Не думаю, чтобы это была их любимая поза, тем более что она почти не позволяет управлять корабликом.
      - Вы рассмотрели их роботов? - прервал я.
      Миледи на секунду замолчал.
      - Я, например, рассмотрел их отлично. Они поразительно похожи на нас.
      - Мы наблюдали за одним типом, когда он принимал пищу, - сказал командор, увлеченный собственными мыслями. - Когда нашего киборга ввели в лабораторию, один из них находился там и что-то ел из миски. Еду он брал рукой и засовывал в рот, как это делает моя внучка, когда дорвется до банки с вареньем.
      - И что же вам не понравилось?
      Миледи вздохнул. Задумчиво потер квадратную челюсть. Наконец решился.
      - Две вещи пас смущают, Лютц. Первое - таблички с латинскими надписями "холодильник", "склады", "кабины экипажа" и так далее. Второе замороженные люди. Люди...
      - Но я...
      - Порядок, Лютц. Мы пришлем к тебе психоаналитика. Во время гипнотического сна ты утверждал, что коридор в корабле был похож на коридор железнодорожного вагона, а двери в нем напоминали тебе двери купе.
      - Да, но...
      - Так вот, люди из Адмиралтейства предполагают, что в детстве ты был свидетелем катастрофы. Ты ехал поездом, когда случилось что-то страшное: резкое торможение, лопнул рельс... Столкновения скорее всего не было, так как при двухстах километрах в час да еще двухстах - у встречного поезда, сам понимаешь... Да, значит, ты ехал поездом. Пассажиры, каг: это обычно бывает, наплевали на указания и не пристегнули ремни, а ты пристегнулся. Когда произошла катастрофа, ты выбежал в коридор: кричал, заглядывал в купе, где лежали перемешанные тела...
      - Я бы это помнил!
      - Не обязательно. Шок мог вытеснить воспоминания о том случае в подсознание. Только когда ты оказался в столь же стрессовой ситуации, возвратились забытые тобой картины. Их дополнило воображение...
      В палату вошел, как всегда радостно улыбающийся, доктор Зенд:
      - Простите. Я не хотел мешать.
      - И не помешали, - ответил Миледи, вскакивая с койки. - До свидания, Лютц. До свидания, доктор.
      Зенд проводил его взглядом.
      - Как рука, самочувствие? - спросил он, когда дверь за Миледи закрылась.
      Я поднял гантели над головой.
      - Рука работает превосходно, с самочувствием похуже, - ответил я. Оказывается, я не просто кпб, а киб, страдающий психическими расстройствами.
      Доктор Зенд не перестал сиять, но смотрел на меня изучающе - как тогда в холле перед палатой Альберта. Взял у меня гантели. От его халата походил знакомый запах септофоба.
      - Пожалуй, пришло время поговорить откровенно, -сказал он.
      - Что-нибудь с Альбертом? - насторожился я.
      - Нет, с чего вдруг? Мальчик чувствует себя превосходно. Вчера звонила ваша супруга. Альберт очень подвижен, и Эли спрашивала, не повредит ли ему это.
      - А как чувствует себя жена?
      - Думаю, хорошо, - Зенд присел там, где только что сидел Миледи. Его ноги не доставали до пола.
      - Вы хотите поговорить со мной об Эли?
      Доктор Зенд заморгал и добродушно улыбнулся.
      - Не имею ничего против, но в данном случае я хотел бы поговорить о вас. Точнее, о нас... О нас всех... - он отвернулся, - вопрос достаточно деликатный, к тому же тем самым я нарушаю правила. Но, думаю, мне это простится, так как на полный терапевтический успех я могу рассчитывать только в том случае, если введу вас в суть дела.
      - Вы собираетесь продолжить курс лечения?
      - Я собираюсь вам помочь.
      - Ну, насколько я знаю...
      Зенд взял меня за запястье.
      - Что вы знаете о кибернизапии?
      - Доктор!
      - Так я и думал: вы оцениваете ее субъективно.
      Я имею в виду кибернизацию вообще, - Зенд не отпускал мою руку. Сеймур, знаете ли вы... знаешь лп ты, что наши предки уходили в могилу с собственными зубами? Знаешь ли ты, что только сто лет назад люди начали пользоваться средствами для выращивания волос, а прежде волосы росли сами? Знаешь ли ты, что обоняние наших предков было на порядок тоньше нашего, а их ногти легко царапали кожу? Это процесс эволюции, и к прошлому нет возврата. Всегда вперед, Сеймур. Быть может, мы совершенно потеряем обоняние, быть может, у нас совсем исчезнут ногти и притупится слух, но не исключено, что взамен в нас разовьются другие способности: телепатические, телекинетические, телепластические. Однако пока мы вынуждены пользоваться протезами. Раньше защитой от холода была шерсть, которая покрывала человека с ног до головы, потом человек кутался в шкуры, вначале естественные, потом искусственные, тело теперешнего киборга закалено и почти невосприимчиво к температурам и на экваторе и на полюсе. Раньше у человека были когти и клыки, позже хрупкие ногти и жалкие кариозные зубы, сегодня на кончиках пальцев у нас подобие рыбьей чешуи и уже в шестнадцать-семнадцать лет совершенно голые десна. Веками человек изменял условия своего существования и вместе с ними изменялся сам. Природа идеально демонстрирует состояние неустойчивого равновесия; ликвидация или введение даже одного нового экологического фактора неизбежно влечет за собой лавину последствий, которая катится до тех пор, пока вновь пе будет достигнуто состояние равновесия. Человек постоянно нарушал это равновесие с тех пор, как взял в рукп первое орудие, а орудиями он пользовался для того, чтобы улучшить условия своего существования.
      Совершенствуя свой быт, он отравлял воздух, землю п воду, пичкая себя химикалиями, породил такой хаос в своих генах, что ему пришлось думать не только о дальнейшем преобразовании окружающей среды, но и о преобразовании собственного организма. И думать надо было быстро - генетическая метаморфоза превратилась в самый безжалостный фактор селекции.
      Смерть пожинала обильные плоды, появились мутанты, и, если бы не достижения науки, мы имели бы сегодня такую дифференциацию в человеческих генотипах, что человек от человека отличался бы больше, чем шимпанзе от дюгоня. К счастью, изменения в хромосомах происходили медленно и мягко, а контролируемый отбор и различные общепопуляционные медицинские меры предотвратили дифференциацию нашего рода. За все надо платить. Но за преобразование окружающей среды человек заплатил сравнительно невысокую цену, больше того, не столько заплатил, сколько выгадал. Ведь твое тело, Сеймур, сегодня гораздо совершеннее, чем до кибернизации. И это ты должен наконец понять. Впрочем, не только ты, это должны понять все. Это касается подавляющего большинства людей. Люди редко заглядывают в статистические справочники, а заглянув туда, обнаружили бы, что шестьдесят с лишним процентов граждан нашей страны - кибы! Остальных же, молодежь вроде твоих курсантов, рапьше или позже ждет та же участь. Мы стыдимся своих имплантатов так же, как наши предки стыдились своих болезней, и демонстративно посмеиваемся над кибами, содрогаясь при одной лишь мысли, что кто-нибудь узнает о нас правду. Мы прикидываемся, будто такие клиники, как эта, - исключение, а в остальных лечат обычную простуду или хронический гастрит. В то же время с подземных автоматизированных конвейеров ежедневно сходят тысячи искусственных почек, желудков, легких и сердец.
      Я не могу даже приблизительно назвать число сделанных мною операций, но за всю мою практику не случилось пациента" который бы не спросил, будет ли соблюдена врачебная тайна. Ты сказал Эли, что собой представляешь, Эли рассказала тебе о себе, но никто из вас не отважился бы признаться в этом своим знакомым, хотя шестеро из десяти могли бы подать вам руку.
      Такую, как эта.
      Доктор Зенд отпустил мою руку и сунул мне под нос свою изящную кисть.
