Андрей Щербаков
      ДМБ-2010
      Фантастическая повесть-предупреждение
      Фрагментарная текстовая реконструкция
      ... Совпадения в тексте повести, безусловно, случайны. Кот и Автор, также как Маркс и Энгельс - два человека, а упоминаемый в мистическом смысле Вячеслав (Слава) Кпсс - вообще не человек...
      Хольм ван Зайчик. Примечания к переводу на китайский.
      ШКОЛЬНИК
      Не буду называть его имени и фамилии. Вам они ровным счетом ничего не скажут. Пусть он пока так и останется Дерзким Мальчишкой. В конце концов, это звучит не хуже, чем Главный конструктор.
      Г.Альтов "Шальная компания"
      На стенде с надписью "Абитуриенту" висел желтый клочок казенной бумаги со скромной надписью: "Повестка дня Совета МФТИ". Четвертым пунктом в ней значилось - "О новом в организации работы военных кафедр в 198..." г.". Для непонятливых сбоку фиолетовым фломастером было подписано: "Ты нужен своей стране! Особенно на войне!!!". Буква "Т" в последнем слове первой фразы была аккуратно вставлена - торопился, видимо, человек или наболело...
      Да, а как неплохо все начиналось... Физтех мне всегда нравился.
      Все начиналось с чудесной передачи "Очевидное-невероятное". Миф о Большой Науке?
      А Сергей Петрович Капица - неплохой ученый и еще больший актер... Обзорная лекция по физике для Вечерней физико-технической школы. В большой поточной аудитории, наполненной галдящими бестолковыми школьниками, внезапно появляется ... он. В шикарном английском малиновом костюме-тройке с искрой, невообразимом галстуке. Капица-младший выдерживал безукоризненную паузу, когда шум смолкал и со знаменитой интонацией произносил, чуть наклонив голову и растягивая: "До-обрый де-ень!". Здорово было! Особенно когда уронил на себя испачканные мелом женские колготки, которые Сергей Петрович упорно использовал для стирания с доски...
      Но надо что-то с этим делать. Здесь искать больше нечего. Я развернулся и вышел на улицу. У меня было еще две недели...
      Клянемся так на свете жить,
      Как вождь великий жил.
      И также в армии служить,
      Как Ленин в ней служил...
      Турнир городов - математическая олимпиада не самого высшего разбора и раньше я бы на нее никогда не пошел. Но сейчас у меня была вполне четкая и понятная (во всяком случае, мне) цель.
      Итак, сегодня моя цель - десятибалльная задача. Я внимательно проглядываю розданные бумажки-задания - один, один, три балла... Вот она отличная задача на перечислимость: "... показать что всех полученных таким образом чисел нечетное число". И десять баллов... Превосходно!
      Надо только помнить, что у меня всего четыре часа... Что же мне ясно сразу? А сразу ясно, что таких чисел не так уж и много и формула задает полный цикл... Начнем с этого... Да, полноцикловость доказывается в две строчки. Ха, да ты, брат, приплел тут утверждение, которое не во всяком институте изучают... Нет, надо не так. А может, быт именно т а к и надо... Ладно. Оставим и это доказательство. Елки, уже сорок минут прошло... Ничего хорошего в голову не приходит. Буду выписывать все числа. Первые тридцать замечательно быстро получились - всего за полтора часа... Если я не перешел за половину - не успею... Остальные еще быстрее выписываю - привык, видимо к дурацкой работе.. Так, еще час прошел... Сколько времени осталось? Да не шепчусь я! Сколько еще времени? Двадцать пять минут! Шестьдесят первое число - и не последнее, похоже... Так и есть! Ага, вот оно шестьдесят третье, а за ним опять начало цикла. Все, братья-арифметики - шестьдесят три, как известно, число нечетное. Сдавать работы?! Сдаю, сдаю, пожалуйста... До свиданья... Нет, еще вряд ли приду...
