Жили старик и старуха

Старик со старухой жили. Бедной, голодной жизнью жили. Даже запаха хорошей пищи не знали. Когда мертвую рыбу на берег выбрасывало, и ту брали и ели.

У старика со старухой дочь росла. Незаметно как-то красивой девушкой стала. Так втроем жили. Что земля даст, – ели, что вода даст, – ели.

Весной однажды сильно голодали. Никакой пищи в доме не было. Старик к морю спустился, долго по берегу ходил:

– Хотя бы мертвого морского зверя на песке увидеть!

Долго ходил, искал, ничего не нашел. Камень большой на берегу лежал. На камень этот сел, голову руками обхватил:

– Как пойду домой? Чем накормлю старуху и дочь?

Так горевал, долго сидел. Потом на море посмотрел. Море страшное какое-то стало. Вода в нем как в огромное котле закипела.

Вдруг на берег большого кита выбросило. За ним шесть морских хозяев – великанов-сивучей из моря выпрыгнули. Этого кита саблями изрубили, опять в море скрылись.

Наш старик за камнем притаился, не дышал почти. Потом ползком к киту подкрался, видит – он мертвый, а рядом одна сабля лежит.

– Ох, – обрадовался старик, – морское счастье ко мне пришло!

Эту саблю взял, кусок мяса из кита вырезал, все домой принес: старухе отдал. Старуха саблю в большой ящик спрятала, потом огонь развела, китовое мясо сварила, своего старика, свою дочку накормила.

Сытно поели, старик уснул, старуха тоже уснула, дочь куда-то из дома вышла.

К рассвету уже старик со старухой проснулись, видят – дочери на постели нет. Друг на друга посмотрели, заплакали:

– Куда ушло дитя наше?

Только солнце взошло, вышли из дома, до самой ночи дочь напрасно искали.

Когда обратно пришли, дочь их у порога сидит, печальными глазами на них смотрит.

– О дитя, где же ты была? – спросила старуха. Дочь как немая стала, руки заломила, ничего неговорит.

Потом втроем в дом вошли. Сна ни у кого нет, слов ни у кого нет, горе какое-то всех мучит.

Вдруг дочь встала, к двери пошла, через порог переступила и сразу пропала. Больше в родное жилище не приходила она.

Снова весна настала. Однажды старик промышлял на морском берегу рыбу и дошел до знакомого камня. Он смотрел на море и думал о дочери: Хотя бы со дна моря пришла к нам. Л море снова страшное какое-то стало. Вода в нем как в огромном котле закипела.

Вдруг с волнами шесть морских хозяев поднялись. На одном из них дочь старика верхом сидит.

Старик задрожал, заплакал:

– О дитя, дитя, ты со дна моря пришла ко мне! Неужели опять молчать будешь?

Тогда дочь сказала:

– Нет, я буду говорить, слушай меня хорошенько. Отец, ты разгневал морских хозяев. Ты их саблю взял. За это я страдаю. Иди домой, матери все расскажи. Через год опять к этому камню приходи.

Пошел домой старик, дома своей старухе сказал:

– Дочь нашу морские хозяева заложницей взяли. Вернется ли к нам когда – не знаю. Через год только велела приходить.

Вот опять весна настала. Старик опять к морю спустился, до знакомого камня дошел, долго-долго на море смотрел.

– О, дитя, со дна моря, как ты обещала, приди ко мне!

Огромная волна о берег ударилась. Вслед за ней его дочь, сидя верхом на морском хозяине, подплыла близко к берегу. Старик смотрит, сам себе не верит. Волосы у дочери еще длиннее стали, лицо еще красивее стало, а на руках маленький ребенок лежит, улыбается. Дочь ребенка к груди прижала и сказала:

– Отец, больше сюда не приходи. Если и придешь, меня не увидишь. Я женой морского хозяина стала, это его сын. Матери моей скажи, что я хорошо живу, вели ей не скучать. Вы ни в чем теперь нуждаться не будете. Если мяса захотите, на берег спуститесь, всегда нерп посылать вам буду. Не бойтесь ничего, берите их, ешьте!

