– Нельзя конкретней?
      – Если Ивин, например, сломает руку, или просто сильно ушибется, я об этом узнаю.
      И не только. У моего знакомого дочь упала в бассейн, он помог пятилетней девочке продержаться на плаву до прихода взрослых, хотя сам находился на другом конце планеты. Связь с опекаемым, конечно, не настолько полная, как с ребенком. Но я всегда буду знать, где подросток находится, здоров ли он, в случае необходимости смогу быстро помочь. Конечно, эта связь имеет и отрицательные стороны. Например, любые сильные эмоции обязательно передаются мне. И не только эмоции. Поэтому в случае, скажем, замужества, а после совершеннолетия – обязательно – связь сворачивается до минимума, который мы поддерживаем со слугами-немагами или вообще убирается.
      Директор задумался.
      – Как я понимаю, на опекунство без создания связи вы не согласитесь.
      – По законам Клана такое опекунство будет недействительно.
      – Но вы же живете здесь…
      Колдун вздохнул.
      – Это… даже не столько закон, сколько вопрос этики. И моего спокойствия, если хотите. Вот вы согласились бы, чтобы ваши подопечные ночевали не в приюте или шлялись полдня неизвестно где?
      – Я понял, но…
      – Господин Рал, если я беру за кого-то на себя ответственность, то делаю по всем правилам. Прежде всего потому, что разумность наших правил подтверждены опытом не одного поколения магов.
      – Я должен проконсультироваться… наверное, с магом?
      – Если вас устроит Кецетин, он наверняка в курсе дела. Если нет, то любой Магистр Сообщества, сможет дать вам по данному вопросу полную информацию.
      – Вы подобрали себе кого-то из воспитанников?
      – Да. Но, согласитесь, переходить на личности имеет смысл лишь после достижения согласия по правилам опеки. Когда вы примете решение?
      – Вы торопитесь?
      – К сожалению. Вчера мне пришлось уволить няню Ивина, так что, сами понимаете…
      Все дополнительные расходы я, разумеется, оплачу. Еще одно. В ваших контрактах предполагается испытательный срок?
      – Месяц или два по желанию опекуна.
      – Думаю, месяца будет достаточно. Собственно, пожеланий у меня больше нет…
      – Подождите пять минут.
      Рал отошел в сторону и достал желтый кристалл, висящий у него на шее, на цепочке.
      Кристалл являлся простейшим передающим магическим устройством. Подобные были распространены в Клане, на этой же планете Жорот видел его впервые – условием работы кристалла было то, что как минимум одним из собеседников должен быть магом.
      Директор уже закончил разговор.
      – Ларсен подтвердил ваши слова. И он заинтересовался вами – вот его визитка, зайдите как-нибудь. Думаю, интерес будет взаимным, – директор передал колдуну твердый прямоугольник.
      – Целитель? Обязательно. Благодарю вас, – Жорот вернул визитку Ралу.
      – Оставьте себе.
      – Я оставил.
      Директор недоуменно поднял брови, потом улыбнулся:
      – Ах да. Вечно забываю… Если вы готовы, то контракт можно подписать хоть сейчас.
      – Отлично.
      – И воспитанника тоже можете забрать сегодня…
      – Кстати, кого вы выбрали? – вмешался Мервин.
      – Олли.
      – Все-таки девочку…
      – Ивин тоскует без матери. А Олли выросла в семье, и сможет хоть как-то ее заменить.
      – Все верно, – вздохнул Мервин. – Она прекрасно помнит мать и неосознанно ее копирует. За это ее недолюбливают ровесницы и обожают малыши.
      – А, это та, что поступила к нам в десять лет? – вспомнил Рал.
      – В девять, – уточнил Мервин.
      – Если она вдруг откажется, тогда Виту.
      Мервин и Рал переглянулись.
      – Воспитанники не имеют в данном случае права голоса, – сообщил директор.
      – Как, совсем?
      – Они дети. Несовершеннолетние.
      – Ага. Как зарабатывать на жизнь, так совершеннолетние, – не сдержался Жорот.