      - Да, Сеймур, я киб, я еще больший киб, чем ты.
      У меня даже физиономия кибернизована.
      Я посмотрел ему в лицо. Оно было веселым и сияющим.
      - Это не пластический эффект, Сеймур. Я действительно такой.
      - Я знаю, старик.
      8. Теория эволюции
      Несмотря на протесты Зенда, угрозы порвать со мной отношения и заявление, что, если в будущем мна понадобится его помощь ("Желаю тебе, чтобы твой "Старфлеш" после старта потерял двигатель!"), он, рискуя потерять место, не окажет мне ее, несмотря, повторяю, на все попытки дружеского шантажа, назавтра утром я сменил больничную пижаму на компенсационный костюм цвета маслины, в котором меня привез сюда санитарный конверт. Штатская одежда осталась в комнате номер девять корпуса А Учебного центра ККС. Чтобы получить ее, я связался по телефону с Миледи и спросил, могу ли пройти на территорию центра. Миледи ответил, что пока на мне мундир, "даже если в нем одним рукавом меньше", центр к моим услугам в любое время дня и ночи, и выразил удовлетворение тем фактом, что я так быстро пришел в норму. О психоаналитике, который должен был сделать из меня жертву железнодорожной катастрофы, командор даже не заикнулся. Он был "чертовски занят" и к тому же взбешен.
      Из больницы я выбрался боковым ходом, чтобы случайно не столкнуться с Зендом. Ах, доктор, клянусь, как только я улажу свои дела, я обязательно навещу тебя, более того - буду часто тебя навещать. Но сначала мне хочется отдохнуть с Эли и Альбертом, хотя бы только месяц, который, я, согласись, заслужил.
      В центре я надел штатскую одежду, повесил в шкаф компенсационный костюм и спросил у дежурного, нет ли для меня каких-нибудь распоряжений.
      Распоряжений не было. Военная вежливость, черт побери.
      Когда я уже выходил, что-то заставило меня заглянуть в проектное бюро. Перед стартом я рылся там в документах, и с тех пор меня не покидало ощущение, что в этих бумагах скрывается что-то весьма важное. Главный конструктор пустил меня в архив. Помещение архива прилегало к проектному бюро, и сквозь приоткрытые двери были слышны разговоры конструкторов. Я. раскрыл папку с планами системы ВИС четвертого поколения. Почему именно четвертого?
      Просто она оказалась сверху.
      - ... и опустилась.
      - Где?
      - Где! На Старте-2, разумеется. Наши переждали и вошли внутрь.
      - Ну?
      - Там никого.
      - Вчера?
      - Ага. Считают, что пауки выслали ее за своим.
      Думают, мы его освободим.
      - Вероятно, мы поступили бы так же.
      - Но сначала бросили бы пилюлю, чтобы показать, какие мы сильные...
      Нет, не то. Я отыскал планы модифицированных систем управления. Бегло просмотрел пх.
      - ... старик был в штатском, капитан не узнал его и сказал, чтобы тот не лез не в свои дела. Старик подал на него рапорт.
      - Старик прав. Из капитана такой же офицер, как из меня кавалерист, а его парни ведут себя как на отдыхе.
      - Знаете, наши записали скрежеты пауков, которые передал спецкиборг. Дали прослушать пауку и?
      Биофизического центра.
      - Ну?
      - Ничего. Только вытаращил глаза. Потом успокоился.
      - Интересно, чем его кормят?
      - Какой-то профессор, кажется Гном или что-то в этом роде, сказал, что через несколько сотен лет, если только раньше мы все не превратимся в кибов, будем выглядеть так же. Вроде бы это одна из альтернатив эволюции.
      Мне показалось, что я прикоснулся к объяснению того, что меня мучило. Я отложил папку и вошел в соседнюю комнату. Но ребята уже сменили тему.
      Я быстро распрощался.
      У ворот ждал знакомый чернокожий водитель. Задрав лицо к солнцу и отбивая ботинком ритм, он самозабвенно поглощал музыку.
