Клиффорд Д. Саймак
      Правило 18
      Пункт XVIII: Каждый игрок соответствующей команды должен располагать документами, подтверждающими, что в крови его предков на протяжении по крайней мере десяти поколений не было ни малейшей примеси крови выходцев с иных планет. Проверка вышеупомянутых документальных свидетельств и утверждение игрока в составе команды вменяется в обязанности Межпланетного Спортивного Контрольного комитета.
      Из Раздела "Условия допуска" "Официального Устава ежегодных соревнований по футболу между сборными Земли и Марса"
      2479 год
      I
      Исполинская чаша стадиона эхом отозвалась на гортанный боевой клич друзеков - древнего племени, населявшего марсианские пустыни. Казалось, этот клич способен поколебать даже небесный свод. Марсианские трибуны зарябили пурпурно-красными сполохами: гости с Марса размахивали руками и вопили, не в силах сдержать восторг победы. Игра закончилась со счетом 19:0. Уже шестьдесят седьмой год подряд команда землян терпела сокрушительное поражение. И уже сорок второй год кряду ей не доводилось отыграть ни одного мяча.
      Давным-давно прошли те времена, когда землянам удавалось время от времени победить "Красных бойцов". Те дни помнили лишь седобородые старцы, невнятно бормотавшие себе в бороду повести о легендарных событиях древности. Для "Зеленозолотых" настали черные дни.
      И в этом году лучшие из лучших земных спортсменов, отборнейшие сливки футболистов-землян снова были буквально сметены несокрушимой стеной рвущихся вперед марсиан, развеяны в клочья яростным напором защитников ворот Красной планеты.
      Но упрекнуть землян в капитулянтстве не мог никто. Каждый член команды бился так, будто на карту была поставлена его собственная жизнь, вкладывал в игру все силы без остатка, каждую частичку души и разума, всю неукротимую отвагу до последнего. Да и плохой земную команду не назовешь - она была хороша. Эти одиннадцать человек представляли всю Землю, они были отобраны со всего мира за свои прошлогодние достижения и целый год тренировались под руководством Снеллинга, одного из ловчайших тренеров в истории футбола. Все это было тут ни при чем - просто марсианская команда была лучше.
      Взревела медь оркестров. Команды покинули поле. Марсианский боевой клич сотрясал небеса, раз за разом вырываясь из луженых глоток и волной прокатываясь по трибунам.
      Земляне тихо покидали свои места, а марсиане оставались, трубя на весь свет о своей удали. Когда же они все-таки покинули амфитеатр, то по заведенной с незапамятных времен традиции всех болельщиков света, ненадолго заполонили НьюЙорк, устроив по улицам шествие со своим талисманом - нелепым десятиногим зимпа. Некоторые из марсиан до пьяна упились бокка - крепчайшим марсианским напитком, на торговлю которым в земных пределах был наложен строжайший запрет, но, тем не менее, в избытке имевшийся в раскиданных по всему городу многочисленных пивнушках. Произошло несколько стычек между болельщиками сторон, и кое-кто из марсиан угодил за решетку. Бедлам царил полуночи, когда Марсианский Особый, шедший футбольным чартерным рейсом огромный космический лайнер, с ревом и грохотом вырвался из своей колыбели и умчался в сторону Марса.
      Тем временем в редакции "Вечерней ракеты" спортивный обозреватель Хэп Фолсуорт бурно разглагольствовал, подавляя ярость и не скрывая отчаяния:
      - Да просто земляне уж не те, что прежде! Крепкие и рослые парни напрочь перевелись, - провозгласил он. - Мы чересчур изнежились и размякли от такой жизни. С каждым поколением мы становимся чуточку изнеженней. Тяжелый физический труд больше не нужен, машины все делают за нас. Машины добывают руду, машины возделывают нивы, машины производят для нас все - от космических кораблей до английских булавок. Нам осталось лишь нажимать на кнопки и давить на рычаги. Черта с два нарастишь мускулы, нажимая на кнопки!
