1

Звали его Мораган. Ирландец по происхождению, Мораган жил в Ливерпуле. Внимательно вслушивался в слова врача, и все никак не мог взять в толк о чем, собственно, идет речь:

— Мораган, как долго Вам пришлось работать с асбестом?

— С четырнадцати лет.

— Сейчас Вам тридцать. Получается шестнадцать.

В лаборатории стало тихо.

«Какая жалость», — думал врач, внимательно разглядывая пациента. Такой привлекательный мужчина. Не слишком высок, хорошего телосложения. Сильные руки. Темные блестящие глаза, черные волосы. Небольшое, слегка квадратное лицо. Весь образ мужчины говорил о большой силе и внутренней энергии. Но… Черты лица обострились. Морагана мучил кашель. Щеки впали. Нездоровый блеск в глазах, лицо приобрело пергаментный оттенок.

— Может, попробуем облучение? — мягко проговорил врач.

— Чтобы еще больше обострить боли? Облысеть и потерять силы? Не кажется ли Вам, что все это напрасно?

Врач предпочел не отвечать на вопрос прямо:

— Знаете, в последние годы у нас было много подобных случаев. Мы уже давно бьем тревогу, только руководство предприятия не обращает на это никакого внимания. Они зарабатывают хорошие деньги. Простые рабочие для них ничего не значат. Да и разве может асбест быть вреден для здоровья? Ерунда какая! С асбестом работают уже много лет. Так почему же теперь вдруг начинают заболевать раком?

«Вся причина именно в нем», — заключил врач про себя. «Асбест разрушает организм постепенно. Поэтому на случаи заболевания раком стали обращать внимание совсем недавно. Неужели они этого не понимают?!»

Он взглянул Морагану в глаза и увидел хорошо знакомое выражение. Врач знал, о чем сейчас думал больной, — вот он, первый шаг к концу. И думал больной, скорее всего, вот о чем: «Ничего. Я не умру. Доктор несет чушь. Я просто не могу умереть. Небольшое расстройство здоровья, ничего страшного. Болезнь меня не сломит. Я выживу…»

— Операция?

Врач покачал головой:

— Болезнь зашла слишком далеко. Поздно.

В кабинете слышалось только напряженное дыхание Морагана. Дышал он отрывисто, с трудом. Именно потому и пришел на прием к врачу. На боль старался не обращать внимания. Только теперь больной понял, что ждал непростительно долго.

Как же не хотелось умирать! Нет, он выживет!

Не успев как следует все осмыслить, он уже спрашивал:

— Сколько же мне осталось?

Врач только вздохнул:

— На такой вопрос ответить очень сложно.

— Год?

— Вряд ли. Считанные месяцы. Но не недели.

— Я понял. Смогу ли я уехать? Выдержу ли?

— Все зависит от того, куда и насколько Вы планируете уехать.

Домой, в Ирландию? В нищий рабочий квартал Дублина? С этим городом его больше ничего не связывало. Отчий дом Мораган покинул еще подростком, уехав искать счастья в Англию. В Англии, однако, его ожидало то же самое. Родители умерли, братья и сестры разъехались кто куда.

Неожиданно для самого себя, сказал:

— Я хотел съездить на родину матери, в Норвегию Она много рассказывала о том, насколько красива эта страна. Думаю, она бы обрадовалась, если бы узнала, что я решил съездить на ее родину. Так я выдержу поездку?

— Такая поездка не пройдет бесследно. Вы будете все время слабеть… Когда вернетесь, я определю Вас в одно место. В больницу или, если хотите, в пансионат.

«Как мне знакомо это спокойствие», — опять подумал врач. — «Он не смирился, смертный приговор пока ничего для него не значит. И все же ему придется пройти все стадии болезни. А жаль! Такой симпатичный парень! И так не похож на остальных… Сильный, уверенный в себе… Просто непостижимо!»

— До свидания! — Мораган был уже у двери.

«А взгляд несколько торжествующий. — Мы еще увидимся, доктор! И как же Вы удивитесь, когда я приеду совершенно здоровым!»

— До свидания, — вежливо попрощался доктор.

Мораган упаковывал вещи в только что купленный чемодан. Не из самых дорогих, но весьма элегантный на вид. Вещи после прачечной выглядели как новые. Свитер, ведь в Норвегии должно быть холодно. Во всяком случае, так говорят. Чуть не забыл купить пижаму, так как никогда ее не носил.

Уходя с завода, Мораган так и не получил никаких дополнительных выплат. Однако за годы работы парню удалось скопить некоторую сумму, которую он решил израсходовать на поездку. «Расходы на похороны придется взять на себя другим», — с горечью подумал он. С мыслью о смерти Мораган так и не смирился. И о похоронах думал отстраненно — так, словно речь шла не о нем, Яне Морагане, а о совершенно чужом, незнакомом человеке. Ян Мораган… Нет, этот умирающий ему незнаком. Какой-то неизвестный. Лично он собирался выздороветь, победить. Тут и обсуждать нечего.

Врач верно почувствовал состояние пациента.

Ян отложил старое письмо.

Письмо предназначалось матери, было написано ее сестрой, живущей в Норвегии. Верно, в этой стране у него масса родственников. Однако Ян был вовсе не уверен в том, что хочет их увидеть. Сидеть и с искусственным воодушевлением обсуждать блюда, подаваемые кузену Яну… Или как они теперь будут его называть?

Ему надо было побыть одному. Собраться с силами, победить болезнь.

Мораган снова вышел в город. Миновал бар, в котором обычно собирались ирландцы. Видеть никого не хотелось.

Как странно! У него совсем не щемило сердце, когда он в последний раз проходил по знакомым улицам. Нет, он не будет скучать. Да и не было у него такого чувства, словно все это в «последний раз». Хорошо ли ему здесь? Работал он на совесть. Хотя, конечно, про него могли сказать, что он зря разбазаривал время. Да и чего он добился в жизни? В школе учился плохо. А ведь позже еще можно было все исправить. Но свободное время утекало, да он и не пытался себя чем-либо занять.

Однако, если подумать о сегодняшнем положении… Наверно, Мораган поступил правильно, не тратя время на бесполезное образование.

Решение поехать в Норвегию пришло не случайно: мать всегда разговаривала с детьми на родном языке, и Ян думал, что еще не забыл его. Ведь все, выученное в детском возрасте, запоминается намного тверже. Стоит только заставить себя вспомнить.

Мораган вздохнул так, что в груди защемило. Да, он готов к поездке.

Странник сказал правду: Тенгель Злой постепенно просыпался. Чисто физически он не мог этого сделать, так как его скованное тело все еще находилось в Богом забытой пещере в лесах Харца, в такой непроглядной глуши, что даже лиса и барсук не всегда находили туда дорогу. А если и оказывались там, то морщили морды и старались побыстрее убраться — такая ужасающая вонь шла из пещеры Тенгеля.

Однако мыслить Тенгель мог. И мысли крутились, вертелись…

В долине Людей Льда тишина. Разве что забредет какой-нибудь турист. Тогда Тенгель гнал его из долины, воздействуя на мысли человека.

Иногда в долину наведывались и другие гости. Тенгель не мог понять, кто они и откуда, но он сразу же невзлюбил их. Временами над его долиной пролетали птицы — молодые, еще не успевшие как следует опериться. Они были огромны, и так ужасно галдели, что у Тенгеля начинала кружиться голова, и стоял звон в ушах. А однажды он увидел человека — там, внутри механического монстра. Этого Тенгель понять не мог. И это раздражало его больше всего.

В ту ночь, последнюю ночь апреля, и одновременно первую майскую ночь 1960 года, Тенгель находился в особом возбуждении. И вовсе не из-за этих глупых «птиц», а совсем по другой причине. Он, как и обычные люди, называл глупым то, чего сам не понимал.

Проклятие! Проклятие! Он совершенно не может пошевелиться. Пусть проклят будет тот день, когда он дал себя усыпить. А как давно это было! В 1200-х годах. И проклят будь волшебный корень, что так вероломно внушил ему, Тенгелю, что время его еще не наступило. Проклята будь церковь! Ведь именно из-за нее он колебался. Будь проклят Таргенур и Ловец крыс, обманувшие его с помощью флейты! Будь проклят Таргенур, вторично усыпивший Тенгеля!

Больше всего Тенгеля удручало то, что он перестал чувствовать опасность. Странствуя по земле так и не смог взять власть в свои руки. Ладно, пусть религия была сильна. Но Злой Тенгель обладал большей властью.

Если б только волшебный корень ему не препятствовал!

В ту ночь… В ту ночь… Он шел по Линде-аллее — просто так, чтобы проверить, все ли в порядке.

Что-то было не так. Скорее всего это что-то произошло еще до их отъезда, или что-то около того.

Мысль работала напряженно. Теперь он мыслями в Волденсе. Никого. Кроме той придурковатой супружеской пары, пребывающей в глубоком сне.

Тенгель двинулся дальше. Проверил все места, где имели обыкновение селиться или путешествовать эти отвратительные потомки Людей Льда.

Никого. Ни души! Всюду пусто! Тенгель не мог ощутить никаких следов присутствия строптивых предков!

Ладно, нечего даже думать об этих проклятых перебежчиках! Отмеченных, изменивших самим себе.

Все вокруг мертво. И тихо как в могиле. Словно на земле не осталось ни одного врага.

А может, они решили перехитрить его? Верно, так оно и есть. Значит, снова обрели веру. Но кто мог перехитрить его, злого духа Тан-гиля, властителя мира?! Ах, только бы захватить власть.

