Рецепты долголетия. Жемчужины медицины Востока и Запада

Дальше – просто: знай себе периодически взвешивай самцов и определяй их реальный, биологический возраст. Первый месяц прошел для Исаева скучновато – мыши набирали вес по обычной программе. Если б не хватило ученому терпения – мог бы и забросить эту бессмысленную возню. Но весь второй месяц словно пошел в обратную сторону: грызуны все как один стали худеть, пока к исходу второго месяца не вернулись в начальную позицию. Третий месяц – вновь набор веса до прежней, двухмесячной давности, величины. Четвертый – опять похудание строго до первоначального уровня. И так в течение всего года. С той только разницей, что периоды раскачки веса стали удлиняться до пяти месяцев, а максимальная поправка возрастала на один грамм (для мелкого грызуна это не так мало). Вес мышек колебался от 23 до 26 граммов. Но в это же время их сородичи, не пившие воду Исаева, разжирели до 43 граммов!

Что же из этого следует? А не меньше того, что мыши не стареют. Ведь – вспомним особенность гибрида – их вес прямо пропорционален возрасту. Выходит, подопытные Николая Николаевича постоянно возвращаются к своему пятимесячному состоянию. Субъективно это подтверждается их блестящей шерсткой, сияющими глазами, большей плавательной активностью, чего постаревшие мыши лишены.

Подумаешь, мыши, – может возразить скептик. И будет неправ: для онкологов, к примеру, мыши стали единственной моделью млекопитающих при отработке противораковых препаратов, прежде чем испытывать их на людях. Обезьяны, некогда упорно трудившиеся на ниве онкологии, уволены за ненадобностью – лишнее между мышью и человеком звено.

Итак, если мыши не стареют, нам-то, «сапиенсам», сам Бог велел.

Задернув манжету рукава, Исаев показывает мне свои «часы»: на обычном металлическом браслете в обычном круглом корпусе – вода с перекатывающимся внутри пузырьком воздуха. Ни циферблата, ни стрелок – только вода. Что «записал» на воду Николай Николаевич, секрет ученого. Сообщает лишь, что эта программа зацикливает возраст. Уже не мышиный, куриный или кроличий, а его собственный.

В тот день, когда ему перевалило за 40, он решил для себя: хватит стареть. Парацельс, граф Сен-Жермен, Казанова, может, еще кто-нибудь, – только заявляли об этом. Но ни один так и не повернул против календаря.

Вход в состояние зацикленного возраста необычен: вес тела начинает совершать внутрисуточные колебания, причем их разброс постоянно нарастает, доходя до двух килограммов. Остается одно необременительное ограничение: в течение 5–12 суток пить только запрограммированную воду. И все, что потребляешь, – чай, кофе, суп, соки – исключительно на такой воде. Ничего, хочешь жить вечно – привыкнешь.

Возраст, строго говоря, не стоит на месте (жизнь, вспомним классиков, – это вечное движение), а переходит в «плавающее» состояние. Николай Николаевич заметил у себя четырехлетний цикл временного постарения и возврата к исходному возрасту. В дальнейшем длительность этого цикла постоянно меняется.

За шесть с лишним лет «зацикленной» жизни, по заверению Николая Николаевича, он ни разу ничем не болел. Хотя до ее начала бывало – прибаливал, как и все.

Султан Брунея, один из самых богатых в мире людей, объявил, что даст 20 миллиардов долларов (почти половину личного состояния) тому, кто вернет ему молодость. Исаев скромен и честен: вернуть молодость, пожалуй, пока не сумеет. Но вот оставить султана в сегодняшнем возрасте – почему бы не попробовать!

Гибридные мыши, о которых шла речь выше, живут три года. Замучишься ждать, пока контрольные зверьки передохнут. Поэтому для постановки рекорда Исаев выбрал белых беспородных мышей, живущих максимум два года. А основная их масса отдает концы в возрасте 13 месяцев.

Лучшие из зацикленных мышей прожили 31 месяц. Побит мировой рекорд продления жизни: по научным данным, он равнялся 45 %, а у Исаева – 62 %. На столько выросла средняя продолжительность жизни. Максимальная же с помощью специальных препаратов была перекрыта в конце ХХ века на 16 %, Исаев уже поднял эту планку до 20 %.

