Звезды рванули навстречу и исчезли, растворясь в пустоте, рожденной скоростью полета. Дан увидел красно-золотые кроны деревьев и ощутил под ногами упругий темно-зеленый ковер умирающей травы.
      Пройдя с сотню метров, Дан очутился на знакомом обрыве и замер. За расступившимися деревьями в заходящих лучах солнца поблескивала лента реки с пустынными берегами по обеим сторонам. Исчезла, буквально без следа, целая деревня! Исчезли фруктовые сады и поля, всякий след того, что тут жили люди!
      Дан придвинул изображение. Не осталось даже фундаментов, даже свай от моста. Но это то самое место. Что же произошло тут за 26 лет?
      Вдруг сзади раздался знакомый гул. Резко обернувшись, Дан поймал глазами стремительно уменьшающийся огненный хвост ракеты.
      Что это? Случайный корабль? Или местные построили космопорт? Настроившись на прием, Дан ощутил множество личностей. Людей и не совсем. были и совсем не люди. Космопорт.
      Прикинув приблизительно расстояние, Дан приготовился к прыжку.
      Наступал вечер. Городок, обслуживающий космопорт, жил привычной жизнью. По воздуху мчались легкие гравиапланы, десятки существ ехали на лентах тротуаров, движущихся в разных направлениях с разными скоростями. Из дверей кафе и баров слышалась музыка.
      Кое-где уже зажигалась реклама — после наступления темноты улицы заполыхают множеством огней, плавающих прямо в воздухе.
      Сойдя на стоячий тротуар, Дан вошел в один из баров. Он рассчитывал расспросить об исчезнувшей деревне, узнать, сохранилась ли Тепь.
      В баре гремела музыка, вылетая из фальшивящего автомата. В полумраке, местами разрываемом вспышками разноцветных фонариков, колыхалась толпа: кто-то пил, кто-то дергался, изображая танец. Тяжелый воздух был пропитан запахами всех сортов табака, стойким ароматом духов и чего-то слабонаркотического.
      На руку Дана легли прохладные пальцы. Девушка с волосами, переливающимися всеми цветами радуги, чуть улыбаясь светящимися накрашенными губами, поинтересовалась:
      — Что застрял? Идем, потанцуем.
      Несмотря на свои семьдесят с лишним лет, Дан выглядел едва на двадцать пять — аккуратно подстриженные густые светлые волосы и бородка, внимательные серо-голубые глаза. Правда, его одежда и амулет в виде солнца, висящий на груди, говорила о принадлежности к Сообществу, но девушка могла этого и не знать. Или не обратить внимания.
      Дан улыбнулся в ответ и покачал головой, ставя, однако, перед собой «стенку». На лице девушки отразилось разочарование:
      — А, ты из этих… Праведников, — передернув плечами, она смешалась с толпой, а Дан стал пробираться к стойке.
      Раздвинув двух странноватых полуматериальных-полупризрачных существ, он окликнул женщину, готовящую напитки.
      — Мне нужен хозяин.
      — Его нет. И будет нескоро, — она отвернулась, намереваясь работать дальше, но Дан задержал ее.
      — Я могу где-нибудь найти проводника? — по мокрой стойке покатилась жемчужина.
      Женщина кивнула:
      — Вон, в том углу сидит невысокий бородач — Венье. Поговорите с ним.
      Сидящих в указанном направлении видно не было. Приглядевшись, Дан различил за телами танцующих неровную поверхность стены. Наверно, там другой зал.
      Стена оказалась легкой перегородкой, сплетенной из растений, казавшихся на ощупь каменными. То, что Дан принял за неровности, было небольшими отверстиями в их плетении, через которые можно было рассмотреть столики и лица тех, кто сидел за ними.
      Венье Дан отыскал почти сразу. Тот расположился за одним из столиков с двумя существами, чем-то напоминавшими ящериц. На столе стояли бутылка и рюмки, сдвинутые, однако, на край. В центре лежал огромный стеклянный шар, на дно которого медленно опускались три сверкающих шестигранных кубика. Дан машинально подумал, что эта игра, кажется, родилась на Земле, хоть и была усовершенствована какой-то другой цивилизацией.
      Он приблизился к Венье и, дождавшись, когда кубики коснутся дна, тронул его за плечо.
      — Извините за беспокойство, я ищу проводника.
      Венье нетерпеливо дернул плечом и пробурчал:
      — Подождите полчаса. А нет — катитесь в местные дебри сами.
      Ящероголовые ушли час спустя. Венье, что-то недовольно бурча, сгреб со столика голубовато-стальные камни-горошины, аккуратно ссыпал их в мешочек. Дан сел на освободившееся место.
      — Мне нужен проводник.
      Венье фыркнул, заорал через голову Дана:
      — Эй, тащите «плевок единорога»! — пошарил под столом и вытянул пластиковую трубку. Расстелив карту на столе, Венье буркнул: — Куда надо?
      Дан, приглядевшись к знакомым очертаниям (почти такая же была у Рэда), показал место:
      — Тут была деревня.
      К столику подковыляло небольшое существо — среднее между псом и драконом — и бухнуло на столик запотевший стакан с серовато-зеленой жидкостью. Венье, отхлебнув порядочный глоток, перевел дыхание и буркнул:
      — Позови Арику.
      Песодракон потопал к двери, неуклюже переваливаясь. Он вернулся через несколько минут, ведя за собой невысокую щуплую девчонку в обтрепанной одежде. Под ее левым глазом красовался большой фиолетовый синяк.
      — Домой скоро поедешь?
      — Не очень, — протянула девчонка.
      — Он интересуется пропавшей деревней.
      Арика лениво перевела взгляд на Дана и напряглась. После нескольких секунд внимательного изучения спросила совсем другим, устало-деловым тоном:
      — К утру будете готовы?
      Дан кивнул.
      — До завтра.
      Она повернулась, собираясь уходить.
      — Подождите. Вы из той деревни?
      — Да.
      — Что с ней случилось? Куда делись жители?
      — Завтра я вам все расскажу, — усмехнувшись, Арика добавила: — о плате договоримся на месте.
      Утром Дан спустился в бар позавтракать (гостиничные номера были на верхнем этаже того же дома). Единственным посетителем в зале была Арика, сидящая прямо на стойке.
      — Здравствуйте.
      — Доброе утро. Вам завтрак брать?
      — Нет, спасибо. Я в таких местах не питаюсь.
      Подождав, пока официант принесет заказ, Арика спрыгнула на пол и подсела к Дану, прихватив с собой стакан с соком.
      Уничтожая завтрак, Дан поинтересовался:
      — Может, надо что-нибудь купить в дорогу?
      Арика мотнула головой куда-то назад и вбок:
      — Я взяла все что надо. Не беспокойтесь, это быстро. К вечеру будем на месте.
      Выходя из бара, Арика закинула на плечо лямки мешка, похожего на рюкзак. Дан хотел помочь, но она отрицательно махнула головой.
      На улице Арика перешла на самый быстрый тротуар, оглянулась, проверяя, здесь ли Дан. Через полчаса лента внезапно исчезла, уйдя в землю. Впереди тянулся неподвижный пластиковый тротуар, обрывавшийся несколькими шагами позже. Арика с Даном стояли на окраине городка, вокруг расстилались поля с редкими холмами.
      Арика ступила на упругий травяной ковер, замерла, прислушиваясь. Тишину разорвал пронзительный свист. Дан, вздрогнув от неожиданности, удивленно взглянул на Арику. Она задорно усмехнулась. Секунды спустя послышался топот и из-за ближайшего холма показалось стадо кентавров.
      Существа (не животные, они явно были разумны) окружили людей. Арика негромко сказала:
      — Я еду домой. Подвезете?
      Седоволосый кентавр кивнул. Показал рукой на собратьев, предлагая Дану выбирать. Тот сел на существо, показавшееся ему крепче других и обернулся, отыскивая Арику глазами. Она сидела на молодом кентавре. Лицо его поражало не красотой (хоть среди стада были и очень красивые, по людским меркам, существа), а какой-то детскостью.
