– Ты точно ничего не подправил в моих заклинаниях? – спросил он у великого мага.

– Самую малость, – ответил Хеор. – Я разместил твои творения в пространстве и убрал побочные эффекты.

Разместил в пространстве, усмехнулся Валентин. Вокруг двух гроссмейстеров. Шутник нашелся; сейчас они как вылезут, как выпрыгнут – и что я им скажу? Что за меня колдует Великий Черный?

– Зря ты это, – сказал Валентин. – У нас же был поединок!

– Вот именно – был. Я вмешался только тогда, когда он закончился.

Будем надеяться, что Тангаст придерживается того же мнения, решил Валентин. Интересно, как скоро он выберется из бутылки? Валентин посмотрел на своего учителя и обнаружил, что Тангаст больше не пытается пробить стекло с помощью магии. Теперь он оживленно размахивал руками, явно с целью привлечь внимание Валентина.

– Надо бы его выпустить, – пробормотал Валентин.

– Сначала спрячь меня обратно, – сказал Хеор. – У меня нет времени на обсуждение прошлых обид.

– Спрячу, – согласился Валентин. – Как только ты мне объяснишь, что это за стекло такое, раз его сам Тангаст прошибить не может!

– Это не стекло, – сказал Хеор. – Это тайгл. И каждый гроссмейстер знает, что он несокрушим.

Валентин поднял глаза к небу. Сходил, называется, на тренировку! Держу пари, что плавки у меня так и будут поверх штанов надеваться, но зато я теперь любого противника чуть что – и в бутылку. Ох уж эта магия!

– А как же тогда?.. – начал было Валентин. И умолк, увидев, что бутылка с Хеором перестала светиться. Великий маг прервал разговор.

Ну и хрен с тобой, подумал Валентин, засовывая Хеора обратно в задний карман. Сейчас спрошу у Тангаста, что такое тайгл, и сам со всем разберусь.

Он подошел к ближней бутылке и коснулся ладонью ее гладкой стеклянистой поверхности. Ладонь обжег холод, по руке пробежала дрожь. Точно, подумал Валентин. Никакое это не стекло.

– Учитель – закричал Валентин изо всех сил.

Тангаст открыл рот, тоже что-то крича, но из бутылки не донеслось ни звука.

Валентин пожал плечами и потер переговорное кольцо.

– Тангаст слушает, – отозвалось оно знакомым низким голосом.

– Учитель! – воскликнул Валентин. – Я не знаю, как это стекло получилось, но...

– Что ты создал, неуязвимое для магии?! – взревел Тангаст!

– Это не стекло, – машинально возразил Валентин. – Это тайгл.

Тангаст побледнел и стал как будто ниже ростом.

– Тайгл? – переспросил он глухо. – Но секрет его творения утрачен много веков назад...

– А секрет пожирания фаерболов на лету? – пожал плечами Валентин. – Зря вы затеяли этот поединок, учитель!

Тангаст отступил на шаг от прозрачной стены и задрал голову к небу. Валентин проследил направление его взгляда. Гроссмейстер смотрел на узкую горловину бутылки и медленно качал головой. Присмотревшись, Валентин понял отчего.

Бутылка была закрыта пробкой. Увесистым цилиндром из дымчатого стекла, а точнее – из дымчатого тайгла.

Вот те на, подумал Валентин. Это что же получается?! Ему оттуда никак не выбраться?! Скотина Хеор! Вот так разместил творения в пространстве!

Валентин подавил вполне естественное желание и не стал с размаху бить Хеорову бутылку о холодную поверхность тайгла. Спокойно, сказал он себе. Рассмотрим ситуацию как учебную. Во-первых, пробка должна выниматься.

Он вскинул руку – и мгновенно убедился, что «перчатка» проходит сквозь тайгл, не встречая никакого сопротивления. Разве что подхватить Тангаста и попробовать им, подумал Валентин; но такие штуки лучше сперва обсудить.

– Учитель, – позвал Валентин. – Вы можете левитировать?

– Бесполезно, – Тангаст сразу понял его мысль. – Бутыль закрыта не пробкой, а завинчивающейся крышкой. Скажи мне, кто это сделал?

