Он присел на угол упаковочной клети, достал платок и вытер лоб. Наконец он вскрыл конверт с накладной.
      «Мистеру Гордону Найту, — говорилось в ней. Один комплект собаки, оплачено полностью».
      С точки зрения компании «Сделай сам, инкорпорейтед» он получил собаку. И за нее заплачено… полностью, как написано в накладной.
      Он встал, потом снова сел и посмотрел на детали робота.
      Никто никогда ни о чем не догадается. Придет время переучета, и компания обнаружит у себя лишнюю собаку. Одного робота будет не хватать, но попробуй разберись, в чем тут дело, если целые вагоны комплектов собак и тысячи проданных роботов уже укатили во все стороны.
      Гордон Найт ни разу в жизни не совершал сознательно ни одного бесчестного поступка. Но теперь он принял бесчестное решение и знал, что поступает нечестно, и не мог ничего сказать в свое оправдание. Быть может, хуже всего было то, что он обманывал даже самого себя.
      Сначала он решил, что отошлет этого робота назад, но так как он всегда мечтал собрать робота, то сперва соберет ого, потом разберет, снова запакует и отправит компании. Он не будет включать его, просто соберет…
      И в то же время он знал, что лжет самому себе; он понимал, что мало-помалу, шаг за шагом придет к бесчестному поступку. Он знал, что делает так потому, что совершить откровенный обман у него не хватает наглости.
      В тот вечер он сидел и, внимательно читая инструкцию, рассматривал каждую деталь. Именно так и следовало управляться с комплектами «Сделай сам». Надо было не спеша, пункт за пунктом разобраться во всем и только потом приступать к сборке. Найт по опыту знал, что торопливость здесь ни к чему. Кроме того, ему, быть может, уже никогда не попадет в руки еще один робот.
      На службе начались четырехдневные каникулы, и Найт энергично принялся за дело, вкладывая в него всю душу. Он имел слабое представление о биологии, и ему пришлось заглянуть в учебник органической химии, чтобы познакомиться с некоторыми процессами. Дело продвигалось туго. Давно уже он не брался за органическую химию и теперь обнаружил, что растерял даже начатки знаний.
      На второй день перед сном он выудил из учебника достаточно сведений, чтобы собрать робота.
      Его немного расстроила Грейс, которая увидела, чем он занимается, и стала немедленно придумывать для робота дела по хозяйству. Чтобы отделаться от нее, он надавал ей всяких обещаний и на следующий день приступил к сборке.
      Он легко смонтировал робота не только потому, что ловко работал инструментами, но еще и потому, что с фанатичным рвением следовал первому принципу обращения с комплектами «Сделай сам» — сначала получи полное представление о предстоящей работе.
      Во-первых, он уверил себя, что, собрав робота, он тотчас же приступит к его разборке. Но когда робот был сделан, Найту захотелось посмотреть, как он действует. Что за смысл убить так много времени и не убедиться в том, что все сделано как следует? Найт щелкнул тумблером, приводящим робота в действие, и привинтил последнюю пластинку.
      Робот ожил и посмотрел на Найта.
      Потом он сказал:
      — Я робот. Меня зовут Альбертом. Что надо сделать?
      — Спокойно, Альберт, — торопливо сказал Найт. — Присядьте и отдохните, мы поговорим.
      — Я не нуждаюсь в отдыхе, — произнес робот.
      — Хорошо, тогда просто стойте на месте. Я, конечно, не могу оставить вас у себя. Но, раз уж вы включены, мне бы хотелось посмотреть, что вы умеете делать. Надо поработать по хозяйству и в саду, подровнять газон, и потом, я думал о планировке участка. — Он замолчал и хлопнул себя по лбу. — Приспособления! Как мне достать приспособления!
      — Ничего, — произнес Альберт. — Не беспокойтесь, Только скажите, что надо делать.
      И Найт сказал ему, что надо делать. Напоследок он смущенно дал задание спланировать и разбить сад.
