Глава 1

– Не вертись, Лиззи! – прикрикнула Пандора Марш, подкалывая очередной булавкой край платья. – Если не будешь стоять спокойно, это затянется надолго.

– Но, Пэн, это и так длится уже целую вечность! Ты не представляешь, как утомительно стоять на одном месте, словно на привязи.

Пандора, улыбнувшись, взглянула на свою нетерпеливую младшую сестру.

– Я почти закончила, – проговорила она, скалывая еще одну часть ткани. – Все. Повернись кругом, Лиззи. – Следя за плавными поворотами сестры, Пандора критически осмотрела свою работу. – Да, теперь хорошо. Можешь сойти вниз.

Лиззи спрыгнула с мягкого дивана, на котором стояла. Подбежав к зеркалу, она с удовлетворением осмотрела себя.

– Чудесно, Пэн. Честное слово, мне кажется, даже миссис Рутерфорд не смогла бы сделать лучше.

– Это высшая похвала, – улыбаясь комплименту, сказала Пандора.

Миссис Рутерфорд была известной портнихой, у которой часто бывали лучшая подруга Лиззи, Феба Рейнлолдз, и, если верить Фебе, большинство великосветских дам. Пандора Марш была великолепной швеей, и ее несравненный талант поколебал бы даже величие миссис Рутерфорд.

Пандора шила с детства. Рано проявив интерес и сноровку в работе с иглой, она прилежно трудилась, чем удивляла и радовала все свое семейство.

Заняться шитьем для нее, молодой женщины, имеющей четырех братьев и сестру, было вполне естественно. Винфилд, старший из братьев Марш, старался не отставать от моды. Он с недоверием отнесся к тому, что сестра принялась за шитье мужской одежды. Когда же оливкового оттенка пиджак получился в точности таким, какие он видел в городе, Винфилд был явно доволен и объявил свою сестру очень способной.

С годами благосостояние семьи Марш падало, и потому умение Пандоры шить становилось все более необходимым. Искусство Пандоры позволяло всему семейству выглядеть модными и хорошо одетыми.

– Ты просто душечка, Пэн! – не унималась Лиззи. – Феба позеленеет от зависти, когда увидит меня у тетушки Леттиции.

– Действительно, неплохо получилось, – скромно сказала Пандора. Она была вполне довольна своим творением – вечерним платьем из бледно-голубого шелка. Лиззи превосходно выглядела в нем: с короткими рукавами и низким вырезом, отделанным французским кружевом, которое было позаимствовано со старого маминого платья. Впрочем, Лиззи все было к лицу.

Пандора разглядывала сестру с невольной завистью. Семнадцатилетняя Лиззи была самой красивой в семье. Бог наделил ее очаровательным личиком с классическими чертами. Ценителей женской красоты всегда привлекало ее особое очарование: огромные темно-голубые глаза, блестящие, вьющиеся черные волосы, безупречное сложение. Высокая и элегантная, Лиззи умела грациозно двигаться. Все эти качества ее внешности снискали ей высокую оценку строгих судей – мужчин.

Пандора не считала себя даже хорошенькой. Будучи самым беспощадным критиком собственной внешности, она определила, что недостаточно высока, чтобы выглядеть, как того требовала мода. Кроме того она считала, что нос ее чересчур длинен, а рот слишком широк. По сравнению с ее собственными невыразительными серыми глазами голубые глаза сестры казались ей верхом совершенства. И каждый вечер, когда Пандора прилаживала бумажные папильотки на свои прямые волосы, она вспоминала кудри Лиззи.

Короче говоря, Пандора Марш считала себя весьма заурядной особой. Конечно, она была слишком строга к себе. Другие, менее пристрастные судьи находили мало недостатков в ее внешности. Ее знакомые даже считали Пандору привлекательной, хотя, возможно, и не такой красавицей, как ее сестра. У нее были рыжие с золотым отливом волосы, чудесное сложение и совершенная фигура. Ослепительная же улыбка и прелестные серые глаза очень впечатляли.

– Ну давай, Лиззи, снимай платье, если хочешь, чтобы я закончила его, – сказала Пандора.

Лиззи кивнула и повернулась спиной к сестре, чтобы та смогла расстегнуть бесчисленное количество крошечных пуговиц ее платья.

– А что ты сама наденешь на вечер, Пэн? У тебя ведь совсем не было времени сшить себе что-нибудь новенькое.

– Скорее всего, то розовое шелковое платье.

– Но, Пэн, ты ведь, кажется, надевала его в прошлый раз, когда мы были у тетушки Леттиции!

– И что из этого? – удивилась Пандора, продолжая расстегивать пуговицы.

– Это означает только то, что я буду чувствовать себя очень виноватой, потому что у меня, благодаря тебе, есть новое платье, а ты снова наденешь розовое.

– Ну, не такое уж оно и старое.

– Да, но там будет мистер Андервуд!

– Боже, Лиззи! Почему ты ко мне вечно пристаешь с этим мистером Андервудом? Ты прекрасно знаешь, что он мне безразличен. В самом деле, он мне даже не нравится.

– Но он такой любезный джентльмен, Пэн. Мне даже жаль, что он на сколько-то там старше тебя.

– На сколько-то там старше? – переспросила Пандора, подняв брови. – Боже, Лиззи! Да он, по-моему, старше папы.

Но, Пэн, он так ухаживает за тобой! – не унималась Лиззи. – К тому же он богат. Винни говорил мне, что у него есть шикарный экипаж самой последней модели.

– Неужели? – с преувеличенной серьезностью спросила Пандора. – В таком случае я действительно должна пересмотреть свое мнение о нем.

Не чувствуя иронии в словах сестры, Лиззи закивала:

– Да, я очень надеюсь, что ты так и сделаешь, Пан.

Пандора изобразила на лице улыбку. Она знала, что ее сестра очень желала бы, чтобы Пандора оказывала мистеру Андервуду побольше внимания. В конце концов Пандоре было уже двадцать два года, а это означало, что она уже засиделась. Лиззи казалось, что ее старшая сестра недостаточно серьезно относится к поиску и выбору жениха. И, по мнению Лиззи, Пандора явно рисковала остаться старой девой.

Пандора же была слишком занята ведением дел всей семьи и потому не имела ни времени, ни намерения для создания своего собственного счастья.

Мать Пандоры умерла восемь лет назад, оставив всю тяжесть ответственности на плечи пятнадцатилетней девочки. Старшая из шестерых детей, Пандора взяла на себя роль хозяйки дома. Мистер Марш, отец семейства, был добрым, милым, но весьма неспособным к ведению хозяйства человеком, который с радостью предоставил право принятия важных решений своей разумной дочери. Пандора сама распоряжалась и семейными финансами, и слугами. Она вела хозяйство, шила, воспитывала младших. Всего этого было достаточно, чтобы крайне редко появляться в обществе.

Последние несколько месяцев Пандора и вовсе отказалась от мысли о замужестве. И в самом деле, ей трудно было представить, что она оставит отца, братьев и сестру, которые настолько от нее зависели.

Теперь, когда Лиззи стала уже достаточно взрослой, чтобы появляться в обществе, Пандора была озабочена матримониальными устремлениями сестры. Как часто повторял их брат Винфилд, красота Лиззи привлечет к ней множество поклонников.

В свои двадцать лет Винфилд страстно желал занять свое место в обществе среди джентльменов, но недостаток средств препятствовал ему. Он очень надеялся с помощью Лиззи получить богатого, с хорошими связями зятя.

Новое платье Лиззи было аккуратно сложено на кровати.

– Я в таком восторге от платья, Пэн! – воскликнула Лиззи, одеваясь после примерки. – Я срочно должна написать об этом Фебе.

– Иди и напиши, – сказала Пандора. – Ты больше не нужна. Я сейчас начну подшивать край.

Счастливо улыбаясь, что ей не придется самой возиться со своим платьем, а шитье не было ее любимым занятием, Лиззи поспешила покинуть спальню сестры. Пандора уже давно поняла, что не сможет научить свою сестру мастерству шить и что лучше все делать самой.

Устроившись поудобнее с корзиной для шитья, она начала было свою работу, как вдруг внезапный стук в дверь заставил ее отвлечься.

– Лиззи сказала, что ты здесь, Пэн. – С этими словами в комнате появился Винфилд Марш. – Мне нужно поговорить с тобой.

Пандора взглянула на брата, продолжая работать. Ей не нравилось, когда Винфилд говорил: «Мне нужно поговорить с тобой». Это всегда означало, что ему нужны деньги.

Винфилд подошел поближе.

– Лиззи сказала, что ее новое платье – просто чудо. Да я теперь и сам это вижу. О Юпитер! Оно выглядит потрясающе! Да ты просто мастерица!

Пандора никак не реагировала на похвалы брата. Он присел рядом с ней и улыбнулся своей чарующей улыбкой.

Винфилд был очень симпатичным молодым человеком и напоминал сестру Лиззи: те же темные кудри и голубые глаза. Он был высок и хорошо сложен; его мужественный облик выгодно подчеркивали безупречно сшитые сюртуки, модные в то время.

– Клянусь, Лиззи будет одета лучше всех! Пандора подняла глаза от шитья.

– Винни, я очень надеюсь, что ты пришел не для того, чтобы попросить денег. Честное еловое, я не могу дать тебе ни пенни.

На красивом лице Винфилда появилось выражение досады.

– Брось, Пэн, почему ты всегда думаешь, что я прихожу только просить денег?

– Потому что всегда так и получается.

– Я ничего не могу поделать, если у меня постоянно их не хватает, Пэн. Боже, мы живем, как нищие!

– Если бы ты знал, как живут нищие, Винфилд, ты бы так не говорил.

– Ну да, да, – ответил Винфилд. – Но что же мне, бедняку, делать?

– Бедняк должен экономить. Ты и без меня хорошо разбираешься в наших делах. Мы говорили об этом много раз.

– Но ты и представить себе не можешь, как я экономил. Тебе не хуже меня известно, что мужчина должен следить за своей внешностью. Ты думаешь, мне легко каждый раз просить у тебя деньги? Вот если бы ты только замолвила за меня словечко Андервуду, он бы нашел место на службе в Уайтхолле, и я бы смог сам неплохо зарабатывать.

Пандора нахмурилась. Одна мысль просить Артура Андервуда пристроить ее брата была для нее неприятна. Преуспевающий банкир, Андервуд имел достаточно много высокопоставленных друзей в правительстве. Несколько месяцев назад Винфилд увлекся идеей без особых усилий со своей стороны добиться места в правительственной службе. Он был уверен в возможностях Андервуда найти для него такое место. А так как Андервуд был явно увлечен Пандорой, Винфилд считал сущей безделкой для сестры поговорить с банкиром во благо брата.

Но насколько она была бы счастлива видеть своего брата пристроенным на хорошую работу, настолько тверда была Пандора в своем нежелании разговаривать о нем с банкиром. Ей совсем не хотелось обнадеживать Андервуда.

– Я уже повторяла тебе сотни раз, Винфилд, что не собиралась разговаривать с мистером Андервудом о тебе. Ты вполне можешь сам обратиться к нему за помощью.

– Да, но я, кажется, ему не нравлюсь, Пэн, – сказал Винфилд. – Я бы так хотел, чтобы ты передумала. Одно твое слово – и Андервуд сделает все, что только сможет.

– Да нет, это просто смешно! И хватит об этом. А если будешь настаивать, я все-таки поговорю с мистером Андервудом, и он подыщет тебе достойное место – в Индии!

– Что же, возможно, это не такая уж плохая мысль, – сказал Винфилд. Голос его был таким упавшим, что Пандора внезапно смягчилась.

– Что случилось, Винни? Ну, сколько тебе нужно? Я, может быть, найду небольшую сумму для тебя.

– Ты – чудо, Пэн! – оживился Винфилд. – Мне и нужно-то всего пятьдесят фунтов.

– Пятьдесят фунтов! – воскликнула Пандора. – Ты же прекрасно знаешь, что у нас нет таких денег!

Винфилд поднялся с кровати.

– Ты не понимаешь. Дело очень серьезное. Я недавно занял деньги у одного человека. А он довольно опасный субъект, я боюсь. Не смотри на меня так! Я был в безвыходном положении. Этот мерзавец преследовал меня целыми днями, запугивая страшными угрозами, если я не заплачу ему. Я даже думаю, что он способен убить меня и бросить мое тело в Темзу.

же ты глупый, Винни! Сколько раз папа предупреждал тебя никогда не иметь дела с такими людьми! Надо же, бросить тело в Темзу!

– Да я серьезно! Если бы ты только видела его: настоящий хладнокровный убийца.

– В любом случае, Винни, я не могу найти для тебя пятьдесят фунтов. Я могу дать тебе пять, но тогда всем нам придется туго. Разве что попытаться продать что-нибудь из вещей. Например, золотую табакерку.

– Пэн, дорогая, с табакеркой я уже давно расстался.

Пандора смотрела на брата в полном замешательстве.

– Винфилд, ты же разоришь нас своей беспечностью!

– Умоляю, не поучай меня! Я прошу только о помощи.

Пандора раздумывала еще некоторое время.

– Мы как-нибудь постараемся заплатить твой долг, если это послужит тебе хорошим уроком. Ты отдашь этому человеку сначала пять фунтов. Этого будет достаточно на некоторое время.

Она встала со стула и направилась к столику в углу комнаты. Открыв ящик, она извлекла оттуда маленькую деревянную коробочку и из нее – несколько монет.

– Здесь пять фунтов. Это все, что у нас есть в настоящее время. Скажи этому своему убийце, что мы выплатим остальное в ближайшее время, хотя понятия не имею, где мы возьмем деньги.

– Ты – душечка, Пэн, – сказал Винфилд и, взяв деньги, наклонился и поцеловал сестру в щеку. – Обещаю, что никогда больше не займу ни фартинга.

Пандора, подняв брови, скептически взглянула на брата.

– Правда, Пэн, – заверил он ее, улыбаясь.

Молодой человек наконец счастливо удалился, позволив Пандоре вернуться к шитью. Она взялась за платье, но в задумчивости вновь опустила его.

Несмотря на то, что Пандора нежно любила Винфилда, она понимала, что его очень трудно сдерживать. Не обращая внимания на ее постоянные предупреждения, он все время влезал в долги, и, казалось, его нисколько не беспокоило печальное финансовое положение семейства.

Вести же хозяйство на небольшой доход было делом весьма нелегким, тем более в Лондоне. Из-за неправильного вложения средства ее отца постоянно таяли. Это даже заставило их около года назад продать любимый домик в Саффолке, чтобы как-то свести концы с концами. Сделка эта позволила им вести сносное существование по соседству с небогатыми людьми. На те же средства учились двое братьев Пандоры: Августус – в университете, а Генри – в Рэгби. Самый младший из детей, Николас, пока оставался дома, но Пандора надеялась, что со следующего семестра он сможет учиться в Рэгби вместе с Генри.

Постоянное отсутствие денег беспокоило Пандору. И она была вынуждена тщательно подсчитывать все расходы. Ее отец старался делать все возможное, но не в его власти и умении было увеличить доход. Мистер Марш был воспитан джентльменом и не мог даже допустить мысли, что судьба окажется неблагосклонной к нему, не позволив жить так, как он привык. Он жил скромно и предпочитал вечера проводить дома. Это был общительный джентльмен, и ему было нелегко отвергать приглашения друзей.

Сделав еще стежок, Пандора нахмурилась. Она очень беспокоилась за Винфилда, который был легкомыслен и глуп и так не похож на восемнаддатилетнего Августуса, очень серьезного и умного мальчика. Августус успешно учился в Кембридже и собирался стать адвокатом, и Пандора была уверена, что этого он добьется.

Кроме того, она думала о Лиззи, которая только окунулась в переменчивую стихию светского общества. Лиззи была очаровательной, милой девочкой, но она тоже отличалась легкомысленностью. Пандора догадывалась, что вокруг ее очаровательной сестры будет увиваться множество поклонников. Она очень надеялась, что Лиззи выберет достойного молодого человека с приличным состоянием, который сделает ее счастливой.

– Пандора! Вот ты где!

Детский голосок заставил Пандору улыбнуться. В комнату вбежал ее брат Николас, с раскрасневшимся от возбуждения лицом. За ним следом ворвался маленький пятнистый терьер.

– Мы с Мистером Стаббсом были в парке вместе с Мартой. Нам было так весело, хотя Мистер Стаббс вел себя не очень достойно.

Пандора ласково улыбнулась, глядя на своего младшего брата.

Николасу Маршу было около одиннадцати лет. Он был симпатичным, живым ребенком с веселым нравом и располагал к себе всякого, кто знакомился с ним. Слуги обожали его, равно как и отец, братья и сестры.

– Я уже и не удивляюсь, когда слышу, что Стаббс вел себя плохо, – сказала Пандора, глядя на собаку, пристроившуюся у ног брата. Пес уставился на Пандору, смешно виляя куцым хвостиком. – И что же ты, негодник, натворил на этот раз?

– Он просто очень громко лаял на одного чопорного господина. А потом так рванулся прочь, что я потерял поводок. Воспользовавшись этим, он носился по парку и гонял белок. И даже не подумал прибежать, когда я приказал ему вернуться.

– Скверная собака, Мистер Стаббс, – сказала Пандора, грозя пальцем псу. Тот лишь уселся, склонив голову набок. – Ты должен больше учить его, Никки. Он слишком непослушный.

– Я знаю, Пэн, но дрессировка собак – вещь очень непростая. Особенно таких, как Мистер Стаббс.

Он рассматривал платье в руках сестры.

– Ты почти закончила платье для Лиззи? Пандора кивнула.

– Да, почти, но я должна немного передохнуть. Я слишком устала. Пойдем-ка к папе. Попросим его, чтобы он наказал Стаббса. Возможно, это поможет.

Николас торжествующе ухмыльнулся, пока Пандора, встав со стула, бережно раскладывала платье Лиззи на кровати.

– Вы еще пожалеете, что не слушались меня, Мистер Стаббс.

Пес взвился вверх, яростно вертя куцым хвостиком. Пандора засмеялась и вместе с братом побежала за хитрым пройдохой прочь из комнаты.

Глава 2

Резиденция сэра Хэмфри Мэтланда находилась в одном из новых фешенебельных городских домов, фасады которых выходили на площадь Веллингтона. Интерьер ее был мрачен и неприветлив. Большая часть мебели, которой был уставлен дом, выглядела обветшавшей и разной по стилю, так как была собрана из двух других домов сэра Хэмфри.

Сэр Хэмфри нечасто принимал гостей в своем лондонском доме, но те, кто все же посещали его, неизменно удивлялись скромности обстановки столь состоятельного баронета. Но не только скупость была причиной нежелания сэра Хэмфри оформить свой дом со вкусом. Он был джентльменом, сильно привязанным к своим старым вещам. Сэр Хэмфри скептически относился к тому, что было произведено в этом веке, полагая, что качество и мастерство отделки в последнее время стали значительно хуже.

Два джентльмена подошли к дому баронета. Старшим из них был Джордж Вентворт, один из самых известных ювелиров Лондона. Оглядев холл, Вентворт неодобрительно прищурился. Будучи человеком с тонким художественным вкусом, Вентворт без восторга оглядел дешевый гипсовый бюст римского императора, который величественно возвышался на пьедестале и, видимо, должен был приветствовать гостей. Под стать императору был и изрядно потрепанный восточный коврик у его подножия.

– Пожалуйста, подождите здесь, сэр, – сказал дворецкий. – Я доложу хозяину о вас.

Когда дворецкий удалился, Вентворт обратился к своему молодому спутнику:

– Будьте осторожны с этим кейсом, Джессеп.

– Да, сэр, – ответил молодой человек, крепче прижимая к себе ящичек для драгоценностей. – Не волнуйтесь, при мне он будет в полной сохранности.

– Надеюсь, драгоценность придется по вкусу пожилому джентльмену.

– Конечно, сэр! – воскликнул Джессеп. – Разве может быть иначе?

Вентворту понравился энтузиазм молодого человека. Но прежде чем он успел еще что-нибудь сказать, дворецкий вернулся и пригласил их в гостиную, где сам сэр Хэмфри Мэтланд встретил их, восседая на потертой софе. Семидесятилетний баронет выглядел плотным и круглолицым. Он был одет в полосатый бархатный жакет, желтый жилет и бриджи до колен – все это он неизменно надевал уже в течение месяца.

– Добрый день, Вентворт.

– Добрый день, сэр. Позвольте представить вам мистера Джессепа.

Сэр Хэмфри без всякого интереса оглядел молодого человека.

– Присаживайтесь, джентльмены.

– Благодарим вас, сэр.

Вентворт и его спутник уселись на стулья напротив баронета.

– Я принес ожерелье, сэр.

– Да-да. Я хотел бы взглянуть на него.

– Джессеп, ожерелье.

Поднявшись со стула, молодой человек открыл кейс.

– Вот оно, сэр, – сказал он, показывая ожерелье пожилому джентльмену.

– Прекрасно! Оно действительно необыкновенно прекрасно!

Глаза сэра Хэмфри засияли от удовольствия, когда он принял открытый футляр из рук Джессепа. На черном бархате лежало изумрудное ожерелье невероятной красоты.

– Я никогда не видел ничего столь изысканного.

Вентворт был удовлетворен. Он очень гордился своим творением, которое сейчас сияло в руках баронета, так как сам лично контролировал весь процесс его создания, от первоначального замысла до окончательной отделки.

– Вам нравится, сэр?

– Да, конечно. Боже, нужно быть идиотом, чтобы не оценить такое! Вы отлично справились с работой, сэр. Клянусь вам! – Баронет вдруг изменился в лице.

– С вами все в порядке, сэр? – спросил Вентворт.

Ничего-ничего, – ответил пожилой джентльмен. – Это просто несварение желудка. Я не очень хорошо чувствую себя в последнее время. – Он закрыл футляр. – Теперь для меня важно, чтобы известная вам леди получила это как можно быстрее. Я так мечтал подарить ей это. Она будет очень удивлена. Проклятые боли, – проговорил он.

– Может, пригласить врача? – встревожено спросил Вентворт, замечая, что лицо баронета болезненно покраснело.

– А, эти лекаришки! Я не желаю иметь дело с шарлатанами. Мне просто нужно отдохнуть. Но я хотел бы попросить вас об одной услуге, Вентворт.

– Буду рад сделать что-нибудь для вас, сэр.

– Вы должны доставить это ожерелье одной леди. Мне было бы приятнее преподнести его лично, но я плохо себя чувствую. А я хочу, чтобы она получила его поскорее. Пожалуйста, сделайте это для меня! Она должна иметь это украшение прямо сейчас. Я напишу записку.

– Хорошо, сэр. Мне будет приятно доставить ожерелье леди.

С трудом поднявшись, сэр Хэмфри отдал футляр обратно Джессепу.

– Ходжес! Ходжес! – позвал он. Дворецкий немедленно появился в гостиной. – Бумагу и ручку.

Слуга поспешно кивнул. Сэр Хэмфри быстро нацарапал коротенькую записку. Промокнув, запечатал ее и взялся за ручку, чтобы надписать адрес. Но, задумавшись на мгновение, решил не делать этого.

– А, к черту, – пробормотал он. – Тоже член королевской семьи…

– Прошу прощения, сэр? – спросил Вентворт.

– Да нет, ничего, – сказал сэр Хэмфри, усиленно пытаясь припомнить название улицы.

– Кларенс Плейс, – наконец сказал он. – Дом номер шестнадцать по Кларенс Плейс.

Он написал адрес и подал записку Вентворту.

– Это номер шестнадцатый по Кларенс Плейс. Вы должны отдать это Мисс М. Непременно в собственные руки.

– Мисс М.? – удивленно переспросил Вентворт.

– Да. Я не вправе открыто назвать ее имя.

– Мисс М. – и все, сэр.

– Конечно, сэр, – ответил Вентворт с понимающей улыбкой. Он считал себя человеком широких взглядов.

– Надеюсь, на вас можно положиться?

– Безусловно, сэр. Мы немедленно доставим ожерелье по адресу. – Он отвесил поклон и направился к двери.

– Скажете лишь, что это от «ее Ланселота», не упоминая моего имени.

– Понимаю, сэр, – сказал Вентворт, не проявляя никаких эмоций, хотя его немало позабавила мысль о престарелом Ланселоте.

– И передайте, что я увижусь с ней завтра.

– Хорошо, сэр.

Раскланявшись с баронетом, он со своим молодым спутником направился к выходу.

– Вентворт?

– Да, сэр.

– Я должен взять с вас слово, что вы никому не скажете, куда доставили ожерелье. Репутация леди превыше всего.

– Вы можете быть уверены во мне, сэр.

– Слово джентльмена?

– Да, даю вам слово.

– А молодой человек? – Баронет обратил свой взор к Джессепу.

– Я тоже даю вам слово, сэр, – сказал тот.

– Хорошо. Тогда все. Да, я очень благодарен вам.

Вентворт и его спутник удалились из гостиной и вышли на улицу.

– Проклятье! Придется везти ожерелье любовнице старика, – сказал Вентворт.

– Да уж, сэр, – вторил ему Джессеп, хотя ему безумно хотелось увидеть даму, бывшую предметом страсти пожилого баронета. – Как, вы сказали, зовут этого джентльмена, мистер Вентворт?

– Это вас не касается, Джессеп. Лучше всего не вникать в дела подобного рода. И вам вовсе не обязательно знать, кто этот джентльмен.

– Да, сэр, – обиженно сказал Джессеп.

– Почти два часа, – сказал, доставая часы из кармана, Вентворт.

Хотя ювелир был заинтригован личностью дамы сердца баронета, он все же оставался деловым человеком, которого ждали дела.

– Вы доставите ожерелье, Джессеп. Я должен вернуться в магазин.

– Да, сэр, – ответил молодой человек.

– Будьте осторожны! Если что-нибудь случится, не сносить вам головы.

– Не беспокойтесь.

Джессеп был просто счастлив представившейся ему возможности взглянуть на таинственную любовницу старика баронета.

Вентворт назвал вознице адрес, и мужчины сели в экипаж.

После обсуждения с папой и Николасом всех провинностей Мистера Стаббса Пандора оставила их разбираться, сославшись на свою занятость. Каждый вторник в полдень Пандора обсуждала с поваром меню.

Только было она начала разговор с поваром, как в гостиную вошла горничная.

– Прошу прощения, мисс Марш. Там пришел какой-то молодой джентльмен. Его зовут мистер Джессеп, и он спрашивает мисс М.

– Мисс М.? – переспросила Пандора. – Странно. Вы уверены, что он ищет меня?

– Я спросила, имеет ли он в виду мисс Марш, и он сказал, что, наверное, да.

– Это странно, Марта. Горничная кивнула.

– Да, мисс, но он уверяет, что ему очень нужно видеть вас.

– Ну хорошо, – ответила Пандора, сбитая с толку неожиданным визитом. – Думаю, мне нужно поговорить с ним и выяснить, почему он называет меня «мисс М.». Извините, – обратилась она к повару, – я позову вас, как только освобожусь.

– Да, мисс, – ответил повар, вставая.

– Марта, пригласите джентльмена сюда.

– Слушаюсь, мисс, – ответила горничная и ушла.

Вскоре она вернулась с молодым человеком.

– Мистер Джессеп?

Пандора Марш с интересом оглядела визитера.

– Я мисс Марш. Вы хотели меня видеть?

– Да, мадам, – ответил помощник ювелира. – Я здесь для того, чтобы вручить вам подарок от… одного джентльмена.

Пандора удивленно подняла брови.

– Вы не ошиблись, сэр? От какого джентльмена?

Джессеп смущенно улыбнулся.

– Мне было приказано передать только: «От вашего Ланселота».

– «Моего Ланселота»? – смеясь, повторила Пандора. – Сэр, я не представляю, кто бы мог назваться этим именем.

– Здесь записка и сам подарок. – Молодой человек протянул Пандоре кейс. Она открыла его.

– О Боже! – воскликнула она, увидев сияющее ожерелье.

Ободренный изумлением и восхищением Пандоры при виде драгоценностей, Джессеп позволил себе заметить:

– Теперь я понимаю, почему джентльмен выбрал изумруды, мадам. Должен сказать, что они должны очень идти вам.

Едва ли Пандора слышала его слова: она была изумлена видом ожерелья. Рассматривая изумруды, она не в силах была выговорить ни слова.

– Здесь, точно, какая-то ошибка, – наконец сказала она.

– Там записка, – повторил Джессеп. Пандора взяла листок бумаги из его рук.

Она заметила свой адрес: «Мисс М. 16, Кларенс Плейс». Распечатав, она прочитала: «Моей дорогой Мисс М. Это лишь скромный дар моей любви. Ваш Ланселот». Пандора подняла глаза на Джессепа.

– Как зовут джентльмена, пославшего вас?

Ювелир был удивлен. «Возможно, у леди есть и другие любовники?» Джессеп был в замешательстве.

– Было сказано, что нет необходимости упоминать его имя. Да я и не знаю его. Джентльмен сказал только, что «ваш Ланселот» будет вполне достаточно.

– «Ваш Ланселот», – повторила Пандора. – Я просто теряюсь в догадках.

Перечитав записку, она нахмурилась. Она не знала никого из своих знакомых, кто был бы способен прислать ей такой подарок. Хотя… Пандора прищурилась, пытаясь сосредоточиться. В последнее время Артур Андервуд стал гораздо более откровенен в своих намерениях. Он состоятельный джентльмен и может себе позволить подобные подарки. Пандора продолжала обдумывать эту догадку. Она вдруг вспомнила, что однажды, несколько месяцев назад, после того, как Андервуд, выпив на вечере немного больше обычного, понес какой-то вздор о том, что он – «князь ее сердца». Правда, она не помнила, чтобы он назвался «сэром Ланселотом».

– Джентльмен сказал, что увидится с вами завтра, – продолжил Джессеп. – Он очень сожалел, что не мог преподнести подарок лично, но только недомогание помешало ему сделать это.

– Вы видели этого джентльмена?

– Да, мадам.

– И как он выглядит?

Джессеп колебался. «Как можно описать старого человека?»

– Он пожилой. И достаточно упитанный.

Пандора нахмурилась. Это описание подходило Артуру Андервуду, которому было под шестьдесят, и он выглядел весьма представительно.

– Мистер Джессеп, я не могу принять такой подарок. Пожалуйста, отвезите его назад этому джентльмену.

– Я не могу. Прошу вас, мадам, верните его сами, когда встретитесь завтра. Я думаю, так будет лучше.

Пандора обдумала его слова.

– Да, лучше мне самой поговорить с этим джентльменом при встрече.

– Очень хорошо, мадам, – сказал Джессеп с облегчением: ему не терпелось скорее покончить с этим, – В таком случае прошу разрешения удалиться.

Когда он ушел, Пандора села на софу и вновь уставилась на изумруды. Достав ожерелье из футляра, она не могла удержаться от соблазна примерить его и поспешила к зеркалу, висевшему в холле. Мерцающие зеленые камни отражали блики света, неотразимо сияла золотая оправа. Это было, без сомнения, самое роскошное ожерелье, какое она когда-либо видела. Пандора вновь уставилась в зеркало, рассматривая чудесные камни.

– Что это ты делаешь, Пэн?

Мужской голос заставил ее отвлечься. Брат немедленно заметил ожерелье.

– О боги, Пэн? Что это у тебя?

– Это подарок. Его только что принесли.

– О Пэн! Если только оно настоящее – оно достойно королевы. Андервуд, видно, имеет серьезные намерения.

– Ты можешь себе представить мистера Андервуда, посылающего мне такое ожерелье? – спросила Пандора, продолжая рассматривать изумруды в зеркало. – Его принес некий молодой человек, и все это очень таинственно. Представь, он даже не знает имени джентльмена, пославшего его с подарком, Ему было велено лишь передать: «От вашего Ланселота».

Винфилд ухмыльнулся.

– Это старик-то Андервуд – «твой Ланселот»? Как смешно, Пэн. Клянусь, я считал его слишком прижимистым, чтобы посылать тебе такие подарки. Должно быть, ты совсем вскружила ему голову.

– Здесь и записка. – Она подала ее брату.

– Это почерк Андервуда?

– Не знаю. Я что-то не помню, чтобы он писал мне когда-нибудь. Молодой человек передал, что «мой Ланселот» навестит меня завтра.

– Андервуд, видно, окончательно решился просить твоей руки. Он думает, что такой подарок тебя впечатлит. – Винфилд опять ухмыльнулся. – Могу тебе сказать, что, если бы я был женщиной, на меня бы это подействовало.

Пандора засмеялась.

– Честное слово, не знаю, что сказать папе. Да и Лиззи, как только увидит это ожерелье, тут же решит, что я должна немедленно выйти замуж за мистера Андервуда.

– Знаешь, Пэн, когда Лиззи увидит это ожерелье, она решит, что это она должна выйти замуж за Андервуда.

Пандора, смеясь, вышла вслед за братом из гостиной.

Глава 3

Роберт Деспенсер, четвертый виконт Сарсбрук, быстро шел по Гайд-парку. Был яркий, солнечный апрельский день, и парк был полон лондонцами, спешившими насладиться хорошей погодой. Навстречу ему ехали модно одетые дамы и джентльмены в роскошных фаэтонах, пешеходы спешили по широким дорожкам зеленого парка.

Лорд Сарсбрук давно взял себе за правило совершать короткую прогулку каждое утро, будь то дождь или хорошая погода. Эти прогулки давали виконту возможность немного размяться и в тоже время поразмышлять.

Его милость был существом с определенными устоявшимися привычками, и его упорядоченная жизнь была лишена неожиданностей. Резиденцией виконта был Сарсбрук-Хаус – внушительное, массивное здание эпохи королевы Анны. Он жил там один, посещаемый редкими гостями, и проводил время вне лондонского светского общества.

Обладатель солидного состояния и блестящей родословной, Сарсбрук жил тем не менее очень скромно. Его милость одевался просто, обращая более внимание на удобство, нежели на требования моды. Он имел собственное мнение о своем внешнем виде и не заботился особенно, что подумают о нем. Таким образом, он делал то, что ему нравится, и жил так, как он того хотел.

Обычным занятием для джентльменов его круга было проводить время на скачках. Сарсбрук, однако, имел весьма незначительный интерес к подобного рода увеселениям. Он не любил охоту и стрельбу. Не увлекался дамами полусвета, как то делали многие знатные особы.

Имея положение и состояние, Сарсбрук был весьма лакомой добычей, правда, практически неуязвимой для охотниц, стремящихся обворожить его.

Его милость весьма невысоко оценивал весь женский пол, но назвать его женоненавистником было бы не совсем правильно, так как его мнение о мужчинах было столь же невысоким. В двадцать шесть лет восприятие Сарсбруком всего человеческого рода был удручающим. Он был очень циничен и слишком многие ему не нравились. Многие из тех, кто знал лорда Сарсбрука, находили его слишком гордым, нелюбезным и вообще неприятным. То, как воспринимали его в свете, его совершенно не заботило. Он более предпочитал общество своих близких друзей и любимых книг.

Если бы кто-нибудь наблюдал за лордом Сарсбруком, идущим по парку, то увидел бы высокого молодого человека, одетого в респектабельный костюм, панталоны и бобровую шапку. На худом вытянутом лице виконта застыло задумчивое выражение. Он размышлял о некоторых эзотерических положениях греческой философии.

Имея склонность к интеллектуальным занятиям с самого детства, виконт посвятил себя изучению классики. Он проявил такую одаренность, овладев латынью и греческим языком, немало удивив преподавателей в Итоне. Среди знати прилежные ученики были большой редкостью. К слову сказать, одержимость науками воспринималась в обществе с подозрением, но ничто не смущало Сарсбрука, который рос упорным, необычайно сосредоточенным ребенком. В Итоне он дружил с прилежными мальчиками, не обращая внимания на их знатность и происхождение.

После смерти отца четыре года назад Сарсбрук унаследовал земли и титул. Присущее ему чувство долга и ответственности заставило его очень тщательно следить за имуществом семьи. Заботы виконта о его значительном наследстве, а также настойчивость и прилежание в овладении классическим наследием древних греков и римлян занимали практически все его время. Не так давно он начал новый перевод «Илиады» Гомера.

Выйдя из парка, виконт направился прямо в Сарсбрук-Хаус. Когда он оказался наконец в своей резиденции, его встретил дворецкий.

– Милорд!

– Арчер, – сказал он, подавая слуге шляпу и перчатки.

– Мистер Хант хочет видеть вас. Он ожидает в гостиной.

– Мистер Хант? Хорошо, я приму его. Сарсбрук нахмурился, раздумывая, что привело мистера Ханта. Хант был адвокатом и вел дела дяди Сарсбрука, сэра Хэмфри Мэтланда.

Когда его милость вошел в комнату, юрист поспешил к нему.

– Лорд Сарсбрук, – сказал он, кланяясь.

– Хант, – в свою очередь приветствовал его виконт, отметив скорбное выражение на лице адвоката. – Что-нибудь случилось?

– Боюсь, что да, милорд. У меня очень плохие новости.

– Что-нибудь с дядей? Он болен?

– Сожалею, что должен сообщить вам плохие новости, милорд. Сэм Хэмфри умер прошлой ночью.

– О Боже! Но мы же виделись с ним еще на прошлой неделе! Он неплохо выглядел.

– Да, милорд, я виделся с вашим дядей всего два дня назад. Доктор Эванс считает, что это сердце. Примите мои соболезнования, милорд. Ваш дядя был хорошим человеком. Нам будет не хватать его.

Сарсбрук рассеянно кивнул, пытаясь осознать то, что услышал. Новость о смерти дяди была поразительной. Он любил сэра Хэмфри, ведь тот был из тех немногих людей, к которым виконт питал привязанность. Баронет был единственным родственником, которого Сарсбрук уважал. Виконт с трудом отвлекся от своих мыслей.

– Извините, Хант, эта новость слишком неожиданная.

– Да, милорд. Вам лучше присесть.

Сарсбрук опустился на софу. Хант продолжал что-то говорить о предстоящих похоронах, но виконт слушал невнимательно. Он думал о сэре Хэмфри. Баронет был человеком добрым, с хорошим чувством юмора, хотя и немного эксцентричным. Он очень любил своего племянника Роберта и всегда был на его стороне.

Пока адвокат занудно объяснял что-то, Сарсбрук вспоминал дядю и с печалью представлял себе прощание со своим любимым родственником.

На следующий день после получения изумрудного ожерелья Пандора сидела дома в ожидании визита Андервуда. Она провела все утро в тяжелых раздумьях о том, что с ее стороны, наверное, большая глупость– отвергать такого состоятельного человека, ведь семья находилась в весьма бедственном положении. Конечно же, такой богатый человек, как Артур Андервуд, мог помочь им. И если она выйдет за него замуж, он сделает это.

Мистер Марш был непреклонен в своем мнении, что Пандора не должна выходить за Андервуда. Он объяснял свое упорство тем, что этот брак сделает ее несчастной. Отец постоянно твердил ей, что не хочет выдавать ее замуж за человека старше его самого, особенно за Артура Андервуда.

Когда мистер Марш увидел изумрудное ожерелье, он, казалось, был изумлен еще больше, чем Пандора. Будучи человеком широких взглядов, мистер Марш все же был шокирован смелостью Андервуда. Он сказал Пандоре, что посылать такое ожерелье молодой девушке, когда еще не было получено официального согласия на брак, было неслыханной дерзостью.

Лиззи отнюдь не разделяла возмущения отца по поводу подарка. Младшая Марш с восхищением щебетала, глядя на ожерелье. Она всегда мечтала иметь собственные драгоценности, потому очень просила примерить ожерелье. И когда отец приказал ей снять его, Лиззи чуть не заплакала.

Мнение Лиззи о мистере Андервуде мгновенно переменилось, когда она увидела проявление такого неожиданного великодушия. Все утро Лиззи уговаривала Пандору пересмотреть ее отношение к Андервуду.

– Жаль, конечно, что он не молод и не красив, но он ведь так богат! – рассуждала она. – А если он будет дарить жене драгоценности и наряды, все остальное– просто мелочи!

Но уговоры Лиззи не подействовали на сестру. Мистер Марш, раздосадованный рассуждениями младшей дочери, послал ее с Винфилдом в гости к тетушке Леттиции.

В полдень Пандора сидела в гостиной, подшивая платье Лиззи и ожидая появления Андервуда. Когда платье было закончено, она взяла книгу и попыталась читать, но с трудом могла сосредоточиться. Она постоянно смотрела на часы, желая, чтобы Андервуд поскорее появился и она могла бы вернуть ему ожерелье и отказаться выйти за него замуж.

Отложив наконец книгу, Пандора вышла в гостиную. Там она нашла отца, который читал газету, удобно устроившись на софе.

– Папа, – Пандора присела рядом, – уже поздно, а «мой Ланселот» все не появляется.

Легкая улыбка скользнула по лицу мистера Марша. В свои пятьдесят лет он оставался красивым, привлекательным мужчиной с седыми волосами и яркими голубыми глазами.

– Я все еще не могу поверить в неслыханную дерзость этого человека, пославшего такое ожерелье. Я дам ему понять, что такой поступок не приличествует джентльмену.

– Нет, папа, не надо. Я думаю, что будет лучше сохранить хорошие отношения с Андервудом.

– В самом деле? Дорогая моя, я не думаю, что это возможно. Очевидно, он очень влюблен в тебя, если посылает такие подарки. Твой отказ потрясет его.

– Не знаю, папа. Я понимаю, что нравлюсь ему, но едва ли это могло стать такой безумной страстью. Нет, в самом деле я не могу объяснить столь странного поступка с его стороны. – Пандора помедлила. – Интересно, сколько могут стоить такие изумруды?

– Не знаю, – улыбнулся отец. – Я не так уж часто в своей жизни покупал драгоценности. Но на вид это очень дорогое украшение. Я даже беспокоюсь, что оно находится в нашем доме, и думаю, лучше будет отправить изумруды, да и Андервуда с ними в придачу.

– Папа, неужели тебе не хочется иметь мистера Андервуда в качестве зятя? Лиззи считает, что я упускаю чудесную возможность заполучить богатого мужа.

– Не смеши меня. Он никогда не станет моим зятем.

Пандора улыбнулась.

– Винфилд все подзуживает меня попросить мистера Андервуда выхлопотать для него место. Я отказала в его просьбе, хотя, возможно, я не права. Он мог бы рекомендовать Винфилда на какой-нибудь пост в правительстве. А теперь я не знаю, удобно ли говорить с ним.

– Не беспокойся об этом, дорогая. Я сомневаюсь, что Андервуд будет утруждать себя ради блага твоего брата.

Мистер Марш посмотрел на часы.

– Четыре часа. Я думаю, он уже должен был появиться. Он слишком нетороплив для влюбленного.

– Папа! Отец засмеялся.

– Хочешь, пока сыграем партию в шахматы?

– Да, хорошая мысль, – сказала Пандора. Они с отцом были заядлыми игроками и проводили много времени за шахматами.

Я отвлеку тебя от мыслей об Андервуде, – сказал мистер Марш.

Пандора согласно кивнула, думая, что ей действительно стоит отвлечься. Они встали с софы и заняли места за шахматной доской, которая всегда была наготове. Вскоре Пандора и ее отец уже были увлечены игрой.

Час спустя мистер Марш победоносно поставил мат дочери.

– Я победил, моя девочка. Это означает, что твои мысли витали где-то далеко. – Он вновь взглянул на часы. – А Андервуда все еще нет. Уже и полдень миновал. Но что это? Я слышу экипаж!

Отец и дочь поспешили к окну, откуда была видна улица. Экипаж остановился напротив дома, но это был не роскошный экипаж мистера Андервуда, о котором восхищенно говорила Лиззи, а невзрачный портшез тетушки Леттиции.

– Тетушка отправила их домой в своем экипаже, – сказала Пандора, видя, как ее брат и сестра выходят из него.

– Без сомнения, твоя сестра заявила, что слишком устала для прогулок, – сказал мистер Марш.

Когда Лиззи и Винфилд вошли в гостиную, с нетерпением ожидая рассказа о визите Андервуда, оба были разочарованы, узнав, что он не появлялся.

Наступило время обеда. Все четверо вновь собрались в столовой, к ним присоединился Николас, который провел весь день в трудах над латынью вместе со своим преподавателем.

Беседа за столом вращалась только вокруг персоны мистера Андервуда и сплетен, которые Лиззи и Винфилд услышали в доме тетушки Леттиции – всем прочим она была известна как миссис Паджет. Миссис Паджет всегда могла рассказать очень милые и интересные истории о людях своего круга и даже о светском обществе, хотя ни разу не принимала никого из них.

Обед был завершен, и семья перешла в гостиную, где Лиззи продолжала пересказывать то, что она услышала у тетушки.

– Да ты переполнена всякими историями, – сказал мистер Марш.

– Но мы не виделись с тетушкой почти неделю, папа. И потом мне было так трудно удержаться и не рассказать об ожерелье Пандоры. – Лиззи изобразила страдальческий взор.

Старший Марш строго-настрого запретил дочери что-либо говорить об изумрудах. Зная, что его сестра первая сплетница, мистер Марш отнюдь не хотел, чтобы Леттиция Паджет разнесла эту новость по всему городу.

– И все-таки очень странно, что мистер Андервуд не появился, – сказал Винфилд.

– Может, он заболел? – предположила Лиззи.

– Болен он или нет, он мог бы послать записку, – не унимался Винфилд.

Пандора нахмурилась. Действительно, это было странно, что Андервуд ничего не дал о себе знать.

– Не могу же я и завтра вот так сидеть вес день и ждать его. Папа, может, ты утром проводишь меня к нему, чтобы отдать ожерелье?

– Хорошо. С радостью сделаю это. Чем раньше мы расстанемся с этим ожерельем, тем лучше.

Пандора кивнула, но Лиззи подумала, что сестре жаль расставаться с драгоценностями.

Глава 4

Роберт Деспенсер, четвертый виконт Сарсбрук, быстро шел по Гайд-парку. Был яркий, солнечный апрельский день, и парк был полон лондонцами, спешившими насладиться хорошей погодой. Навстречу ему ехали модно одетые дамы и джентльмены в роскошных фаэтонах, пешеходы спешили по широким дорожкам зеленого парка.

Лорд Сарсбрук давно взял себе за правило совершать короткую прогулку каждое утро, будь то дождь или хорошая погода. Эти прогулки давали виконту возможность немного размяться и в тоже время поразмышлять.

Его милость был существом с определенными устоявшимися привычками, и его упорядоченная жизнь была лишена неожиданностей. Резиденцией виконта был Сарсбрук-Хаус – внушительное, массивное здание эпохи королевы Анны. Он жил там один, посещаемый редкими гостями, и проводил время вне лондонского светского общества.

Обладатель солидного состояния и блестящей родословной, Сарсбрук жил тем не менее очень скромно. Его милость одевался просто, обращая более внимание на удобство, нежели на требования моды. Он имел собственное мнение о своем внешнем виде и не заботился особенно, что подумают о нем. Таким образом, он делал то, что ему нравится, и жил так, как он того хотел.

Обычным занятием для джентльменов его круга было проводить время на скачках. Сарсбрук, однако, имел весьма незначительный интерес к подобного рода увеселениям. Он не любил охоту и стрельбу. Не увлекался дамами полусвета, как то делали многие знатные особы.

Имея положение и состояние, Сарсбрук был весьма лакомой добычей, правда, практически неуязвимой для охотниц, стремящихся обворожить его.

Его милость весьма невысоко оценивал весь женский пол, но назвать его женоненавистником было бы не совсем правильно, так как его мнение о мужчинах было столь же невысоким. В двадцать шесть лет восприятие Сарсбруком всего человеческого рода был удручающим. Он был очень циничен и слишком многие ему не нравились. Многие из тех, кто знал лорда Сарсбрука, находили его слишком гордым, нелюбезным и вообще неприятным. То, как воспринимали его в свете, его совершенно не заботило. Он более предпочитал общество своих близких друзей и любимых книг.

Если бы кто-нибудь наблюдал за лордом Сарсбруком, идущим по парку, то увидел бы высокого молодого человека, одетого в респектабельный костюм, панталоны и бобровую шапку. На худом вытянутом лице виконта застыло задумчивое выражение. Он размышлял о некоторых эзотерических положениях греческой философии.

Имея склонность к интеллектуальным занятиям с самого детства, виконт посвятил себя изучению классики. Он проявил такую одаренность, овладев латынью и греческим языком, немало удивив преподавателей в Итоне. Среди знати прилежные ученики были большой редкостью. К слову сказать, одержимость науками воспринималась в обществе с подозрением, но ничто не смущало Сарсбрука, который рос упорным, необычайно сосредоточенным ребенком. В Итоне он дружил с прилежными мальчиками, не обращая внимания на их знатность и происхождение.

