- Ежедневно?
      - Разумеется, сэр. Возможно, вы не обратили внимания на параграф восемь моего приказа. Инструкциями генерала Фолленсби предусмотрено…
      Он прервал меня неуважительным замечанием в адрес генерала Фолленсби, но я сделал вид, что не расслышал. Кроме того, вероятно, он был прав.
      Я сказал:
      - Для начала, сэр, я полагаю, что вы будете так любезны провести нас по лаборатории. Я полагаю, что капрал Мак-Кейб сможет записывать ваши слова с нормальной скоростью.
      - Какие еще слова?
      - Да ваши, о проделанной работе сэр. Чего вы достигли за прошедшие двадцать четыре часа. Конечно, на этот раз в виде исключения мы подобьем итоги по сегодняшний день.
      Он заорал:
      - Нет! Никогда! Я решительно отказываюсь!
      Я был к этому готов. Дал ему вдоволь поорать. Когда он кончил, я очень просто все ему разъяснил. Я сказал: “Только так и будет”.
      Он запнулся и задохнулся.
      - Как? Ты, вонючий армейский… Слушай, кому это пришло в голову…
      Он замолчал и, нахмурившись, посмотрел на меня. Я был рад, что он замолчал, так как в секретной части приказа (в параграфах, которые я не показывал доктору Хорну, потому что он не имел допуска к секретным материалам) был параграф, предусматривающий подобную ситуацию.
      Ван-Пелт предупредил генерала, что состояние здоровья Хорна оставляет желать лучшего. Кажется, апоплексия - я не очень-то разбираюсь в медицинских терминах. Во всяком случае, Ван-Пелт в беседе с сотрудниками разведотдела сообщил, что старин может помереть в любой момент. И надо сказать, что это было похоже на правду, особенно когда он бесился. Конечно, я не хотел, чтобы он помер прежде, чем я завершу анализ обстановки, для чего мне и требовался его доклад.
      Хорн сел. Он сказал скрипучим голосом;
      - Вы намерены упорствовать?
      - Да, сэр.
      - Тогда я полагаю, что должен приспособиться к ситуации, - сказал он, по-старчески хитря. - Что же конкретно вам требуется, лейтенант?
      - Доклад, сэр.
      Он коротко кивнул: “Вот именно”.
      Ага, сказал я сам себе, разумеется, дело принимает интересный оборот. Вы думаете, он постарается добиться моего расположения, чтобы потом позвонить своему конгрессмену? Или просто заставит меня отвернуться, чтобы треснуть по затылку?
      - Да-да, доклад. Вот именно, - сказал он, задумчиво глядя на какую-то машину. Машина несколько напоминала СКР-784 модели MAPK-XII, той самой, что имеет какое-то касательство к радио, радару, ко всякой электронике. С этим пускай разбираются связисты. У меня своя работа, у них своя. - Вот именно, - Повторил он, поднимаясь. - Придется подчиниться вашим желаниям. Посмотрите на мой поликлоидный квазитрон. Как видите…
      Капрал Мак-Кейб издал жалкий звук. Я посмотрел на него. Он был в затруднительном положении.
      - Сэр, - прервал я доктора. - Не произнесете ли вы это слово по буквам?
      Он хихикнул.
      - Очень просто. П-О-Л-И-К-Л-О-И-Д-Н-Ы-Й К-В-А3-И-Т-Р-О-Н. Итак, лейтенант, надеюсь, вы знакомы с различными потенциометрическимн исследованиями мозга, которые… Впрочем, лучше начать с самого начала. Как вы знаете, мозг в основном является электрическим устройством. Потенциометрические исследования показали…
      Через каждые тридцать-пятьдесят секунд он взглядывал на меня, склонял голову набок и ждал. И я говорил: “Понятно”, а он отвечал: “Разумеется” - и продолжал. Положение капрала Мак-Кейба, конечно, было незавидным, но я, пожалуй, наслаждался. Это меня успокаивало. В конце концов привыкаешь извлекать выгоду из любой ситуации. Нельзя же провести столько часов на штабных совещаниях, сколько провел я, и не научиться при этом тактике выживания в сложных ситуациях.
      Когда он окончательно закруглился (Мак-Кейб только тихо стонал), я кратко подытожил:
      - Иначе говоря, сэр, вы усовершенствовали метод электронного убийства человека на расстоянии.
      По какой-то причине мое заявление потрясло доктора Хорна.
      Он уставился на меня.