      Воспитатель усмехнулся, директор пожал плечами:
      – Таков закон.
      – Мервин, я могу попросить пригласить сюда девочку и поинтересоваться ее мнением?
      – Пожалуйста, – воспитатель вышел.
      Директор с иронией взглянул на колдуна:
      – Вы что, всерьез думаете, что она откажется?
      Жорот сообщил:
      – Двое взрослых отказались. Потому что я – колдун.
      Рал усмехнулся:
      – Я на знаю, что вырастет из Ивина, но девчонку, судя по всему, вы совершенно избалуете.
      – По-вашему, спрашивать мнение – это баловать?
      – У детей просто не может быть своего мнения, – уверенно отозвался Рал. – Оно составляется на основе жизненного опыта, знаний, а какой может быть опыт у подростка?
      – Подросток даже на основе своего, действительно небольшого, жизненного опыта, при зачатках анализа и разумном подходе может принимать верные решения. В конце концов, это не экзамен по психологии… Но дело даже не в этом. Если два взрослых, опытных, как вы говорите, человека поддались иррациональному страху перед колдовством, то же может произойти и с ребенком. И что мне тогда прикажете с ней делать? Или вы думаете, что насмерть перепуганное существо, уверенное, что ее отдали на заклание злодею, способно нормально присматривать за Ивином?
      Рал не успел ответить – вошли Мервин и Олли. Следом просочился Ивин и тут же вскарабкался Жороту на руки. Малыш принялся что-то рассказывать о кролике и мышках, но колдун тихо попросил его:
      – Ивин, давай позже. Выйдем на улицу, и ты мне все в подробностях расскажешь, хорошо?
      Ребенок согласно пропищал:
      – Да, – и замолчал, вертясь на руках и с любопытством оглядываясь по сторонам.
      Олли выглядела еще более напряженной, чем во время предыдущего разговора. Колдун посмотрел на Мервина, вновь перевел взгляд на Олли.
      – Тебе воспитатель уже все сказал?
      – Да, – прошептала девочка.
      – И, как я понимаю, ты согласна, – в голосе Жорота ясно ощущалась ирония.
      – Да.
      – Что ж, давайте контракт.
      Просмотрев бумаги, колдун заметил:
      – Как и договаривались, с месячным испытательным сроком. Олли, ты знаешь, что такое испытательный срок?
      – Конечно.
      – Хорошо.
      Когда Жорот поставил последнюю подпись, и Рал вручил ему экземпляр контракта, директор поинтересовался:
      – Вы… э-э… колдовать будете тоже сегодня?
      – По окончании испытательного срока.
      – Разумно. Вы понимаете, это не праздное любопытство. Ларсен сказал, что для этого нужен будет прежний опекун… В данном случае, либо я, либо Мервин.
      – Да, все верно. И это процесс довольно длительный, поэтому я вас извещу за три-четыре дня.
      – Собственно, об этом я и хотел договориться.
      – Когда можно будет забрать Олли?
      – Минут через пятнадцать.
      Девочка действительно очень скоро появилась в сопровождении Мервина с небольшой сумкой и одетая в уличную одежду. Провожать Олли набежала куча малышей – новости по интернату разносились быстро – но из сверстников пришла только плотная сероглазая девочка с длинными косами. Она пошепталась с Олли пару минут и долго стояла в воротах, глядя подруге вслед.
      Ивин очень обрадовался, когда Жорот объяснил ему, что Олли – его новая няня. Он непрерывно болтал и носился, таская Олли за собой за руку.
      Сразу за воротами интерната Жорот протянул руку:
      – Давай сумку.
      Олли вздрогнула и испугано подняла глаза:
      – Я сама… Она не тяжелая…
      – Да я не собираюсь ее нести! Там есть что-нибудь, что тебе может понадобиться в ближайшие пару часов?
      – Н-нет… – девочка очень неохотно, но все же отдала колдуну требуемое. Тот сделал какое-то быстрое движение и сумка просто исчезла.
      – Вот и все. Вещи лежит в твоей будущей комнате.
