Космические инженеры

Для этого потребовалась энергия, непрерывный поток энергии, который поступал от магнетических трансмиттеров Инженеров, узким пучком пересекая пространство, и был постоянно наготове для создания новых гиперсфер. Но еще больше энергии потребовалось, чтобы обернуть гиперсферу через теоретическое пятое измерение, чтобы она стала тем же самым, что и межпространство: областью, где нет времени, где совершенно иные законы природы. Это не была ни сфера, ни гиперсфера; это было чуждое измерение, которое совершенно не поддавалось ни описаниям, ни определениям и которое невозможно было обнаружить ни одним из шести чувств.

Но что бы это ни было, оно висело над городом, хотя его и невозможно было обнаружить. Его нельзя было ни увидеть, ни почувствовать; это была, неосязаемое воплощение уравнений, нацарапанных Кэролайн на внутренней стороне мятого конверта. Конверта, как теперь вспомнил Гэри, в котором было письмо от кредитора, заподозрившего, что ему долго придется ждать своих денег. «Платеж просрочен», — гласило письмо. Гэри усмехнулся. Кредитор на далекой Земле, несомненно, каждый месяц аккуратно уведомляет его о нарастающих процентах.

Находясь за пределами вселенной, крошечная рукотворная гиперсфера дрейфовала вдоль нее, создавая пульсирующее натяжение, которое порождало загадочную энергию вечности. Энергия эта сейчас просачивалась во вселенную и накапливалась пятимерным континуумом, парившим над городом.

Небывалая первозданная энергия оттуда, где нет времени, энергия одновременно вневременная и внеформенная и в то же время способная принять любую форму.

Кингзли, стоя рядом с Гэри, откинул свою массивную голову назад и глядел вверх.

— Какое энергетическое поле! — пробасил он. — И какая энергия! Будем надеяться — все будет так, как рассчитывает Кэролайн.

— Не волнуйся, — успокоил его Гэри. — Ты же сам видел расчеты.

— Расчеты-то я видел, — возразил Кингзли, — но я ни черта не понял, — он покачал головой. — Знать бы, что сейчас проникает во вселенную.

Кэролайн тихонько переговаривалась с Инженером:

— Энергии достаточно. Пора отзывать их.

Инженер, вероятно, отдавал приказы своей флотилии, но земляне не понимали поток его мысли.

— Теперь стоит посмотреть, — зашептал Херб. — Красивое будет зрелище.

В вышине над городом показался корабль и спикировал серебристой пулей вниз. За ним другой, и еще… и еще… пока весь почерневший, помятый флот Инженеров полностью не отступил в развалины Города. Следом за ними показались торжествующие Церберы

— стая победителей, твердо намеренная стереть с лица вселенной последние следы ненавистной цивилизации.

Инженер сорвал наушники и быстро направился к пульту управления. Гэри на секунду оторвал взгляд от поля битвы и глянул на Инженера, колдующего над пультом, и на Кэролайн, смотрящую в небо.

Он знал, что Инженер занят перемещением пятимерного энергетического поля, стараясь расположить его между ними и несущим смерть флотом Церберов.

Вернувшийся последним корабль Инженеров с воем, словно жалуясь на свою жизнь, приземлился между двумя разрушенными башнями.

Всего в нескольких милях над ними, сомкнутыми рядами, с опущенными забралами защитных экранов пикировал флот Церберов. Мрачные и зловещие корабли собирались преследовать свои жертвы до конца.

Гэри весь напрягся, видя, как Кэролайн поднимает руку с маленьким излучателем и направляет его на приближающуюся флотилию.

Луч света, едва заметный на фоне трех ослепительных светил, прорезал небо, летя навстречу наступающим кораблям. Это напоминало охоту на медведя-гризли с перочинным ножиком.

Вдруг все небо взорвалось ярким светом, и ослепительные голубые молнии протянулись к кораблям. Защитные экраны вспыхнули и лопнули миллионами искр.

