iКона: Стив Джобс.

Кроме того, он не был калифорнийцем, а приехал из штата Нью-Йорк. Увлечение Стива восточной философией, по всей видимости, связано с его поисками истины в других сферах (изучение основополагающих принципов в области электроники и устранение существующих в этой области пробелов). Кроме того, увлечение Стива имело непосредственное отношение к его поискам собственной индивидуальности. «Он решил ехать во чтобы то ни стало, – рассказывал Коттке о запланированном путешествии в Индию. – Он ощущал какую-то затаенную боль из-за того, что его усыновили. В этот же период он нанял частного детектива, чтобы найти свою родную мать. Какое-то время он был полностью поглощен этим».

Предложение Стива Коттке составить ему компанию для поездки в Индию повлекло за собой определенные проблемы. «У меня не было денег, – рассказывал Коттке. – У Стива была прекрасная работа в Atari и достаточно средств. Поэтому он предложил оплатить мой билет на самолет, что было очень щедро с его стороны. Надо сказать, если бы он не сделал этого, поездка вообще не состоялась бы. Я очень сомневался, стоит ли мне соглашаться, но Стив сказал: "Ну же, едем, я оплачу дорогу". Он очень хотел, чтобы его кто-то сопровождал в этом путешествии. Я позвонил родителям и сказал: "Я еду в Индию с другом, который заплатит за мой билет". Разумеется, мои родители боялись, что я вообще не вернусь, купили мне билет в оба конца и дали денег на текущие расходы».

После остановки в Германии Стив приехал в Индию, босиком, в поношенной одежде. Он решил одеться именно так, считая подобный стиль способом выражения каких-то специфических идеалов или особого вкуса. В Индии он впервые увидел действительно бедных людей, чья нищета не шла ни в какое сравнение с бедностью калифорнийских хиппи, которые были бедными сознательно; жители Индии были бедны по воле судьбы. Это стало настоящим потрясением для Стива, как и для многих других людей, побывавших в Индии до него. Контраст с материальным комфортом жизни в Америке был настолько разительным и шокирующим, что полностью изменил прежние представления Стива о жизни.

Одежда Стива, возможно, была поношенной, но это была западная одежда, а ему хотелось не просто «перенять образ жизни туземцев». Его идея состояла в том, чтобы предпринять путешествие по стране в роли нищего – набожного бродяги, который полагается на милость незнакомых людей. Он сразу же обменял свою футболку и джинсы на «лунгхи» – набедренную повязку, традиционное одеяние индийских нищих, – и раздал все, что у него было. В сопровождении Коттке Стив отправился на север от Дели, по направлению к Гималаям – легендарному центру духовной жизни Индии.

Путешественники спали в брошенных домах и покупали еду в селениях, через которые они проходили. Сказать по правде, Стив очень сильно торговался, когда приобретал что-либо. «Он везде внимательно изучал цены, выяснял реальную цену товара и начинал торговаться. Он не хотел, чтобы его обдирали, как липку», – вспоминает Коттке. Агрессивное поведение Стива по отношению к женщине, которая продала им разбавленное водой буйволиное молоко, привело к тому, что их едва не выставили из городка.

Совершенно случайно двоим друзьям посчастливилось встретиться в горах с одним гуру и его последователями. Джобс так рассказывает об этом: «Я бродил по Гималаям и вдруг натолкнулся на группу людей, которые, как оказалось, отмечали какой-то религиозный праздник. Там был их баба – святой, ставший центром этого конкретного праздника, – и большая группа его последователей. Я почувствовал запах хорошей еды. Я очень давно не слышал запаха хорошей еды, поэтому подошел поближе, чтобы выразить свое почтение… и поесть.

По непонятной причине этот баба, увидев, как я сижу и ем, внезапно подошел ко мне, сел рядом и начал громко смеяться. Он почти не разговаривал по-английски, а я очень мало понимал на хинди; тем не менее, он пытался поддерживать разговор, катаясь по земле от приступов смеха.

Затем он ухватил меня за руку и потащил вверх по горной тропе. Это было в какой-то степени забавно, поскольку там были сотни индийцев, которые прошли тысячи миль, чтобы побыть рядом с этим человеком хотя бы десять секунд, а я случайно наткнулся на них и зашел, чтобы поесть, – и вот он тащит меня по своей горной тропе. Через полчаса мы добрались до вершины горы, возле которой бил родник, питающий небольшое озерцо. Баба окунул мою голову в воду, вытащил бритву и начал брить мне голову. Я был ошеломлен. Мне девятнадцать лет, я нахожусь в чужой стране, высоко в Гималаях, рядом со мной этот странный индийский баба, выдернувший меня из толпы и бреющий мою голову у самого края горной вершины».