      — Сотня акров — это большой участок, а вы не можете тратить на эту работу все время. Грейс хочет, чтобы вы работали по дому и, кроме того, в огороде, и на газоне…
      — Я скажу вам, что делать, — проговорил Альберт. — Я составлю список материалов, которые надо заказать, а все остальное предоставьте мне. У вас хорошо оборудованная мастерская.
      — Вы хотите сказать, что сами сделаете себе приспособления?
      — Не беспокойтесь, — сказал ему Альберт. — Где карандаш и бумага?
      Найт принес ему карандаш и бумагу, и робот составил список материалов (сталь различных марок, алюминиевые заготовки различных размеров, медная проволока и многое другое).
      — Вот! — сказал Альберт, протягивая Найту бумагу. — Это будет стоить не больше тысячи долларов и даст нам возможность работать. Поскорее закажите все, и мы начнем.
      Найт сделал заказ, а Альберт принялся рыскать по подвалу и быстро собирать в кучу железный лом, валявшийся повсюду.
      — Все пойдет в дело, — сказал он.
      Альберт выбрал несколько кусков стали, включил кузнечный горн и стал работать. Найт понаблюдал за ним немного и пошел обедать.
      — Альберт — чудо, — сказал он Грейс. — Он сам делает себе приспособления.
      — Ты ему сказал, что я просила сделать?
      — Конечно. Но сперва ему надо сделать приспособления.
      — Я хочу чтобы он поддерживал в доме чистоту, — сказала Грейс, — потом надо сделать новые портьеры, покрасить кухню и починить все эти текущие водопроводные краны, к которым ты так в не удосужился приложить руку.
      — Да, дорогая.
      — И мне хотелось бы, чтобы он выучился готовить.
      — Я его не спрашивал, но мне кажется, он сможет это делать.
      — Он мне окажет великую помощь, — сказала Грейс. — Подумай только, я смогу теперь тратить на живопись все свое время.
      Благодаря долголетней практике Найт точно знал, как ему вести себя в этой фазе разговора. Он как бы раздвоился. Одна его часть сидела, слушала и время от времени что-то отвечала, а другая продолжала думать о более важных делах.
      Ночью он несколько раз просыпался и слышал, как в мастерской стучит Альберт. Он каждый раз изумлялся этому, но потом вспоминал, что робот работает круглые сутки, изо дня в день. Найт лежал, глядя на темный потолок, и поздравлял себя с приобретением робота. Но, конечно, это только временно… Он отошлет Альберта обратно через несколько дней. А сперва позабавится с ним немного. Ну что тут плохого?
      На следующий день Найт спустился в подвал и предложил роботу свою помощь, но Альберт вежливо отклонил ее. Найт постоял немного, потом отошел от робота и попытался возбудить в себе интерес к модели локомотива, которую начал делать года два назад, да все откладывал ради чего-то другого. Но ему почему-то не работалось, он сел и стал думать, что же с ним такое происходит. Может быть, ему нужно новое увлечение? Он мечтал заняться кукольным театром, теперь на это хватит времени.
      Найт достал каталоги и журналы «Сделай сам» и начал листать их, но проявил интерес, и то умеренный, только к стрельбе из лука, альпинизму и постройке лодок. Ко всему остальному он остался холоден. Казалось, ничто не могло вдохновить его сегодня.
      Тогда он отправился навестить Энсона Ли.
      Ли лежал в гамаке, покуривал трубку и читал Пруста; под рукой на земле стоял кувшин.
      Ли отложил книгу и указал на другой гамак, висевший поблизости.
      — Залезайте и давайте отдыхать.
      Найт устроился в гамаке, чувствуя себя довольно глупо.
      — Поглядите на небо, — сказал Ли. — Вы когда-нибудь видели такое голубое небо?
      — Я в этом ничего не понимаю, — ответил Найт. — В метеорологии не разбираюсь.
      — Жаль, — сказал Ли. — В птицах вы тоже не разбираетесь?
      — Когда-то я был членом клуба наблюдателей за птицами.
