Найт думал о будущем. Оно не было светлым. Дней через двадцать придется подать декларацию о доходах. Придется платить огромный налог на движимое имущество и уладить дело с налогом штата. И, более чем очевидно, компания «Сделай сам» возбудит против него дело в суде.
      Однако есть способ обойти все неприятности. Он может отослать Альберта и других роботов компании «Сделай сам», и тогда она не будет иметь оснований для предъявления иска, а сборщикам налогов он объяснит, что произошла большая ошибка.
      Но это не выход из положения по двум причинам. Во-первых, Альберт не захочет вернуться. Найт не имел никакого представления, что может сделать Альберт в подобной ситуации, но он не захочет вернуться, так как боится, что его превратят в груду металлического лома.
      И, во-вторых, Найту не хотелось отказываться от роботов без боя. Он узнал их и полюбил. Более того, это вопрос принципа.
      Так он и сидел, придавленный неприятностями, запутавшийся маленький клерк, который никогда звезд с неба не хватал, а катился по социальной и экономической колее, прорезанной кем-то другим.
      «Боже мой, — думал он, — пришел опаснейший час моей жизни. Что хотели, то и делали со мной, меня запугивали, и мне больше невтерпеж. Я покажу им, что так поступать с Гордоном Найтом и его роботами нельзя».
      Он был доволен своим настроением, и ему понравилась сама мысль о Гордоне Найте и его роботах, хотя он так и не решил, как выпутаться из неприятностей. А просить помощи Альберта он боялся. Идеи Альберта, по крайней мере те, которые он высказывал до сих пор, скорее приведут в тюрьму, чем к беспечной жизни.
      Утром, выйдя из дому, Найт увидел шерифа, который, низко надвинув шляпу, прислонился к забору.
      Коротая время, он дремал.
      — Доброе утро, Горди, — сказал шериф. — Я вас жду.
      — Доброе утро, шериф.
      — Терпеть не могу этого, Горди, но работа есть работа. Я принес вам одну бумагу.
      — Я ее ожидал, — покорно сказал Найт.
      Он взял бумагу, протянутую шерифом.
      — Красивый у вас участок, — заметил шериф.
      — От этого-то и все заботы, — сознался Найт.
      — Я думаю…
      — Вся красота не стоит этих забот.
      Когда шериф ушел, Найт развернул бумагу и без удивления прочел, что компания «Сделай сам» предъявила иск, требуя возвращения робота Альберта, а также всех прочих роботов.
      Он положил бумагу в карман и вдоль озера по новехонькой, выложенной кирпичом дорожке, через бесполезные, но радующие глаз мостки, мимо пагоды и террас на склоне холма пошел к дому Энсона Ли.
      Ли был на кухне, жарил яичницу с ветчиной. Он разбил еще два яйца, нарезал побольше ветчины и достал тарелку с чашкой для Найта.
      — А я все думал, чего это вы так долго не показываетесь, — сказал он. — Надеюсь, вас не подведут под статью, требующую смертной казни.
      Найт рассказал ему все, и Ли, стерев яичный желток с губ, не слишком его обнадежил.
      — Вам придется составить декларацию о своем имуществе, даже если вы не в состоянии заплатить налог, — сказал он. — Формально вы не нарушили закона, и все, что они могут сделать, — это попытаться получить с вас причитающиеся деньги. Очевидно, на ваше жалованье будет наложен арест. Но так как жалованье не превышает законного минимума, то арест будет наложен на ваш банковский счет.
      — Мой банковский счет исчерпан, — сказал Найт.
      — Дома трогать нельзя. По крайней мере пока вашего имущества отнять не могут, и поэтому сначала больших неприятностей не будет. Другое дело — налог на движимое имущество, но срок его уплаты истечет только весной будущего года. Я бы сказал, что больше всего вам надо остерегаться иска компании «Сделай сам», если вы, конечно, не захотите решить дело миром. Думаю, она откажется от иска, если вы вернете роботов. Как юрист, должен сказать вам, что ваше дело проигрышное.
