– Поздравляю, – сухо произнес Валентин.

– Рано еще, – мигом остановился Баратынский. – Хоть дубли и лучше, а все равно с ними фигня получается. Не сходится модель! Между прочим, это первый раз за всю историю моделирования.

– А велика ли история? – осведомился Валентин.

– Да так себе, – ответил Баратынский, презрительно сплевывая. – Лет пятьсот.

Валентин поднял брови:

– Ты что, уже пятьсот лет?..

Баратынский покрутил пальцем у виска.

– На тебя Армагеддоны плохо влияют, – сообщил он. – Я ж тебя «Беломором» угощал, тем самым, с Земли! Думаешь, его за пятьсот лет не скурили бы? Я, к твоему сведению, уже третий оператор,

– А остальные два? – тут же спросил Валентин. – Может, у них что другое получится?

– Может быть, – согласился Баратынский. – Да только Афанасий, царство ему небесное, еще двести лет назад оставил этот мир, уверовав, что после смерти мы все окажемся на Земле. А Чанг, второй оператор, уже пробовал на дублях – и никакой разницы не обнаружил. Впрочем, если хочешь, можем попробовать и на оригинале...

– Стоп, стоп! – воскликнул Валентин. – Время! Уже четыре, что вы тут за час намоделируете?! В другой раз как-нибудь!

– А я думал – тебе понравилось, – ехидно заметил Баратынский.

– Тьфу ты! – ругнулся Валентин. – Значит, первый раз за всю историю модель не сходится. Ну никак не сходится, хоть фейсом об тэйбл. И что же это может значить?

– Дык ничего хорошего, братишка. – Баратынский с размаху уселся на стул и наклонился вперед, заглядывая Валентину в глаза. – Как говорится, два варианта. Один плохой, а другой хуже некуда.

Чего и следовало ожидать, подумал Валентин. После всех этих тайглов, Не-Биллов и прочих сегодняшних гадостей.

– Ну? – сказал он, видя, что Баратынский не решается говорить дальше.

– Ну, – ответил тот, собираясь с мыслями. – Первый, просто плохой вариант понятен – ты вовсе не Шеллер.

– Да? – язвительно поинтересовался Валентин. – А кто же я?

– Какая разница, – махнул рукой Баратынский. – Ты околачивался где-то в окрестностях Ампера, попал в Т-бурю, получил хрен знает каким способом – пошарь в архиве, там и не такое отыщешь – ментальную проекцию настоящего Шеллера и стал им, точь-в-точь как настоящий. Только одно различие – не участвовал ты в драке тальменов, а потому и модель не сходится.

Валентин почувствовал легкий озноб. Это что, просто плохой вариант? Какой же тогда – хуже некуда?

– Ты наверх об этом докладывал? – дрогнувшим голосом спросил Валентин.

– Санчесу, что ли? – уточнил Баратынский. – Да первым делом! Он и так тебя побаивался, а теперь, держу пари, по ночам в холодном поту просыпается. Вот пусть себе и боится, а мы с тобой должны смотреть правде в лицо.

– То есть? – не понял Валентин.

– Ну не верю я, что ты – двойник, – развел руками Баратынский. – Ты уж извини, братишка, больно ты на самого себя смахиваешь. Так что слушай второй вариант. Катастрофа в Ампере – искусственный процесс.

Тоже мне открытие, подумал Валентин. Разумеется, искусственный, его же Хеор подготовил в компании с Незримыми. Какое это имеет отношение к моделированию?

– Что значит – искусственный? – спросил он. – В том смысле, что катастрофу кто-то подстроил?

Баратынский фыркнул:

– Ну разумеется, подстроил! Просто так три тальмена и один богоизбранный факир в смертельной битве не встретятся! Тут и ежу понятно, что все подстроено, и не по одному разу.

– Тогда в чем подвох? – поинтересовался Валентин.

– Разница между естественными и искусственными процессами, – назидательно произнес Баратынский, – заключается в том, что искусственные процессы полностью обусловлены внешними по отношению к ним силами.

– А естественные что, нет? – тут же возразил Валентин. – Вот мне камень на голову падает – чем сила тяжести не внешняя сила?

