1

Пять одиноких фигур среди пустынного пейзажа…

Повинуясь весеннему зову, горные сарычи летели на север, тихо паря среди вершин над долиной Людей Льда. За озером одиноко кричал ворон.

Ветер развевал одежду и волосы людей, стоявших на пустынном горном перевале за ледником и смотревших на долину своих предков, куда давно уже никто не осмеливался заходить.

С незапамятных времен в долине Людей Льда весной бывало тепло и солнечно. Но пятеро странников не были готовы к такому зрелищу.

После нескольких дней скитаний по глубокому снегу они были просто в шоке, увидев, что вся северная часть долины купается в теплом солнечном свете. Озера не было видно, поскольку внизу лежал туман. Но на южной стороне по-прежнему был снег. Впрочем, для них это не имело никакого значения, ведь они направлялись не туда.

Они смотрели на долину с трепетным уважением. Наконец-то они пришли сюда! И на этот раз среди потомков Людей Льда был Избранный: Натаниель. Его появления на свет ожидали уже несколько столетий. Многие пытались добраться до истоков зла в этой пустынной местности, но никому это не удавалось. Никто не обладал для этого достаточной силой.

Но теперь час настал. Натаниель имел для этого многое. С ним был тот, с кем он одновременно родился, но кто принадлежал к другому поколению — Тува.

Их род имел еще одного члена, такого сильного союзника, что никто даже не мог себе представить всей его мощи: Марко, мистический Марко.

С ними был и двенадцатилетний Габриэл. Особыми способностями он не обладал, но он должен был поведать потомкам о горестной борьбе с проклятием рода — Тенгелем Злым.

Пятой среди избранных должна была быть Эллен. Но ее захватил загадочный помощник их злобного предка, Линкс. И Эллен исчезла — ее поглотила Великая Пасть.

Ее место занял обычный человек, случайно встретившийся им на пути. Ирландец Ян Мораган. Но те, кто охраняли избранных, одобрительно отозвались о нем и дали ему надежную защиту, напоив напитком с Горы Демонов.

Пятеро избранных долго стояли в молчании. Глядя на скалистые откосы, они никак не могли понять, как удалось Тенгелю Доброму и Силье втащить наверх лошадь тот раз, когда они спасались бегством из сожженной долины в конце 1500-х годов. Каких трудов это должно было им стоить! Не говоря уже о страхе и горестях. Просто непостижимо!

— С чего мы начнем? — спросил Ян Мораган. Он считал себя одним из них и воспринимал все как должное, что с радостью отметили остальные.

— Нам нельзя терять времени, — произнес Натаниель своим красивым голосом. — Прямо сейчас мы начнем поиски того места, где зарыт кувшин Тенгеля Злого. Сможем ли мы отсюда правильно определить направление?

— Отсюда плохой обзор, — сказал Марко. — Мы ведь знаем, что то место находится прямо под скальной вершиной, увенчанной двумя пиками, похожими на надгробные камни, но ближайшие скальные вершины скрыты в тени от лежащего сверху плато. А самый удобный наблюдательный пункт, скальный выступ, с которого в свое время бросился Колгрим, и где впоследствии Хейке и Тула встретили Тенгеля Злого, скрыт теперь в тумане.

Все обратили внимание на то, что когда Марко произносил имя Тенгеля Злого, скалы дрожали под ними. Это была его долина, еще в большей степени, чем их.

Или грохот в горах поднимался не из-за этого? Взгляд Марко стал вдруг настороженным.

Потом все стихло, напряженность на лице Марко исчезла.

Они чувствовали себя такими маленькими в сравнении с окружавшими их горами. Габриэл, зажав под мышкой записную книжку, пытался держаться храбрецом. Он сомневался в том, что их ждет удача. Долина Людей Льда казалась ему такой жуткой. Прекрасная и пустынная долина. Находясь вдали от человеческого мира, она скрывала в себе такое зло, о масштабах и силе которого можно было лишь догадываться.

И к тому же здесь было холодно. Ветер с ледника дул в затылок мальчику, и он дрожал с ног до головы. Он повернулся, чтобы в последний раз взглянуть на ледник.

Взгляд его остановился на темной точке, выделяющейся на фоне ледяной пустыни. Сначала он подумал, что кто-то опять преследует их, что это какая-то новая опасность. Но потом заметил, что точка удаляется. И тот, кто двигался по леднику, хромал.

«Руне…», — подумал он, и у него с болью сжалось сердце. Он выглядел таким одиноким, таким покинутым! Он не мог идти с ними в долину, ему предстоял долгий путь назад. Путь без попутчиков.

Прекрасный, верный Руне! Молчаливый, загадочный, непостижимый.

Габриэл почувствовал на глазах слезы. Ему казалось, что они слишком часто бросают Руне на произвол судьбы, в то время как он сам постоянно проявляет по отношению к ним преданность и понимание.

Тува поглядывала на Яна, пытаясь поймать его взгляд, но он смотрел только на открывшуюся перед ними пустынную местность. Она не могла не признать, что чувствует себя теперь неуютно. Все ее прежние комплексы возвращались, когда она видела, как он привлекателен. Теперь, когда перед ними стояла сверхчеловеческая задача, она нуждалась в его поддержке, ей нужно было знать, что он любит ее, несмотря на все ее внешние недостатки.

Но Ян Мораган не был чувствителен к передаче мыслей на расстоянии. Он не замечал ее немой, отчаянной мольбы, мольбы о том, чтобы он повернулся к ней и улыбнулся, как он это иногда делал — мягко и нежно. И Туве казалось, что она совсем одна в этом пустом пространстве. Натаниель выглядел подавленным. Скоро, скоро он приступит к выполнению своей основной задачи. Теперь все зависело от того, многому ли он успел научиться, достаточно ли развиты его способности…

— Будем ждать, когда рассеется туман? — спросил Ян.

— День близится к концу, так что теперь трудно определить, рассеется ли этот туман или же он станет еще плотнее, — ответил Марко. — Предлагаю найти укрытие от ветра и немного подождать. Нет смысла лезть в туман, блуждать там и зря терять время.

— Давайте так и сделаем, — сказал Натаниель. — Я имею в виду, подождем.

Они нашли чудесное, тихое место возле ближайшей скалы. Потирая замерзшие уши, Габриэл думал о том, что хорошо посидеть в тепле, словно завернувшись в мягкую фланель. Марко решал, не пройти ли им немного вдоль подножия горы, откуда они, возможно, смогут увидеть скальные пики, но Натаниель отговорил его.

Место возле подножия гори было труднопроходимым, как справа, так и слева. Оставался единственный путь — спуск с перевала.

Все принялись ждать.

— Мне кажется, туман поднимается, — сказала Тува.

— Да, похоже, что так, — ответил Марко. — Хотя ему следовало бы опускаться.

— Руне еще виден, — сказал Габриэл.

Все посмотрели туда, куда смотрел он. Ни у кого не было особого желания смотреть в сторону ледника, для всех это был пройденный этап.

— Ты имеешь в виду эту маленькую точку вдали? Уже почти на другой стороне ледника… — сказала Тува.

— Да.

— Бедный Руне… — вырвалось у Тувы.

Все думали о том же Одинокий, такой одинокий… Внезапно Марко застыл на месте.

— Смотрите! — в ужасе воскликнул он.

На леднике показались три другие точки. И они поразительно быстро приближались к Руне.

— Та маленькая фигура… Это же… Тенгель Злой! — еле слышно произнесла Тува.

— А второй из них — Линкс, — сказал Ян. — Но кто же третий?

— Я не знаю… — медленно произнес Марко. — Но это должен быть тот, кто снял колдовские заклинания черных ангелов.

— Кто это мог сделать? — изумленно спросил Натаниель.

— Это могут сделать лишь немногие, — сказал Марко. — Я знаю только двоих в мире зла, кто может это сделать.

— Скажи, кто!

— Один из них относится к вымершей религии. Второй — Ариман.

— Ты думаешь, это может быть он?

— Я не знаю, как выглядит Ариман. Да и невозможно ничего разглядеть на таком расстоянии.

— Ой, они приближаются к нашему Руне! — воскликнула Тува. — Он остановился. Мы должны помочь ему!

Она готова была уже сорваться с места, но Натаниель удержал ее.

— Нет, стой! Мы ничего уже не сможем поделать.

— Но мы не можем опять бросить Руне на произвол судьбы! — сказал Габриэл.

И снова все увидели на лице Марко какое-то странное выражение. Выражение настороженного ожидания, удивленного страха.

Они стояли, не шелохнувшись И наблюдали за происходящим вдали с горечью в сердце.

Тенгель Злой триумфально ступил на ледник. Собственно говоря, он думал отправиться в долину обычным путем, но весенняя горная река была слишком бурной, так что ее пришлось бы обходить, продвигаясь по снегу и льду в несколько метров толщиной. И он решил следовать тем же путем, что и его враги. Может быть, он настигнет их по дороге?

