Глава 2

Мгновенный озноб, покалывание во всем теле – и Валентин уже стоял, почти упершись носом в морщинистую кору пятиобхватного дуба. Под ногами мягко пружинил ковер из мха, в теплом ночном воздухе висел едва ощутимый аромат фиалок, сквозь кроны дубов проглядывал серебристый диск Элуни – местной луны, размеры которой поражали даже после целой жизни на Панге. Вовсю заливались цикады, слева между стволов мелькали огни и раздавались веселые голоса. Бойцы с зомби поминали своего командира.

Прекрасная, добрая страна, подумал Валентин. На первый взгляд.

Он стоял под дубом, переводя дыхание. Как всегда, первые минуты на Побережье давались нелегко, сердце колотилось в груди, ладони потели, хотелось плюнуть на все и подать знак Стелле – забирай обратно. Давненько я не брал в руки шашки...

Именно здесь, на Побережье, Валентин впервые узнал, что такое настоящий страх. До этого, на тренировочных вылазках, все шло прекрасно: крестьяне были гостеприимны, монахи – занудны, рыцари вздорны и опасны, но легко меняли гнев на милость. Тогда, топая по ментальному следу, Валентин сам не заметил, как вырулил на Великий Тракт и оказался вдруг нос к носу с каретой, перевернутой на бок, и десятком людей, с воплями размахивающих всевозможным холодным оружием.

Дальнейшее происходило как в тумане. Валентин помнил, что огляделся по сторонам – но вдоль всего Великого Тракта тянулась широченная просека, а сражавшиеся в большинстве своем были конными, – и пока он оглядывался, его тоже заметили; собственно, костюм факира трудно не заметить, даже в тумане он возвещает о себе звоном бубенцов. Не говоря худого слова, один из коренастых молодцев, сражавшийся в пешем строю, отскочил на несколько шагов в сторону и поднял висевший у пояса самострел. Валентин успел только удивиться как же так, драка идет уже несколько минут, самострел не должен быть заряжен! – а короткая тяжелая стрела уже летела прямо ему в лицо.

Валентин, конечно, знал, что отбивать стрелы рукой нельзя ни при каких обстоятельствах. Но вспомнил об этом, только когда стрела ушла далеко в сторону, а стрелявший замер с широко открытым ртом.

– Колдун! – закричал он на языке, который Валентин не смог опознать. Как обычно, смысл слов был понятен – но сами слова, более походившие на хрипы умирающего, не вызывали никаких ассоциаций.

И вот тут-то случилось самое страшное.

Все дерущиеся мигом опустили оружие и стали осторожно приближаться, заходя с обеих сторон. Валентин смотрел на них, и страх медленно наполнил его тело. Как в страшном сне, он глядел на разбойников и их жертв, объединившихся против него, ни в чем не повинного факира, и ничего не мог с собой поделать.

Происходящее было совершенно невозможным.

Факиры подобно земным бродячим артистам не представляли собой ничего экзотического. Им были рады и в больших городах, и в глухих деревушках. Валентин – а точнее, Фалер, как звался он на Панге, исправно платил подати главе Гильдии, появлялся на всех осенних попойках – появляться на весенних считалось дурным тоном для новичка – и потому считал себя натуральным пангийцем.

Собственно, ничего особенного не представляли из себя и маги. Любой достаточно богатый ремесленник мог нанять мага начального уровня, мэтра, за какой-то десяток риалов. Охочий до удачи кондотьер мог позволить себе держать при каждой тысяче бойцов по настоящему боевому магу, носившему звание мастера. Палата гроссмейстеров управляла делами магов точно так же, как Гильдия – делами факиров и прочих бродячих артистов. Бросаться на первого попавшегося мага с воплями «Колдун!» значило оказаться сумасшедшим, а то и опасным неверцем, как здесь именовали еретиков.

И тем не менее кольцо сжималось, и страх леденил сердце.

С перепугу Валентин решил, что его еще раз перебросило – на этот раз не на Пангу, а с Панги. Мало того, он тут же сообразил – чего со страху не померещится! – что в этом мире магии практически нет, и потому колдунов страшно боятся, не любят и сжигают на кострах.

