Любовный роман – Harlequin - Слишком высокие ставки

Она вздрогнула от его жесткого замечания.

– Ты думаешь, он так легко меня отпустит? Думаешь, он не станет меня разыскивать? Ты ошибаешься.

– В поисках нет никакого смысла, – мягко произнес он. – Он больше не сможет позволить себе обладать тобой. Хотя вряд ли он вообще был тебя достоин.

– Тогда, по крайней мере, позволь мне с ним увидеться, чтобы попрощаться!

Как отреагирует отец, если она просто исчезнет в неизвестном направлении?

На мгновение ей захотелось рассказать Вассосу Горданису всю правду.

Однако что-то заставило ее промолчать. В сегодняшний роковой вечер она наблюдала не просто карточную игру. Джоанна видела проявление ненависти, и, пока она не поняла ее причины, ей лучше молчать о своих истинных отношениях с Дэнисом, дабы не подливать масла в огонь. Она сдержала дрожь.

– Он попрощался с тобой, моя Джоанна, в тот момент, когда решился играть со мной, – неумолимо произнес Горданис. – Думаю, ты сочтешь меня адекватной заменой. – Он издевательски ей улыбнулся: – Кто знает? Возможно, тебе понравится делить со мной постель.

«О боже, до чего же самоуверенный тип, – подумала она, в ее душе кипела ярость. – Он убежден, что любая готова отдаться ему».

– Никогда, – дрожащим голосом сказала она. – Ни за что на свете. Потому что ты законченный негодяй. Мерзкий и отвратительный. И я тебя ненавижу. Меня тошнит при одной мысли о том, что ты ко мне прикоснешься. Поэтому, пожалуйста, не медли с новым хозяином. Продай меня, потому что мне будет лучше с любым другим, лишь бы не с тобой.

Он выгнул брови.

– Я на твоем месте не был бы так уверен, – насмешливо сказал он. – И у тебя нет права выбирать свое будущее, дорогая. Нравится это тебе или нет, но в данный момент ты принадлежишь мне, и только я могу решать, когда следует тебя отпустить и на каких условиях. Я думаю, что ясно выразился.

Она уставилась на него.

– Зачем ты так поступаешь? Бессмыслица какая-то… – Она отрывисто вздохнула. – Я даже не уверена, что нравлюсь тебе.

Он снова пожал плечами:

– Хочу заметить, моя Джоанна, что мне тебя высоко отрекомендовали. Кстати, мы слишком долго дискутируем. – Он зевнул. – Завтра у меня переговоры. Я должен немного поспать.

«Спать?» Против воли Джоанна посмотрела на кровать и вздрогнула от предвкушения.

Он заметил ее дрожь и рассмеялся:

– Нет, крошка моя, я не могу тратить на тебя время и энергию сейчас, перед заключением сделки. Но когда мы встретимся на острове Пеллас, ты не останешься без моего внимания, я обещаю. Ты превратишь часы моего досуга в интересное приключение. – Подойдя к двери, он крикнул: – Ставрос!

Дверь открылась так быстро, что Джоанна решила, будто главный «волкодав» Горданиса стоял за дверью, прижав к ней ухо.

Вассос Горданис тихо заговорил с ним по-гречески, и тот, кивнув, с невозмутимым видом подошел к Джоанне, протягивая ей пальто:

– Наденьте это, пожалуйста.

– Зачем? – Она дерзко расправила плечи и заложила руки за спину.

– Потому что я так хочу, – спокойно ответил Вассос Горданис. – Пусть это станет твоим первым уроком послушания, Джоанна. Отныне ты будешь одеваться и вести себя скромно. Ты меня понимаешь?

– Да, – сказала она. – Я понимаю.

«Только ты, Горданис, ничего не понимаешь.

Неужели ты думаешь, что я наряжалась по собственной воле? Неужели считаешь, что мне нравилось притворяться такой, какой я никогда не стану, ни при каких обстоятельствах?»

Она взяла пальто, которое оказалось мужским и такого большого размера, что было бы велико даже Вассосу Горданису. Сдержав дрожь, она надела пальто и сердитым рывком завязала пояс на талии.

Потом Джоанна подошла к Горданису.

– Я тебя отлично понимаю, – едко произнесла она. – Ты ужасный и омерзительный лицемер.

Размахнувшись, она ударила его по лицу с такой силой, что у нее заныло плечо. Но Горданис остался равнодушным, как мраморная статуя. Он даже не прикоснулся к щеке, где четко виднелись отпечатки пальцев Джоанны.

