- У нас все забито под завязку, так же переполнены все больницы, пояснил главврач. - Сейчас разворачиваем лазареты в школах.
      - Сколько всего пострадавших?
      - Более тридцати тысяч. Две тысячи очень серьезно, треть из них просто не выживет, остальные останутся инвалидами.
      Сизов мерно кивнул головой и пошел к выходу.
      - Нужны медикаменты, - торопливо говорил семенящий за ним главврач. Не хватает медперсонала.
      - Привлеките учащихся медучилищ и институтов. А относительно медикаментов отдайте заявку Моргунову. Постарается достать все что надо.
      Через неделю последовал налет террористов на перекачивающую станцию газопровода Уренгой-Германия. Чтобы восстановить ее понадобились неделя времени, большие материальные затраты и героические усилия газовиков. Произошли терракты и на двух нефтепроводах в Тюмени, попытка взорвать скорый поезд, по счастью мина была обнаружена обходчиком и поезд удалось остановить. Лишь через месяц удалось нащупать широко разветвленную сеть террористов, большинство из них были приезжими чеченцами и местными из татар и башкир. При задержании все они яростно отстреливались, пытались взять заложников, но методика борьбы с террористами российских спецслужб давно отметали все сантименты, так что большая часть боевиков "Священного газавата" погибла, и лишь небольшая часть попала на скамью подсудимых.
      Ни Моргунову, ни Юшкову, ни тем более генералу ФСБ не удалось уйти от ответственности. Всех их понизили в звании и отправили в запас.
      ЭПИЗОД 24.
      Прошло уже два года, но Анвар эд-Дин так и не смог привыкнуть к тому, что при входе на аэродром рядом с огромным портретом вождя и отца нации появился точно таких же размеров портрет с изображением моложавого человека с длинным лицом и брезгливо оттопыренной нижней губой. После смерти Саддама Хусейна именно этот человек стал новым отцом нации, но Анвар слишком хорошо знал его, чтобы восхищаться и преклоняться перед ним, как перед его отцом. Ведь недаром говорят что нет пророка в своем отечестве. На лбу полковника иракских ВВС до сих пор виднелся беловатый шрам, уходящий под густую черноту волос, плод их совместного детства. Тридцать лет назад молодого Хасана отдали на воспитание в бедную арабскую семью кочевников, обычай идущий из глубины веков, доля, которой не миновал и сам пророк Мухаммед. Пять лет они, простые пастухи, прожили с молодым Саддамом, вместе делили и радости и тревоги, и этот шрам, полученный в драке Анваром был не единственной памятью о тех давних годах. В тот день молодому Хасану первый раз поручили зарезать ягненка. Это было просто, они сотни раз видели как это делал отец Анвара и его более старшие братья, но по какой-то своей дурной прихоти десятилетний Хасан сначала перерезал ягненку сухожилия задних ног. Тот жалобно блеял, и, волоча онемевшие ноги, ползал по кругу, а его палач смеялся и показывал пальцем на свою жертву. Анвару тогда было всего восемь, но он бросился с кулаками на рослого и более мощного Хасана. Эта драка кончилась тем, что нож сына Саддама рассек лоб сына пастуха. Взрослые так и не поняли причины ссоры детей, а те оба молчали, да и ягненок к этому времени уже лежал с перерезанным по всем правилам горлом. Со временем этот инцидент неожиданно стал трамплином для стремительной карьеры Анвара эд-Дина. Может сын Диктатора забыл про тот инцидент, может наоборот, в нем жило чувство вины за ту невольную кровь, но и Хасан и его отец явно благоволили к сыну пастуха. По желанию старшего Саддама в семнадцать лет Анвара отправили в Россию учиться на летчика, и теперь, спустя годы он был командиром элитной эскадрильи пилотов-акробатов "Соколы Саддама Хусейна", неизбежных участников всех массовых праздников иракского народа.
