... Клали под колпак все новые образцы. Обеспечили вакуум (с ним, самым идеальным, межзвездным из МВ было просто: все рядом). От К100 к триллионным яркая точка сникала в ничто. НПВ-удар полевым "молотом" - возврат к К100: светится изрядная кучка. Проверили и ее - снова радиоактивна.
      В исходной крупице была глина. В финальной кучке смешались спектры многих веществ, от углерода (больше всего) до ванадия. И все никуда не годилось, только в свинцовый контейнер. Даже в канализацию спустить нельзя.
      - Слушай, теперь важна количественность, - сказал Панкратов. - Режимы с числами. Все фиксировать, все считать. Иначе стабильные не выделим.
      - Компьютер нужен.
      - Конечно. Даже два. Это мы мигом. Считать будем отдельно, на совпадение.
      ... они в ЛабДробДриб ходили голые и медленно, с экран-очками на глазах. Настолько круты барьеры на стенде с "НПВ-молотом", что, невзирая на экраны, даже малые просачивания К-триллионного пространства оттуда, "К-утечки" могли скрутить в бараний рог. Носить одежду, даже плавки, просто не имело смысла: все рвалось в клочья от каждого чуть ускоренного движения тела; даже от перемещения рядом металлического - то есть проводящего и тем искажающиего поля - предмета.
      "Эдак одежд не напасешься!" - решили оба, снимая с себя очередные клочья.
      Наиболее чутка к просачиваниям была область глаз: в них начинало давить, двоиться, возникала расплывчатая радужная окантовка предметов. Поэтому и наскоро сочинили и нацепили довольно громоздкие очки с электронными приставками.
      В лаборатории было холодновато, об отоплении не позаботились, как включенные приборы нагреют воздух, так и ладно. Но и это их бодрило.
      Тот, кто удалялся от края бункера в центр, к стенду с нависающими остриями электродов, уменьшался; движения его становились суетно-быстрыми.
      И понятно, постоянно оба они, Миша и Имярек, были начисто "выбриты", без бровей и ресниц, без волосинки на груди, подмышками и внизу. Младенцы неопределенного возраста.
      Но Але Миша был дорог и такой; может, даже более.
      ... И ему не надо вниз, в ту квартиру. Спуститься на 144-й в гостиницу, в свой люкс, поесть, поспать, потрахать жену (она, спасибо ей, всегда подгадывала в нужное время), обсудить и проверить дела семейные, - и отослать вниз. К детям. Нечего здесь расходовать зря жизнь.
      - А через часок снова сюда? - Звонким, чуть вибрирующим голосом уточняет Аля; она снова распышнела, груди торчком. - Или не надо?
      - Еще и как надо! Чтоб была здесь как штык. Пока!..
      И опять на крышу с харчами и термосом для НетСурьеза, который вообще забыл о всех иных территориях НИИ и мира. Миша чуть не силком водил его в профилакторий на 144-й уровень: поплавать в бассейне, покачать мускулы на тренажерах, попотеть в сауне - с пивком или чаем.
      - А то ж загнешься раньше времени, раньше, чем сделаем. От тебя и так половина осталась.
      - Слушай, отвяжись! - наконец, не выдержал тот. - Тебе, благополучному поросенку, это не понять: после всего, что было, я работаю. И могу.
      - Это я-то благополучный поросенок?! - опешил Миша. - Ничего себе.
      А потом раздумался: если он, вышвырнутый из обычной жизни в НПВ-мир, как в ссылку или эмиграцию, выглядит в глазах Имярека благополучным поросенком, то... какова же у него-то была жизнь? Даже имя свое сообщить не желает - все равно как саньясин.
      ... Миша не воспринимал НетСурьеза по внешности, ни по голосу даже. Ему это было как-то неинтересно, как тот выглядит, неважно. Глыба мысли. Это ощущалось, было и обликом, и сутью.
      Но после этого обмена репликами как-то более присмотрелся.
      ... Затюканный славянский гений, гений в народе, тысячи лет живущем по принципу: каждый должен быть таким дерьмом, как все. Не умеешь - научим, не желаешь - заставим. И учат, и заставляют. В школе, в армии, в Академии наук везде.