– Какая же она внешняя, – фыркнул Баратынский. – Она не только камень тебе в лоб обеспечивает, а еще и тебя к земле прижимает. Вот если на тебя целую вагонетку высыпать и ни один камень тебе в темечко не прилетит, вот тогда это и будут внешние силы.

– Бог из машины, – усмехнулся Валентин. – Или нечистая сила...

Или, подумал он совершенно некстати, Не-Билл. А впрочем, почему некстати?!

– Еще пример, – поддакнул Баратынский. – Боевики на видео смотрел? Как там полсотни гангстеров в главного героя изо всех стволов пуляют, а тому хоть бы что? Так вот, если такую сцену промоделировать на моем талисмане, получится картина точь-в-точь как у тебя. До определенного момента – смерть от пули номер шестнадцать, после него – от пули номер семнадцать, а точно в этот момент – от обеих сразу. А вот в кино у героя – ни царапины. Понял теперь, что такое второй вариант?

– Ничего себе кино, – пробормотал Валентин. – Это ж каким местом надо на процесс воздействовать, чтобы три – нет, четыре! – могучих талисмана перебороть?! Разве что принц Акино развлекался?

– Нет, не развлекался, – спокойно ответил Баратынский. – Принца я в первую очередь промоделировал, модель все равно не сходится. Это был кто-то посильнее.

Валентин уставился на Баратынского, приоткрыв рот. Ну ладно, пусть это даже Не-Билл. Но – посильнее принца?

– И нечего на меня так смотреть, – пробурчал Баратынский. – Я же тебя предупреждал: этот вариант намного хуже. Кстати, он и случай с Зангом объясняет. На все сто. Хрен его когда-нибудь расколдуют – не по Сеньке шапка.

Валентин захлопнул рот. Если мой Армагеддон и изменение Занга подстроил один и тот же человек... Да это же первая ниточка к Не-Биллу!

Валентин сделал глубокий вдох. Спокойно, сколько сейчас времени? Четыре пятнадцать, показал возникший перед глазами циферблат. Еще полчаса в запасе, так что прямо сейчас и начнем.

– Ну, брат, не ожидал, – сказал Валентин, разводя руками. – Ты хоть сам представляешь, что раскопал?

– Знаешь ли, представляю, – ответил Баратынский. – Собственно, потому я тебе и названивал. Это правда, что ты с принцем в одном проекте?

– Есть такое дело, – кивнул Валентин.

– Ну так будь другом, порадуй его моей гипотезой. А то мне не по себе что-то. Ну как на Побережье и впрямь завелся кто-то посильнее Акино?

– Похоже на то, – согласился Валентин. – А у тебя есть хоть какие-то идеи, кто бы это мог быть?

Баратынский пожал плечами.

– Была у меня парочка идей. – Он покосился на моделятор. – Но толку-то! Модель все равно не сходится.

– Кого ты еще проверял? – быстро спросил Валентин. – Кроме принца?

– Сначала – четвертого тальмена, – ответил Баратынский. – В конце концов Лигийский Перстень до сих пор не нашли, может, его кто-то на пальце таскает? Результат – ноль. Кстати, этого и следовало ожидать. В конфигурации вашей Т-бури – пять узлов, и все они идентифицированы. Шестого талисмана не было.

– Это уже кое-что, – кивнул Валентин. – А как насчет магии?

Баратынский вздохнул:

– С магией хуже. Отчего-то наши гроссмейстеры не желают лезть в моделятор. Дорено и Хьюитт согласились, но только на один час. Да и мастера они, всего-навсего...

– Результат – ноль? – предположил Валентин.

Баратынский качнул головой:

– У Дорено – ноль. Бедняга взмок весь, столько я разных заклинаний перепробовал – но все без толку. А вот у Хьюитта модель чуть-чуть изменилась...

– Ага! – воскликнул Валентин. Он вспомнил, о ком идет речь. Линделл Хьюитт, Т-технолог, непременный участник магических турниров последних десяти лет. Дважды он лично встречался с Валентином и оба раза побеждал, причем побеждал очень хитро. Его стиль магии отличался крайней сложностью и экономичностью заклинаний. – И как же она изменилась? На каких заклинаниях?

