Разведчики подождали, пока Сергей отходил взять рюкзак, разобрали полученное, вышли на 'проспект' - дорогу, пересекавшую плато от въездных ворот до ангаров и потянулись к самому краю, отгороженному колючей изгородью. Жизнь населения городка приобрела военные симптомы : люди копошились и передвигались малыми и большими строями, с непременным сопровождающим, то справа, то слева, то еще с бог знает с какой стороны. 'Из двух человек - один обязательно старший !' - этот армейский закон Дарвина сохранялся пожалуй так же как и знамя полка и не ведал исключений. На площадке осмотра запускали моторы, проверяли автомобили, бронетехнику. Серое облако куполом накрывало плато, проникало в палатки, под одежду, скрипело на зубах, покрывало равномерным слоем гортань, высушивало легкие. В серый цвет выкрашивались радиомачты обмундирование, оружие, лица... От обитателей плато время от времени отрывались группы, развозились по 'блокам' на дороге, на заставы на господствующих над городом вершины...
      Они подошли к проему в ограде. Часовые оттащили в сторону бревно, перегораживающее проход и Сергей впервые очутился в неизвестном углу плато. Участок был огражден и снаружи. Там, у края стояла пушка с незачехленным стволом, вокруг нее спали несколько человек. Палатки разведроты кругом стояли вокруг пустыря. "Заходи !"- Сергей с капитаном остановились возле небольшой палатки. Капитан нагнулся перед входом и махнул Сергею, чтоб заходил. В палатке было еще прохладно, Сергей присел на одну из двух коек и ощутил приятное легкое покачивание . Мацан сел на другую - "Ты давай попроще, если что не нравится, говори сразу..." Сергей помялся, капитан продолжил - "Я хотел тебе, вот о чем...Ты для ребят и для меня прикомандированный, значит, чужой. Я уж тебе с солдатской прямотой" - Мацан в упор разглядывал в полутьме Сергея - ", хоть ты и офицер, фактическим заместителем у меня на время рейда будет старший сержант Казинас, положение твое, скажем неприятное, но иначе нельзя...Только на скалах он слушает тебя, а в оставшееся время - ты его! А, вообще, если что не так, подходи..." Сергей начал - "Вы...""Во-первых, ты, а во-вторых, лучше сразу обо всем договориться. Ладно, вижу, мы друг друга поняли. Еще - раненых выносим, убитых тащим по возможности..."Сергей кивнул. "А ты борьбой занимался?" "Да, был грех ..." - отозвался не сразу Сергей. "Так и шел бы ко мне - пиши рапорт -я тебя к себе в заместители..." " Мне всего месяц остался." " А что на гражданке делать - у тебя пойдет!" Капитан подождал, потом сухо продолжил - "...в общем, надо найти место падения транспортного самолета ИЛ-76ТД, прочесать ущелье, найти и доставить три брезентовых зеленых мешка. Подозреваю, что-то весьма ценное...К сожалению, вертушки заберут нас только у Западных ворот." Немного помолчал, остро впился Сергею в лицо, сказал "Пойдет пятнадцать человек из роты, быстрее получится. Ты будешь все время со мной. Вперед выйдешь на скалах..." Сергей хотел его прервать, но капитан замотал головой - "Только не переживай, если тебя будут опекать..." "Да я и не переживаю!" "Считаю договорились, пошли на полянку, разберем барахло." На часах уже было одиннадцать.
      На 'полянке' собралось человек десять. Они подходили к большой куче и молча рассовывали по рюкзакам вещи, веревки, консервы. Капитан подошел к Романюку, сказал ему что-то вполголоса, после чего Романюк мрачно поглядел на Сергея и, немного поколебавшись, подошел к нему:
      "Извините, товарищ лейтенант..." - проговорил нехотя, но с облегчением. "Ладно, забыли..." - Сергей легонько стукнул по протянутой ладони. Брали с собой спальники, теплые тренировочные костюмы, кто, чем был богат. У троих оказались настоящие фирменные американские или японские пуховки темно-синего цвета ("наверно, из одного каравана..."). В карманы запихивали пару гранат. Автоматные рожки - в 'лифчики'. "Разденься!" - посоветовал Мацан Сергею "оставь, только куртку, да жилет не забудь - потом будет некогда одевать!" Сергей огляделся - почти все уже собрались, некоторые помогали друг другу завязывать жилеты.
