Обретение неведомого царства

Кто из нас не верил в подземные клады, спрятанные в канализации, сокровища пиратов, зарытые в песочнице, острова, еще не открытые и не нанесенные на карту – маленькие, словно чернильные капли, а поэтому и не замеченные большими людьми. Можно, не утруждая себя географией, самому начертить карту такого острова и повесить на стенку. Каждый реализует себя в этом творчестве по-своему: одни предпочитают изображать Средиземье (вы можете представить себе книгу в жанре fantasy БЕЗ карты?), другие сосредоточиваются на играх-стратегиях, третьи и вовсе украшают кухню изображениями острова гурманов, где моря, горы и долы носят кулинарные названия.

В этом смысле люди Средневековья ничем не отличались от наших современников. Они рисовали карты и составляли к ним описания. Но поскольку литературное творчество ценилось выше, их вымыслы и фантазии носили по большей части словесный характер. Следует признать, что в череде обычных дел, которыми занимались монахи – молитвы, огороды, варенья, соленья и переписывание рукописей, – обучение владению словом посвящалось немало времени. Упражняться, само собой, надо было на чем-то, вот так возникла идущая еще от античности традиция пробовать себя в составлении писем и речей от имени исторических лиц. Получалось куда эффективнее, чем со школьными сочинениями про мысль семейную и образ барышни, потому что процесс перевоплощения требовал от школяра изрядной фантазии. В отличие от почитателей «Властелина колец», готовых на недели погрузиться в мир Фродо со товарищи, послушникам нередко приходилось браться за новые задачи. Один и тот же человек трудился то над посланием Александра Аристотелю, то над посланием Аристотеля, а потом становился Цезарем и так далее. Удивительно, сколь сильна была страсть средневековых людей к письмовыводительству. Документы, которые на первый взгляд уж никак не могли сохраниться, а если и сохранились, то должны были быть представлены в единственном экземпляре, дошли до нашего времени в многочисленных копиях. Причин тому несколько. Прежде всего, средневековые канцелярии были образцовой бюрократической машиной, где регистрировалось все входящее и исходящее. Кроме того, в мире Средневековья совершенно иначе относились к тайне переписки. Почта ходила не регулярно, в основном с оказиями, поэтому получение письма вызывало к адресату и содержанию послания живой интерес. Письма показывали друг другу, их списывали, заносили в кодексы и тексты монастырских анналов наиболее интересные образцы из того, что попалось под руку. Новости приходили нечасто, и получатель старался поделиться ими с возможно большим числом людей. Списывали письма еще и по той причине, чтобы при случае, задавшись целью выступить самому в роли сочинителя послания, было откуда взять и использовать удачно составленные фразы и выражения. Так письма ходили по рукам, расширяя круг своих читателей и не ограничиваясь адресатами.

Естественно, предмет столь живого интереса не должен был навевать скуку. Поэтому увлекались как раз теми письмами, которые носили не столько правдоподобный, сколько занимательный характер. Таковой оказалась логика жанра, что первый европейский приключенческий роман – «Повесть об Александре Македонском», приписанная философу Каллисфену, – произошел из романа в письмах. Средневековье не отставало от античности, вплоть до XIV века повествовательная проза, описывающая странствия по неведомым и несуществующим землям, как правило, облекалась в форму послания.

Именно в подобной обстановке в середине века XII в Европе появился документ, исключительный в своем роде. Это было «Послание пресвитера Иоанна», адресованное императору Мануилу Комнину. Поскольку даты правления Мануила нам известны и приходятся на 1143 – 1180 годы, это позволяет датировать «Послание» с достаточной точностью. Под 1165 годом монах Альбрик из монастыря Трех Источников записал в своей хронике: «В это время пресвитер Иоанн, правитель индийцев, направил свои полные удивительных и чудесных вещей послания королям христианского мира, и в первую очередь – константинопольскому императору Мануилу и римскому императору Фридриху. Из этих посланий мы сейчас приведем кое-что».

Не совсем ясно, до какой степени на сведения Альбрика можно полагаться, поскольку ни в одной из известных на сегодняшний день рукописей «Послания» император Фридрих Барбаросса не выступает в качестве адресата.

«Послание» было сначала совсем небольшим документом, в котором рассказывалось о чудесах Индийского царства. Удивляться можно было многому: и фантастическим зверям, и грандиозной трапезе пресвитера Иоанна, и чистоте нравов обитателей его царства. Со временем к посланию стали делать многочисленные дополнения. Описание трех Индий начали сравнивать с другим письмом, в котором рассказывалось об индийских диковинках, – «Посланием Александра Македонского Аристотелю о чудесах Индии». И именно латинские версии повестей об Александре Великом стали источником, откуда редакторы и переписчики «Послания пресвитера Иоанна» черпали материал для дополнений. Хотя изначально два произведения и по манере, и по составу весьма далеки друг от друга, спустя всего лишь столетие можно было обнаружить между ними удивительное сходство.

Текст «Послания пресвитера Иоанна» подвергался переработке несколько раз, постоянно пополняясь все новыми и новыми подробностями или неслыханными ранее описаниями. Примечательно, что некоторые из редакторов не столько заимствовали, сколько старались имитировать литературные образцы, – так, «Послание» пополнилось описанием диковинных камней, о которых не упоминала ни одна средневековая энциклопедия. Устройство дворца пресвитера Иоанна является распространенным и доведенным едва ли не до абсурда образом, сложенным по принципу арифметической прогрессии – одна колонна, две колонны, четыре колонны и так далее. Несложно догадаться, что у авторов, работавших над «Посланием», было куда лучше с воображением, чем с точными науками. Примерами тому могут служить растягивающаяся и сжимающаяся прозрачная часовня или чудо-мельница, чуть ли не пекущая хлеб сама по себе. «Послание» подвергалось переработке очень быстро. Версия [С] датируется самым началом XIII века, версия [Е], в которой пишется о том, что послание переведено на латынь с греческого Христианом архиепископом Майнцским, представлена несколькими манускриптами того же столетия. Источниками дополнений наряду с «Посланием Александра Македонского о чудесах Индии» стали естественно-научные энциклопедии, ставшие на рубеже XII – XIII веков широко распространенными. Послания пресвитера Иоанна и Александра Македонского, несомненно, с энциклопедиями сравнивали, и надо признать, что монахи испытывали удовлетворение от того факта, что описания амазонок или огромных муравьев совпадали едва ли не дословно. Раз так похожи, значит, истинны – к этому сводилась в те времена логика рассуждений.

«Послание пресвитера Иоанна» получило завидную популярность, сегодня известно около ста шестидесяти списков только латинской версии этого текста, не говоря уж о переводах на старофранцузский и аквитанский. Прошло едва ли полвека с тех пор, как послание было написано, а Восток и в первую очередь Индию уже не представляли без образа пресвитера Иоанна. Для далекой и неведомой страны имя пресвитера стало едва ли не нарицательным, в XIII веке считалось, что подданные пресвитера Иоанна восьмыми из девяти конфессий, после латинян, греков и русских, сирийцев, несториан, армян, грузин, якобитов, нубийцев, совершают службу на Пасху в храме Гроба Господня (последними служили марониты) [1].

Каждый путешественник, возвращавшийся с Востока, непременно стремился подтвердить, что он побывал или в самом царстве пресвитера Иоанна, или где-то совсем поблизости. Так, например, Журден де Северак, монах-доминиканец, посетивший Индию в 1320 – 1327 годах, писал в «Книге о чудесах Азии» (сохранилась в одной-единственной рукописи): «О Третьей Индии скажу следующее: я ее не видел, поскольку там не был, но поистине там множество чудес, как узнал я от людей, достойных доверия. Так, там обитает множество драконов, которые носят на головах светящиеся камни, называемые карбункулами. Эти животные лежат на золотом песке и без меры тучнеют, а из пасти у них исходит дыхание зловонное и вредоносное наподобие непроглядного дыма, что поднимается от огня. Эти животные достигают положенных лет, распускают крылья и начинают подниматься в воздух, и тут, по воле Божьей, из-за своей тучности они падают в реку, которая течет из Рая, и в ней умирают. Все, кто там проживает, следят, когда наступит срок для драконов, и, как только какой из них упадет, отсчитывают семьдесят дней, спускаются к реке, где лежат кости дракона, освободившиеся от плоти, и забирают карбункул, по корень сидящий в черепе, и относят оный императору Эфиопии, которого вы называете пресвитером Иоанном. В этой самой Третьей Индии обитают птицы, под названием Рух, они такие большие, что могут с легкостью поднять в воздух слона. И я встречал тех, кто утверждает, что видел одну из этих птиц, каждое перо которой достигает в длину восьмидесяти ладоней. В этой Третьей Индии водятся настоящие единороги: они величиной с лошадь, а на лбу у них рог столь массивный и острый, но короткий и сплошь твердый, без сердцевины. Эта тварь, как говорят, настолько свирепа, что убивает слона, и ее нельзя поймать иначе как с помощью девственницы. Все члены этой твари обладают удивительными, а также лечебными свойствами. Обитает там множество разнообразных животных, в том числе одно похожее на кошку, пот которой имеет столь приятный запах, что превосходит все ароматы мира, и вот как собирают ее пот. Вспотев, она трется о некое дерево, и пот ее застывает. Тут приходят люди, собирают застывшие капли и уносят. Говорят, что между этой Индией и Эфиопией, на востоке, расположен Земной Рай, и из тех мест текут четыре райские реки, которые изобилуют золотом и драгоценными камнями. Там живут змеи с рогами или драгоценными камнями [на головах]. Обитатели этой земли черномазые, пузатые, толстые, но низкорослые. Губы у них толстые, а нос крючком, лоб выдается вперед, тело безобразное, и все ходят голые. Я видел многих из них. Они ловят ужасных зверей: львов, пантер и леопардов, а также престрашных змей, и делают это со звериной свирепостью. В этой Индии добывают амбру, которая похожа на древесину и превосходно пахнет. А называется она морским камнем или сокровищем моря. Там водятся животные, похожие на ослов, покрытые чередующимися белыми и черными полосками, так что одна полоса белая, а другая черная. Эти животные такие красивые, что просто диво. Говорят, между этой и Великой Индией расположены острова только одних женщин и только одних мужчин, так что мужчины не могут долго жить на женском острове, и наоборот. Однако они хорошо живут на протяжении десяти или пятнадцати дней и совокупляются. А когда женщины рожают младенца мужского пола, его отправляют к мужчинам, женского же оставляют у себя. Там множество самых разнообразных островов, на которых обитают люди с собачьими головами, но жены у них, как говорят, красивые. Я не устаю удивляться такому разнообразию островов. Но достаточно о Третьей Индии и островах, которые там есть».

Журден – путешественник и миссионер, однако, когда речь заходит о царстве пресвитера Иоанна, которого он упоминает лишь вскользь, он готов поместить туда все, чего сам не видел, но о чем непременно следовало бы рассказать: и амбру, и мускусную кошку, и зебру (вот интересно, откуда она там взялась?). Если уж столь правдоподобными – а по сути, собранием литературных штампов – были рассказы людей, и правда побывавших на Востоке, что же тогда можно сказать о путешествиях воображаемых? «Послание пресвитера Иоанна» породило множество подражаний в средневековой литературе. Самым ранним образцом следует признать «Послание клирика Елисея» (датируется 1196 годом), анонимный автор «Путешествия сэра Джона Мандевилля» (первая половина XIV века) включил царство пресвитера в рассказ своего героя о странах, расположенных по соседству с державой Великого хана. «Итинерарий Иоанна де Хесе» (конец XIV века) – еще один пример вариации на тему «Послания пресвитера Иоанна». Есть все основания говорить о том, что подобные литературные упражнения убедили Колумба отправиться далеко за море (сохранился ведь перечень книг его библиотеки).

«Послание пресвитера Иоанна» – памятник едва ли не уникальный для средневековой словесности. Уже в XIII веке был известен его русский перевод, получивший название «Сказание об Индийском царстве», и, несмотря на гипотезы ряда ученых, нет никаких документальных подтверждении того, что перевод этот не мог быть сделан прямо с латыни. В славянской традиции «Сказание» обогатилось ответом императора Мануила пресвитера Иоанну, а также дополнениями вроде: «крокодил, его же всяк зверь боится, аще бо ся на что разневает и посчит на древо, то все пламенем изгорит». Образ весьма яркий, и никто не мешает читателю продолжить плодотворную работу на этом поприще.

Н. Горелов

ПОСЛАНИЕ ПРЕСВИТЕРА ИОАННА

1. Пресвитер Иоанн, сила и доблесть Божия и Господа нашего Иисуса Христа, царь царствующих и повелитель повелевающих Мануилу, правителю римлян, посылает в ответ пожелание здравия и уверение в своем благоволении.

2. Возвестили нам, что почитаешь ты величие наше и могущество наше известно тебе. Через апокризиария мы узнали, что желаешь ты послать на наш суд некие забавные и смешные вещицы. 3. И поскольку мы человеки, то с благосклонностью принимаю это, и через апокризиария мы посылаем тебе кое-что от нас, ибо хотим знать, воистину ли ты желаешь обрести дружбу нашу и искренне ли веруешь в Господа Иисуса Христа. 4. Ибо мы признаем себя человеком, тебя же греки превозносят как Бога, а нам известно, что ты смертен и подвержен человеческим слабостям. 5. Если же испытываешь нужду в чем-либо, доставляющем радость, то через апокризиария нашего сообщи нам и своим письмом уведоми нас и обретешь это благодаря обычной нашей щедрости. 6. Прими масло во имя наше и пользы своей ради, ибо мы выказываем благоволение сосуду тела твоего – так доброхотными деяниями мы укрепим и упрочим взаимное наше доверие. 7. Ежели ты желаешь перейти под наше господство, то при дворе нашем ты обретешь еще большее достоинство и высоту положения и сможешь наслаждаться изобилием, а если пожелаешь возвратиться, то уедешь с богатыми дарами. 8. Помни о воздаянии и вовеки не согрешай.

9. Ежели ты желаешь услышать, как велико могущество наше и до каких пределов простирается наша власть, то знай: я, пресвитер Иоанн, господин господствующих, и никто из царствующих на этой земле не сравнится со мной богатством, доблестью и силой. Семьдесят два царя являются моими подданными. 10. Я правоверный христианин, и повсюду, где распространяется власть наша, мы защищаем неимущих христиан и поддерживаем их своею милостыней. 11. Имеем мы желание посетить вместе с большим войском Гроб Господень, ибо следует во славу величия нашего унизить и разбить недругов Креста Христова и превознести благословенное Имя Его.

12. В трех Индиях властвуем мы, и простираются наши владения от внутренней Индии, где покоится тело святого апостола Фомы, по пустыне и на восход солнца и возвращается по Великому Спуску в Вавилонской пустыне до самой Вавилонской башни. 13. Семьдесят две области служат нам, и лишь немногие из них христианские, в каждой правит свой царь, и все они являются нашими подданными. 14. В стране нашей родятся и обитают слоны, верблюды двугорбые и одногорбые, гиппопотамы, крокодилы, метагалинарии, жирафы, финзерты, пантеры, дикие ослы, львы белые и червонные, белые медведи, белые дрозды, немые цикады, грифоны, тигры, ламии, гиены,

[D] а) дикие кабаны размером с буйволов, у которых клыки длиною в локоть, огромные дикие собаки размером с лошадь, превосходящие свирепостью всех на свете, у которых наши охотники неведомым нам способом – то ли с помощью заклинаний, то ли благодаря ловкости – похищают щенков, пока те еще [ютятся] под брюхом матери, и со тщанием приручают их. b) Когда же они становятся большими, их представляют Нашему Величеству, и мы отправляемся на охоту в сопровождении тысячи [подобных собак], а то и более, с) Родятся в нашей стране и дикие лошади, дикие ослы, рогатые люди, дикие быки, дикие люди, одноглазые, люди, у которых глаза сзади и спереди, люди без головы, у которых глаза и рот расположены на груди, а ростом они в двенадцать футов и шириною восемь футов, а цвет кожи их подобен чистейшему золоту. И еще люди с двенадцатью ногами, шестью руками, двенадцатью кистями, четырьмя головами, на каждой из которых по два рта и три глаза, d) Обитают в нашей стране женщины с огромными телами и бородой до грудей, голова плоская, и одеваются они в шкуры и от природы – прекрасные охотницы, и для охоты они вместо собак приручают зверей диких – и, так, на льва ходят со львом, а на медведя с медведем, на оленя с оленем и так же с остальными.

дикие быки, стрельцы, дикие люди, рогатые люди, фавны, сатиры и женщины той же породы, пигмеи, кинокефалы, гиганты высотой в четыреста локтей, одноглазые, циклопы и птицы, называемые фениксами, и почти все виды животных, какие только существуют на свете.

[D] е) В некоторых других наших провинциях обитают муравьи размером с поросят [вариант – со щенков], и у них по шесть ног и крылья как у морской саранчи, зубы у них внутри пасти – те, которыми они жуют, – больше, чем у собак, а снаружи клыки длиннее, чем у лесных кабанов, этими клыками они убивают людей и животных. А убив, тут же пожирают их. f) И неудивительно, так как передвигаются они чрезвычайно быстро и безо всякого труда перелетают рвы с водой, а поэтому в этих областях люди проживают не иначе как в безопасных и наиукрепленнейших местах, g) Эти самые муравьи от заката солнца до третьего часа дня находятся под землей и всю ночь добывают наичистейшее золото и выносят его на поверхность. От третьего часа дня и до заходасолнца они находятся на поверхности и в это время кормятся. А затем опускаются под землю, чтобы рыть золото. И так поступают ежедневно, h) Ночью же люди выходят из своих укреплений и собирают золото, которое грузят на слонов, гиппопотамов, верблюдов, жирафов и других крупных животных, отличающихся большой силой, и доставляют каждый день в нашу казну. Кроме того, ночами жители тех мест трудятся, пашут, сеют, жнут, отправляются в путь и возвращаются и занимаются прочими делами, днем же, пока муравьи находятся на поверхности, никто из людей не смеет выйти из убежищ наружу, поскольку муравьи свирепы и жестоки.

[С] 15. Есть у нас и другие народы, которые пожирают человеческое мясо и выкидыши и которые вовсе не боятся смерти. И если кто-нибудь из них умирает, то его соплеменники с жадностью набрасываются на труп, говоря: «Поедая человеческое мясо, мы совершаем священнодействие». 16. Вот имена их: Гог и Магог, Амик, Агиг, Аренар, Дефар, Фонтинепери, Коней, Саманты, Агриманды, Салтерии, Армеи, Анофрагеи, Аникефелеи, Тасбеи, Аланеи. 17. Эти самые народы, а также множество других племен юный Александр Великий, царь Македонский, заключил среди высочайших гор в северных странах. По своему желанию мы выводим их против врагов наших и позволяем им пожирать оных, так что не остается ни людей, ни животных. 18. Когда же они уничтожат врагов наших, мы ведем их обратно в их обиталища. Потому мы сопровождаем их, что если они возвращаются без нас, то пожирают на своем пути всех людей и животных, которые им встретились. 19. Эти нечестивейшие племена перед скончанием веков во времена Антихриста изыдут с четырех сторон света, окружат все крепости святых и великий город Рим, который мы собираемся отдать первенцу нашему, вместе со всей Италией, и со всей Германией, и с обеими Галлиями, с Англией, Британией и Шотландией, и отдадим мы ему Испанию, а также все страны до самого Ледовитого моря. 20. Эти нечестивые народы многочисленны, словно песок на берегу морском, и воистину ни одно племя и ни одно царство не смогут им противостоять. Как о том предсказал пророк, эти бесчеловечные племена не предстанут перед судом Божиим, но Господь пошлет на них огонь с неба, так что не останется от них даже пепла.

21. В стране нашей мед течет и молоко изобилует. В одной из областей наших

Ядовитые животные не могут обитать в этом месте и причинять вред. 22. Через одну из провинций наших, там, где живут язычники, течет река под названием Инд. Эта река берет начало в Раю и излучинами своими охватывает всю эту область. Там обнаруживают самородные камни, изумруды, сапфиры, карбункулы, топазы, хризолиты, ониксы, бериллы, аметисты, сардониксы и множество самоцветов. 23. Произрастает там трава под названием ассидий, и если кто-либо носит на себе ее корень, то духа обращает в бегство и открывает его сущность, происхождение и прозвание. И потому никакой нечистый дух не посмеет напасть на такого [человека]. 24. В другой провинции выращивается и собирается весь перец на свете, который меняют на хлеб, кожу и ткани. 25. В области этой произрастает множество деревьев, и она изобилует змеями [D] большого размера, у которых по две головы, а на них рога наподобие бараньих, и глаза у них сияют, словно большие светильники. Но когда перец созревает

[А] собираются люди со всех окрестных провинций, и они приносят с собой мякину, солому и сухостой, которыми обкладывают рощу, а когда подует сильный ветер, разжигают огонь внутри и снаружи рощи, чтобы ни одна змея не смогла выползти за ее пределы. И так змеи погибают от нестерпимого жара, за исключением тех, которые прячутся в норы. 26. И вот как только утихает пламя, мужчины и женщины, большие и малые, с двузубыми вилами входят в рощу и выносят оттуда всех сжарившихся змей, складывая их в громадные кучи, словно обмолоченную солому. [D] И оных, когда они хорошо высохнут, индийские мудрецы, измельчив заодно с некими целебными травами, по разумению своему добавляют в лекарство. И это самое средство превосходит все целебные снадобья, так что даже неплодных делает способными рожать, и если говорить в общем и кратко, то лечит оно от всех болезней, коли в соответствии с природой каждого недуга наносится или применяется. И так высушенный и опаленный перец собирают с кустарника и обрабатывают [2], но о том, как его обрабатывают, не позволено знать никому из посторонних. 27. И эта роща находится у подножия горы Олимп, где бьет прозрачный ключ, источающий ароматы всех специй на свете. Запах его изменяется каждый час дня и ночи, и течет он не далее чем на три дня пути от Рая, откуда был изгнан Адам. 28. Ежели кто, попостившись, троекратно отведает из этого источника, то с того дня не будет страдать никакой болезнью и в течение всей жизни будет выглядеть так, словно ему тридцать два года. 29. Там же встречаются камешки, называемые «мидриозы», которые орлы часто доставляют в пределы наши, при помощи этих камешков омолаживаются и добывают свет. 30. Ежели кто носит такой камешек в кармане, то свет всегда с ним пребудет, ибо как бы камешек ни был мал, но коли достать оный, то чем более на него смотришь, тем сильнее разгорается свет. Если на него наложено надлежащее заклинание, он делает человека невидимым, удаляет ненависть, устанавливает согласие, изгоняет зло.

[Е] 1) В отдаленных пределах мира, обращенных к югу, расположен большой необитаемый остров, на который Господь во всякое время года два раза в неделю проливает обильным дождем манну небесную, которой питаются живущие вокруг люди. А другой пищи у них нет. Они не пашут, не сеют, не обрабатывают землю, чтобы собрать с нее урожай. Эта манна имеет тот же вкус, что и та, которую собирали сыны Израиля во время исхода из Египта. 2) Они не сходятся ни с какой иной женщиной, кроме своей жены. Они не знают ни ненависти, ни зависти, живут в мире, не ссорятся друг с другом из-за имущества. Никто не выделяется среди них, за исключением тех, кого мы посылаем для сбора наших податей. Ежегодно нагружают они пятьдесят слонов и пятьдесят же гиппопотамов чистейшим бальзамом и столько же – драгоценными камнями и чистым золотом. Ибо земли эти изобильны драгоценными камнями и червонным золотом. 3) Люди, вкушающие хлеб небесный, живут по пятьсот лет. И воистину каждые сто лет они омолаживаются и обновляются полностью, испив трижды из источника, который бьет из-под дерева, стоящего на том острове. А вода эта, как было сказано, избавляет их от старости, и с ее помощью они освобождаются от бремени лет и выглядят словно тридцатилетние или сорокалетние. 4) По истечении же пятисот лет они умирают, и в соответствии с обычаем того народа их не хоронят, но переносят на упомянутый выше остров и кладут на растущие там деревья, крона которых очень густая и никогда не опадает. Тень этих деревьев наиприятнейшая, а аромат ихплодов наисладчайший. Мертвые тела там не тлеют и не превращаются в прах, но остаются словно живыми и такими пребудут, как предсказал один из пророков, до прихода Антихриста. 5) Во времена же Антихриста, дабы исполнилось Слово Господа, сказавшего Адаму: «Ты – прах и во прах возвратишься», земля разверзнется на невероятную глубину и поглотит их. И, приняв их, сомкнётся, став такой, как прежде, и плоть их превратится в персть, а затем они восстанут и придут на суд, чтобы быть судимыми.

6) По направлению на север, у самого края мира, лежит принадлежащая нам область под названием Пещера драконов. Место это труднопроходимое и свирепостью свирепо, а также сурово, глубокой глубиною наиглубочайшее и изрыто пещерами, а также изобилует потаенными ходами. Там обитают неисчислимые тысячи ужасных драконов, которых жители расположенных вокруг областей охраняют с превеликой тщательностью, дабы никто из индийских заклинателей или прибывших из какого-либо другого места не попытался драконов разозлить. 7) У индийских правителей заведено иметь драконов на свадьбе и других пиршествах, а без драконов они считают празднество неудавшимся. И подобно тому как обычные пастухи объезжают жеребят, усмиряют и приручают, обучают и укрощают, дают им имена, надевают на них узду и седло и скачут куда пожелают, точно так же эти охраняющие и сдерживающие драконов люди – начальники над драконами – своими заклинаниями и снадобьями этих самых драконов усмиряют, приручают, обучают, и укрощают, дают им имена, надевают на них узду и седло и скачут когда хотят. 7а) Этот народ драконов каждый год посылает Нашему Величеству в качестве дани сто человек, управителей драконов, и сто драконов уже усмиренных, так что они среди людей словно овцы и с людьми играют, словно собаки виляя хвостом. Эти самые люди с драконамислужат нашими посыльными, и, когда это угодно нашей милости, мы посылаем их вместе с драконами, летающими по воздуху, во все страны света, желая узнать обо всем новом, что происходит.

31. Среди прочих чудес, которые есть во владениях наших, стоит упомянуть и песчаное море, в котором нет воды. Песок же течет и приходит в волнение наподобие целого моря, и никогда не наступает тишь. Это море нельзя пересечь ни на корабле, ни на чем-либо другом, а потому, что за земли расположены по другую сторону, узнать невозможно. И хотя оно совсем лишено воды, однако рядом с берегом на нашей стороне водятся разного рода рыбы, пригодные в пищу и весьма приятные на вкус, которые неведомы в других местах. 32. В трех днях пути от этого моря располагаются некие горы, с их склонов течет каменная река – в ней также нет воды, и она течет по владениям нашим до самого песчаного моря. 33. Три дня в неделю она течет, скользят большие и малые камни, и несут они с собой куски дерева до самого песчаного моря, а после того как река впадает в море, камни и дерево исчезают и никогда не появляются снова. И покуда течет река, ее невозможно перейти. В четыре же оставшихся дня открывается брод.

[С] 34. И еще на равнине между песчаным морем и упомянутыми горами есть один камень удивительного свойства, ибо в себе он содержит необычное лекарство. Однако помогает оно только христианам или тем, кто пожелает ими стать, и излечивает любую болезнь, которой они страдают, и происходит это следующим образом. 35. В камне есть впадина наподобие медной раки, которая на глубину четырех пальцев постоянно наполнена водою, и охраняют ее все время двое старцев, мужи, известные своей святостью. 36. Прежде всего они спрашивают приходящих, являются ли те христианами или желают ли ими стать, затем алчут ли они излечения всем сердцем. После того как будет дан прямой ответ, люди, сняв свои одежды, вступают в раку. И если они ответили правду, то вода начинает прибавляться, и прибавляется до тех пор, покуда не покроет их полностью, то есть не поднимется над их головой. И так происходит трижды. 37. Затем она понемногу исчезает и возвращается к своему обычному уровню. И так вступивший туда выходит из воды здоровым от проказы или от какой-либо другой болезни, которой он страдал.

38. Рядом с пустыней среди необитаемых гор течет под землею некий поток, доступ к нему открывается не иначе как совсем неожиданно. Так, он внезапно появляется в каком-либо месте на поверхности, и если кто-нибудь окажется там в это время и сможет в него войти и спешно выйти, дабы не сомкнулась земля, то почерпнет им из источника драгоценные камни и самоцветы, ибо песок и гравий в такой реке – драгоценные камни и самоцветы. 39. Поток этот впадает в другую реку, которая намного больше, и обитатели страны нашей добывают из нее множество драгоценных камней, но они не смеют продавать их прежде, чем не покажут Нашему Величеству. Если мы желаем поместить оные в сокровищницу или удержать на пользу могущества нашего, то забираем, уплатив половину цены, если же нет, то они могут продавать их свободно. 40. В этих пределах владений наших дети воспитываются в воде, чтобы ради добычи камней они могли прожить под водой месяца три или четыре.

41. За каменной рекой обитают десять колен Израиля, которые хотя и имеют своего царя, однако они рабы наши и подданные Нашего Величества.

42. В другой области рядом со знойным поясом водятся черви, которые на языке нашем называются саламандрами. Эти черви могут жить лишь в пламени, они строят вокруг себя кокон, подобно тем гусеницам, которые производят шелк. 43. Эти куколки тщательно обрабатываются служительницами нашего дворца, а поэтому есть у нас одежды и ткани для нужд Нашего Величества. Эти ткани нельзя стирать иначе, как в раскаленном пламени.

44. Золота и серебра, драгоценных камней, слонов, верблюдов одногорбых и двугорбых, а также собак изобилие у Нашего Величества. 45. Всех иноземных гостей и пилигримов потчует наше гостеприимство. Нет нищих среди нас. 46. Воров и грабителей нет среди нас, нет здесь места прелюбодеянию и жадности. Нет между нами никакого разделения. У людей наших изобилие во всяком богатстве. У каждого из нас по нескольку лошадей, по нескольку домов. Достоверно известно, что никто не сравнится с нами ни богатством, ни числом племен.

[Е] 8) Кроме прочих чудес земли нашей, которые люди считают невероятными, владеем мы пятью камнями величиной с лесной орех, обладающими неслыханными свойствами. 9) Природа первого из них такова, что если достать его летом или зимою, то на расстоянии десяти миль вокруг наступит такая лютая стужа, что ни один человек и ни одно животное не смогут вытерпеть ее долее полудня, после чего сжимаются и умирают. 10) У второго камня природа такова, что если зимой или летом положить его под открытым небом, то возникает такая сильная и жгучая жара, что ни одно живое существо не может вынести ее дольше полудня, после чего сгорает и превращается в пепел, подобно тому как сгорает полыхающая от огня пакля в очаге. 11) Третий камень – среднее между этими двумя. Он не холоден и не горяч, но горяч и холоден. Он умеряет и то, и это и одно превращает в другое так, что и жара и холод не причинят никому вреда. 12) Четвертый камень таков, что если достать его посреди ночи в непроглядную тьму, то вокруг на десять миль возникает столь яркий свет, что можно разглядеть дажесамый малый предмет, ибо повсюду будет совсем как в полдень, когда сияет солнце. 13) Пятый камень таков, что если его достать в полдень, когда сияет солнце, то вокруг на десять миль возникнет такая непроглядная тьма, что ни одно смертное существо не сможет что-нибудь увидеть и не сможет оно ни догадаться, ни определить, где находится. 14) Как было сказано, эти самые камни, если их достать, действуют упомянутым образом, когда же они спрятаны, то ничего не происходит, и, более того, они столь неприглядны, что кажутся ничего не стоящими.

15) Есть у нас и пять других камней, три из которых освященные и два неосвященные. 16) Первый из этих двух по природе своей обладает таким свойством, что если его поместить в сосуд, наполненный водой, то эта вода тут же превращается в белейшее молоко, наиприятнейшее и наисладчайшее на вкус, и ни одно животное на свете не может дать молока лучше. Если же из воды этот камень убрать, то она станет такой, какой и была. 17) Природа другого камня такова, что если поместить его точно так же в сосуд, полный воды, то тут же из воды получается превосходное вино, ароматное и очень приятное на вкус. Виноградная лоза или какое-либо дерево никогда не смогут дать ничего лучше и слаще. И если из воды этот камень убирают, то она становится такой же, какой и была, подобно тому как рассказано выше о другом камне. 18) Первый из заговоренных камней освящен так, что если его поместить в воду, где есть рыбы, то едва только он опустится туда, как все рыбы, где бы они ни находились, спешат к нему, и ничто не может оторвать их от камня до тех пор, покуда он находится в воде. Такова священная природа этого камня. И тогда любой, кто пожелает ловить рыбу без сетей и крючка и всех других приспособлений, может просто брать ее по своему желанию, большую и малую, сколько захочет и безо всяких трудов. Когда же камень достают из воды – рыбы уплывают. 19. Второй камень заговорен таким образом, что если какой-нибудь охотник идет по лесу и тащит его за собой, обвязанный жилой дракона, то все звери – как малые, так и большие, медведи, львы, олени, дикие козы, зайцы, лисы, волки и прочие звери, там обитающие, – поспешают следом за этим охотником, куда бы он ни пошел, и не отстают от него, куда бы он ни захотел их увести. Такова священная сила этого камня. И тогда любых зверей охотник может брать по своему желанию, и они не будут противиться. Если же взять камень и освободить его от жилы дракона, то звери расходятся куда хотят. 20) Третий камень заговорен таким образом, что если обрызгать его горячей львиной кровью, то из него исходит столь сильный огонь, что вода, камни, земля и все остальное, что встречается на его пути, сгорает дотла, подобно пакле, и его невозможно потушить иначе как при помощи этого же самого камня, обрызганного горячей кровью дракона. Когда Нашему Величеству угодно вызвать этот огонь, мы держим наготове львов и драконов, и с помощью их крови этот огонь появляется и исчезает. Его мы используем против наших врагов, если на нас нападают.

47. Когда мы отправляемся на войну, то повелеваем нести впереди нас вместо знамен тринадцать больших и высоких крестов, изготовленных из серебра и драгоценных камений, и каждый из них – на колеснице, и за каждой колесницей следуют десять тысяч всадников и сто тысяч пеших воинов, не считая тех, которые смотрят за утварью, колесницами, одеждой и пропитанием. 48. Когда же мы просто передвигаемся верхом, перед Нашим Величеством несут деревянный крест, не украшенный ни изображениями, ни золотом, ни драгоценными камнями, дабы постоянно напоминать о Страстях Господа нашего Иисуса Христа, а еще золотой сосуд, наполненный землею, ибо мы знаем, что плоть наша возвратится туда, откуда появилась, то есть в землю. 49. И еще другой серебряный сосуд, полный золота, несут впереди нас, чтобы все разумели, что мы суть господин господствующих. 50. Все богатства, которые есть на свете, превосходит и затмевает величие наше.

51. Среди нас никто не лжет и лгать не может, ибо, как только начинает лгать, тут же умирает, поскольку почитается за умершего, и не вспоминают о нем, и не получает он последних почестей. 52. Все мы следуем истине и любим друг друга. Супружеская измена не живет среди нас. Ни один порок у нас не правит. 53. Каждый год вместе с большим войском мы посещаем могилу пророка Даниила в Вавилонской пустыне, и все идут туда вооруженными из-за тиров и других змей, которые называются «земляными». 54. У нас ловят рыб, кровью которых окрашивают пурпур. 55. В наших владениях множество укреплений, а также могущественных и самых разных народов. В особенности амазонок и брахманов.

[D] к) Амазонки – это женщины, у которых своя царица, а обитают они на острове, простирающемся во все стороны на тысячу миль и окруженном со всех сторон некой рекой без начала и конца, подобно кольцу без камня. Ширина этой реки – тысяча пятьсот шестьдесят пять стадий. l) В ней водятся рыбы, приятные на вкус, которых совсем просто ловить. Водятся там и другие рыбы, размером с большие панцири, и у них по четыре удобно расположенные ноги, длинная шея, маленькая голова, острые уши и большой хвост, т) Они от природы настолько ручные, словно были выращены человеком, а в беге быстры, как морские ветры, и они по своей воле ложатся парами на берегу – самец и самка, ожидая, чтобы их взяли. На них амазонки, когда пожелают, скачут в течение целого дня, ночами же позволяют им возвращаться в воду, п) Ибо не могут эти рыбы прожить без воды более одного дня. Есть там и другие, обликом напоминающиекрасивых лошадей или мулов, и тучные, как камбала, на которых амазонки тоже скачут днем, а вечером позволяют им возвращаться в воду. Есть и другие, обликом похожие на быков и ослов, на которых пашут, сеют, перевозят дрова и все, что пожелают, в течение целого дня, ночью же они до следующего утра находятся в воде, о) Есть и другие, подобные малым и большим собакам, и они весьма быстро бегают и обучены охоте, так что ни один зверь не может убежать от них или спрятаться, ибо они тут же его поймают. Есть и другие, напоминающие прекрасных хищных птиц наподобие алых соколов, они столь красивы, что одного такого меняют на десять или двадцать, и столь сильны и быстры, что ни одна птица не может улететь от них, ибо они тут же ее поймают, р) Мужи упомянутых женщин не живут с ними и не смеют приходить к ним – если только не хотят умереть на месте, – но обитают они на внешнем берегу упомянутой реки. Ибо если какой-либо мужчина ступает на этот остров, то умирает в тот же день. Женщины же приходят к ним и остаются с ними на неделю или пятнадцать дней или более и затем покидают их и возвращаются на другой берег, q) Если рождаются мальчики, то их воспитывают до семи лет, а затем отдают отцам. Если же рождаются девочки, оставляют их у себя. Эти амазонки искусны в военном деле, и в особенности в стрельбе из лука и в обращении с копьем и рогатинами, r) Оружие у них серебряное, ибо нет у них никаких других руд и металлов, кроме серебра, из которого они изготавливают лемехи, мотыги, топоры и другие инструменты. Есть у них обычные кони – сильные и быстрые, верхом на которых они сражаются, и когда сражаются, то в битве […], так что спереди и сзади и со всех сторон ранят и поражают противников. Сидя на конях, они поворачиваются из стороны в сторону быстрее, чем вращается раскрученный до предела гончарный круг. В беге они столь проворны,что если начнут бежать одновременно с тем, как будет выпущена стрела из лука, то прежде, чем она упадет на землю, смогут на лету схватить ее. s) Когда Наше Величество пожелает собрать из них войско, то мы посылаем их числом десять тысяч, а то и больше против врагов наших. Их мужи следуют за ними, но не для того, чтобы сражаться, а чтобы приветствовать их, когда они возвращаются с победой.

t) Брахманам в наших землях нет числа, и они простые люди, ведущие праведную жизнь. Они не желают иметь ничего более, кроме того, что дает природа. Они всем сочувствуют и всему служат опорой. Они считают излишним все, что не является необходимым. Это святые, живущие во плоти, и) Их святость и справедливость – опора всего христианства, и мы считаем, что оно не может быть повержено дьяволом, покуда поддерживается их молитвами. Они служат нашему могуществу исключительно молитвами своими, и мы не желаем от них ничего более.

56. Дворец, в котором обитает Наше Величество, походит на тот, что апостол Фома устроил Гундофару, царю индийскому, и в церемониальных залах, и во всем остальном полностью ему подобен. 57. Пол, балки и перекрытия сделаны из дерева кетим. Кровля этого дворца из эбенового дерева, которое не может загореться никоим образом. По краям над крышей дворца расположены два золотых яблока, и в каждом из них по карбункулу, дабы золото сияло днем, а карбункулы светились ночью. 58. Главные ворота сделаны из сардоникса с примесью рога керастова, дабы никто не мог проникнуть внутрь с ядом. Прочее же из эбенового дерева, а окна из хрусталя. 59. Столы, за которыми трапезничает двор наш, сделаны какие из золота, а какие из аметиста, а колонны, которые поддерживают столы, из слоновой кости. 60. Перед дворцом нашим расположена некая площадь, где вершится справедливый суд и проходят поединки. Настил там из оникса, и стены также отделаны ониксом, дабы от твердости камня укреплялся дух сражающихся.

61. В дворце нашем свет исходит не иначе как от горящего бальзама. 62. Комната, в которой почивает Наше Величество, чудесным образом украшена золотом и всевозможными драгоценными камнями, и если где-нибудь помещается оникс, то вокруг него располагаются четыре рога такой же величины, дабы их свойствами уравновесить чрезмерность самого оникса. 63. В опочивальне нашей постоянно горит бальзам. Ложе наше сделано из сапфира из-за исключительной чистоты этого камня. 64. Женщин имеем наипрекраснейших, но они не приходят к нам иначе, как четырежды в год и деторождения ради, и так, очистившись благодаря нам от нечистоты своей – подобно тому как Вирсавия от Давида, – возвращается каждая в дом свой (2 Цар. 11, 4).

65. Единожды в день трапезничает двор наш. За трапезой нашей присутствуют ежедневно тридцать тысяч человек, не считая тех, которые прибывают и отбывают. И все они каждый день получают содержание из нашей казны как на лошадей, так и на все остальное. 66. Стол – из драгоценного изумруда, а поддерживают его две колонны из аметиста. И благодаря свойствам этих камней никто из сидящих за трапезой не пьянеет.

[D] v) И поскольку мельницы наши из-за разлива воды часто затапливаются, то, дабы двор наш по причине неисчислимого множества прибывающих и находящихся при нас не испытывал недостатка в хлебе, недалеко от города Бибрика мы повелели возвести неводяную мельницу-хлебопекарню, сообразно нашему величию, следующим образом. Мы повелели изготовить четыре большие и высокие колонны из чистого золота, которые размещены на некой равнине по углам квадрата и отстоят друг от друга почти на двадцать футов. Длина каждой из них – сорок локтей,а толщина десять. w) Сверху между этими колоннами мы приказали соорудить круглый свод, или шар, который вровень с вершинами колонн и соединяется с ними так, что и он не возвышается над колоннами и колонны не превышают его. В этом помещении нет ни окон, ни дверей, а внутри находятся два больших жернова, идеально подогнанные для помола и сделанные из камня адаманта, а этот самый камень ни камнем, ни огнем, ни железом невозможно сокрушить, х) Внизу между колоннами установлено большое колесо с крепкими перекладинами, изготовленное из червонного золота и расположенное точно так же, как и в других мельницах.