Если ничего плохого не случится и хотя бы одна беленькая подопытная мышка из его экспериментальной группы дотянет до лета, короткоживущая мышь превратится в долгоживущую.

По мнению экспериментатора, сформировался новый биологический вид, какого прежде в природе не было. Как, кстати, и вечнозеленого дуба. Или человека нестареющего. Ведь биологический вид характеризуется главным признаком – видовым пределом продолжительности жизни.

Homo sapiens – человек, теоретически способный прожить до 120 лет. Если предел будет преодолен, речь пойдет о каком-то другом биологическом виде, возможно, более устойчивом к факторам грозящего нам уничтожения биосферы. И второго предела у него уже никогда не будет.

Исаев поставил вполне корректные опыты на мышах с привитой им меланомой – раком кожи: она не развивалась, ведь, по мнению экспериментатора, в зацикленном организме и раковые клетки не способны развиваться. Выходит, остановить развитие опухолей технически возможно уже сегодня. Проблема рака если и не будет решена, то, по крайней мере, отложена до лучших времен при сохранении жизни безнадежным пациентам.

Сегодня в мире насчитывается примерно 300 гипотез старения. И ни одной теории. Подход Исаева, неоднократно представленный коллегам, так пока и не был раскритикован по существу. Хотя он претендует на теорию старения.

Но как все же добиться признания коллегами научного подхода к зацикливанию организма? У Николая Николаевича и на сей счет свое нетривиальное соображение:

– Выступая на совещании геронтологов, я предложил им продолжить разговор через пятьдесят лет. Посмотрим, кто, кроме меня, придет на следующую встречу.

Шесть минут до бессмертия

Войдя в поезд на «Таганской»-радиальной, я притулился у надписи «Не прислоняться», достал из сумки заветный пузырек и плотно прижал ладонь к прикрытому фольгой горлышку. Перегон до «Пролетарской» сбросил один год с моих сорока девяти (а не пятидесяти, как в паспорте). На «Волгоградском проспекте» мне стукнуло 47. Огляделся: вроде на меня не смотрят. Наконец, когда возле мертвого автозавода поезд вырвался из тоннеля, мне исполнилось 46 (впрочем, это я узнаю только через день). В «Текстильщиках» все стоявшие рядом вышли, вошедшие же не видели меня пятидесятилетним. Значит, никто еще ничего не заметил. Дома кинулся к зеркалу: легкая седина на висках – на месте, морщинки у глаз – тоже. Слава богу, жена пока не догадается.

Полторы сотни людей разыскали Исаева и напросились к нему «в кролики» на зацикливание. Реально отважились на эту небывалую процедуру около сорока. А на вторичную проверку изменения биологического возраста в медицинский центр, где Исаев работает научным консультантом, пришли только девятнадцать человек.

Двадцатого я застал в кабинете кандидата биологических наук Бориса Каурова, который, сидя за компьютером, как раз и определяет биовозраст.

Двадцать первым стал автор этих строк.

– Давление у вас – как у юноши, – подбодрил меня Борис Александрович, вписывая в карту: 124 на 82, – дай вам Бог и дальше с таким оставаться. Ну а теперь сядьте поудобней, сделайте глубокий вдох и старайтесь сколько можете не дышать. Раз, два, три! – в руках врача щелкнул секундомер.

57 секунд – не блестяще. Но у меня еще две попытки.

Третье испытание почти цирковое: правую ногу следует прижать к опорной левой, закрыть глаза и как можно дольше удерживать равновесие. Да хоть полчаса простою, подумал я про себя, он замучится на секундомер пялиться.

Однако я дал крен уже через три секунды. Выругался на себя и снова встал в позу фламинго… Что за черт! Ведь капли в рот не брал, а больше четырех секунд не получается. С третьей попытки, шатаясь, достоял до пяти. Вот позор-то!

– Не удивляйтесь, – успокоил меня добрый доктор, – это совсем не так легко, как кажется. Не зря ведь статическая балансировка считается одним из основных критериев определения биологического возраста. Здесь завязано все: и четкость работы головного мозга, и прохождение импульсов в спинном мозге, и «послушность» опорно-двигательного аппарата…

Потом я отвечал на вопросы. В каждом из них таился более или менее прозрачный подтекст: насколько проявлены погрешности стареющего организма. Отвечал честно, не пытаясь омолодиться враньем. И про свой беспокойный сон признался, и головные боли не скрыл, и некоторую забывчивость…

Но при всем при том компьютер выдал: 48 лет и 11 месяцев. А ведь мне еще весной «полтинник» врезал. Значит, мой организм отстает от графика на полтора года.

