(24)

Фрейд и Брейер, беседуя, идут по залитым солнцем и почти пустынным улицам.

Брейер без шляпы. Он шагает рядом с Фрейдом и вытирает платком лоб. Долгая пауза.

Фрейд бросает тревожные и робкие взгляды на Брейера, но не осмеливается задать ему вопрос.

Они выходят на перекресток. Брейер хочет идти прямо и перейти шоссе. Фрейд с большим почтением берет его под руку и ведет направо.

Брейер послушно позволяет руководить собой.

Брейер. Ах! Надо сюда… (Пройдя несколько шагов, гово­рит с искренним унынием, как бы. сам с собой) Я преступник. (Фрейд смотрит на него с изумлением. Брейер пояс­няет, на этот раз повернувшись к нему.) Она поверила, что беременна от меня. Это дьявольский метод. Мы не имеем пра­ва! (Фрейд вопрошающе глядит на него.) Человек не со­здан для всемогущества. Она подчинялась мне. Я мог делать с ней все, что угодно. И вот результат. (Они идут молча. Брейер смотрит вдаль, прямо перед собой, немигающими глазами.) Когда я познакомился с ней, это была сама невинность, уверяю вас.

Фрейд (как бы про себя). Невинность… Я задаю себе вопрос, существует ли она вообще…

Брейер (с резким раздражением). Если бы вы видели Сесили год назад, вам не пришлось бы задавать себе этот вопрос. (С глубоким сожалением.) Она ни о чем не знала, была чиста как снег. Мейнерт прав: есть вещи, в глубине нас самих, касаться которых мы не имеем права.

Фрейд(вздрагивает). Мейнерт? Теперь он говорит прямо противоположное!

Брейер. Потому что он умирает. Это его больше не интересует.

За кадром – перестук колес экипажа, цоканье копыт.

Он оборачивается: это старый крытый фиакр. Старик кучер. Он смотрит на часы.

Брейер. Поеду другим поездом.

Фрейд (не веря своим ушам). Что?

Брейер делает знак кучеру, который удерживает поводья.

Брейер (поясняя). Послеобеденным поездом.

Экипаж останавливается рядом с ними. Брейер приглашает Фрейда садиться. Фрейд не хочет. Он с возмущением смотрит на Брейера.

Фрейд. Надеюсь, вы не намерены…

Брейер. Уехать? Разумеется, намерен. И чем дальше, тем лучше.

Фрейд. А Сесили…

Брейер. Она здорова.

Фрейд. Вы прекрасно знаете, что нет.

Брейер лжет самому себе. притворяясь спокойным. Однако он глубо­ко смущен.

Брейер. Это последний приступ. Если я останусь, то причиню ей только зло. Если уеду, она меня забудет.

Фрейд, изумленный и возмущенный, утратил всю свою робость.

Фрейд (твердо). Здорова?! Пока вы лечили ее контрактуры и нарушения зрения, она спокойно выдумала себе нервную беременность и считала, что забеременела от вас. Она больна сильнее, чем когда-либо раньше. Вы не можете ее оставить!

Брейер краснеет. Его раздражает тон Фрейда.

Брейер (очень сухо). Однако именно это я и намерен сделать.

Он хочет сесть в фиакр. Фрейд удерживает его за рукав.

Фрейд. Брейер! Вы врач. Ваш долг…

Брейер. Мой долг я знаю лучше вас. (Он отходит к Фрей­ду и громко говорит, хотя кучер смотрит на них обалдев.) Я влюбил ее в себя, вы понимаете это?

Фрейд. Она сама влюбилась в вас. И, без сомнения, потому, что этого хотела. Вы здесь ни при чем.

Брейер. Черт возьми! (Пауза.) Это было бы слишком удоб­ным объяснением. (По-прежнему говорит страстно, но с какой-то тоской.) Она была холодна, чиста… Вы знаете, что я думаю? Гипнотизм – это средство совращения. Если мои коллеги потребуют завтра моего исключения из Корпорации врачей, мне нечего будет им возразить.

Возрастающее изумление кучера.

Брейер не может сдержать себя. Он обвиняет себя, но по его тону и по жестам можно подумать, будто он произносит обвинительную речь против Фрейда.