      Cлавянский гений, довольный уже, если его идеи и знания не оборачиваются для него тюрьмой или психушкой; а в прежние времена, бывало, что и казнью.
      И все равно он не мог быть иным.
      4.
      Сами опыты на стенде были мгновенны и ненаблюдаемы. Все съеживалось до сверкающей искры, до математической точки - и возникало. С прибытком: из образца в граммы - коническая кучка в сотни грамм; из кучки целая куча. Можно было и по второму разу, тоже получалось.
      Проблему стабильности решили неожиданно просто: надо забирать системой ГиМ в глубинах Меняющейся Вселенной то самое "молодое время". Из начала циклов миропроявления. И в нем работать. И все. Даже естественно радиоактивные на Земле вещества и изотопы: торий, уран, калий-40, - возникая на стенде под ударами "НПВ-молота", первое время не обнаруживали признаков распада. Лишь потом, через К-дни и К-недели, счетчики около этих образцов начинали потрескивать."Приходили в себя", по выражению НетСурьеза.
      Но эффекты "молодого t" этим отнюдь не исчерпались. Работали без сна и отдыха десятки часов кряду (точно не фиксировали, не до того было) - и не чувствовали ни усталости, ни сонливости. Питались в эти интервалы мало, но не были голодны. Более того, их тела как-то подтянулись, стали выразительнее, мышцы налились силлой. И самое интересное: оба заметили (сначала у напарника, потом и у себя, что у них набухют и торчат члены. И не вожделенно, а как-то иначе, просто от наполненности жизненной силой.
      Панкратов совсем разгулялся; когда заставал Алю в люксе, валил ее на пол прямо в прихожей. Он первый и завел разговор об этом в ЛабДробДриб.
      - Слушай, что это у нас с тобой так торчит? Ну, у тебя еще понятно - но я только отпустил Алю. После трех раз. Я ее, бедную, совсем заездил...
      - По ней не скажешь, что бедная и что заездил. Между прочим, у африканских бушменов всю жизнь торчит. С малых лет. Даже после соития не опадает. Нет, серьезно.
      - Знаешь, давай и тебе кого-то организуем. Снизу лаборанточку. Или крановщицу, монтажницу. Это ж просто. За удовольствие и честь сочтут с тобой в в сауне попариться на 144-м. Чего ж монашествовать, раз торчит! А то мне даже как-то неудобно.
      - Тебе не потому неудобно, что я не трахаюсь. Тебе неудобно, что ты так раскобеляжничался. Нет, серьезно.
      - Ну, почему - я же с женой...
      - Так и что что с женой. У всех живых тварей это для зачатия, продолжения рода. Только люди да их братья по происхождению обезьяны так жируют. Даже на собак я зря, на кобелей - хотя и они около человека развратились. А нам с тобой тем более есть на что тратить эту силу... нет, я серьезно.
      - Ага... сублимировать, значит?
      - Вот именно. Возгонять. Ближе к голове. И рукам...
      - Ба! - перебил его Панкратов. - Зачем крановщицы - поимей тетю Нину, Нину Николаевну. Она хоть и под сорок, но еще вполне. Обрадуй ее, она же к тебе неровно дышит... - и тут он увидел направленный на него кинжальный какой-то взгляд Имярека, сбился с тона, отступил, даже поднял руки. - Все-все, ни слова больше. Не буду. Забыли.
      - И чтоб кобелиных разговоров здесь у нас больше не было, - очень внятно закрыл тему тот.
      "Вот гад, как он меня!.. - думал потом Миша. - То я ему поросенок, то кобель. А как поглядел, когда я про Нину-то... Во псих, никого в душу не пустит. Но ведь если по крупному - он прав, а?.. Здесь явная добавка жизненной силы от "молодого времени", кое черпаем из начал Шторм-циклов в МВ. Из начала творения миров! Что же, Меняющаяся Вселенная мне это дарует, чтобы я на бабе сопел?.."
