- Ничего, появится, - уверенно сказал Климов. - Я первый раз-то испугался, думал насовсем.
      - Да, сейчас она двигалась-жила ускоренно...
      - Слушай, а ведь это галактические эффекты ОО-РР.
      - Как в Ловушках, что ли? Ну, ты уж совсем... - Любарский шокирован. Кого на таком уровне можно Обрить-Остричь-Разуть-Раздеть!
      - В смысле переносном найдется кого и что. Для махины М31 звезды все равно как волосинки в шевелюре Вити Бурова. А ведь деформируется пространство со звездами, со звездо-планетными вихрями. Вот и... - настаивает Климов. - Нельзя сваливать так участившиеся сверхновые только на К-пространство. Как ни верти, н о это М31 вошла в вселенскую Ловушку!
      - Ловушки... - недовольно скривился Варфоломей Дормидонтович. - Мы много теряем и еще будем интеллектуально претерпевать из-за этого неудачного названия. Чуть ли не "мышеловки". Кому это в голову пришло, кто пустил в оборот?
      - То ли Мишке, то ли Але, то ли мне, уж не помню, - беспечно отозвался Климов. - Поначалу так и было: можно гуся ухватить, или собаку. Или мотоцикл... А теперь вон как оборачивается: Ловушки для галактик.
      - Не Ловушки, другое слово надо... уже по одному тому, что неясно: кто кого во что втягивает. И как? Но несомненно, что области Неоднородного пространства и времени с высокими К. И по ним М31 движется...
      - Теперь она появится ближе к Цефею, - сказал Климов.
      Они много распознали и поняли. Не понимали одно: зачем? Что несло сюда звездную сверх-тучу М31, какие устремления?
      Все увиденное в телескоп и прямо в небе зафиксировали на пленку - и тоже нетрадиционно для исследования вечных звезд в вечном небе: видеокамерой. В динамичном режиме. Варфоломей Дормидонтович и Евдоким Афанасьич были более готовы вести репортаж о Дрейфе М31, нежели все астрономы мира.
      Под разговор и манипуляции с аппаратурой еще по разику приняли; ночь была холодная, пробирало.
      4.
      День текущий 7.1366 октября ИЛИ
      8 окт 3 ч 16 мин Земли
      Дрейф М31 - это были только наблюдения. Обсуждай не обсуждай, спорь не спорь - от них ничего не зависит.
      ... Так наступила очередь поднявшейся достаточно высоко над скалами ущербной, в последней четверти Луны. Относительно нее замышлялось Действие. Сначала на ночное светило оценивающе посмотрели в рефрактор.
      (Действие, Космическое Действие, Вселенское - это был новый пунктик Любарского в осмыслении ситуации с позиций "мы делаем - с нами делается". Так ли, этак - но чем крупнее, масштабней, тем соразмерней Миру. И тем более мы есть Мы.)
      Дело практическое же заключалось в проверке дальности НПВ-луча. Земля стала тесна: даже от самых высоких (перистых) облаков у горизонта можно было протянуть НПВ-руку от силы на 800-900 км; от верхнего из ионизационных слоев атмосферы луч уходил за горизонт на 1200-1400 км. Для практических дел вполне - для осознания инженерных возможностей не то. Расчеты показывали, что К-заряд в ЛОМе может вытянуться на миллионы километров. А до ночного светила было лишь 360 тысяч километров.
      (Неявно у того и у другого зудел в душе интерес, связанный с теми простыми расчетами и вытекающими из них вопросами: где взять уйму вещества для К-Мотерика? А даже и взяв, как переместить и доставить?.. Опыта-то выше "перераспределений" вагонов и коттеджей нет.
      Обоим - астрофизики же! - ясно было, что брать надо из космоса; больше неоткуда. Вот и захотелось "потрогать" Луну.
      Результаты этих расчетиков они, тем не менее, даже меж собой до сих пор не обсуждали. Выжидали. Надеялись на "опосля".)
      Итак, во второй половине ночи Климов направил белое жерло ЛОМа-2 с восточного квадранта площадки в сторону повисшей над черными зазубринами Тебердинского хребта Луны. Половинка ее диска с неровным обрезом была ярка и отчетлива в звездной тьме.
