Но когда рыцарь стал настаивать, он сказал: „Если ты гарантируешь мне защиту от своих друзей и родственников на тот случай, если будешь схвачен, напуган или покалечен демонами, я удовлетворю твое любопытство". И тот гарантировал ему защиту. И вот в полдень, ибо в это время полуденные демоны обладают большей силой, Филипп отвел рыцаря на распутье двух дорог, начертил мечом круг вокруг него, объяснил тому, кто находился внутри, какими свойствами круг обладает, и сказал: „Если до моего возвращения ты выступишь за пределы круга, то умрешь, ибо будешь тут же вытащен наружу демонами и погибнешь". А еще предупредил, чтобы тот в ответ на просьбы демонов ничего им не давал, и ничего не обещал, и ничем себя не связывал. И добавил: „Демоны станут стращать и соблазнять тебя разными способами, однако они не смогут тебя убить, если ты будешь соблюдать все, что я тебе приказал". С этим и ушел. Рыцарь, сидя в одиночестве внутри круга, вдруг увидел, как на него надвигаются водяные потоки, потом услышал хрюканье свиней, порывы ветра — этими и многими другими наваждениями демоны пытались его испугать. Мало добившись в первый раз, они решили напасть сами. Внезапно в чаще, что была неподалеку, появилось нечто наподобие тени в четыре человеческих роста, возвышавшейся над верхушками деревьев, и рыцарь сразу понял, что это — дьявол. Так оно и было. Дотронувшись до круга, дьявол стал на месте и спросил, чего рыцарь хочет. А был он словно огромный муж, настолько большой и черный, облаченный в черные одежды и столь уродливый, что рыцарь оказался не в силах на него смотреть и сказал: „Хорошо сделал, что пришел, ибо я хотел на тебя поглядеть". А тот: „Зачем?" И он ему: „Много про тебя слышал". Дьявол ответил: „А что ты про меня слышал", — и рыцарь сказал: „Хорошего мало, но много плохого". На это дьявол: „Люди часто судят и проклинают меня без причины. Я никого не убиваю и никому не причиняю вреда, если мне не бросают вызов. Твой магистр Филипп мне — добрый друг, а я — ему: спроси, причинил ли я ему какое зло. Я совершаю то, что ему хочется, и он мне угождает во всем. Призванный им, я пришел сюда к тебе". А ему рыцарь: „Где ты был, когда он тебя позвал?" Демон ответил: „В той части моря, которая находится от этого места на таком же расстоянии, что и от берега. Будет справедливо, если ты как-нибудь вознаградишь меня за мои труды". Рыцарь ему: „Чего хочешь?" Тот ответил: „Хочу попросить тебя отдать мне свой плащ". А рыцарь: „Тебе не дам". Тогда он попросил перевязь, затем одну овцу из стада. Рыцарь во всем отказывал, и тогда он попросил петуха. Рыцарь спросил: „А зачем тебе мой петух?" Демон ответил: „Чтобы пел мне". — „А как ты его возьмешь?" — „Не заботься об этом, просто дай его мне". И тогда рыцарь: „Ничего я не дам тебе, дьявол, — и добавил: — Скажи мне, откуда ты обо всем знаешь?" Демон ответил: „В мире не совершается такого зла, которое бы от меня укрылось. Могу это доказать. Так, в таком-то доме в таком-то поместье ты расстался со своею невинностью, а там-то и там-то совершал грехи такие-то и такие-то". А рыцарю нечего было возразить, ибо все, что рассказал дьявол, оказалось правдой… Дьявол попросил еще что-то, а он дать отказался и тогда дьявол захотел схватить его и похитить и протянул к нему свои руки, перепугав настолько, что рыцарь упал навзничь и закричал. На этот крик прибежал Филипп при появлении которого призрак тут же скрылся. С этого часа рыцарь все время оставался бледным — к нему так и не возвратился природный цвет кожи, жил исправно и верил в демонов. Да вот скончался совсем недавно. В ту же самую пору один глупый священник заплатил Филиппу за то, чтобы он исполнил его просьбу и показал ему демонов. Он был помещен в круг описанным выше образом и предупрежден, однако испугался, заступил за пределы круга и был сокрушен дьяволом прежде, чем появился Филипп. Умер он три дня спустя, а его имение конфисковал Валерами, граф Лютцелинбург. Я же видел этого самого магистра Филиппа, который, как говорят, погиб от происков наставника и друга своего, дьявола».