– Это хорошо! – резюмировал в соседнем кабинете Николай Николаевич. – В таких случаях при зацикливании омоложение ярко выражено, сбросите лет до десяти.

С этим оптимистическим прогнозом он вручил мне пузырек с водой, на которую записана информация о зацикливании возраста, и объяснил, как перенести ее на организм. В сравнении с прежней технологией все упростилось: всего-то и требуется 3–4 раза в день на 6 минут прижать ладонь к фольге, прикрывающей горлышко. И уже к вечеру третьего дня зацикливание станет необратимым. Останется только прийти еще раз к доктору Каурову и проверить, на сколько я стал моложе (или старше: чем черт не шутит!).

Не утерпев до дома, я поспешил омолодиться прямо в метро. Понятно, что и в дальнейшем строго соблюдал наставления Исаева.

Но случилось непредвиденное: откуда ни возьмись – простуда. Насморк, кашель, слабость во всем теле. Придя на третий день в медицинский центр, я полагал, что теперь-то компьютер представит меня дряхлым стариком. Всю статистику ученым испорчу. Ну, да ладно, поучаствую в исследовании «вне конкурса».

Каково же было удивление, и мое, и Бориса Александровича, когда я, сопливый увалень, простоял с закрытыми глазами на левой ноге восемь секунд, а дыхание задержал на 67 секунд. Соответственно, биовозраст оказался 46 лет и один месяц.

Выходит, я уже на четыре года моложе самого себя.

– А что, если по правде, измеряет компьютер? – спросил я доктора Каурова. – Не получается ли, что он всего лишь цифрами подтверждает положительную установку Исаева на омоложение?

– Я лично составлял эту программу. Тест на определение биологического возраста разработан учеными Киевского института геронтологии АМН СССР. Более сложная программа учитывает низко– и высокочастотные слуховые пороги, много других параметров. Но мне удобней пользоваться упрощенной методикой. К ней можно придираться, критиковать ее, предполагать, что она «льстит» пациентам. Дело не в этом. Даже если абсолютные значения биовозраста неточны, нам с Николаем Николаевичем в этом исследовании важна разница между тем, что было до воздействия заряженной воды и что стало после воздействия. А все возможные погрешности метода выносятся за скобки.

Вот, смотрите, позавчера ваш истинный возраст составлял 48,9 лет, сегодня – 46,1 год, разница – 2,8 года. Это вполне в пределах наблюдаемого нами разброса. У других двадцати добровольцев физиологический возраст после воздействия Исаева тоже снизился, но у кого-то на полгода, а у кого-то на десять лет. Среднее снижение для всей группы – 7,2 года. Причем вероятность ошибки в определении этой величины – меньше одной тысячной. Понимаете, что это значит: из тысячи испытуемых только один по какой-то причине может не подчиниться данной закономерности.

Вы помолодели, даже несмотря на болезнь. Приходите сюда после выздоровления, замерим еще раз: думаю, порадуетесь более заметному омоложению.

Смачно чихнув, я подтвердил правоту услышанного.

Доктор Кауров позволил мне заглянуть в готовящееся заключение о проведенном доклиническом исследовании. Статистика по 19 добровольцам (двадцатый и я пока в нее не попали) такова: абсолютная разница между физиологическим возрастом и паспортным до воздействия воды Исаева составляла от +9,2 до – 20,6 лет. Это значит, один, самый нездоровый в группе, был на 9 лет старше, а другой, хорошо сохранившийся, – на 20 лет моложе своего номинального возраста. После воздействия воды с информацией эта разница колебалась от +0,6 до –29,1 лет. Как видим, обе границы снизились, то есть помолодели все.

Но одно дело – статистика, решил я, другое – свидетельства самих участников исследования. С любезного согласия научного консультанта и доктора, обзвонил некоторых «зацикленных» и воспользовался их сведениями, сообщенными Каурову.

У Нонны Ильиничны (здесь и далее все имена пациентов изменены), женщины немолодой, заметно улучшился сон: прежде до полпервого ночи даже не пыталась ложиться, теперь укладывается до полуночи и засыпает сразу.

