— Ты так боишься, что нас с тобой признают? Хочешь на спор: вот мы сейчас рядом с ними пройдем, и никто на нас никакого внимания не обратит? Давай, вперед!

Проходя мимо насильно воссоединившейся семьи, Васька пережила несколько мучительных секунд, ожидая крика «ага, а что это вы тут делаете!» или еще чего-нибудь в том же роде. Но Варя оказалась права: вся троица была так занята собой, что девчонок просто не заметила.

— Ну, теперь про Потаповну можешь забыть, — ухмыльнулась Варвара, когда они отошли от проходной уже достаточно далеко. — Ей в ближайшее время точно не до тебя будет.

— Это факт, — вздохнула Васька. — Только вот что со слухами делать? Или меня так и будут во дворе наркоманкой считать?

— Плюнуть и растереть. Максимум еще неделю посудачат, а потом забудут. Наверняка новая тема для сплетен появится.

— Целую неделю, — пригорюнилась Васька. — Блин, чувствую себя так, будто меня в дегте измазали.

— Слушай, заканчивай ныть! Я вообще тебя не узнаю: такая ведь была боевая девка, никому спуску не давала. Хорош хандрить, жизнь налаживается! Я бы на твоем месте сейчас чечетку от радости танцевала, что за какие-то несчастные сутки проблема противной соседки разрешилась, причем кардинально. И вообще, это дело надо отметить. Может быть, вкусная еда вернет тебя к жизни? Предлагаю отправиться в какое-нибудь кафе.

— Не, не хочу. Пошли лучше ко мне. Я как раз вчера кучу деликатесов накупила, только из-за всей этой катавасии так ни к чему и не притронулась. Нам на двоих точно хватит.

— Уже лучше! Горячительные напитки присутствуют или отдельно затаримся?

— Надо у отца в баре пошарить, обычно там всегда можно что-нибудь откопать.

— Вот и славненько! «Не вешать нос, гардемарины!»…

Когда девчонки вошли во двор, Варвара так и продолжала мурлыкать бодрую песенку из любимого фильма детства, поэтому не сразу обратила внимание, что Василиса сжалась и опустила голову вниз, как набедокуривший ребенок.

— Эй, ты чего? — удивилась Варвара, наконец заметив произошедшие с подругой метаморфозы.

— Опять эти бабули. Черт, что им, лавочка у моего подъезда медом намазана? Вот чего, спрашивается, у соседнего подъезда не сидят? Блин, окончательно все настроение испортили! Наверняка еще гадостей вслед наговорят. Они это любят.

— Не переживай, — покровительственно заявила Варя, — сейчас все исправим. Опять же, правило второй щеки не для нас, по крайней мере, в подобных ситуациях. Мерзавцев надо наказывать и крепко наказывать, чтоб впредь неповадно было!

— Варя, может, не надо?

Ответом ей стал лукавый взгляд Варвары. Василиса вздохнула. Если уж подруга что-то вбила себе в голову, возражать бессмысленно. Все равно по-своему сделает.

Все повторилось, как в плохом кино. Эффект дежавю был, что называется, налицо. Как только девчонки миновали бабуль, вслед им понеслось:

— Вон опять энта наркоманка пошла! А чой-то за девица вместе с ней? Никак, тоже той же породы? Вона как вышагивает краля, телесами вертит!…

Варвара не стала ждать, пока бабули досконально обсудят ее манеру ходить и одеваться, развернулась и подошла к старухам:

— Эх, бабули, сидите и не знаете, что у вас под носом-то творится! Пока вы тут на честных девчонок всех собак вешаете, ваша соседка Нюхова думает, куда бы ей мужа спрятать.

— Чой-то ты несешь-то, окстись! — закрестилась самая бойкая старушенция. — Он уж несколько лет, как помер!

— Жив-живехонек, — уверила ее Варвара. — Потаповна вам всем лапшу на уши вешала, а вы и верили. Сбежал он от нее. Как есть сбежал, даже шмоток не прихватил. Она со стыда слух и распустила, что он умер, лишь бы не признаваться, что муж ее бросил. Вдовой-то быть почетнее, нежели брошенной. А муж возьми и вернись! Вот она попала! И как она теперь всем объяснять будет, с чего это он вдруг «воскрес»?

