Забытые королевства: Темный эльф (№3) - Воин

– Заходи! – прошипела Элени, хватая Флэнни, который был немного старше Шано, но на три года моложе Элени, за воротник и затаскивая его в дровяной сарай.

Шано, самый осторожный из всей компании, проворно высунулся на улицу, чтобы удостовериться, что никто за ними не следит, и тихонько прикрыл дверь.

– Как ты смеешь шпионить за нами! – сердито сказала Элени.

– Откуда мне было знать, что вы здесь? – возразил Флэнни. – Я просто хотел утешить малыша. – Он посмотрел на Лайама, вытянул губы и принялся махать руками, угрожающе растопырив пальцы и завывая:

– Берегись, берегись! Я дзиррит, я пришел, чтобы слопать маленького мальчика!

Лайам отвернулся, но на Шано это не произвело никакого впечатления.

– Да заткнись же ты! – рыкнул он на Флэнни, подкрепляя слова подзатыльником.

Флэнни приготовился нанести ответный удар, но Элени встала между ними.

– Прекратите! – крикнула она так громко, что четверо детей Тистлдаунов приложили пальцы к губам и сказали: «Ш-ш-ш-ш!» – Дзиррит был настоящим, – продолжал упорствовать Лайам, – и я могу доказать это, если только вы не боитесь!

Трое детей с любопытством посмотрели на брата. Все знали, что он пользуется дурной славой вруна, но что, если на этот раз игра стоит свеч? Отец не поверил Лайаму, и для наказания этого было достаточно. Однако Лайам продолжал упорствовать, и по его тону было ясно, что для подобных заявлений у него есть основания.

– А чем ты докажешь, что дзиррит существует? – спросил Флэнни.

– На завтра у нас нет никакой работы, – ответил Лайам. – Мы пойдем в горы за черникой.

– Мама с папой ни за что нас не отпустят, – вмешалась Элени.

– Отпустят, если мы уговорим Коннора пойти с нами, – сказал Лайам, подразумевая старшего брата.

– Коннор тебе не поверит, – сказала Элени.

– Но он поверит тебе! – воскликнул Лайам, и все остальные снова издали «ш-ш-ш».

– А я тебе не верю, – спокойно сказала Элени. – Ты вечно что-нибудь выдумываешь, вечно доставляешь неприятности, а потом врешь, чтобы. выпутаться!

Лайам скрестил на груди маленькие ручки и нетерпеливо топнул ногой, чтобы заставить сестру замолчать.

– Но ты мне поверишь, – проворчал он, – если уговоришь Коннора пойти с нами!

– Господи, да соглашайся ты, – умоляющим тоном обратился Флэнни к Элени.

Шано, предвидя возможные последствия, покачал головой.

– Итак, мы пойдем в горы, – сказала Элени, побуждая Лайама продолжать и таким образом показывая, что она согласна.

Лайам широко улыбнулся, опустился на одно колено и разровнял опилки на полу, собираясь нарисовать карту той местности, где он встретил дзиррита. Его план был прост, и заключался он в том, чтобы использовать Элени, якобы собирающую чернику, в качестве приманки. Четверо братьев украдкой последуют за ней и будут следить, когда она притворится, что подвернула ногу или еще как-нибудь поранилась. Причиной первого появления дзиррита была беда, и наверняка хорошенькая молодая девушка, попавшая в беду, заставит его появиться снова.

Мысль о том, что ей придется играть роль червяка, насаженного на крючок, не вызвала у Элени восторга, и она заупрямилась.

– Но ведь ты все равно мне не веришь, – поспешно заметил Лайам. Его вечная улыбка в сочетании с широкой дыркой в том месте, где выпал молочный зуб, показала Элени, что ее собственное упрямство обернулось против нее.

– Ладно, я сделаю это! – фыркнула Элени. – Я не верю в твоего дзиррита, Лайам Тистлдаун! Но если лев действительно существует и если он меня покусает, я хорошенько тебе всыплю!

С этими словами Элени повернулась и выскочила из сарая.

