Сергей уже учился на четвертом курсе. Разумеется, большая часть времени уходила на чтение немецких книг, занятия спортом (по-прежнему, борьбой), сборы. Седьмая по счету сессия стала самой позорной - результат равнялся
      15, т.е. пятью три, и стипендия была получена с трудом - помогли 'мастер' и 'защита чести института'. И, самое удивительное, его стипендия превышала стипендию отличников, так что у старосты, Чернышева, учившегося с китайским упорством и третий раз подряд украшавшего собой доску отличников факультета, вызвало желание открыто поставить вопрос о Сергеевом недостойном отношении к учебе на комсомольском собрании курса. Сергей плевать на Чернышева хотел и демонстративно, чувствуя как покрывается испариной, смотрел всегда мимо старосты. Сергей рвал отношения сразу и навсегда, первое время он разыгрывал долгие мысленные диалоги - что он скажет, да как ответит, но отношение у Сергея всегда было написано непосредственно на лице, что облегчало разрыв и не требовало никаких выяснений. Потом уже Сергей научился отворачиваться или просто проходить мимо бывших друзей или приятелей.
      К четвертому курсу появились и новые подруги. И, во-первых, Наташка, гимнастка - 'художница', которую он заметил еще в институтском спортивном
      лагере. Однажды Сергей внезапно поймал ее взгляд, направленный из зеркала на него. Наташка
      одевалась перед зеркалом, она была с подругой, а Сергей выстаивал длиннейшую очередь в гардероб, и ему захотелось подольше стоять. Он, наверняка, глупо выглядел со стороны с головой, вывернутой на девяносто градусов к зеркалу на стене напротив. А Наташка и не торопилась - поправляла волосы, гриву каштановых волос, подтягивая сапоги на сильных ногах. У Сергея остановилось дыхание - чуть-чуть и он схватит свою куртку. Но не повезло ! Наташка надменно повернулась, отразив кокетливо прищуренные глаза в зеркале, и царственно вышла, взяв под ручку подругу. Естественно, не оглядываясь ! Сергей не умел знакомиться просто так - ведь надо было подойти встать рядом, на единственное свободное
      место у зеркала, может случайно толкнуть, но тут... Сергей уже пытался несколько раз познакомиться на улице - и один, и с приятелем, страшным бабником, знаменитым тем, что
      мог на спор в компании, в которой не хватало женщин, сбегать на улицу и через пятнадцать минут 'обеспечить комплект', но после его участия приятель обещал, что только уж если невмоготу, тогда только возьмет Сергея... Словом,
      ситуация была безвыходной ! Но тут случилась зачетная неделя.
      Она вспоминалась позднее Сергею в кошмарном сне. Сергей, вернувшийся со сборов, уверенный, здоровый, зашел сдать зачет по ЭТУРС и вышел...через четыре часа, не понявший абсолютно,
      что же он сдавал. После это, собственно, и началось : пять дней, строго в девять утра человек двадцать (и Сергей между прочих) ходили, как на работу, в лабораторию электротехнических устройств (всяких выпрямителей, дросселей, трансформаторов и черт знает еще чего!) Сергей получал вопрос пользоваться дозволялось чем-угодно - через час-полтора совершал первый подход к преподавателю. Ответ блестяще отскакивал
      от зубов и входил в уши невозмутимого Емельянова. Тот выслушивал такие же блестящие ответы еще от трех-четырех человек и раздавал всем по серьгам. То есть, по вопросу. Типа, ответишь - зачет, типа , не ответишь - незачет. Сергей обычно выбирал второй вариант, и щелкали очередные полтора часа...
      За три дня Сергей 'снес' одну работу. Из шести. А, кроме того, ведь еще четыре зачета - и один из них по английскому, какие-то бесчисленные тысячи... На следующий - четвертый - день Сергей напрягся и сдал целых четыре работы. Его собственной заслуги здесб было немного. Заслышав, как Емельянов с содроганием говорит - "Ужас ! Вы же абсолютно ничего не знаете!..", Сергей стыдливо поник головой и, увидев, как Емельянову со всех сторон тянут листки, не смог удержаться и подсунул свои. Емельянов продолжал с гневом выговаривать Сергею
      и, не глядя, подписывал отчеты, и среди них - три Сергеевых. Сергей нахально поддакнул и пообещал - "Я все выучу!", чем обрек себя на дополнительных четыре часа, хотя и небезуспешные...
      Итак, за два дня до сессии оставалось - одна(!) работа по чертовым дросселям, английский - почти не в счет ( хотя за семестр и ни разу
      не посещенный - да и легче было уже сдать немецкий). И еще три зачета (неизвестно, по каким предметам), но, наверняка, преподаватели не
      захотят портить себе настроение и поставят зачет всем.
      В последний день, как и во все предыдущие, Сергей , получив вопрос, тут же и 'отскочил' - готовиться! И побежал на кафедру иностранных языков. На ней творилось невообразимое : большая аудитория была забита разноязыкой публикой. Сергей с трудом разыскал шубу 'своей' англичанки. Присесть оказалось решительно некуда, но 'нашелся' свободный стул в столовой, и Сергей предстал перед очами Валентины Санны. Она
      с отсутствующим взглядом слушала приятеля Сергея
      Славку, бубнившего наизусть текст, многократно им уже сданный раньше. Валентина дождалась паузы
      и развела руками : "А вы, Зандер, даже и не знаю, как будете сдавать ?!" Сергей сразу понял по ее словам, что его обычные уверения могут плохо кончиться, потупился, вздохнул и стал просматривать журнал, полный технического английского. Сергея подтолкнули в руку, он повернулся и увидел Наташку, сидевшую подле него. Наташка поджала губы, серые глаза ее на
      мгновение вскинулись, и снова она уткнулась в журнал, лежавший перед ней. Сергей вспыхнул, вытянул шею и подсмотрел в ее текст. Он оказался немецким. "...Подождите минут пятнадцать, пожалуйста !" - Санна поднялась и, изысканно придерживая на плечах роскошную шубу, направилась
      к выходу из аудитории. Сергей почувствовал взгляд справа, снова повернулся - Наташка, наморщив лоб, листала судорожно крохотный словарик и надписывала карандашом слова в тексте. "Давайте, я переведу !" - услышал Сергей свой голос. Наташка с готовностью придвинула свой журнал к Сергею. Текст был простейший - Наташка еле-еле успевала записывать. Сергей недовольно повторял, и Наташкино бедро все теснее прижималось к его ноге. "Санна" тем временем вернулась, Славка продолжил, по третьему
      кругу за сегодня, но другими словами, бормотать
      единственный текст, принесенный им на зачет. Санна, ни черта по смыслу не разбираясь, тем не менее кивала головой и пристально следила за
      Сергеем и прильнувшей к нему Наташкой. Справа громко заговорили по-немецки, перебивая прочих англичан. Наташка уже отвечала, а Сергея стал теребить за рукав рыжеволосый парень, сидевший почти напротив Сергея. Парень подсунул Сергею какое-то предложение, которое надо было разобрать
      по составу. Сергей принялся писать, Санна, свесив голову, следила за его рукой. Сергей закончил, отодвинул от себя листок и встретил прищуренный взгляд англичанки : "Зандер, вы же еще мне не сдали, а кому-то помогаете !" За общим англо-немецким столом смолкли, листок у парня перехватила другая рука, и хрипловатый голос сказал : "Покажите-ка мне этого знатока !" Сергей покраснел, замямлил, поднял лицо - пожилая светловолосая женщина в бордовом платье, с насмешливыми глазами разглядывала его, как диковинку. "Валентина Александровна, я бы его у вас забрала - мне было бы на час меньше сидеть!" "Ох и не говорите, Людмила Андреевна, я
      ведь его в первый раз вижу за целый семестр. До сих пор не знаю, как он будет у меня сдавать !?" Сергей сидел, уткнувшись в свой - на этот раз английский текст, как будто разговаривали не о нем, и периодически краснел,
      чувствуя на себе взгляды со всех сторон. Один
      раз осмелился посмотреть - на Наташку - и увидел ее улыбку.
      Зачет по английскому Сергей получил на удивление быстро - то ли Санна устала, то ли еще что, но она с укоризной в голосе проговорила : "Вы, Зандер, могли бы у меня учиться гораздо лучше!.." Сергей вставал, когда преподавательница немецкого, Людмила Андреевна, задержала его : "Молодой человек, вы не могли бы
      подойти на кафедру через час - мне надо еще покончить со своими студентами !" Она рассмеялась. Cергей ухмыльнулся, глянул сначала на Наташку, потом на Людмилу Андреевну : "Хорошо ! Я буду!" и вышел вон из аудитории. Было двенадцать дня - он стал соображать, пойти ли ответить на полученный утром вопрос, сдать ли еще измерения (только один отчет на три бригады! - можно проскочить в 'толпе'...), но тут перед ним показалась Наташка и, естественно, все сомнения сразу разрешились ! Она была ростом с него, не по-зимнему выше колен платье приоткрывало ноги, от вида которых Сергей готов был потерять сознание... "Как зачет ?" - легко вылетали нужные слова. "Сдала, конечно !" - отвечала Наташка, само собой разумеется, не собираясь благодарить. "Сколько осталось ?" - прозвучал естественный вопрос, и небрежно в ответ : "Это - последний." Сергею приходилось торопиться, только еще минуточку, но рядом была высокая девушка с неправдоподобно густыми каштановыми волосами, с ногами, от которых можно
      было сойти с ума, какие тут к черту зачеты !..
      "Мне надо еще зайти в библиотеку !." - спасительный ответ. О да! Он будет свободен весь
      сегодняшний вечер, он будет сторожить возле дверей через два часа, столько скольно нужно!.. Внешне его готовность отдать все на свете за то, чтобы проводить ее, выразилась крайне небрежно и уверенно : "Буду ждать в раздевалке первого корпуса в четыре." Она медленно кивнула,
      не сводя с него глаз, после чего он убежал первым, готовым разметать все оставшиеся зачеты!
      Емельянов заждался - пока Сергей отсутствовал, осталось только пять мучеников. Сергей, сам для себя неожиданно, 'просек' вопрос и через десять
      минут покидал лабораторию с полной победой над дросселями. Еще полчаса, и повержены оставшиеся зачеты. А точнее, на Сергея пролилась милость от спешивших преподавателей.
      Он подходил к кафедре иностранных языков и увидел, как распахнулась дверь, и Людмила Андреевна так же хрипловато-насмешливо пригласила его войти : "Herein, bitte! Садитесь вот сюда, пожалуйста !" Перед Сергеем сидела еще одна дама,
      исподлобья изучавшая его. Людмила Андреевна рассказывала : "Представляете себе, этот, с позволения сказать, англичанин подсказывал моим лоботрясам на зачете и , в целом, правильно !" И, обратясь к Сергею : "Вы где учили язык ?" "Сам !" "Прочтите нам, пожалуйста, немного...отсюда. Можете с любого места" Сергей открыл нетолстую книгу в глянцевой обложке с заголовком Ein bisschen Suedsee и начал читать. Прочитал полстраницы - его не останавливали, еще полстраницы и услышал : "Genug!" Дама смотрела на
      Сергея очень внимательно : "Наверняка, у вас был
      контакт ! Вы в Германии не жили ?" "Нет!" "У нас открываются курсы вам надо ходить !" - Людмила Андреевна и дама - обе улыбались, дама,
      слегка поджав губы.
      С Наташкой они встретились вечером. Сергей повел ее в 'Кинематограф' на какую-то ерунду, то ли итальянскую, то ли французскую. Потому что он ничего не видел, а все два часа продержал Наташкину жаркую руку в своей. Наташка жила в Выборгском районе, и домой Сергей попал в три часа ночи, пройдя пешком от Московских ворот. Его знобило от воспоминаний от прикосновения длинных ног, и он смог забыться сном только к шести утра...
      Он звонил Наташке каждый день во время сессии.
      От троек Сергей расстроился, но, увидев назавтра после своей последней тройки сиявшую Наташку ("Пятерка!"), он забыл про все свои огорчения. Они встречались с самого утра, бродили по запорошенному снегом городу, сидели в
      кино, но ни Сергей, ни Наташка, будто сговорившись, не приглашали друг друга в гости.
      В 'День Студента' - получения стипендии - Сергея
      зазвали в общежитие ребята из сборной института. Сергей предупредил, что придет не один и пришел к семи вечера вместе с Наташкой.
      Она продрогла и первый час просидела не снимая шубы. Сергей знал только Володьку Повалихина и Юрку Сеня. Присутствовали еще пять
      человек, всего три девушки, вместе с Наташкой. После первых двух стопок у Сергея зашумела голова, он положил ладонь на колени Наташки. Она, раскрасневшаяся, смеялась и часто прижималась своей щекой к щеке Сергея. Сергей от ее прикосновений на мгновение трезвел, но в следующую секунду голоса вокруг становились еще чуть-чуть шумнее. Он часто перехватывал Володькин
      восхищенный взгляд. И замирало сердце, бившееся
      в кончиках пальцев, сжимавших теплые крепкие колени...
      ...Наташка безропотно подчинилась его руке, обвившей ее талию. Они шли к самой дальней комнате в коридоре, которую отдал ему Володька, вызвав Сергея на минуточку за дверь. Володька держал в руке стакан с водкой, пил мелкими глотками и тряс головой, как от наваждения : "Ну и тетка !" Допив, Володька ушел осторожными ровными шагами к соседу-второкурснику.
      Они вошли в темную комнату. Сегей оставил ключ в замке, снял куртку и повернул к себе Наташку. Она приняла его в жаркие объятия, и он задохнулся от ее поцелуя. Сергей обнял ее - ее спина дрожала, ноги, полные и крепкие, вплотную прижались к его ногам. Сергей ощупью нашел кровать и осторожно потянул Наташку за собой. Она переступала, повторяя каждый его шаг, ни на мгновение не отстраняясь от него. Сергей целовал в полной темноте ее шею, его руки сползали по ее спине - от лопаток вниз. И
      когда руки его наткнулись, как на преграду, на
      ее ягодицы, выпуклые и каменные, она затрепетала и опять задушила его поцелуем. Внезапно руки Сергея стали подниматься и опускаться. Он задрожал и вдруг ощутил себя, лежавшим на ней, а ладони его были раздавлены Наташкиными мускулистыми ягодицами. Сергей засуетился, то стягивал с нее трусы, то бросался
      раздеваться сам и, совершенно неожиданно у него закружилась голова, как бывает при падении в бездну...
      В окно пробивался тусклый свет. Сергей обнаружил на себе рубашку, носки и трусы. Постепенно, раздирая веки, вел взглядом по комнате. Спиной к нему стояла Наташка, расчесывась у зеркала, одетая. "Доброе утро! Как
      спалось ?" "Хорошо..." - хрипло ответил Сергей. Ему стало плохо, когда он попытался приподняться, полежал чуть-чуть, но голова все равно кружилась. "...Извини...Не смотри..." - выдавливал он, натягивая брюки. Наташка один раз
      обернулась, лицо ее по-видимому было довольным.
      Они прошли как тени мимо вахтерши, с подозрением смотревшей на них. Когда Сергей пропускал Наташку в дверь, вахтерша, сорокалетняя
      баба в ватнике, попыталась зацепить Сергея : "Ты
      откуда здесь взялся ? А девка ?! Я всех тут знаю!.." Но Сергей бесцеремонно оторвал ее руку, даже не обернувшись - ему было плохо : "...Отвали..." Наташка медленно шла по улице. Сергей догнал ее
      и попытался обнять, но Наташка так же продолжала идти, отсутствующе глядя перед собой. Так, как чужие, они дошли до автобусной остановки. Сергей подсадил Наташку, она бросила быстрый взгляд на него. Он постоял, колеблясь и
      решительно сделал шаг назад, пропустив еще несколько человек, совершенно скрывших Наташку своими спинами. Автобус отошел, а Сергей еще некоторое время в одиночку торчал столбом на остановке, не отворачиваясь от налетавших вихрей снега. "Да! Плевать !" - сказал он вслух и отправился в путь легкой походкой...
      Да и нужды было убиваться! Немецкий всегда при
      нем, потом он приметил уже одну девочку, кажется со второго курса факультета автоматики, а ноги у нее!.. А кроме того, у него появилась как бы невеста - его одноклассница, в
      которую он был влюблен еще в восьмом классе и
      которая училась в Герцена.
      Отношения с Мариной, той которая как бы невеста, напоминали затяжной подъем на пологий перевал - выше пройденного склона вырастал следующий склон, и сама перевальная точка терялась посреди широкой бескрайней равнины.
      Марина разрешила себя обнять через неделю
      после первой встречи, еще через две недели они
      поцеловались, точнее, Сергей пытался поцеловать неподвижные губы. После этого каждое свидание Марина с Сергеем проводили по два часа в парадных. Марина стояла, не шелохнувшись, и послушно отвечала на поцелуи.
      И однажды Сергей, стараясь не видеть Марининых глаз, признался ей в любви. В ответ он услышал, как подтверждение давно известного факта, ответное признание от Марины. Все очень спокойно и надежно, не опалив пламенем. Они теперь всякий раз обсуждали, что они будут делать, когда поженятся, где будут жить. И также всякий раз, положив голову Сергею на плечо, Марина молила не торопить ее, так как она сама не знала еще почему... Сергей принимался уговаривать ее не быть такой разумной, уговоры завершались поцелуями и новыми уверениями в любви и мечтами о будущем.
      Он также пытался покорить Марину своим немецким, но она твердо попросила его не портить ей слух. Сергей был вынужден оставаться один со своей страстью.
      Однажды, пребывая уже на пятом курсе, Сергей завернул на кафедру иностранных языков, в ту самую общую аудиторию. В дверях он уловил жестикуляцию Людмилы Андреевны и поспешно подошел к ней. "Вас берут в ГДР!" - с внезапным акцентом произнесла она. Сергей не успел ничего сказать. "Вот телефон командира отряда - он уже справлялся о вас !.." Сергей прирос к полу. Deutschland ! Ein Wintermaerchen ! Началась германская лихорадка...
      Во-первых, анкета, в шести экземплярах - и все первые ! Во-вторых, фотографии для неведомого еще загранпаспорта. А главное - пройти три идеологические комиссии. На первой, в институтском комитете комсомола, Сергей снисходительно освещал какому-то по порядку секретарю, историю Германии. Тот, похожий на любого другого секретаря, слушал очень внимательно и неожиданно задал коварный вопрос о 'битве народов' под Лейпцигом. А коварство заключалось в том, чтобы правильно назвать, какие народы были против каких. Сергей принялся перечислять : французы, конечно, австрийцы,
      русские, неведомые саксонцы (а на самом деле просто немцы!)... Секретарь перебил, а поляки - с кем и против кого ?.. Сергей отвечал, что вероятнее (секретарь был похож в этот момент на члена экзаменационной комиссии, который переживал за 'своего' ученика) всего, против русских. Секретарь расцвел от восторга, но как многоопытный взрослый предупредил, чтобы о Наполеоне, который для поляков - все равно, что национальный герой, ни одного плохого слова. Потому, что идеологически вредно и политически опасно...
      С поляками у Сергея была последняя встреча на Вроцлавском шоссе в 1981 году. По шоссе перебрасывались войска из Германии в Польшу. До сведения всех офицеров были доведены приказы, обещавшие совсем скоро польский фронт. И шоссе должно было охранять для прихода силы, готовой давить "Солидарность".
      ...Толпа, густея, выдавливала взвод десантников с обочины на полотно автострады. Толпа собиралась и с тыла цепи, беря в плотное кольцо три десятка человек в русской полевой форме. Сергей орал время от времени, надсаживая горло в гуле многих тысяч голосов. Солдаты с затравленными лицами угрюмо отступали. Напротив Сергея, в двадцати шагах от него, вертелся среди
      взрослых мальчишка лет четырнадцати и демонстративно подбрасывал на ладони камень. Сергей следил за этим камнем и не сразу расслышал жестяной звук. Сержант Авхледиани, дернув головой, c отчаянной тоской посмотрел в глубину глаз Сергея. Сергей предостерегающе поднял руку - не стрелять! И в этот миг молодой , Шерипов, схватился обеими руками за лицо. Сквозь пальцы неостановимо заструилась кровь. Шерипов осел боком и упал ничком, звонко
      стукнула по бетону каска.
      Сергей яростно топнул ногой и сдернул с плеча автомат. Тишина поплыла по людям. Подросток ввинчивался за спины, на бегу оглядываясь и наклонив голову к плечу, как собака, которая боится удара. Сергей резко отпустил затвор, повел стволом по толпе. Толпа подалась и начала
      разваливаться. Сергей не сразу поднял автомат и
      выпустил длиннейшую - во весь магазин - очередь над головами... Он стрелял не один - все его солдаты, одинаково отставив левую ногу, с наслаждением палили поверх разбегавшейся толпы...
      Вторая комиссия, партийная, была короче и формальнее. Удивление вызвал, естественно, Сергей,
      ни разу не причастившийся к работе в ССО. Сергей горячо возразил, что он, слава богу, защищал честь института на всех соревнованиях и тоже работал. Хотя и не так, как прочие. Про знание немецкого он умолчал, поняв по характеру недоумения, что это будет только отягчающим обстоятельством. Короче, ничего, кроме демонстрации пролетарского трудолюбия!..
      Третья - обычное построение в райкоме, под оком бабы-секретаря, двухминутная нотация о чести
      страны, и поздравление с наградой-поездкой.
      Но внезапно возникло такое обстоятельство, что
      Германия стала растворяться в голубоватой дымке. То, что хуже всего несданный зачет. И
      притом, зачет, не могущий быть сданным по одной простой причине, что зачет этот требовал заниматься НИРС'ом ( наукой !) в течение двух (!) лет. Сергею почудилось, что на него съехала плита с выбитыми буквами - verschoben heisst nicht aufgehoben ! - "отложить не значит отменить!"
      Сергею, естественно, было не до науки, да и не требовалось никакой отчетности ни о посещении, ни о сделанных открытиях вплоть до самого последнего момента. Инстинктом Сергей чувствовал угрозу. Угроза надвигалась вместе с сессией и разразилась простым вопросом-утверждением очередного экзаменатора - "А вы почему-то не допущены!?"
      Деканат разрешил сдать первый экзамен. После экзамена Сергей вновь сидел перед очами занудного Сорина. Сорин уже вошел в курс, но, произнеся одну фразу, то отвлекался на телефонный звонок, то уточнял какие-то списки для секретарши. Потом он надолго пропал за дверью кабинета декана.
      "...Ну-с-с, молодой человек! Что будем с вами делать ?" - взгляд Сорина сверлил и выражал непреклонность. Сергей пожал плечами - зачет, конечно, сдавать. "У вас руководителем Гончаренко ?!" - Сорин помедлил. Сергей молчал, сам знает все, чего спрашивать... "Так вот, Юрий Иванович
      мне уже жаловался..." - Сергея удивило, что профессор 'жалуется' "...что вы ни разу у него не были!" Взгляд, от которого перехватывает
      дыхание и разливается немощь по членам... Сергей, однако, нагло выдержал взгляд. Сорин, закаленный миллионами душераздирающих сцен, суровый и справедливый, тоже, надо сказать, не отводил глаз, но через две минуты состязание в твердости ему надоело : "Что будем делать ?.." И
      внезапно Сергей самым развязным тоном, будто прощая себе трехрублевый долг, спросил : "А если я не сдам зачет ?" Сорин твердо и печально подвел итог - "Тогда придется ставить вопрос об отчислении из института!" Сергей почувствовал перелом ситуации : "Я хочу забрать документы !" Сорин от неожиданности выпрямился :"Да вы что - с пятого курса!.. И не думайте, что так просто отделаетесь !" Сергей спешил закрепить успех : "Вы же видите Юрий Иванович
      меня не знает даже, а зачет..." "Не суетитесь !" - перебил его замдекана - "Я ему позвоню...Да, прямо сейчас !.. Ларисонька, где у нас телефон Гончаренки ?" Секретарша, весьма неприязненно глядя на Сергея, телефон нашла и назвала. Сорин переписал его на специальную бумажку - для Сергея - и принялся накручивать диск. В телефоне вместо голоса незнакомого Сергею Юрия Ивановича долго гудело. Потом женский голос (даже Сергею за два метра было слышно) отвечал, что Юрий Иванович на конференции
      в третьем корпусе до шестнадцати часов. "Спасибо! Передайте, пожалуйста, что Сорин звонил. Слышали ? " - устало положил Сорин трубку. "...И уговаривайте ! Я позвоню ему вечером!" Сорин выпроводил Сергея, приказав беспокоить в любое время...
      Сергей забегал. Почище, чем во все годы учебы. Победить или умереть на кону стояла Германия ! Юрий Иванович Гончаренко, вытащенный Сергеем бесцеремонно из зала заседаний, рассматривал Сергея с брезгливой улыбкой. Сергей, фамильярно осведомившись, Юрий ли Иванович перед ним стоит,
      спросил, как и когда возможно сдать зачет по научно-исследовательской работе студентов. Профессор подпрыгнул от возмущения : "О чем вы говорите ! Вы, которого я даже в глаза не видел !" И удалился в залу. Сергея уже охватила лихорадка состязания. Он вынужден был - пока - отступить. На улице он рассмотрел бумажку, выписанную замдеканом - там значился рабочий телефон несостоявшегося руководителя. Через час Сергей звонил по этому номеру - Юрий Иванович отбыл на другое совещание и уже не ожидался. Итак, сегодняшний день уже потерян ! - думал Сергей, отмеряя шаги к факультетскому корпусу, уютно разместившемуся в стороне от всей массы институтских зданий по другую сторону Кировского
      проспекта на Петроградской стороне...
      Молодившаяся секретарша, смятая им, выдала домашний телефон профессора.
      Домой Юрию Ивановичу Сергей позвонил еще из города. Очень приятный голос сообщил, что Юрий Иванович будет в течение часа. Сергей успел доехать до своей квартиры и тут же 'уселся' на
      телефон. Трубку поднял сам Юрий Иванович. Разговор был на уже на две фразы длиннее, причем Сергей успел только представиться. В трубке коротко загудело. Сергей, не теряя самообладания, позвонил еще через час. Юрий Иванович, человек очень интеллигентный, начал рассуждать : "Но ведь вы должны понять, что я не могу поставить вам зачет !?" И ожидание... Он не бросил трубку !!! Сергей отвечал осторожно, но
      испортил дело, заверив, что зачет для него - привычное дело. Трубка была брошена в очередной раз.
      Поколебавшись, Сергей позвонил снова через час, что было уже просто неприлично - без десяти
      одиннадцать. К счастью, Юрий Иванович не имел повода обвинить его в неприличии и тем усугубить ситуацию - телефон был занят в течение полутора часов. Сергей заснул и пробудился, совершенно выспавшимся, в семь утра. Привычно набрал номер и услышал обиженный голос :"Это вы ? Хорошо ! " Сергей задержал дыхание - "В два часа я вас жду в третьем корпусе! Возле конференц-зала! Принесите какой-нибудь реферат - это необходимо. Все." Сергей осторожно положил трубку на место. Теперь только реферат ! К счастью, какие-то журналы по теоретической электротехнике были еще дома...
      Без десяти два Сергей стоял около назначенного места встречи. Юрий Иванович поднимался снизу. Подошел к Сергею :"Принесли ?" Сергей протянул ему довольно толстую пачку листов. Юрий Иванович
      удивленно поджал губы. Сергею хотелось поделиться соображениями о реферате - он по-настоящему разобрался в работе - но Юрий Иванович наскоро пролистал пачку, очень сухо и, стараясь не смотреть Сергею в глаза, проговорил :"Спасибо.", поставил подпись в зачетке и навсегда ушел из жизни Сергея.
      На улице на Сергея нашла тоска, но он бодро дошел еще раз до деканата, сунул секретарше зачетную книжку - чтоб отметила в допускной ведомости. Секретарша только что и смогла покачать головой :"Ну и прохвост !.."
      Сессия была пройдена неожиданно очень успешно
      три пятерки и две четверки. И оставшийся до отъезда месяц был потрачен Сергеем на изучение немецких Gebrauchswoertern und - saetzen.
      И вот конец июля. Варшавский вокзал. Вагоны с надписью 'Ленинград Берлин. Провожающие,
      Людмила Андреевна... Поезд мягко набрал ход в направлении Германии.
      ___________________
      Путешествие в страну мечты продолжалось месяц и
      никогда более один только месяц не казался таким бесконечным, как в это первое волшебное путешествие.
      Пересекали первую границу - с Польшей - за Гродно. Поезд остановили, и по всем вагонам зазвякали подковки на сапогах. В чистенькой, образцовой форме пограничник вступил в купе и звонко отрапортовал :"Пограничный контроль! Прошу предъявить для проверки ваши паспорта!" Солдат
      точно по инструкции - рассматривал каждое лицо,
      в натуре и на фотографии и громко стукал штемпелем по документу. Окончив проверку, не поворачиваясь, пограничник отступил в коридор, и через мгновение его звонкий голос раздался из соседнего купе.
      Потянулись таможенники. Заглядывали в купе, без всякого интереса просили открыть чемодан и, не дожидаясь окончания суматохи, проходили дальше.
      Поезд уже медленно продвигался по Польше. В Кузнице стали на смену колес. Все желающие могли выйти из вагонов и принуждены были гулять
      два-три часа - пока не окончат работы.
      Сергей стоял перед своим вагоном, рассеянно наблюдая за домкратами. И внезапно почувствовал на себе взгляд. Из соседнего вагона, из крайнего окна, на него смотрела светловолосая девушка в шляпке колокольчиком. Увидав, что Сергей прищурил глаза, девушка улыбнулась, и Сергей шагнул ближе. Серые с искоркой глаза не
      отрывались от Сергеевых. Слова получались сами собой : "Wie heissen Sie ?" "Jutta." Пауза. "Jutta Mueller." "Wie stehen Sie denn zu der bekannten Jutta Mueller ?" Она засмеялась :"O, das ist'n reiner Zufall !" Ютте исполнилось только пятнадцать лет, но 'wird's sechszehn bald !'
      Тем временем вагоны были закреплены на новых тележках, на 20 см уже, и лицо Юты опустилось к Сергею вместе с вагоном. Сергея окликнули. Он
      задержал взгляд на Юте и запрыгнул к себе. От
      Кузницы часа три ползли до Варшавы. В Варшаве была объявлена получасовая остановка, и Сергей на свой страх и риск прогулялся по городу. На вокзал он прибежал за пять минут до отхода. По перрону расхаживал Лешка из их отряда и курил. Сергей подошел к нему, заговорили, и вдруг Сергей опять увидел в освещенном окне Юту, смотревшую на него. Он оставил Лешку и очутился
      рядом с
      Ютой, и снова разговор был никчемный. Сергей ушел с непонятным чувством.
      В купе они вчетвером сидели, пили пиво, взятое еще в Вильнюсе, пересказывали по десятому разу случаи в стройотрядах.
      Пересечение границы с Германией ожидалось на следующий день. Сергей проснулся ни свет ни заря, его спутники спали. В дверь осторожно стукнули. Сергею показалось, что ему послышалось,
      на всякий случай он отодвинул дверь и увидел двух людей в серой мешковатой форме. Немецкие пограничники. Один из них протянул руку, и Сергей сообразил подать ему свой паспорт. Второй
      немец неторопливо оглядывал просыпавшихся в купе. Растолканные Сергеем, ребята зевали, искали
      паспорта, а немцы без всякого выражения нетерпения стояли возле дверей.
      Как только пограничники ушли, Сергей быстро оделся и вышел в коридор. У комиссара Карпова, уже торчавшего там, спросил : "Уже Германия ?" "Нет!"отвечал тот :"Просто немцы садятся еще в Польше." Сергей отправился умываться. Не успел он, умывшись, подойти к своему купе, как на него набросился Карпов :"Тебя уже немка искала !" Сергей недоверчиво взялся за ручку двери, но Карпов толкал его :"...Она тебя ждет там!"