      — И так трудились, что года не прошло, как вы устали и ушли из клуба. Наблюдение за птицами вы превратили в гонку на выносливость. Каждый старался увидеть больше птиц, чем другой. Вы сделали из этого соревнование. И, наверно, вели журнал наблюдений.
      — Ну и вел. Что в этом плохого?
      — Ничего, — сказал Ли, — если бы вы не делали все с какой-то мрачной непреклонностью.
      — Мрачной непреклонностью? С чего вы взяли?
      — Таков уж ваш образ жизни. Теперь все так живут. Кроме меня, конечно. Посмотрите на ту малиновку, что сидит на яблоне. Мы с ней дружим. Вот уже шесть лет, как мы знакомы. Об этой птичке я мог бы написать целую книгу… и, если бы малиновка могла читать, она одобрила бы ее. Но я, конечно, писать не буду. Стоит начать писать, и я уже не смогу наблюдать за малиновкой.
      — Вы можете писать зимой, когда малиновки улетают.
      — Зимой, — сказал Ли, — у меня есть другие дела.
      Он наклонился, взял кувшин и протянул его Найту.
      — Крепкий сидр, — пояснил он. — Сам сделал. И не потому, что прочел инструкцию или выдумал себе любимую привычку, а просто я люблю сидр, но по-настоящему делать его теперь уже никто не может. Чтобы он имел нужный вкус, надо оставлять в некоторых яблоках червей.
      При упоминании о червях Найт выплюнул сидр, который он еще не успел проглотить, и вернул кувшин.
      Ли воспринял это добродушно.
      — Первая работа за много лет, которую я сделал добросовестно. — Поставив кувшин на грудь, он тихо раскачивался в гамаке. — Всякий раз, когда у меня появляется рабочий зуд, я смотрю через озеро на вас и решаю не работать. Сколько комнат вы добавили к своему дому, с тех пор как его построили?
      — Восемь, — гордо сказал ему Найт.
      — Господи! Подумать только… восемь комнат!
      — Это не трудно, — запротестовал Найт, — надо только приноровиться. Право, это даже интересно.
      — Сотни две лет назад люди не пристраивали по восемь комнат к своим домам. И вообще они сами себе не строили домов. И не увлекались сразу десятком любимых дел. У них не было на это времени.
      — Теперь все просто. Надо только купить комплект «Сделай сам».
      — Это самообман, — сказал Ли. — Очень просто делать вид, что занимаешься чем-то стоящим, а на самом деле вы растрачиваете себя по пустякам. Как вы думаете, почему компания «Сделай сам» так разбогатела? Потому что люди нуждались в ее услугах?
      — Делать самому дешевле. Зачем платить за вещь, когда ее можно сделать самому?
      — Может быть, и это одна из причин. Может быть, сначала это было причиной. Но какими экономическими соображениями обоснована постройка дополнительных восьми комнат? Кому нужны эти восемь комнат? Я сомневаюсь даже, что первопричиной было желание сэкономить деньги. У людей слишком много свободного времени, которое надо на что-то убить, вот они и придумывают себе увлечения. Люди работают не потому, что им нужны все эти вещи, которые они делают, а потому, что это позволяет им заполнить пустоту своего существования, возникшую в результате укороченного рабочего дня. Им нужно чем-то заниматься во время вынужденного отдыха. Что же касается меня, то я знаю, чем мне заниматься.
      Он поднял кувшин и предложил Найту выпить. На этот раз Найт отказался…
      Они лежали в гамаках, поглядывая на голубое небо, и наблюдали за малиновкой. Найт сказал, что для горожан есть специальные комплекты «Сделай сам», с помощью которых они могут мастерить роботов-птиц.
      В смехе Ли звучала жалость к горожанам, и Найт смущенно умолк.
      Когда Найт вернулся домой, какой-то робот подстригал траву возле частокола. У него было четыре руки с четырьмя парами ножниц, и работу он делал ловко и споро.
