Ларс Русс (№1) - Рожден быть опасным

Вы не удивляйтесь, что я развел пургу об исламистах. Это неспроста. Единственный, кто мог мне помочь с документами, — ведь я начал новую жизнь, был Мухаммед Абу Иль Али, исламский подпольщик, в официальных документах числящийся как сторонник армяно-григорианской церкви.

Моя дорога лежала к нему.

Добравшись до «Ниссана», я скользнул в салон. Машина при моем приближении произвела опознание и убедилась, что прибыл ее хозяин. Автомобиль оживал. Заработал квазиживой компьютер, прогоняя предстартовую программу тестов всех систем машины. Включился мотор. В руки мне нырнул руль управления. Над головой повисла оптимальная навигационная схема. На лобовом стекле проявилась сетка прицеливания, а из руля выступила кнопка со значком «огонь». Автоматическое оружие, встроенное в борта машины Мухаммедом Абу Иль Али, было готово к использованию, только вот применять его я не намеревался.

На восьмой платформе показались секьюрити. Восемь человек, одетых в одинаковую черную форму класса «камень». Они рассыпались по платформе. Стали красться между машин в поисках проникшего чужака. Им было точно известно, что я еще здесь, поскольку камеры показали, как я исчез между рядами «Мерседесов», принадлежащих туристам из Германии. Они жили в гостинице «Москва» уже восемь дней.

Я приказал бортовому компьютеру «Ниссана» загерметизировать салон, и включить броню. По автомобилю пробежал сиреневый всполох, и система заработала. Теперь я был неуязвим.

Взревел двигатель, привлекая внимание охранников. Автомобиль вылетел из своего укрытия. Я направил его к въезду на спираль подъема. Осталось только подняться по ровной шоссейной дороге на восемь этажей наверх и оказаться в городе. Никто не сможет меня задержать.

Охранники бросились автомобилю наперерез. Защелкали выстрелы. Пули рикошетировали от корпуса «Ниссана», не оставляя на нем даже царапин. Я засмеялся. Все, что творилось вокруг моего автомобиля, и впрямь выглядело комично. Секьюрити не знали, что им предпринять. Они растерялись. Ситуация-то складывалась совсем нештатная. А чего я им, собственно говоря, сделал? Пришел за своим авто. Ну, разыграл маленький спектакль, но не поднимать же из-за этого такую бучу. Вот и опешили, ребятки. Палили из всего оружия, стесняясь за необоснованное применение.

Я вырулил на спираль подъема и закружился в восхождении к свободе.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Неожиданное случается в жизни чаще, чем ожидаемое.

Плавт

Два часа я петлял по городу, избавляясь от возможного хвоста, да и просто развлекался, чувствуя себя живым. Рана на руке почти заросла. По крайней мере, меня она больше не беспокоила. На одной из тихих, узеньких улочек, где в три часа ночи гуляли лишь коты да грабители, я притормозил у тротуара и перебрался через сиденья в комнатку, оборудованную в микроавтобусе. Там я переоделся. Засунул в карман плаща кредитные карточки, бумажник, в котором было двести кредиток налом, и «Стрелу» — компактный пистолет, который не улавливался ни одним детектором.

Теперь можно было навестить Мухаммеда. Он проживал в районе Сохо, названного так в честь одного из элитных районов Лондона. Но в отличие от лондонского Сохо, Сохо, который находился в городе Айоло, земля Северная Америка, штат Висконсин, представлял из себя территорию трущоб, куда ни один полицейский не заглядывал, предоставляя жителям возможность самим решать свои проблемы.

Мухаммед Абу Иль Али был африканцем, но долгое время жил в России, поэтому и разрешил называть себя просто — Муха. Он встретил меня полуодетый и раздраженный, однако открыл двери гаража и позволил загнать мое авто внутрь.

Домик его плохо гармонировал, как и все строения Сохо, с другими зданиями города. Двухэтажная халупа, внешне выглядевшая разваливающейся, изнутри казалась настоящей крепостью, — чтобы взять ее обитателей живыми, нужно было сильно попотеть.

Я потушил все системы автомобиля, оставив их в ждущем режиме, и покинул его.

Мухаммед ждал меня в гостиной, позевывая. Мягкий голубой свет, льющийся с потолка, успокаивал. Аквариум в длину всей стены с внутренней подсветкой и диван, на котором сидел Мухаммед, — вот и все, что составляло убранство комнаты.

Я плюхнулся на диван рядом с Мухаммедом и облегченно закрыл глаза. Я знал, что он сейчас не посмеет поступить подло по отношению ко мне. В любом случае я почувствую угрозу раньше, чем он успеет сделать первое движение.

— Ты чего? Охренел, что ли, четвертый час? — подал голос Мухаммед. — Или ты приперся, чтобы у меня на диване поваляться?

— Буду не против, если ты мне состряпаешь что-нибудь пожрать, — заявил я.

— Ну, ты вообще зарываешься, человек, — возмутился Мухаммед.

— За едой и поболтаем.

Мухаммед, заинтригованный моими словами, поплелся на кухню. Хлопнула дверца микроволновки. Через минуту раздался звоночек, и вослед ему голос Мухаммеда.

— Готово. Тащи свою задницу сюда.

Подняться с дивана для человека, который участвовал в спортивном состязании за свою жизнь, не давая телу отдыха, так же тяжело, как удержать себя вдалеке от литра воды после восьмидневного перехода через пустыню. Но я поднялся, и я пошел.

На пластиковой одноразовой тарелке лежал кусок дымящейся пиццы. Именно кусок, весьма непрезентабельного вида, однако я был слишком голоден, чтобы заниматься эстетством. Такая вот селяви. Проглотив эту подметку, по недоразумению называвшуюся пиццей, я запил еду стаканом водки, которая работала в моем организме иначе, чем у обычных людей. Алкоголь во мне перерабатывался в сто раз быстрее, чем у нормального человека, а в экстренной ситуации организм сам расправлялся с опьянением.

— Мне нужны документы, Мухаммед.

— Ты мои расценки знаешь. Если согласен, то сделаем. Без проблем.

— И без лишних вопросов.

— Какие могут быть вопросы? Без вопросов, само собой. На какое имя делать документы?

— А это стоит обдумать.

Я откинулся на спинку стула, который прогнулся подо мной наиболее комфортабельно, и сказал:

— Мне нужно свалить, да и образ жизни поменять кардинально. Что-нибудь предложить можешь?

— Дом! — позвал, повысив голос, Мухаммед.

— Слушаю, господин! — отозвался компьютерный мозг Дома.

— Найди все возможные на сегодняшний момент легенды, которые мы можем состряпать. Приоритет — вне города.

Через минуту Дом отозвался:

— Найдено три варианта. Должности — вольный охотник за государственными преступниками… Я ухмыльнулся.

— … звездный торговец. Частный извоз. Контрабанда. Я улыбнулся.

— … капеллан при звезднодесантном полку «Крест и Молния».

Я нахмурился.

— Найдена еще одна должность. Журналист в Федерации Магелланового облака. Я закашлялся.

— Спасибо, Дом!

Мухаммед пристально на меня уставился.

— Сам понимаешь, все эти должности, за определенную оплату, я могу тебе обеспечить. Не будет лишних вопросов и лишних бумажек. Да и время трудоустройства — один день. Вместо двух недель, которые требуются по стандартной процедуре. ДумЪй, человек.

— Сначала оформи мне документы.

— Тысяча кредиток за корочки.

— По рукам, — слишком быстро согласился я, но вилять и вести какие-то игры мне совсем не хотелось, да и времени не было.

Нужно срочно сматываться из города. СБЗ посчитает меня погибшим в доках, однако для верности прочешет город на предмет подозрительных личностей. Так что чем быстрее я смоюсь, тем быстрее смогу осмыслить свое нынешнее состояние. Ведь у меня есть цель, которую я намерен достичь, только вот сформулировать ее я пока не сумел.

Она зреет в душе.

Она живет во мне.

Когда-нибудь она проснется.

Я, как бомба с часовым механизмом, взорвусь обязательно, но ровно в то время, когда мне предназначено это судьбой или программой.

Я же говорил, что опасен для социума.

— На какое имя оформлять документы?

Я задумался.

Простая тема: выбрать для себя имя, поставила меня в тупик.

— Ну? — торопил Мухаммед.

Имя появилось само. Словно всплыло из глубин сознания. Что-то оно означало для меня, но вот что, я пока не знач.

— Ларе. Ларе Русс.

— Отлично! — Мухаммед поднялся из-за стола. — Отдыхай. Можешь использовать мой диванчик. К утру все документы будут готовы. Подданство какое делать?

— Земли, — сказал я, помялся и добавил: — Можешь сделать дубликат, но с подданством Амбера.

— Это займет несколько больше времени. Но постараюсь. Все документы будут официально зарегистрированы на Земле и на Амбере. Это будет не фальшивка, а настоящий документ. Согласен?

— Ты бы лучше поторопился, — устало выдавил я.

Мухаммед удалился.

Я поднялся и проковылял в гостиную, где рухнул на диван, размышляя над двумя вопросами: что меня связывает с именем Ларе Русс, и зачем мне потребовались еще документы с амберским гражданством.

Что я знал о планете Амбер?

В эпоху колонизации звездных систем, когда люди стали делать первые робкие попытки в далеком космосе, открытые планеты назывались в честь миров, придуманных писателями-фантастами. Так появилась планета Амбер. Так на карте звездного неба зажглись имена Трантор, Средиземье, Фаргал, Киммерия, Мршан, Внутриземье, Хьервард и многие другие.

Винегрет из выдуманных разными писателями миров, которые обрели свое воплощение на далеких планетах, заселенных человечеством.

Что же могло связывать меня с Амбером?

С этими мыслями я выключился.

Когда я разомкнул глаза, документы лежали на столике прямо перед моим носом. Свежая пахнущая пластиком карточка с золотыми буквами имени и фамилии и гено-кодом, вложенным в микрочип памяти. Из-под первой карточки высовывалась вторая, точная копия первой, за исключением измененного подданства.

Я поднялся с дивана, поправляя на себе смявшуюся одежду, и подхватил со столика удостоверение личности.

Из кухни показалась лохматая голова Мухаммеда.

— Ты уже проснулся?

Я не удостоил его ответом и принялся изучать свою новую биографию. Никогда еще у меня не было имени. И вот оно появилось. Мое первое и единственное имя, которым меня нарекли не родители, а исламист, специалист по фальсификации документов.

Хорошее начало.

Я испытывал странные чувства, незнакомые мне. С пластиковой карточки на меня взирало мое собственное лицо, под которым бежала тоненькая строчка — ЛАРС РУСС.

— Завтракать будешь?

— Только кофе. Двойной. Большую кружку.

— Ага.

Мухаммед исчез на кухне. Клацнули кружки. Зашипел кипяток, выплескивающийся в кружку.

— Ты уже выбрал себе должность?

— Нет. Пока. Если не сложно… — Я спрятал документы во внутренний карман плаща, — скинь мне все кандидатуры на диск. Я оплачу их все.

— Странный выбор, — изумился Мухаммед, выходя из кухни.

За ним семенил робот-официант, железный паук с ровной поверхностью подноса на спине, где стояли две дымящиеся кружки с кофе, сахарница и два круасана.

— Я запаслив, — коротко признался я, беря с подноса круасан.

— А все-таки? — настаивал Мухаммед.

— Я хочу быть готов к тому, чтобы в экстренном темпе сменить работу.

— Ладно. В принципе это твои проблемы, — равнодушно пожал плечами Мухаммед. — Ты запомни, брат, я никогда бы не стал тебе помогать, если бы ты не был таким опасным для этого государства.

