Отвлекающий маневр Дзирта на мгновение ослабил защиту пещерного охотника.
      И Гвенвивар не стала медлить. Пантера кинулась на врага, зубы ее отыскали уже знакомую на вкус плоть и погрузились в нее глубже, разрывая внутренности, в то время как когти Гвенвивар придерживали клешни.
      Когда Дзирт вскарабкался наверх, к месту драки, пещерный охотник уже содрогался в предсмертных судорогах. Дзирт вскочил на ноги и бросился к своему другу...
      Гвенвивар шаг за шагом отступала, прижав уши к голове и оскалив зубы.
      Сначала Дзирт подумал, что причиняемая раной боль ослепила пантеру, но быстрый взгляд на рану убедил его, что он ошибается. Только одно повреждение было у Гвенвивар, да и то несерьезное. Бывали в ее жизни и худшие дни.
      Гвенвивар продолжала отступать, не переставая рычать: непрекращающееся воздействие заклинания Мазоя вновь завладело ее сердцем после мгновений пережитого ужаса. Пантера сопротивлялась приказу, она жаждала видеть в Дзирте не врага, а союзника, но заклинание...
      - Что произошло, дружище? - мягко спросил Дзирт, преодолевая желание достать оставшуюся саблю и защищаться. Он встал на одно колено:
      - Ты не узнала меня? Мы ведь так часто бились с тобой рядом друг с другом!
      Низко пригнувшись и подогнув задние ноги, Гвенвивар, судя по всему, готовилась к прыжку. Но Дзирт не вытащил оружие и не сделал ничего, что могло бы испугать ее. Он должен был верить, что Гвенвивар не обманет его ожиданий, что она именно такая, какой он ее считает. Но что могло вызвать сейчас эти не свойственные ей рефлексы? Что вообще могло привести сюда Гвенвивар в столь поздний час?
      Дзирт нашел ответ, когда вспомнил предупреждение Матери Мэлис не покидать Дом До'Урден.
      - Мазой послал тебя убить меня! - выпалил Дзирт. Смущенная его тоном, пантера немного расслабилась, еще не готовая к прыжку. - Но ты спасла меня, Гвенвивар. Ты не выполнила приказ.
      Рычание Гвенвивар прозвучало как протест.
      - Ты могла бы предоставить пещерному охотнику сделать это за тебя, но ты поступила иначе. Вмешалась в битву и спасла мне жизнь! Преодолей же заклинание, Гвенвивар! Вспомни: я твой друг, я твой товарищ, а Мазой Ган'етт никогда им не станет!
      Гвенвивар отступила на шаг, не в силах решить столь трудную задачу.
      Увидев, что уши пантеры поднялись, Дзирт понял, что выиграл этот спор.
      - Мазой считает себя твоим владельцем, - продолжал он, зная, что каким-то образом пантера улавливает смысл его слов. - А я предлагаю тебе свою дружбу. Я твой друг, Гвенвивар, и никогда не выступлю против тебя! - Наклонившись вперед, широко разведя руки в знак того, что он не опасен, с открытыми грудью и липом, Дзирт добавил:
      - Даже под угрозой собственной жизни!
      И Гвенвивар не прыгнула. Чувства подействовали на пантеру сильнее, чем любое магическое заклинание, - те же самые чувства, которые побудили ее защищать Дзирта, когда она увидела его в лапах пещерного охотника.
      Гвенвивар попятилась и подпрыгнула, наскочив на Дзирта и опрокинув его на спину, а потом начала шутливую возню, игриво пошлепывая и покусывая своего приятеля.
      Два друга опять победили: в этот день они одолели двух врагов.
      Когда, оторвавшись от игры, Дзирт задумался над всем, что произошло, он пришел к выводу, что одна из побед была все же неполной. Сердцем Гвенвивар была теперь с ним, но она продолжала принадлежать другому, тому, кто ее не стоил, кто поработил пантеру и принуждал ее вести жизнь, которую Дзирт больше не мог выносить.
      Все сомнения, которые одолевали Дзирта До'Урдена, когда в эту ночь он вышел из Мензоберранзана, развеялись. Впервые в жизни он ясно видел путь, по которому следовало идти, путь к собственной свободе.
