- Ты привел только начало моего наставления, - проворчал Зак, начиная сердиться. - Уж если ты его вспомнил, то скажи и вторую часть! Я говорил:
      "Каждое движение должно приносить преимущество или, по крайней мере, не ухудшать положение". Перекрещивая оружие, ты отражаешь двойной удар снизу. Твой противник, применив или даже только попытавшись применить такой смелый наступательный прием, получает явное преимущество. Поэтому для тебя самое главное в такой ситуации - сохранить положение.
      - Это неверная тактика, - упрямо повторил Дзирт.
      - Подними свое оружие, - зарычал Зак, грозно двинувшись вперед.
      Его ученик заколебался, и Зак выставил мечи вперед.
      Быстро наклонившись, Дзирт схватил с пола сабли и выпрямился, готовый отразить удар, не зная, урок ли это или настоящая атака.
      Оружейник яростно наседал, нанося удар за ударом и гоняя ученика по кругу.
      Успешно защищаясь, Дзирт начал отмечать уже знакомую манеру: удары Зака шли снизу, что вынуждало отражать их, держа сабли эфесами вверх.
      Юноша понял: Зак хочет доказать свою правоту не словами, а действиями.
      Видя разъяренное лицо оружейника, он не знал, насколько далеко тот может зайти.
      Если утверждение Зака окажется справедливым, означает ли это, что Дзирт получит очередной удар в бедро? Или, может быть, в сердце?
      Удары сыпались сверху и снизу; Дзирт напрягся и выпрямился.
      - Двойной снизу! - закричал Зак и послал мечи вперед.
      Дзирт был готов к этому. Отбив удар скрещенным клинками вниз оружием, он самодовольно; улыбнулся, услышав звон, когда его сабли встретились с мечами нападающего. Дальше он стал работать только одной саблей, решив, что сможет отразить ею оба меча Зака. Освободив тем самым вторую руку, он попытался нанести ответный удар.
      Как только Дзирт отвел в сторону руку, Зак разгадал его хитрость: именно такой уловки он и; ожидал от ученика. Он опустил на пол острие меча, который был ближе к рукояти единственного прикрывающего клинка Дзирта, и тот, пытаясь удержать сопротивление по всей длине блокирующей сабли, потерял равновесие. Ему удалось не упасть, хотя он уже коснулся каменного пола костяшками пальцев. Еще не веря, что Зак смог избежать ловушки, Дзирт попытался завершить свою блистательную контратаку. Чтобы вновь обрести равновесие, он сделал короткий шаг вперед.
      Оружейник поднырнул прямо под замах сабли Дзирта и, повернувшись волчком, ударил его пяткой сапога сзади под колено. Не успев понять, что произошло, юноша плашмя растянулся на полу.
      Зак резко остановился. Прежде чем Дзирт начал осознавать смысл его ошеломляющего маневра, оружейник уже стоял над ним, уперев острие меча ему в горло, так что выступила капелька крови.
      - Хочешь еще что-нибудь сказать? - проревел Зак. Дзирт ответил:
      - Это неверная тактика.
      Зак засмеялся каким-то утробным смехом, отшвырнул в сторону меч и помог юному упрямцу подняться. Отстранив его от себя на длину вытянутой руки, он пристально посмотрел в его лиловые глаза. И подивился тому, как непринужденно ведет себя Дзирт, как ловко он держит сабли, словно они - естественное продолжение рук. Всего несколько месяцев обучения - и он уже успел овладеть почти всеми видами оружия из богатого арсенала Дома До'Урден. А эти сабли, излюбленное оружие Дзирта! Их изогнутые клинки удивительно подходили к стремительному стилю борьбы, выработанному молодым воином. С такими саблями в руках этот юный дров, еще почти дитя, смог бы одолеть половину членов Академии!
      Мурашки пробежали у Зака по спине при мысли о том, как великолепен будет Дзирт после нескольких лет тренировки.