Я усмехнулся.

Ничего иного нельзя было ожидать от исламского подпольщика.

— Все, что плохо для этого государства, отлично для меня.

Мухаммед зловеще ухмыльнулся:

— Жаль, что ты, Ларе Русс, не разделяешь мои убеждения и не хочешь принять ислам. Это было бы полезно для тебя и для нас, брат. Нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммеда, пророка его. Такой человек, как ты, был бы очень полезен исламу.

— Муха, все эти должности как-нибудь связаны с твоими единоверцами? — поинтересовался я.

Очень уж мне не нравились эти проповедования.

— Нет. Правоверных там нет.

— Отлично.

— Ларе Русс, ты подумай…

Так непривычно было слышать свое имя, а с другой стороны, оно было для меня родным. Я чувствовал это.

— …такой Идеал, идеальный воин, как ты, и наша организация, имеющая своих агентов повсюду, мы можем горы свернуть…

Я его больше не слушал.

Я хищно смотрел на него. Он знал, кто я такой. Но откуда? Откуда он мог знать?

Я знаком с Мухой уже тринадцать дней. Его мне порекомендовал Магди Дейф из Лос-Анджелеса. Он тоже был правоверным. Стало быть, я с самого начала своего бегства был под колпаком у «первоземельцев».

Твою мать!!!

Мухаммед еще что-то лопотал, когда я сделал легкий выпад в его сторону и лишь кончиком пальцев коснулся его шеи, ломая позвоночник.

Мне не нужны были лишние свидетели.

С ледяным спокойствием я допил кофе и съел круасаны.

— Дом!!! — позвал я.

— Слушаю, — отозвался компьютер. Он не называл меня господином, как это делал, когда общался с Мухаммедом.

— Дом, у тебя сохранились легенды, которые ты предлагал…

— Да, — сухо, с металлом в голосе, ответили мне.

— Скинь их мне на диск! — потребовал я.

— А что делает Мухаммед, господин мой? — поинтересовался Дом.

— Он отдыхает, — нагло заявил я.

Я знал, что Дом просматривает каждую клетку своего пространства, и от него вряд ли укрылось мое движение к Мухаммеду, мой рывок, но расценить его и вынести ему вердикт Дом вряд ли мог.

— Диск готов, — наконец отозвался Дом.

Из тела робота-официанта выполз маленький блестящий диск с интересующей меня информацией. Я забрал его и припрятал в одежде.

Я покинул свое убежище. Здесь мне больше ничего не было нужно. Я не хотел убивать Мухаммеда и оставил бы его в живых, если бы ему не было известно, кто я. Но, как говорится, такова селяви.

Конечно, там, где знал один, наверняка знает еще кто-то. Иллюзий я не испытывал. И самообманом заниматься не собирался. Но Мухаммед умер, а все считают меня покойником, так что на время для исламистов мой след потерян. Осталось сделать малое. Прибрать за собой.

Уходя из приземистого двухэтажного здания, я оставил подле Мухаммеда, на окаменевшем лице которого замерло удивление, пластиковую капсулу взрывчатки из арсенала, найденного мною, когда я осматривал помещения. Такую же капсулу я поместил в холле на первом этаже. Одну приклеил на входную дверь. И еще одну в гараже. Для надежности.

На «Ниссане» я удалился на два квартала от дома Мухаммеда, остановился, прижавшись к обочине, и задумался. У меня было несколько вопросов к жизни. И их стоило решить. Они ворочались в моей голове.

Что означало для меня имя Ларе Русс и планета Амбер? Стоило это выяснить. Но как? Одно я решил окончательно: с государством и исламистами у меня отныне личные счеты.

Я печально оглянулся на дом Мухаммеда, и отдал приказ своему компьютеру связаться с разумом Дома, что он и выполнил. Я отдал приказ Дому активировать капсулы, и он подчинился. Он не мог ослушаться, хотя понимал, чем ему это грозит.

Взрыв был настолько сильным, что взрывной волной мой «Ниссан» вытолкнуло на двести метров вперед.

Я ухмыльнулся, погрузил диск, полученный от Дома, в компьютер авто и считал информацию, набежавшую на лобовое стекло. Из —четырех кандидатур нужно было выбрать одну.

И я выбрал.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Одинокий человек всегда находится в дурном обществе.

П. Валери

У меня накопились вопросы. Я не был уверен в том, что я существовал до того, как очнулся в больнице. Из того, что говорили врачи в том разговоре, который мне удалось подслушать, можно было сделать вывод, что мое тело было создано с уже измененным генным кодом. Хотя со счетов нельзя было сбрасывать и ту возможность, что когда-то я существовал и в неизмененном виде, пока не стал объектом генных исследований. Добровольно я на это согласился, или меня к этому принудили? Вот в чем вопрос.

Одно я знал точно: ответов, или хотя бы предположений, у меня не было. Оставалось ждать, когда ответы явятся мне или я сумею докопаться до сути всего того, что случилось со мной. А пока… Что мне оставалось делать? Не сидеть же, подперев кулаками ще, ки. Нужна была цель на ближайшее время. Какое-то занятие. Что-то, на чем можно было зациклить свое внимание, да и затеряться от посторонних глаз. Может, тут и отыщется ответ, в рутине будней.

Мухаммед предложил мне четыре должности, на которые без лишних вопросов меня готовы были принять. А в моей ситуации вопросы могут иметь катастрофические последствия. Не для меня, а для того, кто спрашивает. Из того, что мне предложил Мухаммед, я выбрал вольного охотника и, не откладывая дело в долгий ящик, заявился на первый же пункт вербовки, который лежал за пределами городка, где меня официально убили. Надо же такое пережить. Тебя убили, а ты еще живой. Бывает.

Город Новый Южный Рассвет представлял собой глубокую провинциальную дыру, в которой все живут точно так же, как и сто лет назад, даже не подозревая о том, что человечество давно шагнуло в космос. Сообщения же об этом по телевизору жители подобного городишки воспринимают как очередную телевизионную утку, выпущенную Правительством для подъема налогов, идущих на поддержание космических программ.

На пункте вербовки меня дожидался смуглый субъект с проколотыми в восьми местах ушами и мутным взглядом наркомана. На мое появление этот смутный субъект никак не отреагировал. Он был подключен к виртуальной игре, и его мало интересовали посетители. Судя по плевкам на пол, посетителей было много, да вот только ушли они разочарованными. Меня такой расклад не устраивал. Да и сопливый юнец, воображавший в виртуалке себя покорителем драконов, мощным мужиком с мечом и бревнами рук, меня откровенно раздражал.

Я сел в кресло напротив стола, за которым, закрыв глаза и подергивая конечностями, наслаждался игрой смугляк. Подождав пару минут, только лишь ради приличия, я перегнулся через стол, сграбастал его, оборвав провода подключения, и влепил чувствительную пощечину. Смугляк полетел из кресла на пол, но тут же подскочил, словно ему в задницу всадили ампулу перца. Увидев своего обидчика, то есть меня, смугляк успокоился и, стараясь изображать солидность (давалась она ему из последних сил), плюхнулся в кресло. Наведя на лицо манекенную улыбку, он сообщил.

— Я к вашим услугам.

Сказано это было так, чтобы я сразу уяснил, насколько ему приятно созерцать мою физиономию.

Я наклонился к нему поближе, с удовольствием отмечая в его глазах страх. Смугляк не успел скрыть инстинктивное движение и дернулся, словно получил дозу тока.

Я ухмыльнулся, вселяя еще больший ужас в его душонку, и сказал:

— Слушай внимательно, кусок дерьма, мне с тобой базарить некогда. Какие заказы?

Вербовщик судорожно сглотнул и отклонился к экрану компьютера. Его пальцы забегали по виртуальной клавиатуре — мерцающим в воздухе голографическим клавишам. Через три минуты он сообщил результат.

— Близких заказов нет.

— А я и дальним не побрезгую, — процедил я зловеще сквозь зубы.

— Тогда есть кое-что. Штат Калифорния. Возле Лос-Анджелеса. Точные координаты вы можете получить в лос-анджелесском вербовочном пункте. Цель — виртуальный магнат. Владелец компании «Голливуд Виртуал Импайринг» — Себастьян Гоевин, такая старая толстопузая крыса, у которой много бабок и мало совести…

— Засунь свои комментарии себе в зад, — оборвал я мозгляка.

— Итак, Правительство Земли разместило заказ на его голову двое суток назад. Восемь человек уже отправились на охоту. Сумма контракта — сто двадцать тысяч кредиток, плюс профсоюзные выплаты. При заключении контракта задаток — пять тысяч.

— В чем этот Себастьян Гоевин провинился? Смугляк замолк, увлеченно перебирая клавиши, и спустя минуту выдал ответ.

— Точной информации нет. Есть лишь два пункта, по которым Себастьян Гоевин был объявлен вне закона. Пункт первый, ему поставлена в вину монополизация сферы виртуальных технологий. Пункт второй: педофилизм, ну, это когда с детьми развлекаются.

— Я согласен, — прервал я дальнейшие объяснения.

— Тебя конкуренты не смущают? — с искренним интересом осведомился вербовщик. — Все-таки их восемь.

— Нисколько. — Я зловеще улыбнулся. — Пушечное мясо.

— По последним данным Себастьян Гоевин скрывается на собственной вилле в трех километрах от Лос-Анджелеса. Им выкуплена территория земли в восемь гектаров. И устроена целая крепость. Неприступная крепость. Остальное уже твои проблемы. Давай свое удостоверение.

Я протянул ему именной пластиковый квадратик, который он загрузил в приемное устройство. На экране всплыл текст моего досье.

— Ларе Русс, значит. Что-то слышал. Что-то слышал… — задумчиво забормотал мозгляк.

Я напрягся. Что он мог слышать обо мне? Неужели прокол в легенде… Откуда? Мухаммед вряд ли бы допустил его. Самое сложное — это не получить новые документы, а обзавестись необходимой биографией, которая бы ни у кого не вызывала сомнений в достоверности. Перед тем как заявиться в пункт вербовки, я пролистал то, что для меня сочинил Муха, и пробил по всем ведомствам для достоверности; невооруженным глазом я не обнаружил проколов. Все вроде бы логично. Детство провел в интернате для детей-подкидышей. Кто мои родители неизвестно. В школе особых талантов не проявлял. Жесткий характер отмечали еще мои педагоги. Сразу же после завершения школы я поступил на курсы вольного охотника и через полгода получил лицензию на проведение государственной охоты. И вот уже десять лет я зарабатываю себе на жизнь госзаказами. Вообще-то ничего необычного. Зацепиться не за что.

Мозгляк щелкнул клавишей, и из принтера выполз лист контракта. Он протянул его мне. Я пробежал глазами мелкий убористый текст и поставил свою подпись. Вербовщик протянул руку, в которую я вложил кредитку, и скинул мне положенный аванс. После чего кредитка вернулась ко мне.

— Здесь вся необходимая информация о Себастьяне Гоевине, — сказал мозгляк, протягивая мне диск.

Диск я засунул в карман плаща и послал последнюю зловещую ухмылку смугляку. Чтобы помнил. Хотя в том, что он будет помнить меня до последнего вздоха, я не сомневался. Такого охотника он еще вряд ли встречал. По обыкновению, охотники люди застенчивые, когда общаются с государственными служащими. Они только после подписания контракта приходят в рабочую форму. Я оказался исключением.

— Удачи тебе, Ларе Русс! — пожелал смугляк мне в спину.

Я покинул вербовочный пункт, внешне напоминавший осиный улей. Архитектор, проектировавший эти здания, при жизни слыл большим юмористом.

В машине я пролистал всю информацию по Себастьяну Гоевину и, запомнив все необходимое, отчалил от вербовочного улья.

На окраине городка я остановился у придорожного кафе с заманчивым названием «Для гурмана» и с удовольствием пообедал, не обращая внимания на то, что пища не натуральная, а синтезированная, да и разнообразием не страдала, что мало сочеталось с обещанием «для гурмана». Но меня эти мелочи мало интересовали.

Насытившись, я расплатился с кибер-официантом налом.

Забравшись в автомобиль, я включил музыку. По радио передавали что-то невообразимое, и я переключился на музыкальный сервер, который загрузил мне за одну кредитку выбранный мной альбом группы «Q-Z, Z-Q». Эту группу я полюбил, когда еще странствовал, спасаясь от агентов СБЗ. Мне были по вкусу их экспрессивность и жесткость.

Под раскаты электрогитар я вырулил на скоростную трассу, начинавшуюся в ста метрах от города, и включил режим полета. «Ниссан» поднялся в воздух. Включился автопилот, с вложенным курсом, и я прикрыл глаза, расслабился. Можно было перебраться в комнату, которая находилась позади кабины водителя, но мне было лень. Впереди меня ждали два часа спокойного полета, и я решил затратить это время на отдых.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Люди вместе могут совершить то,

чего не в силах сделать в одиночку,

единение умов и рук, сосредоточение их

сил может стать почти всемогущим.

Д. Уэбстер

Я впервые видел танцующее облако. Я много слышал об этом удивительном явлении, которое часто наблюдалось в последние годы, но никогда не видел его. Теперь мне посчастливилось. Но явление оказалось так себе. Можно сказать, заурядненькое. В принципе, ничего интересного.

Представьте себе двухметровый воздушный водопад с искрящимися сиреневыми, лиловыми и желтыми струями. Он начинается из пустоты и низвергается в землю. Водопад возникает стихийно по всей планете с определенной периодичностью, но никому еще не удавалось вычислить закономерность возникновения. Поговаривали, что тот, кто увидит танцующее облако, обретет счастье на всю жизнь. Но в подобное мне верилось с трудом.

Я сплюнул и вернулся в свой номер. Впереди еще много работы, и вряд ли у меня сыщется время для любования природными явлениями.

Прибыв в Лос-Анджелес, я первым делом заехал в центральный вербовочный пункт и разжился подробностями биографии Себастьяна Гоевина. Также я затребовал досье на восемь охотников, которые вышли на след раньше меня. По закону я имел право. И получил досье.

Номер я снял в маленькой гостинице на побережье. Из окон открывался вид на океан, и пахло соленой свежестью.

Подключившись к предоставленному мне компьютеру, я запросил выход на городскую поисковую службу и поочередно вбросил в строку поиска восемь имен конкурентов. Минуту машина проводила сравнение и вывела ответы. Их обнаружилось всего семь. Стало быть, одного человека машина не сумела найти. Это наводило на размышления. Но стоило разобраться с имевшимися семью охотниками. Об уцелевших можно было подумать и потом. Другого выхода все равно не было.

Я отключился от компьютера. Оживил видеопанель, которая транслировала баскетбольный матч между командами «Нью-Детройт-Марсрейнджеры» и «Виннипегские Буйволы». Я вызвал робота-официанта и набрал в оконце меню-заказ: бутылку виски «Синий лед», черепаший суп и большой кусок бифштекса.

Я разложил на кровати восемь распечаток досье с фотографиями охотников. Поверху я наложил полученные адреса от городского компьютера. По раскладам выходило, что ближайший ко мне охотник обосновался двумя этажами выше. Он остановился в одном отеле со мной. Что за удача! Я усмехнулся. Извлек из кармана «Стрелу» — маленький компактный пистолет, введший в заблуждение детекторы гостиницы.

В номер вкатился робот с подносом, на котором высился мой заказ. Выставив все привезенное на столик, робот растворился в стене, где был вмонтирован люк для обслуживающих механизмов.

Я переоделся в легкий серый костюм. Обулся в ботинки на бесшумной подошве, с двумя кинжалами, которые высовывались из подметок, стоило сжать пальцы ног особым образом. Припрятал пистолет за пояс. Взял в руки бутылку виски и вышел из номера.

Я намеревался навестить конкурента.

Дружеский, так сказать, визит.

Конкурента звали Марк Крысобой. Ему два месяца назад исполнилось восемьдесят четыре года, так что в некотором смысле он был ветераном вольных охотников. Судя по фотографии, Крысобой этот — мужик крепкий и уже давно спорит с возрастом. То, что он держит себя в форме и не дает себе никаких поблажек, было фактом, который следовало как-то обыграть, чтобы справиться с этой махиной мускулов и выжить.

Послужной список Марка впечатлял. На его счету было устранение президента США — Джошуа Кеннеди. Сверхсложнейшая задача, с которой он разобрался играючи, будто рубился в виртуальном мире. Море людей от президента до банкиров и проворовавшихся клерков, ударившихся в бега. Море людей, которых он отправил на тот свет. Теперь ему предстоял черед навестить свои жертвы. Им есть что ему поведать.

Я остановился возле номера Марка. Номер был в два, а то и в три раза дороже, чем мой. Стало быть, у него есть чем поживиться. Это радовало.

Я постучался, хотя знал, что о моем появлении Крысобою уже давно известно. Детекторы движения, расставленные по всему отелю, предупреждали постояльцев о непрошеных гостях.

Дверь бесшумно отворилась, явив пустой холл.

Я воспринял открывшуюся дверь как приглашение и вошел.

Дверь захлопнулась, а в спину мне уперлось дуло, судя по диаметру «Шприц — NZ».

— Кто таков? С чем припожаловал? — услышал я сухой вороний голос.

— Меня зовут Русс. Ларе Русс, — представился я.

Если бы я хотел, то мог бы одним движением избавиться от пистолета, бурившего мне спину, но я решил немного поиграть. Хотя играть с противником такого класса, как Марк Крысобой, это то же самое, что забивать кулаком гвоздь. Теоретически это возможно, если принимать в расчет мою подготовку, но вот как все срастется в реальности… Тут мои предположения расплывались в абстракцию.

— Я вольный охотник.

— Это ты что, виртуальщика мочить приклеился? Предупреждаю, мясо, виртуалыцик мой со всеми потрохами, — прокаркал Марк мне в ухо.

Неприятное ощущение.

— Этот вопрос я и хотел обсудить за рюмочкой виски. Я приподнял бутылку и потряс ею в воздухе.

— А чего тут обсуждать, петушидзе. Мочить тебя и не обсуж…

Договорить он не успел. Мое движение было молниеносным. Я крутанулся, и все поменялось. В моей руке, нацеленной на Марка Крысобоя, мерцал «Шприц — NZ», вырванный у него.

Марк стоял передо мной в одних трусах и ухмылялся.

— Ну, отлично, теперь и поговорить можно, — сразу оценил он ситуацию.

Его отточенное, вылепленное с тщательностью скульптора-гения тело было достойно восхищения. Такое и портить дырками жалко.

Марк повернулся ко мне спиной и прошел в глубь номера. Он рухнул в кресло и забросил ногу на ногу, с любопытством поглядывая на меня.

Я огляделся по сторонам, не выпуская из виду клиента, и восхищенно цокнул языком. Номер был великолепен. Хрустальная с золотом люстра, лепные потолки, мебель красного дерева, громадная кровать, на которой можно было заблудиться и на которой стоило оставлять маячки, наподобие геологических, чтобы отметить место, где ты на нее забрался.

— Что, нравится? — усмехнулся Крысобой. — Тяга к роскоши — моя единственная слабость.