Лайам и Флэнни поплевали на ладони, а затем вызывающе уставились на Шано, все еще одолеваемого сомнениями. Наконец три брата соединили ладони в победном влажном хлопке. Любые разногласия между ними всегда исчезали, когда одному из них удавалось раздразнить Элени.

Никто из них не сказал Коннору о задуманной охоте на дзиррита. Вместо этого Элени напомнила брату о том, что много раз делала ему одолжения и оказывала услуги, и пообещала все простить (но только после того, как Лайам согласился заплатить долги Коннора в случае, если они не найдут дзиррита), при условии, что Коннор возьмет ее и мальчиков собирать чернику.

Коннор ворчал и артачился, ссылаясь на то, что ему необходимо подковать кобылу, но он просто не мог устоять перед умильным взглядом голубых глаз сестренки и ее ослепительной улыбкой. А обещание Элени забыть обо всех долгах окончательно решило его судьбу. Получив благословение родителей, Коннор повел детей Тистлдаунов в горы; дети держали в руках ведерки, а на поясе Коннора висел меч грубой ковки.

* * *

Дзирт раскусил их хитрость задолго до того, как юная дочка фермера появилась на черничной полянке. Кроме нее, он заметил и четырех сыновей Тистлдаунов, притаившихся в расположенной неподалеку кленовой рощице. Коннор не слишком ловко размахивал тяжелым мечом.

Было ясно, что их привел сюда самый младший. Днем раньше дров наблюдал за тем, как мальчика затолкали в сарай. Крики о «дзиррите» раздавались после каждого шлепка, по крайней мере вначале. Теперь упрямый парнишка хотел доказать правдивость своей поразительной истории.

Собиравшая ягоды девочка вдруг сделала резкое движение, упала и закричала.

Дзирт вспомнил, что тот же самый отчаянный крик «На помощь!» он слышал от мальчика, и его темное лицо осветилось улыбкой. Девочка упала так неестественно, что Дзирт сразу почувствовал фальшь. С ней, конечно, ничего не случилось: она всего лишь хотела привлечь внимание дзиррита.

Недоверчиво тряхнув белой гривой, Дзирт отправился было прочь, но что-то заставило его передумать. Он оглянулся на черничную полянку, где, потирая лодыжку, сидела девочка, нервно озираясь по сторонам, то и дело поглядывая туда, где в засаде спрятались ее братья. Сердце Дзирта дрогнуло, и он не мог противиться своему порыву. Как же долго он был один, как долго скитался без товарищей! В этот миг ему очень хотелось, чтобы рядом был Белвар, свирфнеблин, который вместе с ним прошел множество испытаний в туннелях Подземья. Дзирт тосковал и по Закнафейну, своему отцу и другу. Созерцание взаимоотношений любящих братьев и сестры оказалось выше его сил.

Настало время познакомиться со своими соседями.

Дзирт натянул на голову капюшон слишком просторного плаща гнолла, хотя изношенная одежда вряд ли могла скрыть правду о его происхождении, и побежал через поле. Он надеялся, что если ему удастся повлиять на первоначальную реакцию девочки при его появлении, то он сможет найти способ объясниться с ней.

Но надежды оказались тщетны.

– Дзиррит! – ахнула Элени, увидев, как он направляется к ней. Она хотела громко закричать, но у нее перехватило дыхание; она хотела бежать, однако ужас приковал ее к месту.

Лайам закричал ей из рощицы:

– Дзиррит! Я же говорил! Я говорил!

Как он и ожидал, Флэнни и Шано пришли в неописуемое возбуждение. Однако на лице Коннора застыл такой ужас, что радость Лайама сразу улетучилась.

– О боги, – пробормотал старший сын Тистлдаунов.

Коннору приходилось сопровождать отца в рискованных предприятиях, и он умел распознавать врагов. Он посмотрел на своих растерянных братьев и пробормотал одно-единственное слово, которое для неопытных мальчишек не имело никакого смысла:

– Дров.