      Как, действительно, быстро все делается и развивается в НИИ НПВ! Трех недель не прошло, как Евдоким Афанасьич гордился достижением... тогда еще на первой Ловушке из термоса на деревянном прикладе: что смог с дистанции в километр взять гусей; и "не всю стаю, а четырех с краю". И пожалуйста, нацелился на Луну. Обьем К-пространства второй ступени (то есть во внутренней полевой камере) был таков, что хватило и вобрать сей шар размером в несколько тысяч километров.
      Точнее, обволочь - брать не собирались.
      Наиболее сомнительно было, удастся ли вытянуть НПВ полями на такое расстояние. Это прежде всего требовало проверки. И поэтому электрические поля в этом ЛОМе были не от батареек; в глубине Овечьего ущелья негромко тарахтел электрогенератор, от трансформаторной подстанция провода несли надлежащие вольтаж. Все честь честью, почти система ГиМ.
      Как и во всех других Ловушечных акциях, сначала к ночному светилу потянулся цилиндр НПВ-оболочки с небольшими К; для наблюдения.
      ... Климов и Любарский много раз в своей жизни направляли на Луну самые различные телескопы, какие только попадались им в их астрономической деятельности. И сейчас, когда приникли к поисковым окулярам "максутика", впечатление было почти такое же: смотрят в телескоп. Только неисправный, неотрегулированный: светлые места с радужной окантовкой.
      Так просмотрели область терминатора: слева блеск, справа тьма, а посередине ломаные овалы лунных кратеров и "морей". Даже увеличение было такое же, как их 20-дюймовике, несколько меньше.
      - Но ведь это еще не доказательство, что мы дотянулись до Луны, распрямил спину Климов. - Доказательство может быть только одно... - он вопросительно глянул на директора. - Почти как в той драме: To take or not to take?(*
      --------------------------------------
      <*) - Брать или не брать? - англ.>
      --------------------------------------
      5.
      День текущий 8.1609 октября
      ИЛИ
      8 окт 3 ч 51 мин Земли
      ... Жизнь была чудом - и она была жизнь
      "Шашлык по-карски, время по-любарски... И турбуленция по-любарски. А сейчас вот будет Лунотряс по-любарски?.." - бегло подумал директор.
      В первый момент, когда голубоватый (незримый днем), несколько расширяющийся конус пошел сквозь тьму в сторону серебристого полудиска, Варфоломе Дормидонтович почувствовал некоторое беспокойство. "На что замахнулись-то..." И еще мелькнуло в памяти, в уме, но как-то под сурдинку: приливные явле... Но спокойная обстановка и предыдущие успехи всех работ и начинаний навевали эйфорию. "Главное, ночь ясная, небо спокойное, ионизационные слоли сникли - не помешают."
      Он понимал, что имел в виду Дусик. Ловушка не телескоп, она достает, как рука. Берет, хватает. Значит, для уверенности надо оттуда что-то взять... ну, или хотя бы там переместить, поворошить.
      - Не брать, но вобрать. Обволочь, подержать в К-луче. Попробуй, только остороженько... Дистанция очень уж велика. Да и объект у всех на виду.
      - Да-да... перелет-недолет. Пока что у нас недолет.
      Климов на сиденьи, целясь в поисковый телескопик, поворачивал рукоятки, играл клавишами на пульте. Ныли, подывывали поворотные моторчики.
      - В перекрестии центр диска, - молвил он. - Помалу вывожу луч...
      Теперь НПВ-стержень, тончайшая голубая "нить" с большим К (физической толщиной в тысячи километров), выходил-выстреливался из цилиндрического зева ЛОМа с рокотанием, похожим на отдаленный гром. Он и был отдаленным, но более потому, что перекачка уходила от края прожекторного конуса внутрь, в необъятные физические просторы ЛОМа.
      Варфоломей Дормидонтович следил в бинокль: нить ушла ввысь, там не было свечения (нет воздуха, космос). "Если Дусик промажет, просто ничего не произойдет..." - в этой мысли было некое облегчение. И снова лейтмотив: но приливные явления...