Теперь уже недолго. Каждой клеточкой тела, всем своим существом Тенгель ощущал, как приходит его время. Однако время пробуждения еще не наступило. Но в этот раз его время придет окончательно и бесповоротно. Его ничто не сможет остановить. Этой проклятой, усыпляющей флейты больше не существует. Больше он ни за что не даст усыпить себя снова, больше он не погрузится в эту унизительную дрему.

Так дрожи, земля! Не просто дрожи, а дрожи и трясись от страха и ужаса. Берегитесь и вы, дерзкие потомки Людей Льда. Берегитесь! Вы не подчинились моему приказу тогда, много сотен лет тому назад, когда я еще обитал в долине Людей Льда!

Но где же они?

Тенгель искал их глазами, взгляд его проникал сквозь ночную тьму и густой туман, пронизывал время и пространство. Он должен, просто обязан найти их! И уничтожить!

Но где же они? Где? Где укрылись его восставшие потомки?

В большом зале Горы Демона, там, куда не мог проникнуть взгляд Тенгеля. Там собрались его потомки. Все, кто решился на борьбу. Они пришли к Туле и ее четырем демонам. Приходили группами, парами. Живые вместе с уже умершими.

Не пришли только те, кто последовал по стопам Злого Тенгеля. Пришли и Таран-гаи, представители закабаленного народа. Марко и его черные ангелы. Фигуры остальных скрывались в тени. Все — союзники открытых и честных представителей рода Людей Льда. Но… В то же время опасные, коварные, никому не известные…

Внимание всех собравшихся было обращено к одному человеку, стоявшему на возвышении. Однако каждым владели разные чувства. На возвышении стоял тот, кого звали Руне.

Многие были удивлены. Да, они слышали о Руне, товарище Йонатана по подпольной работе во время Второй мировой войны. Да, он оказал помощь Карине, во всем поддерживал Йонатана, даже пожертвовал жизнью. Однако мало кто знал Руне. Жизнь его была так коротка, что воспринималась многими не более как трагический эпизод в истории рода.

… И вот Руне снова с ними.

Небольшая группа, собравшаяся около возвышения, то плакала, то смеялась. Тут были Хейке, Хеннинг, Дида и Таргенур. А также Ингрид, Суль, Маттиас, Даниель, Бенедикте и Андре. Даже Натаниель.

— Может, кто-нибудь объяснит, в чем дело? — послышался голос из зала.

Собравшиеся стояли полукругом, так, что Руне, Тула и Дида остались на возвышении одни.

Темные волосы практически полностью скрывали некрасивое, вырубленное, словно из дерева, лицо Руне. Руки и ноги напоминали грубо обтесанные куски дерева. Пальцы на руках обрублены. Когда Руне двигался, создавалось впечатление, будто у него болят ноги. На нем были грубые коричневые ботинки, сильно поношенная одежда. На куртке и свитере виднелся след от пули, что оборвала его жизнь в концентрационном лагере, пробив грудь навылет.

Карине взглянула Руне в глаза. Она не забыла, как они сияли тогда, в грузовике. Или, может, это было в купе поезда? Скорее всего, и там, и там. Она помнила, как он утешал ее, в купе вагона, крепко прижав к себе. И как это было странно и необычно…

И только теперь Карине поняла. Она уже в то время почувствовала, кем Руне был на самом деле.

А вот Мари так ничего и не поняла. Она решила, что Руне появился снова для того, чтобы наказать ее за то, как она с ним обошлась, что отвернулась от него с отвращением.

На самом деле Руне такие мысли даже в голову не приходили.

Все в зале находились под впечатлением сказанного Тулой:

«За то, что Руне сегодня с нами, мы должны благодарить Черных Ангелов. Руне старше вас всех вместе взятых. Он старше Адама и Евы… Но Руне с первого дня решил следовать за Людьми Льда, помогать нам в борьбе со злым роком — прародителем рода, Злым Тенгелем».

Габриель только теперь понял, кем на самом деле был Руне. Руне был не кем иным как волшебным корнем мандрагоры. А Черные Ангелы подарили ему человеческое обличье… У Габриеля закружилась голова. Маленький корень… Как он смог превратиться в человека?

Скоро Габриель смирился с этой мыслью; на сердце стало тепло и спокойно. И все же при виде убогой фигуры, стоявшей на возвышенности, комок застревал в горле. И тем не менее парень был горд, что именно представители его рода смогли вдохнуть жизнь в корень.

— Что ж, Руне, нам бы хотелось услышать твой рассказ, — мягко произнесла Дида.

— Да, — поддакнула Тула. — Где ты появился на свет? На Голгофе?

— Нет, — попытка улыбнуться далась Руне нелегко. Говорили, что ему трудно растягивать рот в улыбку. Во-первых, потому, что сделан-то он был из дерева. И потом, рассказ о себе причинял боль.

— Я еще старше. Я — первый, настоящий волшебный корень мандрагоры.

Слушатели затаили дыхание.

Увидев, что Руне тяжело стоять, Дида пододвинула к нему высокий «трон». Благодарно кивнув, Руне сел.

— Нет, обычный корень мандрагоры никогда не смог бы сделать того, что сделал я, — он говорил медленно, удивительно чистым голосом. — Корень мандрагоры — могущественный талисман, но ни один из них не может самостоятельно передвигаться, видеть, слышать или мыслить. Я же обладал этими возможностями, еще будучи корнем. Сейчас я обрел человеческий образ, а вместе с ним и речь. Я с удовольствием расскажу о себе. Ведь вы все мои друзья.

Габриель заметил, как корень бросил быстрый взгляд наверх. Во взгляде не было страха, он был, скорее, несколько лукав. Там, наверху, стояла такая же тишина, что и в зале. Все приготовились внимательно слушать.

Руне начал свой рассказ:

— Я был большим и красивым растением. Вырос я в далекой восточной стране, в красивом лесу. Этот лес или, скорее, рощу, прозвали Эдемским садом. В этом саду росли чудесные растения и деревья. Водились там также и разные звери. Там было просто чудесно! Думаю, другого такого места в мире не найти.

— А правда ли что ты до сих пор скучаешь по Райской земле? — не удержался Габриель.

— Да, Габриель, это правда.

«Надо же, он знает мое имя», — пронеслось в голове у мальчика. — Но где же находится Рай? Где он, этот Эдемский сад?

Руне печально улыбнулся:

— Не знаю, дружок. Кто-то говорит, что на Цейлоне, другие же утверждают, что это совсем недалеко от Персии. Никто точно не знает его местонахождения.

— Что ж, я съезжу на Цейлон и привезу оттуда немного земли для тебя.

— Спасибо тебе, Габриель.

Руне вернулся к прерванному рассказу: — Сторожем в этом чудном саду был назначен сам светлый ангел Люцифер. В то время я, конечно же, ничего этого не знал, ведь я был всего-навсего растением. Я мог чувствовать, но все же главным тогда для меня были солнце, почва и вода.

Темные глаза Руне смотрели задумчиво:

— И я не знал, что у Люцифера был свой начальник. Но в один прекрасный день… В сад пришел некто.

И тогда тот, кому поклонялись все звери и растения, спрятался под деревом, словно искал что-то. И напряженно думал. «Он решил сотворить нечто новое», — прошептало Древо Познания. «Нас ему уже недостаточно. Он хочет сотворить высшее существо, которое бы стало жить в нашем саду».

Высокий господин взял в руку камни и мелких животных. Подержав, отложил в сторону одного за другим. Пошарив руками в буйной растительности, он нашел меня. «Именно так», — сказал Его голос. — «Из этого растения Я сотворю того, кого пожелаю».

Он вырвал меня из земли. Руки его мяли меня до тех пор, пока я не стал походить на Него самого. Он долго вертел меня в руках, что-то подправляя… Я весь дрожал в его руках, чувствуя, что меня предназначили для чего-то великого. И тогда я поклялся, что буду этого достоин. Я почувствовал, что начинаю понимать и ощущать больше чем когда-либо. Великий вобрал в себя воздух, готовясь вдохнуть в меня жизнь…

Тут лицо Руне словно погасло.

— И тут Он опустил руку. «А может… Может, лучше создать себе подобного из воды и песка? Или глины?» — сказал Он сам себе. И положил меня на землю. Я остался растением, и в то же время получил способность рассуждать, у меня вдруг появились чувства и мысли. Великий покинул меня. А через некоторое время я встретил в саду новое создание. Высокое, двуногое, точное Его подобие. И Господь остался очень доволен своим творением и назвал новое существо Адамом.

Он долго работал над Адамом, испытывая от этого удовлетворение. В моем же пробудившемся сознании росла боль оттого, что про меня забыли. Наконец Высокий вспомнил про меня, а вспомнив… Отбросил прочь. И я остался один, никому не нужный и всеми забытый. Мое новое тело, созданное по Его подобию, тяжко страдало под ярким солнцем. Тело мое постепенно иссыхало и просилось обратно в почву.