      Впрочем, не одни только физические способности и потенциальные возможности Дзирта До'Урдена занимали мысли Зака. Он давно уже понял, что внутренний мир юноши отличается какой-то природной чистотой и полным отсутствием злобы, не характерными для обычного дрова. И теперь, глядя на сына, Зак поневоле испытывал чувство гордости. Всем своим поведением юный дров подтверждал, что у него те же убеждения, те же моральные принципы - а уже само наличие моральных принципов так необычно для Мензоберранзана! - что и у него, Зака.
      Дзирт тоже ощущал эту связь между ними, хотя и не осознавал, насколько противоречат их общие склонности недоброму миру темных эльфов. Он понимал, что "дядя Зак" не похож ни на одного из известных ему темных эльфов, хотя знал он только членов семьи да еще несколько десятков воинов из замка. Разумеется, Зак очень отличался от Бризы, старшей сестры Дзирта, с ее ревностной, поистине слепой преданностью таинственной религии Ллос. Само собой, Зак не был похож и на Мать Мэлис, которая никогда не удосуживалась поговорить с сыном, разве только если ей нужно было отдать какое-то распоряжение.
      Зак был способен смеяться не только в тех ситуациях, когда можно позлорадствовать над чужими несчастьями (как это было принято у дровов). Он единственный из всех знакомых Дзирту дровов казался вполне довольным своим положением. Единственный дров, которого Дзирт видел смеющимся от всей души...
      - Хорошая была попытка, - заметил Зак по поводу неудавшейся контратаки ученика.
      - В настоящей схватке она закончилась бы моей смертью, - ответил Дзирт.
      - Безусловно, - подтвердил Зак. - Именно поэтому мы и тренируемся. План у тебя был замечательный, расчет действий превосходный. Просто ситуация была неподходящая. И все же я утверждаю, что это была хорошая попытка.
      - Но ты был готов к такому исходу? Зак улыбнулся и кивнул.
      - Наверное, потому, что я уже видел этот прием в исполнении другого ученика.
      - Против тебя? - спросил Дзирт, явно, огорченный тем, что кто-то еще додумался до единственного, по его мнению, в своем роде маневра.
      - Не совсем, - подмигнул Зак. - Это был мой собственный ответный удар, такой же, как твой, и с тем же результатом.
      Лицо юноши снова прояснилось.
      - Мы с тобой одинаково мыслим, - сказал он.
      - Да, - ответил Зак. - Только мой опыт значительно обогатился за четыреста лет практики, а ты не прожил еще и двадцати лет. Поверь, прилежный мой ученик: прием с перекрещенными клинками - верная защита!
      - Возможно, - ответил Дзирт.
      Зак едва удержался, чтобы не улыбнуться.
      - Когда найдешь лучший ответный удар, испробуем его. А до тех пор - верь моим словам. Не сосчитать, скольких воинов я обучил: всю армию Дома До'Урден и еще в десять раз больше, когда был инструктором в Мили-Магтире. Я учил и Риззена, и всех твоих сестер, и обоих твоих братьев.
      - Обоих?
      - Я... - Зак замолчал и с любопытством взглянул на Дзирта. - Понимаю, сказал он спустя мгновение. - Они не позаботились рассказать тебе.
      Его ли это дело - рассказывать правду? А впрочем, верховную мать Мэлис это едва ли волнует; скорее всего, она ничего не рассказала сыну просто потому, что не считает историю смерти Нальфейна заслуживающей внимания.
      - Да, обоих, - все же решил объяснить Зак. - Когда ты родился, у тебя было два брата: Дайнин, которого ты хорошо знаешь, и старший, Нальфейн, довольно сильный маг. Нальфейн погиб в сражении в ту самую ночь, когда ты появился на свет.
      - В сражении с дворфами или зловредными гномами? - вскрикнул Дзирт, широко раскрыв глаза, как ребенок, который просит рассказать страшную сказку на сон грядущий. - Он, наверное, защищал город от жестоких завоевателей или от каких-нибудь чудовищ?
      Нелегко было Заку смириться с искаженными представлениями, свойственными наивной вере. "Хороним молодых среди лжи", - скорбно подумал он, а вслух сказал:
      - Нет.
      - Значит, от каких-нибудь еще более злобных противников? От порочных эльфов с поверхности?