      Бешеная скачка продолжалась часа четыре. Дан хотел поговорить со своим кентавром, но после пары фраз замолчал. Слишком непривычен был способ передвижения, дыхание все время сбивалось — какие уж тут разговоры. Впрочем, скучать ему не дали. Седой вожак, бежавший рядом, рассказывал красивые легенды, вплетая в негромкую речь эмоциообразы, настолько яркие, что пару раз Дан терял контроль, меняя местами внешнюю и внутреннюю реальности. Но вожак оба раза успевал прервать передачу задолго до критического рубежа.
      Дан был достаточно тренирован, чтобы вернуться, если б даже он перешел границу. Но такими способностями обладали немногие. Больше того, на некоторых планетах до сих пор не лечат людей, перешедших грань. Кажется, их зовут сумасшедшими.
      В перерыве между легендами Дан спросил:
      — Арика умеет возвращаться?
      Кентавр кивнул и добавил, объясняя своевременные прерывания:
      — Но я учил ее еще ребенком. Тогда приходилось быть очень осторожным.
      Солнце поднялось высоко над головой, но лучи были ласковыми, нежаркими.
      По холмам и оврагам прыгали, чуть деформируясь, угловатые тени бегущих облаков. Иногда такая тень проносилась над головами, и порывы ветра, почти незаметные под лучами солнца, становились по-осеннему резкими.
      Вдруг кентавры остановились. Арика, всю дорогу болтавшая со своим существом, неохотно слезла. Прижалась щекой к руке кентавра, негромко поблагодарила. Вскоре стада уже не было видно за неровными высокими холмами.
      — Устали? — спросила Арика.
      — Не очень.
      — Все равно. Делаем привал на обед.
      Она открыла мешок и стала расставлять на траве банки.
      — А кентавров оставили без еды.
      — Почему? Наоборот. Тут недалеко фруктовый сад, они туда побежали.
      — Они мясо едят?
      — Нет. Ой, а вы? Я у вас не спросила.
      — Я всеядный.
      — Ура, — Арика быстрыми движениями открыла несколько банок.
      После обеда Дан спросил, улыбаясь:
      — Вы едете домой?
      — Да.
      — К родителям?
      — К маме.
      — Тем более. Подобные боевые отметки украшают мужчин, но не вас же, — Дан одним движением убрал с лица девочки синяк. Она рассмеялась:
      — Я про него совсем забыла. Все равно спасибо.
      Над головой захлопали крылья, и несколько громадных птиц спланировало прямо на землю. По примеру Арики, Дан забрался на одну из них, кое-как устроившись на скользких перьях. Представив, каково орлу будет взлетать с дополнительным весом, Дан помог птице, да и во время полета уменьшал свой вес где-то на треть.
      На этот раз путешествие было недолгим. Внизу замелькали сначала шапки редкого кустарника, потом кроны деревьев. Через полчаса орлы высадил людей на небольшой полянке и улетели, сделав прощальный круг над их головами.
      — Прибыли.
      Дан огляделся вокруг:
      — А где же деревня?
      — Зачем она вам? Я вас просто отведу к маме.
      Она взяла Дана за руку. Невесело улыбаясь, объяснила:
      — Так быстрей.
      Дан почувствовал легкое головокружение, как всегда при перемещении, и понял, что находится в Тепи.
      Арика отпустила руку и негромко позвала:
      — Мама.
      На поляне, из ничего, появилась Лина.
      Когда улеглись первые восторги, Дан, улыбаясь, заметил:
      — Конечно. Чья еще дочь может такое проделывать.
      Арика дурашливо потупила глазки.
      Лина, походившая на ее сверстницу, улыбнулась:
      — Она еще и не такое творит. Ну-ка, подойди. Так я и думала. Почему не зашла к Знахарю?
      — Ну его, — поморщилась Арика, — как начнет пилить.
      Дан удивился:
      — Ты больна?
      Арика передернула плечами:
      — Подумаешь. Ну, ма… Убери сама.
      — Покажи хоть, что.
      Арика закатала рукав рубашки и скинула брюки. По левой руке и ноге змеилась вспухшая алая полоса, обведенная с двух сторон желтыми полосками гнойничков. Лина провела несколько раз ладонью — и все сгладилось.
      Дан покачал головой:
      — Однако. Почему я не понял, что ты ранена?
      Арика, натягивая брюки, усмехнулась:
      — Чтоб я перед каждым «раскрывалась».
      — От чего это?
      — Ядовитое растение. Тут употребляется в качестве сторожей.
      — Вот-вот, — заметила Лина, — опять по чужим садам лазила.
      — Вот еще! Просто какой-то козел кинул в заросли котенка. Ма, я пойду погуляю.
      — Пожалуйста.
      Арика умчалась.
      Лина сделала знак, и из земли как два гигантских гриба, выползли, раздвигая траву и перегной, два громадных валуна. Она села на один, жестом предложив Дану сделать то же.
      — Тебя так долго не было: как Дела?
      — Умерла 19 лет назад при вторых родах.
      — Ох, извини. А ты?
      — Жил в монастыре, год назад стал Магистром. Как Регл?
      — Чего ему сделается? Жив-здоров и еще протянет с несколько тысяч лет.
      — Извини. Арика действительно твоя дочь?
      — Да. И у меня просьба — увези ее. Время игр кончилось, она выросла.
      — Что-то не заметно.
      Лина улыбнулась:
      — Наверно, везла тебя на кентаврах и единорогах?
      — Орлах, — уточнил Дан.
      — Прощалась.
      — Лучше б ты отправила ее ко мне пораньше. При нашем монастыре есть специальная школа.
      — Не с кем было отправлять.
      — Да на любом корабле.
      — Каком корабле, ты что? Ох. Ты ничего не понял. Космопорт, все вокруг — это же декорации. Планета вместе с жителями стала на новую ступень. Уже не в этом мире. Не в материальном, понимаешь?
      — И Арику ты взять туда не можешь.
      Лина скривила губы:
      — Она моя дочь. Дурацкие законы! Я могу перевести любого, но не ее.
      — Значит, когда девочка улетит…
      — Планета исчезнет. Все это вокруг — специально для нее, как школа.
      — А жители?
      — Куклы. Их водят наши, те, кого я попрошу.
      — Я уж подумал, ты слепила характеры.
      — Я-то — нет. Зато Арика… Я разрешила ей играть, и она сделала несколько личностей. Странноватых, в чем-то идеалистичных. Мне придется поработать, чтобы перевести их к нам.
      — Например, кентавра?
      — Да. И еще с десяток мелких зверюшек тут, в Тепи.
      — А улететь они не могут.
      — Нет, конечно. Они, так же как и я, прикованы к планете.
      Дан, помолчав, нерешительно спросил:
      — Извини за подобный вопрос, но кто ее отец?
      Женщина окинула его сразу похолодевшим взглядом:
      — Ты стал хорошим Магистром.
      — При чем тут это! При разных вариантах ответа девочке понадобится разный подход, и…
      — И разная степень давления.
      — Я не допущу ничего подобного, даю слово. Она будет свободна в своем выборе уйти или остаться. И, извини, если ты мне не доверяешь, зачем просишь о том, чтобы я устроил девочку к нам?
      — Она все равно попадет к вам, Магистр. Вы слишком любите контролировать все необычное, а она, безусловно, необычна — хотя бы по своему происхождению.
      — Но я должен знать о ней все.
      — Все?
      — Ладно, хотя бы имя ее отца. Проявись у нее аномальные свойства — а они проявятся — это не должно быть неожиданностью, ради ее же безопасности!
      Лина независимо пожала плечами:
      — Имя отца ты знаешь.
      — Кто из двоих? — настаивал Дан.
      — Каких еще двоих? — ощерилась Лина.
      Дан задумчиво смотрел на женщину:
      — Значит, вы все-таки встретились. Как он?
      — Жив. Но он не хочет тебя видеть.
      Магистр, чуть вздрогнув, пожал плечами:
      — Тгон всегда был максималистом.
      Лина слабо улыбнулась:
      — Боюсь, Арика переняла от отца не только это.

      В воздухе висела плотная пелена песка и пыли. Вездесущие частицы забивали нос, хрустели на зубах, сыпались из волос при каждом движении.
      Арика глянула вниз. Сквозь тучу пыли с трудом угадывались очертания двухголового чешуйчатого чудовища, подкапывающегося под основание крепостной стены. Из-под сильных перепончатых лап летели фонтаны песка, толстый ящеровидный хвост судорожно дергался в такт роющим движениям.
      Отступив от бойницы, Арика жестом приказала подкатить чан со смолой.
      На плечо девушки легла рука, выходящая из ничего. Она не принадлежала этому миру, и никто, кроме Арики, не мог видеть ее. Фыркнув, девушка шагнула за рукой. Иллюзио-сон развеялся. Арика неторопливо сняла датчики, вопросительно глянула на Дана.
      Они находились в огромной комнате с высокими потолками без окон, освещенной тусклым серым светом. Из мебели в ней были только узкие койки, почти все занятые сейчас спящими учениками, опутанными датчиками. Арика огляделась — подобную сцену она видела впервые. Девушка представила, как дежурные Магистры ходят между лежащими, наблюдая, фиксируя. На юношеских лицах лежали странные полутона-полутени, делая их трудноузнаваемыми, чужими.
      Магистр молча кивнул в сторону двери, жестом напоминая о тишине. Идя к выходу, Арика тщательно обходила товарищей — малейший шум или прикосновение, и их сон тоже прервется, а ведь экзамены на носу.
      Дан провел ее знакомыми коридорами, толкнул дверь в свою комнату. Она была довольно большой. Кроме стандартного набора пластиковой мебели и компьютерного терминала, помещение загромождали полки с разложенными по ячейкам инфокристаллами — в отличие от Арики, книги Дан не любил, относясь к ним как к пережитку.
      Подобные привычки на аграрной, архаичной планете, жители которой только-только начали строить свою промышленность, выглядели несколько странновато. С другой стороны, если Сообщество имело возможность обеспечить своих высокотехнологическими приспособлениями, то кому этим не пользоваться, как не Дану — одному из лучших врачей-Магистров?
      Взгляд Арики против воли — как и при каждом ее посещении — задержался на единственном во всей комнате изображении — стереофотографии на столе. Красивая женщина с развеваемыми ветром волосами шла вперед, словно желая вырваться с поверхности изображения — в этот мир. Где она оставила любимого мужа и сына, уйдя за грань почти двадцать лет назад.
      Арика отвела глаза — как и всегда. Дан до сих пор тосковал по Деле. Девушка не раз «прихватывала» его ощущения — хоть и смутно, но все же достаточно определенно, чтобы быть в этом уверенной.
      Дан указал Арике на единственный стул, сам сел на кровать.
      — Психоанализатор говорит, что ты опять не работаешь в полную силу, — сказал он с мягким упреком.
      Арика пожала плечами:
      — Может, недостаточна степень реальности сна? Я подсознательно чувствую, что это — игра. Кстати, потому, наверно, я так легко перехожу к реальности.
      — Увы. Ведь ты входишь в сны с такой же легкостью. Твоя скорость адаптации в самых странных мирах просто невероятна. Словно у тебя в сознании нет барьера реальности.
      — Ну и что?
      — С одной стороны это прекрасно. Но в любом мире, даже в родном, даже вне миров, у тебя меньше шансов выжить. Ведь даже свое «я» ты не можешь принять как абсолютную реальность. Не говоря уже о том, что тебя окружает.
      Арика помотала головой:
      — Ой-ей-ей! Попроще нельзя?
      — Пожалуйста. Для тебя все вокруг — игра. Ты не можешь в полную силу бороться даже за свою жизнь, потому что и себя не принимаешь всерьез. А ведь тебе придется отвечать за других.
      — Чего ради?
      Дан усмехнулся:
      — Мы не особенно распространяемся о целях Сообщества. Так вот, оно готовит Магистров и Советников. Собственно, Советник — это Магистр, поступивший на официальную службу. Но и просто Магистр часто отвечает за слишком многое.
      Арика мотнула головой, откидывая с глаз волосы, и спокойно сказала:
      — Вывод: мне в вашей школе делать нечего.
      — Не выдумывай. Просто поразмышляй над тем, что я сказал.
      — Хорошо. Я пойду?
      — Нет еще. У меня к тебе дело. Ты прекрасно контактируешь с животными, даже лучше, чем Магистры.
      — Просто я привыкла.
      — Вот именно. Пойдем-ка.
      Через три лестничных пролета Дан свернул в узкий темный коридор, где пришлось идти почти наощупь. Наконец Магистр остановился перед небольшой дверью, но не открыл ее, а лишь откинул створку окошка на уровне глаз, жестом предлагая Арике заглянуть туда.
      Дверь вела в один из внутренних двориков. Это была небольшая круглая площадка, очерченная замшелыми монастырскими стенами, такими высокими, что солнце сюда попадало лишь в полдень. Стены были глухие — ни окон, ни балконов. На земле лежали каменные плиты, кое-где разошедшиеся от времени. Летом между ними пробивались чахлые травинки. Сейчас же, несмотря на то, что вокруг монастыря лежал снег, дворик был чист и сух — его защищал силовой колпак, раскинутый над монастырем. Возле дальней стены на подстилке лежало существо. Арика сначала не поняла, что это такое. Она вглядывалась уже несколько минут, как вдруг существо вскочило, принюхиваясь.
      — Почуял, — пробормотал сзади Дан.
      Рыча и подвывая, существо кинулось на дверь и зацарапало камень. Арика отшатнулась, расширенными от ужаса глазами уставилась на Дана.
      — Но это же человек!
      — Это еще как сказать. Родители потеряли его в поле двенадцать лет назад. Тогда ему было полтора года. Вероятно, прибился к волчьей стае. Месяц назад крестьяне устроили облаву и наткнулись на него. Чтобы поймать мальчишку, пришлось убить восьмерых волков, да и сам он дрался как волк.
      — И что вы хотите от меня?
      Дан не успел ответить. Со стороны лестницы послышался голос:
      — Дан, вы тут?
      — Да.
      Во тьме коридорчика вырисовалась фигура. Когда человек прошел под лучом света, падавшего из окошка, Арика узнала начальника монастырской стражи.
      Поздоровавшись, начальник стражи бросил быстрый взгляд в сторону Арики. Она кивнула, собираясь уходить:
      — До свиданья. Встретимся, когда вы освободитесь.
      — Нет. Останься. Понаблюдай и подумай — нельзя ли его очеловечить.
      Шаги мужчин затихли в каменном плетении лестниц. Арика закрыла окошко и привычно опустилась на пол, скрестив ноги. «Что ж, подумаем кого и как надо очеловечивать».
      Сосредоточившись, она за неполную минуту «отключилась», ушла в себя. Скоро рычание и царапанье за дверью смолкли. Тишина не нарушалась даже дыханием. Мозг девушки стал прокручивать варианты.
      Спустя несколько часов Арика встала, мысленно встряхнулась, вновь обретая способность видеть и ощущать. Критически осмотрела дверь с железными засовами и массивным висячим замком. Фыркнув, одним движением сорвала замок с резьбы. Высвободила покореженную дужку из петли засова, приоткрыла тяжелую дверь и протиснулась внутрь, доставая свободной рукой нож. Глаза Арики встретились с глазами человека-волка.
      — Вы еще не спите? Добрый вечер.
      — Добрый вечер, — Дан подвинулся, давая место Арике. — Что-нибудь можно сделать?
      — С волком? Не думаю, — Арика небрежно села, стараясь, однако, не дотрагиваться до Дана. Она и на расстоянии с трудом скрывала глубокие раны на боку и руках, прикосновение выдало бы ее с головой. «Надо уходить. Так меня надолго не хватит», — подумала она, подавляя всплеск боли от неловкого движения. И почувствовала, что, нейтрализуя боль, прихватила чужую волну, только не физическую, а эмоциональную.
      — Извините, Дан. У вас неприятности?