Им пришлось идти дольше, чем Людям Льда, которых перенесли наверх волки на своих спинах. Но Тенгель Злой имел обыкновение передвигаться в вертикальном положении, быстро скользя на высоте нескольких дециметров над землей. Ариман, пожелавший взглянуть, чем все закончится, тоже мог беспрепятственно передвигаться в пространстве и времени. Гораздо хуже приходилось Линксу, потому что они попросту волочили его по земле самым унизительным образом. Тем не менее, он ухитрялся сохранять свою стоическую флегматичность. Лицо его ничего не выражало.

На леднике они попросту разжали руки. Он, упав, тут же поднялся и спокойно стряхнул с себя снег. Взгляд, который он послал при этом своему хозяину и господину, был по-рыбьи холодным и невыразительным.

Ариман, сам достаточно походивший по лабиринтам зла, с гримасой отвращения смотрел на загадочного спутника Тан-гиля, гадая, из какой клоаки вытащили эту фигуру.

— Смотрите-ка, — медовым голосом произнес Тенгель Злой. — Вот там тащится по льду один из этих выродков. К тому же он еще и хромает, как подстреленная утка. Не тот ли это, который сбежал? Давайте-ка посмотрим!

— Это деревянный человек, — сказал Линкс. Черные персидские глаза Аримана округлились от удивления.

— Что ты сказал?

— А, это одна мистическая фигура, которую мои проклятые потомки таскают с собой повсюду, — презрительно ответил Тенгель. — Но теперь мы схватим его. Я никогда не видел его с близкого расстояния. Но сначала мы его немного напугаем. Что вы думаете по этому поводу, друзья мои?

Если бы Тенгель удосужился хотя бы взглянуть на них, он бы обнаружил, что никакие это не друзья. Попутчики, подхалимы, да но он смотрел на это со своей колокольни.

Он внушал страх даже служителям зла. Полагая, что он уже купил себе свободу, Ариман осмелился тоже отправиться в долину Людей Льда, тем не менее, он ощущал холод страха, глядя на отвратительную, маленькую кучу мусора, которая давала им распоряжения.

Ариману не хотелось иметь такого врага.

Они нагнали Руне очень быстро. Когда они подошли совсем близко, «деревянный человек» остановился и стал их ждать. Бежать было бессмысленно. К тому же Руне выполнил свою задачу, Люди Льда больше не нуждались в нем. Он потерял своего хорошего друга и товарища, Халькатлу, теперь ему было совершенно безразлично, что будет с ним самим.

— Я разотру его между пальцев! — с угрозой произнес Тенгель.

Внезапно он остановился. Руне стоял от него всего в каких-то шести-восьми метрах, молчаливый и печальный, с выражением отчаяния на лице, словно все происходящее не имело уже для него никакого смысла.

Окинув его взглядом, Тан-гиль пробормотал, отчасти обращаясь к самому себе, а отчасти к остальным:

— Где же я видел эту мразь раньше? Только не в таком обличии…

— Мы уже встречались, — скрипучим голосом произнес Руне.

У Тенгеля появилось какое-то неприятное ощущение в области спины — ощущение, мало ему знакомое. Мог ли это быть страх? Нет, скорее это была неуверенность. Он терпеть не мог, когда перевес был не на его стороне. Он хотел все знать. Все! Только тогда он мог взять верх. Возможно, об этом ему следовало позаботиться раньше. Ему, Тенгелю, следовало совершенствовать свои познания в тех или иных областях. Упражняться в чистом зле и ни в чем другом, значило попросту обеднять себя.

— Кто он такой? Кто он такой? — брюзгливо и недовольно выкрикнул он своим сообщникам.

Те только с сожалением качали головами.

Тенгель Злой подошел поближе. Наклонив голову, словно атакующая хищная птица, он с ненавистью уставился на Руне.

— Теперь я понял, кто ты… — произнес он своим хриплым, как воронье карканье, голосом.

Подавшись назад, он тут же выпрямился и, надменно скривив рот, прошептал:

— Талисман… Талисман, который предал меня! Дурачивший меня и заставивший пробыть в долине Людей Льда до тех пор, пока я не потерял свою силу! Ты принадлежал мне, и ты пошел против меня! За это ты должен умереть!

Он замолчал. Вспомнил о своих безуспешных попытках уничтожить мандрагору.

— О чем это Вы говорите, мой господин? — вкрадчиво произнес Линкс.

Тенгель указал своим костлявым, крючковатым пальцем на Руне. Рука его дрожала.

— Это альруна! Обыкновенный корень со стеблем и листьями!

Последние слова он выкрикнул в безудержном гневе.

Его сообщники по-прежнему непонимающе смотрели на него.

— Как ты смог сделаться таким? — вопил Тенгель Злой. — Если ты внушил себе, что похож на человека, я научу тебя уму-разуму. Ты выродок, вот ты кто. И кто только додумался придать тебе такой странный вид!

Руне не отвечал. Если он и был задет, то не подавал виду, твердо глядя в грязно-желтые, злобные глаза Тенгеля.

Ариман заискивающе спросил :

— Вы позволите мне… превратить его в ничто? Ведь мы же с Вами равны по силе…

Тенгель моментально повернулся к нему, шипя, как разъяренный кот.

— Равны по силе? Со мной? Как ты мог такое подумать, ничтожная тварь!

— Ну так что, уничтожить его? — повторил Ариман, уже более осторожно выбирая слова.

— Ты не сможешь этого сделать. Он бессмертен.

— Я тоже.

— Вовсе нет! Бессмертен только я!

— И талисман, — тут же напомнил ему Ариман, — Нет, нет, забудем все это… — добавил он, заметив угрожающее выражение на лице Тенгеля.

Тан-гиль снова повернулся к Руне.

— Я могу снова превратить тебя в жалкий корень растения, ничтожная тварь!

— Не думаю, — спокойно ответил Руне.

— Наверняка это тот самый идиот, что опутал сетью заклинаний всю долину, сляпал тебя таким жалким образом! Но если я смог снять эти заклинания, то почему бы мне…

— Но это я снял заклинания, — вставил Ариман.

— Заткнись и отправляйся к черту, — бесцеремонно прикрикнул на него Тенгель — Ты бы не стоял теперь здесь, если бы на то не было моей воли!

— Лично я не выражал ни малейшего желания появляться на этом холодном Севере, — дерзко ответил Ариман. — Но раз уж я здесь, я охотно помогу моему уважаемому попутчику словом и делом.

Ариман был Князем Лжи в дуалистической религии Заратустры.

Он представлял собой негативную, разрушительную силу, толкающую человека к грубому, примитивному, исключительно материальному отношению к жизни. Собственно говоря, вера в него давным-давно умерла, поскольку Заратустра жил за много столетий до Христа. Но сам Ариман выжил потому, что некоторые религиозные направления продолжали поддерживать его культ. И… в этом не было ничего странного. Многие ли люди могут с уверенностью сказать, что они совершенно свободны от материализма?

И вот теперь Ариман хотел добраться до кувшина с водой зла. Намерения оставались неясными. Возможно, он думал, что, выпив такой воды, он сам обретет небывалую силу? В этом случае он ошибался. Сначала ему пришлось бы разыскать источник зла. А это могли сделать только люди, а не какие-то там сомнительные божества.

Тенгель Злой, которому не понравилось напоминание о том позорном моменте, когда не он сам, а Ариман, нашел ключ к колдовским заклинаниям, презрительно отвернулся от Аримана.

— Ну, ладно, ничтожный корень, — снисходительно произнес он, обращаясь к Руне, — пусть ты бессмертен, кто бы там ни помог тебе им стать…

Он внезапно замолк. Он вспомнил о том, как тщетно пытался уничтожить альруну еще много веков назад, находясь в долине Людей Льда. И он начал с удивлением думать о Руне живя в Эстерланде, он слышал о других альрунах — они легко поддавались разрушению.

Почему же тогда эта альруна не поддавалась?

Не успел он додумать свою мысль до конца, как заметил дрожание льда под своими ногами. Он замечал это уже не в первый раз. Это наблюдалось совсем недавно…

Остальные тоже заметили это. Они переглянулись, не говоря ни слова. Но дрожание тут же прекратилось.

— Я отпущу тебя, жалкий корешок, — сказал Тан-гиль. — Если ты скажешь, кто стоит за всем этим.

— На это легко ответить, — сказал Руне. — Твои собственные родственники. Все они одной с тобой крови.

— Мне хорошо это известно, — огрызнулся Тенгель. — Но среди них есть один особенный!

— Среди них много особенных людей. Я не знаю, кого ты имеешь в виду.