      – С-спасибо.
      – А меня так переправить можете? – поинтересовалась Тина. – Во дворец?
      – Пока, к сожалению, нет. А что, вам так наскучило наше общество?
      – Не очень, – лукаво улыбнулась девушка, – просто есть очень хочется.
      – Ох. Прошу прощения. Сейчас исправлюсь.
      Они зашли в понравившийся им ресторан. В помещении пришлось раздеться – было слишком жарко. Олли согласилась на это крайне неохотно, да и вообще хотела подождать на улице, мотивируя это тем, что не голодна. Но Жорот настоял, хотя почти сразу понял причину стеснительности девочки. Одета Олли была в новое, но очень дешевое платье, которое к тому же было ей абсолютно не по фигуре и в серые чулки, подходившие разве только для старух.
      Когда они вышли на улицу, Ивин утащил Олли вперед, к витрине с игрушками, а Тина тихо сказала колдуну:
      – Девочку надо одеть. Мало того, что ее на смех поднимут, вас просто не поймут, если няня вашего сына будет ходить в таком виде.
      – Не надо меня уговаривать, я не против… Вы поможете?
      – Да, но… Я знаю только магазины, в которых одеваюсь сама. Они, конечно, не самые дорогие, но там одежда не для слуг.
      – А есть разница?
      – Конечно.
      – Зайдем в ближайший, и вы посоветуетесь с продавцом.
      Тина с Олли, красной, как рак, вышли из магазина минут через пять. Девушка, взглянув на Жорота, покачала головой.
      – Продавщица мне посоветовала пару магазинов, но они на другом конце города…
      Колдун, который ждал вместе с Ивином на улице, вдруг кивнул на брючный костюм в витрине, предназначенный для охоты и верховых прогулок.
      – Он выглядит проще, чем все эти платья, может, подойдет?
      Тина нахмурилась, неуверенно кивнула:
      – Это не принято но… пожалуй, да. А ты согласна носить брюки? – спросила она у девочки. Та покраснела еще сильней, но тоже кивнула.
      – Тогда пошли обратно, – Тина потянула Олли за собой.
      – Секунду… Купите два, и что там еще нужно, я не знаю. Олли, пожалуйста, сразу переоденься.
      Жорот с Ивином успели слепить снеговичка, когда девушки наконец вышли из магазина. Колдун взглянул на преображенную Олли и одобрительно кивнул.
      Дома Жорот показал Олли ее комнату – на кровати, как он и обещал, лежала сумка с ее приютскими вещами и пакет с новыми – колдун тоже телепортировал его, чтобы не таскаться.
      – За этой дверью – ванна. Устраивайся, если что понадобится – скажешь. Когда закончишь, я тебя жду в гостиной.
      Ивин клевал носом и почти сразу Жорот отнес его, засыпающего, на руках в постель.
      Когда он вернулся в гостиную, то был уже не в брюках, а в привычной мантии.
      – Благодарю вас за приятный день, – тихо сказал колдун Тине, сидящей в кресле. И за вашу помощь. Без вас я не управился бы.
      Девушка улыбнулась:
      – Мне это было совсем не трудно. С вами приятно общаться.
      – Тогда, может, задержитесь еще немного? У меня есть неплохое вино.
      – Спасибо, но уже поздно…
      – Хотя бы полчаса. Отдохнете после столь длительной прогулки.
      – Ну… Хорошо.
      – Вот и отлично, – колдун жестом передвинул стол, поставив его между двумя креслами и принялся выставлять на поднос вино, фрукты, сыр и фужеры.
      – Вам помочь? – вопрос раздались почти синхронно два голоса – Тины и со стороны двери – там стояла незаметно подошедшая Олли.
      – Нет, уже все. Олли, садись.
      Девочка неуверенно подошла ближе и качнула головой.
      – Я не пью.
      – А пить тебе никто и не даст. Бери фрукты.
      Девочка посмотрела на стол, потом на Тину и пробормотала:
      – Я очень устала, сильно хочу спать, если можно…
      – Конечно. Олли, завтра с утра и часов до трех-четырех ты будешь с Ивином одна.