Виктор Данилович заметил, что недолеченная простуда к вечеру усиливается, а к утру ослабевает.

Артур Георгиевич всегда тщательно бреется по утрам, но к вечеру все равно кажется небритым; в «зацикленном» же состоянии впервые бриться пришлось только на пятый день.

У Людмилы Федоровны медленней стали расти ногти.

Сергей Евграфович, пенсионер, перенес инфаркт, операцию по удалению желчного пузыря, страдает псориазом. Естественно, его биовозраст оказался больше паспортного аж на 6 лет. После воздействия воды Исаева биовозраст на полгода меньше, чем указанный в паспорте.

Андрей Аркадьевич в детстве страдал ДЦП. Здоровьем он, конечно, похвастаться не может. Был на 9 лет старше самого себя. Теперь – всего на полгода. Впервые за много лет у него появилось ощущение отдыха после сна.

Василий Игоревич, пожилой человек, заметил, как после воздействия воды Исаева вернулись давно забытые ночная и утренняя эрекция. Приходится даже ночью погулять по комнате, прежде чем угаснет нежданное возбуждение. Утренняя эрекция – вообще удел молодых парней с их возрастной гиперсексуальностью. Вон куда занесло старичка!

Все эти свидетельства – самые первые и, конечно, субъективные. Многие пока вообще ничего примечательного в своем состоянии не обнаружили. Ведь исследование проводилось в нынешнем декабре. Люди прожили в новом для себя качестве по несколько дней. Все они договорились с Борисом Александровичем пройти тестирование еще через три месяца, затем через полгода, через год.

Только тогда можно будет решить, что произошло с пациентами: действительно ли они сбросили часть груза прожитых лет или просто получили нечто наподобие санаторно-курортного лечения, полезного, приятного, но имеющего свой срок действия.

Доктор Кауров пока не пришел к однозначному выводу. Биолог Исаев решительно настаивает: произошло реальное омоложение.

Если это так, впервые в обозримой истории сделаны робкие пока шаги в сторону, обратную уготованной нам неумолимой природой. И тогда это – подлинная революция в естественных науках, да и вообще в судьбе нашей цивилизации.

И все-таки червь сомнения сверлит мой зацикленный мозг: а не «прикалывает» ли нас всех этот Исаев? Вдруг он неизвестно что нашептал над водой, отобрал горстку чудаков с революционным сознанием и зомбировал нас, поставив в ряд со своими белыми мышами-рекордсменками? Хорошо еще, если не вымрем все в одночасье… (Памятник «первопроходцам бессмертия», полагаю, установят возле медицинского центра, где мы, 21 чудак, стартовали в вечность.)

Своими сомнениями я поделился с Борисом Александровичем. Человек он, кстати, дважды компетентный в интересующей нас области: не только врач, но еще и физик (окончил физфак МГУ). Так вот, доктор Кауров считает, что вода с записанной на нее информацией – типичный гомеопатический препарат. А гомеопатия, хоть так еще до конца и не изучена, стала привычной, безвредность ее методов очевидна.

Наконец, оставшиеся сомнения развеял сам Николай Николаевич:

– Два одинаковых пузырька с водой – один с обычной дистиллированной, другой с заряженной мною – я отдал на проверку Наталье Зубовой, академику Российской академии естественных наук, директору Русско-американского института натуральной медицины. С помощью прибора «Мини-эксперт Фолль» она безошибочно определила, в каком из двух пузырьков вода заряжена. И дала мне официальное заключение. Поэтому, хотя химический анализ в моей воде ничего особенного выявить неспособен, уже имеется объективный способ доказательства записанной на воду информации.

Ну а решающим аргументом в пользу правоты Исаева служат его опыты с животными.

После мышей, шагнувших к бессмертию, следующий этап – группа добровольцев. Если с ними (вернее, с нами) ничего плохого не случится, дальше, по идее, последуют клинические испытания. В них уже все должно быть безупречно с точки зрения корректности научного эксперимента: пациенты не будут знать, что подвергаются какому-либо воздействию, само воздействие будет стандартизованным, условия определения биовозраста до и после зацикливания – идентичными, эксперты-медики – абсолютно посторонними и невовлеченными…

И лишь по прошествии нескольких лет, когда станет видно невооруженным глазом, что «зацикленные» пациенты отстали от своих сверстников в неумолимом беге к небытию, только тогда мы сможем поздравить Исаева и самих себя с победой над старостью и смертью.