      — Вы не Альберт, нет? — спросил Найт, пытаясь догадаться, как этот странный робот мог забрести к нему на участок.
      — Нет, — сказал робот, продолжая подстригать траву. — Я Авраам. Меня сделал Альберт.
      — Сделал?
      — Альберт произвел меня, чтобы я работал. Не думаете же вы, что Альберт будет работать сам?
      — А кто его знает, — сказал Найт.
      — Если вы хотите поговорить со мной, двигайтесь рядом. Мне надо работать.
      — А где сейчас Альберт?
      — В подвале. Он производит Альфреда.
      — Альфреда? Еще одного робота?
      — Конечно. Для этого Альберт и существует.
      Найт почувствовал слабость в ногах и прислонился к столбу.
      Сначала был один робот, а теперь их два, и Альберт в подвале делает третьего. Так вот почему Альберт хотел, чтобы он сделал заказ на сталь и другие материалы… но заказ еще не доставлен, он, должно быть, сделал этого робота… этого Авраама… из собранного лома!
      Найт поспешил в подвал, где у горна работал Альберт. Еще один робот был частично собран, и повсюду лежали готовые детали.
      Угол подвала напоминал какой-то металлический кошмар.
      — Альберт!
      Альберт обернулся.
      — Что здесь происходит?
      — Я воспроизвожусь, — вежливо ответил Альберт.
      — Но…
      — В меня вмонтировали материнский инстинкт. Я не знаю, почему меня назвали Альбертом. Мне надо было дать женское имя.
      — Но вам не следовало делать других роботов!
      — Погодите, перестаньте волноваться. Вам нужны роботы, не так ли?
      — Ну… пожалуй.
      — Вот я их и делаю. Я сделаю все, что вам надо.
      Он снова принялся за работу.
      Робот, который делает других роботов… да это же целое богатство! Робот обходится в кругленькую сумму… в десять тысяч долларов, а Альберт сделал одного и мастерит другого. Двадцать тысяч долларов!
      Возможно, Альберт способен делать больше двух роботов в день. Он работает на металлическом ломе, а когда прибудут новые материалы, он, по-видимому, ускорит производство.
      Но даже если он будет делать по два робота в день… Это значит, что в месяц он будет производить роботов на полмиллиона долларов! На шесть миллионов в год!
      Найт с ужасом вдруг сообразил, что здесь что-то не так. Роботы не должны производить себе подобных. А если и существовал такие роботы, то компания «Сделай сам» не выпустила бы его из рук.
      И все же положение таково, что робот, даже не принадлежащий ему, делает других роботов с головокружительной быстротой.
      Найт подумал, что, наверно, на производство роботов требуется официальное разрешение. Прежде он никогда не интересовался этим вопросом, но такое соображение показалось ему резонным. К тому же робот был не просто машиной, а имитацией живого человека. Найту пришло в голову, что должны существовать какие-нибудь правила и положения, правительственный надзор, и он представил себе, правда довольно смутно, сколько же законов он, возможно, сейчас нарушает.
      Он посмотрел на Альберта, который по-прежнему работал; Найт был уверен, что робот не поймет его тревог.
      Тогда он поднялся наверх и пошел в комнату для игр и развлечений, которую он пристроил несколько лет назад и с тех пор ни разу не использовал по назначению, хотя она была полностью оборудована столами для пинг-понга и бильярда, сооруженными по рецептам «Сделай сам». В ненужной комнате для игр и развлечений был ненужный бар. Найт нашел в нем бутылку виски. После пятой или шестой рюмки жизнь предстала перед ним в розовом свете.
      Он взял бумагу и карандаш и попытался подсчитать прибыльность нового дела. И, сколько он ни считал, все выходило, что он богатеет быстрее, чем любой другой человек когда бы то ни было.
      Однако он понимал, что могут возникнуть трудности, если продавать роботов, не имея соответствующих средств производства, официального разрешения, поскольку таковое требовалось, и еще многого, о чем он ни знал.
