Кроме того, он не был калифорнийцем, а приехал из штата Нью-Йорк. Увлечение Стива восточной философией, по всей видимости, связано с его поисками истины в других сферах (изучение основополагающих принципов в области электроники и устранение существующих в этой области пробелов). Кроме того, увлечение Стива имело непосредственное отношение к его поискам собственной индивидуальности. «Он решил ехать во чтобы то ни стало, – рассказывал Коттке о запланированном путешествии в Индию. – Он ощущал какую-то затаенную боль из-за того, что его усыновили. В этот же период он нанял частного детектива, чтобы найти свою родную мать. Какое-то время он был полностью поглощен этим».

Предложение Стива Коттке составить ему компанию для поездки в Индию повлекло за собой определенные проблемы. «У меня не было денег, – рассказывал Коттке. – У Стива была прекрасная работа в Atari и достаточно средств. Поэтому он предложил оплатить мой билет на самолет, что было очень щедро с его стороны. Надо сказать, если бы он не сделал этого, поездка вообще не состоялась бы. Я очень сомневался, стоит ли мне соглашаться, но Стив сказал: "Ну же, едем, я оплачу дорогу". Он очень хотел, чтобы его кто-то сопровождал в этом путешествии. Я позвонил родителям и сказал: "Я еду в Индию с другом, который заплатит за мой билет". Разумеется, мои родители боялись, что я вообще не вернусь, купили мне билет в оба конца и дали денег на текущие расходы».

После остановки в Германии Стив приехал в Индию, босиком, в поношенной одежде. Он решил одеться именно так, считая подобный стиль способом выражения каких-то специфических идеалов или особого вкуса. В Индии он впервые увидел действительно бедных людей, чья нищета не шла ни в какое сравнение с бедностью калифорнийских хиппи, которые были бедными сознательно; жители Индии были бедны по воле судьбы. Это стало настоящим потрясением для Стива, как и для многих других людей, побывавших в Индии до него. Контраст с материальным комфортом жизни в Америке был настолько разительным и шокирующим, что полностью изменил прежние представления Стива о жизни.

Одежда Стива, возможно, была поношенной, но это была западная одежда, а ему хотелось не просто «перенять образ жизни туземцев». Его идея состояла в том, чтобы предпринять путешествие по стране в роли нищего – набожного бродяги, который полагается на милость незнакомых людей. Он сразу же обменял свою футболку и джинсы на «лунгхи» – набедренную повязку, традиционное одеяние индийских нищих, – и раздал все, что у него было. В сопровождении Коттке Стив отправился на север от Дели, по направлению к Гималаям – легендарному центру духовной жизни Индии.

Путешественники спали в брошенных домах и покупали еду в селениях, через которые они проходили. Сказать по правде, Стив очень сильно торговался, когда приобретал что-либо. «Он везде внимательно изучал цены, выяснял реальную цену товара и начинал торговаться. Он не хотел, чтобы его обдирали, как липку», – вспоминает Коттке. Агрессивное поведение Стива по отношению к женщине, которая продала им разбавленное водой буйволиное молоко, привело к тому, что их едва не выставили из городка.

Совершенно случайно двоим друзьям посчастливилось встретиться в горах с одним гуру и его последователями. Джобс так рассказывает об этом: «Я бродил по Гималаям и вдруг натолкнулся на группу людей, которые, как оказалось, отмечали какой-то религиозный праздник. Там был их баба – святой, ставший центром этого конкретного праздника, – и большая группа его последователей. Я почувствовал запах хорошей еды. Я очень давно не слышал запаха хорошей еды, поэтому подошел поближе, чтобы выразить свое почтение… и поесть.

По непонятной причине этот баба, увидев, как я сижу и ем, внезапно подошел ко мне, сел рядом и начал громко смеяться. Он почти не разговаривал по-английски, а я очень мало понимал на хинди; тем не менее, он пытался поддерживать разговор, катаясь по земле от приступов смеха.