А пока что я вынужден ежедневно имитировать утреннее бритье, чтобы жена ни о чем не догадывалась. Хотя знатоки уверяют: все равно догадается. Как именно – этого я ни за что не открою.

Смерть – лишь привычка, которую мы затвердили

Как мы можем знать, что такое смерть, когда мы не знаем еще, что такое жизнь.

Конфуций

Зная, что наше земное бытие отделено от небытия гробовой чертой, мы немного упрощаем ситуацию. Ведь чтобы раньше времени не оказаться в могиле, надо иметь уверенность, что тебя не закопают живым. А такой уверенности как раз нет. Потому что нет точных критериев смерти. Глубокий обморок, перешедший в кому, летаргический сон так похожи на смерть, что неопытный врач, осмотрев такого пациента, может дать отмашку на погребение. Поэтому достоверное представление о моменте наступления смерти жизненно важно для каждого человека, а ошибка при определении этого момента смертельно опасна опять-таки для каждого.

Кому нужна жизнь, если не будет смерти?

Такой вопрос заостряет философ-танатолог – исследователь проблем, связанных со смертью – доцент Российского государственного гуманитарного университета Владимир Стрелков, который согласился прокомментировать новейшие научные поиски подходов к реальному достижению бессмертия.

– Владимир Игоревич, биолог Исаев, подошедший в своих исследованиях к реальному, по его мнению, биологическому бессмертию, совершенно убежден, что победа над смертью есть великое благо для человечества. Более того, всякое в этом сомнение можно истолковать как форму суицидального сознания. Вы, вероятно, достаточно уникальный человек, являющийся откровенным противником бессмертия. Объяснитесь, пожалуйста.

– Действительно, я вовсе не считаю, что бесконечно длящаяся жизнь стала бы для человека благом. Жизнь и смерть – две нераздельные фазы бытия. Смерть не просто завершение жизни, но ее венец, то есть высшее проявление, кульминационная точка. Оторвать, уничтожить ее – значит, в определенном смысле отнять у человека часть жизни.

– Простите, но я вынужден уподобиться персонажу Стругацких и признаться: не люблю парадоксов.

– Ничего не поделаешь – жизнь парадоксальна. Вся она, по крайней мере, сознательная ее часть – это постоянная подготовка к смерти. Проживание без извечной мысли о неотвратимости смерти было бы каким-то иным, более вялым, бессюжетным, в конечном итоге бессмысленным. Ведь осознание неизбежности смерти делает каждый миг нашего пребывания на этом свете исключительным, неоценимым, заставляет нас спешить реализовать замыслы, задумываться об ответственности за свои поступки, непоправимости ошибок. Если бы вдруг не стало смерти, исчезло бы и это духовное напряжение, чисто человеческое ощущение неповторимости каждого мига, утекающего, как вода сквозь пальцы, отпущенного тебе времени.

– Это, конечно, очень красивый романтический образ. В эстетике романтизма смерть в самом деле не менее значима, чем жизнь. Но, возможно, в обыденной жизни романтизм не столь значим. И радость никогда не умирать, не испытывать боль и страх небытия гораздо значимей, чем красота конечности жизни?

– У Свифта в «Путешествии Гулливера» есть эпизод, в котором герой оказывается среди бессмертных жителей очередной фантастической страны. До чего же они скучны, ленивы, ни в чем не заинтересованы. Им некуда спешить, поэтому они вообще ничего не делают. У них нет страха ошибиться, поэтому они безответственны. Смертному Гулливеру совсем не захотелось остаться среди этих зануд. Свифт, по-моему, чутьем художника уловил главное в этой проблеме: лишенная смерти жизнь – уже и не жизнь, а жалкое ее подобие.

– Все-таки звучит это как-то бездоказательно.

– Доказательства вы найдете в любой завершенной жизни.

Смерть – всегда загадка. Это то, о чем никто из живущих точно ничего не знает и никогда не узнает. Это беспрецедентный опыт, которым с нами некому поделиться и который мы никогда не передадим другим. Однако мы понимаем исключительную важность этого опыта.