Так сказала, на морского хозяина села и тихо от берега отплыла, потом погрузилась в море, исчезла.

Старик заплакал, пошел домой. Дома сказал старухе:

– Дочь нашу морской хозяин себе в жены взял. У нее уже сын родился. К нам она никогда не вернется. Велела тебе не скучать. Еще сказала, что мы с тобой теперь ни в чем нуждаться не будем.

Что дочь сказала, все исполнилось. Еще долго старик со старухой жили. Море их кормило. Когда бы старик к морю не спустился, всегда на берегу нерп находил. Нерпичье мясо с жиром ели. Запах вкусной пищи наконец узнали. Дочь свою больше никогда не видали.

Самнюн и три солнца

Давным-давно люди в землянках жили. У одного старика со старухой родился ребенок, мальчик. Этот мальчик рос не по дням, а по часам. Вот ему уже восемнадцать лет стало.

В те времена было три солнца, люди от жары умирали, не могли жить. Этот мальчик, его Самнюном звали, говорит: Отец, мать, как мы дальше жить станем?

Жарко, когда три солнца. Как люди жить будут? Отец, мать, я с солнцами воевать пойду. Отец, сделай мне стрелы и лук.

Отец сделал ему лук и стрелы из лиственницы. Потом отец говорит:

– Сынок, как ты пойдешь? Солнечный жар не вынесешь, умрешь.

– Ничего, отец. Все равно пойду, пусть умру.

– Сынок, еду возьмешь?

– Еды не возьму.

– Как без еды пойдешь?

– Ничего. Как еду понесу? В котомке только одну юколину унести смогу. Хватит мне сухой юколи-ны. Отец, мать! Будьте здоровы! Обратно через три года приду. Если через три года не приду, считайте, что я умер.

Утром встал, лук и стрелы взял и отправился. Пешком пошел. Долго шел. Когда полдень настал, юколы поел, дальше пошел. Долго шел, стемнело. Когда все солнца почти уже сели, к одному маленькому дому пришел. Из трубы дым вьется. В том доме люди живут.

Подошел к этому дому, дверь открыл. Когда дверь открыл, вовнутрь этого дома посмотрел, там одна старуха только. В дом вошел.

– Бабушка! Пусти меня переночевать. Старуха ему говорит:

– Сынок, ты Самнюн?

– Да, я.

– Сынок, оставайся у меня. Самнюн сел. – Старуха спрашивает:

– Сынок Самнюн, ты куда идешь?

– Бабушка! С солнцами воевать иду. Когда три солнца есть, как люди будут жить? Если люди и рождаются, то от жары умирают. Поэтому с солнцами воевать иду. Бабушка! Помоги мне чем. – ни-будь!

Старуха говорит Самнюну:

– Как-нибудь тебе немного помогу. В дороге тебе помогу, сынок Самнюн! Поешь и спи.

– Бабушка, у меня ничего из еды нет.

– У меня юкола есть. Досыта наешься и спи. Рано утром тебя разбужу.

Утром старуха будит его:

– Самнюн, вставай, вставай!

Самнюн встал, юколы поел, чаю попил. Старухаговорит:

– Сынок Самнюн, бабушка чем-нибудь тебе поможет. Возьми вот это.

Самнюн взял, посмотрел: что-то круглое и блестящее, как мячик. За пазуху спрятал.

– Ну, сынок, ид». Когда на улицу выйдешь, положи на землю то, что я тебе дала, ногой толкни, оно уйдет.

– Бабушка, постарайся изо всех сил помочьмне.

Самнюн вышел на улицу. То, что ему старуха дала, из-за пазухи вынул, на землю опустил, оставил. Оглянулся, на дом посмотрел, а дома нет, только деревья кругом стоят. Самнюн толкнул то, что ему бабушка дала, вдруг память потерял: или умер, или еще что с ним случилось.

Когда очнулся, в ушах стоял сильный шум. Посмотрел кругом – очень высоко он летит. В ушах сильно гудит. Оказывается, выше деревьев Самнюнлетит.