      - Он пал от руки дрова! - сокрушенно произнес Зак и увидел, как погасли сияющие глаза ученика.
      Дзирт резко откинулся на стуле, размышляя, что могло произойти. Заку мучительно было видеть смятение на юном липе.
      - Война с каким-то другим городом? - угрюмо спросил Дзирт. - Я и не знал...
      "Пусть будет так", - подумал Зак. Он повернулся и медленно пошел в свою комнату. Пусть Мэлис или кто-нибудь из ее приспешников разрушит эту святую невинную веру. А Дзирт с тех пор перестал донимать его вопросами, понимая, что тот разговор, как и тот урок, закончены. И еще он понял, что сейчас открыл для себя нечто очень важное.
      ***
      Долгие часы проводили оружейник и ученик в занятиях. Недели шли за неделями, месяцы - за месяцами. Время не имело никакого значения; они сражались до полного изнеможения, а после короткого отдыха вновь возвращались в учебный зал.
      К концу третьего года, в возрасте девятнадцати лет, Дзирт научился часами сдерживать атаки оружейника, причем зачастую даже переходил в нападение.
      Заку эти дни доставляли истинное наслаждение. Впервые за много лет он встретил того, кто потенциально был равен ему в военном искусстве. Впервые, насколько Зак мог припомнить, звон оружия в зале сопровождался взрывами веселого смеха.
      Он видел, каким высоким и стройным становится Дзирт, как он внимателен, настойчив, умен. Нелегко будет наставникам в Академии загнать его в тупик, даже в первый год.
      Мысль эта продолжала занимать оружейника, когда он вспоминал царящие в Академии порядки, жизненные правила дровов, и думал о том, чем все это может обернуться для его незаурядного ученика. Как постепенно будет угасать улыбка в лиловых глазах...
      Ярким напоминанием о внешнем мире, окружающем учебный зал, явился визит верховной матери Мэлис.
      - Обращайся к ней с должным уважением! - предупредил ученика Зак, когда Майя объявила о прибытии верховной матери.
      Сам он предусмотрительно сделал несколько шагов ей навстречу, чтобы лично приветствовать главу Дома До'Урден.
      - Приветствую тебя, Мать, - сказал он, склонившись в поклоне. - Чему я обязан такой высокой честью?
      Засмеявшись ему в лицо и давая тем самым понята, что читает его мысли.
      Мать Мэлис сказала:
      - Ты и мой сын так много времени проводите здесь, что я хочу полюбоваться успехами мальчика.
      - Он славный воин, - заверил ее Зак.
      - Ему предстоит им стать, - пробурчала Мэлис. - В будущем году он поступает в Академию.
      Услышав в ее словах намек на недоверие, Зак сощурился и зарычал:
      - Никогда еще Академия не видела лучшего фехтовальщика! Отойдя от него, верховная мать подошла к Дзирту:
      - Твое умение владеть клинком не вызывает у меня сомнений. - Произнося эти слова, она искоса бросила пытливый взгляд на Зака. - Это у тебя в крови. Но есть и другие качества, которые делают дрова воином, - душевные качества, особая манера поведения.
      Дзирт не нашелся, что ответить. За последние три года он видел ее всего несколько раз, причем они ни разу и словом не обмолвились.
      Увидев смятение на лице Дзирта, Зак испугался, что мальчик может сделать ошибку, а именно этого ждала Мэлис. Тогда она с полным основанием сможет забрать Дзирта из-под опеки Зака, тем самым опозорив его, и передать сына Дайнину или какому-нибудь другому бессердечному убийце. Разумеется, Заку нет равных в мастерстве владения оружием, но теперь, когда Дзирт уже достаточно овладел этим умением, Мэлис захочет закалить его эмоционально. Зак не мог рисковать: слишком он ценил эти часы, проводимые с юношей. Вынув мечи из украшенных драгоценными камнями ножен, он помахал ими перед Матерью Мэлис и закричал, обращаясь к Дзирту:
      - Покажи ей, юный воин, на что ты способен! Глаза Дзирта загорелись при виде разъяренного учителя. Его сабли оказались у него в руках так быстро, словно он велел им появиться там.