      Поэтому
      в день текущий 9,716 дек Или
      10 декабря в 17 ч 11 мин Земли
      431-й день Шара
      113-й день (122-я гал.мксек) Дрейфа М31
      15+107 декабря 21 ч на уровне 150
      в 744277361-й Шторм-цикл МВ
      - в следующий визит Али снизу он не отправился с ней в "люкс", а прямо на крыше взял сумку с харчами, сказал:
      - Все, мотай вниз. Вывези детей на природу. И не появляйся, пока не позову.
      - Миш, ты не заболел? - обеспокоилась та; она приготовила себя к иному и вообще была эти дни как в любовном чаду - привыкла. ("Ну, и что, что он груб со мной, валит на пол. Значит, желанная. И он мой желанный - Миша, Мишечка, Мишаня...")
      - Не заболел, не заболел! - он крепко тиснул ее, от души шлепнул всей пятерней по надлежащему месту - чтоб усвоила, что не заболел, - и направил той же дланью к люку. - Как в той песне, знаешь: "мени с жинкой не возыться..." А еще в народе говорят: "у молодки розсвербылося". Так что - брысь!
      - Ну, и пожалуйста! - Аля отстраняюще повела сперва головой, потом плечом, потом бедром, повела так, что Миша едва не устремился за ней. Но сдержался.
      И далее было строго: пост, одиночество, сублимация, никаких утех. Аскеты древнеиндийские, безволосые вселенские йогины. И немного саламандры Чапека.
      В этом была какая-то странноватая естественность: что почти не надо им пищи, что голые среди сложной аппаратуры - и что работают без устали. Все это не имело значения. Главное, тиресно и получается. Наполненность "молодым временем" - точнее, таким пространством-временем, творящем вверху, в Шаре, миры, - была упругой, одухотворенно-чувственной и САМОУДОВЛЕТВОРЯЮЩЕЙ.
      Не было странности. Они прикоснулись к Первичному, все отпавшее было просто лишним, вторичным.
      Главное же - такая работа: Дробление. Многократное умножение вещества! В сущности сотворение его. Постепенно и Миша дозрел до значимости ее - даже, выходя из бункера на Крышу, на Меняющуюся Вселенную над головой посматривал несколько спесиво: похоже, мы додумались до того, чего ТАМ еще нет; вообще нет в природе. Ну, не совсем "мы", в основном Имярек НетСурьез - но и я при этом деле. Там Шторм-цикл за Шторм-циклом одно и то же - а мы м н о ж и м. А?1.. Вот вам и "товды-ковды", законы сохранения.
      5.
      Поиски режимов в ЛабДробДрибе длились долго. Но для них времени почти нисколько не прошло - биологического; если и вовсе не наоборот. А по наработанному, по понятому и даже по чувству Первички - ого!
      ... Поморочиться пришлось еще с выделением энергии, с ее избытком, кой непонятно откуда возникал при Дроблении-2. А поскольку на этой ступени под НПВ -молотами на площадке стенда возникали из кучек к у ч и, да еще раскаленные, то в ЛабДробДрибе теперь было жарко и голым. Приходилось продувать бункер.
      Целью было так создать Материк - и ясно, что это никуда не годилось. Там, под ВнешКольцом, даже небольшая холодная "открытка" пышила огненно.
      Режим нашли почти идеальный, когда вспомнили о ядерном магнитном резонансе. Электроды снабдили надлежащими катушками-соленоидами.С ними полевой НПВ-молот Дробил, рвал во времени во времени "ядерные нити" на 1700-1800 "обрывков" - и каждый становился затравкой для новых нуклонов, новых ядер, новых атомов. Теперь не только стабильных, но и даже очень холодных. Ядерный резонанс забирал лишнюю энергию Дробления настолько, что финальные кучки оказывались при температуре около абсолютного нуля.
      В день текущий 14,377 дек Или
      16 декабря в 9 ч 3 мин Земли
      437-й день Шара
      119-й день (128-я гал.мксек) Дрейфа М31
      16+ 56 декабря на уровне 150
      через 29.042 суток от Момента-0
      в 754059600-й Шторм-цикл МВ
      - поиск режимов был завершен.