      Он просыпается около девяти, оденешь, приведешь его в порядок… Ну, сама знаешь.
      Завтрак приносят в полдесятого, обед в час. Я забегу пару раз, посмотрю, как у тебя дела. Если что-то срочное, скажешь любому стражнику, чтоб позвал меня. Но это на самый крайний случай. Гулять завтра не выходите, нужно будет сначала уладить кое-какие формальности… Ты помнишь, что я сказал об испытательном сроке?
      – Да.
      – Вот и прекрасно. Осмотришься и решишь – устраивает ли тебя место. Если нет, это можно будет уладить. Только чтоб не получилось так, что ты осталась только потому, что вариантов нет, и соответственно будешь относиться к своим обязанностям.
      Олли тихо ответила:
      – Я в любом случае буду стараться.
      – Хорошо. Ну, наверное, все. Спокойной ночи.
      – Спокойной ночи.
      – Апельсин возьми. Ты же их любишь.
      – Откуда вы знаете?
      – Вижу, – усмехнулся колдун.
      Олли неуверенно выбрала один, поменьше, и исчезла.
      – Они все такие запуганные? – спросила Тина, провожая ее взглядом.
      – Нет, – Жорот налил вино в бокалы, – она попала в приют в разумном возрасте и, похоже, так и не смогла адаптироваться.
      – Поэтому вы ее выбрали? Пожалели? – Тина пригубила вино.
      – Я похож на благотворителя в ущерб собственным интересам? Из девочек она самая развитая и, что, пожалуй, еще важней, хорошо помнит мать.
      – Из девочек?
      – Мне предлагали и мальчика. Но, по-моему, скорее для полноты выбора, – усмехнулся колдун, – Как вино?
      – Хорошее. Но мне больше нравится наше. Наверное, я к нему привыкла.
      – Так это тоже местное… Или нет?
      Девушка улыбнулась:
      – "Наше" – это то, которое делается в моем родном замке. Ну, и в близлежащих деревнях. А это разливают соседи севернее.
      – Ого! – колдун с веселым изумлением уставился на Тину. – Так вы знаток?
      Девушка смущенно улыбнулась:
      – Поневоле. Наша семья уже, наверное, поколений десять занимается выращиванием винограда и производством вина. Да и не только наша – в провинции климат подходящий.
      – И как называется ваше вино?
      – Арлено. Если будете покупать, внимательно смотрите на этикетку с обратной стороны – на каждой бутылке свой номер. Это не только для нашего, а для любого вина. Подделок много.
      – Это хоть настоящее?
      – Да, – девушка покачала бокал в руках и грустно улыбнулась.
      – Скучаете по дому?
      Тина помолчала и задумчиво сказала:
      – Там все изменилось. В четырнадцать меня отдали в пансион, и я не была дома почти до девятнадцати. А когда приехала… Младшая сестра вышла замуж. Папа умер, в поместье хозяйничает старший брат. Он хороший, но все стало по-другому. А почему вы уехали из дома? Если это не тайна, конечно.
      – Никакой тайны, но и никакой интриги. Скучно стало на одном месте.
      – И как, помогло? В смысле, уже не скучаете?
      – Абсолютно.
      – Не знаю, что у нас такого веселого, – пожала плечами Тина. – Хотя вы, кажется, вчера даже на дуэли дрались?
      – Какая там дуэль… Кто-то захотел проверить мои силы.
      – Кто?
      – Пока не знаю. Тина, я приготовил вам небольшой подарок. Надеюсь, вы не откажетесь его принять?
      – Смотря что за подарок, – отшутилась девушка, но колдун увидел, что она насторожилась.
      – Полезный, – Жорот достал коробочку и, открыв, протянул собеседнице. На алом бархате лежал золотой браслет-цепочка, звеньями которого были разномастные, искусно сделанные листики. – Я вплел в него заклинания защиты: если в вашей еде или питье будет яд, вы ощутите покалывание. Если вам будет угрожать какая-либо опасность кроме яда, нагреется. Захотите узнать, лжет ли вам собеседник, зажмите хотя бы одно звено в пальцах и спрашивайте. Если звено заледенеет – он лжет. Ну, и потерять вы его не сможете, и украсть у вас его тоже не получиться.