      Машинально, думая о своем, Анвар отдавал честь всем проходящим мимо него офицерам, и лишь на пороге казармы своей эскадрильи отбросил все лишнее и переступил порог уже с выражением строгой важности на лице. При его появлении молодой лейтенант рявкнул команду: "Смирно" и отработанным до автоматизма голосом биологического робота отрапортовал положенные слова доклада.
      - Вольно, - приказал Анвар, и лишь мельком взглянув на сидевших в холле не занятых в полетах офицерах прошел дальше, в раздевалку. Трое его напарников уже одевались в летные костюмы, и он жестом руки прервал их попытку стать по стойке смирно. Анвар прошел дальше, в комнату медицинского контроля. Врач с через чур длинным, висячим носом замерил его давление, измерил пульс, и, высоко подняв брови, сказал:
      - Эфенди, у вас повышенное давление и неровный пульс. Может вы не будете сегодня летать?
      - Ерунда, это все от волнения. Не каждый день у нас такие полеты.
      - Конечно-конечно, как желаете.
      В это время более молодые летчики обсуждали своего полковника.
      - По моему он с каждым днем становится все более и более важным.
      - Еще бы, молочный брат самого Хасана.
      - Мне кажется что после того как полковник вернулся с хаджа он стал еще более высокомерным.
      - Надо бы выкрасить его шлем в зеленый цвет. (* После хаджа мусульманин имел право носить зеленую чалму.)
      - Вот ты это ему и предложи.
      В это время полковник разговаривал с техниками, обслуживающими его самолет. Закончив короткий разговор он вернулся в казарму и так же начал переодеваться. Трое остальных летчиков дожидались его в предполетном холле, небольшой комнатке с мягкими креслами и цветными, пестрыми журналами на столике. Войдя в комнату Анвар покосился в сторону телевизора, где под бравурную музыку и захлебывающийся голос комментатора по экрану ползли колонны танков. Это была запись парада пятилетней давности, и полковник жестом приказал выключить телевизор.
      - Полетное задание вы знаете, - сказал он. - Делаем все как на последней тренировке, заход со стороны города и расходимся в тюльпан. Все понятно?
      - Так точно! - дружно рявкнули летчики.
      После этого в любой западноевропейской армии инструктаж должен бы был быть окончен, но отнюдь не в мусульманской стране. Произошел ритуал, незыблемый для истинных правоверных. Все четверо опустились на молельные коврики и обернувшись лицом в сторону невидимой Мекки начали бормотать слова молитвы. Каждый сосредоточился на своем, но перед глазами полковника снова появился человек с длинной седой бородой и полуприкрытыми глазами слепца. Тогда, именно в Мекке, во время хаджа, этот святой старик открыл ему, зрячему, глаза на истинные ценности ислама, на цену жизни и смерти одного человека.
      - По машинам, времени в обрез, - сказал Анвар, первым поднимаясь с колен.
      Через пятнадцать минут все четыре истребителя выехав со своих капониров начали медленно съезжаться на рулежке. Это были абсолютно одинаковые МиГ-29, изысканно элегантные в своих стремительных очертаниях. Все было как обычно, только капитан Абдула пристраиваясь к своему ведомому более пристально всмотрелся в самолет полковника и несколько удивился. На внешней подвеске, под крыльями самолета висели управляемые ракетные снаряды. Но раздумывать над этим было некогда, в наушниках прозвучала команда Анвара.
      - Всем взлет.
      Парады на грандиозной площади имени Саддама Хусейна всегда отличались не меньшей грандиозностью. В пешем строю промаршировал миллион человек, сто пятьдесят танков прогрохотали единой стальной армадой, чуть не задушив едким дымом отработанной солярки многочисленных зрителей. Ряды БТРов сменились зенитными комплексами "Шилка", а когда на площадь вползли ракеты средней дальности системы "Скат-М", в небе над горизонтом показались стремительно увеличивающиеся в размере точки.
