– Гля, мужики! Бон там зверь какой-то пробежал. Волк, что ли? Видели?! – разнесся над поляной громкий тревожный голос.

– Так, – мгновенно сориентировался солидный турист, – давай-ка, ребятки, к плоту. На воде спокойнее и безопаснее. Там и отдохнем.

Незваные гости быстро покинули ставшую в один миг негостеприимной поляну и торопливо попрыгали на свой ковчег. Через несколько минут с реки послышались дружные всплески опускаемых в воду весел.

Разъяренная Мелисса опасна в любой ипостаси, и вспышка ее ярости грозила Рудольфу если не разорванным ухом, то как минимум нервным стрессом.

– Хорош, нечего сказать! Бросил дом на растерзание непутевым прохожим, – бушевала она, – провоняли всю местность перед логовом! Истоптали все что можно. А хозяин в кусты! Завтра опять придут и уже в самом доме нагадят. Что им останется делать в жилище трусов?!

Оборотень с тоской смотрел на супругу. Оскорбленное самолюбие всегда считалось ахиллесовой пятой у женской половины оборотней-невров, но он отвык от подобных вспышек ярости. Последний раз такое случилось свыше десяти лет назад, когда охотники чуть не убили их сына, вздумавшего побегать по лесам в разгар охотничьего сезона. Все, к счастью, обошлось, и сейчас Вольфганг учился в престижном университете в Германии, но тогда...

Рудольф обнял шипящую от злости женщину и покрыл поцелуями ее лицо, вдыхая неповторимый запах волос любимой. Мелисса, бормоча все тише и тише, смолкла и прижалась к нему. Так они простояли посредине лужайки, пока не послышался насмешливый голос:

– Завидую я вам, ребята, у всех дела, заботы, а у вас счастье да любовь.

Фыркнув, Мелисса резво отскочила от мужа и развернулась в сторону говорящего. На краю опушки, мило ощерив клыки, широко улыбался незаметно подошедший Кощей. Даже сверхчувствительные возможности оборотней не смогли засечь приближение Лесного Хозяина, но на то он и глава в лесу. Смутившаяся парочка поздоровалась и выжидающе посмотрела на неожиданного гостя. Было понятно, что такой гость просто так на огонек не зайдет. Кощей все-таки.

Сохраняя жутковатый, но все равно обаятельный оскал, пришедший с довольным видом уселся в качалку и хитро посмотрел на растерянных хозяев.

– Дело у меня к вам есть, – начал он разговор, предварительно насладившись чуть затянувшейся паузой, – я думаю, вы не против небольшого путешествия за пределы нашего леса. Заодно и развеетесь немного, а то, я смотрю, вы совсем замшели в наших дебрях.

– Куда это? – дружным хором воскликнули удивленные оборотни.

Поудобнее развалившись в кресле, Лесной Хозяин начал излагать свой план.

Эффектная пара, одетая по самому последнему писку моды, с рассеянным видом прогуливалась по городской набережной. Молодежь, рассевшись на гранитном парапете и попивая пиво, с восхищением провожала взглядами стройную фигуру женщины в тонкой маечке и обтягивающих коротких шортах, облокотившуюся на мускулистую руку атлетически сложенного попутчика. Мужчина в джинсах и жилете, надетом на голый торс, вызывал вздохи и перешептывания у женской половины отдыхающих. Редкие собаки, усиленно тянущие хозяев к установленным на свежем воздухе шашлычным, настороженно провожали фланирующую среди праздно-болтающихся обывателей парочку.

– Долго нам еще шляться по этому «бредламу»? – сохраняя на лице улыбку, раздраженно спросила Мелисса. – Меня похотливые взгляды человеческих самцов начинают доставать. И вообще, мне всегда казалось, что так называемый венец эволюции, то бишь человеки, могли бы вести себя и поприличнее. Создали культуру, цивилизацию, а повадки у них остались животные, обезьяньи. Огромная стая бандерлогов, одержимая похотью и праздностью. Куда катится мир?