Во время путешествия Джобс открывал свои собственные истины. «Мы даже не думали о том, что сможем найти место, где могли бы провести около месяца в поисках просветления. Тогда я впервые начал осознавать, что, возможно, Томас Эдисон сделал намного больше для усовершенствования мира, чем Карл Маркс и Баба Ним Кайроли вместе».

Через месяц двое странствующих бродяг снова отправились в путь. Это было в разгаре лета, когда в Индии стоит ужасная жара. Пыль набивалась им в рот и глаза, и их все больше и больше угнетала нищета, которую они видели вокруг. Друзья навсегда запомнят Индию как страну бесконечных трудностей. Коттке рассказал обо всем этом следующую историю: «В Индии есть знаменитая легенда о гуру по имени Баба Джи. Баба Джи для индийцев то же, что и Дэви Крокетт для американцев. Известный посвященный йог, душа которого прошла уже много реинкарнаций, его возраст, по преданию, несколько сотен лет.

В то время он жил в очередном воплощении как Харикен Баба, и мы решили посетить его. Это было настоящее приключение. Нам пришлось пройти десять миль вдоль сухого пустынного русла реки, перебираясь через большие валуны по тропе, которой почти не видно; мы истерли ноги до ран своими сандалиями, и все, что на нас было, – это лунгхи, а солнце пекло немилосердно. Наконец мы добрались до утеса с вырубленными в нем ступеньками, ведущими наверх, – это и была обитель отшельника.

Мы шли так долго и потратили на это столько сил, что планировали надолго остановиться в этом месте даже тогда, когда, добравшись до места, увидели, что этот человек не совсем нормален. Однако через пару дней с нас было достаточно. Я уверен, что он очень интересный человек, но с большими странностями: он был просто помешан на своей одежде и все время переодевался. Язык его также был очень цветистым. Он все время говорил: "Суть бытия в том-то и том-то", но это не производило на нас никакого впечатления.

Мы не понимали, что мы там делаем. Поэтому решили уйти; и хотя знали, что нам предстоит длинное путешествие, все-таки сделали это. Однажды ночью, когда мы спали на дне высохшего небольшого ручейка, началась гроза. Это была настоящая гроза, такой я не видел никогда в жизни. И вот мы сидим в своих шлепанцах и хлопчатобумажных набедренных повязках, а дождь льется на нас с небес, гремит гром и повсюду сверкают молнии. Гроза стала такой сильной, что мы, пытаясь хоть как-то от нее спрятаться, решили зарыться в песок.

Находясь под проливным дождем почти без одежды, мы старались защититься от него, пытаясь рыть нору в песке, чтобы залезть в нее; может, тогда струи дождя не смыли бы нас. Я уверен, что это был кульминационный момент нашего путешествия; я помню, что мы молились. Мы сидели в высохшем русле ручья в центре Индии, полностью потерянные; все наши убеждения утратили свою целостность и привлекательность; бурный поток в любую минуту мог подхватить и унести нас; мы оба молились всем богам, которые могли услышать нас: «Боже милостивый, если только я выдержу все это, я буду вести себя хорошо. Обещаю».

Друзья уцелели и отправились в путь дальше. Они питались фруктами с восточных базаров. Коттке, в конечном счете, состриг волосы, но не потому, что его прическа не соответствовала обстановке, а из-за вшей, блох и грязи. Друзья хотели увидеть Тибет, поэтому отправились в горы, где оба подхватили чесотку в городке Менали, знаменитом минеральными источниками, и вдобавок ко всему покинули город с легкой формой дизентерии. Помимо всех этих бед, у Коттке украли его дорожные чеки. Путешествие близилось к концу. Когда он обратился в банк в Нью-Дели, там отказались возместить утраченную сумму. Джобс, который уезжал несколькими днями позже, отдал Коттке все деньги, которые у него были, – 300 долларов.