      Откуда брали выдающихся игроков прошлого? Двести-триста лет назад - тысячу лет назад, если угодно! - взревел Хэп. - А вам отвечу, где их набирали! Их набирали в шахтах, на лесоповале и на фермах - везде, где без здоровья и силенки просто не выжить.
      Но мы чересчур сообразительны, и устроили все так, что больше никому не приходится трудиться. Крепкие земные парни еще не перевелись, их множество - но все они или на марсианских копях, или на венерианском лесоповале, или на стройках Ганимеда. Но у каждого в жилах течет хоть капля марсианской или венерианской крови, чтоб ей пусто было! А пункт восемнадцатый гласит, что они должны быть кристально-чисты на протяжении десяти поколений! Если хотите знать мое мнение, то дерьмо это, а не правило!
      Хэп оглядел присутствующих, чтобы узнать, как они воспринимают его разглагольствования. Кажется, все были целиком и полностью на его стороне, и Хэп продолжил речь. В его словах не было ничего нового, то же самое было тысячу раз сказано тысячами спортивных обозревателей на тысячу разных ладов, хотя суть оставалась неизменной. Но Хэп пересказывал это после каждой игры, наслаждаясь собственными речами. Откусив кончик венерианской сигары, он повел дальше:
      - А вот марсиане не изнежены. Их планета настолько стара и истощена, прямо натуральный рудник, а не планета, что им не до мягкотелости. У них есть и здоровье, и силенки, а их тренерам удается вколотить в их толстолобые головы чуточку футбольной смекалки. Да чего там, для них футбол - это мышцы, хотя игре их обучили именно мы.
      Прикурив, он с наслаждением затянулся сигарой и спросил у застывших в почтительном молчании окружающих:
      - Скажите-ка, кто-нибудь видел нынче Рассела?
      Все покачали головами. Спортивный обозреватель обдумал ответ и лишенным эмоций голосом сказал:
      - Когда он покажется, я ему так наподдам, что он взовьется прямо в стратосферу. Я два дня назад послал его взять интервью у тренера Снеллинга, и он с тех пор не показывается.
      - Наверно, появится на следующей неделе, - предположил курьер. - Небось, отсыпается где-нибудь.
      - Еще бы мне этого не знать! - простонал Хэп. - А когда он явится, то притащит такую байку, что главный расцелует его за то, что не забыл нас.
      Тренер Огаст Снеллинг держал перед командой ежегодную речь, посвященную итогам игры с марсианами.
      - Когда вы сегодня вышли на поле, - говорил он, - я благословил вас и молил показать все, на что вы способны, все, чему я учил вас. И что же? Вы отправились на поле и подвели меня! Вы подвели Землю. Вы подвели пятьсот тысяч человек на трибунах, выложивших хорошие денежки за то, чтобы полюбоваться футболом. А вы позволили этим тупицам гонять себя по полю. Вы разыграли дюжину славных комбинаций, каждая из которых могла стать результативной. А добились вы результата? Нет!
      Вы просто свора сосунков. Хороший тычок в ребра - и вы с хныканьем валитесь наземь. Может, кто-нибудь из вас попадет в сборную будущего года, а может и нет. Но если попадете, я хочу, чтобы вы хорошенько запомнили: когда мы отправимся на Марс, я намерен вернуться с кубком, даже если его придется украсть. В противном случае я остановлю корабль на полдороге и вышвырну всех вас за борт, а потом выпрыгну сам.
      Впрочем, его слова мало что значили, потому что тренер Снеллинг, король всех земных тренеров, с небольшими вариациями говорил то же самое земным командам после каждой игры с марсианами на протяжении последних двадцати лет.
      За матовым стеклом исполинской машины зароились неясные, странные, чудовищные тени. Алексис Андрович вглядывался, затаив дыхание. Тени на мгновение оформились, а затем растаяли, но сохраняли отчетливость достаточно долго, чтобы Алексис рассмотрел то, что хотел видеть, и этот мимолетный взгляд наполнил его душу безграничной радостью триумфа.
      Первый шаг сделан. Сделать второй будет потруднее, но теперь, когда Алексис получил настоящее подтверждение своей теории, дело пойдет быстрее.