Брейер. Врач, который соблазняет своих пациенток! Врач – фат! Весь город будет смеяться надо мной. (Глухим, еле слышным голосом.) Мне необходимо уехать.

Он распахивает дверцу и садится в фиакр. Фрейд его не удерживает. Брейер захлопывает дверцу. Через открытое окно видно, как он уса­живается. Кучер готов хлестнуть лошадей.

Фрейд (обращаясь к кучеру). Постой!

Он подходит к окну. Брейер подавленно сидит на сиденье, полуза­крыв глаза.

Фрейд (робко). Если вы дадите мне записочку к госпоже Кёртнер, я буду лечить Сесили в ваше отсутствие.

Возмущение Брейера таково, что он стремительно высовывает голову из окна.

Фрейд отступает на шаг. Яростное лицо Брейера высовывается из открытого окна. Глаза его сверкают.

Брейер (говорит крайне грубо и впервые с тех пор, как мы его видим, с авторитарностью тирана). Никогда! Мне известны ваши теории, мой бедный Фрейд! Я знаю ваши своеобразные мысли насчет секса. Вы украдете мой метод бог знает для какой цели! Вы заполните гнусностями головку этой несчастной девушки, окончательно сделаете ее сумасшедшей. (Отчеканивая слова.) Слушайте меня внимательно, Фрейд: я запрещаю вам заниматься Сесили. Понятно?

Фрейд (охваченный гневом и робостью, дрожащим го­лосом). Да.

Фрейд отходит назад и делает кучеру знак, чтобы тот трогал.

Фрейд (с мрачной иронией). Счастливого пути!

Фиакр отъезжает. Фрейд, злой и удрученный, стоит неподвижно и смотрит вслед экипажу до тех пор, пока тот не исчезает из виду.

(25)

Аудитория Медицинского факультета.

Лекция закончилась. Последние студенты уходят через дверь в глу­бине зала, расположенную за самой высокой скамьей амфитеатра. Камера следует за ними несколько секунд, потом показывает зал. Сверху мы видим на кафедре профессора (это Фрейд, складывающий в папку свои бумаги), а в первом ряду, со спины, еще сидящего, широкоплечего студента, который даже издали выглядит старше очень молодых людей – все они с бородами, – что выходят из аудитории: это Флисс.

Теперь мы перед кафедрой. Флисс встал, он разговаривает с Фрейдом, который тоже поднялся, глядя на него снизу вверх. Флисс сардонически улыбается; Фрейд выглядит горестно и мрачно; он выслушивает шутки Флисса насчет Брейера; он даже – неохотно – присоединяется к ним, но не смеется.

Флисс (с недоброй иронией). Ну, как поживает наш дон­жуан?

Фрейд (смущенно). Поживает! (Пауза.) Жена получила письмо от Матильды. (С горечью.) Они купаются в счастье.

Он закрывает папку, сходят с подиума (одна ступенька) и оказыва­ется вровень с Флиссом.

Флисс смотрит на Фрейда своими дьявольскими глазищами. Он явно начал разговор не без определенной цели.

Флисс (тем же тоном). Хорошая ли погода в Венеции?

Фрейд (с мрачной иронией). Прекрасная.

Флисс (резко). И что же Сесили? Надели на нее смиритель­ную рубашку?

Фрейд. Не знаю.

Флисс. Все-таки какая превосходная идея – надевать сми­рительную рубашку на больных, чтобы врачи в это время смог­ли поехать в отпуск. (Подходит к Фрейду.) Так, значит, вы ее не видели?

Фрейд (с раздражением). Я же говорю вам, что Брейер мне запретил…

Флисс. Ну и что?

Фрейд.Она его пациентка.

Флисс (грубо). Значит, когда Брейер отсутствует, его паци­ентки могут подыхать?

Фрейд (сухо и решительно). Я не могу отнять у него паци­ентку.

Флисс. Она не его пациентка, а его возлюбленная.

Фрейд, смутившись, пытается защитить своего учителя.

Фрейд. Довольно об этом, Флисс. Это не вина Брейера. (Сме­ется.) Он — слишком соблазнительный мужчина. Скоро уже два месяца, как я применяю его метод к своим пациенткам, и уверяю вас, что в меня они не влюбляются. (Он, сам того не желая, мрачнеет.) Я упрекаю его в том, что он сбежал. (Твер­дым тоном.) Бежать, отступать, я этого не приемлю. Особенно от еврея. (Полушутливо, полусерьезно.) Будь я на войне, я бы погиб на посту.