[Е] 21) И когда оно крутится, то верхний жернов вращается быстрее, чем можно себе это представить. На расстоянии более чем двадцати миль к востоку от этой мельницы в высоких горах, где все время дует неистовый ветер, мы повелели под землей построить большой тоннель с широким входом. 22) Построили мы и две тысячи других тоннелей, которые под землей ведут к главному, а главный тоннель простирается под землей до самой мельницы. Через эти тоннели ветер входит, а выходит он через золотую воронку, которая наклонена к колесу и до самого колеса простирается, и снизу она широкая, а сверху узкая, так что ветер сильнее, крепче и с большим напором толкает колесо и заставляет его крутиться быстрее. 23) Такие же сооружения мы повелели сделать на западе, юге и севере, так что, откуда бы ни подул ветер, он заставляет мельницу непрерывно и постоянно крутиться внутри круглого свода, или шара, который размером соответствует ширине жерновов, находящихся внутри. 24) И нет там ни отверстий, ни окон, чтобы ветер не мог каким-либо образом выдуть муку и разметать. 25) Повелели мы также построить другое помещение – просторное и высокое, – к которому наверх ведут сорок ступеней, а с другой стороны столько же ведут вниз, и некоторые из них из золота, другие из серебра, третьи из драгоценных камней, расположенных вперемежку друг другом. 26) Ширина этой лестницы – десять обхватов и она так удобна, что выдерживает поболее телеги, груженной зерном. Петухи, родящиеся на одном из островов наших, размером больше страусов, и эти самые страусы по этой лестнице с легкостью доставляют зерно наверх для помола. 27) В полу этого помещения которое и является крышей мельницы, расположено большое отверстие, через которое зерно посылается в мельницу, и к этой работе приставлены ежедневно двести человек, а меньшим числом они не могут высыпать всего, что поглощает мельница. 28) Снизу, между колоннами, у этой мельницы расположено другое отверстие – там, где мельница выбрасывает муку, которая спускается в пекарню по большой трубе из чистого золота, и эта труба так приделана к отверстию, что никому не удается каким-либо образом взять оттуда что-нибудь. 29) В этой пекарне сооружена наша удивительная печь для хлеба. Снаружи печь сложена из золота и драгоценных камней, а изнутри верх и стенки сделаны из камня асбеста, природа которого такова, что, будучи единожды нагрет, он затем постоянно безо всякого огня остается горячим. Настил же снизу сделан из адамантового золота, прочность которого ни железо, ни огонь, ни другие элементы, за исключением козлиной крови, разрушить не могут. Под этим настилом мы повелели сделать другой настил [3] сделан из зеленого топаза, который по своей природе такой холодный, что выдерживает жар асбеста.Иначе хлеб не испечется, а подгорит, z) Длина этой печи сорок локтей, ширина пятнадцать. Отверстий тут и там десять, и при каждом отверстии десять хлебопеков, и каждый из хлебопеков получает от печи доход пятисот рыцарей и множество других богатств. Магистр же хлебопеков имеет столько, сколько все хлебопеки вместе, и по первенству своему получает столько же, сколько они все. Такое же число и мельников, и в своих бенефициях они уравнены с хлебопеками нашими, ибо если хлебопеки будут уступать мельникам или мельники хлебопекам, то через некоторое время между ними могут разгореться ненависть или споры. А поэтому Нашему Величеству следует уравнивать их как в числе, так и в оказываемых милостях.

67. Перед воротами дворца нашего рядом с местом, где устраивают состязание, расположено зеркало удивительной высоты, а ведут к нему сто двадцать пять ступеней. 68. На третью часть снизу ступени сделаны из пурпурно-красного мрамора, а частью из серпентина и алебастра. Оттуда и до верхней трети – из хрусталя и сардоникса. А верхняя – из аметиста, амбры, аспида и пантеры. 69. Зеркало же покоится на одной колонне, под ней находится пьедестал, на пьедестале две колонны, над которыми другой пьедестал, а над ним – четыре колонны, а над ними еще один пьедестал, на котором восемь колонн, над ними еще пьедестал, и на нем шестнадцать колонн, на которых еще пьедестал, и на нем тридцать две колонны, над которыми еще пьедестал, и над ним шестьдесят четыре колонны, над которыми еще пьедестал, и над ним тридцать две колонны. И так с убыванием уменьшается число колонн, подобно тому как по мере восхождения увеличивалось, до тех пор пока не останется одна [колонна]. 70. Колонны и пьедестал сделаны из тех же пород камня, что и ступени, которые идут к ним. 71. На самой же верхней колонне расположено зеркало, изготовленное с таким искусством, что все, что ради нас и против нас совершают как в сопредельных так и в подчиняющихся нам странах, наблюдающими может быть наивернейшим образом увидено. 72. [Зеркало] охраняется двенадцатью тысячами вооруженных воинов как днем, так и ночью, дабы оно случайно не треснуло или не разбилось.

73. Во время каждой трапезы прислуживают нам поочередно семь королей, шестьдесят два герцога и триста шестьдесят пять графов за трапезой нашей, не считая тех, кого прислали по различным делам к нашему двору. 74. Каждый день по правую руку от нас вкушают двенадцать архиепископов, по левую – двадцать епископов, не считая патриарха святого апостола Фомы, самаркандского протопапы и архи-протопапы Суз [города], где расположен трон наш и императорский дворец, и они поочередно на месяц возвращаются к себе домой по делам своим. Прочие пребывают при нашей особе постоянно. 75. Аббаты же – столько, сколько дней в году, – служат нам в нашей часовне и каждый месяц возвращаются к себе, и каждые календы прибывают на их место столько же других для отправления службы.

[В, С] 76. Есть у нас и другой дворец – не менее просторный, но еще выше и красивее первого, а построен он был в согласии с откровением, которое еще прежде, чем мы родились, снизошло на отца нашего, коего из-за святости и справедливости, на диво изобиловавших в нем, называли Богоподобным. 77. Как-то раз ему было сказано во сне: «Построй дворец своему сыну, который у тебя родится и будет царем царей земных и господином господствующих всей земли. 78. И снизойдет на этот дворец такая благодать [4]:

[B] Никто там не будет страдать от голода или болезней, и ни один из тех, кто окажется внутри дворца, не умрет в тот день, когда пришел. И если страдает он от страшного голода и будет при смерти, то коли вступит во дворец и пробудет там какое-то время, то уйдет оттуда в здравии, а если отведает там сотню блюд, то станет таким здоровым, будто никогда в своей жизни ни от каких болезней и не страдал вовсе.

[C] 79. Есть в нем источник, превосходящий вкусом и ароматом все другие, и источник этот никогда не покидает дворца, но от одного угла, в котором он бьет, течет по дворцу до другого угла с противоположной стороны, и там снова принимает его земля, и под землею возвращается он к своему истоку, подобно тому как солнце с запада возвращается на восток. 80. Каждый отведавший из него чувствует на своих устах вкус желанной еды или питья. Стоит только благоуханию его наполнить дворец, как ароматы и благовония всех сортов разнесутся там и придут в движение. 81. И если кто из этого источника, попостившись, троекратно в течение трех лет, трех месяцев, трех недель и трех часов, трижды отведает в течение трех часов, так что не прежде самого часа и не после часа, но в течение, то есть между началом и концом каждого из этих часов, то не умрет он и будет выглядеть словно юноша, прежде чем пройдут триста лет, три месяца, три недели, три дня и три часа. 82. Тот же, кто живет столь долго, в последние дни указанного срока собирает родных и друзей своих и говорит им: „Друзья мои и близкие мои, вскоре мне предстоит умереть. Прошу вас, чтобы вы похоронили меня [дословно: закрыли за мной гробницу] и молились обо мне". 83. И, сказав это, вступает в гробницу и, попрощавшись с ними, располагается так, будто ложится поспать, и исполняются слова пророка: „По завершении отведенного часа возвратил душу Создателю своему". 84. Все присутствующие при этом оплакивают возлюбленное тело, закрывают гробницу, поручив его Господу, и уходят.

[E] 30. И что с тобой это исполнится, вот тебе знак. 31 На равнине под названием Римок есть некий камень – большой и высокий, – его Пор, царь индийский повелел обтесать и огранить удивительным образом. Высота его – сотня шагов, длина пятьдесят, и простирается эта равнина в любую сторону от камня почти на двадцать миль. 32. Нет на ней ни деревца, ни камня, ни пастбища, ни частокола, но имеется там множество наисладчайших источников и рек, и струятся они повсюду, и можно встретить там все виды благоухающих трав на свете. 33. И на этом камне ночью родится такое дерево, какого вовек не было со дня Сотворения мира и не будет до самого конца. К нему не может приблизиться ни одна птица и не может его никоим образом обезобразить. Ни один лист из его листвы, которая невероятно густа и сияет, словно золото, вовеки не упадет. 34. Из макушки этого дерева выходит прямой ствол без веток и листьев, высотой в сто футов и толщиной в два обхвата. И на его вершине появится сияющий плод удивительных размеров, так что никто не сможет вынести исходящего из него света, если только не поднести руку ко лбу вроде того, как делают, когда хотят понаблюдать за солнцем. 35. И где бы ни находился пристально смотрящий на этот плод, то, коли он болен, почувствует наслаждение от его запаха и тем полностью излечен будет, а если слаб, станет еще сильнее, чем прежде. Если же он страдал от голода или жажды, то, в сущности, так насытится, что в течение восемнадцати дней не захочет более ни есть, ни пить».

[В] 85. Когда наступило утро, Богоподобный, отец мой, испытывая страх от такого видения, встал, и [С] как принялся размышлять, будучи весьма встревожен, услышал голос свыше, который услышали и все те, кто находился при нем, и голос сказал: 86. «О Богоподобный, соверши то, что предписано тебе, и не смей никоим образом медлить или колебаться, ибо все будет так, как предсказано». 87. И голос этот ободрил отца моего настолько, что он тут же повелел возвести дворец, при строительстве которого не использовалось ничего, кроме драгоценных камней и чистопробного жидкого золота, служившего цементом. 88. Свод его, то есть крыша, из прозрачных сапфиров и блестящих топазов, размещенных так, что сапфиры походят на чистое небо, а топазы освещают дворец, словно звезды. 89. Пол из больших хрустальных досок. Во дворце нет залов или иных помещений. Пятьдесят колонн из чистого золота наподобие игл стоят внутри дворца. 90. В каждом углу по одной, а остальные расположены между ними. Длина каждой колонны – шестьдесят локтей, а толщина два обхвата, и у каждой наверху расположен карбункул величиной с большую амфору, и эти камни освещают дворец подобно тому, как солнце освещает весь мир. [С] 91. Но если ты спросишь, почему колонны острые, словно иглы? Так это по той причине, что если бы они были шире сверху, чем снизу, то кровля и весь дворец не могли бы освещаться сиянием карбункулов. [С] 92. А если ты также спросишь, светло ли там повсюду? Там так светло, что невозможно измыслить что-нибудь столь малое, которое нельзя было бы разглядеть. 93. Там нет ни окон, ни каких-либо проемов, чтобы сияние карбункулов и остальных камней не затмилось яркостью безоблачнейшего неба и наисветлейшего солнца.

[С] 94. Во дворце устроены единственные врата из чистейшего и сияющего хрусталя, оправленного в червонное золото, и они обращены к востоку, а высота их тридцать сотен локтей, и, когда Наше Величество прибывает во дворец, они открываются и закрываются сами собой, так что никто до них не дотрагивается. Когда же другие входят, то привратники открывают [врата] и закрывают. 95. Каждый день, когда мы находимся в городе, где этот дворец расположен, мы посещаем его, чтобы испить из источника. Если же мы куда-либо направляемся, то повелеваем взять из этого источника с собой и, всякий день трижды постясь, вкушаем, как это было предписано в видении отца нашего. 96. В годовщину своего рождения мы вступаем в этот дворец, и каждый раз венчаемся короной, и остаемся там до тех пор, покуда не сможем вкусить там пищу, и выходим оттуда насытившимися так, как будто отведали все блюда на свете.

[D] аа) Рядом с этим дворцом располагается наша стеклянная нерукотворная часовня – самое великое среди всех чудес, – ибо на этом месте ничего не было, и в первый день нашей жизни она появилась там, где находится и поныне во славу и украшение имени нашего, bb) По Господнему замыслу она устроена следующим образом: если три человека зайдут в нее, она будет полной; если десять или двадцать войдут – то увеличится и снова будет полной; если сотня или тысяча, то увеличится и снова будет полной, и если десять или двадцать тысяч, а то и сто тысяч войдут, она увеличится и станет полной. И от трех и более она увеличивается и остается полной. И подобно тому как увеличивается она до бесконечности, когда люди входят, и всегда остается полной, точно так же она уменьшается до трех человек и остается полной, cс) A когда менее трех человек или трое, она не увеличивается и не уменьшается. Это символизирует Святую и Неделимую Троицу, ибо подобно тому, как часовня, когда в ней меньше трех человек, не поддается ни уменьшению, ни увеличению, точно так же и Святая Троица не поддается увеличению или уменьшению,то есть не приемлет ни больше, ни меньше ипостасей, чем три. dd) У нее всегда три ипостаси, а именно Отец, Сын и Святой Дух, и эти три ипостаси суть Единый Бог и Одна Божественная Субстанция.

ее) Все капелланы этой часовни слепы, и все, кто должен стать капелланом в этой часовне, лишаются зрения от самой утробы матери. Они девственники и чисты от всех грехов и недугов, поскольку в таком священном и святом месте несут божественную службу перед нашим Богом, ff) Перед тем как в положенный час войти в часовню для совершения богослужения, они полностью раздеваются в одной комнате, которая находится рядом с часовней и которую мы приказали для этого построить. А затем, обнаженные, становятся на пороге часовни и в этом месте получают удивительные и неописуемые одежды, облачившись в которые торжественно и с трепетом совершают богослужение, gg) Когда же спрашивают, откуда эти одеяния, и как они сделаны, и кем даются, то как те, кто их получает, так и никто иной из смертных не может этого сказать или узнать, hh) Известно нам только, что они так сияют и отличаются такой чистотой, что никто иначе как сквозь пелену, застилающую глаза, не может их лицезреть. И вот, справив службу, на том же месте, где получили одеяния, не ведая, каким образом, они разоблачаются и, взяв собственные одежды в упомянутой комнате, возвращаются в свое обиталище, которое находится поблизости, іі) О пышности и величии этого обиталища рассказывать слишком долго, да будет только известно, что ни одно царство не может сравниться с ним в пышности.

kk) Есть у нас к тому же и большое дерево, на верхушке которого расположен ствол, а на верху его – плод. Из упомянутого дерева через одно-единственное отверстие постоянно сочится смола, и когда она засыхает, то превращается в камень под названием «стинтохим». ll) Природа этого камня такова, что, подобно тому как вода тушит огонь и как огонь плавит свечу, эта самая смола разъедает железо, иесли по морю или по реке ее везти за кораблем от одного берега до другого, то она так разделяет воду, что кто угодно может пройти там посуху, mm) Из этой смолы, пока она мягкая, словно воск, мы повелеваем изготовлять сосуды, кольца и все, что пожелаем. Кроме того, по причине мощи этого камня из упомянутой смолы мы повелеваем делать оружие, а именно щиты, копья, мечи, шлемы, кольчуги и поножи, а также шпоры, которые днем и ночью сияют, подобно двум небесным светилам.

пп) Некие индийские мудрецы утверждают, что это дерево символизирует нашу особу, ибо подобно тому как это дерево не сравнится со всеми другими плодами и ароматами, так и нашей особе не найдется во всем мире ни равенства, ни подобия. Ствол, который находится на вершине этого дерева, как говорят, означает наше могущество, ибо подобно тому как он высок и крепок, так и наша сила велика и крепка, потому что никто не может превзойти нас могуществом, оо) Плод же, находящийся на вершине, как утверждают, символизирует нашу справедливость, ибо подобно тому как, вкушая его, больные излечиваются, немощные обретают силу, голодные и жаждущие насыщаются, такова и справедливость наша, и, более того, благодаря ей люди живут лучше и дольше, рр) Другие же утверждают, что это дерево означает весь мир. Ствол же соотносят с нами, ибо подобно тому как все дерево зависит от ствола, так и весь свет и мир подчиняются нашей особе. Плод было сказано, справедливость нашу означает.

qq) Есть у нас и еще один дворец, принадлежавший индийскому царю Пору, чьему колену принадлежат все наши предки и наши владения. В этом дворце множество такого, что человеческий разум сочтетабсолютно невероятным, rr) Так, там стоят пятьсот золотых колонн с золотыми капителями и золотые виноградные лозы висят между этими колоннами, а на них золотые листья и ветки – одни из сапфиров, другие из жемчужин, третьи из изумрудов, и стены там украшены жемчужинами, карбункулами и всеми драгоценными камнями, ss) Ворота этого дворца – из слоновой кости, со всех сторон обложенной золотыми пластинками. Комнаты из дерева кетим, украшенные золотом, серебром и драгоценными камнями, tt) Во дворе этого дворца стоят двадцать золотых статуй, а за ними серебряные деревья, которые сияют, словно самый яркий светильник, и на них сидят птицы всех видов, у каждой своя раскраска, и ни одна не похожа на другую. В соответствии с искусством музыки они были рассажены так, чтобы услаждать слух царя Пора своим пением, согласно свойственной им природе, как хором, так и по отдельности, ии) Точно так же и упомянутые статуи были оснащены музыкой и по желанию царя пели столь сладко и приятно, что в это с трудом можно поверить. И еще – вот чудо среди чудес, – наподобие актеров статуи могут различным образом шутить и вращаться туда-сюда, vv) В самом деле, эти статуи как зимой, так и летом, когда этого захочется Нашему Величеству, мы заставляем петь и шутить, и их пение столь сладостно и приятно, что неумеренных слушателей усыпляет и лишает рассудка.

[Е] 36) Далее мы желаем поведать тебе о пище, которую вкушает Наше Величество. Поведаем лишь кое-что, поскольку самым различным образом и множеством способов готовится пища для нас, а поэтому слишком долго рассказывать обо всем по отдельности. 37) А теперь поведаем тебе следующее: еду нам готовят не на огне, дабы она каким-либо образом не была осквернена дымом, испарениями, пеплом или углем. 38) Вместо этого есть у нас некий камень,который называется «зимурк», и добывается он из некой горы, также называющейся зимурк, и по приводе своей он такой горячий, что ни одно смертное существо не может до него дотронуться, иначе как если держит в своих руках железные клещи. И из этого самого камня делают сосуды, позолоченные изнутри, в которых и готовится без огня наша пища. 39) Кроме того, есть у нас некий источник, который все время кипит, и вода в нем по природе своей настолько горяча, что ее жар не меньше и не хуже, но намного лучше и чище, чем тот, который получается, когда пища готовится на огне. Эта самая вода обладает свойством такого рода, что если ее взять из источника, то она будет постоянно кипеть и всегда оставаться горячей. 40) Этой самой водой наполняют большие золотые раковины или позолоченные бочки, в которые помещают большие золотые треножники. На каждый из них ставят упомянутые каменные сосуды, в которых наша пища благодаря теплу воды и жару камня готовится нежно, без огня и дыма. 41) А когда мы отправляемся куда-либо, то повелеваем взять с собой достаточно этих сосудов и воды, чтобы, где бы мы ни были, пища наша готовилась так, как о том поведано выше.

[С] 97. И если ты еще спросишь, почему Создатель поставил нас наимогущественнейшим и наиславнейшим над всеми смертными и по какой причине Наше Величество не позволяет величать себя титулом более высоким, чем пресвитер, – так этому не следует мудрости твоей удивляться. 98. При нашем дворе множество придворных, которые имеют более высокий титул и сан, согласно коему исполняют свое служение Церкви, и их сан выше нашего. Так, подающий на стол у нас – примас и король, виночерпий – архиепископ и король, постельничий наш – епископ и король, маршал наш, король и архимандрит, главный повар – король и аббат. И поэтому Величие Наше не стремится именовать себя теми титулами или облекать себя теми санами, которыми изобилует двор наш, но предпочло оно из великой смиренности именоваться низшим из титулов и скромнейшим из санов.

[C] 99. О славе и могуществе нашем не можем мы тебе сейчас поведать в достаточной мере. Но когда прибудешь к нам, то скажешь, воистину ли мы суть господин господствующих всей земли. Однако познай хотя бы малость: в одну сторону наши владения простираются в длину на четыре месяца пути, а насколько в другую сторону простираются владения наши – этого никому не ведомо. 100. И если сможешь исчислить звезды на небе и песчинки на берегу морском, то измеришь и владения наши, и могущество наше.

[D] хх. Дано в городе нашем Бибрике 18 марта на 51-м году от нашего рождения.

О подтверждении: все кажущееся невероятным и о чем поведано выше некий кардинал, по имени Стефан, изложил правдиво и достоверно, и поведал он это всем.

[E] 42. Закончена книга, или история, пресвитера Иоанна, которая была переведена с греческого на латынь Христианом, майнцским архиепископом. Этот Христиан был поставлен архиепископом Гунрадом. Этот Мануил правил в Греции с 1144 по 1180 год от Рождества Господня.

О ТОМ, ОТКУДА ПОШЛО ЦАРСТВО ПРЕСВИТЕРА ИОАННА

Индийский патриарх в Риме

Послание из папской курии

Послание, в котором сообщалось о прибытии в Рим патриарха из Индии, известно в нескольких списках, причем один из них датируется XII веком. Кто был автором послания, остается неизвестным, однако этот документ является самым ранним свидетельством о событиях, произошедших при Римской курии. О том, кто же именно прибыл в Рим и что именно он рассказал, написано множество томов. Вполне возможно, это были эфиопы, но никаких документальных сведений, подтверждающих это предположение, нет. Европейцы давно стремились попасть к могиле святого апостола Фомы. Альфред, король англосаксов, отправил в Индию посольство с дарами, и даже существуют свидетельства, что оно возвратилось. Однако сейчас точно известно, что в Англии не существовало епископства, предстоятель которого, по словам летописцев, возглавлял посольство. Еще одним путешественником, посетившим Индию, считался немецкий рыцарь Георг фон Морунген, но описаний его странствий не сохранилось. Таким образом, для Западной Европы рассказ патриарха Иоанна стал первым подробным известием о восточных странах, находящихся по ту сторону от владений мусульман.

1. Пишут, что в древние времена был обычай добрые дела запечатлевать в памяти и передавать письменами, ибо любое доброе дело или безукоризненное свершение превратится в ничто, если не будет известно человечеству или по достоинству оценено. 2. Что произойдет, если добродетель для людей будущего сокроется в тени и не предстанет во всем блеске, подкрепленная добрыми примерами? Прозрачность камня, помещенного во тьму, остается непознанной, если только, разогнав мрак, не открыть его свету. 3. Поэтому, хотя и не считаем себя достойными, приступаем к сему труду, дабы из-за нерадения не укрылось от потомков то удивительное, что в наши времена было поведано в Риме об апостоле Фоме.

4. Итак, во времена Папы Каликста II, на четвертом году его понтификата, то есть в 1122 году от Воплощения Господня, в Риме произошло событие, достойное того, чтобы быть занесенным в анналы. 5. В Рим прибыл патриарх Индийский – из той самой Индии, что является пределом мира, – и это стало событием не только для Римской курии, но и для всей Италии, ибо на протяжении неисчислимого множества лет в Италии не видывали никого, кто прибыл бы из мест столь отдаленных и варварских, за исключением этого самого патриарха Иоанна. 6. А если кто интересуется причиной его приезда, то пусть знает следующее. 7. Когда скончался его предшественник, патриарх Индийский, благая ему память, собрались отовсюду индийцы и избрали его – несмотря на то, что он, как и следовало ожидать, не хотел и настоятельно отказывался – первосвященником. 8. Вышеупомянутый патриарх Иоанн, движимый заботой о священном месте, принялся со всем тщанием узнавать о том, как в соответствии с обычаем отправиться в Византию для получения паллия и прочих знаков утверждения в первосвященническом достоинстве. 9. По Божьей милости, после года странствий, испытав тяготы столь долгого пути, он достиг Византии. 10. И, проведя там некоторое время, ибо того требует царский обычай, он повстречался с римскими послами, которых Папа Каликст направил царю Константинопольскому, дабы заключить мир и достигнуть взаимного согласия между римлянами и греками. 11. Их общение с вышеупомянутым Иоанном, патриархом Индийским, было весьма затруднительным, ибо и сам он не разумел того, что говорили римляне, так и римляне не разумели его слов вовсе. Однако с помощью переводчика, которого ахейцы «драгоманом» называют, они принялись расспрашивать друг друга о том, что происходит как в Индии, так и в Риме. 12. Когда же, в свою очередь, о разнообразии и расположении Италии было рассказано достаточно, он уразумел, что, в соответствии с Божьей волей и непреходящим Христовым достоинством, Рим облечен быть главою всего мира. И тогда он принялся непрестанно молить римлян о том, чтобы они отвезли его с собою в Рим, дабы все, что было ему поведано об этом городе, он смог узреть самолично и по возвращении рассказать об этом индийцам во всевозможной полноте. 13. Римляне не отказали ему в этой просьбе и по завершении своей миссии отправились в обратный путь, взяв его с собою. 14. Преодолев тяготы весьма продолжительного пути, они наконец приблизились к стенам города Рима. 15. Вступив в город и познав, что все, о чем рассказывалось, есть правда, он принялся воистину ликовать и благодарить Бога за то, что удостоился подобного зрелища, и пребывал в радости. 16. Разузнав со всей тщательностью об обычаях города Рима, ибо именно ради этого он туда прибыл, пресвитер Иоанн обратился с благодарностью к Всемогущему Богу, который привел его к этому знанию. 17. После этого клир и народ неоднократно обращались к нему с просьбой рассказать о вещах, достопримечательных в его Индийской стране, но римлянам неведомых, и в первейшую очередь о преосвященных чудесах святого апостола Фомы, которые явил апостол там после завершения своего земного пути и продолжает являть по сию пору. 18. И вот в один из дней немалое число людей как из клира, так и из народа собралось в Латеранском дворце в присутствии римского понтифика, Папы Каликста II. И там в его присутствии и по просьбе как его самого, так и курии вышеупомянутый Индийский патриарх принялся через переводчика рассказывать о своей родине:

«19. Город, где мы поставлены Господом предстоятельствовать, называется Ульна, столица и владычица одного Индийского царства. 20. Величина его такова, что в окружности он простирается на четыре дня пути. 21. Толщина же стен, за которыми он расположен, такова, что по ним свободно могут проехать две римские колесницы, связанные друг с другом. 22. Стены эти так высоки, что по сравнению с ними самая высокая из римских башен покажется приземистой. 23. Посреди города струятся наипрозрачнейшие воды реки Фисон, одной из райских рек, выносящие на берег самое отборное золото и драгоценные камни. Вот почему Индийская земля так изобильна. 24. Сам город населен исключительно правоверными христианами. 25. Среди них нет ни одного отступника или неверного и никогда, как повествует история, не оказывалось, потому что оный или сразу же раскаивается в своих убеждениях, или поражается смертельной болезнью. 26. Неподалеку от городских стен возвышается одинокая гора, окруженная со всех сторон глубокими водами, и она прямо из воды устремляется ввысь, а на ее вершине стоит мать церквей блаженного апостола Фомы. 28. На берегу вокруг этого самого озера основаны в честь двенадцати апостолов двенадцать монастырей, обитатели которых ежедневно совершают Святые Христовы Таинства и, совершая в положенное время службы, неусыпно исполняют свой долг перед Господом. И они столь же чисты перед Господом, сколь и усердны в трудах из любви к Нему. 28. Вышеупомянутая гора, на которой стоит церковь святого апостола Фомы, на протяжении целого года вовсе недоступна людям, и на нее никто не смеет подниматься, кроме занимающего престол патриарха, который восходит на гору для совершения Священного Таинства, да и то лишь один раз в году и в сопровождении множества народу, собирающегося отовсюду. 29. С приближением дня апостольского праздника – за восемь дней до его наступления и на восемь дней после него – изобильные воды, окружающие упомянутую гору со всех сторон, полностью исчезают, и с трудом можно обнаружить, что на том месте была вода. Именно туда стекается множество народа, верующих и неверных, приходящих издалека и несущих в себе все болезни на свете, безо всяких, сомнений уповая на силу святого апостола Фомы излечить их недуги. 30. Посреди святая святых вышеупомянутой церкви стоит стол, сооруженный удивительным образом, оправленный в злато и серебро и украшенный драгоценными камнями, которые приносит туда райская река под названием Фисон. 31. И внутри святая святых подвешена, как о том рассказывается в деяниях самого апостола, на серебряных цепях драгоценная серебряная рака, а в ней наичистейший металл, наилучшее из сокровищ. 32. И правда, в ней, словно сегодня положенное и по сию пору пребывающее целым и нетленным, хранится тело святого апостола. 33. Он стоит на ней вертикально, словно живой, и перед ним свисают на серебряных подвесках золотые лампады, наполненные бальзамом. 34. Тем, кому дозволен вход туда, известно, что из года в год бальзама не становится меньше и он не заканчивается. 35. Но по воле Божьей и при участии апостола на следующий год обнаруживают, и это еще большее чудо, что израсходованная жидкость впоследствии восполняется. 36. Когда патриарх в соответствии с чином праздника возвращается на равнину, о которой уже говорилось, за ним следует великое стечение народа, мужчин и женщин, единодушно восклицающих и неслабеющими голосами просящих уделить им хоть частицу того бальзама, что горит перед апостольским возвышением. 37. Огромная толпа калек стекается отовсюду, и если любого из них помазать им, то он тут же по воле Божьей излечивается. 38. Затем патриарх вместе со своими суфрагенами-епископами отправляется осмотреть вышеупомянутую раку, и они приуготовляются, словно к празднеству Святой Пасхи, и после этого с гимнами и особыми славословиями потихоньку открывают раку, в которой находится святое тело, и с великим трепетом и огромным почтением поднимают тело святого апостола и сажают его на золотой престол рядом с алтарем. 39. Его тело пребывает по воле Создателя в такой целости, каким оно было, когда он живым странствовал по свету. 40. Лик его румянится, словно светило, волосы рыжие до плеч, борода рыжая, кудрявая, но не длинная, прекрасной формы. Одежды остаются же целыми и нетронутыми, какими были, когда он впервые был в них облачен. 41. Разместившись так и расположив тело апостола на кафедре, священнослужители Божьи совершают праздничную службу. 42. Но когда приближается время принятия евхаристии, патриарх помещает освященные на алтаре Святые Дары в золотую чашу и с огромным почтением доставляет их к тому месту, где сидит апостол, и, преклонив колени, апостолу их подносит. 43. Он же, по предопределению Творца, простирает правую руку и принимает их, так что всем кажется, что он вовсе не мертвый, а живой. И, приняв их, оставляет просвиры в вытянутой руке, чтобы каждому раздать по одной. 44. Весь верующий народ, мужчины и женщины, с великим почтением и трепетом подходят один за другим, и каждый губами берет из рук апостола по одной просвире, протягиваемой апостолом. 45. Ежели какой неверующий, или еретик, или еще какими грехами запятнанный подойдет к причастию, то из-за его присутствия апостол на глазах у всех закроет руку со Святыми Дарами и не откроет ее до тех пор, пока оный присутствует. 46. Грешник же никоим образом от него не спрячется, ибо или тут же раскается и, совершив покаяние, получит от апостола причастие, или умрет прежде, чем это место покинет. 47. Увидев это, многие неверные, охваченные трепетом перед подобным чудом, оставляют свои языческие заблуждения, тут же обращаются в веру Христову и простирают руки к священным водам и во имя Святой и Неделимой Троицы единодушно принимают крещение. 48. По завершении этого в течение всей недели святого апостола Фомы продолжается празднество, клир и мир справляют святые мистерии, а затем патриарх вместе с вышеупомянутыми служителями Божьими, архиепископами и епископами, с великим трепетом и благоговением кладут святое тело туда, откуда, трепеща, достали его. 49. После этого каждый уходит, радуясь и восхищаясь тем, что ему удалось увидеть подобные чудеса. 50. По всей поверхности равнину заполняют, возвращаясь на прежнее место, обильные и глубокие воды озера, которое на праздник святого Фомы, чтобы вместить толпы народа, полностью исчезло, и на прежнее место оно возвращается в самое короткое время».

51. Когда патриарх Индийский поведал об этом в Латеранской курии, Папа Каликст II вместе с остальными [прелатами] Римской церкви, которые там находились, подняв руки к небу, единодушно восславили Христа, дабы не скончались эти ежегодно происходящие чудеса, которые являет Он через Фому, святого апостола Своего, и да пребудет Он, Вечно живой, вместе с Отцом и Святым Духом во веки вечные. Аминь.

Послание господина Одо, аббата [монастыря] Святого Ремигия, графу Томасу о чудесах святого апостола Фомы

Картина, нарисованная автором послания о прибытии Индийского патриарха, вполне возможно, была идеализирована. Сохранилось другое описание того, как приехавший из Индии прелат был принят в Риме. Одо, занимавший в 1118 – 1151 годах место аббата монастыря Святого Ремигия в Реймсе, написал некоему графу Томасу послание о том, чему он лично был свидетелем, находясь в папской курии по делам своего монастыря. Вероятно, рассказ Одо куда ближе к истине, чем первое послание, во всяком случае в той части, где речь идет о приеме, оказанном гостю Папой Каликстом. И прием этот, а Одо сообщает о событиях, происшедших 5 мая 1122 года, был вначале не самым приветливым.

1. Последователям Христовой веры важно стремиться разузнавать достоверные сведения о том, как Господь явил Себя в Своих святых чудесах. 2. Поскольку нам известно, сколь жаден ты до подобных вещей, и удовлетворяя твою просьбу, я желаю сообщить тебе в этом письме о том, что видел и слышал в Римской курии. 3. В этом году, а именно на шестую неделю после празднества Вознесения Господня, я отправился к самому господину Папе, чтобы изложить ему суть наших дел, и вдруг там появился некто сообщивший о прибытии к вратам посланцев Византийского, то есть Константинопольского, императора. 4. Папа, возликовавший от подобного титула посланцев, отправил одного епископа из своей свиты с почетом встретить их и представить ему. 5. Они вошли и приветствовали Папу, а также всех, кто находился в курии, и поскольку их стали расспрашивать о здоровье и состоянии их императора, они ответили весьма правдивым рассказом.

6. А дело их было следующим. Находился вместе с ними архиепископ Индии, муж весьма благородного облика и, судя по его познаниям в языке, красноречивый, который, лишившись со смертью своего правителя мирской поддержки, давным-давно прибыл к вышеупомянутому императору, чтобы просить у него помощи. 7. Император выслушал его просьбу и дал в правители одного из своих приближенных, и архиепископ, достигнув цели, решил возвратиться домой. 8. Стоило ему отправиться в путь, как новый правитель скончался. Похоронив его, архиепископ снова обратился к императору, поведав о причине своей печали. 9. Император утешал его, и из императорской щедрости он получил еще одного правителя. 10. И тогда архиепископ, умерив скорбь, отправился в путь, но не преуспел в этом, ибо кончина второго правителя взвалила на его плечи двойной груз печали. 11. Он не знал, что делать: то ли ему снова просить императора, то ли отправиться вперед по своему пути, лишившемуся начала. 12. Однако одержало верх упорство мужской рассудительности, пренебрегшее неминуемыми опасностями; утешившись и приободрившись, он не предался отчаянию, а отправился обратно и предстал перед очами кроткого императора как вестник божественной неудачи. 13. Император пришел в изумление от подобного исхода дел, и, пообещав удовлетворить просьбу архиепископа, он наотрез отказался послать третьего. 14. Смиренный же архиепископ тут же залился обильными слезами и попросил соизволения отправиться в Римскую курию, чтобы спросить там совета, и вместе с ним отправились послы императора с ходатайственными письмами.

15. Когда он находился в Римской курии, то поведал неким палатинам о том, что он бывал в церкви, где, как говорят, покоится тело святого апостола Фомы. 16. И среди прочих вполне достоверных подробностей – о расположении церкви, изобилии сокровищ и разнообразии украшений – он сообщил такое, отчего невозможно не прийти в великое удивление. 17. Церковь вышеупомянутого апостола находится на большой возвышенности, со всех сторон окруженной рекой, и оную, с исчезновением вод из-за великой засухи на восемь дней перед апостольским праздником и на столько же после, может перейти даже семилетний ребенок. 18. В этот самый торжественный день собирается вся знать провинции, клир и миряне, и под плач и причитания множества народа архиепископ со своими сотоварищами по ордену отправляются к месту погребения блаженного апостола и, достав из него тело с великими почтением, помещают его надлежащим образом на кафедру понтифика и сначала простираются ниц перед святым заступником, а затем выказывают апостолу почтение подношением даров. 18. Блаженный апостол протягивает руку и то, что всеми последователями нашей веры ему подносится, милостиво принимает. 20. Если же какой еретик как бы из почтения попытается положить что-нибудь в руку апостола, святой закрывает руку и дар нечестивца принять отказывается.

21. Когда подобный рассказ каким-то образом достиг папских ушей, он приказал привести епископа и под страхом анафемы хотел ему запретить распространять во дворце всякую ложь. Ибо то, что он поведал людям об апостоле, казалось противным истине. 22. Епископ же в присутствии всех подтвердил, что это правда, и с согласия господина Папы подкрепил это клятвой на Святом Евангелии. 23. И тогда поверил в это господин Папа, поверила и вся курия, и провозгласили, что благодаря Всемогущему Господу апостол может свершить невиданное.

Из хроники Оттона Фрейзингенского

Сведения о христианской стране, расположенной за сарацинскими владениями, оказались очень кстати для тех, кто уповал на освобождение Святой земли и Гроба Господня. Естественно, в подобном деле могла пригодиться любая помощь. Епископ Оттон Фрейзингенский рассказывал в своей «Хронике» о том, что когда ему удалось побывать при папском дворе в 1145 году, появившийся там для рукоположения в сан епископ поведал о тяжелом положении Антиохийского патриархата и о событиях, происходивших в последнее время на Востоке. Этот рассказ относится как раз к тому времени, когда на византийский престол взошел Мануил, адресат «Послания об Индийском царстве». Благодаря «Хронике» Оттона и посланию, описывавшему прибытие в Рим Индийского патриарха, легенды о пресвитере Иоанне не могли восприниматься с недоверием, ведь у людей были документальные и «независимые» подтверждения того, что в Индии действительно живут благочестивые христиане, а на земле этой далекой страны совершаются невиданные чудеса.

Не так много лет назад некий царь и священник Иоанн, который за Персией и Арменией обитал на крайнем Востоке и вместе со своим народом был христианином, но несторианином, пошел войной на братьев-царей Персидских и Мидийских, по имени Самирды, и разорил Экбатаны, столицу их царства. Когда вышеупомянутые цари вместе с множеством персов, мидян и ассирийцев вышли ему навстречу, в течение трех дней обе стороны, желая скорее умереть, чем обратиться в бегство, вели сражение друг с другом, и пресвитер Иоанн – ибо именно так его называют – сумел обратить персов в бегство, и вышел победителем из жесточайшей битвы. Говорит, что после этой победы пресвитер Иоанн выступил в военный поход на помощь Иерусалимской церкви, но когда он подошел к Тиру, то не нашел судна, чтобы переправить войско, и повел воинов на север, где, как он знал, эта река зимою покрывается льдом. Он провел там несколько лет, ожидая стужи, но теплый климат помешал исполнению этого замысла, и, потеряв из-за непривычной погоды многих воинов, был вынужден возвратиться. Утверждают, что трое волхвов, о которых упоминается в Евангелии, были из его рода, и он правит теми же самыми народами, наслаждаясь такой славой и изобилием, что, как говорят, не пользуется никаким иным скипетром, кроме смарагдового. Загоревшись примером своих предков, которые прибыли поклониться Христу в колыбели, он собирался отправиться в Иерусалим, но, как утверждают, ему помешала вышеизложенная причина. Но об этом достаточно.

Фома из Кантимпрэ. Книга о чудовищных людях востока

Когда Фома из Кантимпрэ решил включить в энциклопедию «О природе вещей» книгу, посвященную восточным чудовищам, ему и в голову не приходило, что она станет самостоятельным произведением. Сам человек неприметный, Фома родился в 1201 году, в знатной семье, годы ученичества – с 1206 по 1216 – провел в Льеже. В шестнадцать лет Фома стал монахом-августинцем, однако, почувствовав тягу к науке, в тридцать лет присоединился в Лувене к доминиканцам и отправился учиться в Кельн, где его однокашником стал Альберт Великий. В 1237 году Фома переехал в Париж и, возможно, подвизался там при университете, говорят, он был учен «тевтонскому и галльскому наречиям». После сорока он вернулся Лувен и, поднимаясь вверх по ступеням орденской лестницы, умер 15 мая не то 1270, не то 1272 года. В вопросах изучения чудовищ Фома стал одним из выдающихся авторитетов: его краткую реляцию, подытожившую все, что было известно о чудовищах к первой половине XIII века, неоднократно цитировали, перелагали стихами и иллюстрировали. «Книгу о чудовищных людях Востока» Фома составил, почерпнув сведения из «Книги о зверях и чудовищах» – анонимного произведения VIII века, на которое Фома ссыпается, приписывая его некоему Аделину. Многие сведения Фома сумел раздобыть из «Восточной, или Иерусалимской, истории» Якова де Витри (написана в 1216 – 1218 годах: Фомаиз Кантимпре ссылается на нее, упоминая лишь имя автора – Яков), остальное дополнил из «Града Божьего» Блаженного Августина, «Жития святого отшельника Павла», написанного св. Иеронимом, а также собственного, весьма разнообразного опыта.

В первую очередь о том, откуда пошли чудовищные люди

Поскольку далее следует книга о чудовищных людях Востока, то в первую очередь необходимо выяснить, произошли ли они от Адама. На этот вопрос следует ответить отрицательно, если не принимать во внимание сказанного Аделином-философом об оно-кентаврах, которые произошли от соития человека со зверем. Но справедливо ли это? На это можно возразить, что чудовище, порожденное от совокупления человека и зверя, не живет долго. Сам Иероним утверждал, что в восточных пустынях обитают животные подобного рода. Это явствует из написанного им жития святого Павла, первого из отшельников, которому святой Антоний рассказывал о том, как ему повстречалось в пустыне чудовище, верхней частью тела похожее на человека, но с рогами и козлиными ногами. И сказало чудище Антонию: «Я смертный – один из тех обитателей пустыни, которых язычники в насмешку называют фавнами, сатирами и инкубами. Я пришел с поручением от моего стада: помолись за нас Всеобщему Господу, который, как мы знаем, спускался на эту землю ради спасения человечества, и по всей земле разнеслась весть о нем» (Пс. 18, 5). И пусть, добавляет Иероним, никто не считает это выдумкой, ибо в наше время подобное животное было поймано и приведено в Александрию.

Необходимо уяснить, было ли то животное, которое видел Антоний, смертным и разумным. Согласно Иерониму, оно определенно исповедовало Бога. Августин говорил, что исходя из внешнего вида невозможно уяснить, обладает ли животное душой, наделено ли оно разумом, ибо лишь деяния и поступки определяют человеческую сущность.

Мы же не считаем, что необыкновенные животные обладают душой, и даже если в каких-то своих поступках они руководствуются разумными соображениями, то их тело вовсе не приспособлено для того, чтобы быть движимо разумом.

И неудивительно, что поведение подобных чудовищ во многом схоже с повадками прочих животных, ибо они напоминают человека лишь отдельными чертами, а зверей – способностью судить о внешнем мире не разумом, а сердцем. Далее следует книга о чудовищных людях.