      Выключив машину, Алексис вышел в раздевалку, помыл руки, втиснулся в пальто, распахнул дверь и заковылял вверх по ступенькам на улицу.
      Проспект встретил его дребезжащими криками механических газетчиков.
      - Земля проиграла 19:0!.. Прочтите, как это было!.. Спецвыпуск! Спецвыпуск!.. - снова и снова повторялись записанные на встроенных в них магнитофонах слова.
      Стоило сунуть монету в щель и потянуть за рычаг, как автомат выдавал пламенеющую пурпурными заголовками газету с цветными снимками узловых событий игры.
      Перемигивались радужные неоновые фонари, по широкому и гладкому, будто полированному, тротуару быстро и почти беззвучно ползли уборочные машины. А в воздухе, над головами, стоял гул воздушного уличного движения.
      Откуда-то доносился приглушенный звук боевого клича марсианских пустынь: болельщики с Красной планеты продолжали праздновать победу.
      Не обращая внимания ни на боевые кличи, ни на рев газетных автоматов, погруженный в собственные мысли Алексис Андрович шел в свою сторону. Спорт его не интересовал; он направлялся в парк, чтобы насладиться стаканом пива и порцией сыра.
      А в штате Висконсин в 45-м году Раш Калвер бился над высшей математикой. Экзамены были уже на носу, и Раш откровенно обзывал себя дураком и каялся, что пошел на математику, а не на зоологию. Так или иначе, а в цифрах он не силен.
      Было уже поздно. Остальные студенты давным-давно уснули. Яркий лунный свет разрисовал дом напротив изящными серебряными квадратами и прямоугольниками. Ночной ветерок нежно шелестел листвой вязов. По Стейт-стрит промчалась одинокая машина, и старинные часы на башенке концертного зала начали вызванивать час.
      Раш утер пот со лба и снова уткнулся в книгу.
      Погрузившись в зубрежку, он не расслышал, как дверь его комнаты распахнулась и снова тихо закрылась. Он не оборачивался до тех пор, пока вдруг позади него не шаркнули чьи-то шаги.
      В комнате находился рослый незнакомец.
      Раш поглядел на него чуть ли не с отвращением. Пришелец был одет в пурпурные шорты и металлизированную рубашку, мерцавшую бликами и переливавшуюся в свете настольной лампы. Голова у него была почти лысая, а лицо покрывала необычайная бледность, будто незнакомец сильно напудрился.
      - Что, прямиком с маскарада? - поинтересовался Раш.
      Незнакомец поначалу не ответил, продолжая молча разглядывать сидевшего над книгой студента.
      Когда же он заговорил, то голос у него оказался негромким, а в произношении проскальзывал какой-то незнакомый Рашу акцент.
      - Простите за вторжение, - произнес незнакомец. - Я не хотел вас беспокоить. Я просто хотел знать, не вы ли Раш Калвер, защитник висконсинской футбольной команды.
      - Скажи спасибо за мою доброту, что я не послал тебя ко всем чертям, - с чувством промолвил Раш. - Уже почти три часа, я бьюсь над математикой, а ты явился лишь за тем, чтобы узнать, не я ли Раш Калвер. Может, тебе еще и автограф дать?
      - Не совсем понял, - улыбнулся незнакомец. - Про автографы мне ничего не известно. Но у вас имеются какие-то трудности? Быть может, я сумею помочь.
      - Если это тебе это удастся, браток, - провозгласил Раш, - я ссужу тебе кой-чего из одежки, чтоб по пути домой ты не угодил в каталажку. Легавые нашего брата студента не очень-то жалуют.
      Незнакомец подошел к столу, взял книгу, посмотрел на нее и отбросил в сторону.
      - Просто. Элементарно. Касательно проблемы.
      Он наклонился и повел пальцем по тетрадному листу.
      - Вот так... и так... и так...
      - Ого, да это же просто! - вытаращив глаза, возликовал Раш. - А мне ни разу так не объясняли. Теперь я понял, что к чему.
      Поднявшись со стула, он встал перед незнакомцем.