Валентин пожал плечами и провел рукой по гладкой стене бутылки. Тайгл оказался не только холодным, но ужасно скользким: рука скользила, по его поверхности, как по мокрому льду.

Валентин протяжно свистнул. Очень похоже, что тайгл окружает какое-то защитное поле с нулевым трением, как же тогда пробку выкручивать? За что ухватиться?! Ох, знаю я, на, что все это похоже. Типичная задачка на сообразительность. Значит, вот как Хеор меня учить собирается?!

При этой мысли Валентина пробрал озноб. Мигом вспомнился корчащийся от боли Розенблюм – предыдущий маг, которого Хеор обучал подобным образом. Все сходится, мрачно подумал Валентин. Их любимый способ – бултых в воду и плыви, как знаешь. Одно слово, великие маги.

– Кто это сделал? – повторил свой вопрос Тангаст. – Я не могу выбраться отсюда! Ты понимаешь, что это значит?

– Как это – не можете? – удивился Валентин. – А портал?

Тангаст взмахнул обеими руками и на мгновение окутался облаком желтых искр. Потом искры погасли, а Тангаст остался стоять, где стоял.

Валентин разинул рот.

– Как это?! – пробормотал он. – При чем здесь портал? Это же Т-технология, а никакая не магия!

– Я ничего не понимаю в талисманах, – пробасил Тангаст. – Но я гроссмейстер магии, и вот что я скажу тебе, Шеллер: это не шутка. Оказаться в бутыли из тайгла – верная смерть. Даже для великого мага.

– Подождите, учитель! – испуганно воскликнул Валентин. Он не ожидал, что Тангаст примет все так близко к сердцу. – Почему – верная смерть? Ведь ваша Сила при вас?

– Моя Сила при мне, – ответил Тангаст. – Но я не смогу пополнить ее запасы, и рано или поздно она закончится, как закончился бы воздух в этой бутыли, соберись я им подышать!

Валентин сжал кулаки. Ну, Хеор, это уж слишком!

Он даже потянулся к заднему карману, но замер, остановленный одной простой мыслью. Прошло всего три недели, как Хеор избрал меня в Преемники. Бутыль из тайгла – его первая учебная задачка. И в качестве первой она должна быть довольно простой!

Валентин скрестил руки на груди и решительно посмотрел на Тангаста.

– Хорошо, учитель, – сказал он. – Сколько вы сможете продержаться?

Тангаст нахмурился, что-то подсчитывая в уме.

– Не больше трех лет, Шеллер, – ответил он через минуту.

Валентин облегченно вздохнул. Потом спохватился:

– А Полирем?

Тангаст топнул ногой:

– Ты что, собираешься ждать годы?! Действуй так, как если бы наша Сила была на исходе! Найди того, кто создал эти бутыли, и заставь его освободить нас! Попроси о помощи принца, ведь для тебя это не будет позором!

– Хорошо, хорошо, учитель, – закивал Валентин. – Сейчас все сделаю. Только сперва один вопрос: а тот, кто создал тайгл, точно может его разрушить?

– Он имеет над ним власть, как над всяким своим творением, – ответил Тангаст. – Жаль, что я не успел как следует обучить тебя, иначе бы ты знал об этом из собственного опыта.

Да, не успел, подумал Валентин, отступая на шаг и еще раз рассматривая бутыль высотой с двухэтажный дом. Может быть, оно и к лучшему, что не успел.

Он дотронулся большим пальцем до второго переговорного кольца.

– Шеллер? – мгновенно отозвался Донован. – Вас уже убили?

По-видимому, Донован был прекрасно осведомлен обо всем, чем Валентин занимается с Тангастом.

– Хуже, – тихо сказал Валентин. – Не могли бы вы пригласить принца прямо сейчас? У меня есть для него крайне неприятная новость.

Глава 2

ИМЯ ВРАГА

Но – где-то опять некие грозные силы

Бьют по небесам из артиллерий Земли.

Из переговорного кольца послышался шелест откладываемой в сторону газеты.