      — Альберт засвидетельствует, что это я сделал его, — со слабой надеждой предположил Найт.
      — Альберт не может выступать в качестве свидетеля, — сказал Ли. — Он робот, и его слово для суда ничего не значит. Да, кроме того, суд никогда не поверит, что вы можете сделать такое механическое чудовище, как Альберт.
      — Я хорошо умею мастерить, — запротестовал Найт.
      — А что вы знаете об электронике? Насколько вы компетентны как биолог? Изложите хоть вкратце теорию роботики.
      Найт признал себя побежденным.
      — Наверно, вы правы.
      — Может быть, лучше вернуть роботов?
      — Но я не могу! Разве вы не понимаете? Компании «Сделай сам» Альберт нужен не для того, чтобы пустить его в дело. Она превратит его в лом, сожжет чертежи, и может пройти еще тысяча лет, прежде чем будет вновь открыт принцип его действия. Я не знаю, принесет ли этот принцип пользу или будет людям во вред, но то же самое можно сказать о любом изобретении. Я против того, чтобы Альберта превратили в лом.
      — Я понимаю вас, — сказал Ли, — и поддерживаю вашу точку зрения. Но должен предупредить, что я не очень хороший адвокат. У меня слишком маленькая практика.
      — Но я больше не знаю никого, кто бы взялся за это дело без гонорара.
      Ли посмотрел на него с сожалением.
      — О гонораре речь пойдет в последнюю очередь. А вот судебные издержки стоит принять во внимание.
      — Может быть, переговорить с Альбертом? Я расскажу, как обстоит дело, и он позволит продать несколько роботов, чтобы хоть временно избавить меня от беды.
      Ли покачал головой.
      — Я уже думал об этом. Вы должны иметь разрешение на продажу роботов, но, для того чтобы получить разрешение, придется представить доказательства, что вы их владелец. Придется доказать, что вы либо купили, либо произвели их, а у вас нет разрешения на их производство. А чтобы получить такое разрешение, вы должны иметь чертежи вашей модели, не говоря уже о чертежах и спецификации завода, документах, касающихся использования рабочей силы, и прочих деталях.
      — Значит, я у них в руках?
      — Я никогда не видел человека, — заявил Ли, — который бы умудрился стать поперек дороги такому числу людей.
      В кухню постучали.
      — Войдите! — крикнул Ли.
      Дверь открылась, и вошел Альберт. Он остановился на пороге и стал нетерпеливо переминаться с ноги на ногу.
      — Абнер сообщил мне, что видел, как шериф вам что-то вручил, — сказал он Найму, — и вы тотчас пошли сюда. Я забеспокоился. Это связано с компанией «Сделай сам»?
      Найт кивнул.
      — Мистер Ли будит защищать нас в суде, Альберт.
      — Я сделаю все, что смогу, — сказал Ли, — но мне кажется, что это бесполезно.
      — Мы, роботы, хотим помочь вам. В конце концов, борьба ведется и в наших интересах.
      Ли пожал плечами.
      — Пользы от вас будет немного.
      — Я все обдумал, — сказал Альберт. — Работая, я всю ночь думал и думал. И я сделал робота-юриста.
      — Робота-юриста!
      — Да, робота с большим объемом памяти, чем у остальных, и мощным решающим устройством, которое руководствуется законами формальной логики. Ведь право основано на логике, не так ли?
      — Наверно, — ответил Ли. — Во всяком случае, должно основываться.
      — Я могу сделать много роботов-юристов.
      — Ничего из этого не выйдет, — со вздохом сказал Ли. — Чтобы выступать в суде, надо иметь право заниматься адвокатской практикой. А чтобы получить право заниматься практикой, надо иметь юридическая образование, выдержать экзамен; и, хотя еще не было соответствующего прецедента, я подозреваю, что кандидатом в адвокаты должен быть человек.
