Дан вздохнул:
      — Я понимаю, что ты мне не поверишь, но…
      — Как раз поверю. Тебя использовали. Почему ты считаешь, что они не могут делать это — сейчас?
      — Потому что я из-за того случая крупно поскандалил с начальством и усилил защиту. Ладно. Возможно, ты и права. Пусть браслет проверит твой «серый» — он-то в этом понимает. Или просто оставь дома — ты же тут будешь появляться. Давай я его немного переделаю, — Дан подержал браслет в руках и вновь положил его на стол. — Теперь, если я вдруг захочу тебя видеть, камень станет желтым. Возьмешь?
      Арика подумала и кивнула.
      — А теперь, если хочешь, давай попробуем проверить.
      Арика не только показала Дану, как она выходит в Зону, но и вывела его самого. Впрочем, Дан в Зоне не задержался — он начал почему-то задыхаться. Арика быстренько вытянула его обратно, и Магистр, придя в себя, только покачал головой:
      — Кажется, Тгон дает мне понять, что не хочет моего присутствия в своих владениях. Одно хорошо, наши действительно не смогут воспрепятствовать тебе. Разве через несколько сотен лет, и то если у Жорота будут ученики, и магия Зоны распространится.
      — Это ничего не даст. У Жорота совсем другие приемы — я ведь не колдую, а просто реализую свое право крови.
      — То есть он не может, как ты, перемещаться с помощью Зоны?
      — Я не говорила, что он может, а что нет. Я всего лишь сказала о разных приемах, — Арика с невинным видом пожала плечами.
      — Ох, извини, — спохватился Дан. — Проклятое любопытство, — он мягко улыбнулся. — Я не хотел выпытывать у тебя его секреты. И, с твоего позволения, мне пора.
      Вечером этого же дня Арика вернулась в дом Жорота. Очутившись в своей комнате, она активировала передатчик:
      — Роджер? Подойди ко мне, если ты не занят, конечно.
      — Хорошо. Подожди, не отключайся, — через микрофон послышались голоса, и вскоре Роджер добавил, — Жорот тоже хотел бы тебя видеть.
      — Тогда я к вам. Спроси, он никакого капкана не установил у двери моей комнаты? На случай, если я приведу «хвост»?
      Из передатчика послышался голос колдуна:
      — Сразу чувствуется, с кем ты общалась в последнее время. Ничего я не устанавливал. И мысли такой не было.
      — Что говорит не в твою пользу, — ехидно заметила Арика.
      — Ты считаешь? — отозвался тот.
      — Учиться интригам надо, а не в благородство играть. А то вымрешь, как неприспособившийся. Ладно, я иду, все, что тебе пришло в голову, выскажешь лично.
      Войдя в комнату, Арика бросила быстрый взгляд на колдуна. Тот выглядел гораздо лучше, опухоль на руке исчезла.
      Женщина улыбнулась Роджеру, весело сказала:
      — Здравствуйте. Как ты? — вопрос адресовался Жороту.
      — Хорошо, — пока колдун отвечал, она с облегчением увидела, что с зубами у него уже все в порядке.
      — Это радует, — оглядевшись, она плюхнулась в понравившееся ей кресло. — С кем я виделась, вы уже поняли. Мне стало интересно, чего ради Дан вздумал помочь. Я его даже попросить не успела, он сам — понимаешь?!
      Жорот пожал плечами:
      — Не из любви ко мне и не из благородства. Собственно, это все, что я хочу знать, и обязанным себя не считаю.
      — И тебе совсем-совсем не интересно?..
      — Совсем. Наверняка внутренняя грызня. Отпустив меня, Дан наступил кому-то на хвост, упрочил свое положение, ну или своей фракции. И с тобой нормальные отношения поддержал.
      — Циник, — вздохнула Арика. — Как ты им попался-то? Если не хочешь вспоминать, так и скажи, — торопливо добавила она.