О сражающихся женщинах, которых называют амазонками

Как пишет Яков, в неких восточных землях встречаются люди, которые совсем не похожи на остальные народы. Так, поблизости от Каспийских гор, на острове, окруженном со всех сторон рекою, обитают амазонки – женщины-воительницы. Их более двухсот тысяч, и они живут там сами по себе, отдельно от мужей, все владеют мечом и отменно сражаются. Когда же эти амазонки победоносно возвращаются с войны вместе со своей царицей, их мужья, которые живут за пределами острова, встречают их с восхищением. Только раз в году они отправляются к своим мужьям, чтобы зачать детей. И если рождаются мальчики, матери воспитывают их до шестилетнего возраста и затем отсылают к отцам. Девочек же они оставляют у себя и заботятся о них. Подобно тому как это бывает у некоторых видов птиц, жены сильнее своих мужей. И поскольку от вожделения многие теряют твердость духа, то чем реже они возлежат с мужчинами, тем сильнее и воинственнее становятся.

О народе эксидраков, которые называются нагими мудрецами

Существуют и иные люди, которых называют «эксидраки» или «гимнософисты», то есть нагие мудрецы. Они пребывают в бедности и смирении, презирая обман и преходящую суету этого мира. Живут они в шалашах и пещерах, не строят домов и не возводят городов. Они никого не убивают и не носят оружия. Их дети и жены обитают вместе с животными и таким образом научаются скромности и воздержанию. Когда Александр Македонский увидел их, то весьма удивился и сказал: «Просите что хотите, и я дам это вам!» Они ответили ему: «Дай нам бессмертие, которого мы больше всего желаем, а других богатств нам и не надо». Александр же сказал им: «Я смертный, как же могу дать вам бессмертие?» А они ему: «Если ты считаешь себя смертным, то зачем, совершая столько зла, скитаешься и блуждаешь по всему миру?»

О брахманах, которые исповедовали и поклонялись Божественному Слову еще прежде, чем Он явился во плоти

Есть, кроме того, и еще одни весьма удивительные люди, обитающие за рекой Ганг, – они называются брахманами. Чистота нравов и праведная жизнь служат им украшением. Еще прежде чем воплотился Христос, они ясно писали о Его существовании в вечности вместе с Отцом. Так, некий Диндим, наставник этих брахманов, по просьбе Александра Македонского написал к этому самому Александру удивительное послание об образе жизни и святых нравах брахманов и о поклонении Единому Богу и существовании в вечности Сына вместе с Отцом. Среди прочего он писал: «Бог есть Слово, и Слово сотворило этот мир, и Им живо все. Мы же поклоняемся этому Слову, Его славим. Бог – это Дух и Разум, а посему не удовлетворяется ничем, кроме разума земного».

О прочих людях и их нравах

(1) В вышеупомянутых местах обитают иные люди, которые из любви к потусторонней жизни не бояться броситься в огонь.

(2) Есть люди, которые умерщвляют своих престарелых родителей и их мясо готовят для великого пира, и это считается у них благочестивым. Тех же, кто отказывается так поступать, признают нечестивыми.

(3) А еще там обитают гиганты, с легкостью перескакивающие через слона.

(4) А еще там живут маленькие люди, не больше локтя ростом.

(5) Существуют женщины, которые всего один раз в жизни производят на свет седых отпрысков, но если они живут долго, то к старости [волосы] у них чернеют.

(6) Есть и другие, которые рожают в пять лет, но их дети не живут более восьми годов.

(7) Некоторые люди питаются сырой рыбой и пьют воду соленого моря.

(8) Существуют люди с вывернутыми назад кистями, у которых на каждой ноге по восемь пальцев.

(9) А также люди с вывернутыми назад ступнями.

(10) Существуют люди, которых блаженный Иероним называет кинокефалами, у них собачьи головы, загнутые когти, они одеваются в шкуры скота и лают, словно собаки.

(11) Существуют люди, у которых настолько маленький рот, что они питаются не иначе как поглощаемой через тростинку похлебкой.

(12) Там же обитают и иные люди, питающиеся человеческим мясом. Они идут по человеческому следу до тех пор, покуда те, кого они преследуют, не переберутся через водную преграду.

(13) Там же обитают одноглазые люди, называемые «аримаспы» и «циклопы», у них посреди лба Расположен единственный глаз.

(14) Существуют иные люди, с одной ногой, на которой они передвигаются очень стремительно. У них настолько большая ступня, что она отбрасывает такую обширную тень, что они укрываются под ней от солнечного зноя и отдыхают, словно внутри дома.

(15) Есть и иные люди, лишенные головы, глаза у них на плечах, а вместо носа и рта два отверстия на груди, они покрыты шерстью, словно животные.

(16) Существуют иные люди, которые живут только запахами плодов. Если им надо отправиться в дальний путь, то они берут с собой эти плоды, а если почувствуют дурной запах, умирают.

(17) Существуют лесные люди, у них по шесть рук.

(18) А еще существуют весьма красивые женщины, обитающие в некой горячей реке. Они прикрываются волосами и пользуются серебряным оружием, потому что железа у них нет.

(19) А еще в лесах Индии обитают некие женщины, у которых борода до груди, они одеваются в шкуры животных и питаются тем, что добыли на охоте. Вместо собак они используют тигров, леопардов и прочих свирепых зверей.

(20) Существуют мужчины и женщины, которые ходят обнаженными, тела у них волосатые, как у зверей, обитают они на земле и в воде. Когда заметят постороннего человека, то погружаются под воду и не показываются на поверхности.

(21) Обитают там лесные люди, большие и волосатые, словно кабаны, ревущие подобно зверям.

(22) Там есть некие прекрасные женщины, обитающие в реке, но у них есть один изъян: они лишены человеческих зубов и наводят ужас собачьими клыками. Кроме того, они белы словно снег.

(23) В неких горах Индии обитают люди-пигмеи, ростом в два локтя. Они сражаются с журавлями. На третьем году жизни рожают детей, на восьмом – стареют.

(24) Пишут, что в древности встречались рогатые и хвостатые люди. Мы же видели тех, которые издают подобие собачьего лая.

(25) Как сообщает Яков, в некоем месте дети рождаются с жабами. Если же ребенок родится без жабы,

то его мать предают суду как прелюбодейку и муж то разводится с нею, потому что она зачала от чужака.

(26) В некоторых местах, и в особенности в отдаленных областях Бургундии, расположенных возле Альп, живут некие женщины с большой, достигающей утробы глоткой, похожей на амфору или крупную тыкву-горлянку.

(27) Существуют люди, у которых на спине такие железы, что все способствующее росту тела всасывает горб, и они низкорослы, словно наны.

(28) У глухонемых рождаются глухонемые дети, от прокаженных – прокаженные, однако у слепых не родятся слепые и у одноглазых – одноглазые.

(29) В западных землях в лесах ловят лесных людей, и они, оказавшись в человеческом обществе, перестают есть и умирают или убегают.

(30) Во Франции видели людей-гермафродитов, одновременно мужского и женского пола.

(31) Команы питаются сырым мясом и пьют конскую кровь.

(32) Пишут, что там, где поднимается пламя горы Этны, в лесу обитают люди, у которых на лбу единственный глаз размером с круглый щит в ширину, и называются они циклопами. Они такого роста, что поднимаются над макушками самых высоких деревьев. Питаются они кровью. Написано, будто видели, что один из них, лежа навзничь в своей пещере, схватил двух людей и пожрал их сырыми.

(33) В западных землях была обнаружена мертвая девочка, которую воды реки вынесли на землю из Океана, на голове у нее зияла рана. Ростом она была пятнадцать локтей, а от плеча до плеча локтя четыре, и она была одета в пурпурную хламиду.

(34) Рост Геркулеса удивлял мир, поражало и его оружие. Он, одержав окончательную победу в мирских войнах, воздвиг на западе Тирренского моря колонны удивительной величины; а когда почувствовал приближение смерти, предал себя сожжению.

(35) На востоке живут некие люди среднего роста, у которых глаза источают свет, словно светильники.

(36) На востоке рядом с Океаном обитает племя хорошо сложенных людей, а все потому, что они питаются сырым мясом и лучшим медом.

(37) Кроме того, на острове посреди реки Бриксант, живут люди, которые рождаются без голов, все нос, рот и уши у них расположены на груди и только глаза на плечах.

(38) На реке Бриксант обитают люди, на диво белые телом, ростом они двенадцать футов, лицо у них поделено на две части, нос длинный, а тело тощее.

(39) Жил Молос, человек огромного роста, когда его убили, он упал в реку Тибр, и воды реки не накрыли его, а море на многие мили было заражено его кровью, как сообщает Аделин. В это время в Риме и была поставлена статуя, названная в честь него колоссом.

(40) Согласно сообщениям Лукана и многих других, в Тевтонии когда-то обитало множество гигантов и страна эта названа по имени огромного гиганта Тевтона Тевтонией. Отсюда и Лукан: «Умилостивили кровью Тевтана». Некоторые утверждают, что его могила находится рядом с Дунаем в имении святого Стефана, в двух милях от Вены в Австрии, и что в длину она достигает девяноста пяти футов. И там можно увидеть кости невообразимых размеров. Утверждается, что у него был такой огромный череп, что если кто-нибудь возьмет в руку два меча и, просунув их в глазницу, примется вертеть ими внутри, то за своды черепа зацепиться не сможет. Зубы у него в ширину побольше ладоней. Правдивость всего этого тебе доподлинно подтвердят в австрийском городе Вене.

На этом закончена книга о чудовищных людях.

Наставление Палладия

«Наставление Палладия о брахманах» появилось в начале III века н.э. Это сочинение приписывалось епископу Палладию, решившему подробно осветить жизнь и быт праведных индийских «нагомудрецов». Как ни странно, средневековые монахи были очень неплохо осведомлены о том, что исповедуют их коллеги на другом краю света. И трактат Палладия сыграл в этом решающую роль: диссертация о брахманах была переведена на латынь (перевод приписывали святому Амвросию Медиоланскому) и включена в состав «Повести о рождении и победах Александра Великого». Кроме того, о брахманах упоминалось в «Откровении Псевдо-Клемента», переложенном на латынь Руфином, – весьма спорном сочинении, оказавшемся одновременно и позднеантичным романом, и книгой весьма еретического содержания, и сводом цитат из произведений раннехристианских авторов. К числу последних принадлежал сирийский писатель Бардезан, который сообщал в «Книге о законах различных народов» следующее: «В пределах Индии обитает огромное множество брахманов, и у них по традиции, идущей от предков, в согласии нравы и законы, так что они не совершают ни человекоубийства, ни прелюбодеяния, не поклоняются статуям, не питаются животной пищей, никогда не напиваются, никогда не совершают ничего дурного, но постоянно живут в страхе перед Богом, хотя прочиеобитатели Индии совершают человекоубийства и прелюбодеяния, поклоняются идолам, напиваются допьяна и поступают достойным осуждения образом. На самом западе Индии расположено царство, где приезжих хватают, а схваченных приносят в жертву и поедают, и никакое благоприятное расположение звезд не заставит их отказаться от подобной предосудительной и гнусной пищи, как и никакие дурные звезды не заставят брахманов совершить какое-нибудь зло». В средневековой латинской книжной традиции «Наставление Палладия» было известно в нескольких редакциях. Для перевода выбрана краткая версия, известная по рукописи X века, созданной на юге Италии (Бамбергский манускрипт, включающий сборник произведений, связанных с легендарными походами Александра Великого).

Твой любящий непрестанное учение и постоянно пламенеющий из любви к мудрости ум вдохновил нас совершить какое-нибудь дело: поведать о том, как живет народ брахманов и какие у них обычаи. Я не видел ни страны их, ни этого народа, ибо весьма удалена их страна не то что от Индии, но от области, которую называют Серикой, однако находится недалеко от реки Ганг. Несколько лет назад вместе с Музеем, епископом Дуленским, я отправился к границам Индии, но не смог там находиться из-за невероятного жара солнца. Ибо оно палило так, что мы видели, как вода закипала в сосудах, наполненных из источников, и я вскоре возвратился в свою землю, ибо не в силах был переносить подобное пекло.

Река, называемая Гангом, и есть та самая, которую Святое Писание именует Фисон, и она одна из четырех рек, текущих из Рая. Об этом говорится в истории Александра, императора Македонского. Хотя Александр рассказывает об обычаях и нравах брахманов, сам он не пересекал Ганга, за которым они обитают, но добрался до области, называемой Серикой, где родится шелк, и там приказал поставить мраморную колонну и написать на ней стих: «Я, Александр, дошел до этих мест».

О брахманах мне известно из рассказа некоего февея-схоластика, который по своей воле решил отправиться к ним. Пожелав узнать о родине индийцев, он отплыл туда с некими достопочтенными людьми и сначала прибыл к дуленам, а потом к сумитарам. В тех местах правит мелкий индийский царек, и упомянутый Февей, пробыв там долгое время, пожелал отправиться на остров под названием Тапробана, где обитают те, кого называют блаженными. Благодаря хорошему климату и Господнему соизволению они живут по сто сорок лет. На этом острове правит великий царь, а остальные цари являются его подданными, и этих царьков оный великий царь называет «префектами», так поведал нам Февей. Но и он узнал об этом от других, ибо до того острова так и не добрался. В Красном море есть еще тысяча других островов, которые платят дань вышеупомянутому острову, и там встречаются камни, притягивающие железо, которые мы называем «магнитами». Так что если к ним приблизится какой-нибудь корабль, сбитый железными гвоздями, они тут же притягивают его к себе и не отпускают. Обитатели этих островов, когда строят корабли, не забивают в них железные гвозди, а только деревянные и на таких судах отправляются на этот остров, где живет великий царь.

На острове Тапробана протекают пять великих рек, так поведал нам Февей, и деревья плодоносят там круглый год. Так что на дереве одна ветка покрыта цветами, на другой ветке плоды еще созревают, а на третьей – уже зрелые. А еще на том острове есть финики, огромные орехи с кожурой, наподобие авеланских. Островитяне питаются плодами и молоком, у них нет ни льна, ни шерсти, одеваются же они только в кожи животных, ибо скот в этой стране не имеет шерсти, только волосы и гриву, молока дает много и хвосты у них толстые. Обитатели этой страны употребляют в пищу мясо коз и овец. От Фиваи-ды же до пределов Индии и Эфиопии люди жить не могут из-за невероятного жара солнца. Февей рассказывал нам, что он видел людей из Индии, прибывших в его страну, чтобы торговать, с которыми и я хотел отправиться на кораблях к границам этого острова и добрался до пределов Бессада, где выращивают перец. Люди, что обитают в этой стране, низкого роста, ни к чему не пригодные и постоянно собирают перец, растущий на деревьях с короткими стволами. Людишки эти малы ростом, головы у них большие, волосы прямые, а у жителей Эфиопии и Индии волосы курчавые. Тот же самый Февей рассказывал, что в этой стране сильные люди велели его схватить. «И принялись порицать меня и обвинять в том, что я посмел проникнуть в их страну и вступить на их землю. Я же сладостными словами хотел объяснить это и защититься, дабы избавить себя от их рук, однако ни они не понимали меня, ни я их, ибо не знал языка, так что мы объяснялись одними взглядами. Я догадался, что люди эти разгневаны, ибо смотрели на меня, угрожающе вращая глазами. Они понимали, что говорю я со страхом и трепетом, но не выказали мне никакого милосердия, но тут же схватили меня и заставили шесть лет служить на мукомольне-хлебопекарне. А у их царя во всем дворце не сыскать более одного модия зерна. Через шесть лет я начал понемногу говорить на их языке и понимать их речь. А из плена своего я вот как избавился. У [одного] царя была распря с [пленившим меня] царем, и он обвинил его перед тем самым великим царем, который живет на острове Тапробана, в том, что тот схватил благородного человека и римлянина и заставил его работать на мукомольне-хлебопекарне. Когда великому царю стало об этом известно, он послал одного из своих приближенных узнать, правда ли это. Когда тот прибыл и увидел меня, находившегося в подобном услужении, сразу же сообщил обо всем царю. А когда царь услышал такое, то повелел с этого царька, который отдал меня в рабство, заживо снять кожу, ибо он посмел отдать в рабство римского гражданина. Они говорят, что следует почитать и опасаться римского императора, который может лишить их царства».

Этот самый Февей поведал нам о народе брахманов, которые не по своей воле отринули блага этого мира, но по Божьему повелению. Живут они, нагие, на берегу упомянутой выше реки. У них нет ни скота, ни плодов земли, ни оружия из железа. Климат там весьма умеренный. Они день и ночь поклоняются Богу, хотя ни познать его в полной мере, ни определить его божественность не могут, брахманы непрестанно молятся и во время молитвы обращают лицо не на восток, а вверх к небу. Питаются всем, что только смогут найти: и листьями деревьев, и лесной зеленью (дикими овощами), всевозможным скотом. У них растет некое дерево, которое называется акантом. Есть там и другие деревья, мне неизвестные, плоды которых они употребляют в пищу. Мужчины обитают по ту сторону реки Ганг, рядом с морем Океаном. Женщины же обитают по эту сторону, рядом с областями Индии. Каждый год в июле и августе их мужья переправляются к ним через реку. Эти месяцы в той земле холодные, ибо солнце добирается к нам, а у них наступает умеренное время года, которое они считают наилучшим для оплодотворения своих жен. Проведя со своими женами сорок дней, они сразу возвращаются к себе. После того как жена дважды зачала и родила сначала одного ребенка, а потом другого, муж ее к ней больше не ездит и не сходится с нею. Если же чья-либо жена окажется бесплодной, а он сходится с нею на протяжении пятнадцати лет, и если за этот срок она не забеременеет, он оставляет ее. Немногочислен народ брахманов. Вот какова их жизнь и обычаи.

Переправляются же они через вышеупомянутую реку с великим страхом, ибо утверждают, что в ней обитает животное такой величины, что может проглотить слона. Однако во время переправы брахманов оно не появляется. Обитают там и огромные драконы, длиною в шестьдесят локтей, так что и я видел одну шкуру, длина которой была два фута. Там живут муравьи величиной с человеческую руку и скорпионы величиной в локоть, и из-за этих зверей брахманы опасаются переплывать реку. Однако эти звери встречаются не везде, а только там, где люди немногочисленны. Утверждают, что в тех землях водятся слоны.

Об этом повествует история Адриана, ученика Эпиктета, которую я читал. И тебе в этом письме советую. Он, будучи рабского происхождения, благодаря своей великой мудрости достиг великого почета во времена императора Нерона, повелевшего распять Петра и обезглавить Павла.

О ПУТЕШЕСТВИЯХ В ЦАРСТВО ПРЕСВИТЕРА ИОАННА

История клирика Елисея

Рассказ, якобы записанный со слов Елисея, известен по одной-единственной рукописи XIII века и представляет собой попытку соединить то, что стало известно об Индии благодаря распространившимся рассказам о прибытии Индийского патриарха Иоанна, со сведениями, которые можно было почерпнуть из «Сказания об Индийском царстве». Однако ряд эпизодов, например применяемая в Индийском царстве пенитенциарная система и стремление индийцев воздерживаться от пролития крови, являются весьма оригинальными. К сожалению, финальная часть этого рассказа утеряна.

1. Некий клирик, по имени Елисей сын Самуила, рожденный и воспитанный в Индии, рассказал нам то, что следует далее. 2. В святых орденах Индии существует такой обычай: никто в ордене не становится дьяконом прежде, чем достигнет своего тридцатилетия, и священником прежде, чем достигнет пятидесятилетия, а епископом – прежде, чем достигнет восьмидесяти или по крайней мере семидесяти лет, и они поставляют во епископы исключительно людей из благородного сословия своей страны. 3. Некто избранный в епископы, образованный, но не очень мудрый, впал в ересь и стал утверждать, будто Святой Дух исходит не от Отца и Сына. Он был обличен и вызван на собор. 4. И дошел до такого неразумия, что сказал, будто Отец и Сын и Святой Дух не суть Бог Единый. А поэтому он был проклят и предан смерти через сожжение. 5. Таков в стране этой обычай, ибо у них существует только три вида казни: приговоренные или сжигаются, или в воде топятся, или отдаются зверям, то есть медведям, львам и леопардам, на съедение. И там не проливается человеческая кровь, ибо это чуждо христианам. 6. Поскольку это страна правды, то там никто не обманывает и не клянется, разве что когда должен. Ежели кто совершит какой-нибудь грех – или прелюбодеяние, или блуд, – то его приговаривают в соответствии с законом. А еще в их стране никто не берет жену раньше своего тридцатилетия и никто не сходится с женою иначе как трижды в год ради продолжения рода. 7. Царь Индии, по имени Иоанн, хотя и не рукоположен в сан, однако из почтения называется пресвитером. Царь тот, посовещавшись, отправил своего легата, некоего монаха, к апостольскому престолу, дабы быть лучше осведомленным о католической вере, но не потому, что имел сомнения, но чтобы положить конец брожению в народе по поводу вынесенного вышеупомянутому еретику приговора. 8. Когда монах почил в пути, царь отправил других посланцев – двух епископов. 9. Они же, не зная латинского языка, ибо в стране их пользуются языком халдейским, взяли с собой монаха Елисея, дабы он был их переводчиком перед апостольским наместником, поскольку его обучил латинскому языку некий паломник, прибывший к ним из наших земель и проживавший в доме его отца. 10. Оба епископа умерли в дороге один на море, второй в Апулии, – а Елисей отправился к апостольскому местоблюстителю. Наместник апостольского престола, выслушав послание царя Индии, повелел приготовить письмо, а именно изложение под девизом «Каждый, кто желает». 11 Елисей, получивший это послание и награжденный подарками, отправился в обратный путь. Желая возвратиться через Венгрию, он оказался в некоем лесу под названием Каноль. Там его ограбили, отняв послание, дары, одежды и все, что при нем было, так что он едва спасся нагим. Добравшись до Фрисака, он был гостеприимно принят неким пресвитером из расположенного там Адмунтенского аббатства, который, движимый состраданием, вместе с монастырской братией позаботился о нем. 12. После того как он пробыл там четырнадцать дней и вполне поправился, монахи расспросили его о том, какова Индия и как там все устроено, Елисей отвечал им так:

13. Существуют три Индии, из которых две – обитаемы, а одна необитаема из-за жаркого солнца и хищных грифов. Там дуют ветры, слышны раскаты громы и видно сверкание молний. Но вокруг этой необитаемой Индии расположены четыре горы, а вершины этих гор вообще невозможно увидеть, равно как и некоторые склоны, потому что на вершинах этих гор расположен Земной Рай, откуда был изгнан Адам, и никто с тех пор не мог добраться до этих вершин из-за царящего там мрака. 14. В тех горах бьет источник, и из этого источника берут начало четыре реки, а именно Тигр, Геон, Фисон и Евфрат. Эти четыре реки орошают земли двух Индий и приносят золото и драгоценные камни, а также плоды, источающие божественный аромат, по этому благоуханию люди и узнали, что там находится рай. Если вдыхать их аромат на протяжении четырех дней, то пропадет желание есть и пить, а также ими причащают больных, и оные от этого излечиваются. 15. В Индии Средней покоится тело святого апостола Фомы – на вершине некой горы, расположенной рядом с городом Эдисса. И гора эта со всех сторон окружена рекою, называемой Инд, отсюда и Индия получила свое имя. Река эта не позволяет никому взойти туда иначе, как один раз в году. 16. Индийцы не обманывают и не клянутся без нужды. Если кто солжет или совершит блуд или будет изобличен в каком-либо прегрешении, то прелаты и священники церкви тут же заключают его в темницу вплоть до апостольского праздника. И там нет иных судей, кроме самого апостола. 16. Когда же наступает время праздника, один из прелатов при стечении народа подходит к той реке. И она исчезает на восемь дней перед апостольским праздником и на восемь дней после. А когда река обмелеет, все отправляются к апостолу, погребенному в церкви на этой самой горе, в железной гробнице, а гробница эта парит в воздухе благодаря свойствам четырех драгоценных камней. 17. Они называются магнитами (аданатами), и один из них помещен в пол, второй на потолок, один в одном углу гробницы, другой в другом. Эти камни любят железо: нижний не дает подняться, верхний – опуститься, угловые же не позволяют двигаться. Тело апостола располагается посредине. 18. Его правая рука, которой он дотронулся до бока Христа, пребывает нетленной и вытянута из гробницы, так что к ней подходит весь народ. Правоверный человек вкладывает в руку апостола евхаристию Господню, и все люди, преисполнившись благочестия в сердце своем, подходят к апостолу. И если человек праведен, то получает из рук апостола евхаристию, если же нет, то рука тут же закрывается. 19. И все узнают о том, что на оных лежит печать греха, а поэтому их передают священникам, и следует им по второму разу исповедаться в грехах своих. Тогда на них накладывают епитимью: провести в темнице пятнадцать лет, или сорок, или пятьдесят?] – в зависимости от того недоброго дела, которое они совершили, и поскольку обманом приблизились к апостолу. 20. Если же они не пожелают исполнить предписание священников, то тогда существует другой закон, а именно: их отдают зверям – львам, крокодилам, леопардам и прочим диким животным. Ибо не позволено там обнажать меч и пролизать хоть каплю христианской крови. 21. И поскольку эхо земля правды, никто не осмеливается там лгать. д если кто солжет, то наказывается в соответствии с этим законом, о котором было поведано, если только не пожелает исполнить епитимью. Вы же, кто это слышите, поверьте этому без сомнений, ибо для Бога нет ничего невозможного. Вот и все, что было поведано об апостоле. Мы же обращаемся к другим вещам. 22. Если кто желает узнать об Индии, то пусть прочитает это. Первая Индия расположена так. Она простирается на пятьдесят дней в окружности. Начало Первой Индии в городе Сузы, конец – в Гамарге, где возведен дворец пресвитера Иоанна. От города Сузы до Гамарги сорок дней пути. Такова протяженность Первой Индии. 23. В этой Индии возвышается большая гора под названием Кавказ, там берет исток некая река под названием Идон. Эта река течет по Первой Индии, а затем впадает в Океан, и она приносит отменные камни. В этой Индии пять царей. Земля ее плодородна. Там также растут пряности. 24. В тех краях живут гиппопотамы и немые цикады, медведи белые и черные, а также пантеры и онагры. Вот каково расположение Первой Индии. Теперь обращаемся к Срединной. 25. Средняя Индия простирается от горы Олинп до моря Океана, и там постоянно пребывает пресвитер Иоанн, ибо земля там красива, плодородна и изобильна, одарена всеми богатствами, какие только существуют под небом, золотом, и драгоценными камнями, и самоцветами, и пряностями, и шелками. 26. По Средней Индии протекают четыре райские реки. Трижды в год они приносят драгоценные камни и множество золота, и напитывается земля водою этих рек, так что с одного модия [5] сто модиев [6] плодов собирают на этой земле. И после разлива этих рек на земле остаются драгоценные камни. 27. Камни, которые находят на дорогах, принадлежат царю, те, что в воде, – Церкви, а те, что на полях, – крестьянам. Крестьяне и прочие люди не посмеют взять себе какой-либо драгоценный камень, если нашли его не на своей пашне. 28. Есть там и еще одна речушка, которая показывается лишь один раз в году, и этот поток песчаный, приносящий драгоценные камни. Ее устье открывается только на праздник святого Иоанна Крестителя. И тогда люди отправляются к этой реке, и тут тем, кто хочет взять камни, следует действовать очень быстро, а не то устье закроется, и они лишатся рук. 29. Те же, кто добывает эти камни, относят их к пресвитеру Иоанну. Сам царь отбирает из них половину, прочие же, если его величеству угодно ими владеть, он покупает за половину цены. А индийские камни считаются самыми дорогими. 30. Также мы слышали о том, как находят карбункулы. Там есть некая долина, где их добывают. Ни один человек не может туда попасть из страха перед грифонами и ее глубиной. И когда они желают получить камни, то убивают скот, берут туши, ночью подходят к краю долины и сбрасывают их туда, и острые камни вонзаются в туши. 31. Прилетают грифоны и уносят их. А пока птицы летят, карбункулы падают, и потом их собирают по полям. 32. Там рядом с Евфратом расположен город, который называется Селип. Этот город красив и многонаселен, полон народа. И со всех сторон он окружен стеною. Стены его высотой в тридцать двойных шагов (1,48 м), а толщиной в два двойных шага. 33. В городе том возведен главный дворец пресвитера Иоанна. Этот дворец был заложен во времена Богоподобного царя, а Богоподобным он назван потому, что был богаче и могущественнее других властителей. Он сам правил семьюдесятью двумя городами и провинциями. А его трон находился в этом городе. 34. Как-то раз, когда он спал ночью в своей спальне, во сне ему явился ангел и повелел построить дворец для сына, который родится у него в том самом месте, каковое святой апостол Фома указал Гундо-фару. И это место находилось в том самом городе. 35. Царь поднялся и, взяв с собой ученых, отправился туда и повелел возвести дворец, длина которого составляет пятнадцать стадий, высота пятьсот локтей, ширина четыреста. 36. Посреди дворца стоит колонна, сложенная из драгоценных камней, золота и всех металлов, а все камни, что находятся снаружи, цвета порфира. И на этой колонне стоит цоколь, а на нем пять колонн из берилла, а на этих пяти колоннах еще один цоколь, и на нем другие десять колонн из аметиста. А на этих десяти колоннах еще один цоколь, и на этом цоколе перекрытие, сложенное из сапфиров, дабы укреплялись души входящих и выходящих и не могли быть подвигнуты к какому-либо злу. На описанном перекрытии стоит цоколь, а на цоколе иное перекрытие, и на этом перекрытии пятнадцать колонн из смарагда, а на этих колоннах еще цоколь, и на этом цоколе перекрытие из ониксов, и там царь держит свой консисторий, ибо это камень правды. И там стоят двадцать других колонн из топаза. 37. И так следует череда колонн, цоколей и перекрытий до семьдесят второй ступени, а в другой части дворца они спускаются ступень за ступенью до самой нижней статуи, на которой держится весь дворец. 38. И на каждой колонне поставлены карбункулы наподобие амфор, так что дневной свет там никогда не меркнет и тьма вовсе не может проникнуть во дворец из-за сияния драгоценных камней. 39. На самом верху дворца стоит колонна из смарагда, на которой два золотых яблока и два карбункула. Яблоки сияют днем, карбункулы – ночью. 40. И в нижнем помещении стоит Другая колонна, сложенная из оникса наподобие иглы, нижняя ее часть тонкая, а верхняя толстая, и на вершине этой колонны помещен карбункул, благодаря которому десять тысяч человек, трапезничающих за царским столом, могут видеть безо всякого света. Колонна эта сужается книзу, потому что если бы было наоборот, то основание затеняло бы сияние карбункула. 41. Там стоят столы из гиацинта, смарагда, аметиста и прочих видов драгоценных камней. Сидящие за этими столами никогда не пьянеют. 42. В этом дворце двенадцать дверей – восемь золотых, четыре сложены из драгоценных камней и рога кераста. И через эти четыре двери люди входят. Одни двери смотрят на восток, другие на запад, третьи на юг, четвертые на север. У восточных дверей лежит камень столь горячий, что входящий не мог бы выдержать его жара, если бы тот не уравновешивался другими камнями. У западных дверей лежит камень столь холодный, что невозможно войти, если его действие не умерено стражами дворца. А через южные двери можно пройти свободно, ибо температуру там поддерживают хорошие камни. Если же захочет войти через северные двери, то лишится чувств, силы и всех благ, так что не сможет говорить из-за неумеренности камня. И на каждых дверях рог кераста, дабы никто не мог войти с какой-либо отравой, а иначе рог покрывается потом. Того, кто решил пронести яд, тут же хватают и судят в соответствии с царскими законами. 43. Еще там есть чаша, в которой дерево золотое с ветками и листьями, на нем сидят золотые птицы всех видов, какие только встречаются у индийцев. Это дерево изнутри полое, равно как ветки и листья. И там же находится грот, где расположены шестьдесят искусно сработанных мехов. Люди входят в грот и приводят в действие мехи, от них начинают надуваться дерево, ветки и листья, а затем наполняются воздухом птицы, каждая из которых принимается петь.

44. Когда царь куда-либо выезжает или отправляется на войну, то впереди себя в честь двенадцати апостолов он велит нести двенадцать золотых распятий. 45. И еще один крест деревянный, ибо знает, что Христос принял мучения на деревянном кресте, и постоянно перед взором его образ Христовой смерти, А еще он велит, чтобы впереди него несли глиняный сосуд, наполненный золотом, ибо сам он и есть этот сосуд. И как золото прекраснее всех металлов, так и он сам могущественнее и богаче прочих царей. 46. И еще он велит нести впереди себя серебряный сосуд, полный земли. Ибо серебро скромное, белое и смиренное, так и он сам скромен и смиренен. А земля затем, чтобы не забывать о смерти. 47. И за каждым из крестов следует по десять тысяч человек на конях и пятнадцать тысяч пешими. Когда же он просто скачет верхом, то по пять тысяч рыцарей и десять тысяч пеших следуют за каждым крестом.

48. Скифия – это остров, расположенный между двумя Индиями. На нем произрастают многие пряности и деревья, которые называются «кариофоры» (возможно, от «карпофоры» – плоды). Когда они сбрасывают цветы, образуются кариофоры, которые падают с деревьев, и тогда их собирают. То же самое растение дает некий сорт орехов. В этих орехах зерна красные и черные, и они весьма ароматные и вкусные, а также полезные для груди и живота. 49. Растут там и иные деревья, с которых собирают другие орехи. Эти орехи продолговаты и ароматны, они отличная пряность: холодны и влажны и придают кушаньям цвет. На том же дереве собирается корица. У этого дерева четыре слоя коры: верхний ни на что не годится, второй лучше, третий еще лучше, а четвертый – лучше всех, тонкий, белый и весьма ароматный. 50. Это и есть корица. Корицу помещают в котел с другими специями и варят вместе с перцем и кинкибриком, и так она приобретает крепость, ибо сама по себе не сладкая. Есть там и другие травы, среди них кинкибрик. Растут на том острове иные деревца, называемые колосьями, из них получают нардовое масло. А самые драгоценные специи горячи и влажны. На границе этого острова, рядом с землями хананеев и амазонок, расположена роща перца, кишащая змеями, именно там растет весь перец. Деревца эти похожи на вербу, полны змеями, так что туда никто не смеет вступать, кроме как раз в году, и тогда весь народ приходит к этому лесу, и окружают люди лес со всех сторон сеном и соломой и зажигают огонь. Разожженный огонь выжигает…

[На этом рукопись обрывается]

Итинерарий Иоанна де Хесе, пресвитера Маастрихтского диоцеза

Возможность достичь места погребения святого Фомы всегда волновала обитателей Западной Европы. Первым о паломничестве в Индию упоминает автор «Истории франков», епископ Григорий Турский: «Святой апостол Фома, как рассказывается о том в его жизни, принял мученичество в Индии. Спустя много лет его блаженное тело было перенесено в город, который сирийцы называют Эдессой, и похоронено там. В этой области Индии, где оно покоилось раньше, стоит монастырь и огромный храм, на удивление хорошо построенный и украшенный. В нем явил Господь великое чудо. Зажженный светильник, поставленный перед гробницей благодаря Божьему Проведению, горит днем и ночью, масло в нем не заканчивается, ветер его не задувает, и пламя не уменьшается – его питает сила апостола, ибо многое из того, о чем неведомо людям, находится во власти Господней. Об этом нам рассказал Теодор, который побывал в этом месте. Так вот, в этом городе, где покоится блаженное тело, с наступлением праздника собирается огромное множество народа, прибывающего из самых разных стран со своими подношениями и товарами, и торгуют купцы в течение тридцати дней, не платя никаких пошлин. В эти дни, которые выпадают на пятый месяц [7], народ вкушает великие и необыкновенные блага: ни одна распря не возникнет среди людей, ни одна муха не сядет на кусок мяса, ни одна капля влаги не минует уст жаждущих. Так, в остальные дни года воду там приходится поднимать из колодцев глубиною в сто футов, а в это время едва копнешь, сразу влага выступает на поверхность, и, несомненно, это происходит благодаря вмешательству свыше. Когда же заканчиваются дни праздника, приходит время платить подати, исчезнувшие мухи прилетают вновь, вода, которая была на поверхности, уходит вглубь. Затем ниспосланный с неба дождь очищает весь двор храма от грязи и нечистот, оставшихся после праздника, чтобы это место не было осквернено грехом». Затем мы узнаем, что, как сообщает «Англосаксонская хроника» и Вильгельм Мальмеберийский, король Альфред «отправил на море – в Рим и к гробу святого апостола Фомы – множество даров. В это посольство отправился Сигельм, епископ Скарборо, и весьма преуспел, ибо, на удивление миру, достиг Индии и, возвратившись оттуда, привез невиданные самоцветы и благовония, которыми изобилует их земля. А еще он привез дар, ценнее которого быть не может, – кусочек древа Креста Господа, посланный королю папой Марином». Однако сейчас мы знаем, что во времена короля Альфреда (871 – 902) не было епископа с подобным именем.

О том, что святой апостол Фрма побывал в Индии, говорилось в его житиях, одним из главных эпизодов которых стало возведение небесного дворца для царя Гундофара и его брата. Вот как описывает эти события Яков Ворагинский, автор «Золотой легенды» – знаменитого сборника житий святых (XIII в.):

«Когда апостол Фома находился в Кесарии, явился ему Господь и сказал: „Царь Индии Гундофар отправил наместника Аббана найти человека, искусного в зодчестве. Иди же, и направлю тебя к нему". А Фома: „Господи, почто Ты, Отче, отправляешь меня к индийцам?" А ему Бог:»Иди с миром, ибо берегу тебя. Когда лее ты обратишь индийцев, с пальмовой ветвью мученика придешь ко Мне". И Фома: „Ты мой Господин, а а – Твой раб: да свершится воля Твоя". Когда же наместник прогуливался по площади, Господь сказал ему: „Что ты ищешь, юноша?" А он ответил: „Господин мой послал меня, чтобы я привел ему слуг, искусных в зодчестве, дабы по римскому образцу построить себе дворец". Тогда Господь передал ему Фому, утверждая, что тот весьма искусен в подобном ремесле. Поплыв по морю <…>, апостол и Аббан прибыли к царю Индии. Когда апостол пообещал царю удивительный дворец и получил на то многочисленные сокровища, царь отбыл в другую провинцию, а апостол все сокровища раздал людям как милостыню. В течение двух лет, пока отсутствовал царь, апостол проповедовал и обратил в веру бесчисленное множество людей. Царь возвратился и, узнав о том, что совершил апостол Фома, отправил его вместе с Аббаном в темницу, чтобы затем отомстить, содрав с них живьем кожу, и бросить в огонь. В это самое время умер Гад, брат царя, и с невероятной пышностью были устроены похороны. На четвертый день после своей смерти он воскрес, приведя всех в изумление и обратив в бегство, и сказал брату: „Тот самый человек, которого ты собираешься сжечь, ободрав кожу, на самом деле любимец Бога, и все ангелы славят его. Они отвели меня в Рай и показали мне там дворец, чудным образом сложенный из золота, серебра и драгоценных камней, и, когда я удивился его красоте, они сказали мне: «Этот дворец Фома построил твоему брату». А я им говорю: «О, если бы я смог стать здесь привратником». А они мне: «Это будет недостойным твоего брата, если хочешь остаться в нем, мы попросим Господа, чтобы ты воскрес и смог купить его у своего брата, отдав деньги, которые он считает пропавшими»". И, сказав так, он устремился в темницу, где был апостол, моля простить брата, и, сняв цепи, стал просить апостола, чтобы он принял от него драгоценные одежды. А апостол ему: „Разве ты не знаешь, что ни к плотскому, ни к земному не стремятся те, кто желает обрести власть на небесах?" Когда апостол вышел из темницы, перед ним появился царь и, обняв его стопы, стал просить прощения. И тогда апостол сказал: „Весьма ценит вас Господь, коли открывает вам Свои тайны. Уверуйте в Христа и примите крещение – и войдите в царство вечное". И сказал ему брат царя: „Я видел дворец, который ты построил брату моему, и желаю сравняться с ним". И ответил ему апостол: „Это во власти брата твоего". А царь: „Тот мой. Апостол построит тебе другой, а если будешь отказываться, тот дворец станет нашим общим". И ответил апостол: „Не счесть на небесах дворцов, которые уготованы тем, кто своими дарами и милостыней сравнится с избранными. Богатства ваши могут отправиться туда прежде вас, но последовать за вами туда не могут вовсе"».

Именно этот рассказ стал центральным эпизодом воображаемого путешествия маастрихтского священника Иоанна де Хесе. Созданный в конце XIV века «Итинерарий Иоанна де Хесе» стоит в одном ряду с написанным всего несколькими десятилетиями ранее «Путешествием сэра Джона Мандивилля». Также в XIV столетии испанский монах-францисканец написал «Книгу о познании мира», в которой изложил маршрут своего вымышленного путешествия по странам Азии, Африки и Европы, при этом для каждого государства он придумал геральдическую символику, украсившую списки этого сочинения. «Итинерарий Иоанна де Хесе» – книга, в которой, с одной стороны, отражен опыт, накопленный поколениями паломников, побывавших в Египте и на Синае, с другой стороны – предания о месте, где покоится тело святого апостола Фомы, с третьей – описание моряОкеана, почерпнутое из рассказов о плавании святого Брендана, с четвертой – образ Земного Рая, позаимствованный из легенд об Александре Великом. Перед цами маршрут первого вымышленного кругосветного путешествия, поскольку оно начинается и заканчивается в одной и той же точке, а Иерусалиме. «Путешественник» выбирает для возвращения обратно совсем иной маршрут, чем тот, по которому он добрался до владений пресвитера Иоанна. Следует учесть, что Иоанн де Хесе двигается на восток, то есть в ходе своего литературного эксперимента он совершает путь обратный тому, который через сто лет после этого будет задуман Колумбом.