Дзирт остановился в дюжине шагов от испуганной девочки, первой женщины, которая оказалась так близко от него, и внимательно рассмотрел ее. Элени была бы признана хорошенькой по меркам любой расы: у нее были большие спокойные глаза, щеки с ямочками и гладкая золотистая кожа. Дзирт понял, что такая женщина не будет драться. Он улыбнулся Элени и мирно скрестил руки на груди.

– Дзирт, – поправил он ее, указывая пальцем себе в грудь.

Какое-то движение сбоку отвлекло его внимание от девочки.

– Беги, Элени! – закричал Коннор Тистлдаун, взмахнув мечом и бросаясь на дрова. – Это темный эльф! Дров! Спасай свою жизнь!

Из всего услышанного Дзирт понял только слово «дров». Однако поведение и намерения юноши были вполне очевидны: Коннор с ходу занял место между Дзиртом и Элени, и кончик его меча был направлен прямо на дрова. Элени с трудом встала на ноги за спиной брата, но она не собиралась убегать, как он ей велел. Ей тоже доводилось слышать о злобных темных эльфах, и она не желала оставлять Коннора один на один с подобным существом.

– Убирайся отсюда, темный эльф, – зарычал Коннор. – Я превосходно владею мечом и намного сильнее тебя!

Дзирт, не понимавший ни слова, беспомощно развел руками.

– Убирайся прочь! – заорал Коннор.

Повинуясь порыву, Дзирт попытался ответить юноше, используя безмолвный язык дровов – сложную систему жестов и мимики.

– Он творит заклинание! – закричала Элени и нырнула в черничную поросль.

Коннор с пронзительным криком ринулся на противника.

Прежде чем он что-либо понял, Дзирт схватил юношу за предплечье, другой рукой вывернул его запястье и отобрал меч, трижды крутанул это тяжелое оружие над головой Коннора, затем подбросил в воздух, поймал за клинок и, повернув рукоятью вперед, протянул хозяину.

Проделав все это, Дзирт развел руки в стороны и улыбнулся. Согласно обычаям дровов, проявление подобного мастерства без вреда для соперника являлось выражением дружеских намерений. Но в душе старшего сына фермера Бартоломью Тистлдауна блестящий трюк дрова породил только чувство благоговейного ужаса.

Коннор застыл, разинув рот. Меч выпал из руки, но он не заметил этого; мокрые штаны прилипли к ногам, но и это не привлекло его внимания.

Откуда-то изнутри его существа вырвался вопль. Коннор схватил в охапку Элени, которая тоже закричала, и они понеслись к рощице, чтобы забрать остальных, а затем со всех ног припустили к дому и бежали до самого порога.

А Дзирт, с померкшей улыбкой и распростертыми руками, остался один на черничной полянке.

* * *

Пара проницательных глаз с пристальным интересом следила за встречей на полянке. Неожиданное появление темного эльфа, закутанного в плащ гнолла, дало Тефанису ответы на многие вопросы. Ищейка-квиклинг уже обследовал тела гноллов и понял, что грубым оружием простых фермеров невозможно нанести такие раны.

Увидев чудесные сабли-близнецы, небрежно пристегнутые к поясу темного эльфа, и оценив легкость, с которой он справился с мальчишкой, Тефанис узнал истину.

Пыльный след, оставленный квиклингом, мог бы сбить с толку лучших следопытов Королевств. Этот дух, который никогда не двигался по прямой, промчался по горным тропам, описав круги вокруг одних деревьев, поднявшись и спустившись по стволам других, так что его путь стал вдвое, если не втрое, длиннее. Расстояния никогда не беспокоили Тефаниса: он предстал перед багровокожим баргест-велпом раньше, чем Дзирт, раздумывающий над катастрофическими последствиями встречи, покинул поляну, поросшую кустиками черники.