      - Электронного, - сказал он. - Убийства. Человека. На расстоянии.
      - Это мои слова, - согласился я.
      - Вот именно, вот именно, - он прочистил глотку и глубоко вздохнул. - Лейтенант, не сделаете ли вы мне одно признание? Ради всего святого, что в моих словах внушило вам эту идиотскую мысль?
      Я с трудом верил собственным ушам.
      - Как так? Это же мне сказал генерал! А он, как вы понимаете, предварительно беседовал с Ван-Пелтом.
      Я ломал голову - что он там еще замыслил? Пытается сделать вид, что оружие не сработает?
      Битых двадцать пять секунд он проклинал Ван-Пелта. Затем взял себя в руки и опять задумался.
      - Нет, - сказал он. - Нет, Ван-Пелт этого сказать не мог. Это ваш идиот-генерал совсем рехнулся.
      Я заявил официальным тоном:
      - Доктор Хорн, не желаете ли вы тем самым сказать… - Я взглянул на Мак-Кейба. Он подсказал мне шепотом название. Я продолжал: - Что ваш поликлоидный квазитрон не может с помощью электроники лишить человека жизни на расстоянии?
      Он ругался как маньяк. Будто бы что-то доставляло ему физическую боль. Наконец он с трудом признался:
      - О да. Да, очевидно, да. Можно ли сказать, что паровоз окисляет уголь, превращая его в силицированные частицы? Конечно, можно. Обычно они называются золой. А раз так, значит, можно сказать, что квазитрон убивает людей.
      - А я что говорил!
      - Отлично. Именно так, - ответил он, морщась словно от боли. - Да, теперь я понимаю, что вы имеете в виду. Теперь мне ясно, почему вы здесь находитесь. А то я, сознаюсь, удивлялся. Вам кажется, что квазитрон - оружие.
      - Разумеется, сэр.
      - Ага.
      Он сел, достал толстую, черную трубку и принялся набивать ее. Потом бодро произнес:
      - Тогда мы друг друга понимаем. Моя машина превращает людей в трупы. Этого же можно добиться с помощью булыжника, о чем совершенно независимо от меня некоторое время назад догадались питекантропы. Ладно, вас интересует именно этот аспект. Очень хорошо.
      Он зажег трубку.
      - Как я указывал, мой квазитрон способен производить некоторые операции, недоступные булыжнику. Он может выделять субстанцию, имеющую отрицательный заряд по отношению к человеческому телу. Назовем эту субстанцию иксом и отметим, что в сочетании с человеческим телом она создает человека. Если же вычесть ее из человека, получится труп. Но вам на это наплевать.
      Честно говоря, я растерялся. Я сказал резко:
      - Сэр, боюсь, что я вас не понял.
      - Я отлично знаю, что вы меня не поняли, - рявкнул он. Все мы трупы, ясно? Трупы, населенные привидениями, одушевленные трупы! И на всем белом свете существует лишь один человек, который может разделить другого на составные части, не погубив его при этом. Это я. И существует единственный способ провести такую операцию - с помощью моего квазитрона! Лейтенант, вы тупица, идиот! Я…
      Пожалуй, этого было достаточно.
      - До свиданья, сэр, - сказал я вежливо, хотя он, оглушенный звуками собственного голоса, вряд ли слышал меня. Я кивнул капралу Мак-Кейбу. Он захлопнул записную книжку, бросился отворять передо мною дверь, и мы удалились.
      Зачем нам было оставаться? Разве не ясно, что я набрал достаточно материала для анализа ситуаций?
      На всякий случай тем же вечером я вызвал к себе в комнату Ван-Пелта. Я желал получить подтверждение тому, что старик в своем уме.
      - Он абсолютно в своем уме, полковник Уиндермир. Абсолютно! - Двойной подбородок Ван-Пелта трясся. - Но он опасен. Он крайне опасен. Особенно опасен для меня. Разумеется, я надеюсь на ваше покровительство и защиту. Разумеется. Он опасен. Я…
      Он замолк, глядя на буфет, где стояла ваза с фруктами (я люблю побаловаться фруктами после ужина). Он кашлянул.
      - Полковник, не разрешите ли вы…
      - Берите сколько угодно, - сказал я ему.
      - Большое спасибо! Большое спасибо! Какие яблоки! Честно говоря, полковник Уиндермир, я полагаю, что яблоко - лучшее произведение природы. Не считая, конечно, груш. Должен признаться, что груши…
      - Дорогой доктор Ван-Пелт, простите меня, - перебил я его. - Мне нужны точные сведения о докторе Хорне. Что он имел в виду, говоря о привидениях.