Долго летел. Солнце уже низко, вперед посмотрел, что-то очень сильно блестит, на золото похожее. К тому месту подлетел и увидел золотой дом. К этому дому Самнюн спустился. На землю когда встал, что-то похожее на его мячик, около ног лежит. Взял мячик, за пазуху спрятал. К этому дому подошел, дверь открыл. Когда дверь открыл, посмотрел. Там находилась только одна молодая женщина. Женщина говорит ему:

– Войди! Самнюн вошел.

– Самнюн, ты зачем пришел? Сюда до сих порникто не мог прийти. Самнюн говорит:

– С солнцами воевать иду. Когда три солнца есть, как люди будут жить? Люди рождаются и от жары умирают.

Эта женщина говорит:

– Ой-ой, Самнюн! Как ты солнца убьешь?

– Если ты мне будешь помогать, солнца убью. Солнца – это люди, три брата. Солнце – земля, а на самой середине этой земли люди-солнца живут.

– Завтра рано утром тебя разбужу, и ты пойдешь солнца караулить. Сам подумай, как будешь воевать. Ешь.

Досыта поел, спать лег. Долго спал. Эта женщина говорит:

– Самнюн, вставай, вставай!

Самнюн встал, поел. Когда кончил есть, лук и стрелы взял, пошел. Долго шел, к концу земли пришел, сел. Лук взял и стал караулить. Долго караулил. С моря, из воды солнце поднимается. Самнюн смотрит: солнце вышло из воды очень быстро; Выстрелил Самнюн, солнце умерло. Еще одно солнце поднимается. Самнюн хотел выстрелить, не успел. В самое последнее, в третье солнце выстрелил, среднее же солнце ушло. Два солнца – переднее и самое заднее солнце – Самнюн убил.

Пошел обратно. К этому золотому дому пришел, вошел. Та женщина говорит:

– Ой-ой, Самнюн, ты могучий человек. Поешь и домой иди.,Самнюн поел. Когда есть кончил, на улицу вышел. Мячик на землю спустил. Ногой его толкнул. После этого Самнюн снова уснул или умер.

Когда очнулся, в ушах гудело. Долго шел, к маленькому дому приблизился. Когда приблизился, солнце почти село. Над этим домом дым вьется. Мячик на землю спустился. Самнюн его взял, за пазуху спрятал. Дверь открыл, там старуха. Самнюн сказал:

– Бабушка, бабушка, я все-таки два солнца убил.

– Сынок Самнюн, хорошо. Теперь-то ваши люди будут расти. Сынок, досыта поешь и спи.

Самнюн уснул. Поспав, встал. Когда посмотрел, было только одно солнце. По обеим сторонам два умерших солнца находились. Теперь-то, когда одно солнце только осталось, люди хорошо житьбудут.

– Бабушка, если бы ты мне не помогла, я с солнцами воевать не смог бы. Я бы не справился с ними. Бабушка, мне домой можно ли идти?

– Домой иди. Мячик мне обратно отдай. Самнюн мячик вынул.

– Бабушка, возьми.

Бабушка мячик взяла и сказала:

– Сынок Самнюн, я дочь человека-волшебника. Теперь-то ваши люди, когда одно солнце только осталось, все будут хорошо жить. Ну, сынок Самнюн, довольно, обратно иди.

Самнюн пошел обратно. Пешком к своему дому быстро пошел.

Когда обратно пришел, говорит:

– Отец, мать, я все-таки два солнца убил. Теперь-то наши люди все будут жить. Отец, мать, когда я к солнцу пошел, только три дня шел и вот вернулся. Смотрите: по обеим сторонам солнца два умерших солнца находятся.

Все.

Спор двух храбрецов

Жили два сильных человека. Каждый из них хвалился своей силой. Часто спорили между собою, хвалились друг перед другом храбростью.

Однажды один из них сказал: – Пойдем в лес и заночуем там, где пугает черт. Посмотрим, кто из нас храбрее.

Рядом с селом протекал ключ, а по ту сторону ключа стояла высокая сопка. У подножия сопки и находилось место, которого все боялись.