      ... огненное острие башни
      вонзалось в тьму Шара
      в нем мощно жила иная Вселенная
      рядом - и недостижимо далеко
      в их власти - и властвовала над ними
      - Теперь там нужно строить что-то такое же, - НетСурьез мотнул головой в сторону стенда, электроджов, изоляторов. - Соразмерно.
      "Там" и "Соразмерно" - значило: под ВнешКольцом и для Материка.
      Глава тридцать четвертая. Ночь Сотворения
      "Со мною вот что верепует:
      Совсем не та мне трансгрессует
      Контакты в мой разъем введет
      И у другой меня крадет..."
      (Электронные кристаллоиды Проксимы Центавра)
      1.
      В день текущий 30,995 дек Или
      31 декабря в 23 ч 53 мин Земли
      452-й день Шара
      134-й день (144-я гал.мксек) Дрейфа М31
      31 + 5 декабря 23 ч на уровне 6
      717078-е МВ-солнце над полигоном
      через 45.66 суток от Момента-0
      в 781047600-й Шторм-цикл МВ
      - то есть, собственно, в новогоднюю ночь текущую - на Капитанском Мосте ВнешКольца находилось необычно много людей. Гораздо больше, чем надо, по мнению НетСурьеза. Любарский, Буров, Мендельзон, Васюк-Басистов, Волков, Климов, Шпортько-младший... и еще другие из верхушки намеревались прийти.
      В то же время ни одного лишнего человека не оставалось ни в Башне, ни в Зоне. Даже Алю с близнецами Панкратов сопровадил к Васюкам - встречать Новый год; благо малыши, которым пошел пятый год, сравнялись с их Мишкой. Туда же Людмила Сергеевна Малюта отправила с ними своего Игорька, который по вазрасту и развимтию догонял Сашича и Димыча. Сама она была в Координаторе. Анатолий Андреевич во встрече Нового года также не участвовал.
      Потому, собственно, и выбрали для эксперимента время новогодия.
      Люди, для которых не существует Вселенная, не существуют сами по себе. Они только часть мировых процессов, микроскопическая их часть. Для НИИвцев Вселенная существовала, жила; даже не одна. В Большой, в Небе галактик перемещалась бывшая Туманность Андромеды, посылая сюда свой образ-фантом. В малой, Меняющейся, чередовались Турбуленция и Ламинар, Штормы и Паузы-штили, Дни и Ночи циклов миропроявления. Из них светили на полигон МВ-солнца, каждые десять секунд новое.
      Оставшиеся в эту ночь в Институте (одни делать, другие страховать, третьи наблюдать и сопереживать) находились и в той, и в другой; точнее, между той и другой. А тем самым в двух вселенных сразу. И сейчас они исполняли особо первичное: во Вселенной делали вселенское.
      Они создавали Материк.
      2.
      Теперь ВНИЗУ были свет и быстрота
      Вверху тоже - а они посередине
      Главным устройством теперь стала система подвесных подвижных электродов в центральной части ВнешКольца, над серединой полигона: электроды Дробления. Управляли ими дистанционно, перемещая по штангам от стены Башни до внешней дуги и вместе со штангами по дуге, с Капитанского мостика, опуская и поднимая. Напряжение к ним подводилось самое что ни есть высочайшее, от генераторов Ван дер Граафа, перемещенных для этого случая на Кольцо с крыши башни.
      ... При всем том с полигоном, созданном три земных месяца назад под замысел К-Атлантиды, так и соседствовали до сих пор земные предметы:
      - ржавая изгородь из колючей проволоки с дырами в ней, проделанными работниками НИИ, жившими на Ширме, для удобства прохода в родной Институт (а то и для выноса кое-чего не через проходную);
      - пустырь с коровьими тропками (но и высоковольтной линией, несшей в НИИ НПВ нужную энергию);
      - а справа, если глядеть с КапМоста, и вовсе - два железных контейнера для сбора и сжинания мусора, хозяйство Петренко.