— Не груби, — предупредил его Тенгель. — Возможно, ты и бессмертен, но как ты относишься к тому, чтобы отправиться в Великую Пасть? Ведь тебе известно, что там никто не умирает, а живет дальше, продолжает жить вечно. И могу тебя уверить, что, находясь там, никто не испытывает особенно приятных мыслей. Тебе, альруна, известно, что такое одиночество?

— Да, — серьезно ответил Руне. — Это мне известно. И мне безразлично, переживаю ли я его в этом мире или же в Великой Шахте.

Тенгель начал приходить в ярость.

— А как насчет пыток?..

— Меня это не трогает. Я не чувствую боли.

Здесь Руне соврал. Но ему не хотелось, чтобы Тенгель Злой ощутил триумф. Во всяком случае, даром он не хотел ему этого уступать.

— Линкс! Схвати его! Сделай с ним то, что ты проделывал с людьми у себя на родине!

Жуткий подручный Тенгеля шагнул к нему, но Руне отступил назад, стараясь не встречаться с Линксом взглядом. Он знал, что если этому мракобесу удастся схватить его, он погиб, его моментально отправят в Пасть. Руне также знал, что у него нет никакой возможности улизнуть, но он хотел протянуть время, хотел узнать побольше о своем палаче. Дичь не желала так легко сдаваться охотнику!

Он рассматривал человека, наступавшего на него. В нем было что-то странное, что-то такое, чего он пока не мог понять. На первый взгляд, он был совершенно нормальным, если не считать того, что у каждого, кто видел его, бежал мороз по коже, и это невозможно было объяснить.

В то же время Линкс был… ненормальным! Руне знавал немало отклонений среди людей и среди прочих существ, но именно с этим феноменом он никогда раньше не встречался.

Руне приходилось соображать предельно быстро, поскольку в его распоряжении были считанные секунды. Он пытался определить, к какому человеческому типу относится Линкс. Упитанный мужчина с темно-карими, невыразительными глазами и короткими, высокими гитлеровскими усами, которые были модны в Европе в то время… И то, что Линкс мимоходом процедил сквозь зубы слово «Scheisse!» — дерьмо — подтвердило догадки Руне. Это был немец. Военные дни давно уже миновали, мир перестал видеть в каждом немце врага. Озлобленность уступила место пониманию того, что многие немцы были прекрасными, отзывчивыми людьми, совершенно не причастными к тому, что произошло.

Этот же человек наверняка был одним из приспешников Гитлера. А впрочем, вряд ли. Его одежда свидетельствовала о его принадлежности к 1920-м годам. Его прическа тоже, хотя он обычно носил шляпу. Но теперь шляпы на нем не было.

Здесь Руне вынужден был приостановить ход своих мыслей. Если этот человек средних лет жил в 1920-х годах, то теперь он должен был быть уже мертвым. Но это было не так. Руне мог с точностью определить, кто перед ним — мертвый или живой, поскольку он свободно ориентировался в обоих мирах. Этот человек не был духом. Он не был привидением или каким-то неземным существом.

В этом-то и заключалась странность Линкса. Невозможно было понять, кто он. Не дух и в то же время не живой…

Он был не таким, какими были Марко и сам Руне — бессмертными и вечно молодыми. Он был чем-то иным.

По ходу своих стремительно бегущих мыслей Руне отметил, что Линкс принадлежит к жизнерадостному и деятельному германскому типу. Он мог легко представить себе этого человека отцом семейства в коротких штанах и тирольской шляпе, с трубкой в одной руке и пивной кружкой в другой. Но у Линкса все это выглядело отвратительно. Этот человек был настолько отталкивающим в своем леденящем презрении к людям, что Руне невольно шагнул назад.

И только Линкс поднял руку, чтобы утащить его в свою западню, как Руне тихо произнес:

— Фриц!

Он сказал это только потому, что хотел подчеркнуть происхождение Линкса, имя Фриц он использовал в качестве обобщенного обозначения немцев.

Но Линкс так сильно вздрогнул и так резко остановился в своем движении, что Руне понял: этого человека и в самом деле звали Фрицем.

Не успел Руне обдумать эту мысль, как Тенгель Злой закричал, явно впадая в панику:

— Но схвати же его, в конце концов! Оправившись от изумления, Линкс снова протянул руку.

И тут лед так задрожал, что все четверо с трудом удержались на ногах. Дрожал не только ледник, но и прилегающие к нему скалы, словно при землетрясении. Но могло ли произойти землетрясение в горах Норвегии, самых спокойных и надежных горах в мире?

— Ну давай же, давай! — кричал Тенгель Злой, как он делал всегда, когда чего-то не понимал, пытаясь перевалить ответственность на других.

Но ни Линкс, ни Ариман ничего не могли поделать с происходящим.

Руне упал на ледник, надеясь только на то, что лед не расколется прямо под ним. Линкс тоже упал, после безуспешных попыток сохранить равновесие и достоинство, но Ариман и Тенгель продолжали более или менее прочно стоять на ногах.

«Что это такое?» — подумал Руне.

Грохот и дрожание прекратились.

Стало тихо. Подозрительно тихо.

И в следующий миг Руне заметил краем глаза какую-то темную точку на снегу.

Он посмотрел в ту сторону, и все остальные сделали то же самое.

Какой-то человек шел по направлению к ним с другого конца ледника. Какой-то путник в темном плаще.

А возле скал, у перевала, ведущего в долину Людей Льда, Марко невольно схватил Натаниеля за руку. И все его друзья с изумлением увидели, каким неузнаваемо напряженным стало его непостижимо прекрасное лицо.

Странник подошел к тем четверым, что стояли на льду. Руне изумленно уставился на него, тогда как Тенгель Злой раздраженно прорычал:

— Чего тебе надо? Что ты здесь делаешь? Немедленно убирайся отсюда! Нам здесь не нужны нищие! Убирайся!

Вновь прибывший не обратил на него никакого внимания. Повернувшись к Руне, он сказал:

— Рад встретить тебя снова, мой друг!

Руне смотрел на него. Черные локоны, падающие на плечи, улыбка в странно светящихся глазах, которые вовсе не были желтыми, как у Людей Льда, дружелюбие…

На глазах у Руне появились слезы. И он с трудом выдавил из себя:

— И я рад тебя видеть!

Ариман стоял, разинув рот. Вся его фигура выражала крайнее неудовольствие присутствием этого человека. Но также и неуверенность в себе. Знал он его или не знал?

Тан-гиль же не был занят подобными размышлениями. Он был просто зол из-за того, что ему помешали расправиться с альруной.

— Убирайся отсюда! — срываясь на фальцет, крикнул он. — Или я сотру тебя в порошок, жалкий попрошайка!

Обратив на него свой пронзительный взгляд, незнакомец сказал:

— Нет, этого тебе не удастся сделать, мразь! Тенгель Злой задрожал. Давно его так никто не называл. Со времен его странствий по пещерам, в которых находились Источники Жизни, он не слышал этого слова. «Мразь!»

— Линкс! — завопил он, — Швырни его в Великую Пасть! Как он позволяет себе разговаривать с Властелином мира!

Только Линкс собрался поднять руку, как она в бессилии повисла. Воздух задрожал от ударов молний, и на глазах у всех незнакомец превратился в нечто неслыханное и непостижимое.

Вдали от ледника, возле скал, Марко опустился на колени и закрыл ладонями лицо.

— Наконец-то, — прошептал он, — А я-то думал, что ошибся в счете времени. Спасибо! Огромное спасибо!

2

Сцена, разыгравшаяся среди вечных снегов, буквально оглушила Натаниеля и его друзей.

У них на глазах вновь прибывший незнакомец превратился в нечто совершенно иное. Медленно и величественно он поднялся перед Тенгелем Злым на высоту в восемь-десять метров, угольно-черный, как зимняя ночь, с черными, сверкающими крыльями. Это зрелище было просто незабываемым для Габриэла, Тувы, Натаниеля, Яна.

Конечно, они видели черных ангелов. Но этот был настолько огромен, что Габриэл от страха сел на землю, а Тува едва не лишилась чувств. Натаниель тихо сказал:

— Ты ведь знал об этом, Марко. Ты все время знал о том, что должно произойти. Поэтому ты и не торопил нас со встречей на Горе Демонов. Поэтому я и Тува ждали столько лет, прежде чем смогли отправиться в долину Людей Льда.

— Да, — ответил Марко.

— Вот оно что… — сказала Тува. — Теперь я поняла! Теперь ведь 1960-й год. И…

Габриэл продолжил ее мысль:

— И он встретил Сагу из рода Людей Льда в 1860-м году. Легенда о любви Люцифера! Только раз в сто лет он имеет право посещать землю. О, мама… — испуганно прошептал он.

Уже придя в себя, Тува, с присущей ей въедливостью, заявила:

— Но ведь теперь он наверняка не ищет больше свою потерянную любовь?

