…Пруд открылся как-то сразу, неожиданно: Олег раздвинул очередные ветки орешника и увидел вдали зеленоватое мерцание, – потянуло болотом и какой-то чудной свежестью – острой, тягучей, сладковатой.
      – Вот это место, – прошептал Юрка, тараща глаза, – смотри, как красиво…
      Он указал рукой на зацветшую гладь пруда, сплошь укрытую большими ярко-зелёными листьями, между которыми кое-где выступали земляные кочки.
      – Это просто болото, – уверенно заявил Олег. – Листья, конечно, имеются. Но где же цветки?
      – Откуда я знаю? – Юрка раздражённо передёрнул плечами, – говорили, что только тут растут.
      – Может, не тот пруд? – предположил Олег. Надо сказать, он не очень-то одобрял экспедицию в эту часть леса, тем более, ребята из художественной группы затевали вечеринку – девчонки с первых курсов обещали заглянуть.
      – Ну, давай палкой потыкаем, – неуверенно протянул Юрка, – может, они под водой цветут?
      – Ну да, – ухмыльнулся Олег, протягивая палку – кривоватую, уж какая нашлась по дороге, – в такой тине лишь жабы цвести могут.
      Юрка, тем не менее, запрыгнул на самую близкую кочку и, балансируя, погрузил палку в воду почти наполовину.
      – Дно есть, – сообщил он, – довольно-таки твёрдое…
      – Поплавать решили? – раздался позади насмешливый голос. – Не советую.
      Ребята тот час же обернулись, как один, и увидали девчонку.
      Лет пятнадцати-шестнадцати, в простых потрёпанных джинсах и широкой блузке с глубоким вырезом; по краю выреза тянулось затейливо вышитое переплетение красных и чёрных крестов, – и почему-то рисунок произвёл сильное впечатление на Олега.
      – Ты кто? – первым опомнился он, не сводя глаз с крестов на её груди.
      – Марьяна, – сразу же ответила девчонка и вдруг подмигнула, – для своих можно Марьяшка.
      – Ну и что здесь забыла, Марьяшка? – зло кинул Юрка. – Вали дальше, куда шагала.
      Олег понимал его – такую длинную дорогу проделали, а кувшинок никаких нет. Зря шли, выходит, но девчонка-то при чём? Тем более, симпатичная: тёмные волосы ниже спины опускаются, да и глаза такие… хитрые, властные, с огоньком.
      А глаза-то эти как раз и сузились от обиды, улыбка погасла, девчонка нахмурилась.
      – Не обращай на Юрку внимания, он злится, что кувшинки для своей Олеськи не достал, – пояснил Олег. – Понимаешь, завтра же Ивана Купала…
      – Сегодня! – с жаром воскликнула девчонка, – сегодня, сегодня, Купала! – и судорожно вздохнула.
      – Ну, сегодня, – удивился Олег, слегка раздражённый, что его так резко перебили, – и вот, представляешь, какой девчонке сюрприз, если бы Юрка кувшинку ей преподнёс! В такой праздник – и такой чудесный цветок… Почти волшебный. Это ж вроде как папоротник найти, в такую ночь.
      – Ха-ха-ха, – рассмеялась девчонка, – как папоротник, ха-ха, рассмешил!
      Ребята переглянулись. Юрка поднёс палец к виску, – мол, чего-то с девчонкой не то, явно.
      – Что смешного, Марьяша? – стараясь говорить спокойно, спросил Олег. Девчонка уловила настроение, перестала хохотать.
      – Да, смешного мало, – проговорила как-то тоскливо, и подняла глаза – туда, где в просветах между деревьев виднелся кусочек темнеющего неба.
      – Так может, сразу бы – папоротник поискали? – продолжила она через некоторое время, – всё равно ищете, не знаючи, – и опять заулыбалась во весь рот.
      – Иди-ка, ты, Марьяша, – разозлено прошипел Юрка, но девчонка вдруг схватила его за руку.
      – Кувшинки распускаются ночью, вот дурачок, – сказала игриво и, хитро улыбнувшись, добавила: – когда высокая луна освещает весь пруд.
      – Это невозможно, – Олег подошёл почти к самой кромке водяной жижи, и его ноги в кроссовках погрузли в болотистой земле почти по щиколотки, – ух, вляпался…
      – Осторожно, – вкрадчиво и как-то зло проговорила Марьяша, – можно и завязнуть, не асфальт.
      Олег вздрогнул: эти новые интонации в голосе девчонки неприятно удивили его.
      – Скажи, если твои чудо-цветы распустятся, – обратился он к Юрке, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, – как ты собираешься доставать их?
      Юрка передёрнул плечами и вдруг с надеждой поглядел на Марьяшу.
      – Надо шест из орешника вырубить, – снисходительно произнесла девчонка, и, как ни в чём не бывало, вытащила из-за пазухи небольшой охотничий нож, повернулась спиной и углубилась в кустарник, лишь захрустели ветки под ногами.
      Вскоре Марьяша вернулась, таща за собой небольшое деревцо. Девчонка, отвергнув помощь, уселась на старую корягу, не очень трухлявую, и принялась сама очищать будущий шест от веток. Ребята, переглянувшись, просто уселись рядом. Юрка вытащил из рюкзака бутерброды, термос с чаем. Марьяша от еды и чая отказалась, просто продолжала заниматься своим делом.