      Отнял от глаз бинокль, чтоб проморгаться, - и увидел глазами, просто так, как Луна над ними голубеет, радужно искажается, уменьшается, ярчает...
      Это был тот же самый эффект размытости, из-за которого на дальних расстояниях через облака приходилось брать не автомобиль, а всю автостоянку или автобазу. На четырехстах километрах дистанции ЛОМ легко вбирал большую коммерческую автостоянку, или комплекс складских помещений, или "царское село". Сейчас, на дистанции в тысячу раз большей - соответственно и объект в тысячу раз больший.
      (В том и дело, что все происходило однотипно, одинаково и для исчезающего на короткое время в Небе галактик Фантома М31, и для похищаемого Ловушкой автофургона, и вот для Луны. Все едино во Вселенной, но мы придаем происходящему разные смыслы.)
      ... и н е с т а л о Л у н ы !
      В кратчайшую долю секунды Варфоломей Дормидонтович понял смысл лейтмотива подсознания - о приливных явлениях. В школе, потом в вузе он проходил о приливных явлениях, кои бывают на Земле от движения Луны, отвечал об этом на уроке и на экзаменах, чтобы получить оценку. Затем сам преподавал сие знание студентам, выслушивал их ответы, ставил им оценки, а мпи получал за это зарплату. Познавательный идиотизм мира, в которром знают не для того, чтобы Знать, а чтобы получать или ставить оценки.
      И только сейчас до астрофизика-профессионала дошло: если от перемещения Луны по ту или другую сторону Земли возникают приливы и отливы в океане высотой до десятка метров... это так ночное светило гравитационно покачивает НАШУ планету, - что же произойдет с Землей, если оно вдруг исчезнет?..
      Еще не додумав, Любарский почувствовал холод ужаса в спине.
      - Отбой! - скомандовал не своим голосом. - Отведи луч! Выключай к черту!
      Климов успел. Автоматика ЛОМа была настроена брать, втягивать оказавшийся в НПВ-луче предмет - ей все равно, какой. Предметов вообще не бывает, есть только пространство-время и в нем немного квантовой пены. Но Дусик успел. Отвел. Не вобрал.
      Луна восстановилась тотчас. Только чуть вибрировал ее светлый полудиск или это им казалось?
      Они смотрели друг на друга ошломленно. Честно говоря, оба не ждали, что Ловушка сможет с первой пробы дотянуться до Луны. Поэтому и не продумали четко, что делать, если дотянутся.
      - Варик, я к этому не был готов... - растерянно сказал Климов.
      - Ну, мы с тобой авантюристы! - отозвался тот.
      6.
      Всего на секунду исчезло ночное светило - меньшее тело в системе Земля-Луна. Меньшее в восемьдесят раз. Собственно, не исчезло, просто, оказавшись в НПВ-луче с миллиардным К, оно как бы удалилось, перепрыгнуло безынерционно на более далекую орбиту. И тотчас вернулось. Но, похоже, не точно на то самое место. Гравитационное поле системы было взбудоражено.
      ... Был ли, нет ли на Луне лунотряс, установят потом. Но что из-за этого в последующие дни творилось на большем (в 80 раз) теле этой системы, на Земле! Новости сообщили о цунами в Тихом океане, от него пострадало южное побережье Японии и Филлипин, многие острова. Несколько землетрясений в разных местах, оползни, сели, прорванные плотины.
      Тумандроведы приписали сие "приливным действиям" Фантома М31. "Вот видите!.."
      Защитники природы, "зеленые" - начавшейся экологической катастрофе. "Вот видите!.."
      Только два человека знали причину.
      Глава семнадцатая. Так материки не делают
      Популярность сведения всего к половому
      вопросу в том, что тех, у кого хорошо работает
      половой аппарат, гораздо больше на Земле,
      нежели тех, у кого работает аппарат мыслительный.
      К.Прутков-инженер
      0.