Впечатления от пребывания в Индии оказались очень сильными. Этот опыт в корне отличался от того, на что рассчитывал Джобс, и не имел ничего общего с тем, что происходило в его жизни в процветающей Силиконовой долине. Однако Стив так и не нашел за время путешествия ответов на свои вопросы. Внутренний огонь не был погашен. Джобс вернулся, решив докопаться до истины другим способом.

После возвращения Стив стал сдержанным и как будто слегка не от мира сего. Одетый в накидку шафранового цвета, со спортивной короткой стрижкой, он пришел в офис компании Atari и спросил, может ли вернуться на прежнее место работы. Этот юноша, находящийся в состоянии транса, в большинстве компаний мог бы рассчитывать только на то, что сотрудники вызовут охрану, как только он приблизится к входной двери. Однако это была компания Atari. И в Atari ему ответили: «Конечно».

В Atari Стив разрывался между воспоминаниями о поисках истины на Востоке и новыми реалиями в сфере электронных игр и электронной техники. Он остался верен стилю хиппи, что было несложно из-за близости Силиконовой долины к местам паломничества хиппи – Сан-Франциско и Беркли. Стив возобновил дружбу с Возом, хотя вскоре начал очень ловко направлять ее в нужное русло, пытаясь с пользой объединить технические знания Воза и свои деловые способности.

Воз, который работал в то время в HP, тоже воспользовался возвращением своего друга в Atari. Накануне компания выпустила на рынок игру под названием Gran Track – «первый гоночный симулятор», как объяснил Джобс. «Воз был заядлым любителем Gran Track, и я заводил его по ночам в компанию, в производственный цех, где он мог всю ночь в нее играть. Позже, когда во время работы над одним проектом я сталкивался с трудными задачами, которые не мог решить сам, я каждый раз отрывал Воза от его гонок и просил помочь мне. Это был замечательный способ получить бесплатную помощь квалифицированного инженера».

Замысел сработал просто прекрасно. Воз не стремился к славе; все, что ему было нужно, – это делать что-то интересное для себя, например создавать компьютер или играть в видеоигры. Однако Джобс был очень энергичным человеком, с большими амбициями, который умел извлекать прибыль из всего, чем занимался.

В Джобсе было нечто такое, что оценил Нолан Бушнелл, основатель компании Atari. «Когда он хотел что-то сделать, он представлял мне график, рассчитанный на дни и недели, а не месяцы и годы. Мне это нравилось», – вспоминал Бушнелл.

Однажды, как утверждает Эл Олкорн, Бушнелл «поймал Джобса и поручил ему еще одно дело». На рабочей доске он нарисовал схему игры Break-Out, объяснил Джобсу, какими должны быть ее правила, и рассказал все детали. Олкорн, возглавляющий в то время инженерно-технический отдел, взял на себя материально-техническое обеспечение. Джобс мог заниматься разработкой игры только ночью, когда другие инженеры отдыхали. «Бушнелл сказал мне, что, если я использую в конструкции игровой приставки не более пятидесяти (или около того) компьютерных микросхем, он заплатит мне, помимо заработной платы, премию в размере тысячи долларов», – вспоминает Стив.

В классическом варианте этой игры игрок должен бить шариком о кирпичную стену, пытаясь разрушить ее до последнего кирпича, чтобы победить. Как оказалось, работа над игрой требовала полной концентрации внимания на поставленной задаче, решимости добиться успеха и мотивированного отношения к получению результата – все эти качества были у Джобса и у Воза в крови.

Break-Out была полностью готова через сорок восемь часов. В компании думали, что этот проект создавал Джобс, но на самом деле все сделал Воз. «Задача Стива сводилась к покупке леденцов и колы, в то время как Воз разрабатывал игру», – рассказывал Рэнди Виггинтон, молодой студент университета, который впоследствии оказался в Apple.

Возу удалось выполнить всю работу, применив в приставке до смешного мало микросхем. Это произвело впечатление на Олкорна, и он заплатил Стиву Джобсу тысячу долларов, как и обещал. Однако Стив сказал Возу, что ему заплатили 600 долл., и отдал ему «половину» заработка. Таким образом, Воз, проделавший всю работу, получил в конечном итоге 300 долл., а Стив Джобс положил себе в карман семьсот.

Впоследствии Олкорн обнаружил, что с игрой возникла проблема. «Мы не могли понять, как сделана игра. А поскольку Джобс и сам в ней не разбирался и не хотел, чтобы мы узнали, что не он ее разработчик, нам пришлось переделать игру, прежде чем запускать ее в производство».

