100 великих - 100 великих художников

Валентина Семеновна рассказывает:

«Итак, жизнь сложилась хорошо к общему нашему удовольствию, мы уже стали вместе посещать салон Боголюбова, служивший центром всему русскому художественному мирку в Париже. Среди просторной комнаты стоял во всю ее длину огромный стол, на котором натянута была ватманская бумага. Все присутствующие художники занимали места у стола и усердно рисовали. Помнится, что большею частью рисунки были вольные импровизации на любые темы, избранные самими художниками. Репин также занял место за столом и посадил возле себя своего малолетнего ученика.

– Вот так молодчина! – невольно вырвалось у кого-то. Заговорили, зашумели, послышались восклицания, выражавшие полное изумление… и я взглянула, наконец… тройка, русская тройка прямо "неслась" во весь карьер! У меня захватило дыхание, дрогнула душа от всего услышанного мною в этот вечер. Думала: конец теперь пришел тихому, беспритязательному нашему житью-бытью – зернышко обнажили, вытащили из сырой земли; что-то будет дальше?»

Мальчик продолжал занятия у Репина и в Москве в 1878–1880 годах. Взяв Серова с собою в Абрамцево, Репин ввел его там в круг крупнейших художников, посещавших усадьбу известного промышленника и мецената Саввы Мамонтова. Сюда приезжали отдыхать и работать Репин, Левитан, Врубель.

Осенью 1880 года Серов поступил в Академию художеств, где его учителем стал знаменитый профессор и прекрасный педагог П.П. Чистяков. Чистяков увидел в Серове большой талант. И рисунок, и колорит, и светотень, и характерность, и чувство цельности и композиция – все это, по мнению Чистякова, было в работах молодого художника в превосходной степени.

Почувствовав в себе достаточно сил, чтобы начать самостоятельное творчество, Валентин в 1885 году покинул академию. В этом же году он создал первую небольшую картину «Волы».

Помимо Абрамцева, Серов очень любил Домотканово – имение в Тверской губернии своего товарища по Академии художеств В.Ф. Дервиза. Здесь художник создал немало интересных произведений. В 1886 году он пишет тонкую по настроению картину «Осенний вечер. Домотканово». Через два года в этом же имении Серов создал один из лучших своих пейзажей «Заросший пруд. Домотканово» (1888). Ясность духа, благоговение перед природой, стремление постичь ее во всей полноте нашли свое ясное выражение в величественной композиции, в спокойном и плавном ритме, в монолитной цельности колористического решения. Поражает ювелирная разработка каждого сантиметра холста и удивительная свежесть живописи.

В 1887 году в Абрамцеве двадцатидвухлетний художник создал одно из замечательнейших произведений русской школы живописи – «Девочку с персиками». На полотне изображена Вера Мамонтова, дочь Саввы Мамонтова. По воспоминаниям Серова, он писал портрет Веры «с упоением» и сделал его всего за месяц.

М. Нестеров сказал об этой картине: «Вышла чудесная вещь, которая в Париже сделала бы его имя если не громким, то известным». Но и в России эта картина сразу же стала знаменитой. Художник не только показал в ней обаяние образа «Девочки с персиками», но и продемонстрировал свое несомненное дарование.

Следом за этой картиной в 1888 году Серов пишет другой свой шедевр – «Девушка, освещенная солнцем». Художник изобразил свою двоюродную сестру Марию Яковлевну Симонович в саду под деревом, сквозь листву которого пробивается солнечный свет, играя бликами на лице и руках, на белой блузке и на земле.

А. Гусарова пишет: «Картина "Девушка, освещенная солнцем" строится на контрасте затененного первого плана и ярко освещенного солнцем – второго. В ее композиции основное – не только пластика форм, но и свет. Даже тень у Серова светоносна. Отсветы солнца, пробиваясь сквозь зеленую крону дерева, зажигают белую блузку девушки зеленым, золотистым, розовым. Перламутрово светится нежное лицо. Каштановые волосы неожиданно обнаруживают лиловатый оттенок, сближаясь по цвету с корой дерева. Но кора корявая, грубая, а пряди волос легкие, пушистые. Художник блестяще показывает разницу фактур двух объектов изображения, одинаковых по цвету да еще расположенных рядом. В манере художника нет подчеркнутого артистизма, блестящей виртуозности. Безыскусственная, лишенная броских эффектов, она серьезна, строга, хочется сказать, целомудренна».

В девяностые годы все больше растет и крепнет мастерство Серова-портретиста. Художник особое внимание обращает на психологическую характеристику человека. Он всегда долго и тщательно работал над своими полотнами, стремясь, чтобы в картине, написанной «в сто сеансов… сохранялась вся свежесть одного». Даже свой портрет Серов писал больше месяца.

Первыми моделями Серова становились близкие и знакомые ему люди: артисты, художники, писатели. В 1890 году он пишет портрет А. Мазини, через год – портрет своего друга, художника К. Коровина, затем И. Левитана, Н. Лескова, Н. Римского-Корсакова, И. Репина. Позднее он создает портреты И. Остроухова (1902), М. Горького (1905), А. Чехова (1903), Ф. Шаляпина (1905), Г. Федотовой (1905), М. Ермоловой (1905).

О тонком своеобразии серовского портрета ярко свидетельствуют портреты художников Коровина и Левитана (1893).

«Первый из них исполнен широко, свободно, в эскизной манере, – пишет Е.А. Журавлева. – Мягкие серые тона сочетаются с сильными ударами красного, черного и белого цветов. Серов будто воссоздает живописную манеру самого Коровина, используя этот прием, как одно из средств обогащения индивидуальной характеристики портретируемого. Небрежная поза, по-домашнему "вольный" костюм, широко написанный пейзажный этюд на стене, яркая коровинская палитра с красками – все это верно передает интимный облик Коровина и присущий ему темперамент живописца.

В портрете И.И. Левитана Серов находит другие изобразительные средства, другую композицию и колорит. Наше внимание прежде всего приковывает к себе бледное лицо с большими грустными глазами и красивая кисть руки, отчетливо выделяющиеся на темном фоне погруженной в полумрак мастерской».

Пейзажам Серова того времени присущ лаконизм. Художник работает преимущественно над образом русской деревни. Особенно полюбилась ему средняя полоса России, которую он отобразил в картинах: «Октябрь», «Баба в телеге», «Зимой», «Баба с лошадью», «Полосканье белья», «Стригуны на водопое».

Возросшая популярность и радует художника, и огорчает. В начале своей деятельности Серов писал портреты тех, кто ему нравился, – приятных или родственных ему людей. Приобретя известность, художник поступает в «общее пользование», принимает заказы от «всяких людей». Для него начинается кабала заказной портретной работы, от которой он не смог отделаться до самой смерти. Художник пишет портреты представителей крупной буржуазии, высшей знати, в том числе С. Мамонтова (1890), А. Бахрушина (1889), К. Победоносцева (1902), М. Морозова (1902), С. Витте (1904), князя В. Голицына (1906), Э. Нобеля (1909), И. Морозова (1910), В. Гиршман (1911), членов царской фамилии.

Один из первых парадных портретов, «Портрет великого князя Павла Александровича» (1897), принес художнику золотую медаль «Гран-при» на Парижской всемирной выставке 1900 года.

«Среди русских портретистов, – писал о своем учителе и старшем друге известный русский и советский художник Н.П. Ульянов, – Серова считают наиболее строгим не только по отношению к людям, но и к своеобразно понятому им своему призванию и к особой системе доказывать это. Он писал быстро, быстро схватывал сходство и, однако… часто девяносто сеансов! Легко сказать, но трудно поверить. Как же хватало на это сил у него и терпения у модели? Что за нелепость, что за ненужное истязание обеих сторон? Во имя чего могла быть оправдана такая долгая пытка?.. Позирующие Серову видели, как он кроит и примеряет, шьет и по нескольку раз бросает. Редко кто из специалистов в какой бы то ни было области согласился бы не только исправлять уже сделанную вещь, но и уничтожить ее, чтобы сделать другую, лучше. Вот в чем особый метод Серова», который «не щадил ни себя, ни ее (модель. – Прим. авт. ) для воплощения своего портретного замысла».

Художник писал честно, поэтому пошли разговоры, что «писаться у Серова опасно», видя в портретах злую «карикатуру», «шарж». Серов это решительно отрицал: «Никогда не шаржировал, – говорил он, – ложь! Что делать, если шарж сидит в самой модели, – чем я-то виноват? Я только высмотрел, подметил».

В 1902 году Серов писал портрет Михаила Абрамовича Морозова. Н. Симонович-Ефимова свидетельствует: «…Блестящий и парадный большой портрет, в котором ясно, что тончайшее сукно на этом выхоленном дяде и под сукном чистейшее подкрахмаленное тончайшее полотно, а поза – огородное чучело, кабан, выскочившийся с разгону… И первое, что приходит в голову, когда увидишь портрет, – господи, заказчик-то как же? Согласился? Позировал? Заплатил?»

Серов также создал галерею светских полотен: С. Боткиной (1900–1902), Ф. Сумарокова-Эльстон (1903), Г. Гиршман (1907), Н. Позднякова (1908), Е. Морозовой (1908), М. и Е. Олив (1909), А. Ливен (1909), Иды Рубинштейн (1910).

«Одним из лучших серовских портретов всех времен Грабарь считал… портрет М.К. Олив (двоюродной племянницы Саввы Ивановича Мамонтова) – произведение, поставившее его создателя на исключительное место среди русских и европейских мастеров конца прошлого века. Совершенно "неожиданное" в живописном отношении – в портрете царит глубокий полутон, и лишь лицо, руки и драгоценное ожерелье на шее женщины излучают свет – оно и в подходе художника к модели не имеет прямых аналогий ни среди его работ предшествующих лет, ни в последующие годы. Будучи, как всегда, плодом долгих "мучений" и его самого и его модели, портрет М.К. Олив может показаться импровизацией, созданной в краткий миг озарения. Фигура женщины в темном платье почти сливается с мерцающим, экспрессивно широко написанным фоном, воспринимающимся, однако, не как условный "задник", но как эмоциональная среда, адекватная именно этому человеку – импульсивной, порывистой Маре Олив, лицо которой, возможно даже некрасивое, излучает радостное сияние. Созданное им необыкновенное по красоте зрелище не заслоняло главного – жизненной полноты образа» (В.Б. Розенвассер).

К числу подлинных шедевров мастера следует отнести портреты детей: «Саша Серов» (1897), «Мика Морозов» (1902), графические листы – «Дети Боткины» (1900), «Юра Морозов» (1901), «Девочки Касьяновы» (1907).

У Серова была большая семья. Вместе с женой Ольгой Федоровной (урожденной Трубниковой) они воспитывали шестерых детей (четыре мальчика). Содержать их и большую квартиру, где художник мог бы творить, было трудно. Но нехватка денег не сделала художника их рабом.

Написав несколько портретов императора Николая II, Серов получил выгодный заказ на портрет императрицы Марии Федоровны. После первого же сеанса императрица подошла к мольберту и заметила:

– Тут слишком широко, здесь надо пониже, а здесь поднять…

Художник опешил, а затем взял палитру и подал ее с поклоном Марии Федоровне:

– Вот, Ваше Величество. Вы сами и пишите, если так хорошо умеете рисовать. А я – слуга покорный!

Императрица вспыхнула и ушла. А Серов наотрез отказался писать дальше. Более того, с тех пор вообще не сделал ни одного портрета членов царской фамилии.

Серова до глубины души потряс расстрел 9 января 1905 года безоружной толпы, идущей к царю «искать правды». Возмущенный и подавленный случившимся, Серов вместе с Поленовым выразил протест в письме, адресованном собранию Академии художеств. А вскоре покинул академию. Свое отношение к событию 9 января он отразил и в рисунках, носящих политическую окраску. Наиболее острой оказалась пастель «Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваша слава».

В последние годы жизни Серов был увлечен поисками большого стиля. Эти поиски привели его к созданию прекрасных картин на мифологические и исторические темы.

В 1907 году Серов осуществил свою давнишнюю мечту – он поехал в Грецию, где его пленило «удивительное ощущение от света, легкого-легкого ветра, близости мраморов, за которыми виден залив и зигзаги холмов». В результате живого прикосновения к античности появились такие произведения, как «Одиссей и Навзикая», «Похищение Европы». В этой картине Серов обращается к стихам Гомера об Одиссее, выброшенном бурей на берег, где его нашла дочь царя Навзикая. Как в античном фризе, движение развивается вдоль плоскости, язык художника скуп и выразителен, изумительно богатство серых тонов.

Свои исторические картины художник создал в основном в последние годы: «Юный Петр на псовой охоте» (1902), «Выезд Екатерины на охоту» (1911), «Кубок большого орла» (1910), «Петр Великий на работах» (1910–1911), «Петр I в Монплезире» (1911). Среди них выделяется «Петр I» (1907). Художник показывает Петра как хозяина-строителя новой столицы. Огромная устрашающая фигура, с дубиной в руках, идущая по берегу Невы навстречу порывам ветра, исполнена могучей энергии. Свита Петра едва поспевает за его крупным шагом.

Должна быть отмечена педагогическая деятельность Серова. С 1897 по 1909 год он преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Среди его учеников были будущие представители самых современных течений – П. Кузнецов, М. Сарьян, К. Петров-Водкин и др. Для молодежи Серов оставался признанным мастером, она ориентировалась на его стилистические поиски, равно как и на его огромное трудолюбие.

Многие замыслы Серова остались незавершенными. Он скоропостижно скончался 5 декабря 1911 года в самом расцвете творческих сил.

ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ КАНДИНСКИЙ

(1866–1944)

В искусстве и природе Кандинский увидел не противоположности, но существующие рядом равноценные области: «Оба "царства" создают свои произведения сходным или одинаковым способом, и принимать их следует такими, какие они есть: так же непосредственно, как они расцветают, и так же независимо друг от друга, как они живут».

Художник говорил: «Когда острый угол треугольника касается круга, эффект не менее значителен, чем у Микеланджело, когда палец Бога касается пальца Адама».

Василий Васильевич Кандинский родился в Москве 16 декабря 1866 года. В 1871 году семья перебралась в Одессу, где его отец управлял чайной фабрикой. Уже с десяти лет Василий занимался рисунком с частным преподавателем, а позже, в гимназии. Кроме того, мальчик учился игре на фортепиано и виолончели.

В 1886 году Василий едет в Москву, где поступает на юридический факультет Московского университета. Окончив обучение через шесть лет, Василий женится на своей кузине Анне Чимякиной. В 1893 году он становится доцентом юридического факультета Московского университета.

Стать художником Кандинский решился довольно поздно. В 1895 году на проходящей в Москве выставке французских импрессионистов он открывает для себя живопись Моне. В том же году принимает на себя художественное руководство типографией.

В 1896 году Кандинский решается оставить многообещающую деятельность юриста и стать художником. Он отправляется в Мюнхен, где записывается в школу Антона Ажбе. Однако весьма скоро школа перестала удовлетворять его потребности. Позднее художник напишет: «Нередко я уступал искушению "прогулять" занятие и отправиться с этюдником в Швабинг, Энглишер-Гартен или парки на Изаре».

В 1900 году после неудачной попытки предыдущего года, Кандинский был принят в Мюнхенскую академию, в живописный класс Франца Штука. Штук был знаменит, он считался «первым рисовальщиком Германии». Рисунки молодого художника были признаны им «выразительными», он посоветовал «сначала писать в черно-белых тонах, чтобы изучать только форму». Новый учитель помог преодолеть Василию «нервозность» – это «вредное следствие неспособности завершить картину».

Вскоре Кандинский уже сам становится учителем: с 1902 года он преподает в художественной школе, тесно связанной с художественной группой «Фаланга», которую сам основал годом ранее. На дебютной выставке «Фаланги» Кандинский впервые показал свои работы. Но ни они, ни полотна Моне, Синьяка и Валлотона в Баварии не встретили понимания.

С той поры Кандинский регулярно участвовал в выставках берлинского «Сецессиона», а с 1904 года и парижского «Осеннего Салона». В том же году «Фаланга» распалась, но через пять лет Кандинский вместе с Явленским, Канольдтом, Кубином, Мюнтер и другими основал «Новое объединение художников, Мюнхен» (МКУМ) и взял на себя председательство.

1904 год – и время появления в Москве его альбома «Стихотворения без слов» с двенадцатью ксилографиями. Его первая большая картина – «Пестрая жизнь» датирована 1907 годом.

С 1908 года Кандинский живет в основном в Мюнхене. Окончательно он привязался к Баварии, открыв для себя деревушку Мурнау, с прекрасным озером и очаровательными альпийскими лугами, к тому времени относится начало его дружбы с художником Явленским и Марианной Веревкиной. В следующем году художник купил себе в Мурнау дом.

1911 год стал для Кандинского годом расставаний: он развелся с Анной Чимякиной, покинул группу МКУМ. После этого вместе с Ф. Марком было организовано новое и рискованное предприятие – объединение «Синий всадник». Обе организованные ими выставки – 1911 года в галерее Танхойзер и 1912 года в галерее Гольц в Мюнхене – стали историческими событиями. В вышедшем тогда альманахе «Синий всадник» развивались мысли об искусстве и сопоставлялись образцы разных эпох и форм.

В то время Кандинский отдает дань литературной деятельности. Выходят книги «О духовном в искусстве» (1912 год) и мемуары «Оглядываясь назад» (1913 год; в русском переводе – «Ступени»), сборник стихов «Звуки» (1913 год) с 55 черно-белыми и цветными литографиями.

«Ни в какое другое время живопись Кандинского не развивалась так стремительно, как в мюнхенские годы, – считает М.К. Лакост. – Порою нелегко бывает понять, почему основатель абстрактной живописи вначале избирал сюжеты, типичные для бидермейера – веера, кринолины, всадники. Стиль его ранних произведений не назовешь ни условным, ни манерным, но в них еще ничего не предвещало радикального обновления живописи. Впрочем, как известно, лишь немногим художникам бывает дано одновременно проявлять оригинальность в форме и в содержании. Сначала Кандинскому было важно испытать собственные возможности выражения. Хотя "Вечеру" (1904–1905) нельзя отказать в своеобразии, однако трудно себе представить, что создал ее тот самый художник, который через пять-шесть лет произведет на свет первое в истории искусства абстрактное произведение (1910). Какая великая творческая сила должна была действовать в Кандинском! Какая стремительная эволюция с 1908 по 1914 год – от пейзажных картин, хотя и дерзких уже по цвету и форме, но все еще верных наблюдениям натуры, как "Мурнау-Обермаркт" (1908), до хаотического этюда под названием "Ущелье" (1914) и беспокойных композиций в серии панно "Времена года" в музее Гуггенхейма ("Осень"). Было бы затруднительно угадать руку одного и того же художника в еще вполне предметных "Крестоносцах" (1903) и в такой абстрактной работе, как "Композиция VII" (1-й эскиз, 1913), несмотря на общую им динамику. Тут скованный порыв, там – раскрепощенное движение».

«Сражение» – таков был подзаголовок одной из картин Кандинского плодотворного мюнхенского периода, который завершился с началом Первой мировой войны. Кандинский окружным путем добирался до России с августа до конца 1914 года 22 декабря он оказался, наконец, в Москве.

Следующие семь лет художник провел в России среди неурядиц войны и революции. Лишь в конце 1916 года он побывал с выставками в Швеции.

В феврале 1917 года Кандинский женится на Нине Андриевской, которая была верна ему в трудные времена, а после его смерти неустанно заботилась о его наследии.

В 1917 году Кандинский создает три программных произведения: «Синий гребень», «Смутное», «Сумеречное», годом ранее им была написана картина «Красная площадь». «Красная площадь» – это символ города, стоящего на пороге новой эры. Желтое зарево, подобное световой вспышке, льющиеся с неба лучи света, летящие над городом птицы, яркая цветовая перекличка – все это создает ощущение торжественности и праздничности, высшего накала чувств.

Все произведения, созданные Кандинским в 1916–1917 годах, как «предметные», так и абстрактные, отличает динамичность, активность композиционного построения. Создается ощущение сильной концентрации всех сил в центре полотна. Особую роль в работах этого времени играют линейный и цветовой ритм.

С ноября 1917 до июля 1919 года, в течение полутора лет, Кандинский не написал ни одной картины маслом. Помимо дефицита материалов это было вызвано еще и тем, что исполнение официальных обязанностей требовало от художников много сил и времени. В июне 1918 года он занял пост в Наркомпросе, осенью стал профессором Государственных свободных художественных мастерских (ГСХМ). С 1918 по 1921 год в качестве руководителя Государственной закупочной комиссии участвовал в организации 22 провинциальных музеев. В 1921 году Кандинский был назначен вице-президентом «Академии художественных наук» (РАХН). И это далеко не полный перечень дел и обязанностей художника в то время.

Но с 1921 года в России начался процесс ликвидации авангарда, и когда «искусство умерло», Кандинскому было уже нечего делать в Москве. В конце декабря того же года Василий Васильевич в сопровождении жены отправился в Берлин, взяв с собой только 14 картин. В Берлине его ждал неприятный сюрприз: почти все 150 картин, которые он передал в 1914 году галерее В. Штурм, были проданы, а в результате инфляции вся выручка стала равна почти нулю.

В июне 1922 года Кандинский перебрался в Веймар и приступил к преподаванию в знаменитом Баухаузе. Собравшиеся тут люди хотели совместным трудом преобразовать окружающую человека среду согласно эстетическим и функциональным принципам.

Было основано «Общество Кандинского», где платя взносы, каждый его член получал право на одну акварель в год. В 1924 году, основав группу «Синяя четверка», Кандинский вместе с Клее, Фейнингером и Явленским получил возможность выставляться в США. Так понемногу он стал известен на американском художественном рынке, где впоследствии имел большой успех. Но большинство выставок художника проходило тогда в Европе.

После закрытия Баухауза в конце 1924 года в Веймаре, он переезжает в город Дессау. Уже в декабре 1926 года были торжественно открыты новые здания, в одном из которых Кандинский стал руководить мастерской свободной живописи.

В 1927 году Илья Эренбург, побывав в Баухаузе, написал статью, в которой дал блестящий портрет Кандинского: «Это – не юный варвар, не тупоумный пророк воображаемой "Америки", нет, это римлянин третьего столетия, усталый эклектик, человек, который любит различные эпохи и не сотворил себе кумира ни из ведра, ни из всего нашего времени. В его доме можно встретить индийскую скульптуру и новгородские иконы, трогательные пейзажи Руссо и стихи старых романтиков. Он достаточно проницателен, чтобы увидеть жизненность, а значит и красоту стеклянных углов Баухауза, но та же проницательность не позволяет ему променять рай бедного таможенника на рай вращающихся дисков. Впрочем, возможно, что это даже не проницательность, а неисправимость человеческой натуры, ее исконное пристрастие к лирическому самозабвению, ко всему бесцельному и алогичному; ее благотворная ересь».

М.К. Лакост пишет:

«В Дессау к художнику вернулась творческая сила мюнхенского периода. Постепенно менялся и стиль, что особенно явно видно на примере треугольника, важной для того периода фигуры. В "Мягкое жестко" он еще выглядит скорее как плоский, тогда как в других картинах этого периода определяется одним лишь линейным контуром и производит впечатление легкости.

В "Посвящается Громанну" (1926) и "Вспышке" (1927) Кандинский применил технику, эффект которой проявляется как раз в геометрических композициях. Цвет фигур стал варьироваться в зависимости от фона. Соответственно цветовой тон и насыщенность цвета стали меняться в тех местах, где фигуры пересекаются друг с другом…

Круг доминирует во всех картинах двадцатых годов. Порой он даже вытесняет все другие формы, как в знаменитой картине "Несколько кругов" (1926), которая вызывает ассоциацию с полетом пестрых мыльных пузырей. В картине "Раскачивание" (1925) контуры одних кругов ясно очерчены, другие – напротив, растекаются или окружены тусклым свечением».

Можно еще назвать такие полотна, как «Круги в круге» (1923), «Интимное известие» (Овал № 1, 1925) и «Без названия» (Овал № 2, 1925).

Свое внимание к кругу Кандинский объяснял так: «Сегодня я люблю круг, как раньше любил, например, коня, а может быть и больше, так как нахожу в круге больше внутренних возможностей, отчего он и занял место коня». В круге он находил «связь с космическим», восхищался «напряжением, несущим в себе бесчисленные напряжения», при этом он испытывал «сильное чувство внутренней силы круга».

Картины Кандинского все чаще выставляются: каждый год между 1927-м и 1932-м в разных странах открывалось от пяти до пятнадцати выставок с его произведениями. В 1930 году состоялась первая персональная выставка художника в парижской галерее «Зак», а на следующий год – другая, в «Галери де Франс».

С приходом к власти нацистов Кандинский покинул Германию, гражданство которой получил в 1928 году. Теперь он направился во Францию. Там он остался до конца своих дней, поселившись в Нейи под Парижем. В 1939 году он примет французское подданство. Несмотря на преклонный возраст, его творческая сила еще не иссякла. Он не сдался, хотя теперь снова был один, снова трудился в уединении собственной мастерской. К тому же в те годы в европейском искусстве господствовал возрожденный реализм, из-за чего Кандинскому и другим нефигуративным художникам приходилось нелегко.

«Каждый за себя» – такое многозначительное название было дано Кандинским одной из первых написанных им в Париже работ. Самая же первая из них – акварель – была названа не менее характерно: «Старт». День художника по-прежнему строго упорядочен. В его расписание включена даже пятнадцатиминутная прогулка в Булонском лесу или по берегу Сены.

Парижское время – самый спорный период в творчестве Кандинского. Творчество этого периода, получившего наименование «синтетического», отмечено отпечатком воздействия сюрреалистической живописи: «Разные части», «Вокруг круга» (обе – 1940), «Разнообразные действия» (1941).

Как отмечает М.К. Лакост: «Графически-строгое образотворчество сменилось в его картинах мотивами барочной полноты, выглядящими так, будто они уже утратили всякую связь со структурой, которая долгое время лежала под поверхностью, будучи знакома лишь художнику; и только силой творческого акта стала видна также другим.

…Всплыли своеобразные фигуры, которые так и хочется назвать существами. Художник не предпринимал ничего, чтобы смягчить эффект причудливо-нелепого. Напротив, чем абсурднее в этих картинах фигуры, тем очевиднее решимость прорисовать их до последней детали; чем изощреннее формы, тем ярче краски. Ни разу прежде не виданные, но почему-то все же привычные фигуры появляются в двух разных конфигурациях: то это замкнутая в себе композиция, то беспорядочное нагромождение самых несходных форм, рассеянных по всему полотну. Однако исполнение отличается такой ясностью, что не оставляет места ни одной случайной детали: союз точности и воображения!»

Сам художник назвал этот период творчества «поистине живописной сказкой». В 1944 году Кандинский тяжело заболел, и 13 декабря 1944 года его не стало.

АНРИ МАТИСС

(1869–1954)

«Нужно уметь находить радость во всем: в небе, в деревьях, в цветах. Цветы цветут всюду для всех, кто только хочет их видеть». «Краски в картине должны будоражить чувства до самых глубин», – писал французский художник Анри Матисс, выразивший красоту и радость бытия в своем творчестве.

Анри Эмиль Бенуа Матисс родился 31 декабря 1869 года в Ле-Като, в Пикардии, на севере Франции, в семье Эмиля Матисса и Анны Жерар. Детские годы будущего художника прошли в Боэн-ан-Вермандуа, где его отец, торговец зерном, имел лавку. Его мать увлекалась росписью керамики.

В 1882–1887 годах Анри учился в лицее, а после изучал юриспруденцию в Париже в Школе юридических наук и в августе 1888 года получил право работать.

Матисс возвращается в небольшой городок Сен-Кантен и поступает работать клерком у присяжного поверенного. Одновременно он в свободное время посещает курсы рисунка. Матисс впервые пробует свои силы в живописи, копируя цветные открытки во время двухмесячного пребывания в больнице.

В 1891 году, преодолев сопротивление отца, Матисс оставляет юриспруденцию, переезжает в Париж и поступает в Академию Жюлиана.

С 1892 года Анри учится в Париже в Академии Жюлиана у А.В. Бугро – мэтра салонного искусства. В 1893–1898 годах он работает в мастерской Г. Моро в Школе изящных искусств. Мистик и символист Моро предрекал начинающему художнику большую будущность, особенно ценя его новаторские приемы в сочетаниях разных цветов. Матисс копирует в Лувре произведения Шардена, де Хема, Пуссена, Рейсдаля, интересуется творчеством Гойи, Делакруа, Энгра, Коро и Домье. Память о старых мастерах и предшественниках сохранится надолго.

В 1896 году Матисс выставляет четыре картины в Салоне Национального общества изящных искусств и вскоре избирается членом-корреспондентом этого общества. Картина Матисса «Читающая» приобретается государством для резиденции президента Франции в Рамбуйе.

По совету К. Писсарро Анри едет в Лондон, чтобы познакомиться с произведениями У. Тёрнера. Художник в эти годы много разъезжает: много времени проводит на Корсике, в Тулузе и Генуе. Во время пребывания на Корсике Матисс открывает для себя очарование южного пейзажа.

Наряду с большой работой над картинами Матисс посещает вечерние курсы, где занимается скульптурой. Это все требует времени и денег. К тому же разрастается семья: на рубеже двух веков у художника рождаются два сына – Жан и Пьер. В 1901 году Матисс едет на отдых и лечение после бронхита в Швейцарию, где продолжает много работать. Испытывая денежные затруднения, он некоторое время проводит вместе с семьей у родителей в провинции.