Диктор объявил нам, что все звери голодные и злые. Его голос звучал у каждого из нас в скафандре, ведь иначе мы ничего не смогли бы услышать в безвоздушной атмосфере астероида. Следует еще добавить, что звуки, издаваемые животными на арене, передавались каждому зрителю в приемник скафандра, правда, не в своем истинном звучании, а в сглаженном, отфильтрованном виде, и эти самые звуки, соединенные с отснятыми кадрами, транслировались на всю Галактику.

Львиная стая состояла из широкогривого самца и десятка изящных львиц. Я слышал мощное фырканье львов и их тяжелое дыхание; ни молодых животных, ни львят в прайде не было — только пойманные в дикой природе животные — взрослые, опытные и сильные. Чемпион стоял в углу поля, не выпуская из пасти красную трубку, и, изогнув шею, наблюдал за подходящими к нему хищниками. Я никак не мог привыкнуть к ситуации, и поэтому смотрел на разворачивающуюся передо мной драму как-то спокойно и отрешенно. Львы выглядели уверенно и мощно, когда всей большой стаей они подошли к Чемпиону, и тут ситуация стала развиваться непредсказуемо и с неправдоподобной быстротой. Одна из львиц попыталась укусить халанина за заднюю часть туловища (видимо, это была первая пробная атака) — львица только лишь попыталась сделать это, отнюдь не претендуя на то, чтобы в действительности укусить, однако реакция халанского монстра была просто фантастической: зверь выпустил изо рта трубку, развернулся к нападавшей львице, одновременно метнувшись к ней, со страшным хрустом вцепился в лапу хищницы и практически мгновенно оторвал ее!

Львы просто взбесились от страха и ярости: они ревели и метались, но к Чемпиону близко уже не подходили. Раненая львица выла от боли, задирая к черному небу свою морду; она ковыляла в сторону, оставляя за собой кровавый след. Я увидел, как у халанского хищника расширилась, а потом сжалась грудь, и только потом последовал рык: он был поистине страшен по своей чудовищной, неземной силе — голоса львов пропали; казалось, воздух уплотнился настолько, что его можно было бы резать на кирпичи. Рык был везде — он был всеобъемлющ по своей сути, казалось, что от его мощи дрожали кости, и дикий ужас вселялся в храбрейшие сердца. Если бы мы, зрители, услышали его без ослабления, во всей своей природной силе, то, наверняка, оглохли бы, поэтому не удивительно, что на львов он произвел решающее впечатление, избавив их от сомнений, и они без оглядки кинулись бежать — это было бесславное и позорное бегство. Львы сгрудились в противоположном углу арены, бились о стеклянную стену мордами, царапали ее, вставали на задние лапы и с тоской смотрели в пространство, пока не появились транспортные роботы и не открылись в них двери — и тогда львы, толкая и мешая друг другу, полезли внутрь спасительных машин, затем за ними закрылись двери, и роботы стали пропадать один за другим. Арена опустела; на ней остались лишь Чемпион да раненая львица, которая не добралась до роботов — она упала посередине поля и умирала там от потери крови. Львов можно было понять: для них жизнь — дороже всего, поэтому, увидев воочию страшную рану одного из своих сородичей и услышав такой силы рык, хищники поняли, что вся их стая ничего не сможет поделать с этим небольшим животным, похожим на леопарда, но (теперь это уже стало им понятно!) явно не леопардом, и поэтому бросились в паническое бегство.

Ни я, ни остальные зрители совсем ничего не успели понять — все произошло слишком быстро, однако ужасный до неправдоподобия результат был налицо: львы сбежали, а львица умирала, и ее оторванная лапа держалась только на остатках сухожилий и мышц. С запозданием, но у меня сильнее забилось сердце, пересохло в горле и, как пружины, напряглись мышцы. Увиденное было слишком невероятно, чтобы поверить в него сразу, но понимание того, что это действительно случилось на самом деле, постепенно приходило ко мне. Я специально не использовал свои уникальные возможности и не собирался использовать их в дальнейшем — пусть бои происходят так, как происходят, я же буду просто смотреть на них глазами человека — и ничего больше.

Появился робот-уборщик. Своими стальными щупальцами он захватил умершую львицу и потащил внутрь появившегося из ниоткуда транспортного робота, уложил ее внутри него, а затем они оба исчезли. Потом появился еще один робот, который смыл водой кровь, вытер траву и тоже пропал. Арена окончательно опустела, но не надолго.