Однажды меня нашел Люцифер. Нашел он меня в тот день, когда впал в немилость. А все оттого, что ослушался Адама, сотворенного из куска глины. Люцифер был создан из огня, а потому считал себя выше людей. Этот день не принес Эдему ничего хорошего. Так вот, Люцифер нашел меня и поднял с земли. Он был страшно зол на своего господина, — я чувствовал его злость. В Люцифере все так и кипело, как в паровом котле. Взяв меня в руку, он понес меня к Эдемским воротам. «Ты ничем не заслужил таких страданий», — сказал светлый ангел. — «В тебе заключена большая сила, и люди будут страстно мечтать о том, чтобы обладать тобой. Человек будет вырывать из земли тебе подобных, уничтожая, тем самым, остальные корни. Я помогу твоим родственникам выжить. Они станут маленькими и незаметными, так что их будет нелегко найти в траве». Господь услышал его. И вот что Он сказал Светлому Ангелу: «Будь проклят, Люцифер! Проклято будет все, чего бы ты ни коснулся. Растение же, которое ты сделал мелким и незаметным, постигнет тяжкая участь. Оно будет произрастать только на месте гибели грешников, к стыду и позору. Ни на кого Я еще не гневался так, как на тебя, Люцифер, Мой первый ангел, ты осмелился противопоставить Меня себе, попытался стать Мне подобным. А потому ты будешь низвергнут в самые глубины ада, а все обладатели этого растения потеряют свои души…»

Сказав это, Всемогущий выбросил меня из сада. Я упал за оградой Эдема в сухой песок пустыни. Тут было уготовано место для людей… Что произошло с Люцифером и его сподвижниками, мне так и не удалось узнать. Эдем был для меня потерян навеки.

Руне помолчал. Присутствующие в зале сочувствовали ему.

Тут по лицу Руне скользнула улыбка. Он продолжал:

— Позже меня нашло дитя человеческое и сжалилось над несчастным корнем. Звали его Каином. Он оставил меня у себя, сообразив, что тут можно извлечь некоторую пользу. Но он совершил тяжкое преступление и потому был выслан в суровый горный край на востоке, где никто не желал жить. Каин посчитал, что во всем виноват я, что я околдовал его и потому он убил брата своего. Состарившись, Каин попытался меня продать. В то время на земле появилось много людей. Увидев, что я могу, многие захотели обладать мною. Каин назначил за меня высокую цену. Люди узнали от Господа, что обладание мной означает потерю души, если они не успеют избавиться от меня до наступления своего смертного часа. Мой новый хозяин хорошо пользовался мною. Почувствовав приближение смерти, поспешил продать меня. За меня он смог получить в два раза меньше, чем заплатил Каину. И так бесконечно. Все жаждали обладать мною, но стремились избавиться от меня, чувствуя приближение последнего часа. Мною владели многие. И все желали одного — богатства и счастья.

Так я и переходил из одних рук в другие, все время, проживая на Востоке. Я знал, что у меня много родственников.

Но по какой-то странной случайности корень мандрагоры распространялся на запад, пока не остановился, дойдя до стран Средиземноморья. Там корень растет до сих пор. Размеры его, понятно, много меньше моих. Я же продвигался все дальше на восток, пока не достиг страны восходящего солнца…

— Японии, — перебил Андре. — Но, Руне, ты многое пропустил. Ты, верно, многое пережил, пока добрался туда. Расскажи об этом времени хоть чуть-чуть…

Руне рассмеялся. Это смех был похож на воронье карканье:

— Рассказ займет много времени. Однако… Хорошо, немного расскажу. Однажды меня очень дешево купил королевский сын у одного финикийского купца. Было это в городе под названием Анурадхапура.

В некоторых людях я мог вызывать доверие, облегчать им жизнь. Да, я был всего-навсего корнем, однако обладал большой силой. Теперь и вы об этом знаете.

Слушатели улыбнулись.

— Купец был неплохим человеком. Он знал, что обладание мной пробуждает дьявольские силы. От меня невозможно отделаться. Потому что я всегда возвращаюсь.

Так вот. Купец продал меня королевскому сыну, Кассапу. Кассап был плохим человеком. Чтобы очистить дорогу к трону, он велел заживо замуровать своего отца в скале. Опасаясь мести брата, Кассап бежал. На неприступной скале Кассап построил город Сигирилью, в котором прожил восемнадцать лет. Наконец брат напал на след Кассапа, и осадил прекрасный город. Осада продолжалась до тех пор, пока Кассап не сдался. Он был тут же убит. А поскольку королевский сын не успел продать меня перед смертью, то, думаю, его душе приходится теперь несладко…

— Погоди, — прервал Руне Йонатан. — Это же история Цейлона! Значит, ты все же побывал там?

— Да, — кивнул Руне. — Тогда, конечно, Цейлон назывался Синхала, Королевство Львов. Был я и в Персии, или, как она тогда называлась, Королевство Партера. А также в Месопотамии, Ассирии… В Китае, во время правления династии Хана… Впрочем, это неважно. В то время я и подозревать не мог, что Рай находится совсем недалеко от тех мест, куда меня бросала судьба. Узнал об этом я совсем недавно.

— Ну, а когда Кассап умер, так и не успев продать тебя, что случилось потом? Ты стал свободным?

— Свободным? — горько усмехнулся Руне. — Я не мог существовать без хозяев. Я обладал силой, только имея хозяев.

Овладев Сигирильей, войска начали грабить прекрасную крепость. А я, вместе с другими вещами, представлявшими хоть какую-то ценность, оказался в сокровищнице брата Кассапа. Меня перевезли в Анурадхапуру, где я хранился в огромной дагобе (помещении для хранения ценностей).

— Руванвели-дагоба, — пояснил Йонатан, много путешествовавший по миру. — Я бы советовал вам съездить на Цейлон и посетить Сигирилью. Это скала, вырастающая посреди джунглей. Невозможно объяснить, как там вообще можно было построить город. Говорят, что постройка стоила жизни многим тысячам рабов. Руванвели-дагоба — нечто потрясающее. Дагоба — это помещение для хранения реликвий. Сокровища находятся внутри большого купола. Сам купол — тоже сокровище. Он окружен сотнями высеченных из камня слонов. Причем в натуральную величину. А фундамент дагобы выложен двадцатисантиметровым слоем рубинов, потом двадцатисантиметровым слоем хрусталя, и такими же слоями меди и серебра. А еще я скажу вам, что до центра дагобы надо идти двадцать минут. Теперь вы, вероятно, понимаете, какие в ней собраны ценности. Да, но это отступление от темы. Извини, Руне, за то, что прервал тебя.

— Ничего страшного, — отвечал Руне. — Итак, я долго пролежал среди сокровищ в Анурадхапуру. Никто не знал, что я есть на самом деле. Несколько сот лет спустя в эти места попал торговец шелками. Он приехал с запада и должен был продолжить свой путь дальше на восток, по так называемому Шелковому пути. Около Цейлона его корабль сел на мель. Торговцу оказали необходимую помощь. Ему даже позволили взглянуть на сокровища, хранившиеся в Анурадхапуру. Может, купец что-нибудь купит? Поглядев на меня, он решил среди прочих вещей приобрести и меня. Он знал, что я такое, а потому хотел заплатить за меня намного меньше той цены, за которую меня когда-то купили. Но ту цену никто не знал.

Купец назвал смехотворно низкую цену, с которой тотчас же согласились. Ведь никто в той стране не знал, что такое корень мандрагоры.

Так я добрался до Китая, потом до Силлы…

— До Кореи, — пояснил Андре.

По лицу Руне снова скользнула горькая усмешка.

— В тех краях обо мне знали все. Меня покупали, чтобы получить богатство, честь или завоевать любовь. И продавали — дешево, стараясь избавиться от меня до наступления смертного часа. Из Силлы я попал в Японию…

— И там впервые повстречался со Злым Тенгелем, — констатировал Натаниель.

— М-м-м… Нет, не сразу. Сначала я познакомился с его отцом, Тейносуке. Он бежал с континента в Маньчжурские степи, будучи еще совсем молодым. Ему повезло — он купил меня. Не могу сказать, чтобы мне было с ним хорошо.

— Расскажи сначала о нем, — попросила Дида.

— Да, это важно. Натаниель обнаружил, что отец Тенгеля был злым колдуном еще в молодости. Многие из его родни обладали этим искусством; колдовство было, как говорится, в крови у Тейносуке. А у Тенгеля эти качества развились еще больше.

Руне немного помолчал. Было видно, что ему неприятно вспоминать о том времени:

— Я был с ним во время его путешествия на восток, через пустынные степи. Тенойсуке пришлось нелегко, смерть не раз заглядывала ему в глаза. Тогда я ему помогал, причем совершенно добровольно. Мне совсем не хотелось вековать век рядом с чьими-то побелевшими костями. Помогал я ему и в драках с другими — а такое случалось совсем нередко. Никто ведь не знал, что я такое. Они бы просто убили Тейносуке, бросив меня на произвол судьбы. Как я уже сказал, Тейносуке был плохим человеком. И помогал я ему только из корыстных интересов. С этим человеком мне было очень плохо, и я мечтал о смене хозяина.

Терпеть, однако, пришлось долго. Тейносуке годами пользовался моей силой, обстряпывая свои грязные делишки. Я, созданный Высшим, и получивший благословение Второго по величине, страдал ужасно. Между прочим, Натаниель, я все еще принадлежал ему тогда, когда ты видел его на постоялом дворе. Помнишь, там еще было много торговцев. Я был с ним и тогда, когда он присоединился к небольшой группе кочевников.

В то время Тейносуке уже многому научился, стал опытным колдуном. Его боялись и уважали. А все потому, что он знал, как меня использовать.

Среди кочевников жила одна женщина-шаманка. С ней-то и объединился Тейносуке. И ты совершенно прав, Натаниель, эта женщина обладала злыми силами. Ей нравилось сеять раздор и дьявольщину.