– Вас что, и в самом деле убили? – спросил Донован, тоже понизив голос.

– Стал бы я вас беспокоить из-за такой ерунды, – ответил Валентин. – Передайте принцу, что у нас тут, во-первых, две огромные бутылки из тайгла, во-вторых, в каждой из них сидит по одному нашему гроссмейстеру, а в-третьих, Т-порталы внутри этих бутылок не работают.

Донован издал странный звук, похожий на рычание объевшегося льва.

– Господи, Шеллер, – пробормотал он. – Вы опять за свое?

– То есть? – не понял Валентин.

– Ждите нас на месте, – вздохнул Донован. – Вы ведь на Тангастовом полигоне, в Черных Песках?

– Да, на полигоне.

– Сейчас будем, – сказал Донован и отключился.

Валентин пожал плечами. Донован даже не удосужился переговорить с принцем; видимо, они и в самом деле затеяли совместный проект. Но даже если Донован у них главный, принц вряд ли перенесется сюда, не задав нескольких вопросов. Так что пара минут у меня найдется.

Валентин успокаивающе кивнул Тангасту и направился к соседней бутылке. Сейчас он мог наконец рассмотреть своего недавнего противника, гроссмейстера магии Полирема Морасского.

Гроссмейстер уже прекратил бесноваться и теперь сидел, развалясь в наспех материализованном – ага, материализация внутри бутылок работает! – плетеном кресле. Валентин подошел к нему поближе и настроил кольцо.

– Приветствую тебя, победитель, – произнес Полирем, не удосужившись, однако, даже помахать рукой. – Ты ведь тот самый Шеллер, который утопил треть Побережья?

А еще часовню развалил, мрачно подумал Валентин. Кажется, у меня складывается вполне определенная репутация.

– Я тот самый Шеллер, который присутствовал при смерти трех тальменов, – сухо ответил Валентин. – Как вы себя чувствуете?

– Превосходно, как и полагается после отличного поединка! Ты победил меня по всем статьям! Но, говоря откровенно, хватило бы и погашенного фаербола, эта бутылка из тайгла не делает тебе чести. Как долго ты собираешься меня здесь держать?

Валентин пожал плечами. Выпущу, как только перестану избивать свою жену. Вот вам типичный пангийский маг-гроссмейстер. Всегда все лучше всех знает.

– Не знаю, – простодушно ответил Валентин, подыгрывая Полирему. – Создавать тайгл я умею, а вот разрушать еще не научился.

Вот теперь Полирем привстал в кресле. Да еще уперся руками в подлокотники.

– Как это – не научился?! – взревел он. – Ты что же, запер меня сюда, не зная, как выпустить?!

– Ну да, – сказал Валентин, продолжая разыгрывать роль простоватого ученика. – Но ничего, ведь вы сейчас меня научите, как этот тайгл расколоть, и все будет в порядке!

Полирем подпрыгнул в кресле, выпустив изо рта с десяток искрящихся синих огоньков. Они ударились в стенки бутылки и бесследно исчезли.

– Отродье свиньи и барана! – заорал Полирем, ничуть не успокоенный таким результатом. – Маг-недоучка с мозгами ниже пояса! Как я тебя научу, если я вижу тайгл второй раз в жизни?! Да из теперешних магов его и создавать-то никто не умеет!

– О, – опечаленно вздохнул Валентин. – Как это плохо, господин Полирем. У кого же мне тогда поучиться?

Полирем буквально задохнулся от злости. Он упал обратно в кресло, схватился левой рукой за шею, массируя горло, а правой махнул в сторону Валентина. Уходи, мол, сил моих больше нет. Маленький фаербол, вылетевший из его ладони, бесследно растворился в прозрачной глубине тайгла.

Валентин удовлетворенно кивнул и направился обратно к Тангасту. В главном он убедился: смерть от иссякания Силы Полирему в ближайшее время не грозила.

По дороге Валентин хлопнул себя по лбу и снова вытащил бутылку с Хеором:

– Послушай-ка, Великий Черный! – Бутылка вспыхнула жемчужным светом. – Ты-то хоть знаешь, что мне с этим тайглом делать?!