      Он посмотрел на меня пустыми глазами, вгрызаясь в яблоко.
      - Привидения? - Он хрустнул яблоком. Хруп, хруп. - Боже мой, полковник, - хруп, хруп, - полковник Уиндермир, я не понимаю… А, привидения! - хруп! - Конечно, конечно. Это просто такое выражение, которое употребляет доктор Хорн. Вы же знаете его манеру. Понимаете, существует разница между живым и мертвым человеком, и эту разницу доктор Хорн называет привидением. - Он хихикнул, бросил огрызок в мою корзину для бумаг и взял другое яблоко. - Назовите это жизнью плюс интеллект плюс душа, если такое слово есть в вашем лексиконе, полковник. Доктор Хорн объединяет все это термином “привидение”.
      Я припер его к стенке!
      - Значит, на этой машине выпекают привидения?
      - Нет, нет! - воскликнул он, почти потеряв самообладание. - Полковник, не давайте ввести себя в заблуждение! Доктор Хорн - невоспитанный, беспринципный человек, но не дурак и не мошенник. Забудьте о слове “привидение”, раз уж этот термин вас так пугает. Думайте о… о… - Он подыскивал нужное слово. - Думайте просто о разнице между жизнью и смертью. Вот эту разницу и улавливает машина доктора Хорна. Жизнь, интеллект - все это электрические явления, понимаете? И доктор Хорн может извлекать их из человеческого тела, хранить их, если считает нужным, заменять и даже вкладывать в другое тело.
      Он кивнул, подмигнул мне и вгрызся во второе яблоко. Хруп, хруп, хруп.
      Вот так-то!
      Отделавшись от него, я какое-то время старался взять себя в руки.
      Этот странный старик обладал машиной, которая может вытащить ум из тела и - да-да! - вложить его в другое тело!
      Черт возьми, почему они не сказали об этом сразу, вместо того чтобы напускать туману?
      Естественно, что я не поверил этому, пока не увидел собственными глазами. На следующее утро по моей просьбе доктор Хорн поместил курицу и спаниеля в свой так называемый поликлоидный квазитрон и поменял им умы.
      Вот тогда я поверил. Я увидел, как курица старалась махать хвостом, а спаниель, всхлипывая, царапая нос, пытался склевать кукурузное зерно.
      Глаза капрала Мак-Кейба чуть не вылезли из орбит. Он начал было что-то записывать, потом взглянул на меня, медленно покачал головой и уставился в пространство.
      Хорошо, им я займусь позже. Я сказал:
      - Да, вам это удается, доктор Хорн. Вы можете взять курицу и пересадить ее в спаниеля, и наоборот.
      Он наклонил голову, так как был слишком заносчив, чтобы меня поблагодарить.
      - Именно так, лейтенант.
      - И вы можете проделывать это с людьми?
      - Конечно могу! Конечно могу! - зарычал он. - Ох уж эти мне глупейшие законы, которыми руководствуются научные учреждения! Я пытался, клянусь, пытался получить разрешение на проведение простого обмена. Допустим, один человек умирает от рака, а другой лишен рассудка. Почему бы и нет? Вложите здоровый дух в здоровое тело, и пусть больные тела и души гниют вместе! И думаете, они мне это разрешили?
      - Понимаю. Значит, вам так и не удалось это сделать?
      - Ни разу. - Он глядел на меня, его старческие глазки сверкали. - Но теперь сюда приехали вы, лейтенант. Человек военный. Очень смелый человек, не так ли? А мне всего-навсего нужен один доброволец. Этот трусливый Ван-Пелт отказался, мой садовник отказался, все отказались! Но вы…
      - Ответ отрицательный, сэр! - Нет, вы только посмотрите, как высоко он себя ценит! - Я не лейтенант, а старший офицер! И полагаю, что вы не имеете представления, как много вложили в меня наши вооруженные силы!
      - Но, лейтенант, важность…
      - Ответ отрицательный, сэр.
      Тупость этого человека меня поражала. Предложить такое мне, полковнику! Как это отразится на моем деле № 201? А что тогда станет с выслугой лет? Пентагон будет взбешен, именно взбешен!
