- Мы с вами давно знакомы, - сказал Джиб в ответ. - Вы знаете нас, болотников, и народ Холмов. Могу ли я с вами говорить по секрету?
      Снивли дернул ушами и почесал затылок.
      - Могли бы и не спрашивать. Мы, гномы, не болтуны. Мы деловые создания, а не сплетники. Мы слышим многое, но никому не говорим об этом. Болтун создает плохую репутацию, а нам не нужны неприятности. Вы хорошо знаете, что мы из Братства - гномы, гоблины, эльфы и все остальные - живем в мире людей, с их молчаливого согласия, лишь потому, что занимаемся лишь своими делами и не суемся в другие. Инквизиция рыщет вокруг, но редко действует против нас, как будто мы невидимки. Но стоит нам стать немного заметнее - обязательно найдутся доносчики, и тогда начнется ад. Может, вам и не следует мне ничего рассказывать, если это связано с опасностью для нас?
      - Не думаю, - ответил Джиб. - Если бы я так думал, то не пришел бы. Мы, болотники, в вас нуждаемся, и вот уже много лет вы честно ведете дела с нами. Вы, конечно, слышали о нападении на торговый караван два дня назад?
      Снивли кивнул.
      - Грязное дело. Наш народ похоронил их.
      - Вы похоронили то, что осталось от них, сравняли могилы с землей, а мертвых животных оттащили далеко в болото. Не осталось следов случившегося.
      Снивли снова кивнул.
      - Это хорошо. Конечно, пропажу каравана обнаружат, и власти начнут расследование. Но, я думаю, не очень тщательное, потому что здесь, на границе, чиновники чувствуют себя неуютно... Если найдутся явные доказательства случившегося, то они начнут искать виновных, а это плохо. Никто из живущих здесь - ни люди, ни мы, гномы, ни вы, болотники, ни народ Холмов или Братства - никто не хочет, чтобы здесь рыскали кровавые псы ищейки инквизиции.
      - Мне не нравится, что мы не смогли произнести нужные слова над их могилами, - добавил Джиб. - Мы не знаем этих слов. Даже если бы мы их знали, у нас некому было их произносить. Мы похоронили их неисповеданными.
      - Они и умерли неисповеданными, - отозвался Снивли. - Но в любом случае все это глупость.
      - Возможно, - согласился Джиб, - но не большая глупость, чем наши обычаи.
      - Это возвращает нас к вопросу о мече.
      - Не все были убиты, - сказал Джиб. - Я наткнулся на караван сразу после нападения и нашел одного живого. Это ему нужен меч.
      - Понятно. У него был, видимо, меч, но его отобрали нападавшие.
      - И меч, и нож, и кошелек. Убийцы забрали товары и ограбили тела. Но мне кажется, что у него был не очень хороший меч, хотя и достался он ему от его предков. И теперь ему нужен другой меч.
      - У меня есть и другие мечи, кроме этого, - сказал Снивли.
      Джиб покачал головой.
      - Ему нужен лучший. Он отправляется в Дикие Земли на поиски древних.
      - Это безумие, - сказал Снивли. - Может быть, никаких древних уже не осталось. Мы, гномы, слышали старые легенды о них, но и всего лишь. Кроме легенд мы ничего не знаем больше о древних. Но даже если он их найдет, то какая ему от этого польза?
      - Он хочет поговорить с ними. Он ученый...
      - Никто не может разговаривать с ними, - прервал Джиба Снивли, никто не знает их языка.
      - Много лет назад, может быть тысячу, а может и больше, один человек жил с ними некоторое время и записал их язык. Во всяком случае, сообщил некоторые слова их языка.
      - Еще одна сказка, - заявил Снивли. - Древние, если бы они встретили человека, разорвали бы его на части.
      - Не знаю, - ответил Джиб. - Я знаю лишь то, что мне говорил Марк.
      - Марк? Это ваш человек?
      - Да. Марк Корнуэлл. Он пришел с запада. Последние шесть лет он провел в университете. Он украл там документ...
      - Значит, он вор?
      - Не столько вор, сколько открыватель - документ был спрятан и в течении долгих столетий о нем никто не знал. Так бы и продолжалось, если бы не Марк.
      - Вот что пришло мне в голову, - сказал Снивли. - Вы показывали мне топор и книгу, которые вам дал умиравший отшельник для передачи их некоему епископу. Нельзя ли вам с Марком совершить совместное путешествие?
      - Таково и наше намерение, - ответил Джиб. - Мы решили вместе идти к епископу, потом он один отправится в Дикие Земли.
      - А вы не хотите пойти с ним туда?
      - Я думал об этом. Но вряд ли Марк позволит мне это сделать.
      - Надеюсь на это, - сказал Снивли. - Вы знаете, что такое Дикие Земли?
      - Зачарованная земля, - ответил Джиб.
      - Это последняя крепость Братства.
      - Но вы...
      - Да, мы тоже из Братства. Мы существуем здесь только потому, что это пограничные земли. Конечно, тут живут и люди, отдельные люди - мельники, мелкие фермеры, самогонщики. Но правительство и церковь не занимается нами. Вы никогда не видели земли к югу и востоку?
      Джиб покачал головой.
      - Там вы нас с трудом найдете, - сказал Снивли. - Возможно, там и живут некоторые из Братства, но в укрытиях, а не так открыто как мы. Те кто когда-то там жил, теперь изгнаны оттуда. Они просто отступили в Дикие Земли. Как вы можете догадаться, они ненавидят человечество. В Диких Землях сейчас живут те, кто никогда не покидает их и кто придерживается древнего образа жизни.
      - Но вы ушли.
      - Бесчисленными тысячелетиями гномы были кузнецами и шахтерами. Несколько столетий назад группа гномов нашла перспективный выход руды в этом холме. И вот мы маленькой группой переселились сюда и ни разу не пожалели об этом. Но если так называемая человеческая цивилизация надвинется полной силой на пограничные земли, мы будем вынуждены уйти.
      - Однако, люди путешествовали в Диких Землях, - сказал Джиб. - Один старый путешественник написал об этом книгу, которую читал Марк.
      - У него, должно быть, был мощный талисман. А у Марка есть талисман?
      - Не думаю. Он никогда не говорил об этом.
      - Тогда он в самом деле безумец. Его нельзя изменить поисками сокровища... Все что он ищет, это древние. А что он будет с ними делать?
      - Древний путешественник тоже не искал сокровищ. Он просто шел, чтобы посмотреть новые места.
      - Значит, и он был безумец. Вы уверены, что вашего друга нельзя отговорить?
      - Да, его не остановишь.
      - Тогда ему действительно нужен меч.
      - Значит, вы продадите его мне? - обрадовался Джиб.
      - Продать? А вы знаете, сколько он может стоить?
      - Я имею у вас кредит, - сказал Джиб. - И Друд имеет. И другие в болотах захотят...
      - Возьмите три таких болота, как это внизу, и то у них не найдется достаточно кредита, чтобы купить этот меч. Знаете ли вы, какое мастерство и какая магия потребовались для изготовления этого меча?
      - Магия.
      - Да, магия. Вы думали, что такое оружие можно изготовить лишь при помощи огня, молота и рук?
      - Но мой топор...
      - Ваш топор сделан лишь с большим искусством. В нем нет магии.
      - Мне жаль, что я побеспокоил вас, - извинился Джиб.
      Снивли фыркнул и шевельнул ушами.
      - Вы меня не побеспокоили. Вы мой старый друг, и поэтому я не стану вам продавать меч. Я отдам его вам. Понимаете? ОТДАМ. И добавлю еще пояс с ножнами для него. Полагаю, что этот ваш человек не имеет ни того, ни другого. И еще щит. Щит ему тоже понадобится. У него ведь нет щита?
      - Нет. Я уже говорил вам, что у него ничего нет. Но я не понимаю...
      - Вы недооцениваете мою дружбу с народом Болот. Вы недооцениваете мою гордость тем, что оружие моего изготовления будет противостоять ужасу Диких Земель. Вы недооцениваете моего восхищения маленьким слабым человеком, который по роду своих занятий знает, что такое Дикие Земли, и все же готов встретиться с их обитателями.
      - Я все-таки не понимаю вас, - сказал Джиб. - Но спасибо вам.
      - Я принесу меч, - сказал Снивли.
      Он встал, но в этот момент другой гном, в кожаном переднике, с лицом и руками вымазанными в саже, бесцеремонно вбежал в комнату.
      - У нас посетители, - закричал он.
      - Почему такой шум из-за посетителей? - несколько раздраженно спросил Снивли. - У нас часто бывают посетители.
      - Но один из них гоблин, - сказал гном.
      - Гоблин? Но ближайшие гоблины живут у Кошачьей Берлоги, а это в двадцати милях отсюда.
      - Здравствуйте, - сказал, входя, Хол из Дуплистого дерева. - Из-за чего шум?
      - Здорово, Хол! - обрадовался Джиб. - А я собирался к тебе.
      - Можешь вернуться со мной, - сказал Хол. - Как поживаете, Снивли? Я привел путешественника. Его зовут Оливер. Он гоблин со стропил.
      - Добрый день, Оливер, - сказал Снивли. - Не скажете ли, что такое гоблин со стропил? Я слыхал о разных гоблинах...
      - Я живу в стропилах под крышей в университете, в библиотеке Вайлусинга, - ответил Оливер. - А сюда пришел по делу.
      Енот, которого до тех пор не было видно, спокойно вышел из-за Хола, и направился прямиком к Джибу, вспрыгнул ему на колени.
      Затем он ткнулся носом в его шею и осторожно пожевал губами его ухо. Джиб похлопал его.
      - Перестань, - сказал он. - Усы щекочут, а зубы у тебя острые.
      Енот продолжал жевать.
      - Он тебя любит, - сказал Хол. - Он тебя всегда любил.
      - Мы слышали о гибели торгового каравана, - сказал Оливер. - Это известие вселило в меня страх и мы пришли расспросить о подробностях.
      Снивли ткнул пальцем в Джиба.
      - Он может рассказать вам. Одного человека он нашел живым.
      Оливер повернулся к Джибу.
      - Один жив? Он до сих пор жив? Как его зовут?
      - Он все еще жив и зовут его Марк Корнуэлл, - ответил Джиб.
      Оливер медленно сел на пол.
      - Слава всем силам! - пробормотал он. - А он здоров?
      - Его ударили по голове и ранили в руку, но голова и рука заживают. А вы тот гоблин, о котором он мне рассказывал?
      - Да. Я посоветовал ему отыскать караван и уходить с ним. Правда, ему это не принесло никакой пользы: утром его нашли с перерезанным горлом - я говорю о монахе, который продал информацию.
      - Что происходит? - пропищал Снивли. - Что это за разговор? Мне все это не нравится.
      Оливер быстро ему пересказал все происшедшее до этого.
      - Я чувствую ответственность за этого парня, - сказал он. - В конце концов, я сам вмешался в это дело...
      - Вы говорили о человеке, которому монах продал информацию, напомнил Джиб.
      - В этом-то все и дело, - сказал Оливер. - Он называет себя Лоуренсом Беккетом и выдает себя за торговца. Я не знаю, как его настоящее имя, да это не имеет значения. Но я знаю, что он не торговец. Он агент инквизиции и самый гнусный негодяй во всех пограничных землях.
      - Но инквизиция, - сказал Снивли, - это...
      - Конечно, - прервал его Оливер. - Вы знаете, что это такое. Считается, что это вооруженная рука церкви, направленная против ереси. Впрочем, точного определения ереси еще никто не дал. Когда агенты инквизиции дурные люди, а они все такие, они сами себя делают законом. Никто не может считать себя от них в безопасности, ни одно самое низкое коварство...
      - Вы думаете, что этот Беккет и его люди вырезали караван? - спросил Джиб.
      - Вряд ли они сами. Но я уверен, что это организовано Беккетом. Он отдал приказ.
      - В надежде убить Марка?
      - С единственной целью - убить Марка. Предполагалось, что должны быть убиты все. Вы говорите, что они ограбили при этом Марка, сняли с него все ценное? Значит они сочли его мертвым. Хотя вряд ли им было известно, что цель всего нападения - убийство одного человека.
      - Они не нашли документ. Марк спрятал его в башмак.
      - А они не искали документ. Беккет считает, что документ у него. Он украл его из комнаты Марка.
      - Подделка, - сказал Хол. - Копия.
      - Верно, - ответил Оливер.
      - И вы пришли предупредить Марка, пока не поздно? - спросил Джиб.
      - Я чувствую ответственность. Но я опоздал. Это не благодаря мне он остался жив.
      - Мне кажется, - серьезно сказал Снивли, - что ключ ко всему лежит в содержании копии, которая у Беккета. Не перескажете ли вы нам его?
      - Охотно, - согласился Оливер. - Мы писали вместе, и я хорошо все запомнил. Мы еще радовались, как аккуратно все получилось. Кое-что мы оставили, как было. Ведь монах наверняка рассказал, как был найден пергамент, в какой книге он был спрятан - в книге Тейлора о его путешествиях по Диким Землям. Я убежден, что большая часть его рассказов небылицы. Сомневаюсь даже, был ли он когда-либо в Диких Землях. Но как бы то ни было, мы оставили почти все, убрав только упоминание о древних, а на их место поместили легенду, найденную Марком в одном из забытых томов. Это легенда о тайном университете, где множество невероятных древних книг и сокровищ, и лишь намек, что находится этот университет в Диких Землях. Будто Тейлор слышал об этом от...
      - Вы с ума сошли! - взвыл Снивли. - Да знали ли вы, что делали? Из всех дурацких затей это...
      - В чем дело? - спросил Оливер. - Что это значит?
      - Вы слабоумный, - закричал Снивли. - Вы кретин! Вы должны были знать! Такой университет есть!
      Он остановился и посмотрел сначала на Хола, а потом на Джиба.
      - Вы двое не знаете. Вне пределов Братства никто не знает. Это древняя тайна и она священная для нас.
      Он схватил Оливера за плечи и поставил на ноги.
      - Как это вы не знали?
      Оливер высвободился.
      - Я никогда не знал. Никогда не слышал об этом. Я всего лишь гоблин со стропил. Кто мог сказать мне об этом? Мы с Марком думали, что это выдумка!
      Снивли выпустил Оливера. Енот заскулил на коленях у Джиба.
      - Никогда я не видел вас таким расстроенным, - сказал Хол, обращаясь к Снивли.
      - Я имею право быть расстроенным, - сказал Снивли. - Толпа дураков, сборище глупцов, которое наткнулось на тайну, от которой надо было держаться подальше. Но что хуже всего - об этом узнал агент инквизиции. Ему подсунули выдумку, которая оказалась правдой. И что же он будет делать? Я знаю что - он прямиком направится в Дикие Земли. Не за сокровищами, которые там якобы находятся, а за древними книгами. Разве вы не понимаете, какая слава ожидает набожного человека, если он найдет древние языческие книги и предаст их огню?
      - Может, он не найдет их? - с надеждой сказал Джиб. - Может ему это не удастся.
      - Конечно, не удастся, - сказал Снивли. - У него нет ни единого шанса. Все церберы Диких Земель пойдут по его следу, и если он выживет, то лишь при исключительном везении. Но много столетий здесь был мир между людьми и Братством, а это происшествие разожжет огонь. Пограничные земли перестанут быть безопасными. Снова начнется война.
      - Меня одно удивляет, - сказал Джиб. - У вас не было возражений против путешествия Корнуэлла в Дикие Земли. Вы считали, конечно, это глупостью, но и только. Вы даже восхищались его храбростью, хотели отдать ему меч...
      - Послушайте, друг мой, - сказал Снивли. - Существует огромная разница между одиноким ученым, идущим в Дикие Земли из-за интеллектуального любопытства, и агентурой церкви, вторгающейся туда с огнем и мечом. У ученого, возможно, был бы даже шанс вернуться живым. Конечно, он не был бы там в полной безопасности. В Диких Землях водятся такие обитатели, от которых лучше держаться подальше, но ученого терпели бы, так как он не нес бы с собой опасности для тамошних жителей, не нес с собой войну. Если бы его и убили, то убили бы тихо. И никто даже не знал бы, когда и как это произошло. Вы видите теперь разницу?
      - Я думаю, да, - сказал Джиб.
      - И что же теперь? - продолжал Снивли. - Вы собираетесь в путь, чтобы отнести книгу и топор, данные вам отшельником. Ваш драгоценный ученый будет сопровождать вас и затем пойдет дальше в Дикие Земли. Я вас верно понял?
      - Да, - согласился Джиб.
      - И вы не собираетесь идти с ним в Дикие Земли?
      - Не собираюсь.
      - Но я собираюсь, - заявил гоблин. - Я был в самом начале этого дела и хочу видеть, каким будет конец. Не для того я зашел так далеко, чтобы повернуть назад.
      - Но вы говорили, что боитесь открытого пространства, - сказал Хол. У вас есть даже специальное слово для этого...
      - Агорафобия. У меня она по-прежнему есть. Я дрожу на открытом пространстве и небо над головой угнетает меня. Но я все равно пойду. Я начал это дело в Вайлусинге и не могу повернуть назад на полпути.
      - Вы там будете чудаком, - сказал Снивли, - наполовину из Братства, наполовину нет. Опасность для вас будет реальной, почти такой же, как и для человека.
      - Я знаю это, - сказал Оливер. - И все же я пойду.
      - А что это ты должен отнести епископу Башни? - спросил Хол у Джиба. - Я еще ничего не слышал об этом.
      - Я как раз хотел попросить тебя показать дорогу к Башне, - ответил Джиб. - Я боюсь, одни мы заблудимся. А ты должен знать туда дорогу.
      - Я никогда там не был, - сказал Хол, - но знаю те холмы. Так как агент инквизиции направился туда же, то нам придется идти без дорог и троп. О Беккете пока ничего не было слышно?
      - Если бы они проходили здесь, - ответил Снивли, - я бы знал об этом.
      - Если я пойду с вами, то когда мне быть готовым?
      - Через несколько дней, - ответил Джиб. - Марк еще должен поправиться, да и я обещал помочь Друду с дровами.
      Снивли покачал головой.
      - Мне это не нравится, очень не нравится. Я предчувствую неприятности. Но если парень пойдет, то у него должен быть меч. Я уже пообещал ему его, и жалок будет тот день, когда гном не сдержит своего обещания.
      11
      Первые пять дней пути держалась прекрасная осенняя погода. Листва медленно окрашивалась в горячий золотой, глубокий кроваво-красный, роскошный коричневый и розовый цвета такой красоты, что перехватывало дыхание.
      Марк Корнуэлл время от времени признавался себе, что за последние шесть лет он утратил кое-что в жизни. Замуровавшись в холодных стенах университета, он утратил ощущение цвета и запаха осеннего леса и, что хуже всего, не подозревал о своей утрате.
      Хол вел их большей частью по вершинам холмистых возвышенностей, но иногда приходилось переходить от одного хребта до другого, чтобы не попасть на глаза дровосеку или фермеру. Опасности не было, наоборот, их скорее ждало бы радушие и гостеприимство, но все же они решили, пока возможно, никому не показываться. Известие о такой пестрой компании разнеслось бы быстро, а это уже было бы опасно.
      Спустившись с холмов в глубокие долины, они попали в другой мир. Здесь деревья росли тесно, были больше, на крутых склонах проступали каменистые обнажения, в руслах быстрых ручьев лежали массивные булыжники. Высоко над головой на вершинах холмов ветер шумел листвой, но внизу ветра не было. В тишине густого леса оглушительно звучал шорох обеспокоенной ими белки или взрыв крыльев вспугнутой куропатки, которая как призрак стремительно поднималась в воздух.
      В конце дня они спустились в глубокую лощину в поисках места для лагеря. Хол, ушедший вперед, отыскал место, где расщелина в известняковом склоне давала относительное убежище. Костер был небольшой, но он давал тепло среди холода ночи и отгонял тьму, создавая маленький участок безопасности и удобства в лесу, который с наступлением ночи становился враждебным.
      У них всегда было мясо. Хол, отлично знавший лес и прекрасно стрелявший из лука, приносил то белку, то кролика, то куропатку, а однажды добыл и оленя. Поэтому они не тратили свои запасы продовольствия: дикий рис, копченую рыбу.
      Сидя у костра, Корнуэлл вспомнил разочарование миссис Друд, когда она поняла, что не будет прощального пира с приглашением болотников, гномов и жителей холмов. Это был бы отличный пир, но он разгласил бы их уход, и все согласились, что об этом лучше молчать.
      Пять дней держалась солнечная погода, но утром шестого дня пошел дождь, вначале мелкий, потом туман, потом все более сильный. Подул ветер с запада, и к ночи дождь совсем разошелся.
      Хол тщетно искал убежище. Ничего не давало защиты от бури. Корнуэлл шел последним, вслед за Енотом, который печально трусил, насквозь промокший. Его хвост с кисточкой волочился по земле.
      Перед Енотом шли рядом Джиб и гоблин. Шерсть болотника блестела в тусклом вечернем свете. Гоблин, усталый и промокший, шел с усилием. Корнуэлл понял, что для гоблина дорога была наиболее тяжела. На нем сказался переход от Вайлусинга до дерева Хола и последние шесть дней пути. Жизнь в стропилах университета не подготовила его к этому пути.
      Корнуэлл пошел быстрее и обогнал Енота. Он тронул гоблина за плечо.
      - Ко мне за спину. Вы заслужили отдых.
      Гоблин взглянул на него.
      - Добрый сэр, в этом нет необходимости.
      - Я настаиваю, - сказал Корнуэлл.
      Он присел, и гоблин забрался к нему на плечи и обхватил руками за шею.
      - Я устал, - признался он.
      - Вы много путешествовали с того дня, как впервые пришли ко мне, сказал Корнуэлл.
      Гоблин негромко рассмеялся.
      - Мы начали длинную цепь событий, и она еще не кончилась. Вы, конечно, знаете, что я иду с вами в Дикие Земли.
      - Я ожидал этого. Добро пожаловать со мной, малыш.
      - Страх медленно покидает меня, - сказал Оливер. - Небо больше не пугает, как было вначале. Боюсь, что я даже привыкну к открытому пространству. Это было бы ужасно для гоблина.
      Они брели, а Хола все не было видно.
      В лесу начала сгущаться тьма, "Неужели нам придется идти всю ночь? думал Корнуэлл. - Будет ли этому конец?" Буря не прекращалась. Косой дождь бил ему в лицо. Ветер становился холоднее и резче.
      Впереди, как привидение, появился Хол. Все остановились и ждали, когда он подойдет.
      - Я почуял дым, - сказал Хол, - и пошел к нему. Там могли остановиться на ночь Беккет и его люди, мог быть отряд фермеров. Когда почуешь дым, нужно установить, откуда он.
      - Теперь, когда вы на нас произвели впечатление, скажите, что это за дым, - сказал Джиб.
      - Это гостиница.
      - Для нас тут нет ничего хорошего, - заметил Джиб. - Нас не впустят, ни болотника, ни жителя Холмов, ни гоблина.
      - Но впустят Марка, - сказал Хол. - До рассвета можно переждать там. Никто не узнает.
      - Другого убежища нет? - спросил Корнуэлл с надеждой. - Нет ли пещеры?
      - Ничего. Придется идти к конюшне.
      12
      В конюшне была только одна лошадь. Она негромко заржала при их появлении.
      - Это лошадь хозяина, - пояснил Хол. - Старый мешок с костями.
      - Значит, посетителей нет, - пояснил Корнуэлл.
      - Нет, - подтвердил Хол. - Я заглядывал в окно. Хозяин пьян, швыряет стулья и посуду. У него злобный характер. Никого нет, а он вымещает зло на мебели и посуде.
      - В таком случае, вероятно, нам все-таки лучше устроиться в конюшне, - сказал Джиб.
      - Я тоже так думаю, - сказал Корнуэлл. - Сеновал. Может, там есть сено. Зароемся в него от холода.
      Он протянул руку и коснулся лестницы, ведущей на сеновал.
      - Она кажется прочной.
      Енот уже начал взбираться.
      - Он знает, куда идти, - обрадованно заметил Хол.
      - Я иду за ним, - сказал Корнуэлл.
      Он поднимался, пока его голова не просунулась в отверстие сеновала. Помещение оказалось небольшим. Тут и там лежали охапки сена. Впереди через одну из груд пробирался Енот. Вдруг сено перед ним взметнулось в воздух и раздался резкий крик.
      Корнуэлл одним прыжком оказался на сеновале, ощутив, как грубые доски ходят у него под ногами. Перед ним стояла обсыпанная сеном фигура, размахивала руками и продолжала кричать.
      Он бросился к кричавшей. Ведь мог выбежать хозяин и добавить свой голос к общему шуму, так что поднимется вся округа. Если конечно, есть, кого поднимать.
      Кричавшая попыталась улыбнуться, но Корнуэлл схватил ее и крепко сжал. Подняв свободную руку, он зажал рот незнакомки. Крики прекратились. Зубы впились в его палец, он вырвал руку, шлепнул пленницу и снова зажал ей рот. Больше она не кусалась.
      - Тихо, - сказал он. - Я уберу руку. Я не собираюсь вас обижать.
      Она была такой маленькой.
      - Будете молчать? - снова спросил он.
      Она кивнула. Корнуэлл услышал, как остальные поднимаются по лестнице.
      - Тут есть и другие, - заметил он. - Они вас тоже не обидят. Не кричите.
      Он отнял руку.
      - В чем дело, Марк? - спросил Оливер.
      - Женщина. Она здесь пряталась. Правильно, мисс?
      - Да, я пряталась.
      На сеновале было совсем темно. На улице еще были сумерки, и сквозь окно с жалюзи пробивалось немного света.
      Женщина отошла от Корнуэлла, но увидев Оливера, снова бросилась к нему. От испуга у нее перехватило горло.
      - Не бойтесь, - сказал Корнуэлл. - Оливер - добрый гоблин. Он со стропил. Вы знаете, что такое гоблин со стропил?
      Она покачала головой.
      - Тут было животное.
      - Это Енот. Он тоже хороший.
      - Он не обидит и мухи, - заметил Хол. - Такой ласковый, что даже противно.
      - Мы беженцы, - сказал Корнуэлл. - Или почти беженцы. Но мы не опасные. Это Хол, а там Джиб. Джиб - болотник, а Хол - с Холмов.
      Она, все еще дрожа от страха, отступила он него.
      - А вы? - спросила она. - Кто вы такой?
      - Можете звать меня Марком. Я студент.
      - Ученый, - вмешался Оливер. - Не студент, а ученый. Шесть лет в Вайлусинге.
      - Мы ищем убежища от бури, - сказал Корнуэлл. - Мы бы пошли в гостиницу, но нас туда не пустят. К тому же у нас нет денег.
      - Он пьян, - сказала девушка, - и ломает мебель. Хозяйка прячется в погребе, а я убежала. Я боюсь его, я всегда его боялась.
      - Вы служите в гостинице?
      - Да, - с горечью ответила она. - Я посудомойка, уборщица, девушка для побоев.
      Неожиданно она села на сено.
      - Мне безразлично, что будет. Я не вернусь, я убегу. Не знаю, что со мной будет, но я больше не останусь в гостинице. Он всегда пьян, а хозяйка, чуть что, хватается за полено. Не хочу больше.
      - Можете идти с нами, - сказал Оливер. - Какая разница, если нас станет больше на одного?
      - Мы идем далеко, - сказал Хол, - и путь наш будет труден.
      - Не труднее, чем в гостинице, - возразила она.
      - Кто-нибудь еще есть в гостинице? - поинтересовался Корнуэлл.
      - Никого. Здесь никогда не бывает многолюдно. Время от времени несколько путешественников. Дровосеки и углежоги заходят выпить, да и то не часто, так как у них редко бывают деньги.
      - Тогда мы спокойно можем спать до утра, - констатировал Джиб.
      Енот, обследовавший дальние углы сеновала, вернулся и сел, обернув хвост вокруг лап.
      - Один из нас будет дежурить, - сказал Корнуэлл, потом разбудит другого. Если остальные согласны, то я буду дежурить первым.
      Джиб спросил у девушки:
      - Вы пойдете с нами?