– Измениться-то она изменилась, – усмехнулся Баратынский, – только на твоем месте я не стал бы так радоваться. Если бы он там находился, ты бы помер еще быстрее.

– Это как это? – удивился Валентин. – От страха, что ли?

– Скорее от невезения. Когда Хьюитт чего-то там колдовал, Серый каждый раз обнаруживал тебя задолго до столкновения с другими тальменами. Ну и блокировал твой Обруч к чертовой матери. А уж потом устраивал настоящий Армагеддон. Радиус поражения – пять тысяч километров! Хьюитт весь белый из моделятора вылез, до того перепугался.

Очень похоже на Хьюитта, подумал Валентин. Как раз его стиль – не столько самому играть, сколько противнику не давать. Понятно теперь, почему у меня в поединках ни черта не получалось – наверняка порчу наводил, колдун проклятый. Но тем не менее это зацепка. Ситуация поддавалась влиянию! И, судя по моделям Баратынского, такое влияние было оказано. Дело за малым – установить, кто же это так постарался.

– А в обратную сторону он колдовать пробовал? – поинтересовался Валентин.

– Как он мог пробовать? – фыркнул Баратынский. – За него же все моделятор делал! Я просто вытаскивал из него ранее использовавшиеся заклинания и выдавал на модель. Одно за другим. В обратную сторону ничего не получалось. Либо исходная модель, либо еще хуже.

Похоже на правду, подумал Валентин. Хьюитт – боевой маг, он только навредить может.

– Странно, что у Дорено ничего не вышло, – пробормотал Валентин.

– Почему?

– Насколько я помню, он вел у нас спецкурс по медицинской магии. Среди его заклинаний могли найтись и весьма для меня полезные...

– Ну извини, – буркнул Баратынский. – Не нашлось.

– Кстати, и вредных тоже не нашлось, – продолжал рассуждать Валентин. – Может быть, это потому, что Дорено – пангиец, а Хьюитт – землянин? Надо проверить еще одного землянина!

– Верно рассуждаешь, – кивнул Баратынский. – Надо. Только учти, что моделятор на месяц вперед расписан. На Побережье черт знает что творится.

Валентин демонстративно огляделся по сторонам:

– Что-то я не вижу особой очереди. Для меня же ты время нашел?

– Ты был в плане, – усмехнулся Баратынский. – Теперь в плане Бахтияр со своими вампирами. А за ним – Торвальд с черными туманами. А за ним...

– Ни фига себе, – удивился Валентин. – Это у вас столько чрезвычайных происшествий?

– Список на восемь листов, – фыркнул Баратынский. – Только ты тальменов прикончил, там все как с цепи сорвались. Монстры повылазили, маги за власть дерутся, жрецы про человеческие жертвы вспомнили. Все как в доброе старое время. Санчес уже план эвакуации составил, но никак с Ландой не договорится... Так что если хочешь еще одного землянина проверить – заходи в следующем квартале. Или, – Баратынский подмигнул Валентину, – злоупотребляй служебным положением.

– Это как? – не понял Валентин.

– Ты же у принца вроде персонального мага, – сказал Баратынский. – Так вот и доложи ему – мол, орудует на Побережье кто-то посильнее вас, ваше высочество, один Армагеддон уже устроил, самого Шеллера под контроль взял и неизвестно что дальше задумал. Глобальной катастрофой попахивает, одним словом. Надо скорее моделировать!

Валентин почесал в затылке.

– Надо, – согласился он. – Но как-то неудобно...

– Неудобно! – фыркнул Баратынский. – Как трех тальменов в порошок – так удобно, а как чуть-чуть график моделирования поправить, так уже и нет? Ну ты даешь!

– Там реальная опасность была!? – попробовал объяснить Валентин, – а здесь так, одни предположения...

– Ты это брось, братишка, – повысил голос Баратынский. – Я тут не первый год штаны протираю. Вот это, – он ткнул пальцем в свой моделятор, – такая же реальная опасность, как и твои тальмены. Стороннее вмешательство не гипотеза, а установленный факт.