      Стараясь сохранять спокойствие, я сказал:
      - Вы не разбираетесь в военных делах, доктор Хорн. Могу вас Заверить: если возникнет нужда в добровольцах, мы вам их предоставим. Верьте мне, сэр, мы здесь только для того, чтобы вам помогать! Любой из наших нижних чинов будет счастлив - нет, горд! - предложить себя… капрал Мак-Кейб! А ну-ка назад!
      Но было уже поздно. Визжа от страха, он вылетел из комнаты.
      Я в некотором замешательстве обернулся к доктору Хорну.
      - Так, сэр… мы в таких вещах разбираемся. Парень в состоянии шока. Но я отыщу вам добровольца. Поверьте мне!
      Старик был доволен, как кадет-выпускник перед первым парадом, но старался этого не показывать. Он очень сдержанно произнес:
      - Именно так, лейтенант… я хотел сказать майор. То есть капитан. Завтра мы начнем опыт.
      Завтра! Какой прекрасный день! Ведь я увидел, что доктор Хорн выполнит свое обещание, и я - единственный из всех понимал, что это означает. Оружие? Чепуха, это куда важнее оружия.
      Требовалось только отыскать добровольцев.
      - Доверьтесь мне, - посоветовал я доктору Хорну.
      Я вызвал дежурного по сортиру, который получил наряд вне очереди за бегство в город без увольнительной, и, когда я объяснил ему, что его ждет в военном трибунале, он вызвался добровольцем с потрясающей быстротой. Он даже не спросил меня, на что вызвался.
      Мне нужны были два добровольца. Мой заместитель, и это я говорю с гордостью, вызвался вторым. Он очень смелый человек, типичный командир.
      Мы прибыли в лабораторию доктора Хорна. По моей просьбе людей привязали к креслам, анестезировали - я хотел соблюсти секретность, поэтому не желал, чтобы они знали, что с ними происходит. Перед тем как начать, мой заместитель прошептал:
      - Сэр, меня не пошлют во Вьетнам?
      - Я обещаю вам, капитан, - сказал я торжественно и прямо у него на глазах разорвал мое заявление об отправке его на фронт, которое я написал прошлой ночью. Он уснул счастливым.
      Гудение, жужжание, треск. Я не очень-то смыслю в науке, но, когда электрические искры потухли и жужжание замерло, доктор Хорн сделал им какие-то уколы.
      Первым открыл глаза дневальный по сортиру. Я встал перед ним.
      - Имя, чин, звание и номер!
      - Сэр, - ответил он четко. - Леффертс, Роберт Т. Капитан армии США, личный номер 0-3339615!
      Боже мой! Но я решил перепроверить его следующим вопросом:
      - Куда вы не хотите быть переведены?
      - Разумеется, во Вьетнам, сэр. Прошу вас, сэр, куда угодно, только не туда! Я же вызвался к вам добровольцем! Я буду…
      Я кивнул доктору Хорну, и новый укол погрузил “капитана” в сон.
      Затем дошла очередь до тела, которое раньше было моим заместителем. Тело открыло глаза.
      - Полковник! Я передумал! Я пойду на губу, только…
      - Вольно! - скомандовал я и кивнул доктору Хорну.
      Сомнений не было.
      - А вы, оказывается, можете.
      Он кивнул.
      - Вот именно, лейтенант! Могу.
      Пока он переключал их обратно, я начал соображать, что к чему.
      Придя в свой кабинет, я немедленно снял телефонную трубку.
      - Срочность номер один! - приказал я. - Дайте мне Пентагон! Срочный секретный разговор с генералом Фолленсби. Попросите его включить противоподслушивающие устройства.
      Я положил трубку полевого телефона в ящик. Оружие? Оружие - ничто по сравнению с этой машиной. У нас в руках весь мир. Признаюсь, я был на седьмом небе от счастья. Я отчетливо видел генеральские погоны на своих плечах - Армия ничего не пожалеет для офицера, который сделает ей такой подарок.
      С шумом и грохотом в комнату ворвался Ван-Пелт. Морда у него была перемазана, в кулаке он держал тающую шоколадку.
      - Полковник Унндермир! - прохрииел он. - Вы дали Хорну провести испытание! Но ведь именно этого он и добивался! Он…
      Это было невыносимо.
      - О’Хейр! - зарычал я. Робко появился сержант О’Хейр. Как вы посмели пропустить этого человека без моего разрешения? Неужели вы не видите, что у меня секретный разговор с Вашингтоном?
      О’Хейр промямлил:
      - Сэр, он…
      - Выкиньте его отсюда!