      Перехватив удивленный взгляд Магистра, Арика прикусила язык.
      — Извините, пожалуйста, — быстро сказала она, — мне пора.
      — Стоп. Где это ты поранилась?
      Арика растерялась окончательно. Видимо, она на миг опустила заслон.
      — Не закрывайся, нечего, — Дан привычно сложил пальцы в магический знак, по углам комнаты загорелись светильники. — Ну-ка, показывай. Похоже, мальчик-волк действительно безнадежен. Зачем ты вызвала его на это?
      Арика молчала. Дан, пройдясь по комнате, повернулся к ней:
      — Ты его отпустила. И решила уйти сама, ведь это слишком серьезное нарушение, чтобы ты позволила себе оставаться тут. Хотя тебя, безусловно, оставили бы. Но гордость… Да и тот наш разговор… Все не вовремя, все поперек. Пришла попрощаться?
      Арика кивнула.
      — И все-таки, почему ты это сделала?
      — Почему?! Вы хотели его очеловечить. Да это просто глупость и мучительство! Как вы не понимаете? Все ваше искусство основано на умении понять других, но как только вы сталкиваетесь с так называемыми «извращениями», вас словно переклинивает!
      — По-твоему, человек-волк — это прекрасно, так и должно быть?
      — Да нет же! Это неправильно! Но это факт, который уже не изменишь. Зачем превращать жизнь мальчишки в ад? В конце концов, он же не виноват в своем уродстве! Человеком он все равно никогда не будет!
      Магистр вынужден был согласиться, что, похоже, девочка действительно не приживется в Сообществе — с такими взглядами. Этический кодекс, бес его побери. На младших курсах о нем не упоминали, но Арике это не помешало вычленить суть местных правил. Отметив паузу перед «уродством» он уточнил:
      — А ты его уродом не считаешь?
      — Нет. Как волк он абсолютно нормален.
      Дан привел единственный, с его точки зрения, весомый аргумент:
      — Он не волк.
      — Дан, вот вы говорили, что я контактирую со зверьми лучше ваших Магистров. Но это только потому, что я становлюсь на их уровень.
      — Опускаешься?
      — Становлюсь, Дан. Кто сказал, что звери ниже нас? Понятно, человеку очень хочется это доказать. Но что, если звери просто другие? Настолько другие, что мы их понять не можем?
      — Любопытно, — тон Дана был мягко-насмешливый, но Арику это не смутило:
      — Я просто доказала человеку-волку, что я сильней.
      — С помощью драки.
      — А иного он не понял бы. И объяснила, что люди и их животные под моей защитой. Теперь ни он, ни его стая, — а я уверена, он снова станет вожаком, — не тронут крестьян и их скот. Если, конечно, те не начнут первые. Так что предупредите их, пожалуйста.
      Похоже, переубедить Арику не удастся. Дан решился все же на последнюю попытку. Заметил с улыбкой:
      — Боюсь, крестьяне не поймут твоего поступка. А ты подумала об авторитете Сообщества? Ведь ответственность нам придется взять на себя. Не сваливать же на ученицу.
      — Действительно. Что за Сообщество, если с учениками справиться не может, — в тон заметила Арика.
      — С вами справишься. Но насчет «других» зверей ты все же не права.
      — Возможно, — девушка как-то сразу сникла. Похоже, ее запал угас. Тихо спросила:
      — Я пойду?
      В этот раз она была настроена необычайно мирно. Наверное, слишком вымоталась с волком. Обычно воспитательные беседы заканчивались почти ссорами, причем Арика явно терпела Дана лишь как формального правопреемника матери. Но, похоже, даже этот аргумент терял силу — и слишком быстро. Такими темпами, уже спустя пару месяцев Арика перестанет считаться с мнением Дана вообще.
      — Счет матери помнишь?
      — Да.
      — Счастливо.
      Перед дверью Арика обернулась и вместе со взглядом послала удар, вложив в него всю энергию. Удалось. Поток из пробоины высветил лицо мужчины лет тридцати, затемненное тенью. Вглядевшись в тень, Арика отшатнулась от черно-ядовитого удара имени. Жорот.