После смерти отца четыре года назад Сарсбрук унаследовал земли и титул. Присущее ему чувство долга и ответственности заставило его очень тщательно следить за имуществом семьи. Заботы виконта о его значительном наследстве, а также настойчивость и прилежание в овладении классическим наследием древних греков и римлян занимали практически все его время. Не так давно он начал новый перевод «Илиады» Гомера.

Выйдя из парка, виконт направился прямо в Сарсбрук-Хаус. Когда он оказался наконец в своей резиденции, его встретил дворецкий.

– Милорд!

– Арчер, – сказал он, подавая слуге шляпу и перчатки.

– Мистер Хант хочет видеть вас. Он ожидает в гостиной.

– Мистер Хант? Хорошо, я приму его. Сарсбрук нахмурился, раздумывая, что привело мистера Ханта. Хант был адвокатом и вел дела дяди Сарсбрука, сэра Хэмфри Мэтланда.

Когда его милость вошел в комнату, юрист поспешил к нему.

– Лорд Сарсбрук, – сказал он, кланяясь.

– Хант, – в свою очередь приветствовал его виконт, отметив скорбное выражение на лице адвоката. – Что-нибудь случилось?

– Боюсь, что да, милорд. У меня очень плохие новости.

– Что-нибудь с дядей? Он болен?

– Сожалею, что должен сообщить вам плохие новости, милорд. Сэм Хэмфри умер прошлой ночью.

– О Боже! Но мы же виделись с ним еще на прошлой неделе! Он неплохо выглядел.

– Да, милорд, я виделся с вашим дядей всего два дня назад. Доктор Эванс считает, что это сердце. Примите мои соболезнования, милорд. Ваш дядя был хорошим человеком. Нам будет не хватать его.

Сарсбрук рассеянно кивнул, пытаясь осознать то, что услышал. Новость о смерти дяди была поразительной. Он любил сэра Хэмфри, ведь тот был из тех немногих людей, к которым виконт питал привязанность. Баронет был единственным родственником, которого Сарсбрук уважал. Виконт с трудом отвлекся от своих мыслей.

– Извините, Хант, эта новость слишком неожиданная.

– Да, милорд. Вам лучше присесть.

Сарсбрук опустился на софу. Хант продолжал что-то говорить о предстоящих похоронах, но виконт слушал невнимательно. Он думал о сэре Хэмфри. Баронет был человеком добрым, с хорошим чувством юмора, хотя и немного эксцентричным. Он очень любил своего племянника Роберта и всегда был на его стороне.

Пока адвокат занудно объяснял что-то, Сарсбрук вспоминал дядю и с печалью представлял себе прощание со своим любимым родственником.

На следующий день после получения изумрудного ожерелья Пандора сидела дома в ожидании визита Андервуда. Она провела все утро в тяжелых раздумьях о том, что с ее стороны, наверное, большая глупость– отвергать такого состоятельного человека, ведь семья находилась в весьма бедственном положении. Конечно же, такой богатый человек, как Артур Андервуд, мог помочь им. И если она выйдет за него замуж, он сделает это.

Мистер Марш был непреклонен в своем мнении, что Пандора не должна выходить за Андервуда. Он объяснял свое упорство тем, что этот брак сделает ее несчастной. Отец постоянно твердил ей, что не хочет выдавать ее замуж за человека старше его самого, особенно за Артура Андервуда.

Когда мистер Марш увидел изумрудное ожерелье, он, казалось, был изумлен еще больше, чем Пандора. Будучи человеком широких взглядов, мистер Марш все же был шокирован смелостью Андервуда. Он сказал Пандоре, что посылать такое ожерелье молодой девушке, когда еще не было получено официального согласия на брак, было неслыханной дерзостью.

Лиззи отнюдь не разделяла возмущения отца по поводу подарка. Младшая Марш с восхищением щебетала, глядя на ожерелье. Она всегда мечтала иметь собственные драгоценности, потому очень просила примерить ожерелье. И когда отец приказал ей снять его, Лиззи чуть не заплакала.

Мнение Лиззи о мистере Андервуде мгновенно переменилось, когда она увидела проявление такого неожиданного великодушия. Все утро Лиззи уговаривала Пандору пересмотреть ее отношение к Андервуду.

– Жаль, конечно, что он не молод и не красив, но он ведь так богат! – рассуждала она. – А если он будет дарить жене драгоценности и наряды, все остальное– просто мелочи!

Но уговоры Лиззи не подействовали на сестру. Мистер Марш, раздосадованный рассуждениями младшей дочери, послал ее с Винфилдом в гости к тетушке Леттиции.

В полдень Пандора сидела в гостиной, подшивая платье Лиззи и ожидая появления Андервуда. Когда платье было закончено, она взяла книгу и попыталась читать, но с трудом могла сосредоточиться. Она постоянно смотрела на часы, желая, чтобы Андервуд поскорее появился и она могла бы вернуть ему ожерелье и отказаться выйти за него замуж.

Отложив наконец книгу, Пандора вышла в гостиную. Там она нашла отца, который читал газету, удобно устроившись на софе.

– Папа, – Пандора присела рядом, – уже поздно, а «мой Ланселот» все не появляется.

Легкая улыбка скользнула по лицу мистера Марша. В свои пятьдесят лет он оставался красивым, привлекательным мужчиной с седыми волосами и яркими голубыми глазами.

– Я все еще не могу поверить в неслыханную дерзость этого человека, пославшего такое ожерелье. Я дам ему понять, что такой поступок не приличествует джентльмену.

– Нет, папа, не надо. Я думаю, что будет лучше сохранить хорошие отношения с Андервудом.

– В самом деле? Дорогая моя, я не думаю, что это возможно. Очевидно, он очень влюблен в тебя, если посылает такие подарки. Твой отказ потрясет его.

– Не знаю, папа. Я понимаю, что нравлюсь ему, но едва ли это могло стать такой безумной страстью. Нет, в самом деле я не могу объяснить столь странного поступка с его стороны. – Пандора помедлила. – Интересно, сколько могут стоить такие изумруды?

– Не знаю, – улыбнулся отец. – Я не так уж часто в своей жизни покупал драгоценности. Но на вид это очень дорогое украшение. Я даже беспокоюсь, что оно находится в нашем доме, и думаю, лучше будет отправить изумруды, да и Андервуда с ними в придачу.

– Папа, неужели тебе не хочется иметь мистера Андервуда в качестве зятя? Лиззи считает, что я упускаю чудесную возможность заполучить богатого мужа.

– Не смеши меня. Он никогда не станет моим зятем.

Пандора улыбнулась.

– Винфилд все подзуживает меня попросить мистера Андервуда выхлопотать для него место. Я отказала в его просьбе, хотя, возможно, я не права. Он мог бы рекомендовать Винфилда на какой-нибудь пост в правительстве. А теперь я не знаю, удобно ли говорить с ним.

– Не беспокойся об этом, дорогая. Я сомневаюсь, что Андервуд будет утруждать себя ради блага твоего брата.

Мистер Марш посмотрел на часы.

– Четыре часа. Я думаю, он уже должен был появиться. Он слишком нетороплив для влюбленного.

– Папа! Отец засмеялся.

– Хочешь, пока сыграем партию в шахматы?

– Да, хорошая мысль, – сказала Пандора. Они с отцом были заядлыми игроками и проводили много времени за шахматами.

Я отвлеку тебя от мыслей об Андервуде, – сказал мистер Марш.

Пандора согласно кивнула, думая, что ей действительно стоит отвлечься. Они встали с софы и заняли места за шахматной доской, которая всегда была наготове. Вскоре Пандора и ее отец уже были увлечены игрой.

Час спустя мистер Марш победоносно поставил мат дочери.

– Я победил, моя девочка. Это означает, что твои мысли витали где-то далеко. – Он вновь взглянул на часы. – А Андервуда все еще нет. Уже и полдень миновал. Но что это? Я слышу экипаж!

Отец и дочь поспешили к окну, откуда была видна улица. Экипаж остановился напротив дома, но это был не роскошный экипаж мистера Андервуда, о котором восхищенно говорила Лиззи, а невзрачный портшез тетушки Леттиции.

– Тетушка отправила их домой в своем экипаже, – сказала Пандора, видя, как ее брат и сестра выходят из него.

– Без сомнения, твоя сестра заявила, что слишком устала для прогулок, – сказал мистер Марш.

Когда Лиззи и Винфилд вошли в гостиную, с нетерпением ожидая рассказа о визите Андервуда, оба были разочарованы, узнав, что он не появлялся.

Наступило время обеда. Все четверо вновь собрались в столовой, к ним присоединился Николас, который провел весь день в трудах над латынью вместе со своим преподавателем.

Беседа за столом вращалась только вокруг персоны мистера Андервуда и сплетен, которые Лиззи и Винфилд услышали в доме тетушки Леттиции – всем прочим она была известна как миссис Паджет. Миссис Паджет всегда могла рассказать очень милые и интересные истории о людях своего круга и даже о светском обществе, хотя ни разу не принимала никого из них.

Обед был завершен, и семья перешла в гостиную, где Лиззи продолжала пересказывать то, что она услышала у тетушки.

– Да ты переполнена всякими историями, – сказал мистер Марш.

– Но мы не виделись с тетушкой почти неделю, папа. И потом мне было так трудно удержаться и не рассказать об ожерелье Пандоры. – Лиззи изобразила страдальческий взор.

Старший Марш строго-настрого запретил дочери что-либо говорить об изумрудах. Зная, что его сестра первая сплетница, мистер Марш отнюдь не хотел, чтобы Леттиция Паджет разнесла эту новость по всему городу.

– И все-таки очень странно, что мистер Андервуд не появился, – сказал Винфилд.

– Может, он заболел? – предположила Лиззи.

– Болен он или нет, он мог бы послать записку, – не унимался Винфилд.

Пандора нахмурилась. Действительно, это было странно, что Андервуд ничего не дал о себе знать.

– Не могу же я и завтра вот так сидеть вес день и ждать его. Папа, может, ты утром проводишь меня к нему, чтобы отдать ожерелье?

– Хорошо. С радостью сделаю это. Чем раньше мы расстанемся с этим ожерельем, тем лучше.

Пандора кивнула, но Лиззи подумала, что сестре жаль расставаться с драгоценностями.

Глава 4

На следующее утро Пандора с отцом шли пешком к резиденции Артура Андервуда. Стало чуть холоднее, но все равно день был превосходным для утренней прогулки. Пандоре понравилась идея прогуляться пешком, хотя мистер Марш немного боялся вот так просто нести изумруды. Он обернул кейс в коричневую бумагу, чтобы сделать его менее заметным для окружающих, и крепко прижимал его к себе, пока они шли по центральным улицам. Когда они прибыли в дом Андервуда, их встретил дворецкий.

– Мне очень жаль, господа, – сказал слуга в ответ на их просьбу сообщить, дома ли мистер Андервуд, – но хозяина нет. Мистер Андервуд уехал в Брайтон.

– В Брайтон? – переспросил мистер Марш и повернулся к Пандоре. – Вот это неожиданность!

– Когда же он уехал? – спросила Пандора.

– Три дня назад, – ответил дворецкий. – И мы не ожидаем его раньше, чем через четыре дня.

– Четыре дня! – воскликнул Марш.

Пандора подумала, что все это очень странно. Почему Андервуд преподнес ей такой подарок, а потом уехал из города? И уехал он три дня назад– задолго до того, как ожерелье было доставлено. Странное чувство овладело Пандорой. Что если вовсе не Андервуд послал это ожерелье? Кто же тогда мог это сделать?

Она слышала, что ее отец попросил дворецкого дать ему адрес Андервуда в Брайтоне. Слуга назвал отель.

Когда они вернулись домой, мистер Марш задумчиво покачал головой. Он все еще крепко сжимал в объятиях кейс.

– А я надеялся решить этот вопрос. Что за дело заставило Андервуда покинуть город?

– Не знаю, почему он уехал, – задумчиво сказала Пандора, глядя на отца.

– Может, он был уверен, что ты откажешь ему, и оставил это пока, чтобы ты могла подумать?

– С трудом верится, – ответила Пандора. Мистер Марш улыбнулся.

– А почему бы и нет? Он, наверное, вообразил, что ты за это время так полюбишь это ожерелье, что даже согласна будешь выйти за него замуж, чтобы только сохранить подарок.

Пандора только засмеялась в ответ.

Неделю спустя после смерти дяди Сарсбрук находился в весьма тяжелом положении. Сэр Хэмфри пожелал, чтобы его похоронили в церковных владениях в деревне Хеджвик, маленьком поселении в тридцати милях от Лондона, где находилось родовое поместье его сестры – матери виконта. Виконт ездил в Хеджвик с сестрой Изабеллой, которой даже ненадолго не хотелось покидать город.

На печальной церемонии похорон людей было немного. Виконт и его сестра представляли все семейство Сарсбруков. Были еще пожилые джентльмены, которые знали сэра Хэмфри еще по службе в армии много лет назад. Кроме того, присутствовали трое слуг баронета и дама, лицо которой было закрыто вуалью, но она сидела в самом дальнем конце церкви и ушла задолго до конца погребальной церемонии.

Виконт и его сестра остались ночевать в Хеджвике – необходимость, которой оба были не рады. Сарсбрук слишком привык к своему комфортабельному дому и плохо провел ночь в захудалой провинциальной гостинице. Изабелла, леди Вердон, была в ужасе от условий и обстановки и, к великой досаде Сарсбрука, постоянно жаловалась.

Сарсбрук и его сестра редко встречались, несмотря на то, что резиденция Изабеллы в Лондоне находилась не так далеко от дома Сарсбрука. Хотя виконт хорошо относился к сестре, они общались лучше, если подолгу не виделись друг с другом.

Будучи на десять лет старше своего брата, Изабелла относилась к виконту с материнской требовательностью. И так как сама она всегда выглядела безупречно, то считала, что ее брат не уделяет достаточного внимания своей внешности. Ей также не нравилось, что он избегает любого общества и недостаточно серьезно относится к выбору подходящей виконтессы.

Сама Изабелла вышла замуж в семнадцать лет. Будучи в то время привлекательной юной леди, она выбрала в мужья лорда Вердона, весьма энергичного барона, который был в большой дружбе с принцем Уэльским. Позже Вердон расстался с положением фаворита принца-регента, но все еще оставался заметной фигурой в обществе.

Он был известен как один из красивейших и блестящих людей Лондона.

В целом Изабелла была счастлива в браке. Несколько лет назад неверность мужа омрачила их отношения, но ей пришлось примириться с этой мыслью. Позже они достигли взаимопонимания, что позволило им сосуществовать мирно. У Изабеллы было трое очаровательных детей, которых она обожала. Так что ее можно было считать счастливой женщиной.

Сарсбруку не нравилось проводить время с сестрой и ее семейством. Он не любил своего зятя, считая его пустоголовым денди. Не любя детей вообще, виконт не испытывал привязанности и к своим двум племянникам и племяннице, считая их избалованными.

Обычно, когда брат и сестра наконец встречались, они тут же ссорились. Путешествие в Хеджвик не стало исключением.

Они выехали из города вместе и только начали свой путь, как Изабелла заговорила о новом сезоне и о том, что ее брат не должен сидеть затворником в Сарсбрук-Хаусе.

Виконт довольно резко ответил, что его образ жизни ее не касается, и если она будет продолжать этот разговор, он прикажет своему кучеру остановить экипаж и высадить ее вместе с горничной прямо на дорогу.

Потому как Изабелла нисколько не сомневалась, что ее брат способен на подобное, она провела оставшуюся часть пути в молчании, косо поглядывая на него. По прибытии в Хеджвик Изабелла решила прервать затянувшееся молчание для того только, чтобы выразить свое нелестное мнение по поводу деревни.

Сарсбрук был рад вернуться домой на следующий день после похорон. Он с облегчением сопроводил сестру в ее резиденцию, выразив сожаление, что у него нет времени зайти и посмотреть на детей.

Оказавшись наконец в Сарсбрук-Хаусе, виконт уединился в библиотеке, где вновь взялся за свои греческие тексты и шерри.

– Извините, милорд, – обратился к нему дворецкий, с трепетом входя в комнату. Его хозяин не любил, когда его прерывали, и Ар– чел несколько раз подбадривал себя, прежде чем осмелился нарушить уединение его милости.

– Что такое? – с нетерпением спросил Сарсбрук.

– Мистер Такер явился, милорд. Вы его примете?

– Да, конечно, скажи, чтобы вошел. Дворецкий кивнул, успокаиваясь. Такер был одним из ближайших друзей виконта, и Арчел предположил, что его хозяин будет не так уж гневаться из-за того, что его прервали. Но точно никто не мог быть уверенным, потому что его милость имел переменчивый темперамент, что затрудняло предсказать его настроение.

– Робин, я так рад, что вы снова дома.

Посетитель вошел в комнату. Это был высокий, плотный молодой человек с открытым, детским лицом и непослушно торчащими черными волосами. Приветливый, приятный человек. Такер говорил с улыбкой:

– Я надеюсь, ваше путешествие в Хеджвик было не столь утомительным?

– Тэк, – сказал виконт, – вставая из-за стола, – как хорошо, что вы пришли. Присаживайтесь. Хотите шерри?

Такер был только рад этому предложению и уселся в кресло, пока виконт наливал ему шерри. Сев напротив своего друга, Сарсбрук сделал изрядный глоток.

– Мое путешествие было чертовски утомительным, Тэк. Я никому не хотел бы пожелать находиться с моей сестрой вместе в течение всей ужасной дороги в Хеджвик.

– Но ведь ваша сестра очаровательна!

– Правда? – Сарсбрук поглядел на друга несколько изумленно. – Вы и впрямь так думаете? Вы бы очень переменили мнение о ней, если бы знали, что она думает о вас.

Такер засмеялся.

– Я знаю, что она думает: что я безродное ничтожество, кроме того, запятнавшее себя занятием торговлей. Но я не виню ее. Она так воспитана и потому так думает.

– Боже, Тэк, ваша терпимость совершенно невероятна.

– Но я ведь и к вам отношусь с терпимостью, – сказал Такер с улыбкой.

Сарсбрук тоже улыбнулся. Он очень любил своего друга. Они встретились в Оксфорде и еще студентами стали неразлучными друзьями. Их дружеские отношения сохранились и после окончания университета, и с тех пор они часто виделись.

Отец Такера был богатым текстильным магнатом, который из низов поднялся до высокого финансового положения. Хотя его происхождение заставляло лондонских кумушек смотреть на него без особого интереса, Такер был популярным молодым человеком с широким кругом друзей всех рангов и состояний.

– Итак, мой друг, – продолжал Такер, – леди Вердон сделала все, чтобы вывести вас из себя?

Виконт кивнул.

– Как большинство представительниц ее пола, она неподражаема в способности досаждать людям.

– Вы очень суровы к женщинам, Робин.

– Да, а вот вы всегда их оправдываете. Ну, теперь-то вы женатый человек, и я готов поклясться, что пройдет немного времени, и даже галантный Тэк поймет, как невыносимы бывают женщины.

Улыбнувшись, Такер тряхнул головой.

– Какой же вы упрямец, Робин! Могу сказать вам, что брак – это прекрасно! Мы с Фанни просто счастливы.

– Ну, вы – может быть. Но это случай – один из миллиона.

– Чепуха! Мне остается только надеяться, что когда-нибудь и вы познаете такое счастье. А правда, вы не подумываете о женитьбе?

– Осторожнее, Тэк, вы вступаете на опасную почву. Я чуть было не рассорился с Изабеллой из-за этого. Моя обязанность – произвести на свет наследника, считает она. Но, в самом деле, я еще слишком молод, чтобы связывать себя с какой-нибудь пустоголовой болтушкой.

Такер улыбнулся.

– Я лишь надеюсь, что стрела Купидона когда-нибудь пронзит и ваше каменное сердце.

Виконт удивленно поднял брови.

– Что за ужасные вещи вы говорите, Тэк? Оба они засмеялись. Потом Сарсбрук стал рассказывать своему другу о путешествии в Хеджвик и о похоронах дяди.

Спустя некоторое время дворецкий вновь вошел в библиотеку.

– Милорд, мистер Хант пришел. Он хочет поговорить с вами.

Сарсбрук нахмурился.

– Это поверенный моего дяди, – пояснил он, поворачиваясь к Такеру. – Проси его, Арчер.

– Я тогда пойду, – сказал Такер, поднимаясь.

– Нет, подождите, Тэк. Хант ненадолго. А вы останетесь на чай.

– Ну хорошо, – сказал Такер. Поверенный вошел в комнату с печальным выражением на лице.

– Лорд Сарсбрук, – сказал он.

– Хант. Представляю вам мистера Такера.

– К вашим услугам, сэр, – сказал Хант, раскланиваясь с Такером, и вновь посмотрел на виконта. – Я не задержу вас надолго, милорд. Я пришел поговорить о бумагах вашего дяди. Его дела в целом находятся в хорошем состоянии. Сэр Хэмфри был очень бережливым хозяином, поэтому за ним мало долгов. Конечно, мне понадобится еще некоторое время, чтобы разобраться во всем до конца. Но я особенно хотел обратить ваше внимание на то, что сэр Хэмфри оставил специальные распоряжение вашей милости о его частных бумагах. Я пришел, чтобы передать вам ключ от шкафчика в его библиотеке. Чтение завещания назначено на четверг, в одиннадцать часов, если это вас устраивает.

– Да, я думаю, вполне, – сказал Сарсбрук.

– Очень хорошо, милорд. Если у вас будут вопросы, без колебаний обращайтесь ко мне.

После того как поверенный ушел, Такер вновь взялся за свое шерри. Сарсбрук посмотрел на ключ.

– Личные бумаги дяди? Что за скучное занятие!

– Представляю, как это невесело – читать старые письма и прочее.

Виконт содрогнулся.

– Да уж. Вряд ли я получу удовольствие. – Он вдруг оживился. – Вы должны помочь мне, Тэк.

– Знаете, Робин, я буду очень занят в ближайшее время.

– Ну а если прямо сейчас?

– Сейчас?

– Ну да. Давайте поедем туда сейчас.

Такер был застигнут врасплох таким предложением, хотя Сарсбрук часто вот так загорался идеей и ее немедленным воплощением. Он не мог медлить ни минуты.

– Ну что ж, думаю, сейчас я могу.

– Прекрасно! Тогда поедем.

Без долгих рассуждений джентльмены поднялись и оставили библиотеку.

Глава 5

Когда спустя три дня известий от Артура Андервуда по-прежнему не было, Пандора отослала ему письмо. Она долго обдумывала, что сказать, и три раза переписывала его. Решив, что прямо упоминать об ожерелье нетактично, Пандора просто спросила, не он ли послал тот «интригующий подарок», что она получила. Решившись написать письмо, Пандора уже подумывала, что, возможно, Артур Андервуд не имеет к подарку никакого отношения.

Изумруды были надежно заперты в семейном сейфе, хотя и вынимались достаточно часто, чтобы Лиззи могла полюбоваться ими.

Пандора была очень рада, когда настал день приема у тетушки Леттиции, который обещал быть некоторым развлечением.

Первое вторжение Лиззи в светское общество было весьма удачным. Она блестяще выглядела в платье, которое Пандора сшила для нее. Как этого и ожидали, Лиззи пользовалась большим успехом у мужчин, но по возвращении младшая Марш выразила неудовольствие компанией тетушки, такой скучной и невыразительной. Джентльмены были недостаточно остроумны, недостаточно красивы, чтобы заинтересовать ее, и Лиззи очень сожалела, что они не принадлежали к высшим кругам светского общества.

Так как запросы Пандоры были не столь высоки, она от души веселилась у тетушки, хотя в первый момент почувствовала себя слишком простенько одетой рядом со своей роскошной сестрой. Пандора была рада увидеть своих старых друзей и знакомых.

По возвращении домой Пандора поняла, почему ей было так хорошо на вечере: там не было Артура Андервуда. Не обращая внимания на всех присутствующих, он так узурпировал право на ее общество, что она чувствовала, что не может даже свободно дышать.

Два дня спустя после вечера у тетушки Леттиции Пандора сидела в своей комнате и трудилась над новым платьем для Лиззи. Вдруг в комнату ворвался ее брат Николас с Мистером Стаббсом, наступающим ему на пятки.

– Пандора! Тебе письмо. Я знаю, тебе хочется взглянуть на него. Может, это от мистера Андервуда.

Пандора взяла письмо из рук брата.

– Спасибо, Никки.

Сломав печать, она вскрыла конверт, пока Николас усаживался на стуле рядом с ней.

– Да, это от него. Ну наконец-то я все узнаю.

Никки болтал ногами и наблюдал, как сестра читает письмо. Он так же, как Лиззи, жалел об ожерелье. В противоположность Лиззи Николас сомневался, что Пандора может выйти замуж за Андервуда. Он видел джентльмена три раза, и каждый раз Андервуд трепал его по волосам и называл его «милым ребенком». Такая форма обращения не вдохновляла Николаса на новые встречи с Андервудом.

– Что он там пишет, Пэн? Пандора подняла глаза от письма.

– Дай я закончу, Никки. – Она перевернула лист и быстро просмотрела остальное. – А, вот. «Да, моя дорогая мисс Марш, что касается вопроса по поводу „интригующего подарка“, я могу вас заверить, что ничего не посылал».

– Но, Пэн, если это не он послал ожерелье, то кто же?

Пандора нахмурилась.

– Это и мне хотелось бы узнать.

Пока Пандора читала письмо Андервуда, Сарсбрук и Такер прибыли в дом сэра Хэмфри Мэтланда. Дом был неосвещен, и часть мебели покрыта чехлами. Дворецкий сэра Хэмфри одиноко возник у дверей с приветствием племянника своего хозяина и его друга.

Их проводили в библиотеку. Занавеси были задернуты, и комната казалась очень темной. Когда дворецкий открыл занавеси, яркий свет ворвался в комнату, осветив книжные полки и тяжелую дубовую мебель, которой была обставлена библиотека.

– О небо! – сказал Такер, оглядывая комнату и задержав взгляд на полотне, висевшем на стене. Это был портрет какого-то мрачного предка, предположительно шестнадцатого века. – А это кто?

– Это сэр Ричард Мэтланд. Он был обезглавлен по приказу Генриха Восьмого.

– Да, это веская причина для того, чтобы быть таким мрачным, – сказал иронично Такер. – У вашего дяди было так много книг!

– Они были его причудой, – сказал Сарсбрук. Подойдя к столу, он вынул из кармана ключ, который Хант дал ему. Открыв ящик, он выдвинул его. Там была шкатулка с письмами.

– Тэк, вы не просмотрите бумаги, что на столе? Поищите нет ли там чего-нибудь важного. А я просмотрю эти письма.

Такер кивнул и взял пачку бумаг со стола.

– Это, по-моему, счета, – сказал он, перебирая их.

Виконт, кажется, не слышал, так он был увлечен чтением письма из шкатулки.

Такер продолжал просматривать бумаги.

По большей части, это были счета за хозяйственные расходы. Посмотрев на даты, Такер задумчиво кивнул.

– Похоже, ваш дядя регулярно платил по счетам. Теперь понимаю, почему его так уважали и мясник, и пекарь, и свечных дел мастер.

Сарсбрук взглянул на него.

– Да я и не сомневался. А эти письма по большей части от моей матери. Они достаточно старые. Мне нравится читать их. Думаю, и Изабелле будет интересно.

Такер рассеянно кивнул, изучая еще один счет.

– А это что? – внезапно спросил он.

– Что?

Такер посмотрел на друга с интересом.

– Мне кажется, книги не были единственной причудой вашего дяди. – Он подал бумагу Сарсбруку.

– Что за черт! – воскликнул виконт. – «Вентворт и Джонсон, ювелиры». Тысяча фунтов за изумрудное ожерелье! И датировано днем его смерти. Это очень интересно, Тэк.

– В самом деле, – ответил другой джентльмен. – Я и не думал, что у вашего дяди осталась вдова.

– Да он был старый холостяк! Я думал, что он жил как монах. Уж не думаете ли вы, что он купил это ожерелье для какой-нибудь женщины?!

– Робин, дорогой, а кому еще могут предназначаться драгоценности?

Сарсбрук вновь посмотрел на счет.

– Возможно, мы найдем отгадку в одном из писем. Ведь если была некая женщина, должна остаться и переписка.

– Вполне возможно. Тогда нужно искать любовные письма. Может, есть секретный сейф под столом, где сэр Хэмфри мог держать их.

– Да не смешите! – сказал Сарсбрук. Такер прыснул.

– Это не так уж невероятно, Робин. Посмотрите-ка в других ящиках.

Виконт открыл другие ящики стола. Там они нашли листы почтовой бумаги, воск, перья, записки с какими-то каракулями, но отнюдь не надушенные письма.

– Тут ничего нет.

– Дайте мне взглянуть, – сказал Такер, подходя с другой стороны стола, чтобы взглянуть на ящики. У моего отца был похожий стол, и там был секретный ящичек.

– Секретный ящичек! – усмехнулся Сарсбрук. – Вы читали слишком много романов.

– Возможно, – ответил Такер, продолжая изучать стол. Медленно выдвинув ящики, он слегка нажал на середину каждого. Когда эти действия ничего не дали, Такер не успокоился. – Вы не могли бы подвинуться, Робин? Вы мне мешаете.

– Конечно, – проворчал Сарсбрук, поднимаясь со стула и отходя от стола.

Отодвинув стул, Такер опустился на колени и забрался под стол. Виконт услышал, как он там что-то выстукивает.

– Что вы там делаете? – требовательно спросил он.

– Подождите минутку, – сказал Такер, продолжая ползать. – Кажется, я нашел!

– Что?

– Да, тут секретный ящичек. Я правда не знаю, как его открыть.

Еще некоторое время Такер пробовал открыть замок ящичка.

– Вуаля! – наконец воскликнул он. Он удовлетворенно крякнул. – Посмотрите-ка, там книга или что-то в этом роде.

Сарсбрук взял книгу у друга.

– Это похоже на дневник.

– Вот и прекрасно. Может, ваш дядя упоминает там ту счастливицу, которой предназначалось ожерелье.

Вновь сев за стол, виконт открыл книгу. Такер подвинул стул к нему.

– Да, это и есть дневник. Первые записи датированы февралем 1814 года.

– Больше двух лет назад. И что, он упоминает какую-нибудь леди?

Сарсбрук открыл первую страницу.

– Не знаю, был бы дядя доволен тем, что я читаю его дневник. Может, лучше бросить его в огонь?

– Вы сможете сделать это после того, как выясните что-нибудь об интересующем вас ожерелье. Я же сгораю от любопытства.

Виконт не ответил. Он переворачивал страницы дневника с возрастающим интересом.

– О Боже! – прошептал он.

– Что там, Робин?

– Подождите, Тэк, – сказал Сарсбрук, продолжая читать. Такер наблюдал за ним с интересом.

Виконт нашел запись захватывающую и поразительную. Сарсбрук всегда думал, что его дядя – затворник, не имеющий понятия о женщинах. Для молодого человека было шокирующим откровением найти в дневнике сэра Хэмфри подробное описание его любовной связи с некоей «Мисс М.»

Мисс М., по словам баронета, была богиней, доставившей ему все удовольствия Венеры. Хотя виконт не считал себя ханжой, он отнюдь не был готов к таким красочным описаниям достоинств этой леди. Сэр Хэмфри начал весьма невинно, упомянув «молочно-белые плечи и шею» своей любовницы. Далее он перешел к описанию «совершенной груди» – мягкой и нежной, округлостей бедер, вздрагивающих от его прикосновений. Дальнейшее заставило Сарсбрука покраснеть от смущения.

– Черт, Робин, вы мне скажете, что вы там нашли?

Такер наблюдал за выражением лица своего друга с возрастающим интересом и начинал терять терпение.

– Еще секунду, Тэк, – сказал Сарсбрук, перелистывая страницы. Его глаза наткнулись на следующий пассаж: «Там я нашел ее в спальне, возлежавшей на кровати, и ночная сорочка соблазнительно приоткрывала ее плечи. Рыжие волосы разметались по подушке, а ее хорошенькое личико горело от вожделения».

Запись продолжалась, повествуя о последовавших распутных наслаждениях. Читая это, Сарбсрук почувствовал, что его тело непроизвольно напряглось. Резко захлопнув книгу, он с немалым трудом восстановил спокойствие.

– Что он там написал? – спросил Такер.

– Обещайте мне, что вы никому не расскажете о том, что прочтете здесь.

– Даю слово, – сказал Такер, беря книгу. Сарсбрук наблюдал, как расширялись глаза друга во время чтения.

– И это писал ваш дядя? Это монах-то? Я полагаю, он был весьма распутным монахом. – Он продолжил чтение. – Знаете, хотел бы я встретиться с этой мисс МЛ

– Вы женаты, Тэк!

– Благодарение Богу. Прочтя это, я очень радуюсь, что делю ложе со скромной девушкой.

– Отдайте дневник мне! – вспылил Сарсбрук, забирая его у друга. – И не потешайтесь над этим! Здесь нет ничего смешного.

– Конечно, нет! – сказал Такер, стараясь удержаться и не прыснуть со смеху. – А он упоминает об изумрудах?

Вновь открыв дневник, виконт перевернул последнюю страницу и прочел вслух:

– «Я заказал ожерелье для моей возлюбленной Мисс М., которое сделано из изумрудов, достойных украшать королевскую корону. Как восхитительно они будут сочетаться с ее рыжими волосами!»

Он просмотрел несколько следующих страниц и продолжил:

– «Я послал ей ожерелье сегодня. Не слишком хорошо себя чувствую, чтобы вручить его лично. Моя возлюбленная Мисс М. будет поражена, увидев его. Я только об одном мечтал – оказаться рядом и поддержать ее, когда она увидит мой подарок. Теперь я знаю, что должен изменить свое завещание и обеспечить мою дорогую девочку, когда что-нибудь случится со мной. Немедленно пошлю за Хаитом. Да, и нужно написать Сарсбруку. Он хороший парень. Поручу ему заботиться о Мисс М. Он не откажет мне».

– И что, он изменил завещание? – спросил Такер. – Думаю, скоро вы узнаете, кто такая эта Мисс М.

– Не уверен в этом, Тэк, – сказал виконт. – Эта запись датирована днем его смерти. – Сарсбрук вновь нахмурился и захлопнул дневник.

Глава 6

Отец Пандоры посоветовал ей немного подождать, прежде чем принимать решение об изумрудном ожерелье. Хотя дочь и настаивала на том, что у нее нет других кандидатов на звание «Ланселота», кроме Андервуда, мистер Марш подозревал, что у Пандоры есть тайный обожатель. Отец был уверен в том, что этот загадочный джентльмен должен объявиться.

Все это очень веселило Винфилда и Лиззи, которые терялись в догадках, строя предположения одно невероятнее другого. Пандору же все это не забавляло. Зная, что здесь таится какая-то ошибка, Пандора не представляла, кто бы мог послать драгоценности. Она была полна решимости выяснить, в чем дело, и найти истинного владельца ожерелья.

Наконец, по настоянию Пандоры, мистер Марш отправил Винфилда обойти все ювелирные лавки и выяснить у их владельцев, знают ли они что-либо об изумрудном ожерелье, предназначенном для «Мисс М.». Винфилд вскоре вернулся с сообщением, что после утомительных визитов к ювелирам он не нашел никого, кто знал бы об их драгоценностях.

Хотя Винфилд убеждал всех, что побывал во множестве магазинов, он наведался только в один. На самом же деле брат Пандоры задумался всерьез над своим поручением.

Зайдя в ближайший бар, где он мог обдумать все за пинтой пива, Винфилд пришел к выводу, что, если он найдет ювелира, который знает об ожерелье, вопрос решится очень быстро. Пандора вернет ожерелье – и конец истории.

Винфилду было очень жаль, что изумрудное ожерелье, которое, вполне возможно, было подарком судьбы, исчезнет из семейства Марш. Если они смогли бы продать ожерелье, то денег хватило бы и на расходы семьи, и на оплату его долгов.

Хотя это было некрасиво по отношению к Пандоре, но могло бы стать решением многих проблем. Ведь жизнь казалась все более трудной Винфилду, который вынужден был занимать деньги у ненадежных людей на грабительских условиях. И в течение последующих нескольких недель кредиторы ясно давали понять, что хотели бы получить свои деньги как можно скорее.

Пандора была разочарована, узнав, что брат ничего не выяснил об ожерелье. Она уверяла его, что он пропустил кого-нибудь, и попросила его попробовать еще раз. Винфилд обещал ей, что не успокоится, пока тайна изумрудов не будет раскрыта.

На следующий день Артур Андервуд появился у Пандоры с букетом нарциссов. Пандора еле выдавила из себя приветствие, когда Андервуд вошел в комнату, где она сидела с Лиззи и отцом. Более того, она даже изобразила улыбку, когда ее визитер преподнес ей цветы.

Андервуд не был красавцем. Очень плотный, лысоватый, он был круглолиц, с двойным подбородком и красным носом в форме картофелины. Андервуд пытался маскировать лысину, зачесывая волосы сзади, но это у него получалось не очень удачно.

Воображая себя стильным мужчиной, Андервуд старался выглядеть денди. Но пиджаки в обтяжку и панталоны, которые были тогда в моде, очень не шли его плотной фигуре. С помощью корсета на китовом усе Андервуду удалось втиснуться в пиджак серого цвета, такой узкий, что Пандоре невольно пришло в голову сравнение с колбасой.

Мистер Марш поднялся, когда посетитель вошел. Хотя он не имел намерения обнадеживать Андервуда, он вежливо предложил ему присесть. Андервуд с трудом сделал это из-за своего костюма. Втиснувшись наконец в кресло, он улыбнулся мистеру Маршу и Лиззи и послал восхищенный взгляд Пандоре.

– Вы не можете представить, как я был рад вернуться в город, – жизнерадостно сообщил Андервуд. – Я так скучал. – Он многозначительно посмотрел на Пандору. – Какой приятный сюрприз получить от вас письмо, мисс Марш!

Пандора слегка нахмурилась. Если бы только она не была вынуждена писать ему! Всегда стараясь быть индифферентной к его вниманию, она невольно обнадежила его письмом.

– Надеюсь, вам понравился Брайтон, мистер Андервуд? – спросила Пандора, пытаясь увести беседу от неприятного ей предмета.

– У меня там дела, мисс Марш. И большую часть времени мне пришлось скучать. Там был и принц-регент.

– И вы видели его Величество? – спросила Лиззи с интересом.

– Да, видел, мисс Лиззи. Принц очень вежливо кивнул мне на прогулке. Я был сначала застигнут врасплох, когда увидел, что он смотрит прямо на меня. Он примерно вот так кивнул. – Андервуд наклонил голову с королевским достоинством.

– Как здорово! – воскликнула Лиззи. – Мне бы хотелось взглянуть на него. Какой удачный день был у вас, мистер Андервуд!

– Да, в самом деле, – сказал Андервуд, широко улыбаясь. – Моя кузина, леди Шелбурн, очень дружна с его королевским Величеством. Она часто удостаивалась чести говорить с ним.

– Ей повезло, – заметила Пандора, очень надеясь, что ее реплика не прозвучит саркастично. В противоположность сестре Пандору не радовала мысль о встрече с королевской особой. Андервуд никогда не упускал случая рассказать о своей кузине, леди Шелбурн, которая была замужем за графом. Этот блестящий союз был источником великой гордости банкира, который едва ли мог не упомянуть за час беседы о своем родстве с титулованной особой.

– Ох, я так хотела бы встретиться с леди Шелбурн! – сказала Лиззи с завистью.

– Это вполне возможно, – сказал Андервуд. – Я надеюсь, моя кузина примет приглашение отобедать со мной, и я, конечно, приглашу вас.

В то время как Лиззи выражала восторг от возможной встречи с леди Шелбурн, Пандора едва сдерживала раздражение. Она устала слушать о графине Шелбурн, тем более зная, что леди не желает иметь ничего общего с Артуром Андервудом. Леди Шелбурн удалось удачно выйти замуж, и этот брак дал ей возможность появляться в высшем свете. Насколько могла знать Пандора, ее милость очень быстро прекратила общаться со своими посредственными родственниками.

– Да, мисс Марш, – сказал Андервуд, поворачиваясь к Пандоре, – вы нашли ответ на тот вопрос, что вас интересовал? Я был заинтригован вашим письмом. Но вы не сказали, что именно вас интересует.

– Нет, сэр, я не нашла ответ, – сказала Пандора. – Но это неважно. Это просто недоразумение. Я не должна была беспокоить вас,

– Вы вовсе не побеспокоили меня, мисс Марш. Уверяю вас, можете обращаться ко мне по любому поводу.

– Вы очень добры, мистер Андервуд, – вежливо ответила Пандора.

– Расскажите же нам еще о Брайтоне, мистер Андервуд, – сказала Лиззи, желая вернуть беседу к принцу-регенту. – Вы же нам еще не сказали, как был одет его королевское Величество.

Андервуд был только рад еще раз с подробностями обсудить короля Георга.

Пандора не могла сказать, что вовсе не интересуется персоной первого джентльмена страны, но вскоре она поймала себя на мысли, что ждет, когда Андервуд удалится.

Когда же он наконец ушел, Лиззи посмотрела на свою сестру.

– Почему же ты не сказала ему по ожерелье, Пэн?

– Боже, Лиззи, не будь глупышкой! Андервуд еще больший сплетник, чем твоя тетушка Леттиция. Нет, Пандора правильно сделала, – сказал мистер Марш.

– Папа, – сказала Лиззи задумчиво, – а если мы не узнаем, кто послал ожерелье, мы вправе будем оставить его у себя? В конце концов Пандора и есть Мисс М. Кто еще это может быть?

– Нужно будет посоветоваться со знающими людьми, – сказал мистер Марш. – А о том, чтобы оставить драгоценности, не может быть и речи!

– Да, в самом деле, – сказала Пандора, но, по правде говоря, она желала и в самом деле быть той Мисс М., которой предназначались драгоценности.

Глава 7

Когда огласили завещание сэра Хэмфри Мэтланда, никто не удивился, что лорд Сарс-брук был назначен главным наследником. У баронета было не так много близких родственников. Сэр Хэмфри имел двух младших сестер, одна из них была матерью Сарсбрука. Вторая сестра, Энн, вышла замуж против воли всей семьи – сбежала с непутевым сыном деревенского сквайра. Родители отказались от своевольной дочери. Баронет поддержал их и на всю жизнь отказался от общения с сестрой.

Но в последние годы сэр Хэмфри смягчился настолько, что признал сына своей сестры Майлза Брэкли. И это несмотря на то, что после нескольких встреч с племянником баронет не питал к нему симпатии. Такое отношение было результатом наглого поведения мистера Брэкли – его настойчивых требований помощи у богатого дяди.

И Майлз Брэкли, и его мать присутствовали на чтении завещания сэра Хэмфри. Несмотря на свою отверженность семьей, Брэкли надеялись, что в последнюю минуту сердце сэра Хэмфри смягчится. Потому миссис Брэкли и сын были разочарованы, узнав, что сэр Хэмфри оставляет сестре Энн скромную сумму в сто фунтов. Своему племяннику Майлзу он завещал жалкие десять фунтов. Сестре Сарсбрука и ее семье повезло гораздо больше: Изабелла получила десять тысяч фунтов и каждый из ее детей по пятьсот. Были еще суммы, оставленные старым слугам, но все остальное состояние перешло к Сарсбруку. А так как баронет жил весьма экономно, увеличивая свое состояние год за годом с помощью удачных капиталовложений и приобретения выгодных земель, то наследство было огромным.

Действительные его размеры с трудом можно было подсчитать, но знающие люди оценивали его более чем в миллион фунтов. И если учесть, что сам Сарсбрук уже был обладателем значительного состояния, виконт обнаружил себя одним из самых богатых людей Англии.

Сарсбрук ожидал, что окажется первым наследником состояния дяди, потому что знал: сэр Хэмфри никогда не примирится со своей сестрой Энн. Но тем не менее он посочувствовал своему кузену и тете, узнав, какая ничтожная сумма им завещана.

После оглашения завещания Майлз Брэкли устремил ледяной взгляд на виконта, а мать его поднесла платочек к глазам. Сарсбрук лишь наградил их надменным взглядом, который он приберегал для неприятных ему людей. Хотя он встречался с Майлзом Брэкли не более четырех раз, этого было достаточно, чтобы получить нелестное мнение о кузене. Виконт и Изабелла не разговаривали с Брэкли и его матерью, пройдя мимо, будто их не существовало.

После чтения завещания виконт неохотно принял приглашение на чай к сестре и ее мужу. Когда они расположились в гостиной Изабеллы, беседа, естественно, вернулась к завещанию.

– Должен сказать, я даже не ожидал, что старик окажется так добр ко мне, – сказал муж Изабеллы, беря чашку с чаем, – ведь он едва знал нас.

– Он вообще был странным, – сказала Изабелла, – и отказывался видеть кого-либо, кроме Роберта. Я даже боялась его.

– Это смешно, – сказал Сарсбрук.

– Он был отшельником, – сказал лорд Вер дон. – По-моему, я всего раз встречался с ним и был едва удостоен вопросом: «Как вы поживаете?», но теперь думаю о нем лучше.

– Я тоже, – сказала Изабелла. – Но вы заметили, как этот странный Майлз Брэкли смотрел на нас? Что за наглость с его стороны! Почему он надеялся, что дядя Хэмфри оставит ему что-нибудь? Между прочим, когда Энн сбежала с его отцом, это чуть не убило бабушку. Я слышала, что их тогда это мало волновало.

– Люблю семейные склоки, – сказал лорд Вердон. – У меня в семье все так благопристойно. Я хотел бы, чтобы произошло что-нибудь подобное.

Сарсбрук, взглянув на своего зятя, подумал, какой тот болван. Но решил, что не стоит начинать новый семейный скандал, чтобы после не разговаривать с Верденом.

– Я сочувствую им, – сказал виконт наконец.

– Ладно, Роберт. Не думаешь ли ты, что они заслужили от дяди большего?

Виконт поморщился.

– Я вообще сомневаюсь, что кто-нибудь что-то заслужил. Но Брэкли и его матери просто ничего не досталось. Хотя они столь же близкие по крови родственники, как и мы.

– Вы слишком добры, Сарсбрук, – сказал Вер дон. – Я слышал много историй о вашем кузене Брэкли. И ни одна из них не делает ему чести.

– Правда, – сказала Изабелла, – он не более чем пройдоха и интриган.

– Я и не сомневаюсь в этом. Но такова половина тех людей, что занимают самые роскошные апартаменты в Лондоне. В ком действительно нет недостатка, так это в авантюристах.

– Как ты циничен, Роберт, – сказала Изабелла, пронзительно глядя на брата.

– Если кому-либо и удается жить в этом мире и не быть циником, – отвечал Сарсбрук, – так это дуракам.

– Ладно, это все чепуха, – сказал Вер– дон. – Я же не циник, вовсе нет.

Виконту очень хотелось заметить, что ответ его зятя – лишь подтверждение его мысли, так как считал Вердона изрядным тупицей. Но, сдержав себя самым похвальным образом, он лишь слегка поднял брови.

– Боюсь, мне надо возвращаться в Сарсбрук-Хаус. Вынужден откланяться.

– Ты будешь на обеде в пятницу, Роберт? У нас соберутся гости. Обещай, что приедешь.

– Я не могу, Изабелла. Ты же знаешь, как я ненавижу званые обеды.

– Ты, кажется, намерен отказываться от всех моих приглашений?

– Вполне возможно.

– Но ты же не будешь прятаться от общества в течение всего сезона?!

– По-моему, неплохая мысль, а теперь извините, я должен идти.

Раздраженная общением с братом, Изабелла не удерживала его. Когда он вышел, она покачала головой.

– Мой брат становится с каждым годом все более эксцентричным. Скоро он будет таким же странным, как сэр Хэмфри.

Вердон кивнул.

– Твой брат не любит меня.

– Он никого не любит.

Немного утешившись той мыслью, что не он один не в чести у высокомерного виконта, Вердон улыбнулся.

– Изабелла, дорогая, я, кажется, еще не говорил тебе, что мистер Фитцхерберт сказал леди Вестмонт.

Мгновенно забыв о своем неприятном шурине, барон увлеченно принялся рассказывать очередную сплетню.

На следующее утро виконт по своему обыкновению встал рано. После ежедневно совершаемой бодрой прогулки по Гайд-парку он легко позавтракал и удалился в библиотеку работать над своим переводом Гомера. Прилежно поработав некоторое время, Сарсбрук понял, что никак не может сосредоточиться. Как ни пытался, он не мог отвлечься от мыслей о дяде Хэмфри его необычном дневнике.