Как ни странно, именно эта бредовая, как потом выяснилось, идея его и спасла. Валентин не стал применять многочисленные пальцовки – в его стиле магии заклинания вызывались к жизни сложением пальцев в определенные фигуры – раз другой мир, то магия может не сработать! Он вскинул правую руку к плечу, запрашивая немедленную эвакуацию. От страха Валентину было наплевать, какой это позор – просить эвакуации через полчаса после заброски.

Его вытащили ровно через три секунды, и этого едва хватило.

Разумеется, потом Валентину долго объясняли, что ему невероятно повезло, что охотники на магов встречаются на Побережье раз в сто лет, что само их существование есть величайшее открытие со времен экспедиции в Драконьи Гнездовья, что в конце концов ничего страшного не произошло бы – ведь из землянина магическую силу не вытянуть, у них все по-другому, плюнули бы и отпустили... Валентин отпивался горячим нектаром, качал головой и с прежним страхом прислушивался к ощущениям в теле, ставшим вдруг очень холодным и хрупким. Последствия «холодного взгляда», как называлось это заклинание, полностью прошли только через неделю.

Страх сохранился до сих пор.

Каждый раз, ступая на землю Побережья – будь то Ландор, Фарингия, Эльсан или Фарраш, – Валентин покрывался холодным потом. И дело было не только в том, что мир этот был несравненно опаснее родного Демидовска, не говоря уже о райском саде страны Эбо; жизнь обычного человека здесь ценилась в сотню риалов, а человека благородного происхождения – в две сотни; не только в том, что в доброй трети случаев мирная беседа переходила в ссору, а ссора – в драку, хорошо, если один на один; не только в том, что нарушение любого из сотен местных обычаев сулило чужаку – а факир был чужаком повсюду – позорное изгнание (с конфискацией имущества), а то и позорную смерть; и даже не в том, что все это считалось здесь в порядке вещей, равно как и наем бандитов для устранения соперника, заучивание наизусть клятв, дабы не сбиться на суде, публичные пытки и пытки с ограниченным количеством билетов – дело было совсем в другом. Валентин провел на Побережье в общей сложности шесть лет, но до сих пор, попадая в эти темные века, отчаянно боялся – боялся невзирая на черные пояса и нефритовые перстни, отметившие его многочисленные успехи в боевых искусствах. Он боялся, потому что не понимал живущих здесь людей, способных пить с тобой за вечную дружбу, а в следующую секунду – убить за неловко опрокинутую тарелку с соусом.

Валентин посмотрел в сторону огней и скорчил недовольную гримасу. Прошлые операции так и встали перед глазами. Корчма, в ней обязательно сидит хоть из трех человек, да банда, и непременно в подпитии, и всем чертовски скучно. Смотреть представление факира, конечно, развлечение – но слишком многие предпочитают этому обычный мордобой. Особенно с чужеземцем, который хоть и крепкого сложения, но один, совсем один.

Куда лучше, подумал Валентин, было бы назваться не Фалером, а Раз-Два-По-Морде, и драться на спор. Под такой легендой работать было бы куда спокойнее. Драки и деньги бы приносили, и репутацию бы укрепляли. Ну ладно, завтракать-то мы будем, или как? Вздохнув, Валентин поплелся к корчме.

В свете Элуни, как две капли воды похожем на свет неоновых фонарей, корчма была видна до бревнышка. Широкая веранда, две лошади у коновязи – никак благородные из города пожаловали! – настежь распахнутая дверь, это в час-то ночи. В стойлах, поодаль, больше десятка коняг. Похоже, бригада Роберта решила обосноваться здесь надолго.

Валентин вошел в корчму и повернулся к длинному общему столу, по традиции располагавшемуся слева:

– Мир дому сему! Слава Воителям! Дозвольте бродячему факиру выпить и закусить? – приветствовал он собравшихся в соответствии с уложениями Гильдии.

Зайти в корчму и не представиться было не просто невежливо. Это было еще и опасно. За такое могли запросто вызвать на поединок. Причем факиру, как человеку низшего сословия, оружия в этом поединке не полагалось.

Представившись, он огляделся. За общим столом сидели двое фаров, разряженных по городской моде в лимонные жилеты, синие штаны и белоснежные рубашки, сверкающие нашитым бисером. Напротив них расположились семь человек, все как на подбор рослые, широкоплечие, в скрипящих новой кожей камзолах, с белыми эмалевыми эмблемами Преследующих на груди. Справа, за отдельными столиками, пили пиво несколько крестьян – бородатые, пузатые, горластые. По их раскрасневшимся физиономиями было очевидно, что землепашество в этих краях процветает невзирая на зомби и геноцид Серого. Корчма как корчма, подумал Валентин, правда, крестьянам уже не до фокусов. Он склонил голову в поклоне и сделал шаг к общему столу.

