И он ушел в спальню, стал перебирать вытащенные из шифоньера вещи - к командировке следует хорошенько подготовиться. И лучше сделать это заранее.
      Иван слышал, как Светлана гремит на кухне посудой, готовя обед сыновьям. Вот устало позвала их.
      Обычно по субботам они обедали все вместе в большой комнате. Сегодня же она кормила пацанов на кухне. А Ивана не позвала.
      Он закончил отбор вещей, которые следовало привести в порядок, когда она вошла в тесную и темную по причине низких потолков и густых деревьев за окном спальню. Села в кресло и вытянула ноги.
      - Нам сегодня есть нечего. Уж не обессудь...
      - Куда ты ходила? - спросил он.
      - По городу моталась. По магазинам. Продавщицам предлагала. Только морды воротят. Сытые стоят. А у меня после этой сумки руки отваливаются.
      И унижение еще какое... - Она чуть не плакала.
      Иван достал из кармана деньги, которые выдал ему подполковник. Протянул жене.
      Она взяла, не понимая.
      - Откуда? - наконец дошло.
      - Выдали.
      - Сегодня же суббота. Финчасть не работает.
      - Начшатаба выдал. Лично.
      Только тут она увидела, чем он занимается.
      - Ты куда-то собираешься? - удивилась или обрадовалась она, Иван так и не понял.
      - Командировка...
      Светлана минуту молчала, соображая.
      - Какая командировка?
      - Обыкновенная командировка. Как у всех людей.
      - Куда?
      - В Москву.
      - Генералами командовать?.. Кому ты в Москве нужен. Куда все-таки?
      - Сначала в Москву. А потом еще куда-нибудь отправят. Земля большая.
      - Чечня? - спросила она, и по голосу было слышно - вот-вот расплачется.
      - Дурочка. В Чечне все кончилось. С меня там четырех месяцев хватило.
      Оттуда он привез крест на грудь, крест на могилу товарища, жившего в соседнем доме, и две пули - в бедре правой ноги и в плече.
      Она задумалась. Помолчала.
      - Ты почему-то считаешь, что меня только воевать могут отправить. Командировки-то бывают разные. Может, предложат куда-нибудь военным атташе поехать. Или хотя бы помощником военного атташе.
      Зря, что ли, учился. Вон - Женька Рахманкулов - сейчас заместитель министра иностранных дел Узбекистана...
      Его товарищ и сослуживец, который закончил военно-дипломатическую академию, уехал на родину и начал большую карьеру. И Светлана не раз вспоминала Рахманкулова: вот у кого безбедное, наверное, и беспроблемное житье. Иван отвечал на это, что он не узбек, а кубанский казак, казаки же еще до революции считались войсками специального назначения.
      Потому и видит он себя только в российском спецназе. Другого он просто не хочет и не умеет...
      До Светланы наконец дошло. Телевизор она тоже иногда смотрит и радио слушает.
      - В Югославию?
      - Откуда я могу знать. Это же армия. Приказано явиться в Службу. Вот и все. А там уже сообщат подробности. Даже начштаба ничего не знает.
      - В Югославии война вот-вот начнется. Ты же там уже работал. Только туда могут.
      Он, конечно, понимал, что со знанием македонского языка его именно туда и должны сейчас направить, хотя Македония и выделилась в самостоятельное государство, хотя она и не конфликтует со странами НАТО, и, кажется, даже наоборот, в НАТО вступить желает. Но говорить жене, что его отправляют туда, где рядом должны скоро воевать, он не хотел.
      - Конечно туда, - сказала она, подумав. - Нет, не пущу. Просто на замок посажу и не пущу.
      Иван засмеялся:
      - Прекрати. Ты жена военного, и этим все сказано. Моя профессия такая воевать. И ты это знала, когда замуж за меня выходила.
      - Когда я замуж за тебя выходила, я знала, что ты и зарплату получать будешь, и пенсию, когда до нее дослужишься. Я знала, что у меня дети голодными не будут. А сейчас они голодные. Случись что с тобой, о них и обо мне сразу забудут. Как нам тогда жить? На панель мне идти? Стара уже, никому не нужна.
      - Прекрати...
      - Не пущу...
      Он встал и подошел к ней. Зажал между ладонями ее лицо, поднял кверху, чтобы в глаза посмотреть.
      Взгляд у Светланы тупо-затравленный, молящий о пощаде.
      - Не пущу... - упрямо повторила она и протянула ему деньги - Иди отдай... Верни им. Не надо мне этих денег. Как-нибудь проживем...
      - Прекрати, - сказал он наконец жестко, чтобы не было уже у нее сомнений в том, что он все равно поедет. - Я военный человек, а не школьник.
      Светлана заплакала.
      Приоткрылась дверь, и в щель просунулась голова младшего сына. Старший - недавно дверь хлопнула, слышал Иван - убежал гулять.
      - Пап, мам... - без вопроса спросил он.
      Иван посмотрел спокойно и даже ласково.
      - Иди, сынок, на улицу...
      Сын посмотрел на отца, на мать, словно просил взглядом не ругаться, не ссориться.
      Дверь закрылась.
      И Иван очень твердо заявил:
      - Я еду, это решено. А сейчас в порядок себя приведи и пойдем в магазин сходим. Сегодня мы можем позволить себе праздничный ужин.
      Глава 6
      ЯБЛОЧКИН.
      ВЕСТИ ИЗ ДОМА
      Дребезжа всем своим разбитым корпусом, подкатил джип. Ван дер Хилл вернулся из штаба.
      Через полчаса через вестового позвал меня к себе в палатку Весь наш отряд располагался в деревенских хижинах. Только командир да я жили в своих палатках, чтобы не слишком раскармливать местных блох, которые в этих хижинах готовы были друг друга поедом поесть. А африканские блохи куда голоднее российских и кусаются гораздо больнее. В палатке спокойнее Наклонившись, я вошел. Командир отложил в сторону книжку. Кубинское издание "Партизанской войны" Эрнесто Че Гевары. Трофей Он забрал книгу из кармана убитого кубинского диверсанта.
      - Колонна идет... - сказал Ван дер Хилл. - С оружием. Через наш район.
      - Данные откуда?
      - Разведка донесла. Агентура из Луанды...
      - Будем брать? - поинтересовался я.
      - Много мелких деталей. Обсудить надо.
      По тону Ван дер Хилла я понял, что ожидаются какие-то осложнения. Более того, во взгляде его читалось, что осложнения эти напрямую касаются меня.
      Я погладил по ушастой голове вертлявого щенка деревенской собаки командир подкормил его и оставил у себя в палатке. Других собак в деревне, не спрашивая разрешения хозяев, наши солдаты съели.
      Этого тронуть не решались, зная, что командир на руку крут.
      - Рассказывай...
      - Колонна с российским оружием.
      - Уверен?
      - Конечно. Не в первый раз. И сопровождают ее ваши спецы. Такие же, как ты.
      - Спецы или наемники?
      Здесь разница существенная. Спецы - военные советники - были на обеих воюющих сторонах. То есть официально не воюющих - перемирие все-таки заключено еще в девяносто втором году, когда страна готовилась к выборам под контролем ООН Выборы прошли, претензии к результатам были большие, и УНИТА с результатами не согласилась. После этого официально война не возобновилась, но время от времени локальные боевые действия велись. Иногда даже достаточно крупные. Более крупные, чем во времена официальной войны. Естественно, что наши советники принимали в них участие. Точно так же, как и наемники. Но согласно Женевской конвенции 1948 года наемники являются военными преступниками.
      Доктор Савимби ссориться с Россией не желает.
      В очень сложной ситуации он вооружается как раз за счет России, как раньше вооружался за счет Советского Союза. Здесь весьма сложная и деликатная ситуация Советский Союз гнал и гнал вооружение в Анголу - рекой, потоком. Гнал бесплатно, от щедрости своей, хотя ангольцы готовы были платить.