      Результатов я дождался довольно быстро. На перемене перед уроком обществоведения, примериваясь, как бы поддеть за ногу и ловко усадить на пол привалившегося к стене бесконечно усталого Вадика Юдофобовича, я краем глаза заметил крадущуюся по лестнице директриссу. Вид ее был ужасен - глаза по восемь копеек и трясущийся подбородок. Про мучную бледность я уже и не говорю румянцем она никогда не отличалась... Чтобы не огорчать почтенную женщину, я ловко шагнул назад, поклонился и вежливо сказал: здрасьте!
      - Вечно ты паясничаешь! Пойдем, там за тобой из КГБ пришли, - с испугом и, как мне показалось, с некоторым-таки злорадством сказала она. Мы двинулись вниз по лестнице.
      В директорском кабинете уютно расположились два человека, чрезвычайно незаметных по всем канонам спецслужб.
      Один из них - с замечательнейшей седой бородой, добрейшим лицом Деда Мороза и ... без одной руки, второй - чрезмерно высокий, худой, со строгим, но приятным лицом, на первый взгляд - подчиненный, что-то вроде Снегурочки.
      - Здравствуйте, Иван Яковлевич, - радостно сказал я с порога. Дед Мороз широко заулыбался, второй застыл полуобернувшись, с открытым ртом. Ираида наша Абрамовна, не успевшая войти в кабинет, по-моему, уселась в коридоре на пол. Последнее, впрочем, меня мало занимало.
      - Вот, видишь, Толя, мальчик очень хорошо подготовлен, - добродушным басом произнес Дед Мороз, - А ты говорил, что в этой школе мы не найдем ничего хорошего.
      - Здравствуй, мальчик, - обратился он теперь ко мне. - Ты (или скажем, так, твоя работа) мне сразу понравился. Перед тем, как я дам тебе заполнять анкеты, я скажу тебе (только ты не очень гордись), что наша машина, я имею в виду ЭВМ, а это очень хорошая, быстрая и умная машина... Так вот, она решала твою задачу почти четыре дня...
      Он пригорюнился и вздохнул, но через секунду опять улыбался всамделишной дед-морозовской улыбкой.
      - Такие мальчики нужны нам. Вот возьми бумаги, там все написано. Медкомиссия послезавтра, подготовительные курсы со следующего понедельника. Хотя они тебе вряд ли понадобятся, но ходить туда все равно надо... До свиданья, и не шали в школе. А то вот ... э-э... Цецилия Иосифовна говорит, что ты балуешься... Умный мальчик, но все-таки какой еще... Котенок...
      Он осторожно пожал мне руку, вышел вместе со своим не проронившим ни слова спутником из кабинета и через полминуты убыл на классической черной "Волге" прямо от школьного подъезда. Дело было практически сделано.
      КАТОРЖНИК
      При работе с военнослужащими срочной службы можно применять и моральные меры воздействия.
      Из учебного пособия.
      Жарко... Солнце, казалось, светит со всех сторон. Я встряхнул головой капли пота упали на рукав стройотрядовской куртки и почти мгновенно высохли. Я нехотя пошевелил лопатой и посмотрел вперед. Сержант Пеппер утомленно сидел на краю траншеи. Поболтал ногой и сказал:
      - Говорил я тебе, Коту бестолковому, - сними приводной ремень с дизеля и спрячь. А ты что? Не слушаешь командира. Вот дубофаки1 и украли дизель. Теперь руками долбить и копать...
      - Ты бы лучше мне помог.
      - Не могу - я травмированный.
      Я поднял глаза. Действительно, живописно. Красная, небритая физиономия, усыпанная свежими царапинами и заклеенная кое-где неаккуратно отрезанными кусочками пластыря.
      - Сэр Жант, глядя на вас, можно испортить аппетит.
      - Ты поговори, мне, поговори...
      - Говорил я тебе, - передразнил я его, - надевай парашют, наде...
      Еле увернулся от пущенного куска земли. Понятно, командира лучше сейчас не трогать.
      Вчера мы красили крышу у какого-то полутораэтажного сооружения. Сержант начал красить скат сверху вниз, докрасил до конца и попытался вылезти на гребень крыши, осторожно наступая на покрашенный кусок. Со свистом пронесся этот, с позволения сказать, маляр по скату невысокой крыши и вломился в куст акации. Медленно падал он сквозь колючие ветки, сопровождаемый сыплющимися листьями, сломанными сучками и плотным потоком междометий эротического характера. Я же позволил себе посмеяться...