Перед закатом солнца они пошли туда. С собой не взяли никакого оружия, кроме ножей и по десяти саженей ремня из нерпичьих шкур.

Пришли к месту у подножия сопки, заготовили дров и разожгли востры – каждый в отдельности. – Сняли ножи и положили в сторону, подальше, чтобы самим не достать. Вытащили ремни, одним концом обвязали себя, а другим дерево, да так, чтобы можно было сидеть у костра.

В полночь они услышали страшный шум – к ним шло какое-то чудовище. Оно ломало вершины деревьев и издавало страшный крик. Один человек спросил у другого:

– Ты боишься?

– Нет.

Второй тоже спросил:

– А ты боишься?

– Нет.

И вот неизвестное чудовище со страшным криком стало приближаться к ним, и они снова спросили друг друга: Ты боишься? И оба ответили: Нет!

Так спрашивали они друг у друга до тех пор, пока не потеряли сознание от страха.

На рассвете один из них очнулся и увидел, что кругом вся земля исцарапана руками и выворочены кусты. Оказалось, что он хотел бежать, но ремень не позволил. Второй тоже от страха хотел бежать, но, как и первый, не смог.

После этого они стали друзьями и больше не хвалились друг перед другом.

Охотник и медведица

Вот что рассказывают старые нивхи о храбром охотнике Тев-рине и медведице.

Жил этот охотник больше в тайге, и редко когда видели его в родном стойбище. Рассказывали, что каждый год он убивал не меньше четырех медведей, а за всю свою жизнь убил их больше пяти десятков. И ходил он на медведя один со старинным нивхским копьем – ках. Этого оружия молодые нивхи теперь не знают вовсе. У Теврина был большой острый охотничий нож, а за плечами он носил лук. Стрелял он из лука без промаха и в дикую птицу, и в дикого оленя.

Славный, удачливый и бесстрашный был охотник! Однажды ранней весной искал Теврин в тайге медвежий след. Не день и не два выслеживал он зверя и наконец убил его.

Солнце спускалось к морю, наступила ночь. Развел Теврин костер, вынул кисет с табаком и трубку. Сидит у огня, курит. Рядом убитый медведь лежит.

Вдруг совсем близко раздался шум и треск, огонь в костре вспыхнул, и увидел бесстрашный Теврин в трех-четырех шагах от себя оскаленную пасть другого медведя. По шрамам на морде охотник узнал в нем хитрую медведицу. Он ее уже несколько лет искал.

И тут охотник вспомнил: плохо охотнику, если медведица сама придет к нему; охотник обязательно будет побежден зверем, и душа охотника переселится на высокую гору, где живут медведи. Там, на горе, душа его соединится с душой медведицы, которая станет женщиной.

Нет, я не хочу умирать! – сказал себе Теврин.

Охотник схватил корневище лиственницы, бросил его в огонь и встал с ножом в руке.

Но медведица отбежала от костра и затаилась где-то поблизости на берегу реки. Потом оттуда послышались Теврину шум и плеск, будто кто-то со всего размаху плюхнулся в вязкую глину.

Ох, какая хитрая была эта медведица, какая хитрая! На берегу она вся вывалялась в жидкой глине. Не успел охотник оглянуться, как медведица всей тушей бросилась на огонь и, переваливаясь, стала гасить его. Костер потух, и медведица в темноте чуть не сшибла Теврина с ног, но он, изловчившись, успел ударить ее ножом.

Медведица нанесла Теврину тяжелую рану, но он все же победил ее. Теврин собрал все свои силы, вырезал из мертвой туши кусок мяса, вырвал пучок перегнившей травы, отодрал кусок бересты и, приложив все это к своему телу, перевязал рану.

Долго еще охотился Теврин и еще больше удачи и счастья стал иметь на охоте.

Медведь и бурундук

Когда-то бурундук был весь красный.

Как-то прыгал он, прыгал по деревьям и пошел погулять по земле. Встретил медведя. Разговорились.

Медведь сказал: – Боюсь я стрел железных. А когда люди стреляют стрелой с деревянным наконечником, то мне не страшно. Бурундук говорит медведю:

– Я-то и железных стрел не боюсь. Маленький я, и стрелы мимо пролетают.

Медведь подумал и сказал:

– Когда человек одну собаку на меня пускает, не страшно мне. Когда же много собак бежит на меня, тогда мне не спастись.

– Так, – говорит бурундук, – когда много со-, бак взапуски бегут, мне не страшно, одна же собака меня всегда задавит.

Рассердился медведь на бурундука, что перечит он во всем ему, да как проведет лапой по спине, так и остались следы на спине бурундука.

Зарычал медведь и ушел в горы. А у бурундука и по сей день на спине пять полосок осталось.

Недобрая Ладо

Очень давно это было. С тех пор столько времени прошло, что где река текла – там сопки стоят, где камни лежали – там теперь леса выросли.

У охотника Чумдага из рода Дунгу родилась дочка.

У Чумдаги давно не было детей. Очень хотелось Чумдаге сына иметь, но он и дочке был рад. А мать от радости просто не знала, куда деваться.

Дали дочке хорошее имя – Ладо. Делали старики все для того, чтобы дочка их выросла хорошей, красивой да счастливой. Мать целый год не звала дочку по имени, чтобы злые черти не узнали о рождении дочери у Чумдаги. Называла мать дочку: моя хорошая, моя дорогая. Повесила мать над колыбелью дочери мафа гарани – медвежий клык, – чтобы злых чертей отпугивать. Чтобы не плакала дочь, повесила мать над колыбелью ок-сару – птицу из древесного трута, берестяные серьги, петушиные лапки да мукчури – горбатую деревянную старушку, – чтобы сны хорошие дочери снились. Своим молоком дочку умывала. Подушку из гагачьего пуха сделала. Перинку – из кукушкиных перьев.

И выросла Ладо красавицей.

Лицо у нее широкое, белое, как полная луна; глазки, как черная смородина; щеки розовые, как багульник весной; губы, как спелая малина; стройная Ладо выросла, как цветок сараны. Вот какая красивая!..

Глядели старики на дочь и нарадоваться не могли.

Одно только плохо получилось: ничего Ладо делать не умела. Не хотела мать, чтобы у Ладо были руки грубые: огонь дочь не разводила, дров не рубила, рыбу острогой не била, весла в руках не держала, шкурок не выделывала Ладо. Не хотела мать, чтобы у дочери глаза покраснели от работы: не вышивала дочь халатов шелками, не сшивала шкурок, не подбирала олений волос для вышивки. До того пошло, что Ладо даже теста замесить не умела, не умела лепешек испечь. Ничего Ладо делать не умела.

Ходит Ладо по деревне – стройная да легкая. Парни от нее глаз отвести не могут. Смотрят парни на красавицу Ладо, головой качают, а подступиться не смеют.

Посватался к Ладо один парень. Не было в деревне охотника лучше его. Когда звери встречались с ним – плакали, зная, что от него не уйти. Посватался парень, а Ладо надулась, нос в сторону воротит:

– Отойди от меня ты, зверем пахнущий! Как буду с тобой жить? О твои шкуры все руки исколю…

Посватался к Ладо другой. Не было в деревне рыбака лучше его: одной острогой сразу десять рыб бил парень, зимой сквозь лед видел, в какой яме рыба хоронится. Посватался парень, а Ладо от него совсем отвернулась, нос пальцами зажала:

– Отойди от меня, ты, рыбой пахнущий! Как с тобой буду жить? Вечно мокрая ходить буду…

Посватался к Ладо третий парень. Лучшая упряжка была у него: собачки, как ветер, быстрые. С его упряжкой никто спорить не мог. Посватался к Ладо парень, а она на него и не взглянула. Только показался парень на пороге – замахала Ладо руками, носом в подушку уткнулась:

– Отойди от меня ты, собакой пахнущий! Как с таким жить буду? Твоих собак кормя, все ноги свои истопчу…

Отступились от Ладо женихи. Говорят:

– Зачем попрекаешь нас работой! Нехорошо… Послушала мать. Тоже говорит дочери:

– Нехорошо ты людей встречаешь, обижаешь людей зря!

Рассердилась Ладо на мать, замахала руками, покраснела от злости, закричала:

– Знаю я, что вы давно хотите от меня избавиться!

– Что ты дочка, – говорит мать, – живи как хочешь. Всю жизнь с нами живи.

Успокоила дочку, замолчала Ладо.

Только – кто с горы катится, тот с собой и камни скатывает; прогнала Ладо женихов, а потом и родители ей не милы стали. Дуется, Ладо: почему на матери некрасивый халат надет, почему отец мокрый с рыбной ловли пришел? Все не по ней.

Подала ей мать кашу.

– Почему твердая? – кричит дочка. Подала мать рыбу.

– Почему вялая? – топает ногами Ладо. Подала ей мать мясо.

– Почему жесткое? – опять кричит дочь. Поставила мать лепешки на стол.

– Почему горькие? – плюется красавица Ладо. Заплакала мать: никак дочери не угодишь! Позвала соседских ребят и отдала им лепешки.

Съели ребята лепешки, хвалят:

– Ой, мать, какие лепешки вкусные да мягкие, да сладкие!

Тут совсем разозлилась Ладо. Оттолкнула мать, затопала ногами, закричала, выскочила из дома. Оглянулась вокруг – все ей нехорошим кажется: и грязно, и дымно, и люди некрасивые. Посмотрела вверх, видит – лебеди летят. Перья на них – будто чистый снег, блестят. Летят лебеди неведомо куда, от зимы улетают.

Закричала тут Ладо:

– Через спину перекачусь, заплачу, белым лебедем стану! С лебедями полечу в незнаемые края, чистых людей искать буду! Другую мать найду!

Через спину перекатилась. Белоснежными перьями покрылась, в воздух поднялась на лебединых крыльях, полетела.

Заплакала мать, закричала, дочь свою звать стала. Даже не оглянулась недобрая Ладо на мать.

Подлетела Ладо к косяку лебедей.

Спрашивают ее:

– Откуда ты, новая сестра? Отвечает Ладо:

– Чистых людей, рыбой не пахнущих, искать с вами полечу! В незнаемых краях другую мать поищу!

Не расступились лебеди, в стаю не пустили Ладо. Захлопал крыльями вожак, говорит:

– Как можно другую мать найти? У человека только одна мать. Другой – нету!

Не приняли лебеди Ладо. Полетела она в одиночку. Летит – на мать злится, на лебедей злится: В другое место прилечу! Такое найду, где люди собакой не пахнут, чистое место найду! Мать другую себе найду!

Улетели лебеди. Улетела и Ладо.

Долго плакала мать, дочку потерявши.

… Вот деревья лист уронили. Заяц белую шубу надел. Змеи в камнях уснули. Медведь в берлогу залег. Охотники соболевать ушли. Водяной Хозяин от холода реку ледяной крышей укрыл.

А мать все плачет, все в ту сторону смотрит, куда Ладо улетела.

…Вот дороги черные стали. Медведь сосать лапу перестал. Белки все орехи приели. На лыжах камус мокрый стал. Из заморских краев пеночка прилетела.

А мать все плачет, все на небо смотрит, все в ту сторону смотрит,. куда Ладо улетела. Все в небо мать смотрит, даже про огонь в очаге забывать стала. Стал огонь гаснуть и погас совсем. Ушел огонь из дома. Ушла жизнь из дома. Умерла мать Ладо.

…Вот теплый ветер из Никанского царства подул. Из старой травы молодая травка зеленую стрелу пустила. Водяной Хозяин с реки ледяную крышу снял. Медведь из берлоги вышел. Заяц свою белую шубу в лесу потерял. Деревья почки набрали. Перелетные птицы на старые места, прилетели.

Прилетели и лебеди из далеких стран.

Прилетела и Ладо. Видно, не нашла себе другой матери. Стала кружить над своей деревней. Над домом своим летать стала. Кричит, зовет свою мать:

– Через спину перекачусь, заплачу, опять девушкой стану! Старую мать свою обниму, слезы ее утру…

Никто не выходит из дома. Вьется Ладо в небе, плачет. Не может • девушкой обернуться…

Целое лето летала над родной деревней Ладо – все ждала, когда мать из дома выйдет, ее – встретит. Так и не дождалась. Когда холодный ветер с Амура повеял, улетела Ладо в теплые края.

С тех пор каждую весну прилетает она, кричит, мать свою зовет – и не дозовется.

Храбрый Азмун

Смелому никакая беда не помеха. Смелый сквозь огонь и воду пройдет – только крепче станет. О смелом да храбром долго люди помнят. Отец сыну о смелом да храбром сказки сказывает.

Давно это было. Тогда нивхи еще деревянным крючком'рыбу ловили. Тогда Амурский лиман Малым морем звали – Ля-ери. Тогда на самом берегу Амура одна деревня стояла. Жили в ней нивхи – не хорошо и не худо. Много рыбы идет – нивхи веселые, песни поют, сыты по горло. Мало рыбы идет – молчат нивхи, мох курят да потуже пояса на животах затягивают. Одной весной вот что случилось.

Сидят как-то парни и мужчины на берегу, на воду смотрят, трубки курят, сетки чинят. Глядят – по Амуру что-то плывет. Пять-шесть, а может, и весь десяток деревьев. Видно, где-то буревалом деревья повалило, полая вода их друг с другом сплотила и так сбила, что и силой не растащишь. Земли на те деревья навалило. Трава на них выросла. Целый остров – ховых – плывет. Видят нивхи на том ховыхе заструженный шест стоит. В несколько рядов на том шесте стружки вьются, на ветру шумят. Красная тряпочка, на том шесте привязанная, в воздухе полощется.

Говорит старый нивх Плетун:

– Кто-то плывет на ховыхе. Заструженный шест поставлен – от злого глаза защита. Значит, помощи просит.

Слышат нивхи – плач ребенка доносится. Плачет ребенок, так и заливается. Говорит Плетун:

– Ребенок на ховыхе плывет. Видно, нет у него никого. Злые люди всех его родичей убили, или черная смерть всех унесла. Зря не бросит ребенка мать. На ховых посадила – добрых людей искать послала.

Подплывает ховых. Слышен плач все сильнее.

– Нивху как не помочь! – говорит Плетун. Кинули парни веревку с деревянным крючком, зацепили ховых, подтянули к берегу. Глядят – лежит ребенок: сам беленький, кругленький, глазки черные, как звездочки блестят, лицо широкое – как полная луна. В руках у ребенка – стрела да весло.

Посмотрел Плетун, говорит – ребенок богатырем будет, коли с колыбели за стрелу да за весло схватился: ни врага, ни работы не боится. Говорит:

– Сыном своим назову. Имя новое дам. Пусть Азмуном называться будет.

Взяли нивхи Азмуна на руки, к дому Плетуна понесли. Только что такое?.. С каждым шагом ребенок все тяжелей становится!

Говорят старику:

– Эй, Плетун, сын-то твой на руках растет! Гляди!.

– На родной земле да на родных руках как не расти! – отвечает Плетун. – Родная земля силу человеку дает.

Видно, правду Плетун сказал, что родная земля силу дает: пока до дома старика дошли, вырос Аз-мун; до порога его парни донесли, а у порога он с рук на землю сошел, на свои ноги стал, посторонился – старшим дорогу уступил, только тогда в дом вошел.

Э-э! – думает Плетун, на нового сына глядя. – Мальчик-то хорошие дела делать будет: наперед о людях думает, а потом о себе.

А Азмун названного отца на нары посадил, поклонился ему и говорит:

– Посиди, отец. За долгую жизнь устал ты. Отдохни.

Сетки взял, весло взял. На берег вышел – лодка сама собой в воду соскочила. А Азмун в лодку стал, на корму свое весло бросил – стало весло работать, на середину реки выгребать. Пошла лодка. Азмун сетку бросил в воду. Сетку вынул – много рыбы поймал. Домой пришел – женщинам рыбу отдал. В деревне все в этот день рыбу ели. А Азмун названному отцу говорит:

– Мало рыбы в этом месте, отец. Отвечает ему Плетун: