Люди Льда (№18) - Тайна

— Это случилось совершенно непроизвольно, могу тебя в этом уверить! А вон и Лекенес.

Элизабет машинально начала надевать перчатки.

— Нет, мы здесь не выходим. Я сюда никогда не езжу, — сказал он.

Она отложила перчатки.

— Я слышала, что ты живешь отдельно?

— Да.

Большего узнать ей не удалось.

Они проехали мимо величественной усадьбы. Это было настоящее поместье, самое помпезное из всех, которые Элизабет когда-либо видела. Каждая линия дома, каждое дерево или куст напоминали о французском стиле времен «короля-солнца» — Людовика XIV.

Они свернули с главной дороги на Кристианию и доехали до небольшой возвышенности над городом. Коляска въехала в большие ворота, но не направилась по аллее, которая вела к дому. Они свернули по направлению к парку, миновали большой, добротно построенный амбар и поехали по узкой дорожке через поля и луга к лесу.

— Все это однажды станет твоим, не правда ли?

— Да, к сожалению. Я надеялся, что это достанется Лиллебруру, но вышло иначе! Ладно, я, возможно, устрою все иначе, и у него все устроится после того, как он на тебе женится.

— Рано считать это делом решенным! Может быть, он еще не захочет.

— Он захочет, — весело ответил Вемунд.

— А почему ты этого не хочешь?

— Это не в моем стиле. Я не люблю получать что-либо бесплатно.

— Ах, вот оно что. Ты любишь бороться. Я понимаю тебя, потому что сама это люблю.

— А знаешь ли ты, откуда все это взялось? — взволнованно спросил он, величественным движением руки указав на поместье. — Это все создано непосильным трудом в лесу мелких арендаторов, эксплуатацией крестьян, получавших незначительную часть древесины за свой тяжкий труд. Лекенес был построен не семьей Тарков, но мы продолжаем начатое дело. Сам я пытаюсь обеспечить тем, кто работает на нас, немного более достойные жизненные условия. Но ты думаешь, это популярно? Другие деловые люди из-за этого вне себя от ярости!

— Знаешь что? — сказала Элизабет и посмотрела на него, немного наклонив голову. — Кажется, ты начинаешь мне нравиться!

От этих слов он почти впал в бешенство.

— Будет лучше, если я тебе разонравлюсь, — сказал он твердым тоном. — Я хочу быть возмутителем спокойствия и держать всех на дистанции. Тебе понятно?

Она холодно отозвалась:

— Я не сказала, что начала любить тебя, Боже упаси! Я лишь сказала, что нашла в тебе редко встречаемого единомышленника. А буянить ты можешь сколько твоей душе угодно — меня это не касается.

Он уставился на нее, как будто хотел выяснить, откуда выискалась эта необычная девчонка, но, хмыкнув, отвернулся от нее.

— Вемунд, — обратилась к нему Элизабет, немного склонив голову. — Я кое-что заметила.

— Что именно?

— Ты никогда не рассказываешь о своих родителях, а говоришь лишь о родителях Лиллебрура. Или прибегаешь к куче странных уверток.

— Иногда ты бываешь слишком умной, — прошипел он.

Они проезжали через красивый лес, держась гребня холма. И, наконец, выехали из леса, и перед ними открылся вид на Кристианию с ее церквями и Акерсхюсом. Они остановились у дома на опушке леса.

По сравнению с Лекенесом это был неприглядный дом. Здесь жил Вемунд Тарк.

— Мне сдается, что тебе здесь нравится, — сказала Элизабет, взглянув по сторонам.

— Да. Здесь мне спокойно. Я принесу сейчас вещи и распрягу лошадь, и мы сразу отправимся в дом Карин.

«Дело становится запутанным, — подумала Элизабет. — Как мне справиться с этой завесой секретности? К тому же он мог бы пригласить меня в дом».

Она взглянула на свою красивую юбку. Она терпеть не могла современную моду на парики, но обожала красивые платья с плотно облегающими лифами, глубокими вырезами и широкими, развевающимися юбками. Все было таким изящным, таким женственным, это была оргия цветов, красивых тканей и изысканных кружев. Конечно, ее непослушные волосы не соответствовали моде, но ей это было безразлично.

Мать Тура сказала как-то, что в Лекенесе живут «замечательные люди». Она надеялась на это. Но Вемунда к ним не причисляла.

Да, замечательным он был едва ли.

В эту минуту он открыл дверь экипажа, размышляя о том, как бы от нее избавиться.

Элизабет вышла из экипажа как можно грациознее. Он не подал ей руки, чтобы поддержать ее, но она не придала этому значения и, сгорая от любопытства, последовала за ним в дом.

В окне виднелась застывшая фигура пожилой женщины с худым каменным лицом и скрещенными на животе руками. Она сделала реверанс, не проявляя особого интереса к Элизабет.

— Это госпожа Окерстрем, она помогает мне по дому, — пояснил Вемунд. — Она живет в городе и приходит каждый день лишь на час. Кроме того, она готовит пищу и убирает у моей родственницы Карин, так что об этой стороне дела ты можешь даже не думать. В твою задачу входит ухаживать за Карин в любое время суток, составлять ей компанию, помогать ей — и присматривать за ней. Понятно?

— Да.

— Я высоко ценю госпожу Окерстрем. Она самый надежный человек из всех, кого я знаю. То, что происходит в доме Карин, никогда не выносится наружу. Она, однако, не желает иметь чего-либо общего с Карин в человеческом плане. Госпожа Окерстрем — человек глубоко религиозный, и ей не нравится шум и переполох.

— Я понимаю, — сказала Элизабет, повернувшись к женщине. — Я обещаю ни в коем случае не мешать. Я бы хотела, чтобы мы дружно работали вместе, пока я здесь. Насколько я поняла, господин Тарк нанял меня на время. Пока он не найдет женщину на постоянную работу.

Оба кивнули головой.

Если Элизабет рассчитывала, что Вемунд покажет ей весь дом, то она ошибалась. Ей удалось посмотреть только эту комнату, и это многого ей не открыло. Умелой рукой госпожи Окерстрем поддерживался безупречный порядок, мебель, очевидно, вытащили с чердака усадьбы Лекенес. Все казалось безличным, обычным, типичным для мужчины, которому нравится жизнь вне стен дома и которому, в общем-то, наплевать, какова обстановка дома.

Эта неожиданная мысль вызвала у Элизабет некоторое сочувствие. На самом же деле Вемунд Тарк не был мужчиной, вызывающим нежные чувства.

— Ладно! Пора расходиться, — коротко сказал он. — У меня больше нет времени на разговоры.

«Спасибо за дружескую заботу», — с иронией подумала про себя Элизабет и последовала за ним в экипаж.

Экипаж тронулся в путь. На одной из ближайших улиц они остановились.

— Итак, мы на месте, — сказал Вемунд. — Я оставляю тебя здесь…

— А разве ты не проводишь меня до дома? — спросила она в легкой панике.

— Нет, — сказал он строго. — Женщина, которая присматривала за Карин, все тебе расскажет. Будут трудности, найди меня! И в любом случае приходи ко мне завтра вечером.

— В каком часу? — успела она выпалить, прежде чем он сел в экипаж.

Явно раздраженный, он повернулся.

— Не знаю. Ну пусть будет в семь часов. Я пошлю госпожу Окерстрем тебе на замену, чтобы Карин не оставалась одна.

Он закрыл дверь и был таков.

Элизабет осталась стоять на узкой улочке, чувствуя, что ее из ворот оглядывает какой-то ребенок.

Она посмотрела на двухэтажный особняк, который на время должен был стать ее домом. Он был небольшим, но красивым и имел со вкусом разукрашенную дверь. Она вздохнула, решительно подняла свой багаж, оставленный кучером, и постучала в дверь.

Никто не отвечал.

После нескольких новых тщетных попыток она осторожно взялась за дверную ручку.

Дверь легко открылась, и она вошла в очень маленькую прихожую, выкрашенную в светлые, изысканные цвета.

— Есть тут кто? — осторожно поинтересовалась она.

В ответ не последовало ни звука. Спустя некоторое время она услышала, что кто-то шевелится в соседней комнате, и с опаской пошла туда.

Спиной к входу в комнату стояла женщина и чистила серебряную посуду. Элизабет кашлянула. Никакой реакции. Она подошла поближе так, чтобы та ее увидела.

Женщина вздрогнула и уронила соусницу, которая с грохотом упала на стол.

— Добрый день, — сказала Элизабет, приседая в книксене.

— А, это ты, — промолвила женщина невнятным голосом, типичным для глухих людей. Она внимательно посмотрела на Элизабет. — Вот и хорошо, теперь я смогу уйти из этого сумасшедшего дома. Да, я надеюсь, что ты знаешь, что тебе предстоит? Я же не желаю ни на секунду задерживаться в доме с этой ненормальной… дурой!

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.