Глава 4

Тревоги

Мнение фермера Бартоломью Тистлдауна коренным образом изменилось, когда старший сын Коннор переименовал «дзиррита» Лайама в темного эльфа. Фермер Тистлдаун провел добрых сорок пять лет в Мальдобаре, городке в пятидесяти милях вверх по течению Реки Мертвого Орка, к северу от Сандабара. Отец Бартоломью тоже жил там, как и отец отца. За все это время единственной вестью о темных эльфах, дошедшей до фермера Тистлдауна, был рассказ о предполагаемом налете дровов на маленькое селение диких эльфов в сотне миль к северу, в Мерзлом Лесу.

Этот набег, даже если он действительно был совершен дровами, случился более десяти лет назад.

Недостаток личного опыта в отношении расы дровов не уменьшил опасений фермера Тистлдауна, когда он услышал рассказ детей о встрече на черничной поляне. Коннор и Элени, которые заслуживали доверия и были достаточно взрослыми, чтобы соображать, что к чему, в трудную минуту, видели эльфа довольно близко, и у них не возникло сомнений насчет цвета его кожи.

– Единственное, чего я и вправду не могу понять, – говорил Бартоломью Бенсону Дельмо, толстому и веселому мэру Мальдобара, и нескольким другим фермерам, собравшимся в его доме этим вечером, – так это почему дров отпустил детей. Я не знаток темных эльфов, но наслышан об их повадках и знаю, что они должны действовать по-другому.

– Возможно, Коннор своей атакой добился большего, чем ожидал, – пропищал деликатный Дельмо.

Все они слышали рассказ о том, как был обезоружен Коннор. Лайаму и остальным детям Тистлдаунов, за исключением, конечно, самого бедняги Коннора, доставляло особенное удовольствие пересказывать именно эту часть истории.

Но Коннор, как бы он ни был благодарен мэру за поддержку, решительно покачал головой, отвергая это предположение.

– Он победил меня, – признался юноша. – Может быть, я был слишком потрясен, увидев его, но он победил меня вчистую.

– Задача не из легких, – вмешался Бартоломью, не позволяя своим грубоватым товарищам разразиться смехом. – Все мы видели Коннора в бою. Только прошлой зимой он победил трех гоблинов да еще их волков!

– Успокойся, добрый фермер Тистлдаун, – сказал мэр. – Мы не сомневаемся в доблести твоего сына.

– Зато я сомневаюсь в истинности врага! – вмешался Родди Макгристл, огромный, как медведь, заросший волосами мужчина, самый бывалый из всех собравшихся.

Родди провел в горах больше времени, чем на своей ферме, недавнем приобретении, которое не вызывало у него особенного восторга. Когда кто-нибудь предлагал премию за уши орков, Родди неизменно получал львиную долю денег, зачастую намного превосходившую вознаграждение, получаемое всеми остальными жителями городка, вместе взятыми.

– Остынь, – сказал Родди Коннору, который начал подниматься с места, чтобы дать достойный отпор. – Я слышал о том, что ты видел, и я верю, что ты видел именно то, о чем говоришь. Но ты назвал эту тварь дровом, а за этим словом скрывается намного больше, чем ты можешь себе представить. Если бы ты встретился с дровом, боюсь, что и ты, и твои братья и сестра остались бы лежать мертвыми на той поляне. Думаю, это был не дров. В горах полно других тварей, способных сделать то, что сделало это существо.

– Так назови их, – сердито сказал Бартоломью, раздраженный тем, что Родди сомневается в правдивости истории, рассказанной сыном.

Родди вообще не слишком ему нравился. Фермер Тистлдаун держал семью в строгости, но всякий раз, когда грубый и шумный Родди Макгристл наносил им визит, Бартоломью и его жене приходилось в течение нескольких дней напоминать детям, и в особенности Лайаму, о том, что такое хорошее поведение.

Родди попросту пожал плечами, не найдя ничего обидного в тоне Бартоломью.

– Гоблин, тролль, а может быть, лесной эльф.

Он захохотал над своими последними словами, и этот смех охватил всю компанию и снял напряженность.

– Но как же нам узнать правду? – сказал Дельмо.

– Мы узнаем ее, если найдем эту тварь, – предложил Родди. – Завтра утром мы, – он взмахом руки охватил всех фермеров, сидевших за столом у Бартоломью, мы пойдем туда и увидим то, что увидим.

Решив, что импровизированное собрание подошло к концу, Родди хлопнул ладонями по столу и поднялся на ноги. Уже у самой двери он оглянулся и озорно подмигнул остальным, расплываясь в почти беззубой улыбке:

– И вот что я вам скажу, ребята: не забудьте оружие!

Гоготанье Родди еще долго доносилось до собравшихся после того, как неотесанный горец ушел.

– Мы могли бы позвать следопыта, – неуверенно предложил один из фермеров, когда обескураженная компания начала расходиться. – Я слышал, что в Сандабаре есть следопыт – одна из сестер леди Аластриэль.

– Рановато для этого, – ответил мэр Дельмо, заставляя померкнуть радостные улыбки.

– Разве может быть рано, если речь идет о дрове? – быстро вставил Бартоломью.

Мэр пожал плечами.

– Давайте пойдем с Мактристлом, – ответил он. – Если уж кто-нибудь и может в этих горах найти истину, так это Родди. – Он повернулся к Коннору. – Я верю в правдивость твоей истории, Коннор. В самом деле верю. Но нам надо знать наверняка, прежде чем обращаться за помощью к такой уважаемой персоне, как сестра госпожи Серебристой Луны.

Мэр и остальные фермеры ушли, а Бартоломью, его отец Марк и Коннор остались на кухне дома Тистлдаунов.

– Это был не гоблин и не лесной эльф, – сказал Коннор тихим голосом, в котором чувствовались гнев и смущение.

Бартоломью похлопал сына по спине, ничуть не сомневаясь в его правоте.

* * *

В высокогорной пещере Улгулу и Кемпфана тоже провели тревожную ночь, обеспокоенные появлением темного эльфа.

– Если он дров, значит, опытный воин, – сказал Кемпфана своему более крупному брату. – Достаточно опытный, чтобы помочь Улгулу достичь зрелости.

– И вернуться в Гехенну! – закончил Улгулу за угодливого братца. – Ты так мечтаешь о моем возвращении!

– Ты тоже ждешь не дождешься того дня, когда сможешь вернуться к дымящимся ущельям, – напомнил ему Кемпфана.

Улгулу зарычал и ничего не ответил. Появление темного эльфа вызвало у него множество соображений и страхов, недоступных примитивной логике Кемпфаны.

Велпы, как любые мыслящие создания на почти всех уровнях существования, знали о дровах и испытывали к этой расе большое уважение. И если один дров не являлся серьезной проблемой, то военный отряд, а может быть, даже армия темных эльфов могли стать настоящей катастрофой. Велпы не были неуязвимыми. Селение людей представляло собой легкую добычу для баргест-велпов, и при соблюдении осторожности Улгулу с Кемпфаной удавалось бы еще долго продолжать свои набеги.

Но если в этой местности появился отряд темных эльфов, легким убийствам настал конец.

– С дровом надо разобраться, – заметил Кемпфана. – Если это разведчик, значит, он не должен вернуться к своим.

Улгулу с холодной яростью взглянул на брата и позвал квиклинга.

– Тефанис! – закричал он, и квиклинг оказался на плече хозяина раньше, чем отзвучал последний слог его имени.

– Ты-хочешь-чтобы-я-пошел-и-убил-этого-дрова, мой-хозяин, – сказал квиклинг. – Я-понимаю-почему-ты-хочешь-чтобы-я-это-сделал!

– Нет! – тотчас же вскричал Улгулу, чувствуя, что квиклинг собирается вот-вот исчезнуть.

Когда Улгулу закончил произносить это короткое слово, Тефанис был уже на полпути к выходу, но он вернулся на плечо хозяина прежде, чем последние отголоски эха замерли под сводами пещеры.

– Нет, – более спокойно повторил Улгулу. – В появлении дрова есть определенная польза.

