Колдун снял безмолвие и повторил:
– Я жду.
Парень отчеканил:
– Ты нанес оскорбление, первым применив к гостю боевое заклинание…
– Это которое? – перебил его Жорот, – пощечину, что ли?
Маг, не обращая внимания на то, что его прервали, уверенно закончил:
– Согласно Кодексу вызываю тебя на поединок.
– Право подтверждено, – Глава, оказывается, был рядом. Очень вовремя.
Жорот вдруг увидел Верховную, которая стояла напротив, с изумлением глядя ему в лицо. Колдун понял, почему он так легко справляется с магом герцога, и мысленно выругался. Машинально глянул на ладони, хотя знал, что ничего на них не увидит.
Знаки Защитника, судя по всему, горящие сейчас у него на ладонях и лбу, могли видеть только жрицы Матери.
– Так ты еще и трус? – презрительно фыркнул в наступившей тишине маг.
Молчание слишком затянулось, и Жорот, спохватившись, поднял голову.
– Ты нанес оскорбление Верховной жрице Матери, и отказался принести извинения. Я вызываю тебя на поединок, согласно праву Защитника.
– Право подтверждено, – чуть помедлив, но твердо сказала жрица.
Того, что Жорот окажется Защитником, не ожидал никто. Защищали честь жриц храмовые стражи-воины, которые, собственно, для этого и воспитывались при храмах.
Либо нанимались, если такая нужда возникала. Других Защитников просто не знали.
Везде, кроме Клана.
В Клане кроме привычных воинов Защитниками были маги – мужья жриц. Потому что только в Клане жрица, выходя замуж, не покидала Храм, а продолжала службу.
Подобных пар было немного, и маги-Защитники пользовались особым благословением богини-Матери в обычной жизни. Если же магу-Защитнику приходилось вступаться за жену или другую жрицу – бывало и такое – победить его было невозможно. Каким бы слабым не был маг, и сколь бы не был силен его противник.
Несмотря на развод с Велой, обязанности Защитника Богиня-Мать с Жорота не сняла.
И сейчас маг герцога пытался найти выход из заведомо проигрышной ситуации. О том, что маги-защитники всегда побеждали в поединках, он, разумеется, не знал. Но прекрасно знал, что храмовые Защитники никогда не проигрывали – разве только, если жрицу оскорбили обоснованно.
Надо отдать ему должное, сориентировался парень быстро. Он перевел взгляд с Жорота на жрицу и обратно, и вдруг подошел к Верховной и опустился на колени.
– Прошу простить за нанесенное Вам оскорбление. Я сделал это ненамеренно, в пылу спора и согласен понести любое назначенное Вами наказание.
Жрица помолчала, разглядывая стоящую перед ней коленопреклонную фигуру как нечто весьма неприятное. Взглянула на Жорота, вновь на мага и кивнула:
– Извинения приняты, Рект. Зайдешь в храм завтра же.
Она вновь посмотрела на Жорота и он услышал ироничный мыслепосыл: "Я повторяю свое приглашение. Если останешься жив, конечно".
Кецетин, наконец, добравшийся до места действия, поинтересовался:
– Конфликт исчерпан, я надеюсь?
Рект, успевший подняться, издевательски усмехнулся:
– Ну, если передо мной извинятся, само собой…
– Я принимаю вызов, – спокойно отозвался колдун.
– Принято, – поторопился Мердок. – Условия поединка?
– До признания одной из сторон своего поражения,- отозвался маг.
Жорот уточнил:
– А если ты потеряешь сознание, и не сможешь сказать "сдаюсь", я могу тебя прикончить?
– Само собой, – презрительно отозвался Рект.
– Согласен.
– Принято, – отозвался Глава. – Время поединка?
– После бала, – вмешался Жорот.
– Я же тебя предупреждал…
Колдун молча кивнул.
– Не мог мимо пройти, что ли? – не унимался Кецетин.
Жорот пожал плечами.