Некоторое время потрудившись над сложным пассажем поэмы, он вскоре отложил работу. Затем, отперев ящик стола, достал дневник сэра Хэмфри из нового тайника. После того как виконт принес его домой, тот был прочтен полностью. Хотя Сарсбрук и чувствовал неудобство оттого, что испытывает слишком большой интерес к откровениям дяди, от чтения невозможно было отказаться.

Вновь перечтя первую часть дневника, виконт закрыл его. «Не стоит так увлекаться этим исполненным похоти документом», – строго сказал он себе. Он был убежден, что человек должен сдерживать свои эмоции. Его увлеченность греческим языком и науками укрепила его в мысли, что логика и разум должны обуздывать инстинкты.

И виконт был уверен в этом, пока не прочел о Мисс М. Узнав о любовнице дяди, он обнаружил, что очень интересуется этой леди со скандально-легким поведением. «Конечно, едва ли ее можно назвать леди», – подумал виконт.

Сарсбрук мысленно вернулся к последним словам дяди, касающимся Мисс М. Он хотел, чтобы его племянник позаботился о ней. Виконт нахмурился. И что ему следовало делать? Как он должен заботиться о любовнице дяди? По всей видимости, сэр Хэмфри уже дарил ей подарки и давал деньги. Ведь существовало же изумрудное ожерелье.

Виконт вытащил счет за драгоценности, который положил в дневник. Если ему нужно узнать, кто такая Мисс М., все, что от него требовалось, – это найти Вентворта и Джонсона на Стрэнде.

Еще некоторое время поглядев на счет, Сарсбрук сунул бумагу в карман. Убрав дневник, он поднялся с кресла и приказал подать экипаж.

Спустя некоторое время виконт прибыл в ювелирный магазин. Мистер Вентворт приветствовал Сарсбрука почтительно и вежливо, как обычно обращался с потенциальными клиентами. Когда высокий молодой джентльмен подал ювелиру счет за изумрудное ожерелье, Вентворт поглядел на него с интересом.

– Я хотел бы узнать, кому предназначалось ожерелье? – спросил Сарсбрук.

– Думаю, сэр, эта информация не подлежит разглашению. Могу я узнать ваше имя, сэр, а также для каких целей вам нужно знать это?

– Меня зовут Сарсбрук, – ответил виконт. – И мне хотелось бы сохранить в тайне мои намерения.

– Лорд Сарсбрук? Значит, вы племянник покойного сэра Хэмфри? Мои глубокие соболезнования вам, сэр.

– Да, спасибо, – сказал виконт нетерпеливо. – А теперь я желал бы узнать имя и адрес персоны, которой предназначалось ожерелье.

– Конечно, милорд, – сказал Вентворт. – Вы должны извинить меня, ведь я не знал кто вы. Я немедленно найду интересующие вас сведения.

Он исчез и вернулся через мгновение с листком бумаги, который подал Сарсбруку.

– Здесь имя и адрес дамы, которой было доставлено ожерелье.

Виконт взглянул на листок: «Мисс Марш. Кларенс Плейс, 16».

– Спасибо, – ответил он.

– Это большая честь для меня, милорд, – сказал ювелир.

Ответствуя величественным кивком, Сарсбрук покинул ювелирный магазин.

Дав своему кучеру адрес, переданный ему Вентвортом, виконт откинулся на мягкие кожаные подушки своего экипажа. «Итак, ее зовут мисс Марш, – сказал он себе. – Довольно обычное имя, ничего экстравагантного». Он смотрел в окно, пока экипаж проезжал по людным улицам Лондона. «Если повезет, – размышлял он, – очень скоро мне предстоит встреча с любвеобильной мисс Марш».

Пандора вернулась домой в превосходном настроении, только что прогулявшись по парку с Николасом и Мистером Стаббсом. Погода была довольно прохладной, и прогулка получилась бодрой, Пандора вволю насладилась и жизнерадостной болтовней Николаса, и энергичной охотой Мистера Стаббса за белками.

Войдя, Пандора положила свою соломенную шляпку на один из стульев в гостиной. Она села на софу и взялась за утреннюю корреспонденцию. Николас, задержавшись в холле, чтобы отдать шляпу горничной, наконец ворвался в комнату, преследуемый Мистером Стаббсом.

– Марта сказала, что папа повез Лиззи к перчаточнику, – сообщил он.

– А где Винни?

– Марта сказала, что он пошел к мистеру Альдриху.

– Ох, – вздохнула Пандора. Мистер Альдрих был одним из ближайших друзей Винфилда. Хотя Пандоре он очень нравился, она считала его безответственным молодым человеком, который потакает дурным привычкам ее брата.

Пандора взглянула на каминные часы.

– Да ведь уже почти десять. А твой преподаватель будет здесь в десять тридцать. Ты готов к уроку?

– Я никогда не готов, – сказал Николас. – А у мистера Мэйсона такой скверный характер.

Если ты будешь учить уроки, он не будет таким скверным. Тебе лучше пойти и подготовиться, прежде чем он придет.

– Ладно, Пэн, – уныло сказал Николас. – Пойдем, Мистер Стаббс.

Маленький пес последовал за своим понурым хозяином.

Пандора вновь взялась за сортировку почты. Было несколько писем и много счетов из магазинов. Узнав почерк близкой подруги на одном из конвертов, Пандора торопливо вскрыла его. Она только взялась за чтение, как в комнате вновь появился брат с книгой в руках.

– Никки, тебе же надо заниматься.

– Но я вот тут совсем не понимаю. Что это значит? – Сунув книгу в руки сестры, он указал на один пассаж.

Пандора посмотрела.

– Говоря словами Шекспира, «это для меня все равно, что по-гречески». – Она улыбнулась. – Ты же знаешь, я очень поверхностно учила греческий. Отец всегда говорил, что изучение греческого – привилегия джентльменов.

– Не знаю, почему этой леди так повезло, – проворчал Николас. – Ну ты можешь что-нибудь понять из этого?

Пандора покачала головой.

– Боюсь, немного.

– Извините, мисс, – сказала служанка, войдя в комнату. – Там вас спрашивает джентльмен.

Пандора удивилась: необычное время для посетителей.

– Кто он, Марта?

– Он дал мне свою карточку, мисс.

Служанка подала визитную карточку. Пандора поглядела на нее в замешательстве. На карточке было написано: «Виконт Сарсбрук». Пандора удивленно поглядела на служанку.

– Виконт Сарсбрук?

– Он ждет в холле, мисс. Что я должна делать?

– Не знаю, – сказала Пандора, немного сбитая с толку. «Кто этот виконт Сарсбрук, и почему он хочет меня видеть?» Вдруг внезапная догадка все прояснила. «Ожерелье! Возможно, он по поводу ожерелья?» – Я поговорю с ним, Марта. Проводите его сюда.

Служанка кивнула и поспешила вернуться за титулованным гостем.

– Кто это, Пандора? – спросил Николас.

– Джентльмен. Соблюдай хорошие манеры, Никки, – сказала Пандора, вставая с софы и в ожидании глядя на дверь.

Минуту спустя в комнату вошел джентльмен. Увидев Пандору и Никки, он остановился. На лице его было выражение, очень напоминающее замешательство.

– Лорд Сарсбрук? – спросила Пандора, заметив взгляд посетителя. – Меня зовут мисс Марш. Это мой брат Николас.

Торопясь продемонстрировать свои хорошие манеры, Николас почтительно поклонился.

– К вашим услугам, сэр, – сказал он. Виконт был готов ко всему, но внешность мисс Марш его поразила. Она была очень хороша собой и гораздо моложе, чем он ожидал. Те самые рыжие волосы, которые так воспевал дядя. Его глаза остановились на прелестной фигурке Пандоры с неподдельным интересом, отметив соблазнительные формы, скрытые скромным, высоко вырезанным муслиновым платьем. «Итак, это и есть безудержная и страстная Мисс М.! Как сдержанно и респектабельно она выглядит!»– подумал виконт. Но, пристально рассмотрев ее лицо, Сарсбрук решил, что ее чувственность отразилась в чудесных, полных губах и выразительных глазах.

– Что-нибудь случилось, милорд?

– Случилось? – переспросил Сарсбрук. – Нет, ничего.

Пандора выжидающе смотрела на виконта, который продолжал изучать ее с тем же напряженным интересом, так, что она почувствовала себя неловко. Хотя ей и было неудобно под взглядом гостя, Пандора тоже смотрела на него с не меньшим интересом. Что-то было в нем очень привлекательное.

Пандора знала, что Лиззи не посчитала бы виконта сногсшибательным, так как он был просто одет и не отличался красотой. Его лицо было очень худым, с тонкими чертами. Но в карих глазах его было какое-то сдержанное напряжение, что заставило затрепетать Пандору.

– Не желаете ли присесть, лорд Сарсбрук? – наконец спросила Пандора, надеясь, что ее голос не выдаст смущения.

– Да, благодарю вас.

Виконт вежливо дождался, пока Пандора сядет, и занял место напротив нее.

Николас, совершенно очарованный титулованным визитером, поспешил занять место рядом. Его милость оглядел мальчика с неудовольствием.

– Я думаю, мисс Марш, что лучше было бы поговорить наедине.

– Да, конечно. Николас, иди к себе. Ты должен закончить греческий, прежде чем придет мистер Мэйсон.

– Хорошо, – сказал тот, неохотно слезая со стула. Он уже собрался уходить, но остановился. Некоторое время глядя на виконта, мальчик колебался. – А вы знаете греческий, милорд?

– Греческий? – Неожиданный вопрос отвлек внимание Сарсбрука от Пандоры. – Да, знаю.

– О, как хорошо! Вы не взглянете на это? Я совсем не понимаю, о чем здесь речь. А мистер Мэйсон очень разозлится на меня. У него такой характер! Пандора не может мне помочь, ведь леди не очень сильны в греческом, так ведь, сэр? – Николас торопливо пролистал книгу и нашел нужный пассаж. Он указал на него. – Вот это, сэр.

Виконт взглянул в текст.

– «Персам свойственно было принимать решения в наивысшем расположении духа, когда разум их был разогрет вином, но что бы они ни решили в такой ситуации, позже всегда проверяли холодным рассудком. И напротив, все, обсуждаемое в трезвом состоянии, после еще раз проверялось, когда они были во хмелю». – Сарсбрук вернул книгу мальчику. – Геродот.

Николас поглядел на него с искренним восхищением.

– Благодарю вас, милорд. Мне кажется, вы знаете греческий почти как мистер Мэйсон.

– Возможно, – ответил Сарсбрук, позволив себе слегка улыбнуться. – И думаю, что вам нужно больше работать над этим, сэр.

– Слушай, что говорит лорд Сарсбрук, Николас, – сказала Пандора. – Могу представить, как много он занимался, когда был в твоем возрасте. А теперь иди. Лорд Сарсбрук хочет поговорить со мной.

– Еще раз спасибо, сэр, – сказал Николас и с неохотой удалился.

Когда он ушел, Пандора почувствовала себя довольно неловко наедине с виконтом.

– Вы, полагаю, ученый, лорд Сарсбрук? – спросила она.

– Я посвятил много времени изучению греческого языка, – ответил виконт, продолжая смотреть на нее с напряженным интересом.

– Это очевидно, – сказала Пандора. Она опустила глаза, потом вновь посмотрела на виконта. – Возможно, будет лучше, милорд, если вы объясните цель своего визита.

– Цель визита? – Сарсбрук был, очевидно, смущен. – Да, конечно. Простите меня. Вы, вероятно, теряетесь в догадках по поводу моего визита к вам.

– Да, в самом деле, милорд.

– Хорошо, я объясню, в чем дело. Я – племянник сэра Хэмфри Мэтланда.

Виконт рассчитывал вызвать ответный интерес, но Пандора лишь продолжала внимательно смотреть на него. Он продолжил:

– Мой дядя выразил желание, чтобы я заботился о вас. Вам не о чем волноваться. Я выполню его волю и обеспечу вас всем необходимым.

– Прошу прощения, лорд Сарсбрук, – сказала Пандора, смущенно глядя на него. – Но я не понимаю, о чем вы говорите. Я не знаю никакого сэра Хэмфри Мэтланда. Боюсь, вы принимаете меня за кого-то другого. Я – Пандора Марш. Вы, вероятно, разыскиваете какую-то другую леди.

– Пандора? – удивился Сарсбрук. – Та, кто выпустила на волю злые силы.

– Это глупая история, – возразила Пандора. – И вполне обычно для мужчин обвинять женщин во всех несчастьях.

– Возможно, – сказал Сарсбрук, размышляя, что Пандора очень подходящее имя для Мисс М. – Но, мисс Марш, я уверяю вас, не стоит скрывать от меня, что вы знаете моего дядю.

– Я ничего не скрываю. Я никогда не встречалась с сэром Хэмфри Мэтландом.

– Значит, вы не принимали то изумрудное ожерелье, которое посылал вам мой дядя?

– Ожерелье?! Ну да, конечно, я получила это ожерелье, но оно попало ко мне по ошибке. Оно, вероятно, было отправлено не по тому адресу.

– А вы обычно оставляете себе драгоценности, которые посылают вам незнакомцы?

– Я не знала, кто прислал его, – сказала Пандора. – И пыталась выяснить это. Я должна была вернуть ожерелье. В самом деле, я немедленно верну его.

– В этом нет необходимости. Мой дядя пожелал, чтобы оно принадлежало вам. Это было одним из его последних распоряжений перед смертью.

– Перед смертью? – переспросила Пандора.

– А вы не знаете об этом?

– Нет, не знаю. А почему я должна знать? Я не знакома с ним.

– В самом деле, мисс Марш, вам нет необходимости скрывать это. Возможно, ваша щепетильность объяснима. Вы, наверное, сохраняете видимость приличий. Но я даю вам слово, что никому не скажу, что вы были любовницей моего дяди.

– Любовницей вашего дяди? – Пандора глядела на него с искренним удивлением. Она вдруг почувствовала себя так, словно ей снится кошмар. – Я должна просить вас немедленно оставить мой дом, сэр. Я никогда не была ничьей любовницей. Вы ведете себя непозволительно. – Она поднялась со стула, и Сарсбрук встал вслед за ней. – Все это абсурдно. Я посмеялась бы над этим, если бы не была так оскорблена. Поэтому я настаиваю, чтобы вы удалились, милорд. Я сейчас же отдам вам ожерелье.

– В этом нет необходимости, мисс Марш. Я хотел, чтобы оно осталось у вас. И не смею более досаждать вам. Я понимаю, что весть о смерти моего дяди потрясла вас.

– Да я не знаю вашего дядю! – в гневе закричала Пандора.

– Как вам будет угодно, мисс Марш, – ответил виконт. Он поклонился и направился к выходу. Помедлив, вновь повернулся к ней. – В соответствии с последней волей моего дяди я решил немедленно положить на ваше имя тысячу фунтов. Вы будете получать пятьсот фунтов ежегодно. Мне кажется, этого более чем достаточно.

– Это какая-то бессмыслица! Почему вы отказываетесь верить, что я вовсе не была любовницей вашего дяди?

Сарсбрук серьезно посмотрел на нее.

– Потому что вы в точности такая, как он описал вас. А теперь я должен идти. До свидания, Мисс М. Вы получите деньги в ближайшее время.

– Я не приму их, – сказала Пандора.

– Как вам угодно, – сказал виконт, выходя из комнаты.

Когда он вышел, Пандора вновь села на стул. Она взяла визитную карточку, лежавшую на столе. Этот лорд Сарсбрук, наверное, сумасшедший. Он собирается положить на ее имя тысячу фунтов, потому что считает ее любовницей своего дяди несмотря на все ее протесты! Это было невероятно. Но в конце концов тайна ожерелья раскрыта, подумала Пандора. Она нахмурилась, вспомнив о драгоценностях. По крайней мере теперь она знает, кому нужно их вернуть. Она решила позвать Винфилда.

Пандора продолжала сидеть, скрестив руки, вновь и вновь вспоминая эту нелепую сцену. Она подумала о настоящей любовнице сэра Хэмфри. «Где она, интересно? Эта дама, наверное, до сих пор ждет свое изумрудное ожерелье». Пандора задумалась. «Возможно, настоящая любовница сэра Хэмфри тоже скоро объявится. Может, она приедет к виконту и все объяснит. Как глупо себя тогда почувствует лорд Сарсбрук!» Улыбнувшись этим мыслям, Пандора искренне понадеялась на то, что Мисс М. не заставит себя ждать.

Глава 8

Придя домой, Винфилд увидел, что Пандора в гостиной листает журналы мод.

– Винни! – воскликнула Пандора, откладывая журналы. – Ты сегодня рано.

Винфилд поморщился.

– Альдрих был невыносим. Мы собирались покупать новую лошадь, но у него разболелась голова, и он не захотел идти.

Хотя в другое время Пандора тут же предположила бы, что друг ее брата скорее всего страдает от похмелья после ночных увеселений, но в тот момент Альдрих мало ее занимал.

– Слава Богу, что ты дома, Винни. Мне нужно рассказать тебе, что произошло.

– Что-нибудь случилось?

– Ничего особенного. Хотя нет, случилось. Винни, произошло нечто невероятное. Я даже не знаю, что сказать папе.

Винфилд сел в кресло напротив Пандоры.

– Ну, рассказывай, что тебя так взволновало?

– Около часа назад пришел один джентльмен и предъявил права на ожерелье.

– Боже, Пандора, я надеюсь, ты не отдала ожерелье без доказательств, что оно действительно принадлежит ему?

– Он не взял его, хотя я очень хотела вернуть. Его зовут Сарсбрук.

– Не виконт ли Сарсбрук?

– Ты что, слышал о нем?

– Конечно. Он очень богатый малый. Между прочим, прошел слух, что ему повезло, и он получил наследство от своего дяди. Представляешь? Человек, который и без того богат как Крез, получает еще больше! Это несправедливо. Так ты сказала, что он прислал ожерелье?

– Нет, это его дядя. Его бывший дядя, полагаю.

– Тот, кто помог ему разбогатеть?

– Я не знаю, – сказала Пандора. – Его имя – сэр Хэмфри Мэтланд.

– Да, так его и звали.

– Но, Винни, я не смогла убедить его, что здесь какая-то ошибка. Ты никогда не догадаешься, что он предположил.

– И что же?

Пандора выдержала эффектную паузу.

– Этот виконт Сарсбрук думает, что я – любовница его дяди!

Винфилд озадаченно посмотрел на сестру и прыснул со смеху.

– Пэн, это же смешно!

– Смешно?! – воскликнула Пандора. – Мне кажется, ты должен быть в гневе!

– Но это же немыслимо! Ты – и чья-то любовница! – вновь со смехом сказал Винфилд.

Пандора почувствовала себя немного задетой. Она нахмурилась.

– Винфилд Марш, я была бы признательна, если бы вы не считали это столь уж смешным.

– Извини, Пэн. Я просто имел в виду, что это довольно неожиданно. Конечно, я должен был бы изобразить соответствующее негодование. – Он остановился и продолжил драматическим тоном: – Как смел этот человек позволить себе такие замечания в адрес моей сестры!

Пандора не могла удержаться от смеха.

– Да уж, звучит абсурдно.

– Но расскажи мне, что именно Сарсбрук сказал?

– Он сказал, что его дядя хотел бы, чтобы племянник позаботился обо мне. Я так понимаю, что похожа на человека, нуждающегося в опеке. Я ответила ему, что он принимает меня за кого-то другого, потому что я вовсе не знаю его дядю. Он, казалось, не поверил мне, сказав, что я пытаюсь сохранить видимость приличий. И после он заверил, что мне нечего беспокоиться. Он никому не расскажет, что я была любовницей его дяди!

– О Боже! – сказал Винфилд. – Это действительно очень странно. А когда ты уверяла его, что ты вовсе не любовница сэра Хэмфри, он не поверил тебе?

Пандора кивнула.

– Он сказал, что я выгляжу в точности так, как его дядя меня описал.

– Да, все это очень странно, – сказал Винфилд.

– Ты еще больше удивишься, Винни. Сарсбрук потом сказал, что он немедленно положит на мое имя тысячу фунтов. И я смогу получать пятьсот фунтов в год.

– Боги! – воскликнул Винфилд. – Тысяча фунтов! Должен сказать, этот Сарсбрук не мелочится.

– А когда я сказала, что верну ему ожерелье, он не захотел брать его.

– Тысяча фунтов! – повторил Винфилд и тряхнул головой. – Знаешь, Пэн, я даже хотел бы, чтобы ты была любовницей этого малого.

– Винфилд!

– Да нет, я шучу, Пэн. Да, теперь понимаю, почему этот визит так взволновал тебя.

– Что мне делать? Что я скажу папе? Винфилд, казалось, задумался.

– Возможно, лучше будет не говорить ему о предположениях Сарсбрука, что ты была любовницей его дяди. Он может расстроиться. Фамильная честь и все такое прочее. Никто ничего не должен знать. Да, думаю, не нужно рассказывать ему все.

– Может, ты и прав, Винни. Я думаю, лучше всего было бы вернуть изумрудное ожерелье Сарсбруку. Мы вместе можем отправиться к нему.

– Я думаю, лучше будет, если я сам верну ожерелье Сарсбруку, – сказал Винфилд. – Тебе нет необходимости идти. В самом деле, лучше, если это сделает мужчина.

– Да, наверное, Винни. Ты можешь отнести ожерелье немедленно? Я хотела бы закончить с этим делом до того, как папа вернется.

– Конечно, Пэн. Я сейчас же отправлюсь к этому Сарсбруку. Я думаю, не составит труда выяснить, где он живет. Я отнесу изумруды, и мы разделаемся с этим.

– Хорошо, – сказала Пандора, вставая со стула. – Я принесу ожерелье.

Когда сестра вышла из гостиной, Винфилд задумался, скрестив руки на груди. Итак, этот виконт собирается дать Пандоре тысячу фунтов и еще пятьсот фунтов ежегодно? Извилинки в сметливых мозгах Винфилда оживленно зашевелились, пока он соображал, как эти деньги могли бы изменить его жизнь. Его финансовые затруднения стали особенно серьезны в течение этой последней недели. Он действительно не знал, что ему делать, если в ближайшее время он не заплатит хотя бы часть своих долгов.

А теперь Пандора сообщает ему, что богатый лорд предлагает ей постоянную помощь. На симпатичном лице Винфилда появилась плутоватая улыбка, как только он осознал иронию ситуации. «Возможно, действительно жаль, что Пандора не была любовницей старика».

Пожурив себя за подобные мысли, Винфилд тем не менее начал дальше обдумывать это, рассуждая, можно ли извлечь выгоду из ошибки Сарсбрука. Он уже чуть ли не сожалел, что его сестра – столь добродетельная леди. Если бы она была столь же беспринципна, как и он, вместе они могли бы вытянуть приличную сумму из этого виконта, приняв его помощь. Поэтому, размышлял Винфилд, нужно найти способ оставить ожерелье у себя. Он продолжал обдумывать это, когда Пандора вошла в комнату.

Вернувшись в библиотеку, Сарсбрук сел за рабочий стол и уставился на огонь, ярко пылавший в массивном камине. С тех пор, как он покинул дом Пандоры Марш, виконт вновь и вновь вспоминал подробности их встречи.

Как не похоже она казалась на ту, какой он себе ее представлял. И столь достойно с ее стороны отказаться, что она знает дядю. Большинство женщин в ее положении с радостью приняли бы от него деньги.

«Кроме того она чертовски привлекательна», – подумал виконт, вспомнив Пандору в гостиной. Она вела себя с королевским достоинством, что ему очень понравилась. Всегда гордясь собой из-за своей способности противостоять чарам многих женщин, пытавшихся понравиться ему, Сарсбрук никогда не терял головы из-за какого-нибудь смазливого личика. Но Пандора произвела на него странное, необъяснимое впечатление.

– Прошу прощения, милорд. – Голос дворецкого заставил виконта удивленно поднять голову. – Мистер Майлз Брэкли хочет поговорить с вами. Должен ли я сказать ему, что вы никого не принимаете?

– Брэкли? Проклятие! – пробормотал виконт. – Нет, Арчер, пусть он войдет.

Слуга поклонился и вышел. Через некоторое время он вернулся с молодым человеком.

Мистер Брэкли был на редкость красивым джентльменом, одетым по последнему слову моды. Он был блондином, высоким, широкоплечим и довольно массивным. Женщины всегда замечали, как играют мускулы на его руках и ногах под обтягивающим костюмом. Его обожательницы находили такую мужественную внешность определенно привлекательной. Его аристократический нос и светло-голубые глаза заставили трепетать немало женских сердец.

– Здравствуйте, Сарсбрук. – Брэкли оделил виконта холодным недружелюбным взглядом.

Виконт не поднялся навстречу, равно как и не предложил Брэкли присесть.

– Здравствуйте, Брэкли, – сказал он.

– Я не отниму у вас много времени, кузен. Я лишь хотел сказать, что считаю несправедливым то, как обошлись со мной и моей матерью.

– В самом деле? – сказал виконт, с неприязнью оглядывая Брэкли. Хотя он и сочувствовал кузену во время оглашения завещания, вид Брэкли, стоящего перед ним, напомнил ему о том, что виконт не испытывал к нему обожания.

– Мне кажется, что сэр Хэмфри недопустимым образом обошел нас. Я надеюсь, что вы, сэр, восстановите справедливость.

– И как, по вашему мнению, я должен поступить?

– Просто отдать нам причитающуюся часть наследства.

– А какова эта причитающаяся вам часть?

– Ваша сестра получила десять тысяч фунтов. Я рассчитываю на такую же сумму для моей матери и столько же для себя. Я считаю, что так будет справедливо.

– В самом деле? – спросил виконт. – А я считаю это довольно странным, если учесть, что дядя определенно пожелал исключить вас. Я обязан следовать его воле.

Брэкли нахмурился. В нем закипало раздражение против кузена, который слушал его с выражением превосходства. Хотя они и были едва знакомы, Брэкли затаил глубокую неприязнь к виконту. Он вырос, слушая рассказы матери о гонениях, которым подвергала ее семья. И все эти годы мысли о благоденствии Сарсбрука, в то время как они, по мнению Брэкли, жили практически в нищете, раздражали его сверх всякой меры.

Тот факт, что Сарсбрук отказывал всякий раз, когда его кузен просил деньги, только ухудшал отношения. Будучи гордым молодым человеком, Брэкли терпеть не мог ходить к своему богатому родственнику с протянутой рукой. Он не переносил высокомерия Сарсбрука и его холодности по отношению к нему.

– Означает ли это, что вы не намерены отдать нам то, что причитается?

– Боже, Брэкли, не говорите как торговец, – сказал виконт. – Я намерен оказать помощь вам и вашей матери. Я буду обсуждать этот вопрос с моим поверенным.

– Конечно, – сказал Брэкли, – вы обсудите это со своим поверенным и выделите нам крошечную сумму, чтобы успокоить свою совесть.

Сарсбрук зловеще прищурился.

– Мне нет нужды успокаивать совесть, Брэкли. Предлагаю вам убраться по-хорошему, прежде чем я вообще откажу вам в помощи. Предлагаю также в дальнейшем продолжать общение в письменной форме, если это будет необходимо.

– Очень хорошо, – ответил Брэкли. – Желаю вам приятного дня… кузен.

Последние слова он проговорил с таким выражением, что виконт оглянулся в кресле. Прежде чем он успел ответить, кузен повернулся и вышел.

– Идиот, – прошипел Сарсбрук. Он считал Брэкли вспыльчивым и бестолковым. «Если бы он обладал хотя бы малой долей здравого смысла, – подумал Сарсбрук, – он прислал бы вежливое, примирительное письмо, вместо того чтобы появляться передо мной и яростно требовать».

Виконт встал со стула, чтобы выглянуть на улицу. Он увидел, как его кузен сел в роскошный экипаж, запряженный парой серых лошадей. Взяв поводья, Брэкли нетерпеливо хлестнул кнутом. Сарсбрук увидел, как, уезжая, тот раздраженно тряхнул головой.

Он вновь вернулся за стол и попытался забыть и Майлза Брэкли, и Пандору Марш, взявшись за перевод Гомера. Не удержавшись все же от того, чтобы еще немного поразмышлять о Пандоре, Сарсбрук наконец смог сосредоточиться на работе. Он многое успел сделать, как вдруг дворецкий вновь прервал его.

– О небеса! Арчер! – воскликнул Сарсбрук. – Я же приказал, чтобы мне не мешали!

– Но, милорд, – сказал слуга, – здесь какой-то молодой джентльмен желает срочно поговорить с вами. Он попросил передать вашей милости вот это.

– Что это? – раздраженно спросил виконт.

Дворецкий подошел к столу и положил на него маленький футляр для драгоценностей. Сарсбрук открыл футляр и увидел ожерелье Пандоры. Изумруды соблазнительно сверкали в мягкой глубине бархатной коробки. Его милость поглядел на дворецкого.

– Проводите его ко мне, Арчер.

Винфилд Марш вошел в библиотеку с некоторым душевным трепетом. Хотя он и был довольно самоуверенным молодым человеком, перспектива общения с персоной такого положения и состояния несколько смущала его. Следуя за дворецким в библиотеку, Винфилд не преминул про себя отметить роскошь Сарсбрук-Хауса.

Увидев виконта, сидящего за столом, Винфилд подумал, что тот не намного старше его самого. Он ожидал увидеть человека более представительного и притом солидного возраста. Винфилд отметил, что виконт был одет в довольно обычный жакет, и галстук его милости был завязан самым незамысловатым узлом. Винфилда удивило это, ведь сам он так много времени и внимания уделял своему внешнему виду, а такого богатого джентльмена, как виконт, это, казалось, мало интересовало.

Приглядевшись повнимательнее, Винфилд заметил, что в человеке, сидящим за столом, было нечто действительно величественное. Манеры его были сдержанны, но взгляд выдавал вспыльчивый и гордый нрав.

Винфилд слегка поклонился.

– Милорд, меня зовут Винфилд Марш. Пандора – моя сестра.

– Понимаю, – сказал Сарсбрук. Он указал на кресло рядом со столом. – Садитесь.

Спасибо, милорд, – ответил Винфилд, усаживаясь. – Вы очень добры, что приняли меня. Моя сестра все рассказала мне про ваш визит к ней. Она настаивала, чтобы я отнес вам изумруды немедленно. Она не желает, чтобы они находились у нее.

Сарсбрук перевел взгляд со сверкающих драгоценностей на Винфилда.

– А вы знаете содержание нашей беседы с мисс Марш?

– Да, милорд.

– И вы также настаиваете, что ваша сестра не была знакома с моим дядей сэром Хэмфри Мэтландом?

Винфилд помедлил с ответом. Он тщательно обдумал все, что скажет, еще до встречи с виконтом.

– Боюсь, не могу настаивать на этом, – сказал он.

– Тогда почему ваша сестра так сказала? Винфилд изобразил печальный взор.

– Я надеюсь, вы поймете чувства моей сестры. Пандора… была очень добродетельной молодой леди до момента знакомства с вашим дядей.

Сарсбрук поднял бровь в ответ на эти слова, но ничего не сказал. Винфилд продолжал, все более воодушевляясь:

– Мы небогаты, лорд Сарсбрук, но мой род достаточно старинный и уважаемый. Пандора познакомилась с сэром Хэмфри случайно, во время прогулки по парку. Он был очень обходителен. Хотя она и не отвечала на его ухаживания, сэр Хэмфри настойчиво преследовал ее. Я боюсь, ему удалось соблазнить ее. – Винфилд опустил голову и закрыл глаза рукой, стараясь выглядеть трагично. – Он воспользовался неопытностью и доверчивостью юной девушки.

Сарсбрук нахмурился. Он с трудом мог представить своего дядю, соблазняющего невинную девушку. Но, с другой стороны, он никогда не мог бы представить, что его дядя занимается теми шалостями, которые описал в своем дневнике. Виконт мысленно согласился, что никогда нельзя до конца знать другого человека.

– И вы знали о моем дяде и вашей сестре? Винфилд наклонил голову в наигранном смущении.

– Увы, милорд, я знал об этом. Но что я мог поделать? Пандора умоляла меня не говорить отцу. А сэр Хэмфри был очень добр к Пандоре. Конечно, она не тратила деньги только на себя. Она заботилась о семье. У меня еще три брата. Один из них учится в Кембридже, второй – в Рэгби. Младший еще дома.

– Я имел честь с ним познакомиться, – сказал виконт.

– Тогда вы видели, какой он славный ребенок. Кроме того, у меня есть младшая сестра, которая только первый сезон в свете. Видите, милорд, у нас немного денег и слишком большая семья, о которой необходимо заботиться. Я чувствую себя виноватым, но я никак не препятствовал сэру Хэмфри, потому что мне самому нужны были деньги. Вы и представить себе не можете, как тяжело жить с таким грузом на сердце! – Винфилд вновь закрыл лицо рукой.

Виконт с сомнением смотрел на Винфилда, размышляя, говорит ли тот правду или просто хороший актер. Дослушав его, Сарсбрук кивнул.

– Я сказал вашей сестре, что положил деньги на ее имя. Но она отказалась принять их.

– Она была слишком расстроена, милорд. Я надеюсь, вы понимаете, что она должна была чувствовать. Пандора с раскаянием думала о том, что все стало известно. Она попросила меня передать вам, что не желает никаких денег, только бы вы не раскрывали ее тайны. – Винфилд многозначительно посмотрел на Сарсбрука.

– Я уже заверил ее, что никому не расскажу. И я не понимаю, почему она отказывается принимать помощь от меня. Мой дядя хотел, чтобы я позаботился о ней.

– Но Пандора была непреклонна в своей решимости не принимать деньги, милорд. И она попросила меня вернуть ожерелье. Я думаю, что она считает… неправильным, если ожерелье останется у нее. Это будет лишним напоминанием… – Винфилд помедлил и многозначительно посмотрел на Сарсбрука, – о ее позоре.

Сарсбрук взглянул на изумруды.

– Ожерелье принадлежит вашей сестре. Мне оно не нужно. Верните его мисс Марш. Если она считает, что это – болезненное напоминание, она может его продать. Если она не желает принимать деньги, пусть возьмет ожерелье. Так и передайте ей.

Винфилд поднялся с кресла, удовлетворенный. Беседа прошла в точности так, как он рассчитывал. Скрыв свое ликование печальным выражением лица, он кивнул.

– Вы очень добры, милорд. Я передам ей то, что вы сказали. Я уговорю ее принять ожерелье.

– Очень надеюсь, – сказал виконт, подавая ему футляр. Он заключил, что Винфилд Марш – изрядный плут. Он определенно считал, что деньги дороже, чем честь его сестры. – Вы должны передать также, что, если она передумает, ей достаточно будет только поставить меня в известность. Я буду рад принять ее.

– Я передам ей, милорд, – сказал Винфилд.

Сарсбрук слегка нахмурился, наблюдая, как молодой человек, поклонившись, вышел из библиотеки. Он цинично подумал, что так или иначе однажды вновь услышит о Пандоре. Он не сомневался, что ее брат приложит все усилия, чтобы заставить сестру принять его помощь.

Винфилд уезжал из дома Сарсбрука, будучи вне себя от радости. Очень довольный беседой, он поздравил себя с тем, как удачно провел Сарсбрука. Винфилд хотел помчаться вниз по улице, но вместо этого он с достоинством уселся в фаэтон и напевая отправился домой.

Глава 9

Пока Пандора с волнением ожидала возвращение Винфилда, ее отец и Лиззи приехали от перчаточника. Лиззи была в полном восторге от перчаток из кожи козленка, которые она купила. Она без умолку болтала о прогулке по магазину и описывала модно одетых дам, которых там увидела.

Мистер Марш был по обыкновению в хорошем расположении духа. Изрядно проголодавшись, он послал на кухню приказ раньше подать ленч.

Пандора и Лиззи с отцом заняли места за столом. Позже к ним присоединился Николас, и они принялись за баранину с картофелем.

– Николас, – спросил мистер Марш, – ты хорошо позанимался с мистером Мэйсоном?

Николас поморщился.

– Наконец он перестал ворчать на меня. Спасибо джентльмену, который приходил к Пандоре сегодня утром.

Мистер Марш с удивлением посмотрел на старшую дочь.

– К тебе кто-то приходил?

– Да, – ответила Пандора. – Я как раз собиралась рассказать вам.

– Знаете, он настоящий лорд, – сказал Николас. – И еще он знает греческий. Он сделал мне отличный перевод. Мистер Мэйсон сказал, что я хорошо справился с заданием.

– Лорд? – переспросила Лиззи. – Почему ты ничего не рассказала, Пэн?

– Не успела, – сказала Пандора.

– Кто это был, Пэн? – спросила Лиззи. – Не мучай нас.

– Виконт Сарсбрук.

– Сарсбрук? – спросил мистер Марш. – Я слышал о нем. И он был здесь? По поводу ожерелья?

– Да, папа. Это покойный дядя Сарсбрука прислал ожерелье. По ошибке.

– Конечно, по ошибке, – сказал мистер Марш. – А ты отдала ему ожерелье?

– Он не захотел забирать его. Когда Винфилд пришел домой, я попросила его отвезти изумруды лорду Сарсбруку. Он должен скоро вернуться.

– Странно, что ожерелье не имеет для него значения, – сказал мистер Марш.

– Нет, это же хорошо! – воскликнула Лиззи. – Разве не лучше, что Винфилд навестит его? Теперь он знаком с Сарсбруком. А как замечательно было бы, если бы он пригласил нас на обед или на бал!

– Лиззи, – перебил мистер Марш. – Твое воображение опять опережает события. Я знаю, мой сын– симпатичный малый, но едва ли он сразу станет лучшим другом лорда. Нет, моя дорогая, я сомневаюсь, что мы когда-нибудь еще услышим о Сарсбруке.

– Кто знает, – с надеждой сказала Лиззи. – Пандора, а как он выглядит? Сколько ему лет? Он, наверное, сногсшибательный.

– Не могу назвать его сногсшибательным, хотя он довольно симпатичный, – сказала Пандора. – Он сравнительно молод, не более тридцати, высокий, кареглазый.

– Как бы я хотела быть здесь! – воскликнула Лиззи. – Феба умерла бы от зависти, если бы я познакомилась с ним.

– Тогда хорошо, что тебя не было дома, – сказал мистер Марш, улыбаясь Лиззи. Повернувшись к Пандоре, он продолжил: – В первую очередь я хотел бы узнать, почему именно тебе его дядя прислал это дорогое ожерелье.

– Клянусь, я не знаю, папа, – сказала Пандора, ни в коем случае не собираясь говорить, что ожерелье было предназначено для любовницы сэра Хэмфри.

В этот момент в столовую вошел Винфилд.

– Винни! – закричала Лиззи. – Ты видел лорда Сарсбрука? Пэн сказал нам, что он приходил сюда по поводу ожерелья. Ты был у него?

– Да, был. Он принимал меня в своей библиотеке. И я должен вам сказать, Сарсбрук-Хаус действительно великолепен. Ведь не зря Сарсбрука считают одним из самых богатых людей в Англии.

– Ты должен все нам рассказать! – возбужденно воскликнула Лиззи.

– Да-да, – сказала Пандора, – что там было?

Винфилд сел за стол.

– Я принес ожерелье лорду Сарсбруку. После мы немного поговорили и все.

– Он был любезен? – спросила Лиззи.

– Невероятно любезен, – ответил Винфилд.

– Ты произвел на него хорошее впечатление?

Винфилд ухмыльнулся.

– А когда я не производил хорошего впечатления?

– Не смейся, – сказала Лиззи. – Как ты думаешь, ты понравился ему?

– Даже не допускаю, что он мог не оценить во мне исключительно приятного собеседника, – ответил Винфилд с ухмылкой.

Пандора засмеялась.

– Лиззи надеется, что ты так очаровал виконта, что тот пригласит нас на обед.

– О, я не уверен, что смог быть настолько очаровательным, Лиззи. Боюсь, мы слишком мало общались для этого. К тому же Сарсбрук не самый дружелюбный джентльмен.

– Жаль, что так вышло, – сказала Лиззи. – К тому же теперь мы больше никогда не увидим ожерелья.

– Я рад, что мы избавились от него, – сказал мистер Марш. – А Сарсбрук объяснил, почему драгоценности были доставлены сюда?

Винфилд покачал головой.

– Он вообще мало говорил, папа.

– Ну хорошо, тема закрыта. Я думаю, ты будешь жалеть об этом роскошном ожерелье, Пандора, – сказал мистер Марш.

– Нет, папа, – сказала Пандора. – Я думаю, что изумруды не так уж мне идут. – Она улыбнулась. – Я вообще предпочитаю рубины и бриллианты.

Лиззи задумалась.

– Наверное, это так здорово – быть богатым, как лорд Сарсбрук.

– Если бы мы были богаты, – сказал мечтательно Николас, – Пандора купила бы себе тот шелк, который мы видели в магазине тканей, и у меня были бы солдатики, которых мы видели в игрушечном магазине.

– Да, – сказала Лиззи. – А я купила бы себе новую шляпку, а папа – новое пальто.

– А я – карету четверней! – воскликнул Винфилд.

Взрыв смеха приветствовал его крик души.

– О, какие вы наивные! – сказала Пандора.

Мечтать не вредно, Пэн, – сказал Винфилд с усмешкой.

– Ну, конечно, нет, – согласилась Лиззи. – Но, Винфилд, ты должен рассказать нам все. Расскажи еще про Сарсбрука и его дом.

Винфилд был рад сделать это. В то время, как он углубился в описание грандиозного Сарсбрук-Хауса, Пандора задумчиво наблюдала за братом и очень хотела узнать наверняка, что произошло в резиденции виконта.

После полудня Сарсбрук занялся неотложными делами, связанными с его поместьем в Сомерсете. Его поверенный принес ему некоторые финансовые выкладки для рассмотрения.

Вскоре после того, как поверенный удалился, дворецкий виконта доложил о приходе другого посетителя.

– Мистер Такер пришел, милорд. Он ожидает в гостиной.

Сарсбрук кивнул, потому что всегда был рад видеть своего друга.

– Я сам выйду к нему.

Войдя в гостиную, виконт увидел Такера, который стоял перед портретом одного из предков его милости, весьма серьезного джентльмена в костюме времен королевы Елизаветы.

– Мне льстит, что вы так зачарованы этим портретом, Тэк.

Такер улыбнулся в ответ.

– Я нахожу, что все ваши предки были очаровательными, Робин. Они так строги и величественны.

– Все Деспенсеры были строги и величественны. Особенно женщины.

Такер засмеялся.

– Ну ладно, Робин. Я здесь затем, чтобы вытащить вас из вашего подземелья на свет Божий. Такой чудесный весенний день, милорд. А я купил новый фаэтон. Поедемте кататься.

– Я не в настроении, Тэк. Может, в другой раз? Останьтесь на чашечку чая.

– С удовольствием. Чай вашей миссис Чамберс поистине восхитителен.

Мистер Такер устроился на софе, пока виконт звонил и распоряжался, чтобы приготовили чай. Когда слуги все принесли, Такер одобрительно улыбнулся при взгляде на ассортимент пирожных, которыми были выложены серебряные подносы.

– Да уж, похоже, миссис Чамберс верна себе.

– Да, – сказал Сарсбрук, беря чашку и кусочек хлебца с маслом, в то время как Такер накладывал различные пирожные на тарелку.

– Ну, Робин, я слышал, завещание оглашено. Вы стали еще богаче.

Сарсбрук кивнул.

– Да, так и есть.

– Поздравляю вас с удачей. – Такер взял еще пирожное. – Но вы что-нибудь узнали о любовнице вашего дяди? Должен сказать, это интересует меня. Мне хотелось бы знать, кто такая Мисс М.

Виконт отхлебнул чай.

– Я узнал, кто она. Дядя пожелал, чтобы я заботился о ней, поэтому я должен был найти ее. И между прочим, я встретился с ней.

– Вы встретились с ней?! Да вы действуете быстро, Робин! И как она выглядит?

Сарсбрук старательно изобразил безразличие.

– Она – не то, что можно было бы ожидать. Выглядит респектабельной во всех смыслах. Она очень молода, лет двадцати или около того. Наверное, это мой дядя так просветил ее.

– Да, успешно, как я могу судить по дневнику, – сказал Такер с ухмылкой.

Виконт нахмурился.

– Я пытался предложить ей денежную помощь, но она отказалась ее принять.

– В самом деле? Сарсбрук кивнул.

– Мне показалось интересным, что женщина отказывается принимать деньги.

– Робин, не будьте так циничны!

– Да я хотел бы, чтобы она приняла мою помощь. Я не могу отделаться от мысли, что не выполнил обязательство перед дядей. И я чувствую себя виноватым за то, как он поступил с этой юной леди. Он разрушил ее счастье.

– Ну же, Робин, вам нет смысла чувствовать себя виноватым. Таков мир, нравится вам это или нет. Я уверен, что вы хотели наилучшим образом поступить с этой девочкой. Уверяю вас, вы пытались сделать больше того, что сделали бы прочие.

– Но как же теперь она будет жить?

– А как обычно живут женщины? Найдет себе нового любовника или даже мужа.

– Мужа?

– Ну конечно, ведь многие бывшие любовницы удачно выходят замуж. Может, вы еще и мужа ей найдете, Робин? В самом деле, подыщите ей мужа, чтобы сделать ее порядочной женщиной.

Хотя Такер и шутил, он понял, что друг серьезно воспринял его слова. Виконт в задумчивости отхлебнул еще глоток. Ему не нравилась мысль, что Пандора найдет себе нового любовника или мужа.

Такер отметил серьезное выражение его лица со смешанным чувством удивления и смущения. Очевидно, что Сарсбрук определенно заинтересовался любовницей своего покойного дяди. Такер улыбнулся и мысленно пожелал себе поскорее взглянуть на таинственную Мисс М.

Глава 10

При первой же возможности Пандора расспросила Винфилда о всех деталях его визита к лорду Сарсбруку. Винфилд уверял, что все сделал правильно. Он рассказал сестре, что дал понять виконту, какую тот сделал ошибку, и что Сарсбрук был явно смущен. Винфилд сказал, что считает дело законченным, Пандоре нечего больше беспокоиться об этом.

Пандора, напротив, не могла не думать о виконте и своей краткой встрече с ним. Ей казалось странным, что недолгое общение с незнакомцем производит на нее глубокое впечатление.

Она редко предавалась романтическим фантазиям. Ей не встречался еще джентльмен, который оставил бы такой след в памяти. Несомненно, в Сарсбруке было нечто, что заставляло его в мыслях снова возвращаться к нему. Это было очень странно.

Через неделю Пандора уже меньше думала о Сарсбруке и больше была занята хозяйственными заботами. Она шила новое платье сестре более сложного фасона, чем прежнее. Обилие французских кружев, которыми должны были быть украшены подол и лиф, требовало много часов кропотливой работы.

Винфилд проводил большую часть времени со своим другом Альдрихом, что отнюдь не радовало Пандору. Она беспокоилась, что брат опять начнет играть, несмотря на то что ему это было строго-настрого запрещено. Пандора не знала, откуда он берет деньги, но подозревала, что он ухитрился еще наделать долгов.

В субботу утром Пандора встала, когда еще не было восьми. В противоположность остальным членам семьи она была ранней пташкой. По утрам в доме обычно царила тишина, и это было лучшее время для написания писем и разбора счетов.

Но сегодня Пандора обнаружила, что она не единственная, кто встал рано. Она с удивлением увидела Николаса, который читал книгу в гостиной, с Мистером Стаббсом, пристроившимся у его ног.

– Никки, сегодня ты ранняя пташка.

– Пэн, – сказал мальчик, захлопывая книгу, – я не могу спать, я так волнуюсь.

– Волнуешься? Отчего это?

– Винфилд сказал, что возьмет меня с собой в Гайд-парк и мы будем запускать змея.

– Как хорошо. – Она взглянула на часы. – Но что-то, мне кажется, это слишком рано для Винфилда.

– Знаю. Пойду посмотрю. Может, разбужу его.

– Хорошая мысль, – сказала Пандора. Николас кивнул и выбежал из комнаты, преследуемый по пятам терьером. Пандора села за столик и подвинула к себе письменные принадлежности. Ей нужно было ответить на некоторые письма.

Она только взялась за ручку, как Николас вновь появился в комнате.

– Пэн, Винфилд сказал, что не пойдет со мной в парк, – уныло пожаловался он. – Он сказал, что очень устал. Он пришел поздно и не желает, чтобы его беспокоили. Я думаю, это нечестно– сначала пообещать, а потом не выполнить.

– Да, это нехорошо с его стороны, – сказала Пандора. – Но, Никки, может, он сходит с тобой в другой раз?

Николас покачал головой.

– Сегодня лучше всего. Я уже был на улице. Там ветер. Самое лучшее для змеев. Не думаю, что может быть еще когда-нибудь так же.

Видя, как разочарован ее брат, Пандора сочувственно посмотрела на него.

– Как ты думаешь, Никки, может, мне пойти с тобой в парк?

– Ты пойдешь, Пэн? – Лицо Никки загорелось. – Это здорово! Я побежал за змеем!

Он исчез с Мистером Стаббсом.

Пандора пошла в свою комнату, чтобы надеть шляпку и мантилью. Она была в очаровательном утреннем платье из муслина с тонким рисунком, которое сшила себе в прошлом сезоне. Сделав его по французскому образцу, Пандора выбрала бледно-голубой итальянский шелк. Платье было с элементами военного сюртука: украшено эполетами и серебряными галунами. Она надела шляпку и, взглянув в зеркало, решила, что очень хорошо выглядит сегодня.

Спустившись вниз, Пандора увидела, как Николас и собака изнывают в нетерпении. В руках у брата был змей.

– Пойдем же, Пэн, уже становится поздно.

– Нет, Никки, вовсе не поздно, – сказала Пандора. – Пойдем, дай мне поводок Мистера Стаббса. А ты неси змея. Я скажу Марте, что мы ушли гулять.

– Я уже предупредил ее, Пэн, – сказал Никки, не желая больше медлить ни минуты.

– Ну хорошо, пойдем, – улыбнулась Пандора.

Николаса не нужно было долго уговаривать. Он открыл дверь и вежливо пропустил сестру вперед.

Гайд-парк находился более чем в миле от их дома, но расстояние это казалось Николасу и Пандоре незначительным: они привыкли к долгим прогулкам. Небо было затянуто тучами, но было тепло. К радости Николаса, все время, пока они шли, дул ветер.

Как обычно, несмотря на ранний час, здесь было множество наслаждающихся весенним теплом людей, которые ехали или шли по зеленеющему парку. Пандора любила Гайд-парк. Теперь, когда обстоятельства заставляли ее весь год проводить в городе, она скучала по деревне. Гайд-парк, с его деревьями и зелеными лужайками, всегда веселил ее, несмотря на то, что суета и грязь города казались вездесущими.

Стремясь побыстрее заняться змеем, Николас привел Пандору в ту часть парка, которую он давно приметил. Там больше никого не было, и Николас был счастлив, что нашел местечко только для себя. Мистер Стаббс был определенно счастлив, что его привели в парк. Он рвался с поводка и заливисто лаял.

Николасу пришлось немало помучиться, прежде чем он наполнил своего змея воздухом. Поначалу тот, казалось, мог только волочиться по земле, но в конце концов змей взвился вверх и стал подниматься все выше и выше. Николас был счастлив. Он все больше отпускал леску.

– Ты видишь, как он уже высоко, Пэн? Правда, здорово?

– Да, – сказала Пандора, наблюдая, как змей плавно реет в небе. Мистер Стаббс, казалось, тоже заинтересовался. Он победно поднял свой короткий хвостик и пританцовывал на месте, подпрыгивая в воздухе время от времени, словно тоже хотел взлететь. Наконец он утомился и сел, склонив голову и наблюдая за Николасом.

Змей вился в воздухе еще довольно долго. Наконец Пандора заметила, что уже настало время идти домой.

– Никки, мне кажется, нужно опускать змея. Уже поздно. Нам пора домой.

– О, Пэн, может, мы еще немного побудем?

– Ну хорошо, еще несколько минут. Когда несколько минут прошли, она вновь напомнила Николасу, что пора домой. Он принялся сматывать леску. Змей начал терять высоту, был подхвачен резкими порывами ветра, пошел вниз и внезапно рухнул, зацепившись за дерево.

– Нет! – закричал Николас.

Пандора наблюдала за неудачным спуском с неменьшим волнением, чем ее брат.

– Никки, дорогой, кажется, конец твоему змею.

– Нет, я думаю, его можно достать, – сказал Николас, подбегая к дереву. Несчастный змей висел на верхних ветках.

– По-моему, нет, – сказала Пандора, подбежав вместе с собакой к брату. – Кажется, это безнадежно.

Глядя наверх, Николас продолжал сматывать леску.

– Если бы я мог забраться туда, я бы его снял, – сказал он, указывая на ветку над головой.

– Это исключено, – сказала Пандора. – Я не позволю тебе рисковать жизнью из-за змея.

– Но, Пэн, мне бы только вон на ту ветку. Я смог бы подтянуться и легко забраться.

– Нет, об этом не может быть и речи, – строго сказала Пандора.

– Ну пожалуйста, Пэн, это мой самый лучший змей!

Пандора с сомнением посмотрела на ветку. Она была не так уж высоко над землей, и забраться наверх казалось действительно нетрудным.

– Ну хорошо, только будь осторожен. И не лезь выше той ветки. Если оттуда не достанешь, сразу слезай.

Ликуя, Николас подпрыгнул и уцепился за ветку. С ловкостью обезьяны он забрался на ветку и подтянулся на следующую. Оттуда стал тянуть змея за леску. Сначала змей не поддавался, но после отцепился от ветки. Николас издал победный клич, когда змей упал на землю.

– Ну, теперь спускайся, Никки. Мальчик улыбнулся и спустился на нижнюю ветку.

– Видишь, Пандора, это очень просто.

И только Николас проговорил эти слова, как его нога соскользнула с ветки. Сестра в ужасе увидела, как он, ломая ветки, с треском упал на землю прямо перед ней.

– Николас!

– Ничего страшного, Пэн, – сказал мальчик. – Какой же я увалень и тупица! Хорошо, что Винфилд не видел. Он сказал бы, что я неуклюжий глупыш.

Видя, что Николас не сильно ушибся, Пандора осторожно помогла ему встать.

– Ой! – завопил он вдруг.

– Что случилось?

– Моя лодыжка, – сказал он, перемещая тяжесть на другую ногу. – Да я ушиб ее.

– Ох, Никки, что с ней? Ты можешь ходить?

Не знаю, – ответил Николас, делая несколько шагов. Он скривился. – Думаю, что смогу. Если мы будем идти медленно.

– Могу я вам помочь, мисс Марш?

Пандора резко обернулась, услышав мужской голос. Она увидела джентльмена, который смотрел на нее с удивлением. Это был виконт Сарсбрук.

Виконт совершал свою обычную утреннюю прогулку, когда увидел реющего змея. Это зрелище преисполнило его милость неожиданной ностальгией. Он часто запускал змеев, когда сам был ребенком. Остановившись, чтобы понаблюдать за пируэтами змея, он увидел мальчика и леди с маленьким терьером, резвившимся рядом с ними.

Никак не ожидая увидеть Пандору Марш, Сарсбрук замер в изумлении, когда леди обернулась. Она ли это? Сначала виконт думал, что ошибся, но, подойдя поближе, понял, что это действительно мисс Марш с тем мальчиком, которого он видел в ее доме.

Виконту казалось просто невероятным встретить объект его постоянных раздумий. Он не знал, стоит ли ему удалиться или смело подойти к леди. Падение Николаса решило его сомнения, и он поспешил на помощь.

Пандора могла только в растерянности смотреть на него.

– Пэн, да это же лорд Сарсбрук! – сказал Николас. – Доброе утро, милорд!

Мистер Стаббс, радуясь появлению нового человеческого существа, залаял и попытался прыгнуть на виконта. Пандора потянула его назад.

– Стыдно, Мистер Стаббс. Извините его, лорд Сарсбрук. Мистер Стаббс– не самый дисциплинированный в мире пес.

Виконт посмотрел на Мистера Стаббса, но, казалось, отнюдь не был рассержен плохими манерами терьера.

– Так вам нужна помощь, мисс Марш? Пандора выглядела довольно смущенной. Никки с трудом может идти. Наш дом довольно далеко, но он говорит, что дойдет.

– Мой дом совсем рядом, – сказал виконт. – А ногу вашего брата посмотрит мой грум. Он лучший специалист по лошадям.

Пандора подняла брови, и ее серые глаза встретились с карими глазами лорда Сарсбрука.

– Это очень любезно с вашей стороны, но я не хотела бы утруждать вас.

– Никаких трудов, – сказал виконт. – Пойдем, мальчик. Можешь идти? Здесь недалеко.

– Да, милорд, – ответил Николас, с трудом передвигая ноги. Его лицо скривилось от боли.

– Подожди-ка, я понесу тебя.

– О нет, лорд Сарсбрук, пожалуйста не надо! – запротестовала Пандора, но виконт уже поднял мальчика и понес по парку. – Милорд, вам же тяжело!

Виконт продолжал идти, не обращая внимания на слова Пандоры.

– Пэн, захвати змея! – крикнул Николас.

Пандора подняла змея и поспешила за виконтом и братом. Мистер Стаббс, решив, что его хозяин попал в весьма забавную ситуацию, рванулся с поводком вслед так, что Пандора едва могла сдержать его.

Когда они прибыли в Сарсбрук-Хаус, Николаса тут же приняли из рук виконта. Мускулистый слуга внес его внутрь.

– Отнесите его в гостиную, – приказал Сарсбрук, – и позовите Виллиса.

Слуга кивнул.

Николасу было очень интересно оказаться в таком огромном доме, да еще и в центре всеобщего внимания. Когда слуга опустил его на софу в гостиной, он с любопытством оглядел комнату. Гостиная была со вкусом обставлена роскошной мебелью, украшена итальянскими и венецианскими полотнами и греческими вазами.

– Вы очень добры, лорд Сарсбрук, – сказала Пандора.

Он многозначительно посмотрел на нее.

– Ничего особенного.

– Для меня было таким сюрпризом увидеть вас, милорд, – сказала Пандора.

– Я надеюсь, что не смутил вас, мисс Марш.

– Нет, милорд.

Виконт решил, что лучше будет уделить внимание Николасу.

– Ну, как твоя нога?

– Да ничего серьезного, лорд Сарсбрук. Она уже не сильно болит.

– Ну и хорошо.

– Лорд Сарсбрук, – сказал Николас. – Благодарю вас за то, что помогли мне с греческим. А то мистер Мэйсон думал, что я совсем уж плохо соображаю. Вы, наверное, очень умный, если так хорошо знаете греческий.

– Ну, уж не знаю, – сказал Сарсбрук.

Да, конечно, так и должно быть! – заверил его Николас. – Даже Пандора не знает греческого, а она ведь самая умная в нашей семье.

– Николас, перестань досаждать его милости всяким вздором.

В этот момент очень кстати появился грум Сарсбрука, которого привел слуга, несший Николаса. Маленький, юркий человечек, грум быстро наклонился, чтобы рассмотреть ногу мальчика.

– Ну что, парень, очень болит?

– Да нет, немножко.

– Она не сломана, милорд, – сказал грум, вставая. – Просто растяжение. Пройдет через пару дней, если парень побережется.

– Хорошо. Спасибо, Виллис. Грум поклонился и вышел.

– Он говорит так авторитетно, – сказала Пандора.

– Потому что он лучший в Лондоне специалист по лошадям.

– Но, мне кажется, теперь он может рассчитывать и на лицензию от Королевской коллегии хирургов, – сказала Пандора с иронической улыбкой.

Ответная улыбка появилась на лице виконта.

– Я думаю, в Лондоне найдется немало хирургов, которые гораздо меньше разбираются в своем деле, чем Виллис, – сказал он и повернулся к слуге. – Проводите мальчика на кухню, Нед. Пусть повар приготовит ему что-нибудь вкусное.

– Да, милорд.

Слуга поднял Николаса и вышел с ним и Мистером Стаббсом, оставив Пандору наедине с виконтом. Тот посмотрел и заметил модную мантилью и шляпку, которые были на ней в это утро. Он обычно не обращал особенного внимания на дамскую моду, но было очевидно, что одежда мисс Марш сшита по ее последним требованиям. «Она все же на редкость привлекательная женщина», – отметил он про себя.

Пандора вновь заметила, что Сарсбрук смотрит на нее с тем же напряженным интересом, что и в их первую встречу. Она опустила глаза в некотором замешательстве.

– Я рад, что вновь имел возможность поговорить с вами, мисс Марш, и не волнуйтесь о том, как вы с братом доберетесь домой. Я предоставлю вам мой экипаж.

– Это очень любезно с вашей стороны, но мне неудобно так утруждать вас.

– Пустяки, мисс Марш, – сказал Сарсбрук. – Я заверяю вас, что не доставите мне тем самым хлопот. Присядьте, мадам. Мне кажется, что наша встреча в парке была редкой удачей. Я не рискнул бы назвать столь же удачным наше первое знакомство.

Пандора раздумывала некоторое время. Она понимала, что не очень хорошо оставаться в комнате с джентльменом наедине, тем более если он принимает ее за любовницу своего дяди. Но она все-таки присела в элегантный французский шезлонг, обтянутый персиковым шелком.

Сарсбрук остался стоять. Он продолжал:

– Как вы знаете, ваш брат рассказал мне все.

– Я очень рада, милорд, – сказала Пандора. – Надеюсь, он объяснил вам действительную ситуацию.

– Да, он очень хорошо все объяснил, – сказал виконт, устремляя скорбный взгляд на Пандору. Он колебался, стоит ли подробнее говорить об этом.

Пандора ожидала, что Сарсбрук извинится за то, что ошибочно считал ее падшей женщиной, но извинений не последовало.

– Думаю, лучше оставить эту тему, – сказала Пандора.

– Да, – ответил виконт, решив, что больше не стоит ничего говорить.

Последовало неловкое молчание. Пандора чувствовала себя очень скованно в присутствии виконта. В нем было что-то, вызывающее в ней странные чувства. Пандора в поисках спасительного предмета разговора оглядела роскошную гостиную, задержав взгляд на полотнах художников Ренессанса. Она поймала себя на мысли, что, наверное, неплохо было бы жить в таком доме. Она обратила внимание на картину:

– Это Тициан, лорд Сарсбрук?

– Да, – ответил виконт, с удовольствием подумав, что леди, очевидно, разбирается в живописи. – Вам нравится, мисс Марш?

Пандора продолжала смотреть на полотно, изображавшее эпизод из греческой мифологии. Это была динамичная сцена со множеством людей, лошадей и кентавров.

– Потрясающе, милорд! – Она взглянула на другие полотна, украшавшие стены. – Вы, вероятно, очень увлекаетесь искусством, если смогли собрать такую великолепную коллекцию.

Сарсбрук нахмурился.

– Мне иногда доставляет удовольствие мысль, что хотя бы немногие представители человеческой расы способны создать прекрасное. Искусство будит во мне слабую надежду, что не все человечество безнадежно дегенеративно.

Пандора поглядела на виконта с сомнением, размышляя, насколько критически его милость относится к самому себе. Она не была уверена, что может ответить на этот вопрос.

– Мне нужно ехать домой, лорд Сарсбрук, – сказала она. – Если вы пошлете за Николасом, мы можем отправляться.

– Хорошо, – ответил виконт, будучи не в восторге от краткости визита Пандоры. Но не зная, как удержать ее, вынужден был позвонить слуге. – Помогите мистеру Николасу, – сказал он слуге, явившемуся на звонок. – И прикажите подавать экипаж. – Сарсбрук повернулся к Пандоре. – Я отвезу вас в моем экипаже.

– Я благодарю вас за это. Но вам вовсе не обязательно сопровождать нас. – Пандора помедлила. – В том случае, если вы, конечно, очень заняты.

– Я вовсе не занят, – поспешил заверить виконт.

– Спасибо, милорд.

Когда Николас присоединился к ним, он был в приподнятом настроении. Слуги виконта наперебой спешили ублажить его, потому что он сразу очаровал их своими манерами и непринужденной болтовней. Слуга, который внес Николаса в гостиную, был только рад помочь ему устроиться в экипаже его милости.

Виконт помог Пандоре сесть в экипаж, запряженный четверкой превосходных вороных, на дверце которого был изображен его герб. Николас почувствовал себя очень величественно, восседая на кожаном сидении рядом с сестрой. Он гордо глядел в окно, держа Мистера Стаббса на коленях, пока лошади несли их по улице.

– У вас очень хорошие лошади, милорд, – сказал Николас, улыбаясь виконту, сидящему напротив.

– Мне говорили, – ответил Сарсбрук, – хотя, что касается меня самого, я очень мало разбираюсь в них.

– Правда, сэр? – удивленно спросил Николас. Он думал, что лорды все знают о лошадях. – А вам они нравятся?

– Я не люблю и не ненавижу их, – ответил виконт. – Я просто не думаю об этом.

Пандора с интересом смотрела на виконта. Он показался ей необычным человеком, так непохожим на окружающих ее людей. Винфилд и его друзья были без ума от лошадей.

– Ну а собаки? – поинтересовался Николас.

– Что собаки? – переспросил виконт.

– Они вам нравятся? – спросил Николас, гладя Мистера Стаббса.

Легкая улыбка появилась на лице виконта.

– Думаю, они мне нравятся, молодой человек, – сказал он.

Это явно польстило Мистеру Стаббсу, который, задорно виляя хвостиком, попытался прыгнуть Сарсбруку на колени.

Николас удержал его.

– Нет, Мистер Стаббс, помните о хороших манерах.

– Да, Стаббс, – сказала Пандора. – Его милости вовсе не нравится такое поведение. Сиди лучше с Никки.

Собака, наклонив голову, с сомнением посмотрела на свою хозяйку.

Виконт весело улыбнулся, глядя на терьера. Пандора удивилась, видя виконта таким дружелюбным, и отметила про себя, что он выглядит гораздо симпатичнее, когда улыбается.

Его милость поднял глаза на Пандору. Встретившись с ним взглядом, Пандора взмолилась про себя, чтобы виконт не заметил ее смущения, потому что ей вновь стало не по себе под его пристальным взглядом.

Не замечая смущения молодой леди, виконт смотрел в ее очаровательные глаза. Он не мог не восхищаться тем, как скромна и изящна сидящая перед ним мисс Марш. И как волнующе было знать, что это та самая Мисс М., которая так очаровала его дядю.

– А у вас есть собака, лорд Сарсбрук? – не унимался Николас.

Виконт неохотно оторвал взгляд от Пандоры.

– Нет, молодой человек, у меня нет собаки.

– О, – сказал Николас, – как жаль!

– В самом деле?

– Да, милорд, – ответил Николас. – Они такие хорошие друзья. А может, у ваших детей есть собаки?

– У моих детей? Боже, да у меня нет детей! Я холостяк, мистер Николас.

Да? – удивился Николас, явно обрадованный этой новостью. Он чувствовал симпатию к виконту, хотя и с оттенком восхищенного уважения. Ему также очень понравилось, что джентльмен живет в таком богатом доме. Все вместе привело Николаса к мысли, что было бы очень неплохо, если бы виконт мог стать мужем его сестры.

– А вы собираетесь жениться, сэр? – спросил Николас.

– Никки! – воскликнула Пандора, смущенная до крайности. – Ты забываешься! Ты не должен задавать таких вопросов. Я прошу тебя помолчать.

– Я совсем не против такого вопроса, – ответил виконт, глядя на мальчика. – Хотя некоторые и считают брак благим делом, мне кажется, что он является причиной больших разочарований, чем все прочие людские глупости. Нет, юноша, любой разумный человек избегает брака всеми способами.

– Так вот почему Пандора не вышла замуж за мистера Андервуда, – сказал Николас.

– Никки! – воскликнула Пандора, смущенная еще больше. – Лорду Сарсбруку вовсе неинтересно, кто такой мистер Андервуд. А я запрещаю тебе продолжать дальше разговор на эту тему.

– Мистер Андервуд? – спросил виконт, с интересом глядя на Пандору. – Отчего же, я с удовольствием послушаю о нем. Кто он? Он просил вашей руки?

Пандора покраснела.

– В самом деле, лорд Сарсбрук, я не думаю, что вам это будет интересно.

– О нет, в самом деле это очень меня интересует. – Виконт скрестил руки на груди. Итак, мисс Марш имеет обожателя. Он слегка нахмурился. Что ж, возможно, у нее их дюжина. Может, дядя Хэмфри был бедным старым дураком, который считал, что Мисс М. любит его. В конце концов она была всего лишь женщиной, такой же, как многие другие, а верность не является их отличительной чертой.

Сарсбрук думал, почему она отказала этому малому, Андервуду. Он считал, что женщина в ее положении должна использовать любой шанс, чтобы выйти замуж. Если она найдет себе мужа, виконт будет уже не обязан опекать ее, как того желал его покойный дядя. Виконт нахмурился. Он знал, что мысль о том, что Пандора выйдет замуж, должна радовать его, а вместо этого он чувствовал, что она его раздражает.

Пандора смотрела на Сарсбрука в молчании, отметив его недовольное выражение. Она раздумывала, что могло его рассердить. Отвернувшись к окну, Пандора решила про себя, что это было на редкость интересное утро.

Глава 11

Винфилд Марш проснулся в то утро очень поздно. Всю ночь прокутив с друзьями, он мучился последствиями неумеренных возлияний. Но еще больше измучило воспоминание о том, что он проиграл огромную сумму в «фаро». Поэтому Винфилд был отнюдь не в самом лучшем расположении духа, когда наконец спустился из своей комнаты и присоединился к отцу и Лиззи в гостиной.

– А, вот и ты, Винфилд, – приветствовал его мистер Марш. – Ты очень долго спишь.

В голосе мистера Марша был оттенок неодобрения, но в целом он не осуждал сына.

Хотя мистеру Маршу и не нравились некоторые привычки Винфилда, он все же был не очень требовательным отцом и считал, что молодой человек должен перебеситься. Хотя его собственная молодость давно была позади, он не препятствовал своему сыну искать развлечения.

– Доброе утро, папа, Лиззи.

– О, Винни, – сказала его младшая сестра, – ты такой соня! Я уже думала, что ты проспишь целый день.

– А где Пандора? – спросил Винфилд, пропуская мимо ушей замечание Лиззи.

– Она рано утром вместе с Николасом ушла в парк, – ответил мистер Марш. – Так Марта сказала.

– Но их что-то долго нет, – сказала Лиззи.

– Они ушли в парк? – спросил Винфилд. Он смутно помнил, что Николас пытался разбудить его рано утром и лепетал что-то насчет змея.

– Да, – продолжала Лиззи. – Марта сказала, что Никки взял с собой этого дурацкого змея. Бедняжка Пэн! Как жутко скучно, наверное, стоять там и смотреть на змея. Ой, что это, экипаж? – Лиззи поспешила к окну. – Смотрите, экипаж остановился возле дома. Какой роскошный! Ой, смотрите скорее!

Винфилд и его отец подошли к окну и с удивлением увидели фаэтон, запряженный четверкой великолепных вороных.

– О боги! – воскликнул Винфилд. – И чей же он может быть?

Тайна раскрылась, как только один из грумов спрыгнул с подножки экипажа и открыл дверцу. Оттуда вышла Пандора.

– Да это же Пэн! – воскликнула Лиззи. – Смотрите, а кто этот джентльмен?

– Вот это да! – сказал Винфилд. – Это же Сарсбрук!

Винфилду сразу стало не по себе. «Как Пандора ухитрилась встретить Сарсбрука? Сказал ли он ей что-нибудь об ожерелье, которое отдал мне? Если да, то я окажусь в очень неприятной ситуации».

– Сарсбрук? – спросил мистер Марш. – Как это возможно? И Николас! С ним, кажется, что-то случилось. – Сарсбрук как раз помогал младшему Маршу выйти из экипажа. – Ох, и правда что-то произошло! Пойдемте поможем!

– Стойте! – закричал Винфилд. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Я умоляю вас не упоминать при Сарсбруке об изумрудном ожерелье.

– Что? – спросил мистер Марш.

– Я после все объясню, а сейчас могу сказать только, что этот предмет весьма смущает лорда Сарсбрука, и лучше будет об этом не упоминать.

– Да, конечно, – сказал мистер Марш и поспешил вместе с Лиззи и Винфилдом прочь из комнаты. Подбежав к входной двери, он широко распахнул ее.

– Пандора! Николас! Что случилось?

– Ничего страшного, папа, – сказала Пандора. – Николас просто упал с дерева в парке, но не волнуйся, все хорошо.

Винфилд подбежал к Николасу, который тяжело опирался на руку виконта.

– У тебя травма, Никки?

– Ой, да это пустяки, – сказал Николас.

Я скоро буду в порядке. Слуга лорда Сарсбрука Виллис так сказал. Он большой специалист по костям и прочему.

– Ну хорошо, – сказал мистер Марш с облегчением и обратился к Сарсбруку: – Я крайне признателен вам, сэр.

– Папа, – сказала Пандора, – я рада представить тебе лорда Сарсбрука. Милорд, это мой папа, мистер Марш, и сестра Лиззи. С моим братом Винфилдом вы уже знакомы.

Виконт раскланялся с родственниками Пандоры. Хотя Лиззи была вне себя от волнения, она изобразила весьма достойный реверанс.

– Давайте войдем, – пригласил мистер Марш. – Мы же не можем стоять здесь вечно. Входите, милорд.

Сарсбрук с готовностью принял приглашение. Семейство Марш очень интересовало его. Ему нравилось, что все его члены так красивы, респектабельны и полны достоинства. «Мистер Марш производит впечатление приятного джентльмена», – подумал виконт. Он отметил про себя, что девочка Лиззи очаровательна, впрочем, на вкус тех, кто любит эфемерно тонких женщин, которые виконту не очень нравились.

Когда все наконец уселись в гостиной, Пандора рассказала о происшествии с Николасом и о том, как Сарсбрук любезно помог им. Мистер Марш заметил, что появление его милости оказалось весьма счастливой случайностью.

Винфилд любезно улыбался, но чувствовал себя очень неловко и все размышлял, сказал ли лорд Сарсбрук Пандоре что-нибудь насчет ожерелья. И потому, что сестра не смотрела на него с гневом, он предположил, что эта тема не обсуждалась.

Сарсбрук, сидя среди членов семьи Марш, чувствовал себя на редкость хорошо. Он постоянно смотрел на Пандору, которую находил все более привлекательной и желанной. В самом деле, думал виконт, если бы он не знал о ней ничего, он мог бы влюбиться.

Спустя некоторое время виконт объявил, что должен откланяться. Все члены семейства Марш еще раз наперебой поблагодарили его за заботу о Николасе, и мистер Марш проводил виконта до дверей.

Когда тот ушел, Винфилд обратился к сестре:

– Ты не представляешь себе, как я был изумлен, увидев Сарсбрука здесь.

– Вообрази, как я была удивлена, когда в парке обернулась и увидела, что он стоит за моей спиной.

– Он такой любезный, – сказала Лиззи. – Жаль только, что некрасивый.

– Я бы не назвала его некрасивым, – сказала Пандора.

– Ну, может быть, но он вовсе не сногсшибательный, – ответила ее сестра. – Хотя он так богат.

– Да, так и есть, – сказала Пандора. – Его дом грандиозен. В точности такой, как описал Винфилд. Если бы ты только видела его, Лиззи!

– Да, если бы я могла там побывать! – произнесла Лиззи с завистью. – Вам так повезло обоим. Но я должна немедленно рассказать обо всем Фебе. Представляете! Принимать виконта в собственной гостиной! Феба позеленеет от злости. Никки, ну-ка расскажи мне все.

Пока Николас пересказывал в подробностях все приключение, Винфилд отвел Пандору в сторону.

– Он сказал тебе что-нибудь? Ну, что касается ожерелья.

– Вовсе нет, Винни. Мне кажется, он очень сожалеет о своей ошибке. Он сказал, что ты ему все объяснил. Я ответила, что лучше будет забыть об этом.

– Да, конечно, – с облегчением сказал Винфилд.

В этот момент в комнату вошел мистер Марш и сказал всем, что лорд Сарсбрук весьма приятный человек.

Николас, который пришел к такому же заключению, перевел взгляд с отца на Пандору. «Как было бы здорово, если бы Пандора могла выйти замуж за виконта», – подумал он. Николас со всех сторон обдумывал это и решил наконец, что должен как-нибудь ускорить дело.

Оставив резиденцию семейства Марш, Сарсбрук приказал вознице доставить его в дом мистера Такера. Он вскоре прибыл туда и был рад, застав своего друга дома. Он, правда, был менее рад увидеть и миссис Такер в гостиной подле мужа. Сарсбрук очень хотел поговорить со своим другом наедине, и ее присутствие его раздосадовало.

Фанни Такер не могла не заметить, что виконт более чем не рад видеть ее. Она встречалась с другом своего мужа несколько раз, и каждый раз он был сух и холоден с ней. Фанни была очень дружелюбной молодой женщиной, которая, как и ее муж, имела широкий круг друзей.

Но все попытки Фанни расположить к себе виконта заканчивались неудачей. Она определенно считала, что не нравится Сарсбруку, несмотря на уверения Такера, что это не так. Для нее оставалось загадкой, как ее дружелюбный и веселый муж может иметь такого друга, как Сарсбрук.

Приветствуя гостя, Фанни попыталась изобразить радушие.

– Как хорошо, что вы зашли, лорд Сарсбрук, – сказала она.

Виконт мрачно кивнул.

– Здравствуйте, миссис Такер. Я надеюсь, мадам, что вы позволите нам с вашим мужем обсудить некоторые личные вопросы. Извините нас.

Довольно обиженная тем, что ее буквально выставляют из собственной гостиной, Фанни кивнула.

– Конечно, милорд. Прошу извинить. Многозначительно посмотрев на мужа, она удалилась.

– В самом деле, Робин, – сказал Такер досадливо, – я хотел бы, чтобы вы были немного повежливее с Фанни. Вы очень прямолинейны.

– Правда? Наверное. Извините, Тэк.

– Хорошо, – сказал Такер. – Я извиняю вас, но хотел бы попросить, чтобы вы постарались все же быть чуть повежливее с моей женой.

Сарсбрук серьезно кивнул.

– Хорошо. Я обязательно исправлюсь. Я буквально рассыплюсь в любезностях перед миссис Такер.

Такер засмеялся.

– Хотел бы я посмотреть на это. Ну, садитесь же, Робин.

Виконт вновь кивнул и уселся на стул. Такер сел подле него.

– Я должен серьезно поговорить. Вы, вероятно, будете смеяться надо мной.

– Нет, я даже не удивлюсь, – сказал Такер. Он засмеялся, глядя на выражение лица своего друга. – Я разыгрываю вас, Робин. Ну, рассказывайте. Кажется, это и в самом деле нечто серьезное.

– Да я бы не назвал это серьезным, – сказал Сарсбрук. – Черт, я буду говорить прямо. Это насчет этой женщины, Мисс М.

– Мисс М.?

– Я только что от нее.

– Что вы говорите! – воскликнул Такер. – О боги, Робин, а я-то недооценивал вас! Рассказывайте все.

– Вы безнадежно развращены, Тэк. Все, что я делал, было всего лишь невинной встречей в гостиной с отцом, братьями и сестрой этой леди, а также маленьким терьером, которого зовут Мистер Стаббс.

– Что вы там делали? Вы специально нанесли визит?

– Я проводил ее и ее брата домой. Он свалился с дерева в Гайд-парке. А я проходил мимо.

– Вы проходили мимо? Боги, похоже на то, что сама судьба вас свела, старина. И что вы хотите сказать? Вы влюбились в Мисс М.?

Сарсбрук подумал.

– Я не знаю, Тэк. Я едва ли знаю, что такое любовь. И об этой женщине я ничего не могу сказать, ведь я видел ее всего два раза. Но она заинтриговала меня, Тэк. Я постоянно думаю о ней с тех пор, как увидел ее. Это очень странно.

– Почему? Это же прекрасно! – воскликнул Такер.

– Не вижу здесь ничего хорошего, – сказал Сарсбрук раздосадованно. – Я чувствую себя глупо.

– Ну конечно, все влюбленные чувствуют, что они немного не в себе. Я так рад за вас, Робин. И что вы намерены делать?

Виконт нахмурился.

– Не имею представления. Не знаю, как поступают в таких случаях. Представляю, что моему дяде просто невероятно повезло.

– А теперь вы хотели бы, чтобы леди была вашей.

Сарсбрук серьезно посмотрел на друга.

– Да, скорее всего так.

– Робин, дорогой, я не вижу проблемы. Уверен, что леди нужен покровитель. Будучи раз чьей-то любовницей, она, без сомнения, будет рада найти себе другого мужчину. Не думаю, чтобы она не захотела бы быть с вами – богатым, титулованным и симпатичным.

Сарсбрук поднялся и принялся расхаживать по комнате. Обернувшись, он сказал:

– Все это будет довольно непристойно.

– Ну да, наверное, непристойно, – сказал Такер с улыбкой.

– Да нет, я имею в виду, что она была любовницей моего дяди.

– Робин, дорогой, меня это нисколько не смущает. В конце концов он хотел, чтобы вы заботились о ней.

– Сомневаюсь, что он имел в виду такую заботу, – ответил виконт с сардонической улыбкой. – И кроме того, если бы даже я и решился быть с ней, я все равно не знаю, как это сделать. Как, интересно, заводят любовниц?

Такер ухмыльнулся.

– Я, конечно, не эксперт, Робин, но завести любовницу не то же самое, что завести жену. Возможно, это сложнее, потому что здесь нужна осторожность. Вы должны поухаживать за ней. Показать ей свои чувства. Покупать ей всякие вещи и все, что она захочет. Как я понял из дневника вашего дяди, эта женщина как подарок. Подумайте об этом, Робин.

Сарсбрук нахмурился. Он вообще мало о чем мог думать с тех пор, как встретил Пандору.

– Вы должны поклясться, что никому не расскажете. Даже своей жене.

– Боги, вы что думаете, я могу рассказать о таком Фанни?! Она будет в шоке, уверяю вас. Я буду хранить ваш секрет, Робин. Слово чести.

– Тогда я пойду, Тэк, – внезапно решил Сарсбрук. – Спасибо вам за приятную беседу. – Он остановился у двери в гостиную. – И скажите миссис Такер, что я приношу извинения и рад буду увидеть ее в следующий раз. Это, по-моему, получилось любезно?

– Невероятно любезно, – сказал Такер с улыбкой.

Сарсбрук улыбнулся в ответ и ушел, оставив друга в полном недоумении.

Глава 12

В то время как Пандора Марш делала вид, что визит Сарсбрука ее совершенно не взволновал, Лиззи и не пыталась скрыть своего восхищения тем, что их дом дважды посетила титулованная особа. Ей казалось, что лорду Сарсбруку так понравилось их общество, что он скоро вновь приедет к ним и они удостоятся приглашений на высокие приемы.

Хотя Пандора очень старалась возвратить сестру на землю, та не желала омрачать своего восторга. Все утро Лиззи без умолку щебетала о том, как скоро их будут принимать в аристократическом обществе. Младшая Марш теперь всерьез планировала выйти замуж за маркиза или, на худой конец, за графа, как она объявила Пандоре.

Днем Пандора и Лиззи отправились в гости к Фебе Рейнолдз. Пандоре не очень хотелось ехать к ней, потому что она считала Фебу пустоголовой болтушкой. К тому же мать Фебы была полна снобизма и постоянно рассказывала о своих знакомых в высшем свете.

Лиззи же не могла дождаться возможности рассказать Фебе и ее матери о визите Сарсбрука. Только они расселись в гостиной Рейнолдзов, как Лиззи возбужденно защебетала:

– О, Феба, миссис Рейнолдз, вы ни за что не догадаетесь, кто был у нас в гостях сегодня утром!

– Даже не представляю, – сказала Феба.

– Лорд Сарсбрук! Он виконт.

Миссис Рейнолдз, полная женщина с седеющими волосами и моложавым лицом, переспросила:

– Лорд Сарсбрук? В самом деле?

– Да! – ликовала Лиззи. – Мой брат упал с дерева в Гайд-парке, и лорд Сарсбрук помог ему и Пандоре. Он отвез их домой в своем экипаже. Таком роскошном!

– О небо! – воскликнула миссис Рейнолдз. – Это очень впечатляюще! И что, он приятный человек, Пандора?

– Не знаю, мадам, – ответила Пандора. – Он просто был так любезен и помог нам.

– Я слышала об этом джентльмене. Его считают каким-то бесчувственным. Да, припоминаю, мне говорили о нем. Его сестра, леди Вердон, – одна из гранд-дам нашего светского общества. Я встречалась с ней и нашла ее очаровательной. Должна сказать, ее милость очень любезно говорила с нами у Альмаков.

Пандора улыбнулась. Миссис Рейнолдз никогда не упускала возможности упомянуть, что она и ее дочь однажды получили рекомендацию, которая дала им возможность быть приглашенными на августовскую ассамблею, организованную высшим обществом Лондона.

Миссис Рейнолдз продолжала:

– Мне говорили, что Сарсбрук очень богат, но никто не знает в точности, как он живет. Он избегает общества, предпочитая жить, как старый ученый, в окружении своих книг. Его дядя, сэр Хэмфри Мэтланд, недавно умер. Когда делили наследство, выяснилось, что Сарсбруку еще раз повезло. – Миссис Рейнолдз вздохнула. – Представляете, мужчина с таким положением и состоянием – и не женат! Я думаю, верх себялюбия – не желать разделить счастье богатой жизни с женой и детьми. И сколько ему лет, Пандора?

Пандора нахмурилась.

– Он отнюдь не стар. Думаю, меньше тридцати.

– Ну, тогда он еще может пересилить себя и жениться. Все называют Сарсбрука убежденным холостяком, который ненавидит женщин. Думаю, что, когда он женится, его жена будет очень несчастна.

– Но он же так богат! – сказала Лиззи. – Я не могу поверить, чтобы он был таким неприятным человеком.

– Но, Лиззи, – сказала Феба, – что толку выходить замуж за богатого, если он какой-нибудь зануда, да еще и прижимист.

– Да, это правда, – задумчиво сказала Лиззи. – У него, конечно, роскошный экипаж, но сам-то он не так уж грандиозно выглядит, да, Пандора? Мне кажется, виконт мог бы одеваться и получше.

– Думаю, в этом стоит винить не него, а портного, – сказала Пандора. – А мне даже нравится, что он не раб моды.

– «Не раб моды», – повторила миссис Рейнолдз. – Мне не нравится это выражение. Наверное, он совсем уж неважно был одет. А джентльмен должен обращать внимание на такого рода вещи, Пандора.

– В самом деле, – вторила ей Феба. – Я, например, ни за что не посмотрела бы второй раз на человека, у которого галстук завязан не так, как надо.

Пандора только подняла брови и улыбнулась в ответ на это замечание. Она была очень рада, когда наконец настало время возвращаться домой, к чаю. Там они присоединились к мистеру Маршу и Николасу, который как раз закончил заниматься греческим. Пока они пили чай и ели бутерброды с маслом, беседа все время неизменно возвращалась к лорду Сарсбруку.

– Миссис Рейнолдз все рассказала нам о Сарсбруке, – сказала Лиззи.

– Эта женщина неподражаема, – сказал мистер Марш. – Она знает буквально все обо всех. И что она рассказала о нем?

– Что он очень богат и закоренелый холостяк, – сказала Лиззи.

– Закоренелый холостяк? – переспросил Николас.

– Да. Это значит, что он не хочет жениться, – объяснила Лиззи.

Николас взглянул на Пандору. -. А я-то думал, что он женится на Пэн. Это замечание вновь развеселило отца и Лиззи.

– О, Никки! – воскликнула Лиззи. – Это просто смешно.

– Не вижу ничего смешного, – сказал Николас обиженно.

– Да, в самом деле, нет ничего смешного, – сказал мистер Марш. – Пандора, а что ты думаешь о том, чтобы стать виконтессой?

Пандора очень надеялась, что ей удастся не покраснеть. Она ответила в том же тоне:

– Вообще-то я рассчитывала стать герцогиней.

Отец и сестра вновь прыснули со смеху.

– Ну разве это не здорово? – воскликнула Лиззи. – Стать герцогиней! Это было бы очень внушительно. Я-то претендую на маркизу или графиню.

– Видишь, Николас, – сказал мистер Марш, – твои сестры считают, что быть виконтессой недостаточно величественно для них. Боюсь, придется разочаровать лорда Сарсбрука.

– Вы шутите надо мной, – сказал Николас. – Я же знаю, что виконтесса – это очень внушительно.

– Да, так и есть, – сказала Пандора. – Поэтому смешно даже думать об этом. Знаешь, Николас, такие люди, как лорд Сарсбрук, не женятся на таких незначительных персонах, как твоя сестра Пэн. Может, Лиззи еще и удалось бы увлечь его, ведь она красавица.

– Но, Пэн, ты же тоже красавица, – сказал Николас.

Пандора нежно улыбнулась брату.

– Никки, это очень мило, но я вовсе не красивая. И я уверяю тебя, лорд Сарсбрук не собирается ни на ком жениться, и меньше всего на мне.

Николас нахмурился и отпил еще глоток чая. Он не понимал, почему всем кажется такой невероятной мысль о том, что Сарсбрук может жениться на Пандоре. Ему показалось, что она очень понравилась виконту.

Пока его сестры и отец продолжали говорить о чем-то другом, Николас продолжал думать о виконте. Ведь должно же быть что-нибудь, что заставит Сарсбрука всерьез заинтересоваться Пандорой.

Николас сосредоточенно нахмурил брови. Вдруг ему пришла в голову идея. Он пригласит Сарсбрука на чай. Так виконт будет иметь возможность еще раз увидеться с сестрой и может подумать о женитьбе на ней.

Придумав такой превосходный план, Николас улыбнулся и взял еще кусочек хлеба с маслом.

Выйдя от своего друга Такера, Сарсбрук направился домой. Немного поев, он принялся бродить по своему дому, словно разыскивая что-то. Слуги с интересом наблюдали такое непривычное безделье своего хозяина.

Наконец виконт уселся за стол в библиотеке и попытался взяться за свой греческий перевод. У него явно ничего не получалось, и он, оставив попытки, подошел к окну. Он стоял, глядя на улицу и думая о Пандоре Марш. С тех пор, как он уехал от Такера, он только и думал об их разговоре.

Такеру кажется, что это очень легко, думал виконт. Если слушать его, можно решить, что стоит виконту только поманить пальцем, и Пандора бросится в его объятия. «В объятия…» – повторил он про себя. Вспомнив пассажи из дневника дяди, и милое личико, и соблазнительные формы Пандоры, виконт начал представлять себе разные приятные вещи.

– Боже! – прошептал он. – Она должна быть моей!

Продолжая думать, Сарсбрук попытался представить себе практическую сторону этого мероприятия. Он, конечно же, купит ей дом и будет давать ее семье достаточно денег, чтобы они не чувствовали ни в чем недостатка.

Виконт прикинул, как долго мисс Марш будет свыкаться с этой идеей. Сарсбрук нахмурился при этой мысли. «Конечно, мистер Марш не первый отец, переживающий позор своей дочери, – цинично подумал виконт.

Если сумма будет достаточно высока, Марш, несомненно, уступит. В конце концов таков этот мир, в котором за деньги можно купить все». Сарсбрук вновь нахмурился. Ему не нравилось, что этот мир таков.

Виконт вернулся к мыслям о Пандоре. Хорошо, конечно, было бы заставить ее принять его. Дядя воспользовался ее неопытностью, Сарсбрук будет более благороден. Ну а если Пандора не захочет его принять? Ведь отказалась же она от его помощи в тысячу франков. Это само по себе было примечательно.

Кроме того, она кажется такой чувствительной девушкой. И очень интеллигентной. Конечно, она поймет всю выгодность его предложения. А он будет очень щедр. Она будет иметь наряды, слуг – все, что пожелает.

Обдумав ситуацию, Сарсбрук вспомнил слова Такера. Его друг сказал, что виконт должен ухаживать за ней. «Интересно, как это делается»? – подумал он. Сомневаясь, что сможет быть в должной мере галантен, он сразу отбросил мысль о любовных письмах и стихах. Сарсбрук задумчиво нахмурился. Вряд ли он будет силен в любовной лирике. Очевидно то, что он должен попробовать добиться успеха в чем-то другим.

И тут он вспомнил о своей сестре Изабелле. Как изумлена она будет, когда узнает, что он соблазнился хорошеньким личиком. Конечно, она не одобрит то, что он решился на недостойную связь, вместо того чтобы найти себе подходящую жену.

«Очень жаль, – подумал виконт, – что мисс Марш была неприемлема для этой роли». Если бы он когда-нибудь и решился жениться, то мысль иметь Пандору в женах казалась весьма приятной. Но никто, конечно, не станет жениться на любовнице своего покойного дяди, особенно если ее прелести так живо описаны в дневнике дяди.

Сарсбрук подошел к звонку и вызвал слугу. Дворецкий тут же появился.

– Да, милорд.

– Прикажите подавать экипаж, Арчер. Я уезжаю.

– Хорошо, милорд, – сказал слуга, поклонившись, и поспешил исполнить приказание.

Скоро Сарсбрук уже ехал в своем экипаже в резиденцию сестры. Ему пришла в голову идея, что Изабелла может помочь ему и предоставить предлог вновь увидеться с Пандорой. Если он пригласит семейство Марш на какой-нибудь светский прием, у него будет больше возможностей осуществить свой план. Конечно, Изабелле не понравится, что он решил сделать Пандору своей любовницей, но ей вовсе не обязательно знать об этом. В конце концов сэру Хэмфри удалось же сохранить в тайне подробности своей личной жизни!

Прибыв в дом Вердонов, виконт уверенно направился к двери. Он был встречен дворецким и препровожден в гостиную.

Леди Изабелла Вердон была немало изумлена, узнав, что приехал ее брат. Лорд Сарсбрук не имел привычки посещать их, и его появление было необычным. Заинтригованная сообщением дворецкого, что лорд Сарсбрук ждет в гостиной, Изабелла поспешила туда.

– Роберт, дорогой, как я рада тебя видеть! – сказала она, целуя его в щеку. – Мой муж будет так расстроен, что не встретился с тобой.

– Я приехал, чтобы поговорить с тобой, – сказал виконт. – Я хочу попросить тебя кое о чем.

– В самом деле? – спросила Изабелла. Она не помнила, чтобы брат когда-нибудь обращался к ней с просьбой. Все это было очень странно. – Я слушаю, Роберт. Я сделаю все, о чем ты попросишь.

Глядя на любопытное лицо своей сестры, он понял, что нужно очень тщательно подбирать слова, чтобы она не поняла его неправильно.

– Ты, кажется, посылала мне приглашение на свой бал? Когда он будет?

– Когда он будет? – отозвалась Изабелла. – Не хочешь ли ты сказать, что собираешься прийти? Ты что, принял приглашение?

– Конечно, нет. Я бросил его в огонь.

– Роберт!

– Но теперь я передумал.

– Как любезно с твоей стороны, – сказала ее милость, одобрительно глядя на брата. – Бал будет через три недели. Я пришлю тебе еще одно приглашение.

– Спасибо, Изабелла. И я хотел бы, чтобы ты пригласила еще кое-кого. Это люди, с которыми я недавно познакомился.

– Кого ты имеешь в виду, Роберт? Я их знаю? Надеюсь, это не твои ученые друзья?

– Вовсе нет. Ты их не знаешь. Это мистер Марш и его сын Винфилд Марш.

– Марш? Я не знаю эту семью.

– Будут еще две дочери.

– Ага! – сказала Изабелла. – Две дочери!

Я очень надеюсь, что ты влюблен в одну из них.

– Не смеши меня, – проворчал виконт. Изабелла, казалось, была рада такому ответу.

– А я думаю, что да. Роберт, дорогой, я так рада! Я надеюсь, конечно, что ты не приведешь каких-нибудь нищих провинциалов. Они респектабельны?

– Должен разочаровать тебя. Я вовсе не планирую жениться. Я просто хочу ввести это семейство в общество. Буду очень признателен тебе за помощь. Теперь все. Пригласи их. И представь своим пустоголовым друзьям.

– Но кто они? И почему ты помогаешь им?

Сарсбрук поморщился.

– Считай, что это просто мой каприз.

– Но ты никогда так не капризничал, Роберт. Но я не буду спорить. Я приглашу этих Марш, если тебе так хочется. – Она пристально посмотрела на него. – И особенно мне хотелось бы посмотреть на этих дочерей.

Виконт пропустил замечание мимо ушей.

– Так ты нанесешь визит семье Марш? Вот адрес. – Он достал из кармана листок бумаги и подал его сестре. – Сделай это как можно скорее. Я очень надеюсь, что ты уговоришь их прийти.