– Кем установленный? – попробовал поспорить Валентин.

– Мной установленный. – Баратынский ткнул себя пальцем в грудь. – И между прочим, Чанг со мной полностью согласен.

А ведь он прав, неожиданно понял Валентин. Если два специалиста по моделированию считают факт установленным – значит, факт установлен, и точка. Это все равно что мои собственные отчеты – как их проверить, если у моего Обруча только один оператор? Принимали на веру и, между прочим, ни разу не ошиблись.

Валентин почувствовал, как по спине пробежал легкий озноб. Это что же получается? Не-Билл – уже установленный факт?

– Если бы у нас в Эбо была какая-нибудь служба безопасности, – продолжил агитацию Баратынский, – я бы уже названивал в нее по всем номерам!

– А почему бы тебе самому не вызвать принца? – поинтересовался Валентин. Он уже принял решение, но ему было любопытно, насколько Баратынский уверен в собственных выводах.

– Ха! – Баратынский постучал по голове. – Вызвать принца! Интересно, как ты себе это представляешь?

– Примерно так. – Валентин продемонстрировал свое переговорное кольцо. – А что?

– Как что? Слушай!

С этими словами Баратынский потер собственное кольцо.

– Вы настроились на личное переговорное кольцо принца Акино, – раздался из кольца женский голос. – Одновременно с вами в настоящий момент с Акино желают поговорить шестьдесят три человека. Принц приносит вам свои извинения и просит изложить ваше сообщение своему секретарю, то есть мне. Я вас внимательно слушаю.

Надо же, подумал Валентин. Шестьдесят три человека. А я-то думал, что принцу вообще никто не звонит – чего тревожить занятого человека?

– Вот так. – Баратынский потряс пальцем с кольцом и засунул руки в карманы брюк. – На тебя только и уповаю.

– Ну хорошо, – сказал Валентин. В конце концов я же теперь не просто так, а сотрудник Службы безопасности. Я должен сигнализировать. – Будет тебе и принц, будет тебе и Служба безопасности.

Он вскинул перед собой левую руку и потер оба переговорных кольца.

Контакт возник мгновенно, словно и Донован, и принц только и ждали этого момента.

– Принц? Донован? – для верности переспросил Валентин. – Я боюсь показаться назойливым, но... У меня есть для вас еще одна неприятная новость.

– Да сколько их там у вас? – раздался из переговорного кольца нарочито громкий стон Донована. – Может быть, вы соизволите высказать их все сразу, а не превращать мой законный выходной в ночной кошмар?

– Я узнал об очередной неприятности минуту назад, – возразил Валентин. – И, кстати сказать, сильно подозреваю, что она далеко не последняя!

– Спасибо, что позвонили, Валентин, – передало кольцо мягкий голос принца Акино. – В чем заключается ваша новость?

– Я думаю, вам лучше услышать ее от непосредственного автора, – сказал Валентин, подмигивая Баратынскому. – Мы в лаборатории моделирования, сектор Побережье-Север. Мой друг Леонид Баратынский только что представил мне убедительные доказательства стороннего вмешательства в ход амперского инцидента.

– Однако! – произнес Донован, и Валентин услышал стук кофейной чашки, резко поставленной на стол. – Захватите и меня, принц!

– Конечно, Майлз, – передало кольцо ответ Акино.

Мгновением спустя он уже выходил из облака розовых искр, возникшего в трех метрах слева от Баратынского. Донован остался сидеть – вопреки всем правилам, он перенесся в лабораторию вместе со своим любимым креслом.

– А это кто? – шепотом спросил Баратынский, показывая глазами на Донована.

– Как ты и просил, – ответил Валентин. – Служба безопасности.

Глава 4

ПРОРОЧЕСТВО ЕМАЯ

Бродяга Байкал переехал,

Блоху переехал комбайн.

Принц Акино коротко поклонился Баратынскому:

– Здравствуйте, Леонид. Надеюсь, наше знакомство будет приятным.