      Славная это была схватка! Зак наступал с яростью, какой Дзирт еще не видел в своем учителе. Мечи скрестились с саблями, полетели искры, и Дзирт обнаружил, что пятится назад, а руки его уже ноют от нестерпимой тяжести ударов.
      - Что ты... - попытался сказать он.
      - Покажи ей! - прорычал Зак, вновь и вновь нанося удары.
      Дзирту едва удалось отразить одну подсечку, которая наверняка прикончила бы его. В полном смятении он защищался, как мог.
      Зак отбил сначала одну саблю, потом вторую и применил совершенно неожиданное оружие: взмахнув ногой, ударил Дзирта прямо в нос.
      Дзирт услышал хруст хряща и почувствовал, как струится по лицу теплая кровь. Он откатился назад, стараясь держаться на безопасном расстоянии от бешеного противника, пока окончательно не придет к себя.
      Стоя на коленях, он видел, как Зак бежит к нему.
      - Покажи ей! - яростно прорычал учитель. Кожа Дзирта засветилась волшебным светом, делая его еще более доступной мишенью. Он ответил единственным приемом, который был ему подвластен: пустил шар темноты, окутавшей и его, и Зака.
      Предвидя следующий удар учителя, Дзирт лег на живот и пополз в сторону, низко пригнув голову, - и это был мудрый шаг.
      Когда темнота окутала его, Зак быстро воспарил в воздух футов на десять и перекатился через шар темноты, держа мечи остриями вниз на уровне лица Дзирта.
      Оказавшись на другой стороне темного шара, Дзирт оглянулся и заметил нижнюю часть ног Зака. Больше ничего и не требовалось, чтобы разгадать опасный замысел учителя: Зак разрубит его пополам, если ему не удастся глубже погрузиться в темноту.
      Смятение сменилось гневом. И когда Зак опустился со своей магической высоты и обежал темный шар, Дзирт, весь во власти охватившей его ярости, вновь ринулся в схватку. Сделав пируэт и очутившись прямо перед Заком, он описал в воздухе дугу одной из сабель и сделал обманное движение второй.
      Зак уклонился от первой сабли и перехватил слева вторую.
      Но Дзирт еще не закончил. Он нанес ряд опасных коротких тычков, заставив Зака отступить на двенадцать шагов в спасительную темноту. Теперь обоим оставалось положиться на обостренный слух и отточенные инстинкты. Заку удалось наконец найти точку опоры, но Дзирт немедленно пустил в ход собственные ноги, стараясь не потерять равновесия. Одной ноге удалось даже проникнуть сквозь защиту Зака, вырвав тяжелый выдох из легких оружейника.
      Оба вынырнули из темного шара, и очертания лица и тела Зака тоже засветились волшебным огнем. Ему стало дурно при виде искаженного ненавистью лица юного ученика, но он понимал, что теперь ни у одного из них не осталось выбора. Этой схватке предстояло стать до ужаса настоящей. Зак постепенно перешел к более спокойному ритму, преимущественно защищаясь и выжидая, пока одержимый яростью Дзирт окончательно не выдохнется.
      А Дзирт все наносил удары, неутомимо и безжалостно. Зак поддразнивал его, притворяясь, что открывается, хотя на самом деле и не думал делать это, а Дзирт не упускал случая ударить саблей или лягнуть ногой.
      Мать Мэлис молча наблюдала за спектаклем. Она не могла не оценить по достоинству науку, преподанную Заком ее сыну; Дзирт был готов - физически готов - к борьбе.
      Зак сознавал, что для Матери Мэлис недостаточно простого искусства владения оружием. Необходимо было как можно дольше держать Дзирта подальше от Мэлис. Ей наверняка не понравился бы образ мыслей сына.
      Зак заметил, что Дзирт начинает уставать, хотя и понимал, что эта усталость может быть отчасти кажущейся.
      "Хватит, пожалуй", - подумал он и внезапно вывернул локоть так, что правая рука безвольно откинулась в сторону, приоткрыв брешь в защите, чем Дзирт не замедлил воспользоваться.
      Молнией сверкнул ожидаемый удар, но левая рука Зака короткой отсечкой выбила саблю у Дзирта.
      - Ха! - вскричал юноша, ожидавший такого движения, и применил свою вторую уловку. Оставшейся саблей он полоснул по левому плечу Зака, невольно наклоняясь для завершения приема.
      Однако в момент, когда Дзирт нанес второй удар, Зак уже упал на колени.
      Сабля бесполезно разрезала воздух у него над головой. Вскочив на ноги, он мгновенно нанес удар справа эфесом шпаги. Удар пришелся Дзирту по лицу.
      Оглушенный, юноша сделал большой шаг назад и некоторое время стоял не двигаясь.
      Сабля выпала из его руки, привычный блеск в глазах померк.
      - Ложный выпад в другом ложном выпаде! - спокойно объяснил Зак.
      Дзирт без чувств опустился на пол. Зак подошел к Матери Мэлис, которая кивнула в знак одобрения.
      - Он готов для Академии, - заметила она. Лицо Зака помрачнело, и он не ответил. Мэлис продолжала:
      - Вирна уже там, учится, чтобы стать преподавателем Арак-Тинилита, Школы Ллос. Это высокая честь.
      Зак знал, как дорожит Дом До'Урден такими почестями, но был достаточно осторожен, чтобы промолчать.
      - Скоро и Дайнин отправится туда, - сказала верховная мать.
      Зак был поражен: двое детей, одновременно обучающихся в Академии?
      - Наверное, тебе пришлось немало потрудиться, чтобы достичь такого, отважился сказать он. Мать Мэлис улыбнулась:
      - Положение обязывает.
      - К чему? - спросил Зак. - Чтобы обеспечить защиту Дзирту?
      - Судя по тому, что я только что видела, Дзирт там сможет защитить своего брата!
      Зак закусил губу. Дайнин все еще оставался вдвое лучшим бойцом и в десять раз более бессердечным убийцей, чем Дзирт. Нет, у Мэлис должны быть другие мотивы.
      - Из восьми самых знатных домов в следующие два десятилетия три дома будут представлены в Академии по меньшей мере четырьмя детьми, - призналась наконец Мэлис. - Сын верховной матери Бэнр начнет учиться в одном классе с Дзиртом.
      - А, так у тебя есть стимул! И высоко ли намерен подняться Дом До'Урден под предводительством верховной матери Мэлис?
      - Ты когда-нибудь поплатишься языком за свой сарказм, - предупредила верховная мать. - Глупо было бы не воспользоваться возможностью ближе узнать своих соперников!
      - "Из восьми самых знатных домов", - передразнил Зак. - Будь осторожна, Мать Мэлис. Не забудь поискать соперников в менее знатных домах. Некогда Дом Де Вир сделал именно такую ошибку!
      - Нам ничто не угрожает. Мы - девятый по знатности Дом, но сил у нас не меньше, чем у них у всех, вместе взятых. Никто не ударит нам в спину. Есть мишени полегче и к тому же более высокого ранга.
      - К нашей выгоде, - вставил Зак.
      - И это главное, верно? - спросила Мэлис со злой улыбкой.
      Заку не надо было отвечать: верховной матери известны его подлинные чувства. По его мнению, это определенно не было главным.
      - Меньше говори, и челюсть быстрее заживет, - сказал Зак позднее, когда они с Дзиртом опять остались одни.
      Дзирт бросил на него презрительный взгляд.
      Оружейник покачал головой:
      - Мы ведь с тобой стали близкими друзьями.
      - Я тоже так считал, - пробормотал Дзирт.
      - Тогда сам подумай: неужели ты веришь, что Мать Мэлис может порадовать такая близкая связь между оружейником и ее младшим сыном? Ты ведь дров, Дзирт До'Урден, ты благородного происхождения. У тебя не должно быть друзей!
      Дзирт выпрямился, словно его ударили по липу.