Пауза. Флисс кладет руку на плечо Фрейду, чтобы тот посмотрел на него.

Флисс. Фрейд, Сесили – исключительный случай. Она может нам помочь…

Фрейд (удивленно). Нам помочь?

Флисс. Я считаю недопустимым, чтобы она была потеряна для Науки.

Он отпускает плечо Фрейда и принимается ходить взад-вперед перед возвышением.

Флисс. Вы нужны мне. Вы – единственный, кто может мне помочь в моих исследованиях. Я близок к цели. (Говорит с глубокой убежденностью, хотя и не без педантизма, ко­торый придает ему какой-то отрешенный и почти поте­рянный вид.) Я вижу. Да. Я узрел истину. Мои теории разра­ботаны: остается их доказать. Это совсем просто. Особенно если вы окажете мне содействие.

Фрейд следит за ним, пока он расхаживает туда-сюда.

Фрейд (несколько удивленный). Какие теории?

Флисс. Я вам все расскажу, не беспокойтесь. Но это будет настоящей инициацией. (Смеется, чтобы скрыть глубокую серьезность своих намерений.) Мы поклянемся на крови! Я могу выдать свои тайны только брату по крови! Нам придется поделить работу.

Он поднимается на возвышение, даже не заметав этого.

Расхаживая, продолжает говорить.

Фрейд, словно зачарованный, садится на скамью амфитеатра. Флисс, после нескольких пробежек, в конце концов встает за кафедру и говорит, глядя на Фрейда сверху вниз.

Флисс. Сексуальность, Фрейд. Все в ней. Вы будете сильно удивлены, когда я вам сообщу о моем открытии. А теперь нужно найти Сесили.

Фрейд. Какая здесь связь?

Флисс. Сесили – это доказательство. Я это знаю. (Тоном резким и почти бесчеловечным в своей жестокости.) Надо будет заставить ее работать сурово и без передышки. До тех пор пока она не выдаст нам свою тайну. (Властно показав поверх кафедры пальцем в сторону Фрейда.) Пошли к Сесили. Во всяком случае, я обязан вернуться к ней, потому что у нее болит горло. (Настойчиво.) Пойдемте к ней! Вы не вправе сдерживать прогресс знания ради того, чтобы не оби­делся Брейер.

Фрейд встает, но молчит. Он с упрямым видом стоит, опустив голову. Флисс смотрит на него и размеренным, почти нежным голосом вонза­ет в него отравленную стрелу.

Флисс. Он просто завидует вам!

Фрейд(подняв голову, смотрит на Флисса несколько встревоженно и спрашивает дрогнувшим голосом). Вам так кажется?

Флисс. Это ясно как день. Этим добрым людям нравится проявлять свое великодушие к ученикам. Хорошее мнение о самих себе им обходится совсем дешево. Но горе ученику, если он превосходит учителя.

Фрейд (задумчиво). Мне казалось, что иногда я это чувство­вал…

Теперь Фрейд начинает расхаживать перед кафедрой. У него сосре­доточенный и злой вид. И главное – несчастный. Он больше не смотрит на Флисса: погружен в себя.

Фрейд. Видите ли, Флисс, люди, подобные мне, нуждаются в том, чтобы навязывать самим себе тиранов. Не знаю, почему моим тираном был Брейер. Я слушался его, как ребенок. (Мрач­но и злопамятно.) Но я ему не простил бы слабости. Вы уверены, что он завидует?

Флисс. Это бросается в глаза.

Разумеется, в эти минуты ничего нового Фрейд не узнает. Флисс формулирует то, в чем сам Фрейд не смел себе признаться.

Фрейд (искренне огорчившись). Завидует мне? Мне, ничего из себя не представляющему? Я так им восхищался…

Пауза. Фрейда тоже охватила зависть.

Фрейд (язвительным тоном, словно мстя своему кумиру, отдает его на заклание Флиссу). Вы знаете, что он влюблен?

Флисс. В Сесили?

Фрейд. Конечно. Право, не знаю, кто кого пленил. С первого дня эта история меня смущала. Он склонялся к ней, говорил сладеньким голосом, без конца вытирал со лба пот… (Флисс молчит. Улыбаясь, он слушает, совершенно ясно зная, что Фрейд попался на крючок: ловушка сработала отлично) Между ними все было сексу­альным.