Претензии высказывались чуть слышным шепотом – Кецетин не хотел извещать королевскую семью.
– Ладно, я попробую что-нибудь сделать…
Колдун кинул отрицательный посыл и, когда Кецетин взглянул на него, покачал головой, всем своим видом показывая, что не хочет его вмешательства. Кецетин чуть не закипел, но на какое-то время замолчал. Остаток бала он всячески пытался уговорить колдуна отказаться от поединка, чем его основательно достал.
Прием заканчивался, гости расходились. Кецетин и Жорот, проводив королевскую чету, наконец смогли поговорить нормально.
– Ты что же, думаешь, что сможешь победить? – ехидно поинтересовался Кецетин.
– Я думаю, что поединок неизбежен – сейчас или через полгода, не суть. И чем упорней я буду от него бегать, тем меньше у меня шансов.
– Это еще почему?
– Рект будет себя уверенней чувствовать. Сам знаешь, это имеет значение.
– Не настолько!
– Посмотрим. Кстати, с чего ты взял, что он меня сильнее?
– Рект два года назад доказал Первую степень. А ты еще до Третьей не добрался.
– А, ты вот о чем… Лучше скажи, на которой из стихий специализируется Рект?
– Огонь.
– Вспомогательные сильные?
– Еще Земля у него неплохая. Остальные еле-еле.
– Расклад прямо классический, – усмехнулся Жорот.
– Угу. Если забыть о том, что заклинания Огня наиболее сильные из атакующих, заклинания Земли выигрывают за счет массы, а твои воздух и вода…
– Нас ждут. – Колдун кивком указал на три фигуры, стоящие слева от парадной лестницы. Кроме Ректа и Главы Сообщества, взявшего на себя обязанности секунданта, на холоде маялся один из телохранителей.
Формальности заняли от силы пару минут. После этого секунданты растянули специальный псевдококон – проводить магические поединки в реальном пространстве магам выше девятой степени строго воспрещалось.
Рект атаковал первым. В Жорота полетел гигантский огненный шар, от которого Ректу тут же пришлось спасаться самому – колдун воздушной стеной перенаправил шар обратно. Впрочем, шар впитался Ректу в ладони, не причинив особого вреда, но второе заклинание маг выпустить просто не успел – необходимость забрать заклинание обратно потребовала несколько драгоценных секунд, чем Жорот тут же воспользовался – на Ректа обрушилась стена ледяных осколков. Огненная аура уничтожила лед, на мага не попала даже вода. Заклинание воздушного удара прижало ауру Ректа к телу, и магу срочно пришлось впитывать и ее. Вновь осколки льда, которые на этот раз Рект пропустил, кое-где на его теле появились порезы и выступила кровь. Следующий удар колдун нанес ментальный – болью. Но Жорот недооценил противника – парень не только выдержал, но и ударил сам – в колдуна полетели камни, самые крупные пробили воздушный щит, два из них попали по голове, третий чувствительно ушиб плечо. Из носа потекла кровь. Теперь уже Рект нападал, не давая Жороту возможности сосредоточиться на чем-либо, кроме защиты. Огненные нападающие заклинания одно за другим, перемежаясь с заклинаниями земли. Колдун парировал их воздушными щитами. В какой-то момент Жороту удалось перехватить инициативу, опять перенаправив огненные заклинания воздушной стеной, и вновь он ударил болью – только сейчас в основу заклинания Жорот вплел собственную кровь – это усилило заклинание на порядок, к тому же дало возможность увеличивать его интенсивность через свою боль. На этот раз Рект не выдержал, потеряв над собой контроль. Воспользовавшись моментом, Жорот просто "додавил" заклинанием до потери противником сознания, и обездвижил его.
В Клане убивать противников на поединке считалось дурным тоном. Если, конечно, речь не шла о кровных врагах. Как поступить в этом случае, колдун не знал.