За тот миг, пока Гэри поднимал руку, пытаясь прикрыть глаза, он успел заметить, как в потоках пламени рассыпаются черные корпуса кораблей Церберов и плавятся в огне их обломки.

Над ними опять сверкало чистое небо, словно и не было никогда кораблей Церберов и пятимерного облака. Исчезли и корабли, и испепеляющие лучи. Над ними опять была чистая синева, окрашенная у горизонта в лиловые тона.

— Церберам крышка! — голос Херба дрожал от восторга.

Да, с Церберами покончено, подумал Гэри. Ничто во вселенной не смогло бы устоять перед таким выбросом энергии. Когда слабый луч до смешного маленького излучателя прорезал энергетическое поле, его энергия — вневременная и внеформенная — кристаллизовалась и приобрела форму, вызвавшую ее из небытия. И этот взрыв лучистой энергии смел Церберов в мгновение ока.

Гэри представил, как этот выброс энергии проходит по вселенной. Он будет идти много дней и светить весь свой бесконечный путь — многие тысячи световых лет.

Со временем его энергия начнет истощаться, она медленно рассеется в бесконечных глубинах межгалактического пространства. И однажды наступит момент, когда она иссякнет. Но пока — ничто не может свернуть ее с пути, ничто не может сдержать ее натиск. Много лет громадные светила будут взрываться в облака газа, когда, мимоходом, беспощадный луч света коснется их и уничтожит. И какой-нибудь астроном, обнаружив такой взрыв, будет долго размышлять, свидетелем какого космического катаклизма он стал.

Гэри не спеша повернулся и спросил у Кэролайн:

— Что ты чувствуешь, одержав победу?

Она повернула к нему свое усталое лицо.

— Не надо об этом. Я была вынуждена это сделать. Это была ужасная цивилизация, но это была жизнь, а во вселенной ее так мало.

— Тебе нужно выспаться, — сказал Гэри, — заметив скорбные складки в уголках ее рта.

— Мне пока еще не до сна. У нас нет времени отдыхать. Мы еще только начали. Мы должны спасти вселенную. Нам нужно сделать еще несколько пятимерных континуумов, чтобы уловить всю энергию, когда вселенные сойдутся.

Гэри вздрогнул. Он совсем забыл о приближающейся вселенной. Он так увлекся сражением с Церберами, что совсем упустил из виду куда большую опасность.

Но теперь, все вспомнив, он понял, какая неимоверная работа им еще предстоит.

Он обратился к Инженеру:

— Сколько еще осталось? Сколько времени у нас еще осталось?

— Очень мало, — ответил Инженер. — Боюсь, энергия может хлынуть к нам в любой момент.

— Энергия! Подумать только, что мы можем с ней делать, — произнес Кингзли, и в его глазах зажглось фанатичное пламя. — Мы сможем создать огромные континуумы пятимерного пространства и использовать их как накопители энергии, как батареи. Мы сможем отправлять энергию в любую точку вселенной. Это же центральная вселенская энергостанция!

— Вначале, — напомнил Томми, — надо поймать ее.

— Вначале, — поправила его Кэролайн, — нам надо спасти вселенную.

— Минуточку, — вспомнил Гэри, — мы кое-что забыли. Мы ведь позвали обитателей соседней вселенной к нам на помощь, но их помощь нам больше не нужна. Он посмотрел на Инженера. — Вы связывались с ними?

— Да, — ответил тот. — Они все равно хотят прилететь сюда.

— Все равно хотят прилететь сюда? — в голосе Гэри прозвучало изумление. — Но почему?

— Они хотят эмигрировать в нашу вселенную, — произнес Инженер. — И я дал свое согласие на это.

— Дал согласие? — взревел Кингзли. — С каких пор наша вселенная стала лагерем для беженцев? Мы не знаем, что они собой представляют. Они могут быть опасны. Они могут оказаться угрозой для жизни в нашей вселенной.