      – Спасибо, – Тина взяла коробочку, и достала украшение. Вытащила, чтобы рассмотреть поближе и спросила, на этот раз без всякой настороженности. – А почему мне?
      – Селена и так обвешана амулетами и защитами сверх меры. И если захотят ударить по ней, возьмутся за вас.
      Тина кивнула и тут же надела браслет. Точнее, попыталась – замочек одной рукой застегнуть не получалось.
      Колдун опустился на колено рядом с креслом девушки и застегнул украшение.
      Галантно поцеловал девушке кончики пальцев и вернулся на свое место. Тина со всех сторон рассматривала браслет, примериваясь, как он выглядит на руке.
      Жорот уточнил на всякий случай:
      – Не мешает, никаких неприятных ощущений нет?
      – Нет. А что, должны быть?
      – Наоборот не должны, но иногда случается. Из-за индивидуальной несовместимости с зачарованным предметом. Но если сразу ничего не почувствовали, то все в порядке. Я, конечно, должен был посоветоваться с вами, выбирая само украшение.
      Но все получилось спонтанно, мне понравилась вещь. Показалось, заклинания удачно на нее лягут, я и…
      – Нет-нет, браслет очень симпатичный, – улыбнулась Тина. – Спасибо. И спокойной ночи, а то уже совсем поздно.
      – Давайте, я вас провожу.
      – Нет, что вы. Мне идти-то в соседний коридор…
      Несмотря на напряженный день, Жорот не лег спать, а засиделся за работой до трех утра. В результате он с трудом продрал глаза в половину восьмого и поплелся на кухню, рассчитывая, что чашка горячего чая поможет ему окончательно проснуться.
      Впрочем, кухня – это было сильно сказано. На самом деле это была часть гостиной, отгороженная легкими, сдвигающимися ширмами, с маленьким столом, крошечной, двухконфорочной печкой и парой узких шкафов-пеналов. В квартирах во дворце кухни, как таковые, не предусматривались, поскольку еду носили с общей, расположенной на первом этаже, кухни, на которой штат поваров готовил на всех сразу. А эти миникухоньки предназначались разве для чаепитий или разогрева полуфабрикатов.
      Зайдя в гостиную, колдун увидел Олли, которая, сидя на полу у журнального столика, стоящего прямо под окном, что-то рисовала.
      – Доброе утро.
      Девочка подскочила, испуганно обернулась.
      – Здравствуйте… Ивин еще спит и я…
      – Рисуешь, – констатировал колдун, – покажешь?
      – Я закончу, тогда…
      – Договорились. Чай будешь?
      – Я сейчас приготовлю. Только уберу, – она вскочила, и начала быстро собирать карандаши, лежащие на столике.
      – Стоп, – Жорот остановил суетящуюся девочку, – Ты со мной чай пить будешь? – раздельно повторил вопрос.
      – Я… нет, спасибо.
      – Тогда рисуй. Ивин все равно не скоро проснется. Кстати, а что ты так рано встала?
      – Я привыкла. В интернате подъем в шесть утра.
      – А, ну да… Конечно.
      Когда Жорот вышел из-за ширм в гостиную, Олли там уже не было. Впрочем, отметил он это лишь краем сознания. Привел в порядок прическу – последнее, что осталось сделать перед выходом – тщательно расчесал распущенные с ночи волосы и собрал в привычный хвост. Прошелся по коридору, свернул в соседний и оказался у покоев королевской четы. Жорот молча кивнул стражникам и вошел. В прихожей, как всегда в это время, сидела Тина, тоже уже аккуратно причесанная и одетая. Она улыбнулась колдуну и приветливо поздоровалась.