Кемпфана увидел злую ухмылку Улгулу и понял, чего хочет брат.

– Новый враг для жителей городка? – подумал вслух младший велп, – Новый враг, которому припишут убийства Улгулу?

– Из всякого события можно извлечь выгоду, – с гадкой усмешкой ответил старший багровокожий великан, – даже из появления темного эльфа.

Он снова повернулся к Тефанису.

– Ты-хочешь-побольше-узнать-о-дрове, мой-хозяин, – возбужденно извергнул из себя Тефанис.

– Один ли он? спросил Улгулу. – Может быть, это разведчик, за которым идет многочисленный отряд, как мы и боялись? Или это воин-одиночка? Каковы его намерения по отношению к жителям городка?

– Он-мог-бы-убить-детей, – повторил Тефанис. Я-думаю-что-он-желал-дружбы.

– Я знаю! – взревел Улгулу. – Ты и раньше это говорил. Теперь отправляйся и узнай все что можно! Мне требуется больше, чем просто твои соображения, Тефанис. Судя по слухам, действия дровов редко раскрывают их истинные намерения!

Тефанис соскочил с плеча Улгулу и помедлил, ожидая дальнейших распоряжений.

– А знаешь, дорогой Тефанис, – промурлыкал Улгулу, – попробуй-ка позаимствовать для меня одну из сабель дрова. Это могло бы оказаться полез….

Он осекся, увидев колыхание тяжелого занавеса, отделявшею комнату от прихожей.

– Восхитительный маленький спрайт, – заметил Кемпфана.

– Но со своими особенностями, – ответил Улгулу, и Кемпфана вынужден был согласиться.

* * *

Дзирт еще за милю увидел, что они идут. Десять вооруженных фермеров следовали за молодым человеком, с которым он накануне встретился на поляне.

Хотя они переговаривались и шутили, цель их вылазки была очевидна, а оружие, выставленное напоказ, было готово к применению. Самый хитрый из них, могучий и суровый человек, одетый в толстые шкуры, шел в стороне от основного отряда; он угрожающе размахивал топором искусной работы и вел на толстых цепях двух огромных рычащих желтых псов.

Дзирту хотелось продолжить знакомство с жителями городка, он страстно желал, чтобы события, начало которым было положено вчера, получили свое развитие; он хотел узнать, обретет ли он наконец такое место, которое сможет назвать домом. Однако было ясно, что предстоящая встреча не сулит ничего хорошего. Если фермеры найдут его, наверняка начнутся неприятности, и хотя Дзирт не слишком беспокоился о своей безопасности при столкновении с рассредоточенным отрядом, даже принимая во внимание сурового воина с топором, но он боялся, что кто-нибудь из фермеров может быть случайно ранен.

Он решил, что его задача на сегодняшний день – избегать отряда и рассеивать внимание людей. Дров знал, какое средство поможет ему достичь этой цели. Он поставил перед собой на землю фигурку из оникса и позвал Гвенвивар.

Какое-то жужжание сбоку, сопровождаемое внезапным шорохом в кустах, отвлекло дрова как раз в тот миг, когда вокруг фигурки заклубился знакомый туманный вихрь. Однако Дзирт не заметил ничего угрожающего и быстро выбросил это из головы. У него были сейчас более неотложные дела.

Когда появилась Гвенвивар, Дзирт отправился вместе с ней по тропе, уходящей от черничной поляны, откуда, по его мнению, фермеры намеревались начать охоту. Его план был прост: пусть люди некоторое время обследуют местность, пусть сын фермера снова расскажет историю об их встрече. А затем у края поляны появится Гвенвивар и поведет группу по ложному следу. Черный мех пантеры собьет их с толку, и они усомнятся в рассказе юноши; возможно, старшие мужчины решат, что дети встретились не с темным эльфом, но с большой кошкой, а детское воображение добавило остальные детали. Дзирт знал, что это рискованная затея, но, по крайней мере, Гвенвивар заставит их усомниться в существовании темного эльфа и хотя бы на некоторое время уведет отряд охотников от Дзирта.

Как он и ожидал, фермеры пришли на поляну. Некоторые из них были серьезны и готовы к бою, но большая часть отряда перебрасывалась шуточками и пересмеивалась. Они нашли брошенный меч, и Дзирт, кивая головой, наблюдал за тем, как сын фермера снова разыгрывает перед остальными события предыдущего дня. Он отметил также, что грузный человек с топором, слушавший юношу вполуха, обошел весь отряд со своими собаками, указывая псам разные места на поляне и заставляя принюхаться. Дзирт никогда не встречался с собаками в деле, но он знал, что многие животные обладают превосходным чутьем и их можно использовать на охоте.

– Беги, Гвенвивар, – прошептал дров, не желая ждать, пока собаки почувствуют их запах.

Огромная пантера бесшумно прыгнула на тропу и заняла позицию на одном из деревьев в той самой рощице, где накануне прятались мальчики. Внезапно раздавшийся рык Гвенвивар мгновенно заставил болтовню смолкнуть, и все головы повернулись к роще.

Пантера выпрыгнула на поляну, пролетела мимо изумленных людей и понеслась по склону горы. Фермеры с воплями бросились в погоню, крича человеку с собаками, чтобы он вел их. Вскоре отряд, вместе с бешено лаявшими псами, исчез из виду, и Дзирт подошел поближе к поляне, чтобы поразмыслить над событиями дня и обдумать, как действовать дальше.

Ему, показалось, что его преследует какое-то жужжание, но он решил, что это гудит шмель.

* * *

По неуверенному поведению псов Родди Макгристд быстро понял, что пантера вовсе не то самое существо, запах которого остался на черничной поляне. И более того, Родди понял, что у его безалаберных товарищей, а в особенности у тучного мэра, очень немного шансов поймать огромную кошку: пантера с легкостью перепрыгивала овраги, перебираться через которые фермерам приходилось по несколько минут.

– Эй! – крикнул Родди остальным членам отряда. – Продолжайте гнать эту тварь в том же направлении. Я с собаками зайду сбоку и отрежу ей путь, тогда она побежит прямо на вас!

Фермеры закричали в знак согласия и ринулись в погоню, а Родди придержал собак и повернул в другую сторону.

Псы, натасканные для охоты, хотели продолжать преследование, но у их хозяина был другой план. Кое-что очень смущало сейчас Родди. Тридцать лет провел он в этих горах, но никогда не видел подобного зверя и даже не слышал о нем. К тому же, несмотря на то, что пантера с легкостью могла оставить преследователей далеко позади, она как будто нарочно показывалась на открытых участках на небольшом расстоянии, словно уводила фермеров за собой. Увидев это, Родди распознал отвлекающий маневр, и у него появилось предположение о том, где может скрываться истинный виновник. Он заставил псов замолчать и тем же путем, каким пришел, направился назад к черничной поляне.

* * *

Дзирт отдыхал, прислонившись к стволу в тени густой листвы, и размышлял над тем, как ему показаться фермерам и не вызвать среди них паники. Во время наблюдений за жизнью фермерской семьи он удостоверился, что смог бы жить среди людей, в этом или в каком-нибудь другом селении, если только ему удастся убедить их, что у него мирные намерения.

Жужжание, раздавшееся слева от Дзирта, отвлекло его от раздумий. Он проворно схватился за сабли, но тут что-то промелькнуло возле него так быстро, что он не успел отреагировать. Внезапная боль в запястье вынудила его вскрикнуть и выпустить саблю. Дзирт растерянно взглянул на рану, ожидая увидеть стрелу от лука или арбалета, вонзившуюся в руку.

Рана была чистой. Писклявый смешок заставил Дзирта повернуться вправо. Там стоял крошечный дух, словно невзначай перекинувший через плечо саблю дрова, почти касавшуюся земли за спиной этого миниатюрного существа. В другой руке он держал кинжал, с которого капала кровь.

