Глава 3

Побудка в виде протрубившего прямо у палатки пионерского горна заставила подскочить на месте, попутно я умудрилась здорово пихнуть Рейна коленом куда-то в район талии. Мастер по боевке тоже проснулся, сопроводив этот процесс какой-то слабо переводимой на литературный русский язык фразой, из которой я поняла, что случайно заехала по чему-то важному, ценному и наверняка ревностно оберегаемому. Извиниться же в полной мере мне не позволила разъехавшаяся молния на входе в палатку.

Ирка, уже проснувшаяся, умытая и в полном ролевом облачении садистски ухмыльнулась, взирая на наши заспанные лица, и мстительно достала из-за спины золотистый пионерский горн. На робкие просьбы типа «Ир, а может, не надо?» подруга только улыбнулась еще шире и проиграла побудку на бис, после чего мне захотелось ее прибить, невзирая на прошлые заслуги. К сожалению, немедленно осуществить план жестокой мести не позволил спальник, в котором я непонятным образом умудрилась запутаться.

Хорошо хоть, мне по габаритам до Ирки далеко, да и спала я не в одноместном мешке, а в двухместном. А то вспоминается рассказанная ею же еще летом история, после которой я страстно возжелала попасть на тот же самый рязанский раскоп вместе с ней. А дело было так: Ирка запуталась в спальном мешке, поэтому, когда поутру прозвучала побудка, выяснилось, что самостоятельно она вылезти попросту не может. Картина маслом: Ирка, пыхтя и матерясь на все лады, выползает из палатки на манер запеленатой в зеленый спальник гусеницы и требует, чтобы хоть кто-нибудь ее из этого треклятого пыточного устройства вытащил. На деле – освободили только минут через пять, когда весь раскоп перестал сгибаться пополам от хохота…

– Подъем, пионеры современного ролевого движения, полигон ждет! – выдала подруга, выбираясь из палатки и уходя со своей зверь-трубой будить оставшийся народ. Эх, чую, что охотиться за девушкой в черном плаще будут не только противники из другого лагеря, но и кое-кто из своих.

– Матерая садистка, – недовольно пробормотала я, выбираясь из спальника. Ушибленный накануне затылок уже почти не болел, так что я была твердо намерена вернуться в строй, а иначе – спрашивается, зачем я сюда приехала, а? Вот уж точно – не в палатке отсиживаться…

– Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты, – негромко отозвался Рейн, вылезая из спальника и тотчас набрасывая расшитую рубашку поверх черной водолазки.

– Намекаешь на то, что я садистка? – ненавязчиво поинтересовалась я, оглядываясь в поисках своего плаща, коего нигде не обнаружила. – Слушай, Рейн, а ты не в курсе, куда мой плащик подевался? Вроде я его тут нигде не вижу…

– А в нем сейчас Филька гуляет, кажется, – пожав плечами, ответил тот, подбирая меч и темно-зеленый плащ и готовясь вылезать из палатки.

– Эй, стоп, а мне в чем ходить, а?!

Мой вопль униженной и оскорбленной банально проигнорировали, поскольку Рейн срочно понадобился кому-то из наших. Нет, на самом деле плащ мне не жалко – поносят и вернут, куда денутся, но все-таки сейчас он мне вроде как нужен, потому что в одной льняной рубашке поверх тоненького свитера в середине октября холодно. Да, осень в этом году феноменально теплая, но что с того? Комфортно только пока ветра нет, а как поднимется – так только плащ и спасал… Ладно, выпрошу у кого-нибудь. Точно ведь помню, что у кого-то был с собой только «про запас» и чтобы на параде надеть, а потом заменить плотной курткой.

И вот так всегда. Нет, я, конечно, понимаю, что на полигоне каждая найденная кружка считается условно своей и условно чистой, но вроде бы как к предметам одежды это пока не относилось. Хотя с оружием у нас такое уже было – когда оставленный у ближайшего дерева меч непременно «утекал» куда-то в район боевки, найти его потом было довольно трудно, пусть и возможно. Ребята у нас честные: либо сами отнесут позаимствованное таким образом оружие туда же, откуда взяли, либо оттащат в «пункт сдачи арендованного арсенала», то есть в мастерятник. А мастерский состав, тихо матерясь сквозь зубы, потом обычно вешает в сети объявление о найденном на полигоне оружии, если его владелец не объявится до окончания игры.

– Кселька, ну сколько можно ковыряться, а? – Ирка, по-видимому уже успевшая перебудить весь лагерь, опять влезла в палатку, и вид у нее был до ужаса довольный. Точно, ее зверь-труба все же подняла всех, кого могла и кого не могла – тоже.

– Сколько нужно, – буркнула я, застегивая молнию на высоких сапогах и протягивая Ирке кожаные наручи со стальными заклепками, купленные в Рок-Арсенале на ВДНХ. Кто не знает – самые лучшие и относительно дешевые наручи для ролевых игр всегда можно найти в магазинах, где продают всяческую шнягу для рокеров и металлистов. К примеру, широкие, почти до локтя, наручи металлистов из шорной кожи с заклепками замечательно защищают от удара текстолитовым или дюралевым клинком, а стоят вполовину дешевле антуражных. Правда, их обычно дорабатывать надо: все-таки профессиональные вдобавок ко всему еще и выстелены войлоком изнутри, что является большим и качественным плюсом последних. Я уж не распространяюсь о том, что из накупленных в том же Рок-Арсенале браслетов с клепками Ирка сделала себе неплохую защиту на куртку – попросту нашила их на плечи. – Кстати, Ир, ты не знаешь, у кого можно плащ позаимствовать? А то мой вчера Филька увела, а сейчас вроде как прохладно.

– Ну, сейчас похожу, поспрашиваю народ. Правда, большая часть уже по территории «патрулирует», но в лагере еще наши есть. Только вот стопудово – что найду, то тебе велико будет. В плащах-то у нас в основном ребята ходят. Но я постараюсь кого-нибудь ограбить.

– Ир, да, ограбь, если тебе так удобней. И вообще – чем шире плащ…

– Тем легче его тебе на голову набросить во время боевки! – съязвила подруга. Я только пожала плечами и достала из раскрытого рюкзака бутылку с водой – умыться.

– Ну, есть минусы, конечно. Зато, когда я в широком плаще, по мне сложнее попасть – в основном вхолостую бьют по одежде.

– Да по тебе и так попасть сложно – мелкая, шустрая, еще и левосторонняя. Левая ты какая-то, Кселька. Ладно, пошла я тебе плащ искать.

Ирка мирно свалила, а я подхватила бутылку с водой, зубную щетку, полотенце и отчалила к протекавшему неподалеку от лагеря ручейку. Хорошо, что мастера обозначили дорогу к нему синими тряпочками, развешанными на ветках деревьев, а то я могла и заплутать спросонья. Раза два я натыкалась на наши патрули, и каждый раз, отвечая на вопрос: «Кто идет?», приходилось пояснять, что я тут «по жизни», то есть в данный конкретный момент в игре не участвую. Хм, интересно, меня нарочно пораньше не подняли, чтобы я повстречала все патрули вокруг ручья? Я глянула на часы в виде медальона-сердечка, висевшего на шее: так, похоже, дневная игра идет уже с полчаса, но пока как-то вяло. Интересно, штурм будет? Потому что вчера захват нашей, так сказать, крепости провалился с громким треском, а вот сегодня нас должны попытаться захватить всерьез. Насколько я знала, нам надо будет продержаться где-то около часа. Если нас за это время не возьмут, то по мастерскому призыву к нам подойдет нехилое подкрепление, пусть и виртуальное, и будет считаться, что защитники школы отбились, враг повержен, добро опять поставит зло на колени… и зверски убьет. Господи, и кто такой сюжет придумал? А ведь Рейн еще меня наверняка не выпустит за частокол после вчерашнего. Буду стоять на вышке с луком в руках и пытаться отстреливать нападающих. Почему пытаться? Ну, когда они подойдут вплотную – проблем не будет, попасть с расстояния в пять метров в мельтешащий народ из лука не очень сложно, но вот останутся ли у меня к этому моменту стрелы – никому не известно. Скорее всего, нет – потому что их у меня будет максимум штук пятнадцать, а может, и того меньше.

Наконец впереди показалась вода, и я перестала загружать себе голову всякой ерундой. Если я упрусь рогом и сунусь в ближний бой, то Рейн мне тогда не указ и он это знает.

Я натянула тетиву на лук и критически присмотрелась к оплетке. Распускается, зараза, надо было ее из кожаных полос делать, а не из тонкого шнурка, сейчас бы не мучилась. Покосилась на стрелы, в количестве десяти штук лежавшие у моих ног на помосте частокола, и страдальчески вздохнула. Н-да, много я настреляю с таким боезапасом, слов нет. Ирка, расположившаяся на вышке на другом краю частокола, махнула мне рукой и потянулась за одной из стрел. Я тоже наложила одну из своих на тетиву, но натягивать лук пока не торопилась. Все-таки промедлишь с выпуском – стрела полетит не пойми куда, а то и вообще бесславно сорвется. А их у меня слишком мало, чтобы тратить попусту. Рейн, опираясь на свой излюбленный текстолитовый двуручник работы екатеринбургского мастера Дика, флегматично смотрел на довольно большую просеку перед частоколом, где уже относительно правильным строем шли противники из соседнего лагеря. Ну, насколько мне с моей небольшой близорукостью отсюда видно, лучников у них нет, а вот сколько магов – неизвестно. В любом случае, первый ряд этого так называемого «строя» шел со щитами и, кажется, в кольчугах. Плохо. Потому что если у них таких запасливых много, то нам будет совсем невесело.

Захватчики подошли ближе и остановились на краю поляны.

Мы с Иркой почти одновременно подняли луки, но стрелять пока не торопились: расстояние великовато, стрелы могут и не долететь. Вернее, Иркины, может, и долетят, но у меня лук послабее, надо бить наверняка и с расстояния не больше пятнадцати метров, иначе стану мазать со страшной силой. Хотя на тренировках я и умудрялась, стреляя со стойки на колене, попадать аккурат в лезвие клинка Рейна, ширина которого где-то два с половиной сантиметра, но там расстояние-то было метров пять, не больше. Кроме того, и не носился он по полю, а эти – точно будут. Это пока они стоят, как на параде, а вот сейчас кто-нибудь из мастеров, который уже наверняка вплотную подобрался к месту событий, даст сигнал к началу атаки и вот тогда будет жарко. Так и оказалось: откуда-то из кустов раздался хрипловатый вой Иркиной зверь-трубы, которую мастера позаимствовали у владелицы. Н-да, только вот играть на пионерском горне никто из них явно не умел, но сейчас этого и не требовалось – главное, чтобы прогудеть громко, а большего и не надо. Строй мечников рассредоточился, и я увидела, что таран они все-таки принесли. Ну, хорошо, что я недалеко от ворот – посмотрим, сумею ли нащелкать народу по шлемам, если не стрелами, так хоть фаерболами. Все-таки не просто так я Магичкой поехала. А на самый крайний случай – высота частокола всего два с половиной метра, перемахнуть через него особых проблем не возникнет, даже при приземлении. Правда, достанется мне потом от Рейна за такую самодеятельность…

Я отбросила назад полу широкого черного плаща, найденного для меня Иркой, и, натянув тетиву, сделала первый пристрелочный выстрел одновременно с подругой. Та попала, я же промазала, но промах меня не сильно расстроил – я заметила за спинами народа в кольчугах темно-синие накидки магов. Так, если память мне не изменяет, то по магам достаточно разок-другой выстрелить из лука – и пойдут как миленькие в мертвятник. Это только мне дополнительных хитов понавешали за костюм и хорошо продуманную легенду, но отряд «занавесочников» – магов вряд ли обзавелся такими же привилегиями.

Им же хуже. Потому что занавесочников, то есть людей, делавших игровые плащи из больших кусков ткани, попросту присборенных по верхнему краю, ролевики не очень любили. Это как если бы на званый вечер, где все в красивых смокингах или вечерних платьях, кто-то пришел в простеньком велюровом пиджачке. Не в тему и все тут. А занавесочниками их окрестили потому, что плащики эти больше походят на снятую с окна шторку.

– Ксель, гаси магов, когда приблизятся!

Я посмотрела в сторону Ирки, которая уже начала обстрел тех, кто тащил три небольшие деревянные лесенки, сколоченные, судя по всему, прямо в лагере. Тоже не лишено смысла – захват крепости считается успешным, если ворота открыли либо снесли, в крайнем случае, перелезли через частокол и «вырезали» или захватили большую часть защитников. Наши противники, судя по всему, решили объединить оба способа в надежде, что хоть один из них сработает. Ну, посмотрим, господа. Нам ведь только час продержаться, а отсчет времени уже пошел, начинаясь со звуков зверь-трубы.

– Маги, готовьтесь обстреливать тех, кто со щитами!– Рейн однозначно умница. Самую большую опасность для нас представляет народ с тараном, прикрывающийся щитами: стрелами их не «убьешь». Зато при попадании мячика-фаербола в щит, последний считался сгоревшим и отбрасывался в сторону как нерабочий, и вот тогда можно уже стрелять в неудачника сколько угодно.

Первый же удар тараном сотряс ворота до основания, довольно хлипкие доски, из которых они были сделаны, затрещали, но устояли. Я же недолго думая выстрелила из лука в открывшегося бойца, которому кто-то из наших девчонок уже помог избавиться от лишней ноши.

Пока тот, ругаясь, отбрасывал «сгоревший» щит в сторону, я успела выстрелить еще раз, а прилетевшая со стороны вышки Иркина стрела окончательно отправила парня в мертвятник. Рейн продолжал расхаживать взад-вперед по деревянному настилу, который, к счастью, при постройке сделали сплошным. То есть над воротами он тоже существовал. А что – удобно, а то видела я крепости, где над так называемым подъемным мостом настил обрывался и приходилось перепрыгивать через метровый зазор. Здесь же можно было не страдать подобной ерундой, поэтому я выбрала наиболее удачную, с моей точки зрения, позицию – над самыми воротами – и оттуда довольно метко выносила народ, пытавшийся подобраться к частоколу с тараном.

Тех же, кто штурмовал крепость с помощью лестниц, пока довольно удачно выносили ребята, которым тоже нашлось место на настиле, – все-таки девушкам-магичкам как-то несподручно отпихивать от частокола штурмовые лестницы, да еще с чем-то вроде крюков на самом верху, которые цеплялись за зубцы и крайне неохотно снимались. Остальные защитники крепости собрались внизу, вдоль штурмового коридора – огороженной довольно прочным забором прямой дорожки шириной полтора метра и длиной где-то пять-шесть. По правилам это был дополнительный рубеж обороны команды школы – то есть при вышибании ворот захватчики должны были пройти через него, и только в конце попадали в саму крепость.

Кажется, я чересчур увлеклась – расстреляв вся стрелы и с десяток мячиков, я отнесла бесполезный уже лук на вышку к Ирке, которая тоже извела весь боезапас, и мы обе принялись выжидать, когда же закончатся фаерболы у наших девушек и нам все-таки вынесут ворота. Времени, отпущенного на сражение, осталось уже меньше половины, и я, откровенно говоря, надеялась, что мы сможем протянуть означенный час, не вступая в ближний бой, хотя, судя по всему, надежда эта была более чем призрачная. Пусть противников из пятидесяти с чем-то человек осталось около тридцати, этого вполне хватит, чтобы вынести крепость, потому что девушек у нас больше половины и почти все они в боевку лезть не будут, так как ни мечей у них нет, ни драться толком они не умеют. Да и встревают ли в довольно серьезную махаловку в тоненьких кофточках и широких юбках? Ну, если это не я или Ирка, то никогда.