      Жорот поцеловал девушке руку, отметив, что подаренный накануне браслет, похоже, не снимался со вчерашнего вечера. Это успокоило его, хотя никаких признаков опасности он назвать не мог. Но интуиция подавала хоть и нелогичные, но явно тревожные сигналы. Может, просто высыпаться чаще надо?
      Усмехнувшись последней мысли, Жорот сел и принялся за ежедневную утреннюю рутину – проверку защитной сети Селены. Работа колдуна не сопровождалась никакими внешними эффектами, но Тина довольно быстро научилась определять, занят он или нет, и сейчас сидела тихо, стараясь не мешать. Жорот мог работать, конечно, и из своей квартиры, но чем ближе в момент проверки он находился к ключевым узлам сети, тем было проще, да и информация шла более полная. А ключевые узлы Кецетин расположил в покоях их величеств, как раз недалеко от входа. Поэтому Жорот и старался прийти с утра пораньше, чтобы успеть закончить проверку перед пробуждением венценосной пары.
      Процесс едва перевалил за середину, когда в прихожей появилась одна из новых фрейлин, Рита.
      Согласно местным канонам красоты, фигура Риты считалась идеальной – средний рост, тонкая талия, выдающийся бюст и развитые бедра. Все это очень выгодно подчеркивалось облегающим костюмом – юбка чуть выше колен с глубоким разрезом слева. Тончайшие, чуть искрящиеся чулки (совсем чуть-чуть, иначе это было бы вульгарно), дополняли картину.
      Фрейлина проплыла по прихожей, огляделась, с чувством собственного достоинства, и уселась на софу, достойную, видимо, чести (служить седалищем для ее персоны) нести на себе ее персону. Коротко, с тщательно отмеренным выражением "мы равны" поклонилась Тине. Та ответила тем же, с непроницаемым выражением лица. На Жорота Рита не обратила, казалось, внимания… Но это только казалось. До момента, когда девушка открыла рот:
      – Настоящие мужчины встают, когда входит дама, – уничижительный взор, брошенный в сторону колдуна, должен был, вероятно, его морально уничтожить.
      Жорот вообще не обратил внимания на слова девушки. То есть, он их услышал, но не воспринял и, естественно, не реагировал. Зато возмущенно выпрямилась Тина, и потребовала:
      – Рита, господин Жорот занят. Будьте добры, не мешать.
      – Занят? Чем? – пренебрежительно поинтересовалась фрейлина, – насколько я вижу, он сидит, уставившись в одну точку, и бездельничает…
      Тина вскочила, подхватила Риту под руку и повела в дальний угол прихожей. Она вполголоса принялась что-то доказывать собеседнице. Рита отвечала, тоже тише, но так же высокомерно и с безусловным ощущением собственной правоты.
      Колдун закончил проверку, нахмурился, медленно возвращаясь в реальность – кажется, он вычислил причину своего беспокойства, и теперь необходимо было поделиться ею с Кецетином. Возможно, догадка была пустышкой. Или он все-таки набрел на нечто любопытное?
      Наконец он вернулся достаточно, чтобы обратить внимание на спор, все сильней и сильней разгорающийся. Прислушался и с удивлением понял, что основной темой спора служит, оказывается, его персона.
      Жорот тихо подошел к спорщицам, и, уяснив суть, посчитал возможным вмешаться:
      – Уважаемые дамы, вы можете потревожить их величеств.
      Тина, увидев, что Жорот "вернулся в этот мир", замолчала, и, передернув плечами, гордо прошествовала в противоположный угол прихожей. Похоже было, что она досадует на себя за горячность, с которой она кинулась на защиту, в общем-то, чужого человека.
      – Госпожа баронесса, вы мне что-то хотели сказать? Я слушаю.
      Но Рита почему-то не соизволила высказать свои претензии и, молча отошла, вскинув подбородок, всем своим видом показывая, что она не желает беседовать с колдуном.
      Тут, очень вовремя, в прихожую зашел Бореан, который тут же принялся увиваться вокруг Риты. Выражение презрительного высокомерия медленно исчезло с лица баронессы, и она, с довольным блеском в глазах, принимала знаки внимания виконта.