      — Коган при встрече дал мне несколько амулетов, чтобы повысить мои шансы в драке с «черным». Помощь от них, кстати, была ощутимая — иначе я вряд ли справился бы. Амулеты, естественно, были с наводкой — после использования примчалась команда «белых» и закольцевала меня в противомагические кандалы. Расчет прост: или «черный» убивает меня, но в драке я сильно порчу ему здоровье, и добить его не составит труда, или побеждаю я, тогда очень удобно задержать меня под предлогом проверки «на зерно».
      — Дан говорил, что ты сам проверялся какой-то Картой, поэтому тебя так легко и взяли.
      Жорот кивнул:
      — Хочешь знать про Карты? Видишь ли, я родился в Клане. Это две солнечные системы с семью обитаемыми планетами. Был период, когда колдунов не жаловали практически повсеместно. Даже сейчас встречаются подобные звездные области, хотя, конечно, в настоящее время все гораздо демократичнее. Чтобы выжить, колдуны собрались на этих самых семи планетах. И назвали себя Кланом. В нем строгая вертикальная иерархия, очень жесткие обычаи и предписания, но взамен он дает полную безопасность своим членам.
      — Только тем, у кого колдовские способности?
      — Всем. Главное условие — чтобы твои родители принадлежали Клану, или, если ты чужак и хочешь по каким-либо причинам присоединиться, полное подчинение законам и обычаям. Как ни странно, соблюдение обычаев превалирует даже над законопослушанием. В тех редких случаях, когда они вступают в противоречие. То есть, важна как бы не буква закона, а его дух. Лучше я объяснить вряд ли смогу.
      — Значит, принадлежность Клану определяется местожительством?
      — Да.
      — И, уезжая, ты автоматически лишаешься…
      — Не совсем. В случае если ты просто уезжаешь, именно это и происходит. Но можно уехать с разрешения, выполнив определенные формальности. Тогда Клан по-прежнему считает тебя своим и отвечает за тебя. Не так, как за тех, кто живет на его территории — это просто невозможно. Но, в случае, если тебя убивают, Клан мстит. Любым способом — либо по официальным каналам, буде такое возможно, либо посылает убийц — такое тоже случалось.
      — И как они узнают?..
      — Я к этому подхожу. Одним из условий согласия Клана на отъезд является создание Карты. Кто-нибудь из членов Клана должен согласиться «держать твою Карту». То есть ты оставляешь на этом человеке свой «живой» отпечаток, и в случае твоей смерти, до него доходит твой посмертный отпечаток, со всей информацией, которой ты обладал на момент смерти — вплоть до последней мысли.
      — А если несчастный случай?
      Жорот пожал плечами:
      — Тогда вопрос снимается. Так же как и если смерть наступила в результате честного поединка, казни за нарушение закона, либо справедливой мести ну и так далее.
      — А если подделка?
      — До сих пор подобное не удавалось. Видишь ли, Клан весьма дорожит своей репутацией, — даже содержит специальную организацию, выявляющую причины смерти «отпускников». Вкупе с «картой» это исключает ошибку почти на сто процентов. За несколько тысячелетий было два или три случая, но, когда все выяснялось, Клан мстил потомкам убийц — колено значения не имело.
      Арика невольно передернулась:
      — Веселенькое дело. Стоп, а если тот, кто «держит карту», умрет первым?
      — Это маловероятно, так как согласившийся «держать Карту» автоматически принимает на себя обязательства «невыездного» из Клана, а там даже вероятность несчастного случая очень мала, не говоря еще о чем-нибудь. Если все же это случается, «держащий Карту» не умирает полностью. Остается некая его часть, что-то вроде привидения. Причем, чем больше Карт «держит» человек, тем более материальным привидение становится. Поэтому сейчас не разрешается «держать» больше трех Карт. После приема последнего, «смертного», отпечатка и передачи требуемой информации привидение развоплощается.
      — А эти Карты только для колдунов?
      — Для всех «выездных». Хэлот, например, тоже на Карте сидит.
      — О-ой! Так он, значит… Вы были знакомы раньше?
      — Нет.
      — Стоп. Но он же колдун? Или нет?