Будь то заключивший сделку с демонами император или магистр, показывавший дьявола (за плату!), конец истории всегда печален. Пожалуй, благополучно разорвать договор с дьяволом удалось только изобретателю очков, знаменитому философу и ученому Роджеру Бэкону, который пообещал Повелителю Тьмы свою душу как вне церкви, так и внутри нее. Под старость хитроумный монах приказал построить себе келью в церковной стене — там же и был похоронен. У дьявола не было оснований претендовать на душу Бэкона, ведь тот оказался и не внутри, и не снаружи…

Роджер Бэкон (1214 — 1292) родился в Англии, затем отправился в Париж, посвятив себя разнообразным наукам. Деятельность исторического Бэкона была крайне разносторонней: он изучал оптику и математику, языки и философию, вопросы старения и медицины, даже алхимию (которая, впрочем, в ту пору не была осуждена Церковью). Роджер Бэкон составил обширный комментарий к книге «Тайная тайных» — трактату, который приписывали Аристотелю. Первоначально это была небольшая книга «обо всем сразу» (правильном питании, военном деле, камнях обыкновенных и философском, травах, физиогномике и хиромантии, искусстве разбираться в людях). Но постепенно — и Роджер Бэкон сыграл в этом немалую роль — «Тайную тайных» стали считать сводом зашифрованного учения, в каждом из аспектов которого необходимо подробно разбираться. В общем, если бы не «Тайная тайных» с ее философским камнем, горевать нам сегодня без первой серии «Гарри Поттера». Роджер Бэкон был, пожалуй, одним из передовых ученых своего времени. Иного прославили бы одни очки, но ему удалось сделать куда больше. Бэкон придумал метод: наблюдать и делать последовательные выводы, выстраивая их в цепочку, — дедукцию, о которой нам лучше всего известно из рассуждений Шерлока Холмса. Наиболее практическое приложение этого метода читатель при желании может обнаружить в «Имени Розы» Умберто Эко: его главный герой, Вильгельм Баскервильский, — преданный последователь ученого монаха. Само собой, изыскания по части алхимии и геронтологии не могли вызвать особой радости в среде церковных авторитетов, поэтому высшее начальство в конце концов осведомилось у Бэкона, чем же он все-таки там занимается. Ответом стали три тома — «Великий труд», «Малый труд» и «Третий труд». Не случайно в Книге, представляемой ныне вниманию читателя, Бэкон под конец жизни становится анахоретом и принимается за изучение богословия. Большинство колдовских изобретений, которые впоследствии стали приписывать Роджеру Бэкону, были известны еще раньше — их авторами считали то Вергилия, то Папу Сильвестра II — ученого монаха Герберта, изобретателя диковинных гидравлических устройств. По преданию, Герберт заключил договор с дьяволом и с его помощью смог добиться папской тиары, а еще он учился чернокнижию и даже создал — первым из литературных персонажей — говорящую голову, предсказывавшую будущее. Впрочем, дьяволу все же удалось обмануть Папу, заключившего с ним договор.

