– Уходи!! Уходи обратно!!! – заклинал Рао и размахивал Бубном.

Наконец мертвец остановился, протянул вперед руки, показывая пустые ладони, и вновь заговорил. Рао вслушивался изо всех сил в надежде понять, что же он должен сделать, чтобы мертвый наконец ушел. Но нет, совсем не то: пришелец хочет на берег!

Кто-то подергал Рао за одежду сзади – один из подростков:

– Я! Я прогоню его! Я не боюсь!

Мальчишка, конечно, боится, но пусть попробует.

Парень шагнул вперед к самой воде, поднял для броски руку с палкой, изображающей гарпун, и грозно закричал неокрепшим, срывающимся от волнения голосом:

– Уходи!! Уходи обратно!!!

Нет, пришелец не испугался: конечно, разве можно убить мертвого? Он опять что-то сказал: кажется, он недоволен и немного – совсем чуть-чуть – угрожает…

Радостно завизжали дети, и Рао оглянулся. Они верещали и показывали пальцами в сторону поселка. Рао тоже досмотрел и увидел, что с уступа Черной Скалы над Местом, Где Живут Люди, поднимается дым, и ветер сносит его в глубь берега. Это Большой Дым – кто-то отдал Огню сразу весь запас сухих водорослей. Разом исчезла тяжесть, так долго давившая на грудь, и Рао облегченно вздохнул: идет, возвращается Байдара!

Он сразу остался один – молодежь наперегонки неслась к поселку. Какой-то малыш споткнулся, шлепнулся в лужу, но тут же вскочил и, весь перемазанный илом, с ревом побежал дальше, стараясь ни за что не отстать.

А мертвец? Он почти вышел из воды, он не смотрит больше на Рао, он стремится туда, где за линией Прибоя дымит, затухая, Долгий Костер.

«Ладно, я все равно не могу ничего поделать, ведь он не слушается меня… Может быть, он уйдет сам вместе с Водой Прилива? Что я могу?..» – Рао вздохнул, сунул Бубен под мышку и побрел к поселку вслед за всеми.

Он шел и думал о том, что Байдара возвращается и Большой Дым означает, что она идет не одна. Баа будет исполнять Танец Охоты, а потом, когда уйдет Вода Прилива, все Люди от мала до велика будут резать и носить в Ямы Для Еды жир и мясо; Прилив вернется и заберет только то, что оставят ему в подарок. А потом будет Праздник…

Женька ухватился за сучок и, навалившись всем телом, повернул бревно необгоревшей стороной к углям. Через минуту костер ожил, появилось пламя. Он подставлял теплу то один бок, то другой и тихо млел, размышляя о том, что больше никогда, ни за что не полезет в море, не полезет… по своей воле!

Шел отлив, и туша кита уже прочно сидела на мели. Вынесенная дружными усилиями далеко на берег, сохла большая кожаная лодка. Когда она подошла к берегу, люди кинулись в воду, подняли ее на руки вместе с гребцами и отнесли за границу самого большого наката. Байдара принесла Большую Добычу, почти все Мужчины были на месте, и они смогли оказать честь, достойную ее Великой Удачи. Лодку аккуратно поставили килем в гнезда из плавника и камней, дети радостно прыгали вокруг, а взрослые любовно оглаживали борта, вытирали их рукавами своих облезлых меховых рубах – они любили Байдару, они хотели, чтобы ей было хорошо.

А потом все столпились на берегу. Их было много – больших и маленьких, молодых и старых. Там у воды гремел бубен, и что-то происходило, но что?

Женька мотался туда-сюда за спинами людей и чувствовал себя… гм… ну, полным идиотом. Сначала его, полуживого, не хотели выпускать на берег, а теперь никому нет до него дела! Наряд у него, кажется, вполне подходящий: тоже из шкур мехом наружу и не первой свежести, кстати. Правда, это шкуры других зверей, и на ногах у мужчин здесь какие-то хитрые сапоги-бахилы выше колен, подвязанные к поясу, а у него – сухопутные сапожки. Как защищаться, если нападут, он знает, да и сам нападать, пожалуй, умеет, но вот что делать, если на тебя не обращают внимания?