      Михаила Аркадьевича эти контейнеры особенно раздражали. Он добивался и от коменданта, и от главинжа Бурова, чтоб их убрали, переместили. Оба разводили руками: некуда! Особенно обидная, даже оскорбительная для их замысла картина сложилась в последние дни перед опытом: они монтируют свои устройства - а рядом палят весь собранный в зоне мусор. От него дым и вонь. А что вы хотите: на носу Новый год, не оставлять же хлам. У каждого свои дела.
      НетСурьез же, напротив, относился к ситуации терпимо, смирял Мишу:
      - Странно, что ты не чувствуешь смак контраста. Нет, серьезно. Мы с тобой - да и не только мы - тоже для многих, для большинства, мусор, который невредно бы для спокойной жизни сжечь. Бывало, что и сжигали. Или превращали в лагерную пыль. Но идеи-то осеняют наши головы. Самые крупные дела в мире начинаются от них... И вообще это по-нашему, по-славянски. Среди разорения и нищеты после страшной войны первыми вышли в космос. И еще, и еще... Мы, восточные славяне, ваньки-встаньки: нас кладут - мы поднимаемся. И сами кладем - или кого-то, или на кого-то. Нет, серьезно. Так что воспринимай мир со всеми его ароматами.
      Редкая для него длинная речь.
      Внизу, на "корыте", под лезвиями электродов рсположили собранную в коническую, наподобии вулкана кучу весь каменный фундамент бывшей Аскании 2. Ничего к ней не прибавили ни из гор, ни с астероидных орбит, ни, понятно, из МВ. По расчетам НетСурьеза того, что есть, для двух Дроблений должно хватить.
      Виктор Федорович и здесь остался верен себе: во всех местах ВнешКольца и под ним около новых устройств (кои все будут так или иначе колебать и искажать неоднородное пространство и все, что в нем) расположил датчики своих свето-, вибро-, пневмо-, полевых и каких-то еще преобразователей - в звуки. И вывел динамики, стереопары их на Капитанский Мост. Даже укорил НетСурьеза и Мишу, что они не сделали это около стенда в лаборатории:
      - Чудилы, у вас бы быстрей дело пошло, и веселей. Уши-то у вас не работали.
      - Нет, почему: мы ими как раз это дело и прохлопали, - отшутился Панкратов.
      - Вот именно!
      Буров несколько досадовал, что они и от него таились, даже чувствовал обиду. Ну, от Бармалеича и прочих Мендельзонов понятно... но от него! Разве он не поддержал бы. Впрочем, ладно, главное такое дело своротили, как гору. Теперь вышло бы в окончательном замысле!..
      3.
      Аля Панкратова и жена Васюка Александра Филипповна сдружились в эту ночь. Проводили старый год с малышами, встретили новый у елки (для Сашича, Димича и Игорька первой в их жизни), потом уложили детей, сами перебрались на кухню - и разговаривали обо всем. Для Саши была не слишком понятна, но крайне интересна семейная жизнь Панкратовых в башне; Толюн-молчун мало ей об этом рассказывал.
      Дети Надземелья тоже сблизились с ровесником Мишкой Васюком. Он, собственно, был постарше и ростом повыше, сначала показывал свое превосходство и снисходительность к малявкам. Но когда дело дошло до компьютерных игр, его превзошли все трое; и наиболее самый младший Игрек Люсьенович - по понятной причине. Далее было взаимное уважение и согласие, перешедшее в дружбу. Даже спали потом в обнимку.
      И на Александру Филипповну произвели впечатление трое малышей из Шара:
      - Ох, Аля, какие они у вас развитые! Не со всяким взрослым так интересно поговорить, как с ними.
      (Забегая вперед, сообщим, что Анатолий Андреевич впоследствии, используя интерес и новые симпатии жены, своего сына тоже перепасует в НПВ-мир. Будет брать с собой на работу - и Мишкино время жизни потечет почти так, как у близнецов, у Игорька и у самого Толюна, вообще у "верхних", со средним К12. Когда же Александра Филипповна спохватится, будет поздно.)
      Но вернемся в НИИ, на Капитанский Мост.
      4.
      На ВнешКольце под ним орудовали Толюн, бригадир Терещенко, техники Олег и Микола из его команды (предупрежденные об опасности и согласившиеся быть добровольцами); в зоне оставался Петренко; даже охрану удалили. В Координаторе за всем по экранам следили Люся Малюта и Иерихонский.