      Жорот, воспользовавшись ситуацией, приблизился к Тине и тихо спросил:
      – А что вообще случилось?
      – Случилось Ваше невнимание к нашей красавице, – тихо съязвила в ответ девушка.
      – Вы не соблаговолили подняться, когда она вошла.
      – Ничего, я как-нибудь переживу ее высочайший гнев, – рассеяно отозвался колдун.
      – Вы чем-то расстроены?
      Тина покачала головой.
      – Вы уверены? Если я смогу чем-то помочь, буду только рад.
      – Спасибо, у меня все в порядке.
      Последним, почти одновременно с вышедшими из спальни королем и королевой, появился Кецетин.
      Завтрак прошел как всегда, только вторая фрейлина, маркиза, почему-то отсутствовала. Да Бореан ни на кого за столом не смотрел, кроме как на Риту, предугадывая, буквально, каждое ее желание. Впрочем, так как кавалеров за столом было больше дам, никто из женщин от отсутствия внимания не страдал.
      Еще в начале завтрака Жорот улучив момент, дотронулся до Кецетина и "кинул" ему свою догадку, подтвержденную статистическими выкладками. В результате маг всю совместную трапезу отвечал невпопад, часто замолкал, уставившись в одну точку.
      – Кецетин, да что сегодня с тобой?
      Маг очнулся лишь от прямого вопроса Селены. И сообщил:
      – Ваши величества, я очень сожалею, но сегодня я буду занят. И Жорот тоже.
      Переждав возмущенные возгласы, Кецетин добавил:
      – Если возникнет срочная необходимость, вы помните, как меня можно вызвать – я буду у себя.
      – Когда тебе это в голову пришло?
      – Сегодня утром, когда я проверял сеть Селены.
      – Ты не ошибся в своих выкладках?
      – Исключено. У меня с самого начала возникло ощущение неправильности. Это ненормально, когда сеть приходится подновлять каждый день. Понимаешь, каждый!
      Немного, совсем чуть-чуть, но… А когда я соединил точки разрывов, то увидел, что это явно часть чего-то большего.
      – Подожди.
      Кецетин остановился, открывая внутреннюю дверь в свою пристройку. Жорот закрыл ее за собой и машинально сделал знак замка.
      – Ты-то откуда знаешь, как нормально работает сеть? Есть опыт?
      – Не считая домашней – а она была не меньше сети Селены, я занимался сетью в храмах Матери. Как-то даже был – правда, недолго – центральным в одном из храмов.
      – Это сколько?
      – Немногим больше года. А теперь представь, сколько народу приходит ежедневно в храм. Не забывай, что это Клан, и, следовательно, процент магов среди прихожан очень высок. И при всем этом я латал сеть раз в десять-двенадцать дней, не чаще.
      Кецетин молчал.
      – Сначала я подумал, что это из-за того, что твоя сеть построена на других принципах. После Проверки больше дюжины дней потратил на ее изучение и адаптацию, но проблема осталась. Хотя, теоретически, вообще не должна была возникнуть.
      Тогда решил, что просто забыл об этих мелочах – все же сетями я не занимаюсь больше шестидесяти лет. Запустил заклинание освежения памяти и выяснил, что моя забывчивость не при чем. Тогда я стал фиксировать и анализировать все нарушения.
      Через две дюжины дней получил те выкладки, что кинул тебе. Для серьезных выводов информации недостаточно, но даже предварительные гипотезы неутешительны.
      – И откуда ты на мою голову взялся такой умный… – проворчал Кецетин. – Ладно.
      Я проверю…
      – Я тебе обязательно для этого нужен?
      – Хочешь куда-то сбежать?
      – В Храм Матери. Верховная пожелала побеседовать.
      – А… Иди. И, кстати. Заведи ты себе любовницу, в конце концов! Или хоть любовника, что ли. А то еще немного, и тебе такие извращения припишут – гомосексуализм цветочками покажется!
      – И что?