— Нет, — улыбнулся Марко, и глаза его засверкали радостным облегчением. — Он перестал ее искать уже много тысяч лет назад. А после того, как он встретил Сагу, мою мать, он и думать перестал о других женщинах, он сам мне об этом говорил.

Все внимательно посмотрели на Марко. Они много чего не знали о нем и о его жизни.

Сам же Марко стоял неподвижно, обратив взор к леднику. И, словно позабыв о присутствии остальных, он произнес умоляющим, сдавленным голосом:

— Спаси Руне, нашего любимого друга! Будь милосерден! Он так много страдал.

Ариман пустился наутек, поджав в страхе хвост. Люцифер был его полной противоположностью, его самым заклятым врагом. Бороться на стороне Тенгеля Злого Ариман считал теперь делом бессмысленным. «Лучше удрать, чем свою шкуру продрать», — подумал он, потому что бывший ангел света весь полыхал гневом, это любому было ясно.

Линкс тоже попятился назад. Он сделал это за спиной Люцифера, и единственным путем к отступлению был теперь перевал, ведущий в долину Людей Льда.

— Нет, постой, трусливый выродок! — крикнул ему Тенгель Злой. — Здесь вовсе нечего бояться! Это всего лишь магия, иллюзия! Я способен на большее, и я могу научить вас этому.

— Благодарю, — крикнул ему в ответ Ариман. — Мне что-то не хочется связываться с Люцифером!

— С Люцифером? — сощурив от удовольствия глаза, сказал Тенгель Злой. — Люцифер на моей стороне. Он находится под властью Источников Зла. Возвращайся, Линкс, он наш!

Но Линкс был уже далеко. Может быть, он понял гораздо больше?

— Пусть удирает, — сказал Люцифер гному, стоявшему перед ним на льду. — Он далеко не уйдет. К сожалению, я ничего не могу с ним сделать, потому что ты научил его своей черной магии. Но его убийца уже выбран.

— Убийца? Что вбил себе в голову этот гигант? — Тенгель Злой был в такой ярости, что едва не лишился дара речи. — Но Линкс — моя правая рука! — выдавил он из себя.

И тут же заискивающе, льстиво спросил:

— Но ты наверняка мог бы занять его место?

В прекрасных глазах Люцифера сверкнули молнии.

— Мне кажется, ты не понял, кто я такой, — медленно произнес он. — Я — падший ангел света, и ни один человек не имеет права называть меня злым. Я был изгнан из Рая, это верно, но это вовсе не значит, что я перешел на сторону Сатаны. Моим царством являются Черные Чертоги, моя жена — из рода Людей Льда. А тот, которого ты все время боялся и ненавидел, личность которого хотел выяснить — это мой сын!

— Марко? — прошипел Тенгель, позеленев от злости.

— Да, Марко. Это мой любимый сын, и я очень горжусь им. И не вбивай себе в голову, что я на твоей стороне! Ты напился воды из опасного источника, поэтому я не могу убить тебя, но я могу остановить твое продвижение вперед.

— Только попробуй! Я отправлю тебя верным путем в Великую Пасть!

Люцифер расхохотался.

— А ну, попробуй!

Тенгелю Злому пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть в глаза ангелу света. Конечно, он не хотел признаваться в этом самому себе, но никогда в своей реальной, грешной жизни он не видел ничего более величественного и совершенного. И факт этот невозможно было отрицать, несмотря на то, что он смотрел на него преисполненным ненависти и зависти взглядом.

Люцифер был просто великолепен. Огромные крылья, достающие до неба, блестящие, как черный шелк, переливающиеся множеством холодных оттенков. Его черные, как сажа, волосы локонами падали на плечи, глаза, цвет которых трудно было определить, сверкали. Черты лица его были несравненными, строгими и одновременно мягкими, кожа напоминала полированное эбеновое дерево. На нем была одна лишь набедренная повязка, тоже черного цвета, разумеется, мышцы рук и груди играли под гладкой кожей.

Но наибольшее впечатление производил его личный авторитет. Это был один из архангелов, одно время считавшийся первым из всех, созданный из пламени, но низвергнутый с небес, за то, что поставил под сомнение могущество Бога.

Тенгель Злой знал об этом мало, он чувствовал просто, что стоит перед чем-то непостижимым.

И это ему не нравилось, абсолютно не нравилось!

«Почему это не так, как утверждают люди?» — возмущенно думал он. — Почему Люцифер и Сатана — не одно и то же лицо? О чем болтает здесь этот разжалованный колосс?

И на его стороне Люди Льда! Нечего удивляться тому, что они осмелились преградить путь своему великому предку, Тан-гилю, к Источнику Зла!

Подняв руку, Люцифер сказал:

— На твоей совести много невинных жизней. Я не хочу лишний раз тревожить их, в моем решении воспрепятствовать твоему продвижению вперед. Но ты убил также множество своих единомышленников. И ты за это теперь получишь!

— Ты не посмеешь прикоснуться ко мне! Я Властелин Мира!

— Пока еще нет. Ты пока еще не выпил воды и не вошел в полную силу. И, поверь мне, на твоем пути будет много препятствий!

Темная рука сделала легкое движение, и Тенгель почувствовал, как чьи-то руки мертвой хваткой вцепились в его щиколотку. Он посмотрел себе под ноги. Там лежал на животе мертвец, лицом вниз, обеими руками вцепившись в ногу Тенгеля. Его лица не было видно, но Тенгель все равно признал в нем того, который назывался в его лиге Номером Два и который помогал ему последнюю неделю.

Он тряхнул ногой, чтобы освободиться от хватки, но труп был тяжелый, словно сделанный из свинца, и твердый, как камень.

— Ха! — фыркнул Тенгель. — Ты думаешь, что он может помешать мне пройти в долину? Мне ничего не стоит отшвырнуть его в сторону.

И только он сказал это, как другой человек вцепился в его вторую ногу.

— Ты недооцениваешь мои силы, — презрительно произнес Тенгель.

Пока он говорил это, еще один труп повис на щиколотке первого, за него ухватился еще один, а за него еще… Теперь четверо удерживали на месте Тенгеля Злого. Тяжелые, как камень, неподатливые. Все они были его прежними сообщниками. Теперь Тенгель Злой не мог даже пошевелить ногой. Вопреки его воле, трупы мертвой хваткой цеплялись за ноги друг друга, и число их непрерывно росло, образовывая две длинные цепи, разорвать которые было невозможно.

— Топор! Дайте мне топор! — выл Тенгель Злой. — Дайте скорее топор, и я отрублю эти руки!

— Никакой топор в мире не разрубит этот металл, — сухо пояснил Люцифер. — Можешь рубить хоть целую вечность, если хочешь.

Тенгель рвал и метал, пытаясь высвободиться, но безуспешно.

— Ничто, ничто не сможет воспрепятствовать мне добраться до моего кувшина! — прошипел он, и вдруг закричал так, что стало слышно на другом конце ледника: — Линкс! Линкс! Помешай этим тварям продвинуться вперед! Задержи их до моего прихода, и ты получишь все, что только пожелаешь, в особом раю, предназначенном для таких, как ты!

Люцифер снова принял человеческие размеры. Крыльев у него уже не было, одет он был в плащ. Повернувшись спиной к разъяренному Тенгелю, он положил руки на плечи Руне.

— Идем, мой друг из Садов Эдема — и в данном случае, из финских лесов! Пойдем и поможем бедным Людям Льда!

Руне не нашел, что ответить. Он был совершенно потрясен встречей с Люцифером. Он просто пошел за ним к перевалу, ведущему в долину. Когда они уже отошли на порядочное расстояние от воющего Тенгеля, Люцифер остановился и повернул к себе Руне. Снова он положил свои темные руки на плечи юноши-альруны.

— Что это за невежда, пытавшийся сделать из тебя человека? Ты просто не рыба, не мясо, не человек и не корень.

Руне смущенно опустил глаза. Люцифер слегка потрепал его по всклокоченным волосам.

— Теперь у нас нет времени, — сказал он. — Но когда-нибудь мы получше присмотримся к тебе, послушаем, кем ты сам хочешь быть.

Руне только кивнул. Он сам толком не знал, что ему нужно.

Далеко позади них неподвижно стоял Тенгель Злой.

«Сады Эдема»? Альруна?

Только теперь до него дошло, что в его распоряжении была однажды самая первая в мире альруна. Та самая, которая представляла собой модель будущего человека.

И как же он этого не понял! Имея при себе такой корень, он был бы способен на многое!

И вот теперь он перешел в распоряжение Людей Льда. Что они пообещали и сколько они заплатили ему за это?

Тенгель Злой был убежден в том, что оказывать кому-то услуги можно только за плату.

И вот теперь он готов был выть от досады.

Он неуклюже пытался разжать держащие его за щиколотки руки, но они словно приросли к нему. Он пытался колдовать, но безуспешно.