      - Настоящих друзей, во всяком случае, - продолжал Зак, успокаивающе положив руку ему на плечо. - Дружба предполагает уязвимость, непростительную уязвимость. Мать Мэлис никогда не допустит... - Он замолчал, поняв, что запугивает своего ученика. - Ну, - примирительно закончил он, - мы оба, по крайней мере, знаем, кто мы друг для друга.
      Но почему-то Дзирту этого показалось недостаточно.
      Глава 9
      СЕМЕЙСТВА
      - Пойдем скорее, - обратился однажды вечером Зак к Дзирту после того, как они закончили учебный бой.
      По той настойчивости, которая прозвучала в его голосе, и по тому, что он не стал даже дожидаться, пока Дзирт соберется, тот понял, что случилось что-то очень важное. Он догнал Зака на балконе Лома До'Урден, где уже стояли Майя и Бриза.
      - В чем дело? - спросил Дзирт.
      Притянув его к себе, Зак указал на северо-восточную часть города. Там ярко вспыхивало и так же внезапно гасло пламя, в воздух то и дело вздымались столбы огня.
      - Налет, - не задумываясь, сказала Бриза. - Это младшие Дома, к нам это отношения не имеет. Зак увидел, что Дзирт не понимает.
      - Один Дом напал на другой, - пояснил он. - Возможно, месть, но скорее всего - попытка добиться более высокого ранга среди Домов города.
      - Похоже, битва длилась долго, - заметила Бриза, - вон и сейчас еще огонь полыхает.
      Зак продолжал объяснять случившееся младшему сыну Дома До'Урден:
      - Атакующим следовало бы окутать поле битвы шарами темноты. Они этого не сделали: защищающиеся, по-видимому, были готовы к нападению.
      - Похоже, у нападающих не все идет гладко, - согласилась Майя.
      Дзирт отказывался верить своим ушам. Еще более невероятным, чем само событие, казалось то, как отнеслась к этой новости его семья. Они так спокойно вели обсуждение,. словно давно ..ожидали чего-то подобного.
      - Атакующие не должны оставить свидетелей, - объяснил Зак Дзирту. - Иначе их настигнет гнев правящего совета.
      - Но ведь мы тоже свидетели, - подумал вслух Дзирт.
      - Нет, - ответил Зак. - Мы просто наблюдатели; эта схватка - не наше дело.
      Только знать того Дома, на который напали, имеет право предъявить напавшим обвинение.
      - Если кто-нибудь из знати останется в живых, - добавила Бриза, которой эта драма явно доставляла удовольствие.
      В тот момент Дзирт еще не вполне понимал, как отнестись к своему новому открытию. Как бы он сам ни оценивал происходящее, сейчас он не мог оторвать глаз от не стихающего дровского сражения. Теперь уже все обитатели Дома До'Урден пришли в движение, воины и слуги бегали в поисках более удобного наблюдательного пункта, громко обсуждая при этом то, что удалось увидеть.
      Это было дровское общество во всей его красе, и каким бы порочным в глубине души ни считал его младший член Дома До'Урден, он не мог не почувствовать возбуждения при виде этой ночной вакханалии, так же как не мог не заметить выражения нескрываемого удовольствия на липах тех троих, кто стоял на балконе вместе с ним.
      ***
      Альтон в последний раз обошел свои личные комнаты, чтобы еще раз убедиться, что все книги, которые хотя бы с натяжкой можно счесть кощунственными, надежно спрятаны. Он ожидал визита верховной матери - события довольно необычного для преподавателя Академии, не связанного с АракТинилитом, Школой Ллос. Альтон порядком волновался по поводу того, чем мог быть вызван визит именно этого посетителя, верховной матери СиНафай Ган'етт, главы Пятого дома и матери Мазоя, тайного партнера Альтона.
      Удар молотка в каменную дверь внешней комнаты предупредил Альтона, что гостья прибыла. Пригладив руками мантию, он еще раз оглядел зал. Дверь распахнулась еще до того, как Альтон подошел к ней, и в комнату вплыла Мать СиНафай. Можно было только удивляться, как легко, даже не вздрогнув, она перестроила зрение, покинув полную тьму коридора и войдя в комнату Альтона, где горела свеча.
      СиНафай оказалась меньше ростом, чем ожидал Альтон, и даже по дровским меркам она была очень мала. Пожалуй, в ней было не больше четырех футов высоты, а веса, как прикинул Альтон, не более пятидесяти фунтов. Однако она была верховной матерью, и Альтон напомнил самому себе, что одним-единственным заклинанием она может обречь его на смерть.
      С выражением глубокого послушания он отвел глаза, пытаясь уговорить себя, что ничего из ряда вон выходящего в этом визите нет. И все же его тревога усилилась, когда вслед за матерью в комнату вошел Мазой с самодовольной улыбкой на липе.
      - Дом Ган'етт приветствует тебя, Джелрус! - сказала Мать СиНафай. Последний раз мы говорили с тобой лет двадцать пять назад или больше.
      - Джелрус? - пробормотал про себя Альтон и откашлялся, чтобы скрыть удивление. - Приветствую тебя, Мать СиНафай, - с усилием вымолвил он. Неужели это было так давно?
      - Тебе бы следовало вернуться домой, - сказала верховная мать. - Твои палаты ждут тебя.
      "Мои палаты?" - Альтону стало не по себе. Это не ускользнуло от взгляда СиНафай. Усмешка исказила ее лицо, глаза злобно сощурились.
      Альтон догадался, что тайна его раскрыта. Если Безликий был некогда членом семейства Ган'етт, можно ли надеяться обмануть верховную мать этого Дома? Он судорожно пытался найти возможность бежать или в крайнем случае уничтожить предателя Мазоя, пока СиНафай не убила его самого.
      Когда он снова взглянул на Мать СиНафай, та уже начала творить заклинание.
      Завершив его, она широко раскрыла глаза в знак того, что ее подозрения подтвердились.
      - Кто ты такой? - спросила она скорее с любопытством, чем с озабоченностью.
      Бежать было некуда, как не было и возможности добраться до Мазоя, стоявшего рядом со всемогущей матерью.
      - Кто ты такой? - повторила СиНафай, снимая с пояса отвратительный змееголовый хлыст, способный впрыснуть самый болезненный и лишающий способности двигаться яд, известный дровам.
      - Альтон, - заикаясь, ответил он, не имея иного выбора. Он знал, что если уж она насторожилась, то тут же разоблачит любую ложь, какую бы он ни изобрел.
      - Я - Альтон Де Вир.
      - Де Вир? - СиНафай казалась по меньшей мере заинтригованной. - Из Дома Де Вир, который пал несколько лет назад?
      - Я единственный, кто остался в живых.
      - И ты убил Джелруса Ган'етта и занял его место преподавателя в Магике? заключила верховная мать голосом, похожим на рычание.
      Тучи сгущались над Альтоном.
      - Я не... Я не знал, кто он такой... он хотел убить меня!
      - Это я убил Джелруса, - раздался голос сзади. СиНафай и Альтон обернулись к Мазою, который опять держал в руках свой любимый двуручный арбалет.
      - С помощью этого оружия, - объяснил молодой Ган'етт. - В ночь, когда пал Дом Де Вир. Все произошло из-за схватки Джелруса вот с этим, - он кивнул на Альтона.
      - Джелрус был твоим братом, - напомнила Мать СиНафай.
      - Будь проклят его прах! - прошипел Мазой. - Целых четыре года я был у него в услужении, прислуживал ему, словно он был верховной матерью! Он хотел выгнать меня из Магика, хотел, чтобы я вместо этого отправился в Мили-Магтир!
      Верховная мать перевела взгляд с Мазоя на Альтона и обратно.
      - А этого ты оставил в живых, - заключила она, снова улыбаясь. - Одним махом убил врага и заключил союз с новым преподавателем!
      - Так меня учили, - сквозь стиснутые зубы промолвил Мазой, не зная, что за этим последует - наказание или награда.
      - Ты был совсем еще ребенком, - заметила СиНафай, внезапно вспомнив, сколько лет ее сыну. Мазой молча принял похвалу. Альтон с беспокойством наблюдал за ними.