– Вы меня знаете? – удивился Баратынский, хотя удивляться в общем-то было нечему. Принц только изогнул губы в подобии улыбки и печально вздохнул. – Ах да. – Баратынский сообразил, что принц лично встречал каждого из землян, перенесенных в страну Эбо, и, быть может, не только встречал. – Вы знакомы с работой талисманов-моделяторов?

– Расскажите все с самого начала, – попросил принц, скрещивая руки на груди. – У нас с Майлзом сегодня свободный день, так что не торопитесь. Мы полностью в вашем распоряжении.

Баратынский многозначительно посмотрел на Валентина – вот, мол, как надо! – и тут же принялся за рассказ:

– Талисман-моделятор позволяет оператору увидеть возможные варианты какого-либо события. Работа с талисманом состоит из двух этапов. На первом в моделятор помещаются предметы или люди, непосредственно связанные с моделируемым событием – в случае предсказания погоды, например, для этого используются пробы воздуха из нескольких миллионов географических пунктов. Считывая – предположительно – Т-спектр этих предметов, моделятор строит общую модель ситуации и представляет ее оператору в виде трехмерного озвученного изображения. Оператор получает возможность вносить коррективы в те параметры ситуации, которые не были достоверно считаны с исходных предметов. Таким образом, в случае использования моделятора для анализа событий прошлого появляется возможность модельно-экспериментальным путем подбирать значения параметров, которые мы не в состоянии узнать никаким иным способом. Варьируя те или иные параметры, оператор пытается привести моделируемую ситуацию к тому исходу, который имел место в реальности. В случае, если удается подобрать одну или несколько конфигураций параметров, модель считается сходящейся, а значения параметров – достоверными.

Валентин захлопнул рот и несколько раз моргнул. Ай да Баратынский! Вот уж никогда не подумал бы, что он умеет так изъясняться. Принц, и тот слушает с неподдельным интересом!

– Последние две недели я формировал модель так называемой амперской катастрофы... – продолжил между тем Баратынский.

Валентин хлопнул себя по лбу. Время!

Вспыхнувшие на мгновение виртуальные часы показали семнадцать ноль-ноль.

Черт, подумал Валентин. Вот так всегда, на самом интересном месте.

– Прошу прощения, – перебил он Баратынского. – Мне пора домой. Надеюсь, вы без меня справитесь? – спросил он, обращаясь к принцу.

Акино на секунду задумался, а потом молча кивнул. Мгновение спустя Валентин оказался посреди собственной прихожей. Потянувшись после короткого заряда холода, который всегда сопровождал Т-перемещения, он с сомнением покачал головой. Странно, о чем это думал принц в последнюю секунду? Уж не собирался ли он попросить меня остаться?

– Надо же, – услышал Валентин насмешливый голос Дианы. – Минута в минуту. Да что это с тобой, Шеллер?

Валентин повернулся и цокнул языком от восхищения. По случаю званого вечера Диана вырядилась в вечернее платье девятнадцатого века. Ее обнаженные плечи могли вскружить голову даже видавшему виды факиру Фалеру.

– У факира нет ничего, кроме его репутации, – пробормотал Валентин первое, что пришло в голову. – Надо же выполнять свои обещания...

– Какие обещания? – удивилась Диана.

– Как! – в притворном возмущении воскликнул Валентин. – Ты не помнишь? Ранним пасмурным утром, сразу после Армагеддона, что я говорил, гладя тебя по голове и умоляя не плакать?

– Что мир никогда больше не будет прежним? – вспомнила Диана. – Неужели ты говорил это всерьез?

– А когда раньше я приходил вовремя? – победно усмехнулся Валентин. – Не прошло и трех недель, а мир изменился до неузнаваемости!

– Твои успехи поразительны, – сказала Диана с обворожительной улыбкой. – Но сейчас тебе предстоит новое испытание. Ты уже решил, какой костюм наденешь сегодня вечером?

Валентин опустил глаза, быстро оглядев рубашку и брюки. В принципе не мешало бы их погладить, но, наверное, сойдет и так...

– Даже и не думай. – Диана мгновенно разгадала его мысли. – В таком виде тебя никто не оценит. У меня есть идея получше!