      День текущий 7.4611 октября
      8 окт 12 ч 4 мин Земли
      Странно Солнце - каждый день одинаковое
      над застывшими скалами
      В этот день с утра были облака над Овечьим Филиалом, над предгорьем, И начали брать в горах утесы под Острова. Работали все четыре ЛОМа на площадке; все их повернули на юг. Выискивали в горах места повыше, за три тысячи метров, и поглуше, где заведомо никого нет.
      Под Острова. Так наперед назвали опорные пункты на полигон-корыте: пару в центре и 4-5 по краям. На них требовалось установить различные датчики, приборы наблюдения, чтоб знать, какая здесь температура К-днями и К-ночами, какова влажность, далеко ли видно вверх, в стороны - и что именно. И причалы для НПВ-барж и глиссеров, места выхода и отдыха. Словом, обживать.
      С первым утесом, взятым у Тебердинского хребта - размером метров в сорок, с 16-этажный дом, - выяснилась приятная сторона: и взять НПВ-лучом можно легко, отделить от скалы, срезать, как кусок масла ножом (поскольку камень, непроводник), и поставить на полигоне можно легко и сразу прочно. Нижняя часть утеса, оседая на крутой НПВ-барьер над титановым поддоном, сама дробилась, выравнивалась, подравнивалась... и он будто здесь всегда и стоял. Осталось подровнять НПВ-фрезами верх, склоны - это не было проблемой.
      Первый камень поставили на востоке полигона; внешне - у Восточного входного овала и НПВ-шлюза, в 14 метрах от него по прикидке с ВнешКольца, в 20 метрах от опорной мачты высоковольтной линии, что подходила с пустыря. По внутреннему же счету он был в ста километрах от того шлюза.
      Так и назвали: Первый Камень.
      Более хлопотно оказалось с доставкой. Внутреннюю камеру ЛОМа, вторую ступень - полуметровый металлический цилиндр с "многоэтажным" вложением извлекали из Ловушки, вертолетом доставляли в НИИ, поднимали на ВнешКольцо; там строго в нужном месте опускали жерлом вниз в пространствво К8640 полигона - и высвобождали Ловушку, сбрасывая поля и сей камень.
      Пока не вошли во вкус, брала оторопь, что утесом в десятки метров манипулируют так, будто его внутри, в цилиндре, и нет, несут его, как бочонок; а потом он виден с Кольца на К-полигоне крупицей, светящейся во тьме. Точкой. Звездочкой.
      - Созвездия вверху, созвездия внизу... - задумчиво молвил Толюн, глядя вниз сквозь штанги Кольца.
      - Будут! - уточняюще поднял палец Буров. - Будут созвездия внизу, когда наберем достаточно "островов". Созвездия-архипелаги. Так что полетели в Овечье.
      В целом занятие оказалось канительным. Дождаться подходящего облака, чрез него направить НПВ-поисковый луч в горы, найти подходящий утес... это все при К1, в "нулевом времени"! - взять, доставить на Ми-4 (час лета!) - и еще возиться на нижних уровнях башни, при К2-5. Труд был, как на всех уровнях, но время расходовали самое дорогое.
      В сей день установили только три "островка": еще один с западной стороны, один в центре полигона. Три светящихся крупицы среди океана тьмы при взгляде с ВнешКольца.
      - Слушайте, этак мы состаримся и ничего не успеем! - обеспокоился Буров.
      - Хорошо еще, хоть там их оборудовать можно практически сразу, вне времени, - заметил Панкратов.
      - Вне времени, но не вне жизни нашей, - буркнул Васюк-Басистов. - Тоже надо бы беречь.
      Он знал, о чем говорил; хлебнул К-трудов еще при Корневе.
      Оборудовали.
      Центральный назвали "Вэ-Вэ", западный "Александр Корнев". На Вэ-Вэ поставили телескоп (все тот же "максутик" из спасенных). В него - да и просто так - наблюдали МВ-солнце с "обручами". А вот решетку ВнешКольца не рассмотрели - из-за спектрального сдвига ее холодную тьму.
      Но наряду с тем, что что-то делалось медленно и плохо, немало было и того, что делалось быстро и хорошо: в руки давалось. В НИИ НПВ много людей много всего делают; это уж точно.
      И в сей же день измерениями на "островах" за многие К-дни и К-месяцы разобрались с тепловым режимом на полигоне. Выяснили, что запас тепла, забранный вместе с воздухом Земли, уже исчерпался, рассеялся. Теперь все зависело о МВ-солнц: светят - жарко, не светят - лютый, почти космический холод. Слабо светят - тоже не позагораешь.
      На "островах" еще оставался запас тепла от самих камней.
      Ясно стало, что на окраинных камнях всегда будет прохладней, чем в центре, где МВ-солнца возникали почти в зените.
      Так наметились очертания климата будущей К-Атлантиды.
      1.
      Под это дело Иерихонский предложил Материковый К-календарь, спроектированный им на компьютере (уж это-то всегда легко ему в руки. давалось). Во-первых, обосновал он, раз там появились опорные пункты с приборами, нужен и свой счет времени. Реального. Кто когда где чего что: работал, жил-был, сколько часов и дней. По свойствам и специфике будущего Материка.
      Специфика была та же, от его первой идеи: час это год, пять минут К-месяц, десять секунд - сутки; только теперь все было красиво конкретизовано:
      - все К-годы имеют по 360 дней; високосных не надо;
      - все месяцы тоже ровно по 30 дней;
      - согласование с Земным временем: К-год заканчивается с последним пиканьем ежечасных сигналов точного времени на Земле, в частности, в Катагани; этим там завершается К-декабрь (только не 31-е, а 30-е его число);
      - как только обрывается последнее удлиненное "пииии...", пошел новый К-год. 1-е января.
      День текущий 7.8421 октября
      8 окт 20 ч 1 мин Земли
      8+121 окт Уровня К144
      (где это обсуждали в сауне)
      А на полигоне 5-е К-января неизвестного года
      - ... а лучше бы не января, а пеценя, - продолжал он свой доклад в сауне на уровне К144, на средней полке - розовый, голый, с налипшими на спине листьями от веника - при большом внимании таких же собравшихся: Бурова, Климова, Панкратова, Толюна, бригадира связистов Терещенко. Любарский отсутствовал. - Раз уж мы камешки эти по-своему называем, по историческим, так сказать, именам НИИ, надо бы и здесь. Пока что у меня три названия: вместо января пецень, вместо февраля сашень, вместо марта шарень... - он выразительно указал вверх. - А далее пусть пока будет обычно: К-апрель, май и так далее.
      - Пока кто-нибудь еще героически копыта не откинет, - добавил Миша.
      - В самом деле, - произнес, помахивая веничком, багроволицый Буров, - что нам тот Юлий Цезарь, Октавиан Август, двуликий Янус! Найдем свои имена.
      Собственно, эти реплики означали принятие идеи. Чего ж ее, действительно, отвергать: все правильно рассчитано.
      - А годы как будем считать?
      - От образования полигон-корыта, как еще! У нас зафиксирован день и час.
      - Нет, лучше от пуска солнцепровода. Как в Библии: да будет свет!
      Поспорили. Не сошлись. Решили давать и так, и так, через дробь.
      - Итак, сейчас у нас 8 октября 20 часов 14 минут 5 секунд Земли... провозгласил Иерихонский, глядя на экранчик своих ЧЛВ (он уже ввел там эту строку!), - а на полигоне и на островах 23 сашеня 49/31 К-года!
      - Это введем и в Табло времен на ВнешКольце, - скрепил Буров.
      - Бармалеич не утвердит, - сказал Миша, помахивая около спины веником. Он же сторонник дробных "дней текущих". И Малюта взвоет.
      - Шашлык по-карски, время по-любарски, - добавил кто-то. - А теперь вот еще и по-иерихонски.
      - Осилим, ничего, - пообещал Виктор Федорович. - Убедим.
      ... От частого упоминания встреч, диалогов и даже важных решений, принятых в сауне или в тренировочном зале на 144 уровне может возникнуть впечатление, что Верхние НИИвцы постоянно там околачивались; только и делали, что хлестались вениками или качали мышцы. Какое! Между такими посещениями проходили многие дни, а то и К-недели, наполненные делами, работой. Просто здесь были общие, хорошо согласованные во времени, точки встречи.
