ОТМЕЧЕННЫЕ ПРОКЛЯТИЕМ И ИЗБРАННЫЕ

Сторонники Тенгеля Злого

Гиль жестокий, сын Тенгеля

Олавес Крестьернсен

Гуро

Ингегьерд

Павел, «слуга», обманувший Эскиля

Тобба

Вега

Ханна

Гримар

Сельве

Ульвар

Эрлинг Скогсруд

Винтерсорг, сын Тенгеля Злого

Кат, внук Тенгеля Злого

Кат-Гиль, правнук Тенгеля Злого

Скреккен (Ужас)

Зловещий глаз

Противники Тенгеля Злого

Дида

Таргенур

Сиглейк

Халькатла*

Яхас

Эстрид

Тенгель Добрый

Суль

Тронд*

Виллему

Доминик

Никлас

Ульвхедин*

Ингрид

Шира

Хейке

Тула*

Бенедикта

Натаниель

Тува*

Ину

Тот-кто-рожден-в-дверях

Звезда

Гавар

Хиир

Map*

Живущие сейчас и их покровители

Бенедикта — Хейке

Андре — Тула

Мали — Доминик

Рикард — Тронд

Тува — Марко

Ветле — Таргенур

Ионатан — Руне

Мари — Ингрид

Кристель — Ину

Мариана — Тот-кто-рожден-в-дверях

Иорген — Звезда

Мадс — Гавар

Удд — Хиир

Финн — Сиглейк

Уле — Яхас

Гро — Эстрид

Карине — Никлас

Габриэл — Ульвхедин

Кнут — Дида

Эллен — Виллему

Криста — Тарье

Натаниель — Линде-Луnote 1

1

Бешеный порыв воющего ветра пронесся над горами, еще больше усиливая одиночество тех, кто стоял тесной группой на покатом склоне.

Маленький Габриэл, тот, кому предстояло описать для потомков все происходящее, смотрел на двенадцать своих товарищей.

Как им справиться со всем этим? Достаточно ли они сильны?

Марко, фантастический принц Черных Чертогов, смотрел прищуренными, задумчивыми глазами на то ужасное, что открывалось их взору. Присутствие Марко всегда внушало чувство защищенности. Он знал так много, мог так много… К тому же за его спиной стояли огромные силы!

Натаниель, нежный и мягкосердечный… В его жилах тоже текла кровь черных ангелов, но это было выражено не так явно, как у Марко. Натаниель был мягче, и скрытые в нем силы еще не дали о себе знать в полной мере.

Тува всегда была подстрекателем и бунтарем, но на этот раз она вела себя нежнее, женственнее. И Габриэлу было очень хорошо известно, почему. В этом была заслуга Яна Морагана. Габриэл ребячески полагал, что они влюблены друг в друга. Это давно уже было заметно.

Ян… Совершенно посторонний человек, единственный из всех собравшихся, не принадлежащий к роду Людей Льда. И он держался просто чертовски хорошо.

«Ой, кажется, я выругался, — испуганно подумал Габриэл. — Отцу бы это не понравилось».

Его взгляд скользнул к Руне. Альруна* note 2 — не человек и не растение. Или, скорее, и то, и другое. Габриэл нравился Руне. Хорошо было иметь его рядом с собой.

А вот Халькатла. Настоящая дикая кошка! Но до чего хороша. Просто богатырша!

Тула тоже была с ними, ведь не могла же она сидеть себе и ждать на Горе Демонов, когда другие занимаются такими интересными вещами. Ничто не могло испугать Тулу. Ее не было уже в живых, она была теперь одним из духов предков Людей Льда. Но Габриэл был живым! И как он был напуган!

С ними была и Суль. Ведьма с прекрасными глазами и плутовским смехом. Находясь рядом с ней, не стоило поддаваться страху.

Ульвхедин… Взгляд Габриэла потеплел. Его собственный дух-защитник, огромный, невероятно сильный Ульвхедин. Вид у него был устрашающий, но — ой-ой-ой — какая уверенность исходила от него!

А это милый, голубоглазый Линде-Лу, защитник Натаниеля. Трудно представить себе, что это наивное и доверчивое, милое и доброе существо способно на что-то значительное — но Линде-Лу был на это способен. И он много раз доказывал это в их гротескном путешествии на грани реальности и страшного сна.

А это Тенгель Добрый! Праотец Людей Льда. Как и все остальные, он появлялся когда требовалась его помощь. Он был связующим звеном между прошлым и настоящим.

И последним был тот, кого вызвал Тенгель Добрый: маленький таран-гаец Ину, с головой закутанный в меха, так что видны были только его узкие, черные, как угольки, глаза.

Многие из собравшихся обладали сверхъестественной силой, что просто были обязаны преодолеть те препятствия, которые Тенгель Злой воздвиг на их пути. Ведь они преодолели уже многое. И последним их достижением были Ульвар и Колгрим. Им удалось перевести их на свою сторону, и Тула велела четырем своим демонам унести их и скрыть от ищущего ока Тенгеля Злого.

«Странно…» — подумал Габриэл. Голова у него была совершенно ясная, хотя он и должен был ощущать усталость. Его восприятие было обострено до предела, фактически он мог совершенно точно знать, что чувствуют и думают остальные.

«Все это потому, что мне предстоит описать происходящее, — с уверенностью подумал он. — И я начну писать, как только у меня появится такая возможность. Начну строчить неразборчивые каракули в записной книжке. Кстати, это будет уже третья записная книжка за все время путешествия. Столько событий происходит вокруг!»

— Мы так близки к цели — и так далеки, — вздохнул Натаниель.

Они стояли на высокогорной пустоши у подножия Хуторской горы. За ней начинался вход в долину Людей Льда. На вершине горы расположились стражи долины.

Это были давно умершие шаманы Кат и Кат-гиль, сидящие на корточках перед своими жертвенными кострами, каждый на своей вершине. Несмотря на сильный ветер, дым поднимался к темно-серому небу неестественно прямо, зловеще.

Они знали, что Кат и Кат-гиль общаются с опасными духами, в особенности Кат-гиль. Они догадывались также, что за спиной этих шаманов на горном склоне находится множество сторонников Тенгеля Злого.

— Ночь будет безлунной, — констатировал Марко. Остальные молча согласились с ним. Пелена облаков была очень плотной.

Тенгель Добрый медленно произнес:

— Я не знаю, представляете ли вы себе, что произойдет, когда вы попадете в долину.

— Если только попадем, — проворно вставила Тува.

— Ну, ну, не надо пессимизма, от этого мы ничего не выиграем!

— Извиняюсь! Так что же ты хотел сказать?

— Лучше бы мне никогда об этом не говорить… Так вот, когда вы, избранные, попадете в долину, вы останетесь одни. Никто из нас не сможет сопровождать вас.

От его слов все онемели. У Габриэла по коже побежали мурашки.

А Тенгель Добрый продолжал:

— После того, как Шира нашла источник с водой жизни, дух Тенгеля Злого, охраняющий долину, обрел ужасающую силу. Теперь туда могут проникнуть только живые. Но не мы. Он безумно боится присутствия духов в долине. Разумеется, он боится Ширу. С Тарье он ничего не может поделать, тот слишком давно попал туда и имеет такую защиту, что никакое зло не может навредить ему. Вам хорошо известно, что Тарье является нашим наблюдателем в долине. Всем остальным доступ туда закрыт.

Теперь все почувствовали себя маленькими и беззащитными. Они питали слишком большие надежды на своих помощников. Габриэл с усилием глотнул слюну.

Тенгель Добрый продолжал:

— Шира тоже не сможет проникнуть туда до тех пор, пока вы не подготовите для нее путь.

— Значит, мы не сможем вызвать вас? — спросил Натаниель.

— Сможете. Но наши магические силы не имеют там власти. Именно против них наш злобный предок направил всю свою силу.

— Подождите-ка, — вмешалась Тула. — Четверо моих демонов вторглись в долину и спасли меня и Хейке!