      — Он телепат. То есть чувствует настроение, читает образы, иногда мысли. Но Карты в Клане оставляют даже те, кто вообще не имеет никаких паранормальных способностей. Единственное, колдуны могут, при необходимости, посылать свои Карты на проверку, как это сделал я. Но неколдунам, это, собственно, и не нужно.
      — А твои дети будут членами Клана?
      — Если я их не отправлю на воспитание в Клан до того, как им исполнится три года — нет. Могут быть исключения, конечно.
      — Как если бы их привезла я, да?
      Жорот кивнул:
      — Или, повзрослев, они вполне могут попроситься в Клан, если уж так захочется.
      — В Клан принимают всех?
      — Почти.
      — А в каких отношениях Клан и Сообщество?
      — В натянуто-дипломатических, — усмехнулся Жорот. — Делят сферы влияния. Клан древнее, а Сообщество стало забирать большую силу в последнее время. Но, собственно, все крупные основатели Сообщества вышли из Клана, а сейчас так вообще на планетах Клана, говорят, построили два обучающих монастыря Сообщества.
      — Да, а какие колдуны входят в Клан?
      — Все, кроме «черных». Клан не хочет покрывать человеческие жертвоприношения. Кстати, древние гонения на колдунов основывались на их использовании ритуального каннибализма, человеческих жертвоприношений и тому подобного. Если это действительно будет иметь место, Клан, несмотря на его могущество, просто сметут. Поэтому следят за подобным очень строго.
      — Спасибо за информацию. Маленькие спят? А то я по ним соскучилась.
      — Пойдем посмотрим, — предложил Жорот, поднимаясь. — Я у них вчера был. Рони уже ходит, а Фест пока ленится.
      — Мальчишки — они всегда такие, — ехидно заметила Арика. — Они тебя не забыли?
      — Помнят, — улыбнулся Жорот. — Роджер нашел им няню — Лонг беспокоился, что детям не хватает общения с людьми.
      — Им видней, — пожала плечами Арика.
      Когда они вошли в детскую, Арика, увидев няню, на несколько секунд впала в ступор. Казалось, в ней не было ничего особенного — в меру симпатичная женщина, чуть младше Арики, с рыжеватыми густыми волосами, уложенными в косу хитрого плетения. Но Арика никогда не видела, чтобы от человека исходило такое сильное ощущение уюта, счастья, что ли. Как будто волнами во все стороны.
      Сообразив, что она не слишком вежливо вытаращилась на человека, Арика перевела взгляд на детей, ползающих по ковру, цепляя попадающиеся на пути игрушки. Жорот, уже сидя на полу, возился с Рони, которая довольно хихикала и гукала, что-то объясняя непонятливым взрослым. Но взгляд женщины, почти против воли, возвращался к няне. Утянув Роджера в сторону, Арика шепотом спросила:
      — Где ты выкопал это чудо?
      — В бюро для найма.
      — Как ее зовут?
      — Ника. Познакомить?
      — Попозже. Охохонюшки. Ты специально, да, чтоб во мне комплексы взыграли? Ладно, шучу. Пошла я. Черная зависть и ничего больше, — бросив последний сожалеющий взгляд на няню, склонившуюся над Фестом, Арика ускользнула к себе.
      Постаравшись воплотить в жизнь «с глаз долой — из сердца вон», Арика зарылась в книги. Говоря про «черную зависть», Арика шутила только наполовину. Подобные встречи уже бывали, и она постепенно привыкала к вопиющему превосходству над ней очередной женщины, но на это нужно было время.
      В отличие от старого дома колдуна, этот находился в столичном городе, в одном из престижных кварталов. И пару часов спустя Жорот, уложив детей, пришел к Арике и предложил вместе сходить в город, попросив провести его по тем букинистическим лавкам, которые она успела отыскать.
      К вечеру Арика, проведшая почти весь день с Жоротом, ощущала смутное беспокойство. Что-то с колдуном было не так. Но что? Перед сном она позвала к себе Роджера под предлогом массажа.
      Тот, закончив сеанс, вздохнул и сел на пол, оказавшись, таким образом, с Арикой лицом к лицу.