Это разрешалось – после объявленого Серым уравнения в правах фары уже отвыкли кичиться перед простолюдинами. Уцелевшие фары.

Хозяин, гладко выбритый толстяк в сером фартуке, выкатился из глубины комнаты и приветственно развел руками:

– Слава воителям! К общему столу сядешь или отдельно пока закусишь? – предупредительно осведомился он. – Лучше к общему, фар Бартоло угощает отряд Преследующих, будет тебе и пиво бесплатно, и ученая беседа, до которой, как я слышал, ваш брат факир большой охотник!

Валентин оторопел.

Столь радушного приема ему не оказывали никогда. Даже в Лигии, славящейся изящными искусствами и бешеными заработками менестрелей.

– Да благословит тебя Серый, – пробормотал Валентин, присаживаясь с ближнего к дверям края стола. – Но куда более ученой беседы я охоч до доброй порции яичницы со свининой!

Хозяин довольно потер руки:

– Два риала, факир! Назови мне свое имя, я представлю тебя гостям, и ты сможешь неплохо заработать!

– Меня зовут Фалер, Распиливший Сук, – сообщил Валентин не только свое имя, но и одно из прозвищ, которое ему самому нравилось более других – в силу игры слов, понятной только землянам. Он передал хозяину две серебренные монетки. Однако и цены в этой корчме! Неудивительно, что здесь заискивают перед каждым гостем.

Валентин сообразил, что попал не просто в корчму, а в весьма приличное заведение. Хотя можно было и сразу догадаться – Преследующим не в забегаловке же останавливаться!

Хозяин кивнул и отошел от Валентина. Около одного из фаров он остановился и, быстро склонившись к плечу, вполголоса сказал Валентин, которому все это показалось подозрительным, прислушался:

– Фар Бартоло! Это знаменитый Фалер!

– А, Разогнавший Толпу? – пробормотал Бартоло. – Очень хорошо...

Валентин пожал плечами. Разумеется, его трюков – таких как «отпиливание сука, на котором сижу» или «угадай ящик с женщиной» не мог повторить ни один из факиров побережья. Но не слишком ли много чести в фарингском захолустье?!

– Фар Фалер! – взревел Бартоло, поворачиваясь к Валентину. – Какими судьбами?! Неужели Великий Ампер увидит ваше блистательное представление?!

Валентин встал и поклонился, а затем пустился в долгие россказни о приключениях на пути сюда из далекой Гамбарры, о тамошнем состязании с горными колдунами, об отвратительном состоянии дорог по всему Побережью, исключая, разумеется, Великую Фарингию, и о своих планах дать несколько представлений в Ампере, конечно, если удастся раздобыть разрешение. Все это Валентин говорил совершенно машинально, постепенно успокаиваясь, и все же тень подозрения маячила на горизонте – что-то слишком много внимания к моей персоне.

– В два счета! – Бартоло замахал руками. – Садись поближе, Фалер, и выпей с нами! Считай, что разрешение у тебя в кармане!

Валентин слегка пододвинулся, чтобы не обидеть Бартоло раньше времени.

– А знаешь, Фалер, – подмигнул тот Валентину, но так, чтобы видели и Преследующие, – я наслышан не только о твоих фокусах, но и о твоей мудрости!

Валентин поморщился. Вот уж об этом Бартоло никак не мог слышать. Интересно, чего ему взбрело в голову? Поем – и сбегу, решил Валентин.

Хозяин поставил дымящееся блюдо на стол между ним и Бартоло. Учуяв запах, Валентин махнул рукой на все подозрения.

– Быть может, фар Бартоло, – проговорил он, хватая руками куски свинины, – если бы за мудрость платили так же хорошо, как и за фокусы, я сумел бы немного подучиться...

Бартоло залился громовым смехом. Валентин заметил, что несколько Преследующих также позволили себе улыбки.

– Готов драться в огороженном круге, – заявил Бартоло, отсмеявшись, – что ты и без всякой учебы заткнешь за пояс любого мудреца. Ты, первым из живущих перепиливший сук, на котором сидел!