      - Кто же вы такой?
      II
      Не вынимая сигары изо рта, Хэп Фолсуорт зарычал на Джимми Рассела:
      - И ты пришел с пустыми руками?! Ты, изворотливый, как дьявол, репортер "Вечерней ракеты"?! Да ты можешь сделать хоть что-нибудь, Христа-бога-душу-мать?! Я даю тебе элементарное поручение. "Просто забеги к тренеру Снеллингу, - говорю я, - и выясни состав земной команды". Это по плечу любому курьеру, а ты возвращаешься с пустыми руками! А тебе и делов-то было, что попросить у тренера список, и все тут!
      - Ну, ты, свихнувшийся на космосе бродяга! - огрызнулся Джимми. - Если это так уж просто, так валяй, сделай это сам. Если б ты оторвал свой зад от кресла и разведал, что происходит, а не рассиживался тут, выдумывая очередную остроту, ты мог бы назваться газетчиком. Я еще неделю назад мог тебе сказать, что вокруг земной команды затевается что-то темное. Повсюду носятся разнообразнейшие слухи. А сколько мы об этом напечатали? Сколько напечатали об этом "Утренний космический путь" и "Вечерняя звезда"? А ты высиживаешь тут и заявляешь миру, что Снеллинг всего-навсего прибег к этакому психологическому оружию, чтобы вывести марсиан из себя. Что он выйдет на арену с каким-нибудь новым материалом или новыми комбинациями. Слушай, да этот старый ворон не изобрел новой комбинации со времен первого искусственного спутника Земли!
      Хэп фыркнул, затушил сигару, угрожающе ткнул указательным пальцем в сторону коллеги и рявкнул:
      - Ты! Да я уже был репортером, когда ты пеленки пачкал. Ставлю пять против одного, что позвоню Снеллингу, и он даст мне список игроков.
      Вместо ответа Джимми молча взял визафон и поставил его перед Хэпом.
      Тот набрал номер длины волны тренерского кабинета. На экране появилось чье-то лицо.
      - Я бы хотел поговорить с тренером, - сказал Хэп.
      Экран на мгновение погас, потом включилась другая линия, и на экране показался Снеллинг.
      - Скажи-ка, тренер... - начал Хэп, но закончить не успел.
      - Слушай, Хэп, - перебил тренер, - ты мой друг, я тебя очень люблю. Ты говорил обо мне чудесные слова, когда все вокруг только и жаждали моей крови. Если я кому чего и скажу, то только "Вечерней ракете". Да только не собираюсь я ничего говорить. Нечего мне говорить, парни, зарубите это себе на носу. А если ты еще раз подошлешь мне кого-нибудь из своих пронырливых репортеришек, он получит от меня пяткой по роже, уж это я тебе обещаю!
      Экран погас.
      Хэп онемел от изумления, а Джимми не смог удержаться от смеха.
      - Ладно, выкладывай денежки, - отсмеявшись, потребовал он.
      В кабинете тренера никого не было. Джимми обрадовался - это вполне соответствовало его планам.
      У него никак не выходил из головы нехороший огонек во взгляде главного, когда тот давал ему задание. Задание прежнее - добыть список земной команды, да только ни слова о том, как именно его добывать. Ни намека, хотя само собой разумелось, что получить его от самого тренера уж никак нельзя. Значит, надо измыслить какой-нибудь иной способ.
      И хотя главный ни словом не обмолвился о путях получения списка, зато не пожалел слов, расписывая, что будет с Джимми, если он вернется с пустыми руками. "О редакторы, все вы таковы! - мрачно размышлял Джимми. - Никакой благодарности. А вместо сердца айсберга кусок. Кто дал "Ракете" сенсационный материал о грандиозном синдикате, игравшем на тотализаторе и пытавшемся купить победу для земной команды? Джимми! Кто опроверг байку о знаменитом ограблении ювелирного корабля на орбите Каллисто, когда целая правительственная клика - кстати, потом дружно отбывавшая наказание в лунной колонии - пыталась замять дело на Земле и на Небесах? Снова Джимми. Кто первый сообщил по телефону, а потом написал очерк очевидца о групповом убийстве Денни Карстена - в результате чего продали лишних шесть тысяч экземпляров газеты? Опять-таки Джимми! Никто иной, как Джимми Рассел, репортер "Вечерней ракеты". И что же? Вот он я, брожу здесь в поисках списка игроков, а если вернусь порожняком, так предо мной разверзнутся врата ада!"