      - Я опять нужен? - спросил я.
      - Приказано отвезти вас домой, господин командор-лейтенант.
      - Я уже не командор-лейтенант.
      Водитель сверкнул зубами.
      - Ничего подобного. Теперь-то как раз вы командор-лейтенант. Вчера у нас зачитали приказ вицеадмирала Хопа. Ваши чемоданы в багажнике.
      - Пропади оно пропадом, это звание!
      - Подумайте о пенсии, господин командор-лейтенант. Музыку оставить?
      - Да.
      Хлопнула дверца. Машина сорвалась с места так, что щебенка полетела из-под колес. Парень умел водить. И было у него одно исключительное качество: во время езды он не болтал и не мучал пассажира вопросами. Отвечал, если спрашивали, вежливо, но лаконично. Его миром была музыка, так же как моим с этого момента становилась Эли.
      В Дексенсе я пригласил водителя в ресторан. Парень с радостью согласился: он был не менее голоден, чем я, а у меня со вчерашнего дня не было во рту ни крошки. Мы пообедали - вернее, поужинали - за тем столиком, за которым я сидел с Эли две недели назад.
      Пообедав, я отправился за покупками. Я хорошо знаю вкус Эли, так что выбрать ей подарок мне не составило труда. Я купил серебряную статуэтку Девы (Эли родилась 8 сентября) с вырезанными на цоколе остальными одиннадцатью знаками Зодиака.
      Альберт слишком мал, чтобы радоваться подобным подаркам, и достаточно вырос, чтобы радоваться ерунде. Поэтому я отправился в торговый центр "Мир ребенка". Зарезервировав по пути билет на самолет, мы остановились перед салоном игрушек. Едва вступив на движущуюся дорожку, я оказался в воздушной подушке, которая внесла меня внутрь салона.
      Чего только не было здесь на полках? Допотопные пресмыкающиеся, механические животные, двух-, трех-, четырех- и шестиколесные летающие и плавающие машины, музыкальные инструменты, движущиеся герои сказок, коротковолновые радиостанции, кибернетические комплекты, проекторы, кинокамеры, строительные наборы, мини-города со всеми коммуникациями... Не было здесь только детей, ни одного ребенка.
      Я помню, как сын в прошлом году несколько дней возился с найденной в сквере высохшей корягой, в то время как в детской пылились автоматизированный аэродром, подземная железная дорога, куча животных, колонны автомашин и бог знает что еще. Каждый, у кого есть дети, отлично знает, в какую бездну сомнений повергает нас необходимость выбрать новую игрушку своему ребенку.
      В толпе покупателей я наконец обнаружил продавщицу, стройную шатенку с зеленоватыми глазами.
      - Сколько лет вашему сыну? - спросила она, когда я поведал ей о своих трудностях.
      Мы стояли около андроидального робота, который крутил головой и мигал огоньками, то и дело повторяя: "Возьми меня, пожалуйста".
      - Одиннадцать. Он увлекается спортом, его интересует природа. Да, природа. Он любит кинофильмы о ней.
      Продавщица задумалась.
      - Может быть, фильм? На складе есть двадцатипятисерийный фильм "Тарзан".
      - Возьми меня, пожалуйста, - проговорил робот.
      - О чем это? - спросил я.
      - О человеке, вскормленном обезьянами. Киноповесть какого-то то ли древнего, то ли средневекового писателя. Тарзан еще младенцем попадает к обезьянам и с того времени начинает...
      - Возьми меня, пожалуйста, - нахально заскрежетал робот. Голос шел неведомо откуда.
      Продавщица говорила о человеке, воспитанном обезьянами, и о том, что этот человек... Человек Гомо сапиенс?
      Я окаменел. Я был близок, очень близок к чему-то чрезвычайно важному.
      - Возьми меня, пожалуйста.
      Гомо ферус...
      Люди, воспитанные животными... Тарзан, Маугли, Локис... Локис! Реакция Локиса!
      Этому меня учили еще в институте. Я вздрогнул и вцепился в эту мысль. Нельзя было позволить ей ускользнуть. Биологическая защита! "Старфлеши" от первого до шестого поколения, как и все модификации предыдущих космических кораблей, не обеспечивали защиты от определенного типа корпускулярного излучения, обнаруженного лишь несколько десятков лет назад... Вот оно!
      И тут я понял все.
      Корпускулярное, излучение, ракетка в Музее космических кораблей в Шерридоне, человек, воспитанный животными, робот, который произносил слова без движения губ, реакция Локиса, теория эволюции биофизика Гнома - все это сложилось наконец в логическую конструкцию.
      - ... пожалуйста.
      Я кинулся к двери,
      - Ваши кассеты!
      Я перепутал вход с выходом и некоторое время бежал на месте по движущейся дорожке. Дежурный молча остановил двигатель.
      - Вперед!
      Отказавшись от зарезервированного билета, я связался с Общегосударственным информационным центром. Потребовал сообщить все данные о слове "Аудакс". Как я и подозревал, они были очень скудными.
      Тогда я запросил названия первых десяти внесистемных кораблей. "Аудакса" среди них не было. Не было его и в следующем десятке. Меня охватило отчаяние.
      Я попросил водителя ехать к Квондемону. Набрал номер Учебного центра. К счастью, Миледи был еще там. Он поздравил меня с присвоением звания и попросил прощения, что не сделал этого утром.
      - Командор, - с трудом сдерживаясь, прервал я. - Скажите, нет ли в вашей коллекции газет сто... нет, двухсотлетней давности?
      Миледи покрутил цилиндрической головой.
      - Есть... Тебя интересуют древности? Условимся на какой-нибудь день.
      - Я хотел бы просмотреть их немедленно.
      Командор удивленно округлил глаза.
      - Ты что-то...
      - Да.
      Он думал, черт побери, как долго он думал! И глядел так, словно ждал, что я тут же поделюсь с ним своими открытиями.
      - Ну что ж... В таком случае поезжай, адрес ты знаешь. Соседи дадут тебе запасные ключи, я им позвоню. В библиотеке, в третьем шкафу -слева, внизу, ты найдешь подшивки "Дейли экспресс". Учти, это экземпляры музейной ценности. Едва ли не уникальные. Когда кончишь, отдохни и дождись меня. Я буду завтра в первой половине дня.
      Миледи жил в тридцати пяти милях от Квондемона, в Бельвилле. Мы прибыли туда после полуночи. Я попросил водителя сварить кофе, а сам отправился прямо в библиотеку. Долго искать не пришлось. Я вытащил несколько подшивок почтенного возраста и сразу же напал на то, что искал. Возможно, потому, что все детали экспедиции на "Аудаксе" мусолили в прессе целый год да и позже к ней возвращались довольно часто.
      "Аудакс" был третьим межзвездным кораблем, стартовавшим с околоземной орбиты. 175 лет назад он взял курс на созвездие Центавра. На борту находились двадцать восемь человек и особая аппаратура с не менее особым содержимым. Связь с "Аудаксом" Земля потеряла спустя неполных три года после старта. За это время корабль прошел около пяти сотых намеченного пути. Продолжавшиеся несколько лет поиски окончились ничем. Спустя еще пятьдесят лет "Аудакс" был вычеркнут из реестра космических кораблей.
      "Аудаксом" управлял электронный мозг - компьютер с большими по тем временам возможностями. Задача экипажа ограничивалась четким ведением бортового журнала, несением дежурств и присмотром за аппаратурой, которую тогдашняя печать не очень точно именовала цитогеном. Цитоген представлял собой что-то вроде искусственной матки, в которую поместили сто сорок женских и сто сорок мужских зародышевых клеток. Пройдя две трети пути, на что "Аудаксу" требовалось более сорока одного года, электронный мозг должен был под контролем людей осуществить в цитогене слияние мужских и женских клеток, а затем следить за правильным развитием зародышей. Через год присмотр за младенцами переходил к членам экипажа.