— Да ты что! Быть такого не может, — решительно помотала головой другая старуха. — Мы Анну Потаповну давно знаем, она уважаемая женщина, на такое не способна.

— Не верите? — прищурилась Варвара. — Тогда сами посмотрите!

Бабули дружно вывернули шеи туда, куда показала Варя. К подъезду приближались супруги Нюховы и Верка, причем женщины с двух сторон взяли Данко в крепкий захват, лишив того малейшей возможности сбежать. Со стороны это выглядело, как грамотно проведенная полицейская операция. Преступник задержан и препровождается к месту заключения.

— Ой, девоньки, свят, свят! И вправду муж ейный! Только лысый и при бороде! Это она ему, что ль, плешь-то проела?

— Вот стерва-то! — подхватила доселе молчавшая третья старушка. — Это ж до какой стадии надо было мужика довести, чтоб он от нее в ночь-полночь сбежал?!

— Святотатство-то какое: честным людям в глаза бахвалиться, что вдова, да при живом-то муже!…

Варвара тихонько оставила бабок и вместе с Василисой зашла в подъезд. Хихикая, девчонки поднялись к себе и, только закрыв дверь, дали полную волю хохоту:

— Ой, не могу! Варька, ну ты даешь! Так все с ног на голову поставить!

— И заметь, ни слова откровенной неправды! Основные факты остались неизменными, весь фокус состоял в том, как их интерпретировать.

— Теперь бабули точно от меня отстанут!

— А куда ж они денутся?! Тут такая сенсация! Пока всем про лже-вдову Потаповну и ее внезапно воскресшего мужа не разнесут, не успокоятся. И вообще, хватит про всяких неприятных личностей трепаться, давай, вываливай свои деликатесы, будем стол сервировать…

Алиса потянулась и посмотрела на часы. Девять утра. Отлично. Можно потихоньку вставать и готовиться к очередной фотоохоте.

Как же хорошо, что Колобок ее полностью направил на поиск компромата! Похождения единственной доченьки, похоже, волнуют его куда больше, нежели отсутствие Алисы на рабочем месте. А ей и лучше. От клавиатуры ногти ломаются, а уж скукотища у него в офисе и вовсе страшнейшая. Даже если кто-то на переговоры приезжает, Алису никогда вместе со всеми за стол не приглашают, оставляют в приемной. Только гоняют, как официантку: чай принеси, кофе принеси, торт порежь. Тьфу, гадость. Она Колобку не в обслугу по хозяйству нанималась, между прочим!

Алиса подошла к зеркалу, эффектно изогнулась. Ох, хороша! Окрашенные в модный апельсиновый оттенок волосы с темно-рыжими тонированными прядями, брови вразлет, пинцетом скорректированные, губки пухлые… Ой, а вот это уже непорядок. Так и попалиться можно! Ведь специально просила без поцелуев обойтись, но нет же, мужиков хлебом не корми, дай по-своему поступить! Хорошо у Колобка глаз не такой наметанный, а то бы еще вчера расчет получила. Так, срочно приводить губы в порядок! Где лед?

Прихватив с собой пару кубиков льда из морозильника, Алиса направилась в ванную, как увидела, что дверь в комнату Варвары приоткрыта. Алиса удивилась: для дочки босса это было нехарактерно. Варвара терпеть не могла что спать, что рисовать или читать книжку при открытых дверях. Алиса заглянула внутрь.

Ее поджидал весьма неприятный сюрприз. Кровать была застелена, и Варвары на ней, разумеется, не было. От злости Алиса едва не грохнула стакан со льдом об пол. Когда она успела улизнуть? Она же в это время еще только-только глаза продирает! Вот сволочь!

Настроение Алисы было безнадежно испорчено. Она уже завтра хотела представить Колобку полный пакет доказательств того, что его дорогая дочка успешно водит папу за нос, а теперь придется довольствоваться только теми фотками, что уже есть. А будет ли этого достаточно?