      Джимми на цыпочках прокрался в кабинет тренера. Не привыкнув добывать новости подобным манером, он чувствовал себя не в своей тарелке и нервничал.
      На столе лежали какие-то бумаги, и Джимми поглядел на них с надеждой. Если повезет, искомый список находится среди них. Молниеносно оглядевшись, Джимми скользнул к столу и начал быстро пролистывать бумаги.
      И тут послышались шаги.
      Репортер стремительно бросился к стоявшему в углу металлическому шкафчику для одежды и спрятался за ним. Хотя метнулся он туда чисто рефлекторно, от неожиданности, но уже оказавшись на месте, удовлетворенно хмыкнул: укрытие оказалось весьма удобным. Отсюда легко подглядеть, где же тренер держит список.
      В комнату вошел Снеллинг. Не глядя ни направо, ни налево, он устремился вперед...
      И посреди комнаты исчез.
      Джимми с недоверием протер глаза. Снеллинг не появился. Ну ладно, исчез, спорить нечего - но вот куда? Джимми еще раз оглядел комнату. По-прежнему никого.
      Джимми с опаской вышел из-за шкафчика. Никто его не окликнул.
      Тогда он дошел до центра комнаты, где исчез тренер. Похоже, ничего необычного. Остановившись, Джимми медленно обернулся вокруг - и пораженный, застыл как изваяние.
      Перед ним прямо из ничего возникло отверстие, очерченное бледным кругом света. Внутри было что-то вроде тоннеля, полого уходившего вниз - в этот-то тоннель тренер Снеллинг и ушел.
      Джимми осторожно ступил в тоннель, одновременно кляня себя за безрассудство. Ничего не произошло. Джимми прошел еще несколько шагов и остановился, оглянувшись через плечо - но позади ничего не было видно, кроме размытого пятна устья тоннеля. Протянув руки в стороны, он коснулся стен, оказавшихся твердыми и холодными как лед.
      Он осторожно, пригнувшись, пошел по тоннелю, готовый при первой же опасности перейти к обороне или обратиться в бегство - это уж как повезет. И вдруг всего через пару-тройку шагов перед ним замаячило второе устье - и снова лишь едва заметным абрисом. Ни единого намека на то, что ждет по ту сторону.
      Джимми секунду поколебался и решительно бросился вперед.
      И тут же застыл, разинув рот. Вокруг раскинулась неведомая глушь, а посреди этой глуши, прямо перед ним футбольное поле. На поле суетились игроки в зелено-золотой форме - таинственная земная команда. Вокруг поля высились могучие, кряжистые дубы. Позади просеки виднелась узкая речушка и дальние голубые холмы, терявшиеся в застилающем горизонт воздушном мареве.
      В дальнем конце поля стояло полдюжины шатров - должно быть, сделанных из шкур, с грубо намалеванными на них красной и желтой охрой стилизованными фигурками. От разведенных перед шатрами костров тянулся синеватый дымок, и даже до Джимми долетал терпкий запах горящего дерева.
      Тренер Снеллинг стремительно шагал через поле навстречу репортеру, а за ним следом рысцой трусило полдесятка бронзовокожих мужчин, облаченных в замшевые лосины с бахромой, с украшениями из звериных клыков и мелких косточек. Голову одного венчал пышный плюмаж.
      Джимми ни разу в жизни не видел индейцев - эта раса вымерла давным-давно. Зато он видел их изображения в исторических книгах, описывающих древнюю Америку, и потому ни на секунду не усомнился, что видит членов туземного североамериканского племени.
      Но тренер был уже совсем рядом. Джимми выдавил из себя улыбку.
