27

Был полдень, когда Флойд Браун свернул на авеню D, ведущую в жилой массив.

— Итак, Макиннон, что конкретно мы будем искать?

— Какой-нибудь материал для обвинения, — уклончиво ответила Кейт.

— Не хотите конкретизировать?

— А что конкретизировать? Обычный рутинный обыск.

Машина остановилась, Кейт распахнула дверцу и чуть не столкнулась с моложавым чернокожим мужчиной с растрепанными волосами.

— Прекрасная леди… как поживаете?

— Прекрасно, — ответила Кейт и протянула ему две долларовые бумажки.

Браун резко взял ее за руку и повел к зданию.

— Зачем вы дали ему деньги? Решили, как Джон Рокфеллер, раздавать милостыню бедным?

— Меня уже давно никто не называл прекрасной леди. Такой ответ вас устраивает?

Браун покачал головой:

— Такие люди, как вы, никогда этого не поймут.

— Как я?

— Да. Богатые люди. Белые люди. Либералы. Думаете, что помогаете этому человеку? Да, вы действительно ему помогаете… оставаться именно таким, какой он есть. Но вам на это наплевать, верно?

— Я вижу, Браун, у вас призвание совсем к другому. Вам бы стать телевизионным проповедником-евангелистом и выступать в утренних субботних передачах.

— Черный человек не нуждается в вашей помощи, Макиннон. Каждый раз, подавая милостыню тому, кто мог бы зарабатывать деньги сам, вы его опускаете.

— Все, я признаюсь: виновата. Ваши обвинения совершенно справедливы. Белый либерализм третьей степени. — Кейт соединила запястья и резко протянула руки Брауну. — Прошу вас, полицейский, наденьте на меня наручники.

По дороге они встретили управляющего. Он сказал, что Трайп недавно ушел, и выдал им ключи от квартиры. Кейт и Браун поднялись по лестнице на четвертый этаж.

Квартира была вся прокурена. Кейт сразу же кинулась к товарным накладным на столе, которые Деймиен Трайп тогда пытался от нее заслонить. Все они были на видеоматериалы и оборудование. Никакого криминала. И все же Кейт взяла несколько, потом внимательно изучила художественные открытки. Больше репродукций картин Итана Стайна не было.

За второй стальной дверью они обнаружили обширное помещение. Стены и потолок белые.

Окна заколочены досками. Мертвая тишина. В центре профессиональная на вид видеокамера, нацеленная на очень широкую кровать с мятыми бледно-лиловыми простынями. По обе стороны на штативах располагались софиты.

Это было то, что Кейт искала и надеялась, что не найдет.

В углу стоял обшарпанный деревянный стол с наваленными журналами и кассетами. Рядом два телевизора с видеомагнитофонами.

— Похоже, вкусы у мистера Трайпа не слишком изысканные, — произнес Браун, перебирая на столе порножурналы. — «Непрофессионалы», «Молодые девственницы», «Время свободной любви».

Кейт задержала дыхание. Браун протянул ей пару латексных перчаток, другие надел сам. Взял со стола ложку и уронил в полиэтиленовый пакет. В следующий пакет отправилось содержимое пепельницы. Кейт наклонилась, вытащила из-под кровати шприц и молча протянула Брауну. Они деловито двигались по комнате, похожие на космонавтов, собирающих образцы лунной породы.

Коридорчик вел в небольшую ванную комнату. Голубовато-зеленый цвет воды, которая стояла в унитазе, мог быть от дезинфекции, но больше это походило на водяную плесень. Раковина облеплена волосами и чем-то жирным. Кейт раскрыла аптечный шкафчик с треснутым зеркалом. Внутри оказалось несколько подозрительных склянок, которые тут же отправились в пакет.

На задней стене коридора Кейт и Браун обнаружили металлические книжные полки, забитые кассетами. Она вытащила одну, на обложке которой красовалась блондинка, выставившая напоказ силиконовые груди. Затем еще несколько. «Широко раскинутые ляжки», «Иствикские сучки», «Возвращение розовой пуси». Все — производства студии «Любительские фильмы».

Молодцы студенты-киношники, хорошо работают, набираются опыта. В другое время и в другом месте Кейт, возможно, и рассмеялась бы, но не здесь и не сейчас, потому что сознавала, что это такое.