      — Давайте не торопиться, — сказал Найт. — Роботы Альберта не могут заниматься адвокатурой. Но разве нельзя использовать их в качестве клерков или помощников? Они могли бы оказать большую помощь при подготовке к процессу.
      — Наверно, это можно сделать, — задумчиво произнес Ли. — Прежде такого не бывало, но нет закона, который утверждал бы, что этого сделать нельзя.
      — Им нужно только прочесть книги, — сказал Альберт. — Они тратят примерно десять секунд на страницу. Все, что они прочтут, будет накапливаться в ячейках памяти.
      — Прекрасная мысль! — воскликнул Найт. — Роботы будут знать только право. Они будут существовать для этого. До мозга костей они…
      — Но смогут ли они применить свои знания? — спросил Ли. — Смогут ли они использовать их при решении какой-либо проблемы?
      — Сделать несколько десятков роботов, — сказал Найт. — Дать возможность каждому из них стать знатоком какого-нибудь раздела права.
      — Я бы снабдил их телепатическими способностями, — сказал Альберт. — Они бы работали все вместе, как один робот.
      — Принцип взаимодействия? — вскричал Найт. — Каждый из них будет немедленно получать любую информацию, которая имеется у других.
      Ли потер подбородок кулаком, глаза его заблестели.
      — Стоит попробовать. Если это произойдет, то для юриспруденции, пожалуй, наступят черные дни. — Он взглянул на Альберта. — У меня есть книги, горы книг. Я потратил на них кучу денег и никогда ими не пользовался. Я могу достать все книги, которые вам понадобятся. Ладно, беритесь за дело.
      На всякий случай Альберт сделал десятка три роботов-юристов.
      Роботы заполонили кабинет Ли, прочли все книги, которые у него были, и потребовали еще. Они глотали книги по договорному праву, описания случаев правонарушения, не связанных с нарушением контракта, но дающих основания предъявлять иски, тома свидетельских показаний и судебные отчеты. Они вобрали в себя все, что было известно о недвижимом и движимом имуществе, о государственном устройстве и правилах судебной процедуры. Они запомнили труды авторитетных служителей Немезиды, собрание римских законов, изданное при императоре Юстиниане, и все другие тома, смертельно скучные и увесистые, как надгробные плиты.
      Грейс нервничала. Она заявила, что не будет жить с человеком, который хочет, чтобы его имя попало в газеты. Это заявление было довольно нелепым. Вниманием публики завладел новый скандал, связанный со снабжением космической станции, и сообщение, что компания «Сделай сам» обвинила некоего Гордона Найта в присвоении какого-то робота, прошло почти незамеченным.
      Ли спустился с холма и поговорил с Грейс. Альберт поднялся из подвала и тоже поговорил с ней. Наконец совместными усилиями ее утихомирили и уговорили вернуться к живописи. Теперь она писала морские пейзажи.
      А в кабинете Ли трудились роботы.
      — Я надеюсь, они кое-чего наберутся, — сказал Ли. — Подумать только, не надо будет перерывать источники и охотиться за цитатами, под рукой окажется любая статья и любой прецедент!
      От волнения он раскачивался в гамаке.
      — Господи! А как можно излагать дело!
      Он нагнулся, поднял кувшин и протянул его Найту.
      — Вино из одуванчиков. Есть в нем и немного сока лопуха. Слишком уж хлопотно выбирать ненужную траву, когда нарвешь большую охапку.
      Найт фыркнул. По вкусу было похоже, что вино сделано из одних лопухов.
      — Двойная выгода, — пояснил Ли. — Одуванчики надо вырывать, чтобы они не портили газон. И, раз уж их вырвешь, можно найти им полезное применение.
      Он хлебнул вина и поставил кувшин под гамак.
      — Они там теперь беседуют, — сказал Ли, ткнув большим пальцем в сторону дома. — Не произнося ни слова, договариваются обо всем. Я чувствую себя не в своей тарелке. — Он взглянул на небо и нахмурился. — Словно я человек, который нужен только для представительства.
      — Я вздохну с облегчением, когда все это кончится, — сказал Найт, — независимо от исхода.
      — Я тоже, — согласился Ли.
      Суд начался без всякой шумихи. Слушалось обычное очередное дело.
      Громадные заголовки в газетах появились только после того, как Ли и Найт вошли в зал суда в сопровождении взвода роботов.
      В зале поднялся шум. Адвокаты компании «Сделай сам» широко раскрыли рты и повскакали с мест. Судья неистово застучал молотком.
      — Мистер Ли, — завопил он, — что это значит?
      — Это, ваша честь, — спокойно ответил Ли, — мои помощники.
      — Но они же роботы!
      — Совершенно верно, ваша честь.
      — Они не имеют права принимать участие в судебной процедуре.
      — Прошу прощения, ваша честь, но им и не надо принимать участия. Я здесь единственный представитель ответчика. Мой клиент, — сказал он, взглянув на мощный отряд юридических талантов, представляющих компанию «Сделай сам», — бедный человек, ваша честь. Я надеюсь, суд не откажет мне в праве воспользоваться той помощью, которую мне удалось организовать.
      — Но это противоречит правилам, сэр.
      — Прошу прощения, ваша честь, но я осмелюсь указать на то, что мы живем в век механизации. Почти все отрасли промышленности и бизнеса опираются в своей работе на вычислительную технику, которая справляется с делом быстрее и лучше, чем люди. Все наше общество держится на способности машин выполнять физическую и черновую работу, которую прежде приходилось делать людям.
      — Тенденция опираться на умные машины и широко использовать их, — продолжал Ли, — проявляется в любой области человеческой деятельности. И это приносит великую пользу человеческому роду. Даже в такой области, как фармацевтическая промышленность, где при составлении лекарств не может быть допущено ни малейшей ошибки, машины, ваша честь, работают надежно. И если, ваша честь, такие машины принято использовать для производства лекарств, то есть в промышленности, где доверие общественности можно отнести к активам компаний, то согласитесь, что суд, где правосудие — безусловно такое же деликатное дело, как и производство лекарств, отправляется…
      — Погодите, мистер Ли, — перебил его судья. — Уж не пытаетесь ли вы доказать мне, что использование… э… машин может способствовать лучшему отправлению правосудия?
      — Правосудие, ваша честь, — ответил Ли, — стремится к установлению порядка в отношениях между людьми. Оно основывается на логике и здравом смысле. Надо ли указывать на то, что именно умные машины явятся воплощением логики и здравого смысла? Машина не наследует человеческих эмоций, на нее не будут влиять предрассудки и предубеждения. Ее будет интересовать только последовательность определенных фактов и законы.
      — Я не прошу, — продолжал он, — чтобы за моими помощниками роботами было признано какое-либо официальное положение. Я не хочу, чтобы они принимали участие в процедуре, связанной с делом, которое рассматривает данный суд. Но я прошу — и, полагаю, вполне законно, — чтобы меня не лишали той помощи, которую они могут оказать. Истец в этом деле имеет десяток адвокатов, хороших и способных людей. Я один против многих. Я сделаю все, что в моих силах. Но ввиду неравенства сил я прошу суд не ставить меня в еще более невыгодное положение.
      Ли сел.
      — Это все, что вы хотели сказать, мистер Ли? — спросил судья. — Вы уверены, что ничего не добавите к сказанному, прежде чем я вынесу свое решение?
      — Только одно, — сказал Ли. — Если ваша честь может указать мне на какой-нибудь пункт в судебных уложениях, запрещающий мне использовать робота…
      — Это смешно, сэр. Конечно, такого пункта нет. Никто и никогда не думал, что возникнет такое непредвиденное обстоятельство. Поэтому, естественно, не было причины предусматривать в уложениях подобное запрещение.
      — Может быть, есть ссылка, которая подразумевает нечто подобное?
      Судья схватил молоток и сильно ударил по столу.
      — Суд находится в затруднении. Решение будет объявлено завтра утром.
      На следующее утро адвокаты компании «Сделай сам» попытались помочь судье. Поскольку, сказали они, упомянутые роботы относятся к предметам, установление принадлежности которых явилось причиной тяжбы, то использование их в суде ответчиком было бы неправильным. Они указали, что такое действие было бы равносильно попытке принудить истца способствовать выступлению против собственных интересов.
      Судья с серьезным видом кивал, но тотчас выступил Ли.
      — Чтобы этот аргумент стал обоснованным, ваша честь, надо прежде всего доказать, что роботы действительно принадлежат истцу. Это, собственно, и является предметом данной тяжбы. Возникает впечатление, ваша честь, что джентльмены, сидящие напротив, впрягают лошадь мордой к телеге.
      Его честь со вздохом сказал:
      — Суд сожалеет о том, что ему приходится выносить решение, хорошо зная, что оно положит начало спору, беспристрастного разрешения которого следует ожидать еще очень не скоро. Но за отсутствием конкретного запрета использовать… э… роботов в занятиях правом суд постановляет, что защите разрешается пользоваться их услугами.
      Он остановил взгляд на Ли.
      — Но суд также хочет предупредить защитника, чтобы он следил за своим поведением. Если, сэр, вы хоть в малом нарушите то, что я считаю правилами поведения в суде, я немедленно удалю вас и ваши машины из зала заседания.
      — Спасибо, ваша честь, — сказал Ли. — Я буду очень осторожен.
      — Теперь истец может изложить дело.
      Поднялся главный защитник компании «Сделай сам». Он сказал, что ответчик, некий Гордон Найт, заказал компании один комплект механобиологической собаки на сумму двести пятьдесят долларов. Но из-за ошибки при погрузке ответчику послали не комплект собаки, а робота по имени Альберт.
      — Ваша честь, — перебил его Ли, — я должен заметить в этой связи, что погрузка комплекта производилась человеком и это было причиной ошибки. Если бы компания «Сделай сам» применяла машины, такой ошибки не могло бы случиться.
      Судья ударил молотком.
      — Мистер Ли, вы не новичок в суде. Вы знаете, что нарушили порядок. — Он кивнул адвокату компании. — Продолжайте, пожалуйста.
      Адвокат компании сказал, что робот Альберт не обыкновенный робот. Это экспериментальная модель, созданная компанией «Сделай сам». После испытания ее способностей модель была упакована и отложена. Никто не собирался ее продавать. Он уж представляет себе, как она могла быть послана покупателю. Компания провела расследование, но не нашла ответа. То, что модель была послана, очевидно само по себе.
      Он объяснил, что розничная цена обыкновенного робота равна десяти тысячам долларов. Альберт стоит гораздо больше… определить его стоимость поистине невозможно.
      По получении робота покупатель, Гордон Найт, должен был немедленно известить компанию и организовать возврат покупки. Но вместо этого он оставил робота у себя и обманным путем использовал его в корыстных целях.
      Компания просит суд обязать ответчика вернуть не только робота Альберта, но и продукты его труда, а именно неизвестное число роботов, которых произвел Альберт.
      Адвокат сел.
      — Ваша честь, — сказал в свою очередь Ли, — мы согласны со всем, что сказал здесь истец. Он точно изложил суть дела, и я поздравляю его с превосходной речью.
      — Следует ли мне понимать, сэр, — спросил судья, — что ваше высказывание равносильно признанию вины? Вы, наверно, собираетесь положиться полностью на милость суда?
      — Ни в коем случае, ваша честь.
      — Признаться, — сказал судья, — я не в состоянии следить за ходом ваших рассуждений. Если вы признаете обвинения, выдвинутые против вашего клиента, то я не понимаю, как я могу вынести какое-либо постановление не в пользу истца.
      — Ваша честь, мы готовы показать, что истец, никем не обманутый, сам имеет намерение обмануть всех. Мы готовы доказать, что, приняв решение скрыть от общественности изобретение Альберта, компания «Сделай сам» в действительности лишила людей всего мира возможности сделать следующий логичный шаг по пути прогресса. Она скрыла от людей, так сказать, этот продукт всеобщего развития техники.
      — Ваша честь, — продолжал он. — Мы убеждены, что сможем доказать нарушение компанией некоторых положений, созданных для того, чтобы поставить вне закона монополию, и готовы спорить, что ответчик не только не совершил чего-либо предосудительного против общества, а, наоборот, оказал обществу большую услугу. Более того, ваша честь, мы намереваемся представить доказательства, которые будут свидетельствовать о том, что роботы в целом лишены некоторых неотъемлемых прав…
      — Мистер Ли, — предостерегающе сказал судья, — робот всего лишь машина.
      — Мы докажем, ваша честь, — сказал Ли, — что робот нечто гораздо большее, чем просто машина. Мы действительно готовы представить доказательства, которые, по нашему глубокому убеждению, покажут, что во всем, кроме обмена веществ, робот является копией человека и что даже его обмен веществ до некоторой степени аналогичен обмену веществ человека.
      — Мистер Ли, вы ушли далеко в сторону. Рассматривается вопрос о том, присвоил ли незаконно ваш клиент собственность компании «Сделай сам». Тяжбу следует ограничить только разрешением этого вопроса.
      — Так я и делаю, — сказал Ли. — Но при этом намереваюсь доказать, что робот Альберт не был собственностью и не мог быть украден или продан. Я намереваюсь доказать, что мой клиент не украл его, а освободил. И если мне и приходится уходить далеко в сторону, чтобы доказать некоторые основные положения, то я прошу суд простить меня за то, что я испытываю его терпение.
      — Вы с самого начала испытываете терпение суда, — сказал судья. — Но суд справедлив, и у вас есть право доказать то, что вы утверждаете. Вы простите мне, если я скажу, что ваши доводы немного притянуты за уши.
      — Ваша честь, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вывести вас из этого заблуждения.
      — В таком случае все в порядке, — сказал судья. — Приступим к делу.
      Процесс продолжался шесть недель, и страна жила им. О нем кричали огромные заголовки статей на первых страницах газет. Им кормились радио и телевидение. Сосед спорил с соседом, обычными стали споры на улицах, в семье, в клубах, в конторах. Редакции газет захлестывали письма читателей.
      Состоялись митинги, на которых ораторы выражали свое негодование, считая нелепым ставить знак равенства между человеком и роботом, создавались организации, выступавшие за освобождение роботов. В психиатрических лечебницах резко снизилось число Наполеонов и Гитлеров, вместо которых появились неуклюже вышагивающие пациенты, выдающие себя за роботов.
      Вмешалось министерство финансов. В силу экономических причин оно просило суд объявить раз и навсегда, что роботы являются имуществом. Оно указывало, что если роботы не будут облагаться как собственность, то различные государственные учреждения не досчитаются многих статей дохода.
      Суд выносил определения.
      «Роботы обладают свободой воли». Это было легко доказать. Робот может выполнить порученное дело, действуя правильно, сообразуясь с непредвиденными факторами. Способность роботов судить здраво во многих случаях, как было доказано, стоит выше здравомыслия человеческого.
      «Роботы обладают способностью рассуждать». Это было вне всякого сомнения.
      «Роботы могут размножаться». Это было трудно доказать. Все, что делает Альберт, как утверждали представители компании «Сделай сам», является работой, для которой он был сконструирован. А вот Ли доказывал, что он размножается. Он делает это сознательно. Он любит роботов и считает их членами своей семьи. Он даже дает им имена в свою честь — имя каждого начинается с «А».
      Истец доказывал, что роботы не религиозны. Ли утверждал, что это не относится к делу. Многие люди являются агностиками и атеистами и тем не менее считаются людьми.
      «У роботов нет эмоций». Ли возражал, что это не совсем верно. Альберт любит своих сыновей. Роботы вечны и обладают чувством справедливости. Если у них и нет некоторых эмоций, то, может быть, это к лучшему. Они, например, не способны ненавидеть. Или быть алчными. Ли потратил почти час, рассказывая суду мрачную историю человеческой ненависти и алчности. Еще час он клеймил рабство, в которое обращали разумных существ.
      Газеты публиковали его речи. Адвокаты истца корчились от возмущения. Судья гневался. Процесс продолжался.
      — Мистер Ли, — спрашивал судья, — к чему все это?
      — Ваша честь, — отвечал ему Ли, — я просто делаю все возможное, чтобы обосновать нашу точку зрения. В действиях, в которых обвиняется мой клиент, нет ничего противозаконного. Я просто пытаюсь доказать, что робот не является имуществом и, следовательно, не может быть украден… Я…
      — Ладно, — сказал судья. — Ладно. Продолжайте, мистер Ли.
      Адвокаты компании «Сделай сам» щеголяли цитатами, доказывая свою точку зрения. Ли отвечал им градом цитат, разбивая их в пух и в прах. Невразумительный язык юридических сочинений расцвел пышным цветом, давно забытые постановления и решения становились предметом спора, обсасывались и кромсались.
      По мере того как шел процесс, становилось ясно одно: Энсон Ли, неизвестный адвокат, на которого навалилась куча талантливейших юристов, выходил победителем. В его распоряжении были все относящиеся к делу тексты законов, цитаты, точные ссылки на источники, описания прецедентов, все факты и логика.
      Вернее, они были у роботов. Они бешено скрипели перьями и вручали ему свои заметки. К концу каждого дня пол вокруг стола защитника покрывали вороха бумаги.
      Процесс закончился. Последний свидетель дал показания. Последний адвокат сказал свое слово.
      Ли и роботы остались в городе, чтобы дождаться решения суда, а Найт улетел домой.
      Он облегченно вздохнул, узнав, что все кончилось и вышло не так уж плохо, как он ожидал. По крайней мере его не выставили на посмешище как дурака и вора. Ли отстоял его достоинство, но спас ли юрист его шкуру — было еще не известно.
      Еще в воздухе Найт увидел свой дом и с удивлением отметил, что он изменился. Его окружало кольцо высоких столбов. А на газоне стояло более десятка каких-то механических чудовищ, напоминавших ракетные установки.
      Найт направил летательный аппарат вниз и стал планировать, высунувшись, чтобы лучше видеть.
      Столбы были высотой футов в двенадцать. Они поддерживали толстую проволоку, ограждая дом густой стальной сеткой. Механические чудовища на газоне изготовились к бою. Все ракеты нацелились на Найта. При взгляде на них у него екнуло сердце.
      Он осторожно пошел на посадку и перевел дыхание лишь тогда, когда колеса коснулись посадочной площадки. Как только он вылез из кабины, из-за угла дома ему навстречу поспешил Альберт.
      — Что здесь происходит? — спросил он робота.
      — Приняты меры на случай чрезвычайного положения, — сказал Альберт. — Вот и все, хозяин. Мы готовы к любым неожиданностям.
      — Каким еще неожиданностям?
      — О, например, если толпа решится на самосуд.
      — Или если суд примет неблагоприятное для нас решение?
      — И это тоже, хозяин.
      — Не будете же вы воевать со всем миром?
      — Мы не хотим возвращаться, — сказал Альберт. — Ни я, ни мои дети больше не достанемся компании «Сделай сам».
      — Сражаться до последней капли крови! — воскликнул Найт.
      — Сражаться до последней капли крови! — сердито сказал Альберт. — А мы, роботы, воюем отчаянно.
      — И эти стрелялки, расположившиеся вокруг дома…
      — Наши оборонительные силы, хозяин. Ракеты попадают в любую цель. Снабженные телескопическими глазами, вычислительными и сенсорными устройствами, они, после того как их выпустят, благодаря остаточной способности к мышлению сами знают, что им делать. Если уж они сядут на хвост, увиливать от них бесполезно. Стой и жди.
      Найт поднял бровь.
      — Вы должны отказаться от этой мысли, Альберт. Вас уничтожат в течение часа. Одна бомба…
      — Лучше умереть, хозяин, чем сдаться.
      Найт понял, что спорить бесполезно.
      Он подумал, что, в конце концов, роботы поступают чисто по-человечески. То, что сказал Альберт, произносилось не раз в истории человечества.
      — У меня есть новости, — сказал Альберт. — Вы будете довольны. У меня теперь дочери.
      — Дочери? С материнским инстинктом?
      — Шесть дочерей, — гордо сказал Альберт. — Алиса, Ангелина, Агнесса, Агата, Альберта и Абигайль. Я не повторил ошибки компании «Сделай сам». Я дал им женские имена.
      — И все они размножаются?
      — Вы бы только посмотрели на этих девочек! Всемером мы работаем непрестанно: у нас кончились материалы, так что я накупил много всего в долг. Надеюсь, вы не возражаете.
      — Альберт, — сказал Найт, — неужели вы не понимаете, что я разорен! Уничтожен! У меня нет ни цента! Вы сделали меня банкротом!
      — Наоборот, хозяин, мы прославили вас. Ваше имя красуется на первых страницах газет, вас показывают по телевизору.
      Найт отошел от Альберта и, споткнувшись на ступеньках лестницы, поднялся в дом. Он увидел робота с пылесосом вместо руки, чистившего ковер. Он увидел робота с кисточками вместо пальцев, аккуратно красившего двери и оконные рамы. Он увидел робота со скребками, чистившего кирпичи в камине.
      Грейс что-то напевала в своей мастерской!
      Найт подошел к мастерской и заглянул в нее.
      — О, это ты, — сказала Грейс. — Когда ты вернулся, дорогой? Я освобожусь примерно через час. Я работаю над морским пейзажем, и у меня никак не получается вода. Мне не хочется бросать работу. Боюсь, что мне изменяет чувство цвета.
      Найт прошел в гостиную и сел на стул. Поблизости не было ни одного робота.
      — Пива, — сказал он, ожидая, что будет дальше.
      С кухни галопом примчался робот — робот с бочкой вместо живота, с краником внизу бочки, с рядом блестящих медных кружек на груди.
      Он налил кружку. Пиво было холодное и приятное на вкус.
      Найт сидел и пил пиво и вдруг в окно увидел, что оборонительные силы Альберта вновь заняли боевые позиции.
      Хорошенькое дело! Если суд примет решение не в его пользу и представители компании «Сделай сам» явятся за своим имуществом, начнется самая фантастическая гражданская война в истории человечества — от него останется мокрое место. Он попытался представить себе, какие обвинения предъявят ему, если эта война начнется. Вооруженное восстание, сопротивление при аресте, подстрекательство к мятежу… найдут, в чем обвинить… если, конечно, он останется в живых.
      Он повернулся к телевизору и наклонился вперед.
      Прыщеватый комментатор взбивал обычную журналистскую мыльную пену:
      «…деловая жизнь фактически замерла. Многие промышленники боятся, что их сопротивление будет недолгим, если Найт выиграет дело. Им придется потратить много денег на доказательства в суде, что автоматические устройства на их предприятиях являются не роботами, а машинами. Нет сомнения, что большая часть автоматического оборудования предприятий состоит из машин, но управляют производством в основном умные системы типа роботов. Если эти системы начнут рассматриваться как роботы, то против промышленников будут возбуждены дела по возмещению убытков, а может быть, и уголовные дела за незаконное лишение свободы…