      - Асы Ирака, властители неба! - рявкнул в динамики голос комментатора. Все зрители подняли головы, и шестнадцать МиГов с могучим ревом на минимальной высоте промчались над площадью. Гул двигателей не успел еще затихнуть, как в небе появилась шестерка "Сушек", затем - два звена французских "Миражей". Завершать воздушный парад должна была четверка Анвар эд-Дина.
      - Эскадрилья "Соколы Саддама Хуссейна", лучшие пилоты нашей страны! прокричал ведущий.
      На этот раз пауза была подольше, гул двигателей "Миражей" начал затихать вдали, когда словно четыре пули на скорости лишь немного уступающей скорости звука четверка Мигов на минимальной высоте вынырнула из голубого горизонта и резко пошла вверх, рассыпаясь в разные стороны и оставляя за собой цветные полосы многоцветного дыма. Эта эффектная фигура называлась "тюльпан", и толпа зрителей отозвалась на этот рукотворный цветок восторженным ревом, тут же заглушенным могучем ревом двигателей. Три истребителя исчезли из виду, но один из них, совершив громадную "мертвую петлю" по новой начал заход на площадь, все так же продолжая оставлять за собой толстый шлейф красного дыма. На трибуне для руководства Саддам Хасан толкнул рукой командующего ВВС.
      - Клянусь аллахом что это мой названный брат Анвар!
      - Да, это должен быть он, - внезапно помертвевшими губами пробормотал генерал. Он досконально знал программу воздушного праздника, и ничего подобного там не было предусмотрено.
      А Анвар эд-Дин в это время откинул предохранительную планку на рукоятки штурвала и нащупал кнопку пуска ракет. В перекрестье проецируемого на стекле шлема он видел маленький с такой высоты прямоугольник громадной трибуны, и в последнее мгновение перед тем как нажать на кнопку перед внутренним взором полковника возник тот черный ягненок, и лицо хохочущего мальчика с окровавленным ножом в руке.
      Ракеты ударили очень точно, ни одна из них не упала в сторону, недаром Анвар эд-Дин много лет удерживал звание лучшего снайпера иракских ВВС. Грохот, пламя и черные тучи взрывов с разлетающимися во все стороны обломками трибуны еще не успели осесть, как МиГ снова появился над площадью, поливая остатки трибуны огнем пушек. После это самолет взял курс на северную окраину столицы. Когда кончились жилые кварталы и пошла зеленая зона пригорода полковник снова нащупал рукоять управления огнем. В перекрестье его прицела появилась плоская крыша роскошной виллы. Именно там в этот момент обитала женская половина семьи Саддама Хусейна и один из его сыновей, Хамид, прикованный к инвалидной коляске младший брат, руководитель тайной полиции Ирака. Рядом с домом голубела округлая чаша бассейна, и первое, что бросилось в натренированные глаза летчика, лежащая на боку инвалидная коляска.
      "Успели", - понял Анвар. Прямую трансляцию с парада обычно эта семья смотрела вся вместе. Резко взяв вверх он перевернул самолет в иммельман и увидел мчащийся по дороге от резиденции черный, роскошный лимузин. Бросив машину в пике полковник в несколько секунд догнал машину и с ходу полоснул по дороге пушечной очередью. В автомобиль он не попал, но тот остановился и из него сыпанули во все стороны люди в однообразных, армейских мундирах. Анвар скривился, ни один из них не мог быть Хамидом, тот не мог передвигаться без посторонней помощи. На всякий случай он на обратном пути все же расстрелял роскошный "Каддилак" и свечой поднял самолет в воздух. За считанные секунды он набрал три тысячи метров высоты, потом перевернул истребитель носом вниз и сорвал свою послушную машину в затяжное пике. Губы его из-за перегрузок с трудом шептали последнюю молитву, из-за рева форсируемых на пределе двигателей не слышимую даже ему. Анвар не раз бывал на этой вилле и знал, что как и во всех резиденциях семьи Саддама под домом существует мощный бункер. В своей последней молитве пилот просил у аллаха только одного, чтобы мощи висевшей под брюхом самолета полутонной бомбы и всей пятнадцатитонной махины МиГа хватило для того, чтобы пробить перекрытия этого бомбоубежища. И аллах внял его молитвам...