Итак, Тейносуке стал с ней жить. Они решили зачать ребенка, который вобрал бы в себе все злые силы. В то время они даже и предполагать не могли, насколько удачен оказался их замысел. Сына Тейносуке и этой женщины назвали Катом. Так звали злого бога кочевников. В ночь, когда родился Тан-гиль, оба родителя принесли жертву богу Кату. Мне не хотелось бы говорить о том, что именно они принесли в жертву богу. Такая жертва не имеет цены. Подействовало другое. Они решили использовать меня, всего меня для приготовления дьявольского напитка для этой женщины. Тогда мне удалось обмануть их. Приложив огромные усилия, я сумел отвести их внимание от меня. Они так и не нашли корень. Ведь я знал, что стоило бы им использовать корень, то есть меня, при приготовлении напитка для злой колдуньи, то Тан-гиль смог бы управлять мной как хотел. И, кроме того, мне не хотелось быть сваренным в котле. Благословляя меня, Люцифер сказал, что меня никто не может уничтожить. Ему было очень жаль меня, ведь Высший проявил ко мне милость, начав создавать меня, а потом просто бросил как бесполезную вещь. Гнев Люцифера на подручных Всевышнего защитил меня. Люцифер взял меня под свою опеку, за что я ему бесконечно благодарен.

Помолчав, Руне продолжил:

— Я несколько отвлекся от темы… Вы, вероятно, знаете, что для приготовления колдовского питья всегда используется немного корня мандрагоры, так как он обладает безграничной силой. Однако меня не было в напитке, выпитом Тенгелем Злым и его женой перед зачатием. Поэтому их наследник не смог обладать мной в полной мере. Без помощи Люцифера я ничего бы не смог сделать. Люцифер был Светлым Ангелом и желал всем только добра; веру в добро он внушил и мне. Остальные же корни мандрагоры двойственны по своей натуре, они вызывают как добрые, так и злые силы. Владеть ими очень опасно. Для Тенгеля Злого я был достаточно опасен. Но не об этом сейчас речь.

Рожденный в ночь после дня черного солнца с самого рождения был исчадием зла. И это несмотря на то, что дети, как правило, бывают добры. Злые силы пробуждаются в человеке по мере взросления, и на их развитие оказывает влияние окружающая среда. Хотя, конечно, некоторые плохие черты характера человек приобретает со дня своего рождения. Мальчик Тан-гиль унаследовал злую силу от своих родителей. Помогли, конечно, и магические ритуалы, которые родители соблюдали как при зачатии, так и при рождении ребенка.

— Бедный, бедный ребенок, — прошептала Криста.

— Я тоже об этом думал, — вторил ей Натаниель. Руне бросил на последнего взгляд, значение которого было трудно понять.

Корень продолжил: — Тейносуке и его жена-шаманка были в ярости оттого, что я не желал им помогать. Они не могли простить мне моего исчезновения в ночь зачатия. Ведь из-за этого ребенок не мог обладать всеми злыми силами в полной мере. Для формирования его характера кое-чего не хватало…

— Чего именно? — спросил Натаниель.

— Откуда мне знать, — поспешил с ответом Руне. Слушатели поняли, что корень что-то скрывает. Значит, знать это им было не положено. Но почему? В этом было что-то непонятное.

Руне не стал дожидаться дальнейших вопросов:

— Тейносуке возненавидел меня за «непослушание» и вскоре продал другому. С новым хозяином мне жилось довольно сносно, однако я потерял возможность наблюдать за развитием Тан-гиля. И только сейчас мне удалось узнать об этом более подробно, а все благодаря Натаниелю. Натаниель явился свидетелем очень важного события в биографии Тан-гиля. Я только слышал, как мой хозяин в страхе упомянул о смерти Тейносуке. С тем случилось что-то ужасное, но никто толком не знал что именно. Жена Тейносуке рыдала день и ночь, посыпав голову пеплом. Она казалась сильно испуганной, и за несколько месяцев не проронила ни слова. Теперь мы знаем почему. Она опасалась за собственную жизнь.

Натаниель в одном из своих видений увидел, как Тан-гиль убивает собственного отца. Теперь понятно, почему мать пребывала в таком глубоком отчаянии, страхе и скорби!

После убийства отца Тан-гиль обрел свободу, и его способности к злым деяниям развивались быстрыми темпами. Он перестал слушать мать, делая только то, что ему хотелось. Тан-гиль стал злым роком, живя с кочевниками в зимнем лагере, и следуя за ними на летние пастбища. Однако не надо забывать, что род кочевников был известен злыми колдунами задолго до появления Тан-гиля. Кочевники держались в стороне от остальных. Тотемом рода служили рога яка. Люди настолько боялись их, что стремились поскорее оказаться подальше от тех мест, где появлялся символ этого рода. Все боялись Тан-гиля. Парень убивал тех, кто ему не нравился. Поскольку Тан-гиль убил очень многих, люди пытались поквитаться с ним. Но парень был ужасно изворотлив и подозрителен, как человек, страдающий манией преследования. Его так и не удалось поймать. Но если кто попадал в поле зрения Тан-гиля, того парень тотчас же убивал.

Время было страшное, даже вспоминать не хочется. Когда Тан-гиль вырос, он убил и свою мать. Просто и безжалостно. Вождем рода был в то время мой хозяин. Вождем Тан-гиль быть не хотел — слишком много ответственности, забот о других. Он держался обособленно и, тем не менее, власть в клане принадлежала ему. Подчинялись ему все. Многих парней брал он на свои грязные делишки, учил их шаманству. А мать научила его всему, что знала сама. Шаман, однако, должен творить и добрые дела. Тан-гиль не нуждался в этих знаниях, он презирал добрые дела. Потому и учеников своих обучал только плохому. Зло среди кочевников множилось. Я был бессилен, — Руне глубоко задумался. Внимательно вглядываясь в его лицо, слушатель заметили, насколько велико его сходство с корнем мандрагоры. А корень, как известно, никогда не отличался особой красотой. Лицо, форма головы были просто отталкивающими. Да, красивым Руне назвать было нельзя.

— Я не был собственностью рода Тан-гиля, — снова послышался напряженный, скрипучий голос корня. — Я не в силах был что-то предпринять, мог только наблюдать, как постепенно в этом роду вырождалось все человеческое. Наконец слухи об этом страшном роде дошли до властей. Власти послали в эту пустынную, почти необитаемую местность конный отряд. Отряд должен был покончить с ужасным родом, со всеми слухами о шаманах, колдунах и злодействах. Был получен приказ об уничтожении всего рода.

Благодаря моим способностям я почувствовал приближение чего-то ужасного. И я стал настраивать моего хозяина на уход из этих мест. Род решился на переселение буквально в последний момент. Тем не менее уйти удалось всем. Род направился на северо-запад. Переход был настолько тяжел, что мне не хочется даже вспоминать. Людям пришлось пожертвовать всем. Все боялись страшного Тан-гиля, который шел с нами. Избавиться от него так и не удалось. В то время он был уже взрослым парнем, полным злобы и хитрости. Однако, надо отдать ему должное — я никогда не встречал никого красивее него. И он был лидером от природы.

Тан-гиль был наблюдателен и со временем понял, что мой хозяин может извлекать из меня определенную пользу. И тогда он решил завладеть мной. Мой хозяин не хотел продавать меня. А стать обладателем корня можно только купив его. Во время тяжкого перехода в семье моего хозяина никто не погиб, да и жилось этой семье совсем неплохо. Тан-гиль не раз пытался убить моего хозяина, но я всегда защищал его. Да и потом, меня не имело смысла красть. В конце концов Тан-гиль отступился и стал ждать смерти хозяина — ведь тогда тот все равно должен был продать меня.

В это время Тан-гиль нашел одну удивительную вещь.

— Именно так, — перебил Натаниель, — источники.

— Да, — подтвердил Руне. — И сейчас я расскажу вам об источниках.

2

— Остатки рода дошли до так называемой «Страны Красного Снега», — продолжал рассказывать Руне. Остальные благоговейно внимали:

— Эта горная местность, словно специально была создана для рода, пришедшего с востока. На первый взгляд — дикая и неприветливая страна. Но сосны защищали ее от непогоды и штормов.

— Я хорошо помню этот лес, — послышался голос Венделя Грипа.

— Но ведь там уже жили люди, край был совсем не безлюден, когда туда пришли кочевники, — вставил Даниель.

— Все верно. Но об этом пусть лучше расскажет Шира, — улыбнулся Руне.

Шира поднялась со своего места.

— Об этом я услышала от АгинахарийаРа, когда добралась до последних ворот, преграждавших путь к Источнику Чистой Воды. АгинахарийаР и его команда добрались туда морским путем с запада. Им пришлось тяжело. Там где они жили, не было ни одного дерева, местность была пустынна, совершенно без растительности. В один прекрасный день в тот край пришло племя кочевников с востока. Задолго до твоего появления там, Руне. У племени были свои боги. Семеро богов облюбовали «Гору Четырех Ветров», небольшой остров в море. Для утешения людей боги сотворили грот, что вел к Источнику Жизни. На этом морском острове жил другой бог, Шама, или Дух Камня. Он заставил богов сотворить и другой источник, Источник Зла.