      - Хорошенькое укрытие вы отыскали, тренер! Отличное местечко, чтобы ребята потренировались, не опасаясь, что им будут мешать. Этот туннель и меня поначалу с толку сбил.
      Тренер Снеллинг в ответ даже не усмехнулся. Судя по всему, вид Джимми радости ему не доставил.
      - Тебе тут нравится? - спросил тренер.
      - Еще бы, чудесное местечко, - согласился Джимми, осознав, что избранная им тактика разговора ни к чему не ведет.
      - А как тебе понравится провести здесь недельки три? - неулыбчиво поинтересовался тренер.
      - Никак не выйдет. Шеф ждет меня с минуты на минуту.
      Двое коренастых индейцев шагнули вперед, положив тяжелые руки репортеру на плечи.
      - Ты останешься здесь, - подвел черту тренер, - до конца игры.
      Хэп Фолсуорт подошел к столу редактора и настойчивым тоном поинтересовался:
      - Скажи-ка, ты послал Рассела выяснить состав команды?
      - Разумеется, как ты и просил, - редактор поднял взгляд от бумаг. - А что, этот борзописец еще не вернулся?
      - Еще не вернулся?! - роняя пену с губ, разбушевался спортивный обозреватель. - А ты не знаешь, что он никогда не возвращается вовремя? Может, он вообще не вернется! Я слыхал, тренер жаждет его крови.
      - Чем это он не угодил тренеру?
      - Рассел спросил его, собирается ли тот использовать в этом году те же три комбинации, что и в прошлые десять лет, - пояснил Хэп.
      - Не знаю, что теперь поделать. Можно было послать когонибудь из ребят.
      - Мистер, - фыркнул Хэп, - если Рассел не раздобудет материал, то уж никто не раздобудет. Этот чертяка - лучший репортер из всех, какие обретались в нашей газетенке. Но в один прекрасный день я ему все ребра переломаю, чтобы дать выход своим чувствам.
      Редактор пошелестел бумагами и заворчал под нос:
      - Значит, он снова взялся за свое. Вот погодите, дайте мне только добраться до этого проспиртованного гения. Я замариную его в банке с бокка и продам в музей. И помоги мне аллах, если я не выполню своего обещания!
      III
      Игра почему-то откладывалась. Величайшая толпа болельщиков, какую когда-либо вмещал стадион марсианского города Гуджя Танта изливала свое возмущение в ропоте и реве.
      Марсианская команда уже вышла на поле, а вот земная еще не показывалась.
      Игра должна начаться в ближайшее время, ведь ее следует окончить до заката - в противном случае землян ждет суровое испытание внезапным похолоданием марсианских сумерек. Хоть на стадионе и поддерживалось высокое давление воздуха, составляющее золотую середину между земным и марсианским и не дающее преимущества ни одной из команд; но обогреватели не предусмотрены, а мороз марсианской ночи наступает быстро и безжалостно.
      "Что-то не в порядке с земной командой, - пронесся по толпе слух. - Восемнадцатое правило. Контрольный комитет совещается".
      - Я догадывался, что раз список земной команды так и не объявили, тут что-то не то, - бурчал рассерженный болельщик. - Должно быть, газетные бредни про новую таинственную команду были правдивыми. Но, по-моему, это часть планов Снеллинга по запугиванию марсиан.
      - Снеллинг отнюдь не дурак, - буркнул в ответ сосед по трибуне. - Но психологией в этой игре не отыграешь ни мяча. Он просто обязан нам продемонстрировать что-нибудь эдакое после того, что было написано о команде.
      "Красные бойцы" начали на поле свою разминку, и марсианские трибуны откликнулись неистовыми боевыми кличами прежних дней.
      Стадион окружал колоритный марсианский город - причудливые здания, нежные переливы красок. А вокруг города раскинулись рыжие равнины, кое-где отмеченные лиловыми пятнами редких пустынных рощиц. С небес тускло сияло крохотное солнце, каким оно и должно быть на четвертой планете.
      - Вон идут! - выкрикнул кто-то.