– Ты знаешь ответ, – тихо сказал Хеор. – Думать.

Валентин с трудом подавил желание зашвырнуть бутылку подальше.

– Слушай, ты, – сказал он, понизив голос. – Я к тебе в ученики не напрашивался. Эту хрень насчет Преемника ты сам придумал...

– Не я, – возразил Хеор. – Был знак, и не один. Это Судьба.

– В задницу Судьбу, – прошипел Валентин. – У меня своих забот полон рот, кроме как твои задачки решать!

– Ты заблуждаешься, – снова возразил Хеор. – Решать мои задачки – твой единственный шанс. Со временем – быть может, очень скоро, ты сам поймешь это. Я дал тебе время идти своим путем, сегодня утром ты сам признал, что этот путь никуда не ведет. Сейчас я сам выбрал для тебя направление, вспомни мои слова, когда придет время сравнить результаты!

– Какое еще направление?! – не понял Валентин. – Сейчас появится Акино, взмахнет талисманом, и все тут, при чем здесь я?

– Увидишь, – спокойно сказал Хеор. – Это хорошая задача, Фалер. Над ней можно думать долго, потому что у нее несколько решений.

Жемчужное мерцание погасло. Валентин подбросил на руке пустую с виду бутылку, хмыкнул и засунул ее обратно в задний карман. Надо же! Несколько решений!

Валентин подошел к бутыли Тангаста и посмотрел вверх, на ее сужающееся горлышко. Итак, что мы имеем? Материал с нулевым трением, наглухо закрученная пробка. Хотя почему наглухо, если с нулевым трением?

Валентин оттопырил нижнюю губу. Черт, это же слишком просто.

– Учитель, – сказал он, потерев кольцо. – Я собираюсь кое-что проверить, для чего мне придется повалить бутылку набок. Материализуйте себе какой-нибудь матрас...

Тангаст покачал головой, но просьбу Валентина выполнил. Он сложил руки, наклонил голову, что-то пробормотал – а потом отступил к дальней стенке бутылки и встал спиной к белому пушистому натеку, покрывшему тайгл до высоты человеческого роста.

Валентин зачерпнул «перчаткой» кубометр песка и швырнул его в бутыль, целясь в горлышко. Удар сделал свое дело – бутыль дернулась, наклонилась набок и со страшным скрежетом рухнула на песок. Тангаст растянулся на своем пушистом матрасе. Валентин обошел бутыль и встал неподалеку от горлышка, рассматривая пробку. Тангаст не ошибся – она действительно оказалась с внутренней резьбой и сидела в бутылке, как крышка в термосе.

– Учитель, – пробормотал Валентин. – Материализуйте там у себя что-нибудь покрупнее. И надавите им на пробку.

Он вовремя сообразил, что самому Тангасту до пробки не добраться – соскользнет по тайглу, как по льду, и шмякнется обратно на дно.

Тангаст кивнул и легким взмахом руки сотворил большой замшелый булыжник. Валентин попробовал ухватить его «перчаткой» – безрезультатно, тайгл не пропускал магию ни под каким соусом. Тангаст усмехнулся и направил валун в сторону пробки.

Валентин был готов к тому, что пробка не сдвинется с места. Иначе задачка Хеора оказалась бы простой шуткой.

Но пробка вдруг резво закрутилась, сделала несколько полных оборотов и выскочила наружу, откатившись прямо Валентину под ноги. Булыжник вылетел из бутыли, как из пушки, улетев метров на сорок. Валентин пнул ногой массивную дымчатую пробку с довольно редкой резьбой и раздраженно сплюнул.

Тоже мне задачка, подумал он. И где тут несколько решений?

Тангаст обратился в черную отблескивающую каплю и вылетел из бутылки почти сразу же за булыжником. Приняв человекообразную форму, он нос к носу столкнулся с Донованом, выходящим из выросшего посреди пустыни портала.

Следом за Донованом из портала вышел Акино. Посмотрел на поверженную бутыль, потом – на валяющуюся рядом пробку и покачал головой. Донован покосился на принца, дотронулся до его плеча и показал на вторую бутыль. Принц удовлетворенно кивнул:

– Благодарю вас, Валентин. Сейчас я на некоторое время покину ваше общество.