      Впрочем, Шурик в половине двенадцатого убедил свою "зверь-бабу Малюту Скуратовну", что она справится сама, - и тоже прибыл на Мостик. Он же все это первый рассчитал и предложил, как же без него!
      Через четверть часа после полуночи (ее, хоть и новогоднюю, пропустили без внимания, было не до того) неожиданно заявился ГенБио с верным ассистентом Витюшей.
      - С Новым годом! В Аскании мы с вами их несколько встречали, а вот здесь еще ни одного.
      Но все понимали, что это сказано, чтоб что-то сказать. Дело было не в Новогодии. Любарский счел необходимым все-таки напомнить ему об опасности, коей не стоит себя подвергать без нужды.
      - Это мне-то в мои почти девяносто еще чего-то бояться! - улыбнулся ему Геннадий Борисович. - А если понадобится медпомощь, я вам первый пригожусь.
      5.
      В день текущий 0,0173 янв Или
      1 января в 0 ч 25 мин Земли
      457-й день Шара
      139-й день (150-я гал.мксек) Дрейфа М31
      1 января 2 часа на уровне К5
      в 787998012-й Шторм-цикл МВ
      - отключили солнцепровод. Впервые со времени пуска в октябре.
      Над полигоном погасло МВ-солнце, 717270-е по счету. Светила были необходимы для тех, кто высаживался с баржи на "открытку"; они никомиу не мешали, когда сияли попусту, для наработки срока надежной службы системы. Но теперь они занимали канал, по которому на полигон пойдет из Меняющейся Вселенной "молодое время". Вообще энергетика Башни, все ее высокие напряжения и мощности должны работать только на Дробление.
      А ночь текла и вправду новогодняя: умеренный морозец, снежинки порхали в свете прожекторов; внешний край Зоны и пустырь за ней были белы. Но полигону, который держали при К8640, от внешней природы не перепадало ничего. Под штангами ВнешКольца серо-туманно светился расплывчатый выгнутый многоугольник - полтора гектара, стадион, футбольное поле с дорожками и периферией. В центре его сияло овальное пятнышко.
      6.
      Главными на Мостике, как и в ЛабДробДрибе, были снова Имярек и Миша. Сейчас оба были не голые и гораздо ближе к Земле, чем в бункере на крыше; но заряд "молодого t" в них сохранился. Действовали споро и точно.
      НетСурьез был в той самой серой замасленной фуфайке, в какой прибыл в НИИ с Катагани-товарной после операции с радиоактивным эшелоном. Это отметил про себя Панкратов, да не он один; Любарский тоже. В башне не было проблем с одеждой, а когда и возникали, то знали, где и как взять; так что и курток удобных, красивых, на молниях и с фигурными застежками - было предостаточно, всех размеров. Но в "пусковые дни" Имярек был всегда в своей фуфайке: в Овечьем, когда ловили астероиды, на крыше при Втором Контрольном, во всех иных опытах. И вот сейчас.
      ГенБио приблизился к ним, стоял над душами:
      - Старайтесь, хлопцы, mon cheries amies, выкладывайтесь, черти! Чтоб до донышка. Без этого и молодое время не сработает. Как сделали из космического хлама Асканию-обетованную, так должны сейчас: лучше, чем стихии, лучше, чем природа. Иначе и смысла нет.
      - Мы и то стараемся... - оба смотрели на экраны и шкалы, поворачивали рукоятки.
      - Геннадий Борисович, вы их отвлекаете, - попытался вмешаться Буров, - они же настраивают систему.
      - Ничего, ничего, они систему, а я их. Тоже надо. Мой идеал знаете какой, хлопцы? Ни за что не догадаетесь!
      - Ну, какой?
      - Проволока. Обыкновенная проволока. Можно в эмали, можно в оплетке, какую выпускает "Катаганькабель", - и чем тоньше, тем идеальнее. Знаете, почему?
      - Ну, почему?