– Уговорю? Мой дорогой Роберт, да найдутся те, кто продал бы своего первенца, только чтобы иметь возможность попасть ко мне на бал!

Сарсбрук улыбнулся.

– Тогда разреши откланяться, Изабелла.

– Но ты же только что приехал.

– Да-да, но я же знаю, как ты занята. До свидания.

Виконту явно не терпелось уехать. Когда он наконец ушел, Изабелла покачала головой. Посмотрев на бумагу в своих руках, она подумала, что будет очень интересно познакомиться с этими Маршами.

Три дня спустя Майлз Брэкли явился в Сарсбрук-Хаус. Брэкли был тщательно одет в прекрасно сшитый сюртук горохового цвета, темно-желтые панталоны и начищенные до блеска ботфорты.

Будучи предметом особенного внимания портного, Брэкли привык своим костюмом шокировать ничтожных людей. И все же он был задет, когда открывший ему дворецкий Сарсбрука оглядел его с неодобрением. Брэкли ответил высокомерным взглядом.

– Я приехал к своему кузену Сарсбруку по важному делу.

Арчер, который уже долго работал у Сарсбрука, прекрасно знал мнение хозяина о джентльмене, стоящим перед ним.

– Мне очень жаль, мистер Брэкли, – сказал дворецкий, – но хозяина нет дома.

Брэкли нахмурился.

– Это неважно, – сказал он, оттесняя испуганного слугу и проходя в дом. – Я подожду его.

– Не думаю, что это удобно, – сказал Арчер. – Его милость может отсутствовать очень долго.

– Я не против подождать. Да, пожалуй, я подожду его в библиотеке. Нет нужды показывать мне дорогу.

Арчер был шокирован напором Брэкли. Зная, что его хозяин будет разгневан, если найдет Брэкли здесь, он попытался остановить его.

– Извините, сэр, – сказал он твердо. – Я настаиваю, чтобы вы удалились. Я передам хозяину, что вы заходили.

– А я настаиваю, что подожду его здесь, – сказал Брэкли раздраженно, направляясь в библиотеку. Арчер поспешил вслед за ним, не зная, что ему делать.

Войдя в библиотеку, Брэкли уселся на стул.

– Вот так. Передайте Сарсбруку, что я здесь, как только он приедет.

– В самом деле, сэр, я не могу допустить, чтобы вы оставались здесь. Вы должны покинуть дом.

– Проклятье! Я не уйду! – воскликнул Брэкли. – У меня дело к вашему хозяину. Если он не отвечает на мои письма, я должен поговорить с ним лично. И не собираюсь выслушивать от слуги, что я должен делать. Выйдите вон!

Арчер колебался. Он отнюдь не был крупным мужчиной и не считал себя в состоянии силой выгнать несносного родственника. Кроме того, Брэкли был все же джентльменом.

И Арчер рассудил, что ему ничего не остается делать, как позволить молодому человеку остаться, а после смиренно перенести гнев своего хозяина.

Дворецкий сдержанно кивнул Брэкли. Он поспешил прочь из комнаты, чтобы обсудить событие с экономкой Сарсбрука.

Брэкли был очень рад видеть смятение Арчера. Он не сомневался, что слуги Сарсбрука получили строгое распоряжение не принимать его. Поднявшись со стула, Брэкли стал прогуливаться по комнате. Он осмотрел полки, подумав, что Сарсбрук тратил огромные деньги на книги. Сам Брэкли нечасто пользовался ими.

Подойдя к рабочему столу Сарсбрука, он наугад вытащил из стопки книг одну. Открыв ее и определив, что это греческий, Брэкли бросил том с отвращением. «Мой кузен странный парень, помешанный на книгах, – подумал он. – Как несправедливо, что именно ему достались все деньги!»

Брэкли вновь сел за стол кузена. Взяв бумаги, он просмотрел их. Похоже, это были стихи, написанные нервной, худой рукой. Он положил бумаги на стол без интереса.

Увидев роскошный пресс для бумаги, Брэкли взял его и лениво принялся рассматривать. Положив его на место, он принялся за другие предметы на столе Сарсбрука. Там стояла маленькая деревянная коробочка, которую он тут же открыл. В ней были какие-то бумаги. Брэкли взял их и пролистал. Найдя их неинтересными, Брэкли положил все обратно. И тут он заметил ключик на дне коробки. Вынув ключик, он зажал его в ладони.

Заметив, что один из ящиков стола запирался на замок, Брэкли поразмыслил, можно ли этим ключиком открыть ящик. Он вставил его в замок и повернул. Ключ прекрасно подошел. Брэкли ухмыльнулся. Что там, интересно, прятал его кузен? Забавно будет посмотреть.

Быстро оглянувшись на дверь, он открыл ящик и вытащил оттуда книгу.

Взяв книгу в руки Брэкли открыл ее.

– Дневник, – сказал он, перевернув несколько страниц. – Наверное, нет ничего более скучного, чем дневник моего кузена.

Брэкли уже собирался положить дневник в стол, но решил еще раз взглянуть на него.

– Да это не Сарсбрука! – сказал он, прочитав первую страницу. – Это моего дяди! Интересно, что этот старый скряга собирался оставить будущим поколениям?

Брэкли полистал несколько страниц.

– О! А это что? – сказал он с загоревшимися глазами, наткнувшись на интересный пассаж. – Бог ты мой!

Хотя Брэкли обычно не любил читать, тут он просто впился глазами в строчки. Он буквально не мог поверить тому, что видит. Развеселившись, Брэкли игриво ухмыльнулся.

– Ах, старый развратник! – сказал он. Прочтя еще несколько пассажей, он вновь оглянулся на дверь. К счастью, никого не было. Брэкли закрыл дневник. Сунув его за пазуху, он закрыл ящик и положил ключ на место.

Встав из-за стола, Брэкли оставил библиотеку и беззвучно удалился. Несколько минут спустя в комнату вошел Арчер в сопровождении двух дюжих слуг. Обсудив это дело с экономкой его милости, он решил, что нужно выставить Брэкли из дома как можно скорее.

Арчер очень удивился, не найдя в библиотеке ни души. Когда одна из горничных сказала, что видела, как джентльмен покинул дом и уехал в своем экипаже, дворецкий был сбит с толку. Но он с облегчением понял, что ссоры удалось избежать.

Когда виконт вернулся домой, Арчер рассказал ему о визите Брэкли. Сарсбрук поморщился при упоминании о кузене, но, к облегчению дворецкого, он не был разгневан.

Заперевшись в библиотеке, Сарсбрук стал просматривать письма, которые прибыли с дневной почтой. Он вдруг наткнулся на письмо, написанное детской рукой. Открыв загадочное послание, он прочел следующее:

«Милорд, я надеюсь, что Вы живете благополучно. Я должен поблагодарить Вас еще раз за то, что Вы были так добры и помогли мне, когда я упал с дерева. Моя лодыжка почти зажила. А Пандора считает, что с Вашей стороны было очень любезно, что Вы помогли нам добраться домой.

Я совсем измучился с греческим, милорд. Папа не может мне помочь, потому что он давно не занимался им, а Винфилд сказал, что вообще никогда не знал его достаточно хорошо. Я знаю, что Вы специалист, и поэтому прошу Вас помочь мне. Я понимаю, что это вольность с моей стороны, и Пандора очень рассердится, когда узнает.

Но, может быть, Вы не откажетесь прийти к нам на чай в пятницу? В четыре часа, если сможете. Я буду очень признателен Вам.

Покорный Слуга Вашей Милости, Николас Марш».

Письмо украшали две солидные чернильные кляксы, но в целом оно было написано весьма достойно для десятилетнего мальчика.

Сарсбрук улыбнулся. Он вообще не любил детей. Не нравились ему и его племянники. Но Николаса Марша он считал вполне сносным ребенком. Сарсбруку показалось забавным, что Николас приглашает его на чай, чтобы попросить помочь с греческим.

Виконт был рад возможности вновь увидеть Пандору. Он взял лист бумаги и ручку и написал краткий ответ Николасу Маршу, в котором принимал его приглашение.

Глава 13

Николас был очень рад получить от виконта короткую записку, в которой тот принимал его приглашение. Он был также доволен, что Марта отдала ему записку Сарсбрука в собственные руки, так что никто из других членов семьи не видел письма с крестом виконта на восковой печати. Николас попросил Марту никому не говорить о письме, объяснив, что это сюрприз. Марта очень любила своего юного господина и согласилась сохранять тайну.

После Николас отправился на кухню и предупредил, что в пятницу у них будет очень именитый гость. Так как поваром была женщина, которая не очень любила всякие тайны, Николасу пришлось объяснить, что виконт Сарсбрук будет этим гостем, но Пандоре не стоит ничего заранее говорить, так как это будет сюрпризом для нее. Эта информация очень заинтересовала повариху, которая была рада, что ее хозяйка в близких отношениях с виконтом. Кроме того, ей была приятна возможность продемонстрировать свое искусство перед ним.

Вообразив себя великим комбинатором после того, как он ловко организовал все с Сарсбруком и поварихой, Николас принялся размышлять, как бы устранить всех прочих членов семьи. Винфилд не был проблемой, потому что он вообще редко проводил дни дома, и Николас понимал, что только какое-нибудь невероятное событие может задержать его. Мистер Марш по пятницам бывал у своего старого приятеля, полковника, который жил неподалеку.

Оставалась Лиззи, Николас не хотел, чтобы она была дома, так как считал, что Пандоре нужно исключительное внимание Сарсбрука. Но как спровадить Лиззи? Ведь она всегда покидала дом только в сопровождении Пандоры или папы.

Поэтому ему действительно повезло, когда Лиззи получила приглашение от Фебы поехать вместе с матерью Фебы к ее тетке. Экипаж прислали за ней сразу после полудня, и Лиззи благополучно уехала.

Пандора очень обрадовалась, что в доме наконец стало тихо. Удалившись в свою спальню, она начал шить новое платье. Наконец-то ей представилась возможность сшить что-нибудь для себя. Пандора купила очаровательный персиковый шелк в магазине тканей и, к зависти Лиззи, занялась платьем.

Она нашла очень удачный фасон в одном журнале мод и решила, что он прекрасно ей подойдет. Пандора давно ничего не шила себе, будучи занята гардеробом сестры.

Около четырех часов Николас зашел в комнату к сестре.

– Пэн, время пить чай.

Пандора взглянула на брата. Шелк лежал на столе, и она аккуратно раскраивала его.

– Никки, я занята сейчас. Когда закончу, мы попьем чаю. Я скоро. – Да нет, я просто хотел напомнить тебе.

– Ты, наверное, голоден?

– Да, очень.

– Ну хорошо. – Пандора положила ножницы. – Я думаю, в самом деле надо отдохнуть. – Она поднялась. – Девай сейчас попьем чаю, если ты хочешь. Скажи Марте. А вот и она сама.

Служанка появилась в комнате.

– Марта, мистер Никки сообщил мне, что голоден и желает попить чаю.

– Очень хорошо, мисс, – ответила служанка. – Ваш гость как раз прибыл. Он ждет в гостиной.

– Мой гость? Николас смутился.

– Вообще-то, Пэн, это мой гость. Я пригласил его на чай.

– Ты пригласил кого-то и не посоветовался со мной?! – удивленно спросила Пандора. – И кто же удостоился такой чести?

– Это лорд Сарсбрук, – сказал Николас.

– Сарсбрук! – воскликнула Пандора, глядя на брата в изумлении.

– Да, мисс, он пришел, – сказала Марта.

– Николас!

– Пэн, не сердись, что я пригласил Сарсбрука на чай. Я послал ему письмо. Попросил помочь с греческим. Мне казалось, что это неплохая идея.

– Николас Марш, мне кажется, что это очень неудачная идея, – строго сказала Пандора. – Написать Сарсбруку без моего ведома! И попросить его помочь с греческим! Николас, у лорда Сарсбрука есть дела поважнее, чем обучать школьников.

– А он ответил, что с удовольствием придет на чай, – сказал Николас.

Пандора растерянно посмотрела на своего младшего брата. Николас пригласил Сарсбрука на чай и попросил разобраться с греческим? И виконт согласился! Это было невероятно.

Взглянув в зеркало, стоявшее на туалетном столике, Пандора была потрясена. Волосы не прибраны, кроме того, на ней было старое платье, давно вышедшее из моды.

– Тебе несдобровать, дорогой мой, – сказала Пандора.

– Его милость ждет, мисс Пандора, – напомнила Марта.

– Я слышала, Марта, – ответила Пандора. – Никки, иди и займи лорда Сарсбрука. Я должна переодеться и попытаться как-нибудь убрать волосы. Марта, вы мне поможете.

Николас улыбнулся. Ему показалось, что все не так уж плохо получилось, несмотря на недовольство Пандоры. Он быстро вышел из комнаты, чтобы поприветствовать гостя, который тем временем стоял и смотрел в окно.

– Лорд Сарсбрук, благодарю вас, что вы пришли, – вежливо сказал Николас.

Виконт повернулся.

– Мистер Николас, – сказал он, слегка поклонившись мальчику.

– Присаживайтесь, милорд, – пригласил Николас. – Моя сестра Пандора скоро будет.

– А ваш отец?

– О, папа уехал с визитом к полковнику Херберту. Они большие друзья. Знаете, полковник Херберт – герой войны.

– К сожалению, я не знаком с ним, – ответил виконт.

– Ну, это папа говорит, что он герой. Он очень храбро сражался в Пенинсуле.

– Звучит внушительно, – сказал лорд Сарсбрук, усаживаясь на софу.

– Да, он такой, – сказал Николас, садясь рядом.

– А ваш брат и сестра? Они дома?

– Нет, милорд, Лиззи уехала, и Винфилд тоже ушел – смотреть бой.

– Бой?

– Между Безумным Джеком Харпером и Джорджем Джеффри. Вы слышали об этом, милорд?

– К сожалению, я ничего не знал о таком важном событии, молодой человек.

– Если бы только я был постарше! Я тоже пошел бы, – сказал Николас с завистью. – А я думал, вы знаете об этом.

Легкая улыбка тронула губы виконта.

– Должен разочаровать вас, молодой человек, но я не увлекаюсь боксом. Видеть, как один отпетый головорез тузит кулаками другого, не кажется мне увлекательным.

– О, – сказал Николас, с удивлением глядя на виконта. – А греческий вы любите?

Сарсбрук чуть не прыснул со смеху, глядя на забавное выражение лица мальчика. Очевидно, Николас думал, что он и в самом деле странный.

– Очень люблю!

– Я понимаю, человеку нравится то, в чем он силен, – сказал Николас с сомнением. Ему было трудно представить, что кому-то нравится греческий.

– А у вас проблемы с этим зыком.

– Да, сэр. Мне никак не удается справиться с некоторыми заданиями. Вот сегодня мистер Мэйсон задал мне перевести целых шесть страниц. А я сделал только одну. И в ней я не уверен.

– Ну что ж, пока мы ждем появления вашей сестры, почему бы вам не принести книгу? Я посмотрю, что у вас получилось.

– Вы очень добры, милорд, – сказал Николас, вскакивая и бросаясь за книгой.

Когда он исчез, Сарсбрук встал с софы и прошелся по комнате. Он остановился у морского пейзажа и стал рассматривать, как на полотне вздымаются волны. Виконт чувствовал странное волнение. Он не ожидал, что Пандора и Николас будут одни. Ему едва верилось в такую удачу.

– Лорд Сарсбрук.

Виконт отвернулся от картины. Перед ним стояла Пандора. Сарсбрук подумал, что она выглядит великолепно. На ней были платье из узорчатого муслина и длинные, до локтей, перчатки. Лиф платья был низко вырезан, но скромно задрапирован газом. Рыжие волосы Пандоры были затянуты в высокий узел и выбившиеся пряди мягко обрамляли ее лицо.

– Мисс Марш, – сказал виконт.

– Но где же Николас?

– Он пошел за своим греческим текстом.

– О, извините, что он вдруг решил досаждать вам этим. Вообще он очень воспитанный мальчик. А вы, вероятно, думаете, он не знаком с хорошими манерами.

– Нет, ничего подобного. По-моему, он милый мальчик. И мне вовсе не составит труда помочь ему с греческим.

– Присаживайтесь, милорд, – сказала Пандора. – Чай скоро будет готов.

Виконт вновь устроился на софе. Пандора села напротив. Сарсбрук внимательно оглядел ее, отметив про себя приятные округлости ее тела, скромно прикрытые платьем.

Пандора пыталась сохранить присутствие духа, потому что, находясь в комнате наедине с Сарсбруком, она опять чувствовала себя неловко.

– Вы просто потрясли моего брата своим знанием греческого, милорд.

– Вернее, я смутил его. Думаю, теперь он считает меня эксцентричным.

– Я уверена, что нет.

– Но вы – да.

– Я? Нет, я вовсе не могла прийти к такому выводу. – Пандора улыбнулась. – Конечно, я не знаю вас достаточно хорошо. Может, при более близком знакомстве я и подумала бы так.

Сарсбрук улыбнулся.

– Мне очень понравились ваши слова «близкое знакомство», мисс Марш. Я бы не отказался от близкого знакомства с вами.

Пандора была взволнована и словами виконта, и выражением его лица.

В это время в комнату вошел Николас.

– Вот она, милорд. – Он сел рядом с виконтом на софу. – Пандора, его милость согласился помочь мне с текстом.

– В самом деле, Никки, я думаю, что тебе не следует просить лорда Сарсбрука помогать тебе делать задание.

– Уверяю вас, мисс Марш, я рад помочь мальчику. – Сарсбрук взял у Николаса книгу и листок бумаги с переводом.

– Я не думаю, что там все правильно, сэр, – сказал Николас. – Это часть о спартанцах и сражении. Мне кажется, я перевел не так.

Виконт посмотрел текст, затем листок Николаса.

– Вы не так уж плохо справились с работой. Да, все верно, за исключением только вот этой строчки. Перевод таков: «Возбужденные звуками битвы».

Николас посмотрел в книгу.

– Да, точно. Теперь понятно. И еще одно место. – Он подчеркнул строчку в своем переводе.

– Здесь не то склонение.

– А, я знаю, как это будет. – Николас зачеркнул строчку и надписал другую.

– Совершенно верно. Николас улыбнулся.

– Большое спасибо, сэр.

– Вам нужно много работать над этим, Николас, – сказал виконт. – Но я уверен, что со временем из вас выйдет настоящий ученый.

– Я всех удивлю, если стану ученым, лорд Сарсбрук, – сказал Николас. Он помедлил и добавил: – Я не знал, что лорды могут быть учеными, сэр.

– Да, это им несвойственно, я согласен.

Виконт взглянул на Пандору, которая наблюдала за ними с интересом.

В это время в комнату вошла Марта с подносом, уставленным чайным сервизом и тарелочками с разными вкусными вещами.

Пандора подала виконту чай.

– Благодарю вас за помощь Николасу.

– Не стоит благодарности, – сказал Сарсбрук, беря чашку. Его карие глаза встретились с мерцающими серыми глазами Пандоры. – Я сделал это с удовольствием.

Пандора опустила глаза в некотором смущении. Чтобы отвлечься, она стала разливать чай.

– Расскажите нам, почему вы так увлеклись изучением греческого, лорд Сарсбрук, – сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал безразлично-спокойно.

– Я всегда интересовался античностью, – ответил виконт. – Этот мир казался мне более предпочтительным, чем наш.

– Вы в самом деле так думаете? – спросила Пандора. – Мне кажется, что в античном мире, с его совершенным искусством и литературой, все же были и жестокость, и рабство, и войны.

– А в наше время, мисс Марш? – спросил виконт с сардонической улыбкой.

– Да, я согласна с вами, что наш мир тоже несовершенен, – ответила Пандора.

– А если представить, что было в Древней Греции! Вспомните Афины! Парфенон, Акрополь! Ничто не может сравниться с этим архитектурным совершенством.

Сарсбрук говорил с таким темпераментом, что Пандора невольно улыбнулась. Ей казалось, что титулованные особы не могут интересоваться ничем, кроме охоты, собак, лошадей и игры.

– Я хотел бы жить в Древней Греции, – сказал Николас.

– Почему, Никки? – спросила Пандора. – Мне казалось, что ты не в восторге от того, что тебе приходится учить античную историю.

– Просто, если бы я жил там, – сказал Николас, – мне не нужно было бы учить греческий, потому что я и так бы его знал.

Пандора поглядела на виконта, и они оба рассмеялись.

– Потрясающая логика! – сказал лорд Сарсбрук. Отпив чаю, виконт вдруг почувствовал, что ему очень нравится здесь. Это при том, что он редко получал удовольствие от общения с людьми, исключением были только Такер и, кроме того, его любимые книги.

– Прошу прощения, мисс Пандора. – Марта вновь вошла в комнату. Она подала своей госпоже серебряный поднос, на котором лежала визитная карточка. – Леди хочет видеть вас.

Пандора взяла карточку.

– Леди Вердон?

– Проклятье, – пробормотал виконт. – Именно сейчас она приехала.

Пандора поглядела на него с удивлением.

– Вы знаете леди Вердон, милорд?

– Это моя сестра, – ответил виконт.

– Проводите ее сюда, Марта. – Пандора повернулась к виконту. – Я буду очень рада познакомиться с вашей сестрой.

Сарсбрук не выглядел столь же радостным.

Хотя он и просил свою сестру, чтобы она нанесла визит Пандоре, ее приход именно в тот день, когда он сам был здесь, его раздосадовал. Она может неправильно понять его и еще подумает, что он решил жениться. Сарсбрук знал, что, если его сестра узнает, что Пандора и есть пресловутая Мисс М., она будет в шоке.

Когда Изабелла вошла в гостиную, Пандора оглядела ее с восхищением. Хотя мать Фебы и говорила, что сестра Сарсбрука роскошная леди, Пандора никак не была готова к появлению столь величественной фигуры.

Изабелла была одета в великолепную мантилью из бледно-лилового шелка, расшитую шелковыми розанами. Голову ее украшала чудесная шляпка, затянутая таким же бледно-лиловым шелком, со страусовыми перьями. Из-под шляпки выбивались тщательно завитые и уложенные темные локоны.

– Роберт! – воскликнула Изабелла, увидев брата, встающего с софы ей навстречу. – Я не ожидала увидеть тебя здесь.

– Как и я тебя, – ответил виконт. Поднявшись, Пандора улыбнулась новой гостье.

– Пусть мой брат представит нас друг другу, – сказала Изабелла, улыбаясь в ответ Пандоре. Изабелла изучала ее с не меньшим интересом, чем перед тем Пандора – свою высокую гостью.

Сестра виконта была рада, что молодая дама, которая наконец завоевала сердце ее брата, оказалась столь презентабельной леди. Хотя Изабелла, критически оценив Пандору, не нашла ее красавицей, она решила, что леди достаточно симпатична и приятна в общении.

– Изабелла, я рад представить тебе мисс Пандору Марш и ее брата Николаса. Мисс Марш, это моя сестра, леди Вердон.

Дамы вежливо приветствовали друг друга. Николас изобразил довольно учтивый поклон. Изабелла, которая очень любила детей, с умилением улыбнулась Николасу.

– Как поживаете, молодой человек?

– Очень хорошо, спасибо, миледи, – сказал Николас, улыбаясь в ответ. Мальчик был немного ошарашен великолепием Изабеллы. «Она похожа на королеву», – подумал он.

– Присаживайтесь, леди Вердон, – сказала Пандора. – Это большая честь– принимать вас в нашем доме. Не желаете ли чаю?

– С большим удовольствием.

Изабелла села на софу, и Николас поспешил пристроиться рядом. Виконт занял место подле Пандоры.

– Я так рада, что застала вас дома, мисс Марш, – сказала леди Вердон, пока Пандора наливала чай. – Мой брат рассказывал, что познакомился с вами. Вы, по его словам, были просто неотразимы, поэтому я не могла дождаться возможности познакомиться с вами.

Пандора была очень удивлена, услышав это. Она взглянула на виконта, но его лицо ничего не выражало.

– Это большая честь для меня, леди Вердон, – сказала она.

Изабелла благосклонно улыбнулась, с удовольствием сознавая, что молодая леди, видимо, оценила необычность ее визита. Величественная леди Вердон нечасто снисходила до прочих смертных.

– Я надеюсь, что не помешала вам? – спросила она, глядя на брата.

– Конечно, нет, – сказал Сарсбрук недовольно. – Мы просто разговаривали о Древней Греции.

– О, дорогая мисс Марш, вы очень удачно выбрали для обсуждения любимую тему моего брата. Я нахожу это довольно скучным. Я не очень увлекаюсь античными древностями, хотя они, кажется, теперь в моде. А вы уже были на выставке эллинских мраморных статуй, мисс Марш?

– Нет еще, – ответила Пандора.

– Статуи? – спросил Сарсбрук. – А ты что, видела?

– Да, конечно. Я только вчера была в Британском музее. Множество желающих. Но, должна сказать, я ничего в этом не поняла. Я не очень-то высокого мнения о древнегреческих скульптурах, мисс Марш. Вам не кажется, что если люди платят такие большие деньги за них, то головы и прочие принадлежности должны все же быть на месте?

Пандора засмеялась.

– Вы рассуждаете оригинально, ваша милость.

– Моя сестра рассуждает по-обывательски, мисс Марш.

Изабелла посмотрела на брата с превосходством, проигнорировав его замечание.

– Ты должен побывать с мисс Марш и ее братом на выставке, Роберт, – сказала она. – Хотя я могу заверить мисс Марш, что ты до смерти наскучишь им своей ученостью.

– Я хотел бы посмотреть эллинские статуи, – сказал Николас мечтательно.

– Тогда пойдемте посмотрим их, – сказал виконт. – Я буду рад сопровождать вас. И вашего отца, и сестру, конечно.

– Вы так добры, милорд, – сказала Пандора.

Она действительно очень хотела посмотреть эллинские статуи, только что выставленные в Британском музее. Приобретение древнегреческих статуй из Парфенона и Акрополя обсуждалось во всех газетах. Многие были недовольны якобы напрасно потраченными ста шестьюдесятью тысячами фунтов, которые британское правительство выделило для покупки древностей.

– Только помните, мисс Марш, что я говорила про смертельную скуку, – сказала Изабелла.

Пандора улыбнулась и предложила:

– Попробуйте вот это пирожное, леди Вердон.

– О, мисс Марш, боюсь, мне пора уезжать, – ответила Изабелла, ставя чашку на столик. – У меня впереди еще много визитов. Я навестила вас, с тем чтобы передать вам приглашение. – Изабелла открыла сумочку. Вынув конверт, она подала его Пандоре. – Это приглашение на мой бал. Я буду очень рада, если вы и ваша семья примете его.

– Вы очень добры, леди Вердон, но я не уверена… – начала Пандора.

– Чепуха, – сказала Изабелла, королевским жестом отметая возражение. – Я не принимаю ваши извинения. Вы должны прийти. Я буду ждать вас.

– Напоминает королевский приказ, – заметил виконт.

– И ты также должен обещать, что придешь, Роберт, – сказала Изабелла. – Дорогая мисс Марш, моего брата обычно очень трудно куда-либо вытащить. Он презирает общество.

– И не без оснований, – вставил виконт.

– Не хочу слышать твоих несносных рассуждений, Роберт. А теперь, мисс Марш, прошу извинить меня за столь короткий визит, но, боюсь, мне пора идти. До свидания.

Пандора поспешила заверить, что визит ее милости для нее в любом случае большая честь вне зависимости от того, насколько он долог. Изабелла вновь улыбнулась, величественно поднялась с софы и удалилась.

– Ваша сестра такая красивая, лорд Сарсбрук, – сказал Николас.

– В самом деле? – ответил виконт. – Да, многие говорили мне об этом.

– Правда, – сказала Пандора. – И она такая приветливая. – Опустив глаза на приглашение, Пандора добавила: – Не могу понять, почему она решила пригласить мою семью на это торжество? Милорд, я буду чувствовать себя не в своей тарелке.

– Ерунда, – ответил виконт. – Вы придете?

– Постараюсь.

– Прекрасно, – сказал виконт. – А когда мы пойдем в Британский музей?

– В самом деле, милорд, вам нет нужды сопровождать нас.

Сарсбрук слегка поднял брови.

– Мисс Марш, я уверяю вас, что никогда не делаю ничего против своего желания. Почему бы вам не согласовать это с отцом и не написать мне? Я буду к вашим услугам в любое время.

– Вы и правда очень добры.

Виконт улыбнулся в ответ, и они вернулись к своему чаю. По прошествии еще часа, в течение которого беседа вертелась вокруг лорда Элгина в Греции, поэта Байрона и вновь возвращалась к занятиям Николаса греческим языком, Сарсбрук откланялся.

Николас был вне себя от радости, что визит его милости прошел так хорошо. Очевидно было, что виконту очень нравится Пандора. Теперь Николас был более оптимистично настроен и считал его милость лучшим из джентльменов, исключая, конечно, своего отца.

Когда Николас ушел, чтобы вызволить Мистера Стаббса, который был заперт на кухне, Пандора села в гостиной, рассматривая приглашение, которое дала ей леди Вердон. «Сегодняшний день получился невероятным, – подумала она. – Одна из первых дам светского общества удостоила меня визитом, да еще и пригласила всю семью на бал». Кроме того, было примечательно, что именно Сарсбрук задействовал свою сестру.

Пандора сосредоточенно нахмурилась. Имеет ли виконт серьезные намерения в отношении ее? Его сестра явно одобряет его внимание к Пандоре. Возможно ли, что однажды она станет женой Сарсбрука? Еще несколько дней назад эта мысль показалась бы ей абсурдом, но теперь Пандора колебалась. Сарсбрук был самым таинственным человеком, которого она когда-либо встречала. В нем было нечто очень волнующее. И мысли о том, чтобы стать его женой, делить его ложе, не казались ей неприятными.

Пандора вновь посмотрела на приглашение и улыбнулась.

Глава 14

Винфилд Марш вернулся домой в очень скверном настроении. Только что проиграв пятьдесят фунтов в «Мэд Джек Харпер», он горестно размышлял, что вряд ли может быть еще хуже. За эти несколько дней он потерял все деньги, которые выручил, заложив изумрудное ожерелье. Вместо того, чтобы использовать их на оплату своих долгов, Винфилд бесполезно спустил деньги, думая, что фортуна поможет ему увеличить свой капитал.

Войдя в гостиную, Винфилд нашел там отца, сестер и Николаса. Николас подбежал к нему, как только брат появился на пороге.

– Винфилд! Ты никогда не угадаешь, что случилось! Лорд Сарсбрук пил чай с Пандорой и со мной!

– Что? Здесь? Сегодня?

– Представляешь, какой ужас?! – закричала Лиззи. – А я в это время с Фебой и ее мамой навещала тетю. Скукота! И тут я возвращаюсь и узнаю, что приезжал лорд Сарсбрук. А знаешь, кто еще был?

– Премьер-министр? – спросил Винфилд с сарказмом.

Мистер Марш и Пандора засмеялись в ответ, но Лиззи это не смутило.

– Леди Вердон!

– Леди Вердон? – сказал Винфилд. – Здесь? Вы, наверное, ошиблись. – Винфилд слышал об этой леди как о первой даме светского общества. Она была хозяйкой чужих судеб, быть принятым ею считалось величайшей удачей. – Что могла здесь делать леди Вердон?

– Она сестра лорда Сарсбрука, – сказала Пандора. – Это его милость попросил ее навестить нас.

– Все это очень интересно, – сказал Винфилд.

– И знать, что при этом меня здесь не было! – кричала Лиззи. – Я умру от разочарования!

– Надеюсь, что ты все еще поживешь, Лиззи, – сказал мистер Марш. – Но все равно, это очень интересный поворот событий. Очевидно, что у Пандоры появился высокопоставленный поклонник. Я ничего не имею против того, чтобы моим зятем стал виконт.

– Папа, ты преувеличиваешь, – сказала Пандора. – Я думаю, ошибочно было бы слишком серьезно относиться к этому.

Винфилд скрестил на груди руки. Ему вовсе не казалось, что виконт смотрел на его сестру как на потенциальную невесту. О, конечно, он считал, что Пандора очень милая девушка, но человек такого положения и состояния, как виконт, будет искать себе половину среди чванливой аристократии.

Более того, виконт все еще явно был под впечатлением того, что Пандора была любовницей его дяди. Винфилд почувствовал легкие угрызения совести при мысли о том, как беспринципно он поступил, укрепив это ошибочное мнение. Вряд ли Сарсбрук захочет видеть в любовнице сэра Хэмфри свою будущую жену. Винфилд нахмурился. Возможно, у него другие намерения, гораздо менее честные.

– Что случилось, Винфилд? – сказал мистер Марш. – Что-нибудь не так?

– Вовсе нет, отец, – ответил молодой человек. – Я просто задумался.

– Да ты еще не все слышал, Винни! – продолжала Лиззи. – Леди Вердон пригласила нас на бал!

– Черт побери! – воскликнул Винфилд. – Бал у леди Вердон? Да ведь самые высокие особы будут там!

– Верно, – сказал мистер Марш.

– Я должна немедленно все рассказать Фебе, – не унималась Лиззи.

– Может, наша судьба меняется к лучшему? – предположил Винфилд.

– А если Пандора выйдет замуж за виконта, я могу стать женой графа, например, – сказала Лиззи.

– Да, тотчас, – сказал Винфилд с сарказмом. Все засмеялись над его интонацией, он же вряд ли чувствовал себя беспечно, предвидя неприятные события.

Едва ли когда-нибудь Сарсбрук был в таком прекрасном настроении. Выйдя из дома Пандоры, он приказал своему кучеру везти его в Гайд-парк, где вышел и отпустил экипаж домой. Виконт долго гулял по парку, вспоминая свою встречу с Пандорой. Он, казалось, даже не замечал свежую зелень и первые весенние цветы, равно как и людей, которые наслаждались хорошей погодой.

Пандора вскружила ему голову. Он забылся, вспоминая ее, сидящую в гостиной, милый взгляд серых глаз.

Досадно, что Изабелла приехала именно в это время. Он надеялся, что она будет молчать и не оповестит всех о том, что ее брат нашел наконец подходящую женщину. Сарсбрук нахмурился при мысли о том, что напрасно вовлек Изабеллу в это дело. Если сестра все расскажет, внимание общества будет приковано к Пандоре. А это вряд ли хорошо, если хочешь сохранить отношения в тайне. «Почему я не придумал другого способа сойтись поближе с Пандорой? – подумал виконт. – Но ничего не поделаешь, Изабелла уже втянута в это дело».

Когда он наконец вернулся домой, его встретил дворецкий.

– Прекрасный день, не правда ли, Арчер? – сказал Сарсбрук.

– Да, в самом деле, милорд, – ответил слуга, немало удивленный замечанием хозяина: виконт обычно не обращал внимания на погоду и не снисходил до беседы с ним.

– Я буду в библиотеке, Арчер.

– Желает ли ваша милость обедать в обычное время?

Сарсбрук кивнул и прошел в библиотеку. Там он взял в руки свой перевод и просмотрел его. Но спустя некоторое время виконт вновь вспомнил о Пандоре.

Вдруг он подумал о сэре Хэмфри. Виконт с трудом мог представить своего дядю и Пандору вместе. Но ведь есть дневник. Сарсбрук нахмурился. Наверное, следует его уничтожить. В конце концов это так компрометирует Пандору. Кроме того, Сарсбруку было неприятно даже смотреть на дневник с тех пор, как он почувствовал, что всерьез увлекся Пандорой.

Виконт открыл шкатулку и вынул ключ. Ящик был пуст. Сарсбрук замер в изумлении. Он выдвинул ящик до конца и пошарил в нем. Дневник исчез!

– О Боже! – пробормотал его милость. – Это чудовищно!

Сарсбрук открыл другие ящики в надежде найти дневник там. Может, он засунул его куда-нибудь еще? Нет, он хорошо помнил, как положил дневник сюда несколько дней назад. Ясно, что кто-то взял его.

Сарсбрук в нетерпении позвонил.

– Милорд? – сказал Арчер, входя в библиотеку.

– Арчер, – сказал виконт, – кое-что пропало из моего стола. Это очень важная вещь. Я подозреваю, что это украдено.

– Украдено, милорд? Вы уверены?

– Здесь этого нет, – сказал Сарсбрук с раздражением. – Это был книга, небольшая книжка в голубой веленевой бумаге. Она была заперта в этом ящике. Я хочу знать, кто ее взял.

– Не могу представить, чтобы это сделал кто-нибудь из слуг, милорд, – сказал Арчер. – Я думаю, что всем им можно полностью доверять.

– Кто же тогда, Арчер? У нас бывает мало гостей.

– Наверное, это мистер Брэкли, – тихо сказал Арчер. – Он был в библиотеке, милорд. Я оставлял его на некоторое время. Когда я вернулся, его уже не было.

Сарсбрук стукнул кулаком по столу.

– Черт побери, Арчер! – закричал виконт. – Если эта книга попала в руки к Брэкли, это очень серьезное дело. Как вы могли впустить его сюда?! Бог свидетель, я приказывал вам не принимать его!

– Извините, милорд, – сказал Арчер, с трепетом глядя на виконта.

– Убирайтесь! – крикнул Сарсбрук. – Вон с моих глаз!

Дворецкий исчез.

Виконт опустил голову на руки. Почему он не уничтожил дневник?!

– Проклятье! – опять пробормотал он.

Обед и ужин были тяжелым испытанием для слуг в Сарсбрук-Хаусе. Одна из горничных слышала, как хозяин кричал на Арчера. Это был необычайный случай. Обычно виконт никогда не повышал голос на слуг. Ему достаточно было просто неодобрительно посмотреть, чтобы выразить свое неудовольствие провинившимся работником.

Отобедав в одиночестве, виконт сел с бокалом вина в гостиной. Он мрачно глядел в огонь, думая о дневнике и его исчезновении.

– Милорд?

Сарсбрук поднял глаза. Арчер вошел в комнату. Виконт нахмурился, глядя на слугу, внутренне пытаясь сохранить спокойствие. Дворецкий верно служил ему не один десяток лет.

– Я слушаю, Арчер. – Сарсбрук надеялся, что его тон не испугает слугу.

– Вашей милости письмо. – Арчер протянул серебряный поднос своему хозяину.

– Спасибо, Арчер, – сказал Сарсбрук. Опасаясь, что настроение хозяина может вновь измениться, дворецкий поспешил удалиться из гостиной.

Вскрыв конверт, Сарсбрук заглянул в него.

– Какое бесстыдство! – сказал он вслух. Письмо было от Брэкли. Короткая записка гласила:

«Кузен, я думаю, вам интересно будет обсудить со мной одно занятное дело. Найдите меня в „Голове Оленя“, Рассел-стрит, в девять. Майлз Брэкли».

Сначала Сарсбрук хотел швырнуть записку в огонь и забыть о мысли встретиться с кузеном, после он все же решил не торопиться. Лучше было встретиться с Брэкли, чтобы выяснить чего тот хочет.

Сарсбрук приехал в таверну ровно в девять часов. «Голова Оленя» было весьма бойким местом, где собирались за кружкой джина или пива разные сомнительные личности. Виконт огляделся, разыскивая кузена. Он увидел его сидящим за столиком с двумя дамами, по одной с каждой стороны. Встретившись взглядом с Сарсбруком, он кивнул.

Виконт пробрался к его столику, обходя шумных завсегдатаев, пребывающих в разной степени опьянения.

– Брэкли, – мрачно сказал он.

– Милорд кузен! – воскликнул Брэкли. – Вы очень точны.

Женщины в замешательстве посмотрели на виконта, который сморщился, глядя на их накрашенные лица и безвкусные наряды.

– Ну, идите, девочки, – сказал Брэкли, – мне нужно обсудить кое-что с его милостью.

Неохотно поднявшись, женщины оставили их.

Сарсбрук сел за стол.

– Предлагаю вам обсудить это «дельце» как можно скорее, Брэкли.

– О, я так и собираюсь сделать, кузен, – сказал Брэкли. Он взял кружку с пивом, которая стояла перед ним, и сделал порядочный глоток. – Не хотите ли пива, милорд?

– Нет, – резко ответил Сарсбрук.

– Ну хорошо, тогда перейдем прямо к делу. У меня, кажется, есть одна вещь, которую вы не прочь были бы получить обратно.

– Вы вор и мошенник, Брэкли.

– Ладно, милорд, вам нет смысла меня оскорблять. Мне кажется, я здесь веду игру. Вы пообещали положить на мое имя и на имя моей матери деньги, но я что-то не получил ни пенни. Вы сказали, что я должен писать вам, я так и сделал, но вы не ответили.

– Черт возьми, у меня просто не было возможности. Вы слишком нетерпеливы.

– Мне нужны деньги, – сказал Брэкли. – И у меня нет времени больше ждать. А теперь я предлагаю вам сделку. Я верну вам эту книжку за десять тысяч фунтов, которые мне полагаются от моего дяди.

– А почему вы думаете, что она так нужна мне?

– Уж не знаю, но если что-нибудь запирают на ключ, значит, это важно.

Сарсбрук поморщился.

– Должен вас разочаровать, Брэкли. А что вы сделаете, если не получите денег?

– Тогда я перескажу то, что там написано, всему Лондону. Может, даже опубликую. Тайно, конечно. Знаете, есть свой рынок для подобных вещей. – Игривая самодовольная улыбка появилась на лице Брэкли. – И наш дядюшка Хэмфри скандально прославится.

Виконт сердито посмотрел на кузена. Вольности Брэкли разозлили его.

– Идите к черту, Брэкли! – сказал он. – Я ничего вам не дам! Ваша подлость сослужила вам плохую службу, потому что сначала я собирался выделить деньги. А теперь вы не получите ничего, и это решение окончательное.

Брэкли испугался.

– Вы лжете, – сказал он. – Вы никогда и не собирались ничего давать мне.

Эти слова стали последней каплей, переполнившей чашу терпения виконта. Вскочив со скамьи, он перегнулся через стол и грубо схватил кузена за грудки.

– Ты, проклятый разбойник! Я душу из тебя вышибу!

Брэкли скорчился в руках кузена.

– Отпустите меня!

Сарсбрук разжал руки. Не говоря больше ни слова, он ушел из таверны. Только забравшись в свой экипаж, он понемногу пришел в себя. Ему не следовало терять самообладание. Он должен был заплатить Брэкли и забрать дневник. Теперь его кузен может предать огласке его содержание. Разразится грандиозный скандал, и имя сэра Хэмфри будет всеми осмеяно. Виконт нахмурился, но после строптиво тряхнул головой. Как он сможет глядеть на себя в зеркало, если позволит Брэкли властвовать над своими эмоциями? Скрестив на груди руки, Сарсбрук с неудовольствием подумал, что, возможно, это тому уже удалось.

Глава 15

Прямо за домом семьи Марш находился маленький огороженный садик. Несмотря на то, что он был действительно крохотным, Пандора находила там уединение и отдых от повседневных забот. Она часто сбегала сюда посидеть и поухаживать за цветами.

На следующий день, после того как Сарсбрук приходил на чай, Пандора с раннего утра ушла в свой садик и устроилась там на прохладной каменной скамейке рядом с кустами первоцвета и водосбора. Она еще находилась под впечатлением странного сна, который приснился ей прямо перед пробуждением.

В этом сне Сарсбрук появился перед ней, простирая к ней руки, словно для того, чтобы обнять. Пандора была одета только в ночную рубашку, но это не казалось ей странным. Она бросилась к нему в объятия и пылко поцеловала его в губы. Виконт улыбнулся ей и после, не говоря ни слова, развязал тесемки на вороте ее ночной рубашки, позволив ей свободно упасть к ногам. Она стояла перед ним нагая, и он впивался глазами в ее тело. «Ты прекрасна, Пандора», – сказал он, протягивая к ней руки. Она улыбнулась, позволяя заключить себя в объятия. Потом она проснулась, смущенная и растерянная.

Щеки Пандоры горели от воспоминаний. Как она могла позволить себе такие нескромные мечты?! Она посмотрела на первоцветы у своих ног вне себя от смущения.

«Конечно, это плохо, что мне снятся такие сны. Леди не должна представлять подобных вещей», – строго сказала она себе. Но все же, когда она проснулась, ей хотелось, чтобы Сарсбрук был рядом с ней в постели.

Немного посидев в саду, она вернулась в свою комнату. Рассеянно глядя на персиковый шелк, лежащий на столе, она подумала, что ей, кажется, придется сидеть день и ночь, чтобы успеть закончить платье к балу у леди Вердон. Пандера взяла детали лифа и начала скалывать их.

Она работала уже около часа, когда Лиззи вдруг просунула голову в дверь.

– Пандора! Ой, ты работаешь. – Младшая Марш впорхнула в комнату. – Какой чудесный цвет, Пэн! Представляю, как роскошно ты будешь выглядеть!

– Если, конечно, успею закончить вовремя, – сказала Пандора.

– Да, конечно, успеешь, Пэн. Представляешь, как это будет великолепно! Подумать только, мы приглашены на бал к леди Вердон! Это так прекрасно!

– Это очень неожиданно, – ответила Пандора, продолжая сшивать крошечные детали.

Лиззи улыбнулась.

– Знаешь, я так волнуюсь, Боюсь показаться гадким утенком.

Пандора засмеялась.

– Ты будешь самым очаровательным лебедем, поверь мне. Джентльмены толпами будут ходить вокруг тебя.

– Как бы я хотела! – сказала Лиззи. – Очень не хочется сидеть одной.

– Думаю, у тебя мало шансов остаться в одиночестве.

– Ты самая лучшая сестра на свете, Пэн. Я так рада за тебя! Что ты познакомилась с лордом Сарсбруком, я имею в виду. Теперь я и представить себе не могу, что ты могла бы выйти за этого мистера Андервуда. Даже смешно звучит. Лорд Сарсбрук тебе гораздо больше подходит. И он даже не толстый, скорее худой. Как ты думаешь, он не слишком худой?

Пандора опять засмеялась.

– Да нет, не думаю.

– Ну и хорошо, – сказала Лиззи. – А как ты думаешь, у него не слишком плохой характер?

– Я мало знакома с ним, но не думаю, что он уж очень плохой человек.

– А, значит, он тебе нравится? Пандора кивнула.

– Да, кажется, нравится, Лиззи.

– Очень хорошо, – сказала Лиззи. – Так, а ты написала его милости, когда мы пойдем смотреть греческие статуи?

– Нет еще, Лиззи.

– Пандора, ты сейчас же должна это сделать. Папа сказал, что лучше всего будет пойти в среду.

– Хорошо, – сказала Пандора, опуская шитье на колени.

– Это будет так великолепно! – сказала Лиззи. – Ну, я оставляю тебя, Пэн, чтобы ты могла написать лорду Сарсбруку. И не медли. Скоро завтрак.

Лиззи убежала, оставив Пандору в раздумье о том, как ей написать виконту.

Такер вежливо постучал в дверь Сарсбрук-Хауса полированной деревянной колотушкой. Когда Арчер открыл дверь, он широко улыбнулся.

– Добрый день, Арчер. Дома ли его милость?

– Входите, сэр, – сказал дворецкий, который был рад видеть друга своего хозяина. Виконт пребывал в мрачном настроении, и слуга надеялся, что мистер Такер немного его развеселит.

Найдя Сарсбрука в библиотеке, Такер радостно улыбнулся своему другу, который сидел за столом.

– Робин, старина, вы снова сидите в своей библиотеке, как кролик в норе. А на улице чудесный день. Поедемте в парк.

– У меня нет настроения, Тэк.

– Правда? А я рассчитывал найти вас в благодушном расположении. Что же случилось? – Такер сел напротив.

Сарсбрук тряхнул головой.

– Вы знаете моего кузена Брэкли?

– Я знаю кто это, но мы не представлены.

– Ваше счастье, – ответил Сарсбрук. – Мой кузен негодяй… – Он помедлил. – И вор.

– Вор? Боги, Сарсбрук, что вы имеете в виду?

– Он явился сюда несколько дней назад, отшвырнув моего слугу, прошел в библиотеку и уселся там, чтобы дождаться меня. И случай – но открыл мой стол, нашел и украл дневник дяди Хэмфри.

– Черт побери! – воскликнул Такер. – Как он узнал о нем?

– Думаю, что он не знал о нем. Просто случайно наткнулся. Очевидно, он рассчитывал сторговаться со мной, если я захочу вернуть дневник назад.

– Но это же ужасно! – сказал Такер. – Я просто не могу поверить! Ваш собственный кузен?!

– Лучше бы у меня его вообще не было, – заметил виконт. – Он прислал мне записку с приглашением встретиться в таверне. Там он потребовал денег, в противном случае пообещал опубликовать дневник.

– Он не посмеет. Нельзя же публиковать такие вещи.

– Он может издать его тайно и после распространить в определенных кругах. Могу предположить, что это будет иметь успех.

– Думаю, вы правы, – сказал Такер с улыбкой. Но, видя недовольство своего друга, он быстро изменил интонацию. – Вообще– то это все очень печально, Робин. И что вы ответили?

– Я послал его к черту. Но теперь я думаю, что лучше было бы заплатить ему. Я имею в виду, все равно придется давать ему деньги. Но он так разозлил меня, что я был просто в бешенстве от мысли, что должен это сделать.

– Как вы думаете, он осуществит свою угрозу?

– Я уверен в этом. Он рассчитывает устроить грандиозный скандал.

– Ему это удастся. Но как это отразится на вас, ведь сэр Хэмфри ваш дядя?

– Об этом я вообще не говорю. Я просто представить себе не могу, что кто-либо прочтет этот дневник. А то, что написано про Мисс М… я просто кляну себя, что не уничтожил его.

– Так это о Мисс М. вы волнуетесь? Робин, дорогой, никто не знает, кто она. И это никого не касается.

– Я вновь был у нее вчера, Тэк. Я пил чай с ней. Она восхитительная женщина.

– Пил чай у нее? Мне кажется, что вы делаете успехи в завоевании сердца таинственной Мисс М. Расскажите, как это было.

– Да ничего не было, – сказал Сарсбрук ворчливо. – Просто пили чай.

– Наедине? – жадно спросил Такер.

– Нет. Там был ее младший брат.

– Ее младший брат? Ну что ж, младшие братья – несерьезные компаньоны. Их очень легко спровадить за шиллинг. – Такер замолк, увидев неодобрительный взгляд Сарсбрука.

– Моя сестра тоже была там.

– Леди Вердон приехала к Мисс М.?

– Это я попросил ее. По моей просьбе она пригласила мисс Марш и ее семью на бал.

– Но, Робин, мне кажется, леди Вердон будет в гневе, когда узнает, кто эта леди.

– Тогда лучше ей ничего не знать.

– Я-то буду бессловесен, как сфинкс, – ответил Такер. – Но бал леди Вердон – не обычное событие. Множество глаз будут следить за Мисс М. Может, было бы лучше, если бы вы попросили свою сестру пригласить эту леди на менее людное сборище.

– Может, и так, Тэк, но нет ничего менее людного, чем бал у моей сестры. Толпы людишек заполняют комнаты, и среди них нормальным людям легко будет затеряться.

– Без сомнения, вы правы. Но, Робин, если уж зашел разговор о бале у леди Вердон, не сможете ли вы также составить протекцию мне и Фанни? Фанни умоляла меня об этом.

– Конечно, Тэк.

– И леди Вердон согласится принять нас?

– Я нечасто прошу ее о чем-либо, – ответил виконт. – Обещаю, что сестра не откажет мне.

– Ну и прекрасно! – воскликнул Такер. – Фанни будет в восторге.

– Не могу понять, почему интересные умные люди так жаждут проводить время в компании пошлых и глупых людей?

– Значит, вы приедете на бал, Робин? – спросил Такер с натянутой улыбкой.

– Уверяю вас, у меня вовсе нет желания.

– Но тогда вы не сможете потанцевать с известной вам леди.

– Я не люблю танцевать, – проворчал Сарсбрук.

– Это только потому, что у вас не было подходящей пары, – сказал Такер с понимающей улыбкой.

Сарсбрук улыбнулся в ответ и подумал, что его друг, возможно, прав.

Глава 16

Британский музей был почтенным учреждением, в котором всегда проходили самые известные выставки. И те, кто имел необычайный склад ума, и те, кто просто искал развлечений, могли найти там то, что им было интересно.

Выставка эллинских мраморных статуй была главным событием года и центральной экспозицией музея. Древнегреческие скульптуры из легендарных Афин возбуждали интерес публики и всеобщее помешательство на классических скульптурах.

Сарсбрук, несмотря на его профессиональный интерес к Древней Греции, еще не успел побывать на выставке эллинских статуй. Кроме того, он очень любил ходить в Британский музей. Конечно, не только любовь к античности побуждала виконта отправиться в знаменитый музей. Очевидно было, что Сарсбрук больше жаждет увидеть Пандору Марш, чем древние статуи.

Виконт сидел в своем экипаже и смотрел в окно, пока лошади везли его к дому Маршей. Он оделся с особой тщательностью, приказав своему слуге тоже выглядеть презентабельно. Слуга, давно пытавшийся обратить внимание своего хозяина на моду, был только рад этому.

Результат внимания, которое его милость уделил своему костюму, был потрясающим. Сарсбрук выглядел очень достойно в угольно-сером сюртуке и пышных панталонах. Его шейный платок был завязан с помощью слуги необыкновенно изящно. Парикмахер тоже изрядно потрудился над прической виконта, создав нечто в модном стиле a la Corinth. Хотя никто не мог бы заподозрить виконта в стремлении походить на денди, Сарсбрук выглядел изысканно до кончиков ногтей.

Прибыв к дому семьи Марш, виконт спрыгнул с подножки экипажа и направился к двери. Он был встречен и немедленно проведен в гостиную, где его уже ждали мистер Марш и Николас. Вскоре к ним присоединились дамы. Лиззи, вся трепетавшая от волнения, выглядела великолепно в нежно-голубом платье. Изящная соломенная шляпка завершала ансамбль.

Мельком отметив красоту младшей Марш, виконт после мало обращал на нее внимания. Его взгляд был прикован к Пандоре. Войдя в гостиную, она улыбнулась виконту, и он вновь был очарован. Сарсбрук заметил, что она прекрасно выглядела в бледно-зеленом платье, отделанном шелком цвета слоновой кости.

Она носила этот наряд несколько сезонов, пока в прошлом году окончательно не забраковала его. Но необходимость появиться в чем-то новом заставила Пандору отыскать платье и обновить его, добавив отделки и перчатки.

– Мы готовы, лорд Сарсбрук, – сказал мистер Марш, которому уже не терпелось отправиться в путь.

– Тогда поедемте, – сказал виконт, предлагая руку Пандоре.

Лиззи и мистер Марш обменялись многозначительными взглядами, когда Пандора взяла под руку его милость. Они прошествовали к экипажу, и Сарсбрук вежливо помог Пандоре и Лиззи сесть. Николас тоже сел, мистер Марш последовал за ним. Сарсбрук был последним. Он уселся на удобное кожаное сиденье и вновь взглянул на Пандору, сидевшую прямо перед ним.

Пандора тоже отметила, что виконт выглядит сегодня очень внушительно. Улыбнувшись, она встретилась с ним взглядом.

Николас начал оживленно болтать, как только экипаж отправился в путь. Лиззи и мистер Марш вторили ему взволнованными восклицаниями. Все они были вне себя от удовольствия ехать в таком вот роскошном экипаже с самим виконтом.

Сарсбрук отвечал на обращенные к нему вопросы очень коротко, потому что не очень следил за беседой. Вместо этого он смотрел на Пандору. Он протянул ей затянутую в перчатку руку, помогая спуститься со ступенек экипажа. Взяв ее за руку, он явно не собирался отпускать ее.

– Вы, наверное, часто бывали в музее? – спросила Пандора, чтобы начать хоть какой-нибудь разговор.

– Да, мисс Марш, – ответил лорд Сарсбрук. – Так же часто, как в библиотеке.

– Вы так добры, что согласились сопровождать нас, – сказала она, глядя на него.

Встретив взгляд ее серых глаз, виконт почувствовал, как его переполняют чувства. Он хотел прижать Пандору к себе и поцеловать прямо в приоткрытые губы. Вместо этого он натянуто улыбнулся:

– Я счастлив сделать это для вас, мисс Марш.

– Прошло много времени с тех пор, как я был здесь в последний раз, – сказал мистер Марш, предлагая руку своей младшей дочери.

– А я никогда не был здесь, – сказал Николас. – Я так хотел бы посмотреть все!

– Никки, боюсь, мы не успеем посмотреть все, – сказала Лиззи. – Мы же пришли, чтобы увидеть эллинские статуи.

– Я знаю, – сказал Николас. – Но Винфилд говорил, что тут еще есть мумия кота!

Все засмеялись.

– Мы обязательно посмотрим и ее тоже, – сказал виконт, и они пошли к дверям музея.

Выставка греческих скульптур очень понравилась всем. Даже Лиззи, которая обычно мало интересовалась такими вещами, замерла от восхищения перед фризами Парфенона. На выставке было очень много народу, что создавало атмосферу праздника.

Сарсбрук, обычно избегавший людей, на этот раз, казалось, не замечал их. Пандора держала его под руку, и он был даже рад, когда в толпе их прижимали близко друг к другу.

Пандора чувствовала себя легко и счастливо, идя рядом с виконтом и рассматривая греческие скульптуры. Будучи знатоком античной истории, Сарсбрук говорил не переставая, но Пандора заметила, что его речи вовсе не были скучным монологом ученого педанта. Сарсбрук, со своей стороны, был очень рад, что Пандора неплохо знает историю Древней Греции.

Многие заметили Пандору и виконта, идущих рядом по выставке. Некоторые романтически настроенные леди приняли их за красивую влюбленную пару. А джентльмены смотрели на Сарсбрука с завистью, заметив очаровательное личико Пандоры. Один из посетителей выставки особенно заинтересовался Сарсбруком и Пандорой. Бледный молодой человек, одетый как денди, с удивлением смотрел на виконта в компании двух дам, мужчины средних лет и мальчика. Этот джентльмен по имени Вилкок знал виконта только внешне.

Вилкок был приятелем кузена виконта, Майлза Брэкли. Несколько раз Брэкли показывал виконта Вилкоку, называя его «бессердечным человеком». Со скукой оглядев скульптуры, Вилкок вновь жадно стал наблюдать за Сарсбруком.

– Видишь, Филдинг, – сказал он своему другу, – вон там кажется, виконт Сарсбрук. Он кузен Брэкли.

Его друг, высокий нескладный молодой человек в темно-красном сюртуке, стал тоже пристально наблюдать за Пандорой и виконтом.

– Я не знаю, Вилкок. Он, наверное, затворник. Я никогда не встречал его.

– Я знаю, что это он, – ответил Вилкок. – Я все думаю, что это за дама с ним. Брэкли говорил мне, что его кузен ненавидит женщин и вообще живет как монах.

Филдинг посмотрел на виконта с интересом.

– Думаю, что Брэкли ошибается. Посмотри, как он глядит на нее. О, да я знаю эту даму.

– В самом деле?

– Да это сестра Винфилда Марша. Ты, конечно, знаешь Марша. Ему всегда так не везет в «фаро».

– Ах да, конечно.

– Так и есть, – продолжал Филдинг. – Вот и мистер Марш, отец Винфилда. Хороший парень. Да, это в самом деле Пандора Марш.

– Все это очень интересно, – сказал Вил– кок. – Кажется, леди поймала золотую рыбку. Этот человек богат, как сам царь Мидас.

– Если она подцепила его, ей повезло, – сказал Филдинг. – Что бы там Брэкли ни говорил о нем, Сарсбрук– крупный выигрыш в брачной лотерее.

Вилкок кивнул. Он должен рассказать своему другу Брэкли о Сарсбруке и этой даме. Он был уверен, что Брэкли это очень заинтересует.

Сарсбрук и Пандора продолжали идти, не замечая, что вызывают такой оживленный интерес. После того, как все сокровища лорда Элгина были просмотрены и мумия кота тоже, настало время уезжать.

Оказавшись вновь в экипаже, все возбужденно принялись обсуждать увиденное. Наконец все высказались, и тут раздался голос Николаса:

– Я только не понял одну вещь в этих греческих статуях, – Что же, Николас? – спросил виконт.

– Почему это греки не любили одевать их в одежду?

– Николас! – закричала Лиззи в испуге. Пандора прикрыла рот рукой, чтобы скрыть улыбку.

– Я думаю, было бы лучше, если бы ты держал свои мысли при себе, – строго сказал мистер Марш.

– Но молодой человек задал вполне естественный вопрос, – сказал виконт, ободряюще улыбаясь. – Просто потому, что греки считали человеческое тело самым совершенным творением природы. Они не видели стыда в том, чтобы открывать его. – Сарсбрук посмотрел на Пандору и подумал, что греки были правы.

– Да, странные люди эти древние греки, – задумчиво сказал Николас.

Все засмеялись. Сарсбрук подумал, что очень комфортно себя чувствует. Он настоял на том, чтобы семья Марш поехала к нему в Сарсбрук-Хаус на чай.

Войдя в покои виконта, семейство было очаровано их великолепием. Мистер Марш и Лиззи оглядывали апартаменты с восторгом, замечая и роскошную мебель, и великолепные картины.

Видеть вновь этот дом казалось Пандоре чем-то нереальным. Она уже далеко зашла в своих мечтах, представляя себя леди Сарсбрук, но теперь это показалось ей абсурдным. Как может она, Пандора Марш, думать о том, чтобы стать хозяйкой этого дворца?

– Ваш дом великолепен, милорд, – сказал мистер Марш. – Вы должны гордиться им.

Все детство проведя в Сарсбрук-Хаусе и в загородных резиденциях гораздо более величественных, чем эта, виконт воспринимал все как должное.

– Хотите посмотреть весь дом? Сарсбрук удивился самому себе, потому что обычно он не приглашал гостей на экскурсию по дому.

Предложив руку Пандоре, Сарсбрук повел Маршей по гостиным и покоям Сарсбрук-Хауса. Он вежливо отвечал на вопросы Николаса и восхищенные восклицания Лиззи.

Идя рядом с виконтом, Пандора была странно молчалива. Когда другие столпились, изучая полотна в галерее портретов, его милость обратился к Пандоре:

– Что-нибудь случилось, мисс Марш? Вы так задумчивы.

– Нет, ничего, милорд, – ответила Пандора, взглянув на него. – Просто я подавлена величием вашего дома.

– Да, он большой, – сказал виконт. – Но если привыкнуть, то он уже не кажется таким.

– Нет, здесь чувствуешь себя такой маленькой, незначительной, – сказала Пандора.

Сарсбрук сжал ее руку.

– Не думаю, что вы должны так чувствовать себя, мисс Марш… – Он помедлил. – Пандора.

То, что он назвал ее по имени, было словно электрическая искра. Она посмотрела на него, ее серые глаза искали его взгляд. Это потребовало от виконта всего мужества, чтобы тут же не заключить ее в объятия.

– Милорд, может быть, вы расскажете нам, кто этот джентльмен? – спросил мистер Марш, указывая на портрет.

Сарсбрук отвлекся от созерцания Пандоры.

– Конечно, сэр, – сказал он. – Пойдемте, мадам. Ваша семья желает узнать о моих предках.

Пандора прильнула к руке Сарсбрука, и они вернулись к мистеру Маршу.

После того, как экскурсия по дому была завершена, виконт привел своих гостей в главную столовую, где для них уже был приготовлен чай. Никогда прежде не видевший столько вкусных вещей сразу, Николас был рад, что так проголодался.

Пандора, напротив, почти не ела, чувствуя на себе пристальный взгляд виконта. Она пыталась казаться безразличной, пока Лиззи без умолку болтала о прелестях Сарсбрук-Хауса, но визит взволновал ее не меньше. Вновь встретив взгляд Сарсбрука, Пандора поняла, что влюбилась.

Глава 17

Майлз Брэкли сидел в шезлонге в своей спальне, вяло потягивал вино и листал спортивный журнал. Хотя давно уже был полдень, Брэкли все еще не снимал шелковую ночную пижаму. Как обычно, он веселился всю ночь в компании своих приятелей-собутыльников.

Брэкли и еще несколько молодых джентльменов проводили большую часть вечеров в игорных притонах, как сказали бы иные моралисты. Там Брэкли крупно выиграл в «хазард», а после вкусил наслаждение от общения с дамами полусвета.

Теперь, при холодном свете дня, Брэкли вновь досаждали воспоминания о Сарсбруке. Он часто думал о своем кузене после той неприятной встречи с ним. Брэкли нахмурился, вспомнив об этом. Он был удивлен поведением виконта, потому что думал, что тот делает все возможное, чтобы вступить в сделку и вернуть дневник сэра Хэмфри. Скоро кузен был забыт, и Брэкли счастливо улыбался, представляя Мисс М.

Спустя некоторое время пришел дворецкий Брэкли и сообщил, что явился гость, мистер Вилкок. Хотя сейчас он не жаждал общения, Брэкли пожелал увидеть своего приятеля.

– Я приму Вилкока. Проводите его сюда. Слуга кивнул, удалился и вскоре вернулся с гостем.

– Брэкли, я так рад, что ты дома. – Вил– кок широко улыбался другу. Он был одет в плотно облегающий сюртук сливового цвета и панталоны – слоновой кости. Уголки воротника помпезно торчали, шейный платок топорщился на шее пышным узлом. Дорогой монокль висел на шелковой ленте, щегольские ботфорты были подбиты золотыми гвоздиками. Вилкок представлял собой шедевр портняжного искусства.

– А где же мне быть в это время, Вилкок? Какого черта ты явился в такую рань?

– Мой дорогой, сегодня я встал с воробьями. А почему бы и нет? Я лег в такой ранний час. Наверное, в полночь. Весь прошлый вечер я провел дома с матерью и сестрами. Ты и представить себе не можешь, как я страдал. У нас в гостях был Джеффри Хоукинс. Он зануда и собирается жениться на Арабелле. Она считает его образцом добродетели. Он получает две тысячи в год, но мне кажется, это и есть его единственная добродетель.

– Бедняга Вилкок! – сказал Брэкли с шутливым сочувствием.

– Но это еще не все, – сказал Вилкок, усаживаясь на стул рядом с другом. – Вчера я был в Британском музее, глазел на эти эллинские статуи. Уверяю тебя, что это ужасно скучно, но все были на этой выставке, поэтому я подумал, что и мне надо сходить. Там толпы людей. И, между прочим, там был некто, о ком я должен тебе рассказать.

– Не представляю, кто бы это мог быть.

– Твой кузен Сарсбрук.

– Сарсбрук? Черт побери этого негодяя!

– Да и правда, – вторил его Вилкок с улыбкой. – Он был с молодой леди. И, по моим наблюдениям, он влюблен в нее по уши.

– Леди? С моим кузеном? А ты ее знаешь?

– Я сразу понял, что тебе это будет интересно. Она ничего, симпатичная. Нет, я с ней не знаком, но Филдинг узнал ее. Это мисс Пандора Марш, сестра Винфилда Марша.

– Винфилда Марша?

– Ты должен знать его. Он сильно проигрался у миссис Финч четыре дня назад. Такой симпатяга, темноволосый. Милый мальчик. Друг Альдриха.

– Да, я помню его, – сказал Брэкли. – Но мы не знакомы.

– У него еще есть сестра. Тоже была с ними. Вот эта красавица! Но, как я понял, твой кузен больше занят другой мисс Марш. Мне обычно не нравятся рыженькие, но эта очень даже ничего.

– У нее рыжие волосы? – спросил Брэкли. Он, казалось, задумался. – Как у Мисс М.

– Мисс М.?

Брэкли кивнул. Он закрыл дневник, который читал перед тем, и протянул другу.

– Это дневник моего дядюшки. Вилкок открыл дневник.

– Твоего дяди, сэра Хэмфри Мэтланда?

– Именно. А ты, наверное, думал, что мой дядя– скучный, старый затворник? Прочти кое-что, и ты изменишь свое мнение.

– А нужно ли? – спросил Вилкок. – Я что-то не в настроении читать мемуары старика.

– Прочти! – скомандовал Брэкли. Кивнув, Вилкок открыл книгу. Он прочел первый абзац и перешел ко второму. К моменту, когда была перевернута третья страница, Вилкок уже читал с интересом.

– О небо! – воскликнул он, читая дальше. Брэкли забавлялся, глядя на друга.

– Не самая скучная вещица, правда?

– Да уж! И как это попало к тебе в руки?

– Это принадлежало Сарсбруку.

– И он дал это тебе?

– Нет. Скажем так, найдя это в его библиотеке, я позаимствовал на время.

Вилкок едва ли слушал Брэкли. Он продолжал читать, торопливо переворачивая страницы.

– Ладно-ладно, Вилкок, ты и так уже много прочел. Верни дневник.

– Ты чудовище, Брэкли! Теперь не отдам.

– Ну-ка отдай!

Вилкок с неохотой вернул дневник своему ДРУГУ – А теперь расскажи мне о той леди, которая была с моим кузеном.

– Я мало знаю о ней. Как я уже сказал, она очень мила.

– А что за семья?

– Провинциалы, в общем, никто. Нет, они достаточно респектабельны, но не имеют ни денег, ни связей в обществе. Я просто теряюсь в догадках, как Сарсбрук мог с ней познакомиться. Если она выйдет за него замуж, ей очень повезет.

– Сомневаюсь, что кому-либо, кто выйдет замуж за моего кузена, повезет, – проворчал Брэкли.

– Дорогой мой, я знаю, что ты ненавидишь этого парня, но он же так чертовски богат. Все знают об этом.

– О, я тоже прекрасно это знаю, – сказал Брэкли. Он заглянул в дневник. – Тебе не кажется странным, что мой кузен вдруг таскает эту даму с собой по городу?

Вилкок пожал плечами.

– Не вижу в этом ничего особенно странного, Брэкли.

– И она рыжая?

– Да, но что с того?

– Просто у Мисс М. тоже рыжие волосы!

– У Мисс М.? – Глаза Вилкока расширились. – Не хочешь ли ты сказать, что Пандора Марш и есть эта пресловутая Мисс М.?

– Разве не достаточно того, что она рыжеволосая и ее имя начинается с буквы М.?

– Но я все же не могу понять, почему ты пришел к такому выводу, – тупо сказал Вилкок.

– А почему бы и нет? Мой кузен держал этот дневник в ящике под замком.

– В ящике под замком? Тогда как же ты достал его?

– Это не имеет значения, Вилкок. Но он был заперт на ключ. Понятно, что Сарсбрук получил его от дяди прямо перед смертью. Возможно, деньги – это не все, что ему оставил в наследство сэр Хэмфри.

– Ты правда так думаешь? – спросил Вилкок. – Интересная теория! Если это так, то твой кузен просто счастливчик.

Брэкли задумчиво кивнул и после предложил своему гостю еще вина.

Винфилд Марш жаждал услышать рассказ о посещении Британского музея. Но его не было дома, когда семья вернулась, и он узнал обо всем только на следующий день.

Присоединившись к отцу, сестрам и Николасу, которые завтракали, Винфилд просто не мог дождаться, пока все закончат, чтобы услышать подробное описание вчерашних событий.

– Лорд Сарсбрук был так любезен, – говорила Лиззи. – И, кажется, очень увлечен Пандорой. Он, наверное, скоро сделает ей предложение.

Пандоре и самой хотелось так думать, но она решила, что лучше будет не тешить себя такими мыслями.

– Нет, Лиззи, я вовсе так не думаю.

– А ты примешь его предложение, правда, Пэн? – спросил Николас.

– Конечно, примет, Никки, – сказала Лиззи. – Почему, интересно, она должна отвергать такое предложение? Она станет леди Сарсбрук! И очень богатой к тому же. Как это прекрасно – представлять свою сестру такой важной дамой!

– Значит, ты согласна, Пэн? – спросил Николас.

Она улыбнулась.

– Да, наверное. Хотя перспектива стать важной дамой меня пугает. Быть хозяйкой Сарсбрук-Хауса! Не уверена, что смогу с этим справиться.

– Моя дорогая, – сказал мистер Марш, у тебя все получится! Ты самая разумная и аккуратная девочка, моя Пандора.

Винфилд чувствовал, что беседа заходит все дальше. Его семья решила, что Сарсбрук видит Пандору своей невестой, и его чувствительная сестренка, кажется, всерьез влюбилась в этого парня. Он нахмурился. Ведь это он сказал виконту, что Пандора была любовницей его дяди, и теперь с трудом верил, что его милость задумал жениться на ней.

Как можно было предположить, Сарсбрук считает Пандору женщиной легкого поведения. Это заставляло Винфилда думать, что намерения виконта не так уж честны. Он не знал Сарсбрука, но легко мог догадаться, что люди его круга и положения не очень щепетильны в отношении к таким женщинам.

Винфилд про себя проклинал свой поступок. Каким подлым мошенником он был! Если Пандора узнает, что он сказал Сарсбруку, она больше никогда не будет с ним разговаривать. Нахмурившись, он подумал об изумрудном ожерелье. То, что он взял его у Сарсбрука, мучило его постоянно.

Пандора не могла не заметить, что ее брат выглядит таким несчастным. Когда все встали из-за стола, Пандора положила руку на руку Винфилда.

– Что-нибудь случилось, Винни? Винфилд мрачно наблюдал, как все выходят из гостиной.

– Нет, Пэн, ничего.

– Ты такой мрачный. А я думала, что ты будешь рад, когда узнаешь, как любезен был лорд Сарсбрук.

– Я не думаю, что должен быть счастлив от мысли, что он так близко знаком с моей сестрой.

Пандора поглядела на него с изумлением.

– Лорд Сарсбрук был очень корректен.

– А мне кажется, что ты потеряла голову. Пандора опустила глаза.

– Не знаю. Может, и так.

– Черт побери, Пэн, ты же не такая наивная глупышка, как Лиззи, у которой голова забита всякой романтической чепухой. Ты уверена, что у Сарсбрука честные намерения?

– Что ты имеешь в виду?

– Такая девушка, как ты, должна опасаться. Ты что, действительно веришь, что Сарсбрук женится на провинциалке без денег и положения в обществе?

Пандора гневно покраснела.

– Значит, ты считаешь, что лорд Сарсбрук не может влюбиться в меня?

– Нет, конечно, нет, Пэн. Извини и забудь, что я сказал. Я круглый дурак.

– Да нет, я не спорю, – сказала Пандора. Она была задета словами Винфилда, но понимала, что он не так уж далек от истины. Больше всего ее расстраивала мысль, что это может быть правдой. Она понимала, что ее положение делало нереальным такой брак. Может, она и правда вела себя глупо, возомнив, что Сарсбрук считает ее своей невестой. Ей не хотелось думать, что она похожа на наивную школьницу.

– Не сердись, – сказал Винфилд. – Я просто забочусь о тебе и не хочу, чтобы ты страдала. Будь осторожна, Пэн.

Пандора не ответила. Винфилд нахмурился и ушел, оставив ее стоять в гостиной с несчастным видом. Он чувствовал себя презренным негодяем.

Глава 18

Мистер Марш считал, что бал у леди Вердон – не самый удачный путь завести знакомства в высшем обществе. Ведь просто пребывание среди толпы гостей в огромной зале едва ли даст возможность близко сойтись с лондонской элитой.

Тем не менее он не спорил, что приглашение на бал было удачей. Никогда нельзя предугадать, кого можно встретить на таких приемах. Без сомнения, это был шанс для Лиззи и Винфилда. Пандора, думал мистер Марш не без гордости, уже была на верном пути к тому, чтобы стать леди Сарсбрук. Мистер Марш просто не мог поверить в такую удачу.

Проведя большую часть жизни вне светского общества, мистер Марш не мог не понимать всей важности приглашения на бал к леди Вердон. Всем было известно, что она одна из первых дам высшего общества и на свои приемы приглашает лишь избранных.

Мистер Марш почти так же, как его дочь Лиззи, волновался при мысли, что они приглашены на бал.

День великого события, казалось, настал внезапно. Пандора думала, что это бесконечные приготовления так приблизили его. Она работала над своим платьем день и ночь, шила при свечах, пока глаза не начинали болеть. Но, к счастью, закончила вовремя, даже чуть раньше.

Лиззи так нервничала при мысли, что едет на бал, что просто не могла есть, хотя отец умолял ее хоть немного покушать. Пандора, хотя и не признавалась себе в этом, была не менее взволнована, чем сестра.

Приготовления к балу начались ранним утром с причесок. В честь такого события Пандора решила воспользоваться услугами парикмахера мистера Льюиса.

Обычно они с Лиззи сами укладывали друг другу волосы при помощи Марты. Мистера Льюиса рекомендовала подруга Лиззи, Феба, и он оказался приятным и любезным человеком, который немало потрудился, чтобы привести в порядок кудри Лиззи. Особенно усердно он работал с рыжими прядями Пандоры, которые считал более податливыми. Результат превзошел ожидания. Глядя в зеркало, пока Льюис укреплял шелковую розу в качестве финального штриха, Пандора не могла не порадоваться.

Когда Пандора и Лиззи были полностью готовы, они удалились в спальню Пандоры и придирчиво разглядели друг друга.

– Должна сказать тебе, Лиззи, ты выглядишь превосходно. Я отличная швея, правда?

Лиззи засмеялась.

– Да, правда, Пэн. Но посмотри на себя! Твое платье просто чудесно! Ты такая красавица! А ты очень нервничаешь, Пэн?

Пандора кивнула.

– Да, немножко нервничаю, но мне все равно кажется, что мы получим удовольствие.

– Я так надеюсь! Но даже если мы без пользы проведем время, это ничего не значит. В конце концов мы ведь приглашены на бал к леди Вердон! Бедняжка Феба! Она просто была в шоке, когда я ей сказала про приглашение. Но я обещала ей все рассказать.

Пандора поглядела на часы.

– Пойдем, Лиззи, папа уже ждет нас.

Сестры спустились в гостиную, где к ним присоединились мистер Марш и Винфилд, одетые в самые лучшие вечерние туалеты. Пандора сказала, что они выглядят очень элегантно, на что мистер Марш ответил, что он имеет самых красивых дочерей в Англии.

Николас сказал обеим сестрам, что они красавицы и что он мечтал бы только быть чуть старше, чтобы поехать с ними.

Мистер Марш не имел своего экипажа, поэтому его пришлось нанять. Хотя Лиззи не считала наемный экипаж подходящим после того, как путешествовала в экипаже Сарсбрука, она скромно промолчала. Сев в экипаж, Лиззи начала нервно болтать о пустяках, а Пандора тем временем молча смотрела на освещенные газовыми фонарями улицы города.

Лорд Вердон – возможно, не самый богатый джентльмен в Лондоне – был всем известен своим гостеприимством. Так же, как и его жена, он стремился быть лидером светского общества и не скупился на солидные расходы, которых требовало поддержание его репутации.

Ежегодный бал Вердонов был одним из самых ярких событий сезона. Он славился избранностью круга приглашенных, хорошей музыкой и утонченными кушаньями. Роскошная зала в особняке барона освещалась свечами в бесчисленных хрустальных подсвечниках.

К тому времени, когда семья Марш приехала на бал, зала была полна роскошно одетых дам и кавалеров, жаждавших быть отмеченными. Когда объявили об их приезде, Пандора оглядела залу. Она не ожидала, что будет знать здесь кого-нибудь, за исключением, разумеется, лорда Сарсбрука и его сестры. Пандора не заметила его, хотя здесь вообще с трудом можно было найти кого-нибудь.

Изабелла просияла, когда приветствовала вновь прибывших гостей. Она была в розовом шелковом платье, расшитом жемчугом. Она особо приветствовала Пандору и ее семью. Лиззи была вне себя от восторга при виде такой величественной дамы, как леди Вердон, но старалась казаться спокойной и очаровательно улыбнулась ее милости.

Когда семья Марш прошла в залу, Пандора не могла отделаться от ощущения, что их заметили. Немало голов повернулось в их направлении.

Спокойно улыбаясь, Пандора пыталась казаться невозмутимой. Она решила, что все обращают внимание на Лиззи. Без сомнения, все гадали, кто эта юная очаровательная леди.

Но Пандора была бы очень удивлена, если бы узнала, что именно она вызывает такой интерес присутствующих. Ее еще больше удивило бы всеобщее признание ее красавицей.

За последние несколько дней Майлз Брэкли сделал все, чтобы распространить сплетню о сэре Хэмфри и его дневнике. Все обожали свежие сплетни, и новость распространилась моментально. Брэкли также пустил слух, что лорд Сарсбрук теперь опекает любовницу своего покойного дяди, и ее зовут Пандора Марш. Немало счастливчиков ознакомились с пикантными подробностями из дневника сэра Хэмфри. Они особенно жаждали узнать, как выглядит Мисс М.

Когда семья Марш прибыла на бал, слух моментально распространился среди гостей. Многие с нетерпением ждали возможности взглянуть на Мисс М. Тот факт, что она находилась здесь, был поистине скандальным.

Виконт Сарсбрук стоял в другом конце зала. Не подозревая о сплетне, которая будоражила всех собравшихся, он стоял неподвижно и следил за обществом. Он не любил балы. Спустя долгое время он впервые появился здесь.

В прежние годы, когда он чувствовал себя обязанным исполнять социальные функции, его просто осаждали мамаши дочерей на выданье. Эти предприимчивые матроны всеми силами стремились заинтересовать его. То, что человек его положения и состояния не собирался жениться, казалось неприличным этим мамашам, которые искали блестящей партии для своих девочек.

Сарсбрук стоял в задумчивости и, казалось, не замечал интереса, который его персона вызывала у присутствующих. Он оставался отрешенно-спокойным и неприветливым. Но, когда виконт увидел Пандору, выражение его лица поразительно изменилось. Скука исчезла, уступив место радостному ожиданию. Все пристрастные наблюдатели заметили это и проследили за взглядом его милости в надежде выяснить причину такой перемены.

Сарсбрук подумал, что никогда еще Пандора не выглядела так прелестно. Она превзошла себя, создав великолепное шелковое платье нежного персикового цвета. Его строгие классические линии подчеркивали совершенство фигуры. Лиф платья был низко вырезан, талия по моде завышена, наряд дополняли короткие перчатки. Шею ее украшала небольшая камея, а рыжие волосы были уложены в элегантную прическу с мелкими кудрями, вившимися в очаровательном беспорядке.

Виконт поспешил к Пандоре, которая стояла рядом с отцом, братом и Лиззи.

– Мисс Марш.

Услышав свое имя, Пандора повернулась к Сарсбруку. Он был тщательно одет в черный вечерний костюм, который делал его еще более строгим, но очень элегантным.

– Лорд Сарсбрук. – Пандора улыбнулась виконту, и он не мог не заметить, что она очень рада его видеть.

Присоединившись к ним, виконт раскланялся с остальными.

– Мисс Лиззи, мистер Марш, Винфилд. Я очень рад, что вы пришли.

– Мы тоже рады видеть вас, милорд, – сказала Пандора. – Здесь так много гостей.

– Да, – сказал виконт, который на самом деле больше всего желал, чтобы исчезли все эти люди и он остался наедине с Пандорой.

– Вы, наверное, многих здесь знаете, лорд Сарсбрук? – сказал мистер Марш.

– Нет, немногих, – сказал виконт. – Я нечасто появляюсь в обществе.

Оркестр заиграл, и гости подошли ближе к зале для танцев.

– Окажите мне честь, мисс Марш, я приглашаю вас на этот танец.

– Да, милорд, я буду счастлива.

Сарсбрук подал ей руку, которую она с готовностью приняла. Когда они уходили, мистер Марш широко улыбнулся сыну.

– Видишь, Винфилд? Нет сомнения, что Сарсбрук очень интересуется Пандорой.

– Да, – сказал Винфилд, наблюдая, как Пандора и виконт присоединились к танцующим парам. Оглядев залу, он заметил своих знакомых. – Я вижу Алекса Торнтона с сестрой. Пойдемте, я представлю вас.

Мистер Марш и Лиззи последовали за Винфилдом.

Пока они шли к танцующим, Сарсбрук взглянул на Пандору.

– Вы так прекрасно выглядите, мисс Марш. Если Елена была похожа на вас, я понимаю, почему началась Троянская война.

Пандора взглянула на него и засмеялась.

– Не ожидала от вас такой явной лести, милорд. Мое лицо едва ли стоит тысячи потопленных кораблей.

– Если бы я был адмиралом флота, я не пожалел бы их, – сказал Сарсбрук.

– Не смешите меня, – сказала Пандора, глядя на него с нежностью.

Он улыбнулся. Они присоединились к другим парам и заняли свои места. Зазвучала музыка. Это был живой веселый танец, фигуры которого виконт никогда не знал в точности. Он очень старался следовать за другими джентльменами, но несколько раз все же ошибся, к веселому изумлению остальных танцующих. Его милость решил, что танец очень сложен. Но, что еще хуже, быстрая смена фигур и партнеров в этом танце почти не дала возможности Сарсбруку танцевать с Пандорой.

Он был очень рад, когда танец наконец закончился.

– Я все перепутал, – сказал он, ведя Пандору назад. – И, кажется, всех насмешил.

Она улыбнулась.

– Нет, все получилось не так уж плохо.

– Я же стал посмешищем! Мне вообще стоит забыть о танцах.

– Я надеюсь, что вы не сделаете этого, милорд, – сказала Пандора. – Партнерша вовсе не имеет ничего против вашей манеры танцевать.

– И вы согласитесь танцевать со мной следующий танец?

– Я буду счастлива, – ответила Пандора. Видя, как Пандора улыбается ему, Сарсбрук уже не собирался отказываться от танцев. Оркестр начал играть мазурку.

– Я думаю, лучше будет не пробовать изобразить это, мисс Марш. Может быть, мы прогуляемся?

– Конечно, милорд.

Приняв предложенную руку, Пандора начала выбираться вслед за виконтом из переполненной залы, не замечая, что многие леди и джентльмены оглядываются на них с интересом. Пандора не чувствовала оживления вокруг себя. Она думала только о виконте, шедшем рядом с ним.

– Лиззи так волнуется оттого, что попала на бал к леди Вердон, – сказала Пандора. – Она просто не может поверить в свою удачу.

– Я всегда избегал балов и званых вечеров у моей сестры, – сказал Сарсбрук, улыбаясь ей. – Но сегодня я очень рад быть здесь с вами.

Пандора встретилась с ним взглядом.

– Я тоже очень рада быть здесь, милорд.

– Извините меня, – прервал их беседу мужской голос. Винфилд стоял перед ними, рядом с ним был краснолицый джентльмен средних лет, которого Пандора не встречала прежде.

Сарсбрук нахмурился, недовольный тем, что их прервали, но Винфилд только улыбнулся в ответ.

– Пандора, я обещал этому джентльмену познакомить его с тобой. Разрешите представить сэра Джеффри Литтона. Моя сестра, мисс Пандора Марш. Вы знакомы с лордом Сарсбруком?

– Не имел удовольствия.

– Милорд, разрешите представить сэра Джеффри Литтона. Сэр Джеффри Литтон – виконт Сарсбрук.

Сарсбрук сдержанно кивнул джентльмену. Пандора вежливо улыбнулась сэру Джеффри, но появление брата ей показалось несколько несвоевременным.

– Сэр Джеффри жаждал познакомиться с тобой, Пандора, – сказал Винфилд.

– Это правда, мадам, – сказал сэр Джеффри. – Не окажете ли вы честь подарить мне следующий танец?

Пандора взглянула на виконта. Она вовсе не хотела танцевать с сэром Джеффри, но отказаться было не очень удобно.

– Да, с удовольствием, сэр, – сказала она. – Вы разрешите, лорд Сарсбрук?

– Делаю это с неохотой, мисс Марш, – ответил виконт, недовольный перспективой уступить Пандору этому нагло улыбающемуся джентльмену.

Пандора взяла предложенную ей сэром Джеффри руку и оставила Сарсбрука с братом.

– Вам нравится бал, милорд? – спросил Винфилд.

– Да, – ответил Сарсбрук, глядя на Винфилда с неприязнью.

– Пандора прекрасно выглядит, не правда ли? – спросил Винфилд.

– Да, превосходно, – ответил виконт, следя за ней, идущей по зале с сэром Джеффри.

– Сэр Джеффри – вдовец, – сказал Винфилд. – Я имею все основания полагать, что он ищет жену.

Виконт с удивлением посмотрел на брата Пандоры. Очевидно было, что он сделал это замечание специально для виконта.

– Вы подыскиваете мужа для вашей сестры?

– Это обязанность брата. А теперь прошу извинить меня, милорд. Не могу более занимать ваше внимание.

Винфилд слегка поклонился виконту и ушел, заставив Сарсбрука вновь нахмуриться. Очевидно было, что Винфилд не одобряет его намерений в отношении сестры. Видимо, молодой человек не считал, что они благородны.

Виконт скрестил на груди руки. Конечно, его намерения и не были благородными, если таковыми можно считать только брак. Не потому, что он не хотел жениться на Пандоре, а потому, что обстоятельства сделали это невозможным. Если она согласится стать его любовницей, он будет очень хорошо заботиться о ней. Он будет ублажать и опекать ее, как жену.

Сарсбрук пошел между танцующими парами. Он наблюдал за Пандорой и сэром Джеффри с выражением досады на лице. Был вальс, что позволяло сэру Джеффри держать Пандору в объятиях. Виконт возмущенно смотрел на сэра Джеффри, пока он и Пандора кружились по зале.

Пандора, танцуя с новым партнером, желала только, чтобы на его месте был Сарсбрук, хотя сэр Джеффри оказался неплохим танцором.

– Вы просто прелесть, мисс Марш, – сказал он, пожимая ее руку, что ей вовсе не понравилось.

– Вы очень любезны, сэр, – вежливо пробормотала Пандора.

– Я не видел вас раньше. Это просто удача, что вы сегодня среди нас, мисс Марш.

Пандора приняла комплимент с вежливой улыбкой.

– Великолепный бал, не правда ли, сэр?

– Да, прекрасный! – Он понизил голос: – А вы здесь самая желанная женщина, мисс Марш.

Эта фраза сопровождалась подмигиванием и пожатием руки. Пандора была удивлена и обескуражена фамильярностью партнера. Не ответив, она мысленно пожелала только, чтобы танец скорее закончился и она оказалась подальше от сэра Джеффри Литтона.

Сарсбрук продолжал наблюдать за Пандорой, не обращая внимания на взгляды окружающих. Не замечая, что многие леди и джентльмены решили, что он явно интересуется Пандорой, виконт продолжал неотрывно следить за ней.

– Милорд, рад видеть вас.

Виконт обернулся, удивленный, что кто-то решился заговорить с ним.

– Боже правый! – сказал он, узнав стоящего перед ним мужчину. – Брэкли! Что вы здесь делаете?

– О, я, конечно, не был приглашен. Но мне легко удается пробираться в те места, где меня не ждут.

– Думаю, это один из ваших немногих талантов.

Брэкли неприятно улыбнулся.

– Должен сказать, вы выглядите превосходно, кузен. Черное идет вам.

Сарсбрук был взбешен фамильярностью кузена.

– Думаю, вам лучше убраться отсюда, Брэкли, прежде чем я помогу вам сделать это.

– О, вы не посмеете устраивать сцену в доме своей сестры.

– Я не уверен, – прошипел Сарсбрук. Брэкли спокойно улыбнулся кузену. Повернувшись к танцующим, он сказал:

– Какая приятная молодая леди! Эта рыжеволосая, с сэром Джеффри Литтоном. Я видел, как вы танцевали. Вы, кажется, увлечены ею.

Виконт терял терпение.

– Предупреждаю, Брэкли, если вы немедленно не уберетесь, вам придется пожалеть об этом.

Брэкли, казалось, не обращал внимания на слова виконта.

– Хорошенькая девочка, – сказал он, продолжая смотреть на Пандору. – Ее зовут Пандора Марш, не правда ли? – Он повернулся к Сарсбруку и сказал притворно-равнодушно: – Или Мисс М.– так тоже можно назвать ее.

Сарсбрук смотрел на кузена в изумлении. Тот засмеялся:

– О, я, кажется, удивил вас. Да, я открыл тайну Мисс М. И должен сказать, я вам завидую. Скажите-ка, она действительно так хороша, как описывает сэр Хэмфри?

– Ты свинья, Брэкли, – сказал виконт глухим от ярости голосом. – Я убью тебя!

Брэкли, весьма довольный тем, что привел в ярость своего кузена, посчитал за благо ретироваться.

– Извините, что расстроил вас, кузен, – сказал он с сарказмом. – Нет смысла делать то, о чем вы после пожалеете. Кроме того, избиение меня на балу у вашей сестры вызовет грандиозный скандал. Я уйду добровольно, уверяю вас. Доброго вечера, кузен. – Брэкли насмешливо отвесил глубокий поклон и удалился.

Сарсбрук кипел от ярости. Брэкли знал, что Пандора – это Мисс М.! Это было немыслимо! Зная своего кузена, виконт не сомневался, что тот рассказал эту сплетню всем, кого знал.

Пандора тем временем закончила танцевать с сэром Джеффри Литтоном. Она была счастлива, что вальс наконец закончился.

– Благодарю вас, сэр, – сказала она.

– Нет, это я вас благодарю, милая леди, – сказал сэр Джеффри, склоняясь над ее рукой. – Обещайте мне еще один танец.

– Нет, боюсь, я обещала следующий танец лорду Сарсбруку, – солгала Пандора, чтобы избавиться от него.

– Счастливчик! – сказал сэр Джеффри. Он наклонился ближе и прошептал ей на ухо: – Если он надоест, знай, сэр Джеффри Литтон всегда рядом. Обещаю тебе, что мы повеселимся, дорогая. Ты не пожалеешь!

Пандора в шоке посмотрела на него.

– Как вам не стыдно, сэр! – сказала она оскорблено и бросилась прочь от него. «Кто он такой, чтобы так разговаривать со мной?» – спрашивала она себя в изумлении. Она поговорит с Винфилдом, каких знакомых он ей навязывает.

Виконт, который был слишком занят своим кузеном, не заметил поспешного бегства Пандоры от сэра Джеффри. Когда он вновь оглядел танцующих, Пандора уже шла к нему.

– Вам понравился танец, мисс Марш?

– Нет, милорд. Сэр Джеффри не показался мне приятным человеком.

– Хорошо, – сказал он.

Пандора заметила, что он чем-то озабочен. Он некоторое время колебался, прежде чем сказать:

– Пандора, я должен поговорить с вами. Пойдемте со мной.

– Что-нибудь случилось, милорд? Он нахмурился.

– Мне нужно кое-что сказать вам. Пойдемте в сад.

Заметив серьезное выражение его лица, Пандора кивнула:

– Хорошо, милорд.

Они пробрались сквозь толпу. На этот раз Пандора не могла не заметить, что люди оборачивались им вслед. Ее это, впрочем, не волновало, и она поспешила вслед за виконтом из залы.

Выйдя наружу, Пандора почувствовала свежий ночной воздух. Это показалось приятной переменой после душной залы. В саду было темно. Пандора увидела полную луну, освещавшую бледным светом сад, который украшал огромный фонтан в центре.

Оглядев сад, Пандора заметила, что они одни. Хотя она знала, что не должна находиться наедине с мужчиной, с Сарсбруком она чувствовала себя в безопасности. Она крепче прижалась к его руке.

– Что вы хотели сказать мне, милорд?

– Присядьте здесь, рядом со мной.

Сарсбрук подвел ее к скамейке рядом с фонтаном, и они сели. Она вопросительно посмотрела на него, отметив, что он выглядит странно возбужденным. Сарсбрук сжал руку Пандоры, затянутую в перчатку. Он подумал, что она кажется такой маленькой и хрупкой.

– Пандора, вы, наверное, уже догадались, что мое чувство к вам очень сильно. Я едва ли испытывал подобное к какой-нибудь другой женщине. Я люблю вас.

Пандора улыбнулась. Ее серые глаза встретились с его взглядом.

– И я люблю вас.

– О Боже, – прошептал Сарсбрук, прижимая ее к себе. Он был так возбужден, что с трудом мог сдерживать себя. Он страстно поцеловал ее в губы.

Пандора ответила ему таким страстным поцелуем, что огонь пробежал по его жилам.

– Пандора, дорогая моя, – прошептал он. Его губы скользили вниз по шее к мягкой округлости ее груди, полуоткрытой декольте ее платья.

– О Сарсбрук! – застонала Пандора, погружая пальцы одной руки в его волосы и другой страстно прижимая его голову к своей груди. Она хотела бы полностью раствориться в нем, но в то же время голос разума предупреждал ее не поддаваться чувствам. – Милорд, остановитесь! – сказала она слабым голосом.

Оглушенный страстью, виконт едва ли слышал ее. Его поцелуям и объятиям не было конца.

– Сарсбрук! – наконец воскликнула Пандора, отталкивая его.

Виконт, казалось, пришел в себя.

– Извини меня. Я совершенно потерял голову. Дорогая моя Пандора, если бы ты знала, как ты нужна мне, как я хочу тебя! Скажи, что ты будешь моей.