АгинахарийаР сумел пробраться к Источнику Жизни, или источнику Добра, как его еще называют. С помощью воды из источника он вырастил лес, оживил скупую природу этого края. АгинахарийаР и Текин Хан рассказывали об остатках того рода, что владел Руне. На сегодняшний день в стране почти не осталось их потомков. Вновь пришедшие, позднее прозванные Людьми Льда, сохранили старую веру, не забыли семерых богов, Шаму и духов.

— Спасибо тебе, Шира! — снова взял слово Руне.

— Люди Льда — теперь я так и буду их называть, несколько лет прожили в той стране. Тан-гилю едва исполнилось четырнадцать, а у него уже родился сын. Позже родились остальные. Вы знаете так же хорошо как и я, что дети, рожденные Тан-гилем до того, как он достиг Источника, не являются представителями нашего рода.

Когда Тан-гилю исполнилось тридцать пять, с ним произошел один случай, о котором никто из вас не слышал. Сначала я был очень рад случившемуся, но, как потом оказалось, этот случай привел к тяжелым последствиям как для меня лично, так и для рода Людей Льда. Да, впрочем, и для всего мира.

Тут Руне помолчал:

— Мой хозяин допустил ту же ошибку, что и ты, Таргенур. Купаясь в лесном озерце жарким летним днем, он снял с себя корень — помнишь, Таргенур, ты допустил такую же ошибку.

— Да, тогда я допустил самую большую ошибку в моей жизни, — кивнул Таргенур.

— Так вот. Мой хозяин тоже снял корень. К несчастью, как раз в это время Тан-гиль был в лесу. Он охотился в сосновом лесу, за дикой скалой Таран-гая.

Увидев моего хозяина, купающегося в озерце, Тан-гиль сразу понял, как ему повезло. Тан-гиль нашел меня и унес с собой.

Тан-гиль ликовал. Крадучись, пробрался в свое жилище отшельника. Тан-гиль практически ни с кем не общался.

От своей матери-колдуньи Тан-гиль многому научился. Впрочем, он постоянно совершенствовал свое мастерство. Парень хорошо знал мне цену, знал, что даже маленький кусочек корня многое может. Не знаю зачем, но он отрезал от корня большой кусок — как раз то место, где у меня как бы была нога. Отрезал вместе с кончиками корней, которые на самом деле были пальцами на ногах. Руне снял ботинок и показал изуродованную ногу.

— Смотри-ка, дружок! А у нас, оказывается, есть что-то общее! — воскликнул Ульвхедин.

— Я знаю, — дружески улыбнулся рассказчик, — и потому, верно, всегда тебя понимал.

— Боже, как мне стыдно, — всхлипнула Ингрид. — Я, да и остальные тоже, часто отрывали по кусочку, когда нуждались в твоей помощи.

— Спасибо и на этом, — еще раз улыбнулся Руне. — Со мной это случалось очень часто, еще задолго до вас. Я благодарен за то, что хотя бы не потерял рук и ног.

Тан-гиль приготовил колдовской напиток из кусочков корня и всякой всячины. Он не знал, насколько я могущественен. В отрезанный им кусочек корня я вложил смертельный яд…

Напиток подействовал. У Тан-гиля начались страшные спазмы, он готов был распроститься с жизнью. Он изрыгал страшные проклятия. Я же хладнокровно наблюдал за концом того, на ком лежало проклятие. Тан-гиль был смертным.

Но тут, к несчастью, случилось непредвиденное. Появился Шама!

— Так вот в чем дело! Значит, Тан-гиль встретился с Шамой только благодаря тебе! — прошептала Шира.

— Да. Триумф не состоялся. Шама забрал Тан-гиля в пустое пространство. Ты, Шира, тоже там побывала. Пространство это — словно небольшое мгновение при переходе из одного состояния в другое. В нем стоит полная тишина. Тан-гиль с ним разговаривал. Как и ты. Ставил свои условия. Говорил о своих желаниях.

— Ты попал туда вместе с Тан-гилем? — поинтересовался Хеннинг.

— Ага. Вряд ли Тан-гиль заметил мое присутствие. Он был околдован Шамой.

— О чем это ты?

— Сначала, конечно, Тан-гиль просто окаменел. Но умирать ему не хотелось. Жить хочется всем, люди боятся смерти. Лишать жизни другого — совсем другое дело. Пошел торг. Духи Смерти и Камня откровенно забавлялись. Сначала со своим обычным высокомерным презрением, помнишь ведь, Шира? Я так и думал, что ты не забыла. А потом Шама стал слушать со все возрастающим интересом… Ведь Тан-гиль предложил последнему свои услуги, — а именно: убийство тысячи человек за спасение своей жизни. Шама навострил уши. Его мягкий, вкрадчивый голос до сих пор звучит у меня в ушах: «Так ты предлагаешь мне тысячу мертвецов? На что они мне? Рано или поздно, все вы будете в моей власти. Вот если б ты мог…» Шама задумался. Тан-гиль вопросил с готовностью: «Да, да… Если б я мог что..?» «Какой же злой силой ты обладаешь, тварь человеческая? Насколько ненавидишь род человеческий?» — поинтересовался Шама. Тан-гиль поспешил заверить, что более хладнокровного человека свет еще не видел.

Тогда Шама рассказал об Источниках, в том числе и об Источнике Зла, до которого еще никому не удавалось добраться. Ни одному живому существу. А пытались многие. Вода этого источника давала власть и вечную жизнь — а кому не хочется получить и то и другое? Глаза Тан-гиля стали размером с чайное блюдце. Он даже сделал вид, что не расслышал, как его обозвали тварью. Назови его так кто-нибудь другой — недолго бы осталось жить несчастному. Тан-гиль чуть не на колени встал перед Шамой, когда услышал об открывающихся возможностях.

Мне же стало нехорошо. «Так что, — заключил Шама, — если тебе удастся добраться до источника, я сделаю тебя своим помощником. А уже тогда позаботишься о том, чтобы в моем черном саду не переводились мертвецы. Ты и твои потомки будете нести людям мучительную и внезапную смерть — эти твари послужат украшением моему саду».

Тан-гиль был готов на все. Только бы Шама показал ему дорогу к Источнику. Шама презрительно рассмеялся. «Я покажу грот, который ведет к Источнику. Но этот путь тебе придется пройти самому». Тут в глазах искусителя загорелся хитрый огонек. «Я покажу тебе дорогу. Но обещай мне не брать с собой того, что висит на стене». Он указал на меня. «С ним ты никогда не доберешься дотуда».

Тан-гиль только фыркнул: «Зачем я буду брать его с собой? От него нет никакой пользы». — «Я желаю тебе добраться до Источника Зла. Я чувствую, у тебя может получиться. Может… Но неизвестно, удастся тебе это или нет. Тебя ждет немало испытаний. Если в тебе есть хоть немного человечности, умрешь мгновенно. Пожалуй… Я тебе немного помогу». Тан-гиль был весь внимание. Глаза его так и горели. Он мечтал о власти. «Ага», — шепнул он пересохшими губами. Шама достал небольшую флейту: «Когда почувствуешь, что одному тебе не справиться, что у тебя больше нет сил и смерть уже близка, собери последние силы и заиграй на флейте. Флейта обладает способностью воскрешать к жизни засыпающих и умирающих».

— Ага! Вот тогда появилась флейта!

— Да, — подтвердил корень — Флейту дал Шама.

— А Тан-гиль играл на ней? Я имею в виду там, в гроте? — спросила Шира.

— Да. Дорога к Источнику была для Тан-гиля более тяжелой, чем для тебя. Но подробностей я не знаю, ведь я там не был. В это время я целиком сосредоточился на том, чтобы дать знать своему прежнему хозяину о моем местонахождении. И пока Тан-гиль искал Источник у Горы Четырех Ветров, мой хозяин проник в ужасное жилище Тан-гиля. В хижине было полным-полно разных дьявольских предметов. К этому месту никто не осмеливался приближаться. Моему хозяину пришлось собрать все свое мужество. Найдя меня, он облегченно вздохнул. Он, однако, страшился мести Тан-гиля. Но я позаботился о нем.

При этих словах со своего места поднялся Ину, старейший из таран-гаев.

— Позволит ли уважаемое собрание сказать вашему смиренному слуге Ину несколько слов?

Уважаемое собрание позволило — сгорая от нетерпения.

Сначала Ину низко поклонился Руне.

— Великий Мастер! Я много слышал о Вас, когда жил в Таран-гае. Вы уже тогда стали легендой, и мы постарались отправить Вас с теми, кто ехал дальше на запад.

— Спасибо на добром слове, Ину. Но тогда я был для вас только корнем, обладающим волшебной силой.

— Да, господин. Но и этого было достаточно. Слышали мы и о Вашем тогдашнем хозяине. Хороший был человек. Однако я хотел сказать о другом.

— Продолжай, Ину! Мы внимательно тебя слушаем.

— Кое-что в Вашем рассказе оказалось очень интересным. Вы только что упомянули, что Шама — да пусть он не услышит, как я упомянул его имя — сказал Тан-гилю, что он сам и его потомки будут причиной неожиданной и мучительной смерти многих людей. И это совершенная правда, Ваше Высочество. Мы, потомки Тан-гиля, имели несчастье быть подручными Шамы и собирать «цветы» для его черного сада.

— Теперь вы и сами убедились, как опасно недооценивать влияние Шамы.

— И все же это не совсем так, — возразил Хейке — Ты согласен, Ину? Разве вы были причиной внезапной смерти?