      Человека надо учить всему - от того, как правильно держать ложку, до абстрактного мышления. Человеку необходим наставник-человек, в противном случае он превращается в психического гибрида. Я помнил шокирующие лекции доцента Фурлотта, на которых он рассказывал о младенцах, похищенных и выпестованных животными, помнил документальные фильмы о тщетных попытках вернуть таких "озверевших" детей к жизни среди людей и научить их хотя бы нескольким словам или жестам. Эти дети не умели ходить иначе как на четвереньках, ели только с пола, зато прекрасно подражали голосам животных...
      Реакция Локиса - именно о ней любил разглагольствовать доцент Фурлотт. Он сокрушался, что прошли те времена, когда животные похищали детей, разве что какая-нибудь алчущая единения с природой семейка забредет на территорию заповедника и потеряет своего дитятю; но затерявшегося отпрыска мгновенно отыскивают экологические патрули. Фурлотту не хватало подопытных кроликов...
      "Аудакс" нес на борту сто сорок потенциальных зародышей. Замороженные клетки не нуждаются в питании и не расходуют кислород. Чтобы доставить в район Толимака такое количество людей, понадобилось бы четыре дополнительных "Аудакса". Немыслимые для тех времен расходы! Поэтому послали двадцать восемь специалистов-педагогов и цитоген. Будущих сто сорок разведчиков (а возможно, и колонистов) ждали просмотровые залы и аппараты ускоренного обучения, фильмо- и магнитотеки, электронные репетиторы, тренажеры. Под надзором двадцати восьми педагогов им предстояло усваивать знания. Теоретические.
      К тому же взращенным на "Аудаксе" людям не нужно было забивать головы информацией, необходимой на
      Земле, но излишней на корабле, где они могли выработать собственные оптимальные для новых условий нормы существования, а самое главное - к Толимаку они прибыли бы молодыми.
      Таковы были планы. Однако через два года и двести восемьдесят девять дней полета "Аудакс" попал в зону убийственного корпускулярного излучения, и когда корабль вышел из зоны, все двадцать восемь членов экипажа были мертвы, а зародышевые клетки в цитогене оказались генетически деформированными. "Аудакс" мчался дальше, но его электронный мозг, пораженный амнезией, не помнил ни задач, ни целей. Остатки памяти приказали поместить трупы людей в морозильники, а когда пришло время - подали в цитоген необходимый импульс. Слившиеся зародышевые клетки начали размножаться и развиваться. По истечении девяти месяцев из инкубаторов выползли паукообразные созданьица: дефективные потомки доноров, старательно отобранных на Земле по генетическим, психическим и творческим параметрам.
      В ячейках памяти сохранилась информация, касавшаяся опеки над новорожденными. Люди погибли, и цитоген сделал единственно возможное поручил надзор над младенцами роботам. Результатов этого он предвидеть не мог. Жизнь, дремавшая в цитогене, требовала охраны, и он ее обеспечил. При составлении программы не возникло и мысли о возможности какихлибо последствий в подобном случае.
      Тот, кто имеет представление о ребенке, воспитанном волчицей, может предположить, что получится, если роль волчицы исполнит робот. Какие реакции и рефлексы может перенять малыш от механической няньки, которая издает скрежещущие утробные звуки, двигается как солдат на плацу, лишена не только всякого проявления эмоций и не только мимики, но и лица?
      Никакая аппаратура ускоренного обучения, никакие электронные репетиторы не могут научить поведению, свойственному человеческому роду, хотя сказать об этом поведении могут больше, чем армия психологов.
      Итак, электронный мозг вел корабль, хотя и не знал зачем и куда. Его основной задачей стала забота о созданиях, заселяющих палубы "Аудакса", созданиях, для которых "Аудакс" был всем миром.
      Почему "Аудакс" вернулся на Землю? И действительно, вернулся ли? Может быть, его электронный мозг по-прежнему направлен был на поиски планеты, подобной Земле, и, когда, дойдя до цели, обнаружил, что орбиты вокруг Толимака и Проксимы пусты, устремился дальше, а потом под влиянием девиации опять случайно вошел в Солнечную систему и решил, что она достойна изучения?