Итинерарий Иоанна де Хесе, пресвитера Маастрихтского диоцеза, от Иерусалима по разным частям света начинается счастливо. В 1389 году я, Иоанн де Хесе, пресвитер Маастрихтского диоцеза, в мае месяце находился в Иерусалиме, посещая там святые места, и, отправившись в паломничество дальше, в сторону Иордана, а по Иордану к Красному морю и областям Египта, я достиг города Гермеполь, который называют столицей Египта и где Блаженная Дева вместе с Сыном Своим, Господом нашим, провела семь лет. В Красном море я видел рыб, летающих на расстоянии выстрела из баллисты, эти рыбы красного цвета, а в длину достигают двух футов, голова у них круглая, как у кошек, шея же наподобие орлиной, и я, Иоанн де Хесе, этих рыб ел. Из-за большого размера их следует долго варить. И повстречал я там множество редких животных, которые мне не были знакомы. А также видел в этом море змей, прилетающих на землю и возвращающихся обратно в Красное море, яд которых очень опасен для людей и против него помогает пепел, получающийся из пальм, растущих там и в Святой земле, а также трава под названием коралл, которая произрастает в Красном море в том самом месте, где Моисей провел народ Израиля, и это место можно узнать благодаря большим черным камням, стоящим на берегу по два с каждой стороны моря. В вышеупомянутом городе Гермеполе, где пребывала Святая Дева, бьет источник, в котором Святая Дева стирала белье. А о воде этого источника говорят, что слепые благодаря ей обретают зрение, больные излечиваются, прокаженные очищаются, и в этой роще также растет бальзам. В том городе есть церковь удивительной величины, построенная в честь Святой Троицы и Славной Девы Марии, которая прежде была языческим капищем, куда Блаженная Дева в первый раз пришла, когда из страха перед Иродом бежала в Египет, и, как говорят, демоны тут же покинули это место, а идолы попадали. От Гермополя восемь дней пути до города под названием Амра, который стоит у Красного моря, и оттуда, переплыв Красное море и семь дней пройдя по пустыне, попадаешь на гору Синай, где в обители покоится тело блаженной девы Екатерины. И тридцать каноников ведут там благочестивую жизнь и вкушают пищу всего один раз в день. А еще там теплится тридцать лампад, которые никогда не гаснут, хотя и горят без масла. Но когда один из каноников умирает, одна из лампад потухает до тех пор, покуда на его место не будет выбран новый, и тогда лампада сама собой зажигается. Обитель эта защищена укреплениями от вредоносных животных.

Из погребения блаженной Екатерины каждую неделю просачивается три капли масла, которое прежде источалось в большем количестве. Там же находится камень, из которого Моисей иссек воду для сынов Израиля. На нем живут птахи, приносящие во рту оливковые ветви и складывающие их посреди обители, эти птицы величиной с горлиц, с белыми головами и воротничками.

От горы Синай четыре дня пути по пустыне до равнины Элим, где Моисей возвел алтарь Господу. Он уже разрушился, но камни от него все еще лежат. На этой равнине отдыхали дети Израиля в течение сорока дней, пока Моисей беседовал с Богом. Там расположены двенадцать источников, из которых, как говорят, если кто попьет, то его глаза никогда не ослепнут. А также там растут семьдесят пальм, посаженных Моисеем, благодаря им он одержал победу. На эту землю не могут вступать ядовитые животные. Там произрастает множество пряностей. Рядом с этой равниной течет река под названием Мараф, весьма горькая, Моисей погрузил в нее жезл, сделав воду пресной, и сыны Израиля ее пили. Говорят, и по сей день ядовитые животные после захода солнца отравляют ее воду, так что другие не могут ее пить. А утром с восходом солнца появляется единорог и, погружая в реку свой рог, избавляет ее от яда, так что в течение дня остальные животные могут оттуда пить, что я и сам видел. Далее на расстоянии одной большой мили расположена обитель некоего отшельника, где раньше жили святой Павел и святой Антоний. И по сию пору [этот самый отшельник] питается манной небесной, спит на камне и одевается во власяницу, как святой Иоанн Креститель, и этого отшельника я, Иоанн де Хесе, видел. Оттуда мы пять дней шли по халдейской земле Ур, где обитают рыжие евреи, и наконец добрались до реки Нил, по которой за один день доплыли до города под названием Дамиад. Там мы сели на корабль и через три месяца плавания по морю Океану достигли Эфиопии, которую называют царством Внутренней Индии, где проповедовал святой Варфоломей. И там живут эфиопы, то есть черные люди. Отправившись дальше, мы попали в страну пигмеев. Это уродливые маленькие люди, длиной в один локоть, домов они не строят, а живут в горных пещерах, гротах и раковинах. А также не едят хлеба, а только разные травы и пьют молоко, словно неразумные животные. Говорят, что пигмеи часто сражаются с журавлями и что журавли иногда убивают их детей. Известно, что эти люди живут от силы двенадцать лет, не больше. Поплыв дальше по Эфиопскому морю между морями Желчным и Песчаным, через четыре дня достиг я земли Одноглазых. Желчное море затягивает корабли в пучину – из-за железа, которое есть на этих кораблях, ибо дно этого моря из камня-магнита, который притягивает к себе железо. А с другой стороны находится Песчаное море, и там земля волнуется подобно морю, наступая и отступая, и в этом море ловят рыбу одноглазые, которые передвигаются по нему пешком. И эти одноглазые ходят под водой, создавая опасность для кораблей. Посреди этих двух морей плыть очень опасно, и человек может остаться в живых, только если дует добрый попутный ветер. Одноглазые невысоки, толсты и сильны, они едят людей, а на лбу у них единственный глаз сияет, словно карбункул, и они всегда трудятся по ночам. Через некоторое время я достиг Средней Индии, которая входит в империю пресвитера Иоанна, и прибыл в большой город, называемый Андронополис, жителей которого первым обратил в веру святой Фома, и этот город населяют правоверные и весьма благочестивые христиане. Он стоит на берегу моря, и там расположен порт, в который заходят корабли из разных частей света, дома там настолько высокие, а улицы настолько прямые, что люди не видят солнца. В этом городе более пятидесяти каменных мостов, перекинувшихся через русло большой реки. Недалеко от нее находится обитель миноритов, в которой есть церковь, сложенная из чистого алебастра, и там хоронят христиан. В том же самом городе рядом с берегом моря стоит красивейшая башня удивительной высоты, на которую ночью поднимаются астрономы и ученые, чтобы узнавать будущее, а днем владыка города и знатные мужи держат там совет. И на вершине этой башни построены пять башенок из драгоценных камней и золота, и средняя возвышается над четырьмя остальными, и на ней горит свеча и пылающие камни, так что корабли, издалека заметив этот свет, направляются к городу. Рядом с городом расположена названная в честь Святой Девы Марии прекрасная обитель, в которой живут благочестивые и верующие люди, туда стекается великое множество паломников, приходящих из отдаленных земель. Около этого места мы были схвачены разбойниками Грандикана, а сам он в то время находился далеко оттуда, нас отвели в замок под названием Компар-дук и продержали там восемь недель. С прибытием же Грандикана мы были освобождены – поскольку являлись паломниками святого Фомы, к которым он относится с превеликой любовью, – ибо хотя сам он язычник, однако весьма опасается возмездия святого апостола. Он кормил нас на протяжении двенадцати дней и, опасаясь за нашу безопасность, послал своих людей сопровождать нас до большого города под названием Белиаб, где заканчивается Средняя Индия. Там мы сели на корабль и продолжили наше странствие по владениям Грандикана, через восемь дней мы увидели высокую скалистую гору, возвышающуюся в море, у ее подножия есть большой тоннель длиною в три мили, по которому плавать не следует, ибо там царит такой густой мрак, что нам приходилось постоянно держать горящие свечи, и на выходе из тоннеля нам пришлось ждать, пока уровень воды не опустится на двадцать локтей и не откроет горловину тоннеля. И рядом с этим местом расположена земля, где растет перец, и посреди двух гор там обитает столько змей, что перец собирать почти невозможно. В канун праздника святого Михаила зажигается огонь, от которого змеи обращаются в бегство, и тогда собирают перец, а эти две горы спускаются к морю, и там образуется темный тоннель длиною в три мили, по которому очень быстро течет вода, несущая с собой большие камни, и оттуда доносятся страшные звуки: гром и наводящие ужас крики, но что они означают – неизвестно и никто этого понять не может. Проплавав еще почти месяц, я прибыл в порт под названием Гадде, где стоит замок, в котором купцы платят пошлину пресвитеру Иоанну, императору индийцев.

Отплыв из этого порта, я через двадцать четыре дня прибыл к городу Эдессе, где проживают пресвитер Иоанн, столице всех царств, расположенных в обитаемых землях Верхней Индии. Этот город больше, чем двадцать четыре города Кельна. Дворец пресвитера Иоанна стоит в центре города, в длину он почти две немецкие мили и столько же в ширину. Говорят, что его поддерживают девятьсот колонн, самая большая из которых центральная, и она украшена четырьмя фигурами гигантов, сделанных из драгоценных камней и оправленных в золото. Они стоят наклонив головы, будто поддерживают весь дворец. Остальные колонны также украшены различными фигурами из драгоценных камней, оправленных золотом. Под дворцом расположена большая площадь, где собирается множество народа. Там каждый день совершается гражданский и церковный суд. А в начале месяца, и в особенности в первый день августа, там проходят ярмарки, на которые съезжаются купцы из разных отдаленных стран. Ночью дворец охраняет тысяча вооруженных воинов. Есть галерея, где расставлены статуи пап, римских императоров и некоторых цариц, например Елены святой.

Наверх, во дворец, к первым палатам ведут пятьсот ступеней, а на каждой из этих ступеней держат двух львов; говорят, если кто-нибудь из еретиков взойдет по этим ступеням, то будет убит львами. Эти нижние палаты называются «дворцом пророков», ибо там под драгоценными и оправленными в золото камнями погребены все пророки. Эти палаты украшены драгоценнейшими тканями и светильниками, горящими днем и ночью. Наверх, ко вторым палатам, ведут множество ступеней, ибо по мере того, как поднимаешься выше, число ступеней увеличивается, эти палаты называются «дворцом патриархов», говорят, что там покоится прах Авраама. В этом дворце множество помещений и красиво устроенных опочивален. Там стоят часы, сделанные удивительным образом, они издают ужасный звук, когда входит кто-либо из чужих, и стражники тут же прибегают и хватают тех, из-за кого раздался этот звук, но почему он раздается, неизвестно. Говорят, что в одной из комнат дворца находится большая библиотека и туда ходят ученые. Наверх, к третьим палатам, ведет еще более длинная лестница, и она называется «обителью святых дев». Там расположена красивейшая часовня, а также трапезная для светских людей и приближенных царя. На четвертом этаже находятся палаты, называемые «дворцом святых мучеников и исповедников», там тоже есть часовня, трапезная и опочивальня для священников. Сверху пятые палаты, и там хоры апостолов, а также церковь удивительной красоты, где совершают богослужение в присутствии пресвитера Иоанна, и там находится прекрасная трапезная одинаковой длины и ширины, украшенная драгоценными камнями и золотом. И там стоит стол пресвитера Иоанна, широкий и длинный, сделанный из драгоценного камня, однако он такой легкий, будто сделан из дерева, и такой красивый и сияющий, что в нем как в зеркале отражается свет. И он обладает таким свойством, что если на него поставят какое-нибудь отравленное яство, то оно не причинит никакого вреда. А если сидящий за ним порежет или обожжет палец – тут же заживет. Там течет широкая река, а еще в той палате хранится колокол, который приказал отлить святой Фома, и от его звука излечиваются одержимые. Этот звук изгоняет злых духов и ядовитых зверей. И говорят, что этот колокол звонит перед трапезой пресвитера Иоанна, и посреди трапезы, и по окончании. Сидят там восемь ученых, которые во время трапезы пресвитера Иоанна читают по очереди о различных прекрасных и изумительных материях. И на пиру кушанья подают в сосудах, сделанных из золота, серебра и драгоценных камней, среди них есть такие, в которых еда никогда не портится и запах ее не изменяется, как бы долго она в них ни находилась. Там же расположены опочивальни патриархов, епископов и прочих прелатов. Выше размещаются шестые палаты, которые называются «хоры Святой Девы Марии и ангелов», и там находится прекрасная часовня, где каждый день с утра, после восхода солнца, поется праздничная месса Пресвятой Девы, и там расположен особый дворец пресвитера Иоанна и его ученых, двигающийся по кругу словно колесо, и он увенчан сводом наподобие неба, на котором множество драгоценных камней сияют ночью, как в ясный день. И эти две верхние палаты – пятые и шестые – шире и больше всех остальных. Еще выше, на самом верху, расположены седьмые палаты, которые называются «хоры Святой Троицы», и там находится часовня – красивей всех остальных, где ежедневно, каждое утро перед восходом солнца, справляется месса Святой Троицы. И эту мессу всегда слушает пресвитер Иоанн, а затем он слушает мессу Пресвятой Девы в шестых палатах, а затем всеобщую мессу на хорах святых апостолов, и поутру встает со своего ложа сразу после того, как минует середина ночи. Вышеупомянутую капеллу венчает свод удивительной вышины, и она круглая, наподобие звездного неба, и вращается, как земная твердь. Ее пол сделан из слоновой кости, а алтарь также сложен из слоновой кости и драгоценных камней. Там находится маленький колокол, и каждый, кто его услышит, не почувствует в этот день никакой усталости, а еще там находится Нерукотворный Спас, и кто его увидит, в тот день уже не лишится зрения. Рядом с ней расположена опочивальня пресвитера Иоанна, увенчанная драгоценным, сияющим звездами сводом, подобным небу. И на нем Солнце, Луна и другие планеты, и все это сделано с удивительным мастерством. Там стоит зеркало из трех драгоценных камней: один из них обостряет зрение, другой – слух, третий – ощущения, и к нему приставлены четыре избранных ученых мужа, которые, рассматривая его, узнают, как говорят, обо всем, что происходит на свете. Там построено десять хоров ангельских, и на этих хорах стоят прекрасные, сделанные из золота и драгоценных камней изображения ангелов, патриархов, пророков, апостолов, мучеников, исповедников, трех царей, а также дев. И на верхнем хоре, то есть на троне, восседает Божественное Величие, которому служат девять старших чинов, а верховные архангелы держат в руках свитки и как будто поют «Слава небесная», «Свят» и подобное. Там стоят три наидрагоценнейших креста, которым постоянно поклоняется пресвитер Иоанн. И там расположены два источника, из которых один горяч, а другой холоден. Возле них стоит огромный, тяжело вооруженный гигант, убивающий, как утверждают, всех врагов, входящих после заката солнца. А еще наверху этого седьмого и последнего дворца возвышаются двадцать башен удивительной высоты, которыми венчается дворец. И там расположены девять дворцов, или палат, которые могут крутиться словно колесо. Есть еще множество чудес в этих семи жилищах, да все не упомнить. Дворец же расположен на некой реке под названием Тигр, она течет из Рая и приносит из него золото. За городом расположены двенадцать обителей, которые приказал построить святой Фома в честь Христа и двенадцати апостолов. А еще перед дворцом находится обеденное место, где постоянно трапезничают три тысячи человек, не считая уходящих и приходящих, и трапезничают они там один раз в день. Пресвитер Иоанн выходит к трапезе, подобно Папе, в длинной красной шапке, украшенной драгоценностями. После трапезы он объезжает свою землю верхом на лошади и вершит суд. И пишет он себя в своих посланиях так: «Пресвитер Иоанн, Божьей Милостью повелитель всех повелителей, которые суть под небом от восхода солнца до Рая Земного». И в его землях правят восемнадцать королей, из них одиннадцать – христиане, а прочие семь – нехристиане. Люди там не одеваются в шерсть, как у нас, а в шелка и в красные кожи. Не проживают там женщины, но одни только мужчины, а жены их живут далеко за морем, в четырех днях пути, на острове, который называется «Землей женщин» и со всех сторон окружен крепкими стенами. Эти жены приезжают к своим мужьям ради зачатия потомства трижды в год, а именно перед Семидесятницей, перед праздником Иоанна Крестителя и перед праздником святого Михаила, и они проводят вместе три дня и три ночи, в течение которых не посещают церкви, но слушают мессу через окна. В эти три дня они сочетаются друг с другом, а на четвертый день возвращаются в свою страну. И если понесут сына, то растят его в течение трех лет, а затем отправляют к его отцу; если же понесут девочку, то она остается с ними. А еще там протекают четыре райские реки, из которых одна, то есть Тигр, дает золото, как уже было сказано. Другая, Фисон, приносит драгоценные камни, Геон дарует сладостнейшие воды, Евфрат дает постоянное плодородие, независимо от месяца, поэтому они собирают плоды дважды в год. И там заканчивается Индия и все обитаемые земли.

Совершил паломничество к гробнице святого Фомы апостола, чье тело находится в городе под названием Ульна, в четырех днях пути от Эдессы; Ульна расположена в море на расстоянии двух миль от берега, на высокой горе, и, отправляясь в этот город, человеку следует подготовиться, поститься в течение пятнадцати дней, воздерживаясь от мяса и рыбы. И прожить каждый из этих дней с исповедью и благочестием, путь в этот город открывается только на восемь дней до праздника [святого] Фомы и на восемь дней после. И в течение этих пятнадцати дней море, омывающее город Ульну, расступается на две мили, так что верующие во Христа добираются до города с сухими ногами. Воды возвышаются с обеих сторон, словно две стены, однако язычники между ними пройти не могут. И вот, вступив в город, паломники отправляются в церковь Святого Фомы, и во время ночного богослужения перед праздником тело его переносится на большую кафедру, сложенную из оправленных золотом драгоценных камней, и пребывает перед главным алтарем от первой вечерни до второй. И стекается туда великое множество народа, бдящих всю ночь и молящихся, а тело апостола охраняют более тысячи вооруженных воинов. В день святого Фомы прибывает пресвитер Иоанн вместе со своими патриархами, архиепископами и прочими прелатами, чтобы совершить богослужение. Многократно поют мессу перед тем, как начинается праздничная месса, к песнопению которой приуготовляется патриарх. И когда он доходит до канона, то лицо апостола открывается так, чтобы его все могли видеть; и пока тело святого апостола Фомы находится на возвышении, его лицо открывают трижды. В первый раз оно предстает бледным, словно лицо умершего. Во второй раз – белое, как у человека живого. В третий раз – румя ное, словно роза. Патриарх освящает в великом изобилии святые дары, дабы причастить верующих, и когда месса заканчивается, пресвитер Иоанн, архиепископы и прочие церковные прелаты вместе со всем христианским людом благочестиво опускаются на колени и, смиренно склонившись, подходят, чтобы принять Святые Дары из рук апостола. Патриарх прислуживает и вкладывает Святые Дары в руку апостола, который достойных награждает и отвергает недостойных. Рука апостола слегка приподнята и прикрыта, и из почтения двое архиепископов поддерживают апостольскую руку под локоть, однако они не водят ею. Тело апостола цело и нетленно, волосы, и борода, и одежды его такие, какими были при жизни. Он облачен в драгоценнейшие ткани. А также Тело Господне для этого таинства подносят два архиепископа, держащие ясли под рукою апостольской. А два других архиепископа держат драгоценнейшую салфетку. В то время когда я, Иоанн де Хесе, был там, я видел, как рука апостола отказала в причастии трем людям. И после того как они с горькими рыданиями совершили покаяние, а все за них единодушно помолились, они все же смогли получить Святые Дары из рук апостола. Там свершаются многие чудеса и являются многочисленные знамения; прокаженные очищаются, слепые вновь начинают видеть, излечиваются все недуги. По завершении же второй вечерни пресвитер Иоанн и прочие прелаты кладут тело святого апостола на его место – в большой драгоценный саркофаг, сделанный из золота и драгоценных камней и находящийся в башне позади церкви на прекрасных хорах, где он висит весьма высоко на четырех золотых цепях, и, сделав это, запечатывают башню крепким воском и белилами, и не открывают иначе, как по прошествии целого года, в ночное бдение перед праздником святого Фомы. А перед саркофагом этим стоят двенадцать лампад, которые постоянно горят, никогда их не зажигают и не тушат, и огонь в них, как говорят, не уменьшается. Над часовней расположены пять башен невероятной высоты, в которых горят драгоценные лампады. С моря их видно на расстоянии девяти дней пути, и, ориентируясь по ним, корабли направляют свой путь к церкви Святого Фомы. А к востоку лежат царства, где жили три волхва, или царя, и царства эти покрыты горами; говорят, там никогда не бывает зимы, а людям приходится сражаться со змеями и ядовитыми животными. В тех землях стоит очень высокая гора, которую называют Араб, и когда с одной стороны от нее ночь, то с другой день, и наоборот. И вот с соизволения пресвитера Иоанна и других правителей, сев на корабль, мы отправились дальше и через десять дней приплыли к прекрасному острову, на котором росли красивые деревья, приносящие плоды, и великолепные цветы, множество птах наполняло воздух сладостным пением. Мы, числом двенадцать, сошли вместе с нашим покровителем с корабля на остров, чтобы посмотреть на эти чудеса. И покровитель наш строго наказал нам, чтобы мы ничего оттуда не брали. Мы провели на острове, как нам казалось, около трех часов, но когда мы возвратились на корабль, наши сотоварищи сказали, что мы провели там три дня и три ночи, хотя на острове не было ночи, и думаю, что там она никогда не наступает. А называется этот остров – Источник Рая. Мы плыли дальше в течение двенадцати дней и достигли горы, которая называется Эдем, она невероятной высоты и подобна башне, так что невозможно взобраться на нее. На вершине этой горы, как говорят, расположен Земной Рай. В час вечерний, когда солнце заходило против этой горы, райская стена появилась во всей своей чистоте и красоте наподобие звезд. На расстоянии одной мили оттуда находится гора, где побывал Александр Великий, который покорил весь мир и желал получить даже дань от Рая. Отправившись к себе домой, мы плыли по самым отдаленным пределам моря на протяжении двадцати четырех дней и с попутным ветром достигли ужасного и каменистого острова, где, как говорят, расположено чистилище, и он был иссушен и покрыт мраком, и вокруг него мы плыли в течение трех дней и трех ночей, слыша крики и стоны душ, и за это время я отслужил там три мессы за усопших. В конце третьего дня раздался слышимый всеми голос, сказавший: «Слава Всемогущему Богу, благодаря этим трем мессам три души избавлены из чистилища». Через четыре месяца мы достигли равнинного острова величиной в одну милю и спустились с корабля, чтобы приготовить себе пищу. Как только был разожжен огонь, остров сам ушел под воду, мы же побежали как можно быстрее обратно на корабль, оставив там наши припасы с горшками. Нам сказали, что это не остров, а рыба под названием Ясконтий, которая, почувствовав огонь, вместе с нашими припасами ушла под воду. Плавая на протяжении четверти года, мы испытали множество тягот из-за гор и ветров и достигли большого острова, на котором росли огромные деревья, и остановились там на один день и одну ночь. И пришел к нам черный монах, подробно расспросивший нас о том, кто мы такие, и, взяв с собой двенадцать из нас, отвел к себе в обитель, дал нам пищу и прекрасно справил службу и попросил рассказать о святом Фоме и обо всем прочем. Там обитали овцы и козы величиной с быков в странах наших. Говорят, они достигают такого размера потому, что постоянно находятся на пастбищах и не стесняют их ни зима, ни лето. Поплыв дальше на север, мы в течение шести дней шли между двух гор, покрытых туманом. Приблизившись к острову, мы увидели разных редких животных и лесных людей без одежд. Дальше мы поплыли к острову, где обитают только обезьяны размером с годовалого теленка. После четырех месяцев странствий мы услышали рядом со скалистым, покрытым туманом островом поющих сирен, которые своим пением губят корабли. А также видели там множество ужаснейших чудовищ и пребывали в великом страхе, ибо поднялась сильная буря и мы сбились с пути и попали в покрытый мраком залив между двух гор, где провели пять дней, не видя ни луны, ни солнца. Затем, а именно на шестой день, поднялся попутный ветер, вынесший нас из этого опасного места в море, и после этого мы плыли на протяжении месяца на восток, к морю Океану, и достигли земли, где обитали люди, одни черные, другие – совсем белые, и там мы отдыхали восемь дней, а называется эта земля Амазония. И там живет царица, которую зовут так же. Говорят, что там обитают Гог и Магог, заключенные между двух гор. Люди в той стране устроены удивительным образом, у них на голове по два лица: одно спереди, а другое сзади. И там воздух невероятно горяч, а земля гориста. Двинувшись дальше на восток, мы проплыли мимо многих островов и за четверть года добрались до Иерусалима, откуда начали свой путь. А о том, как он расположен, писали многие, так что благословен Бог во веки веков. Аминь.

О дереве Сифа и земном рае

Идея достижения пределов блаженства не давала покоя средневековым писателям. Одновременно с «Итинерарием Иоанна де Хесе» появляется рассказ о древе Сифа, выросшем из райского семени, известный по рукописи XIV века, хранящейся в библиотеке Оксфордского университета.

«Случилось некоему рыцарю попасть в плен к сарацинам и провести много времени в темнице вместе с прочими христианами. И одна из жен сарацина, который держал его в оковах, полюбила юношу. По прошествии многих лет она, вняв наконец мольбам и движимая состраданием, вывела его из темницы заодно с другими несчастными узниками, сказав им, чтобы они передвигались по ночам, а днем прятались в укромных местах. В течение долгого времени они странствовали от одного племени к другому, пока не достигли Индии, и, как узнали, что там живут христиане, весьма возрадовались и повстречали людей, язык которых им был понятен. Те сообщили, что правителем этой страны является пресвитер Иоанн. Они отправились к нему и были с радостью приняты, и покуда находились у него, он щедро заботился об их надобностях. Они испросили позволения взглянуть на Сухое дерево, рассказы о котором часто слышали. Он же ответил им: „Следует это дерево называть не «сухим», а «деревом Сифа», ибо Сиф, сын Адама, прародителя нашего, посадил его". И он повелел отвести их туда, наказав не обходить дерево с другой стороны, если хотят возвратиться на родину. И когда они приблизились, то весьма удивились его красоте: оно было огромной величины и необычайного изящества. Сверкало всеми красками, на нем висели различные плоды, его листья отличались друг от друга, а на ветвях сидели все птицы, какие только есть на свете. Листья, шелестя [8], исполняли сладчайшую мелодию, и пришедшие удостоились услышать пение невообразимо прелестных птиц, и сладостный аромат окутал их, словно они оказались в Раю. Пока они с восхищением смотрели, дивясь подобной красоте, один из спутников, человек преклонных лет, подумал, что он уже стар и если отправится на родину, то смерть настигнет его в пути. А коли так, то он решил обойти дерево, и как обошел, призвал сотоварищей [находившихся по другую сторону], приглашая их вслед за собою поспешить в восхитительное, полное наслаждений место, которое он увидел впереди. Но они возвратились к царю, то есть к пресвитеру Иоанну, тот наградил их щедрыми дарами и тех, кто пожелал остаться у него, принял охотно и с почетом. Прочие же вернулись к себе на родину».

Из предания о древе Сифа мы так и не узнаем, что расположено по другую сторону, там, откуда нет возврата. Рай Александра – Земной, он не тождествен населенным ангелами Небесам, о которых рассказывается в видениях. Он материален, однако непроницаем и непостижим. Автор «Путешествиясэра Джона Мандевилля» вкладывает в уста своего героя описание Земного Рая, почерпнутое из средневековых повестей об Александре Македонском, восходящих к кругу литературы талмудической и появившихся в Европе благодаря трудам евреев-переводчиков.

«О Земном Рае я не могу сказать вам ничего определенного, ибо сам я там не был, потому как он слишком далеко и я не смог бы туда добраться, да и не достоин того. Но охотно поведаю вам о том, что я про него узнал. Говорят, Земной Рай – это самое высокое место на земле, расположенное в ее начале. Оно достает даже до луны, когда она проходит там по своей орбите. Потоп во времена Ноя не достиг его, хотя весь мир тогда оказался под водою. И только один Рай возвышался над ней. Он со всех сторон окружен стеною, и никто не может увидеть, что находится за ней. Вся эта стена, как я слышал, покрыта мхом, так что не разглядеть ни камней, ни кладки Она тянется с юга на север, и в ней всего один вход, путь сквозь который преграждает завеса пламени, поэтому никто из смертных внутрь проникнуть не может. И посредине, в самом высоком месте Рая, расположен источник, из которого берут свое начало четыре реки, текущие по разным странам. Первая река Фисон, или Ганг, что одно и то же, и она течет по Индии и Синлаку, ее воды приносят драгоценные камни, много древа алоэ и золотые самородки. Другая река называется Нил, или Гион, и она течет по земле Эфиопии и по Египту. Еще одна – Тигр, течет по Великой Азии и Великой Армении. И последняя зовется Евфрат, она течет по Мидии, Персии и по Малой Армении. Те, кто живет в этих странах, утверждают, что вся пресная вода на свете – внизу и наверху – происходит из этого источника, оттуда текут все воды и туда возвращаются… Надо знать, что ни купец, ни другой путешественник не может достичь Рая ни по морю, ни по суше. По земле Рая невозможно достичь из-за диких зверей, обитающих в пустыне, и из-за непроходимых для человека гор и скал, и из-за покрытых мраком мест, которых там очень много. А по рекам, упомянутым выше, невозможен путь потому, что их течение бурно и они низвергаются с большой высоты, так что поднимаются огромные волны, с которыми не справится ни один корабль. И вода ревет столь громко, что ни один человек на корабле не сможет расслышать другого, хотя и будет кричать изо всех сил. Не раз повелители проникались желанием подняться в сопровождении большой свиты вверх к Раю по одной из этих рек, но никто из них в этом не преуспел. Многие погибли, борясь с бурными волнами, ослепли или оглохли от рева воды. Другие упали за борт и утонули. Ни один смертный не смог приблизиться туда, разве только на то была Божья воля».

Великолепный трактат о расположении царств и островов в Индии, равно как об удивительных вещах и разнообразии народов

«Великолепный трактат» был написан во второй половине XV века (в тексте упоминается Папа Евгений IV, чей понтификат пришелся на 1431 – 1447 годы). Уникальность этого произведения состоит в том, что в нем была предпринята попытка соединить традиционные представления о царстве пресвитера Иоанна, в основном почерпнутые из «Послания», с данными, накопленными благодаря восточной торговле. И хотя географический и архитектурный антураж Индии остается прежним, автор трактата пытается разнообразить его информацией, которую можно было почерпнуть из «Книги» Марко Поло или сочинений миссионеров, побывавших на юге Индийского полуострова. Поэтому в «Трактате» появляется не только город Бибрик (упоминаемый в описаниях царства пресвитера Иоанна), но и названия Мальпурия и Мелабрия, пусть искаженно, но отражающие индийские реалии. Автора трактата можно принять за гурмана или знатока, весьма сведущего в пряностях и драгоценных камнях и рассказывающего о змеях или муравьях как об отменном лакомстве. И если сведения о фантастических народах были им почерпнуты из средневековых энциклопедий и сочинений Отцов Церкви, то его познания в специях вполне реалистичны. Читая этот небольшой трактат, следует иметь в виду, что он был написан накануне того времени, когда Колумб стал размышлять надтем, как найти морской путь в Индию. Что тут говорить, подобные сочинения не могли не волновать воображение путешественников. И хотя «Великолепный трактат» – очередной образец келейной, не покидающей письменного стола географии, без подобных сочинений невозможно представить себе эпоху Великих географических открытий.

1. Я собирался взяться за описание жизни, нравов и понтификата пресвитера Иоанна, великого патриарха христиан Индии и Эфиопии, но из-за того, что земли его весьма удалены и наши люди редко добираются до них, я не смог привязать свой рассказ к нынешним временам. 2. Но я все же решил, что некоторые общие сведения об этих понтификах и патриархах достойны внимания. И в первую очередь счел необходимым вкратце записать то, что разузнал от некоторых людей: о возрасте, вере и могуществе пресвитера Иоанна, равно как и об удивительном разнообразии народов, живущих под его властью. Прежде всего вот о чем: имя «пресвитер Иоанн» у индийцев и эфиопов является повсеместно принятым обращением к их верховному понтифику. Оно свидетельствует о его смирении, точно так же и римские понтифики обычно называют себя «раб рабов Божьих» и воспринимают это выражение как самый высокий титул. 3. Это наихристианнейшие и истинные почитатели Господа нашего Иисуса Христа: в Эфиопии они приняли крещение сначала от апостола Матфея, а затем евнуха царицы Кандакии, а в Индии блаженный апостол Фома обратил людей в веру Христову. И всеми этими христианами и народами правит верховный понтифик и император пресвитер Иоанн. Ему повинуются семьдесят два царя, ежегодно приносящих ему дань. Говорят, что его понтификат и царство простираются на сто шестьдесят два архиепископства и у каждого из них по крайней мере двадцать суфрагенов, среди которых многие равны царям по своему достоинству. 4. Они по очереди служат верховному понтифику, исполняя различные обязанности. В его власти находятся не только правители христианские, но и идолопоклонники, ежегодно платящие ему дань. Я слышал, что эти патриархи благодаря благодатному климату и умеренной жизни проводят более ста пятидесяти лет в отличном здравии. Хотя они берут жен по иудейскому или греческому обычаю, однако сходятся с ними не иначе как для продолжения рода.

5. Его престол первосвященника расположен в некоем огромном городе под названием Бибрик, где, как говорят, высятся его неописуемые палаты и дворцы, украшенные со всей пышностью и великолепием. Прислуживать его величеству назначены тридцать тысяч человек обоего полу. Когда они выступают против врагов имени христианского, то ведут войско числом в десять сотен тысяч человек. Это и неудивительно, ибо в Индии никогда не бывало мора: поэтому там легко собрать бесчисленное войско. 6. Они приказывают нести впереди своего войска двадцать больших и богато украшенных крестов. Когда же пресвитер Иоанн отправляется куда-либо, то, по обычаю наших архиепископов, повелевает нести впереди крест деревянный, ничем не изукрашенный, в память о Страстях Господа нашего Иисуса Христа. А сзади приказывает нести золотой сосуд, наполненный землей, – как напоминание о дне своей смерти. Подданные первосвященника относятся с большой ревностью к совершению церковных таинств и служб. Мессу они отправляют и крестят точно так же, как наши священники (а есть у нас с ними отличия лишь в некоторых обрядах). 7. Поскольку у них все стремятся соблюдать высшую справедливость, то едва ли среди них встретишь обман, клятвопреступление, прелюбодеяние и прочее подобное. Мы не возьмемся описывать величие и славу пресвитера Иоанна и великолепие его двора и дома. Рассказывают, что храмы и церкви там и больше, и прекрасней наших. Ежегодно пресвитер Иоанн посещает могилу святого Даниила. 8. В этой империи в верхних пределах Индии, в приморском городе под названием Мальпурия, в некой великолепной и изукрашенной церкви, превыше всего почитаемой нашими еретиками, покоится тело святого апостола Фомы. Их архиепископ, или патриарх, во времена Папы Евгения IV направил в Рим посольство, чтобы разузнать о католической вере и способствовать объединению Восточной и Римской церкви. 9. Сам патриарх богат и серебром, и златом, потому что каждый отец семейства со всего его патриархата ежегодно платит ему налог в одну унцию чистого серебра. При дворе этого самого Индийского патриарха живет множество брагиоров, или брахманов, астрологов и философов, они мужи благочестивые, некоторые из них жили более трехсот лет, и к ним стекаются люди, чтобы увидеть чудеса. Они странствуют по всей Индии и с помощью своих знаний в астрономии предсказывают будущее. У пресвитера Иоанна они в великом почете.

10. В разных царствах, расположенных в пределах этой империи, обитают свои чудовищные люди и животные, водятся змеи и растут плоды. Стоит кое-что рассказать обо всем этом. В первую очередь в Эфиопии возле истока Нила стоит большой город под названием Нарнария, где правит могущественный царь, который является подданным пресвитера Иоанна. В царстве у него проживает такое множество смертных, что каждую ночь он выставляет охрану в тысячу воинов, на случай если в этом городе кто-то осмелится поднять шум. Сами эфиопы называют его «царь царей», потому что под его властью находится множество правителей. 11. Эти цари – христиане и берут себе только одну жену. У них одна письменность, хотя они и говорят на разных языках, по нашему обычаю от праздника Рождества Господня до Четыредесятницы они устраивают карнавал, а по праздничным дням – хороводы и пиршества, с наступлением же Четыредесятницы усмиряют свою плоть строгим постом. 12. Цари всей этой страны имеют превеликое изобилие во всем, кроме вина. Говорят, что у них растет множество неслыханных и неведомых деревьев, в особенности в морских областях, обращенных к Индии. Они, как и в Индии, собирают имбирь, гвоздику, мускатный орех и многие другие пряности. Поскольку у них недостаток шерсти, то носят дорогие льняные и шелковые одежды. Мужчины носят множество колец, а женщины браслеты, разнообразные украшения, усыпанные драгоценными камнями.

13. У них обитают огромные горбатые быки и собаки размером с наших ослов, которые на охоте не испытывают страха и перед львами. Там водятся слоны огромной величины, и говорят, что они приручают львов. У тех же царей обитает среди прочего и разноцветное чудовищное животное, похожее на слона, с двумя рогами, из которых один на лбу, а другой на носу. Есть и иной зверь наподобие зайца, источающий сладостный запах. А еще, как рассказывают, в Эфиопии обитает один преогромный зверь, и волосы с его хвоста стоят очень дорого, ибо женщины носят их в качестве роскошного украшения. 14. В Эфиопии водятся и другие дикие животные, например обезьяны и прочие едва ли не бесчисленные чудища и птицы, которые передвигаются на своих быстрых ногах. Утверждают, что в бескрайних пустынях Эфиопии встречаются змеи длиной в пятьдесят локтей и прочие разнообразные смертоносные твари. Эфиопия находится в пятидесяти днях пути от Египта, и почти вся она подвластна пресвитеру Иоанну. О ее расположении и величине смотрите последнюю книгу Страбона.

15. Индия представляет собой огромную империю, которая разделяется на три части, а именно внешнюю, внутреннюю и дальнюю. Первая начинается от персов и простирается до реки Инд, вторая от Инда до Ганга, у третьей нет никакой границы, и она превосходит другие множеством городов и поселений. 16. Обитатели некоторых городов своим образом жизни похожи на нас, дома у них замечательные, жилища прекрасные, со всею утварью и прочими вещами, полезными для человека, они чужды всякой варварской мерзости, люди человечные и торговцы великолепные. И только обычаи этих самых индийцев из отдаленных походят на наши, – к примеру, они принимают пищу за столом и тому подобное. Остальные, как говорят, всегда обедают прямо на полу, располагаясь на коврах, виноградной лозы и вина в Индии почти нет, они изготовляют свое собственное питье, которое с вином не сравнится. 17. Там в некой области, а именно между Индом и Гангом, расположено озеро, вода которого обладает удивительным вкусом. Обитатели Дальней Индии имеют изобилие во всем необходимом для жизни, за исключением хлеба, они отращивают не бороды, а волосы, которые как мужчины, так и женщины завязывают на затылке шелковым шнуром. Тонзуры выбривают, как и у нас. Спят на кроватях, покрытых богато украшенными подушками и матрасами. Однако одежду в каждой области носят разную. Они почти не используют шерсть, лен и шелк у них в изобилии, что можно с определенностью сказать по платью прибывающих оттуда к нам, ибо мы видели, что все они были одеты в льняные ткани. 18. Их женщины украшают себя серебром, золотом и драгоценными камнями, Во Внутренней Индии каждый имеет по одной жене, остальные же, особенно знатные, хотят иметь множество. В Ближней Индии в ходу следующий обычай: говорят, что, желая превзойти всех в богатстве похорон, они с удивительной пышностью и великолепием хоронят своих мертвецов вместе с бесчисленными сокровищами. 19. Среди подданных пресвитера Иоанна не все являются христианами. У жрецов, которых называют «бахалы», свои обычаи: они постоянно укрощают свою плоть удивительным для нас воздержанием и отказываются от всего животного, питаясь только злаками и фруктами, и когда им приходит черед умирать, их жены сжигаются в огне заодно с ними. Эти жрецы используют множество заклинаний. Они уговаривают жен умерших, чтобы те приняли сожжение с покойными мужьями, суля, что и после смерти они смогут радоваться вместе. Рассказывают, что, веря их обещаниям, жены добровольно бросаются в огонь.

20. Корабли индийцы строят точно так же, как мы, только их суда много длиннее. Индийцы поклоняются различным богам, которым строят храмы, похожие на наши. У них существуют разные способы совершения жертвоприношений, которыми они отмечают праздники многочисленных богов. Свадьбы у индийцев справляются с весельем и песнями и игрой на трубах, совсем как у нас, и к свадьбе они готовят отменные пиры и проводят за ними множество дней и ночей. У них в некоторых областях не в ходу монета, вместо нее кое-где используют драгоценные камни, кое-где куски железа наподобие игл, кое-где бумагу с именем царя на ней, в некоторых местах, и в особенности во внутренних областях Индии, ходят наши дукаты, а также местные золотые и серебряные монеты.

21. Ближние индийцы в сражениях используют дротики, ручные мечи и щиты, население внутренних областей – луки и шлемы, кольчуги и панцири, а отдаленных – бомбарды и прочие машины для осады городов, какие есть и у нас. Лишь немногие индийцы пишут на папирусе, большинство же на листьях деревьев. Как и мы, индийцы делят свой год на двенадцать месяцев, но летосчисление у них другое, хотя и утверждают, что ведут его от Окта-виана Августа, ибо в его правление по всему свету установился мир. Индийцы глубоко презирают и осуждают воровство и обман.

22. В Индии обитает множество чудовищных народов, о которых отец Церкви святой Августин рассказывает в шестнадцатой книге своего труда «О Граде Божием», о которых и мы уже выше сказали немало. Среди них те, кого называют «моноколи», то есть с одним оком, у других нет рта, они живут только испарениями и запахами, вдыхаемыми через нос, есть еще люди не больше локтя, которые все время сражаются с журавлями, а еще люди удивительно высокого роста, более сорока локтей. Среди индийцев обитают кинокефалы, у них собачьи головы, и они лают. Живут там и люди, у которых нет шеи, а глаза расположены на груди. Родятся в Индии и гермафродиты, двуполые люди, а также фавны, сатиры и многие другие чудовища.

23. В Индии в некой огромной реке под названием Конхис водятся рыбы, похожие на людей, ночью они выходят из воды и собирают дрова; ударяя камнями друг о друга, высекают огонь, сжигают дрова поблизости от воды, ловят прочих рыб, привлеченных сиянием пламени, и поедают их. Если их удается схватить, то мужскую особь не отличить от женской. В другой области Индии водятся рыбы, похожие на быков и лошадей. Их женщины-амазонки берут с собой, отправляясь сражаться. 24. Говорят, что они очень быстры, а когда возвращаются назад после сражения, то привязывают их к балке и оставляют в воде, словно в стойле. А еще на острове под названием Тапробана обитают тропопагиты, жестокие мужи злобного нрава: у них огромные уши, украшенные, как говорят, множеством каменьев. Человеческое мясо они считают отменным лакомством, в своих подземных жилищах они прячутся от солнечного зноя. 25. У них великое изобилие золота и самых драгоценных камней. Они собирают совсем особенный перец. Там течет превеликая река Ганг, где водятся огромные крокодилы и рыбы, у нас неизвестные.