Он взглянул на Кецетина, вопросительно приподняв брови. И краем глаза увидел жадно-ожидательное выражение, застывшее в глазах Мердока. Тот явно ждал, что Жорот убьет своего противника. Это все решило. Уже не глядя на знаки Кецетина, колдун выпрямился и пустил импульс, который помог Ректу очнуться.
– Сдаешься? – коротко спросил колдун.
– Да, – прохрипел тот, вопреки ожиданиями, не сопроводив сдачу никакими эмоциональными комментариями.
Мердок подошел к противникам и сказал Жороту.
– Ты победил. Поединок проведен честно, результат неоспорим, претензий нет.
Колдун кивнул и снял обездвиживающее заклинание. Повернувшись к Главе, Жорот коротко наклонил голову. Столь формальное выражение благодарности граничило с оскорблением, но Жорот был уверен, что именно Мердоку обязан сегодняшним поединком и не собирался высказывать благодарность, которую и близко не испытывал.
– До встречи, господин Глава.
Развернувшись, Жорот пошел по направлению к замку. Кецетин, как только они отошли на достаточное расстояние, мрачно резюмировал:
– Нарываешься.
– Предлагаешь благодарить его за судейство в поединке, который он сам и устроил?
– Доказательств-то у тебя нет.
– А я не в суд подаю, – огрызнулся колдун.
– Ты, смотрю, еще не остыл после драки, – проворчал Кецетин. – Завтра у тебя выходной, ты помнишь?
– Да.
– Так вот, чтоб послезавтра от твоих психов и следа не осталось.
Жорот кивнул.
– И готовься, разберем твои действия… Кстати, у тебя ведь уровень не четвертой, а как минимум, первой степени. А если немного постараешься, то и Магистра доказать сможешь.
Жорот пожал плечами.
– Почему ты не доказываешь следующую степень?
– Смысл? На жизнь мне хватает, а демонстрировать свою крутизну…
– Твоя лень меня просто шокирует!
– Извини, но я очень устал.
– Ладно. Подожди-ка, – маг одним движением убрал с лица колдуна потеки крови. – А то перепугаешь всех в коридорах… Спокойной ночи.
Войдя в свою квартиру, Жорот в первый миг отшатнулся – в уши ударил безисходный детский рев. Колдун вбежал в комнату, подхватил на руки плачущего Ива.
– Что случилось, малыш? Ну тихо, тихо…
– Па-па!!! – ревущий, всхлипывающий ребенок вцепился намертво, и заревел еще громче. Сквозь эту какофонию колдун уловил, что няня что-то сказала, но разобрать, что именно, не сумел.
На время поединка Жорот заблокировал свою связь с ребенком. Теперь он резко снял блок, пытаясь разобраться, что все-таки произошло. Но ничего кроме отчаяния и обиды Ивина не ощутил, да и те потихоньку ослабевали.
Наконец Ива немного удалось успокоить, и Жорот повернулся к няне:
– Что случилось?
Женщина развела руками:
– Дык… Мне сказали, что вы, значит, на драку ушли… Ну, и что этот… колдун герцога вас как есть убьет. Я и пожалела мальца – ведь один останется, ни матери, ни… – она испуганно замолчала, увидев выражение лица Жорота.
– Вон, – тихо, но отчетливо сказал колдун. – Вы больше у меня не работаете.
– Дык… Я как лучше, – пролепетала няня.
– Пошла вон, сию секунду, иначе…
Женщина, испуганно пискнув, вылетела за дверь. … Королеву-мать Жорот заметил не сразу. А когда увидел, глазами указал на засыпающего Ивина и предостерегающе покачал головой, продолжая укачивать малыша.
Лотта кивнула и бесшумно пробралась к ближайшему дивану.
Наконец колдун отнес ребенка на кровать и осторожно прикрыл дверь в спальню.
Одним движением очертил контур двери, создавая односторонний барьер для звуков.
– Добрый вечер, ваше величество.
– Он не проснется?
– Если да, то мы его услышим, а он нас – нет.
– Что у вас тут произошло?
Он в двух словах описал ситуацию, которую застал, придя домой.
– Дура, – коротко характеризовала Лотта няню. – Но, возможно, все же не стоило ее немедленно увольнять? Пока нет замены?
– Стоило. К тому же завтра у меня выходной, вот и займусь поисками.
– Я могу распорядиться, чтобы вам дали адреса агентств… -
ПИСЬМО
Ивин заинтересованно следил за переливающимися шариками, плавающими в воздухе, сталкивающимися и разлетающимися по углам. Периодически ребенок хватал шары, которые опускались в пределы его досягаемости.
Стук заставил колдуна обернуться.
– Заходите! Добрый день, Тина. Чем обязан?
Ивин настороженно оглядел новоприбывшую, но тут же успокоился и продолжил заниматься шариками.
– Милый малыш… Кецетин сказал, что у вас проблемы с няней и попросил приглядеть за Ивином.
– Благодарю, в этом нет необходимости.
Тина улыбнулась:
– Ну, это вы так считаете. А меня не желают видеть нигде, кроме ваших комнат, до самого вечера.
Жорот пожал плечами:
– Сегодня у меня выходной. Я собирался прогуляться с Ивином по городу. Если хотите, идем вместе. Ну а нет – оставайтесь, вряд ли вас обвинят в дословном выполнении приказа…
Тина рассмеялась.
– Я с удовольствием погуляю с вами.
Ивин носился, как угорелый, и Жорот позволял мальчику отвлекаться на все интересности, встречающиеся на пути. Но при этом они двигались в одном определенном направлении, хоть и довольно медленно, заходя по дороге в разные магазины, лавочки и один раз в кафе – перекусить.
– Мне кажется, это не совсем прогулка, – заметила девушка чуть позже, – мы идем в конкретное место, ведь так?
– Да. В приют.
В ответ на откровенно удивленный взгляд девушки, Жорот объяснил:
– Я давно ищу ребенку воспитательницу, а сейчас она нужна, как никогда.
– Чем вас не устроила предыдущая? – перебила его Тина. – Я ее видела, она прекрасная, добрая женщина…
– Безусловно, – усмехнулся колдун. Только с головой у этой доброй женщины большие проблемы.
Он в двух словах рассказал о ситуации, предшествующей отставке няни.
– Кошмар, – коротко оценила Тина, – Но, вы знаете, найти няню лучше будет трудно.
– Поэтому я хочу сразу нанять гувернантку. Ивин уже достаточно взрослый. Я посмотрел несколько кандидатов, но никто меня не устроил. Либо, – он усмехнулся, – их не устроил я. Ивин! Снег есть нельзя.
Минуты две ушло на то, чтобы убедить малыша выпустить из ладошки утрамбованный снежный комочек, причем Ивин раскапризничался, и потребовал, чтобы его взяли на руки, ни за что не соглашаясь слезть.
– Он устал. Смените ему варежки, сухие в моем кармане.
– И при чем тут приют? – Тина заменила варежки, а мокрые положила к себе в сумку.
– В ваших приютах детей держат до тринадцати-четырнадцати лет, а затем пристраивают их к делу. Я подумал, что можно попробовать нанять воспитателя там.
– Из учителей?
– Из выпускников.
– Я… не понимаю. Если вас не устроили взрослые, то чем могут заинтересовать дети? Чему они могут "научить", как вы выражаетесь?
– Посмотрим. Возможно, я никого там не найду.
Приютский двор был абсолютно пуст. Жорот уверенно пересек его и вошел в центральный вход. К нему уже спешил пожилой мужчина.
– Здравствуйте. Где у вас кабинет директора?
– Налево по коридору, в самом конце, – недовольно отозвался мужчина, – только мальчишку вы зря сюда принесли. Таких маленьких мы не берем.
Жорот, не обращая внимания на его ворчание, повернул налево. Ивин, которого почти сразу разморило в тепле, стал клевать носом.
Возле двери с надписью "директор", Жорот остановился и попросил Тину:
– Не могли бы вы посидеть с мальчиком здесь?
– Да, конечно. И его стоит раздеть, наверное.
– Нет, только расстегните верхние пуговицы. Тут совсем не тепло, это с улицы кажется…
В этот момент из директорского кабинета вышел мужчина и, наткнувшись на живописную троицу, тут же холодно сообщил:
– Наш приют берет детей только с пяти лет…
Жорот, выпрямившись, отозвался:
– Мой сын не попадет к вам ни в каком возрасте, господин Рал. Пожалуйста, – он протянул мужчине запечатанный конверт.
Тот, взглянув на печать, кивнул:
– А, я понял. Пройдемте, – пропуская колдуна в кабинет. – Вы тоже заходите, – обратился директор к Тине, – сейчас будет перемена и такое начнется…
Тина последовала совету. Действительно, буквально полминуты спустя из-за двери послышался шум, временами перекрываемый отдельными криками.
Директор, закончив читать письмо, поднял голову.
– Рекомендации вполне достаточны. Для какой цели вы хотите использовать воспитанника?
– Как няню моему сыну. Мне нужен неагрессивный подросток с нормальным интеллектом, который находит общий язык с младшими детьми и, главное, которому нравится с ними возиться.
– Мальчик? Девочка?
– Это не имеет значения, хотя я думаю, что девочку такого склада отыскать легче.
– Это имеет значение. Когда ваш сын вырастет, куда денется его нянька? Если это будет мальчик, он сможет стать слугой, если девочка…
– Девочке можно дать достаточное приданое, чтобы она смогла выйти замуж. Можно порекомендовать на место няньки в другую семью. В конце концов, если у ребенка будет такое желание, я гарантирую, что дам ему образование лучшее, чем можете дать вы, и помогу устроиться в жизни согласно его наклонностям и способностям.
– Судя по вашим обещаниям, на те деньги, которые вы планируете потратить на няню, гораздо легче найти взрослого.
– Я пытаюсь сделать это уже больше двух недель. Впрочем, возможно, и среди ваших воспитанников мне никто не подойдет. В любом случае, меня больше устраивает подросток, чем взрослый, сформировавшийся человек, имеющий кучу предрассудков и пытающийся привить их моему сыну.
Рал усмехнулся:
– Убедили. Я сейчас вызову Мервина, воспитателя старшего класса, поговорите с ним.
– А вы мне никого не посоветуете? Вы же знаете своих воспитанников.
– Детьми занимаются воспитатели. А ко мне обращаются только в крайних случаях.
Так что, сами понимаете, те воспитанники, которых знаю я, вам не подойдут…
Ваша жена пусть пока посидит тут, малыш заснул, не стоит его будить.
Тина быстро взглянула на колдуна. Жорот улыбнулся:
– Посидите?
Она кивнула.
– Благодарю, – выпрямившись, колдун сказал. – Леди моя хорошая знакомая, она согласилась прогуляться с нами, чтобы помочь с ребенком. Будь у меня жена, я бы не искал Ивину няню.
Директор насторожился:
– То есть, вы живете один?
– С сыном.
– У вас квартира, дом?
– Господин Жорот королевский маг. Он живет во дворце, как и все придворные, – тихо, но довольно агрессивно вмешалась Тина.
– О… прошу прощения, – директор смутился. – А Кецетин?..
– Я его помощник, – отозвался Жорот. – Так мы идем?
– Няня… – воспитатель замолчал, раздумывая.
Это был мужчина за сорок, с властным, резко вылепленным лицом и уверенными жестами.
– Скорее, гувернантка.
– Вы пришли не по адресу. Наши дети не получают достаточного образования и…
– Согласитесь, для трехлетнего ребенка любой разумный подросток может быть чем-то вроде гувернантки. А недостаток образования легко устранить – при желании подростка, конечно.
Воспитатель покачал головой. И решительно сказал:
– Хорошо. Я могу вам предложить трех девочек и мальчика.
– Я смогу поговорить с каждым из них?
– Само собой. Прошу.
Они шли через коридор, нечто вроде большой классной комнаты, и, наконец, через спальню. По дороге Мервин подзывал детей, так что когда он остановил Жорота у двери, все четверо подростов стояли рядом, переминаясь с ноги на ногу. Колдун с интересом оглядел их, и вздрогнул от неожиданности, зацепившись взглядом за единственного мальчика в этой компании. Ребенок был копией его жены в мужской фазе, только с темными волосами. Жорот с усилием отвел взгляд, вопросительно глянул на воспитателя.
Мервин распахнул дверь, перед которой они стояли, впустив колдуна внутрь. Это оказалась небольшая комната со столом, стулом и узкой кроватью, предназначенная, видимо, для отдыха воспитателей в ночное время.
– Вам сразу их запускать или по одному?
– По одному. Я постараюсь их долго не задерживать.
– У них сейчас свободное время, так что часа три у вас есть… Вы обратили внимание на Лотто, или мне показалось?
– Вы о мальчике? Он очень похож на моего друга, – Жорот усмехнулся, – Точь-в-точь, только волосы темные. Для меня это было несколько… неожиданно.
– Понимаю. Возможно, они родственники, хотя бы дальние…
Колдун покачал головой.
– Не думаю. Детей у Вела нет, я это точно знаю – мы росли вместе. Да и живет он на планете, до которой лететь больше трех световых лет.
– Действительно, тогда вряд ли, – согласился Мервин, – Что ж, и не такие совпадения бывают… Кого вам пригласить первым?
– Любого.
Первая девочка, живая, невысокая, с рыжеватыми вьющимися волосами вошла и села, чинно сложив руки на коленях. Звали ее Вита, родителей она не помнила, в классе по всем предметам у нее были твердые "хорошо", на вопрос, чем она любит заниматься, она бойко ответила, что ей нравиться готовить, убирать тоже, но меньше.
– И что, все свободное время ты посвящаешь готовке и уборке? – не сдержав усмешку, уточнил Жорот.
– Обычно с младшими вожусь, – отозвалась Вита, – Да и если хочешь как следует учиться, свободного времени остается не так уж и много.
– А чем у вас вообще дети занимаются в свободное время?
Вита пожала плечами:
– Кое-кто любит с цветами возиться – но это летом. Кто хочет, учится в художественном классе…
– И что там делают?
– Девочки вышивают, мальчики всякие поделки из дерева режут… Иногда рисуют, – последнее она произнесла с легкой гримасой на лице.
– А тебе не нравиться рисовать?
– Это для богатых, – непреклонно отозвалась девочка.
– Ясно. А чем еще вы тут занимаетесь?
– Ничем…
– А читать ты любишь?
– У меня по чтению "хорошо", – гордо сообщила Вита. – Я все книги, что нам задают, беру в приютском хранилище и целиком читаю, а не отдельными кусками, как многие из наших.
– Хранилище? В смысле, там книги хранятся?
– Ну да. Очень много книг, и целых три хранителя. Говорят, несколько лет назад одна девочка даже поступила в обучение на хранителя. Но это ей очень повезло – она выиграла какой-то там конкурс, и ее направили на учебу…
Вторым зашел Лотто. Он тоже не помнил родителей, на вопрос об оценках, уклончиво ответил "по-разному". Когда Жорот стал уточнять, выяснилось, что по большинству предметов у мальчика "отлично" и "хорошо", только по мастерству и огородничеству он еле вытягивает на "удовлетворительно".
– А чем любишь заниматься в свободное время?
Мальчик молча пожал плечами.
– Что, все время на учебу уходит?
Лотто пренебрежительно фыркнул:
– Я задания за час-полтора делаю. Ну… в игры всякие играем. Когда в мяч, когда в полицейских и бандитов. Я еще в клетки люблю играть, только Перес с прошлым выпуском ушел, а с остальными неинтересно.
– Что за клетки?
Лотто терпеливо пояснил:
– Доска делится на клетки, черные и желтые, через одну. Два игрока, у каждого своя армия, правила разные, как какая фигура ходит…
– Все, я понял. А читать любишь?
– А что читать-то? – мрачно спросил Лотто, – в приютском хранилище едва пятую часть книг разрешают брать…
– Почему ты так решил?
– Каталог же общий… Я ради интереса и подсчитал, что из пяти выбранных книг мне только одну дают.
– Мервин сказал, ты любишь возиться с детьми?
Мальчик неожиданно улыбнулся. Застенчиво сказал:
– Они… очень интересные. Разные.
Третья девочка, Олли, была худая и какая-то зажатая. Села, сложив руки на коленях – видимо, их приучали к этой позе – только тело не расслаблено, а напряжено, губы сжаты, глаза настороженные и смотрят в пол. На вопрос, помнит ли она родителей, Олли кивнула. Тихо сказала:
– Мама умерла, когда мне исполнилось девять. И меня отправили сюда.
Училась она на "хорошо" и "отлично", только по поведению было "плохо".
– Почему?
– За систематические нарушения, – отозвалась она заученной фразой.
– Какие именно?
– Спросите у Мервина.
Колдун сжал губы, чтобы скрыть улыбку. Ответ был на грани грубости, Олли, в отличие от предыдущих подростков, не собиралась откровенничать с незнакомцем, даже ради возможности получения хорошей работы.
– Чем ты любишь заниматься в свободное время?
– Рисовать. Читать, – не поднимая головы, тихо ответила девочка.
– Какую книгу ты сейчас читаешь?
– Баллады северных провинций.
– Романтические баллады?
– Нет, это сборник героического эпоса.
– И что тебе в нем нравится?
– Язык очень интересный, архаичный. Большая часть сюжетов заимствована из соседних провинций, но четыре или пять историй я больше нигде не встречала, и очень любопытно наблюдать, как изменялись баллады со временем.
– Ты покажешь мне свои рисунки?
– Они у преподавателя Риггла. – безучастно отозвалась девочка.
– Это преподаватель рисования?
– У нас нет такого предмета. Ригл преподает кройку и шитье и ведет художественный класс.
– Хорошо. Если я зайду к Риглу, мне можно будет взглянуть на них?
Олли впервые подняла голову, взглянула в лицо колдуну и кивнула.
– Да.
Вдруг дверь распахнулась и в комнату вбежал Ивин, тащивший за собой Тину.
– Папа! – мальчик бросил руку женщины и вскарабкался к Жороту на колени.
– Извините, что мы помешали, но Ив проснулся и потребовал вас, – с немного виноватым видом сказала Тина.
– Это вы извините, что я оставил его вам так надолго… Благодарю, Олли. Позови, пожалуйста, последнюю девочку.
Ивин, тем временем, соскочил с коленей и побежал обследовать комнату. Это заняло у него не больше полуминуты, после чего ребенок решительно кинулся к Жороту, и, схватив его за руку, потянул к выходу.
Колдун взглянул на Тину, та только руками развела.
В это время в двери появилась следующая девочка – полненькая крепышка с темно-коричневыми волосами, заплетенными в косу.
– Здравствуй. Как тебя зовут? – спросил колдун, беря Ивина на руки. Но мальчик не собирался сидеть спокойно, он тут же принялся вырываться, требуя, чтобы его спустили на землю.
– Мира, – отозвалась девочка.
– Мира, а Олли далеко ушла?
– Думаю, нет.
– Позови ее, пожалуйста, – когда за Мирой захлопнулась дверь, Жорот повернулся к Тине.
– Присмотрите за ними обоими, хорошо?