Он вздохнул, почесал затылок, поправил ножи под рубахой и решительно полез в толпу: «Вы что тут, в конце концов?!»

Настоящим Людям – морским зверобоям – нечего было противопоставить человеку, имеющему опыт поездок в общественном транспорте большого города. Женька шел сквозь них, как горячий нож сквозь масло. В задних рядах стояли люди взрослые и солидные, а впереди – молодежь, главным образом девицы. Они тихо курлыкали между собой. Конкретных слов Женька, конечно, не понимал, но общий смысл улавливал, кажется, четко: «Какой красавец! Как он хорош! Я так хочу его! И я тоже… Он такой сильный, такой красивый!… ОЙ, не могу, он такой!..»

Чумазые, от роду не умывавшиеся девушки привставали на цыпочки, пытались заглянуть вперед. Женька был на голову выше любой из них, но тоже пока ничего не видел. Он пробирался сквозь толпу женщин, вдыхал смесь их феромонов с… гм… родным первобытным ароматом и изнывал от любопытства. Наконец он оказался в первых рядах и присел на корточки, чтобы не мешать смотреть тем, кто сзади.

На плотно укатанном волнами песке у самой кромки воды под неритмичное бряканье бубна танцевал толстый голый человечек. Он перебирал кривыми ногами, поднимал и опускал короткие руки, пытался изгибать свое слишком длинное тело без намека на талию. Его темные жидкие волосы были заплетены в две короткие косички, болтающиеся возле ушей, бурое безбородое лицо с узкими прорезями глаз напоминало печеное яблоко, а бледная кожа на теле покрыта грязными потеками высохшего пота.

Женька чуть не рассмеялся в голос, увидев этого красавца, но удержался, устроился поудобнее и стал смотреть. Слабо вскипал близкий накат, брякал бубен, топтался на песке человечек, томно вздыхали женщины…

Он сидел, смотрел, слушал бубен и в какой-то момент вдруг понял, понял отчетливо и ясно – до мурашек по коже – как могуч и прекрасен этот человек! А потом увидел (да-да, именно увидел!), как набегает Волна, Тихо Плещущая В Борт, как среди Маленьких Одиноких Льдин под Ветром, Дующим На Черную Скалу, идет Байдара…

Когда свистнул стабилизатор первого гарпуна, когда зашуршал, убегая, линь, Женька чуть не свалился под ноги женщин и затряс головой: «Что за наваждение?!» А рядом все так же брякал бубен, топтался на песке голый человечек, на его короткой грязной шее моталось нехитрое ожерелье из чьих-то зубов с маленьким, темным, полосатым камешком посередине. И мчалась вперед Байдара, и был собран второй гарпун: сейчас Дающий появится из воды вон там – она должна успеть!

– Вам ведь не нужно доказывать существование иных реальностей или параллельных миров, правда? – Гость закинул ногу на ногу и переплел пальцы на колене. – Для большинства людей это фантастика, о которой смешно говорить всерьез. Думаю, для вас не будет новостью и сообщение о том, что в доступном пространстве есть несколько точек, где разные миры или реальности сближены, пересекаются, открываются друг в друга, что ли… Собственно, в художественной литературе таких феноменов описано множество, и ни одного – в научной! Интересно, что вокруг одних «точек сближения» жизнь бьет ключом на протяжении чуть ли не всей истории человечества, а другие пребывают в тиши и забвении. События, происходящие близ такой границы миров, в большинстве своем остаются незамеченными, или, в редких случаях, им придается мистическое, религиозное значение. Нужно это пояснять, или вы понимаете, о чем речь?

– Пожалуй, понимаем, – Николай извлек из пачки сигарету, закурил и выпустил дым в потолок. – Только, может быть, поясните сначала, что вам известно о нас? За кого нас, так сказать, держат? Тогда мы будем знать, как реагировать: кровожадно рычать или светски улыбаться?

Гость несколько смутился:

– Да, да, вы правы, но… Впрочем, если хотите… Вы ведь имеете в виду не анкетные данные?

– Анкетные тоже! – усмехнулся Варов, и стало заметно, что гость старается не смотреть на него, а обращается главным образом к Николаю.

– Ваша… гм… группа попала в поле зрения заинтересованных лиц в связи с камнями – черными агатами, о которых чуть позже. О вас же мне сообщили…

– Давайте-давайте! Не стесняйтесь!

– Ну, хорошо! – гость откашлялся и начал цитировать по памяти: – «Турин Николай Васильевич: 43 года, русский, место рождения – Москва, образование высшее геологическое, бывший сотрудник РАН, имеет научные труды. С 199… года проживает в Санкт-Петербурге, формально безработный, источник доходов – случайные заработки (строитель-отделочник высокой квалификации). За последние годы дважды выезжал за границу в качестве рабочего-нелегала; женат, имеет двоих детей, в настоящее время семья проживает в США (у супруги „зеленая карта“). Курит, употребляет алкоголь (умеренно), правонарушений не зафиксировано».

– Обо мне – все? – поинтересовался Николай. – Ну, что ж: авантюрист немножко, но личность вполне заурядная.

– Там было еще примечание – такое, знаете ли со звездочкой: «паспортные данные соответствуют»,

– Надо же, как интересно! Вы хотите сказать, что у кого-то из нас они не соответствуют, да?

– Вы правы, Николай Васильевич! Увы…

– Александр Иванович! Вы это бросьте – доку. менты у всех настоящие!

– О, конечно! Конечно, настоящие! Вы, наверное, сами помогали их оформлять? Намучились?

– Не без этого, но все законно!

– Поверьте, Николай Васильевич, к органам внутренних дел я не имею ни малейшего отношения! Вы же сами подняли эту тему…

– Допустим, верю. И что дальше? О тех, кто «не соответствует »?

Гость вздохнул, извлек из кармана платочек, протер повлажневший лоб и продолжил цитирование:

– «Варов Владимир Николаевич (настоящее имя не установлено): физиологический возраст – около 40 лет, год и место рождения, национальная принадлежность не установлены…» В общем, все остальное тоже не установлено.

– Так уж и все? – Варов омерзительно скрипнул пенопластом, на котором сидел, и гость наконец посмотрел в его сторону, но тут же отвел глаза.

– Не все, конечно. Известно, что вы закончили здесь курсы белых магов, оформили документы для занятий «индивидуальной трудовой деятельностью».

– И, между прочим, даже налоги честно плачу! Но вы продолжайте, Александр Иванович.

– Кхе… Гм… Значит, так: «…установлено, что Варов В. Н. действительно способен осуществлять:

а) безмедикаментозное исцеление физических травм, резкое ускорение послеоперационной реабилитации, снятие гипертонических кризов, купирование ревматических болей, приступов радикулита и т. д.; охотно помогает больным и знакомым медикам, от официальных контактов с представителями лечебных и научных учреждений уклоняется;

б) внушение – дистанционное психическое воздействие гипнотического (?) типа; официально практикует снятие стрессов, избавление от бессонницы, улаживание внутрисемейных конфликтов…»

– Что же вы замолчали, Александр Иванович? У вас такая прекрасная память! – Варов смотрел на гостя и как-то обреченно улыбался. – Вы уж договаривайте, пожалуйста. Или мне самому продолжить? Да не бойтесь вы: не стану я на вас… воздействовать. Пока.

Гость поежился, как будто ему вдруг стало холодно:

– Да ничего такого, Владимир Николаевич! Просто… гм… В общем, эксперты полагают, что это ваше "дистанционное воздействие» может быть… скажем так: очень сильным.

– Вплоть до летального?

– Гм… Насколько я понимаю, поводов для таких предположений не имеется.

– Замечательно! – Варов рассмеялся и похлопал в ладоши. – Просто блеск! Вы ничего не забыли? Точно – ничего? Тогда, может быть, перейдем к третьему и последнему члену нашей, как вы выразились, группы?

– Извольте! – гость коротко глянул на Женю. – Васильев Евгений Иванович: физиологический возраст – 17-19 лет. Все остальное – сами понимаете…

– Понимаем-понимаем! – Николай сунул окурок в переполненную пепельницу. – А почему вы его так испугались? Он что, по вашим данным, страшнее АО-Родьки?

– Нет, пожалуй. Это что-то рефлекторное. Я, знаете ли, больше привык иметь дело с людьми… м-м-м… другого плана. А тут – драки, приводы в милицию…

– Это все из-за Коли, – поделился застарелой обидой Женька. – Он ментам сопротивляться не разрешает.

– Молчи уж! – рыкнул на него Турин. – Если бы не Вар, давно сидел бы на зоне за… регулярное превышение пределов самообороны.

– Так что, – вновь обратился Николай к гостю, – мальчик у нас тоже «паранормал»?

– Я, Николай Васильевич, не люблю этот термин. А в данном случае он, пожалуй, и неуместен. Просто Евгений Иванович увлекается спортом и уже добился немалых успехов.

– Он у нас талант!

– Конечно… гм… талант. Нужно быть очень способным юношей, чтобы после нескольких месяцев занятий выполнять нормативы мастера спорта или перворазрядника по пулевой стрельбе и боксу, каратэ-до и биатлону, по дзюдо и стрельбе из лука, а еще фехтование, вольная борьба, бег на короткие и длинные дистанции… Я ничего не забыл?

– Ну, если только по мелочам. А что в этом такого? Мальчик постоянно проходит всякие медкомиссии, обследования, и никто его ни роботом, ни инопланетянином не считает – все показатели в пределах человеческой нормы.

– Видите ли, я имею некоторое отношение к медицине и могу вас заверить, что это действительно так: КАЖДЫЙ из показателей в пределах нормы, точнее близок к тому, что называют «верхним пределом нормы». А вот все вместе – извините, но так не бывает!

– Что-то это как-то…

– Все очень просто: рожденный ползать летать не может. Понимаете, из хороших боксеров не получаются прекрасные стрелки-снайперы, бегуну-марафонцу жизни не хватит переквалифицироваться в спринтера, и так далее. Это связано с работой мышц, особенностями психики, балансом адреналина… А сейчас, тем более, в моде всякие тесты…

– Женька! – возмутился Турин. – Сколько раз Я тебе говорил, чтобы ты избегал этой дряни?!

Парень пожал плечами:

– Я же не добровольно, Коля! Иначе к соревнованиям не допускают.

– Вы, конечно, понимаете, что большой спорт давно стал крутым бизнесом. Неужели вас не удивляет, что никто из воротил этого бизнеса до сих пор не заинтересовался всерьез таким перспективным юношей? Ведь не заинтересовался, правда?

– Пожалуй… И вы знаете, почему?

– Конечно! Несмотря на феноменальные физический данные, по психическому складу, жизненной мотивации, уровню интеллекта наш Евгений Иванович… не спортсмен. В этом смысле он безнадежен!

– Вот даже как! И кто же он, так сказать, по жизни? Ему поставили диагноз? Потенциальный ученый, бомж, дворовый хулиган, киллер, телохранитель, идеальный солдат?

– Почти угадали, Николай Васильевич. Только ни в коем случае не солдат! Это – совсем другое.

– Та-ак! – Николай азартно потер руки. – Становился все интересней! Значит, ваши работодатели «дешифрировали» меня как личность вполне заурядную, Варова – как настоящего и опасного колдуна, а Женька у нас кто?

– Могу объяснить подробно, но если одним словом, то Евгений Иванович… ВОИН.

– Ну, разумеется, – разочарованно вздохнул Николай. – То-то девки к нему так и липнут: чуют своим женским нутром. Не отметить ли нам это дело чашечкой кофе, а? Вы как, Александр Иванович?

– Мне без сахара, если можно.

Гость отставил опустевшую чашку:

– Будем продолжать? Или перейдем сразу к выводам?

– Давайте выводы! – улыбнулся Варов.

– Извольте: наиболее вероятным представляется, что господа Варов В.Н. и Васильев Е.И. – пришельцы. Да, да, пришельцы или гости из другой Реальности!

– Это МОИ гости! – стукнул себя в грудь Николай. – Кому какое дело?!

– Да ради бога, Николай Васильевич! Никто вам претензий не предъявляет. Наоборот: вас просят проникнуться важностью задачи! Согласитесь вы участвовать или нет, проблему все равно будут решать. И платить за это своими жизнями.

– А вы, значит, хотите заплатить нашими?

– Видите ли, в чем дело: тут, похоже, не обойтись без посещения других реальностей. Проникать в них и возвращаться без… гм… ущерба для себя могут очень немногие. Почти никто. Проверить это можно только на опыте. Для большинства людей это фактически самоубийство. А вы МОЖЕТЕ. Вы не будете этого отрицать?

– Нет, не будем, – вздохнул Николай.

– Можно мне задать один вопрос?

– Валяйте!

– В скольких… мм… реальностях вы уже побывали, помимо нашей, конечно? И вы, Владимир Николаевич?

– Ну, сейчас посчитаем…

– Не стоит. Вы уже ответили.

Варов опять заскрипел своим пенопластовым сиденьем:

– Что ж, наверное, пора представиться: Вар-ка – колдун-недоучка из племени Речных Людей – к вашим услугам! А это – не Женька, это – Зик-ка! Он тоже из Речного племени, только из дальней деревни.

Николай всполошился:

– Ты чего, Вар? Зачем?!

– А что такого? Думаешь, в милицию загребут? Александр Иванович, а в чем, собственно, суть проблемы?

Гость кивнул и извлек из кармана бумажный конверт, вытряхнул на ладонь запаянный полиэтиленовый пакетик и протянул его Николаю:

– Взгляните!

Тот покрутил пакетик перед глазами: в нем лежал плоский черный камешек размером с ноготь большого пальца руки. Передал пакет Варову.

– Похож на наши агаты – такие же тонкие яркие полоски.

Гость забрал пакетик, аккуратно положил его в конверт и спрятал в карман:

– Извините, меня очень просили его вернуть. Так вот: самое удивительное, что это действительно ВАШ агат! Результаты экспертизы показали, что он по всем параметрам соответствует камням из месторождения на реке Намрань. Только он не оттуда, точнее – не совсем оттуда. Данный конкретный экземпляр приобретен за… Впрочем, не важно. О нем известно, что он путешествовал по странам Европы около восьмисот лет – черные и белые маги, колдуны, алхимики, потом коллекционеры, собиратели древних реликвий. В глубине веков его след теряется. Известны еще четыре сходных экземпляра с похожей судьбой. На современном этапе исследований наиболее вероятной считается гипотеза о том, что первоначально они были обнаружены среди остатков поселений человека каменного века. В древности такие остатки иногда случайно вскрывали при рытье каналов или строительных работах.

– Это – наиболее вероятная гипотеза. А какая считается менее вероятной?

– Их несколько. Например, некоторые полагают, что камень не попадал в захоронения, а был… гм… на руках, в ходу всегда, то есть с момента изготовления.

Николай вспомнил, что он все-таки геолог, хоть а бывший:

– Ну, хорошо: я понимаю, что это лишь кусочек кварца с примесями, из которого много не вытянешь, особенно если объект нельзя разрушать. Но ведь он был когда-то пришлифован, там по краям следы то ли дырок, то ли ушек. С этого, наверное, тоже можно снять какую-то информацию?

– Смилуйтесь, Николай Васильевич! Я не специалист в этих вопросах! Мне рассказывали, но – увы… Это не моя область. Конечно, все изучалось с максимально возможной тщательностью. Но результаты, как я понял, противоречивы и даже парадоксальны.

– Александр Иванович, будьте добры, напрягитесь и припомните нам какой-нибудь парадокс! Интересно же!

– Ну… я боюсь ошибиться…

– Мы простим вас, простим!

– Хорошо. Кажется, это звучало примерно так; длительность… э-э-э… продолжительность износа с момента изготовления… э-э… несколько превышает возраст… нет, продолжительность существования человека разумного как биологического вида. Да, примерно так!

– Однако!

– Вот-вот. Всего в мире… или скажем так: в нашей реальности известно пять таких камней и еще один из Австралии, подлинность которого оспаривается. Практически с каждым из них связан свой миф, легенда.

– И эти легенды, конечно, были тщательно собраны и проанализированы?

– Безусловно! Если отбросить местный… м-м… колорит, особенности культуры, религии, то суть одна и та же: при правильном обращении или каком-то магическом воздействии камень приобретает свойства… начинает воздействовать… на человека-носителя и его окружение.

– Дает власть над миром? Бессмертие?

– Ну, не то чтобы бессмертие, а некую способность… гм… не умирать очень долго. Но, конечно, требует за это немалую плату, как это обычно бывает в мифах.

– Да? А зачем камню плата?

– Это не совсем плата. Человек как бы начинает чувствовать чужую боль сильнее своей собственной.

– М-да-а, – вздохнул Варов. – Кажется, я знаю продолжение: мы приволокли с горы мешок похожих камней и начали раздавать их друзьям-приятелям. Они попались на глаза соответствующим специалистам, и те наконец выяснили природный источник материала для древних амулетов. Правильно?

– Не совсем. Через эти камни мои работодатели вышли, так сказать, на вас, а источник был установлен лот тридцать назад. Тогда же стали известны и странные… м-м… свойства этого места. И разумеется, дело взяли в свои руки советские спецслужбы.

– Ага! Значит, горные работы на месторождении, эта разведка по категории «С» – только прикрытие? С виду все как обычно: на вершине расчищена площадка, кругом шурфы, канавы, бочки из-под солярки валяются. Даже жилой вагончик остался – его, наверное, туда на МИ-6 затащили. И отчет в геологических фондах хранится – совершенно обычный, даже не очень секретный. Я его смотрел: данный объект признан не представляющим промышленного интереса, А что там гэбэшники накопали?

– К их документам доступа нет. И, как мне сказали, уже не будет. По косвенным данным, операция привела к многочисленным жертвам и закончилась полным провалом. Разразился скандал, полетели погоны и головы. И все было свернуто: ни людей, ни документов – тишь да гладь.

Николай в задумчивости прикурил новую сигарету и стряхнул пепел прямо в тазик с орехами:

– Значит, была какая-то операция? Надо полагать, когда-то оттуда – с горы – толпа агентов ринулась в параллельные миры, и никто не вернулся. А вот мы… Это смешное место – сопка на левом берегу Намрани с отметкой 1242 м и с месторождением агатов на вершине. Я полез туда, чтобы набрать красивых камешков для жены. Только оказалось, что туман близ вершины не туман вовсе, а какой-то межпространственный морок. Если сквозь него спускаться или подниматься по склону, то можно оказаться черт знает где!

– Ну, судя по всему, вы ни разу не угодили в мир с аммиачной атмосферой или без таковой вообще. Можно, конечно, считать это случайностью или везением, но к иным реальностям данные термины неприменимы.

– Это почему же?

– Просто потому, что вы, вероятно, способны попадать только в «параллельные» миры – те, которые с вами совместимы, в которых у вас есть шанс выжить. Между прочим, для многих людей этой зоны перехода вообще не существует. Они даже не видят того, что вы воспринимаете как «туман». Тем не менее, если бы эта сопка не находилась так далеко от жилья, она обязательно считалась бы в народе «проклятым местом». Полагаю, именно там вы и встретили ваших друзей?

– Конечно! Присмотрел себе место для чаевки, подхожу, а оно уже занято: сидят голубчики и ногу оленью наворачивают. Но давайте вернемся к нашему камушку. Чего от нас хотят ваши работодатели? Добыть и притащить действующий амулет? Узнать, как «активировать» те, что имеются здесь? А может быть, он в нашей реальности в принципе не может работать?

– Может. По косвенным данным, эти артефакты в нашем мире были «активными» в интервалах времени тридцать-сорок тысяч лет назад, десять-двенадцать тысяч лет назад и, наконец, совсем недавно – примерно на протяжении последнего тысячелетия до новой эры. Но в прошлое собственного мира вернуться нельзя – это вы, конечно, понимаете.

Варов поднялся и начал ходить по комнате, заложив руки за спину:

– Хорошо, Александр Иванович. Сформулируйте, пожалуйста, нашу задачу. Добыть?

– Да, только не сам амулет, а информацию о нем: действие на носителя и окружающих, влияние на социум, а может быть, даже на исторический процесс, если таковое имеется. Вступать в непосредственный контакт с данным артефактом, когда он «активен»… м-м-м… не рекомендуется.

– А собственно, почему вы решили, что мы не разминемся с этими камушками в пространстве и времени иных миров? Это получается даже не иголка в стоге сена, а молекула…

– Владимир Николаевич, так решил не я. Но вы не разминетесь.

– Почему?

– Не знаю. Честное слово: не знаю! Вы же давно поняли, что имеете дело с посредником. Моя миссия в том и заключается, чтобы передать ровно столько информации, сколько хочет заказчик, а не клиент, даже если он умеет…

– …Считывать мысли? – Варов вздохнул и уселся на свое место. – Нет, к сожалению, не умею. Но ложь чувствую безошибочно. Опасная у вас работа, да?

– Всякое бывает: как-то раз пришлось объяснять «бигфутам», почему нужно бояться вертолетов и избегать теле – и фотоаппаратуры.

Николай чуть не поперхнулся дымом:

– Так снежные люди тоже оттуда?!

– Николай Васильевич, вы же бывший ученый, причем «естественник»! Сами подумайте: откуда в нашей реальности могут взяться реликтовые гоминиды, ящеры, морские змеи и прочие прототипы фольклора и мифов? Согласитесь, что продуктом людской фантазии они быть не могут, но и жизненного пространства на нашей планете для них давно уже нет!

– Пожалуй, соглашусь! Но скажите, с какого перепугу мы-то должны опять лезть в другие реальности?! Там опасно и страшно! Здесь лучше: пиво в ларьках круглосуточно, и за колбасой очередей не бывает! Нам что, за это дадут много денег? Желаю виллу на Кипре! Или нет, лучше во Флориде!

– Боюсь, что там уже все раскуплено нашими… э-э… депутатами. Но, если вы будете настаивать, я передам ваше пожелание. Как мне объяснили, с материальным обеспечением мероприятия и… гм… вознаграждением участников проблем не возникнет. Конечно, ваш риск очень велик, и его трудно полностью компенсировать, но… Специалисты, эксперты дали заключение, что вы, скорее всего, согласитесь.

– Ага! За нами следили, нас изучали и пришли к выводу!

– Вы же понимаете, Николай Васильевич, что каждый человек живет в социуме, производит какие-то действия, совершает поступки – это, знаете ли, как круги на воде… Множество специалистов зарабатывает на жизнь тем, что такую информацию о людях собирает и анализирует. Это давно стало целой наукой.

– И что же данная наука говорит о нас?

– О каждом?

– Давайте сначала в целом. Мы ведь, как вы сказали, некая группа, общность?

– Если в целом: деньги, материальные, скажем так, блага не являются для вас основным стимулом. Не они детерминируют социальную активность…

– Короче говоря, не за деньги нас надо покупать? Конечно: мы готовы действовать лишь ради спасения человечества – никак не меньше!

– Или избавления его от возможных неприятностей. Кроме того, обретение своего места под солнцем…

– Место есть у каждого!

– Я говорю о СВОЕМ месте. Вы же не считаете таковым то, которое занимаете?

Вместо ответа Николай молча уставился на гостя. Про сигарету в своих пальцах он забыл, фильтр начал гореть и противно вонять. Наконец он спохватился, затушил окурок и заявил:

– Александр Иванович, кажется, нам пора вернуться к вопросу о ваших работодателях. Не берут ли они на себя лишнего? И знают они о нас как-то ненормально много, вам не кажется? А как часто я хожу в туалет, в какой позе предпочитаю заниматься сексом, им известно?

– Этого мне не сообщили, но, по сложившимся правилам игры, я могу запросить и такие данные. Думаю, что получу их.

– А если я предложу другие правила: мы запираем дверь и не выпускаем вас отсюда, пока не расскажете решительно все, что знаете об этих людях? В крайнем случае, просто перескажете нам содержание всех ваших заочных контактов, всех поручений, которые они вам давали, а мы будем делать выводы. А уж в совсем крайнем случае… – Николай многозначительно показал глазами на Женьку.

На угрозу гость отреагировал странно: он как-то кисло улыбнулся и посмотрел на Варова. Тот понимающе кивнул:

– Не получится, Коля. Похоже, наш гость неплохо защищен от «крайних случаев».

– Это как же?!

– А вот так – сердце. Чуть что, мне придется заниматься его реанимацией, а с сердечниками работать трудно – я уже пробовал.

– Да-а… И это предусмотрели! Ну, ладно, вы же понимаете, что я пошутил. В конце концов, эта встреча произошла не по нашей инициативе. Чтобы она не оказалась бесплодной, нам нужно хоть что-то понять о потенциальных «заказчиках». Так что, Александр Иванович, мы готовы слушать.

– И очень внимательно, – поддакнул Варов и уселся поудобнее.

Женька распрямился, разминая затекшую поясницу. Он стоял на небольшой наклонной площадке, окруженной со всех сторон камнями и туманом. До сих пор все шло нормально: он благополучно простился с морскими зверобоями, добрался до сопки и даже нашел конец последней веревки. Обвязка, спусковик и жумар тихо лежали себе под камнем. Склон, собственно говоря, был не очень крутой, но Николай настоял на использовании некоторых скалолазных приспособлений. Он утверждал, что если идти вверх по тем же веревкам, по которым спускался, то очень вероятно, что в конце концов окажешься там, откуда начал спускаться. Должна же быть хоть какая-то логика в этом винегрете параллельных миров?! Должна, конечно, но не обязана: вот и проверим!

Сейчас «туман» был хороший – ровный, плотный, без разрывов. Кое-какой опыт у Женьки уже был: «Пока это марево не начнет клубиться и просвечивать, ситуацию вполне можно контролировать. Как выразился Коля: „видимая часть окружающего пространства на действия посетителя реагирует адекватно". Это гораздо лучше, чем „неадекватно": лезешь в гору и вдруг оказываешься на берегу моря-океава. Только чует, чует сердце (или что-то там внутри), что не к добру это благолепие, ох, не к добру!»

К следующей веревке Женька пристегиваться не стал, а просто полез вверх, держась за нее рукой. Однако пологий участок склона быстро закончился, пришлось зацепиться жумаром и толкать его перед собой, держа веревку внатяг: «Странно: ведь не было, кажется, здесь крутизны? Или была? Неужели?.. А вот именно!»

Маячивший впереди уступчик, на котором он рассчитывал передохнуть, оказался совсем и не уступчиком. То есть отдохнуть-то здесь можно, но…

Ветра как не было, так и нет, белесое это марево – туман пресловутый – и не собирается клубиться или кончаться, наоборот: видимый мир сузился до нескольких метров. Но то, что просматривается на этих метрах, однозначно свидетельствует о том, что в милый уютный вагончик на вершине Женька в ближайшее время не попадет. И значит, не будет ему сегодня ни тушенки, ни сгущенки, ни других радостей цивилизации.