Может быть, мне того и надо, чтобы никто не оценил, подумал Валентин. Но вслух этого говорить не стал.

– Какая идея? – спросил он, как от него и требовалось.

– Костюм факира! – воскликнула Диана, делая шаг вперед и заглядывая Валентину в глаза. Видимо, в этих глазах не отразилось должного восхищения, и Диана разразилась рекламной речью. – Валька, половина гостей даже не знает, что ты – факир! Представляешь, как это будет здорово? Познакомьтесь, это Фалер. Факир Фалер!

– Бонд, – машинально поддакнул Валентин. – Джеймс Бонд.

– Ты все понял! – восхитилась Диана. – Давай быстрее одевайся, двое гостей уже ходят вокруг стола и вот-вот начнут пожирать салаты!

– Ну так развлеки их пока, – посоветовал Валентин. – А уж за мной не заржавеет.

Надо же, подумал он, поднимаясь по лестнице в собственную спальню. Раньше Диана терпеть не могла мой оперативный образ. А сейчас, значит, это будет здорово. Ну еще бы – факир Фалер. Тот самый факир Фалер...

Кстати, а откуда это они знают, что факир Фалер – тот самый?! Валентин замер со снятой рубашкой в руках. В официальном отчете Управления я фигурировал под собственной фамилией, и совершенно правильно – оперативные имена не предназначены для всеобщего пользования! Или после выхода в отставку это правило больше не действует?

Валентин огорченно шмыгнул носом и стянул с себя брюки. Вот уж воистину – мир никогда больше не будет прежним. Теперь у нас оперативные имена на заборах писать начнут, а тайны личности в телеконференциях обсуждать. Стоило Армагеддон устраивать...

Ну вот, оборвал себя Валентин. Я уже и сам заговариваться стал. Сколько раз повторять – не я его устроил! И треть Побережья тоже не я утопил!

Бросив мятую одежду в нижнее отделение шкафа, Валентин протянул руку за комбинезоном факира. И в тот же момент вспомнил, что должен одеваться исключительно при помощи магии.

Вот теперь-то мне точно конец, с мрачным юмором подумал Валентин. Комбинезон – это вам не какие-нибудь брюки, у него одних застежек штук сорок. Изумительная одежда, этот комбинезон, его можно носить неделями безо всяких последствий. Но надевать его с помощью телекинеза?!

А с другой стороны, почему бы и нет? Валентин шумно втянул воздух, на всякий случай – чего с ним уже лет десять не бывало – перекрестился и согнул пальцы обеих рук, формируя заклятие.

Комбинезон вылетел из шкафа, напав на Валентина, как привидение на непрошеного гостя. Несколько секунд Валентина вертело в воздухе, выворачивая руки и ноги, втискивая голову в длинный узкий воротник, нещадно сминая рукавами растопыренные пальцы. Звон бубенцов с колпака был слышен, наверное, на весь второй этаж. Но эти кошмарные секунды кончились – и Валентин с удивлением обнаружил, что стоит на полу, цел и невредим и, более того, в своем ставшем уже привычным костюме факира. Победно тряхнув дурацким колпаком, Валентин похлопал самому себе в ладоши. Как-никак, первое удачное одевание за последнюю неделю!

В ту же секунду шкаф перед Валентином издал чмокающий звук, и на пол с легким стуком вывалилась бутылка из темного, почти непрозрачного стекла.

Хеор, вспомнил Валентин. Он же все это время сидел у меня в кармане!

– Ты уже понял, – проскрипел великий маг из-под ног Валентина, – что произошло в тот день в Ампере?

Только не сейчас, мысленно взвыл Валентин. На сегодня хватит!

– Прости, о великий учитель, смиренного ученика своего, – ответил он, подбирая бутылку. – Моя голова полна до краев, и твои слова уже не находят в ней свободного места. Не далее как завтра утром я подробнейшим образом выслушаю твои наставления. А сейчас прошу тебя отойти ко сну и не беспокоить меня своими высокомудрыми речами!

С этими словами Валентин крутанул бутылку в руках, обволакивая ее магическим коконом, которого, по его расчетам, Хеор не смог бы пробить до утра. Из-под кокона послышался легкий писк, но Валентин не придал ему ни малейшего значения. Открыв боковой ящик шкафа, он водрузил бутыль с Хеором между стаканом для воды и флаконом вариационного одеколона.

– Вот так, – сказал он, закрывая ящик. – С работой покончено. Будем веселиться!

Поскольку с работой было покончено, Валентин не стал прибегать к магии, чтобы спуститься в гостиную. Позвякивая бубенцами, он прошел по коридору, вышел на лестницу и стал медленно спускаться, раскланиваясь на ходу с замеченными внизу гостями. Одним из них был Драган Иванишевич, непосредственный босс Дианы по ее глобальному проекту «Новости Оттуда». Рядом с ним стоял незнакомый Валентину высокий человек в бархатном костюме, обильно расшитом серебром. В руках оба гостя держали по бокалу – не иначе как баловались аперитивом.

– Приветствую вас, господин Шеллер, – торжественно произнес Драган, склоняясь в легком поклоне. – Позвольте представить вам моего коллегу – благородного лара Датрика Бренна!

– Позволяю, – ответил Валентин, скрещивая руки на груди и тут же разводя их в стороны. Прямо перед Валентином возник шар, похожий на большой мыльный пузырь, а внутри шара – сверкающая на закатном солнце золотая пирамидка. – Дорогой Датрик! – сказал Валентин, спускаясь вниз и подходя к только что представленному гостю. – Примите этот маленький сувенир в честь первого посещения нашего дома!

С этими словами Валентин легонько потянул за невидимую нитку, и пирамидка, пробив радужную поверхность мыльного шара, взлетела вверх. Шар рассыпался на тысячу сверкающих осколков, Валентин подхватил пирамидку правой рукой и на раскрытой ладони подал ее Датрику Бренну.

– Благодарю тебя, Валентин Шеллер, известный также как факир Фалер, – произнес Датрик, принимая подарок. По его голосу, звучащему не совсем обычно, Валентин понял, что Датрик все еще пользуется одним из языков Побережья. Т-поле, как обычно, обеспечивало синхронный перевод, но интонации чужих языков оставались без изменений. – Не в традициях нашего рода оставаться в долгу дольше нескольких минут. Прими же и ты мой подарок!

С этими словами Датрик отступил на шаг и ловким движением вытащил из-за пазухи огненный меч. Валентин отпрыгнул назад, как ошпаренный, – меч оказался чертовски длинным. Надо же, какие штуки у них носят за пазухой, подумал Валентин. Настоящий двуручник, разве что огненный.

Довольный произведенным впечатлением, Датрик прикрыл левой ладонью свое правое запястье. Меч беззвучно втянулся в рукоять, а рукоять словно растаяла в воздухе. Датрик убрал левую руку – на его правой ладони лежало невзрачное кольцо из серого металла.

– Вот такие мечи умели ковать мастеровые великого Лан-Дора, – гордо произнес Датрик и протянул кольцо Валентину. – Благородный Фалер! Прими от меня этот дар в знак восхищения твоими подвигами!

О чем это он, подумал Валентин, принимая кольцо. Повертев его в руке, он почувствовал легкое покалывание в пальцах, характерное для магических предметов. На ощупь кольцо было шероховатым, словно выточенным из дерева. Древняя штучка, решил Валентин. Управление, надо полагать, мысленное.

Огненный меч с хищным шипением вырвался из руки Валентина. Не раздумывая, Валентин схватился за правое запястье – и меч послушно втянулся обратно в кольцо. Это правильно, подумал Валентин, что он включается мысленно, а выключается вручную. Мало ли какие проблемы с мыслями возникнут.

– Я вижу, что меч принял своего нового хозяина, – заметил Датрик.

– Благодарю тебя за подарок, – ответил Валентин, надевая кольцо на средний палец правой руки, – и прошу лишь об одном. Не пытайся использовать пирамидку прямо здесь и сейчас. Стол у нас и так ломится от закусок!

