Где жил второй секретарь английского консульства, они знали. Не мог их смутить и милицейский пост, выставленный на это время прямо в гостиничном коридоре. Конечно, можно было попытаться договориться с ребятками, но служащие «Кандагара» поступили проще: в то время, как вооруженный рацией Мишаня оставался в вестибюле, а Тимофей Лосев уселся в кресле неподалеку от поста, Стас Зимин и Дмитрий Харитонов поднялись на лифте этажом выше и с соблюдением всевозможных предосторожностей совершили противоправное действие, проникнув в номер, находящийся прямиком над комнатой Ларсена. Где-то по соседству гудел пылесос уборщицы, но данный номер, по счастью, пока пустовал. Дальнейшие приготовления много времени у них не заняли. Готовясь к операции «вторжения», Дмитрий прихватил с собой полный комплект альпинистского снаряжения, но им хватило обычной кошки. Закрепив ее на перилах балкона, они соскользнули вниз и уже через пару минут входили в апартаменты Чарльза Ларсена. Последний как раз добривал физиономию в ванной, но дожидаться окончания столь интимной процедуры «кандагаровцы» не стали. Заглянув в комнатку, бесцеремонно ухватили англичанина за отворот халата, рывком выдернули в прихожую.
      - Тише, цуцик! Без крика!… - Зимин аккуратно прихватил секретаря за горлышко, аккуратно стиснул.
      - Но в шом дело! - просипел англичанин. - Я путу жаловайтса!
      - Это всегда пожалуйста, - Стас выдернул из руки Ларсена бритву с тройным лезвием и, чуть выгнув кисть, заставил иностранца согнуться в три погибели. Именно в такой позе он и препроводил иностранца в гостиную.
      - Только аккуратнее, ручонку ему не сломай! - предупредил Дмитрий.
      - Как можно-с! Обслужим в наилучшем виде… - Зимин швырнул секретаря в кресло и, присев рядом на журнальный столик, преспокойно принялся добривать Ларсена. Ошеломленный англичанин пучил на него глаза, но сопротивляться даже не пытался, - каменную силу чужих пальцев он успел прочувствовать в полной мере. Во всяком случае, высоколобый иностранец, конечно же, сообразил, что эти двое при желании легко сумеют и прирезать его, и придушить.
      - Вы уж извините, но придется и в самом деле вас побрить, - сухо сообщил Харитонов. - Таков порядок. Всех попадающих в камеры остригают наголо. Как провинившихся и подлежащих перевоспитанию.
      - Но я… Я рапотаю в консульстве! Какая камера!…
      - Камера обычная - три на пять, без особых удобств. Зато масса занимательных соседей. Бьюсь об заклад, скучно не будет. - Харитонов нехорошо улыбнулся. - Видели когда-нибудь наших преступников? Они все ходят стриженными наголо, вот и вам придется потерпеть.
      - Но потшему?!
      - Как это почему! Вы ведь преступник, Ларсен. Вот и давайте соответствовать образу. За преступления нужно отвечать.
      - Но што я стелал?
      - А ты уже и забыл? - Зимин кулаком придавил грудь дернувшегося дипломата. - Сиди спокойно, камарад! Иначе могу и порезать.
      - Ну так что, припоминаем? - поинтересовался Харитонов. - Куда же вы ездили вчера вечером?… Только не надо юлить и отпираться! Нам все известно. И про людей, с которыми вы пили, и про девочку, с которой переспали.
      - Да, но я…
      - Сиди спокойно, тебе говорят! - Зимин грубовато пристукнул ладонью по плечу англичанина. - Пойло лакаешь с криминалом - и волосатый ходишь!
      - Он прав, господин Ларсен. - Елейным голоском подтвердил Дмитрий. - Знаете ли вы о том, что половина вчерашних ваших собутыльников принадлежит к здешнему криминалу? И знаете ли вы о том, что девочке, с которой вы имели интимную связь, еще не исполнилось четырнадцати лет?
      - Это неправта!…
      - Правда, чувачок! Чистая правда. - Пробурчал Зимин. - Но самая страшная правда - другая. И заключается она в том, что девочек, которых тебе подсунули, собирались убить. Уж не знаю, рассказали тебе об этом твои друзья в консульстве или нет, но так все и было. Если бы не мы, девочек наверняка бы прирезали. А после обвинение предъявили бы тебе.
      - Я нитшего не знаю об этом!