Затем он ухватил меня за руку и потащил вверх по горной тропе. Это было в какой-то степени забавно, поскольку там были сотни индийцев, которые прошли тысячи миль, чтобы побыть рядом с этим человеком хотя бы десять секунд, а я случайно наткнулся на них и зашел, чтобы поесть, – и вот он тащит меня по своей горной тропе. Через полчаса мы добрались до вершины горы, возле которой бил родник, питающий небольшое озерцо. Баба окунул мою голову в воду, вытащил бритву и начал брить мне голову. Я был ошеломлен. Мне девятнадцать лет, я нахожусь в чужой стране, высоко в Гималаях, рядом со мной этот странный индийский баба, выдернувший меня из толпы и бреющий мою голову у самого края горной вершины».

Во время путешествия Джобс открывал свои собственные истины. «Мы даже не думали о том, что сможем найти место, где могли бы провести около месяца в поисках просветления. Тогда я впервые начал осознавать, что, возможно, Томас Эдисон сделал намного больше для усовершенствования мира, чем Карл Маркс и Баба Ним Кайроли вместе».

Через месяц двое странствующих бродяг снова отправились в путь. Это было в разгаре лета, когда в Индии стоит ужасная жара. Пыль набивалась им в рот и глаза, и их все больше и больше угнетала нищета, которую они видели вокруг. Друзья навсегда запомнят Индию как страну бесконечных трудностей. Коттке рассказал обо всем этом следующую историю: «В Индии есть знаменитая легенда о гуру по имени Баба Джи. Баба Джи для индийцев то же, что и Дэви Крокетт для американцев. Известный посвященный йог, душа которого прошла уже много реинкарнаций, его возраст, по преданию, несколько сотен лет.

В то время он жил в очередном воплощении как Харикен Баба, и мы решили посетить его. Это было настоящее приключение. Нам пришлось пройти десять миль вдоль сухого пустынного русла реки, перебираясь через большие валуны по тропе, которой почти не видно; мы истерли ноги до ран своими сандалиями, и все, что на нас было, – это лунгхи, а солнце пекло немилосердно. Наконец мы добрались до утеса с вырубленными в нем ступеньками, ведущими наверх, – это и была обитель отшельника.

Мы шли так долго и потратили на это столько сил, что планировали надолго остановиться в этом месте даже тогда, когда, добравшись до места, увидели, что этот человек не совсем нормален. Однако через пару дней с нас было достаточно. Я уверен, что он очень интересный человек, но с большими странностями: он был просто помешан на своей одежде и все время переодевался. Язык его также был очень цветистым. Он все время говорил: "Суть бытия в том-то и том-то", но это не производило на нас никакого впечатления.

Мы не понимали, что мы там делаем. Поэтому решили уйти; и хотя знали, что нам предстоит длинное путешествие, все-таки сделали это. Однажды ночью, когда мы спали на дне высохшего небольшого ручейка, началась гроза. Это была настоящая гроза, такой я не видел никогда в жизни. И вот мы сидим в своих шлепанцах и хлопчатобумажных набедренных повязках, а дождь льется на нас с небес, гремит гром и повсюду сверкают молнии. Гроза стала такой сильной, что мы, пытаясь хоть как-то от нее спрятаться, решили зарыться в песок.

Находясь под проливным дождем почти без одежды, мы старались защититься от него, пытаясь рыть нору в песке, чтобы залезть в нее; может, тогда струи дождя не смыли бы нас. Я уверен, что это был кульминационный момент нашего путешествия; я помню, что мы молились. Мы сидели в высохшем русле ручья в центре Индии, полностью потерянные; все наши убеждения утратили свою целостность и привлекательность; бурный поток в любую минуту мог подхватить и унести нас; мы оба молились всем богам, которые могли услышать нас: «Боже милостивый, если только я выдержу все это, я буду вести себя хорошо. Обещаю».

Друзья уцелели и отправились в путь дальше. Они питались фруктами с восточных базаров. Коттке, в конечном счете, состриг волосы, но не потому, что его прическа не соответствовала обстановке, а из-за вшей, блох и грязи. Друзья хотели увидеть Тибет, поэтому отправились в горы, где оба подхватили чесотку в городке Менали, знаменитом минеральными источниками, и вдобавок ко всему покинули город с легкой формой дизентерии. Помимо всех этих бед, у Коттке украли его дорожные чеки. Путешествие близилось к концу. Когда он обратился в банк в Нью-Дели, там отказались возместить утраченную сумму. Джобс, который уезжал несколькими днями позже, отдал Коттке все деньги, которые у него были, – 300 долларов.

Впечатления от пребывания в Индии оказались очень сильными. Этот опыт в корне отличался от того, на что рассчитывал Джобс, и не имел ничего общего с тем, что происходило в его жизни в процветающей Силиконовой долине. Однако Стив так и не нашел за время путешествия ответов на свои вопросы. Внутренний огонь не был погашен. Джобс вернулся, решив докопаться до истины другим способом.

После возвращения Стив стал сдержанным и как будто слегка не от мира сего. Одетый в накидку шафранового цвета, со спортивной короткой стрижкой, он пришел в офис компании Atari и спросил, может ли вернуться на прежнее место работы. Этот юноша, находящийся в состоянии транса, в большинстве компаний мог бы рассчитывать только на то, что сотрудники вызовут охрану, как только он приблизится к входной двери. Однако это была компания Atari. И в Atari ему ответили: «Конечно».

В Atari Стив разрывался между воспоминаниями о поисках истины на Востоке и новыми реалиями в сфере электронных игр и электронной техники. Он остался верен стилю хиппи, что было несложно из-за близости Силиконовой долины к местам паломничества хиппи – Сан-Франциско и Беркли. Стив возобновил дружбу с Возом, хотя вскоре начал очень ловко направлять ее в нужное русло, пытаясь с пользой объединить технические знания Воза и свои деловые способности.

Воз, который работал в то время в HP, тоже воспользовался возвращением своего друга в Atari. Накануне компания выпустила на рынок игру под названием Gran Track – «первый гоночный симулятор», как объяснил Джобс. «Воз был заядлым любителем Gran Track, и я заводил его по ночам в компанию, в производственный цех, где он мог всю ночь в нее играть. Позже, когда во время работы над одним проектом я сталкивался с трудными задачами, которые не мог решить сам, я каждый раз отрывал Воза от его гонок и просил помочь мне. Это был замечательный способ получить бесплатную помощь квалифицированного инженера».

Замысел сработал просто прекрасно. Воз не стремился к славе; все, что ему было нужно, – это делать что-то интересное для себя, например создавать компьютер или играть в видеоигры. Однако Джобс был очень энергичным человеком, с большими амбициями, который умел извлекать прибыль из всего, чем занимался.

В Джобсе было нечто такое, что оценил Нолан Бушнелл, основатель компании Atari. «Когда он хотел что-то сделать, он представлял мне график, рассчитанный на дни и недели, а не месяцы и годы. Мне это нравилось», – вспоминал Бушнелл.

Однажды, как утверждает Эл Олкорн, Бушнелл «поймал Джобса и поручил ему еще одно дело». На рабочей доске он нарисовал схему игры Break-Out, объяснил Джобсу, какими должны быть ее правила, и рассказал все детали. Олкорн, возглавляющий в то время инженерно-технический отдел, взял на себя материально-техническое обеспечение. Джобс мог заниматься разработкой игры только ночью, когда другие инженеры отдыхали. «Бушнелл сказал мне, что, если я использую в конструкции игровой приставки не более пятидесяти (или около того) компьютерных микросхем, он заплатит мне, помимо заработной платы, премию в размере тысячи долларов», – вспоминает Стив.

В классическом варианте этой игры игрок должен бить шариком о кирпичную стену, пытаясь разрушить ее до последнего кирпича, чтобы победить. Как оказалось, работа над игрой требовала полной концентрации внимания на поставленной задаче, решимости добиться успеха и мотивированного отношения к получению результата – все эти качества были у Джобса и у Воза в крови.

Break-Out была полностью готова через сорок восемь часов. В компании думали, что этот проект создавал Джобс, но на самом деле все сделал Воз. «Задача Стива сводилась к покупке леденцов и колы, в то время как Воз разрабатывал игру», – рассказывал Рэнди Виггинтон, молодой студент университета, который впоследствии оказался в Apple.

Возу удалось выполнить всю работу, применив в приставке до смешного мало микросхем. Это произвело впечатление на Олкорна, и он заплатил Стиву Джобсу тысячу долларов, как и обещал. Однако Стив сказал Возу, что ему заплатили 600 долл., и отдал ему «половину» заработка. Таким образом, Воз, проделавший всю работу, получил в конечном итоге 300 долл., а Стив Джобс положил себе в карман семьсот.

Впоследствии Олкорн обнаружил, что с игрой возникла проблема. «Мы не могли понять, как сделана игра. А поскольку Джобс и сам в ней не разбирался и не хотел, чтобы мы узнали, что не он ее разработчик, нам пришлось переделать игру, прежде чем запускать ее в производство».

Воз узнал обо всем только год спустя, и эта история вбила клин в его отношения с Джобсом. Однажды Воз встретил Элла Олкорна в самолете и подошел к нему, чтобы поговорить. Прошло уже достаточно времени, и Воз решил признаться, что именно он разрабатывал схему Break-Out с минимальным количеством микросхем. Во время этого разговора Олкорн вскользь упомянул о сумме в тысячу долларов, которую он заплатил за проект. Воз понял, что его друг и партнер обманул его. Это причинило Возу такую боль, что, как сказал один свидетель этого разговора, он заплакал.

По словам Алекса Филдинга, давнего друга обоих Стивов, когда Джобс прочитал эту историю в книге «On the Firing Line» («На линии огня»), которую написал Билл Саймон (соавтор данной книги), он был очень расстроен и позвонил Возу, чтобы выразить свое недоумение. «Я не помню об этом», – настойчиво утверждал он, как будто «я не помню» означало «этого никогда не было».

Стив использовал деньги, полученные в Atari, для того, чтобы сделать паузу, и отправился в All-One, яблочную ферму в штате Орегон, где в то время жили его приятели из Reed, ставшие сторонниками религиозного движения New Age («Новый Век»). Стив ехал на север в фантастическом расположении духа. Он работал в электронной отрасли, а это была мечта всей его жизни. В конце концов, он действительно делал что-то, действительно участвовал в создании чего-то нового. Стив прекрасно ориентировался в ценах на комплектующие – он приобрел это умение еще во время работы в магазине Haltek, в период «синих ящиков». Кроме того, он всегда присматривался к тому, что делал его отец, который ремонтировал и продавал автомобили. Учитывая коммерческую жилку Стива, а также экстраординарные способности Воза, у них были все возможности для того, чтобы достичь успеха. Они уже сделали это, когда создали свой «синий ящик», поэтому, как им казалось, они могут создать еще какое-то электронное устройство и продавать его. Но что это должно быть за устройство?

В январе 1975 г. в журнале Popular Electronics была опубликована статья, в которой сообщалось о создании компьютера Altair – первой вычислительной машины, которую, хотя и с натяжкой, можно было назвать персональным компьютером. Все, что делал этот компьютер, – зажигал ряд лампочек на передней панели, тем самым показывая результаты двоичных арифметических операций, которые вводились в память компьютера в закодированном виде вручную с помощью ряда переключателей. После появления этого компьютера началось повальное увлечение устройствами такого типа. Однако один дальновидный учитель местной школы, Боб Альбрехт, вместе с некоторыми сторонниками своих идей пришел к выводу, что настало время объединить всех любителей компьютеров, пытающихся самостоятельно создавать такие вычислительные машины. Городок Менло-Парк стал центром движения «Free University» («Свободный университет»), возглавляемого Альбрехтом, начало которому положила серия книг «Whole Earth Catalog» («Каталог всей Земли) – издание, которое чем-то напоминало манифест движения «Новый век» и представляло собой практическое руководство по возвращению человечества к земле, выпущенное сторонниками Движения за устойчивое развитие. Вместе со своими единомышленниками Альбрехт организовал клуб любителей компьютеров «Homebrew Computer Club» («Клуб любителей компьютеров»), члены которого обменивались между собой информацией и советами. В то время первые персональные компьютеры были очень дорогими, и члены клуба пришли к выводу, что те, у кого уже есть эти машины, должны дать возможность работать на них тем, кто не принадлежал к числу счастливчиков. Численность клуба быстро увеличилась с тридцати человек до более сотни энтузиастов. Собрания клуба, которые вначале проводились в помещении альтернативной школы, располагавшейся в старом особняке в Менло-Парке, начали организовывать в аудитории SLAC в непосредственной близости от студенческого городка Стэнфордского университета.

В начале 1975 г., когда появились другие компьютеры такого типа, Стив Джобс уже размышлял над тем, как им с Возом извлечь выгоду из этого нового направления. Ему необходимо было только сориентироваться в ситуации, и когда он сделал это, все остальное произошло как по волшебству.