Флисс (принимает внезапно решение). Поехали к Сесили.

(26)

Пригород Вены, где находится вилла Сесили.

Фрейд звонит, стоя у больших ворот. Никто не отвечает. Немного подождав, Флисс подходит к маленькой боковой калитке и открывает ее.

Он входит, Фрейд следом. Издали они видят виллу. Все ставни закрыты. Она выглядит нежилой.

Кто-то движется им навстречу. Это сын садовника. На нем широко­полая соломенная шляпа. Его былая почтительность сменилась на­глостью.

Флисс. Можно ли видеть госпожу Кёртнер?

Сын садовника. Она уехала.

Флисс. А ее дочь?

Сын садовника. Тоже.

Фрейд. Когда должны вернуться?

Сын садовника. Никогда. (После паузы.) Вилла продается.

Флисс. Куда можно им написать?

Сын садовника. Они не оставили адреса.

Флисс. Ладно.

Он первый поворачивается и садится в коляску. Фрейд не сразу следует за ним. Молодой человек закрывает калитку, и Фрейд несколько мгновении стоит, уставившись на нее.

Флисс(голосза кадром). Ну что вы там, Фрейд?

Фрейд поворачивается и идет к фиакру.

Его лицо светлеет.

Фрейд (усаживаясь в фиакр, говорит с легкой иронией, скрывающей его глубокое удовлетворение). Ну что, Флисс, это знак судьбы, не так ли?

Коляска отъезжает.

(27)

Кабинет Фрейда.

Спустя несколько часов, ближе к вечеру.

Он сидит в изголовье дивана. На диване лежит Дора в состоянии гипноза. Она говорит.

Фрейд слушает ее, куря сигару.

Дора (бесстрастным голосом). Бедная моя мамочка, я все­гда за нее боюсь; когда она уходит за покупками, у меня сердце замирает, не могу избавиться от мысли, что с ней слу­чится несчастье.

Дора говорит быстро, без эмоций. Без всякой интонации она повто­ряет слова, словно заученные.

Фрейд. Какое несчастье?

Дора. Ну лошадь понесет. Все равно какое, лишь бы она умерла.

Фрейд, который до этого слушал довольно равнодушно, внезапно проявляет интерес к этим словам.

Фрейд. Что вы сказали? Дора моргает и дергается всем телом.

Фрейд. Что вы сказали? Повторите.

Дора (жалобным голосом). Не помню. Я устала.

Фрейд на мгновение задумывается. Потом ласково, но твердо повторяет вопрос.

Фрейд. Вы сказали «лишь бы она умерла».

Дора. Умерла? Неужели? Я не знаю не знаю!

Она беспокоится, выглядит крайне усталой. Фрейд замечает это и решает прекратить сеанс.

Он встает, не спеша гасит свою сигару в пепельнице, стоящей на письменном столе.

Снова подходит к Доре, но не садится. Склоняется к ней. Фрейд кладет руку на лоб Доры, чувствуется, что он хочет ее разбу­дить.

Фрейд (тихо). Дора!

В комнате маленькой Матильды.

Она, вся в лихорадке, задыхаясь, лежит в постели.

Слышно, как хрипло она дышит.

Марта, охваченная тревогой, сидит у постели.

Марта(говорит ласково, с глубокой любовью). Матиль­да! Что с тобой? Ну что с тобой? Тебе больно?

Малышка, которая не может говорить, кивает в ответ. Ее большие, широко раскрытые глаза подтверждают ее страдания.

Марта. Трудно дышать?

Снова хрипы. Создается впечатление, что ребенок при смерти, и, чтобы убедиться в том, что Матильда в смертельной опасности, до­статочно показать лицо Марты.

Новые, более сильные хрипы приводят в полное отчаяние Марту. Она вскакивает и выбегает из комнаты.

В кабинете Фрейда.

Оба героя находятся примерно в той же позе, в какой мы их оставили.

Фрейд (склонившись над Дорой, ласково повторяет). Проснитесь, Дора. Вы проснулись.

Глаза Доры открыты, она очнулась от гипноза.

Слышится тихий стук в дверь.

Фрейд, увлекшись, не слышит.

Дора улыбается Фрейду: это истинная улыбка влюбленной.

Стучат снова.

Вдруг Дора обнимает Фрейда за шею и протягивает ему губы для поцелуя.

Дора. Любовь моя!

Дверь открывается. Входит Марта с опустошенным горем лицом. Она видит эту сцену, Фрейд, не заметивший, как она вошла, осторож­но высвобождается из объятий Доры и встает.

Фрейд (смущенно улыбаясь). Вот, они сюрпризы гипноза.

Дора, обиженная, садится на диван.

Фрейд (холодным, но ласковым голосом). Я – не ваша любовь, Дора. Я всего лишь ваш врач.

Дора, страшно смутившись, молча смотрит на Фрейда.

Марта (голос за кадром). Зигмунд!

Фрейд резко оборачивается. Он рассерженно смотрит на Марту, но по выражению лица видит, что она в горе.

Дора, покраснев, встает, не говоря ни слова, и берет свою шляпу.

Марта. Малышке совсем плохо. Не знаю, что с ней. Мне страшно.

Фрейд. Иду! (Поворачивается к Доре.) Придете в поне­дельник, в пять часов!

Он быстро выходит из комнаты.

Дора(еле слышно). До свидания. Марта.

Марта(холодно на нее глядя, ледяным тоном). До сви­дания.

В детской.

Маленькая Матильда задыхается. Входят Фрейд и Марта. Она сто­ит позади, Фрейд наклоняется к ребенку.

Фрейд. Открой рот. (Матильда открывает рот; Фрейд склоняется ниже и осматривает его.) Какая температура?

Марта. Тридцать восемь и девять.

Фрейд. Я думаю, что это дифтерийное воспаление гортани. Скажи горничной, чтобы пошла к Флиссу и немедленно его привела.

Он садится рядом с кроватью и берет ребенка за руку. Марта выхо­дит дать распоряжение горничной; возвращается, берет стул и усаживается по другую сторону кровати.

В кабинете доктора Фрейда.

Дора в конце концов пришпилила свою шляпку к волосам длинными булавками. Она раздражена, глядя в зеркало, показывает себе язык, колет себе пальцы булавкой и топает ногой.

Завершив туалет, она со сверкающими глазами подходит к письменному столу Фрейда и – не спеша, методически – рвет все бумаги, которые на нем лежат. Кажется, что эта операция приносит ей облегчение.

Она выпрямляется и выходит из кабинета спокойно, словно отомстив­шая обидчику.

Час спустя (время – около восьми вечеря) в детской.

Флисс, сидя у изголовья Матильды, складывает в саквояж свои инструменты.

За кадром – хрип малышки.

Фрейд и Марта, стоя, молча наблюдают за ним. Он встает и выходит. Фрейд следует за ним в коридор. Марта присоединяется к мужчинам.

Флисс. Дифтерийный ларингит.

Фрейд бледнеет.

Марта. Это… это опасно?

Флисс. Фрейд я хочу сказать вам несколько слов в вашем кабинете.

Слышится звук закрываемой двери, потом – голос Флисса.

Флисс (голос за кадром). Я приду завтра утром. Если со­стояние ухудшится, дайте мне знать в любое время.

Хлопает входная дверь.

За кадром – звук входной двери.

За кадром – шаги Фрейда.

Фрейд выходит из кабинета, проходит мимо Марты, не замечая ее. Входит в детскую.

Он подходит к больной дочери и смотрит на нее с глубокой нежнос­тью. Малышка пытается ему улыбнуться.

Фрейд. Тебе больно? Чего ты больше всего хочешь? Больше всего на свете?

Ребенок пытается ответить. Наконец она приглушенным голосом шепчет: «Клубники».

Фрейд. Хорошо.

Он почти выбегает из комнаты. Входит Марта и садится на его место.

На улице. Продовольственная лавка.

Железная штора спущена. Фрейд кулаками стучит по железу.

На втором этаже открывается окно. С балкона склоняется старик в очках.

Старик. Ну что вы хотите в такой час?

Фрейд. Клубники.

(28)

В детской.

Чуть позже. Наступает ночь. Марта сидит у кровати. С другой сто­роны мы видим Фрейда, лицо его осунулось.