      - Почему же сидишь здесь, а не у себя в консульстве?
      - Мне объяснили, что пыла попытка похищения. Для этого советовали оставаться пока в номере…
      - Что ж, верим. - Дмитрий кивнул. - Значит, об этом тебе собирались сообщить несколько позже. Возможно, после принятия решения о твоем выдворении из страны.
      - Што?
      - Да, да! Уверен, именно к такому решению придут твои хозяева. Им тоже нет интереса светить соотечественника педофила.
      - Но меня сопирались похитить! - фальцетом воскликнул Ларсен.
      - Да сколько же ты будешь дергаться, урод! - указательным пальцем, больше напоминающим гвоздь, Зимин ткнул в солнечное сплетение пленника и тут же ухватил рукой челюсть британского подданного, стиснув с такой силой, что Чарльз Ларсен сипло застонал.
      - Так вот, сэр Чарльз, - продолжил Харитонов, - девочек действительно собирались прирезать, а тебя замазать в этом деле настолько плотно, что до конца дней твоих пришлось бы отстегивать бабки нашим паханам. Так что скажи спасибо. Можно сказать, легко отделался!
      - Я… Я трепую атвоката! - пролепетал Ларсен.
      - Наконец-то! - Зимин чуть повернул его голову, парой движений закончил добривать щеку. - А я-то сижу и думаю, когда этот соловей про адвокатов запоет.
      - Адвоката не будет, - сухо проговорил Дмитрий. - Как не будет и официального расследования - с медицинской экспертизой и прочими заморочками. Вы знаете, куда вчера ездили и что творили. Мы это тоже знаем, так что втягивать в это дело суд и присяжных не будем.
      - Но я имею право на защиту!
      - Верно, в точности, как и та девочка, которую вы лишили вчера невинности. Только, видите ли, за вашей спиной стоит могучая держава, пекущаяся о правах своих граждан, а за ней никого нет. - Харитонов покачал головой. - Такая вот у нас страна, господин Ларсен. Потому и приходится работать людям вроде нас.
      - Но кто вы?…
      Проигнорировав вопрос, Харитонов продолжал:
      - Вся штука в том, что вы, господа иностранцы, соблюдаете свои права, но легко забываете о чужих.
      - Да что ты с ним цацкаешься! - рыкнул Зимин. - Они Сербию с говном смешали, Ирак развалили! Там счет на сотни тысяч жизней идет, а ты о правах ему талдычишь!
      - Кто пы говорил! - сэр Чарльз неожиданно воспрянул духом. - А Афганистан с Анголой?! А Грузия с Чечней?!…
      - Ну, пошло-поехало! Вы нам еще Лондон припомните - город, в котором по сию пору легально проживает целая армия террористов. - Дмитрий фыркнул. - Сейчас-то вы им хвост, понятно, прищемите, а раньше, помнится, ой, как пеклись о правах граждан!… Впрочем, это к делу не относится, а потому пререкания окончены!
      - Но я хотел бы…
      - Голову нагни, мудак! - Зимин грубовато заставил иностранца наклониться. - И не напрягайся! Бритва у тебя, конечно, хорошая, но я ведь не профессиональный брадобрей. Так что всякое может случиться…
      - Он прав, господин Ларсен. Будет лучше, если вы подчинитесь.
      - Но это произвол!
      - А может, сюда девочку привести? Ту самую, с которой вы вчера развлекались? По-моему, там тоже был определенный произвол… А нет, тогда помолчите. В данном случае нас больше беспокоит судьба детей. Вы-то себя защитите, а их не защитит никто. Конечно, власти постараются прийти к соглашению и замять инцидент, но кроме власти есть еще и совесть, не правда ли?
      - И есть мы! - Зимин безжалостно провел бритвой, вычертив на черепе Ларсена длинную дорожку. Англичанин тоненько застонал, но противиться не решился. - Ты в курсе, чувак, что раньше таким же образом обривали перед казнью? И в вашей стране, кстати, тоже. Вот и подумай, какого наказания заслуживает твое преступление.
      - Но я ведь уше говорил с вашими людьми… - англичанин чуть не плакал. - Они обещали не трогать меня…
      - Лично мы тебе ничего не обещали! - Зимин вновь провел бритвой, украсив голову Ларсена парой очередных просек. - Вот теперь ты настоящий хиппи. Можешь даже брать гитару и на сцену выползать.
      - Вы сопираетесь меня упивать?
      - Еще чего! - Стас брезгливо оттолкнул от себя голову иностранца. - Ни убивать тебя, не добривать мы не будем… Але, Димон! Может, на этом и закончим? - Зимин оглянулся на Дмитрия. - Все равно он с таким шарабаном на улицу не выйдет, - добреется самостоятельно.
      - Нет уж, взялся брить, сам и заканчивай. А то будет про нас потом врать, что русские даже брить толком не умеют…
      - Так что ше вам нушно? - вновь всхлипнул Ларсен.
      - Нам? - Харитонов удивился. - Ничего нам не нужно. В данном случае все худшее уже случилось. Людей к жизни не вернешь, а девочка, которую вы изнасиловали…
      - Я никого не насиловал! - взвизгнул англичанин. - Она сама была согласна!…
      - Это ты расскажешь тем, кто, спустя энное время, заявится на твою историческую родину и покажет снимки, о которых ты к тому времени забудешь. - Зимин вытер бритву о халат англичанина и вновь взялся за дело. - То есть, ты, может, и забудешь, но тебе, уроду беспамятному, обязательно напомнят, а, напомнив, настоятельно попросят о спонсорской помощи.
      - К чему вы, шорт попери, ведете! - англичанин нервно привстал, но, прижатый железной дланью Стаса, вновь уселся в кресле. - Я отказываюсь вас понимать!
      - А вы подумайте. - Дмитрий улыбнулся. - Понять меня как раз нетрудно. Вы ведь виноваты? Виноваты. Значит, грех свой следует искупить.
      - Вот как! - губы англичанина презрительно дрогнули. - Значит, вы тоше хотите денег? Я сразу это понял. С этого надо было нашинать!
      - Да нет, этим я как раз собираюсь заканчивать. И не испепеляйте меня своими глазками. Как ни крути, а вы растлитель малолетних - и этим все сказано. Что же касается денег, то они пойдут на сиротские нужды - все до последней монетки. И если вы думаете, что мы хотим на этом поживиться, то вы глубоко заблуждаетесь. Мы, конечно, частная контора и крайне нуждаемся в финансовых вливаниях, но подобный способ заработка нас отнюдь не прельщает.
      - Но тогда…
      - Повторяю: условия сделки диктуем мы, но сумму искупления определяйте сами.
      - Я?
      - Разумеется, вы. Кто шкодил, тот и платит.
      - Но те, кто меня заманил в то место…
      - Их больше нет. Все до единого уже в аду.
      - Мы их того, ферштейн? - Стас изобразил пальцем стреляющий пистолет. - Ты один остался, чувачок. Как говорится, последний свидетель…
      - Он не шутит. - Подтвердил Дмитрий. - В результате спецоперации бандиты были уничтожены. Я все ясно объясняю?… Таким образом, сэр Чарльз, это не сделка, а вполне честное предложение. Окажите конкретную помощь российским сиротам, и глядишь - что-нибудь вам и спишется… Кстати, если желаете полной открытости, можете даже сами сделать надлежащие взносы. Хотите, подключайте к этому делу прессу, мы не возражаем. Главное для вас - уложиться в срок. - Харитонов жестко улыбнулся. - Ну, а если не будет взносов или попытаетесь отделаться пустяками, мы навестим вас повторно. Либо пошлем фотографии с записями на какой-нибудь телеканал. Наш или ваш - это уже не столь существенно. Шумиха, в любом случае, поднимется приличная. Вот и соображайте, стоит ли жадничать.
      - Да, но кута я должен вносить тэньги? Вы не сказали! - в голосе Ларсена явственно прозвучали панические нотки.
      - А я и не скажу, сами соображайте. И кстати, совсем необязательно вносить деньги. Купите компьютеры для школ, мебель для интерната, детское питание для роддомов. Важно, чтобы это был заметныйвклад.
      - И чтобы о нем обязательно узнали мы! - Стас Зимин открыто ухмыльнулся.
      На мгновение Чарльз Ларсен нахмурился, отчего широкий лоб его пошел частой гармошкой.
      - Не отшень понимаю… Какая польза от всего этого вам?
      - А никакой, - Дмитрий пожал плечами. - Разве что лично я получу колоссальное удовольствие.
      - От чего?