      - Потому что природа так сделать не может. Не умеет. В ней самые длинные нити это водоросли или паутина. Несколько метров, от силы десяток - и все. А "Катаганькабель" выпускает такую километрами, может и сотнями километрв - без обрывов и даже утолщений. А?
      Разговор действительно был на пользу, прибавил уверенности. Верно, подумал Миша, раз уж действуем во Вселенной - так надо лучше Ее. Ему до сих пор это как-то в голову не приходило. Он с симпатией взглянул на красивого старика с вдохновенными глазами и покрасневшим от холода крупным носом над седыми усамистрелками.
      - А что? - молвил НетСурьез. - У нас ядерно-магнитный резонанс в К-триллионных НПВ-барьерах. Природа так тоже не умеет. Не хуже проволоки.
      - Во-от! Вы все поняли. Время, которое в нас, - время творцов и работников. Оно всегда молодое. На то мы и люди, чтоб превзойти. Так что вперед! Все-все-все!.. - защитительно поднял академик руки в направлении приблизившегося с решительным лицом и сжатыми губами Бурова. - Я их завел. Теперь у них все получится.
      Он отошел.
      Время разговоров действительно кончилось.
      7.
      Все было как в лаборатории. Той же формы заостренные электроды нависали над пятнышком Аскании 2, исходной кучей веществ. Только гораздо крупнее, чем на стенде. Те же напряжения подавались на них. Только еще выше. В автоматику, в компьютерные программы был записан найденный режим Дробления.
      Все было так да не так - из-за иных количеств. Количества имеют склонность по известному закону переходить в качества, причем, далеко не всегда в те, какие хотелось бы иметь; чаще наоборот.
      Опасностей было три; все знакомые, с ними работали - но теперь они многократно усилились. Внизу был не стенд, а полигон, пространство под тысячекилометровый Материк - и на нем должен Дроблением по НетСурьезу образоваться Материк. Седьмой для этой планеты.
      1-я
      Одну сторону экспериментального риска: что возникший Материк вдруг неконтролируемо распространится на все свои 1200 физических километров с запада на восток и 950 с севера на юг, сотрет с лица земли все, что находится на этих пространствах сейчас, начав с самого Института и города Катагани, они предумотрели и отработали. Ради этого пожертвовали Асканией-2.
      С четырех краев ВнешКольца на полигон целились плоскозевные ЛОМы-миллионники, растерзавшие "открытку" монстры; при первых признаках такого расползания они автоматически выпустят плоские НПВ-языки с высоким К, захватят каждая свою четверть всего, что будет на полигоне, - и нету. Потом их поднимут на Крышу, где и выплюнут с содержимым через систему ГиМ в Шар, в МВ. Как на свалку. Теперь они были заряжены К-пространством под верхний предел.
      О том, что в этой операции НПВ-искажения теперь не пощадят и сектор Кольца, и Мостик над ним, находящиеся там старались не думать.
      2-я
      Опасались и неконтролируемого выброса энергии. Ведь твориться будет то, что содержит ее, можно сказать, под завязку, Мс^2. ("Если уж точно, то не Мс^2, а Мс^2, поделенное на 8640^3! - возражал, осаживал всех НетСурьез, который очень ревниво воспринимал и скепсис, и преувеличенные опасения. - Это почти в триллион раз меньше!" Но ведь и этого, если честно, хватало для загробной жизни. Вполне.
      Решение было то же: Ловушки-монстры. Мир они спасут, экспериментаторов нет.
      3-я
      Не исключали, что Д-Материк (теперь его стали именовать так) из-за отклонений в режиме если не первого, то второго Дробления, окажется сильно радиоактивным; такой тоже никому не нужен. Да, в лаборатории подобное одолели ...а здесь кто знает. На этот случай угловые Ловушки-монстры были запрограммированы на автоматическое включение по датчикам радиации. Автоматическое - должны сработать, даже если не уцелеют экспериментаторы.