      Далее в некоторое время просто парились, хлестались вениками, окатывались и поддавали молча; наслаждались теплом, привыкали к уточненной К-реальности.
      Терещенко - он с подручными обслуживал автоматику солнцепровода наверху вдруг встал на средней полке в полный рост - широкий, плечистый, черноволосый:
      - Так... Виктор же Федорович! Раз пишло таке дило: мисяцы, кварталы, сезоны - тобто зима й лито, весна й осинь... так треба ж и це организовать!
      Все обратились к нему.
      - Це дуже просто... це ж синусоида. Мы зараз МВ-солнца приближаем-удаляем по такому закону... - связист показал дланью как: - туда, сюда, туда-сюда... А на нее треба накласты синусоиду с периодом в час - и все. Ничого бильш не треба. И буде зимой... ну, К-зимой - солнце пизднише приближатыся, раньше удаляться, а литом навпакы. Га?..
      Это действительно была такая простая и очевидная мысль, что на лицах многих - прежде всего самого Бурова - выразилась досада, что не им она пришла в голову.
      - Что ж, - помолчав, сказал главный. - Ты придумал, ты и сделаешь. Сам там знаешь где что: отрегулируй.
      Для Терещенко это была наивысшая награда.
      - Сьогодни й зробымо, - радостно сказал он.
      Так - небрежно, походя - было решено нечто гораздо большее, чем К-календарь: сезоны и климат будущей К-Атлантиды. Календарь сам по себе всего лишь умствование.
      Хорошо делать то, что в руки дается. А мы ли это делаем, с нами ли творится - какая разница.
      ... Людмила Сергеевна не очень противилась, заинтересовалась. (А тем более месяц "сашень"...). Утром следующего дня Табло времен на пультовом экране Капитанского мостика над ВнешКольцом выглядело так:
      День текущий 8.3632 окт ИЛИ
      9 октября 8 ч 43 мин Земли
      371-й день Шара
      636531617-й Шторм-цикл МВ от Таращанска
      9+3 окт 7 ч Уровня К6
      18 К-сентября 61/43 года на полигоне
      ... для подъявшего голову вверх мир светлел
      накалялся округлой стеной башни
      звуки там высоки и звонки
      движения быстры до неразличимости
      А годы для какой-то местности, даже если самой местности почти не видно, искорки при взгляде с ВнешКольца, - это, конечно, солидно.
      ... Варфоломей Дормидонтович потом улыбался, крутил головой, вспоминая, как его, автора Приказа 12 о новой, точной и предельно правильной Вселенской хронометрии, в этом деле, в счете времен для полигона 8640, а тем и для будущего большого Материка) действительно "осилили". Положили на лопатки. Почти изнасиловали.
      - Как для Земли-матушки естественные единицы сутки и год, - доказывал ему, щуря синие глаза, Миша Панкратов, - так для МВ-солнц естественн интервал в 10 отмененных вами секунд: жизнь окраинной галактики...
      - И то на пределе, - включился предавший своего институтского товарища Климов. - Окраинных-то в МВ маловато.
      - Да в них еще успей автоматически найти, выбрать и приблизить, - поддавал Буров.
      - И извольте далее считать сами, - продолжал Миша. - Десять секунд - это К-сутки с разовым солнцем. Год же естествен не только как оборот по орбите, но и как набор сезонов, цикл, вошедший во все: зима-весна-лето-осень. На Земле он 365 суток, здесь округлим до 360... по десять секунд. Вот жив и отмененный вами час Земли как естественная единица: час это К-год. Так или нет?
      - И предельная к тому же, - включился предавший своего институтского товарища Климов. - Окраинных галактик-то мало.
      - Да еще найди, выдели, приблизь, - добавил Буров. - Все в секунды...
      - Так или нет, Бармалеич? - наседал Миша. - Нет, вы скажите!
      - Ну. так...