      Капитан отступил на несколько шагов, негромко скомандовал - "К осмотру!" Разведчики не спеша выстроились в неровную шеренгу, поставили перед собой рюкзаки, развязали их и стихли. Сергей пристроился в край шеренги, тоже развязал рюкзак. "Все из карманов - перед собой!" - раздалась следующая команда. Солдаты начали расстегивать нагрудные карманы, вытаскивать залежавшиеся сигареты, пустые и исписанные бумажки, кто-то только тут обнаружил в кармане затасканное письмо. Капитан беспощадно забирал себе все бумажное.
      Рюкзаки осматривались и перегружались - каждому доставалось, невзирая на звание две банки мясных консервов, по две фляги воды, по шесть гранат, мешок с автоматными патронами россыпью. У четверых были снайперские винтовки с инфракрасными прицелами и глушителями. Потом еще пара примусов, упаковки таблеток с сухим спиртом, сухофрукты, сахар, конфеты, индпакеты...
      Наконец, сборы закончились, капитан, приказав идти строиться к штабу полка, присоединился к Сергею. Вдруг Сергей вспомнил, что у штаба его дожидается Новиков. "Извини, мне надо еще взвод сдать" - торопливо проговорил он капитану - "я побегу!" "Давай, у штаба встречаемся через тридцать минут" - хлопнул капитан его по спине.
      Сергей бежал, наклонившись чуть не до земли - рюкзак отбрасывал назад, задыхаясь, глотая пыль, расталкивая бродящих людей. У палатки, в остатках тени спал Новиков, надвинув панаму на глаза. Сергей сбросил рюкзак рядом с головой сержанта. Тот смахнул панаму с лица, повел очами и, увидев лейтенанта, не спеша, поднялся - "А я уже полчаса тут дрыхну, ротный меня хотел привлечь к делу, но я не дался..." Сергей не успел ответить - из-за угла, будто поджидая, выходил Артемьев. "Лейтенант, что же вы не прибыли, как я приказывал?" - он остановился, все в тех же кроссовках, в той же олимпийке, но уже в пятнистых, неподвязаных штанах. Покуривал сигарету, поглядывал на Сергея. Сергея охватила слабость от желания набить морду своему ротному и его затрясло. Артемьев, поняв его иначе, улыбнувшись, успокоил - "Вы сначала отдышитесь, лейтенант!" Сергея взорвало - "Разрешите сдать взвод, товарищ капитан!" "Какой взвод?" - с лукавым недоумением спросил ротный - "у вас сегодня приборка территории, а вы снарядились, как для боя!" Сержант уже проснулся и с интересом ожидал, что ответит Сергей. "А если вы куда-то собираетесь, то не грех и меня поставить в известность"- не дал договорить Артемьев. Из-за угла выглянул сержант с красной повязкой "Товарищ капитан. Вас. Начштаба." Артемьев прошипел что-то, сплюнул сигарету и исчез с сержантом. "Товарищ лейтенант, не расстраивайтесь" - пробасил Новиков - "зато никакого риска!", осторожно успокаивал он Сергея. Сергей, зная, что разговоров со своим ротным все равно не избежать, не отвечая, нагнулся, подтягивал лямки рюкзака, заправил выбившуюся футболку под ремень и ждал. Опять из-за угла показался тот же сержант - "Товарищ лейтенант, к майору..." Сергей небрежно завернул за угол. Завязки жилета рвались от бешенного стука сердца. Около входа стоял Горелый, в двух шагах от него Артемьев с ухмылкой на бесстрастном лице. Оба смотрели на Сергея. "Ты почему не сдал взвод ?" -Горелый мотнул головой на Артемьева- "его посылают на серьезное дело, а он х...и сделать не может..." Сергей развязно смотрел на майора и ничего не отвечал. Ответил Артемьев - "Товарищ майор, я приказывал лейтенанту..." "Во первых, товарищу лейтенанту, а во вторых, почему вы не контролируете своих подчиненных?" - Горелый уже повернулся к капитану, застывшему перед ним. Через секунду буркнул -"Примешь взвод, на трое суток, он - в командировку, приказ возьми в канцелярии. Идите". Он повернулся и нырнул в палатку. Сергей и Артемьев, пошли оба в одну сторону, держась в двух метрах друг от друга. "Я тебе устрою..." - процедил ротный. Они завернули за угол. Новиков стоял метрах в десяти. Сергей посмотрел себе за спину - "Ты мне не тыкай !" Капитан задохнулся, как Сергей, неторопливо добавил, рассматривая лицо Артемьева: "А если хочешь выяснить отношения, пошли, есть хороший уголок...", и пошел, не оглядываясь на ротного. Подошел к своему рюкзаку, сильным взмахом набросил его на себя и пошел, раскачивая ноги, ставя их по одной линии к плацу, где его уже ждала собравшаяся разведгруппа .