      На поле трусцой выбежала земная команда, и трибуны приветственно взревели. Длинная колонна игроков рассыпалась небольшими группами, чтобы провести разминку.
      Рев трибун вздымался волной крещендо, достиг пика и начал спадать, пока на трибунах не воцарилось полнейшее молчание.
      Прозвучала трель свистка, и на поле вышла судейская коллегия. Команды выстроились. В неярких лучах солнца сверкнула монета. Капитан землян что-то сказал судье, ткнув большим пальцем в сторону северных ворот. "Зелено-золотые" взяли мяч, и команды разбежались.
      Земляне заняли оборону.
      Носок ботинка врезался в мяч, и тот овальным снарядом взмыл высоко в воздух, медленно вращаясь в полете. "Красные бойцы" ураганом понеслись к воротам противника. Марсианский игрок раскрыл ладони и схватил падающий мяч.
      Команды столкнулись, обратившись в водоворот движения.
      Игроки валились на стороны, раскатываясь по земле. Но тут в гущу молнией врезался земной игрок, стремглав распластавшись в низком нырке - и охватил нападающего под коленями. Гул падения донесся даже до трибун.
      Команды выстроились. Марсиане издали кровожадный боевой клич, громом загрохотавший в чаше стадиона. Мяч захватили. Но земная команда встала железной стеной, о которую бессильно разбился строй марсиан. Защитники с двух сторон ракетами пронеслись вокруг них, захватив нападающего врасплох, как кутенка. За один розыгрыш Марс потерял три ярда.
      Земные болельщики подскочили с мест и завопили.
      Команды заняли позиции снова. "Красные" вернули себе мяч. Игра вышла на запредельные, ураганные, ошеломительные скорости. Но земная команда работала, как хорошо отлаженный механизм. Бегущего с мячом вытеснили за пределы поля. Марс отыграл лишь два ярда.
      Еще ярд отхода и одиннадцать - наступления. За две попытки "Красные бойцы" продвинули мяч вперед на каких-то пять ярдов. Позднее спортивные обозреватели посвятили огромные очерки причуде психологии, помешавшей марсианам на этом этапе пинать мяч. Вероятно, - как указывал Хэп Фолсуорт, - они были чересчур самоуверенны и решили, что даже в четвертом заходе смогут продвинуть мяч на требуемое количество ярдов. А может, - как писал другой, - они были просто ошарашены оборонительной мощью землян.
      Теперь мяч перешел к "Зелено-золотым".
      Команда сдвинулась. От центра мяч пошел назад. Снова игроки смешались в живую кутерьму - и вдруг путаница выкристаллизовалась в упорядоченный узор, когда земной нападающий обогнул правый фланг обороны, ограждаемый шеренгой защитников, отодвинувшей ринувшихся на него марсиан. Когда "Красным" удалось уложить его, мяч покоился на их двадцатиярдовой линии.
      Свисток. Рывок. Мяч захвачен. Раскачиваясь, как броненосец в бурном море, игрок в зелено-золотой форме прорвался сквозь центр линии, крепко прижимая к себе мяч. Товарищи по команде расчистили ему путь, и даже врезавшись во второй эшелон защиты, он все еще двигался вперед, работая ногами, будто поршнями, пока его не повалили наземь численным превосходством.
      Теперь мяч находился всего в двух ярдах от финальной черты. Впервые за многие годы "Красных бойцов" приперли к линии их собственных ворот.
      Марсианские трибуны грохотали боевым кличем друзеков, зато земные болельщики онемели от изумления.
      Никто не смог после растолковать тактику следующего розыгрыша. Быть может, тут просто нечего истолковывать. Наверное, земляне просто двинулись вперед и оттолкнули всю шеренгу марсиан на недостающие два ярда. Во всяком случае, так это выглядело.
      Судья вскинул руки. Огромное табло щелкнуло. Земля открыла счет!
      Земные трибуны пришли в неистовство. И мужчины, и женщины вскакивали со своих мест, завывая от восторга. Стадион содрогался от топота множества ног.