Вот теперь ему не мешало бы иметь при себе Аримана, разбиравшегося в магии его врага Люцифера. Но этот негодяй сбежал от него. Он просто струсил, и к сожалению, Тан-гиль пообещал ему свободу.

Проклятие!

Тенгель Злой мало что знал об отношениях Аримана и Люцифера. Это были противоположные полюсы человеческой натуры.

Ариман олицетворял собой грубую, примитивную материальную силу и ложь. Люцифер — дух и свет. Но чаще всего они выступали под другими именами. Старейшим именем Аримана было, возможно, Ангра Майну, а Люцифера — Ахура Мазда. Но эти их старинные имена были уже забыты, и о них ничего не знал прародитель Людей Льда.

Тан-гиль в ярости смотрел на тех двоих, кто спокойно ушел от него в долину Людей Льда, и ценой нечеловеческого напряжения ему удалось сдвинуть на пару миллиметров одну ногу. Далеко позади себя он услышал скрежет по льду, когда вся длинная цепь тяжелых, окаменевших трупов сдвинулась с места.

Теперь вторая нога…

Опять обнадеживающий скрежет сзади.

Триумф!

Он мог с этим справиться. Мог медленно продвигаться вперед. Каждый раз — на два миллиметра.

И… Они забыли о его духовной силе, обретающейся в долине. Забыли о его образе. Этот его образ не мог, конечно, испить воды из кувшина. Но он мог послужить препятствием для них.

— Линкс! — максимально сконцентрировавшись, послал он сигнал. — Линкс, ты слышишь меня? Останови этих негодяев! И отправь их в Великую Пасть! Помни, что ты мой раб! Я забуду о твоем бегстве, если ты выполнишь мой приказ и отправишь их всех в Пасть.

— Линкс идет! — прошептал Натаниель. — Вон там, в тени горы!

Все прижались к стене, чтобы стать незаметными. Линкса все боялись, никому не хотелось попадать в его когти.

— Он сбежал! — прошептал Ян. — Сбежал от Тенгеля Злого!

— Скорее, от Люцифера, — ответил Натаниель. — Смотрите, он намерен спуститься в долину Людей Льда!

— Черт бы его побрал, — пробормотала Тува. — Зачем ему туда?

— Больше ему бежать некуда.

— Мой отец снова принял человеческий облик, — сказал Марко. — Но что же он такое сделал с Тенгелем Злым?

— Я не могу рассмотреть, — ответил Натаниель. — Что-то тащится за ним следом. Смотрите, он чуть было не упал носом вперед!

— Ариман куда-то исчез, — констатировал Марко. — Меня это не удивляет. Он и мой отец терпеть друг друга не могут. Но что это тащит за собой Тенгель?

— «Цепи из живых мертвецов выдержат», — сказал Габриэл. — Мне приснился во сне голос, сказавший это. Но как понять вторую фразу? «Важно сначала схватить второго»? Ой, Марко, твой отец и Руне идут сюда!

Пройдя перевал, Линкс уже спускался в долину, двигаясь навстречу туману, поднимающемуся вверх. Вскоре он исчез в тумане.

— Это плохо, — сказал Марко. — Мы не сможем схватить его там.

— Хорошо, что он находится от нас на таком большом расстоянии, — сказала Тува. — У меня мурашки бегут по коже, когда я вижу его.

Они встали, ожидая приближения Люцифера и Руне, и с удивлением смотрели на подходящего все ближе и ближе отца Марко.

Теперь он был обычного роста и одет так, как был одет Марсель, когда его встретила Сага — в широкий плащ и сандалии. Тува подумала было, что он замерзнет в такой легкой одежде на леднике, но тут же стыдливо отбросила эти глупые мысли.

Отец и сын шли навстречу друг другу. Марко встал на колени перед своим отцом, но тот протянул к нему руки и поднял. Все остальные невольно последовали примеру Марко.

Ангел света с черной кожей по очереди приветствовал всех, называя каждого по имени.

Он никому не жал руку, но Габриэл впоследствии утверждал, что его глаза были преисполнены совершенно фантастического тепла, и остальные подтвердили это.

— Марко, сын мой, — сказал Люцифер. — Тебе привет от твоей матери. Она боится за тебя, но я уверил ее, что она может быть спокойной.

— У меня здесь хорошие, верные друзья, — сказал Марко.

— В самом деле, — сказал «Марсель», обратив взор к Натаниелю.

Загадочно улыбнувшись, он добавил:

— Ты тоже мой родственник, Натаниель. Внук моей внучки. Тебе известно, что ты наделен огромной силой? Нет, никто из вас об этом пока не догадывается, но близится время, когда об этом узнают все.

К неописуемому восхищению Габриэла Люцифер обратился после этого к нему:

— А это маленький, смелый мужчина. Великий историк в будущем. Не забудь написать и обо мне!

Люцифер смеялся от всей души, но Туве показалось, что он говорил все это всерьез. И не тщеславие, а нечто более глубокое лежало в основе его желания быть известным всему человечеству.

— Тува, — сказал этот обворожительный человек, совсем еще недавно имевший достающие до неба крылья. — Тува, Тува, с каким ярмом на шее ты родилась! И все-таки тебе удалось освободиться от него! Я просто восхищаюсь тобой!

— Спасибо, — ответила она, не помня себя от радости. — Позвольте мне спросить, не окажете ли Вы нам такую великую радость отправиться в Вашем обществе в долину Людей Льда?

— К сожалению, нет, — ответил он. — Я не могу посещать эту долину зла. Но если вам удастся очистить ее, я с радостью появлюсь там. Тогда я возьму с собой и твою мать, Марко. Она так тоскует по своим родственникам.

Все страшно обрадовались.

Сага была одной из немногих, кого не было на Горе Демонов.

— И еще с вами есть чужой, — продолжал «Марсель», — Ян Мораган… Мои черные ангелы тепло отзывались о тебе, и я одобрил их выбор. Они были совершенно правы.

Сердце Яна бешено застучало, когда он подумал о том, что имя его им известно.

— Для меня было не трудно принять решение следовать за Вами, господин, — с достоинством ответил Ян. — Ваши черные ангелы спасли мне жизнь, и этого я никогда не забуду. Но я в любом случае сделал бы такой выбор.

— Превосходно!

Ангел света посмотрел на долину.

— Мы думаем, спуститься ли нам в туман или же подождать, пока он рассеется.

— День скоро кончится, — ответил Люцифер. — Не спускайтесь в долину ночью! Там находится не только Линкс. Злой Тан-гиль выставил там свои посты. Он еще не использовал все свои ресурсы. Не говоря уже о его духовной силе. Об этом вам ни в коем случае нельзя забывать!

— Не думаю, что у него осталось много помощников, — сказал Марко.

— Да, их совсем немного. Но те, что находятся в долине, стоят на своих местах.

— Понятно.

Габриэл тронул Марко за рукав.

— П-п-посмотри туда! Там идет один из них! И он идет сюда!

Они посмотрели на фигуру, медленно выходящую из тумана.

— Нет! — улыбнулся Натаниель. — Это не один из тех негодяев. Это же Тарье!

Все вздохнули с облегчением.

Тарье, на протяжение нескольких веков стороживший долину Льда, помахал им рукой, приближаясь. Они ждали его, не выходя из своего укрытия.

Наконец он поднялся, и все горячо приветствовали его.

— В долину нанесли визит, — коротко сообщил он.

— Да. И этот визит не так уж приятен, — сказал Натаниель. — Ты ведь имеешь в виду Линкса?

— Он самый последний из прибывших. Там есть еще несколько типов, которых вам надо остерегаться, но он — самый опасный.

Все вопросительно посмотрели на Люцифера. И Тува спросила о том, о чем думали в этот момент все:

— Можем мы взять Тарье в качестве провожатого? Могущественный ангел света с сожалением покачал головой.

— К сожалению, нет. Время Тарье как стража долины теперь истекло. Он является духом. И только живой человек может ступить в долину, в последней, отчаянной попытке освободить ее от всего того зла, которое в ней скопилось.

— А как же посты Тан-гиля? Разве это не духи?

— Духи. Но это его долина, а не ваша. Фактически, это вы вторгаетесь в эту долину зла. Но Тарье, во всяком случае, может дать хороший совет Натаниелю относительно всех тропинок и потайных мест в долине, и он может указать вам отсюда, в каком направлении вам нужно идти.

— Вот и прекрасно, — сказал юноша из 1600-х годов.

Он проинструктировал их, предупредил об опасностях и дал множество неоценимых советов. Они слушали его с живым интересом и старались все запомнить. Тарье назвал также имена стражников Тан-гиля, чем очень напугал Габриэла. Неужели им никогда не отделаться от коварных нападений сзади?

Когда Тарье закончил свои разъяснения, Марко серьезно сказал:

— Благодарим тебя за твою службу все эти долгие века! Мы с удовольствием взяли бы тебя с собой, если бы могли!