26. В Индии обитают свирепые змеи, толщиною с безногого человека, мясо которых обитатели той страны охотно употребляют в пищу. В другом месте, а именно в провинции Мелабрия, водятся совсем иные змеи – они длиной в шесть локтей, безобидные, если их не разозлить, и весьма приятные детскому оку, ибо у них на затылке помещается разноцветное изображение человеческого лица. Заклинатели ловят их и живьем показывают забавы ради. 27. В другой провинции, под названием Сусинария, водятся совсем иные змеи, они четыре фута в длину, их мясо очень вкусное, а кожи самых разных цветов, и поскольку они прекрасны на вид, то их используют в качестве чехлов. Говорят, что в этой провинции Индии водятся также змеи удивительной красоты, которые летают стремительно и превосходят всех прочих своей ядовитостью. 28. В той же самой провинции обитают дикие летучие коты, а еще в Индии родятся большие красные муравьи величиной с некрупных раков, которых живущие там люди поедают как превосходное лакомство. В пределах Кафазии водятся необыкновенные быки, как черные, так и белые: грива и хвост у них лошадиные, волосы очень длинные и тонкие, похожие на оперение птиц, стоят очень дорого, и из них делают царские опахала. 29. В Индии есть провинция Мачин, где водится бесчисленное множество слонов, говорят, что царь выращивает их для красоты, ибо их удивительным образом ловят и, заставляя премного голодать, приручают. Царь этой провинции всегда ездит верхом на белом слоне. В Индии встречаются удивительной красоты птицы, в том числе попугаи и хохотуны, которых доставляют к нам, ибо они у нас ценятся. Рассказывают, что единственная птица феникс обитает во внутренних пределах Индии, и пение ее удивительно сладостно.

30. Из Индии к нам доставляют вещи драгоценные, а именно драгоценные камни и благовония, например: смарагды, сапфиры, аметисты, адаманты, карбункулы, топазы, хризолиты, ониксы, бериллы и почти все прочие драгоценные камни. А также имбирь, мускатные орехи, гвоздику, сладкий перец, корицу, камфару, алоэ и древо вербена. 31. Из пределов царства пресвитера Иоанна и этих областей к нам привозят манну и многие другие благовония, однако собирают их не в одной провинции, а в разных, так, например, в провинции Сандания растут имбирь, мускатные орехи. 32. Имбирь извлекают из неких деревьев высотой в два локтя и, смешав с золою, сушат на солнце, гвоздику же выращивают только на острове под названием Бауда, и этим островом владеют черные люди. Камфара и древо алоэ растут в западной части Индии рядом с приморским городом под названием Кампа. Перец и камфору, которая называется грубой, а также древо вербену собирают наряду со многими другими благовониями и плодами в провинции Мелабрия. 33. Драгоценные же камешки собирают по-разному и во многих местах. Некоторые утверждают, [воды] Инда приносят прямо к пресвитеру Иоанну драгоценный камень, который, если его носить на перстне, весьма способствует сохранению и восстановлению зрения. В Индии есть удивительное чудо – песчаное море, в котором совсем нет воды, но которое, подобно другим морям, вздымается и волнуется под натиском ветра. Оное видел святой Макарий, игумен египетский, как рассказывает о том в его житии святой Иероним, там же поведано и многое о чудесах, упомянутых и здесь.

34. Говорят, что пресвитер Иоанн является верховным понтификом и императором всех провинций, народов как Индии, так и Эфиопии. Очень немногие из наших смогли добраться до пределов его империи, поскольку она расположена слишком далеко, но из числа его людей многие прибывают к римским понтификам, и они неоднократно подтверждали, что все сказанное выше является истиной. О могуществе пресвитера Иоанна здесь было поведано достаточно.

ИНДИЯ ТРЕХ ВОЛХВОВ И ЦАРЯ ДАВИДА

Наследие пресвитера Иоанна

Для истории пресвитера Иоанна особое значение имеет фигура рассказчика. Примечательно, что и письмо о появлении Индийского патриарха при папском дворе, и само «Послание», и известия о походах царя Давида были тщательно записаны бельгийским анналистом Альбриком из монастыря Трех Источников. Альбрик живо интересовался Востоком и следил за происходящими там событиями вплоть до начала сороковых годов XIII века, когда он закончил работу над «Хроникой». Именно Альбрику удалось зафиксировать историю распространения слухов о некоем царе Давиде, отпрыске легендарного пресвитера Иоанна, который вместе с огромным войском собирался прийти на помощь находившимся в Египте участникам пятого крестового похода. К несчастью, поход, главной целью которого стала египетская крепость Дамиста – стратегически важный пункт, расположенный в дельте Нила, окончился полным поражением христианского войска. Хотя саму крепость удалось взять, необдуманные действия крестоносцев на открытой местности привели к потере всех завоеваний. Именно под Дамистой впервые распространился слух о том, что восточный царь Давид спешит войску крестоносцев на помощь. В 1221 году хронист Оливер Падербонский, оказавшийся непосредственно на месте событий, писал: «В этом году, как о том сообщает Папа Гонорий III в послании ко всем прелатам, царь Давид, более известный под именем пресвитера Иоанна, вступил в сражение с султаном Персии и, обратив его в бегство, за двадцать четыре дня приобрел над Персией царскую власть, подчинив себе города и крепости, и оказался на расстоянии не более чем десяти дней пути от Багдада, где находится столица языческого папы. В это же самое время георгианы [10] – люди католической веры, наделенные военным могуществом, – пошли войною на своих соседей-сарацин». Сведения о царе Давиде Папа Гонорий III получил от Якова де Витри, знаменитого проповедника, присоединившегося к крестоносцам и взвалившего на свои плечи нелегкое бремя быть архиепископом Акры. Яков де Витри находился в Дамисте и, присутствуя на месте событий, живо интересовался культурой противника, собирал книги на сирийском и арабском и прилагал немалые усилия по их переводу на латинский язык. Взгляд Якова де Витри отличался объективностью и критичностью, чего стоит записанный весною 1220 года рассказ о посещении святым Франциском войска крестоносцев: «Видели мы первооснователя этого [то есть францисканского] ордена, человека простоватого и неграмотного, любимого Богом и людьми, зовущегося братом Франциском, превознесшегося до небес и охваченного неуемным буйством духа. Едва он прибыл в христианское войско, стоявшее под Дамистой в земле Египетской, как тут же, неустрашимый, защищаясь одним только щитом веры, отправился в крепость султана Египта. И когда по дороге его схватили сарацины, он сказал им: „Я христианин, отведите меня к вашему господину!" А когда его представили перед султаном, то, увидев его, зверь жестокосердный преисполнился кротостью и несколько дней внимательно слушал, как тот проповедовал ему и его людям веру Христову. Однако, опасаясь, как бы кто-нибудь из его войска под действием этих слов, обратившись к Господу, не перешел на сторону христиан, он со всем почтением и под охраной повелел доставить его назад в лагерь, сказав ему напоследок: „Молись за меня, чтобы Бог удостоил меня откровения". Сарацины же всех этих вышеупомянутых братьев-миноритов, покуда они проповедуют о вере Христовой и евангельском исповедании, слушают благожелательно, но когда те принимаются выступать в своих проповедях против Магомета как лжеца и обманщика, бранят их безмерно и, если Бог за них не вступается, подвергают наказаниям и изгоняют из своих городов». Францисканцы не очень любят вспоминать этот эпизод, поскольку это единственное подлинное свидетельство встречи святого Франциска и султана. И вот в такой обстановке в руки Якова де Витри и кардинала Пелагия попал уникальный документ, о котором архиепископ Акры рассказывает: «Когда у нас оказалось четыре гарнизона в Египте, а именно Дамиста, Фанис, Торон в пустыне и крепость Бутавант на большом озере, положение наше по-прежнему продолжало улучшаться, в то время как враги попали в сложную ситуацию, ибо у сарацин начались распри и трения друг с другом, а царь Дамаска, Корадин, осаждавший крепость Паломников (в ноябре 1220 года), отступил с великим позором, потеряв многих из своих воинов. Его брат, по имени Сераф, в чьи земли, как стало известно, вторгся царь индов Давид, вынужден был вместе с войском отступить из наших владений в родные пределы. Этого самого царя Давида – мужа наимогущественнейшего, наделенного военной отвагой, врожденным умом и способностью в любой ситуации одержать победу в сражении, – Бог назначил в наши дни стать бичом для язычников и изничтожителем племени последователей нечестивых законов и обычаев Магомета. Именно этого человека в народе называют пресвитером Иоанном. Он, являясь самым младшим из братьев своих, был, как это сказано о царе Израиля пророке Давиде, предпочтен всем прочим и возведен Божьей волей на царствие. Ибо в наше время чудесным образом Господь руководит деяниями его и приумножает его подвиги, и направляет его шаги, а также уже вручил ему власть над неисчислимым множеством народов, племен, родов и языков, как о том повествует нижеприведенное сочинение, которое мы приказали толмачам, достойным доверия, перевести с арабского на латынь, дабы лучше уразуметь содержание оного». Яков де Витри пометил свое послание серединой апреля 1221 года и направил его сразу нескольким адресатам: Папе Гонорию, австрийскому герцогу Леопольду, «декану Стефану и Филиппу, парижскому канцлеру, а также всем остальным магистрам и ученым, в городе Париже находящимся» и «всем своим сотоварищам и христианам-единоверцам». Послание действительно разошлось широко, поскольку Альбрик из монастыря Трех Источников уже упоминает о том, как его рассылал по Европе Папа Гонорий. В анналах Дунстаплерского монастыря, расположенного в Англии, говорится, что «Повесть о царе Давиде» была прислана королю Генриху III кардиналом Пелагием. Пелагий, взявший на себя смелость руководить (причем неудачно) военными операциями крестоносцев в Египте, весьма полагался на благоприятные, с его точки зрения, предзнаменования. По словам автора «Турской хроники»: «В первую очередь его подвигла на это попавшая в его руки из вражеского стана книга, в которой говорилось, что вере Магомета отпущен срок в шестьсот лет, который закончится в месяце июне, и что из Испании придет тот, кто уничтожит ее вовсе. А поэтому легат, родившийся в Испании, считал эту книгу абсолютно истинной. Кроме того, епископ Акры в своих проповедях говорил людям, что Давид, царь обеих Индий, устремился на помощь христианам и ведет с собою свирепых людей, которые, словно звери, пожирают неверных сарацин». Захваченная у врагов книга, упомянутая Яковом де Витри, сохранилась в переводе на латинский и старофранцузский. Читатель сам может убедиться, насколько опасно было строить стратегические планы, опираясь на столь неопределенную информацию. Индийский царь Давид стал надеждой крестоносцев, впрочем, прибытия императора Фридриха и его войска можно было ожидать с большей вероятностью. Кто же скрывался за именем этого легендарного Давида? Сопоставив известия, записанные Альбриком и другими европейскими хронистами, нетрудно догадаться, что «Повесть о царе Давиде» – эхо событий, происходивших в Средней Азии, когда хан Чингис обрушился со своими полчищами на державу шаха Хорезма. Парадоксальным образом история жизни Давида перекликается с событиями подлинной биографии Чингис-хана, а перечень завоеванных городов и стран подтверждает это предположение. Получается, что сообщения о вторжении царя Давида на Русь и в страну половцев (которых на Западе называли «команами» [11]) едва ли не первые известия, сохранившиеся о легендарной битве на Калке, когда военные отряды полководцев Джебея и Субедэ, отправившиеся преследовать повелителя Средней Азии Джелал-ад-Дина, вторглись в Армению и Грузию, а затем проникли на территорию Великой степи, где и произошло сражение. Нелишним будет упомянуть о том, что в русской летописной традиции сохранилось только три оригинальных известия о битве на реке Калке [12]. Для крестоносцев и их соратников, оставшихся дома, обитатели Руси, согласно логике слухов, распространившихся о царе Давиде, не были правоверными христианами, в то время как монголы, совершившие нападение на царство сарацин, являлись адептами истинной веры. Царь Давид так и не пришел на помощь христианской армии под Дамистой, и завоеванная крепость была потеряна. Естественно, это потребовало логических объяснений, не говоря уже о том факте, что через двадцать лет полчища монголов обрушились на Русь и Восточную Европу. Но от веры в царя Давида, «называемого также пресвитером Иоанном», никто не отказался. Напротив, Альбрик из монастыря Трех Источников пишет, что Давид возвратился в свою страну из-за неудач крестоносцев. Вот только татар вряд ли можно было считать христианами. Нашлось объяснение и этому: монголы свергли своего христианского повелителя – царя Давида или царя Иоанна – и после этого обратились к завоеванию мира. Легенда выстраивалась постепенно, шаг за шагом, передавалась от одного человека к другому. Побывавший в Грузии и Абхазии доминиканец Андрей де Лонжюмо повстречал некоего монаха-несторианина, Раббан-ату, который поведал ему немало об обычаях и нравах татар. В 1245 году Папа Иннокентий IV, выслушав рассказ брата Андрея, направил в Грузию своих посланцев под предводительством доминиканца Асцелина. Каково же было удивление миссионеров, когда они узнали, что Раббан-ата вовсе не правоверный христианин, «а купец, гадатель, еретик и недруг истинной католической веры». Впрочем, даже после этого никто не подверг сомнению легенду о жизни и гибели царя Давида. Один из соратников Андрея де Лонжюмо, доминиканец Гильом из Триполи [13], должен был по поручению Папы сопровождать в поездке к императору Китая Марко Поло, и именно от монаха купец-путешественник мог узнать историю, которая позднее записана в знаменитой «Книге о разнообразии мира». Так, пресвитер Иоанн и царь Давид были отождествлены с Ван-ханом, правителем кереитов, чья племянница стала женой Тулуя, четвертого сына Чингис-хана, и матерью великого Хубилая, при дворе которого подвизался Марко Поло. Отечественному читателю известно, что эта история вдохновила Л. Н. Гумилева на создание книги «Поиски вымышленного царства». Епископ Одо Тускуланский, находившийся в свите короля Людовика Святого, сообщал в послании, отправленном в 1249 году Папе Иннокентию IV, что на Кипр, в Никосию, к французскому королю прибыли татарские послы, доставившие послание от хана и рассказавшие в числе прочего, что «прошло сорок лет с тех пор, как те, кого называют татарами, покинули свою страну, ибо там нет ни городов, ни деревень, ни имений, но в изобилии – пастбища, потому что люди той страны разводят скот, и находится она на расстоянии сорока дней от той страны, где ныне живет Царь Хан и где расположена его столица. И эта страна называется Трахетар, отсюда и они именуются татарами. А о причине их переселения послам, как те сами сказали, ничего не известно. Сообщили только, что татары сначала захватили сына пресвитера Иоанна, изрубив мечом его самого и его войска. У этих татар нет веры. Сообщили они также, что при Великом татарском царе находятся все военачальники с неисчислимым множеством людей, лошадей и скота, и они все время живут в шатрах, потому что ни один город вместить их не может. Их кони и скот постоянно пасутся на пастбищах, ибо где найти столько ячменя и соломы, чтобы прокормить животных. Военачальники посылают вперед своих людей вместе с войсками, дабы покорять различные области. Сами же они остаются с Великим Царем. Во власти и воле Великого Царя, умирая, назначать царем одного из своих сыновей или внуков. Послы также сказали, что у того, кто ныне правит, а имя его Киокай, мать – христианка, дочь того самого царя, которого называют пресвитером Иоанном, и по ее просьбе, а также некоего святейшего епископа, на Богоявление он вместе с восемнадцатью царскими детьми и многими другими, в основном военачальниками, принял таинство крещения». В подтверждение своих слов Одо привел также письмо армянского коннетабля Смбата Спарапета, который сообщал правителям Кипра: «Знайте же, что в землях Индии, которые крестил святой апостол, Фома, есть некий христианский царь, которому со всех сторон грозили живущие по соседству цари сарацинские, притеснявшие его вплоть до того часа, когда татары пришли в его страну и он сделался их человеком. Он объединил свое войско с татарским, напал на сарацинов и извлек из этого столько пользы, что Восток едва не переполнился индийскими рабами, я видел более пятидесяти тысяч из числа тех, кого этот царь взял в плен и приказал продать». Распространению легенды способствовало и известие Вильгельма Рубрука, францисканского монаха, отправившегося в 1252 году к ханам Батыю и Мункэ по поручению короля-крестоносца Людовика IX Святого («Итинерарий» Рубрука сохранился в семи рукописях, однако это произведение стало широко известно благодаря выпискам, сделанным для географического раздела «Великого сочинения» Роджером Бэконом). По словам Вильгельма: «На одной равнине, расположенной среди отрогов, жил несторианин, могущественный пастух и правитель народа под названием найманы, которые были христианами-несторианами. После смерти Коир-хана [14] этот несторианин сделался царем, и несториане стали называть его пресвитером Иоанном, преувеличивая все десятикратно, ибо так у несториан, которые из тех мест приезжают, заведено. Из ничего они делают значительную весть, так они распространяют слухи о Сартахе, будто он христианин, равно как о Менгу-хане и Гуйюк-хане, а все оттого, что те оказывают больше почтения христианам, чем какому-либо иному народу. Но ведь на самом деле эти трое христианами не являются. Так вот распространилась и великая молва о царе Иоанне. Я проезжал по его пастбищам, но никто, кроме нескольких несториан, ничего о нем не знал. На пастбищах его жил Куюк-хан, при его дворе побывал брат Андрей [де Лонжюмо], и я проехал через эти места на обратном пути. У этого самого Иоанна был брат, могущественный пастух по имени Унк, и он жил на расстоянии трех недель пути от своего брата, за отрогами этих самых кара-китайцев, и владел поселением под названием Кара-корум, и правил народами, называвшимися Крит и Мекрит, которые были христианами-несторианами. Но сам их повелитель, оставив веру Христову, стал поклоняться идолам и сошелся с языческими жрецами: колдунами и заклинателями демонов» (Вильгельм Рубрук. Итинерарий. Гл. 17).

По сообщению доминиканца Андрея де Лонжюмо, записанного сэром Жаном де Жуанвиллем, сподвижником и биографом короля Людовика Святого, татары «пришли с большой песчаной равнины, где ничто не растет. Эта равнина начинается от высоких и дивных гор, находящихся у самого восточного края мира, и за эти горы никому, как утверждают татары, не удавалось проникнуть, ибо там заключены народы Гог и Магог, которые, когда придет Антихрист и [горы] разрушит, освободятся перед самым Концом Света. На этой самой равнине обитал народ татар, и они были подданными пресвитера Иоанна и императора Персии, владения которых находились поблизости, и они платили дань множеству царей-язычников и служили им ежегодно, занимаясь выпасом стад. Только этим они и жили. Этот пресвитер Иоанн и император Персии, равно как и другие цари, презирали татар настолько, что когда они приносили подати, те не позволяли им предстать перед своим лицом, а поворачивались к ним спиной. Однако среди татар был мудрый человек, который объехал всю равнину, и в каждом месте переговорил со всеми мудрыми мужами, и показал им, в каком рабстве они жили, и стал уговаривать их держать совместно совет о том, как избавиться от этого рабства. Вышло так, что они собрались у границ равнины, неподалеку от владений пресвитера Иоанна, мудрец изложил им свое дело. Они ответили, что исполнят задуманное им. Он также сказал, что подобное предприятие не удастся, если у них не будет царя или повелителя. А еще он указал им способ, как заполучить царя, и они ему доверились. Вот что он придумал: каждый род принес стрелу, на которой было написано родовое имя, и с согласия всего народа эти пятьдесят две положили перед пятилетним ребенком. И стрела, которую он взял первой, указала на род, из которого будет царь. Ребенок взял одну из стрел, и тогда мудрые люди отложили остальные, и было установлено, чтобы члены того рода, чья была стрела, должны избрать из своего числа пятьдесят два самых мудрых и выдающихся человека. Когда они были избраны, каждый принес стрелу со своим именем. Было решено, что тот, чью стрелу поднимет ребенок, и станет царем. Ребенок взял в руки одну, и это была стрела как раз того мудрого человека, который все организовал, и все люди весьма этому обрадовались. Он попросил тишины и сказал: „Синьоры, если вы хотите, чтобы я был вашим царем, поклянитесь мне Тем, Кто создал небо и землю, что будете исполнять мои приказы". И они ему поклялись. Установления, которые он им дал, были направлены на то, чтобы сохранить среди них мир. Никто не смел брать чужую вещь или ударить ближнего, если только не боялся лишиться руки. И никто не смел сходиться с женой или дочерью ближнего, если только не желает расстаться с жизнью. И еще много других добрых установлений он дал им ради поддержания мира. После того как это было сделано, он сказал им: „Синьоры, самый могущественный из наших врагов – это пресвитер Иоанн. Я приказываю, чтобы завтра вы были готовы напасть на него, и если он разобьет наше войско, храни нас Боже, то пусть каждый будет за себя. Если же мы одержим над ним верх, то битва будет продолжаться на протяжении трех дней и трех ночей, и никто не должен налагать свою руку на какое-либо имущество, а только убивать людей. Когда же мы одержим победу, я поделю между вами добычу честно и справедливо, так что каждый будет удовлетворен". И все согласились на это. На следующий день они напали на своего врага и, по Божьей воле, разбили его. И всех тех, кто мог защитить себя с оружием, они перебили, а всех тех, на ком было духовное одеяние, священников и иных духовных лиц, они не тронули. Остальные подданные страны пресвитера Иоанна, те, которые не полегли в битве, покорились им».

Следует признать, что среди сообщений европейцев о столкновении пресвитера Иоанна с татарами есть одно, которое отличается от всех прочих. Так, монах-францисканец Иоанн де Плано Карпини в сопровождении своего собрата, Бенедикта Поляка, в 1245 – 1247 годах побывали в ставке хана Батыя и присутствовали при возведении третьего императора татар, хана Гуйю-ка. На обратном пути каждый из участников путешествия оставил отчет об увиденном (Иоанн де Плано Карпини написал книгу, а брат Бенедикт рассказал о своих впечатлениях анонимному сотоварищу по ордену). Так вот, согласно рассказу Бенедикта: «Второе войско [татар] вместе со вторым сыном Чингиса было послано против индов, покорило Малую Индию, то есть Эфиопию, где обитают черномазые язычники. Когда же они подступили к Индии Великой, крещенной апостолом Фомой, царь этой страны, который зовется пресвитером Иоанном, хотя и не был во всеоружии, выставил против них войско. Они замыслили нечто новое и неслыханное против татар, а именно отобрали три тысячи всадников, спереди на седла поместили железные и медные статуи, внутри которых бьш заключен живой огонь. И еще прежде, чем татарские стрелы смогли достичь их, всадники принялись с помощью мехов, расположенных под бедрами с обеих сторон седла, обдавать противников огнем. Вслед за огнем полетели стрелы, и дрогнуло войско татарское. Израненные и обожженные, они обратились в бегство, и инды преследовали их, перебив многих, а уцелевших изгнали за пределы своих земель, так что больше уже татары никогда в Индию не возвращались. И как рассказывали о том нашим братьям сами татары, эти инды, когда войско построилось перед схваткой, приподнялись в стременах над лошадьми. „Мы удивились, что бы это значило, но тут они внезапно опустились в седла и сразу же огонь обрушился на нас, а за огнем последовали и стрелы – вот как наше войско было обращено в бегство". После того как татары возвратились к себе на родину, инды не встречались с ними на протяжении восемнадцати лет или немногим больше и наконец недавно отправили к ним посланцев с такими словами: „Вы пришли на нашу землю, как воры, а не воины. Знайте, что мы теперь каждый день готовим свое нашествие. Если вы не хотите идти к нам, то ждите в скором времени нашего прихода"». Сюжет, как и многое в преданиях о пресвитере Иоанне, был позаимствован из легенд об Александре Македонском.

Несмотря на весть о гибели пресвитера Иоанна и его семьи от рук монголов, в Европе не забыли о царе Давиде. Современник Марко Поло, хронист Са-лимбене Пармский, немало слышавший о монголах от Иоанна де Плано Карпини, в дни своей старости наткнулся на весьма прелюбопытное послание, которое ходило по всей Европе: «Давид Иоаннов, царь Тарса, восточных островов и запертых народов, приветствует короля Венгрии и его народ. По воле Триединого Господа, сердце наше обратилось на тех, кто суть земной человек, и трон наш стал выей для бунтующих, так что крайней плоти нашей поклоняются все цари на земле, кроме короля Франции, которого Господь именует в речах правоверным и католическим. И сказал Он мне: „Не простирай на него десницу свою!" Меч наш пожирает недругов распятия, их останки пожирают наш скот и наши кони. Верблюды наши, одногорбые и двугорбые, так быстро совокупляются, что мы перемещаемся зимней порою, чтобы умерить их прыть. Мир всем! Мы обмениваем бальзам на вино, чистое золото на пшеницу, ибо мы – странники, снявшиеся со своих мест и отправившиеся вслед за путеводной звездою, для того чтобы возвратить в родные края повелителя нашего Балтазара и сородичей наших, Гаспара и Мельхиора». Так во времена, когда Марко Поло находился в Китае, в Европе отождествили различные традиции. Мощи трех волхвов были перевезены в Кельн императором Фридрихом Барбароссой и покоились там с тех пор. В сознании европейцев факты выстроились в единую цепь истории: апостол Фома окрестил волхвов, волхвы назначили своим преемником пресвитера Иоанна, а его сын, царь Давид, должен прийти с Востока, чтобы забрать мощи трех волхвов обратно на родину. И это возвращение волхвов, несомненно, связано с нашествием монголов.

Вера в пресвитера Иоанна продолжала жить и среди тех, кто побывал в Китае уже после отъезда Марко Поло. Францисканец Иоанн де Монтекорвино выехал в Китай в 1291 году из Тебриза, за тринадцать месяцев пересек Индию, потеряв в дороге своего спутника – монаха-доминиканца Николая из Пистойи. Хотя Иоанн де Монтекорвино провел в Китае долгое время, он весьма скупо и лаконично описал окружавший его мир в двух посланиях (от 8 января 1305 и 13 февраля 1306 года), сохранившихся в составе единственной рукописи первой половины XIV века (Bibl. Nat. Fr. Latin 5006), поэтому мы осведомлены по большей части о его проповеднической деятельности и отношениях с несторианами, не проявившими, по правде говоря, особого радушия к монаху. К 1305 году Иоанн де Монтекорвино уже пробыл в Пекине одиннадцать лет, за первые пять он построил там церковь, возвел колокольню и окрестил, как ему казалось, около шести тысяч человек. «Кроме того, одного за другим я купил сорок мальчиков, детей язычников, в возрасте от семи до одиннадцати лет, которые к тому времени не знали еще никакой веры, и я крестил их, и обучил буквам латинским и обрядам нашим, и написал для них тридцать псалтырей с гимнами и два бревиария, и с помощью оных одиннадцать мальчиков уже познали нашу службу и участвуют как в хоре, так и в еженедельной службе, совсем как в конвенте – присутствую я или нет, – и многие из них переписывают псалтыри и прочее надлежащее. И господин император весьма восхищается их пением. Каждый час я бью в колокола. И, собирая детей и младенцев, совершаю я божественную службу, однако мы поем в соответствии с обычаем, ибо у нас нет размеченного служебника».

Соратником в деле распространения католической веры стал «некий царь этой страны из секты христиан-несториан, который был из рода того самого великого царя, коего называли пресвитером Иоанном из Индии. В первый год моего пребывания здесь он примкнул ко мне и был обращен мной в истинную католическую веру, принял обеты миноритов и помогал мне, облачившись в священные одежды, когда я совершал службу, так что другие несториане обвиняли его в вероотступничестве, однако он привел большую часть своего народа к истинной католической вере. И он возвел в соответствии с царственным величием прекрасную церковь во имя Господа Нашего и Святой Троицы, во имя господина Папы и меня, которую он назвал Римской церковью. Шесть лет назад этот царь Георгий отправился к Господу, будучи истинным христианином и оставив в колыбели своего сына-наследника, которому ныне уже девять лет от роду. Братья же этого царя Георгия, упорствуя в несторианских заблуждениях, всех, кого он обратил, после смерти царя обратили вспять, уведя их к прежнему расколу. Это произошло потому, что я был в одиночестве и не мог отлучиться от императора Хана и отправиться в эту самую церковь, которая расположена в двадцати днях пути. Однако я уповаю на Бога в том, что Он все может изменить, ежели прибудут добрые соратники и помощники, ибо у меня до сих пор есть грамота вышеупомянутого почившего короля Георгия». Этого самого царя Георгия неоднократно упоминает и Марко Поло (гл. LXXIV и CXCVIII «Книги о разнообразии мира»), также называя его потомком пресвитера Иоанна и отмечая, что в его роду был обычай брать в жены дочерей и родственниц великого хана: «Тендук – это область на Востоке, где расположено много городов и крепостей, принадлежащих великому хану, ибо все потомки пресвитера Иоанна, правящие там, являются подданными великого хана. Этой областью правит некий царь из рода пресвитера Иоанна по имени Георгий. Пресвитер – христианин, посему и все там стали христианами. Великие ханы всегда сочетали браком дочерей из своего рода с теми правителями, которые происходят из рода пресвитера Иоанна…В этой области находилась столица пресвитера Иоанна, когда он правил татарами, и она была столицей всех прилегающих провинций и областей, и там до сих пор находится трон его наследников и вышеупомянутого Георгия. Поскольку после пресвитера Иоанна самый великий из правителей его рода получает ту местность, которая у нас называется Гог и Магог, но те, кто там проживают, зовут ее Унг и Могул. И в каждой из этих провинций обитает свой народ. В области Унг живет гог, а в Могуле обитают татары. На протяжении семи дней пути по этой провинции на восток по направлению к Китаю попадается много городов и крепостей, в которых поклоняются идолам» [15].

Обращаясь ко всем, в чьи руки попадет его послание, Иоанн де Монтекорвино просил направить к нему антифонарий, жития святых и другие служебные книги, которые могли бы переписывать обращенные в христианство мальчики, ставшие самыми верными его последователями. О себе монах говорил: «Я уже состарился и стал седым в большей степени из-за трудов и невзгод, чем по возрасту, ибо мне пятьдесят восемь лет от роду. Я изучил надлежащим образом язык и письмена татарские, ибо этот язык общеупотребителен среди татар. И я уже перевел на этот язык и записал их письменами весь Новый Завет и Псалтырь, которые я затем переписал наикрасивейшими их письменами. Я понимаю, и читаю, и проповедую [на их языке] явно и открыто, подкрепляя тем самым вероучение Христово. Я договорился с вышеупомянутым царем Георгием – если бы он был жив, – чтобы перевести всю латинскую службу, дабы ее исполняли в землях всех его владений и он, если б был жив, справлял мессу в своей церкви в соответствии с латинским обычаем, используя свой язык и свои письмена как в зачине, так и в каноне. И сын упомянутого царя получил в мою честь имя Иоанн. Я уповаю на Бога в том, что он пойдет по стопам своего отца». Мольбы Иоанна де Монтекорвино были услышаны в Римской курии, и 23 июля 1307 года Папа Климент V направил францисканцу буллу, утвердив его на вновь образованной кафедре архиепископа Ханбалыкского и патриарха всего Востока и послав ему на помощь семерых монахов. Насколько можно судить, Иоанн де Монтекорвино не увидел больше своей родины и умер между 1328 – 1331 годами, распространяя христианство среди монголов и китайцев. Миссионер-францисканец был одним из последних путешественников, кто верил в существование царства пресвитера Иоанна на Дальнем Востоке, по соседству с Индией и Китаем. Его современники уже стали отождествлять с царством пресвитера христианскую Эфиопию.

Первым свидетельством нового месторасположения царства стала запись в книге Supplementum Chronicarum Джакоппо Филиппо Форести, впервые напечатанной в Венеции в 1483 году. Рассказывая о евангельской миссии апостолов, Форести пишет: «Матфей, когда он решил отправиться проповедовать людям, то в первую очередь пошел в Эфиопию и там написал свое Евангелие по-еврейски… Там же им была основана церковь, которую позднее возвел некий евнух Филипп, им же окрещенный. После апостола Матфея этот Филипп получил в свои руки бразды правления не только этой церковью, но также стал верховным понтификом всей Эфиопии. Один выдающийся генуэзский священник, препозит церкви Святого Марка, написал трактат под названием „Карта", и в этом трактате он поведал немало об образе жизни этого народа, сообщив, что над ними стоит патриарх – пресвитер Иоанн, а под его началом находятся сто восемьдесят семь архиепископств, и в каждом архиепископстве по двадцать епископов. Они, по римскому обычаю, крестятся водой „Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа", крестят новорожденных, таким же образом совершают евхаристию, с тем только исключением, что „Отче Наш" поют после преосуществления Святых Даров и затем „Блаженна Дева Мария". Они почитают апостолов Петра и Павла, а также Иоанна Крестителя, равно как и иных апостолов, а в особенности Матфея, их выдающегося наставника. Благоговейно подражают примерам блаженных Павла, первого из пустынников, Антония и игумена Макария, а также других Божьих отшельников. Утверждают, что император у них – наихристианнейший и он, равно как семьдесят четыре царя, и бесчисленное множество подданных, соблюдает двенадцать заповедей, за исключением лишь тех царей, которые следуют вере Магомета и подчиняются императору лишь в мирских законах. Этот самый император во времена Папы Климента V в 1306 году от Рождества Христова направил к испанскому королю тридцать посланников, чтобы попросить у него помощи против неверных. Они с большим почтением посетили Авиньон, предстали перед Папой Климентом и, получив наставления во многих вещах, направились в Рим, чтобы посетить места упокоения апостолов Петра и Павла, и, осмотрев их, направились на родину. Однако в Генуе им пришлось задержаться надолго в ожидании, когда придет время навигации, и тут, отвечая на вопросы, поведали немало о своих землях, а также нравах и обычаях, что было записано и сохранено упомянутым выше автором в его труде». Препозитом церкви Святого Марка был не кто иной, как Джованни Кариньяно, составитель знаменитой карты мира, погибшей во время Второй мировой войны во Флоренции. Именно он первым изобразил царство пресвитера Иоанна в Африке, а не в Азии. Визуальная традиция оказалась куда сильнее, и с тех пор пресвитер Иоанн поселился на Африканском континенте.

Сведения, относящиеся к прошлому, в этом пророчестве вполне поддаются расшифровке. Комета ~ образ Карла Великого, царь, в дни которого наступит мир, – король Амальрик, «муж с желтым знаменем и черными глазами» – Саладин, затем рассказывается о взятии Акры Ричардом Львиное Сердце. Комета действительно появилась в 1222 году. Царь, который должен прибыть из Калабрии, – Фридрих II. Остальное, в особенности образ «сухопарого человека», – на совести интерпретаторов.

H. Горелов

Повесть о царе Давиде [16]

[1] Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. [2] Здесь повествуется о жизни царя Давида, верующего в Иисуса Христа, сына царя Израиля, сына царя Сархиза, сына царя Иоанна, сына Бульгабоги несториан. [3] Вышеупомянутый царь Давид был самым меньшим среди своих братьев. [4] Отец его – царь Израиль – родил шестерых сыновей, и этот был самым младшим. [5] После смерти отца наследником стал старший первородный брат, но сам царь, как и отец его, царь Израиль, как и деды, и прадеды, находился под властью великого царя персидского, по имени Шахиншах [17], что по-нашему означает «царь царей», и земли его простирались от Кашгара до Баласагуна – области, расположенной за рекою, которая по-персидски именуется Геон. [6] И вот, вышеупомянутый персидский царь собрал своих астрологов, чтобы узнать, какие времена наступят после его смерти. [7] Они же в соответствии со своим обычаем взяли одного девственного отрока и отрубили ему обе руки и, подставив под кровь, текущую из ран, большой сосуд, принялись допрашивать жертву. [8] Отрок перед смертью все им предсказал. Сообщил он о том, что некий очень благородный царь по имени Давид подчинит Персидское царство. Тогда вышеупомянутый Шахиншах, царь Персии, спросил астрологов, знают ли они человека, проживающего в его царстве, по имени Давид. [9] Они ответили, что не знают никого с таким именем, однако у царя Израиля был один маленький сынишка, нареченный Давидом, но он еще не обладает властью. [10] Тогда царь обратился к астрологам со следующими словами: «Отправим брату его послание, с тем чтобы к нам доставили сего мальчика, убьем его и так избавимся от этого имени». [И] И вот он послал своих гонцов к царю Индии, брату Давида, и велел отправить с ними своего братца, которого царь желает облагодетельствовать и почтить при дворе. [12] Брат Давида, приняв гонцов, отослал своего младшего брата вместе с несколькими из своих приближенных, на которых вполне полагался, ко двору персидского царя, не зная, как на самом деле тот намеревается поступить с мальчиком. [13] Когда же Давид прибыл к персидскому царю, тот весьма обрадовался его появлению. [14] Мальчик же, будучи лицом красив, простерся на земле пред царской особой и почтительно приветствовал царя, и сам царь, лицезревший подобное, проникся к ребенку жалостью.

[15] Там же присутствовали две царские супруги, одна из которых была дочерью царя Иоанна и приходилась теткой царю Израилю, отцу Давида, а другая – от нее-то царь Персии имел сына по имени Филипп – дочерью царя Шаниши. [16] И они сказали: «Разве вы не боитесь Бога! Этот мальчик прислан к вам и находится в вашей власти и коснулся праха у ног ваших, а вы хотите придать его смерти без всякой причины, и даже хуже того – полагаясь на дьявольские, изреченные устами невинно убиенного и замученного отрока». [17] И упрекали;го жены, одна из которых, а именно тетка отца этого самого Давида, была христианкой, а другая – неверной. Так, сердцем царя завладело раскаяние, и он решил: чему быть – того не миновать. И с Божьего соизволения отпустил ребенка на родину. [18] Тотчас мальчик вместе со своими [приближенными] пустил лошадей вскачь и, вдохновленный свыше, сумел покрыть за одну ночь и один день сорок ле-вок, в спешке меняя коней. [19] После этого пришли к царю писцы и астрологи, порицая его, ибо он поступил неразумно, разрешив мальчишке уехать. [20] Царь, тут же пожалев о содеянном, послал за ним конных преследователей. Однако они не смогли его обнаружить. [21] Ибо он был спасен по воле Господа. И где бы мальчик ни останавливался, местные жители приходили к нему, дивясь его возвращению. Наконец он прибыл на родину. [22] Прошло три года, и почил брат его. И тогда все жители страны собрались вместе и избрали его царем, ибо им были известны его красота, таланты и благородство. [23] И, согласно Господнему провидению, в первый же день, когда явилось доброе предзнаменование, венчали его, согласно обычаю предков, затем возвели на царствие и, наконец, выбрали ему жену – дочь царя Дамашаги, [24] и он собрал такое множество воинов, что и сосчитать невозможно, и поскакал в пределы земель Шахиншаха, то есть в Персидское царство. [25] Узнав об этом, вышеупомянутый Шахиншах выступил ему навстречу с огромным войском, и они сразились друг с другом. [26] И вот, по воле Господней и с помощью Животворящего Креста, царь Давид одержал верх и победил оного и перебил множество его воинов, за исключением тех, кто согласился принять крещение. [27] Был взят в плен и сам Шахиншах, царь персов, и, закованного в золотые цепи, его доставили в страну царя Давида. [28] А царь Давид подчинил своей власти все его владения, именуемые царством царя царей сарацинских. А оно простирается на семьдесят восемь дней. и в нем расположено шестьдесят четыре великих города, один из которых называется Дамагалша, другой – Шасахар, а прочие – Лакехелеш, Мелег, Бессибехелек, Шатен, Азгучент, Шаогенд, Бухара, Самарканд, Фергана, Отрар. От Шасахара до Ферганы десять дней, от Ферганы до Шаогенда еще десять дней, от Шаогенда до Бухары – двадцать дней, от Бухары до Цамриха восемь дней, от Цамриха до Бокаричи – десять дней, от Бокаричи до Отрара – десять дней, а также от Цамриха до Балассагуна десять дней. [29] Затем царь Давид отправился в страну Алаанар, которая граничит с Индией. В области, где расположен указанный город Алаанар, столько городов, что их невозможно перечесть. [30] Город же, где обычно пребывал царь персидский, называется Газн. Он огромный и весьма густо населен, там расположены пятьдесят мечетей и столько же школ, а так-же шестьдесят фундекий – мест, где проживают сарацинские софы, что по-нашему означает монахи. [31] Затем царь Давид начал войну с царем описанной выше земли под названием Алаанар, и победил его, и перебил почти все его войско, за исключением тех, кто перешел в нашу веру. [32] И, покорив все эти земли, он возвратился в страну под названием Шата. В это время произошла распря между царством Шата и шахом Хорезма, ибо они повздорили из-за пограничных земель, а именно из-за Бухары, Самарканда и Баласагуна. [33] И вот вышеупомянутый шах Хорезма послал своих гонцов к царю Давиду, заключил с ним договор и уступил ему все свои владения за рекою Геон. [34] Затем, обезопасив себя от царя Давида, он собрал великое множество воинов и обрушился на область под названием Хорасан, и на Большой Аракс, и на Малый Аракс – две большие провинции, а также Дербент, и подошел на расстояние шести дней к Багдаду. [35] После этого он отправил своих гонцов к багдадскому халифу, который правил Багдадом уже сорок один год и именовался Альнансер Ленидалла, что означает «опора Божьей веры»: правда, это был его титул, а имя его – Романсур, сын Мостада, приказав ему сдаваться. Халиф же, охваченный великим страхом, ибо у него не было достаточно сил оказать сопротивление, собрал всех своих советников. [36] И они предложили ему обратиться к Иафелиту, патриарху несториан, с тем чтобы он сообщил царю Давиду о распре, затеянной шахом Хорезма. [37] Вышеупомянутый халиф вместе с некоторыми из своих приближенных поскакал ночью, ибо в дневное время ни передвигаться, ни останавливаться в дороге он не осмеливался, и прибыл к господину патриарху, проживавшему в Багдаде. А патриарх едва увидел его, как поспешил устроить ему почетный прием и был весьма рад его появлению. А на расспросы патриарха халиф сказал: «В отчаянии я взываю к тебе о помощи и от тяжелой нужды обращаюсь к верному другу. [38] Ведь если этот шах Хорезма окажется нас сильнее и захватит наши земли, он всех твоих христиан предаст смерти, ибо питает к ним великую ненависть». [39] С этим патриарх полностью согласился. Тогда халиф сказал ему: «Вы можете помочь нам следующим образом. Сам царь Давид, как и все, кто придерживается вашей веры, послушны вам. Я умоляю вас отправить своих гонцов с посланием к царю Давиду, и повелеть ему пойти войной на шаха Хорезма, и тем самым избавить нас от напасти. Ибо я совершенно уверен, что, ежели царь Давид выступит против него, шах немедленно возвратится в родные края. Со своей стороны я, коли Вы поможете мне таким способом, дам вам и вашим единоверцам все, что только попросите». [40] Патриарх ответил: «Вы знаете о том, что у нас заключен договор с Вами и Вашими предками, по которому мы не должны отправлять письма царям христианским или сообщать им какие-либо сведения о ваших землях». [41] Халиф ответил ему на это: «Да разве я не правитель этих земель и не халиф сарацинского Пророка? Выдаю вам на это разрешение и сопровождаю его охранного грамотой!» [42] После этого патриарх, вняв просьбам халифа, сообщил царю Давиду о распре, затеянной шахом Хорезма. Узнав об этом, царь Давид собрал неисчислимое войско и поскакал в страну шаха Хорезма. [43] Когда же шах Хорезма узнал об этом, то возвратился в родные пределы; а халиф на радостях предложил патриарху горы золота. [44] Однако патриарх отказался все это принять, а попросил только об одном: чтобы снесли мечеть, возвышавшуюся прямо над патриаршей церковью и доставлявшую ему много беспокойства. Вышеупомянутый халиф снес ее до основания за ночь, да так, что наутро и следа не осталось. И нанесло это великий урон сарацинской вере. [45] В то же самое время шах Хорезма, возвратившись в собственные земли, хотел заключить мир с царем Давидом, однако тот отказался. И тогда шах Хорезма собрал неисчислимое войско и перешел реку Геон, приготовившись дать царю Давиду отпор. [46] Царь Давид разбил его в сражении и истребил большую часть вражеского войска. Одни утверждают, что шах Хорезма был убит, однако другие сомневаются, что это так. [47] Затем царь Давид собрал огромное войско, и вместе с ним были шестнадцать могущественных мужей, один из которых имел под своим началом сто тысяч человек, другой – двести тысяч или чуть меньше, а то и чуть больше, и разделил свое войско на сорок полков, в каждом из которых было по сто тысяч человек, и перешел реку Геон, и захватил [48] Хорезм, Моа, Бендеи, Тебриз, Нанру, Сархез, Фус, Тарс, Дарган, Хорасан, Ни-шапур, Термез, Лигуарду, Несу, Баст, Эбадамаган, Балкх, Седхестан, Саарситан, Меседали, Чечи, Сехери – всего великих городов, не считая замков и местечек, числом двести, [49] а также царство султана Сониар, где расположены четыре великих города – Музахар, Дельбикан, Дешаан и Куркан – и еще область под названием Дальгор, где находятся восемь больших городов, а также царство Мазендран, где расположены восемь великих городов и двести замков. Вот каковы пределы страны шаха Хорезма, простирающейся в длину на двадцать дней, а в ширину – на двенадцать. [50] Царство султана Тагиэла расположено рядом с пограничной областью персидского царства, которая называется «Великий Арах», что означает «Великое Царство», ибо по его землям можно скакать не останавливаясь почти три месяца. [51] Столицей этого царства является город под названием Рахи. А прочие города называются Абхар, Схариак, Сенендедг, Семан, Кацвин, Ценджан, Кум, Кашхан, Хамадан, Исфахан, Ценгавин, Хомейн, Сангухаа, Авроман, а крепостей там более чем три сотни. [52] В стране Диарбекр расположены шестнадцать городов: Мерв, Ереван, Абдед Палихан, Хой, Гянджа, Ушну, Урумия, Ардискай, Мерага, Сада, Ханага, Дульман, Сердшихан, Гиардун, Мунедо, Сольм; и эта страна простирается в длину на сорок семь дней. И еще, в провинции под названием Гянджа расположены двадцать городов и сто двадцать крепостей, а также царство, именуемое царством султана Абубекра или «Малый Арах», что означает «Малое Царство». Царь Давид покорил все вышеупомянутые земли, а затем подошел к Багдаду и к Ниневии на расстояние пяти дней. [53] И во главе войска Давид пришел в земли георгианов, покорил их и разрушил там сорок крепостей, ибо этот народ, будучи христианским, вступил в союз с сарацинами, а поэтому ему невозможно доверять в полной мере.