Дзирт неподвижно застыл на месте, пытаясь предвосхитить следующее действие спрайта. Он никогда не видел квиклингов и даже не слышал о столь необычных созданиях, однако уже получил представление о преимуществе быстроты, которым обладал новый противник. Но прежде чем дров успел придумать, как победить квиклинга, появились другие враги.

Услышав рычание, Дзирт сразу понял, что его выдал вырвавшийся крик боли.

Один из свирепых псов Родди Макгристла продрался сквозь кустарник и напал на дрова снизу. Второй пес, отставший на несколько шагов, прыгнул, целясь прямо в горло Дзирта.

Но на этот раз Дзирт оказался проворнее. Он рубанул оставшейся саблей, обрушив удар на голову первому псу. Затем без промедления отступил назад, перехватил клинок и выставил его над головой навстречу прыгнувшей собаке.

Рукоять сабли уперлась в ствол дерева, и пес, не в силах изменить в прыжке направление движения, напоролся на острый конец клинка, проткнувший его глотку и грудь. От резкого удара оружие вырвалось из руки Дзирта, и пес вместе с клинком рухнул в кусты рядом с деревом.

Едва Дзирт успел прийти в себя, как появился Родди Макгристл.

– Ты убил моих собак! – заорал гигант-горец, опуская на голову дрова Громобой – огромный, зазубренный в боях топор.

Удар оказался коварным и быстрым, но Дзирту удалось отклониться в сторону.

Он не мог разобрать ни слова в потоке брани, изрыгаемой Макгристлом, и знал, что этот могучий человек тоже не поймет ни слова, если Дзирт попытается что-нибудь объяснить.

Раненому и обезоруженному, ему оставался единственный способ защиты продолжать уворачиваться от топора. Очередной сильный удар чуть не сокрушил Дзирта, распоров плащ, когда-то принадлежавший гноллу, но он втянул живот, и топор скользнул по тонкой кольчуге. Дзирт отпрыгнул в сторону густой поросли молодых деревьев, где ловкость и подвижность могли дать ему преимущество. Он хотел попытаться утомить разъяренного человека или хотя бы заставить его изменить тактику на менее жесткую. Однако гнев Макгристла не уменьшился. Он ринулся за Дзиртом, рыча и размахивая топором.

Замысел Дзирта оказался не слишком удачным. Действительно, среди плотно растущих деревьев он мог держаться на расстоянии от тучного мужчины, но зато топор Макгристла с легкостью проникал между стволами.

Мощное оружие обрушилось на Дзирта сбоку, на уровне плеча. Он плашмя упал на землю, едва избежав смерти. Макгристл не смог вовремя сдержать размах, и тяжелый топор вонзился в ствол молодого клена и повалил дерево.

Лезвие топора заклинило в надломленном месте. Родди крякнул и попытался вырвать оружие, до последнего мгновения не осознавая опасности. Ему удалось отскочить в сторону от падающего ствола, однако он был погребен под кроной клена. Ветки захлестнули лицо и голову, опутав Родди словно паутиной и крепко придавив к земле.

– Будь ты проклят, дров! – взревел Макгристл, тщетно пытаясь освободиться из ловушки.

Дзирт отполз прочь, все еще держась за пораненную кисть. Он нашел свою единственную саблю, по самую рукоять вонзившуюся в тело несчастного пса. Это зрелище расстроило Дзирта: он знал цену животным, ставшим товарищами. Он пережил несколько неприятных моментов, высвобождая клинок. Тем более неприятных, что другая собака, всего лишь оглушенная, как раз начала шевелиться.

– Будь ты проклят, дров! – снова заорал Макгристл.

Дзирт уловил упоминание о своей расе и догадался об остальном. Он хотел бы помочь упавшему человеку, полагая, что это может стать началом более цивилизованного общения, однако засомневался, что пришедшая в себя собака с удовольствием протянет ему лапу. В последний раз оглянувшись в поисках спрайта, с которого все это началось, Дзирт выбрался из рощицы и устремился в горы.