      Даже кубинцы за присутствие своих войск вывозили из Анголы тонны древесины ценных пород - красное и черное дерево. А уж об алмазах и говорить не приходится.
      И ангольцев такими поставками наши соотечественники разбаловали до предела. Ни технику, ни оружие они совершенно не жалели - сказывалась вообще свойственная ангольцам беспечность. Идет отряд в рейд, берет запас патронов - чуть не на год. Возвращается назад - нести тяжело. Патроны выбрасывает. А иногда и автоматы. На базе новый дадут. Уж такого-то добра у них...
      Так и жили. И подставляли без зазрения совести свои колонны с вооружением под удары УНИТА. Как правило, колонны сопровождались русскими спецами. Спецов унитовцы никогда не трогали. Даже извинения приносили за беспокойство.
      Но с девяносто второго года официально Россия оружие поставлять Анголе перестала. Советники остались, правда, в меньшем количестве, и в большем появились в УНИТА. Но оружие продолжало поступать.
      - Так спецы там или наемники? - повторил я вопрос.
      - Не знаю, - честно признался Ван дер Хилл. - Но с этим мы разберемся. Я сам, по сути дела, наемник... С ними ничего не случится. Если сами на рожон не полезут... Дело в другом...
      - Говори...
      - В Кибале сидит военный наблюдатель ООН.
      - Я слышал... Норвежец.
      - Там новый месяц назад приехал. Русский...
      - Интересно...
      - С ним беседовал Каутотай.
      Каутотай - бригадный генерал, которому мы непосредственно подчиняемся.
      - О чем?
      - О поставках оружия. Каутотай предлагал и нефть, и алмазы за оружие...
      - Нашел кому предлагать... ООН должна следить, чтобы этих поставок не было.
      Командир кивнул.
      - Но поставки идут.
      - По моим данным, Россия оружие Луанде не поставляет. Я специально интересовался этим вопросом.
      Ван дер Хилл усмехнулся и закурил крепчайшую сигарету. Настолько крепкую, что мне, некурящему, дым ударил по носу, как хороший каратист пяткой.
      - В том-то и дело, что не поставляет. И представитель ООН то же самое говорит. А оружие идет. Вот и нынешняя колонна...
      - Хорошо, что от меня надо? - спросил я наконец напрямик.
      - Генерал Каутотай просит тебя поговорить с русским ооновцем. Нам надо доказать, что оружие Луанде идет. И тогда мы сможем нажать на ваше "Росвооружение", чтобы и нам поставляли. Платить мы способны...
      - Интересно... - задумался я. - Только как это будет выглядеть со стороны? Ты не задумывался? Получится, что я, российский офицер, работаю против своей же страны, меня сюда пославшей.
      - Подумай сам! У каждой палки есть два конца.
      Можно как-то иначе дело провернуть.
      - Хорошо, я подумаю.
      - И еще... Генерал сказал, что оплата тебе, в случае удачного завершения переговоров, пойдет наличными здесь же - сто тысяч.
      - Недурно. Похоже, вашим очень нужно наше оружие. Сильно нравится?
      - Сильно. И дешево.
      - У нас говорят - дешево и сердито.
      Капитан улыбнулся.
      - Колоритный у вас язык! Так ты подумай...
      Мы разговаривали по-португальски. А португальский язык с русским плохо совместим. Португальцам не дано понять даже в лучшем переводе, что представляет из себя Пушкин или Есенин. Нам никогда не смогут доставить истинного удовольствия классики литературы с берегов Тахо. И тем не менее Ван дер Хилл меня понял. Он вообще парень понятливый.
      Я ушел подумать к себе в палатку.
      Я здесь не наемник, я здесь в длительной и ответственной командировке. От того, как я покажу себя, будет зависеть подписание контракта для многих наших специалистов, до этого времени работающих в большинстве своем с противоположной стороны.
      И представляю я здесь официально Российскую Армию - "краснознаменную и легендарную". Правда, армия и "Росвооружение" - две почти не соприкасающиеся конторы, хотя одному правительству и подчинены. И, выполняя здесь свои функциональные обязанности военного советника, имею ли я право участвовать в чем-то, что, возможно, не укладывается в интересы такой мощной структуры, как "Росвооружение"? Более мощной, наверное, чем даже наше ГРУ, потому что имеет такие финансовые возможности, которые разведчикам и не снились.
      Официально - я здесь для того, чтобы обучать диверсантов из отрядов УНИТА премудростям своей профессии. Мне платят семь с половиной тысяч долларов в месяц. На руки я получаю две тысячи, остальное перечисляется в Россию на какой-то определенный счет. Значительная часть этих денег уйдет на нужды пославшей меня сюда организации. Естественно, с наемниками в финансовом обеспечении я сравниться не сумею. Но им бы было и все равно российское вооружение поставляется или нет, российские специалисты следуют с караваном или шаманы из племени мумбу-юмбу. Им гораздо проще.
      И при этом платят больше. Может быть, мне тоже следует слегка самому подзаработать, если возможность представляется и если эта возможность никак не вредит интересам моей армии и моей страны. На интересы "Росвооружения" мне с большой колокольни - а они в Африке тоже встречаются - начихать...
      Почему же нам не поставлять вооружение и сюда, если поставляем туда? Я лично не вижу большой разницы между президентом Анголы - верным марксистом-ленинцем Эдуардас Душ Сантосом и последователем идей "великого кормчего" доктором Савимби. За что они борются - нам никогда не понять.
      Но если негласно поддерживаем одних и дружески относимся к другим, то почему бы не помогать и той, и другой стороне?
      Вечером, во время занятий по скрытому передвижению в условиях пересеченной местности, Ван дер Хилл подошел ко мне, вопрошая взглядом. Я в это время втолковывал своим неграм:
      - Вы же, застранцы, от природы охотники и следопыты, вы незаметнее тени должны быть. А вот ты, Алехсандэр, ползешь к противнику, спрятав голову почти под землю, сам ничего не видишь, а зад у тебя на полметра над землей выделяется.
      - Это у меня зад такой... - с гордостью говорит боец. - Хорошо кормят...
      - Ну, - соглашаюсь я, - тогда и лови им пули по собственному желанию... Любому в такой зад выстрелить захочется... Свинцовый понос себе обеспечишь...
      Над ним смеются. Он и сам смеется.
      - Ну как ты, - спросил капитан, - подумал?
      - Уговорил ты меня, пожиратель леопардов...
      Поехали к твоему ооновцу. Только я представляться не буду. Буду по-португальски с ним разговаривать.
      Чтобы сразу не сообразил. А потом посмотрим. Могу я сойти за излишне бледного португальца?
      - Сойдешь. Акцент он не поймет.
      Ван дер Хилл, похоже, связался вечером по радиотелефону с генералом. В пять утра я проснулся от звука двигателя. Родную "бээмпешку" я по "походке" узнаю. Сначала даже думал, что это во сне что-то приблазнилось. Выглянул стоит посреди деревни БМП-2, ствол, как слон хобот, опустив почему-то книзу.
      Капитан уже болтал с механиком-водителем. Он, похоже, вообще не знает, что такое сон. Иногда просто закроет глаза и сидит у костра. Со стороны думаешь, что он спит, но подходишь и не успеваешь окликнуть, как он глаза тут же открывает и соображает при этом все.
      - Я с тобой поеду. Может, чем помогу... - Ван дер Хилл забросил за плечо автомат. - Будем надеяться, что наши парни ни в какую историю без нас не влипнут...
      Его заместитель, лейтенант-анголец, к двенадцати часам обычно бывал уже слегка пьян, и надежды на него особо возлагать нельзя. Поэтому капитан собрал сержантов и дал указания им.
      Дорога предстояла дальняя - полдня мотать траву на гусеницы по территории, которую неизвестно кто сегодня контролирует, и потому капитан решил взять с собой восьмерых самых сообразительных солдат-наемников.
      Мы долго тряслись, продвигаясь напрямик, без дороги, по саванне, ломая кусты и пугая диких животных своей веселящей душу скоростью и ревом двигателя. Машина самозабвенно дребезжала, как битая консервная банка, привязанная к хвосту собаки. И я только диву давался, каким образом водитель умудряется не потерять направление. При своей опытности я напрасно пытался сориентироваться.
      И когда мы без лишних приключений прибыли к пункту назначения, я уже окончательно убедился, что попали мы туда абсолютно случайно. С таким же успехом мы могли бы и в саму Луанду въехать, и на Луне оказаться...
      Дом наблюдателя ООН нашли быстро. Двухэтажное здание из необожженного кирпича, побеленное известкой, - чисто португальский колониальный стиль. Внутренняя охрана - тоже ооновская, но почему-то без традиционных голубых касок. И через дорогу в саманной хибаре - пост солдат УНИТА. Эти вышли посмотреть на нас и о чем-то поговорили с Ван дер Хиллом на одном из местных наречий. Я не понял ни слова. Капитан угостил их сигаретами, пока мы дожидались доклада.
      Сам наблюдатель вышел к нам через две минуты.
      Чуть постарше меня, спокойный парень. Приятно оказалось увидеть абсолютно русское лицо среди саванны.
      Сначала он представился - капитан Ставров, потом спросил о цели нашего визита. Я не стал открывать перед ним карты и ответил по-португальски, с ярко окрашенным южно-ангольским, чуть жестковатым акцентом:
      - Мне хотелось бы обсудить с вами вопрос поставки Луанде российского оружия.
      - Вы имеете конкретные данные об этих поставках? - сразу спросил он. Или у вас есть только какие-то предположения? Простите, я сегодня чрезвычайно занят, видите, - показал он рукой, - машина уже стоит с включенным двигателем, поэтому хотел бы поговорить быстрее...
      - Может быть, мы пройдем в дом. Я вам объясню ситуацию за пару минут.
      Он зачем-то оглянулся, сомневаясь, потом кивнул.
      - Хорошо, пойдемте.
      Первый этаж здания представлял из себя офис, второй, видимо, был жилым. Это я сообразил по тому, что окна первого этажа защищали от солнца пластиковые жалюзи, а на втором висели почти домашние занавесочки, как в русской деревенской избе.
      Капитан не повел меня в свой кабинет, а показал на большое кресло. Сам расположился в соседнем.
      - Коротко, вопрос обстоит так. Мы имеем сведения, что Россия поставляет режиму Луанды оружие.
      Я отдаю себе отчет, что вы в данном случае защищаете здесь не интересы России, гражданином которой вы являетесь, а солидной международной организации. Но все же обращаюсь к вам не как к эмиссару ООН, а как к русскому офицеру. Я берусь предоставить вам конкретные сведения и свидетелей, ваших же соотечественников. Но эти сведения не должны стать причиной международного скандала. Вы воспользуетесь ими и своими связями и, чтобы скандала избежать, сведете наших представителей с представителями "Росвооружения". Мы в состоянии оплатить любые поставки. И знаем, что ваша страна испытывает определенные финансовые трудности. Почему бы вам не наладить сотрудничество не только с Луандой, но и с нами...
      Ставров тяжело вздохнул.
      - Я слышу эти разговоры по два раза в день. Но вы хоть реально представляете, в какое количество стран Россия гнала вооружение на протяжении последних десятилетий и сейчас продолжает поставлять?
      И любая из этих стран сейчас в состоянии реализовывать это вооружение самостоятельно. Болгария, Румыния, Польша... И еще несколько десятков стран.
      Каждая стремится на этом заработать.
      - А если я представлю доказательства? Сопроводительные документы на оружие и сопровождающих специалистов. Живыми, естественно.
      - Тогда и поговорим... - ответил он уклончиво.
      По лестнице спустилась высокая блондинка. Не в моем вкусе, но... Такую опасно показывать темпераментным и несдержанным, к тому же весьма неравнодушным ко всем без исключения блондинкам местным неграм - как пить дать, украдут, стоит только отвернуться. Ставров, если он привез сюда жену, парень довольно рисковый.
      - Ты еще не уехал? - спросила женщина по-русски.
      - Сейчас еду. От этого вот только отделаюсь; Мы уже закончили разговор.
      - Поторопись. Постарайся сегодня вернуться.
      - Если найду его. Мне говорили, что он служит в диверсионном отряде капитана Ван дер Хилла. А ты знаешь, что такое диверсионный отряд, - сегодня они здесь, а завтра там...
      Капитан обернулся ко мне.
      - Извините, - он снова перешел на португальский, только с коренным акцентом. Изучал, должно быть, в академическом варианте. - Мне надо ехать.
      Если у вас будут конкретные данные и свидетели, то я жду вас для беседы. Всегда буду рад.
      Он протянул на прощание руку. Я с ехидной улыбкой пожал ее.
      - Кстати, - сказал я по-русски, - капитан Ван дер Хилл сидит на броне БМП у ваших ворот.
      Он просто сел, чуть не мимо кресла. У меня появилось желание дать ему воды с валерианкой.
      - Значит, вы - старший лейтенант Яблочкин?
      - Так точно, товарищ капитан, - смеясь, отрапортовал я. - Только ты сразу бы сказал, что едешь меня искать. Я бы тут же и сознался, и не говорили бы о ерунде. Меня зовут Сергей.
      - Андрей, - он еще раз протянул руку.
      - Что за надобность во мне?
      - Мне позвонили из Москвы. Тебя срочно отзывают. Что-то там такое... Не могут без тебя, похоже, обойтись. Не наши отзывают, а твои начальники. Так что готовься к отъезду.
      - К отъезду подготовиться мне недолго. Только сначала я хотел бы провернуть ту операцию, о которой говорил. Добыть тебе сведения и людей.
      - Что за люди?
      - Наши военспецы, которые сопровождают колонну с техникой.
      - Бесполезно... - сказал он. - Это уже проверено. У них у всех документы, что работают по контракту на третьи страны. Сам, наверное, знаешь, как такие документы сделать.
      - Жаль, - я вздохнул. - Капитан Ван дер Хилл сильно расстроится. И операцию проводить смысла нет, и я уезжаю. Ему будет скучновато...
      Глава 7
      ТАРХАНОВ.
      ПОСТРАДАВШИЙ ИЛИ ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ?
      Выждав для безопасности несколько секунд, Артем, вслед за пистолетом, сам выглянул из-за шторки, которую уже никогда больше не задвинет и не отодвинет в сторону рука хозяйки кабинета.
      Внутренний дворик был пуст. Там располагались склады каких-то магазинов, сейчас, по причине вечернего времени, запертые на тяжелые навесные замки. Задняя сторона двора перекрыта дощатым невысоким забором, за которым виднеется кирпичная кладка давно уже начатой и заброшенной стройки.
      Скорее всего киллер перемахнул через него и скрылся на этой стройке. В противоположную сторону, через арку, выходящую на оживленную улицу, здравомыслящий не пошел бы. Во-первых, Тарханов мог бы заметить спину убегающего и выстрелить, во-вторых, его могли увидеть случайные свидетели, слышавшие выстрелы Артема. Если на стройке есть сторож, то он, по всей вероятности, обречен. На улице же свидетелей должно быть много, на всех патронов не хватит. Спрятаться же во дворике абсолютно негде.
      Мельком взглянув на лежащих, Артем сразу определил, что любая помощь будет запоздалой. Тогда он поспешил выйти из тесного, заваленного телами кабинетика. Ковер уже пропитался кровью, и он постарался не наступить в нее. Испуганная продавщица, должно быть, убежала. За прилавком никого не оказалось. Артем вышел на улицу. "Мерседес" стоит на месте. Вплотную к нему пристроился тяжелый джип "Тойота-Лендкрузер", которого раньше здесь не было. На нем, видимо, приехал Валентин с "быками". Сквозь тонированные стекла показалось, что водители обеих машин спят.
      На стук по стеклу Толик не отреагировал. Артем иного и не ожидал, он обошел машину с другой стороны, без звука открыл дверцу. Водитель не упал узловатые сильные пальцы, вцепившиеся в руль, окаменели в посмертном последнем напряжении. Прямо из-под мышек торчала коротенькая рукоятка отвертки.
      В джипе картина аналогичная. Но здесь стреляли.
      Очевидно, с заднего сиденья, потому что пуля попала водителю в затылок. А на самом заднем сиденье, откинувшись к противоположной дверце, лежит труп еще одного "быка". Этому стреляли сначала в бок, потом в голову контрольный выстрел.
      Возможно, убийца приехал с ними. Но это вовсе не обязательно. Он мог просто подойти и открыть дверцу джипа. Сидящие там так уверены в своих силах, что не ждут нападения. Сначала отвлекающий вопрос, потом, не дожидаясь ответа, выстрелы.
      Артем нагнулся и поднял с пола стреляную гильзу. Калибр 7,62. Но не такая длинная, как у "ТТ". Похожа на гильзу от "ПСС". Тогда вообще звук малозаметный. Эти пистолеты встретишь только на вооружении у спецслужб. Впрочем, в киллеры сейчас перешло столько специалистов...
      На улице все ясно. Тарханов вернулся в магазин, глянув по пути на арку - вход во двор, откуда и было произведено нападение. Но туда он пока не пошел.
      Пусть разбирается и рыскает там тот, кому положено это по штатному расписанию. В самом кабинете отдыхавший "бык" стоял на четвереньках и тяжело дышал. Голову он поднял с трудом и посмотрел на Артема тупым осоловевшим взглядом.
      - Лежать, - резко сказал Артем и слегка добавил парню по шее рукояткой своего пистолета. Шея у "быка" действительно бычья. Известное дело, мышцы шеи накачиваются быстрее всего. Но никакая тренировка не сможет защитить от правильного удара.
      Парень уткнулся носом в пол. Без сознания, естественно, но - живой, и то слава богу.
      Артем снял трубку и набрал номер.
      - Милиция. Слушаю вас...
      - Алло, милиция... Приглашение примите...
      Здесь гора трупов... Антикварный магазин на улице Кирова. Откуда я знаю номер... Серьезно говорю.
      Стрельба была.
      Первая машина приехала через пару минут. Вероятно, приняли сообщение по рации. Уперли в грудь Артему сразу два автоматных ствола. Нацепили наручники. Странно еще, что не били... Только вот "быку", достав у него из-под мышки пистолет, пару раз с богатырским размахом врезали исключительно по пузу, чтобы синяков не было. Но пресс у парня оказался крепче шеи. Или просто били спецы не той квалификации. Оно и понятно, если спецназ ГРУ тренируется в боевых условиях, то менты больше учатся на пьяных.
      Потом прикатила вторая машина, тоже патрульная и с такими же бестолковыми сотрудниками - Артему даже пришлось посоветовать им перекрыть вход в арку, чтобы кто-то посторонний не зашел во дворик в поисках туалета и не перепутал следы.
      И только минут через десять появилась следственная бригада.
      С безропотного и терпеливого Артема сняли наконец наручники, потом его и "быка" вывели для допроса в салон магазина.
      Приехал предпенсионного возраста следователь из прокуратуры с экспертами. Чуть-чуть знакомый следователь, заходивший к ним в школу охранников по поводу дела, в которое влип кто-то из выпускников. Следователь пожал Артему руку и получил за это в виде презента гильзу, которую киллер оставил на полу в машине.
      - От "вальтера", - категорично заявил опер, через плечо разглядывая гильзу. - Калибр 7,65. Они ходят с разрешением на газовый "вальтер", а носят боевой. Долго ли глушитель навернуть.
      - Нет, - сказал Артем, еще хорошо помнящий пистолеты и патроны почти всех систем. - У "вальтера" выемка для выбрасывателя поуже. Это скорее от "ПСС". Патрон СП-4, калибр 7,62. Отечественная штучка... На которую разрешение не дают даже милиции...
      Следователь покачал головой.
      - "ПСС" у нас в городе еще не применялся. Это уже ваше оружие, от спецслужб...
      Поскольку представиться оперу Артем не успел, только сообщил, что это он вызвал милицию, тот не мог знать о его принадлежности к спецназу и сейчас опять коротко и недоверчиво, с настороженностью стрельнул глазами в его сторону. Каждый мент в душе тоже считает себя почти спецназовцем, но настоящих спецназовцев побаивается, хотя при завистливом характере и показывает собственную власть над ними от всей полноты души, представься только случай.
      Опер записывать показания Тарханова сразу не стал. Как Артем понял, он собирался составлять протокол допроса уже в своем кабинете. Сейчас же просто порасспросил в подробностях о цели появления в магазине и о самом происшествии, выслушал сообщение, стараясь не смотреть при этом в глаза. И по одному этому Артем понял, что он сам тоже относится к числу подозреваемых.
      Стали выносить на носилках трупы. Когда мимо пронесли Валентина, Артем остановил следователя.
      - У этого вот, - показал рукой, - был зажим для галстука. Золотой с бриллиантом. Поищите в карманах милиционеров.
      Опер снова стрельнул колючими глазами. Отношения стали выстраиваться в прямую линию.
      ***
      В три часа ночи его отпустили из отделения под подписку о невыезде. Если бы опер не видел, что Тарханов знаком со следователем, он наверняка бы постарался оформить арест. Хотя бы суток на тридцать, хотя бы для того, чтобы показать свою власть над офицером спецназа ГРУ.
      Когда Артем попросил разрешения позвонить на работу, опер долго колебался, но потом все же пододвинул к нему старый и тяжелый, как камень для охоты на мамонтов, аппарат. Артем позвонил в банк, попросил прислать машину.
      Сам Юрий Львович, вытащенный с какой-то презентации в ночном клубе, уже приезжал в райотдел Нашли его только по сотовому телефону, номер которого дал Тарханов. Сначала свозили в морг на опознание дочери. Естественно, что после этого был он подавленный, растерянный, с мокрыми глазами.
      Опер неудачно выбрал время для проведения очной ставки с Артемом, но слишком уж хотелось менту удостовериться в том, что управляющий в самом деле давал нештатное поручение своему начальнику охраны.
      Ожидая машину, он сидел на скамейке у дверей.
      С просьбой угостить сигареткой подкатил пьяный ветеран войны, тоже только что после задержания, и оттого возмущенный, однако собой гордый, сурово матерящийся. Увозили его, видимо, прямо из дома, времени надеть пальто или куртку, по ментовской забывчивости, не дали, и теперь прохладной ночью он остался в одном пиджаке. Но это его не сильно смущало. Расстроился старикан лишь оттого, что Артем не курит, и пошел дальше, звеня орденами и медалями на ссохшейся груди - искать сигарету в другом месте ночного города.
      Что он мог сделать? Если бы сидел там, в кабинете Яны, предположим, лицом к окну? Нет, это тоже, к чертям собачьим, не годится. Он же не мог сесть спиной к входной двери, потому что не совсем конченый дурак и не знал, кто еще за этой дверью может находиться и какой опасности оттуда ждать. Больше практически никак невозможно было расположиться. Шторы! Это - да! Шторы он обязан был задвинуть. Но чтобы сделать это - надо быть ясновидящим, яснослышащим и прочее... Он же ведь даже не предполагал, что события начнутся так рано и будут протекать так стремительно - водопад из прорванной плотины.
      Не имея фактов и полного расклада сил, включившись в действие слишком поздно, как он мог предположить, что вмешается еще и третья сторона, о которой даже Юрию Львовичу ничего известно не было.