Умирая, человек остается один на один с самим собой, с опытом пережитого. Он волей-неволей итожит этот опыт и в подведении итогов абсолютно честен, потому что больше незачем и не перед кем лукавить. Для некоторых это, возможно, единственный в жизни момент истины, откровенного разговора с самим собой. Без такого ощущения квинтэссенции жизни человек не был бы homo sapiens – он, возможно, был бы кем-то другим. Поэтому, выбирая бессмертие, человек должен понимать, что ради бесконечно долгого существования он отказывается быть человеком. Готовы ли вы отказаться от своей сущности ради сомнительного блага жить вечно? Вот иная формулировка проблемы необходимости бессмертия.

– Но можно взглянуть на это и с другой стороны. Вы, Владимир Игоревич, выбираете смерть. Значит, вы непременно хотите потерять зубы, облысеть, согнуться, разучиться любить, превратиться в беспомощное, маразмирующее существо, которое, может быть, на финишном отрезке прямой, ведущей вниз, обречено молить Всевышнего скорее даровать вам смерть как избавление от жалкого состояния надоевшего всем, в том числе и себе, существа. Но это лично ваш выбор. Почему же вы готовы отказать другим в их выборе некончающейся молодости, здоровья, силы, любви, творчества, житейских радостей? Ведь реализация идеи бессмертия ни у кого не отнимает права на смерть.

– Вы поставили два новых вопроса: о преодолении старения и о праве на смерть. Они связаны с проблемой бессмертия, но не тождественны ей. Да, избавиться от старения, а вместе с ним от болезней и немощности было бы хорошо. И при этом важно оставить человеку право на выбор смерти. И еще, мне кажется, чрезвычайно важно оставить страх смерти – он конструктивен для личности, стимулирует совесть как универсальный регулятор поведения человека.

– Значит, мы почти договорились: иммортологи – ученые, стремящиеся к достижению бессмертия, – не должны отнимать у людей право на смерть; а танатологи – философы, исследующие ценность смерти для человеческой жизни, – не должны отнимать право на бессмертие.

– Что ж, разумный компромисс. Если, конечно, бессмертие вообще не является иллюзией. Ведь я по-прежнему убежден: смерть – важнейшая фаза жизни. Ликвидировать смерть так же невозможно, как ликвидировать жизнь.

Нарастите мне линию жизни

О хиромантии слышали все. Отнюдь не только цыганки, но и вполне респектабельные парапсихологи порой блистательно считывают информацию, закодированную в линиях на ладонях. Многие наверняка задумывались: а нельзя ли эти линии чуток подправить – так чтобы не болело сердце, нашелся суженый, не разбился самолет, в который куплен билет… Даже всезнающие цыганки и новые русские гадалки не отваживаются на подобные подвиги. А вот московский математик, как он утверждает, успешно выправляет здоровье, характер и судьбу.

В предсмертные секунды перед мысленным взором человека проходит вся его жизнь. Общеизвестный парадокс: долгие годы – за считаные секунды.

Солдат увидел летящую в него пулю и отклонился от нее. Невероятно, но многие фронтовики знали таких уникумов – для них доли секунды растягиваются до минут, в которые можно успеть принять нужное решение.

Эти примеры показывают, сколь растяжимо понятие времени. Точнее, оно субъективно: внутреннее время человека может решительно не совпадать с тем, которое измеряют хронометры.

Если больной раком узнает свой диагноз, зачастую развязка ускоряется – удручающая информация выводится из подсознания в сознание, которое способствует осуществлению неблагоприятного прогноза.

При этом внутреннее время человека имеет систему признаков, с помощью которых организм демонстрирует внутреннее время. Это и линии на ладонях, и радужка глаза, и чакры, и биологически активные точки.

Общеизвестны названия самых заметных линий на ладонях: головы (или ума), сердца, жизни, печени, линия Аполлона (связанная с талантами). Любую из них можно условно разбить на отрезки, соответствующие этапам жизни. Всякая точка, звездочка, зигзаг, разрыв на линии означает некое событие в жизни, связанное с «назначением» данной линии. И если оно расположено на линии впереди нынешнего момента времени, перед нами очевидный прогноз. При грамотном прочтении информации вполне достоверный.

Индусы научились толковать различные знаки на ладонях. Допустим, если найдено изображение флага, человеку суждено вести за собой армию – реальную или символическую. Лук означает попадание в цель (трактуемую весьма широко). Образ сабли связан с потерей головы. Краб или рак возвещают подчиненность (кому-то или чему-то) всей жизни человека. Рыба – символ изобилия.