Появился очень большой транспортный робот, и из него на поле вышел слон. Робот тут же пропал, через некоторое время появился вновь, и из его бездонной камеры на поле вышел еще один слон. Стало понятно, что сейчас Чемпион буде противостоять слонам, только неясно было, зачем слонам нападать на халанского хищника. Робот сделал еще несколько ходок, перевезя целое стадо слонов. Они не стали подходить близко к Чемпиону, а собирались в группу, и каждый новоприбывший слон первым делом стремился к сородичам, чтобы затем, подойдя к ним, встать рядом, осматриваясь по сторонам; все стадо робко осваивалось с незнакомой обстановкой, шевеля ушами и покачивая хоботами, а Чемпион, тем временем, немного постояв после удачной атаки на львов, начал задыхаться и лег, взяв в рот красную трубку. Зверь дышал своим родным воздухом и не демонстрировал никакой агрессии по отношению к слонам, как и те к нему. Толстокожие колоссы, видимо, почувствовали запах пролившейся здесь недавно крови, поэтому беспокойство проникло в их ряды и они, как по команде, повернулись к хищнику своими лобастыми головами с белыми бивнями и маленькими глазками, подергивая коротенькими хвостиками, и издавали тихие, низкие трубные звуки.

Стадо слонов состояло из нескольких крупных животных весом около пяти-шести тонн и двух молодых, весом под три-четыре тонны; длинные прямые бивни были у всех них без исключения. Это мирное сосуществование стада слонов в одном углу арены и хищника в другом продолжалось уже довольно долго — мне стало скучно смотреть на одно и тоже, но ничего интересного все еще не происходило. Земные гиганты постепенно осваивались с обстановкой, и стали вести себя уже более свободно: они перестали стоять тесной группой, как в самом начале, а разошлись, заняв четверть поля, однако, соблюдая безопасную дистанцию и не приближаясь к хищнику, одиноко лежащему на другом краю арены; но все же животные чувствовали себя неуютно — их взоры постоянно возвращались к Чемпиону и внимательно осматривали его. Казалось, что это относительно спокойное поведение животных будет продолжаться бесконечно долго, но халанский хищник был очень голоден и, по прошествии некоторого времени, оценив ситуацию в свою пользу, решил напасть.

Один некрупный слон повернулся к Чемпиону боком — было очень далеко, поэтому более чем трехтонный гигант чувствовал себя в безопасности, однако, резко выпустив изо рта трубку и рывком развернувшись мордой к намеченной жертве, одним великолепным прыжком с места метров на семьдесят агрессор приблизился к слону, затем вскочил на задние лапы, уперся передними лапами в бок противника, напрягся так, что под его пятнистой шкурой волнами заходили железные мышцы, толкнул животное, опрокинув его на бок и вонзил свои белые клыки ему в живот. Вся эта ужасающая по своей силе и необычности атака была проделана хищником в абсолютном молчании, поэтому первыми громкими звуками, которые я услышал, были рев и шумное всхрапывание окружающего стада. Упавший слон попытался защититься, поэтому он ударил хоботом по туловищу Чемпиона, но хищник вовремя увидел это движение, поднял свою раскрытую окровавленную пасть навстречу хоботу и вцепился в него.

Вся схватка проходила настолько быстро, что остальные слоны явно не успевали прийти на помощь своему товарищу, который лежал с покрасневшим брюхом и пытался вырвать свой хобот из могучих челюстей врага, но они все равно спешили к нему, хотя, судя по всему, было уже поздно. Чемпион выпустил хобот, и он бессильно обвис с того места, в котором были перекушены его мышцы. Халанин вспрыгнул на упавшего слона, развернулся на нем и тем же самым фантастическим по высоте и дальности прыжком перепрыгнул через близлежащих слонов и вновь оказался в своем углу, а затем с жадностью приник к спасительной красной трубке. Стадо подошло к раненому слону и сородичи помогли ему встать, поддерживая молодое животное своими могучими телами и хоботами. Слон был смертельно ранен — хищник прокусил-таки его толстую кожу на брюхе, внеся туда инфекцию — внутренности жертвы скоро воспалятся, и она умрет через несколько суток.