      - А где год, там и времена года, сезоны - по четверти часа, а где сезоны, там и месяцы, - подал голос Иерихонский. - По пять земных минут... если, конечно, не мудрить, а брать те же двенадцать.
      - А почему же их не брать! - Снова вступал главный инженер. - Почему это наш Вэ-Дэ-Любарский умный, а Петр Ильич Чайковский, который написал замечательную сюиту "Времена года" из двенадцати пьес по месяцам, - нет!?
      - А поэты! - Воздевал руки изменник Дусик. - "Это май-чародей, это май-баловник веет свежим своим опахалом..." "Октябрь уж наступил..." "В тот год осенняя погода стояла долго на дворе. Зимы ждала, ждала природа. Снег выпал только в январе..." - как там дальше, Варик?
      - "... на третье в ночь." - Закончил Любарский. - Демагоги вы. И нахалы.
      - Ну, раз уж мы такие, - сказал Панкратов, - то... раз признали, что в полигоне естествен час Земли, то и в НИИ от него открещиваться рано!..
      Так они своим нахрапом-сопротивлением "спасли" часы, заодно и минуты, на всех табло башни.
      2.
      День текущий 8.468056 окт
      9 окт 12 ч 14 мин Земли
      9+ 3 окт 1 ч Уровня К6
      22 шареня/марта 65/47 года на полигоне
      Светит 17004-е МВ-солнце.
      ... Хотя под этим номером в этот К-день на полигоне и светило не солнце, а шаровое скопление из миллионов звезд. Такие выскакивали один раз в несколько К-лет. Но это совпало с визитом, наблюдали впервые.
      Заметили, устанавливая очередной - четвертый - опорный пункт. Доставили из рассветных туманных гор 50-метровую красно-серую скалу. Установили в северной части полигона; внешне - вблизи проволочной изгороди и пустыря, под той частью ВнешКольца, где было К4. Внутренне - в 300 километрах на север от "острова Вэ-Вэ", центрального валуна для наблюдений. Внешне - неподалеку от лаза в проволочной ограде для идущих на работу в Институт с Ширмы.
      - Что вам надо: светит и греет! - отбился Буров от упреков. - Между прочим, общее название всех солнц - "светило". А по-старославянски и вовсе Ярило.
      Да и верно, грело это шаровое скопление, размытый звездный ком тех же квази-солнечных размеров, одинаково с обычными МВ-светилами. И в других казусных, сюрпризных эпизодах МВ-освещения полигона для будущего Материка посредством его техники так было; объекты-образы МЫ извлекались всякие, но световой и тепловой режим не нарушался. Что вам, действительно, еще надо!
      ... Потом, месяц спустя, летя в вертолете, в своей жалкой попытке спасти мир, Любарский вспомнит, подумает: уже тогда стоило насторожиться, что МВ-мир в Шаре и в плане прикладном богаче наших куцых представлений. И что эта богатая реальность пролазит в каждую щель. Переигрывает их усилия. Именно ему, поставившему себе цель вникать в Первичное, следовало насторожиться.
      А тогда он лишь умилился: деловой торопыга Буров удачно сделал наспех то, что он, строгий профессионал, наверняка бы отсек.
      Это и видно из соответствующей записи в дневнике:
      "Как хотите, но науку - а тем более технику - движут дилетанты. Вот если бы я был причастен к проекту солнцепровода, разве допустил бы такое "безобразие", чтоб не солнца, а редчайшие объекты Вселенной, шаровые скопления, светили и грели!? Конечно, нет: раз солнца, так пусть только они и светят. Ввел бы дополнительные признаки: четкость и округлость диска, что-то еще - и привет шаровым скоплениям. А тем более светилам-галактикам.
      Виктор же Федорович наш поступил не мудря, примерно так, как ЖЭКовцы, заботящиеся об отоплении домов. Главное, чтоб было тепло, чтоб люди не мерзли и не жаловались; для этого надо побольше топлива запасти. А будет ли это уголь-антрацит, или бурый, нефть или мазут - дело десятое. Важно, чтоб батареи в квартирах грели.