      А с утра - новая напасть. Пару дней назад в кустах у КСП2 я нашел брошенный компрессор, вырезал к нему из пожарного рукава приводной ремень и присоединил к этому сооружению отбойный молоток. После этого наша спецбригада из двух человек стала бить все рекорды по проходке никому не нужных траншей. Народ потянулся смотреть, понял идею, но повторить ее, естественно, не смог. А наше произведение почему-то стали упорно называть "дизелем".
      И вот с утра оказалось, что компрессор злодейски украден и мы обречены вернуться к старому способу - лом и лопата. Идея отбить свое штурмом была сходу отвергнута из-за малочисленности нашей бригады и хорошей физической подготовки потенциального противника. А издалека доносился задорный треск теперь уже дубофаки били рекорды выкапывания траншей.
      На меня упала тень. Свесив через ремень толстое пузо, насупив помятое заспанное лицо, почти закрытое здоровенной пограничной панамой, на нас смотрел Комиссар стройотряда факультета.
      - Где дизель? - невнятно спросил он, дожевывая что-то.
      Я помалкивал.
      - Украли, - вздохнул Сержант.
      - Не знаю, как вас и назвать, - процедил старший лейтенант и двинулся действовать на нервы другим.
      Я подождал пару минут, пока он удалился за границу слышимости и сказал:
      - Сэр, мы с вами слушали сейчас образец классической японской поэзии...
      Сержант Пеппер заинтересованно посмотрел на меня. Я встал в позу декламатора классических пятистиший и произнес:
      - Весна...
      Сакура в цвету,
      Мы с товарищем работаем на дизеле...
      Не знаю, как нас и назвать...
      В общем, наш дизель украли.
      - Здорово, - восхитился командир, - но мне больше нравится другое:
      За сакэ
      стояла
      огромная очередь,
      Я не стал стоять
      ведь я же не камикадзе...
      Неплохо начать рабочий день с японской поэзии.
      Сержант спрыгнул в траншею и мы продолжили свой вялый труд. Нас прервали через полчаса. Из пыльного облака показался транспортер, везущий здоровенное корыто бетонного раствора.
      - Привет! Мы вам бетон привезли.
      - Здорово! А зачем он нам? - это я.
      - Не умничай, забетонируешь что-нибудь, - и, оставив корыто, поехали дальше.
      - Кот, давай сделаем из тебя памятник? - богатые идеи приходят в голову командиру.
      - Ты знаешь, командир, есть разница - мне или из меня. Ты что предлагаешь?
      - Из тебя, конечно. Вот вставай здесь и ...
      - Эй ребята, деньги есть? - рядом появилось невнятное существо в выцветшей замасленной форме, похоже, работающий здесь же стройбатовец.
      Сержант от всей души пожелал пришельцу доброго пути и примерно обозначил ориентиры его будущего движения. Парень ухмыльнулся, вытащил из-за спины электрод и махнул себе за спину. Сзади стояли еще два таких же архаровца.
      - Ну?
      Я посмотрел на противников. Один из них по непонятной мне привычке военнослужащих срочной службы к пачканью стен отвернулся и начал писать на трансформаторной будке: ДМБ-198... Не будем, однако, отвлекаться...
      Я думаю, к такому обороту не был бы готов и более тренированный боец... Полная совковая лопата бетонного раствора, с силой брошенная в лицо - это нечто! Сержант с ходу понял мою идею и со свойственным ему гуманизмом аккуратно опустил свою почти полную лопату на голову основному противнику. Злодей повержен. Мы дружно высыпали на него еще пару лопат...
      - Вы чего, ребята, мы же пошутили, - сдаются. - Вы кто такие?
      Сержант аккуратно положил свою лопату. Подошел:
      - Ну-ка, чем ты там рисовал? Дай сюда.
      Взял из дрожащей лапки кисточку, кряхтя, влез на стремянку и красивыми буквами на недосягаемой высоте начертал: ДМБ-2010.
      - А теперь валите отсюда.
      Надпись просто убийственна. Смотрят, не отрываясь, с неизбывной тоской...
      - Да вы откуда, ребята?
      - Штрафбат, сынок! Валите, валите, - снова за лопату.
      Впечатляет.
      Как там наш пострадавший?
      Точно по известной детской поэме:
      Если мальчик все лежит,
      Не играет в мячик,
      Я вам точно говорю
      Это дохлый мальчик.
      Но вот засыпанный раствором страдалец оживает, вскакивает и с криком: "Оторвы! Изверги! Живьем закопают! Чтоб вам Черный Песок найти!" бегом удаляется, разбрасывая во все стороны комья раствора.
      Черный Песок - это да, забывать про него нельзя.
      - Сэр, позвольте ваш дозиметр.
      - На, - командир лениво протягивает небольшую трубочку.
      Я смотрю на свет в этот зловещий калейдоскоп. Тоненькая ниточка пока стоит почти на нуле. У меня тоже самое. Продолжим.
      Сквозь жаркое марево бредет человек. Это дежурный, помогающий нашему Комиссару в пыльном шлеме. Подходит к нам, достает записку. Смотрит, оттопырив губу:
      - Спецбригада No4?
      - Да, - нехотя отвечает Сержант.
      - Получите задание, - и отдает записку.
      "Спецбригаде No4 прибыть на объект No8 для выполнение особого задания". Замечательно. Главное, все понятно. Горевестник медленно плетется дальше. Командир с чувством сплевывает и говорит:
      - Бригада, стройся!
      Я в одно движение выпрыгиваю из выкопанной ямы. Этот бесполезный фокус я освоил под чутким руководством Геннадия Ивановича Милославского, нашего преподавателя физкультуры, большого оптимиста.
      Он жизнерадостно говорил:
      - Вот поймают тебя, Котяра, враги, поведут расстреливать, заставят яму копать. Ты копаешь, копаешь, они отвлекутся, закурят там, то-се... Ты как выскочишь из ямы, да как изрубишь их в капусту... лопатой. Давай, тренируйся.
      Я тренировался до упаду - упражнение из двух стадий - выкапывание ямы по грудь ("Бедный Йорик") и выпрыгивание из нее ("Кенгуру"). Хорошо, что до изрубливания в капусту дело не дошло - я с детства очень брезглив.
      Бригада построилась. Бойцы стройотряда обязаны передвигаться по территории Института только строем. Вот мы и передвигаемся. Строем из одного человека.
      - Бригада, шагом марш! Песню запевай!
      И я противным голосом заунывно затягиваю:
      - Александров, Александров, академик самый главный,
      Вот и стало обручальным Токомака3 нам кольцо...
      Меня всегда поражали размер и запутанность территории Института здесь тебе и стандартные корпуса НИИ, и цементный завод, и почти заброшенные пустыри, вроде того, на котором мы поутру копали траншею...
      Объект No8 - это Домик и садик вокруг него. А в Домике жил большой человек, который давным-давно заведовал Институтом и вообще создал все то безобразие, в котором мы вынуждены копаться сейчас.
      Здесь мы первый раз. Уже издалека видно, что объект непростой могучий забор с уже намозолившими глаза значками "Опасно! Радиация!", уютный домик, яблони...
      Мичурин заплакал бы от зависти - китайка, усыпанная сморщенными крохотными плодами, похожими на рябину, малахитовая матовая семеренка, синеватые огромные плоды антоновки. Что же нам здесь предстоит?
      Нас встречает молодая женщина с двумя очень симпатичными косичками.
      - Здравствуйте, ребята! Меня зовут Ирина. Проходите... Чай будете?
      - Конечно, - хором отвечаем мы. Даже чай на жаре нас не смущает лишь бы работать поменьше.
      Неторопливо и степенно пьем чай с вареньем, благодарно глядя на хозяйку объекта No 8. Наконец, чай допит. Сержант смотрит в свою чашку, потом, вопросительно - на Ирину. Предложения налить еще чаю не следует. Понятно.
      - Пойдемте, - говорит Ирина. Начало неплохое. Поднимаемся по деревянной лестнице на второй этаж. Начинается подробнейшая экскурсия по домику с рассказами о создании Института, о хозяине Домика, о разработанных в институте Изделиях.
      Ирина говорит спокойным, размеренным, абсолютно равнодушным голосом. Почему-то становится не по себе. Сержанту, видимо, тоже. Как там нам в лекциях говорили: "...ознакомление с любой информацией допустимо, если возвращение групп не планируется". В общем, "задание выполнено, спасенных нет". Наконец, лекция окончена. Вопросов задавать не предлагают. Настроение у меня портится еще больше.
      - Теперь к делу, - резко говорит Ирина. - Задача - собрать все плоды с деревьев и с земли в контейнеры. Работа только в защитной одежде. Плоды высокоактивны. Незащищенными руками их не брать и, тем более, не есть. Впрочем, на придурков вы не похожи.
      - А... - начинаю я.
      - Здесь на глубине полметра - сплошной Черный Песок. - отвечает Ирина. Явный случай телепатии.
      Работа в защитном костюме на такой жаре - это нечто! Самое смешное, что пот постоянно заливает глаза, а нам надо очень внимательно смотреть, чтобы не пропустить ни на земле, ни на ветках ни одного, с позволения сказать, яблочка. Понятно, почему Ирина называет их плодами.
      Хорошо, что садик небольшой и через четыре с небольшим часа работа закончена. Грузим заполненные контейнеры, дезактивируемся, снимаем костюмы и ... сохнем.
      Я смотрю в свой калейдоскоп. Стрелка у края шкалы. Интересно, как давно это случилось? Дневная доза выбрана, нам пора либо идти домой, либо, что более вероятно, переходить на другой участок за территорией Института.
      - Спасибо за чай, - я церемонно раскланиваюсь. Ирина кивает. Мы свободны.
      - Бригада, стройся!
      На этот раз обойдемся без прыжков.
      - Товарищ комиссар, работы на объекте No 8 закончены, дневная доза выбрана, разрешите на сегодня закончить?
      - Не разрешаю. Двигайтесь за территорию к 11 бригаде, которая занята на ремонте дома.
      Интересно, Комиссар с самого завтрака не может прожевать или это уже обеденное?
      Медленно идем к себе, переодеваемся в чистое. Поскольку мы работаем по 10 часов, то нам еще трудиться и трудиться. Выходим за территорию.
      У строящегося для сотрудников Института дома уныло бродит бригадир одиннадцатой бригады. Сержант подходит и бодро:
      - Привет, шеф! Мы к вам. Только давай, чтобы мы по-быстрому и домой. А то мы дневную дозу уже выбрали...
      - Ладно, понял. На третьем в кухне забетонируйте дыру в потолке и свободны.
      Идем на третий этаж. Да, чтобы нашим строителям самим жить в этом доме... В потолке кухни узкая длинная щель. Забиваем ее снизу деревянной подпоркой и начинаем лить из бетономешалки раствор. Проходит минут пять, я понимаю, что щель не заливается, хотя раствора мы вылили в нее уже достаточно. Страшные подозрения закрадываются в мою голову, но оформиться в Мысль они не успевают...
      В коридоре раздаются шаги Командора. Тяжелая мерная поступь, скверно сложенный паркет жалобно скрипит. Очень хорошо и наглядно представляешь себе, что мог переживать при этих звуках Дон Жуан. На пороге кухни появляется Он.
      Оживший памятник самому себе. Не знаю, что он хотел сделать, но увидев двух испуганных студентов, только снял с себя шапку, со страшным стуком бросил окаменевающий головной убор на пол и удалился, заливая коридор серыми, быстро застывающими каплями.
      - Да, нехорошо получилось, - первым приходит в себя Сержант. - Это ведь паркетчик с нижнего этажа...
      - Был, ты хочешь сказать.
      - Я думаю, это не смертельно.
      И мы ужасно хохочем.
      Спускаемся вниз.
      - Шеф, мы закончили, - докладывает Сержант.
      - Тогда пока.
      - Пока.
      И мы идем к остановке. Навстречу Комиссар.