«Знаменитая история монаха Бэкона» появилась почти одновременно с немецкой народной книгой «История о докторе Иоганне Фаусте»; не исключено, что англичане, прознав о том, как много говорят на континенте о немецком чернокнижнике, решили не отставать и прославить своего, доморощенного. В середине XVII века великий скептик и врач сэр Томас Браун поместил в свою книгу «О всеобщих заблуждениях», разоблачавшую сплетни, предубеждения и суеверия, распространявшиеся среди людей, словно эпидемия или поветрие, замечание следующего характера: «В каждом ухе звучит эхо истории монаха Бэкона, который сотворил медную голову, произносившую слова: „Настало время". И хотя здесь не затрагиваются подобные инциденты, в данном случае история истолкована слишком буквально, хотя на самом деле была не чем иным, как мистическим преданием о великом делании философа, которым он в действительности был занят. А медная голова не означает ничего иного, как сосуд, в котором оно совершалось, а слова, которые голова произносила, не что иное, как возможность следить за Часом зарождения, или рождением мистического сына, Философского Царя Луллия [1]: восхождением Лиственной Земли Арнольда [2], когда земля оплодотворяется водой настолько, что становится белой и излучает сияние. И если этого не соблюдать, то все делание окажется напрасным, так пишет Петр Добрый [3]: „Здесь заключены совершенство и всего труда, ибо в этот день, в тот самый час появляются элементы в первозданной чистоте, которые тут же нуждаются в соединении — прежде чем улетят от огня". Читателю остается поверить на слово: сэр Томас Браун был одним из самых скептических и трезвых умов своего времени, а изложенная выше абракадабра — не что иное, как типичный пример истолкования в качестве алхимического рецепта всего, чего угодно. Роджер Бэкон пострадал от того, что проповедовал сам: искать в каждой фразе ученого труда скрытый, космологический смысл.

История брата Раша, сохранившаяся благодаря сравнительно позднему изданию, вышедшему в 1620 году (к XIX веку в Англии осталось всего два экземпляра этой книги), уже в начале XVI века была популярна в Германии, где о ее герое складывали поэмы и баллады. Как и многие другие народные книги, история брата Раша появилась в Дании, и можно сказать, что известное замечание из диалога Гамлета и могильщиков о «датской почве» помимо прямого имело для первых зрителей и читателей еще и переносный смысл. Веселое, забавное, необычное приходило на Британские острова именно с «датской почвы», и бедный шут Йорик тут как нельзя кстати. Епископ Генрих Понтопидан, описавший легендарное морское чудище — кракена, упоминал в одной из своих книг, что ему довелось собственными глазами видеть изображение прославленного брата Раша в монастыре в Эссеруме. Под этим изображением даже красовалась эпитафия, нерифмованная часть которой была написана на «возвышенной» латыни, а рифмованная и смешная — на более прозаическом языке, датском. Оказавшись на английской земле, брат Раш обнаружил себя в приятной компании и, по наблюдению ученых — собирателей фольклора, за несколько десятилетий приобрел немало черт местного и национального героя — Робина Доброго Малого, о котором в Англии и по сей день слагают легенды. Образ Раша, несомненно, сложился в обстановке не слишком благожелательного отношения к монашеской братии в северных странах Европы. Обжоры, пьяницы, мздоимцы и скупердяи — «воспевать» подобным образом нравы монахов не переставали на протяжении многих веков. Нет ничего удивительного, что демон в этой компании чувствовал себя как в своей тарелке.

Несмотря на суеверный страх перед силами зла, демонов не всегда изображали в черном свете. Как раз в северных странах было распространено представление о том, что демоны, притворившиеся людьми, иногда ведут себя вполне благопристойно. Так, Гиральд Уэльский в начале XIII века поведал одну забавную историю, которую он узнал во время путешествия по Уэльсу: «При дворе архиепископа появился один никому не известный клирик, которого взяли в услужение, ибо он был исправным и усердным, очень хорошо знал и помнил содержание книг и ход истории, и вскоре добился невероятного к себе расположения. Однажды, когда он рассказывал архиепископу о событиях древних и неизвестных, а тот охотно и часто слушал его рассказы, случилось так, что он заговорил о Рождестве Христовом и среди прочего добавил: „До того как Христос явился во плоти, демоны имели большую власть над людьми, но с приходам Его их власть преуменьшилась, так что они повсюду бежали и скрывались от Его Лика, одни бросились в море и укрылись там, другие — в дупла деревьев и каменные расщелины, а я прыгнул в какой-то источник". Сказав это, он раскраснелся, встал со своего места и тут же вышел. Архиепископ и те, кто находился при нем, были изумлены, стали обсуждать друг с другом его слова и гадать, что же это значит. Все думали, что он тут же вернется, но прошло какое-то время, и архиепископ послал одного из своих приближенных за ним, его искали и звали повсюду, но он больше не появлялся. Вскоре после этого возвратились двое клириков, которых архиепископ отправил в Рим. Когда архиепископ и его приближенные рассказали им о случившемся, они спросили о дне и часе, в котором это произошло. И, получив ответ, рассказали, что именно в этот день и час, исчезнув внезапно, он словно из-под земли появился перед ними в Альпах и сказал, что отправлен в Римскую курию с поручением от господина. После этого стало понятно, что это был демон, обманом принявший человеческий облик».