— Мы нет. Но наши сердца не были переполнены злобой. А вот сын, правнук и праправнук Тан-гиля Винтерсорг, Кар и Кат-гиль, делали все для того, чтобы выполнить обещание. Я знаю также, что они специально ездили по округе и уничтожали целые рода. Ах, какие они были злобные! Но, насколько мне известно, после их смерти наступило избавление.

— Рожденный у двери, ну-ка, поведай нам, как на самом деле обстояли дела. Ты ведь родился двести лет спустя, — громко потребовала Тула.

Обладатель длинного имени, которым оказался человечек небольшого роста, поспешно встал и торжественно произнес:

— Уважаемое собрание! Насколько мне известно, больше никто из моего рода не собирал цветов для сада Шамы.

— Рады слышать. Спасибо за ответ. Ину, ты хочешь нам поведать что-нибудь еще?

— Нет. Я сказал все, что хотел.

— Что ж, спасибо, — снова взял слово Руне. — Тогда позвольте я продолжу. Когда Тан-гиль достиг Источника Зла, я почувствовал, как сотряслась земля. Раздался ужасный шум и крики. Но в тот момент я не понял что это было. Не забывайте, что я все же не был полноценным человеком. Я обладал способностью чувствовать, но чувства мои оставались внутри меня. Надеюсь, вы поняли, что я имею в виду. Я мог лишь чувствовать, но не обладал способностью видеть, говорить и осязать.

— Мы все поняли, — ответил за всех Тенгель Добрый. — Но ты же мог мыслить?

Руне немного подумал:

— Скорее всего да. Хотя некоторые ученые назвали бы это инстинктом. Считается, что животные не могут думать.

— Но ты и не был животным, — возразила Мари.

— Нет. Но если б меня так назвали, я бы не стал стыдиться.

Раздались аплодисменты. Люди Льда, как известно, очень любили братьев меньших.

— Так, значит, ты ничего не знаешь о путешествии Тан-гиля? — уточнила Мари. — И о том, что произошло у Источника Зла?

Руне лукаво взглянул на нее:

— А вот сейчас я перейду именно к этому моменту. Собравшиеся стали слушать более внимательно. Руне обратился к Шире:

— В ночь твоего рождения твою бабку Ировар посетили четыре духа, предсказавшие, что именно ты, Шира, предназначена для борьбы с Тварью Человеческой.

— Да, бабушка рассказывала мне об этом.

— Видишь ли, духи приходили и ко мне, — деревянное лицо Руне осветилось широкой улыбкой.

— Что ты говоришь?

— Ага. Вспомни, что произошло во время отсутствия Тан-гиля. Таран-гаи рассказывали о том, что слышали далекие отзвуки гонга. В ту ночь они повторялись не менее одиннадцати раз. Так говорили. Но это не совсем верно. Их можно было слышать в течение нескольких дней и ночей…

— Знаю, — согласилась Шира. — У меня, например, дорога к источнику заняла несколько дней.

— Тан-гилю понадобилось не меньше. Во время последнего сражения и были слышны эти отзвуки. Гора Четырех Ветров содрогнулась до самого своего основания, взбунтовалось море… И раздался крик существа, находящегося в крайней степени отчаяния. Крик эхом пронесся над водой, стоном ушел под землю и вздохом расстелился под ногами.

Шира согласно кивнула.

— Таран-гаи все были потрясены и взволнованы, почувствовав сотрясение земли и увидев взбунтовавшиеся волны. Люди сбились в кучу. Мой владелец был в это время у соседа, я был один в юрте. Я висел на стене и радовался, что, наконец, снова попал домой, что сумел выбраться из зловонной норы Тан-гиля. Надо сказать, что в его жилище было полным-полно разных отвратительных колдовских предметов, приготовленного зелья. Настоящий дом Зла… Больше я никогда не вернусь туда, решил я. И украсть себя больше не дам.

В этот момент я ощутил, как в юрте появились четыре силуэта. Они горели ярче огня и были прозрачнее воздуха, какого-то голубовато-зеленого цвета, напоминавшего море, и в то же время темно-коричневые как земля. Приблизившись ко мне, они ощупали и осмотрели меня со всех сторон. И, казалось, были очень удивлены. Видимо, почувствовав ко мне доверие, заговорили со мной. Голоса их звучали властно, они словно хотели скрыть свою неуверенность. «Шама вышел из повиновения богов», — сказала мне Земля. «Он соблазнил тварь человеческую пойти в Грот Зла», — добавил Воздух. «И ведь ему удалось! — воскликнул Огонь. — Трудно поверить, что нашелся такой злой человек, что он смог дойти до Источника. „Кроме как к тебе, нам не к кому обратиться, — продолжала Вода. — Ты должен его одолеть. Не дай ему овладеть миром!“

В то время я еще не мог говорить, тем не менее они поняли мой вопрос. Они словно читали мои мысли.

«Во время путешествия по Гроту твари человеческой пришлось нелегко, — ответила Земля. — Ему помогло только страстное, неуемное желание получить власть и вечную жизнь. Только это его и спасло. Да еще флейта, что он получил от проклятого Шамы. Два раза тварь чуть не погибла, была на волоске от смерти. И все же ему удалось поднести флейту к губам и вновь пробудиться к жизни…»

— Минутку, — перебил Хейке, — а как Тан-гиль узнал, какую именно мелодию надо играть? Ты выучил ее наизусть, пока Шама был под землей?

— Простите, я совсем забыл добавить, что флейта сама играет нужную мелодию.

— Вот, оказывается, в чем дело, — по спине Хейке пробежала дрожь. — Слава Богу, что вы тогда крепко привязали меня к березе и не дали поиграть на этой флейте! Помните, тогда, в Эльдафьорде. Продолжай, Руне.

— Так, на чем мы остановились? Да… Духи знали, что путь Тан-гиля через гроты будет очень непрост, так как с ним не было факелоносца, и некому было указывать путь. Ему пришлось идти одному. Духи рассказали обо всем, что им было известно. Я попробую воспроизвести все настолько точно, насколько смогу. Однако я вряд ли помню все дословно. Дух Воды объяснил, что «первый зал, через который должен будет пройти Тан-гиль — Зал Скромности».

— Ага, все верно. Я же сначала попала в Зал Тщеславия, то есть в прямо противоположный зал, — воскликнула Шира.

Руне кивнул:

— Так и должно было быть. Потому что в тебе нет надменности или высокомерия. Он же не должен был обладать такими чертами характера как скромность или смирение. Он быстро миновал Зал Скромности. Всего Тан-гиль должен был пройти одиннадцать залов — своеобразный тест на наличие человечности. Шира, помоги мне, ты ведь была там и можешь рассказать лучше меня…

Шира тотчас поднялась на возвышение. Габриель отметил про себя, каким понимающим взглядом обменялись эти двое, и у него потеплело на сердце. «Какие же мы хорошие друзья, — подумал он, наверно уже в сотый раз за эту ночь. — Разве есть что-либо дороже дружбы?»

— Какой зал ты прошла вторым, Шира?

— Зал Силы моей душевной сопротивляемости. Меня пытались соблазнить отведать воды из фальшивого источника; потом мне предстояла встреча с любовью. Они хорошо знали, что если что-то сможет сбить меня с пути, так это любовь.

— Так. Дух Воды рассказывал мне, что Тан-гиля тоже пытались попотчевать водой из фальшивого источника. Но около того источника стоял сундук с несметными богатствами. Тут Тан-гиль чуть было не попался в ловушку, опомнился он буквально в последний момент. Следующий зал?

— О, этот зал я хорошо запомнила! Там была мельница с огромными жерновами. Там я прошла испытание на мудрость и находчивость.

— Угу, — подтвердил Руне. — Тан-гиль переоценил свои возможности. Дух Воздуха говорил так: «У него не было времени для раздумий, он считал, что непобедим и достаточно мудр. И его чуть не размололо в порошок. Догадливости и мудрости ему явно не хватает. В тот раз он спасся только благодаря флейте. И тем не менее Тан-гиль задержался в этом гроте целых два дня, так как никак не мог найти выход. Выйдя из грота, он едва мог стоять на ногах».

— Потом я подошла к Мосту Зла, — с готовностью продолжила Шира. — Там меня ждали невоздержанность, злоба, нетерпение, жажда мести и много другого. И на этом тонком как проволока мосту я повстречала всех, кого сознательно обидела.

— А у Тан-гиля все, естественно, было наоборот. Он был на мосту Добра, увидев всех, кому когда-либо сделал добро. Этот мост он миновал легко и просто, потому как никому не делал добра. Потом… Куда он попал потом?

— Потом я попала в Грот Преступлений. Горяченько там было! — Шира увлеклась воспоминаниями. Когда все позади, когда ты выдержал все испытания, рассказывать легко. А вот пережить такое взаправду — совсем другое дело. — Далее шел Зал Лжи и Сплетен.

— Тан-гиль же попал в Зал Честности, Порядочности, Тактичности и Кротости. Его никак нельзя было назвать честным и порядочным, а о кротости просто умолчим. Но вот с тактичностью у него были некоторые сложности. Ведь Тан-гиль ни разу не раскрыл секрета, никогда не сплетничал. Он так презирал людей, что даже не снисходил до общения с ними. Видно, презрение и спасло его.

— А потом я попала в зал, пройти через который оказалось необыкновенно сложно, — Шира даже вздрогнула. — Зал этот назывался «Лес Зависти, Жадности и Ревности». Я вся искололась о колючки! Фу!

— Куда же попал Тан-гиль? Ах да, в Лес Неуверенности, Радости делиться с другими и Понимания. Его он прошел легко и быстро. Впрочем, и все остальные залы он прошел с легкостью. Впрочем, легкость, пожалуй, неверное слово. Ему были незнакомы такие понятия как любовь, преданность, восхищение. Не знал он ничего и об энтузиазме. А вот последнее испытание, Шира, было для вас одинаковым.

— Что ты говоришь? Подожди-ка, дай вспомнить… Физическая сила и выносливость!

— Верно. Тан-гиль обладал этими качествами.

— Понятное дело. Во время этого испытания я должна была бороться с Шамой. С кем же сражался Тан-гиль?

— С четырьмя духами. Духи должны были преградить ему дорогу к Источнику Зла так же, как Шама пытался не пустить тебя к источнику Добра.

— Ему пришлось нелегко! Один против четырех!

— Конечно. Тут он задержался надолго. И все же, с помощью воров и мерзавцев ему удалось преодолеть и это препятствие. Потом он нашел вход…

— Но как? У меня-то был факел Мара, освещающий путь в кромешной тьме.

— Ползая и ощупывая стены. В конце концов Тан-гиль устал, его дыхание походило на хрип. И все же нашел вход!

— Минуту! — вмешался Натаниель. — Ты упомянул, что Тан-гиль стоял на пороге смерти два раза. Когда же это случилось во второй раз?

— Какие еще у него были слабости? Ведь он играл на флейте два раза! — добавила Дида.

— Я спрашивал духов. И Дух Огня ответил: «В последнем гроте. Но мы сами не знаем, что там случилось». Я переспросил, но они так ничего и не объяснили. Я знаю одно — в полном бессилии он свалился в снег, но, собравшись с силами, поднес флейту к губам.

Свое последнее испытание Шира вспоминала с содроганием. Ей предстояло встретиться с теми, кого она обидела, сама не подозревая об этом. Это было испытание ее душевной силы, силы разума. Она долго не могла прийти в себя, настолько тяжелым оказалось испытание. Почувствовала себя лучше только после того, как Map дал ей глоток Чистой Воды. Map спас ее душу. Однако Шира потеряла чувствительность и с тех пор не могла принимать участие в поисках того места, где Тан-гиль зарыл Черную Воду. В поисках принимали участие многие представители Людей Льда, так как воду необходимо было обезвредить. Шира стала обычным человеком. Может, она была даже рада такому повороту событий. К тому же Map полюбил ее…

Шира глубоко задумалась. Очнувшись, не сразу поняла, где находится.

Снова повторила:

— Я встретилась с тем, кого обидела, не желая того. А Тан-гиль?

— С теми, кому случайно сделал добро.

— И много их было?

— Ни одного!

— Да почему же он чуть не погиб? — не вытерпел Габриель.

— Духи не поняли. Не смогли найти никакой причины.

— Ладно. Давайте слушать дальше. Что произошло потом? Достиг он источника? — спросил Тенгель.

— Да. Но духи многого не знали, потому что к самому источнику мог попасть только Шама. Духи слышали, как страшно измученный Тан-гиль брел в темноте, спотыкаясь и страшно злясь. Как и ты, Шира, он порвал в клочья одежду; после Грота с мельничными жерновами волосы его сильно поредели. Тело горело от ран. Духи слышали, как он кричал, плакал и стонал. Потеряв все человеческое, он тыкался во все стороны. Тан-гиль был не один. Духи слышали другой голос. Скорее всего, с ним разговаривал сам Шама. Тан-гилю были обещаны все сокровища мира, бессмертие, безграничная власть над людьми. Условие — отведать воды из источника.

— Неужели Шама обладал такой властью, что мог проникнуть к источнику? И обещать так много? — Тенгель был настроен скептически.

— Ты прав. Духам это тоже показалось странным, ведь даже они не могли туда проникнуть. Они сомневались в том, что это был Шама. Но кто же тогда?! Разве что… — Руне запнулся.

— И? Они предложили то, о чем я сейчас подумал? Руне кивнул:

— Да, они предполагали, что говорил… Источник. Или Зло, что само по себе одно и то же. Никто из духов не бывал у источника. Никогда. Неизвестная сила, заключенная в источнике, допускала к себе не всех. И Тан-гиль должен был дать обещание… Отдать по меньшей мере одного своего потомка из каждого поколения этой злой силе. Тан-гиль, конечно же, не колебался. Да и что ему было беспокоиться о внуках и правнуках! Ему бы только удовлетворить себя самого! И… Договор скрепили печатью. Тогда только Тан-гиль смог выпить воды из источника.

— Боже, какие ужасные последствия! — запричитала Дида. — Сначала для него самого, потом для нас. Знаете, он мне нравится все меньше и меньше!

— Тут духи покинули меня, попросив не упускать ненавистного Тан-гиля из виду. Я пообещал. Но много ли я мог?

И вот Тан-гиль вернулся с Горы Четырех Ветров. Он был настолько истощен, что безвылазно просидел в своей норе несколько месяцев. Я слышал, как мой хозяин говорил об этом с другими. Путешествие по гроту далось нелегко. Хотя я думаю, что сломался Тан-гиль от Воды Зла.

— И я того же мнения, — поддержала Шира. — У меня осталось страшное воспоминание от встречи с водой из источника. Разве с Тан-гилем должно было быть иначе? Верно, Вода Зла ранит сильнее.

Руне продолжил:

— Когда Тан-гиль снова появился на людях, все были потрясены. Его никто не узнавал. Он страшно состарился, и от былой красоты не осталось и следа. А когда увидел его вблизи… Правду сказать, я никогда больше не видел ничего более отталкивающего. Зло начало действовать… А потом стало еще хуже…

Пока Тан-гиль болел и не выползал из своей норы, мой хозяин понял, что за кражу корня его ждет страшное наказание. Он тайно продал меня собственному сыну за одну только раковину улитки. Он поступил глупо, ведь я мог защитить его. Теперь же он остался без защитника. Я не мог помогать ему на расстоянии. Наказан мой хозяин был страшно. Тан-гиль забил его насмерть, напав из засады.

— Как жаль! Он был хороший человек! — пробормотала Дида.

— Да. Мне было жаль его. Мой новый хозяин, сын первого, должен был постоянно прятать меня. Тан-гиль уже тогда был ужасен.

— Мы верим тебе, — сказал Андре.

— Тан-гиль не желал жить в таком унылом месте. Ему была обещана безграничная власть, богатство и вечная жизнь. Эти обещания не давали ему усидеть на месте. Он хотел завоевать весь мир. Случилось так, что большинство рода решило двинуться дальше на запад. Таран-гаев постепенно начали теснить другие племена. Люди Льда надеялись избавиться от Тан-гиля на более плодородных землях. Но не тут-то было. Тан-гиль не хотел отпускать их, пока они могли ему пригодиться.

Четыре женщины сразу же решили остаться на старом месте. С маленькими детьми им не хотелось двигаться с насиженного места. Кроме того, одна из них была на сносях — она ждала ребенка от Тан-гиля! Несчастная! Рожденного ею, отверженного и проклятого до рождения, назвали Винтерсоргом.

И все же большинство рода ушло на запад. С ними ушел и Тан-гиль. И я. Теперь у меня был новый хозяин.

Начался долгий переход.

Слушатели стали устраиваться поудобнее. Начинался новый период в истории рода Людей Льда.

3

— Дойти пешком от Ледовитого океана до Тренделага в Норвегии — дело совсем нелегкое, — Руне снова овладели воспоминания. — Род не знал куда идет и когда найдет подходящий край. Просто шли и шли в поисках места для поселения. Мне было не на что жаловаться, весь путь я проделал на теплой груди хозяина. За это я оберегал его. О, Тан-гиль постоянно искал меня. И, естественно, нашел. Причем довольно быстро. Пытался обмануть моего хозяина, даже нанимал убийц. Я же все время был на страже и вовремя отводил опасность. Причем я не знал тогда, зачем нужен Тан-гилю. Я чуть не послужил причиной его смерти, может, он хотел отомстить? Или по-прежнему считал, что сможет командовать мной? Ему следовало быть более осмотрительным. Его отец достаточно плохо обращался со мной. А Тан-гиль был в тысячу раз злобнее Тейносуке.

— Так ты был корнем добра? — спросила Суль.

— Да, — задумчиво проронил Руне. — Не совсем, наверно. Во всяком случае не с самого начала. Но под воздействием сил добра я стал достаточно добродушным существом…

Слушатели согласно закивали. Руне продолжил повествование о переселении рода:

— Прошел не один год, пока мы добрались до Тренделага. Многие умирали, рождались новые. Кто-то оседал по пути. К таран-гаям присоединялись представители других родов. Надо сказать, не всегда их лучшие представители.

Жили в постоянном напряжении. Наступали холодные зимы, холод пронизывал до костей. Приходилось останавливаться. Иногда преодолевать большие реки и озера. Гостеприимные финны и квены* note 1 принимали нас радушно. Однако, узнав, кто «сидит у нас в телеге», прогоняли. В конце концов, люди устали нести этот крест: Тан-гиль всем отравлял жизнь. Вообще-то у нас был свой вождь, но настоящим господином был Тан-гиль, он ведь был властелином всего мира. Невозможно описать каких жертв он требовал от кочевников. Он всей душой ненавидел безлюдный и пустынный край, по которому нам пришлось идти. И над кем, скажите на милость, можно господствовать в таком краю?

Но не забывайте, Тан-гиль не видел в своей жизни ничего, кроме пустынных степей, тундры да унылой природы. Он никогда не слышал о европейских городах, не видел людских толп, красивых построек и предметов искусства. Не знал и никогда не слышал обо всем об этом. Не имел представления о том, что такое роскошь. Именно поэтому он так долго сидел в Долине Людей Льда. Из больших поселений он побывал только в Нидаросе* note 2, который произвел на Тан-гиля неизгладимое впечатление. Он смог получить небольшое представление о том, что такое остальной мир. Тан-гиль вовсе не был просвещенным человеком. Мыслил он крайне примитивно. Не забывайте об этом и теперь, когда вам предстоит борьба с ним.

Итак, из страны лопарей…

— Саамов* note 3, — поправил Андре.

— …Мы попали в Тренделаг. Мы практически ничего не знали, думая, что важно все время идти вдоль побережья Ледовитого океана. И потому наше переселение так затянулось. Постепенно мы приблизились к обитаемым землям. Таран-гаи впервые увидели большие усадьбы с огромным количеством земель. Глаза у таран-гаев стали круглыми от удивления. Тан-гиль решил захватить первую попавшуюся нам усадьбу. Он полагал, что мы уже достигли края света, что больше этой усадьбы нам не найти. По счастью, мы послали вперед лазутчиков. Постепенно и Тан-гиль понял, что нужно идти дальше. Мы пошли дальше, и пришли в Нидарос, и увидели собор, при виде которого закружилась голова. В то время он только еще строился. До сих пор мы не видели «юрты» такой величины. И кто же там мог жить, а?

Взгляд Тан-гиля изменился, стал хитрым и коварным. Эта юрта должна была принадлежать властителю мира. В ночной тьме он прокрался к воротам. Во время строительных работ попасть в собор было несложно.

Но… Фу! Как противно! Тан-гиль плевался во все стороны. Об этом я могу рассказать подробно, так как злой колдун взял с собой моего хозяина. Тан-гиль постоянно прикрывался теми, кто вынужден был защищать его. В этот раз выбор пал на моего господина.

Пятясь, Тан-гиль вышел из собора. Насколько мне известно, он больше никогда не заходил в подобные места. В тот раз состоялась его первая встреча с религией, которую он потом возненавидел всей душой. Я сразу заметил эту его слабость, которую потом неоднократно использовал в Долине Людей Льда. Мне удалось убедить его во всемогуществе церкви и в том, что ее не так-то легко победить.

Но я предвосхищаю события. В Нидаросе мы пробыли довольно долго. Тан-гилю пришлось прятаться, так как никто из жителей не выносил его вида. Слишком уж тот был безобразен.

Мне неизвестно скольких «бесполых тварей» (так он называл людей) Тан-гиль лишил жизни. Однако ему тоже пришлось нелегко. По городу бродила чума, из-за тесноты многие болели. Не миновала эта участь и моего хозяина. Болел он долго. Я оберегал своего господина, как мог, но в городе разражалась одна эпидемия за другой.

Земля горела под ногами Тан-гиля. В Нидаросе было полно кнехтов. Был получен приказ отловить и предать смерти страшилище, что изредка появлялось на людях и несло с собой несчастье. Тогда Тан-гиль собрал остатки рода и приказал двигаться дальше. Многим было хорошо в городе, они не хотели идти дальше. Но Тан-гиль желал, чтобы за ним последовали все. «Мы создадим новое общество», — провозгласил он. В том, что вождем нового общества станет Тан-гиль, не сомневался никто.

В одну из темных ночей мы покинули Нидарос и двинулись дальше, на юг. Решение было принято вовремя, иначе бы нас просто изгнали из города. Таран-гаи мало походили на высоких норвежцев, да и овал лица у них был другой. А чужих всегда гонят прочь. Так уж повелось и среди людей, и среди животных. Добродушные, но низкорослые таран-гаи стали козлами отпущения. Им пришлось спасать свои жизни бегством. Больше всего жители города опасались только одного из нас.

В то время я часто задумывался над тем, почему Тан-гиль пребывал в такой растерянности и не использовал свои возможности, почему не взял власть в свои руки. Видимо, его подавило обилие впечатлений.

Города, толпы людей, чужая, незнакомая культура… Была, однако, еще одна причина, — тут Руне широко улыбнулся, — я, как мог, старался сдержать обещание, данное четырем духам. Сделать я мог совсем немного, ведь Тан-гиль не был моим хозяином, но я внушал ему чувство растерянности и нерешительности. Проникая в его мысли, сбивал с толку, сеял страх.

Мы двигались в направлении Южного Тренделага. Вскоре после того, как мы покинули Нидарос, случилось то, чего я больше всего боялся: моему хозяину стало не по силам двигаться дальше.

Тан-гиль отдал приказ остановиться на отдых. Все страшно удивились — милосердие не входило в число добродетелей Тан-гиля. Но последний знал, что делает. Ему нужен был корень. Корень можно было, однако, только купить, иначе от него было мало толку. Оставшись наедине с моим хозяином, Тан-гиль тормошил, мучил, угрожал, шипел… Ему надо было знать, сколько за меня заплатили. В конце концов, мой хозяин назначил цену: раковина улитки.

Тан-гиль лихорадочно озирался. Вокруг — только пыльная дорога. Увидев колокольчик, рванул цветок так, что вырвал с корнем, чуть не оторвав при этом головку от усердия. Мой хозяин был скорее мертв, чем жив. «Вот! Спасай свою душу, продавай корень! Этого тебе хватит?» — он протягивал цветок. У моего хозяина едва хватило сил кивнуть. Схватив корень, Тан-гиль бросил моего хозяина умирать в одиночестве.

Так я стал собственностью Тан-гиля.

Даниель, — повернулся Руне в сторону зала, — ты знаешь, что я могу при желании стать словно неживым?

Да, Даниель хорошо помнил тот случай, когда передал корень сыну Сельве. Сын утверждал, что корень неживой, окаменелый. Даниель убедился в этом сам. Он почувствовал, что корень будто отвергает его. Корень словно чего-то ждал.

Теперь, по прошествии времени, стало ясно чего — появления Хейке, сына Сельве.

— Именно, — подтвердил Руне, когда Даниель закончил. — Когда я захочу, могу прикинуться мертвым. Тан-гиль не смог пробудить меня к жизни, как не старался. Я старался препятствовать ему, как мог. Я старался убедить его в том, что надо подождать, надо подождать… Его время еще не пришло, церковь слишком сильна… И Тан-гиля все больше и больше мучили сомнения. Его нерешительность чуть было не стоила жизни всем остальным. Кнехты следовали за нами по пятам. Конечно, Тан-гиль легко мог расправиться с ними со всеми, стоило только применить силу и свое колдовское искусство. Я затуманил его мозги, и он решил бежать — в леса, к горам.

— В горы Утгард, — пробормотала Силье.

— Да. Добирались долго. Совершенно случайно нашли вход в долину. Проход у ледяных ворот был довольно широк, стояло позднее лето. Люди втащили все небогатые пожитки и загнали скотину…

Так мы пришли в Долину Людей Льда.

Я блуждал в потемках, наугад пробуя то или иное средство, пытаясь противостоять Тан-гилю. Делал я это только потому, что пообещал духам. Тан-гиль практически не мог носить меня, так как постоянно чувствовал боль и неудобство. Я становился тяжелым как свинец, царапал его. Вскоре он снял меня с шеи и, страшно бранясь, повесил на стене. Но я и оттуда преследовал его. Пока он владел мной, я следил за тем, чтобы он не нанес миру большого вреда. Приятно вспомнить.

— Видимо, ты обладаешь большей силой, чем мы думали, — подытожила Суль.

Руне гордо улыбнулся.

— Иногда Тан-гиль покидал долину. Он не мог забыть Нидарос со всей его роскошью… Но и кнехты о нем не забыли. Совершая небольшие вылазки, он должен был защищаться от их «комариных укусов». Но усадьб он порушил немало. Крушил все, что попадалось на пути. В то время его прозвали «злым колдуном с гор». Тенгелем Злым его назвали позднее.

Он всегда брал меня с собой, спрятав в узелке. Вешать корень на шею больше не смел. Каждый раз, совершая низость, акт вандализма, убивая, он убеждал себя, что это все благодаря корню. Как же это было несправедливо! Благодаря мне удалось спасти многих, равно как и избежать катастроф!

О, Тан-гиль старался как мог! Ведь он знал, что я мог выполнить все его желания. Но я противился. Он так и не смог понять, почему не приобрел ту власть, богатства и честь, что ему было обещано у источника. Он думал, что только я в силах дать ему все. Я же не хотел помогать. Затемнял ему мозги. Только так я мог остановить злыдня.

— Очень мудро с твоей стороны. Физически ты, конечно, не мог остановить его. Ты мог только сбивать его с толку. Лучшего союзника нам нельзя было и желать.

— Спасибо тебе, Добрый Тенгель. А теперь пойдем дальше. Состарившись, Тан-гиль решил найти преемника. Ему надо было основать род и передать злое наследство потомкам. Женщину для продолжения своего рода он выбирал крайне цинично. Несчастная была замужем, но Тан-гиля это обстоятельство ничуть не смутило. Она была молода и сильна, только-только родила сына, так что в этом смысле на нее можно было положиться. К сожалению, я был свидетелем того, как Тан-гиль заманил ее к себе и изнасиловал. Отвратительное зрелище.