[54] После этого царь Давид отправил своих послов к халифу Багдада, которые, вступив в Багдад, несли над своими головами знамя с изображением креста. [55] И стали сарацины говорить им: «Как вы можете шествовать под символом креста, когда находитесь перед лицом сарацин в Багдаде, который по-сарацински называется „Дархеселем", что означает „пристанище избранных"». [56] На что послы ответили: «Наш господин, царь Давид, велел нам именно так вступить в эту страну, а никак иначе не вступать вовсе. Ежели вы против, то мы удалимся». [57] Об этом было доложено халифу, и он сказал: «Пусть послы войдут так, как им будет угодно». И едва халиф встретился с ними, как тут же возвысил их и усадил рядом с собою. [58] Эти полномочные посланники через переводчиков изложили следующее: «Наш царь Давид вас приветствует и сообщает, что Иафелит, патриарх наш, много ему писал о вас. Что душа ваша чиста, и вы всегда почитали христиан и нашу Церковь, посему он забирает у вас лишь шестую часть тех земель, которыми Вы владеете, а еще он хочет получить Багдад, ибо здесь располагается резиденция нашего патриарха». [59] Халиф ответил на это: «Царь с Божьей помощью завоевал столько земель, что не может пребывать во всех них одновременно. Поэтому ему следует поставить над завоеванными странами байюлов. Так вот, я предлагаю ему назначить меня байюлом этой страны, и я дам ему такой выкуп, какой он только пожелает». [60] Послы ответили: «Мы прибыли не для того, чтобы получить выкуп. Но поскольку нам известно, что вы разорили Святой Град Иерусалим, то мы потребуем с вас столько, чтобы заново отстроить его стены из серебра и злата». [61] Послам поднесли подарки стоимостью в сто тысяч безанциев, однако послы отказались их принять. [62, 63] [18] Когда царь Давид прибыл в страну под названием Касвин и оставил там байюла и немногих из своих, дабы они управляли этой страной в его отсутствие, городские жители убили царского байюла и всю его семью. [64] Едва известие об этом достигло ушей царя, он послал своих воинов осадить этот город. И осада продолжалась шесть дней, [65] на седьмой же день посреди ночи разрушили христиане три башни и пробили в трех местах стены, вошли в город и перебили там восемьдесят тысяч воинов. [66] Поэтому мы призываем всех христиан Господа и Сына Его Иисуса Христа молиться, дабы царь Давид, послушный Богу и Святой Церкви, освободивший праведников из рук языческих, являющийся царем царей, разрушившим веру сарацин, угнетавшую нашу Церковь, а также именуемый царем Востока, жил в добром здравии и всегда одерживал победы [19].

[1] Отдал Господь в руки раба Своего, царя Давида, страну Кашгар, в которой расположены двенадцать больших городов, и далее земли султана Бегришар, где находятся восемь больших городов, не считая страны под названием Саком, далее от Сагиба до Окса – двадцать дней, и оттуда вплоть до Ферганы и Мархалана десять дней. Также он подчинил себе земли Хоканда, где ткут самые лучшие шелка, страна эта простирается на двадцать дней пути вплоть до самой Бухары, там стоит триста городов, и протекает сорок четыре реки, живут двенадцать тысяч судей, или консулов. А оттуда до земли Арсарет восемь дней, а оттуда до Сакара двадцать дней. И все эти земли расположены за рекой Геон, и на их просторах находятся двести пятьдесят селений и торговых мест. [2] По другую сторону от реки Геон он захватил область султана Магомета, под названием Хорезм, и там расположены города: Амон-хинирв, Мерв, Серахз, Туе, Нанру, Дамарихази, Са-растен, Гахарамиен, Нишапур – оттуда привозят лучшие балдакино, Барах, Херрат – оттуда поступают драгоценные камни. И это все великие города. А также завоевал двести тридцать городков и поселений. [3] Затем он занял земли султана Сенета, где расположены великие города: Нишапур, Дерби Канех, Дехистан и Коркан. Покорил область Декантан-дехесим, где расположено восемь великих городов. [4] Потом области Махерендзеран и земли, к ним примыкающие вместе с десятью городами и двумястами пятьюдесятью большими крепостями. [5] После этого он завоевал земли великого султана, который был могущественнее всех тех, о ком было поведано выше, и земли эти простирались как в длину, так и в ширину на три месяца. [6] Затем он занял земли султана Теора в Дельрахе. А далее подступил к Багдаду и занял все земли вплоть до границ Де-биканех, а на этих землях расположены сорок семь великих и знаменитых городов, из которых самые большие – Рей, Хиссар, Касухил (?), Хум, Касихан, Сефан, откуда привозят самый лучший букаран, Хамадан, а кроме вышеупомянутых сорока семи городов еще триста двадцать городишек и селений. [7] Затем он занял земли султана Сарда, где находятся города Ереван (?), Марахан (?), Сольмас, Марата, и так дошел до страны, столицу которой смыло. Затем он занял земли эмира Бобаира (?), где расположены одиннадцать и семьдесят городков и поселений, а столица этих земель называется Каме. И эта страна – наиболее отдаленная от нас часть Персидского царства, и за нею узке до самого Багдада на расстоянии пяти дней пути простирается лишь огромная равнина.

Все вышеизложенное было написано на персидском языке [20].

Есть у царя Давида три войска, одно из которых он послал в страну Челата, брата султана египетского, другое в Багдад, а третье в Маусу, ранее называвшуюся Ниневией. Сам он, находясь в пяти днях от Антиохии, объявил, что собирается отправиться в Землю обетованную, дабы поклониться Гробу Господню и восстановить Святой Град. Однако сначала он хочет восстановить власть Имени Христова в землях султанов Иконии, Алеппо, Дамаска и всех примыкающих областей, с тем чтобы не оставлять врагов у себя в тылу.

Копию вышеприведенного послания принесли графу Триполи его люди, прибывшие из этих земель. Да и купцы, привозящие из восточных стран пряности и драгоценные камни, доставили аналогичное послание. Да и прочий люд, прибывающий из этих стран, говорил то же самое. А еще несколько человек из нашего войска были взяты в плен султаном египетским, который затем отправил их в качестве подарка своему брату Корадину в Дамаск. А Корадин, царь Дамаска, переслал их своему повелителю – султану Багдада, и тот, в свою очередь, передал пленников царю Давиду в обмен на дорогие подарки. Царь Давид, узнав, что они являются христианами, приказал освободить их из оков и доставить в Антиохию. Именно эти люди сообщили нам как вышеизложенные, так и еще многие оставшиеся за пределами нашего изложения сведения о царе Давиде.

А султан Египта, оповещенный через послов халифом Багдада о несравненном могуществе и удивительных победах царя Давида, а также о том, что в течение двенадцати дней он своими могучими руками захватил сарацинские земли, и не нашлось никого, кто бы смог противостоять ему, смутившись духом и схватившись за сердце, приказал привести пред свои очи знатных христианских пленников из тех, что сидели в каирской тюрьме <…>, с помощью которых он предполагал заключить мир с нами. А также отправил заодно с ними и своих послов в Дамисту с посланием. И поручил послам всеми способами добиваться мира или перемирия с нами. Христианское войско обрадовалось подобным известиям и укрепилось Господом (Еф. 6, 10), а затем в посланиях римского императора Фридриха мы получили самые надежные заверения, что он с большим подкреплением и прекрасными орудиями собирается уже в августе прибыть во славу Божию и на подмогу христианам.

К тому же в прошлом году в наши руки попала некая сарацинская книга, весьма почитаемая в их среде [21]. В ней один из астрологов, которого сарацины считают великим пророком, с невероятным усердием изложил основы вероучения. А также среди многого другого он предсказал, сколь долго должно продлиться господство их веры и что взявшее от меча начало от меча же и конец примет. А еще предсказал, какие несчастья ожидали Саладина от христиан и как перед полным истреблением племени языческого и изничтожением веры их оным язычникам удастся подчинить своей власти королевство Иерусалимское и многие другие царства, а к тому же, будто и не пророчествуя, но просто описывая согласно ходу истории то, что происходило прямо на его глазах, поведал об освобождении города Акки и наидостовернейшим образом перечислил тех людей из войска королей Англии, Франции и прочих западных владык, которые должны были погибнуть в сражении. А еще он в своем рассказе, и это мы лично можем засвидетельствовать, не упустил ни одного поражения, которые еще прежде, чем была взята Дамиста, во дни оные потерпели либо наше, либо сарацинские войска. И кроме этого, о многом другом, пока не происшедшем, но обещающем случиться в ближайшем будущем, он поведал в своей книге, и мы охотно доверяем этим его предсказаниям, а именно тому, как он пишет о взятии Дамисты, Александрии, Каира и Вавилонии и о распространении христианского люда по всему Египту, а также о Дамаске и Алеппо и прочих соседних с ними странах, ибо будут оные заняты войсками наимогущественнейших христианских князей, а освободят христиане город Иерусалим и всю Сирию от рук язычников. Но поскольку все эти пророчества исходят от сарацина, многие из наших не считают нужным верить его словам, забывая о том, как Валаам, волшебник и язычник, пророчествовал о Христе и Сыне Израиля и как Навуходоносору было открыто о грядущих царствах и камне, оторвавшемся от горы без содействия рук, и как Фараон, царь египетский, узнал о грядущем изобилии и голоде, который последует за этим, из своих загадочных снов. Да и Кайфа, будучи на тот год первосвященником, не от себя (Ин. 11, 49), но вдохновленный Духом Святым, подобно ослице Валаамовой, предсказывал, не понимая смысла того, что было вложено в его уста. Да и никто из святых пророков яснее не говорил о Христе и Его пришествии, чем Сивилла, а потому истинно то свидетельство, которое исходит от недругов.

Но чтобы развеять все колебания тех, кто еще сомневается, [сообщаем], что в этом году сирийцы, находящиеся в нашем войске, передали нам очень древнюю книгу о былых своих сражениях, озаглавленную «Откровения святого апостола Петра, собранные воедино его учеником Климентом» [22]. Кем бы ни был автор этого сочинения, однако он точно и внятно пророчествует о том, что должно произойти с Церковью Божией от самого ее основания и до времен Антихриста и Конца Света, а поскольку то, что поведано им о прошлом, уже свершилось, значит, и все остальное – касающееся будущего – следует считать истиной. Ведь среди прочего он пророчествует об уничтожении или увядании веры агарян и говорит, что истребление язычников начнется почти сразу, едва ли не в тот же самый год, как только поросший травой и окруженный водами город – именно так он называет Дамисту – перейдет в руки христиан, а после этого, как он сообщает далее, два новых царства, из которых одно придет с Запада, а другое с Востока, должны вступить, как он говорит, в Святой Город, и руками этих царств Господь веру бесчеловечную и нечестивую придаст уничтожению и воздвигнет над нею веру истинно человеческую. Многие же из [сарацин] будут повержены мечом, а прочие обращены в веру Христову, пока войдет полное число язычников и весь Израиль спасется (Рим. 11, 25), и после этого придет сын погибели (Ин. 17, 12), и Суд, и Конец Света. И сию вышеупомянутую апокалиптическую книгу мы представили затем всем людям, собравшимся в пустыне недалеко от Дамисты, чтобы послушать Слово Божие, а поступили мы так для того, чтобы утешить и ободрить воинов. И ведь прошло совсем немного времени, и уже две вышеприведенные повести, а также благоприятные известия о восточном царе Давиде и об императоре Фридрихе дошли до нашего слуха, то есть все происходит именно так, как нам ранее стало известно из этих самых пророческих сочинений. Посему и люди Господни меж своих непрерывных и многотягостных трудов, которые они возложили на свои плечи во имя Христа, получили возможность возрадоваться и укрепить силы свои ради Христова служения. Да и мы сами полагаемся на Господа, который распространит место шатра своего, расширит покровы жилищ своих и пустит длиннее ветви свои (Ис. 54, 2), и будет славиться Гроб Его, и Он убьет духом уст своих (2 Фес. 2, 8) нечестивое: ибо Он сам умерщвляет и оживляет, низводит в преисподнюю и возводит, сам делает нищим и обогащает, унижает и возвышает (1 Цар. 2, 6). Ему честь, и сила, и слава вечная! (1 Тим. 6, 16) Аминь.

Войско, стоящее под Дамистой, на Пасхальной неделе, [середина апреля 1221 года]

Яков де Витри.

VII послание из Египта в Европу

Пророчество сына Агапа

Сведения, относящиеся к прошлому, в этом пророчестве вполне поддаются расшифровке. Комета – образ Карла Великого, царь, в дни которого наступил мир, – король Амальрик, «муж с желтыми и черными глазами» – Саладин, затем рассказывается о взятии Акры Ричардом Львиное Сердце. Комета действительно появилась в 1222 году. Царь, который должен прибыть из Калабрии, – Фридрих П. Остальное, в особенности образ «сухопарого человека», – на совести интерпретаторов.

(1) Послушайте о том, каким образом произойдет уничтожение царства Халифов, последователей нечестивого Магомета. (2) Ибо после заката солнца появится звезда с хвостом длинным, словно копье, и лик у нее будет круглым, подобно круглому щиту, и в то время, когда станет явным это знамение, приуменьшится и придет в упадок царство Халифов. (3) И поднимется знамя арабского человека, а за знаменем придет муж благородный, который будет править землями и горами, в царствие его войны прекратятся на некоторое время. (4) И за ним придут народы, называющиеся турки, и в начале их срока выдвинется царь неверный, то есть из народа, У которого нет веры, и разрушит город Бальбаис, и проклянет его без преступления и вины, и продаст его сынов и дочерей за малую плату. (5) И после него будет править человек с желтым знаменем и черными глазами, милосердный, правдивый в речах, победитель врагов своих. Он возьмет Дамаск, и в его дни множество голов падут с плеч. И окажет ему помощь человек из рода его, и будут это тяжкие дни для тех мест, и он продаст его людей за малую плату. (6) О Карнатим! О Карнатим! О Карнатим! Оплакать хочу тебя, ибо царей твоих уведет, словно верблюдов, и разграбит воинов твоих, и обратит бесстрашных в трусов, распространит свои войска по царству своему. (7) О Аскалон! Горе тебе, и садам твоим, и богатствам твоим, и поместьям твоим! Будешь разрушен, да так, что от тебя едва ли останется след. (8) И возьмет он Дарон, и возьмет Бейрут, и Сидон, и в дни его все люди будут бежать от лица его из страха перед тем, что окажутся в плену под его пятой. И ни город, ни башня не смогут устоять перед ним, разве что Тир, который он не покорит, ибо этот город под защитой Бога. (9) Горе племени арабов Тай и Кулеб! (10) Горе тебе, Иерусалим, ибо своим умом и разумением он возьмет тебя, и окажутся враги под пятой у него, и продаст он людей твоих за малую цену. (11) Горе тебе, Акра! В тебе воцарятся великая скорбь и великий плач, столп пыли и непроглядная тьма. Ты будешь охвачена страхом, и обагрятся дома твои кровью людской. (12) О долины и окрестности Акры! Горе вам, ибо по земле вашей будут ходить до тех пор, покуда не потекут через вас потоки крови людской. Один день унесет тысячи душ, и кровь окрасит воды рек багрянцем, и суда мореходов разобьются, и множество тел погребет пучина! Очи мои, плачьте кровью, а не слезами!

(13) И после этого придет великий царь и возьмет Акру и останется там, он будет господином разума и совета, он произойдет из рода царского, и войско его будет подобно пламени, и все окажутся под его началом. (14) И придет ему на помощь другой царь, и он сам возьмет Хайфу и перебьет ее жителей, и обратит в рабов, но не сможет освободить [Иерусалим] от десницы, держащей желтое знамя. (15) Мечтаю, чтобы очи мои узрели это время, уповаю – пусть откроется мне, коли на то есть воля Божия.

(16) Но после семижды четырех и половины и еще половины [лет] потеряют турки эту землю, которую захватил мудрый повелитель, то есть повелитель желтого знамени. И знамением этого станет появление огромного войска из стран заморских. Это войско соберется по доброй воле, и оно обрушится на Египет, словно саранча, и будет его наступление громом, гулом и ужасом, и оно будет идти, не ведая страха смерти, и станут наступать впереди его знамена. (17) И поведет его некий муж, сухопарый телом, который станет командовать им. И будет у него власть над королями, и его приказам все подчинятся, и в этом не будет ничего удивительного, ибо под его начало встанут все войска. Такова на то воля Божия, ибо ему всегда ниспослана победа, дабы он одерживал верх над своими врагами. (18) Горе туркам в дни этого сухопарого человека! На исходе дни царства турков, которые отпущены им Богом, и говорю вам: в месяце июле царство турков познает бегство. (19) И тут подтвердятся мои пророческие слова, и окажется, что в них нет лжи, ибо вслед затем придут народы, жаждущие сражения, и все цари языческие содрогнутся и ужаснутся перед их лицом. (20) О Дамиста! О Дамиста! О Дамиста! Горе тебе и окрестностям твоим в дни этого сухопарого человека! (21) Где красота твоих деревьев, прелесть твоих пальм, сладость твоих плодов? Все они срублены, от их корней едва ли остался след. (22) Горе Каирской равнине! До самого Верблюжьего рынка докатились сражения. Происходят битвы, наполняющие скорбью сердца, и от великой опасности новорожденные младенцы, едва заснув, просыпаются с сединами старческими. Трупами убиенных насыщаются птицы небесные, кровью умерших утоляют жажду звери лесные, и город Каир обращен в прах. (23) О Египет! О Египет! Горе тебе, ибо ты прозываешься Черной Землею, и тот в чем смысл имени твоего: земля от грехов почерневшая – огнем гореть станешь. (21) И в дни сухопарого человека обратится в прах Иерусалим, обрушатся его башни и стены! (25) Оплачьте его, вы все, кто живет в этом мире! И падет горе на жалкий Египет. (26) И тогда опустошены будут Хоис и Тана, два знаменитых града египетских, и не останется от этих городов даже следа! Из Египта войско, мощью и силой подобное потопу или бурной реке, низвергающейся с гор, отправится на восток. (27) И некто благородного происхождения придет и захватит Дамаск, вступит в Дофамор, который расположен за Дамаском, и полонит прилегающие к нему земли, и будет владеть ими год и два месяца. (28) Соберитесь, люди, под колокольней и плачьте, глядя на отрубленные головы. И в эти времена узрите и великое, и удивительное, и достойное жалости, и просторное станет узким, и увидите, какой страной станет Египет. (29) Разорено царство фараонов, то есть Египет, а Сирия настолько обезлюдела и обеднела, что только дикие звери останутся жить на равнинах. (30) По воле Божией будут взяты и разрушены Мабеф и Камелла, и между двумя народами возникнет великая распря и произойдет сражение. (31) И тут он разгневается и преисполнится печали о том, что были изничтожены глава [секты] Магомета и арабы, и вовсе истощит их силы, и станет войско, что пришло с заката солнца, подобным снегу, белеющему в горах, и люди будут скитаться на равнинах, словно дикие, и народ придет в великое ничтожество и заплачет семижды и семижды. (32) И с Замаля, то есть с севера, придет ветер великий, и царь из Калабрии поднимется, и придет, и разрушит Мекку в день мести, и приготовится к сражению. (33) И появится пасущаяся верблюдица, носящая плод в чреве своем. И, увидев ее, люди скажут: «Она была у парфян, отправилась по воду в Заиман, таково название водоема, и не нашла для себя чистой воды, чтоб напиться». (34) И затем появится Мексадеиген, то есть Антихрист, и изменит многие народы, что были прежде. (35) И река Нил обмелеет, и добрые смешаются со злыми, как вода с вином. (36) Это будет продолжаться четыре года и четыре месяца, и на закате солнца появится звезда, и иссякнут слова. (37) И затем настанет День Господень для тех, кто оказался вне путей Господа. (38) О соратники мои, прислушайтесь к моим словам, о добрых учителях и о тех, кто говорит добрые слова, и исполнится то, о чем мы узнали.

Царь Давид в хронике XIII века

Год 1220-й. После взятия Дамисты в одном из сарацинских храмов было обнаружено пророчество, написанное халдейскими письменами, которое господин Пелагий – кардинал-епископ Альбано и легат в этих странах приказал перевести на латынь и отправил его в Рим к господину Папе, и оное некий магистр Иаков, назначенный господином Папой легатом в Ирландию, привез из Рима в Клерво. В этом пророчестве множество астрономических выкладок о том, что уже было прежде на Святой земле: о Норадине, о Саладине, о двух Филиппах, королях Франции, о Ричарде Английском, которые отвоевали Акру, о разрушении Аскалона и о том, что на двадцать девятый год после отвоевания Акры Дамиста будет взята христианами, и о кардинале Пелагии многое там упоминается, если только оно не относится к другому. Подобное пророчество, кое в чем следующее истине, во многом, однако, вводит в заблуждение. Упоминается также в этом пророчестве, что с востока должен прийти некий царь, имя которому будет Давид, и с запада должен прийти другой царь, который разорит земли сарацин до самого Иерусалима, и что в месяце июле в Египте под Каиром произойдет сражение между сарацинами и христианами.

Год 1221-й. Верховный понтифик Гонорий в своем послании ко всем французским архиепископам поведал, что, согласно сообщению, присланному кардиналом Пелагием, царь Давид, именуемый пресвитером Иоанном, – муж, живущий в страхе перед Богом, – с большим войском напал на Персию и, разбив персидского султана на поле брани, за двадцать четыре дня обошел все его владения и занял их, взяв многие укрепленные города и замки. А затем двинулся дальше и подошел не более чем на десять дней пути к Багдаду, огромному и прославленному городу, где находится дворец халифа, то есть того самого человека, которого сарацины считают своим первосвященником. И вот в страхе перед надвигающимися событиями султан Алеппо, родственник султанов Дамаска и Вавилонии, приходящихся друг другу братьями, вынужден был свое войско, предназначенное для нападения на христиан, занявших Дамисту, направить против вышеупомянутого царя. А еще в письме господина Папы сообщается, что легат Пелагий отправил своих послов в Абхазию, в земли грузин – людей католической веры, наделенных военным могуществом, – умоляя их и заклиная начать со своей стороны войну против сарацин. Также в послании тамплиеров сообщается, что царь Давид распространил свою власть над одним царством, расположенным на Востоке и примыкающим к пределам Персии, а в царстве этом только городов, не считая замков и крепостей, более трехсот; а также над другим царством, где городов вместе с крепостями около трехсот, и по землям этого царства протекает шестьдесят шесть рек. А еще сообщается, что разделил он свое войско на сорок отрядов, и в каждом отряде оказалось, согласно его приказу, сто тысяч воинов. И все, о чем они пишут, совершил царь Давид именно в этом году, а остальное – в прошлом. В этом году во Франции стало известно, что то ли сам царь Давид, то ли, как утверждают некоторые, его сын вторгся в пределы Комании, расположенной на дальних подступах к Венгрии, и в земли Руссии. И вот, храбро сражаясь в этих местах в течение пяти месяцев, он перебил там язычников, а в особенности команов. К тому же он уничтожил много тысяч тех самых русских, которые осмелились оказать ему сопротивление, а также бесчисленное множество каких-то прутенов, по вероисповеданию – язычников. Среди прочего утверждают, будто он уничтожил великий город Торнакс, или Орнас, куда съезжались купцы из самых дальних стран, а также держит в своем войске сорок королей и шестьдесят прелатов епископского и архиепископского сана. И пребывал царь Давид в этих землях около двух лет. Еще много самого невероятного сообщается о нем и его спутниках, но здесь будет достаточно и того, что уже изложено, следует добавить только, что некоторые утверждают, что сии люди не являются ни сарацинами, ни христианами.

О потере Дамисты я охотнее бы умолчал, ибо наши укрывшиеся в городе решили выйти за стены крепости и захватить город Новый Вавилон, расположенный рядом с Каиром, и были окружены султаном, чему способствовал разлив Нила, так что султан мог потопить всех и уничтожить, если бы хотел этого. Посему они были принуждены оставить Дамисту без каких-либо условий, исключительно благодаря чести султана, так что, обменявшись пленными, они заключили перемирие. И все это по вине кардинала Пелагия, который против воли и без согласия короля Иоанна непредусмотрительно вынудил христианское войско выступить из Дамисты, чтобы они захватили другие города, в то время как следовало с великой предосторожностью охранять то, чем они владели.

Вышеупомянутый царь Давид вместе со своими воинами, которых венгры и команы называют татарами – а отсюда все его подданные в заморских странах именуются «татар», – узнав о падении Дамисты, по морским островам, которые были в их владении, возвратились в свои родные пределы. А молва о них, распространявшаяся повсюду, внезапно утихла.

В это самое время под властью пресвитера Иоанна находился некий варварский народ под названием «татары». И вот когда пресвитер Иоанн во время войны, которую он вел с персами и мидянами, призвал их на помощь и разместил в замках и укреплениях, они, сознавая свое превосходство в военной силе, умертвили пресвитера Иоанна и захватили большую часть его земель. Затем они поставили над собою царя, который как бы и занял место пресвитера Иоанна. С тех пор они совершили по всему миру множество злодеяний и только в этом году убили в Великой Армении сорок два архиепископа. Также пронесся слух, что этот народ собирается напасть на Венгрию и Команию. Поэтому, чтобы проверить, насколько подобные вести соответствуют истине, из Венгрии были посланы четверо братьев-проповедников, которые за сто дней сумели добраться до границ Древней Венгрии. И, возвратившись назад, они сообщили, что татары уже захватили Древнюю Венгрию и подчинили ее своей власти.

Хроника Альбрика из монастыря Трех Источников

Известия миссионеров-доминиканцев

Рассказывают, что татары, убив своего господина, отправились покорять народы. А до того, пребывая в своей стране, называемой Татария и находящейся по соседству с Индией, сговорились против своего господина – царя Давида, а именно сына пресвитера Иоанна, бывшего некогда императором и правителем Индии. И замыслили они коварно лишить его жизни. А ведь ранее с давних времен Татария была подчинена царю Индии, и они покорно выплачивали каждый раз дань в положенное время. Когда же вышеупомянутый царь, по обыкновению, потребовал с них дань, добавив к этому, что оружием и прочими повинностями они обязаны служить [господину своему], татары, жалуясь на тяжесть бремени под десницей своего господина, собрали многочисленный совет, чтобы решить, должны ли они подчиниться. Тогда один из них, по имени Чингис, считавшийся у них более опытным и решительным, предложил воспротивиться приказу царя и единодушно восстать против него и убить вместе со всеми приближенными. «А для того чтобы привести это в исполнение, – сказал он, – необходимо, чтобы мы все объединились. И один из пятерых пусть будет начальствовать над четырьмя остальными, и по четвертям они называться будут, и будет предписано подчиняться во всем [пятым], и тот, кто не подчинится, будет убит. И таким же образом над девятью будет десятый, и над девятнадцатью – двадцатый, и так до тысячи и до тысячи тысяч, пока не достигнем бесконечности. Наконец появится один превосходящий всех, подобно государю или каму, и он должен будет под [страхом] смерти удерживать народ в подчинении». И тогда, одобрив это при всеобщем согласии на совете, они избрали Чингиса вместе с его наследниками своими государями и пообещали своему государю вечное повиновение, о котором было сказано выше, а также то, что будут служить ему вплоть до скончания лет. Он же, будучи избранным, утром следующего дня, собрав всех, взошел на возвышенность и, ободряя их, сказал: «Знайте, что отныне три вещи будут среди нас навечно отмечены знаком греха, а именно ложь, воровство и прелюбодеяние. Пусть Господь судит в будущем эти или другие деяния, но для того, чтобы удержаться от подобных преступлений, мы дадим ему обет в том, что если кто-нибудь в каком-либо из этих прегрешений будет замечен, то его казнят безо всякого снисхождения». И они дали обет соблюдать его установления, и предписано было им не ходить путями неправедными. Затем он приказал всем им собраться во всеоружии и, разделив их на два войска, велел им в один и тот же день с двух сторон вторгнуться в страну царя Давида и мчаться быстро, не останавливаясь для того, чтобы поесть или совокупиться. Собрав своих рабов и пригнав сколь можно большее количество скота, а рабы в основном были пешие, лишь немногие ехали верхом на быках и совсем немногие – на осликах, лошадях или жеребятах, и захватив с собою луки, и стрелы, и палицы, то есть палки, считающиеся у них наилучшим оружием, они вторглись одновременно с двух сторон во владения своего господина и наполнили ее потоками крови. Тогда царь Давид, узнав об их неожиданном появлении и не имея достаточных сил для сопротивления, обратился в бегство от одной части их войска, но встретился с другой и потерпел окончательное поражение. Он был зарублен мечами со всею своею семьей, за исключением одной дочери. А эту оставшуюся в живых дочь вышеупомянутый Чингисхан взял, как говорят, в жены, она родила ему детей.

Симон де Сент-Квентин

История татар

Брат Андрей вместе с другим братом-проповедником прибыли в Лион; а один из них был послан Папой два года назад к королю татар. И вот этот самый брат в сорока пяти днях пути от Анкона повстречал одно татарское полчище, которое состояло из трехсот тысяч всадников из числа самих татар, и это не считая людей многих народностей, взятых ими в полон в качестве дани. Полчище это отделяло от войска великого царя пять дней пути. И вот в этом войске брату Андрею повстречался некто, делами, обликом и верою – набожный католик, ежели не сказать просто – монах, наделенный царем такою властью, что, прежде чем какое-либо царство подвергается нападению, он вступается за миролюбивых, а еще возводит, оберегает и отстраивает разоренные церкви и берет под свою защиту всех христиан, которые добровольно покоряются власти царя. Ибо царь татар стремится исключительно к господству над миром и не ищет ничьей смерти, но, подчинив всех своей власти, каждому позволяет держаться его собственной веры и никого не заставляет насильно переходить в веру чужую. Об их вере. И еще брат, спрошенный об их вере, сообщил, что они веруют в единого Бога, а также придерживаются своих обрядов, от которых никто не может отступиться безнаказанно. Государство у них управляется справедливейшим образом. Ведь если кто-либо пренебрежет своими женами и рабынями и будет обнаружен в объятиях чужой жены, рабыни или дочери или же если он будет уличен во лжи, то его казнят безо всякого снисхождения.

Об их мощи. И еще – мощь их такова, что они уже подчинили себе почти всю Восточную Азию, подойдя на расстояние двух дневных переходов к Антиохии, и уже напали бы на нее, если бы вышеупомянутый монах их не удерживал. Однако ныне он больше не может их обуздать. Вот уже двадцать лет прошло с тех пор, как они изгнали с насиженных мест хорезмийцев, которые одержали в Святой земле победу над христианами, кои своей решимостью выступить против царя татар вызывают у оных смех. В числе прочих царств царь татар покорил некоего султана Иконии, чьи владения обширнее всех государств «по сю сторону гор», и тот каждый день посылает к нему в качестве дани тысячу иперперов, а также одного квирита – в услужение. Доспехи у них кожаные и легкие. Баллист они не используют, но зато сами – отличные лучники. Их пища довольно скромна, ибо вяленую и сушеную конину и тому подобное мясо животных они измельчают в порошок, растворяют порошок в воде или кобыльем молоке, пьют и этим бывают сыты.

О происхождении царя татар. И еще этот брат поведал, что царь татар – сын христианки. Ибо его отец, подчинив всю Индию своей власти и убив того, кто прозывался царем Иоанном – это самое имя получают в Индии все правители, – взял дочку оного в жены, а от нее родился тот царь, который ныне правит татарами. Так вот, по настоянию этой Женщины к царю был приближен монах, о котором говорилось выше, поскольку ранее он жил при пресвитере Иоанне. И когда царь татар уразумел, что этот человек – святой и дает полезные советы, он оставил его при себе и наделил указанной властью.

Сей монах отправил господину Папе через вышеупомянутого брата в подарок посох из эбенового дерева. А еще написал ему и Фридриху [23], что питает к ним самые лучшие чувства, но осуждает их, поскольку, являясь главами Церкви, они находятся во взаимной вражде, не думая о том то, что царь татарский вот-вот выступит против них, а его могуществу не в силах противостоять даже все христианское войско.

И еще – о брате Андрее. Он сообщил многое другое, что переполнило бы меру доверия, если бы его авторитет не убеждал в истинности всего сказанного. Также он знает арабский и халдейский языки, поэтому ничего из того, о чем шла речь, не могло от него утаиться. Ведь он пробыл у вышеупомянутого монаха двадцать дней, и тот оказал ему великие почести, а также отправил с ним свое послание господину Папе.

Дядя этого царя татар командует тем самым войском, которое напало на Венгерское королевство.

Матвей Парижский

Великая хроника

Раббаната, монах-христианин, однако несторианин, был при жизни царя Давида близок к нему, поскольку являлся его советником. После смерти царя Давида его дочь, жена Чингис-хана, взяла монаха на службу, памятуя о его старинной дружбе с ее отцом, и, поскольку он был христианином, его сделали у них советником и пенитенциарием. Сблизившись с татарами, он с соизволения Чингис-хана жил среди этого народа. После же его смерти монах стал чужим для татар и удалился из их земель. Все же сам Раббаната, помогая как дочери царя Давида, так и многочисленной курии, ввел у татар новшества посредством множества советов и деяний и многое им предсказал. И по этой причине он, несомненно, какое-то время прослыл у них великим магом и почитался как святой теми, кто входил в число курии Чингис-хана и его баронов. Затем же он отправился в Великую Армению, где и скрывался какое-то время в городе Тавре. Но после тщательного расследования, произведенного братьями-проповедниками, которые по приказу Папы отправились к татарам и доставили также письмо самому Раббанате, а также при содействии благочестивых католиков и прочих достойных доверия людей, стало известно следующее. Он (Раббаната) оказался купцом, гадателем, еретиком и недругом истинной и католической веры, о чем свидетельствовали его речи. Однако он мог свободно менять свои убежища и никогда более после встречи с братьями никому на глаза не показывался. Как он прожил всю жизнь, так и умер, ибо истинно и несомненно то, что он отправился в преисподнюю.

Симон де Сент-Квентин

История татар

Существуют три Индии, пределы которых по большей части расположены на островах, там множество ужаснейших болот, поросших столь толстым тростником, что из него строят корабли и жилища, и на этих землях и островах родятся особые звери и травы, так что весьма опасно и затруднительно с одного острова перебраться на другой. Пишут, что царь Артаксеркс правил ста двадцатью пятью областями от Индии до самой Эфиопии. В Первой Индии расположено царство Нубия, в котором правил Мельхиор, владевший также Аравией, где находятся гора Синай и Красное море, а по нему можно легко доплыть до Египта и Каира. Но султан этого не позволяет, чтобы кто-нибудь не доставил пресвитеру Иоанну, индийскому правителю, послания христианских королей, и таким образом он избегает сговора между ними. Точно так же и пресвитер Иоанн не позволяет никому из своих отправляться к султану, а потому желающие попасть в Индию вынуждены идти вокруг, через царство Персидское, по пути длинному и многотрудному. А те, кто пересекал Красное море, утверждают, что у него красное дно и поэтому вода, находящаяся сверху, приобретает цвет красного вина, а сама по себе вода там точно такого же цвета, как и всякая другая, и она соленая и такая прозрачная, что в самых глубоких местах можно увидеть на дне камни и рыб. Шириной оно в четыре или пять миль, а по форме треугольное, с более длинной стороны его пересекли сыны Израиля, не замочив ног. Из него вытекает другая река, по которой плывут в Египет из Индии. Вся земля Аравии весьма красна, и почти все камни и деревья этой страны и все, что только на них родится, имеет красный цвет, а посему там в небольшом прозрачном источнике добывают самое лучшее золото, а на одной из гор находится жила смарагдов, которые высекаются оттуда с невероятными трудами и мастерством. Эта страна Аравия некогда целиком принадлежала пресвитеру Иоанну, ныне же большая ее часть принадлежит султану. Однако, чтобы с миром доставлять из Индии товары, а также по другим причинам, султан этой страны и по сей день платит дань пресвитеру Иоанну. Во Второй Индии было царство Годолия, где правил Балтазар, поднесший Господу фимиам, и ему принадлежало царство Саба, там произрастают многие отменные благовония и фимиам, который источается из некоего дерева наподобие смолы. В Третьей Индии было царство Фарсис, где правил Гаспар, поднесший Господу мирру, и ему принадлежал остров Эгризевла, на котором покоится тело блаженного апостола Фомы, и там более, чем где-либо в других местах, появляется мирра, образующаяся в огромных количествах на травах в форме обожженных колосьев. Цари этих трех царств поднесли Господу в дар то, что приносит их земля, поэтому и Давид говорил: «Цари Фарсиса и островов…» (Пс. 71, 10), и то, что в их царствах было самым ценным. Каждый из царей владел двумя царствами: Мельхиор был царем Нубии и Аравии, Балтазар – царем Годолии и Сабы, Гаспар – царем Фарсиса и острова Эгризевла, а царство Фарсис так называется, потому что оно примыкает к этому острову, дабы отличаться от других городов и островов.

Когда татарский народ совершил свой исход и захватил и разорил все земли и владения неверных, а в особенности несториан, эти самые несториане обратились с мольбой о помощи к пресвитеру Иоанну, пообещав, что они вернутся к прежней вере, снова покорятся ему и станут платить дань. Но когда пресвитер Иоанн согласился на это, три блаженных волхва предупредили его во сне, чтобы он не оказывал несторианам помощи или поддержки, ибо предопределено Господом их полное уничтожение и истребление, потому что Бог не в силах больше снести их нечестие и упорство. Однако несториане склонили советников пресвитера Иоанна подарками к тому, чтобы они уговорили своего господина не обращать внимания на слова, услышанные во сне, и побудили его отправить воинов им в помощь. Поэтому пресвитер Иоанн послал к несторианам своего первородного сына по имени Давид вместе с большим войском, и татары уничтожили и его, и войско заодно со всеми несторианами, захватив многие владения пресвитера Иоанна. Они бы захватили еще больше земель, но пресвитер раскаялся и призвал на помощь Господа и трех блаженных царей. И той же ночью они в сопровождении могущественного войска явились во сне татарскому императору и пригрозили ему, с тем чтобы он отказался от преследования пресвитера Иоанна, немедленно покинул его владения и тут же заключил с ним мир и поддерживал вечную дружбу и согласие. Однако из-за проявленной пресвитером непокорности земли, уже захваченные, император может оставить себе, – и пусть это будет памятным примером и его потомкам, и всем остальным людям. Напуганный подобным ведением и грозным приказом, император отправил своих послов к пресвитеру Иоанну и заключил с ним вечный мир, ради укрепления которого каждый из первородных сыновей одного должен брать себе в жены дочь другого.

Подобные дружба и согласие царят между ними и по сей день. И поскольку император узнал от трех блаженных царей, одно появление которых привело его в ужас, об их царствах, обычаях, жизни и деяниях, то он постановил, чтобы его первородный и остальные сыновья из поколения в поколение всегда носили имена этих царей. Вот как несториане были уничтожены и изгнаны со своих земель.

Иоанн Хильдесгаймский

История трех волхвов. L

Версия Марко Поло

(Из «Книги о разнообразии мира»)

Расскажу вам прелюбопытною повесть о Золотом царе, о том, что было между ним и пресвитером Иоанном; рассказывает это здешний народ. Говорят тамошние люди, что Золотой царь воевал с пресвитером Иоанном, и засел он в такое крепкое место, откуда пресвитер Иоанн не мог его взять, не мог ему никакого зла причинить и очень гневался. Сказали пресвитеру Иоанну семь его слуг, что приведут ему Золотого царя живым. Согласился на то пресвитер Иоанн и пообещал большую награду. Простились семь слуг с пресвитером Иоанном и поехали со многими всадниками; пришли к Золотому царю и говорят, что хотят послужить ему. «Добро пожаловать», – отвечал царь и пообещал им почет и удовольствие. И вот так-то, как вы слышали, стали восемь слуг пресвитера Иоанна служить Золотому царю. Прожили они у него два года, и полюбились они царю за услужливость. Что же вам еще сказать? Верил им царь, как родным сыновьям. Слушайте же, что сделали эти злые слуги. Случилось это потому, что от предателя и изменника никому не уберечься. Выехал раз Золотой царь с немногими слугами погулять, и тринадцать злых слуг были также тут. Переехали они через реку, что была в миле от дворца, и приметили тут злые слуги, что не защитить царя тем, кто был с ним, и порешили тотчас же сделать то, зачем пришли; схватились за мечи да и говорят царю: «Иди с нами, не то тебя убьем!» Изумился царь и говорит им: «Что вы сказали, милые сынки? Куда хотите меня вести?» А они ему в ответ: «Иди к нашему государю, пресвитеру Иоанну». Услыхав это, Золотой царь разгневался и чуть с горя не умер. «Спасибо, милые сынки, – говорил он им, – не я ли вам оказывал почет в моем доме, а вы хотите предать меня в руки врага. Коли вы это сделаете, будет то большим злодейством и предательством». А они ему в ответ говорят: «Нужно быть тому». Повели Золотого царя к пресвитеру Иоанну, а тот увидел его и обрадовался, да и говорит: «Не к добру ты пришел». Молчит Золотой царь и не знает, что сказать; а пресвитер Иоанн приказал его вывести вон и приставил пасти скотину; сделал то пресвитер Иоанн, чтобы показать Золотому царю, как он его презирает и почитает за ничтожество. Два года Золотой царь пас скотину; после того пресвитер Иоанн приказал привести его перед себя, подарил ему богатую одежду и оказал почет. Говорил он ему потом: «Видишь теперь, царь, не такой ты человек, чтобы со мною воевать!» – «Правда твоя, царь, – отвечал тот, – не мне с тобою спорить!» – «А коли понимаешь, – говорит пресвитер Иоанн, – так ничего больше от тебя не требую; прикажу служить тебе и почитать за царя».

Приказал пресвитер Иоанн дать Золотому царю коней, сбрую и провожатых и отпустил его. Уехал Золотой царь назад в свое царство и с тех пор стал другом и слугою пресвитера Иоанна. Оставим это и расскажем о другом.

Случилось, что в 1187 году татары выбрали себе царя, и звался он по-ихнему Чингис-хан, был человек храбрый, умный и удалой; когда, скажу вам, выбрали его в цари, татары со всего света, что были рассеяны по чужим странам, пришли к нему и признали его своим государем. Страною этот Чингисхан правил хорошо. Что же вам еще сказать? Удивительно даже, какое тут множество татар набралось.

Увидел Чингис-хан, что много у него народу, вооружил его луками и иным ихним оружием и пошел воевать чужие страны. Покорили они восемь областей; народу зла не делали, ничего у него не отнимали, а только уводили его с собою покорять других людей. И так-то, как вы слышали, завоевали они множество народу. А народ видит, что правление хорошее, царь милостив, и шел за ним охотно. Набрал Чингис-хан такое множество народу, что по всему свету бродят, да решил завоевать побольше земли.

Вот послал он своих послов к пресвитеру Иоанну, и было то в 1200 году по Рождеству Христову; наказывал он ему, что хочет взять себе в жены его дочь. Услышал пресвитер Иоанн, что Чингис-хан сватает его дочь, и разгневался.

«Каково бесстыдство Чингис-хана! – стал он говорить. – Дочь мою сватает! Иль не знает, что он мой челядинец и раб! Идите к нему назад и скажите: сожгу дочь, да не выдам за него; скажите ему от меня, что следовало бы его как предателя и изменника своему государю смертью казнить!»

Говорил он потом послам, чтобы они уходили и никогда не возвращались. Выслушали это послы и тотчас же ушли. Пришли к своему государю и рассказывают ему по порядку все, что наказывал пресвитер Иоанн.

Услышал Чингис-хан срамную брань, что пресвитер Иоанн ему наказывал, надулось у него сердце и чуть не лопнуло в животе; был он, скажу вам, человек властный. Напоследок заговорил, да так громко, что все кругом услышали; говорил он, что и царствовать не захочет, коли пресвитер Иоанн за свою брань, что ему наказывал, не заплатит дорого, дороже, нежели когда-либо кто платил за брань, говорил, что нужно вскорости показать, раб ли он пресвитера Иоанна. Созвал он свой народ и зачал делать приготовления, каких и не было видано и не слышано было. Дал он знать пресвитеру Иоанну, чтобы тот защищался, как мог, идет-де Чингис-хан на него со всею своею силою; а пресвитер Иоанн услышал, что идет на него Чингис-хан, посмеивается и внимания не обращает. Не военные они люди, говорил он, а про себя решил все сделать, чтобы, когда Чингис-хан придет, захватить его и казнить. Созвал он своих отовсюду и из чужих стран и вооружил их; да так он постарался, что о такой большой рати никогда не рассказывали.

Вот так-то, как вы слышали, снаряжались тот и другой. И не говоря лишних слов, знайте по правде: Чингис-хан со всем своим народом пришел на большую славную равнину пресвитера Иоанна, Тандук, тут он стал станом; и было их там много, никто, скажу вам, и счету им не знал. Пришла весть, что идет сюда пресвитер Иоанн; обрадовался Чингисхан: равнина была большая, было где сразиться, поджидал он его сюда, хотелось ему сразиться с ним.

Но довольно о Чингис-хане и о его народе, вернемся к пресвитеру Иоанну и его людям.

Говорится в сказаниях: как узнал пресвитер Иоанн, что Чингис-хан со всем своим народом идет на его, выступил и он со своими против него; и все «ел, пока не дошел до той самой равнины Тандук, тут, в двадцати милях от Чингис-хана, стал станом; отдыхали здесь обе стороны, чтобы ко дню схватки быть посвежее да пободрее. Так-то, как вы ль1шали, сошлись на той равнине Тандук две величайшие рати.

Вот раз призвал Чингис-хан своих звездочетов, христиан и сарацин и приказывает им угадать, кто победит в сражении – он или пресвитер Иоанн. Колдовством своим знали то звездочеты. Сарацины не сумели рассказать ему правды, а христиане объяснили все толком; взяли они палку и разломали ее пополам; одну половинку положили в одну сторону, а другую в другую, и никто их не трогал; навязали они потом на одну половинку палки Чингисханово имя, а на другую пресвитера Иоанна.

«Царь, – сказали они потом Чингис-хану, – посмотри на эти палки; на одной твое имя, а на другой пресвитера Иоанна; вот кончили мы волхвование, и чья палка пойдет на другую, тот и победит».

Захотелось Чингис-хану посмотреть на то, и приказал он звездочетам показать ему это поскорее. Взяли звездочеты-христиане Псалтирь, прочли какие-то псалмы и стали колдовать, и вот та самая палка, что с именем была Чингис-хана, никем не тронутая, пошла к палке пресвитера Иоанна и влезла на нее; и случилось это на виду у всех, кто там был.

Увидел то Чингис-хан и очень обрадовался; а так как христиане ему правду сказали, то и уважал он их завсегда и почитал за людей нелживых, правдивых.

Вооружились через два дня обе стороны и жестоко бились; злее той схватки и не видано было; много было бед для той и другой стороны, а напоследок победил-таки Чингис-хан. И был тут пресвитер Иоанн убит.

С того дня пошел Чингис-хан покорять свет. Процарствовал он, скажу вам, еще шесть лет от той битвы и много крепостей и стран покорил; а по исходе шести лет пошел на крепость Канги, и попала ему тут стрела в коленку; от той раны он и умер Жалко это, был он человек удалой и умный.

ИНДИКА: ПОСЛАНИЯ ИЗ НЕВЕДОМОГО ЦАРСТВА

Основоположник фантастической индологии

Подобно тому как «Сказание об Индийском царстве» было средневековым образом далекой страны, «Ин-дика» Ктесия Книдского стала первой картиной Индии для греков античности. Нельзя сказать, чтобы об Индии ранее IV века до нашей эры не упоминали, – отрывки сочинений Гекатея Милетского и Скилака из Кориандра говорят в пользу того, что греки знали о стране, расположенной на востоке, но Ктесий первым взялся ее по-настоящему описать. Кем был этот Ктесий из Книда? Согласно отрывочным сведениям, в течение семнадцати лет он подвизался при дворе персидских царей Дария II и Артаксеркса Мнемона, а затем вернулся к себе на родину и составил фундаментальный труд, «Персику» (говорят, труд этот насчитывал двадцать три книги), кроме того, Ктесий взялся за описание Индии, а также выступил в качестве авторов нескольких трактатов. Профессия врача в семье Ктесия, сына Ктесиоха, была наследственной – он происходил из рода Асклепиадов и был младшим современником знаменитого Гиппократа. Одни утверждают, что Ктесий пошел служить персидским царям по доброй воле, но составитель «Исторической библиотеки» Диодор Сицилийский (I век до н.э.) упоминает, что Ктесий был в числе тех, кого увел в персидский плен царь Кир. Так или иначе, но помимо успешной медицинской карьеры Ктесий обладал еще и недюжинным даром писателя. Потомки охотно читали его книги, но не испытывали к сообщаемым там сведениям особого доверия. Но если не обращать внимания на достоверность или тонкости стиля, следует признать: Ктесий умел писать так, чтобы завлечь читателя. Деметрий (I век до н. э.) в трактате «О стиле» справедливо отметил: «Ктесия как раз за его повторения упрекали в болтливости, порой, может быть, и справедливо, но порой оттого, что не чувствовали живости стиля этого мужа, ведь повторы употреблялись для того, чтобы добиться большей выразительности… Вообще же этот поэт (а Ктесия по справедливости можно назвать поэтом) просто мастер живо передать происходящее – и таковы все его творения» [24]. По сути именно Ктесию принадлежит первый приключенческий роман античности, рассказывающий о коварной царице Семирамиде и ее походе в Индию. Не запиши Ктесий Книдский эту историю, еще неизвестно, решился бы Александр Македонский отправиться покорять индийских царей. Воображение знаменитого полководца было захвачено весьма похожими на вымысел рассказами, которые подтверждали простую и ясную мысль о том, что на свете нет ничего невозможного. Мало кто обращает внимание на парадоксальный факт: Ктесий Книдский – один из немногих античных авторов, известных нам разными гранями своего творчества. Если «Персика» (сохранившаяся, пусть даже в двух пространных отрывках, благодаря Диодору Сицилийскому и византийскому патриарху Фотию) – апофеоз действия, то «Индика» абсолютно лишена событийной динамики, это пространное описание флоры и фауны, обычаев, нравов и достопримечательностей. Сам Ктесий в Индии никогда не был и основывался на тех сведениях, которые ему сообщили персы, отсюда «персидская» перспектива его рассказа и постоянные ссылки на то, что те или иные диковинки известны и вошли в употребление при дворе персидских царей. Когда речь заходит о чудовищах и существах фантастических, Ктесий говорит не умолкая. В I веке нашей эры Плиний Секунд отмечал, рассказывая об обитателях Индии: «У них родится та, которую Ктесий называет „мантикора", у нее тройной ряд зубов, смыкающихся между собой наподобие гребня, лицо и уши человеческие, глаза голубые, тело льва кроваво-красного цвета, хвост скорпиона, вонзающийся, словно жало, голос – гармоничный ансамбль трубы и флейты; она невероятно быстра и жаждет плоти человеческой» (Естественная история. VIII, 21). Наряду с мантикорой (или мартихорой) [25] Ктесию принадлежат также первые описания единорога и гигантской змеи, он собрал подробные сведения о грифах и индийских слонах. Именно поэтому наибольший интерес к «Индике» проявил писатель Клавдий Элиан, автор фундаментального труда «История животных» (II – III века н.э.). Плиния [26] больше интересовали описанные Ктесием природные явления: «В Фасилиде пылает огнем гора Химера, и ее пламя не умирает ни днем ни ночью. Ктесий Книдский сообщает, что это пламя сжигает воду, а затушить его можно только землей и прахом» (Естественная история. II, 106) – или: «Ктесий пишет, что в Индии есть река Гипобар, чье название означает, что она заключает в себе все блага, и она течет с севера вплоть до места своего впадения в Океан рядом с горою, покрытой лесом деревьев, производящих на свет янтарь. Деревья эти называются „сиптахора", и это название означает самое сладостное наслаждение» (Естественная история. XXXVII, 39) и «Ктесий сообщает о том, что в Индии есть озеро под названием Силан, где ничто не может плыть – все тонет» (Естественная история. XXXI, 21). Кроме того, и Плиний это отмечает особо, Ктесий подробно остановился на племенах пигмеев (известных еще со времен Гомера) и народе собакоголовых, о которых прежде него упоминал только Геродот, да и то вскользь: «…Восточная часть Ливии, населенная кочевниками, низменная и песчаная вплоть до реки Тритона. Напротив, часть к западу от этой реки, занимаемая пахарями, весьма гористая, лесистая, со множеством диких зверей. Там обитают огромные змеи, львы, слоны, медведи, ядовитые гадюки, рогатые ослы, люди-песьеглавцы и совсем безголовые, звери с глазами на груди (так, по крайней мере, рассказывают ливийцы), затем – дикие мужчины и женщины и еще много других, уже не сказочных животных» [27]. Но у «отца истории» песьеглавцы обитали в Африке, теперь же они переселились на территорию Индии: то же самое произошло и с грифами, которые, согласно Аристею, стерегли золото поблизости от одноглазых Аримаспов на отрогах Кавказа. Мантихора и кинокефалы не прибавили Ктесию авторитета: его всегда порицали за доверчивость, а то и умение приврать. Впрочем, поэтому и читали. «Индика» сохранилась (пусть и в весьма усеченном виде) до нашего времени случайно: Фотий, патриарх Константинопольский (858 – 886), включил пересказ «Индики» в свою библиотеку. Естественно, Фотия интересовали как раз те пассажи, за которые Ктесия критиковали больше всего, но, возможно, подобная выборка очень кстати для современного читателя. Текст 72-го свитка из «Библиотеки» Фотия и отрывок о кинокефалах публикуются в переводе Ольги Горшаной, параллельные фрагменты из «Истории животных» Клавдия Элиана и свода императора Константина Багрянородного – в переводе Дарьи Захаровой, отрывок об овечьих хвостах – в переводе Елены Лагутиной.

Н. Горелов

Ктесий. «Индика»

(Пересказ патриарха Фотия)

1. Был прочитан и его [Ктесия] труд в одной книге под названием «Индика», в которой чаще всего употребляются ионические формы.

Рассказывая о реке Инд, он сообщает о том, что самое узкое ее место – 40 стадий, а самое широкое – 200.

По поводу самих индийцев он говорит, что по численности они превосходят всех остальных людей, вместе взятых.

О черве, обитающем в реке [Инд] (skolex), он говорит как о единственном живом существе, которое можно там найти.

За ними [то есть индийцами] никакой другой народ не живет.

Мы узнаем также и о том, что в Индии не бывает дождей и она орошается влагой реки.

2. Ктесий рассказывает о пантарбе: когда сфрагиды [28] и другие дорогие камни, числом 477, принадлежавшие бактрийскому купцу, были брошены в реку, пантарба притянул их к себе, собрав всех их вместе.

3. Он пишет о слонах, сокрушающих стены [29]. Мы узнаем также и о маленьких обезьянах с хвостами длиной в 4 локтя, и об огромных петухах. О птицах, (называемых] «бопугаи», у которых язык и голос как у людей; размером же они с ястреба, голова у них красная, обрамленная черной бородой, а шея по цвету подобна киновари. Говорят эти птицы, как индийцы; однако, если их выучить, смогут говорить и по-гречески.

4. Пишет он и об источнике, каждый год наполняющемся жидким золотом, из которого ежегодно добывают 100 глиняных кружек [золота]. Глиняные кружки используют потому, что вычерпанное золото твердеет и при необходимости можно разбить сосуд и вынуть из него затвердевший металл. Источник сам по себе имеет квадратную форму, 16 локтей в периметре, глубина же его – сажень. Каждая такая кружка тянет на талант золота. Упоминает он и о железе, находящемся на дне источника. Из него, как говорит Ктесий, изготовлены два принадлежащих ему меча, один из которых он получил в подарок от царя [Персии], а другой, под названием Парисатис, от матери царя. Ктесий утверждает, что, если это железо воткнуть в землю, оно отводит тучи, грады и ураганы; якобы и он сам видел это явление, продемонстрированное царем.

5. По его словам, собаки в Индии настолько велики, что могут бороться со львами.

Пишет он и о высоких горах, в которых добывают сердолики, ониксы и другие камни.

О том, что в Индии очень жарко, и о том, что солнце, светящее там, в десять раз больше, чем в других странах, и многие от жары гибнут.

Море Индии ничем не уступает морю Эллады. Поверхность же его на четыре пальца вглубь горячее, поэтому рыбы обитают в глубинах.

6. В Индии река течет по равнине и через горы, на которых растет так называемый индийский тростник, такой толстый, что двое человек с трудом могут обхватить его стебель. По высоте же он равен мачте корабля miriophoros [30]. Встречаются и еще большие экземпляры. Среди этого тростника есть стебли и мужские, и женские. Мужские не имеют сердцевины, и они весьма прочны; женские же имеют сердцевину.

7. Ктесий рассказывает о мартихоре (martichora), животном, что обитает в Индии [31]. Лицо его подобно человеческому. Это животное размером со льва, а цветом красное, как киноварь. У него три ряда зубов, уши как у человека. Хвост скорпионий, на его конце находится жало размером более локтя. По обеим сторонам хвоста расположены боковые жала, и, как у скорпиона, имеется жало и на голове. Итак, любого, кто к нему ни приблизится, он убивает своим смертоносным ядом. Если кто-либо издали угрожает ему, то это животное защищает себя и спереди – поднимает хвост и мечет свои жала подобно стрелам, – и сзади, вытянув хвост. Жала же его летят на расстояние одного плетра (сто греческих футов. – Прим. пер.), и все, кого оно таким образом ранит, умирают, за исключением слонов. Жало мартихоры длиной около одного фута, а толщиною с тончайшую тростинку.

Мартихора в переводе на греческий означает «антропофаг» (человекоядное), поскольку оно чаще всего убивает и пожирает людей; однако питается оно и другими живыми существами. Сражается мартихора и когтями, и при помощи жал. На месте тех жал, которыми оно выстрелило, вырастают новые. Эти животные многочисленны в Индии. Убивают же их, метая в них копья со спин слонов.

8. Ктесий говорит об индийцах как о людях в высшей степени праведных. Пишет о нравах и об обычаях их. О священном участке земли, находящемся в незаселенной области страны, названном в честь Солнца и Луны. До него пятнадцать дней ходу от горы Сардус. И тридцать пять дней в году там остывает солнце, давая людям возможность совершить праздник в его честь и возвратиться домой невредимыми.

Утверждает, что в Индии не бывает ни грома, ни молнии, ни дождя, но часты ветры и ураганы, которые сносят все на своем пути. В большинстве мест Индии в первой половине дня прохладно, а во второй невыносимо жарко.

9. Он пишет о том, что индийцы не от солнца черны, а по своей природе. Ибо есть среди них и мужчины, и женщины, как и все в мире, белые, но они в меньшинстве. Видел же он и сам таких индийцев – двух женщин и пятерых мужчин.

10. Желая уверить всех в том, что солнце действительно дает прохладу в течение тридцати пяти дней, Ктесий упоминает огненные потоки Этны, которые, протекая по владениям праведников, не уничтожают их, в то время как остальную землю сжигают; и рыбные родники в Закинфе, где добывают смолу; и источник на Наксосе, из коего иногда течет весьма сладкое вино; также и вечный огонь вблизи Фаселиса, что в Ликии, постоянно горящий на вершине скалы и ночью и днем, вода его не гасит, а еще больше воспламеняет.

И. Посреди Индии, по его словам, живут темные люди, называемые пигмеи, говорящие на том Асе языке, что и другие индийцы [32]. Они весьма малы; самые высокие из них два локтя ростом, большинство же – полтора локтя. Волосы у них до колен или даже длиннее, а бороды больше, чем у всех остальных людей. Когда же борода вырастет, они не носят никакой иной одежды, но отпускают волосы гораздо ниже колен, бороды же при этом свисают до самых ступней. После того как волосы покроют все тело, они опоясываются и прикрываются ими вместо одежды. Гениталии у них такие большие, что касаются лодыжек, и толстые. Также они курносы и безобразны на вид. Овцы у них будто наши ягнята, а ослы и волы размером с барана. В свите царя Индии триста мужей из пигмеев, ибо они искусные стрелки из лука. Они праведны и придерживаются тех же законов, что и остальные индийцы. На зайцев и лисиц они охотятся не с собаками, а с воронами, коршунами и орлами [33].

Ктесий сообщает о том, что у них есть озеро (восемьсот стадий в периметре), на поверхности которого, когда не дует ветер, устаивается масло. Тогда пигмеи плывут по озеру в небольших лодках и собирают его в корытца. В озере обитают и рыбы. Используют пигмеи и ореховое масло. Но самым лучшим считается озерное.

12. Есть у них [в этой части страны] серебро в большом количестве, и серебряные рудники хоть и неглубокие, но все-таки глубже, чем в Бактрии. В Индии также есть золото. Но его добывают не в реках, промывая песок, как, например, в реке Пак-толос. Золото находится в многочисленных и высоких горах, на которых обитают грифы – четырехфутовые птицы размером с волков, с лапами и когтями, подобными львиным [34]. Все их тело и крылья покрыты черными перьями, лишь грудь красная. Из-за них золото трудно добывать, несмотря на то что его чрезвычайно много.

13. Овцы и козы в Индии больше, чем ослы. В основном они родят по четыре или по шесть детенышей зараз. У них длинные хвосты; поэтому у самок их отрубают, чтобы они могли совокупляться [35]. Свиней, ни домашних ни диких, нет в Индии. Пальмы же там, а также их плоды втрое больше, чем в Вавилоне. Есть и река с медом, текущая из скал.

14. Ктесий много рассказывает о правосудии индийцев, их благоговении перед царем и пренебрежительном отношении к смерти.

Он говорит о том, что в Индии существует источник, и если из него зачерпнуть воды, она сворачивается и становится подобной сыру. Стоит только отрезать от свернувшейся массы кусок весом приблизительно в три обола и, предварительно растерев, смешать с водой и дать кому-либо выпить, этот человек расскажет все, что совершил. Ибо сходит с ума и беснуется в течение целого дня. Царь же сам использует это средство, когда желает узнать, виновен или не виновен человек. В случае если вина открывается, преступник обрекается на голодную смерть, невиновные же оправдываются [36].

15. Индийцы никогда не страдают от головной или зубной боли или болезней глаз. У них не бывает ни нарывов во рту, ни нагноений на теле. Живут они в большинстве своем до ста двадцати, ста тридцати и ста пятидесяти, а некоторые и до двухсот лет.

16. В Индии водится змея в пядь длиной, цветом словно прекраснейший пурпур и с белой головой. У нее нет ни единого зуба. Ловят ее в тех знойных горах, в которых добывают сердолик. Эта змея не жалит, однако то место на теле, на которое она срыгнет, начинает гнить.

Если эту змею подвесить за хвост, она даст два вида яда: янтарный и черный. Первый берут у живой змеи, второй – у мертвой. Стоит только кому-нибудь принять дозу янтарного яда величиной с семечко сезама, он тотчас же умирает, так как его мозг вытекает через ноздри. Черный же яд вводит в состояние медленного угасания, и менее чем через год принявший его умирает.

17. Ктесий упоминает птиц, называемых dikairоп, что соответствует греческому «справедливый». Размером они с яйцо куропатки. Свой помет они зарывают в землю, чтобы никто не мог его найти. Если же, несмотря на это, кто-либо отыщет его и проглотит с семечко сезама, на того с утра нападет сон, и будет он спать, ничего не чувствуя, и умрет на заходе солнца [37].

18. Упоминает он и растение видом как пень, размером с оливу, называемое parebon. Его можно увидеть только в царских садах. Оно не цветет и не приносит плодов. Имеет же пятнадцать корней, вросших в землю, из которых самые мелкие – с руку толщиной. Если взять кусок этого корня длиной в пядь, он притянет к себе все, что окажется возле него: золото, серебро, медь, камень и все остальное, за исключением янтаря. Если же взять кусок корня длиной в локоть, он притянет и ягнят, и птиц: с помощью этих корней выловлено большинство птиц. И если бы кто-либо пожелал заморозить кружку воды, достаточно было бы бросить в нее часть корня весом в обол, и вода бы замерзла. Тем же самым образом можно было бы и вино сделать твердым, словно воск. Однако на следующий день оно бы расплавилось. Корень дается в качестве лекарства при желудочных расстройствах.

19. Через Индию течет небольшая река в две стадии, шириной. Ее название на индийском языке Нуparkhos, что на греческом означает «несущий все хорошее». Эта река тридцать дней в году несет янтарь. Ибо течет она среди гор, где растут деревья, которые, подобно миндалю или сосне, проливают в течение тридцати дней слезы. Они падают в воду и застывают. Индийское название этих деревьев – сиптахора, что по-гречески означает «сладкий». Таким образом, индийцы и получают янтарь. Однако эти деревья также дают и ягоды, растущие гроздьями, как виноград, их семечки размером с понтийские орехи.

20. Говорят, что в тех горах живут люди с собачьими головами. Одеваются они в [шкуры] диких зверей. Они не разговаривают, но воют, подобно псам, и так общаются. Клыки у них больше, чем у собак, а когти длиннее и острее; живут они в горах вплоть до реки Инд. Они черны и очень праведны, как и остальные индусы; они понимают речь индийцев, но не в состоянии разговаривать, а только воют и подают знаки руками и пальцами, словно глухонемые. Называют же их индийцы «калистры», что по-гречески означает «собакоголовые». Народ этот, между прочим, насчитывает сто двадцать тысяч человек.

21. У истоков этой реки [то есть Инда] произрастает пурпурный цветок, из которого готовят краску, не уступающую греческой, но намного более сочную. Ктесий говорит о том, что в этой стране родятся красные, как киноварь, животные величиной с жука – насекомые на очень длинных лапках, мягкие, словно земляной червь. Они обитают на деревьях, дающих янтарь, и губят его плоды, точно так же как долгоносики уничтожают виноград в Греции. Этих насекомых индийцы давят, чтобы окрасить в пурпур свои ткани, хитоны, а также все, что пожелают. И эта краска превосходит персидскую [38].

22. Ктесий сообщает, что кинокефалы, обитающие в горах, живут охотой и, убив дичь, вялят ее на солнце; они также разводят баранов, коз и ослов. Пьют молоко, делают овечий творог; употребляют в пишу и плоды сиптахоры, дающей янтарь, ибо они сладкие. Кинокефалы сушат их и складывают в корзины, точно так же как греки поступают с виноградом. Кинокефалы строят плоты, на которых отвозят эти плоды, пурпурные цветы, а также янтарь на двести шестьдесят четыре таланта в год и на равную сумму пурпурной краски и еще тысячу талантов янтаря; все это они ежегодно посылают царю индийцев. Они привозят и другие продукты, которые обменивают у индийцев на хлеб, муку и одежду из хлопка; они закупают мечи, которые используют на охоте, а заодно луки и стрелы, так как очень в них нуждаются. Кинокефалы неодолимы в войне, поскольку обитают в высоких горах на труднодоступных перевалах. Каждые пять лет их царь дарит им триста тысяч луков, триста тысяч стрел, сто двадцать тысяч кожаных щитов и пятьдесят тысяч мечей.

23. Эти кинокефалы не строят домов и живут в пещерах. Они с луком и стрелами охотятся на зверей, и так проворны, что ловят их на ходу. Женщины моются только раз в месяц во время своего периода и ни в какое другое время. Мужчины же не моются, но ополаскивают руки; три раза в месяц они натираются маслом, взбитым из молока, и обтираются кожами. Все кинокефалы, и мужчины и женщины, носят одежду из стриженых шкур, как можно более тонко выделанных. Богатые носят льняную одежду. Но таких немного. У них нет кроватей, но они пользуются подстилками из листвы. Самыми богатыми считаются те, у кого больше овец; прочее же имущество одинаково распределено между всеми. У мужчин и у женщин сзади свисают хвосты, как у собак, но они более длинные и пушистые. Кинокефалы совокупляются со своими женщинами на четырех лапах, как собаки, сблизиться по-другому [считается] позором. Они праведны и живут дольше, чем люди, по сто шестьдесят два года, а некоторые из них и по две сотни лет.

24. За ними, выше истоков реки, живет другой народ. Эти люди такие же темнокожие, как и другие индийцы. Они не обрабатывают землю, не едят хлеба, не пьют воды. Но разводят в большом количестве овец, коров, коз; пьют только их молоко и ничего другого. Дети у них рождаются без анального отверстия, и поэтому содержимое их кишок выводится, как моча; оно хотя и негустое, но мутное и напоминает творог. Всякий раз, после того как они попьют молока утром и в середине дня, они заедают его особым, сладким на вкус корешком местного происхождения, который, как утверждают, не дает молоку свернуться у них внутри. К вечеру этот корешок начинает действовать как рвотное, и эти люди довольно легко извергают содержимое своих желудков.

25. Ктесий сообщает о том, что в Индии обитают дикие ослы, размером с лошадей и даже больще [39]. У них белое туловище, а голова красная, глаза лее голубые. На лбу у них красуется рог, в один локоть длиной. На расстоянии восьми пальцев от своего основания рог имеет совершенно белый цвет, на острие он багряно-красный, остальная же, средняя, его часть – черная. Из этих рогов изготовляются кубки. Говорят, что те, кто пьют из них, избавляются и от судорог, и от падучей; и даже яд не действует, если до его принятия или после выпить из такого кубка вина, воды или чего-нибудь другого.

У других ослов, и домашних и диких, и остальных однокопытных животных нет ни астрагала, ни желчи в печени. У этих же [однорогих ослов] есть и астрагалы, и желчь. Астрагал у них самый красивый из тех, которые я когда-либо видел, видом и размером напоминающий бычий. Тяжел он как свинец, а цветом – киноварь, что снаружи, что и внутри. Эти ослы быстрее и сильнее всех других существ, ни лошадь, никакое другое животное не может одолеть их. Начинают они бег замедленно, но потом бегут все быстрее и быстрее, развивая сверхъестественную скорость.

26. Поймать эти существа можно лишь в тот момент, когда они приводят своих жеребят на пастбище. Даже окруженные большим количеством всадников, они не желают убегать, чтобы не бросать потомство, а отчаянно сражаются, пуская в ход рога, лягаясь и кусаясь, и многих людей и коней так убивают. Но в конце концов они все же становятся добычей, сраженные стрелами и копьями; ибо взять их живыми невозможно. Мясо этих ослов по причине горечи не годится в пищу. Охотятся же на них из-за рогов и астрагалов.

27. В реке Инд обитает червь, по виду напоминающий тех, что живут на смоковницах, длиной он около семи локтей; толщина же его такова, что десятилетний мальчик с трудом может обхватить этого червя [40]. На верхней и нижней челюсти у него по зубу, ими он ловит добычу. В дневное время он укрывается в речном иле, ночью же выползает, и, если ему попадается какое-либо животное, будь то бык или верблюд, он хватает его и тащит в реку, где пожирает целиком, оставляя только чрево. Ловят его с помощью большого крюка на железной цепи, привязав к нему козленка или ягненка. После этого червя на тридцать дней подвешивают, предварительно подставив сосуды. За этот срок из него вытекает столько масла, что оно могло бы наполнить десять аттических чаш. По истечении тридцати дней червя выбрасывают, а масло доставляют царю индийцев, и только ему одному, ибо никому другому не дозволено брать ни капли. Это масло сжигает все, на что попадает, будь то дерево или животное. И невозможно ничем унять этот огонь, лишь только большим количеством глины, причем густой.

28. Мы узнаем о том, что в Индии есть деревья, высокие, словно кедры или кипарисы, с листьями как у пальмы, но немного более широкими. Их стволы не имеют отростков. Цветы у них – как у мужского лавра, но нет плодов. На индийском языке они называются karpion, на греческом «благовонная роза». Это дерево встречается редко. Из него каплями стекает масло. Масло стирают с деревьев шерстью, а затем отжимают в алебастровые сосуды. Оно красноватое и довольно густое. Запах же его наисладчайший из всех, что есть в мире, распространяется он на расстояние пяти стадий. Лишь сам царь и члены его семьи владеют этим маслом. Царь Индии посылал это масло в подарок персидскому царю, и Ктесий якобы видел его собственными глазами и вдыхал чудесный аромат, но ни описать, ни уподобить чему-либо не смог.

29. Ктесий утверждает, что сыр и вино в Индии самые сладкие в мире. В этом он мог убедиться на собственном опыте, так как пробовал их.

30. Рассказывает об источнике квадратной формы, который имеет периметр в пять саженей и находится в скале. Расстояние до воды – три локтя, глубина же – три сажени. Купаются в источнике самые почтенные из индийцев, мужчины и женщины и их дети.

Когда они прыгают туда, их выталкивает на поверхность. Вода выбрасывает на сушу не только людей, но и другие живые существа и вообще все, что туда ни попадает, за исключением железа, серебра, золота и меди: это все уходит ко дну. Вода же в этом источнике совершенно холодная и сладкая на вкус. Она производит большой шум, будто кипящий котел. Водой этой лечат лепру и чесотку. На индийском языке источник называется Ballade, на греческом же «полезный».

31. В тех индийских горах, где растет тростник, живет народ, насчитывающий не менее тридцати тысяч человек. Их жены за всю жизнь рожают только однажды. У детей довольно красивые зубы, и верхние и нижние. Волосы же и брови седые от рождения, как у мальчиков, так и у девочек. До тринадцати лет у них на всем теле белые волосы, с этого возраста они начинают темнеть, и в шестьдесят лет белые волосы исчезают вовсе. Эти люди имеют по восемь пальцев на каждой руке и по восемь пальцев на каждой ноге, это касается и мужчин, и женщин. Народ этот очень воинственный, пять тысяч человек из него с луками и копьями сопровождают царя Индии. Уши же у них, как говорят, настолько велики, что доходят почти до локтей и, соприкасаясь сзади, прикрывают спины.

«Ктесий говорит в сочинении об Индии, что так называемые кииамолги вскармливают большое количество собак, величиной не уступающих гирканским, и являются искусными собаковода ми. Причины этого Книдиец называет следующие: от летнего солнцеворота до середины зимы у них бродят стада быков, как бы пчелиный рой или шевелящееся осиное гнездо; большая часть этого стада весьма сильные быки; они дики и необузданны и в ярости ужасно угрожают рогами. Так вот, не умея их оттеснить иначе, люди спускают на них своих выкормленных собак, для того всегда и содержащихся, которые и дерутся с ними, и одолевают их совершенно легко. Затем из мяса выбирают себе то, что считают необходимым для еды, а остальное отделяют собакам и с большим удовольствием пируют вместе с ними, как бы начиная пиршество с жертвы богам-благодетелям. В ту пору, когда быки уже не бродят, этих собак держат как сотоварищей по охоте на остальных животных. Также это племя выдаивает молоко самок, отчего оно и называется „собакодоями": ведь они его пьют, как мы молоко овец и коз». Элиан. «История животных». 16, 31.209

ИСТОЧНИКИ ПЕРЕВОДОВ

Послание пресвитера Иоанна

Zarncke F. Der Presbyter Johannes // Abhandlungen der kцniglich sдchsischen Gesellschaft der Wissenschaften. 1879. Vol. XVII. Philologisch-historischen Classe. Vol. VII. S. 827-1039; Abhandlungen. 1883. Vol. XIX. Phil.-hist. Classe. Vol. VIII. S. 1 – 186.

Индийский патриарх в Риме

Zarncke F. Der Presbyter Johannes // Abhandlungen der kцniglich sдchsischen Gesellschaft der Wissenschaften. 1879. Vol. XVII. Philologisch-historischen Classe. Vol. VII. S. 831 – 846.

«Оприроде вещей» Фомы из Кантимпрэ

Thomas Canlimpretanus. Liber de Natura Rerum / Editio priceps secundum codices manuscriptos. Ed. H. Boese. Teil I: Text. Berlin; New York, 1973. Friedman J. В. Thomas of Cantimprc De Naturis Rerum: Prologue, Book III and Book XIX // Cahiers D'Etudes Medievales. 1974. Vol. II. P. 107 – 154.

Наставление Палладия

Kleine texte zum Alexanderroman: Commonitorium Palladii, Briеf-weshsel zwischen Alexander und Dindimus, Brief Alexanders ьber die Wunder Indiens / Hg. F.Pfister. Heidelberg, 1910. (Sammlung vul-garlatcinischer Texte; Hf. 4).

История клирика Елисея

Zarncke F. Der Presbyter Johannes // Abhandlungen der koniglich sahsischen Gesellschaft der Wissenschaften. 1883. Vol. XIX. Philologisch-historischen Classe. Vol. VIII. S. 120-127.

Итинерарий Иоанна де Хесе

Zarncke F. Der Presbyter Johannes // Abhandlungen der koniglich sachsischen Gesellschaft der Wissenschaften. 1883. Vol. XIX. Philologisch-historischen Classe. Vol. VIII. S. 159-171; Opperl G. Der Presbyter Johannes in Sage und Geschichte: ein Beitrag zur Vцlkcr-und Kirchenhistorie und mr Heldendichtung des Mittelalters. Berlin, 1870.

О дереве Сифа

Zamcke F. Der Presbyter Johannes // Abhandlungen der koniglich sachsischen Gesellschaft der Wissenschaften. 1883. Vol. XIX. Philologisch-historischen Classe. Vol. VIII. S. 127 – 128.

Великолепный трактат о расположении царств и островов в Индии, равно как об удивительных вещах и разнообразии народов

Zamcke F. Der Presbyter Johannes // Abhandlungen der koniglich sachsischen Gesellschaft der Wissenschaften. 1883. Vol. XIX. Philologisch-historischen Classe. Vol. VIII. S. 171 – 179.

Повесть о царе Давиде

Jacques de Vilry. Lettres de Jacques de Vitry, 1160/70,1240, eveque de S. Jean d'Acre / Ed. RB.C. Huygens, Leiden, 1960; Annales prioratus de Dunstaplia / Ed. D. H. Luard. London. 1886. – (Annales Monastici; Vol. III. Rcrum Britanjicarum Medii Aevi Scriptores; T. 37).

Пророчество сына Агапа

La Prophйtie de Hannan le fil Yssac / Ed. R. Rohricht // Quinti Belli Sacri Scriptores Minores. Geneva, 1879. P. 205-228. – (Publications de la Sociйtй de l'Orient Latin. Ser. Historique. Vol. II); Pelliot P. Deux passages de «La Prophetie de Hannan fils d'Isaac» // Melanges sur l'histoire des Croisades. 1951. Vol. 44. P. 73 – 97. (Memoires de l'Acadйmie des Inscriptions et Belles-Lettres).

«Индика» Ктесия

Ctesias. La Perse, L'Inde: Les Sommaires de Photius / Publ. par R. Henry. Bruxelles, 1947. Fragmente der griеchischicn Historiker / Hrsg. von F.Jacobi. Bd. III. Leiden, 1969.

ЦИТИРУЕМЫЕ СОЧИНЕНИЯ

Августин. «О Граде Божьем» – Augustinus. De civitate Dei // Monumetae Patrologiae Latinae. Vol. 41.

Авл Гелий. «Аттические ночи»: О необыкновенных чудесах среди варварских пародов, равно как и страшном и приносящем смерть колдовстве, а еще о внезапном превращении из женщины в мужчину – The Attic Nights of Aulus Gelius / With an English transi, by J.C.Rolfe. London; New York, 1927. Vol. II. P. 161 – 169.

Альбрик из монастыря Трех Источников. «Хроника» – Chronica Albrici nionachi trium fontium a monacho novi monasterii Hoien-sis interpolata / Ed. P. Schcffer-Boichorst // Monumenta Germaniae historica, Scriptores. T. XXIII. Hannoverae, 1874. P. 631 – 950.

Бржегский Аноним. «История татар» – The Vinland Map and the Tartar Relation / By R. A. Skеlton, Th. E. Marson, and G. D. Painter, for the Yale University Library, with a foreword by A. O.Vietor. New Heaven; London, 1965.

Вильгельм Рубрук. «Итинерарий» – Fr. Guillelmus de Ru-bruc. Itincrarium // A. van den Wyngaert. Sinica Franciscana. Vol. I. Fircnze, 1929. P. 164 – 332.

Гервазий Тильсбсрийский. «Императорские досуги» – Ger-vasius Tilsberiensis. Otia Imperialia / Ed. G.W. Leibnitz // Scriptore rerum Brunsvicensium. Hannover, 1707-1710. Vol. I. S. 881-1004. Vol. II. S. 751 – 784; Des Gervasius von Tilbury Otia Imperialia / Hrsgbn. von F. Leibrecht. Hannover, 1856.

Гопорий Августодонский. «Об образе мира» – Flint V. Gono-rius Augustodiensis: «Imago Mundi» / Archives d'histoire doctrinal ct littйraire du Moyen Age, 1982. P. 1 – 153.

Магистр Григорий. «Рассказ о чудесах города Рима» – Magister Grcgrius. Narracio de mirabilibus urbis Rome / Ed. R. В. С Huygens. Leiden, 1970.

Гуго Сен-Викторский. «О зверях и прочих пещах» – Hugo St. victoricnsis De bestiis et aliis rebus // Monumenta Patrologiae Latina. Vol. CLXXVII. Col. 15 – 164.

сир Жан до Жуаивиль. «История короля Людовика Святого» – Jean de Joinville, Histoire de saint Louis / Ed. N. de Wailly. Paris, 1874.

Журден де Северак. «О чудесах Азии» – Jordanus Catalani. Mirabilia Dcscripta / Ed. with French trans. H. Cordier. Paris, 1925; Yule H. The Wonders of the East. London, 1863. – (Hakluyt Society. lst Sen Vol. 31).

Исидор Севильский. «Этимологии» – Isidori Hispalcnsis cpis-copi Etymologiarum sive Originum Libri XX / Rec. W. M. Linsay. Vol. I – II. Oxford, 1911.

«Книга о зверях и чудовищах» – Liber monstrorum / Intro-duzionc, edizionc, versione e commcnto di Franco Porsia. 1976; Pfis-1er F. Kleine Schriften zum Alexanderroman // Beitrage zur klassischen Philologie, 61. 1976. P. 382 – 393; Haupt M. Opuscula. Lipsiae, 1876. Vol. II. P. 218 – 252.

«Космография Этика» – Die Kosmographic des Aethicus / Hrsg. von Otto Prinz// Munchen, 1993. – (MGH. Quellen zur Geist esgeschichtc des Mittelalters; Bd. 14); Die Kosmographic des Ister Aithikos im lateinischen Auszuge des Hicronimus. Aus einer leipziger Handschrift zum Erstenmale / Besonders herausgegeben von H. Wuttke. Leipzig, 1853.

Иоанн де Монте Корвино. Письма – Fr. Iohannes de Monte Corvino. Epistolae // A. van den Wyngacrt. Sinica Franciscana. Vol. I. Firenze, 1929. P. 335-355; Moule A. C. Documents relating to the mission of the Minor friars to China in the Thirteenth and Fourteenth centuries // Journal of the Royal Asiatic Society. 1914. P. 533 – 599.

Иоанн де Плано Карнини. «История монгалов, которых мы называем татарами» – Fr. Iohannes de Piano Carpini. Ystoria Mon-golarum qous nos Tartaros appellamus // A. van den Wyngacrt. Sinica Franciscana. Vol. I. Firenze, 1929. P. 1 – 130.

Иоанн Хильдесгаймский. «Книга о трех волхвах» – The Three Kings of Cologne: an early English translation of the «Historia Trium Regium» by John of Hildesheim / Edited from mss., together with the Latin text, by С Horstmann. London, 1886. – (Early English Text Society. Original Series; Vol. 85).

Марко Поло. «Книга о разнообразии мира» – Ramusio G. В. Secondo volumine dйlie navigation! et viaggi. Venetia, 1559; Recueil de voyages et de mйmoires publie par La Sociйtй de Geographic. T. I. Paris, 1824; Le livre de Marco Polo / Publ. par G. M. Pauthier. Paris, 1865; The Book of Scr Marco Polo / Ed. H.Yule and H.Cordicr.– 3rd ed.– 2 Vols. London, 1903; The Description of the World / Ed. and trans. A. С Moule and P. Pclliot. – 2 Vols. – London, 1938; Книга Марко Поло / Пер. со старофр. И. П. Минаева, ред. и вступ. ст. И. П. Магндовича. М., 1955.

Матвей Парижский. «Великая хроника» – Matthеi Parisiensis Chronica Majora / Ed. H. RLuard. Vol. I – VII. London, 1873-1882. – (Rerum Britanicarum Medii Aеvi Scriptores; T. 57).

Одо Тускуланский. Послание Папе Иннокентию IV – Vincentius Bellovacensis. Speculum Historiale. 4 vol. Duoaci, 1624. P. 1316 – 1318.

Одорико де Пордсноне. «Путешествие» – В. Odorico de Portu Naonis Relatio // A. van den Wyngacrt. Sinica Franciscana. Vol. I. Firenze, 1929. P. 381 – 495.

Оливер де Падерборн. «История Дамисты» – Die Schriften des Kolner Domscholaster, spateren Bischofs von Paderborn und Kardinal-Bischofs von S. Sabina Olivcrsus / Herausgcgeb. Von Dr. Hoogcweg. Tubingen, 1894. (Bibliothek des Litteraischen Vereins in Stuttgart; Bd. CCH).

«Откровения Псевдо-Климента» – Die Pscudoklemcntinen: Re-cognitionen in Rufins Ubersetzung / Hrsg. B. Rehm. Berlin, 1965.

Оттон Фрейзиигенский. «Хроника» – Otto of Freising. Chronica sive Historia de duabus civitatibus / Hrsg. A. Hofmeister. Hanover; Leipzig. 1912. – (MGH SS rerum germanicarum in usum scholarum).

Плиний. «Естественная история» – С. Plinii Secundi Naturalis historiae libri XXXVII / Ed. C.Mayhoff. Lipsae, 1892 – 1906.

Помпоний Мела. «Хорография» – Pomponii Melae De chorographia, libri tres / Introduzionc, ed. critica e commento a cura di Piergi.

«Послание Александра Великого Аристотелю о чудесах Индии» – Epistola Alexandri Magni ad Aristotelem / Ad codicum fidem ed. et comm. critico instr. W. W. Boer. Meisenhem am Glan, 1973. – (Beitrage zur Klassischen Philologie; Hf. 50).

«Послание Фарасмана императору Адриану» – De Rebus in Oriente Mirabilibus (Lettere de Farasmanes) / Edition synoptique accompagnne d'une introduction et notes par С Lecoteux. Meisenhem am Glan, 1979.– (Beitrage zur Klassischen Philologie; Hf. 103).

«Путешествие сэра Джона Мандевилля» – Mandeville's Travels / Texts and translations by M. Letts. London, 1953. Vol. I – II.

Рихард из монастыря Снятого Германа. «Хроника» – Richard de Sancto Germano, Chronica / Ed. С. A. Garuffi. Roma, 1938. – (Re-rum Italicarum Scriptures. N. ed.; Vol. VII (H)).

Саймон, сын Симеона. «Путешествие из Ирландии и Святую землю» – Itinerarium Symonis Sеmеonis ab Hybernia ad Terram Sanctam / Ed. M. Esposito. Dublin, 1960. – (Scriptores Latini Hi-berniac; Vol. IV).

Салимбене Пармский. «Хроника» – Fr. Salimbenc Parmiensis, Chronica // Monumenta Germaniae Historica. Scriptores. Vol. 32.

«Сообщение брата Бенедикта Поляка» – Relatio F. Benedicti Poloni // A. van den Wyngaert. Sinica Franciscana. Vol. I. Firenze, 1929. P. 131 – 143.

Симон де Септ-Квентин: «История татар» – Simon de Saint Quentin. Histoire des Tartarcs / Publ. par J. Richard. Paris, 1965.

Солин. «Собрание достопамятных вещей» – С. Ivlii Solini Collectanea Rerum Memorabilium / Rec. Th. Mommscn. Berlin, 1864.

«Трактат о десяти конфессиях и секстах христианских» – Zarnckc F. Der Presbyter Johannes // Abhandlungen der kцniglich sдchsischen Gesellschaft der Wissenschaften. 1883. Vol. XIX. Philologisch-historischen Classe. Vol. VIII. S. 179.

«Турская хроника» – Chronicon Turonense // Recueil des historiens des Gaules et de la France. Vol. XVII. P. 290 – 320.

Джакоппо Филиппе Форссти. Supplementum Chronicarum – Beckingham C.F. An Ethiopian Embassy to Europe, с. 1310 //Journal of Semitic Studies. 1989. Vol. 14. P. 337 – 338.

Яков де Витри. «Восточная, или Иерусалимская, история» – Jacobi de Vitriaco Libri duo quorum prior orientalis sivc Hieroso-lymitanes, alter occidentalis historiac nominee inscribitur. Douai, 1597. Gesta Deis per Francos sive oricntalium expeditionum regni Francorum Hicrosolymitani historia a varus scd illius aevi scriptori-bus litteris commendata / Ed. Bongars. T. I – II. Hanau, 1611.

КРАТКАЯ БИБЛИОГРАФИЯ

Allya A. S. The Crusade in the Later Middle Ages. London, 1938.

Beckingham СF. The Travels of Pero da Covilhд and their significance // Actas do Congresso internacional dc Historia dos Desco-brimentos. 1961. Vol. III. P. 3 – 16. (Reprinted in Between Islam and Christendom, N IX).

Beckingham CF. The Achievements of Prйster John: an Inaugural Lecture at the School of Oriental and African Studies. London, 1966. (Reprinted in Between Islam and Christendom, N I).

Beckingham СF. The Quest for Prйster John // Bulletin of the John Rcylands Library. 1980. Vol. 62. P. 291– 310. (Reprinted in Between Islam and Christendom, N II).

Beckingham СF. Between Islam and Christendom: travellers, facts and legends in the Middle Ages and the Renaissance. London, 1983.

Beckingham CF. An Ethiopian Embassy to Europe, с 1310 // Journal of Semitic Studies. 1989. Vol. 14. P. 337-346.

von den Brincken A.D. Die «Nailones Christianorum Oricntalium» im Verstдndnis der lateinischen Historiographie, von der Mitte des 12 bis in die zweite Hдlfte des 14 Jahrhunderts. Cologne, 1973.

von den Brincken A. D. Presbyter Johannes, Dominus Dominan-tium – ein Wunsch-Weltbild des 12 Jahrhunderts // Ornamenta Ecclcsiac / cd. A. Lcgner. Cologne, 1985. P. 83 – 97.

Hamilton В. Prйster John and the Three Kings of Cologne // Studies in Medieval History presented to R. H. С Davis / Ed. H.Mayr-Halting and R.I. Moore. London, 1985. P. 177 – 191.

Hilka A. Eine neue (altfranzцsische) Text des Briefes ьber die Wunder Asiens, Zeitschrift fьr romanische Philologie. 1913. Vol. XL. № VI. P. 92 – 103.

Hilka A. Die anglonormannischc Versversion des Briefes des Presbyters Johannes // Zeitschrift fьr franzische Sprache und Literatur. 1915. Vol. 28. P. 82 – 112.

Howorth H. The Northern Frontagers of China. The Kirais and Prester John //Journal of the Royal Asiatic Society. 1889. Vol. XXI. №. 361 – 431.

Karttunen K. India in Early Greek Literature. Helsinki, 1989.

Le Goff J. L'Occidente mйdiйvale e l'Oceano indiano: un oriz-zontc onirico // Mcditcrraneo с Occano Indiano. Atti del VI Collo-quio Internationale di storia marittima. 1970. P. 243 – 263.

Moule A. C. Christians in China before the year 1550, London, 1930.

Montieret de Villard U. Le leggende orientali sui Magi cvangelici. С De Vaticano, 1952.

Nowell С E. The Historical Prеster John // Speculum. 1953. Vol. 28. P. 435 – 445.

Olschki L. Der Brief des Presbyters Johannes // Historische Zeit-sthria. 1931. Bd. 144. P. 1 – 14.

Olschki L. Marco Polo's Asia. Berkeley and Los Angeles, 1960.

Oppert G. Der Presbyter Johannes in Sage und Geschichte. Berlin, 1870.

Pelliot P. Les Mongols et la Papautй, documents nouveaux йditйs, traduits et commentйs // Revue de l'Orient chrйtien. 3e sйr. Vol. 3 (1922-1923). P. 3 – 30; Vol. 4 (1924). P. 225 – 335; Vol. 8 (1932). P. 3 – 84.

Pelliot P. Deux passages de «La Prophйtie de Hannan fils d'Isaac» // Mйlanges sur l'histoire des Croisades. Paris, 1951. P. 73 – 97. – (Mйmoires de l'Acadйmie des Inscriptions et Belles-Lettres; Vol. 44).

Pelliot P. Notes on Marco Polo. 3 vols. Paris, 1959-1973.

Pelliot P. Recherches sur les Chrйtiens d'Asie centrale et d'extreme-orient. Paris, 1973.

Powell J. M. Anatomy of a Crusade 1213-1221. Philadelphia, 1986.

de Rachewiltz I. Papal Envoys to the Great Khans. London, 1971.

de Rachewiltz I. Prestcr John and Europe's Discovery of East Asia. Canberra, 1972. – (The 32nd G. E. Morrison Lecture in Ethnology; 1971).

Richard]. L'Extrкme-Orient legendaire au moyen вge: Roi David et Pretre Jean // Annales d'Ethiopie. 1975. Vol. 2. P. 225-242. (Reprinted in Orient et Occident, N XXVI).

Richard J. Orient et Occident au Moyen Age; contacts et relations (XIIe – XVe s.). London, 1976.

Richard J. La Papaute et les missions d'Orient au moyen age (XIIIe -XVe s.). Rome, 1977.

Richard J. Croises, missionaires et voyageurs. London, 1983.

Richard J. Croisades et Etats latins d'Orient. Aldershot, 1992.

Ross E. D. Prйster John and the Empire of Ethiopia // Travel and Travelers of the Middle Ages / Ed. A. P. Newton. New York, 1926. P. 174 – 194.

Witlkower R. Marvels of the East. A Study in the History of Monsters // Journal of the Warburg and Courtland Institutes. 1942. Vol. 5. P. 159 – 197.

Wright J. K. The Geographical Lore of the Time of the Crusades. New York, 1965.

Yule H. Cathay and the Way Thither // 2nd edition by H. Cordier. 4 vols. London, 1913 – 1916. – (Hakluyt Society. Ser. 2: Vols, 33, 37, 38, 41).

1

Позднее этот список претерпевал различные изменения. В одном из манускриптов XV века индийцы поставлены уже па третье место в перечне христианских конфессий – после латинян и греков: «Третья конфессия – индийцы, правителем которых является пресвитер Иоанн, чье могущество превосходит всех христиан. Под его властью находятся семьдесят два царя, и когда этот господин пресвитер Иоанн скачет верхом, перед ним всегда несут деревянный крест. А когда отправляется на войну, то приказывает нести вместо знамени двенадцать крестов, сделанных из золота и драгоценных камней. В его стране оказывается великое почтение телу святого апостола Фомы».

2

Заросли поджигают, и змеи, обращаясь в бегство, прячутся в своих норах, и тогда стряхивают перец с кустов и высушенным обрабатывают» – по основному тексту.

3

[D] «Благодаря свойствам камней, которые находятся в настиле, это колесо крутится столь быстро, что если кто пожелает увидеть его крепежи, то тут же потеряет зрение, у) Точно так же и зерно благодаря свойствам камней по некой трубе поднимается на мельницу и по другой трубе спускается мука в чашу, где пекари замешивают хлеб и выпекают его в печи, изготовленной из асбеста. Настил печи».

4

[С] никто в тот день, когда вступит в пего, не заболеет, и никто не будет страдать от голода, и никто из пребывающих в нем не умрет.

5

Один модий земли равен 1/3 югера, то есть 839,66 кв. м.

6

Один модий как мера сыпучих тел равен 8,754 л.

7

У сирийцев в то время год начинается в ноябре, следовательно, пятый месяц – март, когда на Востоке празднуется день святого апостола Фомы.

8

Дословно: «отталкиваясь друг от друга».

9

То есть половцев или команов.

10

То есть грузины. Яков де Витри одним из первых рассказывает о них в «Восточной истории»: «А кроме того, обитает на Востоке еще один христианский народ – воинственный и отважный в сражениях, крепкий, словно дуб, и могущественный неисчислимым множеством своих воинов. Сарацины их весьма опасаются. И, будучи со всех сторон окружены неправедными народами, а с персами, мидянами и ассирийцами уже долгое время имея общие рубежи, при этом они часто ведут войны со своими соседями, хотя и несут большие потери. Эти люди называются георгианами, ибо святого Георгия, которого они считают своим защитником, патроном, а также покровителем в сражениях против неверных, прославляют с благоговением и почитают его более всех святых. Они используют Святое Писание на греческом языке и соблюдают в богослужении греческий обряд. Клирики там носят на голове круглые тонзуры, а миряне квадратные. Всякий раз как отправляются и паломничество к Гробу Господню, вступают в Святой Град безо всякой дани и с высоко поднятыми остриями копий. От сарацин они не ожидают никаких неприятностей, а не то, возвратившись в родные края, другим сарацинам – своим соседям – за все отплатят сполна. Да и знатные женщины у них, словно амазонки, подобно мужчинам с оружием участвуют в сражениях. А когда латинское войско осаждало Дамисту, они с большим негодованием пригрозили правителю Дамаска Корадину, который, если бы не их требовательность, видел в мечтах своих уже разрушенными стены Иерусалима. Волосы и бороды они отращивают длиной почти с локоть, а на головах носят круглые шапки из войлока».

11

Яков де Витри рассказывает о команах следующее: «Множество племен и большое число язычников обитают в основном в северных странах – на просторах, окружающих Меотидские болота, а также на землях Булгарии и Комании, простирающихся вплоть до самых рубежей Венгрии. А те, кто осел на границах царства Дакии и прилегающих к нему стран, отказываются подчиняться закону Магомета. И поскольку от всех прочих западных и восточных сарацин их отделяет большое расстояние, они не опасаются, что будут принуждены к этому силой или угрозой А посему и до сего дня упорствуют в древних своих заблуждениях: благоговеют перед идолами, почитают их и им поклоняются. Прочие же, словно скот, не имея ни закона, ни писания, ни грамоты, деревья, рощи, скотину, да и вообще то, на что укажет воля случая, принимают за Бога, целыми днями оное почитают и перед оным преклоняются. Есть среди них и такие, кто, проявляя свое неведение относительно Бога Единого и Всемогущего, принялся поклоняться некоему неизвестному Божеству и с раболепием ею почитает. Мясо, хлеб и все прочее того же рода они подкидывают ввысь в качестве жертвы во славу того, кто есть Бог и обитает па небесах. А при этом они громко выкрикивают следующее: „Этa жертва предназначена тому, кто возвышается над всеми и наивысшей своею божественностью занимает первое место среди прочих"».

12

В Лаврентьевской, Ипатьевской и I Новгородской летописях.

13

Гильом из Триполи известен как автор весьма глубокого трактата о мусульманской вере. Предположение о том, что Гильом был одним из спутников Андрея де Лонжюмо, высказал, ориентируясь на совпадение имен в текстах, французский ориенталист П. Пельо, однако в своих поздних работах он не настаивал на правдоподобности этой гипотезы.

14

Вильгельм Рубрук поясняет: «Коир – это имя собственное, хан – обозначение сана, то же самое, что „заклинатель". Всех заклинателей ханами называют. А правители зовутся ханами, потому что их род получил царскую власть над людьми при помощи колдовства… Этот Коир был кара-китаец. „Кара" означает „черный", „китайцы" – название народа, поэтому „кара-китайцы" – означает „черные китайцы". И так их называют, чтобы отличать °т собственно китайцев, которые живут на востоке, рядом с Океаном» (Вильгельм Рубрук. Итинерарий. Гл. 17).

15

Цитируется латинская версия сочинения Марко Поло, известная по рукописи из собрания Эскуриала.

16

«Повесть о царе Давиде» сохранилась наряду с другими документальными известиями в составе послания архиепископа Якова де Витри, которое было разослано по Европе в многочисленных копиях и открывалось следующими обращениями:

[а] Преосвященного отца и господина Гонория, Божьей милостью Верховного Понтифика, приветствует, с должной преданностью и почтением приклоняя свои колена, Яков, с Божьего соизволения удостоившийся того, чтобы стать священником Аккопской церкви.

[b] Достопочтенным мужам и благословенным во Христе братьям аббату Вальтеру Виллариенскому и магистру Иоанну де Нивелла, а также собратьям своим из Онье и всем остальным сотоварищам, живущим в этих краях, обращается Яков, с Божьего соизволения удостоившийся того, чтобы стать священником Акконской епархии. Да прибудете Вы в Господе вечно!

[c] Леопольду, Божьей милостью прославленному герцогу Австрийскому, Яков, с Божьего соизволения удостоившийся того, чтобы стать священником Акконской церкви. И да приведет меня это послание к лучшим временам, и не пропаду я в вечности.

[d] Достопочтенным мужам и благословенным во Христе декану Стефану и Филиппу, парижскому канцлеру, а также всем остальным магистрам и ученым, в городе Париже обитающим, Яков, с Божьего соизволения удостоившийся того, чтобы стать священником Акконской церкви. Таланту мудрого и проницательности Господа и владыки своего да внемлют люди, имеющие уши! (Матф. 25, 15; 27, 30).

[e] Яков, Божьей милостью Акконский епископ, всех своих сотоварищей и христиан-единоверцев приветствует.

И вот Господь смилостивился и проявил щедрость к непрерывным и многотягостным трудам слуг своих и город Дамисту, после того как внутри стен оного шестьдесят тысяч воинов полегли без единого взмаха меча или хоть одной завязавшейся схватки, так вот – этот город Он передал в руки христиан, а над неприступной крепостью Фанеос, которую оставили в крайней поспешности бегущие и никем не преследуемые нечестивые сарацины, простер длань крестоносную, по дальнейших Его благодеяний лишили себя сами многие из наших, ибо, с пренебрежением и неблагодарностью относясь к подобной Божией щедрости, они раздражили Господа (Втор. 4, 25), самыми разными преступлениями заложив души свои (Числа 30, 4), и более всего тем, что разграбили и расхитили военную добычу, захваченную у сарацин, а также сокровища города, которые являлись собственностью всего войска.

[Далее следует описание событий, произошедших после взятия Дамисты. Яков де Витри повествует о сложном положении гарнизона, оставшегося в городе, о действиях крестоносцев, о том, как три тысячи христиан попали на море в плен, о наступлении, предпринятом султанами Египта и Дамаска, об осаде Крепости Паломников, о том, как жители Дамисты достраивали церковь и возводили новые укрепления – замки Торон и Бутавант.]

И вот, – продолжает Яков де Витри, – когда у нас оказалось четыре гарнизона в Египте, а именно: Дамиста, Фанис, Торой в пустыне и крепость Бутавант на большом озере, – положение наше по-прежнему продолжало становиться все лучше и лучше, в то время как ситуация у врагов стали ухудшаться, ибо у сарацин начались войны и распри, а царь Дамаска, Корадин, осаждавший Крепость Паломников (в ноябре 1220 г.), отступил с великим позором, потеряв многих из своих воинов. Его брат, по имени Сераф, в чьи земли, как стало известно, вторгся царь индов Давид, вынужден был вместе с войском отступить из наших владений в родные пределы. Этот самый царь Давид – муж наимогущественнейший, наделенный военной отвагой, врожденным умом и способностью в любой ситуации одержать победу в сражении, – которого Бог назначил в наши дни стать Бичом для язычников и губителем племени последователей нечестивых законов и обычаев Магомета. Именно этого человека в народе называют Пресвитером Иоанном. Он, являясь самым меньшим из братьев своих, был, как это сказано о царе Израиля пророке Давиде, предпочтен всем прочим и возведен Божьей волей на царствие. Ибо в наше время чудесным образом Господь руководит им, и приумножает его дела, и направляет его шаги, а также уже вручил ему власть над неисчислимым множеством народов, племен, родов и языков, как о том повествует нижеприведенное сочинение, которое мы приказали толмачам, достойным доверия, перевести с арабского на латынь, дабы лучше уразуметь содержание оного.

17

В тексте «Хапхана», но этот титул хорошо распознается.

18

«Известно также, что Малек аль Моаддем, султан Вавилонии, послал в подарок халифу нескольких христианских воинов; так вот, эти воины были освобождены по просьбе послов. И когда некоторые из них (то есть освобожденных воинов) прибыли в Антиохию, то они поведали обо всем этом, а также о многом другом, в том числе о том, что…»

19

Далее Яков де Витри, не давая никаких комментариев, приводит текст второго документа.

20

Закончив описание событий, Яков де Витри решается объяснить, как в его руки попали известия о царе Давиде.

21

Речь идет о «Пророчестве сына Агапа», опубликованном далее.

22

Сирийская рукопись «Откровений», хоть и не та, что попала в руки Якова де Витри, хранится в библиотеке Ватикана.

23

То есть императору Фридриху II.

24

Деметрий. О стиле / Пер. Н. А. Старостиной и О. В. Смыки // Античные риторики / Под ред. А. А. Тахо-Годи. М., 1978. С. 271 – 272.

25

Описание этого зверя – самый цитируемый отрывок «Ин-дики» в античной литературе. С ним непосредственно ознакомились Аристотель (История животных. II, 1), Павсаний (Описание Эллады. IX, 21, 4), Клавдий Элиан (История животных. 4, 21) и Флавий Филострат (Жизнеописание Аполлония Тианского. III, 45).

26

Плиний Секунд – практически единственный из писавших по-латыни авторов, кого интересовала «Индика» Ктесия (пожалуй, можно указать еще Сервия, отмечающего: «Акант, гибкий кустарник, в подражание которому украшают и изготовляют одежды. Как говорит Варрон: „Ктесий сообщает, что в Индии есть деревья, дающие шерсть"» (Комментарии к «Энеиде» Вергилия. I, 635). Однако немногочисленных выписок, сделанных Плинием, оказалось достаточно, чтобы чудовища, о которых рассказывал Ктесий, пробрались на страницы средневековой литературы.

27

Геродот. История в девяти книгах / Пер. и прим. Г. А. Стратановского. М., 1993. С. 235.

28

Полудрагоценные камни, используемые для изготовления печатей.

29

«Когда индийский царь наступает на врагов, впереди идут сто тысяч боевых слонов. А я слышал, что следом за ними идут другие, самые крупные и сильные, которых три тысячи, эти научены разрушать вражеские укрепления, нападая но приказанию царя; а разрушают они грудью. Это говорит и Ктесий, который пишет, что слышал об этом. Он же говорит, что видел в Вавилоне Дикорастущие пальмы, вывороченные слонами таким же способом: животные бросаются на эти деревья с огромной силой; а делают они это, если индиец, дрессирующий их, прикажет им это сделать». Элиан. «История животных». 17, 29. – Примеч. в переводе Д. Захаровой.

30

Корабль, вмещавший 10 000 человек или талантов груза. – Прим. пер.

31

«Есть индийский зверь огромной силы, размером с самого крупного льва, цветом красный, так что кажется как бы выкрашенным киноварью, и косматый, как собака; на языке индийцев он именуется „мартихорас". Мордой он наделен такой, что кажется, будто не зверя видишь, а человека. Верхние зубы у него сидят в три ряда и нижние тоже в три ряда, они весьма остры на концах и больше собачьих; уши также выглядят человечьими в том, что касается их ленки, но они более крупны и волосаты; глаза же светлые и тоже похожи на человеческие. А ноги, можешь мне поверить, и когти такие, как у льва. К кончику хвоста прицеплено скорпионье жало, которое может быть больше локтя в длину, и по сторонам хвоста у этого зверя тоже торчат жала; кончик хвоста жалит до смерти всякого, кто попадется, и губит сразу же. Если же кто будет его преследовать, он выпускает боковые жала, как стрелы, и это животное умеет метать их далеко. И когда оно выбрасывает жала вперед, то загибает хвост вверх; а если лазал, подобно Сакам, то держит его вытянутым в длину. В кого брошенное попадет, того убивает; не убивает только одного слона. Жала, выбрасываемые как дротики, имеют фут в длину, а толщиной с камышовый канат. Так вот, Ктесий рассказывает (и утверждает, будто индийцы с ним согласны), что на местах, откуда выпущены эти жала, постепенно вырастают другие, как будто у этого зла есть потомство. Этот зверь находит особенное удовольствие, как говорит тот же автор, в пожирании людей и убивает их помногу; и не по отдельности их подстерегает, но и на двоих, и па троих, пожалуй, набросится и одолевает стольких один. Он вступает в бой и с прочими животными, но льва, кажется, никогда не побеждал. А в том, что это животное чрезвычайно наслаждается, насыщаясь человеческим мясом, изобличает его и само имя, ибо его индийское название переводится па греческий язык как "людоед"; по делу и назван. Он в природе самый быстрый наравне с оленем. Детенышей этих животных индийцы ловят, пока хвосты у них без жал; и, сверх того, раздробляют их хвосты камнем, чтобы жала не могли вырасти. А звук он издает наиболее близкий к трубному. Ктесий также говорит, что видал это животное и в Персии – привезенным из Индии в дар персидскому царю, если, конечно, слова Ктесия достаточное доказательство в пользу таковых вещей. Так что человеку, услышавшему что-либо особенное об этом животном, следует непременно оказать внимание Книдскому описателю». Элиаи. «История животных». 4, 21.

32

«В Индии есть так называемые пигмеи. Их область по большей части находится в самой середине Индии, и люди они темнокожие, как остальные индийцы, и имеют одинаковый с ними язык, но очень малы; самые высокие из них и два локтя ростом, а большинство в полтора, и мужчины и женщины. Дети, пока малы, носят древесную одежду и некоторое время ходят облаченные таким образом, а когда достигают юности, отращивают волосы. И все остальные пигмеи имеют очень длинные волосы, доходящие до колен и еще ниже, и борода у них больше, чем у кого бы то ни было из прочих людей, так что их бороды, говорят, дотягиваются до ног, так как они малы, а сзади волосы много ниже колен. Так вот, когда они отрастят большую бороду, они уже не одеваются ни в какую одежду, по волосы головы отпускают сзади, а волосы бороды спереди; затем, густо обросшие со всех сторон, они обвязывают волосы вокруг всего тела и, таким образом, волосами окутываются вместо одежды. И срамной член у них настолько большой, что достает до лодыжек, и толстый. Сами они курносы, безобразны и ничуть не похожи на остальных индийцев; женщины у них так же малы и гнусны, как и мужчины. И лошади их как бараны или немногим больше; овцы же у них маленькие, как ягнята; и ослы, и мулы, и весь прочий скот ничуть не больше баранов». Константин Багрянородный. «О природе животных в двух книгах». 2, 67.

33

«Индийцы охотятся на зайцев и лисиц следующим способом: для ловли они не нуждаются в собаках, но выкармливают пойманных птенцов орлов, воронов и, кроме того, еще коршунов и воспитывают их для охоты. И обучение это такое: к домашнему зайцу и ручной лисице привешивают мясо, пускают их бежать, а вдогонку за ними посылают птиц, которым позволяют отнять мясо; птицы устремляются изо всех сил и, схватив того или ту, получают мясо в награду за то, что поймали. Это для них приманка, и весьма притягательная. Следовательно, когда они основательно изучат охотничью премудрость, их пускают на горных зайцев и на диких лисиц; когда покажется какое-нибудь из этих животных, они, в надежде на привычный обед, летят следом, очень быстро хватают и относят хозяевам, как рассказывает Ктесий. Оттуда же мы знаем и о том, что вместо прежде привязанного мяса их обедом становятся внутренности пойманных ими животных». Элиан. «История животных». 4, 26.

34

«О грифоне я слыхал, что это индийское четвероногое, подобно львам, животное, и его когти, сильные сколь только возможно, также почти одинаковы со львиными. Поэты говорят, что спина у них крылатая, цвет их перьев черный, а спереди красный, сами же крылья уже не таковы, по белые. Ктесий рассказывает, что их шея расцвечена синими перьями, клюв же они имеют похожий на орлиный и голову такую, какую пишут и лепят художники, а глаза грифона, по словам этого автора, пламенны. Птенцов он выводит в горах; и взрослого невозможно захватить, а птенцов ловят. И бактрийцы, соседи индийцев, говорят, что грифоны сторожат имеющееся там золото, и говорят, что они его выкапывают и из него же вьют гнезда, а то, что просыпалось, забирают индийцы. Индийцы же говорят, что грифоны не охраняют вышеназванное золото, ибо они пс нуждаются в золоте (и если так говорят, мне кажется, что это верно), по что индийцы сами приходят добывать золото, а те боятся за своих детенышей и сражаются с приходящими. Также они вступают в борьбу и с остальными животными и весьма легко их одолевают, но не противостоят ни льву, ни слону. Так вот, боясь силы этих зверей, местные жители в течение дня за золотом не отправляются, а приходят ночью, ибо в это время суток они имеют обыкновение более прятаться. Эта местность, где водятся грифоны и есть золотоносные места, по природе ужасно пустынна. Добираются до нее охотники за вышеназванным минералом, вооруженные, по тысяче человек и вдвое по столько же; они приносят с собой лопаты и мешки и копают, дождавшись безлунной ночи. Итак, если они останутся не замечены грифонами, то получат двойную выгоду: и спасаются, и при этом домой доставляют груз, а очистив его, те, кто умеет плавить золото благодаря некоей своей премудрости, получают очень большое богатство за вышеописанные опасности; но если окажутся застигнуты, то погибают. Восвояси они возвращаются, по моим сведениям, на третий и па четвертый год». Элиан. «История животных». 4,27.

35

«Скот индов – козы, по размеру превосходящие самых крупных ослов. И рожает по большей части до шести каждая овна и коза; меньше же трех пи овца, ни коза не рожает; весьма же многие – по четыре. И овцы, и козы имеют хвосты широкие и длинные, почти касающиеся земли; иные же тащат хвосты по земле; они у них примерно в локоть шириной. А хвосты овец-рожениц они отсекают, ибо если хвосты не будут отсечены, то они [овцы] будут не способны передвигаться. А есть это весьма приятно. И па каждом [хвосте] жира на десять мин по весу, а самый маленький хвост – на пять мин. Масло делают из этого жира, и в пищу употребляют по большей части это масло. Разрезая же хвост баранов, вынимают по весу на три мины, иногда же – и на четыре; а затем, зашивая, делают здоровыми. Ибо если этого не делать, то овцы не смогут носить хвосты. Делают же они это всегда ежегодно; ведь жир нарастает снова, и становится хвост таким же, каким был прежде». Константин Багрянородный. «О природе животных в двух книгах». 2, 556. – Пер. Е. Лагутиной.

36

«Индийская земля, говорят ее описатели, богата зельями и в огромном изобилии порождает именно такие создания: одни из них спасают людей и избавляют от опасности находящихся при смерти от укусов ядовитых животных (там много таких), а другие губят и изничтожают самым сокрушительным образом; из них одно, кажется, как раз и происходит из пурпурной змеи. Так вот, эта змея, насколько можно видеть, длиной в пядь, а цветом походит на глубочайший пурпур; рассказывают, что голова се уже не пурпурная, а белая, но, так сказать, не просто белая, а значительно белее и снега, и молока. У этой змеи не растут зубы. Обнаруживается она в самых палящих местах Индии. И кусать она в высшей степени неискусна, так что но этой причине можно сказать, что она ручная и кроткая. Но, как я слышал, у того, на кого попадет ее рвота или отрыжка, будь то любой человек или зверь, обязательно сгниет все тело. Так вот, поймав, ее подвешивают за хвостовую часть, и она при этом естественно держит голову вниз и смотрит в землю, а под самой пастью змеи поменяют какой-нибудь сосуд, сделанный из меди. В этот сосуд из ее рта льются капли, и то, что стекло, связывается и застывает; поглядев, скажешь, что это миндальная слеза. Змея умирает, а сосуд убирают и ставят другой, тоже медный; из мертвого тела, в свою очередь, вытекает лимфатическая жидкость, похожая на воду. Все оставляют в таком положении на три дня, пока наберется и эта. А различие между ними обеими в цвете: ибо одна ужасно черпая, а другая похожа на янтарь. Так вот, если дашь кому-нибудь этого вещества, отделив его в количестве с кунжутное зернышко и добавив в вино или в хлеб, человека сначала охватит судорога, и весьма сильная, затем оба его глаза выворачиваются, а мозг, сдавливаемый, выскальзывает через ноздри, и он умирает в высшей степени плачевно, хотя и весьма быстро; а если возьмешь меньше яда, то же самое для него неизбежно и в этом случае, но погибает он через некоторое время. А если добудешь черного, того самого, которое вытекло из мертвого тела, тоже в количестве с кунжутное зернышко, то человек, принявший его, начинает загнивать, его охватывает разложение, и он за год полностью истощается; а многие и два года протягивают, умирая постепенно». Элиан. «История животных». 4, 36.

37

«Это, пожалуй, род самых крошечных индийских птиц. Они высиживают птенцов на высоких утесах и на скалах, называемых гладкими. Величиной эти птички с яйцо куропатки; их цвет, можешь мне поверить, медно-красный. Индийцы на своем языке обыкновенно называют ее dikairon, a греки, как я слышал, „справедливой" (dikaion). Если кто примет, распустив в питье, ее помет в количестве с просяное зернышко, то к вечеру умрет; эта смерть похожа на сои, а также она весьма приятная, безболезненная и, как любят ее называть поэты, „развязывающая члены" или „тихая": ведь она, пожалуй, свободна от страданий и для нуждающихся благодаря этому самая приятная. Так вот, индийцы прилагают наивысшее старание, чтобы приобрести это средство: считается, что оно в самом деле заставляет забывать беды. Поэтому и среди даров персидскому царю, весьма драгоценных, индийский Царь посылает также этот; тот же, получив, предпочитает его всему остальному и откладывает в сокровищницу как средство борьбы с неисправимыми бедами и последнюю помощь, если в пей будет нужда. Так что никто другой в Персии не имеет его, кроме самого царя и матери царя». Элиан. «История животных». 4, 41.

38

«В Индии родятся насекомые красного цвета, обликом напоминающие жуков. Увидев их в первый раз, можно подумать, что это кусок киновари. У них очень длинные ножки, и они очень мягкие на ощупь. Они обитают на дереве, дающем янтарь, и питаются его плодами. Индийцы отлавливают их, давят и их останками окрашивают свои красные плащи, подолы туник и все прочес, что пожелают выкрасить или перекрасить и этот цвет. Одеяния подобного рода попадали к персидскому царю, вызывая своей красотой восхищение персов, и действительно, эти покрывала во многом превосходили местные ткани и удивляли людей, как сообщает Ктесий, тем, что их окраска куда прочнее и куда ярче, чем у хваленых сардских товаров. В той же части Индии, где обитают жуки, родятся кинокефалы, как их называют, – а имя это они получили из-за своего внешнего облика и своей природы. В остальном они похожи па людей и ходят одетые в шкуры животных; они очень справедливые и не вредят людям; и поскольку они не владеют речью, то лают; а также они понимают индийский язык. Дикие животные являются для них пищей, и они ловят их с невиданной легкостью, так как весьма быстры на ноги; и, поймав, они убивают и поджаривают их, но не на огне, а под лучами солнца, разделав на кусочки. Они также разводят коз и овец, и, хотя в пищу идет мясо диких зверей, в качестве питья они употребляют молоко животных, которых разводят. И логично, что я упомянул их среди неразумных животных, так как речь их невнятна и неразборчива в отличие от человеческой». Элиан. «История животных». 4, 46.

39

«Mнe рассказывали, что в Индии имеются дикие ослы величиной не меньше лошадей. Все тело у них белое, голова цветом близка к пурпуру, глаза же отливают синевой. Они имеют па лбу рог величиной в локоть и даже с половиной; нижняя часть этого рога белая, верхняя багровая, середина же ужасно черная. Я слышал, что из этих пестрых рогов индийцы пьют, по это делают не все, а лишь самые могущественные из индийцев: они покрывают их золотыми полосками, как бы украшая некими запястьями прекрасную руку статуи. И говорят, что вкусивший из этого рога не знает и не испытывает неизбежных болезней, ибо он не может быть пи охвачен судорогой, или так называемой священной болезнью, ни погибнуть от яда. Даже если он и выпил что-нибудь плохое прежде того, то извергает это и делается здоровым. Есть убеждение, что остальные водящиеся по всей земле ослы, и домашние и дикие, и прочие однокопытные животные не имеют ни астрагала, ни желчи в печени, а про индийских ослов, имеющих рог, Ктесий говорит, что они наделены астрагалом и не лишены желчи. Говорят, что эти астрагалы черные; и если их растереть, то и внутри такие же. Эти животные также не только самые быстроногие из ослов, но быстрее и лошадей, и оленей; сначала они бегут спокойно, но мало-помалу делаются бодрее, и поэтому они недосягаемы для тех, кто хочет их догнать или, говоря поэтически, настигнуть. Когда самка рожает и когда водит с собой новорожденного, самцы, пасущиеся вместе с ними, охраняют детенышей. Места обитания у этих ослов находятся на самых пустынных из индийских равнин. А когда индийцы выходят на охоту, чтобы их ловить, старшие животные оттесняют хрупких и еще молодых из своей среды назад, а сами дерутся, сталкиваясь со всадниками и ударяя рогами. Вот сколько у них силы: ничто не может противостоять их ударам, но уступает и разрубается, и все, что попадется, разбивается на куски и оказывается негодным. А еще они, напав с боков па лошадей, разрывают их, так что вываливаются внутренности. Оттого-то всадники и страшатся приблизиться к ним: ведь цепа этого приближения для них самая жалкая смерть, и гибнут как они сами, так и лошади. Сильны они и лягаться; а укусы их до такой степени глубоки, что все захваченное зубами отрывается. Так что взрослой) живым, пожалуй, не возьмешь, но в них мечут копья и стрелы, а рога индийцы используют таким образом, как я сказал, отняв их у мертвых. Мясо индийских ослов несъедобно; а причина в том, что оно по природе весьма горькое". Элиан. «История животных». 4, 52.

40

«Река Инд лишена какой-либо живности; говорят, в ней зарождается только некий червь. Вид у него совсем такой же, как у тех, которые появляются на свет из древесины и ею же кормятся: тамошние доходят до семи локтей в длину, а можно найти как и еще больших, так и меньших; толщина их такова, что десятилетний мальчик едва сумеет обхватить его руками. У них один.чуб растет наверху, а другой внизу, оба четырехугольные, длиной в локоть. Вот сколь велика у них сила зубов: все, что бы они ими ни ухватили, легко перетирают, будь то камень, будь то домашнее или дикое животное. Днем они остаются глубоко па дне реки, наслаждаясь грязью и тиной, и потому незаметны; ночью же они выходят па землю и, кто бы им ни попался, будь то лошадь, бык или осел, загрызают его, а затем волокут в свое обиталище и поедают в реке, разжевывая все части тела, кроме утробы животного. Если же их и днем охватит голод, а на берегу пьет верблюд или бык, то они подползают, хватают его очень осторожно за край губы и, крепко притянув, стремительным рынком тащат в воду; и так получают обед. Каждого из них защищает кожа в два пальца толщиной. Охота на них и поимка устраивается следующим способом: к железной цепи привешивают толстый и крепкий крючок, привязывают к нему петлю из белого льна, зацепив нитью и крючок, чтобы их не разгрыз червь, а затем, насадив на крючок ягненка или козленка, опускают в речную воду. Вокруг стоят люди с оружием, человек тридцать, и каждый снабжен дротиком на ремне и опоясан мечом; рядом лежат наготове дубинки, если нужно будет ударить; они сделаны из кизилового дерева и чрезвычайно крепкие. Затем обхватившего крючок и заглотившего приманку червя волочат, а пойманного убивают и подвешивают на солнце на тридцать дней. Из него в глиняные сосуды капает жирное масло; каждая тварь испускает десять мер. Это масло доставляют индийскому царю, накрыв его знаменами, ибо никому другому не позволено иметь его ни капли. Остальное тело этого животного бесполезно. Масло же имеет такую силу: какую бы кучу дров ты ни захотел сжечь и сгрести в костер, тебе достаточно налить меру этого масла, не поднося прежде трута для зажигания огня; если же хочешь сжечь человека или животное, ты льешь на него – и все тотчас вспыхивает. Говорят, что с помощью этого масла индийский царь и города захватывает, вступившие с ним во вражду, причем ни таранов, ни „черепах", ни остальных осадных машин не дожидается, поскольку и так захватывает их, сжигая в пепел; ибо, наполнив этим маслом глиняные сосуды, каждый из которых вмещает меру, и закупорив сверху, их мечут на ворота. Достигнув створок, сосуды разбиваются, и вот они разломаны, а масло выскользнуло, огонь проливается на двери, и его невозможно погасить; он сжигает и оружие, и сражающихся людей, и сила его непреодолима. А стихает и гаснет он от забрасывания большим количеством мусора. Об этом говорит Ктесий Книдский». Элиан. "История животных». 5, 3.