      Он вспомнил предупреждение Закнафейна и те альтернативы, которые в свое время рассматривал старый воин и которые не решился принять.
      И в самом деле, куда может уйти темный эльф?
      - Хуже всего быть в плену у лжи! - прошептал Дзирт.
      Пантера склонила набок голову, словно опять почувствовала, что слова Дзирта полны глубокого смысла. На ее любопытный взгляд юноша ответил неожиданно мрачной гримасой.
      - Веди меня к своему хозяину, - приказал он. - К своему лжехозяину.
      Глава 27
      БЕЗМЯТЕЖНЫЕ СНЫ
      Закнафейн упал на кровать и погрузился в безмятежный сон, самый приятный отдых из всех, какие он когда-либо знал. В эту ночь ему снились сны, вереница снов. Ничуть не суматошных, а, напротив, только усиливающих чувство покоя.
      Наконец-то Зак освободился от своей тайны, от лжи, отравлявшей каждый день его взрослой жизни.
      Дзирт выжил! Даже проклятая Академия Мензоберранзана не смогла вытравить в нем неукротимый юношеский дух и чувство справедливости. Закнафейн До'Урден больше не был одинок. Сны, бродившие теперь в его голове, рисовали такие же удивительные возможности, как те, о которых думал Дзирт, выйдя из города.
      Они будут всегда рядом, непобедимые, двое как один против извращенной морали Мензоберранзана.
      Острая боль в ноге вернула Зака от сна к действительности. Он сразу увидел стоящую в ногах кровати Бризу со змеиным хлыстом в руке и инстинктивно протянул руку, чтобы схватить меч.
      Но оружие исчезло. Слева у стены стояла Вирна, держа его меч. Другой меч был у Майи, стоявшей справа.
      Как им удалось так незаметно прокрасться сюда? Бесспорно, тут замешана магия, и все-таки непонятно, как это он не почувствовал вовремя их присутствия.
      Ничто никогда не заставало его врасплох, спящего или бодрствующего.
      Никогда прежде он не спал так крепко, так спокойно. Похоже, в Мензоберранзане такие безмятежные сны опасны.
      - Тебя хочет видеть Мать Мэлис, - объявила Бриза.
      - Но я неподобающе одет, - небрежно ответил Зак. - Мой пояс и оружие, если позволите.
      - Не позволим, - огрызнулась Бриза, обращаясь скорее к сестрам, чем к нему. - Тебе не понадобится оружие.
      У Зака сложилось иное мнение. Бриза подняла хлыст и скомандовала:
      - А теперь пошли.
      - На твоем месте я выяснил бы намерения Матери Мэлис, прежде чем действовать столь решительно! - предупредил Зак.
      Вспомнив о силе человека, которому она угрожает, Бриза опустила хлыст. Зак выбрался из постели, не переставая вопросительно поглядывать то на Майю, то на Вирну и пытаясь по их поведению понять причины, побудившие Мэлис послать за ним. В их окружении Зак вышел из комнаты; они держались на достаточно близком, но все же безопасном расстоянии.
      - Серьезное, должно быть, дело, - тихо заметил Зак так, что только идущая впереди группы Бриза могла его услышать. Повернувшись к нему, она зло улыбнулась, что отнюдь не рассеяло его подозрения.
      Не рассеяла их и Мать Мэлис, сидевшая на троне, подавшись вперед в предвкушении их прихода.
      - Мать! - почтительно произнес Зак, склонившись в поклоне и оттянув ночную сорочку, чтобы показать, как неподходяще он одет. Он хотел, чтобы Мэлис поняла, как оскорбил его этот вызов в столь поздний час.
      Верховная мать не ответила на приветствие. Она откинулась на спинку трона.
      Худая рука потирала острый подбородок, глаза неотрывно смотрели на Закнафейна.
      - Может быть, скажешь, зачем ты вызвала меня? - осмелился спросить Зак со своим обычным сарказмом. - Я предпочел бы вернуться в спальню. Не стоит давать Дому Ган'етт такое преимущество - сонного оружейника!
      - Дзирт пропал, - прорычала Мэлис. Зака словно холодной водой окатили. Он выпрямился, ироническая улыбка сошла с его лица.
      - Он ушел, нарушив мое приказание не покидать дом, - продолжала Мэлис.
      Зак заметно расслабился: когда Мэлис объявила, что Дзирт ушел, первой мыслью Зака было, что она или ее злобные сторонники убили его.
      - Он умный мальчик, - заметил Зак. - Наверняка он скоро вернется.
      - Умный, - повторила Мэлис, и в ее устах это прозвучало отнюдь не похвалой.
      - Он вернется, - снова произнес Зак. - Нет никаких оснований для тревоги и для подобных крайних мер.
      Он с упреком взглянул на Бризу, хотя прекрасно понимал, что верховная мать вызвала его не только для того, чтобы сообщить об отлучке Дзирта.
      Последовало заранее отрепетированное вмешательство Бризы:
      - Второй сын не повиновался верховной матери!
      - Он умен, - снова повторил Зак, стараясь сдержать усмешку. - И не такой уж это проступок!
      - Он довольно часто совершает проступки, - заметила Мэлис. - Как, впрочем, и другой умник Дома До'Урден.
      Решив принять эти слова за комплимент, Зак поклонился. Мэлис уже придумала для него наказание, если вообще намеревается наказать его. Его поведение на допросе (а это очень похоже на допрос) не вызовет особых последствий.
      - Мальчишка прогневил Паучью Королеву! - прорычала Мэлис, явно разъяренная и утомленная сарказмом Зака. - Даже ты был не настолько глуп, чтобы позволить себе такое!
      Лицо Зака помрачнело. Дело действительно оказалось серьезным. От этой встречи могла зависеть жизнь Дзирта.
      - Тебе известно об этом преступлении, - продолжала Мэлис уже спокойнее.
      Она была рада, что удалось растревожить Зака и заставить его оправдываться. Она найдет его уязвимое место. Теперь ее черед поиздеваться.
      - Уход из дому ? - возразил Зак. - Всего лишь небольшая ошибка. Ллос не заботят такие пустяки.
      - Не делай вид, что тебе неизвестно, Закнафейн. Ты знаешь, что ребенок эльфов остался жив!
      У Зака перехватило дыхание: Мэлис знает! Проклятье, Ллос знает!
      - Мы собираемся воевать, - спокойно продолжала Мэлис. - Мы утратили милость Паучьей Королевы, теперь надо исправить положение. - Она посмотрела в глаза Заку. - Ты знаешь наши порядки и понимаешь, что мы должны это сделать.
      Пойманный в ловушку, Зак кивнул. Как бы он ни возражал, это только ухудшит положение Дзирта, если, конечно, его вообще можно ухудшить!
      - Второй сын должен понести наказание, - сказала Бриза.
      "Еще одна отрепетированная реплика, - подумал Зак. - Интересно, сколько раз Мэлис и Бриза отрабатывали эту сцену?"
      - Что же, я должен его наказать? - спросил он. - Но пороть мальчика я не стану, это не в моих правилах.
      - Его наказание - не твоя забота, - сказала Мэлис.
      - Зачем тогда было будить меня? - проворчал Зак, пытаясь отгородиться от преступления, совершенного Дзиртом, больше ради Дзирта, чем ради себя самого.
      - Я думала, тебе интересно будет узнать. Ведь вы с Дзиртом так сблизились недавно - там, в учебном зале. Отец и сын!
      Она все видела! Мэлис и, вероятно, эта отвратительная Бриза наблюдали за их стычкой! Голова Зака поникла: он понял, что невольно помог обнаружить преступление Дзирта.
      - Ребенок эльфов жив, - медленно начала Мэлис, намеренно отчетливо произнося каждое слово, - и молодой дров должен умереть.
      - Нет! - невольно вырвалось у Зака. Он пытался найти какой-то выход. Дзирт молод. Он не понимал...
      - Он прекрасно понимал, что делает! И он не раскаивается в своем поступке!
      Он так похож на тебя, Закнафейн, слишком похож!
      - Значит, он сможет многому еще научиться. Я ведь не был для тебя обузой, Мэли... Мать Мэлис. Тебе выгодно было мое присутствие. Дзирт не менее искусен, чем я. Он может быть очень полезен нам.
      - Он может быть опасен нам, - поправила Мать Мэлис. - Ты и он вместе? Эта идея мне не нравится.
      - Его смерть будет на руку Дому Ган'етт, - предупредил Зак, цепляясь за любую возможность изменить решение верховной матери.
      Мэлис твердо сказала:
      - Паучья Королева требует его смерти. Она должна быть умиротворена, чтобы Дармон Н'а'шезбернон имел хоть какую-то надежду победить в битве с Домом Ган'етт.
      - Умоляю тебя, не убивай мальчика!
      - Сострадание? - промурлыкала Мэлис. - Оно не пристало воину-дрову, Закнафейн! Ты лишился своего боевого духа?
      - Я стар, Мэлис.
      - Мать Мэлис! - поправила Бриза, но Зак посмотрел на нее таким ледяным взглядом, что она опустила хлыст, не решившись ударить.
      - И стану много старше, если Дзирт будет убит!
      - Я тоже не хочу этого, - согласилась Мэлис, но Зак понял, что она лжет.
      Ей безразличен Дзирт, так же как и все остальное, кроме желания снискать расположение Паучьей Королевы. - Но я не вижу другого выхода. Дзирт прогневил Ллос, и она должна быть умиротворена до того, как мы начнем войну.
      Зак начал понимать: это собрание было вовсе не по поводу Дзирта.
      - Убей меня вместо мальчика, - сказал он. Мэлис не смогла скрыть усмешку за притворным удивлением. Именно этого она и хотела с самого начала.
      - Но ведь ты признанный боец, - возразила она. - Нельзя недооценивать твоего значения, как ты сам только что заметил. Если принести тебя в жертву Паучьей Королеве, это умиротворит ее, но какую огромную потерю понесет Дом До'Урден!
      - Эту потерю сможет возместить Дзирт, - ответил Зак. Он втайне надеялся, что, в отличие от него самого, Дзирт найдет выход из всего этого, найдет способ обойти злые замыслы Матери Мэлис.
      - Ты уверен в этом?
      - В воинском искусстве он не уступает мне, - заверил Зак. - А впоследствии станет еще сильнее и превзойдет все, чего добился Закнафейн.
      - И ты готов пойти ради него на смерть? - усмехнулась Мэлис.
      - Ты знаешь, что готов.
      - Глупо, как обычно, - вставила Мэлис.
      - К твоему разочарованию, - продолжал несдающийся Зак, - ты знаешь, что он сделал бы то же самое для меня.
      - Он молод, - проворчала Мэлис. - Его научат лучшему.
      - Тому же, чему ты научила меня? Победная улыбка Мэлис превратилась в гримасу.
      - Предупреждаю, Закнафейн, - прорычала она в страшном гневе, - если ты хоть чем-нибудь нарушишь ритуал жертвоприношения, если в конце своей пустой жизни ты решишь в последний раз досадить мне, я отдам Дзирта в руки Бризе. Она и ее пыточные игрушки быстро приведут его к Ллос!
      Ничуть не испугавшись, Зак высоко поднял голову.
      - Я предложил себя, Мэлис, - пренебрежительно сказал он. - Веселись, пока можешь. В конечном счете Закнафейн обретет покой; Мать Мэлис До'Урден будет воевать вечно!
      Дрожа от гнева из-за того, что момент ее триумфа был отравлен несколькими простыми словами, Мэлис смогла только прошептать:
      - Взять его!
      Не сопротивляясь, Зак позволил Вирне и Майе привязать себя к паукообразному алтарю в соборе. Он смотрел главным образом на Вирну, заметив проблеск сострадания в ее спокойных глазах. Она ведь тоже могла быть похожа на него, но какие бы надежды он ни возлагал на это, они были давным-давно погребены под исступленными проповедями Паучьей Королевы.
      - Ты опечалена, - заметил он. Вирна выпрямилась и туже затянула один из ремней, заставив Зака поморщиться от боли.
      - Жаль, - произнесла она, стараясь казаться равнодушной. - Дом До'Урден дорого платит за глупый поступок Дзирта. Мне бы доставило большое удовольствие видеть вас обоих в бою.
      - Зато Дому Ган'етт это зрелище не доставило бы удовольствия, улыбнувшись, ответил Зак. - Не плачь... дочь моя.
      Вирна наотмашь ударила его по лицу:
      - У неси эту ложь с собой в могилу!
      - Отрицать это - твое право, Вирна, - только и сказал Зак.
      Вирна и Майя отвернулись от алтаря. В помещение вошли Мать Мэлис и Бриза, и Вирна постаралась спрятать печаль, а Майя вновь насмешливо улыбнулась. На верховной матери было надето ее лучшее церемониальное платье - черное, похожее на паутину, свободное и одновременно облегающее;
      Бриза несла священный сундук.
      Зак не обращал на них внимания, когда они начали обряд, воспевая Паучью Королеву и высказывая свои надежды на ее умиротворение. Зак лелеял в этот момент собственные надежды.
      - Уничтожь их всех, сын мой, - шептал он. - Постарайся не просто выжить.
      Сделай больше, чем удалось сделать мне. Живи! Будь верен зову своего сердца!
      Взревел огонь в жаровне; Зак почувствовал исходящий из нее жар и понял, что контакт с другим, более темным уровнем достигнут.
      - Прими это... - услышал он пение Матери Мэлис, но выкинул эти слова из головы и продолжал свою последнюю в жизни молитву.
      Над грудью его вознесся похожий на паука кинжал. Мэлис сжимала ритуальное орудие в костлявой руке, блеск ее надушенной кожи отражал оранжевые блики пламени каким-то сверхъестественным мерцанием.
      Сверхъестественным, как переход от жизни к смерти.
      Глава 28
      ПОЛНОПРАВНЫЙ ВЛАДЕЛЕЦ
      Сколько времени это продолжалось? Час? Два? Мазой мерял шагами расстояние между двумя сталагмитовыми глыбами в нескольких футах от входа в туннель, куда вошел Дзирт, а вскоре после него - Гвенвивар.
      - Кошка должна бы уже вернуться, - проворчал себе под нос маг, теряя терпение, Минутой позже на лице его отразилось облегчение: из туннеля показалась черная голова Гвенвивар, возникшая позади одной из двух охраняющих вход звериных статуй. Шерсть вокруг ее пасти была подозрительно влажной от свежей крови.
      - Сделано? - спросил Мазой, едва сдерживаясь, чтобы не закричать. - Дзирт До'Урден мертв?
      - Вряд ли, - послышался ответ.
      Несмотря на всю свою ненависть к убийствам, Дзирт все же не мог скрыть удовольствия, увидев, как тень страха погасила радостное возбуждение на лице колдуна.
      - Что это значит, Гвенвивар? - вопросил Мазой. - Сделай, что я приказал!
      Убей его сейчас же!
      Едва взглянув на Мазоя, Гвенвивар улеглась у ног Дзирта.
      - Ты подтверждаешь, что покушался на мою жизнь? - спросил Дзирт.
      Мазой прикинул расстояние до противника: десять футов. Он мог бы попробовать одно заклинание. Если бы успел. Мазой не раз видел, как молниеносны и безошибочны движения Дзирта, и не хотел рисковать и нападать на него, если можно найти какой-нибудь другой выход из положения. Дзирт еще не достал оружия, хотя руки молодого воина покоились на рукоятях смертоносных сабель.
      - Понимаю, - спокойно продолжал Дзирт. - Дом Ган'етт и Дом До'Урден собираются воевать.
      - Откуда ты знаешь? - не подумав, ляпнул Мазой, слишком потрясенный этим сообщением, чтобы сообразить, что Дзирт может просто провоцировать его, стремясь узнать что-нибудь еще.
      - Я многое знаю, но меня это мало трогает. Дом Ган'етт замышляет войну против моей семьи. Только вот не могу понять почему.
      - Чтобы отомстить за Дом Де Вир, - послышался голос откуда-то сбоку.
      Альтон, стоявший на сталагмитовой гряде, смотрел вниз на Дзирта.
      На лице Мазоя появилась улыбка: обстоятельства так быстро изменились!
      Дзирт, озадаченный новым поворотом событий, заметил:
      - Но Дом Ган'етт не имеет никакого отношения к Дому Де Вир! Я достаточно хорошо знаю обычаи своего народа, чтобы утверждать, что судьба одного Дома никак не трогает другой!
      - Но меня она трогает! - закричал Альтон, откинул капюшон и открыл страшное лицо, изуродованное кислотой, стершей его черты. - Я - Альтон Де Вир, единственный, кто остался в живых из Дома Де Вир! Дом До'Урден будет предан смерти за преступление, совершенное против моего семейства, и первым станешь ты!
      - Но я еще не родился, когда произошла та битва, - возразил Дзирт.
      - Это не имеет значения, - прорычал Альтон. - Ты - До'Урден, грязный До'Урден, и только это важно.
      Мазой бросил наземь ониксовую фигурку и приказал:
      - Гвенвивар! Исчезни! Пантера посмотрела через плечо на Дзирта, и тот одобрительно кивнул ей.
      - Исчезни! - снова закричал Мазой. - Я твой хозяин! Ты не смеешь ослушаться!
      - Кошка принадлежит не тебе, - спокойно сказал Дзирт.
      - А кому же? Тебе?
      - Самой Гвенвивар! - ответил Дзирт. - Одной только Гвенвивар. Мне казалось, что маг должен лучше разбираться в магии.
      С низким рычанием, которое можно было принять за издевательский смех, Гвенвивар прыгнула через камень к ониксовой фигурке и растворилась в туманной дымке.
      По длинному межуровневому туннелю пантера направлялась к своему дому, на Астральный уровень. Она всегда с нетерпением ожидала возможности вернуться домой, чтобы избежать глупых приказаний хозяев-дровов. Но сейчас пантера на каждом шагу останавливалась, оглядываясь через плечо на темное пятно, которое было Мензоберранзаном.
      - Может, договоримся? - предложил Дзирт.
      - Не в твоем положении торговаться, - засмеялся Альтон, доставая тонкую волшебную палочку, которую дала ему Мать СиНафай.
      Мазой одернул его:
      - Подожди. Дзирт может оказаться нам полезен в битве против Дома До'Урден.
      - Он в упор посмотрел на молодого воина. - Ты способен предать свою семью?
      - Едва ли, - усмехнулся Дзирт. - Я уже сказал тебе, что мне нет дела до этого конфликта. Пусть Дом Ган'етт и Дом До'Урден оба хоть провалятся, как, разумеется, и случится! У меня есть собственные заботы.
      - Ты должен предложить нам что-нибудь в обмен на свое спасение, - объяснил Мазой. - Иначе на что ты надеешься?
      - У меня есть что предложить вам взамен, - спокойно ответил Дзирт. - Ваши жизни.
      Мазой и Альтон взглянули друг на друга и громко захохотали, но в этом смехе прозвучали нервозные нотки.
      - Отдай мне фигурку, Мазой, - без тени смущения продолжал Дзирт. Гвенвивар никогда тебе не принадлежала и больше не будет служить тебе.
      Мазой перестал смеяться. Прежде чем маг успел ответить, Дзирт сказал:
      - А в обмен на это я уйду из Дома До'Урден и не буду участвовать в схватке.
      - Трупы и так не воюют, - фыркнул Альтон.
      - С собой я возьму еще одного До'Урдена, - пообещал Дзирт. - Оружейника.
      Наверняка Дом Ган'етт получит большие преимущества, если и Дзирт, и Закнафейн...
      - Замолчи! - завопил Мазой. - Кошка моя! Я не собираюсь вступать в сделку с жалким До'Урденом! Ты уже мертв, глупец, и оружейник Дома До'Урден последует за тобой в могилу!
      - Гвенвивар свободна! - вскричал Дзирт. В руках Дзирта появились сабли.
      Никогда раньше он не дрался ни с одним магом, не говоря уже о двух сразу, но по прежним встречам с ними он хорошо помнил, как губительны могут быть их заклинания. Мазой уже начал какие-то приготовления, однако более опасен был Альтон, стоявший вне пределов досягаемости сабель и нацеливающий на Дзирта тонкую волшебную палочку.
      Дзирт не успел еще выбрать способ действий, как само собой явилось решение. Мазой оказался окутан облаком дыма и отступил, оборвав заклинание на полуслове.
      Вернулась Гвенвивар.
      Альтон стоял далеко от Дзирта. Нельзя было и надеяться добраться до него, до тех пор как сработает волшебная палочка, но для сильных мускулов Гвенвивар расстояние оказалось не таким уж большим. Ее задние ноги оттолкнулись от земли и отправили пантеру-охотницу в полет.