Ах, так вот что он понимает под мудростью, сказал себе Валентин. Ну тогда я мудрец, тут уж отпираться поздно.

Хозяин поставил перед Валентином кружку ароматного пива, избавив его от необходимости отвечать. Валентин опорожнил ее по всем правилам – ровно наполовину – поставил на стол, утерся рукавом и обнаружил, что прямо ему в глаза смотрит второй фар, до этого молча скрывавшийся за необъятной фигурой Бартоло.

– Позвольте представиться, фар Фалер, – еле слышно произнес он, почти не разжимая вытянутых в струнку губ, – мое имя Рейлис. В мои обязанности входит знать все, что происходит в славном городе Фламмете.

Наклонив голову в полупоклоне, Валентин взглянул на часы. Кажется, рекорд. Шесть минут сорок секунд. Так быстро я с контрразведкой еще не сталкивался.

И что же это значит, подумал Валентин, склоняя голову в знак уважения к новому собеседнику. Он что же, ждал моего появления? Кольцо у них? И все это – хитрая интрига Серого? Пора докладывать, так получается?

Стоп, стоп, остановил себя Валентин. Хватит домыслов, все это слишком за уши притянуто. Сказано же – если будешь абсолютно уверен! А я вообще никак не уверен. Померещилось просто.

Валентин быстрыми глотками прикончил пиво.

– Очень приятно, – выдавил он. – Хотел бы и я знать всё.

– В Лигии, – продолжал Рейлис так же бесстрастно, – вы проявили себя с неожиданной стороны. Мне кажется, вы могли бы оказать нам одну услугу.

Валентин многозначительно улыбнулся, скосив глаза вниз направо, туда, где болтался его тощий мешочек с монетами. С неожиданной стороны! А что бы ты сам делал на моем месте, если бы в разгар представления увидал в толпе зрителей двух тальменов, пришедших пообщаться с третьим?!

– Если мы останемся довольны, – кивнул Рейлис. Видимо, он и впрямь знал многое; по крайней мере намек Валентина он понял.

– Я весь к вашим услугам! – проникновенно воскликнул Валентин. – Слава Серому, я и не ожидал встретить так далеко от столицы столь изысканное общество!

– Кушайте, кушайте, Фалер, и послушайте, что я вам скажу, – Рейлис оперся локтями на стол, подперев голову. Валентин послушно навалился на яичницу. – Я знаю, что произошло в Гельвеции. В тот день вы были единственным, кто представлял себе, что происходит. И не пытайтесь убедить меня, что это был всего лишь фокус.

– Это был мой лучший фокус, – довольно пробормотал Валентин. – Как они бежали, как они бежали!..

– Они бежали, – согласился Рейлис. – Но почему они бежали? Точнее, зачем вам было нужно, чтобы они бежали?

Так я тебе и сказал, подумал Валентин.

– Мне?! Нужно?! – он растопырил пальцы, словно отталкивая кучу мусора. – Чтобы полгорода разбежалось, не заплатив?! Фар Рейлис, обычно после такого представления я легко набираю шляпу золотых! Это было какое-то затмение, кара небесная, не иначе!

Рейлис наставил на Валентина длинный костлявый палец.

– Вы спасали людей, Фалер! – с расстановкой произнес он.

– Ни за что! – воскликнул Валентин, отпрянув. Потом, на миг задумавшись, поправился. – Ну то есть да, я их спас! Но вот зачем спас – до сих пор голову ломаю. Знаете, когда выступаешь, – Валентин вдохновенно бросил в рот еще кусок свинины, – это вроде как пьян, кажется, будто все можешь, будто летишь над толпой... Вот мне и ударило в голову – а что, если создать иллюзию столь ужасную, чтобы она напугала всех?

– Прямо так и ударило, совершенно случайно? – Рейлис покачал головой. – За несколько минут до того, как центр города превратился в развалины? Знакомы ли в с пыточным уложением Великой Фарингии?

Начинается, сказал себе Валентин.

Он провел куском хлеба по тарелке, собирая последний жир, положил его в рот и начал медленно пережевывать. Позавтракать я позавтракал, больше меня здесь ничто не держит.

– Если эта корчма загорится сразу после вашего ухода, – пояснил тем временем Рейлис, – никто на свете не сможет доказать, что вы зашли сюда просто так. Полагаю, вы понимаете, какой вердикт вынесет в этом случае трибунал Серых?

Валентин посмотрел на Рейлиса, старательно изображая страх. Теперь его приходилось изображать. Отбоявшись свое в первые две минуты, Валентин принял правила игры этого мира и даже к пыткам относился, как местные – с пониманием.

А вот трибунал Серых – это не шутка. Этого даже факиры боятся.

– Фар Рейлис! Да разве я против? – Валентин всплеснул руками. – Может быть, это было предвидение, может быть – озарение! Но клянусь правом именоваться факиром, я знать не знал, что случится во время представления! Посудите сами, разве ж я его затеял бы, зная, что мне так никто и не заплатит?!

– Может быть, и так, – пробормотал Рейлис. Хозяин молча поставил перед Валентином вторую кружку пива. – Скажите, Фалер, а в последнее время вам больше не приходило в голову создать ужасную иллюзию?

– А, вон вы о чем! – обрадовался Валентин. – Нет, даже мысли такой не было. Впрочем, в Фарингии я недавно... Э, погодите-ка! Вам что, толпу надо разогнать?

Ну, если они и после этого меня мудрецом будут считать, подумал Валентин, я их с чистой совестью назову кретинами!

Рейлис скривился.

– Нет... Ладно, Фалер, предположим, мы просто ведем ученую беседу. – Валентин угодливо кивнул, про себя не веря ни на грош. – Вы, конечно, знаете о напасти, обрушившейся на фарингскую землю?

– Живые мертвецы? – переспросил Валентин со знанием дела.

– Да, – Рейлис рассеянно кивнул, – зомби. Это не просто ожившие мертвецы. Они нападают на лучших наших людей – на чиновников, на Воителей, на раскаявшихся фаров. Они ведут себя не просто как разбойники, что было бы понятно – они действуют как солдаты вражеской армии!

А Не-Джо – как ее полководец, подумал Валентин. Ковпак местного значения.

– Как бы вам понравился смерч, – продолжил Рейлис, – уносящий только воинов и оставляющий невредимыми крестьян?

– О, – оживился Валентин, – это был бы прекрасный фокус! Жаль, что я даже не представляю себе, как это сделать. Хотя, быть может, Архон... или горные колдуны...

– Вот именно, фокус, – кивнул Рейлис. – За таким смерчем стоял бы некий факир. Так вот, я думаю, что кое-кто стоит и за всеми нашими зомби.

– Это не я! – открестился Валентин.

Рейлис снова поморщился:

– Разумеется, не вы. Это под силу лишь немногим. Избранному, например. – Он выжидательно посмотрел на Валентина.

– Избранному?! – глаза Валентина округлились. – Снова, как в Гельвеции? – Он опасливо поглядел на потолок и судорожно отхлебнул пива.

– Фалер, – упорствовал Рейлис. – Вы единственный из нас видели Избранных, сражающихся друг с другом. Скажите, – он медленно вытащил из-под стола мешочек с монетами и положил его на стол, – как по-вашему, Избранный стал бы натравливать зомби на своего врага?

Увидев мешочек, Валентин расплылся в улыбке и довольно подмигнул Рейлису. До чего все-таки приятно, когда тебя понимают! Однако вопрос местного гэбэшника требовал обстоятельного ответа. В Управлении версия о том, что Не-Джо – еще один тальмен, была давно и безоговорочно отвергнута. Тальмены при всем их могуществе не были способны создавать зомби – у них в лучшем случае получились бы киборги, вроде флаев или дрейков, так популярных в Эбо. Между тем зомби – а это было известно еще до исследований Роберта – были самыми натуральными квазиживыми организмами, иными словами, нежитью. В их телах происходил метаболизм магических энергий, элементарным примеров которого служили те же вампиры. Капля крови, переваривание которой не накормило бы и мыши, запускала сложный биохимический процесс, создававший неустойчивые, но весьма эффективные молекулы, эдакие заклинания, написанные генами. В результате вампиры развивали мощность, сравнимую с танком – к счастью, на весьма короткое время. Биохимия зомби была изучена гораздо хуже; собственно, как раз Роберт и должен был уточнить, чем конкретно эти зомби питаются и отчего так редко нападают в светлое время суток. А вместо этого принялся раскидывать пальцы...

