- Не все сразу! Давайте кто-нибудь один, и потихоньку! Взоры обратились к г-ну булочнику, пренебрегшему обязанностями олдермена для святого дела. Тот смущенно откашлялся. - Не пожелаете ли обратиться в истинную веру, Биллендон? о - А стекла вставите? - Да хоть сейчас, - опрометчиво заверил булочник, не желая попасть в нехороший переплет. - Погорячились, но если будете со всеми заодно и примете крещение... - Бог не ростовщик, ему слова довольно, - сказал Биллендон, - Я крещен был в детстве, не помню, в какую веру, хотите - считайте, в вашу! Возмущенный гул был ответом. Но булочник сдипломатничал: - Мы обсудим.., с его преподобием! Только, Биллендон, вера без дел мертва. Стекла мы вставим. А вы принесите жертву во имя господне! - Свечку, что ли? - Отдайте нам это дьявольское отродье, доктора адских наук, этого Даугенталя! - Вот, получите, - отвечал Биллендон, протягивая булочнику кукиш. Из-за ограды полетели камни, один отскочил от стены, попал Биллендону в плечо, он едва не выронил лом. Раздался победный вопль, но смолк, и головы пригнулись: лом, со свистом вертясь, врезался в ограду, из нее брызнули искры. За ним шумно пролетела одна из заготовленных для штурма лестниц, раздались крики боли и ужаса.
      ***
      - Вот и ангелы! - в восторге сказал репортер, Глядя в небо, где распускались парашютики батальона, заброшенного с десантных катапульт. Псалмопевцы стали разбегаться, за исключением оркестра г-на Доремю, ударившего походный марш. Оператор отснял и это.. - Предъявите, разрешение на съемку! - козырнув, потребовал приземлившийся лейтенант. - Дозволено ее превосходительством супругой господина президента, небрежно и нахально ответствовал репортер. Скоро на месте происшествия остались только три, заслуживающих внимания предмета: статуя богородицы, гигантское распятие и позабытый в пыли у ограды г-н Эстеффан, по-прежнему привязанный к шесту.
      ***
      - Всем ли, господа, ясно, - торжественно вопросил г-н мэр на заседании муниципалитета, которое наконец-то все же началось, - что, благодаря нашим усилиям, дела пошли иначе, положение окончательно, изменилось? - В лучшую ли сторону? - спросил в свою очередь с места один известный оппозиционер. - На чем держится ваш оптимизм? Ничего, кроме безобразий, не произошло! А эти сенсационные шарлатанские штучки... Надеюсь, муниципалитет не имеет к ним никакого отношения. Я хотел бы, чтобы нас в этом официально заверили. - Боитесь испачкать ручки? - парировал мэр. - Счастье ваше, что есть люди, готовые ради общего блага купаться в дерьме - хоть в дерьме, потому что солидно поставленная реклама - больше, чем дело:, это искусство! Хотите заверений? Пожалуйста: заявляю официально, что муниципалитет ко всему случившемуся в городе за последние сутки не причастен! - Разумеется, никто не поверил ни единому слову. Сторонники г-на мэра дружно зааплодировали. - Об уличных беспорядках мы сожалеем.., так же, как о том, что есть еще в наших рядах нытики и пессимисты! Но оставим это, господа! С видом великодушного победителя он оглядел обращенные к нему лица. - Сама жизнь переубедит наших противников, явных и тайных. И мы совместно, дружными усилиями... Однако уязвленный советник не унимался. - Хватит басен! - перебил он. - Довольно авантюр! Хваленая гостиница не принесла и гроша прибыли. А убытки - спросите у казначея!.. Конечно, кое-кто на этом ничего не потерял... - Злопыхательские намеки меня не задевают, - сообщил мэр. - Еще бы! - воскликнул советник. - Тут нужен бронебойный снаряд! Разговоров мы наслушались досыта. Но кроме этой дурацкой гостиницы, построенной для выдуманных туристов, достижений не вижу. Сдается, что не на что рассчитывать и в дальнейшем. Поэтому предлагаю обсудить вопрос о досрочных выборах. - Да, - сказал мэр озабоченно, - с этой гостиницей мы оставили город без средств, даже на рекламу. А была бы реклама, туристы бы все равно не поехали: что тут стоило смотреть? Не за этим пересекают океаны. Не за это платят! Советник вскочил. - Хорошо сказано, господин мэр! А теперь признайтесь, что вас занимали только выгодные подряды! - Не только!.. - бормотнул мэр, словно бы пытаясь слабо сопротивляться. Советники, даже благонамеренные, возмущенно загудели. - Хватит нас морочить! - выкрикнул оппозиционер. - Не буду!.. - покаянным тоном пробубнил мэр. - Давайте-ка, господа, лучше поговорим.., о налогах. Надо бы построить еще одну гостиницу номеров этак... - Он, издевается! Вышвырнуть вон! - послышались выкрики. И только главный спорщик сказал, поднимаясь с места: - Господин мэр нездоров. Предлагаю прервать заседание. - Погодите, - сказал мэр тусклым голосом, - тут у меня личное послание президента. Можно огласить? Снова наступила тишина. "Ряд событий, - говорилось в послании, - привлек к вашему городу внимание публики, которая массами скапливается на границах запретной зоны. Я вынужден разрешить ее посещение журналистам, представителям научных и общественных организаций, некоторым категориям туристов, в особенности тем, кто прибыл из-за, границы, изменив обычные маршруты, со специальной целью посетить ваш город. В деле поддержания порядка целиком полагаюсь на Вас лично, зная присущую Вам мудрость, дальновидность, исключительную инициативу..." - ну и так далее, - сказал мэр, оборвав чтение. - Продолжайте! - раздались голоса. - Господин президент просит позаботиться об его семействе, - сказал мэр, заглядывая в бумагу - Так-с! Что скажут маловеры? Маловеры молчали. - Прошу голосовать за выделение средств на путевые указатели для туристов, - сказал мэр. -На трех языках. Кто против? Принято. Надо бы еще поставить памятную доску на этом Храме Всех Богов, или как его там!.. Господин Эстеффан еще не отмылся? Думаю, попросим его возобновить деятельность секты - в умеренных пределах. Веротерпимость одна из основ городского самоуправления. А паломничество верующих нам не повредило бы. Для них мы построим... - Гостиницу! - хором проговорило лояльное крыло муниципалитета. - С этих хватит пока и постоялого двора, - сказал мэр, - но если дело пойдет, отчего бы и нет? До сих пор мы были нищими скрягами. Кончено! мэр грохнул по столу так, что подпрыгнула уникальная бронзовая чернильница, в которой он хранил кнопки и скрепки. - Туристы заплатят за все! Секретарша, вбежав, доложила, что мэру велено снова явиться к ее превосходительству. Заседание прервалось.
      Глава 16
      Вновь вызванный г-н мэр пробыл в апартаменте недолго. Выскочив оттуда, он швырнул в мусорную урну обрывок галстука. Растер по щеке отпечаток ручки прелестнейшей из президентш. И побежал разыскивать Дамло. Конечно, он нашел его: не так это было трудно.
      ***
      Дамло со стоном очнулся. Он не помнил, что с ним приключилось. Но когда тебе брызжут водой в лицо, это, без сомнения, является панибратством, заслуживающим, самое малое, надлежащей отповеди! Однако вместо молодецкого рыка из могучей груди выполз хлипконький стончик. И голова!.. - впервые в жизни у него болела голова! - Очнется? - спросил голос очень знакомый, только Дамло не сумел опознать чей. - Должен, - отвечал другой, тоже очень знакомый. - Делаю все, что нужно, господин мэр! Мэр! Дамло дернулся, чтобы вскочить. Это не удалось, зато глаза его раскрылись. - Пришел в себя, - констатировал мэр. - Да, - с легким удивлением подтвердил г-н Эстеффан. с виду тоже нуждающийся в лечении, а больше в умывании: деготь - штуковина въедливая... Дамло вспомнил все! - Благодарю вас от имени муниципалитета и своего собственного, сказал Эстеффану мэр, - а теперь идите! Мы потолкуем тут с глазу на глаз. Эстеффан вышел. Мэр оглянулся в поисках места, где сесть, придвинул скрипучую табуретку, сдул с нее пыль... - Ну, Дамло? Дамло тяжко дышал. Он едва не потерял вновь Сознание, обнаружив, где находится!.. Это была камера, одна из трех камер подведомственной кутузки, сам он лежал на полу, на той драной подстилке, которая употреблялась в случае привода лиц, находящихся в стадии сильного опьянения. Но еще ужасней, еще отвратительней было то, что на его запястьях красовались наручники, самые лучшие, вдобавок, его собственные, купленные на жалованье, ибо город не выделил средств!.. - Где это, вы пропадали, Дамло? - спросил мэр. - Я без конца вам звонил! Дамло не смог и застонать в ответ. Он был в отчаянии... - Вас не нашли, - продолжал мэр, - не предупредили, но пеняйте на себя! Дамло начинал кое-что понимать. Это настолько его возмутило, что он сумел прохрипеть: - Вы знали?.. - Я предвидел, - уточнил мэр как ни в чем не бывало. - А что? Не нужно пренебрегать таким рекламным-средством. Большие беспорядки могли бы отпугнуть туристов. Но умеренные и решительно прекращенные, во-первых, повышают авторитет городских властей: демократичность и сила; во-вторых, как бы выразить? - добавляют перцу в букет: турист ощущает восхитительную грозовую атмосферу и одновременно чувство безопасности, не менее восхитительное, так? Имя же нашего города, повторяемое в сенсационном антураже, - тут он поцеловал кончики своих пальцев, - нечего и объяснять!.. - Вот, значит, как?.. - прохрипел Дамло, и мэр не уловил в его тоне восторга. Еще разок воззвать к патриотизму? Выразить сочувствие? Бесполезная тривиалыцина! Дашь только право капризничать... Мэр оглядел поцелованные пальцы, вынул пилку для ногтей. - "Я не пророк, - продолжал он, - вашей затрещины не предусматривал... Вам была отведена более почетная роль, из-за неосведомленности вы не смогли ее сыграть, пеняйте, повторяю, на себя!.. Вмешательство правительственных войск.., гм, гм.., может, это еще даже и лучше! Уж для вас-то во всяком случае: ведь они требовали аутодафе! - Ауто.., чего? - прохрипел Дамло. - Хотели сжечь вас на Костре, - невозмутимо объяснил мэр. - Вас и господина Эстеффана, как закоренелых еретиков. С этой целью вы, собственно, и заключены в оковы, которые я с прискорбием вижу. Он дунул на пальцы и, прищурив глаз, словно художник, повел опять пилкой по краешку ногтя. Дамло с затаенным дыханием следил за этой процедурой. Ему вдруг пришло в голову, что мэр, как это ни странно, вовсе не кажется здесь чем-то чуждым, нет: чистенький, чинный, благоуханный, прохладный, безукоризненно одетый, с этою пилкой и платочком в кармане, он был все-таки вроде как вполне на месте в этой самой паршивой из камер, как говорится, вписывался в обстановку! - Небольшое аутодафе, - проговорил мэр в задумчивости, - если найти подходящую кандидатуру - это, конечно... Кстати, как отмыкаются эти наручники? Где ключ? - В кармане... - прошептал Дамло. Мэр с брезгливостью залез к нему в карман, достал ключ, снял с Дамло наручники, отряхнул ладони, вытер их о брюки. Дамло уселся с трудом на подстилке. - Вот-вот! - одобрил мэр. - Советую скорее выздоравливать, браться за дело! Провинностей за вами накопилось: не знаю, что и отвечать моему другу префекту, если запросят о вашем усердии! Упустили Даугенталя - ну, это меня не касается.., я теперь вижу, что с этим профессором лучше было бы не связываться!.. Но, Дамло, где дочь господина президента? - Понятия не имею... - А должны иметь, - наставительно ответствовал мэр. - Я хочу, вы должны - доступна вам разница? Предполагают, что мадмуазель похищена! - Похищена?! - у Дамло даже прорезался голос, хоть не чета еще прежнему. - Вот именно.., то есть скорее всего! Вам известно, что это не первая попытка, но первая-то, между нами говоря, только пошла его превосходительству на пользу, - мэр доверительно хихикнул, - а нынешняя определенно пойдет во вред. Думаете, я позволю вам испортить наши отношения с федеральным правительством?.. Извольте помолчать! Из столицы то и дело звонят, бедная мать в отчаянии! - Он потер одну щеку, затем вторую. - Вы должны найти ее немедленно и сохранить все дело в полной тайне. Исходные данные вам требуются? - Если имеете, - буркнул Дамло с презрением: какие там у него могут быть данные? Но лишняя минута отдыха не повредит. И тут мэр снова его удивил. - Мадмуазель крутит любовь с подручным нашего Биллендона - с этим Реем, - начал он, ухмыляясь. - Это факт номер один, на котором даже можно строить версию: ее родители, конечно, против, так что можно допустить не похищение, а бегство, - имеется пример с Даугенталем. Чувствуете, Дамло?.. Это может послужить выходом на случай неудачи, но я требую удачи, черт вас возьми, - ничего другого нам не простят, тем более такого скандала! - Если они находятся за пределами территории моего участка... - Вы все равно вмешаетесь, Дамло, таков мой приказ. Рановато взялись рассуждать - не дослушав... Факт второй она сбежала к нему в мастерскую утречком, еще до заварушки. По сведениям, никуда не отлучалась. - Надежные сведения? - Ого, Дамло!.. Где ваша обычная осведомленность? Покуда вы там где-то прохлаждались, дом находился под постоянным контролем. - Чьим? Сыщика, что ли? - Не только! Знали вы, что у нас тут работала целая бригада из разведуправления - весь оккультный отдел, с ума сойти! - Он опять захихикал. "Оккультный - гм.., что это значит? - подумал Дамло. Заглянуть в криминалистический словарь". - Воображаете? Подслушивали мысли... - Ах, эти-то!.. - с презрением прохрипел Дамло. - А у Биллендона чего им понадобилось? - Даугенталь пришел туда в гости - скоро после того, как удрал от вас! Он тут разгуливал не скрываясь, навестил еще и Эстеффана... - Мэр ютов был вновь развеселиться, но сдержался. - Заметьте: проделывал это он ч компании нашего Ауселя, трезвого как стеклышко! Был там еще в доме студентик, - мэр осторожно примолк. - В общем, достаточно было народу... Он задумался. - И факт третий, когда наше дурачье полезло штурмовать дом... - Что-о?! - А, вы же и этого не знаете - возлежали тут!.. Да, самым форменным образом штурмовать! Ее превосходительство, в ожидании десанта, приказала этим оккультистам занять оборону внутри... - С согласия, надеюсь, Биллендона? - Биллендон в это время находился в ратуше. На экстренном заседании. Учтите ситуацию и не разводите лишней формалистики. Факт третий заключается в том, что девчонка как сквозь землю провалилась! - А остальные? - И остальные, кроме студентика: ваш Даугенталь, мальчишка, вся бригада оккультистов во главе с начальником отдела - все, кто находился в доме во время штурма! Но меня интересует только... - Кем это установлено? Биллендоном? - Биллендон и сам, по-моему, еще не знает... - Кем, в таком случае? - Секретные агенты, телохранители ее превосходительства, были отправлены на подмогу... Они и теперь там находятся. Просеяли, считайте, сквозь сито весь дом... - В который вторглись незаконно, в отсутствие и без согласия хозяина! - свирепея, произнес Дамло. - Государственная необходимость! - Фамилии, наименования должностей? - Но, Дамло... - Знайте свою работу, господин мэр, а я знаю свою! Что вам известно отвечайте, что нет - без вас выясню. На то в кодексе имеется статья, покажу я им необходимость! - Он поднялся на нетвердые ноги. - Залезать в дом необходимости ни у кого не было. Я свой контингент знаю. Покажи им водяной пистолет... - К сожалению, - отвечал мэр с подчеркнутой невозмутимостью, - в штурме участвовали вооруженные люди. В подобных обстоятельствах всегда что-нибудь выходит из-под контроля... Вы все равно узнаете, Дамло... Прискорбно, однако тоже факт: это была наша национальная гвардия... - ..состоящая сплошь из муниципальных служащих, - угрюмо заключил Дамло. - Моя вина! - мэр шутливо поднял руки вверх. - И я, разумеется, сделаю выводы - мы с вами вместе их сделаем - после!.. Давайте решать первоочередную задачу. Все равно никто из штурмующих в дом проникнуть не смог. - Это точно? - Их задержал, Биллендон, а потом появился десант. - И сведения идут только от агентов? - Этого достаточно. - Кому как. Эти агенты, не будь они иностранного происхождения... Дамло споткнулся. - Ах, Дамло! - проговорил мэр задушевно. - И все-то вам что-то мерещится! Давным-давно пора забыть ту глупую историю, жить сегодняшним днем... - Почем вы знаете, что я имею в виду? - сказал Дамло, уставясь на него и багровея. - Я, видите ли, довольно догадлив. Знаете, что мешает вашей карьере? Непорочность, Дамло! Сделайтесь чуть похуже - человечнее, что ли!.. Отчего вы, например, так неподкупны? Что вам стоит поддаться иногда соблазну? Уверяю, это поймут, простят, забудут - более того... Но вы - не знаю, с чем сравнить, - как машина какая-то, гильотина или танк, разве это способствует пробуждению симпатий? Торчите перед коллегами живым упреком, знаете только свое неукоснительное исполнение. - Плохо знаю. Проспал, прозевал, пропустил... - В беспамятстве, Дамло! - напомнил мягко мэр. - Никаких не может быть оправданий. В памяти или без, во сне ли, наяву - я, да, желаю неукоснительно исполнять служебный долг и не желаю ничего другого, так как обмундированием, довольствием и жалованьем обеспечен, бросьте мне тут крутить... - Но награды, чины... - Подчинение воле начальства входит в неукоснительное исполнение, так что не о чем толковать. Разрешите идти? - Погодите!.. Не знаю, сойдут ли за факт показания оккультиста, который был оставлен при ее превосходительстве для связи. Специалист по подслушиванию мыслей. - Так, - сказал Дамло, насторожившись. - Верно, он несет полную чепуху. Про какой-то лес - где видали вы лес? - а они все будто бы там, в этом лесу, находятся! - Бред. - Не скажите! Отдел возглавляется гипнотизером, так что не исключен такой случай: никто вообще не пропадал, только агенты, дающие сведения, загипнотизированы. Трудно допустить, конечно, чтобы начальник отдела разведки пошел на такой риск... - он развел пухлыми руками. - Скорее, в доме есть тайник - расспросите Биллендона осторожненько!,. Хуже всего, если это снова шалости Даугенталя. В общем, ваше дело найти мадмуазель Марианну, насчет остальных - как угодно, а что до оккультистов, так если даже найдете, оставьте там, где они есть! Я думаю, они неплохо знали, что делали, когда испарялись, это лучший для них выход, по доброй воле не советую возвращаться!.. - Лицо на миг сделалось непроницаемо. - Действуйте скрытно, секретно и предъявите нам девчонку, пока публика не пронюхала!.. - Слушаюсь! - гаркнул Дамло, готовый приступить к работе. И все-таки его опередили - на полкорпуса...
      ***
      Не надеясь на обещания мэра, ее превосходительство связалась по телефону с президентским дворцом, учинила разгром супругу и режиму, установленному им в этой несчастной стране, а заодно генштабу и разведывательному управлению, от которого разит государственной изменой! Г-н президент сперва пытался возражать, но, оглушенный новостями, капитулировал и не только согласился с предложенными действиями: как вскоре выяснилось, пошел гораздо дальше... Положив трубку, она выпила стакан воды, подумала, что еще можно предпринять, вызвала горничную, попросила довольно любезно: - Приведите ко мне сыщика - вертится где-нибудь тут, такой востроносенький!.. Приказание было исполнено. Сыщику она заявила: - Вам придется сменить объект наблюдения, милейший! Его носик покрылся росой. - Ваше превосходительство, - залепетал сыщик, - известная всем проницательность... - Помолчите-ка, - остановили его. - Я не знаю, где моя дочь, и не могу терять времени. Тем более, что нельзя допустить огласки: оппозиция немедленно воспользуется... Конторе вашей дадут указания, телеграфное распоряжение получите, но за дело принимайтесь сейчас же, безо всяких задержек, пока не поднялось шума. Молчание дорого стоит Вот деньги, это аванс. Отпечатков пальцев сколько угодно на зеркале. Если она станет царапаться и кусаться, берегите только глаза, я вам новых не вставлю, носом или ухом можете пожертвовать, ручаюсь, станете красивее, чем есть, в общем, хватайте ее и тащите? Ну, его вы расселись, живее, живей за работу! - Но ваше превосходительство несоблаговолили сообщить, как дело было, то есть каковы обстоятельства... - Да, извините, - сказала она. - Проклятый запах! Я с ума сойду! Сыщик сочувственно шмыгнул. - Слушаю! - сказал он, вынимая блокнотик, на который тут же легла властная рука. - Это останется здесь, - произнесла мадам, - я должна просмотреть ваши вчерашние записи. Не беспокойтесь, у меня просто такой обычай! Блокнотик исчез в ее сумочке. Навсегда.
      ***
      Когда сыщик подошел к калитке, Биллендон, ни о чем еще не зная, продолжал наводить порядок во дворе. Жаль ему было кустов, переломанных, истоптанных, загаженных, но авось со временем помогут себе сами. Ломы и штурмовые лестницы он складывал врозь: пригодятся в хозяйстве. Идущие мимо патрули поглядывали с любопытством поверх ограды, к которой прислонено было распятие, богородица воротилась во храм, как и г-н Эстеффан - в свою аптеку. Лишь, покончив с главной частью работы, Биллендон, наконец, поднялся на крыльцо и побарабанил в запертую дверь, сперва так себе, потом сильнее. - Стучим? - послышался ласковенький голосочек из-за калитки. - Ага, - сказал сердито Биллендон, - стучим, господин сыщик! - А почему стучим? - осведомился тот, рискнув сделать шажок в калитку. - По двери стучим, - отвечал Биллендон, - по делу стучим, по чему хотим, по тому стучим, какая ваша забота! Он понимал, что сыщик неспроста явился. У Биллендона этот аккуратненький унылый человечек вызвал почти суеверное чувство, а кое-кто его даже боялся: личный шпик г-на мэра, его секретная служба, всегда знал немало и всегда помалкивал - до поры... Сейчас сыщик лучше Биллендона понимал его затруднение. Он ведь не попер в лоб, как какой-нибудь грубиян-полицейский, он действовал по правилам профессии: обошел усадьбу со всех сторон, убедился, что мадам не соврала: патрули без зазору, мышонок не проскользнет незамеченным, окружен и квартал, и весь город, будет повальный обыск, не позавидуешь тому, на ком вина! Как можно, было довериться этим оккультникам? Сыщик, с разрешения президентши, произвел допрос реципиента, тот долго бесчувственно молчал, потом тускло, еле внятно пробубнил то самое, что уже прежде сказал ее превосходительству: все находятся в лесу. Там живут дикари, - добавил он после пятиминутной паузы, - белые дикари. И повалился с сонным храпом, пришлось кликнуть прислугу, чтоб, вынести вон. Его болтовню сыщик слушал с презрением. Он-то знал, что миль на десять вокруг города простирается чахлый пустырь: сам облазил вдоль-поперек, невидимо следуя за г-ном Ауселем. Да и дальше нет леса, лес имеется только за рубежом, когда бы успели они туда смыться? Причина-то у них, пожалуй, есть: нельзя в наше время знать лишнее, а знаешь, так прикинься наипокорнейшим дурачком. Тех, кто не догадывался так себя вести, сыщик обливал презрением. Слова о дикарях доказывали полностью, что все это чушь: до дикарей эвон как далеко, а белых дикарей не бывает! - Вам, господин Биллендон, не кажется, что наши интересы опять совпадают? - переждав, молвил сыщик. - Не кажется, - отвечал Биллендон, - до вашего дела нам дела нет, вам - до нашего, проваливайте-ка подобру-поздорову! - Ну зачем?.. - молвил обиженно сыщик. - Я имею право находиться тут, сколько пожелаю, как, свободный гражданин свободной страны. - Он только убрал ногу из калитки, чтоб не нарушать границы частного владения. - Не советую, господин Биллендон, пренебрегать, у меня благая цель: успокоить бедную страдающую матушку одной юной особы, которая... - А телефон ей зачем? - отвечал Биллендон, осторожно потянув на себя дверь, чтобы не повредить крюка, на который она была изнутри заперта. Сыщик притих. Дверь потихоньку поддавалась. Наконец, медный крюк, разогнувшись, с визгом выскочил из петли. Биллендон вошел, и сыщик сорвался с места. Слава богу: он обходит Дамло, самого Дамло, который по прискорбным для него обстоятельствам вынужден отсутствовать! Что ж, каждый день в мире кто-то взлетает стремительно, кто-то падает... Держите удачу, вцепившись обеими лапками, господин детектив! Биллендон первым делом прошел в мастерскую. Включавший сигнализацию рубильник оказался вывернут с мясом. Он машинально соединил контакты... Сыщик забился в уголок под лестницей, изогнувшись там в три погибели. Он понял уже, что в мастерской хозяин никого не обнаружил. А в комнатах?.. Спокойно, мастер сыска, сейчас станет известно и это: над головой заскрипели ступеньки под слоновьими шагами Биллендона. - Как мило! - послышался сверху голос, который сыщик мог опознать моментально, независимо от того, с акцентом он звучал или без этого, как вот теперь. - Вот и повидались! - поддержал второй, также знакомый, с той же глумливой интонацией. Типы в черном, покачивая пистолетами, будто бы со смеху помирали, но видно было, что на сей раз никто не собирается позволять съездить себя по уху. - А ты думал, - сказал Биллендону с упреком первый, - мы бесчувственные? Нет, брат: у нас и самолюбие есть, все, как положено... Кто виноват? Мешали мы тебе жить? Зачем ты на Дугген-сквере накинулся на нас, как собака? Силенку захотелось показать? Обижайся на свои паршивый характер! Вел бы себя прилично, дал бы нам сделать дело... - ..и мальчонка твой бы остался при тебе, - подхватил второй тип. Они оба заржали. - И ведьма твоя царапучая! - продолжал затем второй. - И шеф не ругал бы нас за перерасход взрывчатки! Него молчишь, пень болотный? Биллендон не ответил. - Шеф думал, выкупа не взять, - сказал первый, - он не знал про австралийский ящичек! Что в нем было? Пощекочи-ка! - приказал он второму. - Погляди на его рожу! - возразил второй. - Так он тебе и признался! Сами знаем, что выносят с изумрудных копей. Пускай кому-нибудь рассказывают сказочки! Где ящик? - Может, обойдетесь кассой? - ответил Биллендон после раздумья. - Касса твоя уже здесь! - первый тип свободной рукой хлопнул себя по карману. - Слыхали, господин сыщик? - сказал Биллендон в лестничный круглый пролет. - Будете свидетелем! Но голос его все же дрогнул. Сыщик в другой раз торжествовал бы, услышав это: подтверждалось его убеждение, что самый чувствительный орган человека - его кошелек. Теперь хотелось унести скорее ноги, а они-то как раз отказывали!.. Если уж человеку не везет, то ему не везет даже когда повезет, надо же так нарваться! Он здесь по поручению президентши, эти люди тоже ей служат и должны были с ним сотрудничать, но им вздумалось обнародовать, что они служат также еще кое-кому, а у людей Тургота свои правила секретности!.. - Свидетелем? - повторил первый тип. - А ну поди проверь! - приказал он второму. - Зря хлопочете, - сказал Биллендон, - сейчас полон дом набежит!.. Он не был пророком, сквозь окно виден был кусок улицы перед калиткой. - Не видать вам изумрудов как своих ушей! Взревела сирена, хлопнула входная дверь. - А, господин частный детектив! - завопил с порога репортер, адресуясь к скорчившемуся под лестницей сыщику. - Вас-то мне и надо! Что, уже напали на след? - Тс-с!.. - послышалось из лестничного пролета. - Криминалистика имеет свои правила... - К черту правила! - отвечал репортер. - Кто есть в доме? - Никого! - самоотверженно отчеканил сыщик. - Совсем никого, господа! - Как насчет интервью? - громко спросил Биллендон у агентов. Повернулся и пошел себе вниз по лестнице под бессмысленным прицелом двух пистолетов. - А по моим сведениям, - возразил репортер сыщику, - тут скопилась куча народу и произошло что-то весьма занимательное! Что вы на это скажете? - он протянул микрофон. - Отстаньте! - запищал сыщик, отбиваясь во всю мочь от долгожданной славы, хотя, конечно, мог бы сказать кое-что этому репортеришке... Трудно ли сопоставить факты? Религиозные волнения начались вовсе не оттого. - что кому-то вздумалось достойно отметить день св. Варфоломея, - такова официальная версия. На самом деле имелось целью под шумок взаправду , похитить д-ра Даугенталя, сыщик знал это точно. Ну, а остальных прихватили заодно - грандиозная операция, г-на Тургота вполне можно понять его престиж когда-то пострадал из-за неудачи как раз с похищением этой самой Марианны, теперь будут знать, что он своего никогда не упустит! Ну, а за Ауселя можно просто взять миллионный куш! Так что никто не сбежал, не исчез, все, кто тут был, по-прежнему находятся в доме - вероятно, где-то наверху, со связанными руками, со ртами, заклеенными липучкой, кому охота оказаться среди них и вообще ввязываться в эту историю?! Может быть, похищенных сумели уже переправить в более надежное место? Когда было успеть? На глазах патрулей?.. - Объясните-ка радиослушателям, господин детектив. почему вы так трусите? Коротко реванула сирена. Послышался грохот. Сшибив с ног репортера и сыщика, страшнейший черный зверь промчался через прихожую, волоча за собой на веревке упирающегося Дамло. Сержант приступил к работе! Он успел тоже заметить в мастерской кавардак, говоривший о том, что тут хозяйничали посторонние, и подумал со злобой. "Вы у меня узнаете, почем нынче белые дикари!"
      ЧАСТЬ II ВОЗВРАЩЕНИЕ
      Однажды отец послал его в поле за пропавшей овцой. Когда наступил полдень, он свернул с дороги, прилег в роще в проспал там пятьдесят семь лет. Проснувшись, он опять пустился за овцой в уверенности, что спал совсем недолго, но, не обнаружив ее, пришел в усадьбу и увидел, что все переменилось и хозяин здесь новый. Диоген Лаэртский Эпименид
      Его приветствуют красавицыны взгляды, Но, холодно приняв привет ее очей, В лицо перчатку ей Он бросил и сказал: "Не требую награды!" Ф.Шиллер. Перчатка
      Глава 1
      Виновники переполоха находились меж тем в двух шагах - и на расстоянии, рассудку едва доступном!.. Незнакомые встревоженные птицы - туча птиц! Увидать их столько сразу можно было разве что где-нибудь на заполярных островах, до которых предприимчивое человечество XX столетия успело дотянуть свои цепкие руки. А пчелы! Прозрачные лопасти крылышек с трудом держали в воздухе эти мохнатые комья золота и меда... Пахло свежей травой и листвой, пахло водной прохладой и тиной, но царствовал над всеми запахами один: поднимаясь от самой земли сквозь пышные кроны деревьев к яркому небу, к солнцу - удивительно маленькому из-за непривычной прозрачности атмосферы, - все здесь пронизывал тончайший обольстительный аромат диких роз. Таким они увидели этот мир, который - это легко понять - вовсе не показался им чем-то обыденным и заурядным. - Если я сошла с ума, - сказала Марианна, - то очень хорошо, что вместе с тобой, а не с Арнумом Гентчером, вот был бы ужас-то, правда? - Для Гентчера, - ответил Рей.
      ***
      В несчастье, постигшем главу оккультистов накануне вечером, повинен был г-н Аусель: это он внезапно помянул об услышанной в "Фазане" новости насчет того, будто д-ра Даугенталя разыскивают - и, возможно, теперь подслушивают - при помощи телепатических методов, так он выразился. - Биллендон подтвердил слух. - Ничего, коллеги, - сказал Даугенталь, - мы это экранируем! - Он помолчал. - А теперь рассказывайте по порядку! - Двенадцать лет назад, - начал г-н Аусель, - я получил от здешнего окружного нотариуса господина Когля письмо с приглашением прибыть по делу о каком-то забытом наследстве...
      ***