      Альтон направил на новоявленную мстительницу волшебную палочку и выпустил мощную стрелу, ударившую Гвенвивар в грудь. Однако и большая сила, чем одна-единственная молния, не смогла бы остановить разъяренную пантеру.
      Оглушенная, но готовая к сражению, она налетела на безликого мага и скинула его со сталагмитовой стены.
      Пламя огненной стрелы коснулось и Дзирта, однако он продолжал преследовать Мазоя, надеясь, что Гвенвивар осталась жива. Он обежал вокруг основания другой сталагмитовой глыбы и лицом к лицу встретился с Мазоем, вновь погруженным в заклинание. Не медля более, Дзирт пригнулся и кинулся на противника, держа наготове сабли.
      И... прошел сквозь него, а точнее, сквозь его зрительный образ!
      Дзирт тяжело приземлился на камни и откатился в сторону, стараясь избежать магической атаки, которая, судя по всему, приближалась.
      На этот раз Мазой, стоявший футах в тридцати от своего иллюзорного двойника, не мог допустить промах. Он выпустил заряд волшебных градин, которые непременно должны были остановить ловкого бойца. Ударив в Дзирта, эти градины встряхнули его, проникая под кожу.
      Но молодому воину удалось преодолеть цепенящую боль и обрести устойчивость. Теперь он знал, где стоит реальный Мазой, и не собирался выпускать обманщика из поля зрения.
      С кинжалом в руках Мазой поджидал подкрадывающегося противника.
      Дзирт недоумевал, почему Мазой не применяет другое заклинание. От падения рана на плече Дзирта открылась, а магические стрелы повредили бок и ногу.
      Впрочем, раны были несерьезные, и у Мазоя не было никаких шансов победить в физическом поединке.
      Маг безмятежно стоял перед ним с кинжалом, злобно улыбаясь.
      Лежа лицом вниз на твердом камне, Альтон чувствовал тепло своей собственной крови, струившейся между расплавленными впадинами, которые были его глазами. Пантера сидела выше, на боковой стороне отвала, еще не вполне пришедшая в себя после огненной стрелы.
      Альтон заставил себя встать и поднял волшебную палочку для нового удара, но... палочка разломилась надвое.
      Альтон лихорадочно поднял вторую половинку и поднес ее к неверящим глазам.
      Гвенвивар опять приближалась, но Альтон не замечал ее.
      Взор его был прикован к мерцающим концам палочки, он думал о губительной силе, которая жила сейчас в этом магическом предмете.
      - Ничего у тебя не получится! - протестующе прошептал он.
      Гвенвивар прыгнула - и тут раздался взрыв. Огненный шар взметнулся в ночь Мензоберранзана, выбивая с восточной стены и с потолка большой пещеры осколки камней. Дзирт и Мазой были сбиты с ног.
      - Теперь Гвенвивар не принадлежит ни одному из нас, - усмехнулся Мазой и бросил статуэтку на землю.
      Дзирт, в котором гнев боролся с отчаянием, прорычал в ответ:
      - Теперь не осталось ни одного Де Вира, который хотел бы отомстить Дому До'Урден.
      Единственным объектом гнева остался Мазой, и его издевательский смех заставил Дзирта броситься к нему в порыве ярости.
      Как только Дзирт поравнялся с ним, Мазой щелкнул пальцами и исчез.
      - Невидимка! - взревел Дзирт, беспомощно хватая воздух перед собой.
      Наконец здравый смысл пересилил слепую ярость, и Дзирт осознал, что Мазоя перед ним уже нет. Каким же глупцом должен он казаться магу, каким беспомощным!
      Припав к земле, Дзирт прислушался. Сверху, со стены пещеры, доносилось отдаленное пение.
      Инстинкт подсказывал ему броситься в сторону, однако теперь он лучше знал колдуна и понимал, что именно этого тот ждет сейчас от него. Сделав вид, что сворачивает налево, Дзирт услышал заключительные слова творимого заклинания. И когда огненный взрыв прогремел слева, не причинив ему вреда, Дзирт быстро устремился вперед, надеясь, что зрение к нему вернется как раз к тому моменту, как он приблизится к магу.
      - Будь ты проклят! - закричал Мазой, поняв свою ошибку, когда шар взорвался впустую.
      Гнев его превратился в ужас, когда он увидел Дзирта, перепрыгивающего через булыжники и пересекающего края насыпи с грацией охотящейся пантеры.
      Мазой стал шарить в карманах в поисках предметов для очередного заклинания. Нужно было спешить. Он находился на высоте двадцати футов над полом пещеры, удерживаясь на узком уступе, но Дзирт двигался быстро, невероятно быстро!
      Дзирт не замечал земли под ногами. В обычных условиях стена пещеры могла бы показаться недоступной для подъема, но теперь он не думал об этом. Гвенвивар была для него потеряна. Гвенвивар погибла.
      Этот отвратительный маг на стене, воплощение дьявольского зла, был тому причиной. Дзирт подпрыгнул на стену, обнаружил, что одна его рука свободна (очевидно, одна из сабель упала), и нащупал этой рукой небольшой выступ, за который сумел ухватиться. Он понимал, что этой опоры недостаточно, но его мозг отказывался подчиниться сопротивляющимся мускулам. Ему оставалось всего десять футов подъема.
      Очередной заряд энергии полетел в Дзирта, чуть не задев его. Пренебрегая болью, он услышал собственный исступленный крик:
      - Сколько еще у тебя в запасе заклинаний, маг?
      Когда Дзирт взглянул вверх и его лиловые глаза сверкнули испепеляющим светом, как будто вынося приговор, Мазой отшатнулся. Много раз он наблюдал за Дзиртом в схватках, и все то время, пока он строил планы уничтожения юноши, зрелище это стояло у него перед глазами.
      Но никогда до этого Мазою не доводилось видеть разъяренного Дзирта. Иначе он бы никогда не осмелился напасть на него. Да он бы скорее посоветовал Матери СиНафай сесть задницей на сталагмит, чем согласился бы исполнить ее поручение.
      Какое заклинание будет следующим? И есть ли заклинание, способное усмирить такое чудовище, как Дзирт До'Урден?
      Пылающая жаром ярости рука ухватилась за край уступа. Мазой наступил на нее пяткой сапога. Пальцы треснули - маг знал, что они сломаны, - но Дзирт каким-то чудом оказался наверху, рядом с ним, и клинок сабли проник между ребер Мазоя.
      - Пальцы сломаны! - в знак протеста выдохнул умирающий маг.
      Взглянув на свою руку и впервые почувствовав боль, Дзирт равнодушно сказал:
      - Возможно. Но они срастутся.
      ***
      Прихрамывая, Дзирт отыскал вторую саблю и осторожно проложил себе путь по булыжникам одного из отвалов. Стараясь умерить страх в разбитом сердце, он заставил себе оглядеть разрушенную вершину отвала. Боковая сторона глыбы мрачно мерцала в гаснущем пламени, как путеводная звезда для пробуждающегося города.
      Или для злоумышленников.
      На дне пещеры лежали разбросанные части тела Альтона Де Вира, окруженные тлеющей одеждой.
      - Обрел ли ты покой, Безликий? - прошептал Дзирт, освобождаясь от остатков гнева.
      Он вспомнил покушение, которое предпринял на него Альтон в Академии. Тогда безликий маг и Мазой объяснили это как проверку подающего надежды воина.
      - Долго же ты вынашивал свою ненависть, - пробормотал Дзирт, обращаясь к бренным останкам Альтона.
      Но не Альтон Де Вир был сейчас предметом его забот. Дзирт осмотрел остальную часть отвала, ища хоть какой-нибудь ключ к разгадке судьбы Гвенвивар, не уверенный, что волшебная пантера выжила. Не осталось даже следов, ничего, что свидетельствовало бы о том, что Гвенвивар когда-либо была здесь.
      Дзирт убеждал себя, что надежды нет, но его торопливые шаги не сочетались с суровым выражением лица. Он бросился вниз, к другому сталагмиту, где были они с Мазоем, когда взорвалась волшебная палочка. И тут же увидел статуэтку из оникса.
      Он осторожно взял ее в руки. Она была теплой, словно и ее согрело пламя взрыва, и Дзирту почудилось, что ее волшебная сила уменьшилась. Он хотел позвать пантеру, но не решался, зная, что Гвенвивар тяжело переносит путешествия через уровни. Если пантера ранена, решил Дзирт, нужно дать ей некоторое время для выздоровления.