В самом верху рюкзак забил выход из камина. Сергей, перехватывал дыхание, чувствуя как теряют опору ботинки и, пока они совсем не съехали обратно, снова и снова с остервенением бил спиной в рюкзак. Неожиданно препятствие исчезло и Сергей пробил толпу разведчиков, забивших до отказа площадку. Он не отдышался, как уже подхватили и вынесли следом за ним Мацана и еще через минуту Казинаса. Мацан тихо скомандовал : "Вперед по гребню !" Разведчики друг за другом цеплялись за откол и уползали на коленях куда-то выше. Сергей прислушался - скрип обуви на камнях, шуршанье и глухие стуки...
      Сергей полз на коленях по узкой каменной перемычке, толщиной не шире лезвия ножа. Перемычка закрывали от глаз 'духов' отколы, но через двадцать метров они обрывались, открывая гребень во всю высоту тем, кто был внизу. Каждый, не только Сергей, делал одно и тоже - переползал на левую сторону и, нащупав ногами узенький карниз, по которому можно было ступать крохотными приставными шагами, хватался руками за острый каменный нож. Стена наваливалась на людей, образуя отрицательный наклон. Руки оставались высоко за головой. Рюкзак нижней частью висел над пропастью, сгибая костенеющую поясницу.
      Сергей поскользнулся, присел, чувствуя, как раздирает коленку под штаниной, и увидел выпрямившегося, с белыми глазами, человека. Тот застыл в положении за секунду до падения, когда тело, повинуясь только инстинкту, принимает верное положение, а пальцы расжимаются по миллиметру... Сергей, кое-как уцепившись, толкнул его вперед ногой, человек пришел в себя и с такими же белыми глазами скачком добрался до широкой полки, на которой его уже подхватили две руки...
      Сергей, выбравшись на полку, не оглядываясь, пошел следом. Гребень стал более проходимым, разведчики, задыхаясь, бежали по нему до открывшегося каменного кулуара. Снова собрались все, озираясь, сжимая оружие...
      Мацан осторожно, налегке, приподнялся над гребнем, минуты две не двигался, слез и ни на кого не глядя : "'Духи' через пять минут будут под кулуаром..." Сергей смотрел на капитана в упор. "Приказ - прорываемся к перевалу..." Солдаты молчали и подтягивали ремни автоматов. "В заслон - три человека, сержант Казинас, рядовой Федоров, старший..." Сергей перебил : "Товарищ капитан..." Разведчики переводили глаза с капитана на Сергея, Мацан помедлил:
      "...и лейтенант !" Сергей собирался объяснить, но было не до того, оставленные в заслон Казинас и Федоров были спокойны.
      Разведчики, шурша, сбегали в кулуар, останавливаясь внизу. Сергея схватил за плечо Мацан : "Мы уходим к перевалу и спускаемся в тот проход, что видели сверху...Вы прикрываете отход и действуете по обстановке...Ждем друг друга в течение двух суток там, где нас выкинули с 'вертушек', дальше выбираемся самостоятельно...Казинаса знает расположение застав. Все !" Сергей отошел от капитана к Казинасу.
      Разведчики стояли, опершись, не снимая, рюкзаками о каменную стену и ожидая сигнала. Сигнала не было, 'духов' - тоже. Сергей осторожно высунулся изза поворота скалы - в ста метрах от них копошились, растянувшиеся цепью, люди.
      В небе над равниной произошла перемена. Солнце скатывалось за перегиб, по равнине протягивались длинные холодные тени. Из-за перегиба вниз неслись серые облака. Попадая в солнечные лучи, они вспыхивали золотым и гасли, растягиваясь по каменным полям, оставляя расползающиеся клочки. Облако, как одеялом накрыло двигавшихся вверх от распадка людей, потушив сверкавшие блики.
      Двое было ранено легко - в руку и плечо, еще один - Кадышев - стоял, поджав ногу. "Повалихин..." и капитан приказал ему тянуть Кадышева на коротком конце. "Придется терпеть !" - сказал раненому. Тот закивал, прикрыв глаза.