Ребенок мечется и, кажется, бредит. На ночном столике – корзинка с клубникой. Девочка к ней не притронулась.

Марта бросает на Фрейда тяжелый и холодный взгляд.

Марта (шепотом). Я имею право знать, что он сказал.

Фрейд. Да. (Пауза.) Один шанс из двух. У нее… (Показы­вает себе на горло.) Здесь… У нее в горле дифтерийная плен­ка, которая ее душит. Если за ночь она сможет от нее избавиться…

Марта. А если не сможет…

Фрейд молчит.

Глубокая ночь. Марта пошла проведать сыновей, чьи кроватки она велела перенести в свою комнату. Они спят.

Фрейд на цыпочках снова подходит к изголовью Матильды. Та вне­запно открывает глаза и смотрит на него с таким напряжением, словно хочет что-то сказать.

Фрейд наклоняется к ней.

Фрейд. Чего тебе хочется, маленькая моя?

Маленькая Матильда. Клубники.

Фрейд берет корзиночку и показывает ее дочери. Вынимает одну ягоду, с которой сдирает хвостик, и сам кладет ее в рот ребенку.

Фрейд. Спокойно! Тихонечко! Если тебе трудно глотать, сплюнь.

Малышка с трудом начинает жевать. Марта с недоверием смотрит на Фрейда.

Марта. Ты уверен, что можно?

Фрейд с грустью пожимает плечами. За кадром – кашель задыхающегося ребенка.

Марта (сверкая глазами от гнева). Понимаешь, что ты сделал?

Фрейд (Матильде). Выплюнь ее, выплюнь скорее!

Матильда кашляет и все больше давится. Она приподнимается и ее рвет на одеяло.

Фрейд(Марте). Постой! Постой! (Кашель малышки посте­пенно стихает, и она откидывается на подушку.) Послушай дыхание.

Дыхание еще свистящее, но уже более ровное. Фрейд и Марта какое-то мгновение продолжают прислушиваться.

Фрейд. Она спасена. (Малышка улыбается отцу.) Меньше болит?

Маленькая Матильда. Да.

Она закрывает глаза и засыпает.

Марта спокойно встает, снимает грязное белье, берет из шкафа дру­гое и, не мешая ей спать, поправляет постель Матильды. Потом уносит испачканное и снова возвращается.

Фрейд смотрит, как Матильда спит, с какой-то смутной улыбкой избавления. Марта завершила свою работу. Она садится и вдруг начинает беззвучно рыдать, уткнув голову в руки.

Фрейд встает и тихо подходит к ней. Обнимает ее за плечи. Она высвобождается резким, диким движением.

Марта. Не тронь меня!

Фрейд опускает руки.

Фрейд(изумленно). Марта!

Марта спохватывается. Она равнодушно смотрит на мужа.

Марта(холодным голосом). Извини меня. Я пойду. Я очень испугалась, понимаешь. Чудовищно испугалась.

Фрейд. У тебя усталый вид.

Марта. Да, я устала.

Он смотрит на нее с глубоким волнением и уныло садится на свое место.

Ребенок дышит почти нормально. Марта и Фрейд, сидя по обе сто­роны постели, с усталыми лицами, смотрят прямо перед собой, не видя друг друга.

Рассвет. В окне светлеет. По улице проезжает двуколка молочника. Фрейд и Марта по-прежнему молча сидят у изголовья Матильды. Ребенок спит. Сон его довольно тихий, лицо спокойное к удовлетво­ренное. Фрейд и Марта постарели и подурнели от усталости (просту­пили морщины, подглазины).

Фрейд погружен в раздумье. Вдруг он бросает взгляд на Марту.

Фрейд (вполголоса). Марта!

Она смотрит на него без нежности и без ненависти.

Фрейд. Ты сердишься на меня?

Марта (равнодушно, но искренне). Нет.

Фрейд. Нет, сердишься. Из-за Доры, из-за вчерашнего.

Марта. Не будем говорить об этом.

Фрейд. Об этом надо говорить, Марта. Я…

Марта. Зачем? Я знаю, что ты мне скажешь. Что ты не хотел соблазнять Дору, что ты ее не любишь, даже не желаешь, что твое… вчерашнее поведение только эпизод лечения, что ты вечно будешь мне верен? Зачем? Во всем этом я глубоко убеж­дена.