– Да, конечно.
Мира вернулась с Олли и колдун спросил:
– Олли, ты не могла бы приглядеть за Ивином, пока я буду говорить с Мирой?
Олли кивнула. Присев около мальчика, она внимательно посмотрела ему в лицо.
– Здравствуй.
Ивин настороженно кивнул.
– Познакомимся? Как тебя зовут?
– Ив.
– А меня Олли. Хочешь, я тебе покажу зайчика?
Глаза у ребенка загорелись:
– Настоящего?
– Конечно. С длинными-длинными ушками.
– Идем, – топая к выходу, Ивин придирчиво уточнял, можно ли будет погладить зайчика, или на него можно только смотреть, как на тигренка, которого показывал ему папа.
– Садись, пожалуйста.
Мира села в той же позе, что и обе ее предшественницы, бойко и уверенно отвечала на вопросы. Училась она на "хорошо" и "удовлетворительно", в свободное время любила возиться с малышами. На вопрос, чем она с ними занимается, Мира удивленно пожала плечами:
– В игры разные играем. В дочки-матери, колечки, прятки, да мало ли… Я, конечно, не играю, а слежу, чтобы все было в порядке. Они же постоянно норовят поссориться и передраться, – Мира извиняюще улыбнулась.
– А читать ты любишь?
– Я часто читаю малышам перед сном – мне воспитатели доверяют.
– А сама что-нибудь читаешь?
– Нет. Не интересно, – честно отозвалась она.
– Благодарю… Как я могу увидеть Мервина?
– Подождите немного, я его найду и позову, – девочка вприпрыжку выбежала из комнаты.
– Что скажете? – воспитатель вошел бесшумно, или Жорот слишком задумался.
– Мне хотелось бы задать вам еще пару вопросов. У вас есть время?
– Да.
– Пожалуйста, просветите меня относительно правил приема на работу ваших воспитанников.
– Подписывается стандартный контракт, по которому вы берете на себя обязательства обеспечить подростку рабочее место, жилье, еду и содержание не ниже официально прожиточного. Один выходной в десять дней с правом навещать интернат. До наступления совершеннолетия подростка вы считаетесь его официальным опекуном, но в случае возникновения спорных ситуаций контракт и опекунство могут быть расторгнуты.
– Что за "спорные ситуации"?
– Если детей плохо кормят, заставляют работать больше двенадцати часов, сексуальные домогательства, просто плохие условия проживания… Да мало ли.
– Ну, с этим проблем не будет… Опекунство – это обязательное условие ваших контрактов?
– Конечно. По закону несовершеннолетние могут находиться либо под опекунством государства, либо частного лица…
– Ясно.
– Простите, а что вас не устраивает?
Колдун вздохнул:
– Меня устраивает все. А вот вас… Что здесь понимается под термином "опекунство"?
– То же, что и везде, – пожал плечами Мервин. – Юридическую ответственность за подростка до его совершеннолетия.
– У меня на родине термин "опекунство" подразумевает, кроме всего прочего, создание определенного вида магической связи между опекуном и опекаемым.
– В смысле? Зачем?
– Эта связь помогает контролировать подопечного. Например, между мной и Ивином тоже существует такая связь. Только гораздо более полная, так как Ивин – мой сын.
В случае опекунства магическая связь создается с более узким спектром контроля, в случае связи со слугами – это тоже практикуется – контроль еще более узок.
– Я не совсем понимаю… Но, в любом случае, подобными вопросами занимается господин Рал. Он должен быть еще в школе.
Рал оказался в школьном дворе, он разговаривал с пожилой, худой женщиной. Он пожал руку Мервину и повернулся к Жороту:
– Как успехи?
– Неплохо. Но тут возник вопрос… По закону я становлюсь официальным опекуном подростка.
– Да.
– Но опекунство у магов предполагает создание магической связи с помощью которой легче контролировать подопечного. Между мной и Ивином тоже установлена подобная связь.