      - А я поясню, - Дмитрий встал из кресла, шагнул к поджавшемуся англичанину. - Удовольствие, дражайший сэр Чарльз, я получу от того, что, прощаясь, увижу ваш голый череп. Череп примитивного уркагана с островов Великобритании. Поверьте мне, я очень уважаю вашего Черчилля и с удовольствием читаю Бернарда Шоу, но я ненавижу насильников, какую бы нацию они не представляли. А потому сразу после того, как вы оплатите свой счет, советую никогда больше не возвращаться в нашу страну.
      - Все! - объявил Стас. - Порезов - минимум, но это не по моей вине. Откуда я знал, что у него столько бородавок?
      - Сойдет, - Харитонов неприязненно оглядел бритую голову Ларсена, поморщившись, кивнул. - А ведь наверняка свалит на наших ментов.
      - И хрен с ними! В другой раз будут знать, кого отмазывать.
      Ларсен ошеломленно провел ладонью по своей шишковатой голове.
      - Но я… Я бы хотел полушить от вас гарантии.
      - Какие гарантии, милейший?
      - Я, конешно, заплачу, но я толжен пыть уверен, что эта история никогда не всплывет.
      - Забавный тип! - Стас хмыкнул.
      - Он не забавный, он - глупый. - Дмитрий брезгливо взглянул на Ларсена. - Впрочем, если настаиваете, могу дать слово российского офицера, что через нас эта история наружу не выплывет… Надеюсь о кодексе чести в стране Альбиона еще не забыли?… А коли так, то с вашего разрешения мы удаляемся.
      - Пока, чувачок! - проходя мимо секретаря, Стас Зимин фамильярно пошлепал его по щеке. - И обязательно сходи на прием к хирургу.
      - Вы про это? - Ларсен рукой указал на свою порезанную голову.
      - Дурень! Я про это, - Зимин ткнул иностранца кулаком в пах. - Кастрировать тебя надо, милый. И как можно скорее. Кстати, возможно, это сделаем мы, если не поспешишь с выплатой…
      - Нам сюда, - Дмитрий остановил Зимина, шагнувшего было к дверям, развернув, направил к балкону. Обратный путь занял у них времени еще меньше, и уже в коридоре Зимин недоуменно взглянул на Дмитрия.
      - Слушай, а зачем мы его побрили?
      - Откуда же мне знать! Ты начал, а мне пришлось поддержать.
      - Мда-а… - протянул Стас. - Дураками были, дураками, видно, и помрем.
      - Не переживай. - Дмитрий фыркнул. - Зато нас - абсолютное большинство.
      - Большинство? Что же тут веселого?
      - Да ничего. Я просто тебя утешаю…
 

***

 
      В машине, когда Дмитрий коротко доложил коллегам о случившемся, Маркелов с яростью хлопнул себя по коленям.
      - Значит, опять кукуем на бобах, джентльмены хреновы! Все другим, а себе ни крошки?
      - Почему же… Кое-какие деньги нам обещал заплатить директор автобазы. Как-никак его сыночка мы выручили. - Харитонов завел двигатель, ласково огладил руками рулевое колесо. - Это, конечно, не тот бакшиш, но какой уж есть… И потом, чего ты от нас хочешь? Чтоб мы клянчили у английского обормота его фамильные капиталы?
      - А хоть бы и так! Мало они нам крови попортили во время гражданской! А кто Нахимова грохнул в Севастополе, а второй фронт?!
      - Какой еще фронт?
      - Да тот самый, который не спешили открывать в Отечественную!
      - Ну, брат, это ты хватил! Чего ж ты с американцами-то их путаешь! - Харитонов покачал головой. - Стыдно, Сергунь! Историю надо знать.
      - А кто не знает-то?
      - Да ты, чудила! Ты! - прогудел с заднего сидения Лосев. - Англичане, к твоему сведению, в войну с Германией раньше нашего вступили. И воевали очень даже прилично.
      - Ну да?
      - Вот тебе и ну да! Книжки надо читать, а не по бабам бегать.
      - Кто бегает-то!
      - Да ты и бегаешь! - Лосев чувствительно ткнул ладонью в затылок Маркелова. - Бегаешь - и контору нашу позоришь. А ты ведь не просто сотрудник «Кандагара», ты - спецназовец, ядрена вошь!
      Рот Маркелова протестующе открылся и вновь беззвучно захлопнулся. С достойным ответом Лосеву у него ничего не вышло. Подобно своим товарищам он был и впрямь спецназовцем. Пусть даже и бывшим…