Датрик вопросительно посмотрел на Драгана.

– У пирамидки четыре грани, – немедленно пояснил тот, – каждая из них соответствует одному блюду. У каждого из друзей Валентина есть такая пирамидка, а у самых прожорливых их несколько. Стоит провести мизинцем по нужной грани, и перед тобой появится тарелка с едой.

– Благодарю, – ответил Датрик, прикладывая руку к груди. – По прибытии домой я незамедлительно опробую предложенную тобой пищу.

Ну что ж, протокольная часть закончена, подумал Валентин. Теперь неплохо бы выяснить, откуда это они знают, что я – Фалер?

– Простите, если мой вопрос прозвучит нескромно, – сказал Валентин, подлаживаясь под установившийся стиль беседы, – но откуда же вам, благородный Датрик, известно мое второе имя?..

– О, – ответил за Датрика Драган, попутно передавая Валентину бокал с горькой настойкой, – это наша самая большая удача! Благодаря Датрику мы наконец узнали, кто все эти годы поражал своими представлениями народы Побережья! Вы представляете, Валентин, – это была его первая командировка, и сразу такой успех!

– Каждый, кто способен видеть и слышать, мог бы принести вам эту весть, – сказал Датрик, делая изрядный глоток из своего бокала. – До вчерашнего дня я путешествовал по Старой Фарингии. Всюду – на светских приемах и в грязных притонах – все говорят об одном и том же. Твоя слава, благородный Фалер, затмила в эти дни славу ушедших Избранных; на всем Побережье уже не осталось человека, который не знал бы Великого Фалера!

– Да что же такое случилось? – воскликнул донельзя заинтригованный Валентин.

– Две недели назад, – медленно, словно читая приговор, произнес Датрик, – Великий маг Ваннор из Фарраша объявил о том, что заплатит одну тысячу золотых диалов тому, кто доставит в его фаррашскую резиденцию некоего факира по имени Фалер.

Валентин едва не выронил бокал. Ваннор? Он что, еще жив?!

– Тысяча золотых диалов! – повторил Датрик и залпом допил свой бокал. – Выше ценилась только голова Емая, но это было семьсот лет назад. С тех пор ни один человек на Побережье не удостаивался такой чести!

Надо полагать, мрачно подумал Валентин. Насколько я помню расценки, наемные убийцы берут пятьдесят золотых за благородных и сто – за особ королевской крови. Тысяча золотых за голову какого-то факира – явная переплата.

– Чем же факир Фалер так заинтересовал Ваннора? – спросил Валентин.

– Об этом говорили по-разному, – важно ответил Датрик. – Но я разыскал глашатая, который зачитывал текст, сочиненный самим Ваннором. Великий маг пишет, что злокозненный факир Фалер обманом убил его господина, Габриэля Серого, и погрузил в пучину вод всю Новую Фарингию! И должен тебя предупредить, Фалер, что очень многие вслед за Ваннором называют тебя Убийцей Избранных!

– Если я и впрямь Убийца Избранных, – усмехнулся Валентин, – то тысяча золотых за мою голову – не такая уж и большая сумма.

– Профессиональные убийцы никогда не вступают в бой, – пожал плечами Датрик. – Их честь заключается в том, чтобы нанести удар в момент, когда жертва совершенно беззащитна. Но Ваннор требует, чтобы тебя доставили живым, а значит, по твоим следам пойдут охотники за людьми. Среди них будут и маги, и пришельцы. Больше того, я слышал в одном разговоре, что тысяча золотых – достаточная сумма, чтобы оплатить наем Семерки. И все равно остаться с немалой прибылью.

Валентин присвистнул. Семеркой в Фарингии называлась специальная группа, составленная из воинов и магов разных специальностей, полностью дополнявших друг друга. По боевой мощи такая группа намного превосходила как чисто военные, так и чисто магические подразделения; история о том, как одна-единственная Семерка уничтожила целую армию Шертора во времена Торговых Войн, не покидала постоянного репертуара сказителей уже целую сотню лет. Семерки были потрясающе эффективны – но чтобы собрать и натренировать такую Семерку, требовались десятилетия.