      Узнав о гибели всего семейства иракского лидера Мухаммед вознес долгую и благодарственную молитву отцу небесному. Кажется ему удалось избежать раскола среди глав мусульманского мира. Кстати, через месяц после этого погиб президент Египта. Религиозной организации "Братья мусульмане" все-таки удалось взорвать бронированный лимузин старого, боевого генерала. Пришедший ему на смену новый глава страны уже не считал что Египет должен придерживаться нейтралитета в отношении Израиля. Бывший генерал Анвар Наджиб жаждал повторить первоначальный успех войны семьдесят третьего года, только развить его в полную победу египетского войска.
      ЭПИЗОД 26.
      С некоторых пор совещания в Овальном кабинете Белого дома больше напоминали штабные учения. Присутствовали одни и те же лица, госсекретарь Арисон, директор ЦРУ Циммерман, председатель комитета начальников штабов Джонсон, министр обороны Питер Вульф, директор Федерального Агенства Информационной Безопасности Лепински, секретарь совета национальной безопасности Кора Нельсон.
      - Ну, какие неприятности вы мне сегодня еще приготовили? - спросил Маккреди дождавшись когда все рассядутся по местам.
      - Новости для нас действительно неутешительны, - признался Арисон. Мусульманский блок еще больше усилился после смерти клана Саддама, ни кто уже не оспаривает право Мухаммеда на духовное лидерство и Ага уль-Хак уже утвержден командующим объединенных сил мусульманских стран.
      За прошедшие полгода рослый шатен потерял изрядное количество волос в своей роскошной шевелюре, и никакие медицинские процедуры не могли остановить процесс неизбежного облысения. Госсекретарь сначала ужаснулся, предположив что где-то попал под облучение, но врачи просто обнаружили элементарную генетическую предрасположенность к облысению, характерную при цвете его волос.
      - Кто этот генерал и почему вы его так боитесь? - спросил президент повернувшись к Джонсону.
      - Якуб Ага уль-Хак из военный семьи, элитная косточка. Все его предки в течении последних пяти веков были военными, и отец, дед, и знаменитый дядя, диктатор Пакистана, были генералами. Обучался он у нас, в Форт-Бреге получил начальное офицерское образование. У нас же окончил академию. По отзывам преподавателей чрезвычайно умный и быстро схватывающий все на лету офицер. Диплом защитил по теме: "Взаимодействие авиации, танков и артиллерии при прорыве хорошо эшелонированной обороны". При этом произвел хорошее впечатление на наших генералов. Чрезвычайно волевой человек, очень религиозен, до фанатизма, знает три языка, женат, трое детей.
      - Значит воспитали сами себе головную боль, - подытожил Маккреди.
      - Это в стиле наших военных, - поддел Арисон, так и не нашедший общего языка с генералитетом. Именно они приклеили госсекретарю обидную кличку "Принстонский цыпленок". Последнее время как раз в виде цыпленка-переростка Арисона неизменно рисовали в карикатурах во всех американских газетах.
      - Военным приходится исправлять ошибки политиков, особенно дипломатов, - съязвил Вульф, несмотря на сугубо штатскую сущность уязвленный нападками на его ведомство.
      - Хватит бодаться, не тратьте силы на ерунду, - прервал пикировку президент. - Лучше скажите как идет сосредоточение этих самых войск? Сколько их навалится на евреев?
      На это подробно ответил Джонсон.
      - Пока прибыла только часть войск. Со свойственной для всех арабов безалаберностью главы правительств не торопятся выполнять свои обязательства. Это одна мотопехотная пакистанская дивизия, они сейчас проводят учения в Саудовской Аравии, часть войск поставила Ливия, они расположились в Египте, недалеко от оазиса Фаюм. Есть еще одна группировка войск в районе Йемена, там лагерь афганских, алжирских, и египетских экстремистов. Ага уль-Хак пока недоволен этими вояками, много амбиций и очень слабая дисциплина при полном отсутствии тактической подготовки. Практически это партизаны, но в условиях Израиля они не нужны, страна для этого слишком мала, там хватит для диверсий и командос, а в йеменском лагере десять тысяч добровольцов вооруженных одним стрелковым оружием. Но самая большая армия, конечно, у Ирака. Они как и обещали, могут выставить до миллиона бойцов.
      - Хорошо, какие еще новости?
      - Есть еще очень неприятные данные, - сказал Циммерман. - Египетский завод выпустил первую партию танков, их назвали "Рамзес", но на самом деле это модификация наших "Абрамсов". Кроме того в Турции готово уже сорок самолетов Ф-16, осталось только вставить электронные мозги, и они будут готовы к бою.
      - И кто изготавливает эти мозги?
      - Малайзия. В свое время АйБиЭм построило там один из самых мощных и современных своих заводов. Год назад правительство национализировало этот завод, выплатив фирме значительную сумму за неустойку.
      - И они за год научились делать электронику для самолетов? - удивился Арисон.
      Представители разведслужб переглянулись.
      - Нет, - отозвался глава электронной разведки Лепински. - Они и до этого делали ее, только по заказам Пентагона.
      Маккреди возмущенно обернулся к Питеру Вульфу, но тот только развел руками.
      - Ну, а я тут причем?! Все это было при моем предшественнике. Тем более мы ни когда не интересуемся, на каких заводах размещают наши заказы фирмы подрядчики. В Малайзии в те времена существовало льготное налогообложение, поэтому они и делали там электронные потроха для наших самолетов и вертолетов.
      - Так, и что же нам теперь делать? Какое соотношение сил Израиля и всей этой своры ожидается в воздухе?
      - Сейчас это примерно один к трем, но когда будут готовы эти сорок самолетов, то соотношение будет один к четырем, а через два года и один к шести, - сказал Джонсон.
      - Этого нельзя допустить, - сказал Маккреди.
      - Ну, это не так страшно, как вам кажется, господин президент. Во-первых подготовка арабских летчиков не идет ни в какое сравнение с мастерством израильских асов, кроме того у них пока не кому управлять этими самолетами. Большая партия пилотов сейчас обучается в Турции и самой Саудовской Аравии. Признаться тренируют их наши самые опытные асы, десять человек.
      Увидев как у президента в возмущении начали подниматься вверх брови Циммерман поспешно добавил.
      - Их наняли еще три года назад, так что их вины во всем этом нет. Ни кто же не знал что все повернется вот так.
      - И что, это действительно стоящие пилоты?
      - Так точно. Все они герои "Бури в пустыне", вышли в отставку по возрасту и решили подзаработать, тем более что платят им там действительно по царски. За месяц они получают столько, сколько бы получали за полгода будучи инструктором в наших училищах.
      Маккреди выругался.
      - Идиотизм!
      - Кроме того у арабов много русских самолетов, особенно иракцев. Большая партия иранских парней сейчас обучается в России, - напомнил Лепински.
      - Да, - подтвердил Циммерман. - Они обучаются уже около четырех лет и скоро уже будут готовы.
      - Ну, об этом я поговорю с Сизовым, - сказал президент. - Что еще?
      - Есть возможность надолго оставить турецкие Ф-16 на земле. Нужно только задействовать флот, - предложил Циммерман..
      - Это довольно грязное дело, - торопливо заметил сморщившийся Арисон.
      - Но нужное, - оборвал его Лепински.
      - Да в чем дело?! - удивился президент. Циммерман коротко доложил о своем предложении, и после короткого раздумья Маккреди кивнул головой.
      - Хорошо, действуйте, - После этого он обернулся к Арисону и добавил. Джимми, я думал ты уже избавился от своих пристонских шор. Политика делается не только в белых перчатках, порой приходится голыми руками кидать чистое дерьмо. Конечно это печально, что в двадцать первом веке приходится действовать методами вьетнамской войны, но что поделаешь. Таково наше проклятое время перемен.
      Через семь дней после этого совещания, глубокой ночью, в самом центре Индийского океана шло судно "Такиро-Мару", японский контейнеровоз типа "ро-ро", зафрахтованный на один рейс от Джорджтауна до Стамбула с грузом из стандартных контейнеров. Судно всего три года назад сошло со стапелей и было нашпиговано электроникой не хуже чем космический корабль. На всем громадном судне сейчас бодрствовали всего три человека, двое на мостике, и один в машинном отделении. Остальные пятнадцать членов экипажа, в том числе и капитан, мирно спали в своих каютах. Исиро Накато, штурман и рулевой в одном лице, для того чтобы не уснуть играл в электронные игры, его непосредственный начальник по вахте, Идзуми Танако, второй помощник капитана, слушал по радио музыку, надев стереонаушники, и не отрывая глаз от экрана локатора. Эта трасса считалась довольно оживленной, но в эту ночь ни одно судно не приблизилось к сухогрузу более чем на двести миль. Идзуми наслаждался мощной мелодией девятой симфонии Бетховена в исполнении Берлинского симфонического оркестра. Большой знаток и любитель классической музыки он был на самом верху блаженства. Мельком глянув на штурмана он увидел как тот с горящими глазами смотрит на монитор компьютера, где воин в классическом одеянии самурая крошил мечом химерическим монстров. Увлечение Накато этими примитивными играми вызвало у аристократа Танако легкую усмешку презрения, но через секунду лицо его исказилось гримасой, и, выругавшись, он сорвал с головы наушники.
      - Ты чего? - удивился штурман не отрывая глаз от экрана.
      - Дикие помехи. И надо же, как раз в самом финале! Хор как раз начал петь "Обнимитесь, миллионы!"
      - Почему помехи? Состояние магнитосферы сегодня должно быть более чем благоприятно.
      - Не знаю.
      Танако еще раз попробовал поднести к уху наушники, повертел верньер настройки, но потом с досадой выключил приемник. Локатор по прежнему показывал чистый океан, эхолот фиксировал глубину океана в километр с лишнем.
      В это время за триста километров от них, на головном авианосце третьего флота США "Теодор Рузвельт", вахтовый офицер доложил адмиралу Джойсу.
      - Господин адмирал, АВАКС начал работать. Все идет по плану.
      - Хорошо, продолжайте.
      В ста милях от японского судна летевший на высоте семь тысяч метров АВАКС Боинг-767 навел на цель взлетевший с авианосца самолет радиолокационной борьбы У-А6В, за сорок миль до японского судна заглушившего все традиционные частоты для подачи международного сигнала МЕЙДЕЙ. И наконец на глубине пятидесяти метров в пяти милях прямо по курсу "Такиро-Мару" подводная лодка "Атланта" класса "Лос-Анжелес" застыла на месте, приглушив реактор и вслушиваясь в голоса моря тонкими мембранами барабанных перепонок своих акустиков.
      - Капитан, прямо по курсу шум винтов большого судна. Водоизмещение не менее пятидесяти тысяч.
      - Хорошо, Вилли, - отозвался капитан "Атланты" Патрик Поллард. Всплываем до перископной глубины.
      Через пять минут они увидели его.
      - Да, это то что нам нужно, - пробормотал капитан. - Приготовиться к торпедной атаке.
      Вконец одуревший от игр Исиро Накато вышел из рубки покурить на капитанский мостик. Взгляд его невольно отметил положение знакомых созвездий, потом он уставился на море, стараясь изгнать из гудевших мозгов все прыгающих и дерущихся перед глазами компьютерных монстров. Ему это удалось к самому концу перекура, но когда последний виртуальный самурай растворился в небытии, штурману предстало новое видение, показавшееся ему не менее фантастическим чем все компьютерные игры. Навстречу судну, почти перпендикулярно к его корпусу неслась торпеда. То, что светящаяся дорожка под поверхностью воды создается именно торпедой штурман знал на все сто процентов. Десять лет он служил в войсках самообороны Японии и не раз видел подобные картины в многочисленных ночных учениях. Несколько секунд потребовалось Исиро чтобы понять, что несущаяся к судну торпеда вовсе не плод очередной компьютерной стрелялки, затем он кинулся в рубку, и с порога успел крикнуть безмятежно читавшему книгу Идзуми: - Торпеда!
      В ту же секунду глухой удар в борт сменился грохотом взрыва. Штурмана взрывной волной выбросило за борт, на несколько секунд он потерял сознание, но перегретая вода Индийского океана привела его в себя. С трудом вынырнув и отдышавшись, Исиро уже с поверхности океана наблюдал за тем, как кренится его судно, по освещенной поверхности палубы бегают люди, пытающиеся спустить шлюпки. Течением Накато относило все дальше в сторону от сухогруза, он пытался подплыть поближе, но оставил эти попытки, когда увидел как из черноты моря поднялся громадный силуэт рубки подводной лодки. Минуты через две "Такиро-Мару" кормой вверх ушел под воду, и луч прожектора с подлодки высветил на поверхности моря одинокую, переполненную людьми шлюпку.
      Видели ее и с рубки субмарины. Скривившись как от зубной боли капитан Поллард не глядя бросил стоящему за его спиной человеку в черном гидрокостюме.
      - Ну что ж, приступайте. Теперь ваша очередь.
      Он не стал даже смотреть на все это, просто спустился вниз. С борта субмарины спустили надувной "Зодиак", и три человека во главе с агентом ЦРУ, руководителем всей операции понеслись навстречу остаткам экипажа потопленного ими судна. Подплыв метров на двадцать они заглушили двигатель и принялись из двух автоматов расстреливать японцев. Крики погибающих моряков далеко разносились над поверхностью моря. Исиро Накато даже затаил дыхание, боясь привлечь к себе внимание. Очереди вскоре смолкли, несколько раз треснули одиночные выстрелы, затем послышались какие-то удары. Японец не видел что делают эти люди с оружием, но догадывался что они хотят затопить шлюпку с расстрелянными моряками. После этого "Зодиак" снова взревел моторами, и с полчаса носился по волнам над местом, где затонул корабль. Штурману казалось что они ищут его, время от времени лодка приближалась к японцу и он нырял, стараясь как можно дольше пробыть под водой. Луч прожектора скользил по волнам, однажды едва не поймав его в свой светящийся прицел. На самом деле диверсанты искали спасательный буй, автоматически всплывающий при затоплении судна, и при попадании морской воды начинающий немедленно подавать сигналы бедствия.
      - Черт, этот крылатый придурок заглушает все на свете! - выругался один из экипажа "Зодиака", с наушниками радиопеленгатора на голове пытающийся найти сигналы буя. - Может радировать им чтобы они на время перестали глушить этот сигнал?
      - Не говори ерунды, сейчас ни мы, ни они нас не слышат, - сказал старший по группе и взглянув на часы добавил. - Еще двадцать минут они будут глушить этот район, потом уйдут к авианосцу. Так что ищи.
      Лишь через десять минут радист радостно воскликнул: - Есть! Лево десять. Еще, еще! Вот он!
      Японский штурман снова услышал короткую очередь и подумал: "Кого-то они все же нашли".
      Ему повезло, через десять минут "Атланта" приняв на борт диверсантов опустилась в пучину вод, и он остался один, живой, здоровый, в пятистах километрах от берега, экваториальной ночью, в районе, славящимся своими свирепыми акулами. Впрочем, Исиро Накато родился сразу в двух рубашках. Его не только не тронули акулы, но и уже на рассвете штурмана подобрала роскошная яхта сумасшедшего американского миллиардера Джона Нербриджа, совершавшего кругосветное свадебное путешествие с очередной своей дамой сердца, шестой по порядковому счету. Исиро не стал подробно распространяться о том, при каких обстоятельствах он оказался в "свободном плаванье", сказал только что выпал по пьянке за борт. Лишь через две недели очутившись в родной Японии Накато поведал всему свету о подробностях той жуткой ночи. К этому времени исчезновение "Такиро-Мару" уже начали приписывать сверхъестественным силам, и исповедь везучего Накато вызвала эффект разорвавшейся бомбы.
      - Может это была русская подводная лодка? - безуспешно пытался перевести стрелки один из американских корреспондентов, по совместительству резидент американской агентуры на островах. Штурман привычно осклабился в улыбке, но отрицательно покачал головой.
      - Зачем тогда русским надо было говорить по английски? Специально для меня?
      Скандал разразился жутчайший. Посол Японии вылетел в Токио за инструкциями, как предупреждение о возможном разрыве дипломатических отношений. Лишь встреча госсекретаря и премьер-министра Страны восходящего солнца приглушила начавшийся конфликт. Главное было сделано. Электроника для шестидесяти самолетов Ф-16 лежала на океанском дне. Американские истребители турецкого производства так и не поднялись в воздух.
      ЭПИЗОД 28.
      Узнав о смерти всего клана семейства Саддама король Мухаммед поспешил во внутренние покои своего загородного дворца. В небольшом дворике, на мягких диванах рядом с фонтаном сидели шесть пожилых улемов, знатоков и толкователей корана, почтительно окруживших седьмого, с самой длинной, отливающим благородным серебром седой бородой. Веки глаз его были прикрыты, и глаза эти уже давно, лет тридцать, не видели белого света. В отличии от всех остальных старцев голову слепца покрывала не зеленая чалма, а простой белый платок. Хаджи Хамид бен Омар при жизни был удостоен священного имени вали* (вали-святой). Во всем мусульманском мире он был известен просто как Вали Омар, самый почитаемый богослов нашего времени, духовный учитель и наставник саудовского короля. При виде короля улем, вслух монотонно читавший коран прервал свое занятие.
      - Учитель, тот иракский летчик выполнил свое предназначение, почтительно сказал Мухаммед сгибая спину перед незрячим старцем.
      Вали Омар, казалось, даже не удивился этому.
      - Это должно было произойти. Аллах все больше подтверждает свою волю.
      Он провел длинными, узловатыми пальцами по лицу, и вслед за ним все мудрецы торопливо забормотали слова молитвы. Затем Вали Омар надолго замолчал, и, когда было присевший на одну из подушек Мухаммед хотел подняться и уйти, наконец сказал свое слово.
      - Настало время закончить позорную традицию и объединить мусульман под знамя одной, истиной веры. Надо пустить слух что ты, Мухаммед, и есть истинный, скрытый двенадцатый имам. Это призовет под наши знамена шиитов и всех остальных заблудшихся правоверных.
      - Не рано ли, учитель? - спросил король. - Может подождем первой победы над неверными?
      - Нет. Перед последним джихадом ислам должен быть единым как кулак воина!
      И слепой старец судорожно сжал свои изуродованные подагрой старческие пальцы.
      Через неделю по всем городам Ирана, Йемена, и всех остальных мусульманских городов населенных шиитами разнеслась весть о том, что Мухаммед, король Саудовской Аравии и есть тот самый, скрытый имам, вернувшийся в этот мир для последнего суда.
      За тысячи километров от Аравии, в заснеженной Москве Сизов только хмыкнул, узнав о столь странной вести.