Валентин пожал плечами. Принц, как обычно, был непостижим. Благодарить-то меня за что?!

Донован обменялся приветствиями с Тангастом и повернулся к Валентину:

– Я как раз собирался спросить у вас, Шеллер, какие у этих бутылок пробки.

– Завинчивающиеся, – машинально ответил Валентин.

– Я вижу, – кивнул Донован. – К счастью, у нас осталась в запасе еще одна бутылка. С вашего позволения, я проверю мой Обруч...

Донован слегка прикрыл глаза и сложил руки на животе. Лицо его приняло кислое выражение.

– Ну как? – с интересом спросил Валентин.

Его собственный Обруч лежал дома, так что собственноручно прочитать мысли Полирема он не мог.

– Ничего хорошего, – произнес Донован, тяжело вздыхая. – Работает.

Валентин пожал плечами:

– Ну разумеется, работает. Переговорные кольца тоже работают. Что ж в этом плохого?

Донован развел руками:

– Было бы куда интереснее, если бы не работало... Вы не заметили, кто именно осчастливил нас этими двумя бутылками?

– Заметил, – мрачно сказал Валентин. – Собственно, это я и был.

– Почему-то я так сразу и подумал, – кивнул Донован. – Впрочем, – оживился он, посмотрев в сторону, – не все так плохо, как кажется. Я первый раз вижу нашего уважаемого принца в таком возбуждении!

Валентин тоже перевел взгляд на Акино. Принц стоял, наклонив голову набок, и задумчиво смотрел на то, как прямо перед ним, вздымая тучи песка, пляшет здоровенная шестиметровая бутыль. Она то появлялась из ничего, бликуя розовыми огоньками, то исчезала обратно в облаке желтых искр. Но раз за разом бутыль оставалась прежней – целой, гладкой, с наглухо привинченной пробкой и с Полиремом внутри.

– Как же так, – пробормотал Валентин. – Т-процессы имеют приоритет над магией; или тайгл – тоже своего рода талисман?..

– Тайгл – высшее порождение магии созидания, – прогудел молчавший до сих пор Тангаст. – Семьсот лет назад гроссмейстеры Панги владели секретом его изготовления. Статуя Емая из черного тайгла, сотворенная великим Яппуром, до сих возвышается над руинами его святилища в Рашаггаре. Доспехи Кун-а-Кара, захваченные Серым в сокровищнице Ганагана и сгинувшие в пучине вместе с Анхардом, были сотворены Хаггером Белобородым. Я сам видел их полвека назад, золотую основу доспехов покрывают пластинки прозрачного тайгла, невидимого простому глазу. Уже с двух шагов доспехи нельзя отличить от обычного кольчужного костюма, легко пробиваемого каленой стрелой...

Тангаст умолк, погрузившись в воспоминания о славном прошлом, в котором из тайгла делали простые и понятные вещи. Донован наклонился над поверженной пробкой, провел пальцем по ее сверкающей поверхности и засунул палец в рот. Валентин еще раз посмотрел на Акино, принц перестал наконец экспериментировать с Т-порталами и стоял теперь прямо перед бутылкой Тангаста, скрестив руки на груди.

– Так вот он каков, ваш знаменитый тайгл, – сказал Донован, вытаскивая палец изо рта. – Знаете, Шеллер, при случае сотворите кусочек и мне. Для охлаждения коктейлей.

Валентин сжал губы. Несерьезность англичанина начинала его бесить.

– Майлз, – тихо сказал он, – вы что, не понимаете, что случилось? Вон там, в бутылке, – он указал пальцем на Полирема, – место, недоступное Т-порталу! И создано оно магией. Вы понимаете? Магией!

– Как я вам уже не раз говорил, – ответил Донован, – я ничего не понимаю в этой вашей магии. Что же касается моей работы, то, на мой взгляд, мне здесь делать нечего. До встречи у принца!