Воз узнал обо всем только год спустя, и эта история вбила клин в его отношения с Джобсом. Однажды Воз встретил Элла Олкорна в самолете и подошел к нему, чтобы поговорить. Прошло уже достаточно времени, и Воз решил признаться, что именно он разрабатывал схему Break-Out с минимальным количеством микросхем. Во время этого разговора Олкорн вскользь упомянул о сумме в тысячу долларов, которую он заплатил за проект. Воз понял, что его друг и партнер обманул его. Это причинило Возу такую боль, что, как сказал один свидетель этого разговора, он заплакал.

По словам Алекса Филдинга, давнего друга обоих Стивов, когда Джобс прочитал эту историю в книге «On the Firing Line» («На линии огня»), которую написал Билл Саймон (соавтор данной книги), он был очень расстроен и позвонил Возу, чтобы выразить свое недоумение. «Я не помню об этом», – настойчиво утверждал он, как будто «я не помню» означало «этого никогда не было».

Стив использовал деньги, полученные в Atari, для того, чтобы сделать паузу, и отправился в All-One, яблочную ферму в штате Орегон, где в то время жили его приятели из Reed, ставшие сторонниками религиозного движения New Age («Новый Век»). Стив ехал на север в фантастическом расположении духа. Он работал в электронной отрасли, а это была мечта всей его жизни. В конце концов, он действительно делал что-то, действительно участвовал в создании чего-то нового. Стив прекрасно ориентировался в ценах на комплектующие – он приобрел это умение еще во время работы в магазине Haltek, в период «синих ящиков». Кроме того, он всегда присматривался к тому, что делал его отец, который ремонтировал и продавал автомобили. Учитывая коммерческую жилку Стива, а также экстраординарные способности Воза, у них были все возможности для того, чтобы достичь успеха. Они уже сделали это, когда создали свой «синий ящик», поэтому, как им казалось, они могут создать еще какое-то электронное устройство и продавать его. Но что это должно быть за устройство?

В январе 1975 г. в журнале Popular Electronics была опубликована статья, в которой сообщалось о создании компьютера Altair – первой вычислительной машины, которую, хотя и с натяжкой, можно было назвать персональным компьютером. Все, что делал этот компьютер, – зажигал ряд лампочек на передней панели, тем самым показывая результаты двоичных арифметических операций, которые вводились в память компьютера в закодированном виде вручную с помощью ряда переключателей. После появления этого компьютера началось повальное увлечение устройствами такого типа. Однако один дальновидный учитель местной школы, Боб Альбрехт, вместе с некоторыми сторонниками своих идей пришел к выводу, что настало время объединить всех любителей компьютеров, пытающихся самостоятельно создавать такие вычислительные машины. Городок Менло-Парк стал центром движения «Free University» («Свободный университет»), возглавляемого Альбрехтом, начало которому положила серия книг «Whole Earth Catalog» («Каталог всей Земли) – издание, которое чем-то напоминало манифест движения «Новый век» и представляло собой практическое руководство по возвращению человечества к земле, выпущенное сторонниками Движения за устойчивое развитие. Вместе со своими единомышленниками Альбрехт организовал клуб любителей компьютеров «Homebrew Computer Club» («Клуб любителей компьютеров»), члены которого обменивались между собой информацией и советами. В то время первые персональные компьютеры были очень дорогими, и члены клуба пришли к выводу, что те, у кого уже есть эти машины, должны дать возможность работать на них тем, кто не принадлежал к числу счастливчиков. Численность клуба быстро увеличилась с тридцати человек до более сотни энтузиастов. Собрания клуба, которые вначале проводились в помещении альтернативной школы, располагавшейся в старом особняке в Менло-Парке, начали организовывать в аудитории SLAC в непосредственной близости от студенческого городка Стэнфордского университета.

В начале 1975 г., когда появились другие компьютеры такого типа, Стив Джобс уже размышлял над тем, как им с Возом извлечь выгоду из этого нового направления. Ему необходимо было только сориентироваться в ситуации, и когда он сделал это, все остальное произошло как по волшебству.

Глава 2

Рождение компании

Личность Стивена Джобса объединяла в себе двух совершенно разных людей – успешного бизнесмена и сторонника дзэн-буддизма. Такая двойственность особенно ярко проявилась в нем в 1975 г. В этот период Стивен стал фрукторианцем, придерживаясь разработанной Арнольдом Эритом диеты, «не образующей слизи», и время от времени соблюдал пост. Все это было следствием инакомыслия, свойственного «детям цветов»[7].