Алиса включила компьютер, перекачала на него фотографии с фотоаппарата и принялась разглядывать добычу в нормальном формате, поскольку просмотр картинок размером со спичечный коробок ей уже осточертел, да и видно там было далеко не все.

Так, а ключевой кадр вышел что надо! Варвара заколебется доказывать, что это она что-то нежно на ушко своему кавалеру шептала, а не целовалась с ним взасос! Как удачно получилось! Парень вытянул губы, наверное, тоже что-то говорил, а получилось так, будто он тоже ее целует! Супер!

Настроение Алисы начало улучшаться. Так, этот кадр она берет. Этот тоже, где они так проникновенно друг на друга смотрят. И этот, где они достаточно близко стоят. Так, теперь надо разбавить чем-нибудь, а то получится, она за всю неделю только один этот разговор и засняла, а больше ничего не делала. Так, какой кадр подобрать? Может, с этой пацанкой, ее подружкой? Вроде неплохо получилось, но чего-то не хватает. Вот, лучше этот, где они втроем с какой-то теткой базарят. Красота! Теперь надо все выбранные кадры распечатать покрупнее, и завтра боссу на стол. «Нет на свете большей радости, чем кому-то делать гадости!»

Алиса зажмурилась, предвкушая, какой чудесный переполох поднимется завтра …

Василиса и Варвара сидели за столом и дурачились, представляя, что они в ресторане. Опыт Варвары в данной сфере значительно превышал Васькин, и она со знанием дела комментировала, какие блюда как подают. Практически опустошенная бутылка венгерского «Токая» говорила о том, что девчонкам уже действительно хорошо и беззаботно.

— Вот смотри, видишь, креветка? Вот на что угодно спорю: если бы не я, ты бы ее съела прямо из банки и даже вкуса не почувствовала. А так она лежит на листике салата, да еще и в компании маленького пятнышка соуса. Разве не аппетитно?

— Аппетитно. Только мало.

— А мы рядом с ней еще штук семь-восемь креветок положим, а посередине — кружок лимона.

— Фу, я лимоны терпеть не могу!

— А ты и не ешь. Во-первых, это элемент декорации. Во-вторых, можешь просто макать в него креветки. Привкус будет просто обалденный, гарантирую! Ну, как?

— Вкусно, — подтвердила Васька, осторожно продегустировав креветку предложенным образом.

— А теперь ты, не торопясь, съедаешь их все и чувствуешь себя почти сытой!

— Не верю! Мне тут этих креветок на один зубок! Могу тебя заверить: морских гадов я готова тоннами жрать, у меня на них форменный бзик!

— А я говорю: наешься. Давай!

Минут через пять Василиса удивленно подтвердила:

— А знаешь, вроде и правда: порция крошечная, а чувство насыщения уже пришло. Ничего не понимаю!

— В том-то и состоит секрет питания в ресторане. Сначала ты блюдо глазами ешь. Смотришь, какое у тебя на тарелке все красивое лежит, и таешь в предвкушении неземного удовольствия. Потом, не торопясь, смакуя каждый кусочек, съедаешь основное блюдо, не забыв, разумеется, закусить его тем же соусом, салатом и прочим декором. Сигнал о том, что в желудок что-то упало и ты отныне не можешь считать себя безудержно голодной, доходит до мозга где-то минут через двадцать. То есть аккурат в тот момент, когда ты съела пару-тройку таких вот «микроскопических» порций. Все, ты сыта. Жрать тоннами всякую пищу, кстати, не всегда полезную для организма, уже совершенно не обязательно.

— Варь, а ты дома всегда так ешь? Ну, я имею в виду с сервировкой?

— По крайней мере стараюсь. У меня это еще с детства пошло. Папа как-то раз на день рождения повел меня в ресторан, и у меня так отпечаталась в голове эта картинка красивой, именно красивой пищи, что потом я еще долго «играла в ресторан» и пыталась изобразить что-то этакое даже из стандартных бутербродов.

— А я почему-то считала, что в подобных заведениях подают именно большие блюда с большими же порциями…

— Ну, это где как. Самые микроскопические порции, по-моему, в японских ресторанах, самые большие — в немецких и мексиканских. Хотя могу и ошибаться. Я же на самом деле не такой уж большой знаток в данном вопросе.