      - А, освободились уже? У меня для вас хорошая новость. Завтра вам придет помогать бригада девушек-маляров.
      Сержант проникновенно смотрит на меня и изрекает:
      - Ну вот, завтра я наконец-то увижу человеческое лицо.
      СЛУШАТЕЛЬ
      Эй, курсант, подойди сюда!
      Я не курсант, я - СЛУШАТЕЛЬ!
      Разговор с комендантским патрулем
      Сплетение полугрупп... Я напряженно пытался это себе как-то представить. Кроме грязных, переплетенных морковок, которые я выкапывал в колхозе, ничего не приходило в голову. Кроме того, я почувствовал, что голос лектора вытаскивает меня на поверхность бытия. Это означало, что Иван Григорьевич Молодов, бодрый старичок-лектор, стал рассказывать очередную байку:
      - Так вот со мной в Польше после войны был смешной случай. Послали меня взорвать этот ... муниципалитет. И вот я приготовил заряд. А он точно такой же, каким фюрера взрывали, пластиковая взрывчатка с химическим взрывателем...ну, я вам рассказывал. Так вот, взрыватель на две минуты установил, раздавил, значит, то-се... Портфель поставил и пошел. А мне говорят: "Эй, пан, портфельчик-то позабыли...". Я как побегу, как побегу! Такое может случиться с каждым.
      Случай действительно смешной. И вывод поучительный.
      У Ивана Григорьевича что ни шутка, то перл. Вот, на прошлой неделе: "Получил раз человек письмо, распечатал его, стал смеяться, смеяться и ... умер".
      А Иван Григорьевич тем временем продолжал:
      - А сейчас, ребята, маленький зачет.
      - Дошутился - тяжело вздохнул Сержант Пеппер.
      Перед парой я жизнерадостно шутил, что Иван Григорьевич сегодня устроит зачет по второй своей известной книге "Птица против танка", где говорится о применении боевых дятлов. Первую книгу, в которой мины ждали своего часа, мы уже подробно изучили.
      Он радостно метнулся к моей первой парте с букетом узеньких бумажек. Одна из них легла ко мне.
      Я перевернул ее и прочитал загадочную надпись: Рецептура-60. Повернулся назад - Сержант Пеппер сидел с перевернутым лицом. Я взял его бумажку: Смесь-42. Да, мне еще повезло.
      Тем временем бодрый старичок прошагал весь класс. Вернувшись за стол и обращаясь ко мне, сказал:
      - Ну что же, начнем.
      Я вышел вперед. Класс с интересом следил за мной. Начал:
      - Э-э... Рецептура-60! Очень важный продукт химического синтеза. Играет большую роль как в специальных приложениях, так и ... в народном хозяйстве.
      Я скосил глаза. Иван Григорьевич вполне добродушно кивал головой. Повернулся и вдруг спросил:
      - А промежуточным продуктом какого технологического процесса является синильная кислота?
      Ура! Я узнал, про что я рассказываю.
      - Э-э... Вот! В производстве оргстекла...
      - Блестяще! Запомните все! В случае войны мы просто зальем неприятеля этой дрянью... Вы свободны!
      Да-да, дрянью зальем и уставными шапками закидаем! Я с торжеством прошагал к двери, обернулся и показал коллегам язык. Пусть мучаются!
      Отлично! У меня еще масса времени. Пообедать, переодеться и - в Университет на спецкурсы.
      На выходе с Факультета дорогу мне преградили два здоровенных дубофака.
      - Эй, Кот, ты это... тут бюро школьное. Там ваших обсуждают. Не зайдешь? Да и к тебе дело есть.
      Я направился за ними. Дело у них!
      На скамье подсудимых действительно сидели двое наших парней. Второй курс, печальные лица.
      Я оглядел это комсомольское аутодафе. Очень колоритно. В центре сидел абсолютно лысый невысокий кругленький прапорщик с медалью Героя. Я подумал, что если бы колобок ушел-таки от лисы, дожил лет до 25 и поступил бы потом служить в спецназ, то он, наверное, так бы и выглядел. Но, кроме шуток, Колобок парень совсем неплохой. На трибуне - капитан-пограничник, что-то унылым голосом зачитывает про подвиги подсудимых. О, еще миниатюрная кореяночка ростиком, наверное, мне по пояс. Народ подвинулся - уважают! Конечно, моя морда торчит у всех на виду уже второй год. Стипендиат имени Ягоды, блин!