Джобс начал заниматься медитацией еще во время работы в Atari. Центр дзэн-буддизма, расположенный в соседнем городке Лос-Алтос, привлек его внимание как подходящее место для духовных упражнений. В духовных чтениях, которые Стив посещал в колледже Reed, его интересовало то, какое значение придавалось опыту, интуиции и развитию способностей для самосознания. Философия дзэн не была для Стива чуждой религиозной практикой; она соответствовала его стремлению к внутреннему самосовершенствованию. Всю жизнь Стив безуспешно пытался найти исчерпывающую информацию о своем происхождении; это пошатнуло его эмоциональное состояние и заставило отправиться на поиски духовных истин. Дзэн-буддизм предоставлял ему взамен убедительные ответы. «Крис-Энн (девушка, с которой Стив встречался во время учебы в средней школе) жила в домике на холме, – рассказывал Дэн Коттке. – И там же обитал мастер дзэн по имени Кобин Чино. Мы со Стивом часто приходили в его дом, который находился рядом с зендо[8], где медитировали, пили чай и разговаривали».

«Кобин был интереснейшим во всех отношениях человеком, но он совсем недавно приехал из Японии и практически не владел английским. Поэтому мы сидели в его доме и слушали, что он говорит, не понимая и половины из того, о чем идет речь. Мне все казалось забавным, и я воспринимал происходящее как возможность весело провести время. Однако Стив очень серьезно относился к этому. В его жизни наступил период, когда он действительно стал серьезным парнем с большим самомнением – довольно часто просто несносным.

Тем не менее, я помню, как однажды мы сидели в медитативных позах, и вдруг Стив сказал мастеру: "Что вы думаете о скорости? Ну, знаете, когда делаешь все быстро?" Он действительно серьезно относился к этому и считал, что чем быстрее вы можете делать что-то, тем лучше вы как человек. Однако Кобин посмотрел на него и начал смеяться, как делал каждый раз, когда слышал что-то не имеющее, по его мнению, никакого смысла. Я также считал, что эта идея бессмысленна».

И все же Стив увлекся общением с Кобин Чино. Он учился у него на протяжении нескольких лет и считал, что этот человек оказал едва ли не самое большое влияние на его жизнь. (Много лет спустя Чино стал официальным «роши» (наставником) второй компании Джобса NeXT, а еще через некоторое время руководил церемонией бракосочетания Стива с его супругой.) У мастера дзэн был свой секрет – способность отвечать на вопрос моментально, сообщая первую пришедшую на ум мысль, какой бы она ни была. Такая манера общаться сделалась привычкой Стива на всю оставшуюся жизнь. Можно предположить, что стиль руководства Джобса сформировался под влиянием Чино, поскольку Стив начал изучать дзэн за год до основания Apple. Дзэн-буддизм с его акцентом на естественности и интуиции прекрасно гармонировал с хаотичным стилем работы Нолана Бушнелла, руководителя Atari – единственной компании, в которой когда-либо работал Джобс.

Для человека с необузданным и неуправляемым характером, который стремится отыскать какой-то смысл в безумии, свойственном этому миру, и найти ответы на некоторые глубинные вопросы бытия, – для такого человека привлекательность дзэн-буддизма была огромной. Философия дзэн позволяла самостоятельно искать путь к вере, что было чрезвычайно важно для молодого человека с такой высокой самооценкой. Стив Джобс не нуждался в руководстве с чьей бы то ни было стороны. Дзэн-буддизм подавляет рациональное, аналитическое мышление, пробуждая в человеке интуицию и естественность. Это перекликалось с мыслями Джобса, у которого, в сущности, не было образования ни в одной области. Мистическая философия дзэн позволяла найти ответы на некоторые важные вопросы; коаны дзэн[9], такие как «Journey is the reward» («Путешествие – это награда»), оказались созвучны с чувством справедливости, присущим Стиву. В тот период он погрузился в дзэн-буддизм еще глубже, чем прежде, и Кобин Чино стал его учителем.