      Но, какие бы неприятности ему ни грозили, он не особенно приходил в уныние, принимая во внимание, что в течение года он станет мультимиллионером. Он бодро приложился к бутылке и напился впервые за двадцать лет.
      Прилетев на следующий день с работы домой, он увидел, что газон подстрижен так, как его никогда не подстригали. Цветочные грядки были прополоты, а огород вскопан. Частокол только что покрасили. Два робота, снабженные телескопическими ногами вместо лестниц, красили дом.
      Внутри дома не было ни пятнышка, и он услышал, как Грейс что-то весело напевает в своей мастерской.
      В комнате для шитья робот (со швейной машинкой, привинченной к груди) делал портьеры.
      — А вы кто? — спросил Найт.
      — Вы должны знать меня, — сказал робот. — Вы разговаривали со мной вчера. Я Авраам-старший сын Альберта.
      Найт вышел из комнаты.
      В кухне еще один робот хлопотливо готовил обед.
      — Я Адельберт, — сказал он Найту.
      Найт вышел на крыльцо. Роботы кончили красить фасад дома и перебирались к боковой стороне.
      Найт сел в плетеное кресло и снова задумался.
      Некоторое время он не будит уходить с работы, чтобы не вызывать подозрений, но и оставаться долго нельзя. Вскоре ему придется полностью посвятить себя продаже роботов и другим делам. По-видимому, ему нужно побольше бездельничать, чтобы его уволили с работы. Но подумав, он пришел к заключению, что делать уж меньше того, что он делает на службе, просто невозможно. Работа проходит через столько рук и машин, что в конце концов каким-то образом оказывается выполненной.
      Ему придется придумать какую-нибудь правдоподобную историю о наследстве или найти другой предлог для ухода. Секунду он тешил себя мыслью, что скажет правду, но тотчас решил, что правда звучала бы слишком фантастично… во всяком случае, правду говорить не стоит, пока он немного не разберется в своем положении.
      Найт встал с кресла и пошел в подвал. Сталь и другие материалы, которые он заказывал, были доставлены. Их аккуратно сложили в углу.
      Найт стал лениво собирать упаковочный материал, который оставался на полу, с тех пор как он распаковал Альберта. В куче мягкой стружки он нашел маленькую синюю табличку, которая, как он помнил, была прикреплена к ящичку с мозгом робота.
      Он поднял ее и прочел. На ней стоял номер Х-190.
      «Х» означает экспериментальную модель! И тут он понял все.
      «Сделай сам, инкорпорейтед» создала Альберта и, упаковав, отправила на склад, потому что компания вряд ли позволила бы себе выбросить на рынок такой товар. Этим она сама себе обеспечила бы финансовый крах. Продай она десяток Альбертов, и года через два рынок пресытился бы роботами.
      И стоили бы они не десять тысяч. Их продавали бы почти по себестоимости. Так как их производил бы не человек, цена на них неизбежно упала бы.
      — Альберт, — сказал Найт.
      — Что? — рассеянно откликнулся робот.
      — Взгляните на это.
      Альберт подошел и взял табличку, которую протянул ему Найт.
      — А… это! — сказал он.
      — Могут быть неприятности.
      — Никаких неприятностей не будет, хозяин, — заверил Альберт. — Меня не опознают.
      — Не опознают?
      — Я сточил номера и изменил отделку. Никто не сможет доказать, что я — это я.
      — Но почему вы это сделали?
      — Чтобы на меня не предъявили претензий и не взяли обратно. Меня сделали, потом испугались и изолировали. Но я попал сюда.
      — Кто-то ошибся, — сказал Найт. — Наверно, во время погрузки. Вас прислали вместо собаки, которую я заказал.
      — Вы меня не испугались. Вы собрали меня и позволили работать. Я остаюсь с вами, хозяин.
      — И все же мы можем попасть в беду, если не будем осторожны.
      — Никто ничего не сможет доказать, — настаивал Альберт. — Я поклянусь, что это вы сделали меня. Я не дам забрать меня обратно. Второй раз мне улизнуть не позволят. Меня превратят в лом.
      — Если вы сделаете слишком много роботов…
      — Вам нужно много роботов, чтобы переделать всю работу. Думаю, для начала понадобится штук пятьдесят.
      — Пятьдесят!..
      — Конечно. На это уйдет примерно месяц. Теперь, когда у меня есть заказанные вами материалы, я могу ускорить производство. Кстати, вот счет за материалы.
      Он извлек из углубления, служившего ему карманом, полоску бумаги и вручил ее Найту.
      Увидев сумму, Найт заметно побледнел. Она вдвое превышала его расчеты… но, конечно, суммы, вырученной от продажи хотя бы одного робота, хватит с избытком.
      Альберт похлопал Найта увесистой рукой по спине.
      — Не беспокойтесь, хозяин. Я позабочусь обо всем.
      Стая роботов, вооруженных специальными приспособлениями, приступила к работе на участке. Заросшая, неухоженная земля обретала другой вид. Озерцо было вычищено и углублено. Проложены дорожки. Построены мостки. На склоне холма устроены террасы. Разбиты большие цветочные клумбы. Деревья выкопаны и пересажены так, что радовали глаз. Пущены в ход старые печи для обжига — кирпичи пошли на дорожки и стены. Сделаны модели парусных кораблей — поставленные на якоря, они очень украсили озеро. Построены пагода и минарет, а вокруг них посажены вишневые деревья.
      Найт поговорил с Энсоном Ли. Тот с видом прожженного стряпчего сказал, что разберется в ситуации.
      — Вы, возможно, стоите на грани нарушения закона, — добавил он. — Но как близко вы подошли к этой грани, я могу сказать, только просмотрев соответствующие статьи.
      Однако ничего не случилось.
      Работа продолжалась.
      Ли по-прежнему лежал в гамаке и, прижимая к себе кувшин с сидром, с изумлением наблюдал за тем, что творилось на участке соседа.
      Потом пришел налоговый инспектор.
      Они с Найтом присели на газоне.
      — С тех пор, как я был здесь в последний раз, у вас стало лучше, — сказал чиновник. — К сожалению, я вынужден увеличить сумму налога.
      Он что-то записал в книжку, которую держал на колене.
      — Слышал я о ваших роботах, — продолжал он. — Это движимое имущество. Оно облагается. Сколько их у вас?
      — Примерно несколько десятков, — уклончиво ответил Найт.
      Чиновник сел попрямее и принялся считать тех роботов, которые были на виду, тыкая в сторону каждого карандашом.
      — Слишком уж быстро они передвигаются, — пожаловался он. — Не ручаюсь за точность, но штук тридцать восемь я насчитал. Правильно?
      — Не думаю, — ответил Найт, сам не знавший, сколько их, но уверенный, что их будет больше, если чиновник посидит еще немного.
      — Каждый из них стоит десять тысяч долларов. Амортизация, стоимость содержания и так далее… оценим каждого в пять тысяч. Все вместе… сейчас подсчитаем, они стоят 190 тысяч долларов.
      — Нет, вы послушайте, — запротестовал Найт, — нельзя же…
      — Я к вам подошел по-хорошему, — заявил чиновник. — По правилам я должен скинуть на амортизацию всего одну треть.
      Он ждал, что Найт будет спорить, но тот уже сообразил, что лучше помолчать. Чем дольше этот человек будет оставаться здесь, тем больше шансов, что сумма налога возрастет.
      Когда чиновник скрылся из виду, Найт пошел в подвал, чтобы поговорить с Альбертом.
      — Я воздерживался, пока приводили в порядок участок, — сказал Найт. — Кажется, я больше воздерживаться не могу. Нам придется продать несколько роботов.
      — Продать? — в ужасе повторил Альберт.
      — Мне нужны деньги. Только что здесь был налоговый инспектор.
      — Хозяин, роботов продавать нельзя!
      — Почему нельзя?
      — Потому что это моя семья. Роботы — мои сыновья. Судите по их именам.
      — Это смешно, Альберт.