Но молодой, талантливый Тарье, прародитель Марко, Натаниеля и Тувы, только печально улыбнулся и сказал:

— Моим желанием всегда было помочь Натаниелю. Он мой наследник и последователь. Жаль, что я в свое время вбил себе в голову, что смогу победить Тенгеля Злого в одиночку!

— Люди Льда и теперь во многом остаются несведущими, — сказал Люцифер. — Сейчас вы услышите нечто такое, о чем даже не подозревали. Если вы изволите присесть, я расскажу вам…

Все удивленно посмотрели на него.

И, находясь в обличии монаха Марселя, он сел на землю, прислонившись спиной к скале и обхватив руками колени. Он сделал легкое движение рукой, и все увидели, как остатки снега растаяли вокруг. Сев, они почувствовали, что земля и камни теплые. Правда, надетые на босу ногу сандалии Марселя все же совершенно не вписывались в окружающий пейзаж.

Все напряженно ожидали его рассказа.

Было так тихо!

По перевалу гулял ветер, но их это не беспокоило.

Они сидели в теплом защищенном пространстве, очерченном рукой Люцифера.

Тува прислонилась спиной к стене, глядя на долину. Как она ненавидела эту долину, лежащую перед ними в сгущающихся сумерках. Скрытая в тумане, опасная, таинственная. Она не могла представить себе, как Тарье смог столько времени находиться здесь, вблизи от злобы Тан-гиля. Она встретила взгляд Тарье. Взгляд этот говорил о том, что Тарье может читать ее мысли и что он проникся к ней симпатией. Казалось, он говорил ей: «Это не так уж и опасно, ведь я же просто дух и к тому же свободный. Все это зло не имеет со мной точек соприкосновения».

Это утешило ее.

— Мы выбрали удачный момент, — заметил Марсель. — Тан-гиль не скоро еще сможет освободиться.

— Может ли Линкс, находясь в долине, принять против нас какие-то крутые меры? — спросил Натаниель.

— Он способен только послать вас в Великую Пасть. Но пока я здесь, он этого не сделает.

— А что такое Великая Пасть? — спросила Тува. Марсель-Люцифер покачал головой, встряхнув своими черными локонами.

— Этого мы не знаем. Подобно тому, как Гора Демонов является нашей тайной, о которой Тенгель Злой ничего не знает, так и Пасть лежит за пределами наших знаний. Мы знаем только, что это ужасающее место, что оттуда никто еще не возвращался.

Натаниель стиснул зубы. Ему до сих пор больно было думать о потере Эллен.

— Что же Ваше Высочество хотели рассказать нам? — спросил Габриэл, держа наготове записную книжку.

— Да, сейчас вы об этом услышите. Мы в наших отдаленных мирах давно уже знаем о злом Тан-гиле и его путешествии к Источникам Зла.

Габриэлу стало интересно, кто это такие «мы». Архангелы? Или какие-то неопределенные силы добра?

— Нам известно, что только человек может победить его, потому что Источники Жизни предназначены для людей, а не каких-то иных существ. И если это кому-то и удастся, то это будет человек из рода Людей Льда, которые наделены большей силой, чем все остальные люди. Давно еще было предсказано, что в этом роду появится человек, обладающий гораздо большими сверхчувственными способностями, чем те, которые когда-либо были у кого-то.

Марсель, отец Марко, улыбнулся, и Габриэлу его улыбка показалась самым прекрасным из всего, что он когда-либо видел. Несмотря на то, что теперь он имел человеческий облик, он резко выделялся среди других. Сразу было видно, что он — совершенство.

— Мы наблюдали за вами, да будет вам известно, — продолжал этот удивительный ангел света. — И когда стало ясно, что Тарье обладает такими способностями, мы призадумались. Тарье никогда не смог бы противостоять силе Тенгеля Злого. Мы решили держать способности Тарье в тайне от всех и от него самого. Но в жизни его произошла трагедия. Его убил один из ваших родичей, Колгрим. На это мы вовсе не рассчитывали. Колгрима подослали не мы, а Тенгель Злой. Да, Тарье, мы не желали тебе смерти только потому, что ты не был достаточно силен. Твоя смерть была для нас совершенно неожиданной. Не успели мы еще придумать, как дать тебе ту силу, в которой ты нуждался, как все было кончено. Поверь мне, мы скорбели о твоей смерти!

Тарье с благодарностью кивнул.

— И тогда мы решили вмешаться, — с улыбкой продолжал Марсель. — Вы знаете, что я появляюсь на земле каждые сто лет. В 1660 году не нашлось подходящей женщины из рода Людей Льда. Виллему была еще слишком маленькой. Но однажды, встретив ее, я решил наделить ее редкими оккультными способностями. Она не видела меня, она была тогда совсем еще ребенком. Кстати, очень беспокойным ребенком. В 1760-м году тоже не нашлось женщины подходящего возраста. Шира была слишком старой, чтобы иметь детей. Но в 1860-м году… нашлась Сага!

— Значит, то, что Ваше Высочество встретили ее, не было случайностью? — изумленно спросил Натаниель.

— Нет, это не было случайностью. Все это было запланировано. Я хотел дать Людям Льда больше силы, чтобы противостоять Тенгелю Злому. Взгляд его устремился вдаль.

— Напротив, совершенно неожиданным для меня было то, что я так полюбил ее, что просто не смог себе представить будущее без нее. Она родила мне двух сыновей. Один из них, к сожалению, оказался никудышным…

— Нет, это совсем не так! — горячо возразила Тува, и все наперебой принялись рассказывать об «обращении» Ульвара. Люцифер был страшно рад услышать об этом и пожелал при первой же возможности встретиться с Ульваром.

— Значит, это было решено заранее, что во мне должна быть кровь черных ангелов? — растерянно спросил Натаниель, — А также кровь ночных демонов и демонов бури?

— Нет, последняя идея принадлежала Тенгелю Злому. Он решил внедрить своего «шпиона» в Липовую аллею. Это он приказал Лилит сделать это. Но ее и Тайфуна сын, Тамлин, влюбился в Ванью из рода Людей Льда — и я послал моих черных ангелов, чтобы помочь им и перетянуть на нашу сторону демонов ночи. Это нам удалось, к огромной нашей радости. В особенности много пользы принес нам Тамлин, живущий в моих чертогах. И мне так больно, что… Марсель задумался. Потом медленно произнес:

— Великая Пасть… откуда никто не возвращается. Все затихли. Все понимали, что он думает о том же самом, о чем все время думали они. Что такое Пасть? Где она находится? И должны ли они считать навек потерянными всех своих близких?

Думать об этом было больно. Но в глубине души они понимали, что надеяться не на что. Тот, кто попал в Великую Пасть, исчез навеки.

Умерший мог вернуться как дух и помощник. Но из Пасти ждать никого не приходилось.

— Да, — задумчиво произнес Натаниель, — теперь мне ясно, почему во мне течет кровь черных ангелов, а также кровь ночных демонов и демонов бури. Я знал, что я избранник Людей Льда. Но я к тому же седьмой сын седьмого сына. Это тоже не случайно?

— Конечно, — весело ответил Марсель. — Мы устроили так, что Криста встретила Абеля Гарда, который был седьмым сыном в семье и имел шестерых сыновей. Собственно, их у него было семеро, но мы знали, что один из них был не его сыном. Получилось так, что еще один человек появился на сцене — молодой Линде-Лу, доставивший нам столько хлопот. Об этом представителе рода Людей Льда мы фактически ничего не знали. Но когда мы познакомились с ним поближе, он нам очень понравился. В особенности мне, поскольку он был моим внуком. И я попытался скрасить ту горькую жизнь, которую он вынужден был вести на земле. Теперь он счастлив, за исключением одного обстоятельства…

Марсель замолчал и о чем-то задумался.

— Линде-Лу такой прекрасный человек, — с теплотой произнес Натаниель.

— Да, это так, — ответил Марсель-Люцифер, как-то странно посмотрев на Натаниеля.

Все заметили этот его взгляд, но никто не смог истолковать его. Но Тува потом говорила, что ей показалось, будто он обдумывает какие-то планы. Возможно, он просто думал о будущем Линде-Лу. О том, не взять ли его в свои Черные Чертоги.

— Но как же Шира? — сказал Марко. — Ведь ее роль в борьбе с Тенгелем Злым тоже очень велика.

— У Ширы самая важная роль. Может показаться, что ее странствие по пещерам было внутренним делом тарангайцев. Но это не так. Это мы вступили в связь с четырьмя тарангайскими духами: Землей, Воздухом, Огнем и Водой.

— Извините… — смущенно произнес Габриэл. — Это нужно для моих записей… Кто это «мы»?

Люцифер улыбнулся.

— Напиши просто «Высшие Власти», Габриэл. Я не должен говорить, кто мы такие.