– Майлз! – закричал Валентин, хватая англичанина за рукав. – Да ведь в такой бутылке можно уморить кого угодно, хоть великого мага! Разве это не угроза безопасности Эбо?!

– Угроза, – спокойно согласился Донован. – Но припомните-ка, кто эти бутылочки создал.

С этими словами англичанин освободил свой рукав из пук опешившего Валентина и исчез в розовых сполохах Т-портала.

Ну я их создал, подумал Валентин. И что с того?

А то, ответил он сам себе. Не бог весть какая это угроза по сравнению с уничтожением тальменов, утоплением трети Побережья и Хеором в бутылке. И вовсе никакая это не угроза по сравнению со мной, бывшим бухгалтером, бывшим оперативником внешней разведки, а ныне – независимым оператором Обруча Валентином Шеллером, повелителем Шкатулки Пандоры и хозяином горного замка. Донован, как всегда, абсолютно прав.

– Продолжим? – прогудел Тангаст, кладя Валентину на плечо свою необъятную и довольно увесистую ладонь.

Валентин чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности.

– Что – продолжим?! – спросил он в состоянии, близком к панике.

– Учение, – возвестил Тангаст. – Ты победил в поединке, но помнишь ли ты, как ты это сделал?

– Да вроде, – пожал плечами Валентин.

Он уже не раз убеждался, что однажды удавшееся заклинание навсегда остается в мышечной памяти, и привык доверять своим способностям.

– Тогда встань туда, – Тангаст указал на небольшой холмик шагах в тридцати от себя, – и преврати мой фаербол в третью бутыль из тайгла!

– Опять? – удивился Валентин. – Я думал, мы займемся самим тайглом...

– Ты пришел сюда учиться, – нахмурился Тангаст, – а не проводить исследования. Сейчас я знаю, как научить тебя гасить фаерболы. Когда я смогу научить тебя разрушать тайгл, я прикажу тебе разрушать тайгл. Встань туда и жди моего удара!

Валентин молча поплелся на указанное ему место. Ему совсем не хотелось творить очередные чудеса, ставящие в тупик всемогущих тальменов и магов-гроссмейстеров. Но Тангаст был прав – выученные заклинания следует доводить до автоматизма.

Даже такие.

Едва Валентин забрался на холмик, как Тангаст открыл огонь. Вскидывая руки для ответного заклинания, Валентин уже знал, что никаких сюрпризов больше не будет. «Воронка» послушно трансформировалась в «грушу», благополучно миновав стадию цепной реакции. У ног Валентина бесшумно материализовалась литровая бутылка, напоминающая земные бутылки из-под шампанского. Наклонившись, Валентин коснулся ее пальцем; обволакивающий холод убедил его, что заклинания сработали верно.

Доновану будет в чем охлаждать коктейли.

– Тайгл? – прокричал Тангаст со своего места.

– Он самый, – кивнул Валентин. – Давайте еще фаерболов!

Тангаст выпустил следующий фаербол, затем еще и еще. Валентин перехватывал их на лету, со все возрастающей ловкостью трансформируя магическую энергию в разнообразные предметы. Через некоторое время ему надоело напрягать фантазию, и он принялся создавать обыкновенный песок.

Именно таким и запомнилось Валентину это утро – одинокая фигурка принца Акино, мечущий фаерболы Тангаст и мягкий шелест сыплющегося из воздуха горячего белого песка.

Прошло не меньше часа, прежде чем Тангаст перестал швыряться фаерболами. И тут же ударил молнией.

От неожиданности Валентин присел, втянув голову в плечи. Руки сами проделали все необходимое, дождавшись, когда стихнут раскаты грома, Валентин восстановил зрение – и увидел у своих ног еще одну сверкающую бутылку. Похоже, подумал он, я становлюсь настоящим магом. У меня появляются собственные дурные привычки.

– На сегодня все, – объявил Тангаст, подходя к Валентину поближе. – Жду тебя завтра в это же время.

Валентин только головой покачал. Невозмутимость Тангаста, только что столкнувшегося с невероятными вещами, побывавшего перед лицом неотвратимой смерти, но ни на йоту не отступившего от своего учебного плана, вызывала вполне понятную зависть. Сам Валентин уже несколько минут нервно теребил переговорное кольцо.

– До завтра, учитель! – выпалил он и тут же вызвал Донована.

Англичанин отозвался мгновенно.

– Одну минутку, Шеллер, – сказал он. – Сейчас я напомню принцу, что никуда его Полирем из бутылки не денется... Это Донован. Время! Конечно же, готовы. Да, у вас. Ну, вот и все, – произнес Донован за мгновение до того, как холодные иглы пронзили все тело Валентина, и он очутился со своим собеседником нос к носу через круглый стол, установленный в кабинете принца Акино.

Валентин оказался здесь уже в третий раз и потому не стал изумленно озираться по сторонам. Как бы скептически принц ни относился к роскоши, его кабинет все же украшали несколько сувениров. Сувениров, которые врезаются в память даже бессмертным тальменам.

Во главе овального стола из толстого мелочно-белого стекла стояло потускневшее от времени крепкое деревянное кресло. Именно оно было здесь главным раритетом – кресло, сделанное принцем Акино больше шести веков назад и подтвердившее его право называться мастером дерева. Немногие из жителей Эбо знали, что всемогущий принц многие годы провел в ученичестве у деспотичного и грубого мастера Салливана в далеком Байсане. Посмотрев на кресло, Валентин в очередной раз подумал, что удивительно мягкий характер Акино сформировался именно в те годы как ответная реакция на самодурство и упрямство Салливана.

По правую сторону и чуть позади от кресла находилось превосходно исполненное чучело огромного мускулистого воина. Его лицо выражало запредельную ярость, правая рука сжимала огромный меч, занесенный в яростном замахе. Удар этого меча должен был прийтись прямо по сидящему в кресле человеку, и воин выглядел настолько живым, что мало кто решился бы сесть на место принца.

Валентин взглянул в лицо легендарному Варвару Коргу – и отвел глаза. Он знал, конечно, что чучело было создано магическим искусством Тангаста спустя век после грандиозных похорон Корга, основателя первой империи Побережья. Но все равно Валентина не покидало ощущение, что внутри этого набитого минеральными волокнами тела живет яростная, не знающая пощады душа кшат-су-олир Корга Первого.

Поежившись, Валентин перевел взгляд влево. Там, на небольшом подиуме вдоль всей стены, находилась рельефная карта Черных Песков – наверное, самой большой пустыни во Вселенной. Карта изображала период от начала возведения страны Эбо до самых последних дней; сжатый в какие-то десять минут, этот грандиозный процесс разыгрывался здесь волшебными песчинками раз за разом, день за днем. Валентин проследил возвышение кольцевых гор, увидел сгущающиеся черные тучи, сплошным потоком хлынувшие с южного океана, чтобы напитать влагой будущее внутреннее море, и тряхнул головой. Бог с ней, с историей, подумал он. Пора и делом заняться!

– Начнем, – тихо произнес Акино, усаживаясь в свое кресло с Коргом за левым плечом. – Рассказывайте, Майлз.

Донован, который давно уже сидел, наполовину утонув в кресле середины двадцать первого века, подстраивавшемся не только под тело, но и под настроение своего седока, несколько раз чмокнул губами.

– К настоящему моменту, – проговорил он монотонным, усыпляющим голосом, как нельзя лучше подходившим к его расслабленной позе, – мы завершили проверку недавнего прошлого Шаггара Занга. Как вы и предполагали, коллега Акино, нам не удалось обнаружить никаких следов стороннего магического воздействия.

Валентин с удивлением посмотрел на англичанина. Акино с самого начала предполагал, что отработка версии ничего не даст. Зачем же тогда он так настаивал на тщательной проверке?!

– Что же касается подробностей, – продолжил Донован уже совсем слабым голосом, – то их изложит коллега Шеллер, куда лучше меня разбирающийся в магии.

Валентин подошел к столу, потрогал его молочно-белую поверхность – материал под ладонью быстро потеплел, значит, не тайгл, а обычное стекло – и присел на простой деревянный стул, стоявший напротив Донована.