Хотя я не знаю, что он за эти месяцы наработал, оборвал себя Валентин. В любом случае, тальмены здесь ни при чем. Вот только как это объяснить Рейлису?

– Избранный – повелитель зомби?! – Валентин изобразил искреннее удивление. – Я один раз видел Избранных в бою, и могу одно сказать: зомби им без надобности. Предвечные Предки, они же землю дыбом ставят! От Гельвеции одни развалины оставили! – Валентин покачал головой. – Я, конечно, всего лишь скромный факир, но послушайте мое мнение: избранные слишком могучи, чтобы тратить свое время на всяких зомби. Если бы Георг, или Детмар, или еще кто-нибудь, доселе неизвестный, пожелал бы свергнуть Серого Воителя, он просто явился бы в Ампер и вызвал бы его на поединок. – Валентин тряхнул головой. – Не к ночи будет сказано...

Рейлис задумчиво развязал мешочек и вытащил оттуда серебренную монету, потом, сделав паузу, вытащил еще одну; положил монеты на стол и спрятал мешочек. Валентин с неудовольствием проводил тот взглядом.

– Я ожидал большего, – заметил Рейлис.

– Так спросите меня еще! – воскликнул Валентин, войдя в роль. Теперь ему на самом деле хотелось подзаработать.

Однако спросить еще – если, конечно, он собирался это сделать, Рейлису так и не удалось. Один из Преследующих, до сих пор молча потягивавший пиво и мрачно слушавший ученую беседу, решительно отставил кружку в сторону.

– Довольно болтовни! – рявкнул он. – Мы ждали вас весь день, фар Бартоло, и не для пустяков. А теперь, когда вы наконец соизволили приехать, мы вынуждены наливаться пивом и слушать нелепые байки подозрительного факира! Вы готовы разговаривать с любой подзаборной дрянью, только не с нами, прямыми представителями Серого. Я не намерен более ждать!

Говоря все это, Преследующий словно приподнялся над столом. Выпрямившись, он оказался на голову выше сидевшего напротив Бартоло, а в голосе его зазвучали командные нотки. Вот так поворот, заинтересовался Валентин, кто же здесь главный-то?!

– Алонсо, – мягко, но с некоторым неодобрением произнес Рейлис, – все, что я делаю, служит именно той цели, для которой вы нас пригласили. И я еще не закончил.

– И не закончишь! – отрезал Алонсо, которого точно прорвало. Должно быть, предводителю коммандос надоело вынужденное бездействие. – Думаешь, я не понял, к чему ты ведешь этот разговор? Ты пытаешься свалить все на неведомого Избранного, чтобы оправдать свое бездействие! Фар Бартоло, ваш подчиненный не проявляет должного рвения!

– Не горячись, Алонсо, – добродушно сказал Бартоло. – Как раз рвение-то он проявляет – увидел нового человека, и сразу допрашивать. – Бартоло довольно захохотал. – Хозяин, еще пива!

– Фар Бартоло, – прогремел Алонсо, – нам нужна ваша помощь, а не ваше пиво!

Ого, изумился Валентин. Да что за народ Роберт набрал в свою команду?! Впрочем, в отчете так и было сказано – «таких же отчаявшихся, как я сам».

Бартоло поднял голову и нехорошо ухмыльнулся:

– В этом городе я – бургомистр Серого. Алонсо, не забывайтесь!

– Ты ошибаешься! – Алонсо наклонился вперед и посмотрел Бартоло прямо в глаза. – Роберто подчинялся тебе, но он исчез, теперь я, как его лейтенант, принял командование Отрядом Преследующих. Но преследовать мы будем не твоих вымышленных Избранных, а тех, кто убил или похитил Роберта! Какого бы вкуса ни было их пиво!

Бартоло побледнел, правая рука его дернулась под стол, нашаривая меч.

Валентин почувствовал, как съеденный завтрак встает колом. Корчма, корчма, чтоб ее, ну никак невозможно без драки...

Рейлис схватил Бартоло за руку:

– Остановитесь! Он прав!

Оп-ля, изумился Валентин. Ай да гэбэшник!

– Отряд Преследующих подчиняется напрямую Серому, – скороговоркой, борясь со все еще рвущимся в бой Бартоло, объяснял Рейлис, – гибель командира или исчезновение – это отдельное задание, более приоритетное, чем наш вызов, так что сейчас они представляют здесь Серого!