— Здесь найдется место и для них, — сказал Инженер, и его мысль прозвучала как-то особенно холодно и безлично. — Места хватит на всех. У нас больше пятидесяти миллиардов галактик, а в каждой галактике более пятидесяти миллиардов звезд. Конечно, только у каждой десятитысячной звезды есть планетная система, но и среди них только на каждой сотой есть жизнь. А если нам понадобятся еще планетные системы, мы сможем создать их. Имея в своем распоряжении энергию вечности, мы можем сдвигать звезды, мы можем сталкивать их, чтобы создавать новые планетные системы. Обладая этой энергией, мы можем менять лик вселенной, лепить его по своему желанию.

Эта мысль увлекла Гэри. Распоряжаясь неограниченной первозданной энергией, они смогут управлять движением звезд. Они смогут перестраивать галактики и создавать новые планеты. Они смогут управлять мировым хаосом. Он мысленно разворачивал все новые и новые возможности, но где-то в подсознании звенела тревожная нота. Человечество не готово к такому могуществу, оно не сможет использовать его разумно, по своей глупости оно может уничтожить вселенную. Но, с другой стороны, если кто-нибудь другой воспользуется им? Разумно ли передавать его в руки других?

— Но почему, — спросила Кэролайн, — почему они хотят эмигрировать?

— Потому что, — ответил Инженер, — нам придется уничтожить их вселенную, чтобы спасти нашу.

Это прозвучало как взрыв. Повисла тишина. Гэри почувствовал, как Кэролайн вцепилась ему в руку, и крепко сжал ее ладонь.

— Но зачем? — воскликнул Томми. — У нас же есть возможность сохранить и ту, и другую. Мы можем создать тысячи защитных пятимерных экранов, которые заберут энергию.

— Нет, — сказал Инженер. — Уже не сможем. Если бы у нас было время, мы смогли бы. Но у нас почти не осталось времени. Энергия захлестнет нас. Нам понадобится слишком много экранов, а у нас, так мало времени.

Он сделал паузу. Кингзли, в волнении не находил себе места.

— Обитатели соседней вселенной, — продолжил Инженер, — знают, что их вселенной в любом случае осталось недолго существовать. Ее время почти вышло. Она скоро погибнет от тепловой смерти. Материя и энергия скоро равномерно распределятся по всему ее пространству. Они уравняются во всех ее точках.

— Часы, завод которых кончился, — задумчиво сказал Гэри.

— Ты прав. — отозвался Кингзли. — Это, действительно похоже на часы, у которых кончился завод. Когда-нибудь это же произойдет и с нашей вселенной.

— Нет, — возразил Гэри, — у нас есть энергия межпространства.

— Уже теперь, — продолжил Инженер, — только один уголок их вселенной пригоден для жизни… область прямо напротив нас. Все ее обитатели перекочевали туда и теперь готовы перебраться в нашу вселенную.

— Как же они это сделают? — спросил Херб.

— Они воспользуются искривлением времени, — ответил Инженер. — Они выщепят гиперсферу из своей вселенной, но в результате они искривят фактор времени в своей мини-вселенной… это искривление отправит их в будущее, вытолкнет их гиперсферу ближе к нашей, чем к их вселенной. Наша гравитация втянет их внутрь.

— Но так возникнет еще большая энергия, — возразил Гэри. — Их мини-вселенная будет уничтожена.

— Нет, — заявил Инженер. — Они сомкнут свою пространственно— временной континуум с нашим в момент наибольшего сближения двух вселенных. Они мгновенно станут частью нашей вселенной.

— Ты им сказал, как сделать гиперсферу? — спросил Херб.

— Да, — ответил Инженер. — И это спасет их. Они многое перепробовали, чтобы обмануть судьбу. В поисках выхода они узнали много такого, о чем мы пока не имеем представления. Их цивилизация механистична; в этом они очень сходны с Инженерами. Они тоже утратили животворную искру воображения, которым в избытке владеете вы.