В Китае на ладонях отыскивали изображения иероглифов. Знак с семантикой «учеба» предвещал человеку создание собственной школы, иероглиф «казнь» пророчествовал об отрубленной голове.

Еврейская каббалистическая наука трактовала найденные на ладонях фрагменты звездного неба и буквы еврейского алфавита (им всегда соответствуют определенные числа).

Однако древние традиции прочтения хироглифических рисунков знали лишь одно направление – от знака к судьбе. Но никак не наоборот.

Ключевое понятие кибернетики – обратная связь. Ни одна система без обратной связи неспособна к саморазвитию и самосовершенствованию. Человек, как мы знаем, к этому способен. Значит, у него должна быть обратная связь и в системе репрезентации внутреннего времени.

Образно говоря, если линия жизни внезапно трагически обрывается, нужно исхитриться как-то так прорезать на ладони ее продолжение, чтобы жизнь не пресеклась.

В обширной литературе по хиромантии нет указаний на такое исправление жизненной программы. Хотя в устной традиции сохранились сообщения о том, что в Средней Азии делались попытки коррекции судьбы: к ладоням привязывали медные проволочки с таким расчетом, чтобы они в заданном режиме деформировали рисунок линий.

За современное научное решение этой фантастической задачи взялась группа ученых, объединившихся в научно-медицинском центре «Имедис»: его основатель и генеральный директор Юрий Готовский, профессор кафедры сетей машин Московского энергетического института (к сожалению, уже покойный); программист Валерий Илюхин, врач Игорь Бобров и математик Карен Мхитарян.

Чтобы не зарываться в дебри медицины и кибернетики, предельно упрощенно сформулирую идею такой коррекции. С определенных точек линий на ладонях, дающих негативные характеристики или неблагоприятные прогнозы, стали снимать электромагнитный сигнал, менять его фазу на противоположную, а измененный на 180 градусов сигнал подавать на ту же самую точку.

И тут стало происходить чудо: голос судьбы научился брать свои слова обратно. Иначе говоря, смена фазы электромагнитных колебаний меняет «плохие» для человека события на «хорошие».

К примеру, такой порок, как наркомания, персонифицируется в конкретных точках. Информация о пристрастии к наркотикам, закодированная в виде электромагнитных колебаний, снимается, инвертируется и возвращается владельцу. В результате чего человек начинает испытывать отвращение к наркотикам.

Науке по сей день непонятна сущность хиромантии: как именно линии на ладонях могут быть связаны со здоровьем, характером и судьбой человека. Но в то же время наука и не может отрицать такой связи. Неизученное – не значит неспособное работать. Структура мозга через репрезентативные системы может определять поведение человека, а оно, в свою очередь, его судьбу. Вот почему ученые «Имедиса» решились замкнуть эту цепочку обратной связью.

И что же, прямо спрашиваю Карена Норайровича, неужели можно изменить судьбу?

Но разве такая сравнительно частная метаморфоза, как умение вызвать у наркомана отвращения к наркотикам, не изменит радикально его судьбу?

Судьба, по оригинальному определению Мхитаряна, это предопределенная закономерность развития какой-то системы (например, жизни человека), вызванная либо самой ее структурой, либо неким внешним воздействием. Внутреннюю структуру, по-видимому, не изменить, а вот повлиять на внешние воздействия возможно. Если прогноз в значительной мере формирует событие, то, заменив прогноз антипрогнозом, мы можем не формировать нежелательное событие.

Хроносемантика – именно так по-научному называется изобретенный метод корректировки судьбы – способна менять человеческую жизнь через ее отражение самим человеком.

Вот как это выглядит на примерах.

19-летняя Лена пришла к Карену Норайровичу с астмой нервного происхождения и сильнейшим остеохондрозом. Недуги не позволили девушке проучиться больше четырех классов. Понятно, что к жизни она была неприспособленна. Полтора года коррекции обратной связи привели к тому, что об астме и остеохондрозе она забыла, уже получила опыт зарабатывания полутора тысяч долларов в месяц, а теперь учится на актрису в Голливуде.

Сергей болел так, что о его призыве в армию не могло идти речи. Расставшись с помощью Мхитаряна со своими недугами, сегодня он курсант академии погранвойск.