      – И ничего! – рявкнул Кецетин. – Как ты меня достал этой своей инфантильностью…
      – А как ты меня – своим беспокойством о мнении всяких идиотов, – в тон ему отозвался Жорот.
      Храм Матери выглядел небольшим сооружением, окруженным огромным парком.
      Неискушенный мог запросто пройти мимо – на храм могущественной богини эта невзрачная постройка совсем не походила. По сути, она являлась лишь воротами в громадные подземные залы, расположенные под старым парком.
      В Клане предпочитали строить наземные храмы, но согласно правилам, часть залов обязательно должна была располагаться под землей, а кое-где подземное расположение основной части храмовых помещений становилось культом.
      Несмотря на непривычное расположение, колдун легко нашел дорогу к покоям Верховной, читая знаки, которыми изобиловали настенные росписи. По пути он частенько проходил мимо Стражей, и чем ближе к внутренним помещениям, тем чаще, но на колдуна они внимания не обращали.
      В небольшой светлой приемной сидела послушница, исполняющая роль секретарши.
      Жорот вежливо приветствовал девушку согласно канону и попросил доложить о нем Верховной.
      – Вам назначено?
      – Да.
      Послушница исчезла в соседнем кабинете. Когда она вновь показалась на пороге, колдун с интересом рассматривал осветительные отверстия, прикидывая, насколько они основаны на магии, а насколько используется зеркальный эффект.
      – Верховная ждет вас.
      Поблагодарив, он вошел в кабинет и склонился в ритуальном поклоне. Краткая фраза приветствия, ответ Верховной, и Жорот, как и на балу, преклонил колено, ожидая благословения. На этот раз он его получил сразу и поднял голову. Сегодня Верховная была в простом платье, с тем же неприметным знаком Земли на шее.
      Светлые волосы убраны в две косы, свободно лежащие вдоль спины. Жорот мельком взглянул женщине в глаза и непроизвольно отвел взгляд – он ощущал дискомфорт рядом со Старшими магами, ему всегда казалось, что с преодолением какого-то рубежа Старшие становятся – как бы это точнее выразиться – не совсем людьми. И даже не совсем магами. Кецетин, кстати, отнюдь не был исключением, просто его мимикрия молодого обормота срослась с ним, стала словно истинным лицом, и лишь иногда через него проступало лицо Старшего. Верховная жрица Матери же не использовала подобную маску уже долгие века, и ее сила оглушала любого идиота, рискующего просто приблизиться. Жорот себя к идиотам не относил, поэтому держался от жрицы на расстоянии и старался быть крайне вежливым.
      Верховная знакомым жестом приказала ему подняться и поинтересовалась:
      – В Клане жрицам разрешается вводить в таинства непосвященных?
      – Простите?
      – Что здесь написано? – жрица указала на цепочку иероглифов, выбитых на стене.
      – Указания по ритуалу вхождения в транс для контакта с Матерью, – еле глянув на надпись, отозвался Жорот, – Я понял, о чем вы. Наш брак с Велой длился более века. Сразу после бракосочетания мне дали допуск, соответствующий десятнику храмовой стражи. Со временем он повышался и сейчас допуск у меня максимален.
      – Допуск, максимальный для мужчины это… уровень моего заместителя по безопасности, – задумчиво сказала Верховная.
      Жорот чуть покачал головой:
      – Я имею максимальный допуск для гермафродита. Вела – маг-гермафродит, и мне дали соответствующий ранг.
      – Но для этого ты должен быть…
      – Да, я бисексуал.
      – Даже так. То есть, уровень моего заместителя либо, при посвящении, настоятеля любого провинциального храма.
      – Я не стремлюсь к этому, Верховная.
      – В твоем досье нет упоминания о подобном уровне, – строго заметила жрица.
      Колдун спокойно пожал плечами:
      – Сделайте повторный запрос. Возможно, просто не внесли, поскольку нас в Клане с таким уровнем всего шестеро. Нас и так все знают. Либо… Мать сняла с меня допуск в связи с разводом. Если так, прошу прощения за ненамеренное введение вас в заблуждение.