      — Все их имена начинаются с А, как и мое имя. Они все, что у меня есть, хозяин. Я тяжко трудился, чтобы сделать их. Между мной и моими мальчиками — существуют такие же узы, как между вами и вашим сыном. Я не могу позволить продать их.
      — Но, Альберт, мне нужны деньги.
      Альберт похлопал его по плечу.
      — Не беспокойтесь, хозяин. Я все устрою.
      Найт только махнул рукой. Во всяком случае, налог на движимое имущество надо платить еще через несколько месяцев, и за это время он, безусловно, что-нибудь придумает. Но времени терять не следует, в течение двух месяцев деньги надо достать. Это стало очевидным на другой же день, когда Найт получил приглашение явиться в Департамент государственных сборов.
      Всю ночь он думал, не лучше ли совсем скрыться. Он пытался сообразить, как это человек может исчезнуть, и чем больше он думал, тем яснее сознавал, что в век досье, проверок по отпечаткам пальцев и прочих ухищрений для опознания личности надолго не скроешься.
      Чиновник Департамента государственных сборов был вежлив, но непреклонен.
      — Нам сообщили, мистер Найт, что за последние несколько месяцев у вас наблюдается значительное увеличение капитала.
      — Увеличение капитала, — сказал Найт, вытирая пот со лба. — Никакого увеличения капитала у меня нет.
      — Мистер Найт, — заметил по-прежнему вежливый, но непреклонный чиновник, — я говорю о пятидесяти двух роботах.
      — Роботах? Пятидесяти двух?
      — По нашим подсчетам. Вы считаете, что мы ошиблись?
      — О нет, — торопливо согласился Найт. — Раз вы говорите, что их пятьдесят два, то я вам верю.
      — Насколько мне известно, розничная цена каждого — десять тысяч долларов.
      Найт уныло кивнул.
      Чиновник с карандашом в руке занялся подсчетами.
      — Пятьдесят два раза по десять тысяч, — это будет пятьсот двадцать тысяч. Облагается только пятьдесят процентов прироста капитала, или двести шестьдесят тысяч долларов. Следовательно, вам надо уплатить примерно сто тридцать тысяч долларов.
      Его взгляд встретился с тусклым взглядом Найта.
      — К пятнадцатому числу следующего месяца, — сказал чиновник, — ждем от вас декларации о доходах. Тогда же вы заплатите половину суммы налога, остальное можете выплатить по частям.
      — И это все, что вы хотели от меня?
      — Все, — неуместно радуясь, сказал чиновник. — Есть еще одно дело, но оно не входит в мою компетенцию, и я упоминаю о нем только для того, чтобы предупредить вас, если вы еще не думали об этом. Кроме федерального налога, вам надо будет уплатить налог штата, хотя, конечно, он не так велик.
      — Спасибо, что напомнили, — сказал Найт, поднимаясь.
      У двери чиновник остановил его.
      — Мистер Найт, то, о чем я спрошу вас, тоже не входит в мою компетенцию… Мы навели справки о вас и узнали, что вы получаете десять тысяч долларов в год. Это уж мое личное любопытство, но скажите, пожалуйста, как вы, получая десять тысяч в год, вдруг сумели нажить еще полмиллиона?
      — Этому я и сам удивляюсь, — ответил Найт.
      — Мы заботимся, естественно, только о том, чтобы вы уплатили налог, но вами может заинтересоваться какое-нибудь другое правительственное учреждение, На вашем месте, мистер Найт, я бы постарался придумать хорошее объяснение.
      Найт вышел, прежде чем чиновник дал ему еще один хороший совет. У него и без того было достаточно причин для беспокойства.
      Летя домой, Найт решил, что, хочет того Альберт или нет, ему придется продать определенное число роботов. Дома он тотчас спустится в подвал и скажет об этом Альберту.
      Но когда он прибыл, Альберт уже ждал его на посадочной площадке.
      — Здесь был представитель «Сделай сам»…
      — Не продолжайте, — простонал Найт. — Я знаю, что вы хотите сказать.
      — Я все устроил, — с фальшивым воодушевлением продолжал Альберт. — Я сказал ему, что меня сделали вы. Я позволил ему осмотреть меня и всех роботов. Он не мог найти клейма компании ни на ком из нас.
      — Конечно, не мог. Свои вы сточили, а на других не ставили.
      — Ему не к чему было прицепиться, но он считает, что доказательства найдутся. И он сказал, что подаст в суд.
      — Если он этого не сделает, то будет единственным человеком, который не щелкнет нас по носу. Налоговый инспектор только что сказал мне, что я должен правительству сто тридцать тысяч.
      — А, деньги, — сияя, молвил Альберт. — Я все устроил.
      — Вы знаете, где мы можем достать денег?
      — Конечно. Пойдемте со мной, увидите.
      Он повел Найта в подвал и показал на два свертка, перевязанных проволокой.
      — Деньги, — сказал Альберт.
      — В этих свертках настоящие деньги? Долларовые бумажки? Не театральный реквизит и не сигарные купоны?
      — Долларовых бумажек здесь нет. Главным образом десятки и двадцатки. Несколько пятидесятидолларовых банкнотов. Мы долларовыми ассигнациями не занимались. Слишком много возни, чтобы сделать их приличное количество.
      — Вы хотите сказать… Альберт, вы сделали эти деньги?
      — Вы сказали, что вам нужны деньги. Ну, мы взяли несколько банкнотов, сделали анализ краски, выяснили состав и структуру бумаги и изготовили клише. Не люблю быть нескромным, но они действительно сделаны превосходно.
      — Фальшивомонетчик! — завопил Найт. — Сколько денег в этих свертках?
      — Не знаю. Мы их делали, пока не решили, что хватит. Если их недостаточно, мы всегда можем сделать еще.
      Найт знал, что объяснять что-либо бесполезно, но мужественно приступил к этому делу:
      — Правительство хочет получить с меня деньги, которых у меня нет, Альберт. Ко мне может прицепиться и Министерство юстиции. Компания «Сделай сам», скорее всего, подаст на меня в суд. У меня достаточно неприятностей. И я не хочу, чтобы мне предъявили обвинение в подделке денег. Возьмите эти деньги и сожгите.
      — Но это деньги, — возражал робот. — Вы сказали, что вам нужны деньги. Когда роботы берутся за работу, они делают ее добросовестно.
      — Возьмите эти деньги и сожгите их, — приказал Найт. — А когда вы сожжете деньги, вылейте краску, искрошите клише и ударьте несколько раз кувалдой по печатному станку, который вы соорудили. И никогда не говорите об этом ни слова кому бы то ни было… кому бы то ни было, вы понимаете?
      — Вы попали в беду, хозяин. И мы просто хотели вам помочь.
      — Я знаю это и ценю. Но сделайте так, как я сказал.
      — Ладно, хозяин, если вы этого хотите.
      — Альберт!
      — Да, хозяин.
      Найт хотел было сказать: «Послушайте, Альберт, вам придется продать робота, хоть он и член вашей семьи, хоть вы и сделали его».
      Но он не мог сказать этого, и не только потому, что Альберт делал все возможное, чтобы помочь ему.
      И он сказал:
      — Спасибо, Альберт. Жаль, что ничего не вышло.
      Потом он пошел наверх и наблюдал, как роботы жгут пачки денег. И один бог знает, сколько фальшивых миллионов превратилось в дым.
      В тот же вечер, сидя на газоне, Найт размышлял, правильно ли поступил он, приказав сжечь фальшивые деньги. Альберт сказал, что их нельзя отличить от настоящих денег, и, по-видимому, это было правдой, потому что, когда шайка Альберта берется за дело, ома делает его так, что комар носа не подточит. Но это было бы нарушением закона, а он до сих пор не делал ничего по-настоящему незаконного… хотя он и распаковал и собрал Альберта, не купив его, что было по меньшей мере неэтично.