      Мацан распорядился, чтобы каждый из уходящих оставил по магазину, пропустил мимо себя всю колонну. Оба разведчика устраивались позади камней, раскладывали гранаты, потрошили рюкзаки. Сергей, пользуясь последними минутами, вместе с капитаном спешно выбирали новую позицию. До нее можно было добежать под относительным прикрытием скал среди рассыпанных валунов. Мацан показал ладонью вниз : "Смотри внимательно под склоны..." Сергей обернулся - облако еще проходило, закрывая 'духов', обдавая сыростью и ознобом. "Держись..." - развернул Мацан Сергея к себе и неожиданно обнял его, на краткий миг, и пошел догонять разведчиков, поднимающихся по склону к невидимому отсюда перевалу...
      Сергей лег за камнем метрах в тридцати от выхода из кулуара, в начале тропы,
      по которой только ушли наверх. Облако редело, клубилось, как будто закупоривало выход из каньона. Сергей смотрел то туда, то вверх, где еще никак не могла пропасть из глаз маленькая змейка...
      Последние обрывки облака резко поползли вверх по утесам, открыв перед глазами настороженную цепь людей. Огонь открыли без команды - двое сразу упали со звоном, далеко разнесшимся в сыром воздухе. 'Духи' мгновенно рассыпались, расползлись, пытаясь охватить русских. Сергей еще раз взглянул вверх - склон опустел - и с облегчением дал очередь по подбирающимся к нему врагам.
      'Духи' быстро сообразили, что это был заслон и яростно пошли вперед, гортанно переговариваясь. К позиции Витаса, почти не прячась, подбегало пятеро, едва только Сергей нажал на спуск, прикрывая Казинаса, как по Сергею чиркнула пущенная в упор граната и разнесла камень в двух шагах за ним. Сергей схватился за автомат, а на него еще долго сыпались подброшенные взрывом камешки. Снова грохот, разлетевшийся эхом - граната разорвалась среди выскочившей группы. Когда Сергей глянул туда, двое еще стояли и корчились, медленно оседая, один отползал, приподнявшись на боку, других не было видно.
      Отпор накоротке ошеломил противника, он снова засел за камнями, снова отдав мгновение для отхода. Сергей сделал рывок в тридцать метров и поскользнулся на влажной, гладкой плите. Подлетевший рюкзак тяжко придавил голову к камню. Опираясь на саднившие локти, борясь с потемнением в глазах, тяжело перевалился через преграду. Рядом с Сергеем тяжело дышал Казинас, Федоров стоял на коленях, приладив винтовку, вскинулся и снова припал к прицелу. "Надо уходить к скалам, направо..." - негромко проговорил Витас, не отрываясь от залегших 'духов'. У Сергея дыхание дикой болью отзывалось в носу, он потрогал его - на пальцах осталась кровь. До скал оставался один бросок метров на пятьдесят, можно было преодолеть его, по очереди, прикрывая друг друга. Сергей колебался, времени уже шел шестой час - стемнеет окончательно через три, 'духи', конечно уже не догонят основную группу, но расправиться с ними времени у них более, чем достаточно. "...Товарищ лейтенант..." - Казинас не давал времени обдумать - "Пусть Федоров бежит, потом - вы, я прикрою..." Сергей кивнул, Витас что-то проговорил Федорову, тот деловито собрался и, согнувшись и прячась, двинулся к скалам. Загремели очереди, пули прошли над ними, раскрошили бок камня, секунду назад закрывавшего Федорова, полезли фигуры в обход справа и слева. Сергей с Витасом открыли ураганный огонь, не прицельный, только чтобы прижать противника. Противник на мгновение дрогнул, но огневая мощь разведчиков была слишком слаба. Группа человек десять, пошла вверх по склону, отрезая им путь к перевалу, еще одна сосредоточилась под гребнем, рассчитывая проскочить ниже и отогнать русских на открытый склон, под огонь, остальные непрерывно поливали пятачок, за которым оставалось только их двое. Витас швырнул гранату под гребень, на пути крадущихся, те с проклятиями легли, и Сергей побежал. Он бежал, видя, как пули ударяют между ног, буравят воздух перед ним, каменная крошка обожгла глаза. От сильного удара дернулась рука, но он, полуослепший, не глядя по сторонам, добрался до камня и, упав, больно ударился о ботинки Федорова. Тут же приладился для открытия огня и, видя рваные дыры в магазине, все равно нажимал и нажимал крючок. Ему казалось, что прошло несколько минут, пока он сообразил сменить магазин. Заждавшийся автомат с весельем запрыгал на камне, выпуская длинные очереди. Сергей даже не успел увидеть нырнувшего рядом Витаса. Витас с лицом, на котором были растерты пятна каменной пыли, улыбался: "Полет нормальный !" Сергей осмотрелся - за ними расходилась сплошная стена утесов, от их укрытия поднималось гладкое каменное ложе и обрывавшееся в тридцати метрах. Далеко, между утесами виднелась стена хребта, вероятно поднимавшегося на той стороне реки. "Товарищ лейтенант..." - Сергей обратился на громкий шепот Казинаса : "...ищите спуск ! мы их подержим !" Сергей, согнувшись, разворотил дрожащими руками рюкзак, вытащил веревку, другую, побежал вниз, волоча их, не распутывая, за собой.
      Стена была очень крута, Сергей встал, уцепившись и попытавшись, как можно ниже заглянуть вниз. Он колебался, не подняться ли к разведчикам, взять у них еще веревку, но там страшно грохотало и визжало. Заглянув под самый обрыв, в десятке метров ниже, он обнаружил довольно удобную полку, с которой можно было начать спуск. Убедившись, что 'духов' пока сдерживают, он решительно пошел вниз. Спуск оказался неожиданно простым - Сергей добрался до полки, обвязал веревку о выступ, заглянул ниже. Все-таки одной веревки не хватало, быстро сделал петлю, щелкнул карабином, вдел в него петлю на конце другой веревки и спихнул их обе со скалы. Веревка побежала, звонко стукнув о перегиб, скользнул карабин, таща вторую веревку, и повис, болтаясь на стене, не вытянув ее в каких-то десяти метрах от основания скалы."Черт !" - Сергей полез выше. Вот она, заклинилась намертво в узкой, глубокой трещинке. Вырвав веревку и, широко размахнувшись, отбросил ее от себя. Все, и он побежал, задыхаясь обратно.
      Казинас и Федоров еле сдерживали наседавших.. Патронов 'духи' не жалели, и себя тоже - перед позицией валялось четыре тела. Потом грохот смолкал, на русских летели проклятия и угрозы, снова мятежники кидались вперед и никак не могли преодолеть последние несколько десятков метров...
      Сергей не слышал, что спросил Витас, только кивнул, положив автомат. "Валера ! Шустри вниз !" - Казинас потянул Федорова за рукав. Сергей добавил:"Увидишь веревку - сыпься по ней до самого низа..." Федоров споро засобирался. Сергей увидев удалявшуюся спину с рюкзаком, остановил : "Сбрось все наши манатки вниз..." Казинас поглядел на Сергея, но согласился - им еще предстоит отрываться от противника, только мгновенно перерыл рюкзак, зачерпнул две горсти патронов и аккуратно разложил их на снятом 'лифчике'. Сергей, уже собиравшийся скатить свой рюкзак, вдруг, похолодев, обнаружил, что у него остался только магазин, вставленный в автомат. Он зашарил судорожно у себя , слава богу, патроны были сложены в мешке из-под спальника - передал рюкзак невозмутимому Федорову. Тот, пригнувшись, поволочил мешки к спуску.
      Сергей торопливо набивал магазины, в трех метрах от него светловолосый Казинас с неподвижным лицом сидел за камнем, положив автомат себе на бедро.
      'Духи' примолкли. Сергей глянул на часы и в этот миг грянуло. Били с тридцати-пятидесяти метров из автоматов, гранат не кидали и из гранатометов не стреляли, только из автоматов. Огонь велся исключительно для устрашения -завеса из красных, зеленых молний временами скрывала небо. Молнии проносились, изредка задевая валуны, высекая сотни, тысячи звездочек на стенах утесов. Сергей отсутствующе разглядывал Казинаса, у которого суживались веки от грохота. Казинас задрал подбородок и молниеносно поднял автомат. Сергей вздрогнул, осторожно высунулся - к нему подбегали согнутые люди. В десяти метрах от него, пока Сергей, как в замедленной съемке, наводил ствол на них, люди стали дергаться - в них входили, Сергей отчетливо их различал, быстрые иглы. Одни иглы были острые, и человек падал, как оболочка проткнутого воздушного шара. Другие - тупые, они долго дробили лицо, туловище, вырывали красные куски. Сергей наблюдал за происходящим как во сне. Как во сне перестал жать на крючок молчаливого автомата, как во сне отвел затвор назад... "...Товарищ лейтенант..." - услышал далеко голос, едва не хрустнула от поворота шея. Казинас, беспрестанно поглядывая поверх камней, тряс его за плечо: "...ваша очередь...отходите !" Сергей вскочил, рассовал магазины в карманы и, будто опомнившись, побежал.
      Он в мгновение ока оказался у полки, взялся за веревку - далеко внизу стоял человек и махал рукой. Сергей отдышался, продел веревку сквозь карабин, закинул на плечо. Стал шарить в кармане в поисках рукавиц, наткнулся на пистолет, нож, нащупал гранаты - он только сейчас почувствовал их вес, оттягивающий штанины. И все время прислушивался - нависавшая небольшая стенка загасила звуки, он поискал глазами ожидавшего внизу Федорова - тот все время беззвучно махал рукой, уже лег, собираясь заскользить по натянувшейся веревке ! Сверху доносилось царапанье, возня, будто затаскивали каменную глыбу, шустро скатывались камешки...Сергей подтянулся за конец и упруго полез обратно.
      В десяти метрах от уступа громко дышало несколько человек в чуждых одеяньях, обступивших светловолосого великана с опущенными руками, не спеша собиравшихся с силами броситься на него. Почти у ног Сергея сидел, обхватив голову, еще один. На его коленях переливалась лужа чернеющей крови. Раздались гортанные крики, афганцы качнулись к Казинасу. К Сергею поворачивалось молодое лицо с местами поросшим подбородком. Нож лег Сергею в руку, от короткого хлесткого, из-под низу, удара по рукоять вошел в горло, в углубление, там, где сходятся ключицы. Изо рта толчком выбросило вязкий комок, брызнувший в глаз Сергею. Сергеем овладел приступ веселого бешенства - он как ребенка оторвал другого, развернул к себе и, заревев : "Ва Мухамадду-у-н!", с наслаждением выкручивая уши, смял ему лбом нос. Поддержав за плечи мгновенно осевшего 'духа', разбил чужое лицо о свое поднятое колено и отскочил. В Сергея больно ударился выброшенный из схватки человек и обрушился с глухим стуком о каменную плиту, еще один на четвереньках побежал прочь. Из опустевшего круга вышел Казинас и неодолимо поволок Сергея. Они как на лыжах скатились вниз, Сергей не успел опомниться, Витас пригнул его. Раздался душераздирающий грохот. Сергей без всякого удивления нащупал возле себя закрепленную веревку, молча прицепил карабин Витасу на пояс, вдел веревку и махнул ему рукой. Витас не трогался с места. Сергей взял его за тяжеленную руку - она вибрировала, глаза Витаса оцепенели. Сергей поднял другую руку, почти нежно толкнул : "Валера внизу, он тебя примет !"- и отвернулся.
      Наверху опять приближались гортанные голоса. Сергей не мог видеть их, Казинас, вероятно, уже доехал до самого низа. Голоса, уверенно разносившиеся над ущельем, смолкли. Сергей, готовый к спуску, забился под навес над полкой. Наконец ему показалось, что шаги шуршат вдали, он еле слышно пробрался к краю полки, повесив автомат на плечо, приготовился закинуть веревку и прямо над собой встретил взгляд вонзившихся в него насмешливых глаз : "Кафир, бача ! Хорошо, да..." До автомата уже было не дотянуться, к счастью, 'дух' стоял неустойчиво, придерживаясь одной рукой за откол. Ухмыляясь, он крикнул громко, как азанчи. Сергей откинулся назад и, увидев, что афганец угрожающе потянулся к автомату, швырнул гранату.
      Голые ладони горели на веревке, только проехав половину спуска, Сергей, кое-как , сумел зажать веревку подмышками. А наверху грохотало и сыпалось, среди обвала стал, чем ниже, тем слышнее, треск автоматов. Мягко хлопнуло о камни внизу тело в коричневой куртке. Подпрыгивая и звеня о выступы, поворачиваясь, летел автомат. Ударился в метре от тела и заскакал дальше, пропав из виду.
      Федоров стоял поодаль, укрывшись за выступом стены и неторопливо отводил затвор винтовки. Казинас, спокойный, уверенный, помог Сергею освободиться от веревки и, не мешкая, погнал его рысью перед собой, заслонив своей необозримой спиной.
      Они неслись вниз, Федоров чуть в стороне, вполоборота к скале, с винтовкой наперевес. Обожженные руки было некуда деть, согнутые бедра сводило от бесконечного бега в приседе. Подошвы скрипели, выворачивали из-под ног неустойчивые камни, застревали в щелях, связки ног гудели как струны. Высоко в небе раздался хлопок, чудовищная тяжесть накрыла Сергея...
      Он очнулся от того, что трещало лицо, от чуть более глубокого вдоха ,казалось, отваливался нос. Держась за нос, поднял голову, от затылка к шее пробежала молния жгучей боли. Попытался встать, от ударившей по глазам темноты, затошнило... Тошнота прошла, но в глазах было темно и он никак не мог рассмотреть человека, который, как он догадался, поддерживал его. Поморгал глазами, прошибла слеза, сознание приходило, только никак не расступалась темнота. Человек очень знакомым голосом сказал : "Вы уже два часа лежите...". Сергей , с трудом заворочал шеей : "Мы где ?". Федоров, это был маленький Валерка Федоров, озабоченно ответил: "'Духи' ушли. Витас ранен, а я вас обоих стащил вниз!" Сергей присел, не наклоняя головы, рука погрузилась во вкрадчивый мелкий, как на морском берегу, теплый песок.
      Рассосалась тьма, сковывавшая сознание. Лицо, омываемое остывающими волнами воздуха, покрывалось тонкой , жесткой пленкой. Мягкие волны нежили измученное тело, забирая последнее тепло. Высоко над ущельем сквозь гасшую пелену пробивались звезды. Утесы, скалы отодвинулись и повисли. Сергей огляделся - с каждой минутой Федоров, сидевший подле огромного тела, расплывался, превращаясь в серое пятно. "Рюкзаки где ?" Голос Федорова ответил из мглы : "Все здесь..." и замолк, выжидая. Сергей дернул плечом автомат исчез, в темноте раздалось : "Ружье - у вас за спиной...", рука потянула за ремень с окаменевшими острыми краями. И когда автомат оттянул плечо, к Сергею вернулась ясность и, прежде всего, он подошел к неподвижному Казинасу. Раненый лежал на подоткнутом спальнике, жилет был снят, а Валерка держал его голову у себя на коленях. "Что ?" - присел Сергей. "В спину, точно между швами..." - глухой ответ. Сергей приник ухом к груди - сердце билось то замирая, то чуть ли не пробиваясь наружу, лицо Витаса обжигало как утюг. Сергей попытался найти рану на спине, но пальцы намертво сдавливались пылающим живым гранитом. "Огонь есть ?" - спросил, стараясь разглядеть вблизи глаза. Но они были закрыты дрожавшими жесткими веками. Крохотный огонек на миг, как молния ночью, озарил ущелье перед вздрогнувшими глазами и съежился до размеров пламени зажигалки. Но Сергей успел увидеть меловой цвет, желваки, перетиравшие кожу лица, следы укусов на губах...Крови нигде не было.
      "Жар надо сбить..." - Сергей в темноте безошибочно нашел свой рюкзак, из кармашка вынул, как он точно знал, запасную футболку, разодрал на несколько кусков. Фляга сотрясалась от плескавшейся в ней воды, он смочил тряпку, положил на лоб Витасу, который сразу слабо заворочал головой...Потом мягко вытолкнул Федорова из-под Казинаса...
      От холода потрескивали камни, стремительно съеживавшаяся кожа натягивалась и, казалось, лопалась на костях, саднили пальцы, будто перепиливаемые тоненьким шнуром, немели от неподвижности пальцы ног... И на песке - сопротивляющееся холоду тело. Свело судорогой поджатые ноги, Сергей тихонько ерзал, но только разгонял боль еще выше - к животу. Валерка Федоров, сверкнув в темноте зрачками, тихо подобрался вплотную : "Я вас сменю..." Сергей, превозмогая боль, только, чтобы не дернуть раненого, выбрался, попробовал встать, но тут же рухнул в рассыпчатый, холодный песок. Тепло уходило все глубже в песок, и Сергей ощутил его, зарыв руку почти по локоть в него. И чувствовал, как по миллиметру спускается теплый слой... Судорога наконец отпустила, он встал и стал ходить, подпрыгивать. Чуть согревшись, достал из рюкзака пуховку - и накрыл лежавшего.
      Была обычная ночь в горах, расцвеченная звездами, со всепроникающим колотящим как кувалда ознобом...Над ущельем выплыла луна, морозная, от ее света заметались тени...Откуда-то снизу поднимался неясный, буравящий гул, придавливавший тоской...
      Спазма выкрутила желудок, снова Сергей прыгал, но холод уже одолевал изнутри, растекаясь по жилам вместе с пустой, от голода, кровью... Сергей сменил Федорова и они так сменяли друг друга, пока не засветилось небо над хребтом по другую сторону реки.
      Витас был еще жив. Накрытый, он чуть-чуть шевелил руками, выпростанными из-под куртки, да сердце отдавалось в ухе, как стрекотанье швейной машинки в комнате за стенкой. Федоров стоял не двигаясь. Сергей не видел его лица, он ловил последние живые судороги в трудно умиравшем великане.
      "...Ма..мита !" - распахнулись серые глаза, Сергей присел подле. Огромная пылающая рука легла Сергею на плечо, широко раскрытые глаза тянулись к Сергею, который, растерявшись, гладил и гладил ладонью шершавый лоб. Большие руки обняли Сергея за шею - Витас приподнялся и прижался на миг щекой к щеке Сергея, опустился на песок. Лицо его стало удивительно хорошеть, он в упор смотрел на Сергея совершенно ясными глазами на румяном лице. "...Сережа..." Сергей застыл. "...Крест...Матери...Вильнюс..."- Витас точным движением вытянул через голову цепочку, на которой сиял миниатюрный крест с фигуркой с запрокинутой к плечу головой. И плывущей в блеске надписью - 'INRI'. "...Запомни телефон - день моей смерти..." - Сергея затрясло-"...Год...месяц...день...".
      Яркая вспышка солнца над ущельем. Лицо молодого бога. Тени, побежавшие по лицу, затушившие огонь. Едва дрогнувшие глаза и мгновенно застывающая маска на лице. Все ! Все. Смерть.
      Сергей впервые присутствовал при таинстве смерти. Убийства были не в счет. Он не плакал, он теперь понял, почему плачут - от того, что не смогли проводить. Итак, их оставалось двое и им надо было еще выбираться...
      Витаса похоронили тут же, в песке. Песок был очень мягкий, как пух, как песок дюн в Паланге. Могилу пометили круглым камнем, очень похожим на шар больше камней на этой странной поляне не было. Затем спрятали автомат, поделили пополам горстку патронов. Остались еще вещи в рюкзаке - фляга, носки, индпакет. Их также поделили, а рюкзак завалили под камень.
      Расположились на песке, возле могилы, перекусили. Еда испарялась в гулко-пустом желудке, но слабость все же чуть-чуть прошла.
      Основная группа должна была оторваться от 'духов', тревожило только, что спусковой кулуар выходил прямо на ледник. А Сергей отлично знал, чем опасны ледники, облизывающие подошвы скал - могла подтаять кромка, утончившись до толщины бумаги, скрывая под собой многосотметровые трещины. Или просто можно было соскользнуть по оледеневшим скалам и улететь на камни...По крайней мере, ничего другого им не оставалось и Сергею предстояло принять решение, подниматься ли обратно, с риском нарваться на засаду. А засаду озлобленные 'духи' вполне могли оставить... А даже, если и удастся проскочить, но спускаться там, где они вчера вечером карабкались... Без веревок нечего и делать, да еще и с грузом...
      Самое верное было, продолжать спуск по этому кулуару. Засада, вероятно, ждет их и тут, поэтому оставалось единственное - не теряя времени, проскочить кулуар, перебраться на другой берег, а уж в скалах он найдет обязательно путь.
      "Валера..." - поднял Федорова : "надо скорее спускаться!" Федоров моментально вскинул рюкзак и пропустил вперед Сергея. Они, пошатываясь, быстро, не оглядываясь, пошли вниз на шум воды...
      Они успели вовремя - едва они вышли к реке, слева донеслись скрип, оживленные перекликания и они бросились в бешено ревущую реку. Первым прошел Сергей - его едва не унес поток, он чудом зацепился ремнем автомата за валун, о который яростно разбивался ледяной водопад. Сергей, рыча, продирался среди донных камней, временами полностью уходя под воду. Лязгая зубами, тянул и тянул к себе Федорова. Вытянул и завалил за камни...
      По противоположному берегу расхаживало пятеро, временами перекрикивая гул реки, спорили и не уходили. Сергей попытался рассмотреть их, в камнях не было ни щелочки, он осторожно высунулся и тут же сжался за укрытием. Метрах в семи от него, на камне, с которого они прыгнули в реку, стоял молодой афганец, в бежевой плоской шапке, в зеленой безрукавке, белых штанах, держа длинный автомат, как ребенка. Скорее всего, он разглядывал стены, высившиеся над рекой.
      Федоров беззвучно колотился о камни, Сергей склонился к его уху и зашептал : "Их не больше десяти. Надо ждать..." Чего ждать ? Пока уйдут - у них времени сколько угодно, но ввязываться в бой смысла не имело !
      Люди на другом берегу, судя по звукам, подходили к самой воде, потом громко
      заговорили, раздался скрежет отводимых затворов - Сергей притих и вжался в камень - очереди заглушили рев реки...Валера было вскинулся, но Сергей ухватил его за рукав и удержал. Потом крики отдалились, но Сергей не высовывался, изо всех сил борясь с нетерпением узнать обстановку!
      Сергея отвлекли странные щекочущие звуки, он с опаской оглянулся, но источника звука не нашел. Он подтянул руками колени и звуки стали громче это ходили часы, чудом уцелевшие за вчерашний день. Стрелки показывали шесть часов утра. Сергей осторожно завел их, звуки взводимой возле самого уха пружинки, казалось, должны были быть слышны и на той стороне. Заведя и прислушавшись, Сергей еще решил переждать, стал рассчитывать время : "Подняться на этот хребет - до двенадцати дня, затем пройти по гребню - еще три часа..." Он попытался вспомнить расположение хребтов, замеченных им позавчера при высадке с вертолетов. Припомнил арчевую рощу, через которую протекал поток. "Этот поток, скорее всего начинается на той же стороне Джаншаха, с которой начинался их рейд...Значит, придется где-то спускаться с гребня, снова переходить Тирин, или это уже приток его, подниматься и искать рощу...На это может не хватить и двух суток... А дорога, о которой рассказывал Мацан, так до нее надо дойти именно от места сбора...Ниже по течению Тирина стоит Урузган...Черт знает, какая власть в Урузгане ? Тирин обтекает и Мазар и Шах-Максуд с другой стороны и впадает, кажется, в Гильменд, а дальше, в междуречье Гильменда и Тарнака - Кандагар...Это пол-Афганистана... До Урузгана самого - сотня километров мимо мятежных кишлаков, мимо стоянок кочевников. Можно просто налететь на ватагу джигитов, промышляющих пленными кафирами...Но обратно пути уже нет !"
      За камнями раздавался только шум воды. Сергей приподнялся - никого. Он тронул Федорова, показал ему за валуны, и они долго-долго осматривали нависающий кулуар, утес выше по течению. 'Духи' исчезли бесследно. Тогда они оба, опять пригнувшись, аккуратно ставя ботинки, пошли к темному разлому в скалах...
      Если бы Сергей смог вспомнить, что они делали следующие дни - вот только сколько дней ? - они карабкались, перелезали, спускались на негнущихся ногах, повисали на скалах, подталкивали и поддерживали друг друга и, перевалившись, падали, глотая воздух как рыбы...От голода сладковато подташнивало, зато вода была кругом в избытке...
      Они вышли на ровную дорогу после бесконечного спуска и сели прямо в пыль. Сергею стало уже безразлично, куда идти, от бессонницы распирало глаза, рука срослась с автоматом. Он посмотрел на Федорова - тот едва плелся под рюкзаком, положив обе руки на висевшую на шее СВД, осунулся и оброс неравномерной щетиной. Сергей провел рукой по своему лицу - то же самое. Нос отдавался болью на дыхание. "Что у меня с носом ?" - спросил незнакомый хриплый голос. "У вас нос сломан !" - Федорова хватило только на то, чтобы поднять на миг голову, и тут же он, смотря перед собой, растянулся на земле во весь рост. "...Все-таки сломали..." - равнодушно сказал про себя Сергей, вылез из лямок рюкзака и встал. От слабости его кинуло вперед. Он решил перебрать еще раз рюкзак - может завалялся где-нибудь какой-нибудь сухарь. Перетряхнул небольшую кучку - ничего. Стукнул лежавшего Федорова легонько по каблуку. Тот, медленно складываясь, сел, опираясь руками о винтовку, приподнялся и стал, наклонившись горизонтально и держась за нее. Сергей показал на запад, направо и, пошагал, неверно ставя ноги в пыльную дорогу...
      Сергей шел, не оглядываясь, у него не было сил поворачивать голову, он только знал, что Федоров не отстает. Дорога вилась, изредка делая некрутой подъем, от которого ломило виски и от учащенного дыхания отдавало дикой болью в носу. К ним в гору поднималась группка людей, обступивших какое-то животное, люди несли поклажу, передний, меньше всех тянул за собой веревку. По мере приближения люди уменьшались, передний превратился в белоголового мальчишку лет восьми-десяти, шедшие сбоку - еще в двух, постарше, а, толкающий черного с рыжей подпалиной на лбу ишака, мужчиной, вероятно, отцом.
      Афганцы поднимались, долго не замечая русских, и только метров за сорок замедлили шаг. Когда Сергей вплотную подошел к ним, они застыли, дрожа от страха, обступив ишака. Сергей, боковым зрением заметив, что Федоров взял вместо винтовки автомат и стал метрах в десяти от группы, уверенно поднял автомат и дулом показал на мешки, притороченные к спине ишака. Мужчина притянул к себе самого младшего, странно белоголового, срывающимся голосом крикнул. Старший, не поворачиваясь спиной к Сергею, отступил и трясущимися руками развязал мешок. Сергей показал еще раз на него и дулом на землю. Мальчишка вытряхнул содержимое на землю - какие-то цветные тряпки, кусочки блестевшего металла, молоточек... "Другой !" и рассыпалось барахло из другого : маленький медный кумган, затейливые металлические кружки, три круглые, как блин , лепешки... Сергей так же молча указал автоматом на них, взял их мгновенно отдернувшейся маленькой руки, сделав шаг назад, снял рюкзак, одну запихнул себе, другую кинул Валерке. Пока тот возился с рюкзаком, молча наставил автомат на сбившихся около равнодушно хлещущего себя хвостом по бокам ишака.
      Федоров собрался. Все стояли, не двигаясь еще некоторое время, потом Сергей опустил автомат. Афганцы разом выдохнули. Сергей не знал, что делать и посмотрел на Федорова. Ставший маленьким, Валера трясся : "Товарищ лейтенант ! Если отпустим..." и не договаривал. Сергей видел на кассете, найденной у симпатичного француза, как снимают 'рубашку' с попавшего в плен вертолетчика - острым ножом делают надрез вокруг живота. Легкий взмах кверху от расширяющегося красного пояса, до шеи. Сильные руки, сдирающие кожу снизу вверх, очень ловко и неторопливо...Француз на допросе с большой симпатией рассказывал о борцах сопротивления - моджахедах , 'духах'...
      Два тычка дулом - и мешки снова были увязаны на ишаке, мах Федорову и тот пошел к обрыву под дорогой, поглядел и показал рукой под собой вниз. Сергей, отойдя еще на два метра, кивнул помертвевшим афганцам на обрыв. Зацокали крохотные копытца, мужчина с черным лицом и с надеждой ловил взгляд Сергея...