– Конечно, я буду твоей, – сказала Пандора с улыбкой. – Я люблю тебя всем сердцем.

Виконт вновь обнял ее.

– Я буду заботиться о тебе, Пандора. У тебя будет роскошный дом, слуги, экипажи – все что захочешь.

Пандора прижала голову к его груди. В этот момент ее не интересовали ни слуги, ни экипажи. Ей нужен был только Сарсбрук.

Он продолжал:

– Я буду заботиться о твоей семье. Они не будут ни в чем нуждаться.

Пандора счастливо прижалась к нему.

– Ты так добр. Он крепче обнял ее.

– Ты будешь хозяйкой моего сердца. О, если бы мы действительно могли обвенчаться!

Эти слова словно гром поразили Пандору. Она отпрянула от него.

– Что вы имеете в виду?

– Пандора, – сказал он, глядя на нее, – ты должна понимать, что после того, как ты была с моим дядей, я не могу жениться на тебе.

– Что… я была… – сказала Пандора, оглушенная так, что едва могла говорить.

– Это не значит, что я люблю тебя меньше, – продолжал виконт. – Твой брат Винфилд рассказал мне, что мой дядя соблазнил тебя, воспользовавшись твоей неопытностью. Это вовсе не твоя вина.

– Боже правый! – закричала Пандора. – Вы все еще верите, что я была любовницей вашего дяди?! – Она в ужасе вскочила со скамейки.

Сарсбрук тоже вскочил на ноги. Он темным силуэтом выделялся на фоне фонтана.

– Тебе нет нужды стыдиться, что я знаю правду. Твой брат все объяснил мне.

– Мой брат! Вы хотите сказать, что это мой брат Винфилд сказал вам, что я была любовницей сэра Хэмфри?!

Виконт кивнул.

– Он принес мне ожерелье. Тогда он и объяснил мне все. Ты должна хоть иногда носить это ожерелье, дорогая. Я думаю, что изумруды будут тебе к лицу.

Пандора была так изумлена и оскорблена, что едва могла мыслить связно.

– Я просто не могу поверить, что Винфилд мог так солгать. И почему вы хотите, чтобы я носила ожерелье? У меня его нет.

– Я отдал его твоему брату, – сказал Сарсбрук, встревоженный выражением глаз Пандоры.

– Вы отдали ожерелье Винфилду?! Это невозможно! – Она смотрела на Сарсбрука, пытаясь сдержать слезы. Она не знала чему верить. – Вы думаете, что я была любовницей вашего дяди? Й вы все время так думали? А теперь вы предлагаете мне стать вашей любовницей?!

Он шагнул ей навстречу, протягивая руки.

– Моя дорогая Пандора, я люблю тебя.

– Не касайтесь меня! – закричала Пандора, отталкивая его с такой силой, что Сарсбрук потерял равновесие. Он покачнулся назад, споткнулся о бортик и со страшным шумом рухнул в фонтан, подняв тучу брызг.

– Пандора! – закричал он, выбираясь из воды, промокший до нитки.

– Я никогда не была ничьей любовницей! – закричала Пандора. – И не собираюсь быть вашей, милорд! – Она повернулась и бросилась прочь.

Вбежав в дом, она поспешила в залу, где собиралась найти отца и Винфилда.

Увидев своего брата, танцевавшего с какой-то темноволосой леди, Пандора бросилась к нему. Когда музыка смолкла, она налетела на него:

– Винфилд Марш, я должна поговорить с вами!

Винфилд удивленно посмотрел на сестру.

– Пандора! Ты, наверное, не знакома с мисс Каннингам? Это моя сестра Пандора Марш, – мисс Каннингам.

– Прошу прощения, мисс Каннингам, – сказала Пандора. – Мне нужно обсудить с моим братом одно очень важное и срочное дело. – С этими словами она схватила Винфилда за руку и потащила его прочь от разочарованной мисс Каннингам.

– Что это значит? – вопил Винфилд, пока Пандора силой тащила его сквозь толпу. – Да ты знаешь, кто такая мисс Каннингам?! Она богатая наследница!

– Винфилд Марш, ни слова больше! Мы едем домой.

– Домой? Но ведь мы только что приехали, Пэн.

– Мы едем домой! Скажи папе, что я плохо себя чувствую и вы должны проводить меня домой. Ты можешь вернуться, если хочешь, но я не останусь здесь больше ни минуты!

– Да что случилось?!

– Я не буду говорить об этом здесь. Скажи папе, что он должен отвезти меня домой!

– Хорошо-хорошо, – сказал Винфилд, напуганный ее интонацией, – я скажу папе. Он, кажется, вон там.

Винфилд бросился искать отца. Он вскоре вернулся.

– Папа очень волнуется.

Пандора ничего не сказала и быстро покинула залу. Винфилд плелся следом.

Когда они уже ехали в своем наемном экипаже прочь от Вердонов, Винфилд нахмурился.

– Теперь, я надеюсь, ты расскажешь, что случилось.

– А почему бы тебе не рассказать, что ты сказал лорду Сарсбруку? – гневно потребовала Пандора.

– Что ты имеешь в виду? – Винфилд заерзал на сиденье.

– В тот день, когда ты отвозил ему ожерелье. Ты что, сказал ему, что я была любовницей его дяди?!

– О, Пэн, прости меня!

– Винфилд! Как ты мог! Как ты решился на такую подлость?!

Винфилд опустил голову.

– Потому что мне нужны были деньги. Я был в безвыходном положении, Пэн.

– Значит, ожерелье осталось у тебя? Он неохотно кивнул.

– И что ты сделал с ним?

– Я заложил его. Не смотри на меня так, Пэн! Прости! Я сделаю все, чтобы исправить то, что произошло.

Пандора посмотрела на брата и отвернулась к окну.

– А что случилось сегодня? Сарсбрук позволил себе вольности? Бог мой, он пожалеет о том дне, когда родился на свет!

– Я требую, чтобы ты замолчал! – закричала Пандора со слезами. – Ты и так наделал достаточно бед, Винфилд. Я вообще сомневаюсь, что смогу простить тебя.

Спрятав лицо в ладонях, Пандора залилась слезами. Винфилд только молча смотрел на нее, соображая, как сможет исправить положение.

Глава 19

Мокрый насквозь, Сарсбрук выбрался из фонтана, ощущая себя словно в кошмарном сне. Все происшедшее потрясло его, хотя ситуация была нелепой, и всякий, кто увидел бы его, от души посмеялся бы над ним.

Виконт побрел к дому. «Как она могла так поступить со мной?» – спрашивал он себя. Нахмурившись, Сарсбрук направился к входу для слуг. Пандора была так потрясена, когда он напомнил, что она бывшая любовница сэра Хэмфри. Она так яростно протестовала, что он смутился.

Сарсбрук вновь вспомнил свою встречу с Винфилдом Маршем. Без сомнения, брат не может сказать такую вещь о своей сестре, если такого не было в действительности. В то же время при первой встрече Винфилд показался его милости беспринципным мошенником. Что, если он солгал, рассчитывая получить деньги? Что, если Пандора– вовсе не Мисс М.? Сарсбрук не знал, чему верить.

Подойдя к черному входу, он постучал в дверь. Ему открыл пораженный слуга, который, заметив испорченный вечерний костюм виконта, воскликнул с испугом:

– Что случилось, сэр?

Его крик привлек внимание экономки Вер-донов, которая сразу узнала виконта.

– Лорд Сарсбрук! Входите же, милорд. Вам плохо?

– Нет, – проворчал Сарсбрук.

– Вам нужно немедленно снять мокрую одежду, иначе вы рискуете жестоко простудиться. Боб проводит вас к личному слуге лорда Вердона, который выберет для вас какие-нибудь вещи хозяина.

– Не нужно, – запротестовал Сарсбрук. – Пошлите кого-нибудь найти мой экипаж, я еду домой.

– Исключено, – сказала экономка, грозная дама с определенным взглядом на вещи. – Я не хочу после отвечать перед ее милостью, если позволю вам оставаться в таком виде. И не спорьте, милорд, умоляю вас!

Виконт кивнул.

– Ну хорошо.

– Прекрасно. Тогда идите с Бобом, милорд.

Сарсбрук поднялся за слугой вверх по лестнице из холла. Услышав музыку и голоса из залы, виконт подумал, осталась ли Пандора. Он решил найти ее и исправить ту путаницу, которая получилась.

Проведя виконта в гардеробную Вердона, Боб оставил его на попечение личного слуги. Услужливый парень быстро нашел несколько полотенец и помог Сарсбруку снять промокшие вещи. Он выбрал кое-что из одежды своего хозяина и помог виконту одеться. Его милость оказался гораздо выше и стройнее барона, и вещи Вердона не очень хорошо сидели на нем. Но Сарсбрук подумал, глядя на себя в зеркало, что сейчас неподходящее время, чтобы заботиться о длине рукавов.

– Роберт! Что случилось?

Сарсбрук повернулся к сестре, стоявшей в дверях.

– Изабелла!

Сестра оглядела его с неодобрением.

– Мне сказали, что ты вошел в помещение для слуг промокший до нитки. Я желаю знать, что случилось? – Заметив слугу мужа, она отправила его. – Вы больше не нужны, Хилл.

– Хорошо, миледи, – сказал слуга, кланяясь, и вышел из комнаты.

– Ну так что же произошло, Роберт?

– Я упал в фонтан.

– Упал в фонтан? Боже, Роберт, ты что, пьян?

– Абсолютно трезв. Вернее будет сказать, меня столкнули в фонтан.

– Столкнули?! – удивилась Изабелла. – Кто?

– Мисс Пандора Марш.

– О небо! – воскликнула Изабелла, сердясь на брата, словно он был провинившимся школьником. – Она столкнула тебя в фонтан? Я не сомневаюсь, что ты этого заслужил. Я вообще должна сказать, что вся эта история с тобой и мисс Марш просто шокирует. Подумать только, ты заставил меня пригласить эту молодую женщину на бал, словно она респектабельная леди. Я оказалась в дурацком положении и очень сержусь на тебя.

– Что ты имеешь в виду, Изабелла? – нетерпеливо перебил Сарсбрук.

– Не надо притворяться, что ты не понимаешь, о чем я говорю.

– Я уверяю тебя, что действительно ничего не понимаю.

– Ну хорошо, тогда я скажу тебе. Сегодня мне все рассказали о мисс Марш. Представляешь, каково мне было узнать, что она была любовницей нашего дяди?! А потом я слышу, что теперь она – твоя любовница! Как ты мог, Роберт? Все же говорят об этом! Если ты хотел завести любовницу, почему нельзя было сделать это тайно?!

– Она мне не любовница! – сказал Сарсбрук, пораженный словами сестры. – Кто тебе это сказал?

– Да на балу все только и говорят об этом. Мне сказала Джорджина Каткарт, которая узнала об этом от лорда Томаса Аттертона. Представляешь, каково мне было услышать это от столь отвратительной особы!

– Это ложь! – сказал Сарсбрук, постепенно распаляясь гневом на свою сестру. – Почему ты слушаешь такие сплетни?

– Ты считаешь это глупостью?

– Я тебе уже сказал. Мисс Марш вовсе не моя любовница.

Изабелла смерила его скептическим взглядом.

– Может, ты тогда объяснишь мне, что вы делали вдвоем в саду и почему она столкнула тебя в фонтан?

Сарсбрук нахмурился.

– Я не собираюсь обсуждать эту тему. Передай мужу, что я благодарен за его вещи. Извини меня, Изабелла.

– Я не собираюсь извинять тебя, – сказала Изабелла. – Мне кажется, я заслуживаю более подробного объяснения, чем это, и должна сказать тебе, что очень рассержена на тебя, Роберт. Я нахожу твое поведение ужасным. Упросить меня, чтобы я ввела эту семью Марш в общество! Я думала, что эта мисс Марш – респектабельная девушка, к которой ты питаешь нежные чувства. Я была очень обрадована этой мыслью. Я даже согласилась принять тот факт, что рядом с тобой будет бедная, никому не известная девушка из семьи, о которой я ничего не знаю. В самом деле, я готова была закрыть на это глаза, чтобы только увидеть тебя женатым. А теперь я вижу, что это какая-то проститутка, которую все считают теперь твоей. Это в самом деле чудовищно, Роберт! Тебе что, все равно, что подумают люди?

– Меня не волнуют эти чертовы сплетни, – ответил виконт яростно. – И я предупреждаю тебя, ни слова больше о мисс Марш! Да лучше тебе вообще не говорить ничего! – И, не дав сестре возможности ответить, Сарсбрук бросился вон из комнаты.

Когда он удалялся по коридору, Изабелла крикнула ему вслед:

– Роберт! Немедленно вернись!

Не обращая внимания, Сарсбрук продолжал свой путь.

Когда Пандора и Винфилд наконец доехали домой, Винфилд чувствовал себя просто уничтоженным. Сестра жалобно всхлипывала и отказывалась разговаривать с ним. Он не мог ничего придумать, чтобы исправить положение. Первый раз за всю свою жизнь Винфилд оказывался в таком безвыходном положении.

Пандора отказалась с его помощью спускаться со ступенек экипажа, сердито оттолкнув его предложенную руку, и бросилась в дом. Войдя внутрь, она побежала в свою спальню и захлопнула за собой дверь.

Винфилд звал, стоя за дверью в комнату сестры:

– Пандора!

– Уходи!

Помявшись еще некоторое время, Винфилд понял, что лучше будет больше ничего не говорить.

– Ну хорошо, Пэн, – пробормотал он, поворачиваясь и уходя прочь. Он вернулся в наемный экипаж и вновь поехал на бал.

Оказавшись в своей комнате, Пандора смогла только заставить себя переодеться в ночную рубашку. Она села к туалетному столику и мрачно начала расчесывать волосы, а слезы продолжали течь по ее щекам.

Пандора вспоминала сцену свидания с Сарсбруком у фонтана и чувствовала горечь потери. Какой она была глупой, когда воображала, что он предложит ей выйти за него замуж! Все это время он думал, что она женщина легкого поведения, недостойная брака.

А Винфилд! Пандора нахмурилась, подумав о брате. Это он сказал Сарсбруку, что она якобы была любовницей его дяди! Немыслимо! Опустив щетку, Пандора горестно посмотрела на свое отражение в зеркале.

В это время раздался стук в дверь, и вошла горничная. Не ожидая такого раннего возвращения, она недоумевала, что могло случиться.

– Вам что-нибудь нужно, мисс?

– Нет, Марта, идите спать. Вы не нужны мне. – Пандора пыталась говорить спокойно, хотя с трудом сдерживала слезы.

– Хорошо, мисс. Вы случайно не больны?

– Нет-нет, Марта.

– Но где же хозяин и мисс Лиззи? Они разве не приехали с вами?

– Нет, Марта. А теперь я уверяю вас, не о чем беспокоиться. Идите же! Я собираюсь ложиться. И закройте за собой дверь.

Горничная поколебалась, но потом кивнула.

– Тогда спокойной ночи, мисс.

Марта вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Ее хозяйка была явно расстроена. «Что могло случиться на балу?» – размышляла она.

Спускаясь вниз, Марта услышала стук в дверь. Подумав, что это, вероятно, мистер Марш и Лиззи, она поспешила открыть дверь и была очень удивлена, когда увидела высокого джентльмена, в котором узнала лорда Сарсбрука. Он выглядел очень взволнованным.

– Я хотел бы видеть мисс Марш.

– Но, милорд, уже очень поздно. Мисс Марш легла спать.

– Мне необходимо увидеть ее! – потребовал Сарсбрук.

– Нет, милорд, это невозможно, – твердо сказала Марта. – Я передам ей, что вы приходили.

– Нет, вы не понимаете, – сказал виконт, входя в дом. – Я должен увидеть ее. Где она?

Марта была немного обескуражена поведением Сарсбрука. Взгляд его блуждал, и она начала подозревать, что он пьян.

– Вы должны уйти, милорд, – сказала Марта.

Сарсбрук посмотрел на лестницу, которая вела наверх.

– Ее комната, она наверху?

– Милорд, вы в самом деле должны уйти.

– Отойдите! – Виконт прошел мимо пораженной горничной и побежал вверх по ступенькам. Марта бросилась за ним.

– Милорд! Не делайте этого!

Сарсбрук не обращал внимания на служанку. Коснувшись закрытой двери, он инстинктивно почувствовал, что Пандора там. Он резко постучал.

– Пандора! Это я, Сарсбрук!

Пандора в ужасе встала из-за своего туалетного столика.

– Сарсбрук!

Виконт распахнул дверь.

– Пандора, я должен поговорить с тобой. Она некоторое время в оцепенении глядела на него.

– Как вы посмели ворваться сюда!

– Извините, мисс! – воскликнула испуганная Марта.

Сарсбрук смотрел на Пандору. Она стояла перед ним в ночной рубашке в мягком свете масляной лампы и казалась невероятно красивой. Ее рыжие волосы разметались по плечам, а рубашка подчеркивала мягкие округлости тела.

– Пандора, выслушайте меня.

– Нет! – воскликнула Пандора.

– Бог свидетель, ты будешь слушать меня! – воскликнул Сарсбрук, входя в комнату.

Пандора свирепо посмотрела на него. В этот момент она чувствовала, что ненавидит его.

– Марта, – сказала она с восхитительным спокойствием, – позовите Эндрю.

Марта колебалась. Эндрю был единственным мужчиной на службе у Маршей. Ему было под семьдесят, и едва ли он мог помериться силами с лордом Сарсбруком.

– Хорошо, мисс, – сказала наконец Марта. Повернувшись, она бросилась вон из комнаты.

– Пандора! – умолял Сарсбрук. – Ты должна выслушать меня. Ты чуть не утопила меня в фонтане.

– Если бы я сделала это! – сказала Пандора. – А теперь уходите! Я не желаю видеть вас! Неужели вам мало того, что вы уже наделали?

– Пандора, я люблю тебя. Ты говорила, что тоже любишь меня.

– Я не люблю вас, милорд! – закричала Пандора, с трудом сдерживая слезы. – Я презираю вас! Уходите отсюда, умоляю!

– Нет! – закричал виконт. Бросившись к ней, он с силой схватил ее за руки. – Ты будешь меня слушать!

Взглянув в его карие глаза, Пандора почувствовала минутную слабость.

– Нет, – сказала она, пытаясь вырваться из его объятий.

Он лишь крепче прижал ее, повторяя:

– Я люблю тебя.

Она посмотрела на него.

– Это так вы показываете свою любовь? Насильно врываетесь в мою спальню? Понимаю, вы думаете, я привыкла принимать мужчин в своей спальне.

– Пандора! – Сарсбрук разжал руки. – Ты знаешь, что я так не думаю.

– Но вы же верите, что я была любовницей вашего дяди!

– А что я должен был думать, если твой собственный брат сказал мне об этом? Разве есть в этом моя вина? Ради Бога, Пандора, будь благоразумна!

Серые глаза Пандоры вспыхнули недобрым огнем.

– Благоразумна? Я думаю, что, по вашему мнению, для меня самой благоразумной вещью было бы стать вашей любовницей. Лучше я останусь неблагоразумной, лорд Сарсбрук. А теперь я настаиваю на том, чтобы вы ушли!

– Пандора…

Фраза виконта была прервана мужским голосом:

– Вам лучше удалиться, милорд. Сарсбрук обернулся и увидел старого слугу, стоящего позади него рядом с горничной, которая его привела. Седой и скрюченный от возраста, слуга не выглядел так грозно, как он рассчитывал, хотя и держал в руках стек. Виконт перевел взгляд на Пандору.

– Я не смею сопротивляться этому уважаемому человеку, мисс Марш. Я уйду.

Он направился к двери, но вдруг остановился.

– Пандора, извини меня.

– Пожалуйста, уходите.

Сарсбрук кивнул и вышел из комнаты. Когда он наконец ушел, Пандора бросилась на кровать и залилась слезами.

Мистер Марш, Лиззи и Винфилд вернулись домой вскоре после ухода Сарсбрука. Мистер Марш был удивлен спешным бегством старшей дочери. Так и не получив внятных объяснений от Винфилда, он настоял, чтобы они немедленно ехали домой.

Лиззи была в шоке оттого, что придется уезжать. Она прекрасно проводила время. Ее красота привлекла множество интересных джентльменов, которые жаждали познакомиться с ней. Она уже танцевала с несколькими очень симпатичными мужчинами, всеми силами стремившимися понравиться ей. Лиззи было просто невыносимо разочаровывать так много приятных молодых людей, которым она уже обещала танец. Но другого выхода не было, нужно было ехать домой, чтобы узнать, что случилось с сестрой.

При входе мистер Марш был встречен Мартой, которая сказала, что Пандора у себя в спальне.

– Она больна? – спросил он с тревогой.

– Нет, сэр, – ответила горничная. Она колебалась, не зная, стоит ли говорить о визите Сарсбрука. Решив, что ее хозяин должен знать обо всем, Марта продолжила: – Боюсь, Пандору расстроило то, что в дом ворвался лорд Сарсбрук.

– Ворвался в дом? – спросил мистер Марш.

– Да, сэр, меньше часа назад. Мисс была в своей комнате. Я сказала ему, что она уже в постели, сэр, но ему было все равно. Он прошел прямо в ее спальню.

– Бог ты мой! – воскликнул Винфилд. – Я убью его!

– Но он ничего не сделал, сэр, – сказала Марта. – Эндрю и я поставили его на место. Но мисс Пандора очень расстроена.

– Я не понимаю, – сказала Лиззи, – почему лорд Сарсбрук приходит сюда и ведет себя так вызывающе? Я думала, он увлечен Пан – дорой. Все это очень странно. Я должна пойти к ней.

Лиззи направилась к лестнице. Но, подойдя к ней, она увидела Пандору, одетую и спускающуюся вниз.

– Пэн! Ты в порядке?

– Да, Лиззи, – ответила Пандора, продолжая спускаться.

– Что там случилось с Сарсбруком? – спросил мистер Марш. – Марта сказала, что он был здесь. Что все это значит, Пандора?

– Сейчас я расскажу вам, что случилось, – сказала Пандора с заметной слабостью в голосе. – Пойдемте присядем.

Усевшись в гостиной, мистер Марш, брат и сестра Пандоры выжидательно уставились на нее.

– Ну, расскажи же нам все, Пэн, – сказала Лиззи. – Я не знала, что и думать, когда папа сказал, что ты уехала домой. А Винни вообще почти ничего не сказал.

Пандора кивнула.

– Я была такой наивной дурочкой! Знаете, мне казалось, что лорд Сарсбрук любит меня. Я даже думала, что он собирается жениться на мне. На балу я узнала всю правду. Его милость вовсе не собирается жениться на мне. Вместо этого он предлагает мне стать его любовницей.

– Что за черт! – в ужасе воскликнул мистер Марш.

Глаза Лиззи расширились от изумления.

– О, Пэн!

– Я сразу не сказала тебе, папа. Я не хотела расстраивать тебя, но лорд Сарсбрук, явившись сюда за изумрудным ожерельем, сделал большую ошибку. Дело в том, что ожерелье было предназначено для любовницы его покойного дяди, которую он знал под именем Мисс М. Он принял меня за эту леди.

– Он думал, что ты любовница его дяди? – вновь воскликнул мистер Марш, отказываясь верить этому.

– Я все возмущенно отрицала. – Пандора нахмурилась, глядя на Винфилда. – И думала, что он поверил мне, но это ужасная ошибка. Но, увы, сегодня вечером я поняла, что Сарсбрук продолжает думать, что я и есть Мисс М. Он сказал, что испытывает глубокие чувства ко мне, но так как я потеряла свою добродетель, он не может предложить мне стать его женой. Вместо этого он предложил мне роль любовницы.

– О, Пэн! – воскликнула Лиззи. – И что же ты сделала?

– Я столкнула его в фонтан, – ответила Пандора.

– Молодец, девочка! – воскликнул мистер Марш. – Узнаю мою Пандору! Моя дорогая, мне так жаль, что тебе пришлось перенести такое жестокое оскорбление! Этот человек – настоящий злодей. И он имел наглость являться к нам в дом!

Пандора нахмурилась.

– Он тоже был очень расстроен.

– Я не понимаю, как он мог показаться тебе на глаза. А я думал, что он джентльмен. И неплохой парень.

– Извини, Лиззи, что испортила тебе бал, – сказала Пандора. – Ты, наверное, танцевала каждый танец?

– О, Пэн, – ответила Лиззи, – мне ни капельки не жаль бала. Конечно, там было очень хорошо, правда! Но теперь я думаю, что чувствовала бы себя ужасно, если бы осталась, а потом узнала, что случилось.

– Наверное, леди Вердон больше никогда не пришлет нам приглашение, – сказала Пандора.

– К черту эту женщину! – проворчал мистер Марш. – Как и ее братца.

– Да, – решительно сказала Лиззи, хотя, по правде сказать, она была не в восторге от мысли, что ее вхождение в светское общество так внезапно закончится.

Винфилд молчал с каменным лицом. Он чувствовал себя ужасно виноватым, и еще больше его удручало, что сестра так благородно спасла его от отцовского гнева. В конце концов он поступил ужасно.

– Хватит мрачных историй, – сказала Пандора, пытаясь развеять тяжелое ощущение от вечерних происшествий. – Лиззи, расскажи мне о бале.

Лиззи была только рада сделать это. Она возбужденно начала пересказывать все, что произошло с ней на балу у леди Вердон.

Глава 20

Когда виконт вернулся в Сарсбрук-Хаус после своего печального разговора с Пандорой, слуги заметили, что их хозяин в очень плохом настроении. Хотя личный слуга виконта и обратил внимание на ту странность, что его милость вернулся с бала одетым в чужие вещи, он счел нужным промолчать. Слуга старался прилежно исполнять свои обязанности, так, словно ничего необычного не произошло.

Освободившись от нескладной одежды, виконт приказал отправить вещи лорду Вердону. Слуга не задал ни одного вопроса. Вместо этого он поклонился и оставил виконта.

Не в силах успокоиться, Сарсбрук сначала расхаживал по комнате, затем бросился на кровать, постоянно думая о Пандоре. При воспоминаниях о событиях прошедшего вечера лицо виконта стало угрюмым. Все произошло совсем не так, как он задумал, притом что его милость имел очень живое воображение и уже успел привыкнуть к мысли о тех блаженных ночах, которые он проводил бы с Пандорой, будь она его любовницей.

Именно это делало виконта таким несчастным, когда он лежал в одиночестве и думал о том, как она отвергла его. Он не мог уснуть почти всю ночь и был рад наконец увидеть дневной свет, показавшийся в щели между занавесками.

Поднявшись, Сарсбрук вскоре уже беспокойно расхаживал по улицам Лондона. Он ходил несколько часов, обдумывая свою плачевную ситуацию и возможность что-нибудь исправить.

Виконт прекрасно понимал, что Пандора очень расстроена. Женщинам, наверное, очень не нравится роль любовницы. В конце концов респектабельность, или хотя бы ее видимость, для них всегда очень важна.

Быстро шагая по улице, он раздумывал, что же ему делать. Надо жениться на ней, твердо решил он. Конечно, она согласится на брак. Ведь она сказала, что любит его. И он был неплохой партией, что касается титула и состояния. Сарсбрук понимал, что у него, конечно, есть недостатки, но все равно он будет Пандоре хорошим мужем. Ведь он любит ее. Кроме того, она ему нравится. Это было важно. Ему нравились очень немногие. Ко всему прочему Пандора Марш была, возможно, единственной женщиной во всем королевстве, с которой он мог бы быть счастлив.

Идея жениться на Пандоре его явно привлекала. Конечно, он понимал, что Изабелла будет недовольна, хотя его мало волновало, что подумает сестра. В конце концов она будет относиться к нему терпимо несмотря ни на что, так как семейный кошелек под его контролем.

Внезапно его милость вспомнил о Брэкли, и настроение, которое начало было улучшаться, вновь испортилось. То, что Брэкли выкрал дневник, было плохо, но то, что он распространил сплетню о том, что Пандора и есть Мисс М., было вдвойне отвратительно. Изабелла сказала, что все на балу обсуждали историю о том, как Пандора сначала была любовницей его дяди, а после стала принадлежать ему.

Сарсбрук нахмурился. Это было довольно серьезно даже для того, кто ни во что не ставил мнение света. Ему вовсе не нравилась идея, что все сплетники города будут обсуждать скандал, связанный с Пандорой. А если ко всему прочему Брэкли распространил дневник среди своих друзей и теперь они думают, что Пандора и есть Мисс М., то это будет и вовсе беда.

С Брэкли нужно серьезно поговорить, решил Сарсбрук. Конечно, со всем своим положением и состоянием он мог просто послать своего несносного кузена к черту. Но размышление над тем, как можно было бы контролировать Брэкли, занимали его милость все время, пока он гулял и после возвращения домой.

Он отсутствовал всего несколько часов, но было еще очень рано, когда он вернулся. Сразу пройдя в свою любимую библиотеку, Сарсбрук принялся за утренние газеты.

Через некоторое время вошел дворецкий.

– В чем дело, Арчер?

– Вас желает видеть молодой джентльмен, – сказал он.

– Проклятье, Арчер, я не желаю никого видеть! Слишком рано для посетителей.

– Это Винфилд Марш, милорд.

– Да? – Сарсбрук нахмурился. – Я приму. Проводите его сюда.

Дворецкий поклонился и ушел, вскоре вернувшись с Винфилдом, который был тщательно одет и полон решимости. Винфилд осторожно приветствовал виконта:

– Доброе утро, лорд Сарсбрук.

– Вы рано встаете, Марш, – заметил его милость.

– Обычно я встаю не раньше одиннадцати, милорд, – сказал Винфилд. – Но сегодня я не мог спать. Мне необходимо поговорить с вами.

– Присаживайтесь, – сказал Сарсбрук, указывая на стул по другую сторону стола.

Винфилд кивнул.

– Спасибо, – сказал он, садясь. – Во-первых, я должен сказать, что сестра рассказала, как вы вчера явились в наш дом и силой ворвались в ее спальню. Кроме того, я знаю, что вы предлагали Пандоре стать любовницей. – Он нахмурился, глядя на виконта. – Я нахожу такое поведение недопустимым.

– Вы находите мое поведение недопустимым? – переспросил виконт, изумленный наглостью Винфилда. – А вы смелый парень, Марш. А теперь я хотел бы задать вам вопрос. Не вы ли говорили мне, что ваша сестра была любовницей моего дяди?

Винфилд опустил глаза.

– Да, я.

– И она была ею?

– Нет, – ответил Винфилд со стыдом. – Моя сестра– девушка безупречно добродетельная. Вот это я и пришел вам сказать.

– Черт побери, сэр! – сказал виконт. – Значит, вы признаетесь, что лгали мне, опорочив честь сестры? И вы имеете наглость называть мое поведение недопустимым?

– Это меня, конечно, не извиняет, но я был вынужден так поступить. Понимаете, я оказался в безвыходном положении. Вы и представить себе не можете, как мне нужны были деньги.

– И зная, что я обязан буду позаботиться о любовнице моего покойного дяди, вы решили оклеветать свою собственную сестру?

– Я не думал, что кто-нибудь узнает об этом. Тем более Пандора. Вы же понимаете, что моя сестра ничего не знала до вчерашней ночи, когда вы все ей рассказали.

– А где же ожерелье? Вы не отдавали его своей сестре?

Винфилд покачал головой.

– Я заложил его, милорд. Мне нужны были деньги. Пандора ничего об этом не знает.

– Черт побери, это было очень дорогое ожерелье! Где оно теперь?

– Я отдал его человеку по имени Дженкинс. Розмари Лайн.

Сарсбрук с неприязнью посмотрел на Винфилда. Он подумал, что его первое впечатление о Винфилде Марше как о беспринципном молодом человеке было совершенно правильным.

– И вы рассчитывали держать это в тайне от своей сестры, Марш?

Винфилд скривился.

– Да, милорд.

– Ну что ж, вы все изрядно запутали, – неприязненно проворчал виконт. – Вы понимаете, весь Лондон теперь знает, что ваша сестра была любовницей моего дяди.

– Что?! – воскликнул Винфилд. – Вы посмели распространить эту ложь?

– Проклятье! – воскликнул Сарсбрук. – Вы что, принимаете меня за какого-то сплетника? Слух распространил мой кузен, к которому попал дневник дяди. В своем дневнике он описывал любовницу, некую Мисс М., рыжеволосую, как и ваша сестра. Видя мой интерес к Пандоре, кузен решил, что она и есть Мисс М. Он не теряя времени разнес эту новость по городу.

– Боже мой!

– И это еще не все, – продолжал Сарсбрук. – Мой кузен также распространил сплетню, что теперь она моя любовница!

– Это только доказывает, что вы жаждали, чтобы этот слух стал правдой, милорд, – сказал Винфилд.

Сарсбрук игнорировал замечание.

– Еще одна вещь. Дневник моего дяди был довольно откровенной вещью, и, я боюсь, мой кузен намеревается предать его огласке. Дядя описывал свои… скажем там, любовные приключения весьма подробно. Винфилд побледнел.

– И вы думаете, что Мисс М.– это Пандора?

Сарсбрук заерзал в своем кресле.

– Черт вас побери, Марш, вы сами мне так сказали! Я оставляю все бремя ответственности за эту неприятную ситуацию на ваших плечах.

Очень расстроенный, Винфилд поднялся со стула.

– Тогда моя сестра погибла! Наша семья погибла!

– Перестаньте причитать! – проворчал виконт.

– А что я должен делать, обвинять? – Сознание своей вины делало Винфилда агрессивным. – Конечно, можно, это и моя вина, но я думаю, вы не менее виноваты, милорд, – сказал Винфилд.

– Я?

– Вы заставили мою сестру думать, что ухаживаете за ней, имеете серьезные намерения. Хотя с самого начала предполагали сделать ее своей любовницей!

– Вы заходите слишком далеко, сэр, – гневно сказал Сарсбрук. – Если кто и строил планы, так это вы! Боже мой, просто невероятно, что у Пандоры может быть такой брат! А теперь убирайтесь с глаз моих!

Винфилд взглянул на виконта.

– Подчиняюсь вашим словам с превеликим удовольствием, милорд.– сказал он и, насмешливо поклонившись, вышел из комнаты.

Сарсбрук неприязненно проводил его взглядом.

Возвращаясь обратно к дому, Винфилд проклинал себя. Он вовсе не так рассчитывал поступить. Как он мог потерять выдержку и разозлить виконта? Он не хотел делать этого. На самом деле он хотел признаться, что солгал, и попросить прощения. Он в самом деле надеялся, что если виконт действительно так увлечен Пандорой, он сможет убедить его жениться на ней.

Винфилд нахмурился. Ему не нравился виконт. Он оказался каким-то бесчувственным, и Винфилду было жаль, что сестра потеряла голову из-за него. Винфилд уверил себя, что Сарсбрук никогда и не предполагал жениться на Пандоре.

Когда он вернулся домой, было уже почти одиннадцать. Марта сказала, что ни мистер Марш, ни Лиззи еще не вставали. Пандора, правда, уже встала и спустилась в сад.

Винфилд немедленно пошел к ней. Пандора сидела на каменной скамейке, безмолвно созерцая цветы. Она была одета просто, в платье из узорчатого муслина, но выглядела очень элегантно.

– Пандора!

Она взглянула на брата.

– Винфилд? Я была удивлена, узнав, что ты так рано встал. Это так не похоже на тебя.

Винфилд улыбнулся, счастливый уже тем, что сестра разговаривает с ним. Он присел рядом с ней на скамейку.

– Я не спал всю ночь. Наверное, ты тоже.

– Нет, я спала довольно хорошо. Даже удивительно.

– Пэн, бедняжка, как это тяжело для тебя, а ведь все это моя вина. Прости меня, Пэн. Ты простишь?

Пандора взглянула на брата.

– Не знаю, Винфилд. Я не уверена. Все– таки не могу понять, как ты мог так поступить.

– Не знаю, Пэн. Они помолчали. Наконец Винфилд сказал:

– Мне кое-что нужно сказать тебе. Я был утром у Сарсбрука.

– Винфилд! Как ты посмел?

– Я хотел все объяснить ему, сказать, что солгал. Он был очень зол. Но, Пэн, он сказал мне кое-что, что я должен рассказать тебе. Умоляю, только не расстраивайся сильно!

– И что же? – нетерпеливо спросила Пандора. – Винфилд Марш, предупреждаю тебя, я не хочу больше слышать плохие новости.

Винфилд нахмурился, размышляя, стоит ли рассказывать.

– Оказалось, что дядя Сарсбрука описал в дневнике свою любовницу, Мисс М., довольно откровенно. Кузен Сарсбрука выкрал этот дневник и распространил сплетни о нем. Когда он понял, что Сарсбрук интересуется тобой, он решил, что ты и есть Мисс М., та, что описана в дневнике. И всему городу он представил тебя как эту скандальную леди.

Глаза Пандоры расширились от испуга. Она вдруг поняла, почему сэр Джеффри Литтон, который танцевал с ней на балу, вел себя так странно. Он думал, что она – Мисс М.!

– А лорд Сарсбрук читал этот дневник?

– Не знаю, Пэн. По-моему, читал.

Пандора вдруг все поняла. Интерес Сарсбрука объяснялся тем, что она была легкомысленной особой, чьи подвиги описаны в дневнике его дяди. Он вовсе не был увлечен ею, просто думал, что она женщина легкого поведения. Какой же глупой она была, когда вообразила, что он любит ее! Какой наивной и романтичной!

Пандора поднялась со скамейки.

– И что еще он сказал тебе? Винфилд тоже встал.

– Что ты имеешь в виду?

– Он что-нибудь говорил обо мне? Передавал что-нибудь для меня?

– Нет, Пэн. Но есть еще одна вещь. Я не знаю, стоит ли говорить тебе.

– Винфилд Марш, что еще?! – потребовал Пандора.

– Еще кузен виконта распространил слух о том, что ты – любовница лорда Сарсбрука.

– Что я – любовница лорда Сарсбрука? Так вот что все думают! Это же чудовищно! Как я теперь смогу встречаться с людьми?

– Ну ладно,_ Пэн, мы все исправим.

– Как? – закричала Пандора. – Теперь можно сделать только хуже. Я больше не желаю говорить об этом, Винни. Уходи немедленно! Я умоляю тебя, оставь меня одну!

Винфилд растерянно потоптался на месте.

– Прости меня, Пэн, – сказал он и ушел, оставив сестру в саду.

Вернувшись в дом, Винфилд почувствовал себя еще хуже, чем прежде. Виконт прав, только он во всем виноват. Не желая встречаться с отцом или Лиззи, Винфилд ушел, решив найти друзей и напиться с горя.

После ухода Винфилда Марша Сарсбрук еще некоторое время сидел в библиотеке и размышлял, что же дальше делать. Он чувствовал, что неправильно вел себя с Винфилдом. Почему он не сказал этому парню, что намерен жениться на Пандоре? Почему не попросил Винфилда передать ей, что очень любит ее и огорчен тем, что случилось?

Виконт нахмурился. Брат Пандоры рассердил его. Признаться честно, он никогда еще не хотел так поколотить кого-нибудь, как Винфилда, когда тот стоял перед ним. Как он сможет общаться с таким негодяем, когда тот станет его шурином? Что ж, как-нибудь постарается ради Пандоры.

Дворецкий прервал его размышления.

– Милорд, к вам еще один гость. Мистер Такер.

– Мистер Такер? Проводите его сюда немедленно, – сказал Сарсбрук. Он был рад другу. Никого другого, за исключением Пандоры, конечно, он не хотел бы сейчас видеть.

– Робин, я понимаю, что это странное время для визитов, – сказал Такер, входя в библиотеку.

– Тэк, дорогой, – сказал виконт, приветствуя друга рукопожатием. – Это боги прислали вас. Мне необходимо поговорить с вами.

Такер поднял бровь и улыбнулся.

– Тогда я появился кстати.

– Присаживайтесь, Тэк, – сказал виконт, указывая другу на удобное кресло, и сел подле него. – Мне так много нужно рассказать вам.

– Что случилось на балу? Вы рано ушли. Я поздно приехал и даже не смог увидеться с вами. Я углядел только, как вы промелькнули по зале с очень милой рыжеволосой девушкой. Мисс М., я полагаю? Вы счастливчик, Робин. Но, боюсь, все на балу только и обсуждали вас и эту леди. Думаю, ей теперь закрыт вход во все гостиные.

– Будьте уверены, леди Сарсбрук примут везде.

– Леди Сарсбрук? Что вы имеете в виду, Робин?

– Я собираюсь жениться на мисс Марш. И она вовсе не Мисс М.

Такер смотрел на друга с изумлением.

– Вы собираетесь жениться на ней?

– Да, если она будет согласна.

– И она не Мисс М.?

– Конечно, нет.

– Значит, она вашему дяде не…

– Нет, вовсе нет! – резко сказала Сарсбрук. – Это очень долгая история, Тэк.

– Мне не терпится услышать ее, – сказал любопытный Такер, усаживаясь в кресло.

Сарсбрук углубился в рассказ. Когда он дошел до того, как свалился в фонтан, Такер весело засмеялся, несмотря на грозный взгляд виконта.

– Вот так все и случилось, – сказал Сарсбрук в заключение истории.

– Должен сказать, этот Винфилд Марш – негодяй. Бедная мисс Марш! Но, Робин, что же делать с вашим кузеном? Все это не заставит его вернуть дневник. Вы знаете, как люди любят посплетничать. Если они уверены, что эта Мисс М.– ваша мисс Марш, их будет сложно переубедить. Я советую вам остановить Брэкли. Верните дневник назад.

– Я уже решил это сделать, – сказал лорд Сарсбрук. – Я справлюсь с кузеном. Не беспокойтесь.

Заметив решительное выражение лица своего друга, Такер был рад, что Брэкли нет рядом. Он знал Сарсбрука достаточно долго и был уверен: виконт сделает то, что говорит.

– Что ж, я только надеюсь, что все закончится благополучно, – сказал Такер. – И буду рад видеть вас женатым мужчиной.

Сарсбрук улыбнулся.

– И я тоже.

Глава 21

Николасу не терпелось услышать о бале, но, когда он узнал, что Пандора расстроена, очень разочаровался. За ленчем Лиззи с увлечением щебетала о своих приключениях у леди Вердон, в то время как Пандора мрачно молчала.

Николас был сообразительным мальчиком и понял, что не стоит приставать к старшей сестре с расспросами о лорде Сарсбруке. Ради Николаса мистер Марш пытался представить их появление на балу как большой успех. Но несмотря на это младший Марш чувствовал, что по крайней мере для Пандоры бал не стал праздником.

После ланча Николас вышел встречать своего преподавателя, а мистер Марш удалился в библиотеку просмотреть почту. Пандора и Лиззи вернулись в гостиную. Лиззи села, взяла свое вышивание и сочувственно поглядела на сестру.

– Не беспокойся обо мне, – сказала Пандора. – Я волнуюсь только, чтобы это не коснулось тебя, Лиззи. Наверное, мы больше не получим приглашений на светские приемы.

– Это неважно, – храбро ответила Лиззи. – Мне больше нравится ваша прежняя компания.

– Это чистое лукавство, Лиззи, – возразила сестра.

– Нет, это правда. Я рада, что Феба опять будет моей подругой. Она так ужасно завидовала, что я иду на бал к леди Вердон. Ой, Пэн, помнишь, я же обещала, что мы сегодня навестим Фебу. Она взяла с меня слово, что я все расскажу ей о бале.

– Конечно, – сказала Пандора, которая совершенно забыла об этом. Хотя ей вовсе не хотелось никого видеть, она выдавила из себя улыбку. – Я буду рада видеть Фебу и миссис Рейнолдз. А по пути мы можем зайти в какие-нибудь магазины.

Лиззи ничего не любила так, как походы по магазинам, и потому она радостно закивала.

– Тогда нам нужно скоро выходить.

– Конечно, – сказала Пандора. – Пойдем собираться. Мне и правда не помешало бы немного прогуляться. И еще я верну книгу в библиотеку.

Две молодые дамы скоро нарядились в свои лучшие платья и мантильи. До магазинов было не так уж далеко.

Пандора и Лиззи сначала зашли в библиотеку. После в магазин тканей, к модистке и, наконец, к кондитеру, где Лиззи купила свои любимые конфеты.

Пандора была рада отвлечься, хотя не могла полностью избавиться от мыслей о Сарсбруке. Она думала, где он может быть и о чем сейчас думает. Она не знала, как сможет смотреть на него после того, что сегодня утром ей сказал Винфилд.

После довольно долгого пребывания у кондитера сестры направились к дому Фебы. Семья Фебы была явно более высокого достатка, и жили они в большом комфортабельном доме. Подойдя к двери, Лиззи подняла дверную колотушку и постучала.

Дверь открылась, и дворецкий Рейнолдзов приветствовал их:

– Добрый день, мисс Пандора и мисс Лиззи.

– Добрый день, Вуд. Нас, наверное, уже ждут.

– Прошу прощения, мисс, но миссис Рейнолдз и ее дочери нет дома.

– Нет дома? Но я же говорила Фебе, что сегодня зайду к ней.

– Мисс оставила для вас письмо, – сказал дворецкий. – Сейчас я принесу его.

Слуга закрыл перед ними дверь, оставив сестер стоять на ступеньках. Он вернулся спустя некоторое время и подал Лизи наскоро сложенный листок бумаги.

– До свидания, леди, – сказал он, закрывая дверь.

– Все это очень странно, Пэн, – сказала Лиззи, разворачивая письмо. – Ведь Феба говорила мне, что будет сегодня дома.

– А что в письме?

Лиззи быстро пробежала глазами коротенькую записку.

– О Боже! Пэн! Феба не хочет больше меня видеть!

– Что? – воскликнула Пандора.

– Прочти сама, – сказала Лиззи со слезами на глазах.

Взяв записку, Пандора начала читать: «Моя дорогая Лиззи! Мама не хотела, чтобы я писала тебе, но Вуд сказал, что он передаст записку. К сожалению, мама сказала, что мы не можем принимать ни тебя, ни кого-либо из твоей семьи. Она узнала об ужасном скандале, в котором замешана твоя сестра. Я просто не могу поверить, что такое могло случиться с милой Пандорой, но мама уверена, что, если все об этом говорят, значит, так оно и есть. Извини, Лиззи. Я буду очень скучать по тебе. Феба».

– Но если мы расскажем им правду, неужели они не поверят?

– Я полагаю, мы не будем иметь возможности. Когда общество кого-нибудь отвергает, очень сложно опровергнуть всеобщее мнение.

– Так, значит, нас никто больше не будет принимать? – воскликнула Лиззи. – О Пэн! Что же нам делать?

Пандора сложила листок и положила его в сумочку.

– Пойдем домой и расскажем все папе.

Молодые дамы поспешили домой так быстро, как только могли. Они нашли отца в гостиной отдыхающим после обеда.

– Папа! – закричала Лиззи. – Случилось ужасное! Феба и ее мать нас презирают! Они отказались нас принимать! А все потому, что Пандора так опозорилась! – С этими словами Лиззи вся в слезах бросилась в объятия отца.

– Что это значит, Пандора? – сказал мистер Марш, гладя младшую дочь, рыдающую у него на плече.

Пандора вынула записку из своей сумочки и протянула ее отцу.

– Можешь прочесть сам, папа, – сказала она. – Наверное, Рейнолдзы услышали эту сплетню о том, что я падшая женщина. Они никогда больше не примут нас.

Мистер Марш прочитал письмо.

– Ну-ка садись, Лиззи! Вот хорошая девочка!

– О папа! – пыталась сказать Лиззи сквозь рыдания. – Что мне делать? Теперь никто никуда не будет меня приглашать!

– Лиззи, дорогая, не волнуйся! – сказал отец. – Мы что-нибудь придумаем.

Пандора без сил села на софу.

– Все это очень серьезно, папа.

Мистер Марш собирался что-то сказать, но в это время в гостиную вошла Марта.

– Мистер Марш, здесь какой-то человек хочет видеть Винфилда.

– Вы прекрасно знаете, что его нет дома, Марта.

– Да, сэр, но он не верит мне. Я не хотела его впускать, но он сам вошел.

– Он сказал, как его зовут?

– Нет, сэр, да это и не джентльмен вовсе, – сказала Марта.

– Я не сомневаюсь, что он преследует Винфилда из-за денег, – с отвращением сказал мистер Марш. – Он уже не первый. Ситуация становится невыносимой.

– Я поговорю с ним, папа, – сказала Пандора, вставая с софы. – Оставайся с Лиззи. О, не волнуйся! Я справлюсь с этим типом.