Однако в то же время Стив хотел стать бизнесменом и иметь собственное дело. Будучи слишком молодым и, конечно же, неопытным, для того, чтобы осознавать недостижимость некоторых целей, а также руководствуясь в своих действиях страстным увлечением различными идеями, Стивен не понимал, почему что-то может оказаться неосуществимым. Он всегда был готов попытаться сделать то, что более здравомыслящие люди отнесли бы к категории невыполнимого. Стив был такой сильной личностью, что мог отбросить всякие возражения, а из-за отсутствия опыта он просто не знал, какие преграды могут встретиться на его пути.

Готовность сделать что-то невероятное или недостижимое была характерной чертой обоих Стивов – и Джобса, и Возняка. Воз получал удовольствие, собирая какое-то интересное устройство и используя при этом как можно меньшее количество деталей и более элегантную схему. Раз в две недели он посещал собрания в Клубе любителей компьютеров, где подхватывал какую-либо новую идею или с энтузиазмом брался за решение сложной задачи, поставленной одним из членов клуба. После каждого такого собрания Воз лихорадочно разрабатывал очередную схему, чтобы на следующем собрании можно было встать и рассказать о своем изобретении всем присутствующим.

К осени 1975 г. Воз с гордостью показывал всем фрагменты новой печатной платы, а к концу года создал вторую из двух печатных плат, которые предназначались для управления выводом изображений на цветной монитор. Это произвело сильное впечатление на Стива Джобса. Может быть, именно нечто такое он и искал все это время – продукт, на базе которого можно построить бизнес. В благоприятной среде Клуба любителей компьютеров Воз был всего лишь одним из увлеченных энтузиастов. Многие другие члены клуба начали заниматься организацией бизнеса по выпуску персональных компьютеров, поэтому корявые «хлебные доски» Воза (так на инженерном жаргоне назывались экспериментальные модели электронных устройств) не привлекали большого внимания.

Стив лучше понимал истинную ценность этих моделей и верил в смелость инженерной мысли своего друга. Он обсудил с Возом возможность организации бизнеса на базе его изобретений, и Воз согласился делать печатные платы, которые любители компьютеров могли бы покупать, а затем, дополняя их другими комплектующими, собирать свои компьютеры. Тем временем Воз продолжал работать в HP, а Джобс по-прежнему работал по ночам в компании Atari.

Когда друзья продавали устройства для несанкционированного подключения к телефонным линиям, все так и называли их – «синеящичниками». Теперь же они занимались печатными платами для компьютеров. Возняку и Джобсу вскоре должно было понадобиться подходящее имя для компании, и эта задача оказалась более сложной, чем они могли себе представить. Возняк полностью погрузился в разработку электрических схем для печатных плат. Стиву Джобсу, занимавшемуся вопросами маркетинга, никак не удавалось придумать название, которое понравилось бы им обоим. У него в резерве была только одна идея, возникшая благодаря его увлечению поп-лирикой и тому времени, которое он провел со своими друзьями из движения «Назад, к земле» на яблочной ферме в штате Орегон. Кроме того, слово «Apple» стояло бы в телефонном справочнике перед словом «Atari». В итоге, пытаясь уложиться в запланированные сроки подачи информации о создании новой компании в местные газеты, Стив и Воз остановились на мягком, неагрессивном, почти беззаботном названии – Apple Computer. (Впоследствии Apple Computer придется отстаивать право на имя во время судебного разбирательства по иску, поданному звукозаписывающей компанией Apple Corps, которая была создана группой Beatles; эта борьба обострилась еще сильнее, когда появился плеер iPod, и компания Apple Computer заняла господствующее положение на музыкальном рынке.)

Стив Возняк согласился на название, но по-прежнему сомневался, стоит ли ему принимать долевое участие в компании. Стив Джобс весьма настойчиво убеждал Воза в необходимости этого, поскольку ему нужно было каким-то образом вовлечь своего партнера в реализацию проекта. Воз не хотел бросать свою постоянную работу в компании Hewlett-Packard, а члены его семьи не считали Стива Джобса тем человеком, с которым их сыну стоило бы поддерживать отношения вообще, не говоря уже о совместном бизнесе. Джерри Возняк не мог понять, почему его сын должен поровну разделить бизнес с человеком, который «ничего не сделал». А жена Воза Эллис, на которой он женился за несколько месяцев до этого, и так была сыта тем, что Воз превратил их квартиру в склад для комплектующих.

Первого апреля 1976 г. (в «День дурака») Возняк, в конце концов, согласился на долевое участие в компании, подписав документ на десяти страницах. Согласно этому документу, они со Стивом получали равные доли в компании, и 10% получал Рон Уэйн, приятель Стива из компании Atari, который согласился им помочь. Однако никто из них, даже Стив Джобс, не видел в тот момент в этом начинании грандиозного предприятия. Они не собирались завоевывать мир; их самые смелые планы ограничивались тем, чтобы собирать компьютерные платы за 25 долларов и продавать по пятьдесят. Партнеры рассчитывали на то, что им удастся заработать достаточно денег, чтобы возместить расходы на превращение экспериментальных схем Воза в профессиональные схемы, на основании которых можно было бы делать печатные платы на продажу.

Тем не менее, нельзя сказать, что учредители компании не понимали перспектив своего предприятия. Об этом свидетельствует даже тот факт, что они назвали свой первый продукт Apple I, тем самым однозначно давая понять, что с этого «дерева» упадет еще много «яблок».

С самого начала существования компании отважные предприниматели столкнулись с той же проблемой, которую приходилось решать многим другим бизнесменам и до, и после них, – капитал. Партнеры смогли собрать всего тысячу долларов наличными. Воз продал свой электронный калькулятор HP65 за 500 долларов. Стив Джобс сторговал свой микроавтобус «Фольксваген» за сумму в два раза большую, чем Воз получил за калькулятор, однако в конечном счете покупатель заплатил только половину, так как вскоре после продажи вышел из строя двигатель микроавтобуса. Эти деньги составили совсем небольшую сумму. Ситуация не улучшилась, когда в один апрельский четверг Стив и Воз взяли образец своей печатной платы на собрание Клуба любителей компьютеров. На собрании Воз встал, показал плату, рассказал о ее характеристиках, а затем сел на место. Его выступление не вызвало никакого интереса у присутствующих.

Через какое-то время ситуация неожиданно изменилась, и это определило дальнейший ход событий. Стив Джобс впоследствии рассказывал об этом так: «Человек, который открыл один из первых компьютерных магазинов, сказал нам, что будет продавать наши печатные платы в виде полностью укомплектованных компьютеров, если мы сможем производить их и поставлять в магазин». До тех пор им не приходило в голову, что их изделия могли бы иметь более широкий рынок сбыта, если бы покупателю не приходилось самому заниматься сборкой компьютера из отдельных плат. Это предложение было еще более неожиданным, если учесть следующий факт: человек, о котором рассказывал Стив, – это Пол Террелл, хозяин первого магазина розничной сети по продаже компьютерной техники Byte Shops. Он и раньше встречался со Стивом на собраниях компьютерного клуба, но избегал общения с ним. Впоследствии Террелл сказал: «Всегда можно отличить парней, которые наверняка создадут вам много проблем».

Магазину Byte Shop был нужен товар. На Террелла произвела впечатление та демонстрационная версия печатных плат, которую Воз показал на собрании членов компьютерного клуба, и он предложил Стиву поддерживать связь. Джобс появился в Byte Shop уже на следующий день – босиком, чтобы проверить степень заинтересованности хозяина магазина. Реакция Пола Террелла привела Стива в замешательство. Террелл сказал, что он заплатит по 500 долларов за каждый компьютер Apple. И ему нужно пятьдесят компьютеров – это означало, что сумма заказа составила 25 тыс. долл.

«Это был самый значительный, единственный в своем роде эпизод во всей истории компании, – рассказывал Возняк. – За все последующие годы не происходило ничего более важного и более неожиданного». Они были в бизнесе!

Или почти были. Перед тем, как собирать компьютеры, следует приобрести необходимые комплектующие, а перед тем ,как покупать комплектующие, нужно найти необходимое количество денег или, по меньшей мере, взять кредит. С заказом в заднем кармане Стив неутомимо колесил по всей Силиконовой долине в поисках денег. После ряда отказов он обратился к компании-поставщику электронных комплектующих какой-то товар. Он выписал Стиву чек на сумму 6 тыс. долл. в результате чего прибыль компании составила 3 тыс. долл.

К концу года их начинающая компания выпустила около 150 компьютеров Apple I, что принесло ей почти 100 тыс. долл. дохода. Возняк заработал на продаже компьютеров Apple почти столько же, сколько он получал на своей основной работе. Тем не менее, он по-прежнему не собирался уходить из HP и терять гарантированный заработок.