      И на протяжении всей игры на отданной землянам части стадиона царило столпотворение, ведь одиннадцать "Зелено-золотых" зарабатывали очко за очком, раз за разом разбивая марсианскую команду и неукротимо отвоевывая ярд за ярдом.
      Окончательный счет равнялся 65:0, и изнеможенные восторгами земные болельщики вдруг осознали, что четыре долгих четверти часа жили в стремительном, мечущемся, нереальном мире упоительного наслаждения. Четыре долгих четверти часа они обращали стадион в бедлам - сумасшедший, кружащийся, лепечущий и ревущий лужеными глотками бедлам.
      А марсианские трибуны издали долгий вопль плача над усопшими, погребальную песнь древних друзеков; этих стенаний не слышали на футбольных матчах Земля-Марс более шести десятилетий.
      В ту ночь земляне едва не разнесли Гуджя Тант по камешку, ибо таково право и обычай всякой победившей футбольной делегации. И хотя марсиане отнеслись к проигрышу довольно философски, участники захвата могут поведать, как яростно они воспротивились похищению из стойла талисмана-зимпа, принявшего участие во множестве торжественных процессий в честь марсианских побед, - и доставки его на борт чартерного футбольного космолайнера.
      Хэп Фолсуорт, откомандированный на игру "Вечерней ракетой", доходчиво разъяснял Симсу из "Звезды" и Брэдли из "Экспресса":
      - Ну, раздули шумиху, пустили пыль в глаза. Это все психологические штучки Снеллинга. Набрал компанию крепких ребят и держал их от глаз подальше, научил их куче новых комбинаций и создал им репутацию таинственной команды. Так что "Красные бойцы" перетрусили до смерти еще до встречи с этими парнями. Попомните мои слова, этот матч выиграла психология...
      - А ты хорошо разглядел ребят из нашей команды? - перебил его Симс.
      - В общем-то, нет, - признался Хэп. - Разумеется, я видел их на поле со своего места в ложе прессы, но лицом к лицу с ними не встречался. Тренер не подпустил нас к раздевалке на пушечный выстрел, даже после игры. Черт знает, что за способ выигрывать - но если он способен выиграть подобным образом, я обеими руками за него. - Он затянулся венерианской сигарой. - Но вот попомните мои слова: вся штука в старушке психологии.
      Замолчав, он оглядел собратьев по перу и вдруг взорвался:
      - Эй, да вы, как я погляжу, мне не верите?!
      Те промолчали, но вглядевшись в их лица, Хэп убедился, что ему действительно не верят.
      Дверь открылась, и редактор "Вечерней ракеты" Артур Харт поднял голову, чтобы поглядеть, кто пришел.
      В дверном проеме стоял Джимми Рассел, а за его спиной маячил бронзовокожий мужчина, наготу которого скрывала лишь набедренная повязка.
      Редактор уставился на него, разинув рот.
      Все присутствующие в отделе городских новостей обернулись от своих столов, гадая, кто бы это мог быть.
      - Я вернулся, - сообщил Джимми. Редактор издал сдавленный вопль, пронзивший воцарившуюся в комнате тишину. Репортер вошел в комнату, таща спутника за собой. - Ты уж тоном потише, а то напугаешь моего дружка. Он и так за последний час повидал достаточно, чтобы испереживаться до конца дней.
      - Да кто он такой, черт побери?! - взревел Харт.
      - Сей джентльмен - вождь Гайавата, - провозгласил Джимми. - Выговорить его имя мне не по зубам, вот я и зову его Гайаватой. Он проживал где-то тут тысячи три-четыре лет назад.
      - Здесь не маскарад, - отрубил редактор, - а редакция газеты.
      - Разумеется. А я здесь работаю и доставил такой материал, что у тебя глаза на лоб полезут.
      - Ты что, хочешь сказать, что добыл материал, за которым я послал тебя две недели назад? - угрожающе проворковал Харт. - Да неужто ты уже доставил его?
      - Его самый, - согласился Джимми.
      - Очень жаль, но игра закончилась. Она закончилась два часа назад. Земля выиграла с огромным счетом. Наверно, ты был чересчур пьян, чтобы выяснить это.