После рождения детей-клонов в комплексе над ними проводятся различные исследования. Часть детей используют в военных и космических программах. Некоторых отводят для социальных экспериментов и внедряют в семьи или детские дома. А на большинстве проводят сложнейшие медицинские испытания, в частности, по проверке различных препаратов, ведь клоны, с точки зрения большой научной политики, не совсем люди, а лишь материал, полученный опытным путем, идеальный для подобного рода экспериментов.
       Кроме этого, с помощью ГУСа здесь выращивались клоны видных партийных деятелей, которых впоследствии использовали в качестве их двойников.
       Я помню, как у нас однажды создали клона одного известного политического лидера. После доращивания его до стадии «Z», он был куда-то увезен, а через некоторое время стало известно, что тот лидер покончил с собой, выстрелив себе в голову. Думаю, что на самом деле вместо него погиб наш несчастный клон, а его оригинал, наверное, играет сейчас в теннис или гольф в какой-нибудь жаркой стране.
      – Ни хрена себе! – воскликнул Сергей. – А у нас ведь не одна «шишка» покончила с собой… Слушай, да при таком раскладе можно совершить подмену любого человека. Я не удивлюсь, если узнаю, что эти архаровцы готовили подмены людей не только в нашей стране… Ты представляешь, что это значит?!
      – Но если этих клонов, как выразилась Есения, «доращивают» до взрослого состояния при помощи каких-то гормонов, то у них даже при зрелом строении тела, наверняка, остается детское сознание. Думаю, что их тут же бы вычислили по странному поведению… – возразил Леонид.
      – А как насчет мексикано-аргентинских сериалов? – ехидно спросил Сергей.
      – При чем тут сериалы? – не понял Леонид.
      – Я имею в виду случаи вялотекущей мексиканской амнезии, в смысле, что их киногерои постоянно теряют память… Намек ясен? А если человек в возрасте, то странность поведения можно списать еще и на маразм…
      – Ладно, Серега, давай, дочитаем письмо, а потом поговорим, – предложил Леонид и продолжил: – Когда меня сюда привезли, то до и после рождения Лёни меня постоянно подвергали различным исследованиям и экспериментам, измучив в попытках получить клона второго поколения. Лишь восемь лет назад, после нескольких неудач, меня оставили в покое, и благодаря моему образованию подключили к работе в одной из лабораторий комплекса. Наверное, это сыграло свою роль и в том, что Лёню оставили со мной. А вот своих нареченных родителей я больше так никогда и не увидела.
       В общем-то живем мы неплохо, бытовые условия в комплексе ничем не уступают городским. И место здесь, кстати, уникальное – поселок расположен в долине, окруженной высокими сопками, когда-то бывшими стенками кратера древнейшего вулкана. Посреди долины находится никогда не замерзающее озеро, которое во время крепких морозов очень сильно парит, накрывая облачным покровом всю долину. Вряд ли кто-нибудь заподозрит, что это озеро, питаемое подземными ключами, скрывает под собой основную часть лабораторий комплекса и хранилище генофонда. Кроме этого, вода из озера используется в отопительной системе комплекса, потому и не замерзает зимой. При особой необходимости, эта же вода может быть использована для затопления объекта…
       За озером, с внутренней стороны сопки Кольчужной находится тот самый золотоносный рудник-прикрытие. И рудник, и комплекс начали строиться еще сталинскими политзаключенными в конце тридцатых годов.
       Наверное, жить и работать здесь можно было бы и дальше, с жестким режимом контроля я уже давно смирилась, но вдруг две недели назад руководитель нашего комплекса, член-корреспондент Российской Академии наук Граховский Генрих Модестович, опять начал готовить меня к рождению клона второго поколения. И теперь я очень боюсь, что со мной может что-нибудь случится или меня куда-нибудь переведут. Как при этом поступят с Лёней, и что с ним тут сделают, один Бог ведает. Поэтому я и решила отправить его к Вам. Кто мне помог организовать его побег, я писать здесь не буду, вдруг письмо попадет не в те руки. Лёня Вам сам все расскажет.
       Я надеюсь, что Вы примите его, ведь Вы все-таки его отец, и я верю, что Вы сможете защитить его.
       Я прощаюсь с вами обоими, у меня не осталось никакой надежды на свободную человеческую жизнь, так пусть эта жизнь будет хотя бы у нашего мальчика. Берегите его, умоляю Вас!
       Искренне Ваша, Есения.
      Последняя страница письма была адресована Лёне. Леонид, не читая, положил ее рядом с разметавшимся во сне сыном и, вернувшись к Сергею, сел, закрыв лицо руками.
      – Ну и в историю ты влип, Лёнька… – тихо заметил Сергей. – Когда она это написала?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.