– Будь выше, – мило улыбаясь и внимательно разглядывая сквозь темные очки проходящих мимо людей, примирительно прошептал Рудольф. – Люди – это такие же животные, правда, очень слабые, но именно их слабость и стала средством к выживанию. Сейчас это доминирующий вид, а значит, правила поведения устанавливают они. Нравится нам то или не нравится.

– Но как от них воняет, – выдохнула женщина, – ходячая помойка, одним словом. В голодный год на плоть их не польщусь.

– Не отвлекайся, – одернул ее мужчина. – Хозяин сказал, что любимое место этих тваренышей в зонах отдыха, а это – самое популярное место в городе. А что человеки глазеют, так пускай. За погляд денег не берут.

Семейство оборотней, выполняя наказ Кощея, уже третий день в вечернее время прогуливалось по самым популярным местам отдыха и высматривало представителей других рас, затерявшихся среди людей. Инструктаж Лесного Хозяина был прост и лаконичен: найти и пригласить; в случае нежелания – доставить на бывшую ведомственную турбазу в пригороде. Своих планов полностью Кощей как всегда никому не доверял, даже тем, с кем имел дела не одно столетие.

Белая ночь по праву считалась любимым временем года для вечернего и ночного гуляния горожан, естественно, тех, кто не смог уехать в более теплые края или на дачу, но и таких хватало с избытком. Создавалось впечатление, что вечерний променад по берегу стал самоцелью и частью образа жизни небогатого населения северного города. Под теплым ветерком, струящимся с Онеги, таяла зимняя замороженность людей и быстро-быстро переходила в яростное прожигание денег и времени, благо что повод есть – теплые белые ночи.

Оборотни одержимы местной национальной идеей не были, да и пиво с подгоревшими шашлыками из мяса неизвестных народу животных их не привлекали. Они просто гуляли, беседовали, делали вид, что любуются красотами вечернего города, и внимательно сквозь темные солнцезащитные очки разглядывали окружающих.

– Дорогая, посмотри внимательно. Под Ротондой на скамейке интересная парочка устроилась. Хвост даю на отсечение, что это не люди, – процедил, не разжимая губ, Рудольф и громко добавил: – Милая, давай присядем под куполом, отсюда вид на залив самый лучший. Взяв Мелиссу за руку, он решительно повел ее к свободной скамейке под полукруглый купол Ротонды. Женщина, игриво смеясь, потянулась за ним.

Вблизи интересная парочка оказалось еще занимательнее. Черные водолазки с длинными рукавами и непроницаемые солнцезащитные очки контрастировали с бледными лицами, длинные извивающиеся, как червяки, пальцы белели на фоне темных штанов. Посмотрев на присевших рядом оборотней, они демонстративно поморщились и продолжили тихий разговор, явно игнорируя их.

– Эй, люди в черном, может, поговорим? – первой не выдержала импульсивная Мелисса.

– И о чем нам разговаривать с вами, волчья сыть? – Усмехаясь яркими накрашенными губами, ответила особь женского пола. – С говорящими животными у нас общих тем нет.

– Ах ты, тварь упыриная! – Мелисса вскочила на ноги, но супруг удержал ее и силой посадил обратно.

– Сразу видно – деревня. Ни воспитания, ни культуры поведения, – брезгливо хмыкнул другой упырь и успокаивающе положил бледную кисть на бедро своей соседки.

Упыриха, зашипев по-змеиному, непроизвольно задрала верхнюю губу, обнажая длинные и тонкие клыки.

– Может, подеремся? – весело предложил Рудольф.

– Да иди ты! – грубо огрызнулся упырь, – Делать больше нечего, как с бестолковыми волколаками прилюдно грызться.

– Вот и ладненько, – оживился Рудольф, – у нас к вам предложение, от которого отказываться нельзя.

Кровососы настороженно посмотрели на них, на их лицах читалось удивление, смешанное с опаской. Удовлетворенно хмыкнув, оборотень стал рассказывать о предложении Кощея, делая упор на то, что встречи с Лесным Хозяином все равно не избежать.

– Что этот дурак старый удумал? – Бледная физиономия упыря выразила брезгливое сомнение. – Последние сто лет наши пути не пересекались вообще, да и раньше мы как бы друг друга не особо интересовали.

– Не знаю, – откровенно признался оборотень.

– Мы подумаем и если посчитаем нужным, то послезавтра придем сюда, под Ротонду, а если нет, то это ваши проблемы, – подвел итог своим размышлениям вслух упырь и предупредил: – И еще, не вздумайте следить за нами. Пойдем отсюда, дорогая. Вечер испорчен, да и подумать надо.

Они поднялись со скамейки и быстрым шагом удалились, смешавшись с оживленной людской толпой. Рудольф довольно сморщил нос. От кровососов всегда оставался специфический запах, обонять который звериному носу легко, и даже в человеческом облике в течение часа оборотни могли легко стать на след. Так что следить за смывшейся парочкой смысла не было.

Чуть позже они пойдут по запаху и выявят место обитания этих бледнолицых.

Старый деревянный дом стоял в самом конце улицы, упиравшейся в лес. По его виду сразу становилось ясно, что он пережил все революции, войны и оккупации, построения новых обществ и разрушения их же. В подтверждение на фасаде торжественно блестела табличка: «Памятник деревянного зодчества. Охраняется государством».

Чтобы пройти по следу парочки упырей в городских условиях, оборотням пришлось немного потрудиться. След оборвался на троллейбусной остановке, поэтому приходилось каждый раз, когда двери транспорта открывались, выскакивать и ловить запах. К счастью, на конечной Мелисса смогла уловить след, и сейчас они из-за сарая внимательно рассматривали цель поиска.

– На сегодня хватит, – резюмировал Рудольф, закончив изучение дома. – Никуда теперь от нас им не деться, а нам пора пройтись по городу и немного развлечься. Кушать очень хочется. Составишь компанию?

Мелисса капризно надула губы и томным шепотом предложила поймать какого-нибудь аборигена для полновесного ужина.

– Конечно, человечье мясо набито под завязку никотином, всякой химией и прочими гадостями, но вон там – в сарайке, похрюкивает вкусный кабанчик.

– Нет! – решительно ответил супруг. – Поедим культурно, в ресторане, под легкую музыку. Правильно сказал кровосос – ведем себя как деревня. Так давай воспользуемся достижениями человечьей цивилизации. Кабак, казино и вечерний моцион по главной штрассе с романтическими впечатлениями.

Убедить увлекающуюся Мелиссу удалось легко, дольше длился процесс поиска подходящего, по их мнению, заведения для приятного ужина. Флегматичный таксист возил пару от одного ресторана к другому, но лишь когда чуткий нос оборотня уловил волнующий запах настоящего мяса, таксомотор отпустили.

Привычная к причудам посетителей официантка не особо удивилась сделанному заказу, лишь заметив, что санэпидемстанция держит под жестким контролем качество пищи. Невозмутимо сделав пометку в блокнотике, она неторопливо удалилась и вскоре принесла заказ. Груду непрожаренных бифштексов с кровью и большой графин с негазированной минеральной водой. Что ж, вечер начался не так уж и плохо.

Следующим по списку значилось казино, но все-таки раньше началось романтическое приключение.

На столик перед Мелиссой со стуком опустилась бутылка с шампанским. Рудольф с удивлением посмотрел на упитанного молодого парня, бесцеремонно плюхнувшегося на свободный стул.

– В натуре, мужик, у тебя глаза глупые, как ты сам, – пьяным голосом проговорил щекастый посетитель и радостно засмеялся своей шутке. С соседнего столика громыхнул смех таких же упитанных молодых людей.

– Пошел вон, – громко и по слогам произнес оборотень.

Парень оторопело выпучил глаза, смех за соседним столиком усилился. И так небледное лицо молодого человека стало наливаться кровью и очень скоро цветом напоминало свеклу. В ресторане наступила тишина, которую нарушил один из сидящих в заче:

– Студень, а тебя конкретно опустили. В натуре.

Фраза послужила сигналом для действий незадачливого Студня. Он, издав клокочущее рычание, с остервенением схватил бутылку и, ударив ею по краю стола, ткнул получившейся «розочкой» в лицо Рудольфу. Острые края стекла застыли перед глазами, но рука оборотня, успевшая перехватить кисть нападавшего, пошла вниз и со всей силой впечатала держащие «розочку» пальцы в массивную столешницу. С воплем Студень вскочил и замахал окровавленной рукой.

– Ты мне руку сломал! – Крик перешел в вой.

Краем глаза Рудольф заметил, что веселившаяся компания за соседним столом, не привлекая внимания, вышла из ресторана. Из глубины зала выскочили дюжие охранники и увели воющего толстяка. Один из них примирительно выставил ладонь:

– Мы сами разберемся. Если к нам нет претензий, можете отдыхать. Этот дурак нам давно надоел.

Почти сразу же подплыла официантка и, извинившись от имени администрации за произошедший инцидент, быстро пересервировала стол. Рудольф удивленно откинулся на спинку стула. Поведение людей не вписывалось ни в какие рамки, во всяком случае, по его, оборотня, разумению. Да и ладно, мысленно махнул рукой он, в чужой монастырь со своим уставом не лезут. Затем взглянул на жену. Иногда волчица дикой непредсказуемостью поражала даже его.

Как ни в чем не бывало Мелисса с удовольствием поглощала еду и приветливо улыбалась мужу. Вечер продолжался. За соседними столиками веселилась «золотая молодежь», опьяненная собственной, по их мнению, крутостью. Громкие голоса, сдобренные густым матерком, звучали все громче и громче. Для чутких ушей оборотней создававшийся шум сделался оглушающим.

– Дорогой, я сейчас вернусь, а потом мы уйдем отсюда. – Мелисса очаровательно сморщила нос и, шутливо мазнув ладонью по мужниной щеке, направилась к туалетным комнатам.

Краем глаза Рудольф заметил, как из-за сдвинутых в углу столиков поднялся широкоплечий чернявый мужчина. Огибая зал, он плавной походкой, выдающей хорошего спортсмена, прошел в том же направлении, что и Мелисса. Оборотень заинтересованно посмотрел на человека. За жену он не беспокоился – не нашлось среди человечьего племени героя, кто бы смог один на один справиться с оборотнем, пусть даже этот оборотень всего лишь красивая женщина.

Развязка последовала быстро. Вдруг из женского туалета послышался утробный вопль. С треском распахнулась дверь. Зажимая окровавленную руку, оттуда вылетел чернявый атлет и, завывая, бросился из ресторана Следом вышла невозмутимая Мелисса. Отмахнувшись от подбежавшего администратора, она присела за столик и предложила супругу заканчивать с ресторанными изысками.

– Что-то однообразно здесь, пойдем проветримся.

Настырный администратор все-таки подошел и с настороженным блеском в глазах поинтересовался случившимся в дамской комнате. На его вопрос женщина ответила, что она просто ничего не понимает в психологии маньяков, а также в организации обеспечения спокойствия клиентов, и потребовала счет. Обрадованный работник сферы питания мигом подозвал стоящую на стреме официантку.

На улице Рудольф поинтересовался, что же в самом деле произошло. Кокетливо улыбаясь, Мелисса ответила:

– Самец предложил вступить в половую связь прямо в туалете.

– Ну и...

– Ну я показала ему зубки. Вот, пожалуй, и все.

– А что у него с рукой?

– О зубы и поцарапался, – не выдержав серьезного тона, волчица рассмеялась. – А ну этих людишек, к черту. Пойдем в гостиницу, повеселимся без них. У нас-то есть что сказать друг другу, и не только сказать...

Мелисса прижалась губами к щеке супруга и слегка куснула. Рудольф подхватил жену на руки и закружил под удивленные взгляды редких прохожих.

Моложавые мужчина и женщина не спеша шли по опустевшим ночным улицам и оживленно разговаривали, держась за руки. Веселый женский смех перекликался с рокочущим говором мужчины. Прохожие с завистью провожали взглядами счастливую пару. Видимо, слишком редким было такое зрелище в городе П.

– Рудик, как хорошо! Я уже не помню, когда мы с тобой вот так просто ходили по пустынным улицам и нам было так радостно, – щебетала разрумянившаяся Мелисса. – Может быть, нам и в самом деле переехать из леса куда-нибудь поближе к цивилизации. И волчатам тоже станет легче – не вечно же им хвастаться, что родители в лесу живут.

– Не спеши с решениями. – Оборотень ласково посмотрел на жену. – Время подумать у нас еще будет, а пока просто отдыхай.

– Нет, в самом деле... – Неожиданно Мелисса осеклась.

– Впереди у киосков, четверо, – проговорил Рудольф, его ноздри затрепетали, втягивая вечерний воздух. – Жирное пьяное мясо. Ничего страшного. Это – не воины.

Придерживая под руку женщину, мужчина, не замедляя движения, повел ее по тротуару. Разгоряченные алкоголем и уверенные в своей неуязвимости, дружки Студня молча бросились на них из засады, размахивая обрезками железных труб.

Схватка заняла две секунды. Мужчина и женщина сделали по два быстрых удара, и на тротуаре распластались четыре неподвижных тела.

– Нет, в самом деле пора идти в гостиницу, – пробормотал себе под нос Рудольф, отбрасывая ногой кусок трубы. – Все, Мелисса, романтический вечер перешел в обычную ночь. Пойдем отсюда. Хозяин предупреждал насчет милиции, чтоб с ней дел не иметь.

– Слышу, слышу. Едут.

Две быстрые тени метнулись вдоль темной аллеи. Навстречу, сверкая огнями, промчалась милицейская машина.

– Завтра, говоришь? – хитро усмехнулся Кощей.

Оборотни дружно закивали головами.

Утренняя встреча стараниями Лесного Хозяина превратилась в производственную планерку. Доклад о проделанной работе, очередной инструктаж и «разбор полетов», то есть критика сверху. Критики снизу не предусматривалось.

Кощей, барабаня пальцами по столу, задумчиво закатил глаза к потолку. Казенная обстановка комнаты явно не соответствовала глубокому мыслительному процессу, но и не мешала. Как и образ смешного неуклюжего старичка, в котором сейчас пребывал правитель леса. Среди людей Лесной Хозяин внешне не выделялся, единственным исключением был костюм старомодного покроя. Для отдыхающих на турбазе строгий черный сюртук являлся признаком откровенного провинциализма и дремучей деревенщины. Кощей посмеивался над высокомерными манерами разношерстных гостей уютного дома и всячески выпячивал неуклюжие крестьянские манеры. Для верных оборотней его внешний вид не стал обманкой – они-то уж знали, каков настоящий Лесной Хозяин, и не торопились вызывать его гнев своими ошибками.

– Мы их сегодня подождем, – сделав нехитрые выводы, подвел итог Кощей. – По предъявленному вами адресу они припрутся накануне. Упырь – это такая хитрая бестия, что постарается перехитрить кого угодно, хоть самих себя. Даже и сомневаться не стоит. Навестят ночью, как миленькие, ведь им очень интересно, с чего это вдруг я их ищу, да к тому же так спешно.