Несмотря на показную уверенность, Пандора с тяжелым сердцем последовала за Мартой.

В последние несколько недель кредиторы Винфилда начали появляться в доме. Они вели себя невероятно нагло и безапелляционно требовали уплаты долгов.

Пандора попыталась с королевским высокомерием встретить непрошенного гостя. Это был маленький человечек средних лет, в плотно сидящем коричневом сюртуке и бежевых панталонах.

– Слушаю вас, сэр, – сказала она. – Я мисс Марш, сестра Винфилда Марша.

– А, так вы мисс Марш? – спросил мужчина, оглядывая ее с интересом. Он неприятно улыбнулся, открыв ряд гнилых зубов. – Я хочу видеть вашего брата, мисс Марш.

– Его нет дома.

– Тогда я буду признателен, если вы передадите ему кое-что, мадам.

– Я с удовольствием сделаю это, мистер…

– О, мое имя не имеет значения, мадам. Мистер Винфилд Марш должен моему работодателю Джонасу Грэйвсу пятьдесят фунтов. Он знает его. Передайте ему, что я не потерплю больше извинений. Тем более теперь, когда обстоятельства изменились, мистер Грэйвс желает, чтобы ему уплатили долг.

– Обстоятельства изменились? Не понимаю, о чем вы говорите.

А я думаю, вы знаете, мадам. Мне известно, что теперь у вас богатый и высокопоставленный опекун, мисс Марш. Пятьдесят фунтов для него – пустяки.

Пандора посмотрела на мужчину с удивлением, потом с негодованием.

– Убирайтесь! – потребовала она. – Я сказала, вон отсюда!

– Хорошо, мисс Марш, но я еще вернусь. – Он снова ухмыльнулся и вышел.

Пандора захлопнула за ним дверь и вернулась в гостиную.

– Папа, этот странный человек сказал, что Винфилд должен пятьдесят фунтов мистеру Джонасу Грэйвсу.

– Ох уж этот Винфилд! – вздохнул мистер Марш. – Я поговорю с ним. Он так безответственно поступает.

– Да уж, – сказала Пандора, хмурясь при воспоминании о предательстве брата.

– Я лучше пойду к себе в комнату, – простонала Лиззи. – У меня очень болит голова.

– Иди, дорогая, – сказал мистер Марш. – Тебе нужно отдохнуть. Все это нелегко переносить.

– О, я скоро вернусь, – пообещала Лиззи и, поцеловав отца в щеку, вышла из комнаты.

Пандора вновь села на софу. Когда сестра ушла, она нахмурилась:

– Наверное, нам придется уехать из Лондона, папа.

– Уехать из Лондона?

– Этот мужчина, который только что приходил, намекнул мне на сплетню. Я уверена, что во всем Лондоне нет ни одного человека, который бы не слышал об этом.

– Об этой глупости насчет тебя и дяди лорда Сарсбрука? Но это так невероятно, что никто просто не поверит!

– Боюсь, папа, что люди готовы верить самому невероятному и плохому, что говорят о других. Но это не единственная сплетня. Знаешь, папа, сегодня утром Винфилд был у лорда Сарсбрука.

– Сегодня утром? Зачем это? Пандора колебалась.

– Я не знаю точно, папа. Но Сарсбрук сказал ему, что ходит еще один слух. О том, что я теперь – любовница его милости.

– Проклятый разбойник! – воскликнул мистер Марш в гневе. – Как он посмел распространить такую чудовищную сплетню?

– Это кузен Сарсбрука распускает слухи, – сказала Пандора.

Отец покачал головой.

– А я-то думал, что этот Сарсбрук порядочный человек!

Пандора опустила глаза.

– Я тоже, папа.

– Я поеду к нему и потребую объяснений!

– Нет, папа, это ничего не изменит. Я не хочу слышать о лорде Сарсбруке больше ни слова до конца жизни.

– Бедная моя Пандора, я понимаю каково тебе. Но остается надеяться, что время все исправит.

– Не представляю, как это может быть. Мы должны смотреть правде в глаза. Наша семья полностью уничтожена в глазах общества. Как только Лиззи найдет себе мужа? Понятно, что теперь никто в Лондоне не захочет иметь дело с семьей Марш. А ведь надо подумать и о Винфилде.

– Винфилд! – грозно хмурясь, сказал мистер Марш.

– Нас просто осаждают кредиторы. Мы должны уехать, папа. И немедленно.

– Не торопись, Пандора. Куда мы поедем?

– Мы можем вернуться в Саффолк.

– Но ведь дом продан.

– Мы можем пока пожить у тети Агнес. А потом найдем другой дом.

Мистер Марш задумался. Он скучал по деревне, и мысль о том, чтобы покинуть Лондон, не была ему так уж неприятна.

– Понадобится время, чтобы продать дом.

– Но я бы хотела уехать как можно скорее, – сказала Пандора. – Пожалуйста, папа, ты же понимаешь, что я не хочу оставаться здесь больше ни одного дня, когда все шепчутся обо мне. Лиззи и я, мы можем поехать утренним дилижансом.

– Утренним?

– Конечно. Нам не понадобится много времени, чтобы упаковать вещи. Когда все здесь уладится, ты, Николас и Винфилд присоединитесь к нам.

Понимая, что дочь торопит события, мистер Марш все же решил не спорить с ней. Он понимал ее желание немедленно покинуть Лондон.

– Хорошо, – согласился он. Пандора поднялась с софы.

– Тогда я пойду, папа. Нам столько еще нужно сделать! Я очень надеюсь, что Лиззи согласится, что это лучший выход. – С этими словами Пандора вышла из гостиной и направилась в комнату Лиззи.

Глава 22

В этот же день Сарсбрук размышлял, стоит ли ему отправиться к Маршам. Он очень хотел увидеть Пандору, но знал, что его могут не принять. После некоторых раздумий и расхаживания по комнате виконт решил, что лучше будет подождать с визитом. В конце концов его внезапное ночное вторжение и впрямь было неудачным.

Сарсбрук вновь подумал о Брэкли. Возможно, сейчас самое время нанести визит кузену.

Виконт позвонил слуге.

– Прикажите Ривсу закладывать экипаж, Арчер, – приказал он дворецкому. – Я уезжаю.

– Хорошо, милорд.

Через некоторое время Сарсбрук уже ехал в своем роскошном экипаже, рассеянно глядя в окно.

Брэкли жил в модном доме по соседству, не так далеко от Сарсбрука. Подойдя к дому кузена, он постучал в дверь и был встречен дворецким Брэкли.

– Я лорд Сарсбрук. Скажите своему хозяину, что я приехал.

– Да, милорд. – Дворецкий исчез. Как и все слуги в доме Брэкли, он слышал о кузене своего хозяина.

Брэкли и его мать сидели в гостиной, когда дворецкий вошел и доложил:

– Лорд Сарсбрук, сэр.

– Сарсбрук? – удивленно воскликнула миссис Брэкли. – Что он здесь делает?

– Мы выясним это, только позволив ему войти, – сказал ее сын. – Проводите его сюда, Мартин.

Хотя Брэкли храбрился, в действительности он был очень напуган тем, что кузен появится сейчас на пороге. Памятуя о ярости виконта на балу, он понимал, что встреча с ним вряд ли послужит семейному единению. И хотя Брэкли нравилось вредить ненавистному кузену, он уже жалел о том, что разозлил такого богатого и влиятельного человека.

Когда виконт вошел в комнату, Брэкли поднялся.

Как обычно, кузен Сарсбрука был одет невероятно тщательно. Его милость, правда, остался равнодушен к прекрасно сшитому сюртуку Брэкли и его сияющим ботфортам. Он посмотрел на даму, сидящую на итальянской софе. Ему не приходилось общаться со своей теткой, хотя они были официально представлены друг другу, когда зачитывалось завещание дяди. В свои пятьдесят лет она была очень привлекательной женщиной. Виконт подумал, что тетка очень напоминает ему покойную мать.

– Сарсбрук! – сказал Брэкли. – Это, прямо скажем, неожиданная честь! – Слова кузена были полны сарказма, но виконт, казалось, не замечал этого. – Разрешите представить мою мать, – продолжал Брэкли. – Мама, это твой племянник Сарсбрук.

– Я очень рада видеть вас, – сказала миссис Брэкли, протягивая руку.

Сарсбрук почтительно склонился над ее рукой. Он был удивлен такой вежливостью.

– Мадам, – сказал он.

– Я надеялась, что мы встретимся однажды, Сарсбрук, – сказала миссис Брэкли. – Присаживайтесь. Вы останетесь на чай?

– Боюсь, я не смогу, – ответил виконт, продолжая стоять. – Может, в другой раз. Мы должны обсудить с кузеном одно дело, мадам. Я хотел бы поговорить с ним лично.

– Не вижу того, что вы могли бы сказать мне и не сказать моей матери, кузен, – сказал Брэкли, который счел за благо, чтобы мать оставалась в комнате.

– Хорошо, – ответил виконт. – Если хотите, чтобы ваша мать слышала то, что я собираюсь сказать, я не возражаю. – Он посмотрел на свою тетку. – Ваш сын, мадам, настоящий вор. Он человек без чести и совести, который неблагоразумно пошел против меня.

– Как вы смеете говорить такое о моем сыне? – встрепенулась миссис Брэкли.

– Потому что это правда, мадам. – Он посмотрел на своего кузена. – Брэкли, вы кое– что выкрали из моего дома. Я требую вернуть это.

– Что это значит, Майлз? – спросила миссис Брэкли.

– Он говорит какую-то ерунду, мама, – ответил Брэкли. – Я думаю, вам лучше уйти, Сарсбрук. Неужели вы не пощадите мою мать?

– Если вы ее жалеете, вам лучше будет выслушать меня. Вы попали в затруднительное положение, Брэкли. – Сарсбрук улыбнулся кузену. – Дело в том, что я уполномочил моих агентов скупить векселя на ваши весьма значительные долги.

– Что?

– Мой дорогой кузен, я намерен уничтожить вас, и, поверьте мне, я сделаю это без труда. Когда я буду иметь ваши векселя, вы окажетесь у меня в руках.

– Вы мерзавец, Сарсбрук! – воскликнул Брэкли, заметно побледнев.

– Сарсбрук! – взмолилась миссис Брэкли, тоже очень взволнованная. – Почему вы хотите уничтожить нас?

– Потому что ваш сын хотел разрушить мое счастье, мадам. Я не знаю, за кого вы меня принимаете, Брэкли. Неужели вы думали, что я не отомщу вам?

– Делайте что хотите! – воскликнул Брэкли со скорбным выражением на красивом лице. – Мне все равно.

– Майлз! – прикрикнула миссис Брэкли в ужасе от того, что ее сын еще больше раздражает их богатого родственника. – Сарсбрук, я умоляю не делать этого! Я родная сестра вашей матери. Нас и так достаточно преследовала вся семья. Мой сын слишком молод и горяч. Возможно, он действует необдуманно. Но должно же быть что-то, что заставит вас передумать.

– Я с радостью сделаю это, мадам. Ваш сын должен выполнить два условия, и я буду удовлетворен. Он вернет мне то, что взял в моем доме, и не будет впредь пытаться встретиться со мной. Я положу на ваше имя две тысячи фунтов в год, чтобы только никогда вас не видеть.

– Две тысячи фунтов? – переспросила миссис Брэкли, просветлев. – Майлз, Сарсбрук поступает благородно. Я не знаю, что, по вашему мнению, мой сын мог взять у вас, Сарсбрук, но я уверена, это какое-то недоразумение. Майлз, если у тебя есть то, что Сарсбрук хочет получить обратно, принеси немедленно!

Брэкли мрачно взглянул на Сарсбрука, который смотрел на него с торжествующим выражением.

– Две тысячи фунтов! – прошипел он. – Какой же вы скряга, кузен! Вы что думаете, мы сможем жить на эти деньги?

Сарсбрук поднял брови.

– Вы невероятный наглец, Брэкли. Мне, видимо, придется отказаться от помощи вам.

– Мой сын ничего не понимает, – вмешалась миссис Брэкли. – Не слушайте его. Быстро принеси то, что требует твой кузен, Майлз!

Брэкли нахмурился, но сделал то, что велела мать. Он вышел из комнаты и вскоре вернулся с дневником сэра Хэмфри. Без единого слова он отдал его кузену.

– Значит, мы договорились? – спросил Сарсбрук, беря дневник.

– Да, – сказал Брэкли.

– Тогда я уезжаю. До свидания, мадам. Надеюсь, мы больше не увидимся. – Он резко повернулся и вышел из комнаты.

Вновь сев в свой экипаж, Сарсбрук погрузился в раздумья. Ему не хотелось давать Брэкли деньги. Получалось, что этот негодяй вознагражден за свои происки. Но в конце концов он получил дневник назад и надолго избавился от Брэкли. То, что его тетка и кузен теперь зависят от него в денежном плане, было на редкость хитрым ходом, потому что деньги всегда можно придержать. «Стоило сделать это раньше, – подумал виконт, – можно было бы избежать многих бед».

Сарсбрук взглянул на дневник. Он думал о Мисс М. Его дядя хотел, чтобы он заботился о ней, а он так и не выполнил его волю. Он должен разыскать настоящую Мисс М. и посмотреть, что может сделать для нее.

Сарсбрук обдумал это.

Вдруг он вспомнил об изумрудном ожерелье, которое предназначалось ей. Он вспомнил, как Винфилд рассказывал, что заложил его в магазине на Розмари Лайн. Справедливо будет доставить ожерелье той леди, которой оно предназначалось.

Виконт приказал кучеру изменить направление.

Через некоторое время он прибыл на узкую людную улочку со множеством магазинов. Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы разыскать человека, о котором говорил Винфилд. После недолгих переговоров Сарсбрук вышел из магазина с изумрудным ожерельем.

Он был рад снова обрести украшение. «Оно по праву принадлежит этой таинственной Мисс М.», – решил он. Но, не имея представления кто она такая, Сарсбрук не знал, как вернуть ожерелье настоящей владелице.

Когда он садился в экипаж, его осенила внезапная мысль.

– Езжайте к дому моего покойного дяди, Ривс, – приказал Сарсбрук кучеру.

Усевшись в экипаж, виконт стал разглядывать ожерелье. «Как прекрасно оно смотрелось бы на Пандоре!» – подумал он. Сарсбрук вскоре забылся в мечтах, вспоминая Пандору, как она стояла перед ним прошлой ночью, облаченная в ночную рубашку, с прелестно разметавшимися волосами.

Когда экипаж, качнувшись, остановился перед домом покойного сэра Хэмфри Мэтланда, виконт пробудился от своих грез. Выбравшись из экипажа, он направился к двери.

Хотя большинство слуг сэра Мэмфри уже уволились, немногие оставшиеся продолжали присматривать за домом до его продажи. Открывший дверь дворецкий сэра Хэмфри был удивлен, увидев виконта.

Сарсбрук быстро перешел к делу, прямо поинтересовавшись у слуги о любовнице его покойного хозяина. Сначала дворецкий отказывался говорить, но наконец он признался, что знает, кто эта леди.

– Мне нужно знать ее имя, – сказал виконт. – Давайте говорите, у меня нет времени ждать. Ее имя и адрес?

– Ее зовут мисс Монфердини, милорд, – ответил дворецкий, решив, что он не вправе скрывать что-либо от такого величественного человека, как его милость. – Она живет на Глочестер Плейс, 16, милорд.

– Глочестер Плейс, 16,– повторил Сарсбрук. Вспомнив, что Пандора живет на Кларенс Плейс, 16, он внезапно понял, какая произошла ошибка. Кларенс и Глочестер – имена герцогов, братьев принца-регента. Его престарелый дядя, видимо, просто перепутал их.

– Мисс Монфердини?

– Да, – подтвердил слуга.

Сарсбрук дал ему несколько монет, которые слуга принял с многочисленными благодарностями. Виконт вернулся в экипаж и приказал кучеру немедленно везти его на Глочестер Плейс, 16.

Прибыв туда, виконт отметил, что дом отнюдь не был похож на дом семьи Марш. Перед ним был обычный городской дом на симпатичной, но непрезентабельной улице.

Сарсбрук взял футляр с драгоценностями и вышел из экипажа.

Дворецкий открыл ему.

– Слушаю вас, сэр.

– Я хотел бы видеть мисс Монфердини. Я лорд Сарсбрук. Можете передать ей, что я племянник сэра Хэмфри Мэтланда.

– Хорошо, милорд, – сказал слуга, проводя виконта внутрь.

Это был пожилой человек с заметным итальянским акцентом. Он проводил титулованного посетителя в гостиную.

– Если милорд изволит подождать здесь, я скажу мисс Монфердини.

Оставшись один, виконт с удивлением огляделся. Гостиная мисс Монфердини была отделана в роскошном восточном стиле. Потолок, расписанный геометрическим узором золотых, лазурных и цвета морской волны тонов, напоминал узор в турецких дворцах. Софы и стулья темно-красного цвета выстроились вдоль лазурных стен, украшенных полотнами в стиле барокко. Пол был устелен роскошными персидскими коврами. ¦

Сарсбрук размышлял, не его ли дядя заплатил за всю обстановку в этой комнате. Мрачному характеру сэра Хэмфри так не соответствовал этот стиль. Но в конце концов, думал виконт, рассматривая одно из полотен, никому и в голову не могло прийти, что дядя может содержать любовницу и заказывать для нее дорогие изумрудные ожерелья.

– Лорд Сарсбрук? – Грудной женский голос заставил виконта отвлечься от созерцания полотна и встретить даму, к которой он пришел. – Я очень рада видеть вас, милорд. Ваш дядя так часто рассказывал мне о вас.

Сарсбрук вежливо улыбнулся и слегка поклонился.

– Мисс Монфердини.

Виконт надеялся, что его лицо не выдаст того удивления, которое он испытал, увидев наконец Мисс М. Женщина, стоявшая перед ним, нисколько не походила на ту фантастическую красавицу, которую он себе вообразил.

Маленького роста, пухленькая, с вьющимися крашенными хной волосами, зачесанными наверх, и ниспадающими локонами, Монфердини напоминала парижскую модницу прошлого века. Виконт размышлял, сколько ей может быть лет, потому что лицо ее было так сильно запудрено, накрашено и нарумянено, что было трудно определить возраст.

Сарсбрук рассматривал мисс Монфердини с интересом, отметив ее выдающийся нос, квадратный подбородок и большие накрашенные губы. Она была в узком платье пурпурного шелка, низкий вырез которого открывал солидный бюст дамы. У ее ног резвились два мопса и явно проявляли интерес к ботинкам лорда Сарсбрука.

Вспомнив дневник своего дяди, виконт едва удержался, чтобы не прыснуть со смеху. Читая поэтические воспоминания сэра Хэмфри, он никак не мог представить даму, похожую на Монфердини. Напротив, он воображал Пандору Марш.

– Присаживайтесь, милорд, – пригласила дама, указывая на пурпурную софу.

Сарсбрук кивнул и уселся. Мисс Монфердини села рядом, мопсы устроились на софе позади нее.

– Должна сказать, я не ожидала увидеть вас у себя.

– Прошу прощения, что не навестил вас раньше, мисс Монфердини. Дело в том, что я не знал, кто вы, до сегодняшнего дня. – Он подал ей футляр для драгоценностей. – Перед смертью дядя завещал вам это.

– Мне? – переспросила дама, торопливо беря футляр. Открыв его, она восхищенно воскликнула: – О мой дорогой! Изумруды! И какие красивые! – Она схватила руку виконта. – Спасибо вам, милорд Сарсбрук!

– Не стоит меня благодарить, уверяю вас, – сказал Сарсбрук, отнимая руку у страстной леди.

– Вы так добры, милорд, – продолжала мисс Монфердини. – Мне кажется, вы очень похожи на своего дядю. Надеюсь, вы будете часто бывать у меня. В моем доме бывают много интересных гостей. Может быть, вы как-нибудь придете на обед?

– Это очень мило с вашей стороны, мисс Монфердини, – сказал виконт, немного раздосадованный тем, как шаловливо дама поглядывает на него. – Возможно, как-нибудь в другой раз. Но теперь, боюсь, мне надо идти. Я еще должен сегодня побывать в нескольких местах.

– Пожалуйста, останьтесь, милорд! – воскликнула мисс Монфердини умоляюще.

– Прошу прощения, не могу, мисс, – сказал он твердо. – Кроме того, дядя хотел, чтобы я помог вам в финансовом плане.

– Какой добрый джентльмен!

– Да, – ответил Сарсбрук. – Я положу на ваше имя тысячу фунтов немедленно и пятьсот фунтов ежегодно – по завещанию дяди.

– О милорд Сарсбрук! – воскликнула мисс Монфердини, прижимая руку виконта к груди. – Вы ангел!

Поспешно отняв руку, Сарсбрук поднялся с софы.

– Я вынужден откланяться, мадам.

– Не уходите. Вы же только что приехали!

– Нет, в самом деле, мадам, я должен ехать. До свидания. Вы можете ожидать деньги в скором времени.

Мисс Монфердини продолжала протестовать по поводу скорого отъезда Сарсбрука, но он все же настоял на том, чтобы удалиться, с облегчением оставив мисс Монфердини.

Когда экипаж тронулся, виконт немного расслабился. Взглянув на сиденье, он увидел дневник дяди. «Так вот она какая, эта таинственная Мисс М.!» – подумал он и рассмеялся.

Прибыв обратно в Сарсбрук-Хаус, виконт первым делом сжег воспоминания сэра Хэмфри. Улыбаясь, он наблюдал, как они горят.

Глава 23

Гостиница «Белая Лошадь» была одной из самых известных в Лондоне. Дилижансы во все части страны отбывали с ее подворья, и поэтому там всегда было много людей, ожидающих отправления своего рейса.

Рано утром Пандора и Лиззи приехали в «Белую Лошадь», сопровождаемые мистером Маршем, Винфилдом и Николасом. Отношения между Пандорой и Винфилдом окончательно испортились, так что они даже не разговаривали друг с другом. Винфилд имел накануне неприятный разговор с отцом и потому был очень серьезен.

Эти события были удручающими для каждого члена семьи, и все выглядели мрачными и несчастными. Лиззи никогда не хотела уезжать из Лондона, но предстоящую поездку в Саффолк приняла с удивительным хладнокровием. Она не возражала, когда Пандора сообщила ей, что они едут в деревню, и согласилась, что в сложившихся обстоятельствах это будет лучшим выходом.

Теперь, при ясном свете дня, Пандора начинала сомневаться, что они поступают правильно. Уехать означало признать свой позор, а они не были ни в чем виноваты. Но в то же время мысль о том, что она может вновь увидеть Сарсбрука, так подавляла ее, что отъезд из Лондона казался ей единственно правильным решением.

Николас Марш стоял рядом с Пандорой и смотрел, как конюхи запрягают лошадей.

– Я так хотел бы поехать с тобой, Пэн, – сказал он.

– Ты скоро приедешь, Никки, – ответила Пандора. – Как только папа уладит все дела.

– Хорошо бы поскорее. Мистер Стаббс просто рвется в деревню. Ему не очень-то нравится город.

– Да, Мистеру Стаббсу не понять, как скучно в деревне, – заметила Лиззи.

– Ладно-ладно, Лиззи, – сказал мистер Марш. – Я уверен, что и мы не будем скучать там.

Лиззи недоверчиво поглядела на отца, но ничего не сказала.

Когда наконец настало время садиться в дилижанс, Лиззи бросилась обнимать мистера Марша, Винфилда и Николаса. Пандора тоже попрощалась с отцом и Николасом, но только нахмурилась в ответ на движение Винфилда.

– Пэн, – сказал он, – прости меня.

Она колебалась, заметив выражение искреннего раскаяния на красивом лице брата. Кивнув, она тоже обняла его.

– Прощай, Винни.

Слезы навернулись на глаза Винфилда.

– Пэн, мне правда стыдно. Я исправлюсь. Обещаю тебе.

Пандора только кивнула, сдерживая слезы, и позволила брату помочь ей забраться в дилижанс.

Когда громоздкая неуклюжая карета тронулась с места, Пандора все продолжала оглядываться на отца и братьев. Николас помахал ей рукой, и Пандора поняла, как она будет скучать по нему.

Когда дилижанс отъехал, Пандора откинулась на кожаное сиденье и задумалась.

Их спутница – худенькая женщина средних лет в леггорнской шапочке – представилась как миссис Бакстер. Она путешествовала со своим мужем, дородным, молчаливым господином, который почти сразу же уснул, несмотря на то, что дилижанс постоянно трясло, пока они ехали по людным улицам Лондона.

Дама оказалась весьма разговорчивой особой, которая была рада возможности поговорить со спутницами – двумя юными девушками. Вскоре она уже оживленно болтала с Лиззи и Пандорой. Лиззи, радуясь такому развлечению, с восторгом слушала словоохотливую спутницу. Пандора же отвлеклась, вежливо ответив на какие-то вопросы.

Она думала о Саффолке, с его буколическим ландшафтом и сельскими жителями. Пандора любила деревню. Она убеждала себя, что ей хочется, чтобы они с Лиззи поскорее оказались подальше от шумного и грязного города.

Вспоминая тихую деревню, в которой они когда-то жили, Пандора старалась убедить себя, что все к лучшему. Они найдут другой дом и будут жить просто, своей семьей. Она будет работать модисткой, чтобы в семье было больше денег, и они прекрасно заживут. Лиззи встретит простого, милого юношу и выйдет за него замуж, и, кроме того, они будут ближе к Кембриджу и брату Августусу.

Пандора глядела в окно кареты. Конечно, она обманывала себя. Должно пройти очень много времени, прежде чем она сможет обрести счастье в Саффолке. Мысли о Сарсбруке будут мешать ей. Пандора нахмурилась, вспомнив виконта.

– А вы согласны с вашей сестрой, мисс Марш?

Пандору отвлекли от мыслей неожиданным вопросом.

– Извините, мадам, я не очень внимательно слушала.

Миссис Бакстер вовсе не обиделась и поспешила повторить вопрос.

Пандора включилась в беседу, а дилижанс тем временем продолжал свой путь.

Проснувшись рано утром, Сарсбрук почувствовал, что не в силах думать ни о чем, кроме того, что ему необходимо увидеться с Пандорой. Прекрасно понимая, что несколько невежливо являться с визитом в семь утра, он постарался занять себя какими-нибудь делами до тех пор, пока не пробило десять.

Решив, что не в силах больше ждать, виконт приказал подавать экипаж и направился к дому семьи Марш.

Вскоре он уже был у дверей. Ему открыла Марта. Горничная оглядела его милость с явной неприязнью.

– Я хочу видеть мисс Марш, – резко сказал он.

– Ее нет дома, милорд, – ответила Марта.

– Хорошо, я подожду, – сказал Сарсбрук, уверенно входя в холл.

Марта, хорошо помня предыдущий визит его милости, решила, что лучше самой не иметь с ним дела. Она поспешила позвать на помощь мистера Марша.

Николас, который в это время глазел на улицу из окна своей комнаты, увидел, как экипаж Сарсбрука подъехал к дому. Он побежал вниз, чтобы встретить виконта. По пятам за ним мчался его неизменный компаньон Мистер Стаббс.

– Лорд Сарсбрук! – воскликнул Николас.

– Мистер Николас, – с улыбкой приветствовал его виконт. – Я приехал к вашей сестре, мисс Пандоре. – Он наклонился, чтобы почесать Мистера Стаббса за ухом. – Кажется, ваша горничная невзлюбила меня. Может быть, вы передадите Пандоре, что я должен увидеться с ней?

– Но ее здесь нет, милорд, – сказал Николас.

– Нет?

И прежде чем Николас успел ответить, в холле появился его отец.

– Лорд Сарсбрук, – сказал он, недовольно глядя на непрошеного гостя, – моей дочери нет дома. Но я должен сказать вам, милорд, что, если бы она и была дома, я не позволил бы ей встречаться с вами. Вам не стоит больше появляться здесь, сэр. Я прошу вас удалиться. Вы и так причинили достаточно горя моей дочери.

– Мистер Марш, – ответил виконт, – я понимаю, что вы гневаетесь на меня. Но я должен видеть Пандору.

– Это невозможно. Я вновь прошу вас оставить этот дом, милорд.

– Я не уеду, пока не повидаюсь с Пандорой. И буду ждать весь день, если нужно.

– Нет, не будете! – воскликнул мистер Марш, побагровев.

Обычно спокойный, сейчас отец Пандоры был просто вне себя. Перед ним стоял титулованный джентльмен, который уничтожил репутацию его любимой дочери. Негодование мистера Марша заставило его вспылить:

– Если вы не уберетесь, я позову людей и вас вышвырнут вон!

– Мистер Марш, – сказал виконт, – выслушайте меня.

– Бог мой! – кипятился мистер Марш. – И не собираюсь! Я предупреждаю вас, что сейчас позову людей!

– Хорошо, я ухожу, – ответил Сарсбрук, не желая раздражать своего будущего тестя. – Но я еще вернусь. – Виконт повернулся и вышел.

Вдруг Мистер Стаббс рванулся за ним.

– Мистер Стаббс! – воскликнул Николас, бросаясь вслед за собакой. – Вернитесь немедленно, сэр!

Не обращая внимания на своего юного хозяина, Мистер Стаббс с лаем бежал за Сарсбруком. Поймав пса у ног виконта, Николас схватил упрямца.

– Возвращайся в дом, Николас! – скомандовал мистер Марш.

Николас поглядел на виконта.

– Вам нравится Пандора, да, милорд?

– Я люблю вашу сестру, молодой человек, – ответил виконт. – И собираюсь жениться на ней.

– Правда? – спросил Николас с радостной улыбкой. – Я всегда надеялся, что она выйдет за вас замуж.

– Николас! – вновь позвал мистер Марш.

– Мне нужно идти, – сказал Николас в нерешительности. Потом прошептал: – Пандора и Лиззи сегодня утром уехали в Саффолк на дилижансе от гостиницы «Белая Лошадь». – Повернувшись, он бросился обратно к дому.

Виконт смотрел, как Николас вбежал в дом, потом повернулся к кучеру.

– Ривс, сегодня утром от гостиницы «Белая Лошадь» отправился дилижанс. Я должен догнать его.

– Да, милорд, – ответил слуга. – Не так уж это сложно, ведь у нас такие красавицы! – Он указал на прекрасных лошадей.

Грум, спрыгнув со своего места позади кучера, распахнул дверцу перед виконтом.

– Тогда поторопитесь, Ривс, – сказал Сарсбрук, устраиваясь в экипаже.

Когда хозяин благополучно расположился и грум вновь занял свое место, кучер тронулся с места. Виконт скрестил на груди руки и вновь подумал, как ему хотелось бы, чтобы Пандора была рядом.

Через четыре часа после того, как дилижанс отъехал от гостиницы «Белая Лошадь» с Пандорой и Лиззи, путешественники миновали тридцать миль. Пандору очень утомила постоянная тряска и нескончаемая болтовня миссис Бакстер. Она была рада, когда дилижанс остановился у деревенской гостиницы. Там пассажиры должны были немного отдохнуть, пока меняли лошадей.

Пандора и Лиззи смогли на время избавиться от миссис Бакстер, которая осталась подле своего спящего мужа.

– Должна сказать, Лиззи, – сообщила Пандора, когда сестры прогуливались по двору гостиницы, чтобы немного размять ноги, – неплохо на некоторое время отдохнуть от миссис Бакстер.

– Да уж, – сказала Лиззи с улыбкой.

– Она не хочет ничего плохого, – сказала Пандора, – но мне кажется, лучше было бы иной раз дать и нам возможность вставить слово.

Лиззи засмеялась. Она была рада, что сестра с юмором относится к происходящему. Погода была превосходной, солнечной и теплой, и пейзаж был великолепным. Лиззи даже немного воспряла духом, пока они прогуливались.

– Как здесь чудесно! – сказала она, глядя на расстилающиеся перед ними сельские просторы.

– Да, – согласилась Пандора. Гостиница была построена на краю села в чудесном месте и окружена аккуратными домиками и опрятными магазинчиками. Это место было не похоже на их деревню в Саффолке. Пандора взглянула на дорогу. Она увидела, как подъехал экипаж, но не обратила на него внимания.

– Может быть, перекусим, Лиззи? У нас осталось мало времени.

– Хорошо бы, – ответила сестра. Пандора и Лиззи вошли в гостиницу. Миссис Бакстер помахала им рукой.

– Идите к нам, девочки, – позвала она. Переглянувшись, сестры направились к столику мистера и миссис Бакстер.

– Присаживайтесь, – настаивала миссис Бакстер. – Вы должны поесть с нами. У нас вкусная холодная баранина. Берите имбирные пряники.

Пандора и ее сестра только успели сесть за стол, как дверь гостиницы распахнулась, и вошел высокий джентльмен. Лиззи, сидевшая лицом к двери, первой увидела его. Она открыла рот от изумления, узнав в вошедшем виконта Сарсбрука.

– Что там такое? – спросила Пандора, заметив выражение лица сестры.

– Лорд Сарсбрук! – закричала Лиззи.

Пандора обернулась. Это и в самом деле был он. Пандора была потрясена. Сарсбрук сразу заметил ее.

– Пандора! – воскликнул он, направляясь к столику.

Миссис Бакстер поглядела на виконта с нескрываемым интересом, услышав, как Лиззи назвала его лордом. Она жаждала воспользоваться возможностью и познакомиться с титулованным джентльменом.

– Пандора, я должен поговорить с вами.

– Нет, милорд, это невозможно, – ответила Пандора, в смущении опуская голову.

– Умоляю вас! – просил Сарсбрук.

– И я умоляю вас, милорд! – воскликнула Пандора. – Уходите! Я не желаю разговаривать с вами.

Миссис Бакстер почувствовала, что должна вмешаться.

– Что-нибудь случилось, мисс Марш? – Она повернулась к мужу. – Ричард, этот джентльмен досаждает мисс Марш.

Мистер Бакстер посмотрел поверх кружки пива, но явно не собирался вмешиваться в дела незнакомых людей. Он только вопросительно посмотрел на виконта.

– Пандора, прошу вас, выслушайте меня! Я был дураком!

– Я не желаю слушать вас, милорд, – твердо сказала Пандора.

Виконт внезапно рассвирепел и вдруг схватил Пандору за локоть.

– Пандора, идемте со мной! – сказал он, силой поднимая ее на ноги.

Она была так изумлена, что могла только смотреть на него с ужасом.

– Не трогайте меня!

Виконт еще сильнее сжал ее локоть.

– Вы пойдете со мной, Пандора Марш! Я должен поговорить с вами с глазу на глаз. Я не терплю возражений!

Пандора тоже разозлилась.

– Нет!

Виконт в ответ обхватил ее за талию.

– Если вы сейчас же не пойдете со мной, Пандора, клянусь, я возьму вас на руки и вынесу отсюда!

– О Господи! – воскликнула миссис Бакстер. Ее муж поднял брови.

Пандора взглянула в лицо Сарсбруку.

– Если я выслушаю вас, вы обещаете, что тотчас уедете?

Виконт кивнул.

– Да, конечно.

– Хорошо, – сказала она, – я пойду с вами.

– Пэн! – взволнованно сказала Лиззи.

– Останься здесь, Лиззи, – успокоила ее Пандора. – Я скоро вернусь.

Сарсбрук вывел ее на улицу. Пройдя за гостиницу, подальше от взглядов грумов и кучеров, он остановился.

– Пандора, умоляю вас выслушать меня.

– Хорошо, милорд. Я выслушаю вас, но это не изменит моего мнения о вас… – Она помедлила. – Как вы нашли меня?

– Ваш брат Николас сказал, что вы отправились на дилижансе в Саффолк.

– Николас? – удивленно переспросила Лиззи.

– Сегодня утром я был у вас, но твой отец просто выгнал меня.

– Очень хорошо, – сказала Пандора, улыбаясь.

– Проклятье, Пандора! – воскликнул Сарсбрук. – Ты слишком сурова. Неужели я какой-то монстр? Дорогая моя Пандора, я люблю тебя больше всего на свете, больше, чем я думал, что могу любить кого-либо.

Она отвернулась.

– Но вы даже не знаете меня, милорд. И все время принимали за другую. Вам нужна Мисс М., а вовсе не я, Пандора Марш. Я разочарую вас.

– Ты говоришь чепуху, – сказал Сарсбрук, беря ее за руки. – Если бы ты знала, как я люблю тебя, Пандора. Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Обещай мне, что ты станешь моей женой.

– Нет, это невозможно! – воскликнула Пандора.

– Почему? – требовательно спросил Сарсбрук, обнимая ее.

– Я не знаю, – сказала Пандора тихо. Близость его тела пробуждала в ней странные чувства, и она внезапно почувствовала слабость.

Виконт прижал ее к себе. Он желал ее больше всего на свете.

– Пандора, – прошептал он.

– Нет, пожалуйста…

Сарсбрук заглушил ее слабые протесты долгим поцелуем. Он целовал ее с такой страстью, что у нее перехватило дыхание.

– Пандора, дорогая моя, – шептал он.

– О, Сарсбрук, я так люблю тебя, – сказала Пандора, отбросив все данные себе обещания. Она нежно поцеловала его, возбуждая в виконте еще большую страсть.

– Пандора! Пандора! – словно издалека донесся голос Лиззи, и она отпрянула от виконта. – Пандора! – кричала Лиззи изо всех сил.

Пандора освободилась из объятий Сарсбрука.

– Лиззи! – Она повернулась и увидела, что сестра смотрит на нее с ужасом. Позади нее стояли мистер и миссис Бакстер.

– С вами все в порядке, мисс Марш? – спросила миссис Бакстер, глядя на виконта круглыми от удивления глазами. Она слышала, что лорды низко пали в моральном плане, но не готова была к такой очевидной демонстрации этого.

– Да, – ответила Пандора и взглянула на Сарсбрука, который, хотя и был недоволен, что их прервали, явно забавлялся ситуацией. – Милорд, разрешите представить вам мистера и миссис Бакстер. Мистер и миссис Бакстер, это лорд Сарсбрук. – Заметив, что Бакстеры глядят на виконта с неодобрением, она продолжила: – Я только что дала согласие выйти за него замуж.

Глаза Лиззи расширились от удивления. Она радостно улыбнулась.

– Ты собираешься выйти замуж за лорда Сарсбрука, Пэн?

Пандора кивнула.

– Вы обещали мне это при свидетелях, мисс Марш, – сказал виконт, беря ее за руку. – Теперь вы не можете отказаться.

Пандора взглянула на него, и он понял, что она вовсе не собирается отказываться. Он широко улыбнулся и, не обращая внимания на шокированную миссис Бакстер, крепко прижал к себе и поцеловал Пандору.

Эпилог

Николас Марш взглянул на каминные часы в гостиной.

– Папа, – сказал он, поворачиваясь к отцу, который читал газету, сидя на софе, – ведь уже почти три часа. Пандора написала, что они должны вернуться сегодня. Я думал, что они заедут к нам.

Мистер Марш поднял глаза от газеты.

– Потерпи, Николас. Если они не приедут сегодня, то уж обязательно навестят нас завтра.

Николас нахмурился. Он так ждал возвращения Пандоры и Сарсбрука из свадебного путешествия по Греции, которое длилось уже больше трех месяцев.

Николас подошел к окну и печально уставился на улицу. Терьер Мистер Стаббс поплелся за хозяином, повиливая хвостиком.

– Я так хотел, чтобы они приехали сегодня, Мистер Стаббс, – сказал Николас. Пес взглянул на хозяина и склонил голову набок.

Лиззи сидела рядом с отцом и рассматривала фасон модного утреннего платья в журнале. Она улыбнулась брату.

– Не куксись, Никки. Ты скоро увидишь свою Пандору.

Николас отвернулся от окна.

– Как ты думаешь, она могла измениться? Ну, она же теперь виконтесса.

– Не глупи, – сказала Лиззи, вновь глядя в журнал.

Мистер Марш взглянул на младшего сына.

– Твоя сестра теперь знатная леди с многочисленными обязанностями, но она по-прежнему остается твоей сестрой. Мне кажется, она не изменилась.

Вернувшись к своей газете, мистер Марш улыбнулся сам себе. Он не меньше сына хотел видеть Пандору, потому что тоже очень соскучился по ней. По правде говоря, ему не очень хотелось, чтобы зять увозил любимую дочь в какие-то неведомые земли. Он знал, что вздохнет спокойно только тогда, когда Пандора вновь вернется в Англию.

Отец Пандоры задумался и вновь вспомнил, как был шокирован, когда Сарсбрук, Пандора и Лиззи вернулись домой. Когда Сарсбрук сообщил, что собирается жениться на Пандоре, мистер Марш вовсе не был рад. И только мольбы Пандоры заставили его смягчиться и примириться с идеей принять в семью титулованную особу.

Мистер Марш недолго сопротивлялся такому благу, как брак Пандоры и виконта. В конце концов Сарсбрук был обладателем огромного состояния и такого высокого положения в обществе, что отец вряд ли мог желать большего. То, что Пандора и виконт были так очевидно влюблены друг в друга, только увеличивало преимущества.

Сарсбрук быстро поправил дела семьи и заплатил все долги Винфилда. Совладать со своей ленью брата Пандоры заставил новый пост в министерстве иностранных дел, куда его устроил тот же Сарсбрук. Мистер Марш был очень удивлен, узнав, как преуспел Винфилд на новом посту, прилежно занимаясь своими обязанностями и восхищая начальство трудолюбием.

Николас вновь выглянул в окно в надежде увидеть экипаж Сарсбрука. Посмотрев на оживленное движение, он отвернулся. «Нет смысла стоять и ждать их весь день», – сказал он себе. Он взглянул на улицу последний раз, и вдруг его глаза расширились. К дому подъезжал экипаж!

– Я вижу их! – закричал мальчик. – Я правда их вижу! Они приехали!

Крики Николаса заставили Мистера Стаббса залиться громким лаем.

Поднявшись с софы, Лиззи и мистер Марш бросился к окну.

– Это Пандора и Сарсбрук! – воскликнула Лиззи.

– Да, это они! – сказал мистер Марш, который был взволнован не меньше сына и дочери.

Не в силах ждать, пока путешественники войдут в комнату, Николас бросился встречать их, за ним помчался Мистер Стаббс. Встретив Пандору на пути к двери, он бросился в ее объятия.

– О, Пэн, я так рад, что ты снова дома!

– И я тоже, – сказала Пандора, крепко прижимая к себе брата. Мистер Стаббс носился вокруг них, весело тявкая и выражая бурную радость прыжками. – Да ты вырос, Никки! – сказала Пандора, выпуская наконец брата из своих объятий.

– Да, я стал выше! – гордо сказал Николас. Повернувшись к виконту, он улыбнулся. – Добро пожаловать домой, сэр!

Улыбнувшись в ответ, Сарсбрук раскрыл объятия. Николас бросился и обнял своего нового родственника. Мистер Марш и Лиззи уже спешили вслед за Николасом приветствовать путешественников. Лиззи залилась слезами и бросилась в объятия Пандоры. Мистер Марш тепло поздоровался за руку с виконтом и пригласил всех войти в дом.

Когда все уже расселись в гостиной, мистер Марш нежно улыбнулся, глядя на Пандору и ее мужа. Он поймал себя на мысли, что они невероятно красивая пара. Пандора выглядела превосходно в небесно-голубой шелковой пелерине поверх жемчужно-серого пышного муслинового платья. На голове ее была маленькая шляпка, украшенная голубым шелком и стянутая ленточками.

Сарсбрук был одет просто, но с невероятной тщательностью. Мистер Марш заметил, что он выглядел отдохнувшим и счастливым. Виконт был вежлив, улыбался и, казалось, был искренне счастлив находиться среди них.

– Ну расскажи же нам о Греции, Пэн, – сказала Лиззи.

– О, Лиззи, – ответила сестра, – я просто не знаю, с чего начать. – Взяв виконта под руку, она взглянула на него. – Там было так хорошо.

Сарсбрук улыбнулся, глядя на нее.

– Да, в самом деле.

Они обменялись многозначительными взглядами. Их пребывание в Греции было и впрямь счастливым временем. Им сопутствовала теплая погода, море было превосходным. В Греции они провели большую часть времени на прекрасной вилле с видом на Эгейское море.

Пандора и Сарсбрук видели Парфенон, путешествовали по легендарным греческим городам, но виконт больше запомнил то время, когда они были с Пандорой наедине. Он постоянно вспоминал ночи, полные любви, которые они провели с Пандорой на берегу моря, и нежный бриз, раздувающий легкие занавеси.

– Мы расскажем вам о Греции, – сказала Пандора. – Но, Лиззи, сначала ваши новости. Мы получили несколько твоих писем, но, боюсь, далеко не все.

– Твоя сестра произвела фурор в лондонском обществе, – объявил мистер Марш. – Всех ее воздыхателей просто невозможно перечислить.

– Ну папа! – вспыхнула Лиззи.

– И кто-нибудь из них тебе нравится? – спросила Пандора.

– В этом вся проблема, Пэн, – сказала Лиззи. – Мне нравятся очень многие джентльмены. И потому очень трудно выбрать из Них одного. – Она улыбнулась, глядя на виконта. – Леди Вердон была так добра, милорд.

– Называйте меня Сарсбрук, Лиззи, – дружески сказал виконт. – И вы тоже.

– И мне можно? – спросил Николас.

– Особенно ты, Николас. Ведь, между прочим, если бы ты не пригласил меня на чай, я мог бы и не стать твоим родственником.

Николас довольно улыбнулся.

– Правда, удачная была идея с письмом и просьбой помочь мне с греческим?

Все засмеялись.

Сарсбрук улыбнулся Пандоре.

– Я никогда не забуду тот день. И надо же было так случиться, что Изабелла тоже решила приехать именно в это время.

Виконт объяснил все Изабелле сразу после того, как сделал предложение Пандоре. Хотя ее милость была очень обижена на брата, она довольно скоро смягчилась. Узнав правду о Пандоре, она и не думала препятствовать браку. Напротив, она взяла на себя труд восстановить доброе имя Пандоры в обществе, исправить то, что натворил Майлз Брэкли. И потому как леди Вердон имела значительное влияние на умы и сердца высшего общества Лондона, ей удалось сделать невозможное. И в скором времени Лиззи и других членов семьи Марш наперебой приглашали во все самые модные гостиные Лондона.

– А как Винфилд? Генри и Августус? – спросила Пандора.

– У них все в порядке, – ответил мистер Марш. – Генри и Августус приедут в город через несколько дней. Они очень хотели увидеть вас. Но Винфилд! Вы будете приятно удивлены, узнав, как он преуспел.

– Да, – важно сказал Николас. – Он очень серьезный человек. Все время проводит в заботах по предотвращению войн и делает другие добрые дела.

Пандора засмеялась.

– Я очень рада, но мне кажется, в Уайтхолле есть специальные люди, ответственные за предотвращение войн.

– Я тоже рад слышать, что Винфилд так хорошо работает, – сказал Сарсбрук. Виконт без большого желания помогал Винфилду получить пост в министерстве, зная недостатки молодого человека. И тем не менее у всех должен быть шанс.

Беседа вновь вернулась к Греции, и Николас буквально засыпал их вопросами об этом экзотическом крае. Пока Пандора и Сарсбрук рассказывали о своем путешествии, был подан чай.

Только когда уже стемнело, виконт и его жена стали собираться домой. Пандора вновь обняла всех, включая Мистера Стаббса, и потребовала, чтобы отец, Лиззи и Николас навестили их завтра в Сарсбрук-Хаусе.

Когда они уже возвращались в своем экипаже в их лондонскую резиденцию, Пандора сжала руку виконта.

– Кажется, дома все в порядке благодаря тебе, мой дорогой Роберт. Ты так много сделал для моей семьи.

Сарсбрук взял ее руку и прижал к губам.

– Я был счастлив сделать это для тебя, моя дорогая, потому что с тобой я стал счастливейшим из людей.

– О, Роберт, – сказала Пандора, – как я люблю тебя!

Виконт обнял ее за плечи, нежно притянул к себе и поцеловал.

– Ты, наверное, устала, Пандора, – сказал он лукаво.

– Нет, я хорошо себя чувствую.

– Как жаль, – сказал виконт. Пандора недоуменно посмотрела на него.

– Тебе жаль?

– Просто я думал, что, когда мы вернемся, я скажу слугам, что ее милость очень устала и желает немедленно отправиться отдыхать. – Он улыбнулся. – В постель.

– Ты неисправим! – сказала Пандора со смехом, целуя его в щеку, и озорно улыбнулась. – Знаешь, я и правда вдруг почувствовала, что очень устала.

– Вот и прекрасно, – сказал виконт, улыбаясь и нежно целуя жену.