      — Я слушаю.
      Арика, положив подбородок на скрещенные руки, приподняла брови:
      — Что слушаешь?
      — Ты не любишь массаж и прибегаешь к нему только в крайнем случае. Сейчас в нем не было никакой необходимости. Следовательно, это только предлог.
      Слегка смущенная, она заметила:
      — Неправда. Массаж я люблю.
      — Извини, я не точно выразился. Ты любишь массаж, но тебе почему-то неудобно использовать меня в качестве массажиста, что, конечно, глупо. Так в чем дело?
      Арика, «проглотив» его ироничный упрек, тревожно спросила:
      — Мне кажется, или с Жоротом что-то… плохо?
      — Мне тоже так кажется. Но он настолько тщательно это скрывает, что я могу судить только по косвенным признакам.
      — Каким именно?
      — Их очень мало. Во-первых, каждый день он закрывается на несколько часов в кабинете, никого туда не допуская. Во-вторых, исходя из ежедневных наблюдений, я могу со стопроцентной уверенностью заявить, что он стареет.
      — Ч-что? — растеряно переспросила женщина.
      — Каждый день его лицо меняется, словно для него проходит не тридцать часов, а несколько недель или даже месяцев.
      — Ч-черт, — энергично вырвалось у Арики. — Черт и черт! — она вскочила, в спешке натягивая одежду, — А я-то не могла сообразить, что мне кажется странным!
      Роджер, тоже поднявшийся на ноги, заметил:
      — Я не думаю, что Жорот будет рад тебя сейчас видеть. Сегодня он не уединялся. Поэтому, чем бы он ни занимался в одиночестве, он делает это сейчас. Он тебя не впустит. Разве что ты выломаешь его дверь.
      Арика остановилась, как наткнувшись на стену.
      — Ох. запросто. Упрямства ему не занимать. А ссориться…
      Тревога начинала перехлестывать через край и Арика машинально подключила Умение, вводя себя в состояние спокойствия. И вдруг по телу волной прошла невыносимая боль — словно заживо сдирали кожу. Не удержавшись на ногах, женщина упала на колени, сжавшись в комок, дыхание перехватило. Роджер бросился к ней, пытаясь помочь встать, но сведенное конвульсией тело не слушалось.
      Очухавшись от неожиданности, Арика торопливо выстроила антиболевой блок и сумела наконец, с помощью Роджера, сесть. Усилив блок еще одним, добилась, что боль ослабла до полунамека. Мускулы потихоньку расслаблялись.
      — Ничего себе, — Прошептала она скорее себе, чем роботу.
      Тот был уже на полпути к двери.
      — Куда?! — выдохнула она, далеко не так громко, как хотелось бы, но Роджер услышал и отозвался:
      — За врачом.
      — Не вздумай! Это моя магия.
      Роджер замер явно в нерешительности. Вернувшись, сел рядом на пол.
      — Ты всерьез?
      Арика усмехнулась и вздрогнула — боль внезапно прекратилась, блок упал.
      — Подожди, — торопливо сказала она. — Если это то, что я думаю, сейчас начнется опять.
      Действительно, боль возобновилась почти сразу. Но на сей раз Арика, будучи наготове, быстро прикрылась и смогла расслабиться. Взглянув на Роджера, она объяснила:
      — Жорот, похоже, занимается жертвоприношениями. А я, по типу своей магии, чувствую чужую боль. Вот и прихватила. Я к себе домой. Если вдруг ты понадобишься Жороту ночью, делай вид, что ничего не произошло. Я сама с ним поговорю — потом. Хорошо?
      Роджер кивнул.
      Женщина, стремительно перейдя через Зону, вышла в своей комнате. Торопливо вытащила из ящика браслет, оставленный Даном, и нажала на камень.
      Наконец раздался сонный голос Магистра:
      — Арика, ты? Что стряслось?
      Она сообщила о стремительном старении «одного знакомого» и спросила, что это может быть.
      — Та-ак, — судя по голосу, Дан проснулся окончательно. — Ты дома?