– Ты заплатишь за это оскорбление, когда мы снова встретимся, дорогая, – тихо сказал он. – Но моя месть может тебе не понравиться. Потому что нам с тобой предстоит разобраться еще с одним делом. Я говорю о Петросе Манассо. Или ты думаешь, тебе это сойдет с рук?

Она недоуменно на него уставилась:

– Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Нет? – с издевкой спросил он. – Тогда вспомни, моя Джоанна. У тебя будет достаточно времени на воспоминания.

Он увидел, как лицо Джоанны теряет сердитое выражение, и улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.

– Теперь иди, – коротко приказал он. – И имей благоразумие научиться манерам, а также успей раскаяться в содеянном перед тем, как мы встретимся. – Он отвернулся и подошел к кровати, по пути снимая полотенце с бедер.

Джоанна поспешно отвернулась и с силой прикусила нижнюю губу.

Выйдя за пределы спальни, она остановилась и ухватилась за спинку дивана.

Джоанна с ужасом осознала, что стала жертвой мести. Горданис не зря сказал, что ее «используют, потом вышвырнут».

«Но за что мне мстят? – спрашивала она себя, ее сердце болезненно и глухо стучало в груди. – Что я такого сделала, чтобы заслужить подобное отношение человека, о котором ничего не слышала еще вчера? Должно быть, произошла какая-то ошибка».

Ставрос коснулся ее руки, побуждая идти вперед, и Джоанна отмахнулась от него почти свирепо.

Нет, она не позволит разрушить свою жизнь из-за нелепой ошибки. Она по-прежнему находится в отеле. Если она поднимет шум и станет упираться, то Ставросу, который следует за ней по пятам, придется ее отпустить, дабы избежать скандала. А обретя свободу, она тут же потребует вызвать полицию и воссоединится с отцом. После чего позвонит дяде Мартину, и он организует их быстрый отъезд.

Но, оказавшись в коридоре, Джоанна увидела перед собой мужчину, который недавно уводил ее отца. Он решительно взял ее за руку.

– Отпусти меня! – Она постаралась вырваться, но тщетно.

Глядя мимо нее, мужчина холодно и вежливо ответил:

– Я следую инструкциям, мадемуазель.

Джоанна решила устроить истерику в фойе отеля, чтобы привлечь внимание, поэтому бодро прошла к лифту. Стоя в кабине, она спокойно ждала, когда он спустится вниз. Однако лифт не остановился на первом этаже, а поехал дальше.

– Что происходит? Куда это мы? – хрипло спросила она.

– К служебному выходу, – ответил Ставрос и мрачно улыбнулся. – Господин Горданис решил, так будет лучше.

– Нет! – Она запаниковала оттого, что ее план начал трещать по швам. Джоанна начала вырываться. – Нет, я не позволю! Я не буду! Я должна поговорить с администратором отеля! Я должна сообщить ему, что уезжаю!

– Все необходимые меры уже приняты. Машина отвезет нас в аэропорт.

– Я не поеду! – Она пнула ногой мужчину, который держал ее за руку. Тот вздрогнул, но не ослабил хватку. – Оставьте меня в покое, черт вас побери! Вы не можете так поступить!

– Господин Горданис отдал четкие приказания, мадемуазель. Борьба вам не поможет. Я советую вам сохранять спокойствие.

– Черта с два я буду молчать, – процедила она сквозь зубы.

Когда лифт остановился и двери распахнулись, Джоанна открыла рот, чтобы закричать и привлечь к себе внимание. Но прежде, чем она смогла произнести хоть один звук…

– Я сожалею, но это необходимо, – почти мрачно произнес Ставрос. – Вы сами во всем виноваты.

В следующий миг он поднял ее на плечо, словно ковер, и понес по коридору к металлической двери в дальнем конце.

Джоанна плакала от злости и разочарования, но не могла вырваться. Болтаясь головой вниз, она почувствовала тошноту, поэтому испытала истинное облегчение, когда ее поставили на ноги.

Ставрос подошел к задней дверце автомобиля с тонированными стеклами и резко открыл ее.

– Ведите себя тихо, мадемуазель, и все будет хорошо. Мы не желаем вас позорить.

Она помедлила, но потом с неохотой кивнула и села в машину. Рядом с ней расположился Ставрос.

Джоанна сидела, сложив руки на коленях, глядя в темноту и пытаясь анализировать то, что с ней произошло.

Горданис упомянул о каком-то Петросе Манассо.

Петрос. Из школьных уроков, где рассказывали древнегреческие легенды, она помнила, что в переводе «петрос» означает «камень».

Внезапно она замерла, у нее болезненно сжалось сердце. «Ведь Петрос – это Питер».

Джоанна закрыла глаза, задрожав. Она знала толь ко одного Питера – юношу, которого встретила в Австралии в прошлом году. Среднего роста, с волосами песочного цвета и темно-карими глазами. Симпатичный юноша, одержимый азартными играми.

Видимо, он был убежден в своей неотразимости, ибо стал преследовать Джоанну и искать ее расположения.

Но его звали Питер Манселл, а не Петрос Манассо. И был он родом не из Греции, а из Калифорнии. Во всяком случае, он так сказал, и его акцент был похож на калифорнийский.

Джоанна прилагала все усилия, чтобы забыть этого юношу.

«Вы погубили меня. Вы меня обманули. Вы все меня обманули».

Она вспомнила стук опрокинутого стула и хриплый от отчаяния голос Питера. Он пребывал в ужасе.

«Вы не можете так поступить. Вы должны позволить мне отыграться. Иначе мне крышка. Неужели вы не понимаете?»

Джоанна не смогла смотреть ему в лицо, зная, что спровоцировала его проигрыш.

Молодой и глупый юноша на самом деле звался Петрос Манассо и был не богатым американцем, а греком.

Джоанна поняла: она обязана расплатиться за то, что совершила. И на этот раз никто ей не поможет.

Автомобиль мчался сквозь темноту. Джоанна мед ленно и прерывисто вздохнула и заставила себя вспомнить, как все начиналось…

– Ты красивая девушка. – Даймонд Ленни оценивающе разглядывал ее сквозь облако сигаретного дыма. – А он горячий малый с кучей денег, и он бредит тобой. Так займись им, малышка. Распали до такой степени, чтобы потерял рассудок, а потом приведи к нам.

– Нет, я не стану этого делать, – запротестовала Джоанна и умоляюще посмотрела на отца. – Пожалуйста, Дэнис. Ты не хочешь, чтобы я так поступила. Скажи ему об этом.

– Нет, Дэнис, приятель, это ты ей растолкуй! – Даймонд Ленни нетерпеливым жестом погасил окурок. – Преподай своей маленькой милашке уроки экономики. Скажи ей, что проживание в отеле, изысканная еда и сексуальная одежда стоят денег. И пора ей перестать ограничиваться демонстрацией ножек и хлопаньем ресниц. В конце концов, пусть займется настоящей работой. – Он одарил ее похотливой улыбкой. – Ты же женщина. Тебе ли не знать, как распалить парня, а потом прикинуться чопорной и пойти на попятную, когда он попытается залезть тебе под юбку? Но если придется позволить ему нечто большее… – Он пожал плечами. – Старина Дэнис простит тебя, не так ли, приятель? Главное, чтобы ты притащила парня вместе с его деньгами в заднюю комнату бара «Уолли» сегодня вечером.

– Знаю, Ленни объяснился немного грубовато, – сказал Дэнис, когда они остались одни. – Но многое из сказанного им – правда.

– Ты действительно хочешь, чтобы я привела Питера Манселла на ужин? – Джоанна вздрогнула. – Мне следует одурачить его и убедить в том, что я готова ему отдаться? А тем временем ты и те мошенники из бара «Уолли» вытащите из него все до последнего цента? – Она покачала головой. – Я… я не могу поверить, что ты на самом деле этого хочешь.

– Он сам напрашивается. Зачем он сообщает всему городу о том, насколько богат? – начал защищаться Дэнис. – Если не мы его обчистим, это сделает кто-то другой. И Ленни прав – нам нужны деньги. – Дэнис похлопал ее по руке: – Можешь доверять мне, крошка моя. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Джоанна не смотрела на него. Ей хотелось плакать.

– Очень хорошо, – глухо сказала она наконец. – Я постараюсь сделать, как вы хотите, но при условии, что это будет первый и последний раз. И после этого мы уедем и больше никогда не увидимся ни с Ленни, ни с его отвратительными друзьями, даже если нам придется перебраться на другой континент. Папа, я не шучу.

И он уверил ее, что так будет в первый и последний раз.

И вот за ужином вызывающе одетая Джоанна позволяла Питеру Манселлу пожирать ее глазами и хватать за голое колено. Она вышла вместе с ним в заполненный ароматами сад и едва сдерживала тошноту, когда он стал жадно целовать ее в шею и ощупывать грудь.

А потом она заявила, что тоже его хочет, но не может ему уступить. Они должны остановиться, потому что Дэнис будет ее искать. Сегодня вечером он играет в карты, а она его счастливый талисман.

Потом Джоанна прошептала:

– Но ты можешь пойти вместе со мной. Если Дэнис переберет с выпивкой, мы найдем способ уединиться…

Она знала – ей некого винить за то, что она совершила. Черт побери, ей, как и героине греческой легенды, уготована дорога в Ад.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.