– Я постараюсь покороче, – сказал он, покосившись на принца. Акино кивнул и чуть наклонился вперед, приготовившись слушать. – Итак, мы с Майлзом исходили из предположения...

– Рабочей версии, – встрял Донован.

– ...что Шаггар Занг находился под действием так называемого теневого заклятия. – Донован выразительно зевнул и поднял глаза к потолку, демонстрируя свое полное непонимание магии во всех ее проявлениях. Валентин сообразил, что магические термины нужно как следует разъяснять – иначе Донован, того и гляди, захрапит прямо в своем кресле. – Теневое заклятие характерно тем, что практически не искажает личность жертвы, однако существенно трансформирует ее поведение. Совершая несвойственные для себя поступки, жертва испытывает стресс, который рано или поздно завершается кризисом – после которого происходит переоценка жизненного опыта, и жертва становится сознательным сторонником заданного ей образа действия. К этому времени заклятие саморазрушается, и какие-либо следы злого умысла обнаружить не удается. Как было установлено Майлзом, в День инцидента «А» Шаггар Занг был совершенно другой личностью, нежели в момент приглашения в Эбо. Мы просмотрели несколько сотен ментальных следов Шаггара Занга в поисках личностного кризиса, вызванного теневым заклятием. Но никаких признаков кризиса обнаружить не удалось.

– У Занга имелся уединенный островок для медитаций, – поддакнул Донован. – Отсутствие посторонних следов позволило нам погрузиться в прошлое шести с половиной лет. Но даже в то время Занг действовал как сознательный мститель из клана Фан-Раббат.

– Одним словом, – подытожил Валентин, – за эти три недели мы исчерпали возможности наших талисманов. Дальнейший просмотр ментальных следов ничего не даст.

– Продолжайте, – кивнул Акино.

– Собственно, это все, – смутился Валентин. – Ну не верю я, что Занг был под заклятием! Он не просто действовал как мститель, он думал как мститель, планы строил на несколько лет вперед! Как ни загляну в его мысли, так мороз по коже – сидит так спокойно, с восточной улыбкой и размышляет, как же лучше уничтожить Акино – как в прошлый раз, поубивав близких ему людей, или же теневое заклятие наложить. Кстати, сам Занг отлично разбирался в ментальной магии, – вспомнил Валентин, – и регулярно проделывал «проверку целостности»...

Донован зевнул и посмотрел в потолок.

– Это такая процедура, – смутившись еще сильнее, пробормотал Валентин, – обязательная для ментальных магов, начиная с мастера. Нужно вспомнить весь свой прошедший день и заново пережить его, наблюдая за собой как бы со стороны. Если какие-то действия вызовут сомнения – их следует рассмотреть с особой тщательностью, несколько раз, применяя различные стабилизирующие заклинания. Теневые заклятия первого уровня выявляются при такой проверке мгновенно, второго – через несколько дней. Так что если бы заклятие и было, наложить его смог бы лишь маг, значительно превосходящий Занга в квалификации, – маг уровня гроссмейстера, причем со специализацией в ментальной сфере. Таких на Панге считанные единицы.

– Все верно, – кивнул Акино. – Ни один из них никогда не встречался с Шаггаром Зангом.

Донован расплылся в довольной улыбке и многозначительно посмотрел на Валентина. Тот пожал плечами. Даже обычный визомон можно настроить таким образом, что он будет следить за определенным человеком без вмешательства оператора; что уж говорить о великом талисмане! Валентин нисколько не удивился бы, узнав, что все великие маги Побережья находятся под круглосуточным наблюдением.

– Такое ощущение, – пробормотал Валентин, – что Шаггар Занг возненавидел вас по собственной инициативе. Может быть, девяносто лет назад была допущена ошибка? Ведь сам-то Занг считает, что мстил вам от имени своего клана!

– К сожалению, – покачал головой Акино, – ошибка исключена. Девяносто лет назад Занг не знал даже, к какому клану принадлежит его отец.

– Так что же это получается?! – Валентин растерянно посмотрел на Донована. – Занг действительно изменился здесь, у нас, в Эбо?! Разве такое возможно?