      Что же говорят?
      - ... у третьего пострадавшего диагностирован скрытый перелом бедра, у четвертого - сотрясение мозга, пятый доставлен с ушибами средней степени тяжести, шестой...
      Я осторожно оглядел собрание. Брови Колобка поднимались все выше и выше.
      - Вот рейнджеры, хвостом их по голове, - довольно громко пробормотал он.
      - ...одиннадцатый пострадавший - перелом руки. Вопросы есть?
      Колобок поднялся и спросил строгим голосом:
      - Это все? Убитых не было? Пострадавшие в милицию не жаловались?
      - Нет, - зачем-то посмотрев в бумажку, сказал пограничник.
      - Понятно. Можно вопрос к ... э-э ... воспитуемым?
      - Да.
      - Голуби, что вы делали на остановке?
      Ребята наперебой заговорили:
      - Да мы... это... снег нас послали чистить...
      - А они ... ну ваще... пристали... маргиналы какие-то, честное слово.
      Пограничник насупился, постучал карандашом:
      - Ну, вы не очень-то... поосторожнее в выражениях. Здесь девушки.
      - Чем чистили? - ласково спросил Колобок.
      - Да это... штуки такие железные, ну типа лома...
      - Понятно, - протянул он и, не удержавшись, расхохотался во весь голос. - Я предлагаю - товарищеское порицание.
      Пограничник с облечением вздохнул и быстро сказал:
      - Кто "за", прошу голосовать.
      Мы дружно подняли руки. Ребят отпустили.
      - Теперь второй вопрос. Ну-ка, Кот, иди сюда...
      Так, я тоже, оказывается, что-то натворил.
      - За успехи в области специальных наук (инженерная э...э география) и ... - ведущий запнулся, но по инерции отрапортовал, - проявленные при этом ... ну вы поняли... известный всем нам Котяра награждается грамотой.
      Я раскланялся во все стороны и пошел.
      - Эй, а что сказать надо?
      - Спасибо!
      Народ дружно расхохотался.
      - Да не "спасибо", а "Служу Советскому Союзу"!
      Ценная поправка.
      Теперь отпустили и меня. Появляться в Университете в форме мне очень не хочется, но переодеться я уже не успею. Быстро бегу в общежитие, забегаю к Василичу.
      Этот страдалец сидит и, как всегда, что-то паяет.
      - Эй, Василич, хватит паять, поехали в Универ, к девкам!
      - Не трогай меня, я рыцарь Джед-Ай.
      Вот так! Ну ладно. Я хватаю свою замечательную вишневую кожаную куртку, напяливаю ее прямо поверх формы и убегаю мимо дежурного по этажу. На провокационный возглас: "Отто Скорцени" не будем обращать вниманию, меня этим не обидишь. Скорцени, подумаешь! Нормальный профи...
      Я уже почти год хожу на этот спецкурс - "Программирование для процессоров Intel". Что-то подсказывает, что все это мне потом сильно пригодится. Обычно я приходил заранее и незаметно усаживался в конце аудитории. Пока удалось не обращать на себя внимания.
      Сегодня все иначе. Уже в гардеробе моя усыпанная яркими желтыми пятнами форма привлекла внимание. Бросаю куртку гардеробщице, собираюсь бежать... Не тут-то было.
      - Простите, молодой человек, это у вас нашивки за ранения? - и ласково так за рукав, где нашиты полосочки курсов.
      Маленькая приятная девчушка, жиденький хвостик, немножко похожа на мышку и ... полное отсутствие каких-либо форм. А еще мне совсем некогда...
      Делаю скорбное лицо в стиле "Я старый солдат и не знаю слов любви":
      - Да, милая девушка, я четырежды был ранен... вот такой здоровенной пулей (показываю руками - правда, вряд ли она поймет - нашивка курса гораздо шире нашивки за ранение, да и находится не там) ... прямо в голову. Мадмуазель, мне пора.