Габриэл кивнул и принялся торопливо записывать, высунув кончик языка в углу рта.

Натаниель сидел молча. Он вспоминал то, что читал о путешествии Ширы по пещерам. О письме, которое Даниель написал ей на пустынном берегу:

«… Но я имею лишь отдаленное представление о той злой истории, в которую впутана ты, мне не известны все нити той могучей сети, которой опутаны все мы…»

Это писал Даниель более двухсот лет назад. И никто по-прежнему не знал, насколько обширной была эта сеть! У Натаниеля просто голова шла кругом.

— Ведь речь идет об извечной борьбе добра и зла, не так ли, господин? — осторожно спросил у Люцифера Ян.

— Да, это так, — ответил Ангел света и обратил свой фантастический взор к Яну, так что у того в глазах зарябило. — Но не следует забывать о том, что мир вовсе не черно-белый.

— Мне это известно, Ваше Высочество, — ответил Ян, тайком подумав при этом, какого мнения придерживается Люцифер о самом себе и о своих черных ангелах. Теперь Ян знал, что демоны бывают злыми далеко не всегда и что эльфы не всегда бывают добрыми. Он о многом узнал, познакомившись с Людьми Льда. Он значительно расширил свои представления о белом и черном.

А вдали от них, на леднике, Тенгель Злой выл от бессилия.

Посмотрев через плечо в его сторону, Люцифер сказал:

— Он сидит там достаточно прочно. Но от него всего можно ожидать, и никто не знает, с какими силами он связан. Так что нам нужно быть настороже.

Ангел света встал, и все поднялись вслед за ним.

— Туман рассеивается, — сказал Люцифер. — Он дошел уже почти до нас, внизу уже видимость хорошая. Но солнце село, так что я советую вам дождаться рассвета, как я уже говорил. Я, Тарье и Руне сейчас покидаем вас, но сначала я хотел бы дать вам кое-какие наставления.

Они с благодарностью приняли его советы. Им основательно приходилось обдумывать все, прежде чем спускаться в не известную им долину.

Печально посмотрев на своего сына, Люцифер сказал:

— Марко, моя драгоценность, с тяжелым сердцем нам пришлось решить, что ты, именно ты, являешься единственным, кто способен вести борьбу против этого мистического Линкса…

Все заметили, как застыло лицо Марко. Но оно застыло не от страха, а от разочарования.

— У меня же при себе бутылка! Значит, я…

— Очень важно, чтобы у тебя была при себе бутылка, когда ты вступишь в борьбу с этим жутким человеком. Потому что у нас есть подозрение, что и он каким-то образом находится под влиянием черной воды, иначе он не боялся бы так приближаться к тем, у кого бутылка.

— Вы полагаете, отец, что мне нужно близко подойти к нему и обрызгать его водой Ширы? Но ведь тогда одна бутылка будет потеряна.

— Ничего страшного. Линкс представляет опасность для всех вас и является для вас теперь самым большим препятствием. Но мы не знаем, что может разрушить его; о том, какое действие производит ясная вода, мы можем только предполагать. Если бы мы смогли установить его личность…

И тут подал свой скрипучий голос Руне:

— Теперь я знаю о нем немного больше. Все обратили свои взоры к юноше-альруне.

— Прекрасно, — сказал Люцифер. — Послушаем.

— Он немец. Его зовут Фрицем и жил он ориентировочно в начале 1920-х годов.

— Откуда тебе об этом известно? — спросила Тува. Руне сказал, что ему показалось, будто он признал неуклюжий покрой одежды и прилизанную прическу, типичную для 1920-х годов. Рассказал о том, как он рассмотрел у Линкса множество чисто немецких черт.

— Мне тоже так все время казалось, — признался Натаниель.

— А потом я совершенно случайно назвал его «Фрицем», — продолжал Руне. — Ведь немецкого солдата всегда называли Фриц или Герри. Последнее происходит от слова «герман», «немец». И оба они, Тан-гиль и Линкс, отреагировали почти паническим страхом, когда я произнес имя Фриц, из чего я заключил, что это подлинное имя Линкса. Марсель приободрился.

— Ты уверен в этом? В том, что они так бурно отреагировали?

— Абсолютно. Я и сам был удивлен. Тенгель что-то закричал в истерике, и тут как раз задрожала земля. Ведь это Ваше Высочество проходили как раз через земную кору, не так ли?

— Так.

Вид у Марселя-Люцифера стал задумчивым, он погрузился в свои мысли. Его глаза горели от внутреннего возбуждения. Потом он снова заговорил о происходящем, и все долго обсуждали сказанные Руне слова. Значит, Линкс был мертвым. Но он совсем не похож на мертвого. И на живого тоже. Кажется он не дух и не привидение.

Наконец Марсель сказал:

— То, что ты сказал, Руне, очень важно. То, что и Линкс, и Тан-гиль, были так напуганы, когда ты случайно назвал его имя, свидетельствует о том, что мы имеем дело с магией имени.

— Магией имени? — удивился Габриэл.

— Да, — ответил Люцифер, рассеянно посмотрев на него. — И условием этой магии является то, что имя человека держится в тайне.

— Я знаю это! — горячо воскликнул Марко. — Я читал об этом. Такая магия была у древних кельтов. Определенные ее формы существуют у индусов, а также в вудуизме…

Его отец кивнул.

— Во многих древних культурах был известен этот тип магии, — сказал он. — Но выступала она во множестве различных форм. Тан-гиль наверняка узнал об этом на юге… Таким образом, понять кто такой Линкс, — это теперь самое важное. Чтобы справиться с ним, тебе, Марко, нужно знать, как его зовут, кто он такой и чем он занимался. Это первое условие именной магии.

— Я понял.

— Да, мы давно уже предвидели, что Марко понадобятся знания магии. Поэтому именно он выбран для того, чтобы одолеть Линкса, который даже нам кажется слишком таинственным. И вообще, если человек собирается заниматься магией, не зная при этом имени того, кому хочет адресовать свои заклинания, у него ничего не получится. Это касается всех видов магии. Но здесь явно не обычный случай. Если Марко удастся узнать имя, профессию, происхождение и прочие данные Линкса, он немедленно победит его. Понимаете?

— Да, хоть мы и не так уж много знаем об именной магии, — ответила Тува. — Все сказанное кажется нам верным.

— Да, — улыбнулся Люцифер. — Оказавшись лицом к лицу с Линксом, будь смел, Марко! И раз уж мы заговорили об именной магии, то не забывай, что твое имя означает «бесстрашный»! Тебе придется собрать все свое мужество, потому что с Линксом шутки плохи. Стоит тебе подойти слишком близко, и он тут же протянет к тебе свою страшную руку.

— А если я буду стоять слишком далеко, то не смогу обрызгать его ясной водой. Вот в чем дилемма, — ответил Марко.

— Именно так! Поэтому я и хочу воспользоваться магией имени. Она ослабит его хватку и его силу. Но насколько, мы не знаем.

— Подождите-ка, — сказал Натаниель. — Кое-что мне непонятно. Тенгель Злой должен выпить черной воды здесь, в долине, чтобы обрести полную силу и смертельно опасную власть. Но если он сделал что-то с Линксом с помощью этой воды, то он должен иметь ее при себе?

Люцифер задумался, потом сказал с улыбкой:

— Честно говоря, я не знаю, что он сделал с Линксом. Мы можем только предполагать, что это как-то связано с черной водой. Но ты сделал мудрое замечание, Натаниель. О нем нам не следует забывать. Ты просто Молодчина!

Сказав это, Люцифер подошел к своему сыну и положил ему руки на плечи.

— Не подумай, что я делаю это с легким сердцем, Марко! Но ты единственный, кто может это сделать. Натаниель тоже мог бы, но у него есть своя задача. Я полагаюсь на тебя, Марко.

Сын поблагодарил его кивком головы.

— Ведь этого недостаточно, знать, что его зовут Фриц и что он немец? — спросил он.

— Нет, этого недостаточно. Нам нужно найти кого-то из Людей Льда, кто смог бы выведать у него остальные сведения.

Все вопросительно посмотрели на Марселя.

— Разумеется, этим человеком не может быть кто-то из вас. Мы должны привлечь к выполнению этой задачи кого-нибудь из обычных членов рода.

— Может быть, Андре? — предложил Натаниель. — Он ведь специалист по родословным.

— Андре всегда больше работал руками, чем головой. К тому же он слишком стар, и мы не можем рисковать его здоровьем.

— Выполнение этой задачи может быть опасным? — спросил Ян.

— Этого мы не знаем. Если Тан-гиль поймет, что мы собираемся сделать, он не будет от этого в восторге. Нам нужен человек выдержанный.

— Ионатан? — предложила Тува. Марсель улыбнулся.

— Ионатан, при всем моем уважении к нему, должен заметить, подчас теряет рассудительность.