— Ну, по сравнению со мной так точно знаток, — утешила подругу Василиса, разливая по бокалам остатки вина и убирая под стол пустую бутылку.

— Слушай, а тебе Ванька точно ничуточки не нравится?

Васька от неожиданности подавилась и закашлялась.

— Ты чего? С дуба рухнула? Он мне сразу не глянулся, а уж когда он меня в кафе повел, я едва на стенку не полезла. И вообще, с чего это ты о нем вдруг вспомнила?

— Васик, ты только не смейся, ладно? Я ведь его все равно люблю. Да, понимаю, что он далеко не тот, кого можно назвать идеальным парнем и мужем, но без него мне труба. Люблю — и все тут.

— Ох, Варь, дело твое, конечно, но я бы тебе советовала забыть про него и как можно быстрее.

— Пробовала. Без толку. Засыпаю, а перед глазами Ванькино лицо стоит. А как представлю, что больше его никогда не увижу — сердце щемит, хоть на Луну вой от тоски. Васик, я что хотела спросить: если я снова Ваньку себе заберу, возражать не будешь?

— Да ты что! Нет, конечно.

— Спасибо! Ты — настоящий друг!

— Да было бы за что благодарить! — сморщилась Васька.

— Слушай, а с твоим Кощеем пока ничего не вышло?

— Нет. И не выйдет, наверное, никогда, — вздохнула Василиса.

— Эй, с чего вдруг такой махровый фатализм попер? Ну-ка, колись! — потребовала Варя.

— Ну, я ж тебе уже рассказывала: я трижды к Борису собиралась, и трижды у меня что-нибудь этакое случалось. А в результате я его даже дома не застала. Вот и решила: все, хватит! Сколько можно за журавлем в небе гоняться…

— Ага, будем довольствоваться стаями доступных и покладистых синиц, — ехидно закончила Варя. — Сама-то веришь в то, что говоришь? Да тебе ж, кроме него, никто другой и даром не сдался! Вот только представь: ты замужем, супруг — обычный нормальный мужик, детишки под подолом, в общем, все, как водится. А тебе и жизнь не мила, потому что в голове только одно вертится: «Вот был бы на его месте мой разлюбезный Кощей, вот тогда бы я на самом деле познала все прелести плотского счастья…» Ты хоть понимаешь, с чем шутишь? Что, так и будешь потом всю жизнь жалеть, что так ни разу с мужчиной своей мечты не пересеклась? Хотя и могла, между прочим!

— Да не могла я, вот в чем вопрос! Я же говорю: ну звезды, что ли, не тем раком встали, может, еще какая напасть в атмосфере приключилась, только встретиться нам так и не удалось. Может, оно и к лучшему, — совсем уж понуро закончила Василиса.

— А я бы на твоем месте не сдавалась. Ну, подумаешь, первый облом! Да это и не облом вовсе, а так, отговорки для внутреннего пользования. Облом — это если Кощей вдруг встанет в позу и заявит, что со всякими юными барышнями дел иметь не желает. Вот это будет облом. А пока не вижу причин для расстройства.

— Ладно, там видно будет, — бросила Васька, которой ужасно хотелось закрыть эту тему. Даже в обществе Вари она чувствовала себя крайне глупо и неуютно, когда говорила о себе и Кощее.

— Хорошо, — легко согласилась Варя, очевидно догадавшись, что этот разговор подруге неприятен. — Кстати, я с тобой посоветоваться хочу.

— По поводу?

— У моего папаши скоро день рождения. Ну, на самом деле не так чтоб сильно скоро, еще полторы недели, но все-таки.

— А кто он у тебя по гороскопу?

— Ну, с гороскопом — это отдельная история. Папа по разным календарям либо в поздние Львы попадает, либо в ранние Девы. Сплошная ДеваЛьвация, одним словом. Но себя считает Львом, причем без комментариев.

— И сколько ему исполнится?

— Тридцать пять стукнет.

— Сколько?! Я считала, что ему за сорок…

— Это он из-за полноты так солидно выглядит. Ничего, сейчас вес сбросит, быстро помолодеет. Но фишка не в этом. Сама понимаешь, у него есть все. Вот просто глобально — все. Бытовая техника, новомодные аксессуары, заколка на галстук, стоящая определенное количество убитых енотов, — все. То есть преподносить ему что-то покупное я не вижу никакого смысла. Тем более что подарок опять же получится за его собственные деньги. Раньше я дарила ему свои картины, но они отцу по большому счету до фени. Улыбнется для приличия, картинку потом спрячет с глаз долой, и на этом все. Вот чего бы такого придумать, что за деньги не купишь, но чтоб человеку приятно было?

— Стенгазета, — ни минуты не раздумывая, сказала Василиса.

— Подожди, я что-то не понимаю: какая стенгазета?

— Самая обычная. Берешь большой кусок ватмана, добываешь старые и новые фотографии виновника торжества. Обзываешь все это торжественно: «Жизненный путь товарища такого-то», сочиняешь к фотографиям веселые подписи-пояснения, потом художественно размещаешь это на том самом ватмане, и подарок готов!

— Слушай, а это мысль! По крайней мере отцу такого еще точно никогда не дарили. Слушай, а поможешь? Оформить красиво я смогу, а вот с подписями у меня точно полный швах. Может, ты на его фотки свежим взглядом посмотришь и придумаешь что-нибудь повеселее?

— Да без проблем. Но с тебя ватман, клей, фломастеры, краски и прочие расходные материалы.

— Без вопросов! Слушай, а давай завтра же этим и займемся, а? Чтобы время зря не терять. А то вдруг с первого раза не выйдет, переделывать придется.

— Ладно, — согласилась Василиса. — Почему бы и нет!

Варвара оглядела стол, обнаружила, что бутылка уже перекочевала на пол, и спросила:

— Слушай, а тебе не кажется, что посрамление Потаповны заслуживает того, чтобы хорошенько надраться по этому поводу? Я это к тому веду, не отыщется ли в баре твоего отца еще одна бутылочка такого вина? Очень уж оно у вас, гражданочка, вкусное.

— А мы сейчас проверим, отыщется или нет, — подмигнула подруге Васька и отправилась в комнату.

Тем временем Колобок, которому, несмотря ни на какие приметы, совершенно не икалось, сидел напротив Тины и ждал ответа на свой вопрос.

— Влад, а ты уверен, что действительно хочешь этого?

— Валечка, если бы я не был уверен, то вряд ли бы пошел на все эти жертвы. — Колобок, похудевший до размеров ущербной Луны, поднял руки и продемонстрировал уменьшившиеся объемы талии вкупе со свободно развевающейся рубашкой. — Ради твоей благосклонности я готов звездочку с неба достать. Проси что хочешь, только будь моей женой.

— Но Влад, милый, а как же Варя?

— Не пытайся найти помехи там, где их нет и быть не может. Варя уже практически взрослый человек. Не удивлюсь, если через полгода-год она сама выскочит замуж. Она в этом плане очень домашняя девочка, вся в меня. Поэтому не думаю, что с этой стороны будут какие-то проблемы.

— Но, Влад, мы же с тобой очень разные люди! У тебя светские рауты, вечеринки, и тут я со своим лошадиным лицом.

— Прекрати на себя наговаривать! У тебя самое красивое лицо в мире. Ты — уникальная женщина, второй такой просто не найти! И пойми ты, дурашка: мне не нужна глупая кукла, с которой я могу делать, что хочу. Поверь, наигрался уже по самое некуда. Мне нужен рядом сильный, умный человек. Такой, как ты, Валечка. Передать не могу, как я восхищаюсь твоим мужеством, да я просто преклоняюсь перед тем, что ты сделала!

— Влад, это ты про что? — напряглась Тина.

— Валечка, милая, ты много слышала о девушках, которые, пройдя через то, через что прошла ты, находят в себе силы вернуться в нормальную жизнь, да еще и преуспеть в тех областях, в которых и полностью здоровые люди не всегда преуспевают?

— Ты… ты знаешь про то, что у меня нет ноги? — растерялась Тина.

— Валечка, — мягко произнес Колобок, — я знал про это практически с самого начала. Первой об этом удивительном факте мне рассказала Варя. Когда я появился на твоем занятии, то, честно говоря, решил, что у девочки разыгралась фантазия. Ты буквально летала по залу, от тебя веяло такой энергетикой! А потом, когда я навел справки о тебе, оказалось, что дела обстоят именно так.

— Влад, вот только жалости не надо! Терпеть этого не могу! И никакого сюсюканья!

— Хочешь сказать, тебе это нужно? — улыбнулся Колобок. — Тогда только дай знать. Буду сюсюкать дни и ночи напролет, лишь бы тебе, лапушке, угодить. Правда, покажешь мне, как это делается, а то даже не знаю, о чем речь.

— Володя, какой же ты смешной! — расслабилась Тина. — Знаешь, в прошлую минуту я была готова выгнать тебя за порог и больше никогда сюда не впускать. А вот сейчас сижу и млею, как кошка на солнышке. Ты… ты какой-то неправильный. До того, как ты появился в моей жизни, я четко знала, чего я хочу и как этого добиться. Я знала, что весь остаток жизни проведу в одиночестве и, кроме как на себя, мне рассчитывать не на кого. А ты спутал все мои карты.

— Твое существование тоже стало для меня большой неожиданностью. Но это же не означает наступление конца света, — мягко заметил Колобок. — Скорей, уж начало чего-то хорошего и нового. Например, нашей дружбы.

— Ты не понял! Я… по-моему, я начинаю влюбляться в тебя. А это уже опасно. Опасно для нас обоих. Ведь если в итоге что-то не сложится, добром это уже не закончится. Понимаешь, о чем я говорю? Поэтому, может быть, пока не поздно, оставим все как есть?

— Валечка, но это же просто чудесно! И не надо бояться ни меня, ни себя. У нас с тобой все будет просто великолепно. Все будет ровно так, как ты пожелаешь, обещаю!

— Но кто ты и кто я? Мне страшно представить, какими капиталами ты ворочаешь. А у меня в кошельке остался последний стольник с мелочью, и завтра зарплата. Боже, какую чушь я несу! Влад, я сразу хочу тебя предупредить: не вздумай сажать меня в золотую клетку, все равно ничего не выйдет.

— И мысли такой не было! — весело заявил Колобок.

— Просто тренировки, вернее, то, что я могу преподавать во Дворце спорта, очень много значит для меня. И я ни за что не откажусь от этой работы. Даже ради тебя. Прости, это, наверное, жестоко звучит, но лучше, если ты сразу будешь об этом знать. Если я перестану преподавать, я потеряю себя. Мне просто незачем будет жить, понимаешь?

— Малыш, я все не перестаю удивляться: какие глупости тебя волнуют! Или ты думаешь, что я совсем ничего не смыслю, что я глупый, потому что толстый? — Колобок шутливо состроил скорбную физиономию.

— Влад, прости меня, — вздохнула Тина. — Но я пока не готова ответить согласием. Это все так неожиданно. У меня в мозгу просто не укладывается. Ты же свалился на меня, как снег на голову, даже в себя прийти не даешь.

— Но это ведь не означает, что я отныне нежеланный гость в твоем доме? — уточнил Колобок.

— Нет, что ты, конечно же, нет! — испугалась Тина. — Я очень рада твоим визитам. И даже начинаю скучать без тебя. Просто мне кажется, что для семейной жизни этого мало. Я не готова. Понимаешь, даже к счастью надо привыкнуть. Особенно такому большому и круглому, как ты.

— Ну, вода камень точит, — философски заметил Колобок. — Буду держать тебя в осаде, пока не сдашься.

— Завоеватель! — Тина легонько стукнула пальцем по кончику носа собеседника.

— А то ж! — радостно подтвердил тот и передвинулся поближе к Тине…

Этот воистину сумасшедший день начался с того, что Варвара опять улизнула от Алисы, даже не подозревая о том, как сильно расстроила этим отцовскую секретаршу, надеявшуюся с самого утра посмотреть на устроенный с ее подачи крупный семейный скандал. Но поскольку Варвары на месте не оказалось, Алиса решила несколько оттянуть сладкий момент расправы.

Тем временем Варвара совершила вояж по магазинам канцтоваров и, закупившись всем необходимым, отправилась к поджидавшей ее Василисе.

— Привет, а вот и я!

— Привет, — хмуро отозвалась Васька, пропуская подругу внутрь.

— Ты чего такая суровая? Не с той ноги встала?

— Интересно, что бы ты сказала на моем месте, целую ночь напролет слушая, как ругаются соседи? Ты не представляешь, они умудряются делать это беспрерывно!

— Что, совсем-совсем не умолкают? А типа в туалет сходить или чаю попить?…

— Можешь смеяться, когда они меня в очередной раз разбудили, я специально на часы посмотрела: четыре утра! Проектировщиков этих квартир четвертовать мало! В чьей только больной голове родилась идея стенки из картона делать?!

— Подожди, так это тебе Нюховы спать не давали?

— Ну, а кто ж еще? Называется «вспомни, как это было». Они ж раньше частенько ругались, но вчера, честное слово, все рекорды побили! Мадам Нюхова визжала, как бензопила.

— Ну, за собственную спокойную жизнь всегда приходится чем-то расплачиваться, — философски заметила Варвара.

— Слушай, не умничай, а? — попросила Васька. — И так голова разламывается. Кстати, хочешь поприкалываться? Буквально на рассвете приснилось, как я Нюховым собственноручно намордники напяливаю, чтоб не лаялись. Когда проснулась, даже пожалела, что это не на самом деле происходит.

— Может, тогда не будем сегодня стенгазетой заниматься, раз тебе не до этого? Все равно пока не к спеху, еще больше недели в запасе. Лучше ляг, отоспись, пока за стенкой тишина. А я домой пойду.

— Нет уж, раз решили стенгазету делать, значит, будем. Не обращай на меня внимания. Сейчас кофе выпью и окончательно в себя приду.

Василиса отправилась на кухню и включила электрический чайник. Варвара, оставив свои сумки в коридоре, последовала за ней и плюхнулась на табуретку.

— Да, кстати, пока ты кофе пьешь — информация к размышлению. Вчера Аленушка звонила. Они-таки успели привести зал в соответствующий вид и в это воскресенье устраивают вечеринку. Сейчас как раз закусками и спиртным закупаются. Обещают, между прочим, нечто грандиозное. Начало в семь вечера, а потом до самого утра тусовка. Отцы небось о бизнесе трещать будут. А мы будем танцевать. Черт побери, хочу хоть раз в жизни сносить туфельки до дыр за один вечер!

— Ну, а я-то тут при чем? — буркнула Васька. — Этот клуб твоя идея от начала и до конца. А мне там точно делать нечего.

— Хочешь, назову как минимум три причины, по которым ты просто обязана появиться на этой вечеринке?

— Ну, попробуй! — недоверчиво предложила Василиса.

— Во-первых, тебе персональное приглашение от Аленушки. Во-вторых, персональное приглашение от меня. В-третьих, нечего сидеть дома и киснуть, когда можно неплохо повеселиться. И скажи, что этого мало.

— Варь, ну мне ведь даже пойти туда не в чем! Платья я терпеть не могу, а в брюках наверняка белой вороной буду выглядеть.

— А ты надень джинсы и ту маечку, что я тебе дала, вот и все дела! Ты в ней отлично смотришься, это я тебе как эксперт по данному вопросу заявляю.

— Ой, хорошо, что ты напомнила про маечку! — Васька подскочила. — Я же давно хотела ее тебе вернуть, да все забывала!

— Эй, погоди, куда это ты намылилась? — остановила подругу Варвара. — Давай по порядку, а то я уже ничего не понимаю. С какой стати ты собираешься отдавать мне то, что я тебе подарила?