      Все-таки жалко. Оборачиваюсь - жалобный взгляд...
      - Миледи, я к вашим услугам, но сейчас я бегу. Я в 315, на спецкурсе...
      Делаю неопределенный жест и убегаю. Тихонечко вхожу в аудиторию аншлаг! Что это сегодня? Открываю тетрадь и начинаю слушать...
      Посещая спецкурсы ВМК4, я долго боролся с ощущением какого-то цирка: "Но и к цирку, и к науке ближе мы, а не мехмат". Видимо, обучаясь в сугубо мужском вузе, я просто не привык, что женщины тоже могут получать высшее образование. Но все-таки здесь их чересчур много - начинаешь опасаться за судьбу отечественной информатики.
      Преподаватель с замечательной адмирал-макаровской бородкой продолжает увлекательно рассказывать о режимах адресации, выписывает на доске команды, я внимательно и с интересом слушаю, но при этом ощущаю нарастание в аудитории совершенно непонятного мне напряжения.
      Поднимаю взгляд от тетради - кошмар, головы всей аудитории повернуты в мою сторону. Под пронзительными взглядами нескольких десятков пар глаз я чувствую себя совершенно неуютно. Непонятно зачем пригибаюсь к парте (еще бы спрятался под парту, бестолковый!), вызывая этим дружное хихиканье. Делаю вид, что мне все равно - еще хуже... Елки-палки, да здесь традиционно практически одни девицы! Видимо, мои ярко-желтые погоны возбуждающе действуют на их воображение или что там у них в головах...
      Наконец, преподаватель замечает, что говорит в пустоту. Пауза и изучение ситуации. Наконец, его взгляд натыкается на меня.
      - Что вы там девушкам показываете?
      Юные лошадки весело ржут, я несколько смущаюсь:
      - Да в общем-то ничего нового...
      Новая волна веселья.
      Решение принято:
      - Пересядьте, пожалуйста, вот сюда... да-да, за стол перед доской. Здесь вас всем будет хорошо видно.
      И продолжает рассказывать. Я перебираюсь на новое место. Вот беда. Стараюсь слушать и записывать, но теперь это очень трудно.
      Наконец, преподаватель заканчивает и говорит:
      - Теперь приступим к контролю знаний, полученных в ходе нашего спецкурса. Начнем, пожалуй, с вас.
      Теперь вполне понятен аншлаг.
      И внимательно смотрит на меня. Ну как объяснить человеку, что его зачет мне не сильно нужен?
      - Итак, что такое 41 шестнадцатеричное.
      - Это однобайтовая команда inc cx, то есть увеличение одного из регистров процессора на единицу! - торжественно отвечаю я.
      Восхищенный гул голосов с некоторой долей зависти.
      - Хорошо, поскольку наизусть сказали, отпускаю. Вашу зачетку...
      - У меня с собой нет.
      - Ну что же, разыщете меня потом на кафедре и я вам поставлю. Вы свободны.
      Очень хорошо! По глазам вижу, что задержись на минутку - и на части разорвут. На сувениры.
      Чинно выхожу в коридор. Девушка-мышка тут как тут. Вот это терпение спецкурс шел почти целую пару. Сидит на батарее, читает конспект, ручку тихонько грызет, глазки кругленькие, острые коленки. Сажусь рядом, батарея жалобно скрипит - хорошо, что холодная...
      - Знаешь, ты похожа на мышку, - неожиданно для себя говорю я.
      Она поднимает глаза, улыбается:
      - Даже на маленькую крыску, правда? Меня так и зовут - Крыся, Кристина.
      - А я хоть и Кот, но тебя не съем.
      Смеется.
      - Послушай, - и я читаю ей "Жирафа".
      Завороженно смотрит:
      - Здорово! Кто это?
      - Гумилев, Николай.
      - Прочитай еще раз, а?
      Я читаю еще раз. Сидит, смотрит задумчиво. Потом говорит:
      - Его, наверное, убили...
      - Да, его расстреляли. Такие, как я. Заговор Таганцева, слышала?
      - Нет. А почему такие, как ты?