— Да, — ответил Тенгель Добрый и серьезно посмотрел на нее. — И знаешь, чем они рисковали ради тебя? Они могли бы очутиться в Великой Шахте! Но их было четверо, и они совершенно неожиданно набросились на его дух. Так что в тот раз им повезло. Но он не даст себя провести еще раз, могу тебя уверить! И к тому же теперь он реален!

Тула кивнула и замолчала.

И снова они посмотрели вверх, на жертвенные костры. Дым зловеще поднимался над обеими вершинами. У Габриэла было предчувствие Судного Дня. Он весь дрожал.

Тенгель Добрый повернулся к последнему из прибывших.

— Следует ли нам подняться сейчас наверх, Ину? — спросил он.

Маленький таран-гаец ответил:

— Я бы не советовал вам этого делать, уважаемые господа. Ночью ваши духи оживают, сила ваша становится великой.

— Но ведь с нами ночные демоны, — напомнил ему Натаниель.

Повернув к нему свое круглое лицо, Ину сказал:

— В самом деле, почтенные господа. Но еще неизвестно, кто победит в этой схватке.

— Тогда мы разобьем здесь лагерь, — решил Марко.

Все растерянно оглянулись по сторонам. Это место было не самым располагающим для ночлега. Каменистые осыпи, лед и снег. Негде было укрыться от пронизывающего насквозь ветра.

«Постель в доме… — подумал Габриэл. — Собака в ногах…»

Тува с тоской подумала о теплой, комфортабельной комнате отеля.

— Лучше теперь остаться здесь, чем идти наверх, — сказал Натаниель.

Остальные были с ним согласны.

— Все четыре бутылки при вас? — спросила Суль.

— Да, — ответил Натаниель. — У меня моя, у Тувы ее, у Марко его и Эллен.

На лицах у всех появилась гримаса физической боли при упоминании имени Эллен.

— Плохо, что у тебя две бутылки, Марко, — сказал Тенгель Добрый.

Он посмотрел на двух других живых, потому что только живые могли доставить в долину бутылки с водой Ширы.

— Габриэл не может ее взять, — сказал Тенгель Добрый. — На нем слишком большая ответственность. Ты, Габриэл, расскажешь обо всем, когда наступит мирное время. Если наступит. Ты ведь уже дважды подвергался опасности.

Ульвхедин кивнул и добавил:

— Похоже, они метили в самого слабого из нас. У меня не было никакой возможности предотвратить нападение, они всегда подходили с неожиданной стороны.

Оставался только один из ныне живущих. Ян Мораган.

— Он не посвященный, — сказала Суль.

— Да, — ответил Тенгель Добрый. — Он не получил благословения и защиты со стороны сил Горы Демонов.

— Он не пил той браги, которую попробовали остальные, — заметил Ульвхедин. — Мы не можем подвергать его такой опасности.

— Самое главное, что он посторонний, — сказал Натаниель.

— Нет, — еле заметно улыбнувшись, сказал Марко. — Ян не посторонний. Мой друг из черных ангелов вылечил его. А черные ангелы делают так только в особых случаях. Ян свой среди нас.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Суль.

— Он станет отцом ребенка из рода Людей Льда, — с улыбкой произнес Марко.

Сердце у Тувы екнуло. Переглянувшись с Яном, она вся загорелась от счастья, заметив, с какой нежностью и любовью он улыбнулся ей.

— Но у Яна нет никакой защиты, — озабоченно произнесла она.

— У него есть защитник — это я, — спокойно возразил Тенгель Добрый.

— Да, и мы сделали его ауру такой сильной, словно со всех сторон его прикрывает щит, — добавил Натаниель.

— Но ведь если мы попадем в долину, Тенгеля Доброго не будет с нами, — напомнила Тува.

И снова они услышали взмахи огромных крыльев. Четверо демонов Тувы вернулись обратно. Габриэл что-то торопливо записывал.

— Все прошло удачно? — спросила их Тула. Они впятером торопливо о чем-то поговорили, один из демонов взлетел и исчез.

Повернувшись к собравшимся, Тула сказала:

— Ульвар и Колгрим доставлены туда, где их никто не найдет. Они чувствуют себя там превосходно.

Габриэл в этом не сомневался. Тула знала толк в приеме гостей.

— Но, — с гордостью добавила она, — я сделала еще кое-что. Мой друг Астарот отправился теперь домой, чтобы принести остатки браги. Мы оставили немного для особого случая. И теперь самое время выпить. Он скоро вернется.

Сердце Яна Морагана тяжело и испуганно билось. Он давно уже смирился с тем, что находится в необычном мире вместе с членами рода, подобного которому нет на земле. И вот теперь ему предстоит выпить колдовское зелье! Осмелится ли он на это? Не порвет ли он тем самым последнюю связь с жизнью? И это он, только что обретший новую жизнь!

Конечно, он был перед ними в долгу за эту жизнь, его неминуемо настигла бы смерть, если бы они этому не помешали. Поэтому его долгом было поддержать их.

Заметив, что все выжидающе смотрят на него, Ян Мораган сказал:

— Я готов.

Он надеялся, что в голосе его нет дрожи, что он звучит спокойно. Но это было совсем не так. И Габриэл, с его новым, обостренным восприятием, заметил это.

Все улыбнулись и стали благодарить Яна, и в этот момент он готов был сделать для них все, что угодно.

Вернулся Астарот, и Тула налила зелье в небольшую чашу. Сначала Ян дал честное слово следовать всему тому, что от него требовали, потом она протянула ему чашу.

Было ужасно холодно, ветер валил их с ног, царящая среди гор тишина придавала церемонии торжественность. Все с благоговением окружили его, глядя, как первый из посторонних участвует в ритуале Людей Льда.

Брага, приправленная множеством трав, была горьковатой на вкус. Вкус этот понравился Яну. И когда он глотал это зелье, ему казалось, что оно дает ему силу и спокойствие.

Допив брагу до конца, он торжественно протянул пустую чашу Туле.

Все по очереди клали ему на плечо руку и приветствовали его в боевой группе избранных. «В подразделении А», — как выразился Габриэл. Ину был такого маленького роста, что едва дотянулся до него, а Тува была так взволнована, что толком не знала, где находится Ян. Но взгляд Марко, обращенный к Яну, был таким лучистым, что Ян готов был умереть за Принца Черных Чертогов.

Все напряженно следили за происходящим. Марко достал небольшой сверток из мягкой материи, смазанной клеящим веществом. Взяв его, Ян почувствовал, будто по руке его прошел ток, дрожь распространилась от запястья до плеча, охватила все тело. Его пальцы ощутили форму небольшой, амфороподобной бутылки, завернутой в материю, и она почти полностью умещалась в его руке.

Это был незабываемый миг в жизни Яна Морагана. Возможно, это было самым захватывающим мгновеньем его удивительного путешествия в долину Людей Льда.

Все вздохнули, словно после долгого напряжения.

— Это было прекрасно, — со вздохом произнесла Суль. — Но что же нам теперь делать? Как нам пройти мимо этих чудовищ, сидящих наверху? Конечно, вы можете разбить здесь лагерь. Но чем в это время заняться нам, остальным?

Засунув руки в меховые рукава, маленький Ину поклонился ей и сказал:

— Достопочтенный дух женщины с прекрасными глазами… Вам не следует ничего предпринимать. Но высокочтимый король Таргенор сейчас собирает все силы с Горы Демонов. Они здесь, близко. И я, и он придерживаемся того мнения, что Ката, Кат-гиля и прочих духов мы, таран-гайцы, берем на себя. Наши шаманы сообща набросятся на обоих ваших злых предков.

— Прекрасно, — произнес Тенгель Добрый.

— Но не сейчас, — добавил Ину. — На рассвете, когда духи слабеют и истощаются, мы попытаемся сделать это. Но они очень сильны.

— А вы очень храбры, — сухо улыбнулся Марко. — Хотите, чтобы кто-нибудь из нас помог вам?

Взгляд Ину скользнул по собравшимся и остановился на молодом Габриэле.

— Это дело является великим подвигом для наших шаманов. И нам бы очень хотелось, чтобы с нами был летописец, чтобы он смог поведать о нашей славе грядущим поколениям.

Тенгель Добрый кивнул и серьезно заметил:

— Ваша битва на рассвете не канет в забвение. Габриэл отправится с вами. И ты, Ульвхедин, будешь оберегать юношу, не так ли?

— Конечно, буду, — с той же серьезностью ответил Ульвхедин.

Габриэл глотнул слюну так, что все услышали. Он заметил, что Тува и Натаниель озабоченно посмотрели на него.

«Мне нужно выполнить это поручение, — в отчаянии думал он. — Я должен запомнить все до мельчайшей детали, чтобы память о смелых маленьких таран-гайцах жила в веках».

Усевшись чуть поодаль, он достал новую шариковую ручку. Некоторое время он сидел и обдумывал, как ему сформулировать то, что было у него на уме. Он знал, как это выразить по-английски: «То whom it might concern». Ему казалось, что это звучит ужасно изящно, но он никак не мог сделать соответствующий перевод. В конце концов он написал: «Тому, кто найдет эти книги».

Ведь он не был уверен в том, что они вернутся живыми из этого путешествия. Это была захватывающая мысль, настолько трагическая, что он даже начал всхлипывать. Если кто-то в отдаленном будущем забредет в эти горы и найдет его мертвое тело, то при нем окажутся и его записные книжки. И вся эта история получит огласку. История о том, как Люди Льда и таран-гайские духи спасли мир от Тенгеля Злого. Люди смогут узнать об этом. Много лет спустя. Да, ведь если сюда забредет человек, это будет означать, что человечество спасено. Ради спасения мира Габриэл и его бесстрашные друзья страдали… вели… Черт возьми! Выстрадали смерть. Вот как надо сказать!

Он вытер нос. Все это было так трогательно!

«Нас было немного, — написал он. — Марко, черный ангел, Натаниель, который был с ним в родстве, Тува, меченая, Ян, ирландец, и, наконец, я. Меня зовут Габриэл Гард из рода Людей Льда, и мне двенадцать лет. Я призван вести хронику, которая, возможно, оборвется с моей смертью, так и не закончившись…»

Нет, он слишком много пишет о себе, так не годится. Летописец должен быть объективным.

Все это он вывел красивым почерком на первой странице записной книжки. Он хотел привести множество имен, но у него не хватило места. Руне. И Халькатла…

Но он уже рассказывал о них раньше, так что все в порядке.

Его позвали, и он устало пошел к остальным.

Все устроились на ночлег. Не так-то легко было найти себе удобное ложе на холодном, каменистом склоне. Дождевики и теплая одежда не очень-то помогли.

Габриэл прислушивался к звукам ночи. Легли только Тува, Ян, Натаниель, Марко и он сам; остальные стояли на вахте. Он видел возле себя мощную фигуру Ульвхедина, сидящего на склоне рядом с Тенгелем Добрым и Суль. Чуть поодаль сидели остальные и тихо разговаривали. Среди них Габриэл различал Руне и Халькатлу.

Он подозревал, что Марко тоже не спит и что ему вообще не требуется сон, хотя он и хочет показать свое сходство со смертными, притворяясь спящим.

На холме тоскливо завывал ветер. Один раз до Габриэла донесся такой жуткий крик, что он в страхе вскочил. Марко тоже вскочил.

Крик этот слышался сверху. Он был протяжным и омерзительным, но вовсе не похожим на крик зверя. Он исходил от… да, выражение «злой дух» всплыло в уме затуманенных сном мыслях Габриэла. Более подходящего выражения он не нашел.

Ну, конечно… Там, на вершине горы, происходило что-то немыслимое! Кат и Кат-гиль были окружены духами!

Этот факт заставил Габриэла весело рассмеяться. Но он тут же приглушил хихиканье одеялом. Не стоило понапрасну дразнить этих духов!

Все ли он записал, как надо было? От страха, что он не справится со своей задачей, у него перехватывало дыханье. Но не так-то легко было решить, что следует оставить, а что отбросить. Он знал, что сделал все, что мог, и к тому же теперь было слишком темно, чтобы продолжать записи. Чтобы сделать зарубку в памяти, он записал: «Вой в ночи». Но он был не слишком уверен в том, что записал это на бумаге, а не на одеяле.

Ему все же удалось заснуть. Возможно, этому способствовало ощущение безопасности, вызванное присутствием остальных. Донесся сверху чей-то приглушенный, безудержный смех. Или это ему просто приснилось…

Среди ночи он очнулся, не понимая толком, спит или бодрствует. Но ему показалось, что вокруг него кипит жизнь. Он видел проносящиеся мимо испуганные лица, слышал взволнованный шепот.

Некоторые лица были ему знакомы. Лицо Тронда… Одного из тех, кто возглавлял великое воинство. Лицо Таргенора… Лицо Лиды. А эти тучи демонов?

И тут он услышал ужасающие крики совсем рядом. И во сне — или что это было? — он понял, что на них напали. Марко не было рядом с ним. Но Тува спала с ним рядом.

Четыре демона Тулы носились над его головой, сражаясь с чем-то, чему он не мог дать названия. Услышав лай и грозное рычанье, он понял, что в бой вступили волки черных ангелов. Но внезапно он увидел над собой Марко, который провел пальцами по его векам и ласково произнес:

— Спи, Габриэл, спи.

И больше Габриэл ничего не помнил.

2

Кто-то мягко тормошил его.

— Почтенный юноша, обладающий великой способностью рисовать знаки, — с подчеркнутым уважением произнес Ину. — Скоро утро. Нам пора идти.

Габриэл мигом проснулся. Тува и Натаниель по-прежнему спали, и он потихоньку встал, чтобы не разбудить их. Он чувствовал особенность своего положения.

Над горами царили холодные сумерки. Он не чувствовал в себе особого энтузиазма. Не мешало бы съесть и выпить чего-нибудь горячего.

Нет, так не годится! Подобные мысли просто не допустимы для избранного!

Рядом с ним стоял Марко, и взгляд его был непостижимым. Руне и Халькатла стаскивали в находящуюся поблизости яму двух одетых в черное людей.

— Значит, это было на самом деле, — прошептал Габриэл. — А я то думал, что это сон. Кто они такие?

— Это пара живых преступников Тенгеля Злого, которые были настолько глупы, что ввязались в борьбу духов. Собственно говоря, только они и пострадали. Наши враги очень быстро отступили. Они пытались напугать нас, но нам это не понравилось, — сухо добавил Марко.

Подойдя к мальчику, он положил ему на плечи свои прекрасные, изысканной формы руки.

— Теперь тебе предстоит малоприятная задача, — мягко произнес он. — Ульвхедин будет оберегать тебя, и все таран-гайские шаманы пообещали не спускать с тебя глаз, так что твоей маме Карине и твоему отцу не придется печалиться. Записывай все, что сможешь, старайся писать кратко, чтобы потом можно было восстановить всю картину. Очень важно, чтобы ты ничего не упустил. В особенности это важно для исчезнувшего ныне народа.

Внимание Габриэла было настолько отвлечено людьми, которых тащили в яму, что он не заметил того, что происходило у него за спиной. Повернувшись, он увидел большую группу одетых в черное низкорослых шаманов, готовых тронуться с места. Среди них был Сармик, Волк, их предводитель. Рядом с ним стояли его сыновья, Орин и Вассар.

Map тоже был там со своим огромным луком. Вид его успокоил Габриэла.

Он знал, что одного из шаманов звали Тун-ши, но кого именно, он не мог определить, потому что, как и на Горе Демонов, все они были одеты совершенно одинаково, а лица их были скрыты сетью из толстых, черных бечевок, свисающих с похожего на широкополую шляпу головного убора.

От волнения он почувствовал комок в горле. В том, что ему позволили увидеть давно вымершее племя, никому больше не известное, было что-то захватывающее, величественное. Но ему предстояло передать потомкам свое знание о них.

Все они поклонились Габриэлу, и он таким же образом приветствовал их.

Не было ничего смешного в их вежливости, ему нравились их манеры. Западным людям вообще не мешало бы кое-чему поучиться у них. Это способствовало бы уважению людей к друг другу, их взаимному вниманию. Их обычаи были по душе Габриэлу.

Еще продолжалась ночь, когда большая группа двинулась наверх. Горы окутал предрассветный туман, вершины с сидящими на них жуткими фигурами не были видны. Но у таран-гайцев от этого не убавилось мужества. Они знали, чего хотят.

Вскоре спутники Габриэла, с которыми он путешествовал по Норвегии, исчезли в тумане. Ему хотелось, чтобы рядом с ним были Натаниель и Марко, хотя присутствие Ульвхедина тоже внушало ему уверенность. Этот рослый боец возвышался, как сторожевая вышка среди маленьких, много ниже Габриэла, таран-гайцев.

Они шли молча. Габриэл с трудом взбирался по склону, так что ему было не до разговоров.

Он с ужасом подумал, что был среди них единственным живым человеком. Шел, окруженный духами!

Однако в каждом из них он ощущал товарища, и это было хорошее чувство.

Шаманка Тун-ши вынырнула рядом с ним из тумана.

— Тебе страшно, Габриэл? — спросила она. Узнав этот голос, Габриэл ответил:

— Нет, Тун-ши. Во всяком случае, не очень.

— Ведь это тебе предстоит описать все, не так ли?

— Да, — ответил Габриэл. — Я уже сделал массу записей в своей записной книжке. Таких записных книжек у меня много.

— Это хорошо. Тебе известно, что наше племя вымерло. Мне бы очень хотелось, чтобы люди узнали о нас. Узнали то, что мы не исчезли бесследно, не потеряли своего места в истории. Пусть эту нашу последнюю битву запомнят люди на все времена!

Габриэл был тронут ее словами.

— Я позабочусь об этом, — взволнованно произнес он. — Но ведь с вами теперь ничего не может случиться… Я имею в виду то, что вы уже… мертвы…

— Мой маленький друг, — печально сказала Тун-ши. — Мы, шаманы из Таран-гая, будучи родственниками Людей Льда, имеем свои привилегии. Мы избавлены от вступления в черные воды Шамы. Но страх попасть туда снова проснулся в нас, ведь теперь мы боремся против союзников Шамы. И у нас есть общий злой предок. В его власти отправить нас туда, куда он пожелает, стоит только нам попасть в его руки. Он может отослать нас к Шаме или… в Великую Пасть.

Последние слова она сказала тихо, словно боясь, что кто-то услышит ее.

— Тебе известно, что это такое? — так же тихо спросил Габриэл. — Или где это находится?

— Этого никто не знает, — ответила Тун-ши. Она приложила палец к губам, в знак того, что о таких вещах не говорят.

Габриэл остановился и безнадежно посмотрел вверх. Он устал и выбился из сил, последний участок пути был очень крутым. К тому же он совсем замерз. Ступни его ног онемели, все тело закоченело.

Теперь он ничего не видел. Ведь горный пейзаж всегда обманчив. Какая-то вершина кажется самой высокой, но стоит подойти поближе, как за ней становятся видны еще более высокие точки. Вот и теперь в их поле зрения уже не попадали те вершины, на которых сидели устрашающие фигуры.

Ночь никак не проходила. Ему оставалось только гадать, который теперь час. Скорее всего, было пять или половина пятого.

Тун-ши что-то говорила ему, и приходилось делать над собой усилие, чтобы уловить смысл ее слов.

— Собственно говоря, мы с тобой почти родственники. Да, мы оба происходим от Тан-гиля, хотя он и жил в такие давние времена… Но у моей внучки Ширы был сводный брат Эрьян. Ты происходишь непосредственно от него.

— Да, это так, — улыбнулся ей в ответ Габриэл. Когда он улыбался, глаза его сияли так, что у каждого, кто видел его, теплело на сердце.

— Мы позаботимся о тебе, — с чувством произнесла Тун-ши. — Так что с тобой ничего не случится. Там, наверху, начнется жаркая схватка, могу тебя уверить. Так что держись в стороне! Ульвхедин все время будет с тобой.

Габриэл пообещал, что так и сделает. Он не испытывал горячего желания вступить в борьбу с духами таран-гайцев.

Но свой долг он должен исполнить! Отец, мать и вся его родня должны гордиться им и его записями.

Внезапно они очутились наверху. Это произошло так неожиданно, что Габриэл вздрогнул.

Они подошли к одной из вершин. Туман начал рассеиваться на пустынном склоне, но видимость была еще плохой. И совсем рядом с ними, на вершине, сидело на корточках уродливое существо, даже не удостаивая их взглядом.

— Кат, — произнес Ину.

Все вокруг было окутано дымом, и… Габриэл принюхался.

— Я узнаю запах этого дыма, — шепотом произнес он. — Это происходит на самом деле?

— Это иллюзия, — ответила Тун-ши. Таран-гайскую группу возглавляли Map, Сармик и его сыновья. Все четверо остановились у подножия горы.

Вынув записную книжку, Габриэл принялся усердно писать:

«Наши лидеры обсуждают, что делать дальше. Они точно не знают, где находится второй страж, Кат-гиль, поскольку видимость в тумане плохая. Вершина, на которой сидит Кат, похожа на остров. Вид у него ужасающий… (вычеркнуто). Он выглядит просто омерзительно. Очень маленький, коренастый, злобно смотрящий на долину, скрытую от нашего взора. Позади него полукругом стоят столбы, напоминающие что-то вроде изгороди. На них висят высохшие человеческие трупы. Они похожи на мумии. Этого и следовало ожидать, ведь наверняка он такой же, как и его отец, Винтерсорг, похищавший женщин и потом приносивший их в жертву. Эти мумии напоминают женщин. Но не все. Среди них наверняка есть и трупы его врагов. Такие, как он, во всех видят своих врагов. Но я что-то не вижу духов, которые должны находиться вокруг него. И разве Кат не живет в норе, в которой обитают эти духи? Может быть, это Кат-гиль?»

Только Габриэл написал это, как раздался предупреждающий крик тех, кто шел в авангарде, и он инстинктивно присел. Что-то просвистело в воздухе над его головой. Габриэл закрыл глаза, зажал ладонями уши, потому что слышался резкий, отвратительный свист.

И когда он снова открыл глаза, он увидел каких-то призрачных существ, напоминающих сгусток тумана.

Они были абсолютно бесформенными, чем-то похожими на серые, лишенные всякой материальности кометы, утолщенные спереди и тянущиеся длинным хвостом сзади. Они повисли над таран-гайцами, которые тут же бросились на землю. Но Map и Сармик встали.

— Разве мы сами не шаманы? — воскликнул Сармик. — Ответим им встречной атакой!

Все снова поднялись. Лежать остался лишь Габриэл, подчиняясь приказу Ульвхедина. Его защитник сидел на корточках рядом с ним и защищал его от нападения. Габриэл лежал на своей записной книжке. Вытащив ее, он принялся писать — прежде всего для того, чтобы прогнать страх:

«Кат поднялся и повернулся к нам. Вид у него и в самом деле жуткий! Изо рта у него торчат длинные и заостренные передние зубы, и мне пришла в голову ужасная мысль о том, что зубы эти нужны ему для того, чтобы лучше хватать свои жертвы. Но это, конечно, не так, я преувеличиваю! Протянув руки к своим потомкам, он что-то кричит им. Я никогда не слышал такого пронзительного вопля, он просто пронизывает меня насквозь. Наверняка это какие-то заклинания.