— Господи, кто бы мог подумать? — удивился Гэри. — Человеческое воображение спасет народы другой вселенной. Воображение третьесортной цивилизации…

— Да, это так, — заявил Инженер. — А в будущем ваше воображение сделает вас властелинами вселенной.

— Это всего лишь предположение, — сказал Гэри.

— Я это знаю, — уверенно произнес Инженер.

— Не ясно только одно, — заметил Херб, — как разрушить их вселенную?

— Мы это сделаем так же, как уничтожили Церберов, — ответил Инженер.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Томми занял кресло пилота и медленно двинул корабль вперед, стараясь не сбиться с курса.

— Тут только держись, не то занесет черт знает куда, — процедил он сквозь зубы. — Не скажешь, где и находишься: ни направления, ни ориентиров.

— Естественно, — раздался раскатистый бас Кингзли, — мы же сейчас там, где не ступала нога человека. Мы там, где пространство и время сливаются друг с другом. Здесь все силовые линии искривлены, и все смешалось и перепуталось.

— Это край вселенной, — произнесла Кэролайн.

Гэри смотрел на экран обзора, где виден был только темно-синий пульсирующий вакуум.

— Импульсов энергии еще нет? — спросил он Инженера.

— Очень слабые. Пока очень слабые. Соседняя вселенная уже почти под нами, и силовые линии понемногу начинают давать о себе знать.

— Сколько уйдет на это времени? — спросил Кингзли.

— Не знаю, — ответил Инженер. — Мы слишком плохо знаем законы межпространства. Все может произойти моментально, а может и растянуться на некоторое время.

— Прекрасно, — сказал Херб. — Фейерверк можно начать в любой момент. Парни из соседней вселенной в целости и сохранности перебрались в нашу, и нет никакой необходимости сохранять их вселенную. Мы можем уничтожить ее в любой момент.

— Гэри, — попросил Кингзли, — вы с Хербом перебрались бы к гашеткам уже сейчас. Чтобы потом не терять времени.

Гэри согласно кивнул и подошел к пульту управления лазерами. Он уселся и протянул руки к пусковой рукоятке. Поворачивая ее в разные стороны, он представлял, как за бортом корабля мрачное жерло лазера описывает большую дугу.

В небольшой иллюминатор прямо перед собой Гэри увидел пульсирующую пустоту, окружавшую их корабль.

За бортом корабля время и пространство истончались и переставали существовать. Они летели по самому краю вселенной, и их корабль швыряло по изогнутым координатам силовых линий, как лодку в штормовом море.

Где-то здесь было загадочное межпространство. И здесь же, рядом, была соседняя вселенная, правда, невидимая, несмотря на свою неимоверную величину. Очень древняя расширяющаяся вселенная, вселенная, обреченная на смерть.

Всего через несколько минут в пространстве между двумя вселенными начнет накапливаться грозное напряжение вневременной, внеформенной энергии. Она понемногу начнет просачиваться в обе вселенные — сначала тонкой струйкой, а потом все нарастающим потоком, обрекая их на почти мгновенную гибель.

Но еще до того, как это произойдет, ослепляющий луч самой грозной энергии, известной Инженерам, ворвется в поле латентной энергии и устремится к приближающейся вселенной.

Мгновенно энергетическое поле превратится в сокрушающую мощь дезинтегрирующего луча, в миллион раз большую, чем энергия самого луча… в ослепительный поток энергии, которую ничто не способно остановить, которая могла бы разрушить даже время и пространство, уничтожить материю и аннигилировать любой другой вид энергии. И этот поток энергии ворвется в соседнюю вселенную.

И когда это произойдет, энергетическое поле, отдав всю свою мощь сокрушительному лучу, станет безопасным для более молодой вселенной.

Сотрясаясь от натиска свирепого ливня энергии, старая вселенная начнет сжиматься. Ее масса начнет стремительно нарастать по мере того, как энергия пятимерного пространства по лучам дезинтегрирующих лазеров вольется в ее пространственно-временной континуум.