      В день текущий 0,1336 янв Или
      1 января в 3 ч 12 мин 25 сек Земли
      457-й день Шара
      139-й день (150-я гал.мксек) Дрейфа М31
      1 + 0 января 19 ч на уровне 5
      через 45.0 суток от Момента-0
      в 788198902-й Шторм-цикл МВ
      - Имерек Имярекович НетСурьез (Любарскому вдруг пришло в голову, что это, ей-богу, неплохое противопоставление иностранным именам, пред которыми любит склоняться научный обыватель: всяким Ландау-Лифшицам, Фихтенгольцам, Ребиндерам, Бернардосам... это как-то действительно более по-славянски; мудрые у нас, как и у индусов, немного муни, молчальники, на глаза не лезут) включил на пульте свою автоматику. Миша ассистировал у контроольной панели. Всем остальным на мостике и до того делать было нечего, только болеть, сопереживать; а сейчас из соображений безопасности лучше было убраться подальше, в укрытие; но как это уйти - от такого! Стояли, смотрели, затаив дыхание.
      ... Хоть на КапМосте время было ускорено в 6 раз против земного, все равно на уловление нужной - чтобы взять системой ГиМ-3 и верхними Ловушками "молодое время", из первого миллиарда лет Шторм-цикла, в распоряжении людей, приборов и автоматов было две десятых секунды. И нужно было попасть в эти две десятых да ещеще не любого Шторм-цикла, какой начнется там, в немыслимых физических килои мегапарсеках отсюда, над их головами, - а из нечетного. Ясно, что справиться стакой задачей могла только электронная автоматика. Людям оставалось следить, чтобы она была включена и защищена от внешних неожиданностей.
      А над тем, что произойдет в этом К-триллионном пространстве-времени по электродами НетСурьеза на полигоне, уже не была властна и автоматика. Просто должен был произойти сам собою многократно исследованный и проверенный процесс. Правда, соотносящийся с тем, как он протекал на стенде, как горение спички с пожаром бензохранилиша.
      И все это - только первая ступень.
      Рациональное безумие исследователей: не делать задуманное - будешь чувствовать себя серяком и слабаком, исполнить - можешь пропасть сам и погубить других. Впервые чувства, которые сейчас охватили собравшихся на мостике, пережили летом 1946 года в пустыне Аламогордо наблюдавшие первый атомный взрыв: не было уверенности, что пробудившаяся цепная реакция не пожрет все вещества Земли.
      8.
      Продвинувшийся по каналу из кольцевых электродов К-триллионный объем из МВ сверкнул молниеподобно, сине-бело озарил сверху и справа все предметы и лица людей. И - вместе с ним из буровских динамиков прозвучал гром! Даже вроде чуть раньше и даже не гром, во всяком случае не тот, что мы слышим за тучами в грозу - музыкальней. Для знатоков музыки это было бы что-то подобное началу фортепианного концерта Грига: нарастаюший крещендо грохот литавр и барабанов и над ними возносится звонкий вскрик фортепьяно. Но по громкости звук был ближе к грозе, чем к концерту; децибел на 60.
      Пятачок кучи веществ на полигоне, бывшей Аскании 2 уменьшился, одновременно голубея и накаляясь ослепительно, в точку. И нет его; от точки и света более нет, только воспринимаемый кристаллическими детекторами рентген все излучение сместилось в него. Сначала мягкий, потом, судя по резкому треску, и жесткий. Они готовы к этому, знают, что не облучатся, не успеют.
      И... из динамиков, но более из тех, что по периметру ВнешКольца, а не верхних, снова пошла музыка. Высокая, даже торопливая скрипичная вязь мелодий, ритмы скрипичных же альтов - что-то моцартовское, от его Ночной Серенады, и мендельсоновское.
      Этого не ждали. Они слышали, как звучит Меняющаяся Вселенная, именовали это "музыкой сфер", хотя там было куда больше шумов и тресков в перемешку с редким невнятным пиликаньем, чем мелодий и ритмов. А теперь звучала подлинная музыка - едва ли не более гармоничная, чем у великих композиторов.
      К скрипкам присоединились какие-то голоса, тоже высокие, дисканты; настолько высокие и проникающие в душу, что непонятно даже, человеческие ли, птичьм... или ангельские?
      Далее прибавились и звуки фортепьянные, тоже в самом высоком регистре дробно-рассыпчатые трели. Все на высоких тонах.