Логика Кощея для Рудольфа лежала на поверхности. Сам он сделал бы точно так же. Противника всегда надлежит опередить. Иначе проиграешь. Выживает самый сильный и самый хитрый, а если эти два "качества совмещены в одной личности, то есть шанс на успех. Се ля ви. Закон джунглей. Так было всегда. Так оно будет потом. Законы человечности придуманы людьми и только для людей. Как можно сказать хищнику не убий? Да никак! Пусть ты трижды цивилизован и познал учения не одной расы, закон выживания одинаков для всех. Будь это Кощей или невр, упырь или человек – победит сильнейший. Те, кто стали жить по законам другого народа, вымерли, растворились среди чужаков. Где-то внутри сознания оборотень ощутил предстоящие битвы, где не будет сомнений и жалости. Лесной Хозяин вступил на тропу войны. Вот только против кого?

Рука Мелиссы мягко сжала локоть супруга. Предвкушение новых приключений действовало на нее возбуждающе. Излишки адреналина оказывали благотворное влияние на звериную суть женщины. Сама она искренне считала, что чувство опасности является мощным средством от старости. А стареть ей не нравилось.

Понимающий прищур Кощея остановился на Рудольфе. Оборотень выжидающе подобрался, рука волчицы мгновенно соскользнула с его локтя.

– Сейчас отдыхайте, но не расслабляйтесь слишком сильно. Для упырей вы тоже можете стать добычей. Надеюсь, что все-таки мы вечером встретимся. Нет. Не здесь. У автостоянки.

Городские упыри вовсю пользовались благами человеческой цивилизации. Умело приспособившись к технике, они направляли данные им природой способности только для врастания в людское общество и выживания во враждебном мире. Даже образ жизни скопировали у людей. Рассеявшись по большим городам, как законопослушные обыватели они ничем не отличались от остальных жителей. Для обеспечения безопасности кровососы старались занять престижные места в обществе, Но при этом особо не выпячивались. И если бы упыри Могли размножаться, как окружающие их люди, то за несколько столетий вытеснили бы с Земли всех представителей рода человеческого. Но... слишком это были разные расы. Потомство у пары появлялось лишь раз в несколько десятилетий, и всегда только один ребенок – дитя, слишком явно отличающееся от человеческих детенышей, с циклом развития в несколько стадий, как у насекомых. Последней стадии они достигали через сто лет после рождения и тогда принимали человекообразный облик. Как и люди, кровососы делились на несколько родственных рас. Самую известную, а посему и не самую многочисленную, представляли вампиры. Слишком много охотников за нечистью в прошлые века основательно проредили старый народ. В разных регионах планеты также обитали такие подвиды, как ламии, вурдалаки, сами упыри и прочие, почти мифологические создания, приспособившиеся к жизни в малонаселенных и экзотических странах.

Идя своим путем развития, упыри не являлись подданными Кощея, хотя некоторые из них приходили на службу к Лесному Хозяину. Но случалось такое очень редко. В основном на поклон к правителю лесной нечисти шли изгои, отвергнутые общинами или выжившие после уничтожения людьми их семей. Логикой поступков такие существа не отличались и чаще всего просто прятались в Кощеевом царстве от обрушившихся на них невзгод – будь то междоусобные войны либо костры инквизиции. По сути дела, как и все кровососы, упыри являлись паразитами. Как клещи, комары или пиявки. Человека они рассматривали в первую очередь в качестве наиболее доступного средства для размножения. Неполовозрелые упыри в свежей крови не нуждались.

В последнее время до Кощея стала доходить информация о возросшей активности упырей в ряде городов на северо-западе. В одной из традиционных вотчин Лесного Хозяина их активная деятельность могла поставить всю работу властителя малых народцев на грань краха. С людьми в глобальном масштабе бороться он уже давно не мог. Нетерпимость основной части человечества к любым проявлениям нелюдской сути народцев, помноженная на религиозный фанатизм, беспринципность в достижении личной выгоды и возросшая на научно-технических достижениях сила людской расы ставили на грань немедленного уничтожения всех иных разумных. Единственным способом не допустить это стала проводимая Кощеем последние века политика скрытности и постепенного врастания в человеческое общество под людскими личинами. Упыри пошли похожим путем, но более грубо, навязчиво и нагло. Несколько попыток захватить главенствующее положение в человеческом обществе закончились массовым истреблением вампиров и вурдалаков. Обезумевшие от ненависти люди вместе с кровососами уничтожали всех, кто вызывал у них страх, ненависть, неприязнь и просто отличался от них самих хоть формой ушей, хоть строением стопы. Теперь могло все повториться. Отблески костров новой инквизиции замаячили на горизонте.

Бревенчатые коттеджи турбазы располагались в роще у лесного озера. Разбросанные среди вековых сосен избушки гармонично вписывались в склон сбегающего к воде берега. Выше всех, метрах в пятидесяти от шоссе, белело двухэтажное административное здание с широкой асфальтированной площадкой для автомобилей.

Вечернее солнце повисло над неподвижной озерной гладью, бросая отраженные водой блики в окна коттеджей. Отдыхающие разошлись по своим номерам, и белая ночь накрыла турбазу тишиной. Кощей не торопясь запер за собой дверь, затем неспешной походкой пожилого человека, которому, кроме прогулки перед сном, уже ничего не нужно, направился по едва заметной тропинке в глубь сосновой рощи. Старательно изображая старика, он прихрамывал, не забывая при этом опираться на изящную, покрытую сложным орнаментом трость.

Как только темные прямоугольники строений скрылись за золотисто-рыжими стволами, старик остановился и негромко свистнул. Два серых зверя беззвучно выбежали к нему и, вывалив ярко-красные языки, сели напротив.

– Вижу, что вы еще не готовы. Для сегодняшнего дела нужен человеческий вид.

Дребезжащий голос Кощея прошелестел в ночной тиши. Волки встали на задние лапы, их тела подернулись серой дымкой, и спустя несколько мгновений стройные мужчина и женщина стояли перед Лесным Хозяином. Одетые в легкие кожаные шорты и жилетки, они стали похожими на обычных отдыхающих, заполнявших в летний сезон все пригородные места отдыха.

С самим стариком также произошли метаморфозы. Его плечи раздвинулись, рост увеличился, с лица сошла добродушная маска деревенского ветерана. Над узкими бледными губами кинжалами выявились длинные изогнутые клыки. В удлинившихся пальцах музейная трость обратилась обоюдоострой шпагой.

– Вот так-то лучше. – Тяжелый пристальный взгляд хищных глаз не соответствовал добродушному тону Лесного Хозяина. – Пошли посмотрим на наших гостей. Пора им уже и появиться.

Три силуэта мягким охотничьим шагом заскользили сквозь рощу к въезду на стоянку.

Роскошный лимузин вынырнул из-за поворота, блеснув непроницаемыми тонированными стеклами. Не доезжая до стоянки, машина притормозила, из распахнувшихся задних дверок в придорожные кусты метнулись две черные тени. Кощей молча, глазами, показал на них. Оборотни так же безмолвно растворились в сплошной полосе кустов. Убедившись, что все идет по плану, Лесной Хозяин не спеша выбрался к краю стоянки.

Из остановившегося у въезда на площадку автомобиля выбрался длинноволосый упырь в традиционном черном одеянии. Следом за ним на асфальт ступили две роскошные дамы в обтягивающих пышные формы куцых костюмчиках. Не глядя по сторонам, упырь сразу же направился к административному корпусу. Кощей, неподвижно стоявший всего в нескольких десятках метров от остановившегося лимузина, недоуменно качнулся. Если приехавшие не знали места его проживания, то они не могли быть теми, о ком ему говорил Рудольф. Это навевало мысли о неладах в упырьем лагере. Стараясь не попадаться кровососам на глаза, он двинулся следом.

Тихо скрипнула дверь. Волосатый, уже не таясь, спустился с высокого крыльца. Его взгляд скользнул по замершим на стоянке автомобилям. Дамы, до этого момента терпеливо ожидавшие у машины, подались к нему. Упырь отрицательно качнул головой и показал на видневшийся в стороне коттедж. В нем под именем заслуженного пенсионера Генриха Карловича Тетельбома числился Кощей. Уверенным шагом троица подошла к запертым дверям домика.

На фоне светлого озерного пространства действия упырей просматривались до мельчайшей подробности. Тихо щелкнул открываемый отмычкой замок, бесшумно распахнулась дверь, и обе дамы резво шмыгнули в чернеющий проем. Волосатый неподвижно застыл сбоку от входа, вслушиваясь в ночную тишину.

Выждав несколько секунд, Кощей неуловимо переместился за спину настороженному кровососу. Короткий взмах растопыренных пальцев, и упырь безвольно опустился на ступени. Небрежно подхватив обмякшее тело, Лесной Хозяин смело вошел в помещение. Для универсального зрительного аппарата древнейшего существа, каким являлся Кощей, деление на день и ночь большого значения не имело, но для вящего эффекта он громко щелкнул по белевшей на стене клавише. Яркий свет ударил по лежащим на полу упырихам. Завернутые в мелкоячеистые сети, их тела напоминали коконы. Над ними истуканами застыли гигантские мохнатые пауки. Кощей щелкнул пальцами, и через мгновение грозные насекомые уменьшились до едва видимых размеров и, прячась от яркого света, шустро убежали в тень.

Небрежно сбросив с плеча неподвижную ношу, Лесной Хозяин внимательно рассмотрел оскаленные в безмолвном вопле лица. Парализующий паучий яд обездвиживал любое существо минимум на несколько часов но если не ввести противоядие, то под воздействием ферментов активные фракции этого яда начинали процесс разложения мягких тканей. Через сутки тела станут готовыми к употреблению в виде питательного бульона в кожаной оболочке. «А девушки созрели», – неожиданно для себя промурлыкал Кощей и занялся волосатым. Покрытые ртутно-серебряным сплавом оковы плотно сомкнулись на конечностях упыря. Бледное лицо налилось красным, и волосатый кровосос натужно застонал.

– Я знаю, что ты очнулся. Открой глаза, – приказал присевший над ним Кощей. – В твоем распоряжении слишком мало времени, чтобы изображать убогого.

Прищуренные веки вздрогнули, и сиплым от боли голосом упырь пригрозил:

– Ты поплатишься за свою глупость, ты – пережиток прошлого. Что моя жизнь по сравнению с идеей? А тебя сметут с твоими бестолковыми подданными на свалку истории. Баланс сил меняется. Сегодня ты умрешь...

За спиной скрипнула дверь. Кощей узнал шаги Рудольфа. Оборотень, не таясь, зашел в комнату. В проеме мелькнул силуэт Мелиссы.

– Живыми не дались, – коротко бросил человек-волк и кинул на пол два черных комбинезона.

Услышав известие, упырь заскрежетал зубами. Невнятные угрозы посыпались из него, как из прохудившегося мешка. Оборотень с интересом прислушался к озлобленному бормотанию, некоторых слов он не слышал ни разу за свою очень долгую жизнь. Ему даже стало интересно. Ну что такое, к примеру, «трансвестит долбаный» или, того хуже, «гнилой стервопривод»? «Надо будет на досуге у кого-нибудь узнать. Ладно, это потом».

– Повелитель, – обратился он к молчавшему Кощею, когда словесный поток волосатого стал иссякать, – что делать с машиной? Приметная очень.

– Отгоните к ближайшему водоему и утопите. Не забудьте салон проверить, все, что найдете, принесете сюда.

Послушно кивнув, оборотень выскочил из комнаты.