Халанский зверь не преследовал свою жертву — он знал, что скоро состояние здоровья раненого животного значительно ухудшится, но стадо не перестанет заботиться о нем, пока не убедится в его гибели, поэтому ему нужно всего лишь дождаться естественной смерти, или же, если он потеряет терпение от голода, то можно попытаться отбить жертву от стада; но сначала должно пройти время, потому что сейчас еще слишком рано — стадо готово к отпору, а иметь дело со сгрудившейся группой возбужденно трубящих гигантов очень опасно — в тесноте они не дадут простора для быстрых прыжков и тем самым переведут схватку в свалку, в которой лишат агрессора подвижности хоботами, а затем запорют его бивнями, затопчут ногами и задавят телами. Но сами слоны нападать не будут — они видят бедственное положение своего собрата и не станут рисковать своей жизнью; однако их не нужно нервировать — надо просто ждать, пока смерть не ляжет между ними, и стадо не отойдет от своего товарища.

Прошло еще немного времени, и когда организаторы поняли, что Чемпион нападать не собирается, тогда они выключили свет на площадке и прекратили трансляцию звуков с арены; место зрелища погрузилось в полумрак, животные стали невидимы, и нам объявили перерыв на полчаса.

На этом астероиде делать было совершенно нечего — расходиться нам не разрешили, поэтому для зрителей остались лишь две забавы: фотографироваться и звонить друзьям: встроенный в скафандр видеофон позволял связываться с ближайшей станцией, откуда сигналы «разбегались» по всей Галактике; фотоаппараты же большинство не захватило, однако некоторые счастливцы увлеченно занимались делом — съемками в безвоздушном пространстве. Основная же масса зрителей за это время успела перекусить жидким пайком, который имелся в каждом скафандре, и попить специальной освежающей жидкости, маленький резервуар которой должен быть в каждом костюме, предназначенном для работы и отдыха в открытом космосе.

В назначенное время нас пригласили занять свои места; поле вновь было освещено, кровь уже убрали, убрали и слонов — осталась только чистая зеленая трава. Чемпион все также лежал в своем углу, а тем временем транспортный робот за два раза перевез пару настоящих монстров. Своими размерами и внешним видом они походили на ужасных земных динозавров — тарбозавров и тиранозавров. Пятнадцатиметровые животные весили по семь-восемь тонн каждое и обладали кинжалоподобными зубами, которые при свете прожекторов белели в их огромных головах. Звери передвигались на могучих задних лапах, а их хвосты опирались на землю, облегчая передвижение этим гигантам, а также увеличивая маневренность хищников во время атаки.

Диктор объявил нам, что эта пара поймана в дикой природе на одной из планет (он сказал ее название, но оно ничего не скажет тебе, читатель) и привезена сюда. Эта пара — самец и самка — гораздо более решительны, чем их собратья, рожденные в зоопарках; и, что примечательно, самец мельче самки, но не намного. Животные голодны и поэтому очень агрессивно настроены.

С высоты своего почти шестиметрового роста хищники увидели Чемпиона и двинулись к нему. Бой был страшным: ужасный рев, вызывающий дрожь и бьющий по нервам, резкие движения огромных зеленоватых черно-коричневых тел, распахнутые челюсти, которые могли бы с легкостью разгрызть хребет слона, взрытая могучими когтями ног земля, молниеносные прыжки на десять, двадцать и даже пятьдесят метров ярко окрашенного халанина… — и над всем этим — бархатно-черное звездное небо с диском близлежащего солнца и узкие серпы туманных голубовато-зеленых планет. Я забыл обо всем на свете: колоссальная сила и мощь воплотились в этих секундах, наполненных ревом и быстротой. Чемпион превосходил своих противников в скорости — он легко уходил от их атак и через некоторое время стал нападать сам.

Его оборона была исключительно агрессивной: оба колосса уже имели раны на боках, задних лапах и хвосте, но эти раны были неопасные, потому что во время своих атак халанин успевал только лишь надорвать толстую кожу и не более того. Гигантские хищники были опытными охотниками, поэтому они удачно поддерживали друг друга, не давая возможности Чемпиону вгрызться поглубже в тело сородича. Могучие челюсти халанина хоть и могли ломать кости, но не успевали сделать этого, ибо мелкие кости были прикрыты толстой кожей со слоем жира и мышц (а эту вязкую ткань еще нужно было успеть разорвать!), а крупные он просто не мог (да и не пытался) захватить себе в пасть — слишком велика была разница в размерах.

Халанский хищник стал уставать — теперь он только метался от одной красной трубки к другой за глотком воздуха и больше уже не нападал. Колоссы не смогли поймать такую верткую добычу и поэтому вскоре прекратили свои атаки; они отошли в другой конец поля и там вылизывали друг другу свои раны, ежеминутно оглядываясь на своего опасного непобежденного противника.

Я вспотел и запыхался от такого зрелища, поэтому включил вентиляцию; и, пока мое лицо обдувала струя свежего воздуха, ситуация на арене стабилизировалась: звери отдышались и постепенно успокоились. Итак, в этом случае зафиксирована ничья: обе стороны получили повреждения — и хотя Чемпион не был ранен, однако, при рывках огромных тел его встряхивало так, что он наверняка получил несколько серьезных ушибов.

Снова, как и раньше, появился транспортный робот и увез в себе сначала одного, а потом и второго монстра, и Чемпион остался один. Я подумал, что наверное, все увиденные мной животные были хотя бы слегка надрессированы самостоятельно заходить внутрь робота, потому что не было ни одного раза, чтобы какого-либо зверя нужно было силой заталкивать в приемную камеру.

Нам объявили, что сейчас начнется самое интересное, и для этого атмосфера в аквариуме будет полностью изменена на халанскую. Чемпион почувствовал это — теперь он все реже дышал через трубки пока, наконец, совсем не перестал обращать на них внимание. Он получил небольшой кусок мяса, который ему принес робот, и с жадностью сожрал его.

Шло время. Я подумал, что сложность испытаний, которым подвергается животное, постоянно возрастает: сначала — львы, которые бежали без оглядки, затем — слоны — это было уже опаснее, теперь вот — похожие на динозавров колоссы, в борьбе с которыми зверь с трудом отстоял свою жизнь. Что ждет его дальше? В рекламе говорилось о том, что последний бой потрясет всех, но с кем о будет происходить, сказано не было. Я терялся в догадках, а хищник все лежал и смотрел по сторонам. Диктор объявил, что атмосфера в аквариуме стала такой же, как на Хале. Чемпиону дали небольшую миску с водой, и он вылакал ее полностью. Видимо, у животного только раздразнили аппетит, лишь слегка накормив и напоив его для того, чтобы он был абсолютно готов к следующему бою. Мне кажется, что предстоящая схватка должна быть, по замыслу устроителей зрелища, последней, и, как выяснилось впоследствии, так оно и оказалось. Робот убрал пустую миску, и вслед за этим на арене стали появляться небольшие транспортные роботы, из которых начали выходить люди.

Я должен был вспомнить раньше — ведь «отец»говорил мне о людях! Так вот о какой — последний бой, который привлечет к себе внимание всей Галактики! Ну, что ж, буду смотреть на бойцов. Их было десять человек. Все они были в скафандрах, поверх которых на них была одежда и вооружение как у римских легионеров, правда, панцирь у них закрывал не только грудь, как у римлян, но и спину. Воины имели шлемы на головах, щиты, короткие тяжелые копья и короткие мечи. На голове у предводителя был плюмаж из ярко-красных перьев, а у остальных воинов они были из перьев белого цвета. Скафандры у них были телесного цвета, поэтому в первый момент мне показалось, что люди ничем не защищены от губительного воздействия атмосферы Халы, но потом, увидев шлемы у них на головах, я понял, что все это было сделано для придания схватке большей натуральности и правдоподобия.

Зрители просто сошли с ума от восторга: они кричали, размахивали руками и прыгали, приветствуя бойцов. Диктор объявил, что все эти люди — добровольцы, которые прошли специальную подготовку; они прекрасно знают, что даже малейшее повреждение скафандра означает для них неизбежную смерть. А еще он много говорил о деньгах, которые получат все участники боя, называя громадные суммы. Да, организаторы зрелища приготовили самый лакомый кусочек под конец зрелища! Я приметил, что ни руки, ни ноги у легионеров не были прикрыты сталью — в этих местах скафандр был особенно уязвим, хотя, я полагал, что и сам скафандр сделан из гораздо более прочного материала, чем обычно; да и доспехи у них очень прочные, — но на этом комментатор наше внимание не заострял.

Мы все болели за своих, а они тем временем медленно, стройной группой, приближались к зверю. Люди прекрасно осознавали всю опасность, которой они подвергали себя. Их разговоров друг с другом нам не передавали, но зато мы слышали их шаги, звон оружия и глухое рычание халанского хищника. Зверь стоял и ждал приближения противника, не делая ни малейшего движения, и только кончик хвоста у него подрагивал. Я заметил, что трава на том месте, где лежал Чемпион, сильно пожелтела, и вообще, вся трава на поле утратила свои сочные ярко-зеленые краски и как-то поблекла. «Это наверняка результат губительного действия халанской атмосферы», — понял я, а в это время люди подошли поближе, и один из них метнул копье.

Короткое тяжелое копье римских легионеров — страшное оружие для близких дистанций — оно имеет большую повреждающую способность и наносит тяжелые раны. Как сообщил нам диктор, животное знает действие и копья, и меча, и щита, и кинжала, поэтому дальнейшие действия хищника меня сильно не удивили: Чемпион отпрыгнул вбок, причем так аккуратно и быстро, что копье, не задев его, вонзилось в землю прямо за ним. Зверь все так же стоял мордой к людям, кончик его хвоста резко подергивался — он был взбешен! — хотя, настороженно замерев, сам не делал никаких других движений. Хищник был как взведенная пружина — он даже не рычал!

Три копья, брошенные практически одновременно, блеснули золотым светом в сиянии прожекторов, но Чемпион аккуратно и очень быстро отклонился в сторону. Одно копье пролетело слишком высоко, другое вонзилось в землю возле его груди, а третье — по другую сторону зверя возле задних лап. Поразительно, но оба последних копья прошли буквально в нескольких сантиметрах от туловища! Да, координация движений у халанского животного была просто идеальной!

Когда тесной группой, подняв щиты, выставив вперед копья и обнажив мечи, люди бросились на зверя, Чемпион рванулся назад, все так же удивительно аккуратно держа голову прямо по направлению к людям, и как-то очень ловко проскользнул возле торчащих копий — мне показалось, что во всех его движениях чувствовалась продуманность и законченность, а затем, отбежав за копья, хищник сделал два прыжка назад, тем самым значительно увеличив расстояние до людей. Эти удивительные прыжки он делал хвостом вперед, что, судя по всему, его мало беспокоило и было вполне привычным делом.

А тем временем легионеры подобрали свои копья. Между ними и Чемпионом было большое расстояние — метров сорок, как вдруг зверь подскочил поближе к людям и заревел. Два в испуге брошенных копья пролетели далеко от него. Хищник наверняка решил напугать своих противников, поэтому он ревел, что есть силы, но и я, и остальные зрители, и легионеры слышали этот рев приглушенным, так как аппаратура гасила его до приемлемой силы.

Теперь уже зверь сбросил скованность первых мгновений боя и метался перед людьми, бросался из стороны в сторону, ревел, всячески пугая противника. Хищник постоянно держал их в поле своего зрения, поэтому брошенные в него копья ни разу не попали в цель.

Наконец, халанин отступил — напугать людей ему, естественно, не удалось. Воины подобрали копья, передохнули, построились и снова двинулись на зверя, и вот тут-то Чемпион показал свое действительно чемпионское умение, проведя просто великолепную атаку: он бросился на людей, а затем прекрасным шестидесятиметровым прыжком перепрыгнул через них. Летя в воздухе, зверь взмахнул хвостом, сделал пол-оборота и развернулся в обратном направлении. Животное приземлилось позади легионеров задом вперед, подняв высоко вверх свой хвост, как флаг. В момент приземления хищник сжался, как перед прыжком, присев на задние лапы, и потом быстро, не теряя ни секунды драгоценного времени, прыгнул на воинов сзади. Люди хоть и успели развернуться лицом к опасности, но атака все равно была слишком внезапной: агрессор опрокинул двух легионеров. Что там происходило дальше — было непонятно из-за тесноты, но затем Чемпион неловко отпрыгнул назад. Один из солдат шагнул вперед и попытался ударить его щитом, а затем нанес прямой колющий удар в голову. Зрители взволнованно замерли — все, не отрывая глаз, смотрели на разворачивающуюся перед ними сцену. Хищник получил-таки щитом по морде, а вот от меча увернулся, однако не совсем — стальное лезвие скользнуло по боку животного. Чемпион метнулся вперед — его противник был открыт — и могучие челюсти сомкнулись на руке воина, но лишь на одно мгновение, а затем зверь резко изогнулся назад, уворачиваясь от удара мечом соседнего бойца. Чемпион отпрыгнул, а вскоре и вовсе убежал, а легионеры, тем временем, принялись спешно восстанавливать порядок.

Выяснилось, что у двоих солдат, тех, которые упали, от укусов сломаны ноги, а еще у одного прокушена — рука. Все трое скоро умрут — это ясно и ребенку. Бойцы поняли, что сражаться дальше бессмысленно — халанский зверь слишком силен для них. Чемпион получил всего лишь один удар по морде, правда, болезненный, да еще его пару раз двинули рукоятками мечей в свалке, однако при этом он умудрился ранить трех из десяти своих противников. Тот скользящий удар мечом, который так хорошо был виден всем нам, на удивление зрителей, не разрезал прочнейшей шкуры животного, поэтому его за повреждение считать нельзя. Прыжок с разворотом в воздухе и последующей атакой поразил всех своей точностью, быстротой, а главное, — законченностью. Боевой арсенал у хищника выявился просто великолепным — вооруженные тренированные люди потеряли веру в победу и поэтому, взяв с собой раненых, отошли в дальний от противника угол. Мы сочувствовали им, ибо понимали, что дальнейшее продолжение боя означает лишь гибель оставшихся участников и окончательную победу Чемпиона. Мне было очень жаль этих придавленных мощью Халы бойцов. Диктор объявил нам, что зрелище завершилось, и мы отправились по домам.

Потом еще много раз показывали эти кадры по телевидению. Съемки с разных точек и замедленное воспроизведение, конечно же, показали зрителям все неуловимые оттенки схваток, поэтому люди сошлись во мнении, что скорость, точность и сила — вот три главных фактора, определивших победу Чемпиона. Он еще раз подтвердил то, что было известно: сравнимые по массе организмы с Халы гораздо более сильны, чем с Земли.

…После моего возвращения со зрелища я продолжал жить так же, как и раньше. Зависть окружающих по поводу моей удачи — попал на такое зрелище! — постепенно становилась все менее острой, находя себе радость в других моих неудачах; одобрение и поддержка родных и друзей помогали мне легче переносить поражения и вновь стремиться к успеху. Но время шло, покрывая тленом и печали, и радости… — и вот однажды, когда жена с ребенком была наверху, а я — внизу, и вот однажды ко мне домой пришел мой «отец». Я обрадовался его приходу, почувствовав его приближение еще до того, как он прошел сквозь закрытую входную дверь.

— Я рад, что ты узнал меня, — сказал он. — Сначала я бы хотел показать тебе кое-что, а затем предложить небольшую прогулку.

— Хорошо, показывай.

Теперь за моими словами чувствовалось могущество иной, нечеловеческой сути, и это все больше и больше чувствовалось в тоне моих слов и в моих словах, а также в моих поступках — я все больше и больше становился другим.

— Выбери мне какого-нибудь человека для эксперимента, — потребовал «отец».

Я включил телевизор и начал переключать каналы один за другим.

— Этот, — указал я.

На экране был какой-то политик, который что-то говорил корреспондентам, а они его слушали.

— Отлично, — похвалили меня «отец», хотя хвалить-то было не за что, — а теперь смотри.

Он выключил телевизор, и внезапно в комнате появился выбранный мной человек, который с недоумением озирался по сторонам, но пока еще ничего не говорил.

— Смотри на него внимательно, — продолжал говорить «отец», — это — человек и он — живой. А теперь мы сделаем его копию

Перед нами столь же быстро появился еще один такой же человек. Они стояли парой и смотрели то на нас, то друг на друга, и непонимание всего происходящего было так ясно написано на их лицах, что мне стало смешно, но я сдержался.

— Смотри дальше — один из них умирает.

Своим внутренним взором я увидел, как у одного из людей в определенных местах были оборваны нервы, и он упал — он умер.

— Итак, загадка, — с таинственным видом обратился ко мне «отец», — у нас был один человек, а теперь у нас, кроме него, прибавился еще и его же труп. Что это может значить?

Оставшийся человек в панике стоял, смотрел на нас и молчал.

— Это значит, что ты убрал копию, — ответил я.

— Ответ неправильный: где копия, а где оригинал? — развел руками «отец». — Оба они были абсолютно одинаковы, кроме положения в пространстве, пока были живы, поэтому с уверенностью сказать, кто из них являлся копией, а кто — оригиналом, невозможно. Но в действительности же данный опыт затрагивает саму основу бытия, а не рассуждения о том кто — копия, а кто — нет.

Итак, изначально был один человек, и его жизнь совпадала с его существованием, с его бытием; у него была одна жизнь и одно бытие, неразрывно связанные друг с другом. Это положение верно для любого человека и, в широком плане, для любого живого существа в этой Вселенной. Затем вмешался я — Господин этого Мира — и сделал копию этого человека: создал из ничего новое живое существо, ничем, кроме положения в пространстве, не отличающееся от исходного образца. Таким образом, благодаря моему вмешательству, бытие данного человека стало включать в себя две жизни двух разных людей, затем я забрал жизнь у одного из них, и сейчас бытие исходного человека состоит из жизни одного человека и смерти другого. В результате моего вмешательства нарушилась тождественность между жизнью и бытием — знай же и всегда помни об этом факте — для тебя в будущем он будет иметь очень большое значение.

Я понял его рассуждения, поэтому задал следующий вполне естественный вопрос:

— А как тогда быть с близнецами?

— Близнецы очень похожи друг на друга, но они все же разные, поэтому у каждого из них и свое отдельное бытие, и своя отдельная жизнь.

— Все это достаточно сложно.

— Для людей — да, — подтвердил мой «отец». — Для всех живых существ бытие и жизнь — одно и то же, но не нас и таких, как мы с тобой.

Думай о своей жизни, думай о своей смерти и думай о своем существовании, но не забывай о своем предназначении.

Думай, прежде чем делать и, делая, тоже думай!

И помни, что легче на грабли не наступить, нежели потом синяк лечить!

Мы замолчали; каждый из нас был занят своими мыслями.

— А что будет со мной? — спросил перепуганный человечек.

— Использованным черновикам место в мусорной корзине, — сказал мой «отец».

В тот же миг они оба исчезли — и живой, и мертвый. «Отец» улыбнулся:

— Теперь ты понимаешь, что такое власть?

Я не ответил, я внимательно смотрел на него. Я видел его волю, и она привлекла мое внимание. Она была порождением его сущности, она была странная, слово «железная» совершенно не подходило к ней — она была изменчивая, тем не менее, очень прочная и какая-то другая, чужая, нечеловеческая.

— Куда ты дел их? — поинтересовался я.

— Оба они, и живой, и мертвый, были копиями оригинала, — заулыбался он. — Оригинал — это тот человек, которого ты выбрал, — остался в неприкосновенности, а копии я убрал. Работай с копиями, если, есть хотя бы минимальная вероятность нанести повреждения оригиналу, но я бы тебе посоветовал работать с копиями во всех случаях, ибо риск непоправимо повредить оригинал присутствует всегда.

— Видишь ли ты мою душу? — вновь спросил я его о том, что сильно занимало мои мысли последнее время.

— Могу видеть, но не делаю этого: то, что твое — то твое.

— А как же тогда я могу мысленно позвать тебя, если ты не видишь мои мысли? — закономерно удивился я.

— Одно другому не мешает — я настроен только на две твои мысли: «прекратить этот эксперимент» и «хочу увидеть „отца“» — вот и все, остальные твои мысли и чувства я не должен видеть. Кстати говоря, ты тоже обязан четко разделять слова «хочу», «могу» и «должен». Так вот, я не должен подглядывать за тобой, и я не делаю этого. Точно так же дело обстоит и с тобой: сейчас ты должен пойти со мной; но не беспокойся — обратно ты вернешься в то же мгновение и туда же, откуда ушел, проще говоря, в ту же самую точку пространства-времени, то есть в сейчас, в настоящее.

— Так куда я должен идти? — спросил я.

— На Халу, — ответил «отец», — у нас с тобой будет прогулка по планете Хале.

— Что ж, пошли, — подумав, ответил я, — ведь у меня нет выбора, поэтому к чему сопротивляться или же радоваться неизбежному?