Гэри провел по лбу тыльной стороной ладони.

Все это придумали Кэролайн и Инженер. Он надеялся, что у них все получится. И все-таки казалось невероятным, как небольшой корабль, управляемый слабыми представителями человечества, сможет своими лазерами разрушить вселенную — огромное скопление пространства и времени.

Но видел же он, как обычный луч, выкристаллизовав энергию вечности, в мгновение ока стер с лица вселенной армаду боевых кораблей, защищенных мощнейшими экранами, непроницаемых для самых разрушительных бомб, непроницаемых ни для чего… кроме луча в руках хрупкой девушки.

— Поле нарастает, — предупредила Кэролайн, — приготовьтесь.

Гэри усмехнулся:

— «Мы будем стрелять, когда увидим белки их глаз». — Он попытался вспомнить, откуда это выражение. Вероятно, что-то из истории… Из старинных легенд прошлого. Сказание о какой-то великой битве древности.

Он пожал плечами. Легенда, о чем бы в ней ни говорилось, наверняка враки. Так мало легенд соответствуют истине. Еще одна сказка, годная лишь на то, чтобы рассказывать ее вечером у камина, когда в трубе завывает ветер и по крыше барабанит дождь.

Он снова посмотрел в иллюминатор на живую, пульсирующую синеву.

Надо жаждать. Ждать, пока, накопится достаточно энергии для удара. Но ни в коем случае и не промедлить — если они замешкаются, энергия ворвется в их собственную вселенную и сметет их.

— Внимание, — пророкотал Кингзли. Гэри потянулся к ручке, поворот которой высвободит сокрушительный луч. Его напряженные пальцы крепко сжали ее, готовые в любой момент повернуть.

— Давай! — проревел Кингзли.

Гэри обеими руками водил рукоятку, описывая круги лучом. Он знал, что рядом с ним то же самое делает Херб.

За иллюминатором расцветал букет ослепительных лучей: яркая вспышка сначала выстрелила вперед и рассыпалась зигзагами, прежде чем превратиться в мощный поток пламени. Этот поток, прорезая ничто, нес разрушение обреченной вселенной.

Все было кончено за несколько секунд… несколько секунд, за которые высвободилась адская энергия.

Когда слепящая синева снова заполнила иллюминаторы, корабль, как дощечку по волнам во время шторма, кидало и швыряло по искривленным силовым линиям, которые все еще судорожно корчились под остатками тех сил, что всего несколько секунд назад заполняли межпространство.

Гэри повернулся на сидении и увидел, как Кэролайн и Инженер, склонившись над шкалой прибора, напряженно вглядываются в нее.

Кингзли, глядя через плечо Инженера, мычал:

— Импульсов нет, энергии нет.

Это значило, что другая вселенная, сжимаясь, возвращается к новому началу… Опасность миновала.

Гэри погладил гашетку. Она и человеческая изобретательность осуществили это. Человек разрушил одну вселенную, но сохранил другую. Невероятно…

Он обвел взглядом рубку управления. Томми у пульта. Еще трое вглядываются в детектор энергии. Все так знакомо. Ничего не изменилось. Все, как всегда.

И тем не менее слабые существа, впервые вырвавшись за пределы вселенной, взяли в свои уверенные руки ее судьбу. С этих пор Человек и его сотоварищи по вселенной не будут больше игрушкой неведомых космических сил. С этих пор живые существа будут сами управлять этими силами, подчиняя их своей воле, заставляя работать их на себя.

Жизнь — это случайность. Это очевидно. Это нечто непредусмотренное. Нечто постороннее в налаженном механизме вселенной. Вселенная враждебна жизни. Глубины космического пространства слишком холодны для нее, абсолютное большинство скоплений материи слишком горячо для нее, космос пронизан враждебной ей радиацией. Но жизнь побеждает. В конечном итоге вселенная не убьет ее… она станет управлять вселенной.

Он вспомнил день, когда Херб заметил светлую точку на телескопическом экране… вспомнил, как он сам обнаружил девушку на борту допотопного корабля. Перед ним прокрутилась вся цепь событий. Если бы Кэролайн Мартин не была осуждена на космическое одиночество, если бы она не владела тайной анабиоза, если бы анабиоз смог заместить работу ее мысли, если бы Херб не заметил точку на экране, если бы он сам не смог вернуть девушку к жизни, если бы Кингзли не заинтересовался космическим излучением упорядоченной структуры, если бы…

И в этой цепи случайностей ему почудилось нечто большее, чем просто случайность. Как же это говорил старик на Старой Земле? Что-то о великом мечтателе, создающем сцены и заполняющем их актерами…

— Импульсов энергии нет, — сказал Инженер. — Мы отвратили угрозу. Соседняя вселенная прошла критическую точку. Мы спасены. Я так счастлив. — Он повернулся к землянам. — И очень благодарен.

— Пустяки, — сказал Херб. — Мы спасали и самих себя.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Херб тщательно обсосал последнюю куриную косточку и вздохнул:

— Лучше я ничего никогда не ел.

Они сидели за столом в комнате, приготовленной Инженерами для них. Она уцелела среди общей разрухи, хотя башня над ней была снесена водородной бомбой.

Гэри в очередной раз наполнил свою рюмку и откинулся в кресле:

— Ну что, здесь мы свое дело сделали. Пора домой.

— Домой? — переспросила Кэролайн. — На Землю?

Гэри кивнул.

— Я совсем забыла про нее, — призналась она. — Я так давно не была там. Она, наверное, очень изменилась.

— Наверное, — сказал Гэри. — Но там есть и то, что никогда не меняется: запах свежескошенной травы, запах сена, прелесть деревьев, вырисовывающихся вечером на горизонте…

— Как красиво, — съязвил Херб. — Прямо поэт.

— Наверное, я многого не узнаю, — продолжала Кэролайн.

— Я буду с тобой, — сказал Гэри. — Ты сразу во всем разберешься.

— У меня все не выходят из головы обитатели соседней вселенной, — признался Кингзли. — Я чувствую себя как иммиграционный контроль, пропускающий на Землю нежелательные элементы. Кто знает, что они за люди. Может быть их форма жизни враждебна нам.

— А может быть, они обладают великими научными достижениями и высочайшей культурой, их их присутствие обогатит нашу вселенную, возразила Кэролайн.

— Они нам не опасны, — сказал Гэри. — Инженеры заботятся о них, они остаются в своей гиперсфере и будут там до тех пор, пока не найдется место для них.

Послышались тяжелые шаги — это Инженер номер 1824 вошел в комнату. Он остановился у стола и сложил руки на груди.

— Все ли в порядке? — спросил он. — Хороша ли еда? Удобно ли вам?

— Еще бы, — ответил Херб.

— Мы рады, — сказал Инженер. — Мы так старались, чтобы вам было удобно. Мы очень благодарны вам. Без вашей помощи нам не удалось бы спасти вселенную. Мы никогда бы не отправились на Старую Землю, чтобы узнать тайну энергии, потому что нами не движет неутолимое любопытство, которое не успокоится до тех пор, пока не найдет ответы на все свои вопросы.

— Мы сделали все, что могли, — пробасил Кингзли. — Но вся заслуга принадлежит Кэролайн. Именно она рассчитала гиперсферу. Она одна смогла разобраться в уравнениях, описывающих энергию межпространства.

— Вы правы, — сказал Инженер. — И мы особенно благодарны ей. Но каждый из вас внес свой вклад. И мы горды этим.

Горды? С какой стати он гордится тем, что мы смогли что-то сделать, подумал Гэри.

Инженер прочитал его мысли.

— Вы спрашиваете, почему мы гордимся вами, — откликнулся он. — Я отвечу. С самого начала, как только вы прилетели, мы наблюдаем за вами и спорим: рассказать вам или нет. Если бы все обернулось иначе, мы, наверное, так и не сказали бы вам ни слова; но теперь мы решили, что вы должны знать.

— Что знать? — пробасил Кингзли.

— Вы знаете, как образовалась ваша Солнечная система? — спросил Инженер.

— Столкнулись две звезды, — откликнулся Кингзли. — Наше Солнце и еще одна звезда. Это было около трех миллиардов лет назад.

— Эта звезда — солнце моего народа, — начал Инженер. — На ее планетах он создал высокоразвитую цивилизацию. Мой народ задолго до столкновения знал о приближении катаклизма. Его вычислили астрономы. Наши ученые тщетно пытались предотвратить его или хотя бы спасти часть нашей цивилизации. Столетия проходили за столетиями

— звезды неумолимо сближались. Мы понимали, что планеты будут разрушены первой же гигантской волной выбросов вашего Солнца. И жизнь на планетах погибнет сразу же. Наконец, поняв, что все наши усилия бесполезны, мой народ сконструировал гигантские космические корабли, чтобы жить в них много-много лет. Задолго до столкновения эти корабли покинули нашу планету, унося с собой частицу нашей цивилизации. На них отправляли представителей всех наук и записи всех открытий.

— Древняя легенда о Ноевом ковчеге, — прошептала Кэролайн.

— Я не понимаю.

— Это неважно, — сказала Кэролайн. — Прошу вас, продолжайте.

— Издали космоса мой народ смотрел, как две звезды прошли друг мимо друга. Они видели, как взорвалось само пространство. Огромные языки газа и раскаленной материи распространились на миллионы миль.

Они видели, как их солнце волокло огромные массы этого звездного вещества миллиарды миль, теряя его по дороге. Они видели начало постепенного упорядочивания материи вокруг вашего Солнца, но потом они потеряли его из виду, ибо все дальше и дальше уходили они от места катаклизма.

Поколение за поколением бродил мой народ в поисках нового дома. Люди умирали, их хоронили в космосе. Рождались дети, они вырастали, в свою очередь, старели и умирали. Столетие за столетием наши корабли шли от одной звезды к другой в поисках планетной системы, где они могли бы основать свой новый дом. Один из кораблей слишком близко подошел к гигантской звезде и был притянут ею. Другой раскололся, столкнувшись с черным гигантом. Но остальные продолжали бороздить космическое пространство в поисках нового дома. Они никак не находили планетной системы. Из каждых десяти тысяч звезд лишь одна имеет ее, и они могли бродить в поисках этой единственной тысячи лет, и так и не найти ее.

В конце концов, устав от поисков они, решили вернуться к вашему Солнцу. Потому что, хотя там и не было планет, с течением времени они должны были возникнуть.

Спустя много лет они достигни вашего Солнца и, приблизившись к нему, увидели, что вокруг сгустков материи началось образование планет. А на самом краю газообразного неоформленного планетного вещества висела планета, которую они узнали. Это была одна из планет их собственной звезды, четвертая от солнца. Она оторвалась от него и теперь вращалась по собственной орбите вокруг принявшей ее звезды.

Мой народ наконец-то нашел себе дом. Но, спустившись на планету, они обнаружили, что она утратила атмосферу, жизнь на ней прекратилась и все следы цивилизации изгладились.

Но они обосновались там и попытались восстановить, хотя бы частично, цивилизацию. Это было неблагодарной задачей. Ибо годы и века они следили за медленным формированием вашей Солнечной системы, видели, как приобретают форму и медленно остывают планеты, и ожидали дня, когда наша цивилизация сможет заселить их. Но процесс протекал слишком медленно. Работа по воссозданию цивилизации, отсутствие атмосферы, ледяной холод космоса истощали силы моего народа. Они предвидели день, когда погибнут, когда умрет последний представитель их цивилизации. Но они строили планы на будущее. Они детально продумали их.