— Ну, Варя, я не могу принять такой дорогой подарок! Одно дело — чуть-чуть поносить и вернуть, и совсем другое — навсегда забрать. Ты же наверняка ее в каком-нибудь бутике покупала, а я немножечко в курсе, какие там цены. Кроме того, раз я больше не собираюсь совращать Кощея, острая необходимость в маечке отпала. И самое правильное в такой ситуации — отдать ее обратно тебе.

— Ну, нагородила! Васик, я с тебя порой просто поражаюсь! Начать с того, что дареное обратно не приносят. Так и обидеть можно. Вот сейчас щеки надую, и будешь вокруг меня прыгать, прощения просить. Не хочешь? То-то же! А если ты думаешь, что вконец разорила мой гардероб, то могу тебя заверить, что ничего подобного. И более того, скажу по секрету: я этот топ покупала три года назад. Надевала всего пару раз. А потом просто перестала в нем помещаться, и он лежал на моих полках мертвым грузом. Так что сама понимаешь, он мне теперь без надобности.

— Подожди, как это — перестала помещаться? — заинтересовалась Васька.

— Ну, дышать мне в нем тесно. Когда у тебя грудь буквально за год с первого до третьего размера вырастает, трудно носить те вещи, в которых раньше в обтяжку ходила.

Васька посмотрела на бюст Варвары, потом скосила глаза на собственный. М-да, действительно: почувствуйте разницу…

— Эй, ты чего пригорюнилась? Между прочим, еще неизвестно, что лучше: мой третий или твой первый!

— Нулевой, — скорбно поправила Васька.

— Ну, нулевой, — согласилась Варвара. — Ты по крайней мере спокойно можешь обходиться без лифчика. И когда бежишь, у тебя впереди ничего не трясется. А у меня такая роскошь уже в прошлом. И потом: вот выйду я замуж, рожу ребенка. Разумеется, буду кормить его грудью. Ты представляешь себе кошмар, если вдруг после этого грудь потеряет форму и решит обвиснуть?!

— Жуть, — признала Васька. — Так что, дитенка на искусственное вскармливание посадишь?

— Что я, по-твоему, монстр какой-то? — возмутилась Варвара. — Лучше иметь обвислую грудь и здорового ребенка, чем потом голову ломать, чем и как его лечить. И вообще, тебе не кажется, что этот разговор несколько преждевременен? Я еще, между прочим, даже замуж не вышла.

— Знаешь, я совершенно не удивлюсь, если ты уже через пару месяцев охомутаешь своего Ваньку. Вот просто нисколечко!

— Ну, не все так просто, — вздохнула Варвара. — Мы же с ним толком еще и не помирились. Опять же, я первый шаг навстречу сделала. Теперь его очередь.

— А если он так и не захочет снова встречаться с тобой? — уточнила Васька.

— Заставим! — со свирепой физиономией пообещала Варя и расхохоталась.

После того как Васька попила кофе и объявила о том, что готова к труду и обороне, девчонки принялись раскладывать на полу ватман. Он то и дело норовил свернуться обратно в рулон, так что пришлось прижать его по углам книгами.

— Слушай, — обеспокоенно сказала Варвара, — боюсь, я так на нем ничего рисовать не смогу. Пол-то неровный, да и неудобно: ватман огромный, пока с одного конца до другого дотянешься, наверняка чего-нибудь помнешь…

— Успокойся. Сейчас мы ничего рисовать не будем, а просто займемся раскладкой фотографий и разметкой макета. Когда окончательно решим, где что будет располагаться, аккуратно карандашом все пометим, и повесим ватман на кульман.

— Куда?!

— Ну, это чертежная доска так называется. У меня мама-то, помимо всего прочего, и шикарным конструктором была. Вот кульман от нее и остался. Будешь на нем рисовать, как на большом мольберте.

— Здорово! — восхитилась Варвара.

— Ты не торопись раньше времени радоваться. Лучше показывай, чего принесла!

Варвара бережно достала из сумки пакет с фотографиями и разложила их по полу в некотором подобии хронологического порядка.

— Вот это папа в детском садике. Это он в школе. Это он только что очередные экзамены в институте сдал. Он ведь заочно учился и работал, чтобы нас прокормить. А это, между прочим, я у него на руках!