      Так и он: настроил фотоэлементы, чтоб поскорее выхватили из окраинной очередной галактики то, что ярче других; чтоб оно светило и грело. А что оно там, как называется - дело десятое.
      И спасибо ему. Я подобное шаровое скопление даже в подъемах в кабине ГиМ в Меняющуюся Вселенную ни разу не наблюдал."
      Все-таки МВ-небо над полигоном - это было главное. Оно привлекало внимание всех. Оно было НАСТОЯЩЕЕ их суетной возни.
      Лишь немногие из тех, кто работал в средних уровнях башни, а тем более в зоне и в Овечьем Филиале, поднимались в кабине ГиМ в Меняющуюся Вселенную в Шаре. Большинству это было не по специальности и ни к чему. А теперь, обслуживая полигон, устанавливая там "острова" и оснащая их, перемещаясь непонятно даже по чему, по упруго покачивающемуся воздуху, что ли - на НПВ-баржах, все они видели иную Вселенную. Меняющуюся. Днями - солнца в фиолетево-темнем овале в окружении звезд; ближе к сумеркам, к вечеру, К-ночами - эти звезды в невероятном изобилии (насыщенная ими, обычно центральная область "окраинной" галактики): перемещающиеся, меняющие цвет и яркость, живые. А К-утрами одна из них, самая яркая, приближалась, накалялась, росла становлась солнцем. Работала светилом.
      ... И "нормальные" МВ-светила давали больше, чем от них ждали. Особенно с эллипсами "плането-орбит". (В таком наблюдении неясно было, что же более четкая реальность там: планета - или образованная ею в миллиардах оборотов около светила орбита; таким названием и примирили.) Не только темные дуги этих плането-орбит перечеркивали солнца-звезды, но и - утром, приближаясь, а иной раз и вечером, удаляясь, они показывали не то ореол, не то нимб: светящиеся эллипсы вокруг. Утренние огневые эллипсы Любарский и Климов понимали: это были размытые допланетные шлейфы, раскаленные, только отошедшие от протозвезды. А что означало превращение темной дуги орбитального эллипса планеты также в раскаленную, лучше было не задумываться.
      Интересно выглядели МВ-солнца - двойные звезды. Массивная большая была размыта, ибо колебалась от шатаний около нее малой, голубой; та и вовсе размазывалась в сияющий обруч.
      Дважды в МВ-небе роль солнца исполняла... соседняя МВ-галактика с ярким ядром, ближняя к окраинной; ее простоватая Буровская автоматика выделяла и приближала пространстввенными линзами. Более того, и она засчитывалась на табло времен в "рядовые" МВ-солнца с теми же порядковыми номерами.
      Но разве в этом дело! Все работавшие на полигоне чувствовали себя и на Земле, и в иной Вселенной сразу. Это не могло быть просто работой - ради успеха, заработка, даже долга. Это просто была иная жизнь. Совсем иная.
      Неслышный шум Вселенной проникал в души. И они становились Они.
      3.
      В этот день из гор в Овечье ущелье, а из него вертолетом в НИИ доставили также всего два камня, сорокаметровых валуна. Хотели и третий, но возле той горы во-время заметили людей: не то туристы, не то геологи. Нельзя, атас! Шухер. Полундра.
      И под вечер разыгрался скандал. Тот же простой сакраментальный расчетик проделал Мендельзон, да еще сопоставил с "темпом", с позволения сказать, наполнения К-полигона веществвом. Ни темпа не было, ни наполнения.
      И уж он-то молчать не стал.
      Собрали срочный КоордСовет в узком кругу в трен-зале на К144, у бассейна. И хоть обстановка была патрицианской, древне-римской: расположились вокруг бассейна, кто в простыне, как в тоге, кто в халате, кто в плавках - остроты ситуации это не убавило. Резкости суждений тоже.
      Александр Григорьевич Иерихонский теперь также выдал на гора свои расчеты, наиболее полные; но слушали небрежно, знали. Для К-Атлантиды требовалось миллион, ну, самое малое полмиллиона кубических километров.
      - Это если сравнять до уровня плато все горные хребты ЕврАзийского материка, и то будет мало, - популярно объяснил он.