      Экспедиция "Аудакса" в принципе была рассчитана на посещение незаселенных планет, однако не исключалась и возможность встречи с иной цивилизацией. Была подготовлена даже специальная программа поведения. Но мозг утратил информацию о ней, а новый экипаж не подозревал о ее существовании. Так что ничего удивительного, что с нами не пытались установить контакт. И уж никак нельзя отнести к попытке установить отношения посадку ракеты на Старте-2 или приветствие, уготованное мне на корабле. На счету у "Аудакса" было сто семьдесят пять лет полета, и его запасы были на исходе. Их, равно как и арсенал запасных частей для электронного оборудования, следовало пополнить. "Аудакс" медленно угасал, и содержимое земных складов электронного оборудования и ядерного горючего было для пего единственным, если не последним, шансом выжить.
      Я отодвинул подшивку "Дейли экспресс" на край стола. За окнами светало. Кофе остыл, из смежной комнаты доносились приглушенная музыка и громкий храп чернокожего водителя.
      Мне спать не хотелось.
      Я ожидал Миледи.
      На этом мы заканчиваем публикацию воспоминаний командор-лейтенанта Королевских космических сил Сеймура Лютца, главного действующего лица операции "Пришелец".
      Три дня назад из Института языкознания в Атланте пришла бумага, в которой руководитель криптологического отделения сообщал нам, что исследования языка существ с космического корабля "Аудакс" закончились успешно. В их речи архаичный литературный язык сочетается со слэнгом, в основе которого лежат дидактическии и научный языки, и содержит значительное количество гомономических неологизмов. Почти полное отсутствие окончаний и отвратительная дикция сделали этот язык совершенно непонятным для нас.
      Одновременно редакция получила заключенно экспертов-радиотехников. Воспользовавшись специальной литературой двухвековой давности, они реконструировали приемнопередаточные устройства, которые двести лет назад применялись для космической связи. С помощью этих устройств удалось выяснить, что "Аудакс" все еще поддерживает связь с Землей! Разумеется, связь одностороннюю: он регулярно посылает в космос электромагнитные волны. Вероятнее всего, эти передачи превратились в ритуал. Однако они несут вполне конкретную и актуальную информацию. Электронный мозг посылает сообщения таинственному адресату, не зная даже, существует ли он. Одно из последних сообщений таково: "В обнаруженной Системе только третья планета имеет удовлетворительные экологические условия. Ее заселяет среднеразвитая цивилизация, располагающая ядерной энергией... После пополнения запасов в соответствии с программой мы покинем Систему".
      Задержанного чужака вернули на его корабль, Сейчас "Аудакс" мчится к центру Галактики.
      Мы позволили им улететь, но в любой момент можем вернуть обратно. Действительно ли можем? Имеем ли на это право?
      Мы столкнулись с потомками наших предков.
      Встреча была не из приятных. Встретились два разных мира.
      Пришельцы не видят возможности понять нас и не хотят этого. Мы такую возможность видим, но хотим ли? В то же время на нас лежит ответственность за судьбу этих существ, как бы там ни случилось, наших близких родственников.
      Эту дилемму мы предлагаем обсудить. Пусть каждый, кто хочет, выскажет свое мнение. Однако, прежде чем мы опубликуем первое высказывание, еще раз дадим слово Сеймуру Лютцу, от которого несколько дпей назад получили письмо из Массейо. Вот отрывок из него.
      ...и когда мы с Эли и Альбертом стояли, всматриваясь в спокойный океан, жена сказала:
      - Два миллиона лет назад похожий на "Аудакс" корабль мог опуститься на Землю. Не исключено, что в нем тякже находились заблудившиеся существа с нарушенной наследственностью, не знающие собственного прошлого. Они начали творить свою историю заново здесь, на нашей планете. И построили себе новое будущее.
      А если так, то разве не прекрасна миссия "Аудакса"?