      — Да.
      — Я подъеду так быстро, как смогу. Жди.
      Арика придремала в кресле, и звонок в дверь заставил ее подскочить. Когда она открывала Дану, то увидела, что небо на востоке начало сереть — вот-вот должен был наступить рассвет. Магистр добирался до нее почти пять часов.
      Дан, входя в комнату, бросил:
      — Жорота, как я понимаю, здесь нет.
      — Я его приведу за несколько минут. Ты помочь-то сможешь?
      — Да. И чем быстрее начну, тем лучше.
      Арика кивнула:
      — Подожди пока, хорошо? — и, не дожидаясь ответа, вышла в Зону.
      В доме Жорота уже сновали слуги. Арика, остановив пробегающую мимо женщину, спросила, где спальня Жорота. Та слегка вытаращила глаза, но промолчала и быстренько повела Арику куда надо. По дороге Арике пришла в голову мысль, и она, на всякий случай, небрежно поинтересовалась:
      — Он не один, что ли?
      — Один, — машинально ответила служанка, но тут же покраснела и добавила, — наверное. Я же не могу точно.
      Арика только хмыкнула. Система оповещения слуг работала как часы, и если бы у Жорота был кто-нибудь, они бы об этом знали. Ей, в общем-то, было все равно, но при общении с колдуном она старалась соблюдать какие-никакие приличия. И, спи он с кем-то, пришлось бы запускать первой служанку. Или слугу. С просьбой одеться и прийти в библиотеку, например. Чтоб не показаться слишком уж наглой. А сейчас сойдет и так.
      Арика, не дожидаясь, пока служанка отойдет, толкнула дверь, которая оказалась открытой, и вошла. Неверный сероватый рассвет позволял видеть Жорота, спящего на широкой кровати. Женщина бесцеремонно потрясла его за плечо. Он приподнялся на локте, сказал сонным голосом:
      — Доброе утро. Или еще не утро?
      Арика, присев рядом на кровать, спросила — что называется, в лоб:
      — Лечиться будешь?
      — Ч-что? — он потер повязку на глазах и зевнул. — От чего?
      — Сам знаешь.
      — Понятно, — колдун помолчал. — Ты Дана привела сюда?
      — Я, по-твоему, совсем? — оскорбилась Арика. — Он у меня дома ждет. Идем, а?
      Жорот подумал и осторожно спросил:
      — Он сказал, что поможет наверняка или попытается?
      — Наверняка. Но чем быстрей — тем лучше.
      — Что ж. Сейчас оденусь, — он потянулся и стал выбираться из-под одеяла.
      — Я подожду тебя в коридоре, — торопливо сказала Арика.
      — Если тебе не трудно.
      Дан ждал их, меряя шагами комнату. Увидев материализовавшуюся пару, он кивком указал колдуну на кресло. Когда тот сел, Дан положил руки ему на голову (Жорот вздрогнул), и замер. Время шло, наконец Магистр убрал руки и спросил:
      — Кандалы захватить не догадались?
      Женщина растерялась:
      — Н-нет.
      Колдун негромко сказал:
      — Они у меня в левом верхнем ящике стола, в кабинете. Принеси, пожалуйста.
      Арика подозрительно глянула на мужчин, предполагая, что это только предлог, чтобы они смогли остаться одни. Но, пожав плечами, «вышла». Когда она вернулась, оба мага находились там же, где она их оставила.
      Дан взял у нее кандалы, зажал их в пальцах. Потом небрежно бросил на стол, кивнул, и, подойдя к колдуну, снова положил ему руки на голову. Арика напряженно ждала и, когда Дан опустил руки, спросила:
      — И что?
      — Терпимо. Еще б пораньше.
      Арика фыркнула:
      — Ага. С вами получится пораньше. Один стоически молчал, другой… кстати, а ты сам-то, когда кости сращивал?
      Дан самокритично пожал плечами:
      — А я глупый. Спешил залечить открытые раны, переломы и не догадался проверить магическое поле.
      Арика, внезапно смутившись, почувствовала себя виноватой:
      — Извини, Дан. Я прекрасно понимаю, что ты сделал…
      Но Магистр, усмехнувшись, махнул рукой.
      Жорот чуть улыбнулся:
      — Если уж мы стали оправдываться перед дамой. Теоретически я должен был известить тюремщиков о моем плохом самочувствии.
      — Но из-за своего «обета молчания» ты это делать не стал, — заметил Дан.
      — Какого еще обета? — влезла Арика.
      — Он отказался разговаривать до тех пор, пока его не освободят, — ответил Дан.
      — Согласись, мое задержание было незаконно, — заметил Жорот. — Да и вряд ли они обратили бы на мои жалобы внимание.
      — «За» по обоим пунктам, — кивнул Дан, но тут же добавил. — Ладно, черт с этими палачами, но почему ты мне ничего не сказал — я-то тебя только лечил! И, кстати, ломал голову, почему так плохо получается.
      — Я сам не понял, что к чему, — признался Жорот. — После того, как мне надели эти проклятые кандалы, я почувствовал себя плохо, но все, что произошло потом, заставило меня забыть об этом.
      — Короче, — подытожил Дан. — Ты потратил чертовски много магической энергии на убийство «черного». Она должна была восстанавливаться, но после того, как тебя заковали, произошел как бы «разрыв». То есть, вместо того, чтоб накапливаться и поддерживать тебя, как обычно, колдовская сила уходила «в никуда». А если учесть, что из-за возраста твое тело практически существует за счет колдовства, то, естественно, сразу после «разрыва» ты почувствовал себя неважно. Когда тебя начали пытать, у тебя вылетело это из головы, а свое постоянно ухудшающееся состояние ты списывал на ослабленность от пыток. Я видел, что твое тело не справляется с ранами и болью и, не мудрствуя лукаво, старался залечить это простым механическим вмешательством. Да и вообще решил, что тебя надо быстро вытаскивать, тогда ты придешь в себя, а другой причины не искал.
      Жорот кивнул:
      — Я разобрался, когда Арика сняла кандалы, и пытался скорректировать поле сам. Получалось не очень.
      Дан улыбнулся:
      — Теория — это прекрасно, а сейчас, будь добр, посиди спокойно — я продолжу.
      — Все поняла, но почему поле само не нормализовалось после того, как кандалы сняли? — Спросила Арика, когда Дан в очередной раз отошел от колдуна. — Извиняюсь, конечно, за непрофессиональный вопрос.
      Дан пожал плечами:
      — Не может. Если не приложить значительных усилий, оно таким деформированным и останется, более того, со временем оно «привыкает» к этому положению, и исправить его все трудней. Впрочем, обычно до этого не доходит — носитель умирает раньше. Так, теперь нужен перерыв в пару часов, чтобы поле немного успокоилось. И второй сеанс, я думаю, все завершит. Ты как?
      — Гораздо лучше, — кивнул Жорот.
      — Пойду сготовлю чего-нибудь, — сказала Арика. — А то время уже.
      — Могла б и раньше спохватиться, — критически заметил Дан.
      Арика возмущенно фыркнула:
      — И напомнил бы раньше. И вообще, не в ресторане, — подумала и добавила. — И женой будешь командовать. И если такой умный, идем со мной — одна я все таскать буду, что ли? А ты что вскочил? — это относилась к Жороту, — у тебя освобождение — по болезни.
      Дан, улыбнувшись, комично пожал плечами, а Жорот, с демонстративно-невозмутимым выражением лица, заметил:
      — Не завидую твоему будущему мужу,
      Арика, с трудом сдерживая смех, бросила на него возмущенный взгляд и многообещающе покивала: «Тебе припомнится!». Колдун хотел сделать вид, что ничего не заметил, но не выдержал — рассмеялся. И, предупреждая очередной взрыв негодования, внес деловое предложение:
      — А почему бы не поесть на кухне?
      — Там бардак, — отчиталась с независимым видом Арика.
      — Ага. Роджера с Лонгом нет, убирать некому, — констатировал Дан.
      — Спелись, да? Против слабой женщины? Но помогать все равно придется, — она вышла, утянув за собой Дана.
      Когда они вернулись в комнату с двумя подносами, оказалось, что Жорот каким-то образом перетащил в нее большой стол из гостиной. Правда, раскладывать не стал — что было разумно — он просто не поместился бы.
      Арика, плюхнув поднос на стол, слегка ошалело взглянула на колдуна:
      — Ты это как?
      Тот пожал плечами:
      — Все честно, моя часть работы. А то за этим, — он кивнул на журнальный столик, передвинутый в дальний угол, — разве кошка поместится.
      — Спасибо за комплимент, — фыркнула Арика, расставляя тарелки. — Это дежурное место, где я ем.
      — А женщины — они сродни кошкам, — невозмутимо заявил Дан.
      Арика поперхнулась, вспомнив разговор с Жоротом о зоофилии.
      Во время обеда Арика чувствовала все возрастающее беспокойство. Не глобальное, а так, местное. Слишком уж гладко шло общение между Даном и Жоротом. По всем признакам, должна была произойти стычка. И она не замедлила начаться, причем, конечно, заводилой выступил Дан. Он заметил невинным тоном, обращаясь к Жороту:
      — Ты, наверное, теперь станешь более строго следовать законам своего Клана. Ведь, надо признать, они достаточно разумны. В чем ты убедился, пощадив своего ученика.
      Лицо Жорота, дрогнув, застыло. Он молчал.
      — Ты о чем? — осторожно спросила Арика, косясь на колдуна.
      — Он что, не говорил тебе? Клан так демонстративно отмежевывается от «черных», что от всех своих членов, которые имеют несчастье выбрать этот тип колдовства, быстренько избавляется. Крайне недемократичное отношение, если учесть, что все остальное в Клане дозволено и приветствуется.
      — В смысле — избавляется?
      — Иногда, если очень повезет, новоиспеченный «черный» успевает сбежать, — жестко пояснил Дан.
      Жорот вдруг взорвался:
      — За что я его должен был убить, по-твоему? За то, что твой сын в одночасье лишил его смысла жизни?! Или за то, что я — идиот, не разобрался, принял шпиона на службу, не смог защитить своего ученика?! — помолчав, он уже тише сказал, — Мальчик был чертовски талантлив. Дотошен до невозможности, усидчив до умопомрачения и горяч. Но я убедил его не обращаться к «черному» — он не произносил формулы вызова! Спроси у своих — вы ведь отслеживаете подобные магические посылы?
      — Действительно, факта вызова не было, — кивнул Дан. — Но даже если ты его убедил — как ты говоришь — твой ученик подсознательно продолжал желать инициации — и достаточно сильно, чтобы Черный нашел его — сам. Да, обычно Черные откликаются только на формулу, а этот — умирающий — случайно оказался рядом и схватился за соломинку. Но это — частности. Не имеет значения, как и почему мальчишка пришел к «черному» пути. Но если уж свернул — или собрался, как в твоем случае — необходимо было остановить его любой ценой!
      Жорот с явной насмешкой покачал головой:
      — Куда-то тебя понесло. Даже Клан преследует «черных» лишь по факту их перехода в новую сущность.
      — Клан может позволить себе роскошь ждать момента инициации и лишь тогда прибегать к репрессиям. Ты не обладаешь ни силами Клана, ни возможностями — поэтому единственный выход, который у тебя был — упреждение.
      — То есть фактически — убийство невиновного! А как насчет постулатов, везде провозглашаемых Сообществом? — в голосе колдуна слышалась желчь.
      — А как насчет главного постулата? Все это очень неприятно, но это — необходимость! Неужели ты не понимаешь, что все, связанное с человеческими жертвоприношениями, несет с собой разрушение, горе, зверства?! Случившееся с тобой — это так, мелочи, тебя только краем зацепило. И что в сравнение со смертью одного «черного», пусть даже потенциального, жизни всех тех, кто умрет в процессе его магической жизнедеятельности? И ведь не только умрет!
      — Ага. Человеческие жизни — на весы — где больше, где меньше! Как устанавливаем приоритеты — поштучно или повозрастно? Или по общественной значимости?
      — Поштучно, если ты так ставишь вопрос. Один против сотен, если не тысяч!
      — И этот один — то же жертвоприношение, только Богу по имени Целесообразность — самому страшному из всех известных, потому что поклонникам его — несть числа! О том, что сами продаетесь с потрохами, можно даже и не упоминать. Вы тоже «черные», Дан, только не хотите признаваться себе в этом.
      Дан покачал головой:
      — Либо ты искренне путаешь иллюзорную «черноту» с истинной, либо передергиваешь.
      — Какое это имеет значение? — устало отозвался Жорот. — Материал для ваших психологов ты получил, а уж обрабатывать — их дело.
      — Ты что, везде подводные камни ищешь?
      — Я не прав?
      — Сейчас — нет.
      — Извини. Если можно, давай заканчивать.
      Дан кивнул и, вставая, добавил:
      — Я исхожу из того, что мы оба не горим желанием затягивать нашу встречу.
      — Согласен.
      — Поэтому я делаю все быстро, но какое-то время ты будешь не очень хорошо себя чувствовать. Возможны потери сознания, слабость. Не паникуй, в течение недели все стабилизируется. Ухудшение состояния начнется сейчас — по-хорошему, я должен этот, второй, сеанс провести минимум через четыре дня.
      — Я понял, все нормально. Что я тебе должен?
      Дан сухо ответил:
      — Я только исправляю то, что наделали мои же коллеги.
      Жорот кивнул, особенно не настаивая.
      Дан, добравшись до колдуна, сказал:
      — Отодвинь, пожалуйста, кресло от стола. Да, так сойдет. Я начинаю.
      После сеанса колдун выглядел ужасно — впечатление было, что он только-только оправился от смертельной болезни. Перехватив встревоженный взгляд Арики, Дан покачал головой:
      — Сегодня я ничего не сделаю. Проводи меня, пожалуйста.
      В коридоре Магистр тихо сказал женщине, передавая сложенный листок бумаги:
      — Это укрепляющий настой. Пропорции и частота там написаны. Проследи, чтоб твой колдун принимал его регулярно. А то умрет, а ты потом мне объявишь великую месть.
      — А что, это вероятно?
      — Вроде не должен, но лучше не рисковать.
      Арика кивнула и тихо сказала:
      — Спасибо. До свидания.
      — Удачи тебе.
      Вернувшись в комнату, Арика встревоженно взглянула на Жорота. Тот, улыбнулся, вставая:
      — Домой?
      — Да, — она подошла к колдуну, и, взяв его за руку, в несколько шагов провела через Зону.
      Отпустила Жорота, продолжая настороженно следить за его движениями, которые были весьма неуверенными.
      — Ты это. Сядь лучше.
      Тот и сам уже направлялся к одному из кресел. Устроившись, колдун усмехнулся:
      — Дан успел тебя застращать? Не бери в голову, отойду.
      Арика пожала плечами:
      — Я надеюсь. И надеюсь, что ты будешь принимать это, — она протянула колдуну рецепт.
      Жорот взял лист, подержал его несколько секунд в руках и кинул на столик:
      — Буду, конечно.
      — Ура, — вздохнула Арика.
      Колдун иронично приподнял брови:
      — У тебя такой вид, словно я только и делаю, что капризничаю.
      Женщина уставилась на него в недоумении. Потом пожала плечами:
      — Нет. Извини, я подумала совсем о другом.
      — Связанном со мной?
      Она кивнула и спросила:
      — Позвать Роджера?
      — Позже. Так если не секрет, о чем ты задумалась?
      — Неважно.
      — Как хочешь, — ровно отозвался колдун.
      Арика, сообразив, или вообразив, что разгадала подтекст последней фразы, — «В таком случае и от меня искренности не жди» — решилась на откровенность:
      — Я абсолютно не понимаю, как ты исхитрился до сих пор — выживать. Разве что никто не хотел с твоим Кланом связываться.