      - Слушаюсь, сэр!
      Толстяк пытался сопротивляться, но О’Хейр куда крупнее его. И все-таки Ван-Пелт сдался не сразу. Он что-то вопил, расстраивался, но, честно говоря, я его не слушал, потому что тут мне дали Пентагон.
      - Генерал Фолленсби? Докладывает полковник Уиндермир, сэр. Прошу включить противоподслушивающее устройство.
      Я нажал кнопку, изолирующую разговор с моей стороны. Через секунду я услышал голос генерала, но любой другой, кто подключился бы к разговору, услышал бы только треск электрических разрядов.
      Я вкратце изложил генералу все, что видел. Вначале он был раздражен и разочарован. Этого я и ожидал.
      - Менять людей, Уиндермир? - он говорил на высоких тонах, и в голосе его слышалось недовольство. - Какой нам прок от того, чтобы менять их друг на дружку? В этом нет никаких стратегических выгод. Может быть, противник немного растеряется, если мы раздобудем двух-трех их командиров. И это все? Я надеялся на что-то большее, Уиндермир. На то, что можно сейчас же применить в военных операциях. Этого Ван-Пелта следует проучить, чтобы он попусту не отнимал времени у руководителей Армии.
      - Генерал Фолленсби, могу ли я привлечь ваше внимание? Предположим, сэр, что некто решил посетить Соединенные Штаты. Предположим, мы окружим его вместе со всей его свитой. И поменяем их. Поместим наших людей в их тела. Понимаете?
      Сначала он решил, что я свихнулся. Об этом можно было легко догадаться:
      - Полковник Уиндермир, что вы мелете?
      - Это совершенно реально, сэр, - сказал я убежденно. Поверьте мне, я это видел. Но допустим, именно такую операцию нам провести не удастся. А что вы скажете о враждебном США после? Подстерегите его, поместите внутрь нашего разведчика. Понимаете, сэр? Нет сомнений в том, какой разведке достанутся все секретные сведения, не так ли? Или… если мы не захотим делать этого в мирное время, то как насчет войны? Возьмите двух пленных, посадите внутрь наших людей и обменяйте их пленных на наших.
      Я продолжал в том же духе и не уверен, что в чем-нибудь его убедил. Но совершенно точно, что к тому моменту, когда он повесил трубку, он уже сильно задумался.
      На следующий день у меня с ним была назначена встреча в Пентагоне. И я знал, что раз уж я там окажусь, то считайте дело сделано. Он один не захочет брать на себя всю ответственность за такое решение. Но он созовет совещание, и уж кто-нибудь в штабе схватит суть дела.
      Я уже чувствовал, как горят на моих плечах генеральские звезды…
      - Что случилось, О’Хейр? - спросил я.
      Этот парень меня раздражал. Он опять сунул голову в дверь и выглядел очень встревоженным. Ему было о чем тревожиться, и я был склонен подбавить ему еще.
      - Сэр, это Ван-Пелт, - он проглотил слюну. Вид у него был довольно дурацкий. - Я не знаю, спятил он или нет, но он говорит… он говорит, что доктор Хорн хочет жить вечно! А еще он говорит, что Хорну не хватало только испытаний на человеке. Я не понимаю, о чем это он, но он говорит, сэр, что, раз вы теперь дали ему провести испытание, он схватит первого попавшегося человека и сопрет его тело. Какой в этом смысл, сэр?
      Какой смысл?
      Я отбросил его прочь, задержавшись лишь на секунду, чтобы схватить пистолет.
      Это имело огромный смысл.
      Вот чего следовало ожидать от такого человека, как доктор Хорн, - он ухватился за ценное изобретение и использует его для того, чтобы воровать чужие тела и продолжить свою старческую жизнь в молодом теле.
      А если это случится, что тогда будет с моей генеральской звездой?
      Я знал ход мыслей Хорна. Укради тело, разбей машину, беги подальше. Сможем ли мы его выследить? Невозможно. Никаким тестом в мире - ни по отпечаткам пальцев, ни по строению сетчатки, ни по типу крови - мы не сможем отличить Джона Смита от Хорна, который сидит в теле Джона Смита.
      Так он и сделает. Я сразу это понял.
      Ван-Пелт ушел в лабораторию, победив собственную трусость. Конечно, он хотел остановить Хорна, но какой смысл имело его вторжение в лабораторию? Что он, хотел подарить свое тело Хорну?
      А если одного недостаточно, всегда найдутся другие, потому что вокруг шныряло множество людей из моего отряда, и Хорну будет нетрудно заманить кого-то внутрь. И он ждать не будет, так как знает, что его собственное тело в любую минуту может отказать. Тело это старое, изношенное, к тому же охваченное волнением, окрыленное надеждой - оно может рухнуть от малейшего толчка.
      Я вбежал в здание и пронесся через неосвещенные темные залы, к комнате, где стоял поликлоидный квазитрон…
      Я споткнулся о человеческое тело, пошатнулся, упал, и пистолет вылетел у меня из рук. Я поднялся на колени, опираясь руками о пол, и потрогал тело. Оно все еще было теплым, мало того, это было тело доктора Хорна. Пустой кокон, оставленный обитателем!
      А надо мной возвышалась фигура, бывшая недавно Ван-Пелтом. Он держал пистолет.
      - Слишком поздно! - вскрикнул он. - Вы опоздали, полковник Уиндермир!
      Ван-Пелт! Но в этой толстой, мягкой оболочке жил не Ван-Пелт. Это доктор Хорн-Ван-Пелт держал в одной руке пистолет, а в другой железный стержень. И с его помощью он разбивал поликлоидпый квазитрон. Бац! Фонтаном разлетаются искры! Бац! И машина начала оседать и рассыпаться.
      Он был вооружен. Это очень осложняло ситуацию. Но положение не было безвыходным. Потому что мы были не одни.
      Рядом с моим упавшим пистолетом лежало другое тело. Не мертвое, но без сознания. Это был капрал Мак-Кейб, выведенный из строя ударом стержня по голове.
      - Остановитесь! - крикнул я, поднимаясь. Хорн-Ван-Пелт обернулся ко мне. - Стоп! Не ломайте машину! От нее зависит больше, чем вы можете вообразить, доктор Хорн! Речь идет не только о вашей жизни, поверьте мне, доктор Хорн. Я добьюсь, чтобы у вас было много тел, хороших тел, чтобы ваш разум жил столько, сколько вы сами этого желаете. Но подумайте о безопасности нашей страны! Вспомните о вашем святом долге перед наукой! - Я молил его, а перед моими глазами маячили генеральские звезды.
      Капрал Мак-Кейб пошевелился.
      Я встал. Носитель доктора Хорна, Ван-Пелт, выронил железный стержень, перехватил пистолет в правую руку и глядел на меня в упор. Хорошо. Пусть лучше целится в меня, чем в капрала Мак-Кейба.
      - Вы не должны разрушать машину, доктор Хорн, - сказал я. - Нам она нужна.
      - Но она уже разрушена, - ответил маленький жирный человечек, указывая на обломки. - Я не доктор…
      - Бах!
      Пуля Мак-Кейба ударила в основание черепа. Мозг, который принадлежал когда-то Ван-Пелту, а потом Хорну, перестал существовать. Маленький толстяк был мертв.
      Вот когда я взъярился!
      - Дурак, идиот, слов у меня нет! - кричал я Мак-Кейбу. Ты зачем его убил? Прострелил бы ему руку, ранил бы его, ноги бы ему переломал, вышиб бы пистолет. А теперь он мертв, и машина сломана!
      Так, увы, уплыли мои генеральские звездочки. Капрал смотрел на меня странным взглядом. Я взял себя в руки. Мечта жизни ушла, и этому ничем не поможешь. Может быть, инженерам удастся разобраться в обломках и построить новую машину?… Но, взглянув на разрушения, я понял, что это лишь очередная мечта. Я глубоко вздохнул.
      - Ладно, Мак-Кейб, - сказал я строго. - Отправляйся в барак. Я с тобой потом поговорю. А сейчас мне придется звонить в Пентагон и постараться объяснить, как ты умудрился нам все испортить.
      Мак-Кейб нежно погладил пистолет, положил его на пол и ушел. Я мужественно доложил обо всем генералу, стоя по стойке смирно, пока телефонная трубка меня отчитывала, и не успел положить трубку на место, как телефон зазвонил вновь. Я услышал голос Мак-Кейба.
      - Что еще, капрал? - возмутился я. - Я занят.
      - Я только позвонил, чтобы доложить, что еще не нашел своего барака. Но скоро найду. Очень скоро, лейтенант.
      - Доктор Хорн! - ахнул я.
      - Вот именно, лейтенант, - сказал он и захихикал, вешая трубку.
 

Л. СПРЭГ ДЕ КАМП