— Пошли посмотрим, — сказал Браун.

Кейт хотела его остановить, но не решилась. Они принесли десяток кассет к телевизорам. Браун вставил по одной в каждый видеомагнитофон. Изображение оказалось некачественным и без цвета. Кейт это было знакомо. И даже очень. Заработали оба телевизора. За пять минут Кейт бегло просмотрела шестидесятиминутный фильм и совершенно вымоталась.

Джанин Кук она увидела через пятнадцать минут, когда им удалось осилить несколько кассет. Из одежды на девушке были только высокие облегающие ботинки. Она занималась в кадре тем, что стегала плеткой какогото толстого мужчину среднего возраста в кожаной маске с капюшоном. Кейт перевела магнитофон в режим нормального воспроизведения.

— Это Джанин Кук, подруга Элены Соланы. — Она не отрывала взгляда от экрана. — Подождите, кажется, этот человек… — Кейт включила ускоренное воспроизведение вперед, но порка продолжалась. На рыхлой груди мужчины появились красные рубцы.

— В чем дело? — спросил Браун.

— Мне кажется, — ответила Кейт, — что этот в капюшоне… Билл Пруитт.

Браун внимательно посмотрел на экран. Мужчина в этот момент снимал капюшон. Это заняло несколько секунд экранного времени, а потом изображение пропало.

— Это он? — спросил Браун.

Они просмотрели кусочек несколько раз.

— Думаю, да, — ответила Кейт.

— Тогда это тот капюшон, который нашли в его квартире.

— На нем еще часы и кольцо. Мы можем увеличить эти кадры. — Кейт задумалась. — Пруитт носил кольцо выпускника Йельского университета. И нам нужно добыть информацию о часах, были они на нем в момент смерти или нет.

— Все его личные вещи передали матери.

— Правильно. Значит, кольцо и часы можно взять у нее. Это будет подтверждением.

Кейт вгляделась в происходящее на экране. Сейчас магнитофон был включен в режим замедленного воспроизведения, и хлыст Джанин лениво извивался в воздухе.

— У мужчины виден шрам от аппендицита. Мы можем проверить медицинскую карту Пруитта, был ли удален у него аппендикс… или попросить это сделать медэксперта.

Кейт еще раз просмотрела маленький кусочек, где мужчина снимает капюшон, и заявила:

— Теперь я совершенно уверена, что это он.

Браун вытащил кассету, положил в пакет, надписав сверху: КУК, ПРУИТТ?

— Это может связать Трайпа как с убийством Соланы, так и Пруитта.

Кейт кивнула. Нужно срочно поговорить с Джанин Кук, но только после того, как мы покончим с этими чертовыми кассетами. Она села, закурила, мысленно повторяя как молитву: Наверное, это уже все и больше ничего интересного не будет.

Но тщетно. Через двадцать минут — они за это время успели прогнать пять кассет — Кейт увидела то, что очень не хотела увидеть. Дернулась вперед и ударила по кнопке «стоп». Браун посмотрел на нее, затем на пустой экран. Он знал ответ, но все равно спросил:

— Солана?

Кейт едва кивнула и еле слышно произнесла:

— Может быть, вы…

Браун встал и вышел, а Кейт снова включила воспроизведение. Элена стояла у постели. Той, что вон там, совсем недалеко отсюда. На этот раз все было видно очень четко. Кейт даже показалось, что Элена находится сейчас здесь, в комнате, рядом с ней, а не на небольшом экране. Она улыбалась немного нервно. И это не были обычные примочки из арсенала звезд порнофильмов — призывные взгляды и прочее. Нет, Элена вела себя на экране совершенно искренне. Кейт пыталась разобраться в своих чувствах и в конце концов осознала, что не чувствует сейчас ничего.

А Элена начала раздеваться, покачиваясь, почти танцуя. Вот она сбросила юбку. Боже. Ту самую, мексиканскую. В голове Кейт начало что-то подергиваться и постукивать. Ей пришлось собрать в кулак всю волю, чтобы сосредоточиться на просмотре. Движения Элены казались мучительно медленными, словно само время было пьяное. Прошло пять невыносимых минут, целая вечность, и вот наконец Элена голая. Кейт нажала кнопку быстрого просмотра вперед. Теперь Элена была уже в постели, а рядом возникла фигура мужчины. Кейт включила нормальное воспроизведение. Мужчиной был Трайп. Элена исполняла оральную часть акта, а он смотрел в камеру и улыбался своей гаденькой улыбкой мальчика, певчего из хора.

Быстрая прокрутка вперед. Теперь Элена и Трайп совокуплялись. На экране лицо Элены крупным планом. Глаза закрыты, голова откинута назад. Еще крупнее. Капельки пота на лбу. Губы раскрыты. Кейт смотрела на экран до тех пор, пока изображение не рассыпалось на множество точек.

— Это был Трайп? — спросил Браун, помогая ей подняться и одновременно убирая кассету в пакет.

— Да. — Кейт потянулась дрожащей рукой за кассетой. — Подождите.

Ей хотелось разбить сейчас ее о бетонную стену и с удовольствием наблюдать, как эта мерзость разлетается на мелкие кусочки. Но она не сделала этого. Просто прочла название фильма: «Чем дальше, тем больше». Подумала немного.

— Похоже на знаменитый лозунг «Баухауса».

— Не понял.

— Мы ведь ищем художника… или того, кто выдает себя за художника. А Трайп изучал не только кинодело, но и живопись. «Чем меньше, тем больше» — один из лозунгов немецкого художественного общества «Баухаус», который был подхвачен в Штатах художниками-минималистами. Это стало их девизом. А Итан Стайн как раз художник-минималист. Может быть, тут и по его делу тоже что-то есть?

Неожиданно Кейт затошнило, и она ринулась по коридору в ванную, где плеснула в лицо холодной воды, избегая смотреть на заплесневевшую раковину, иначе ее бы точно вырвало. Ей захотелось кричать, ударить когонибудь или хотя бы что-нибудь пнуть. И она нашла. Стену, потом поддерживающую раковину деревянную тумбочку, которая раскололась. К ногам попадали небольшие пакетики с белым порошком, по полу зацокали одноразовые шприцы.

— Браун!

Демонстрируя ему находку, Кейт даже улыбнулась.

— Серьезные основания для задержания Трайпа.

Браун кивнул и принялся собирать пакетики.

— Вы ужасно выглядите, Макиннон. Идите домой. А я вызову наряд для задержания Трайпа.

— Хорошо, — сказала она. — Но только после того, как увижусь с Джанин Кук.

* * *

Он, конечно, не мог знать, что они там обнаружили, но сам факт, что она посетила Деймиена Трайпа, значил очень много. Сука. Чертова сука.

Он околачивался в винном погребке напротив, поглядывая в окно, ожидая, когда уедут Кейт и Браун. Наконецто их автомобиль свернул за угол. То, что второй — коп, очевидно. Он уже ее выследил на днях и все понял. Теперь нужно решить, какие концы завязать первыми. Он не сомневался, куда теперь направится Кейт и с кем решит поговорить. Но он сумеет это уладить. Без проблем.

Кейт крепко сжимала в руке видеокассету.

— Почему ты мне об этом не рассказала?

Джанин Кук пожала плечами:

— Тебе не нравится — не смотри.

— Джанин! — Кейт схватила девушку за плечи. Пурпурные блестки на облегающем костюмчике (комбинация из майки и трусов) под ее пальцами начали осыпаться, как рыбья чешуя. Сейчас на нежности времени не было. — Ты знаешь человека, который с тобой снимался?

— Какого? — спросила Джанин скучающим тоном. — О какой съемке ты говоришь?

Кейт сунула ей под нос коробку.

— Садомазохистские сцены. Там, где ты хлещешь хлыстом мужчину среднего возраста. На нем кожаный капюшон.

— Ах это. — Джанин деланно зевнула.

Кейт хотелось дать ей пощечину, но она сдержалась.

— Я узнала в нем Уильяма Пруитта. Он убит, Джанин. Понимаешь, убит. И убийца тот же самый, что и Элены. А ты можешь оказаться следующей. — Кейт замолчала, чтобы дать ей это усвоить, а затем продолжила: — Ты же вроде объявляла себя подругой Элены. Так докажи это хотя бы чем-нибудь.

Джанин надула губы, как маленький ребенок.

— Ты знаешь этого человека? — спросила Кейт.

— Нет. Но… — Внезапно потеряв равновесие, она присела на подлокотник обитой бархатом кушетки. — Деймиен снимал эту сцену сам. Этот тип дал ему пачку денег. Все сотенные.

— Это были деньги на производство фильма или?..

— Не знаю. Я никогда его прежде не видела… и потом тоже.

Кейт лихорадочно соображала. Это была единовременная акция, или Пруитт постоянно поддерживал бизнес Трайпа? Может быть, он приостановил платежи, и Трайпу не понравилось? Или Трайп шантажировал Пруитта этой пленкой?

В голове у нее все вертелось.

— Джанин, ты знала, что Элена снимается в фильмах Трайпа?

Девушка спокойно кивнула:

— Ей были нужны деньги.

Кейт замерла. Зачем Элене были нужны деньги ? И если нужны, почему она не пришла ко мне?

— Трайп ее шантажировал этими фильмами?

— Не знаю.

Джанин дернулась, ударилась о кофейный столик и уронила на пол изящную стеклянную вазу. Затем медленно наклонилась, подняла длинный осколок бледнофиолетового стекла.

— Я знаю, о чем ты думаешь. — Она подняла голову и посмотрела на Кейт. — Я, значит, шлюха, а она ангел. Я ей завидовала и поэтому хотела, чтобы она страдала, потому что у нее все складывалось лучше, чем у меня. Но это неправда. Я никогда не хотела, чтобы она страдала. Никогда.

Кейт схватила ее за руку, но поздно. Джанин раздавила в ладони осколок стекла.

— Зачем? — Она притянула Джанин к себе. — Где у тебя тут раковина?

Девушка слабо кивнула в сторону прихожей. Кейт отвела ее в ванную комнату и обвязала руку посудным полотенцем, на котором тут же проступила кровь. Джанин тихо плакала, облокотясь на раковину.

— Как Элена познакомилась с Трайпом? — мягко спросила Кейт. — Через тебя?

— Да. — Джанин поморщилась. Розовые разводы на повязке превратились в алые. — Я пыталась ее предупредить, но…

— Ты знаешь, почему Деймиен захотел избавиться от Элены?

— Ты считаешь, это из-за меня? — Джанин поймала взгляд Кейт. — Думаешь, я свела Элену с Трайпом, и вот теперь она погибла. Из-за меня. Ты так думаешь?

— Я не знаю, Джанин, из-за кого она погибла, и не собираюсь тебя обвинять, но… — Посудное полотенце уже все пропиталось кровью.

Кейт нашла марлю и начала осторожно бинтовать кисть Джанин, держа ее над головой.

— Очень прошу тебя, скажи мне, пожалуйста, чем Трайп влиял на Элену? Ты это знаешь?

Джанин отрицательно покачала головой.

— Элена хотела с ним расплеваться, а он ее не отпускал. Это все, что я знаю. Трайп действительно имел на нее какое-то странное влияние. Я так и не поняла, в чем оно состояло. Но он просто не желал ее отпускать.

— Почему?

— Наверное, потому, что Элена действительно для него что-то значила. Была единственным светлым пятном в его жизни.

Кейт закончила бинтовать кисть Джанин, не переставая размышлять. Элена снималась в фильмах Трайпа; Трайп и Итан Стайн вместе учились в художественном училище; Билл Пруитт выступал в одном из эпизодов порнофильма Трайпа.

Она бросила взгляд на повязку, на которой снова начала проступать кровь.

— Боже! Придется вызвать «скорую помощь»!

В больнице «Ленокс-Хилл» они провели четыре часа, и Джанин наложили шесть швов. И все четыре часа Кейт не переставала мысленно обрабатывать информацию. Особенно загадочно выглядела связь Элены с Трайпом и его странное, чуть ли не гипнотическое влияние на нее.

Кейт помогла Джанин выйти из машины. На руке девушки была аккуратная белая повязка.

— Может быть, позвонить кому-нибудь из твоих приятельниц? — спросила Кейт, когда они подошли к подъезду.

— Да, позвони… — Джанин на мгновение замолчала. — Представляешь, я собиралась попросить тебя позвонить Элене. Забавно?

— Нет, — мягко проговорила Кейт. — Я сама несколько раз набирала ее номер, а потом спохватывалась.

— После смерти брата у меня это продолжалось почти год. Даже теперь я иногда забываю. Это вроде как… — в больших карих глазах Джанин, блеснули слезы, — вроде как у меня уже не осталось никого из близких… Все умерли.

Кейт обняла Джанин. Та прижалась к ней и затряслась от рыданий.

Что теперь ?

Пойти сейчас домой Кейт просто не могла. Перед глазами стояли кадры с Эленой и Трайпом, и казалось, что так будет теперь всегда. Нужно стереть эти кадры каким угодно способом. Что-то сделать, увидеть, в общем, отстраниться. А потом хорошенько подумать.

Она достала мобильник, набрала номер Ричарда.

— У меня к тебе дело. Значит, тут есть одна женщина, усталая, среднего возраста. Ее нужно вывезти в кино и угостить гамбургером. — Кейт старалась, чтобы ее голос звучал беззаботно. — Кто знает, может, тебе даже с ней повезет.

— Хорошо, — согласился он. — Дай мне номер ее телефона.

Теперь, выследив ее, он даже не знал, что делать. Она быстро шагала среди прохожих. Он не спускал с нее глаз, держась на расстоянии. На этом пока все. Оказавшись внутри, он заказал кофе с круассаном, который выглядел несвежим, но у него появился аппетит, ведь предстояло нанести незапланированный удар, так сказать, сверх программы, по подружке Элены, этой большеротой шлюхе, на которую вообще сил тратить не следовало.

Она не заслуживает такого подарка, но, черт возьми, я же не скряга и мелочиться не стану. Мертвые, живые — они все одинаковы, чертовы засранки, поганые сучки!

Он подкрепил себя тепловатым кофе. Надо сохранять хладнокровие.

В Сохо площадка перед киноцентром «Анжелика» вместе с широкой лестницей, ведущей ко входу, вся была заполнена людьми. Лучшего подбора публики для проведения опросов института Гэллапа и представить трудно. Старомодные традиционные художники, а также экстравагантные, всевозможнейшие интеллектуалы, деловые люди с Уолл-стрит и публицисты с Мэдисон-авеню. Беспечные, искренние, хитрые, черные, белые, желтые, а также всех мыслимых промежуточных оттенков кожи. Они собрались здесь все, потому что «Анжелика» была центром интеллектуальной тусовки, одной из последних в своем роде, хотя возникла сравнительно недавно. Сюда шли истинные ценители киноискусства, а также те, кто хотел выглядеть таковым.

Ричард добрался наконец до кассы и ослабил яркий шелковый галстук. Кейт осталась на лестнице докуривать сигарету.

— На то, что ты хотела, все билеты проданы! — крикнул Ричард. — Но в другом зале на этом же сеансе идет датский фильм. Говорят, тоже неплохой.

— Бери, — ответила она. — Какая разница?..

Большую часть просторного фойе «Анжелики» занимало кафе в стиле пятидесятых годов. Бутерброды с вестфальской ветчиной и сыром «Бри» были очень дорогие, а кофе весьма посредственный, но несравненная ньюйоркская публика пила, жевала, смеялась и болтала. Эту сцену вполне можно было бы вставить в какой-нибудь фильм об искусстве, например французского режиссера-экзистенциалиста — таких множество, — где сплошное действие и нет сюжета.

Кейт прижалась к Ричарду. Он погладил ее шею.

— Боже, ты вся напряжена.

— Знаю, знаю, потому и позвала тебя сюда, чтобы хоть как-то расслабиться. Надеюсь, смогу высидеть фильм до конца. Я уже сегодня один посмотрела, лучше не вспоминать.

Перед мысленным взором Кейт начали прокручиваться кадры, где Элена и Трайп занимаются сексом в огромной постели. Самое большее, что ей удалось сделать, это переключиться на Джанин, которая порола хлыстом мерзавца Билла Пруитта. Кейт уже собиралась рассказать об этом Ричарду, когда услышала возглас:

— Кейт! Ричард!

Сквозь толпу пробиралась директор Музея современного искусства Эми Шварц, коротконогая пухлая дама в одном из своих традиционных платьев колоколом (на этот раз лазурного цвета в маленький белый горошек), отчего была похожа на треугольник с вершиной, увенчанной шапкой спутанных кудрей. Она поцеловала Кейт в щеку.

— Тебе так идет голубое, — сказала Кейт. — Откуда у тебя это платье?