      - Не думаю, чтобы это было разумно, - сказал Корнуэлл.
      - Разумно или нет, - сказала она, - но я уйду, как только рассветет. С вами или без вас. Для меня это безразлично. Здесь я не останусь.
      - Лучше, если она пойдет с нами, - сказал Хол. - Лес - не место для одинокой девушки.
      - Если вы пойдете с нами, - сказал Оливер, - то мы должны знать ваше имя.
      - Меня зовут Мери.
      - Кто-нибудь хочет есть? - спросил Джиб. - У меня в мешке холодное мясо и орехи. Немного, но пожевать можно.
      Хол тихо зашипел.
      - Что такое?
      - Мне показалось, что я что-то слышу.
      Они прислушались. Но слышался лишь звук дождя и ветра.
      - Я ничего не слышу, - признался Марк.
      - Подождите, вот опять.
      Все прислушались. На этот раз был ясно слышен странный звон.
      - Подкованная лошадь, - сказал Хол. - Металл ударяется о камень.
      Звук повторился, послышались отдаленные голоса. Скрипнула дверь конюшни, топот лошадей и звуки голосов раздались отчетливо.
      - Здесь грязно.
      - Лучше, чем снаружи.
      - Хозяин пьян.
      - Мы сами найдем еду и постели.
      Ввели еще несколько лошадей. Заскрипела кожа - это снимали седла. Лошади переступали ногами. Одна из них заржала.
      - Найди вилы и поднимись по лестнице, - сказал кто-то. - Там должно быть сено.
      Корнуэлл быстро огляделся. Спрятаться было негде. Конечно можно было зарыться в сене, но только, чтобы сено не ворошили вилами.
      - Все сразу, - прошептал он. - Нужно прорваться. Как только он покажется на лестнице.
      Он повернулся к девушке.
      - Поняли? Как можно быстрее. И бегите.
      Она кивнула.
      Лестница заскрипела, и Корнуэлл потянулся к рукоятке меча. Вихрь сена пронесся мимо. Краем глаза он увидел, как Енот с выпущенными когтями прыгнул на голову, показавшуюся в отверстии сеновала. Енот опустился на эту голову, и послышался приглушенный крик. Корнуэлл прыгнул к лестнице и начал быстро спускаться. На полпути он уловил блеск вил, но увернулся. У основания лестницы человек, поднимавшийся по ней, пытался освободиться от Енота, который вцепился в голову и лицо своей жертвы. Свободной левой рукой Корнуэлл вырвал вилы у этого человека.
      Три кричащие фигуры устремились на него, и одна из них выхватила меч. Корнуэлл отвел назад левую руку с вилами, а потом с силой бросил их вперед. Держа перед собой меч, он побежал навстречу врагам. Щит все еще висел у него за спиной, ему некогда было взять его в руки.
      "Это хорошо, - подумал он. - С рукой, занятой щитом, я не сумел бы выхватить вилы и кого-нибудь спускавшегося по лестнице они обязательно пронзили бы".
      Одна из фигур перед ним с криком удивления и боли упала, схватившись за вилы, торчавшие из его груди. Корнуэлл увидел блеск направленного на него меча и инстинктивно увернулся, подняв над головой свой меч. Он почувствовал сильный удар по плечу. Одновременно его меч попал в чье-то тело. Он рывком вывернул меч, и повернувшись, прижался к лошади.
      Лошадь лягнула его в живот. Согнувшись, он опустился на четвереньки, не в силах вздохнуть. Кто-то подхватил его под руки и поднял. Он с удивлением увидел, что меч все еще в руке.
      - Прочь отсюда! - крикнул кто-то еще. - Они все сейчас набросятся на нас.
      Все еще сгибаясь от удара в живот, он заставил свои ноги двигаться в направлении к двери. Дождь ударил ему в лицо, и он понял, что выбрался из конюшни. На фоне освещенных окон гостиницы он увидел бежавших к нему людей, а немного справа опустившуюся на колени фигуру лучника, который спокойно выпускал стрелу за стрелой. Крики и проклятия звучали во тьме. Некоторые из бежавших падали, пронзенные стрелами.