      ...Прибывший Артемьев в жестком от стирки комбинезоне брезгливо выслушал рапорт Сергея, поневоле оказавшегося единственным на тот момент офицером роты - "Неужели в роте нет совсем офицеров! Лейтенант, вы знаете, как отдавать рапорт ?" Равнодушие, с которым Сергей выслушал замечание, передалось его лицу и дальше, к Артемьеву. Тот заходил желваками, хмыкнул, дернул подбородком в сторону, процедил - "...Набрали баранов!" Сергей громко, при солдатах, переспросил - "Это вы мне?" Артемьев, не ответив ушел, начав нудную как зубная боль, вражду. Его, как кадрового военного, раздражали невоенное построение фраз Сергея, его спортивное превосходство, которое принимали все остальные офицеры, его обстрелянность, черные очки, которые Сергей носил теперь чаще, видя как это прямо бесит ротного. Артемьев изводил Сергея придирками, то к форме, то к дисциплине во взводе, но остерегался личных оскорблений, особенно после боя на перевале Шибар... У Артемьева не было повода придраться к боевой подготовке - солдаты любого взвода, любой роты были не хуже и не лучше других, просто сам вид офицера, да еще из 'интеллигенции', непонятно почему спортсмена, да еще высокого класса, выносливого как верблюд, к которому специально прилетала из Алма-Аты инструкторша ЦК комсомола...
      Для Сергея первое время доставляло удовольствие видеть, как выходит из себя ротный, а потом он с трудом сдерживал кулаки.
      ... Сергей с чувством превосходства выслушивал распоряжения Артемьева. Капитан, одного возраста с Сергеем, выглядел просто элегантно - аккуратно подтянутый жилет, брючины слегка закрывают верх ботинок. Автомат небрежно повис стволом вниз на плече. Всем своим видом показывал, кто командует. Роте было приказано обойти по заброшенному кулуару позицию мятежников на подступах к перевалу Шибар. Подъем был очень крут и ротная колонна растянулась на добрый километр. Сергей шел в голове своего взвода в середине вереницы тяжело дышащих солдат. Артемьев суетился - то его видели в голове колонны, то он пропускал всех, стоя в стороне и поминутно тревожно вскидывая голову. И все время его 'давай скоро !' В роте насчитывалось едва ли половина людей - 'желтуха', дизентерия, тиф косили чище боя. Часто в строй ставили недолеченных, как сегодня. Ротный прицепился к то и дело останавливавшемуся Кореневу. Огромный Коренев неделю промаялся с гепатитом, вернулся из медсанбата из-за тощей кормежки, но был не совсем здоров. Теперь он ступал, останавливаясь через каждый десяток шагов, бледный. Пот не стекал ручьями, а покрывал его лоб мелкими бисеринками. У него незаметно разобрали рюкзак. Сергей, проходя мимо него, негромко посоветовал : "Не торопись, иди как идется !" Коршуном налетел Артемьев : "Лейтенант, вы не слышали разве приказа ?" Сергей сумрачно взглянул на него и прошел дальше. Артемьев, растерявшийся, накинулся на 'Корня' и погнал его рысью, в голову колонны. По тому, как верзила-солдат шатался из стороны в сторону, Сергей видел, что тот не дойдет и пошел быстрее - остановить капитана. Капитан впал в азарт, подталкивая Корнеева. Сергей с трудом нагнал их. "Отдохни !" - придержал белого как мел солдата. "Лейтенант..." - Артемьев зашипел, медленно снимая автомат. Сергей c ненавистью смотрел в его перепуганные глаза. "Отойдем !" "Вы что себе позволяете ?" - Артемьев заметался. "Сопляк !" - понизив голос, проговорил Сергей, совершенно не интересуясь выражением лица собеседника "...ты не видишь, что он еще болен ?" "...У нас боевой приказ, повторяю, боевой..." Сергей услышал над собой шорох посыпавшихся камней, глянул наверх и побежал, не ответив ротному. Корнеева повело в сторону от тропы, он не удержал равновесия и упал лицом на землю, безвольно раскинув руки. Там образовался затор. Когда Сергей подбежал, Корнеева с трудом приподняли, терли ему виски, шлепали по спине. "Нашатырь !" - присев около него, приказал Сергей. Снизу, торопясь, поднимался санинструктор. Колонна тем временем стала. Артемьев растерялся, стал подгонять солдат, но все как будто чего-то ждали. "Товарищ капитан !" - сказал Сергей - "надо выставить охранение..." Артемьев, спохватившись, стал распоряжаться. Это у него получалось действительно толково. "Его придется нести вниз" - Сергей встал и кивнул на слабо шевелящегося солдата. Капитан заколебался. Сергей гаркнул : "Первый взвод! Сержант, вниз! Несете больного! Радист! Сообщение!" Началась суета. Сергею представил, как веер пуль, не теряясь, входит в ротного, как его тело ломается от ударов, он прорычал, отгоняя видение : "В горах не бегают ! А теперь наверху будет на двадцать три человека меньше..." Артемьев, стискивая челюсти, пошел наверх, оставив Сергея распоряжаться, будто по его приказу...
      Как объяснил Сергею Мусалиев, офицеры бывают трех видов - двугодичники, кадровые и суворовцы. Так вот суворовцы считают себя элитой - а "Артемон", Артемьев то есть, из рогатки не стрелял, на велосипеде не катался, а положи на него и переводись ко мне ! Мусалиев, казалось, был всегда рад земляку, не раз предлагал роту у себя, но делал это осторожно и не особо настойчиво. В последнее время Сергей и Артемьев совсем перестали обращать друг на друга внимание и иногда лениво препирались, просто поддерживая форму.
      Наконец, кончены сборы, скорее в дело, в горы, на броню, куда угодно от ежедневной скуки ,от уборки территории, от политзанятий, от заступаний в караул, инструктажей личному составу, разбирательств ссор, мордобоев, обслуживания техники...
      Но нет, еще согласование планов с варягами, получение раций, кодов...
      Слава богу, вот уже Михалыч на своей подставке, сзади него - Горелый, непременный Васильев, еще пара офицеров штаба. Присланный майор уже не появился. Михалыч, простоволосый, поворачивая шею вокруг, негромко разговаривал с начштаба, изредка задерживал взгляд на собравшихся перед ним. Сергей повел глазами вокруг себя - капитан невнимательно смотрел на Михалыча, щека его изредка дергалась, офицеры, стоявшие позади подполковника, сдвинули головы, губы их подрагивали. "...и счастливого возвращения на родную землю!" - услышал Сергей традиционное напутствие и в первый раз внимательно вгляделся в лицо командира полка. Глаза его, серые, из-под выгоревших густых бровей, встретились с глазами Сергея. Сергей опустил лицо, поднял, снова встретился взглядом с подполковником, увидел совсем молодого человека, только на мгновение, и через секунду прежнего Михалыча, командира полка."Ему же только тридцать два года! Он же всего на семь лет старше меня..."-Сергей не отрывался от подполковника - подполковник состоял из привычек, выражений, необратимо переводящих обычного человека в военного, не имеющего возраста, а только звание. Сергей поглядел на капитана - он в 'афганке' тоже перешел в состояние, не имеющее возраста.
      Михалыч соскочил с подставки, подошел к ним - "Проверяться будем, капитан?" Мацан пожал плечами . "Ладно, верю !" - подполковник прошелся вдоль шеренги - "Мацан, у тебя не солдаты, а головорезы, последний раз, ппеете, теперь на построение только по форме!" - не без удовольствия проворчал он, оглядывая группу- "Ну, с богом !" "Смирр-но! Нале-во!" повернулся капитан - "Рюкзаки на-а-деть!" Люди присели, вскинули тяжеленные кули - "На посадку в машины! Марш!..."
      Колонна тронулась , Сергей оглянулся -подполковник и офицеры смотрели им вслед. Смотрели и люди, стоявшие и сидевшие у палаток. Капитан вышел и шел справа в шаге от колонны. Они подошли к воротам. Часовые относили заграждение в сторону, их старший разглядывал бумагу, поданную ему капитаном. За колючей проволокой выстроились гуськом бронированные машины с башенками, с задранными вверх тонкими стволами. Из раскрытых люков башенок торчали солдаты в шлемах. На каждой из машин сидело по нескольку человек. В откинутые люки трюмов закидали рюкзаки и снаряжение. Крышки люков упали, освободив место. Разведгруппа молча расселась по броне. Сергей с капитаном оказались вместе на второй машине. Капитан встал и махнул кому-то впереди рукой. Раздалась команда - "Заводи-ии!" .Впереди начали снимать заграждение. Машины рычали, накаляющаяся броня подталкивала короткими толчками снизу, ноги ехали по скользкому металлу, пыльное облако окутывало гусеницы, сапоги. Сидевший впереди солдат повернул к ним лицо в очках - "...иссь!" Сергей разбросал широко ноги. Машины взревели, дернулись к выезду. Передний БМП осторожно въехал в прорванную паутину ограждения, развернулся на месте и, разогнавшись, стал уменьшаться в высоте, будто зарывалcя. Тронулась их машина, подкатила к шлагбауму. В нескольких метрах от них стоял старший караула сержант Маслов, в широкополой панаме, за ним в двух шагах сидел огромный пес Бабрак, с официальной кличкой Мухтар, отзывавшийся, впрочем, на обе. На пылающем солнце на сержанте сверкала, не тая снежная гимнастерка . Сергей обернулся - сержант, прихрамывая, отступил на шаг и положил руку на голову пса...
      Дорога с плато падала крутым серпантином, передняя машина уже шла метрах в десяти под ними по следующему витку. Почти под гусеницами проехал окоп с пулеметным расчетом, в нескольких десятках метрах влево , на краю откоса был 'утоплен' танк , из-под накидки над башней торчала длинная труба пушки. Перед взором распахнулся белый низкий город в долине, скопище домов рассекалось черно-зелеными лентами. Река разломила город надвое, шоссе, вырвавшись из глинобитно-каменной груды, как стрела мчалась без остановки через всю долину до утесов на востоке. Дорога, обычно жужжащая, звенящая, была тиха и пустынна. Из самой середины белой кучи торчал обелиск минарета с едва угадываемой с плато башенкой.
      Машины неслись, мягко качая, заносясь на повороте на следующий виток, стараясь сбросить цепляющихся людей и плавно, одна за другой подкатили к нижнему посту, сбившись в плотную очередь. Здесь их снова остановили, офицер с солдатом прошли вдоль, осмотрев каждую машину. Дойдя до хвоста, офицер обернулся к солдату, солдат побежал к заграждению.
      Колонна не трогалась - по перемычке, соединяющей плато с трассой, шли саперы, тыкали заостренными шестами, рядом с ними трусили на поводках две овчарки. Собаки перебирали лапами, поднимали, опускали морды, мели пыль поджатыми хвостами. Капитан посмотрел на часы, выругался с сожалением- "еще час торчать!" Сергей посмотрел на свои - уже было без пятнадцати час. Пока проверят, пока доехать до поста у 'зеленки', там еще десяток километров через всю 'зеленку', посадка - раньше пяти часов вечера они не вылетят. Переться в незнакомое ущелье ночью, без разведки. Неизвестность, зной, хорошо, что послушался совета - снял гимнастерку, пыль в горле, на руках, на шее... Наконец машины сорвались с места, пронеслись по перемычке, броня загудела, ударившись о твердое покрытие шоссе. Обернулся не только Сергей, оборачивался каждый, как только его машина съезжала с песчаной полосы плато вертикальной стеной, обманывая зрение, делалось все выше, нависало над маленькой колонной. Еще держался взбитый прах их следов на серпантине спуска...Река неслась справа, отставая от них. Когда приблизились серые дувалы, закрывающие куполообразные строения, Сергей оглянулся - стена плато немного отступила, охватив всю южную сторону города, стену еще пересекал светлый нестойкий зигзаг ...
      Город, лежавший на трассе между Кандагаром и Мукуром сам по себе почти не доставлял хлопот, только изредка - раз, два в неделю - поднималась беспорядочная стрельба в верхней его части, да несколько раз обстреливалась застава на западном конце, у въезда в "зеленку". Отдельный парашютно-десантный полк, присутствовавший здесь двумя батальонами, батальон мотострелков обеспечивали дорогу на всем ее протяжении в долине - около семидесяти километров на равнине и, самое главное, Восточный проход крутой, почти двухкилометровый взлет дороги, после которого она уже не выходила из тисков Гиндукуша до самого Кабула. Именно вокруг Восточного прохода шел многоярусный бой, именно их полк оттеснял мятежников, чтобы дать возможность специальному дорожному батальону проложить новый серпантин взамен обваленного. Кабул теребил...Вообще, кампания 1984 года проходила сумбурно, лихорадочно. Причины были в Москве, как , морщась, объяснил после зачтения приказа о провале очередной Панджшерской операции Михалыч, что штатские пускают военную машину вразнос. Полк с февраля сменил три дислокации - его то раздергивали по батальонам - один в Панджшер, другой на охрану авиабазы в Шинданде, потом, будто спохватываясь - на границу с Пакистаном. В приказах появлялись фразы - "...обеспечить непроникновение караванов оппозиционных сил", "способствовать всеми силами поддержанию порядка в районах, контролируемых народной властью..." Дважды приезжал сам глава народной власти. Они были внезапны как артналет, когда слышен вой снаряда и глаза в страхе мечутся, отыскивая укрытие. Страха , разумеется , не было, раздражение , да, от внеочередного построения. И паника в штабе перед очередным визитом, когда спохватились, что огромный полковой пес Бабрак не был еще переименован. Из-за его клички случился скандал, когда , заслышав свое имя, пес вынесся перед изогнутым от хохота строем. Бабрака хотели тут же пристрелить, потом начальник политотдела армии под личный контроль взял дело назначения другой клички собаке. Выяснилось , что о деле забыли, сам Михалыч постановил звать пса Мухтар, а поскольку времени до гостей было в обрез, его запереть и обещал караулу наряд по вывозке табельной тары с нечистотами, если не дай бог...
      Не снижая скорости, резкими гудками оттесняя с дороги немногочисленных прохожих, БМП мчались среди домов, садов, арыков, водоемов, едва всколыхивая зной, накрывший город, автомат, снятый с предохранителя, лег на колени, глаза сузились, молниеносно обшаривали раскрывающиеся провалы в бегущих мимо стенах, трещины в дувалах, занавешенные окна, ссохшиеся и перевитые деревья, сбившиеся в кучку, отворяющиеся двери в белых стенах. Появлялись возможные мишени: съехавший на обочину маленький грузовик, набитый людьми; девочка, прижавшая обеими руками в браслетах большой сверток, полускрывающий ее лицо; хозяин канатной лавки в плоской чалме, в коричневом пиджаке и шароварах; его собеседник - мужчина с седлом в руках. У мужчины ствол за плечом...Не успеет прицелится, да и стрелять с открытого места не станет!Стрелять скорее станут оттуда, из бесформенного скопища поодаль! Мальчишки, собравшиеся стайкой около водоема с глинистыми берегами, как и везде, разновозрастные- передние строили рожи, кричали неслышное в шуме моторов...Белые двух- и трехэтажные особняки за ажурными решетками настороженный глаз пропускал...
      Стены домов распались и открыли площадь - проплыла небольшая крепость с развевающимся зеленым флагом со знакомым венком. Над крепостью высилась белая игла минарета. На площади толпы людей переходили с места на место, носили сумки, вещи, некоторые группами сидели под деревьями. Вплотную от дороги расположилось какое-то кочевое племя - на столах ставили кастрюли, посуду. Ближе к дороге стояли мужчины и смотрели на русских, по ту сторону столов- женщины, дети, большинство в одинаковой позе- упершись кулаком правой руки в бок и опираясь ладонью другой о стол...Особенно быстро пересекали зеленые пояса, дробящие город, тело занимало позу, удобную для мгновенной ответной очереди! И остались на них следы от сотен взглядов, видимых и скрытых за завесами, в щелях заборов, брошенных исподлобья и с интересом...
      Город редел, справа снова их сопровождала река. Поднималась впереди волна зеленого прибоя. В ста метрах впереди шоссе перегородила колючая изгородь с опущенным шлагбаумом. Справа и слева от дороги стояли группы солдат, чуть поодаль, из-за стенок, нацеленные на дорогу, высовывались игольчатые дула. Разведчики спрыгнули на землю, некоторые стали трясти ноги, другие тут же, не сходя с дороги, мочились. Капитан крикнул назад - "Не разбегаться !" и пошел к направлявшейся к ним группе из трех человек. Остановились, пожали руки, капитан, из-под ладони, высмотрел Сергея, махнул ему - "Иди сюда, что ты как неродной!" С подошедшим Сергеем поздоровались, старший лейтенант задержал на нем взгляд - капитан объяснил - "Со мной. Стажер." "...Приказано выделить в ваше распоряжение взвод сопровождения и танк" - продолжил старший лейтенант. "Приказано, так приказано! Сейчас бы проскочили, и так времени уже в обрез... Ну ладно, давай свой танк!" капитан подтолкнул старшего в плечо, повернулся и зашагал к своей машине. Сергей посмотрел за шлагбаум - дорога , казалось, была засыпана песчаными холмами, на которые навалились острозубые скалы.
      Вся группа уже собралась. Ждали. Капитан смотрел на часы. Никто не разговаривал. Солдаты впереди рассаживались по двум колесным бронетранспортерам. Капитан повернулся к группе - "Все ученые, но повторюсь - предельное внимание, держаться как следует. Романюк с отделением!" Сержант пробрался ближе - "Я!" "Левая сторона трассы!" Романюк хлопнул одного, другого и подтолкнул их к машинам. "Мы, лейтенант, с тобой присмотрим за правой стороной! Пошли!" - они залезли на раскалившуюся броню . Сергей оглядел колонну - солдаты проверяли завязки бронежилетов, цепляли гранаты к поясам, подтягивали ремни автоматов, поднимали ноги...
      За стенкой, сложенной из плит, слева, заревело и по склону съехал чешуйчатый танк, придавил собой дорогу и занял место впереди колонны. Рванули резко с места, тонкие стволы из-за сложенных плит поворачивались вслед им. Солдаты на заставе пропали.
      'Зеленка' расступилась, приняла их и бежала мимо, то отступая на несколько десятков метров, то почти задевая бока машин. Изнутри она распадалась на отдельно стоящие сухие скрученные деревья с блекло-зелеными кронами, но, растущие в произвольном порядке, они скоро смыкались и угрожающе темнели непроницаемой стеной. Между деревьев извивались змеиные спины корней... Колонна оставляла справа и слева за собой сгоревшие остовы боевых машин пехоты, бензовозов, 'газонов'.Некоторые остовы были покинуты людьми недавно, еще носили следы зеленой краски, другие уже коричневели и краснели, превращаясь в марсианские... 'Зеленка' молчала, редела, наконец ее пологи разошлись вправо и влево...Сейчас и можно было ожидать гулкой пулеметной очереди вслед, ухающего рева гранатомета, рвущего ненадежный борт, звонкого эха выстрела карабина, сбрасывающего тело ударом в голову, истекающей фонтаном крови.
      Шоссе извивалось между невысоких, мягких холмов, обсыпанных камнями, направляясь к проходу среди стремительно сбегающихся горных цепей, замыкающих долину с запада. Дорога, по которой уже несколько дней не было движения, была подернута песчаной кисеей. Они мчались, поднимая неопадавшие пылевые шлейфы. Пески накрыли собой реку и она, стремясь выжить, распалась на мелкие ручейки, одни из которых навсегда пропали в толще на глубине, другие тянулись к дороге, как к реке, перескакивали через дорогу, сопровождали ее.
      Колонна притормаживала перед ручьем, размывающим дорогу, перед изгибом дороги. В виду отдаленного, возвышающегося над шоссе, холма поворачивались к нему орудия, замедлялся ход, готов был сорваться залп по камешку, потерявшему песчаную опору. Голова колонны забирала вправо. БМП, на которой ехал Сергей мягко вошла в поворот и, внезапно крутнувшись, медленно надвинулась бортом на корму стоявшей впереди, окутанной облаком пыли. Все сидевшие зацепились кто за скобу, кто за башню, кто друг за друга. Примостившегося на самом краешке сзади полукругом протащило по всей броне. Заскрипели тормоза сзади.
      За поворотом загрохотали автоматные очереди. Башня БМП развернулась вправо. Все скатились, укрылись за гусеницами, в обочине дороги. Сергей оказался дальше всех, за кормой, он осторожно выглядывал из-за прикрытия, его сосед откинул тоже голову влево. Склонились влево и все остальные, наконец самый крайний, солдат из сопровождения повернул лицо к ним, что-то крикнул и встал, спокойно, не поднимая автомат. За ним по очереди вставали другие, оказавшиеся дальше. От задних БМП подбегал лейтенант. 'Что случилось?'- угадал скорее, чем расслышал Сергей, пожал плечами. Сергей вышел вперед, присоединившись к группе людей впереди. Резко затормозившие машины стояли под углом к дороге. На их броне стояли солдаты с поднятыми автоматами и азартно палили куда-то за ближайшую насыпь. Не поместившиеся стреляли прямо с дороги. Лейтенант подбежал к ближайшим из них, затем взобрался на башню, вытянул голову. Стрельба стихла, от упавшей тишины у Сергея заложило уши. Потом звуки вернулись. Сергей тоже оказался среди разгоряченных солдат, своих и чужих, услышал как рассказывал невысокий темноволосый парень- "...бл...,присели, х... их знает, что надумали..." - и показав на холм - "А там еще один!" Туда, растянувшись цепочкой, ушло десять человек с лейтенантом. Пока закуривали, ушедшие возвратились. Лейтенант, ни к кому не обращаясь, хмуро проговорил - "Осла пришибли..."
      На обочине лежали двое убитых - около них собрались, разглядывали, молчали. "Давай на бронь..." - разогнал собравшихся лейтенант. Когда разредилось, Сергей подошел ближе, увидел - двое, небольшого роста, один в сером толстом пиджаке, большие грубые руки были сжаты в кулаки и согнуты в локтях. Белое лицо, без лба, выше вся голова была вывалена в почерневшем песке. Второй был изрешечен выше груди полностью. Обуви на ногах не было. Сергея не мутило - он видел и не такие трупы, было недоумение от бессмысленности этой смерти.
      Тем временем завелись снова . Колонна объехала трупы. Снова впереди раскачивался длинный хобот танковой пушки, сзади держали дистанцию метрах в двадцати друг от друга бронетранспортеры. Не успели проехать сотни метров, загремел сверкнувший факел из пыльного султана впереди танка. Мелкие камешки как пули засвистели вдоль колонны. Танк попятился, едва не скинув следующую за ним БМП, развернул башню. Как вкопанные стали остальные машины. Горохом ссыпались с них, расползлись на обочину, за ближайший холмик. Башни водили стволами по цепи дальних холмов, выжидая. Присел танк от мощного тугого выстрела, вой заскакал от холма к холму, из гребня далекого пологого взгорка выкатилось облако и, как будто по команде, задергались тонкие стволы, раскачивая стальные корпуса.