      - И что же будет со мной? - воскликнул он. - Неужели моя жизнь кончена?
      СиНафай повернулась и взглянула на него.
      - Кончилась твоя жизнь как Альтона Де Вира, и это случилось в ту ночь, когда пал Дом Де Вир. Ты стал тогда Безликим, Джелрусом Ган'еттом. Ты нужен мне как соглядатай в Академии: будешь следить за моим сыном и за моими врагами.
      Альтон с трудом перевел дыхание. Так неожиданно оказаться связанным с одним из могущественнейших Домов Мензоберранзана! В голове у него зароилось множество планов и вопросов, один из которых преследовал его уже почти двадцать лет.
      Его названая мать словно прочла его мысли.
      - Скажи, что тебя волнует, - приказала она.
      - Ты - высокая жрица Ллос, - дерзко сказал Альтон: уже само напоминание об этом было чревато опасностью. - В твоей власти исполнить самое заветное мое желание!
      - И ты осмеливаешься просить о милости? - возмутилась Мать СиНафай, но мучения, написанные на лице Альтона, сильно подогревали ее любопытство. - Что ж, попробуй.
      - Какой из Домов уничтожил мое семейство? - прорычал Альтон. - Молю тебя, Мать СиНафай, запроси Нижние Миры!
      СиНафай тщательно обдумала его вопрос, как и то, сможет ли Альтон удовлетворить свою жажду мщения. Не новый ли это аргумент в пользу того, чтобы ввести его в семейство?
      - Это и так мне известно, - ответила она. - Возможно, если ты оправдаешь мои надежды, я скажу тебе...
      - Нет! - вскричал Альтон. И тут же замолчал, осознав, что прервал верховную мать, а подобное преступление могло повлечь за собой страшное наказание, вплоть до смерти.
      Но СиНафай сдержала гнев.
      - Видимо, этот вопрос очень волнует тебя, если ты так безрассудно себя ведешь! - сказала она.
      - Пожалуйста! - умолял Альтон. - Мне нужно знать. Убей меня, если захочешь, но сначала скажи, кто это сделал!
      СиНафай понравилась его смелость, а подобная одержимость заслуживала только одобрения:
      - Дом До'Урден, - сказала она.
      - До'Урден? - повторил Альтон, не в силах поверить, что Дом, который был настолько ниже в иерархии города, мог победить Дом Де Вир.
      - Ты ничего не станешь предпринимать против них, - предупредила Мать СиНафай. - На этот раз я прощаю твою наглость. Теперь ты - сын Дома Ган'етт.
      Всегда помни свое место!
      На этом разговор был закончен. Она знала, что тот, кому хватило ума в течение двух десятилетий обманывать всех, не нарушит приказа верховной матери своего Дома.
      - Пойдем, Мазой, - обратилась СиНафай к сыну. - Оставим его одного, пусть подумает о своей новой личности.
      ***
      - Должен тебе сказать, Мать СиНафай, - осмелился обратиться к матери Мазой, когда они выходили из Магика, - что Альтон Де Вир просто фигляр. Он может причинить вред Дому Ган'етт.
      - Он сумел пережить падение своего дома, - отвечала СиНафай, - и девятнадцать лет притворялся Безликим. Фигляр? Возможно, но, во всяком случае, не без способностей.
      Мазой машинально потер отсутствующие брови, которые так и не выросли после того огня.
      - Все эти годы я терпел проделки Альтона Де Вира. Ему и вправду часто везет. Он умеет выпутываться из затруднений, которые чаще всего сам себе и создает.
      - Не бойся, - засмеялась СиНафай. - Альтон принесет пользу нашему дому.
      - Но что мы выиграем?
      - Он - преподаватель Академии. Он будет моим шпионом, который мне сейчас необходим. - Остановив сына, она повернула его лицом к себе, словно желая, чтобы он понял важность того, что она говорит:
      - Ненависть Альтона к Дому До'Урден может послужить нам во благо. Он был знатным представителем своего семейства, и он имеет право обвинять.
      - Ты хочешь использовать Альтона Де Вира, чтобы побудить знатные дома наказать Дом До'Урден?