Живший в XIII веке хронист Альберик из монастыря Трех Источников поведал такую историю о Беренгарии Турском, происшедшую в 1050 году. «Случилось так, что попечению этого клирика был вверен мальчик благородного происхождения, который принялся в отсутствие наставника читать книги по некромантии и был убит дьяволом. Беренгарий вынудил демона проникнуть в тело мертвого мальчика, и какое-то время он разгуливал в нем тут и там и даже пел и стоял на хорах вместе с другими — до тех пор, покуда другой некромант не раскрыл обман, а именно обнаружил, что мальчик-то умер. И тогда Беренгарий, приговоренный к смерти, бежал в церковь Справедливого Судии, совершил там покаяние, со слезами снял чары и тем спасся». Предания о демонах, которые подшучивали над людьми, дошли еще от Раннего Средневековья. Автор «Золотой легенды» (самого известного собрания житий святых) Яков Ворагинский рассказывает следующую историю о святом Германе: «Он гостевал в одном месте и вдруг увидел, что после трапезы снова накрывают на стол. Удивившись, он спросил, для кого это накрывают вновь. Ему сообщили, что готовятся встретить добрых женщин, которые странствуют по ночам. Святой Герман не сомкнул глаз этой ночью, и вдруг он увидел множество демонов, собравшихся к столу в облике мужчин и женщин. Он приказал им не трогаться с места и, разбудив всю семью, опросил каждого, знают ли они пришедших. Те ответили, что всё до одного — это их соседи и соседки. Тогда он послал к дому каждого, повелев демонам не трогаться с места, и оказалось, что все ‹соседи› спят в своих кроватях. Под клятвой ‹стоящие› признали себя демонами, которые подобным образом подшучивали над людьми». В конце концов, и проделки брата Раша стали считать вполне безобидными, а истории о нем попали на страницы сказок братьев Гримм.

Завершает книгу история о Роберте Дьяволе, персонаже совершенно иного сословия. Он сын герцога и герцогини, своим рождением обязанный дьяволу. В посвящении ребенка дьяволу нет ничего необычного: если нельзя было договориться с Богом, то пускались во все тяжкие, хотя явление это было не слишком распространенным. В Ирландии сохранилось предание о трех сыновьях Коналла Рыжего и его жены Кэрдэрг (предание это известно по поздней рукописи XIV века). «Поистине у них не было нужды ни в чем, вот только детей они не нажили, и не то чтобы дети вовсе не рождались у них, но не оставались с ними и умирали сразу после рождения. Как-то ночью, лежа в постели, властитель сказал своей жене: „Жаль, что у нас нет сына, который мог бы стать наследником моих владений после нашей смерти". — „Как же ты собираешься поступить?" — сказала жена. „Вот что я собираюсь сделать, — ответил властитель, — заключить сделку с дьяволом, чтобы он подарил нам сына или дочь в качестве наследника, чтобы владеть этими местами после нас". — „Да будет так“, — ответила жена. Затем они скрепили это с дьяволом, и женщина понесла ребенка и ходила беременной до самого девятого месяца. Тут у женщины начались великие боли и сильные родовые схватки, и она родила сразу троих сыновей, а именно одного сына с приходом ночи, второго — в полночь, а третьего — в предрассветную пору. Они были окрещены по языческому обычаю, и дали им имена — Лохан, Эннэ и Сильвестр. Потом их вскормили и заботились о них прилежно до тех пор, покуда не стали они быстрыми и сильными как на море, так и на суше, да настолько, что всех своих сверстников они опережали в любой игре и в любом занятии, так что те, кто слышал о них или видел их в те времена, широко разевали рот и не переставали удивляться. Как-то раз они расположились, прислонившись к изголовью кровати в доме их матери и отца, соревнуясь в меткости и дальности, и тут люди в доме сказали, что в этих миловидных прославленных сыновьях нет никакого изъяна или недостатка, за исключением того, что они окрещены быть собственностью дьявола. А сыновья говорят: „Раз уж дьявол нам король и повелитель, то для нас очень тяжело не грабить и не преследовать его недругов, то есть не убивать клириков и не разрушать и жечь их церкви". По прошествии времени сыновья Коналла раскаялись, восстановили все, что разрушили, и отправились в далекое плавание — искупать свои грехи. Собственно, раскаянием и искуплением завершается и история Роберта Дьявола.