      В долю секунды Дан затянул пробоину. В его зрачках горел гнев, но Арика дерзко бросила:
      — Не только вам копаться в чужих мыслях, Магистр.
      — Я тебе запрещаю!
      На этот раз в смехе Арики звучало искреннее издевательство победившей:
      — Вы сорвались, Магистр.
      «И не мудрено, — подумала она, прикрывая за собой дверь, — единственный сын в застенках колдуна. А Совет запретил помогать узникам Жорота. Мол, это ни к чему не ведет, кроме новых жертв. Что ж, посмотрим. Я буду не я, если туда не сунусь! Но откуда, почему у меня такая реакция на гнев Дана? Откуда такое злорадство?»
      На двенадцатый день без всяких приключений Арика подошла к поместью Жорота.
      Массивная медь ворот была украшена причудливой вязью. На расстоянии вытянутой руки висел витой шнур звонка.
      «Интересно, для кого это?» — ехидно подумала она, обозревая окрестности из ближайших кустов, которые почти сразу переходили в подлесок, а шагов через десять в практически непроходимую чащу.
      Хотя утоптанная дорога и следы от створок на снегу говорили об активной связи поместья с внешним миром. «Если учесть, что последний раз снег шел вчера. Ладно. Поспим до сумерек». Ей казалось, что неприметные ветки, покрытые снегом (Арика употребила все свое искусство, чтобы, приближаясь, не стряхнуть его), послужат ей достаточным укрытием.
      Перед тем, как закрыть глаза, она еще раз проверила присутствие магических систем обнаружения. «Странно. Даже следа не чувствуется». Свернувшись клубком и подоткнув со всех сторон теплый плащ, девушка задремала.
      Проснувшись, Арика обнаружила вокруг себя не снег и кусты, а дубовые полированные панели. Она была в комнате — именно в комнате, а не в камере. Или камера была слишком уж комфортна.
      Два огромных окна пропускали свет через цветные витражи. Ковры на полу и стенах, в одном из углов громадное, от пола до потолка, зеркало, деревянная, искусно сделанная мебель, чистая удобная кровать, на которой она сидела. Одежда была на ней, сапоги на полу, мешок лежал рядом на табурете. Кожаный пояс с кобурой висел на спинке кровати. Девушка проверила: оружие было на месте.
      Встав, Арика обулась и подошла к деревянной двери. Задумалась, решая, стоит ли брать с собой оружие, и не взяла. Судя по тому, что она слышала о Жороте, пистолет был для него не опасней иголки. И вообще не для него предназначался, а для потенциальных любителей чужих кошельков.
      Створки легко подались под пальцами, и девушка выглянула в широкий коридор.
      — Леди что-нибудь желает?
      Вопрос задал почтительно кланяющийся слуга. Похоже, он ждал ее пробуждения, стоя в коридоре.
      — Где я?
      — Вас имеет честь принимать у себя господин Жорот.
      Арика растерялась. Чего-чего, а подобного она никак не ожидала.
      — И где твой хозяин?
      — Господин в лаборатории. Если пожелаете завтракать с ним, то вам придется подождать полтора часа. Пока я могу принести легкую закуску. Если нет, то вы либо можете…
      — Спасибо, я подожду. Закуски не надо.
      Слуга вновь поклонился:
      — Позвольте проводить вас в музей или в сад господина, как вы того пожелаете.
      — Он так приказал?
      — Нет, но если вы заскучаете, он будет очень недоволен.
      — Да? Н-ну, что ж. Проводите меня в библиотеку. «Жорот меня не за ту принял, что ли? Впрочем, сбежать в любом случае не удастся».
      — Как прикажете, — слуга зашагал вперед.
      Подведя Арику к одной из дверей, слуга почтительно поклонился и исчез.
      Когда девушка зашла в комнату, у нее невольно вырвался вздох. Огромный зал был сплошь заставлен книгами и свитками. Когда же она обнаружила, что это лишь первый из двенадцати, отведенных под библиотеку, то ощутила зависть, перемешанную с восхищением.