— Они создали нас, снабдили нас огромными кораблями и послали на поиски нового дома, надеясь вопреки всему, что нам удастся найти его раньше, чем для них все кончится. Наши корабли разделились, и каждый отправился своим путем, готовый обыскать всю вселенную, если это потребуется.

— Они создали вас? — переспросил Гэри. — Значит, вы не прямые потомки этой цивилизации?

— Нет, — ответил Инженер. — Мы — роботы. Но иногда мне кажется, что за эти долгие годы мы стали чем-то большим, чем просто машины.

В наступившей тишине Гэри спросил себя, как это раньше он не догадался. Это же очевидно. Облик, движения Инженеров — все было механичным. Однажды Инженер даже сказал, что их мышление детерминировано, что у него и у его товарищей почти нет воображения. Конечно же, у роботов не может быть воображения. Но они были так похожи на людей, что он не сомневался, что это одна из форм жизни.

— Черт меня побери, — пробормотал Кингзли.

— Ребята, вы первоклассные роботы, — начал было Херб.

— Заткнись, — цыкнул на него Гэри.

— Может быть, вы уже не роботы, — произнесла Кэролайн. — Может быть, за это время вы и в самом деле стали живыми существами. Ваши создатели снабдили вас электрохимическим мозгом. За это время ваш мозг стал настоящим, почти таким же действенным, а в некоторых случаях даже более действенным. Ну, а способность мыслить и рассуждать — это главное, что делает человека человеком.

— Спасибо, — сказал Инженер. — Большое спасибо. Вы так добры к нам. Я уже однажды говорил, что мы гордый народ, что нам было оказано большое доверие, и мы оправдали его. Гордость могла удержать нас от признания, кто мы на самом деле, но я рад, что мы открылись, потому что так будет намного легче понять остальное.

— Остальное? — удивленно переспросил Томми. — Разве осталось что— нибудь еще?

— Многое, — ответил Инженер.

— Секундочку, — пробасил Кингзли. — Вы хотите сказать, что Инженеры были созданы цивилизацией, которая процветала три миллиарда лет назад, и что вы существовали все это время?

— Не все, — сказал Инженер. — Мой народ сделал только часть из нас, по несколько для каждого корабля. Мы сами создали остальных по своему образу и подобию. Но в каждый новый экземпляр мы старались включить то, чего, на наш взгляд, нам не хватало. Например: воображение, большую инициативу, больший круг эмоционального восприятия.

— Ты сам — один из роботов, созданных еще на Плутоне? — спросила Кэролайн.

Инженер кивнул.

— Вы вечны и бессмертны, — произнес Кингзли.

— Ни то и ни другое, — ответил Инженер. — Но при правильном уходе и замене износившихся деталей, при условии отсутствия экстремальных, ситуаций, я буду функционировать много миллиардов лет.

Миллиарды лет, думал Гэри. Здесь человеческое воображение бессильно. Человек не может представить миллиард лет и даже тысячу и даже сто лет.

Но если Инженеры просуществовали более трех миллиардов лет, почему они оказались неспособны создать гиперсферу, почему они не попытались выйти за пределы вселенной и изучить законы межпространства? Почему это смогло произойти лишь тогда, когда прибыли люди?

— Я уже ответил. Но я повторю. Потому что воображение, фантазия, способность обобщать, исследовать, представлять, что произойдет, если сделать то-то и то-то… нам это не дано. Если из двух фактов вытекает третий, мы принимаем его, но мы не можем продолжить логическую цепь. Вот ответ на ваш вопрос.

Гэри был смущен, он не подозревал, что Инженер может читать ненаправленные мысли. Кэролайн смотрела на него, и уголки ее губ раздвинулись в улыбке.

— Ты его о чем-то спросил?

— Кажется, да, — ответил Гэри.

— Вы ничего не знаете о кораблях других Инженеров? — спросил Кингзли.