Роль дьявола в процессе деторождения нередко оказывалась весьма положительной. Роджер Ховенден рассказывает следующую примечательную историю: «Случилось так, что одна беременная девушка носила ребенка в своей утробе, уже пришло время рожать, и она бежала из дома своего отца, не желая, чтобы узнали о ее проступке. Отправившись в бега, она попала в сильную бурю прямо посреди чистого поля, лил дождь и хлестал ветер. И тогда она попросила у Господа помощи и убежища, но поскольку ее молитва не была тут же услышана Господом, она впала в отчаяние и произнесла: „Если Ты, Господь, отвергаешь мою мольбу, дьявол поможет мне!" И тут же перед ней появился дьявол в образе босоногого перепоясанного юноши, который сказал: „Следуй за мной". Они пошли и добрались до овчарни, стоявшей посреди поля. Дьявол отправился вперед, развел в овчарне огонь и устроил лежанку из свежей соломы, девушка последовала за ним и согрелась у огня. Тут она произнесла: „Меня мучат голод и жажда". Дьявол ответил: „Потерпи немного, я принесу тебе хлеба и питья". И пока он ходил, двое мужиков, шедшие дорогой поблизости, увидели в овчарне огонь и, удивляясь, кто бы там мог быть, зашли внутрь и обнаружили беременную, лежавшую возле огня. Они спросили, кто развел огонь, и она ответила: „Дьявол". — „А где он сейчас?" — „Я мучалась от голода и жажды, и он пошел добыть для меня еду и питье". — „Уповай на Господа Иисуса Христа, на Славную Деву Марию, Мать Его, и они избавят тебя от рук недруга". Сказав так, они отправились в деревню, что была расположена неподалеку, и рассказали людям и клиру о том, что видели и слышали по дороге. Между тем возвратился дьявол, который принес хлеб и питье, чтобы поддержать девушку, и она, натужившись, родила сына, которого дьявол воспринял, словно повивальная бабка, и согрел у огня. И тут в овчарне появились священник, вооруженный католической верой, крестом и святой водой, а также народ и клир из близлежащей деревни, обнаружили новорожденного, которого дьявол держал на своих руках. Тогда священник стал брызгать святой водой во имя Святой Троицы, а дьявол этого вынести не смог и бежал, забрав с собою дитятю: больше его и не видели. Девушка же, придя в себя, сказала: „Теперь я точно знаю, что Господь избавил меня от рук недруга"». С точки зрения читателя, дьявол в этой истории показывает себя с положительной стороны, а вот священник и деревенские жители выступают как деструктивное начало: зачем было суету поднимать?

Считается, что историческим прототипом литературного героя был Роберт II Дьявол, герцог Нормандский (его матерью была герцогиня Бургундская), отец Вильгельма Завоевателя. В Нормандии сохранился лес, где Роберт II совершил немало дел, не слишком угодных Богу, а в трех милях от Руана показывали развалины его замка. Однако по стилю поведения Роберт Дьявол весьма напоминает и одного из сыновей Вильгельма I, и Роберта, короля Сицилии. Всех Робертов сближало имя и норманнское происхождение. «Книга о Роберте Дьяволе» была напечатана в типографии Винкина де Ворде, непосредственного преемника Уильяма Какстона, унаследовавшего от своего учителя книгоиздательское дело. История Роберта Дьявола оказалась настолько популярной, что с книги Винкина де Ворде неоднократно снимались рукописные копии. В мировой литературе Роберту Дьяволу пришлось еще раз сыграть видную роль: персонажи Дюма («Граф Монте-Кристо») оказываются в театре, когда там дают «Роберта Дьявола» — оперу, написанную в 1831 году Джакомо Мейербером по мотивам народной книги, предлагаемой вниманию читателей.

Я. Горелов