— Нет, я придумал! — воскликнул Натаниель. — Моя мать, Криста! Она — дочь Тамлина, она очень способная, она-то уж выведает все, и к тому же она несколько не в себе после смерти отца и моей поездки сюда. Ей нужно немного развеяться.

— Криста — это то, что надо, — сказал Марсель, — и снова они увидели на его лице то оценивающе-веселое выражение, которое было знакомо им и раньше, хотя теперь они уже и не помнили, в связи с чем. — Я немедленно пошлю к ней с известием того, на кого она целиком и полностью полагается.

— Линде-Лу?

— Именно его. Для него это тоже будет полезно, потому что, как я уже говорил, он в последнее время в разладе с самим собой. И мне так хочется чем-то помочь моему бедному внуку.

Взгляд Натаниеля стал беспокойным. Возможно, он начал понимать смысл хитрой улыбки Люцифера? Или это ему только показалось? Габриэл ничего не замечал. Он с серьезным видом заметил:

— Да, ведь и Криста, и Линде-Лу — ваши потомки, господин.

— Совершенно верно, дружок. Так что в деле теперь участвуют четверо моих родственников. Почти все в сборе. Не хватает только Ваньи и Ульвара.

— Вы многим рискуете, чтобы одолеть Злого Тенгеля, — серьезно заметил Ян. — Вы идете на большие жертвы.

— Да, ирландец, это так, — с той же серьезностью ответил Люцифер. — Но я и самого себя подвергаю опасности, а не только жертвую другими! Ну, а теперь: прощайте, друзья! Мы будем наблюдать из своего неведомого далека за вашим продвижением в долине, хотя сами вмешаться не сможем.

Это ваша борьба, только ваша, люди! И об этом ты не должен забывать, Марко, мой дорогой сын! Теперь ты просто человек, а не черный ангел.

— Я буду помнить об этом, отец, — серьезно ответил Марко.

— Те сведения, которые Криста сможет собрать о Линксе, будет доставлять тебе Линде-Лу.

И снова на лице Люцифера появилась странная, рассеянная улыбка, говорящая им о том, что он, вопреки всему, свергнутый с небес, черный ангел, а никакой уже не белый. Туве показалось, что по горному перевалу пронесся порыв холодного ветра, и она невольно поежилась.

Люцифер, Тарье и Руне направились обратно к леднику. И вскоре они растворились в ночном тумане, окутавшем ледник.

Тенгеля Злого они уже не видели. Он ничем не выдавал своего присутствия, и у них возникло подозрение, что он сконцентрировал все свои усилия, чтобы продвигаться вперед, несмотря на волочившиеся за ним цепи из мертвецов.

Пятеро избранных устроились на ночлег. Благодаря Люциферу, земля оставалась теплой, так что они могли спать, завернувшись в свои плащи.

Марко смотрел на сгущающийся вокруг них туман, глубоко задумавшись. Вся его прежняя жизнь была лишь подготовкой к этому решающему моменту. Перед ним стояла почти немыслимая задача, которая была по плечу только ему.

3

Он родился в темном и мрачном лесу в 1861 году, он и его брат-близнец Ульвар. Их мать, Сага из рода Людей Льда, уже смотрела в глаза смерти, когда появился на свет гротескный Ульвар. Рядом с ней был лишь одиннадцатилетний мальчик, и это ему предстояло оберегать новорожденных в холодном и жестоком мире. Плача и хлюпая носом, Хеннинг Линд пытался сделать для малышей все, что мог. Он в отчаянии просил Сагу не покидать их…

И им пришли на помощь.

Посреди пустынного леса появились двое черных ангелов. Они дали детям тепло, а Хеннингу — силу, и они не позволили Саге умереть, взяв ее с собой в Черные Чертоги, где ждал ее отец этих детей, падший ангел света Люцифер.

Сага не могла остаться в мире людей. Там она обречена была на смерть. Но несмотря на то, что ей было хорошо в Черных Чертогах, она постоянно думала о своих сыновьях. Наконец она получила известие о том, как обстоят дела.

Марко был совсем еще маленьким, когда понял, что в нем самом есть что-то особенное. Теперь он, конечно, не помнил отчетливо первые годы своей жизни, но волков хорошо помнил. Они были при нем постоянно. Двое огромных волков следовали за ним по пятам, когда он гулял один. Он помнил, каким защищенным чувствовал себя, ухватившись руками за их густую шерсть и склонив голову им на загривок.

Иногда эти волки превращались в двух высоких, чернокожих мужчин с крыльями.

И вот настал день, когда они научили его, как самому становиться волком. Это был замечательный день в жизни четырехлетнего мальчика. Он спросил их, кто они такие, и они ответили ему:

«Ты — один из нас».

«Но ведь у меня нет крыльев», — заметил Марко.

«Да, потому что ты к тому же еще и человек, — ответили они. — И тем не менее, ты более знатен, чем мы, ты наш принц! Но об этом ты никому не должен говорить, в том числе и своему брату-близнецу».

«Но тогда он тоже принц?» — спросил Марко.

«Да, он тоже, но об этом ему пока не следует знать — пока».

Марко кивнул в знак того, что все понял.

Они научили его также «колдовать», как он в детстве называл это. И он колдовал так, что вокруг него все сверкало, искрилось и громыхало, и все вещи превращались по его желанию в то, во что ему хотелось превратить их. Ульвар очень любил на это смотреть. И смеялся своим хриплым смехом, в котором не слышалось особой доброты.

Будучи ребенком, Марко испытал большое горе. Никто не любил его брата. Это так огорчало, так огорчало его, и он постоянно защищал своего брата, помогал ему, как мог. Но не учил его всему тому, чему его самого научили черные ангелы, поскольку те запретили ему делать это. Они сказали, что Ульвар еще не созрел для того, чтобы правильно воспользоваться этими дарами, и в глубине души Марко был с ними согласен. Но очень часто он заставлял Ульвара верить в то, что это он сам, а не Марко, творит маленькие чудеса. Ему хотелось чем-то порадовать Ульвара, и он пытался научить брата отличать хорошее от плохого.

Но прискорбная истина заключалась в том, что Ульвару хотелось совершать только дурные поступки. Однажды Марко вылечил маленькую девочку от головной боли и заставил Ульвара поверить, будто бы это он сделал. Но Ульвар только разозлился, ему очень хотелось, чтобы девчонка умерла, потому что у нее был такой дурацкий вид, когда она плакала. И когда ее маленькое личико просияло оттого, что боль прошла, Ульвар ударил ее. Она принялась снова плакать, и Марко пришлось утешать ее и одновременно успокаивать Ульвара. Он сказал Ульвару, что тот совершил прекрасный поступок, вылечив ее. Но Ульвар, уже нахватавшийся грубых слов от уличных мальчишек, послал его к черту и разразился таким потоком ругательств, которые мало кто решился бы повторить.

Марко получил приказ от своих друзей, черных ангелов — как он впоследствии стал называть их — узнать о мире людей как можно больше. Очень важной была учеба в школе, но и повседневная жизнь тоже многому его учила, он впитывал в себя все, что видел и слышал. Старый девиз — «Ничто человеческое мне не чуждо» — он мог бы вполне отнести к самому себе. Этическую сторону дела взяли на себя черные ангелы. Ведь даже если он и сумел все познать, осуществлять он мог далеко не все; ему сначала следовало научиться различать добро и зло, правду и ложь.

Ульвар во всем перечил ему, всегда делал все наоборот. Марко приходилось терпеть его выходки изо дня в день. Иногда он даже плакал, потому что любил своего брата. Возможно, он был единственным, кто вообще любил его.

Хеннинг и Малин, взявшие на себя заботу о двух малышах, проявляли по отношению к Ульвару большое терпение и старались, как могли, любить его. Но с чувствами своими ничего не поделаешь и, сами не желая того, они подчас не уделяли должного внимания Ульвару. Порой они вообще испытывали к нему отвращение.

С Марко такого не происходило никогда. Ему оставалось только бесконечно сожалеть о том, что Ульвар сам вредит себе. Ульвар не понимал, что навлекает на себя гнев окружающих злостными проделками. Наоборот, если ему удавалось как следует насолить кому-то, у него поднималось настроение.

В противоположность Ульвару, Марко был всеми любим. Но он часто чувствовал себя одиноким.

Лучше всего ему было в бурю, в грозу, в ненастную погоду. Ему очень нравилось северное сияние, мрачность декабрьских ночей, лунный свет… Он поднимался на холмы и смотрел в небо.

«Почему?… — шептал он, обращая свой взор в неведомое. — Кто я, в чем мое предназначение? Почему меня переполняет тоска?»

И в таких случаях из леса выходили волки, доверчиво прижимались к нему. Он целовал их в загривок и шептал слова благодарности. Однажды они сказали, превратившись в черных ангелов: